Таверна "Зелёный попугай"

Глава 1, в которой всё решается

Дракон был ужасен.

Огромные крылья едва вмещались в парадную залу, покрытая наростами и бородавками пасть то и дело испускала струи огня, а когти чудовища чертили на мраморе пола глубокие царапины. Дракон был в бешенстве.

Но Лекса только вздохнула и сказала скучающим голосом:

— Отец, примите уже своё обычное воплощение! Это становится смешным.

Дракон икнул и практически сразу сдулся до размеров обычного человека. Оправив чёрную тогу, ставшую слишком просторной, проворчал:

— Дети! Беспринципные и непослушные существа…

Вместо морды у него появилось лицо — такое родное и знакомое с детства. Лекса улыбнулась:

— Ваше Императорское Величество, вы же знаете, что я не боюсь вашего гнева! Я же ваша любимая и единственная дочь.

— Ты вероломно этим пользуешься, ящерка, — фыркнул император. Сел на трон и немедленно получил по руке от матушки:

— Курт! Разве можно так меня пугать?!

— Машенька, а как ещё ты хочешь договориться с этой девчонкой? Замуж она не хочет…

— Не хочу, — подтвердила Лекса кивком.

— Замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть, — раздался за спиной скрипучий старушечий голос, потом охнул и захохотал. Но никто не обратил на него внимания.

— В академию она не хочет!

— Что я там не видела, в этой академии, отец? — воскликнула она. — То, что изучают студиозусы, я знаю давным-давно. С детства знаю!

— Это лучшая академия магии восьми присоединившихся миров!

У отца был оскорблённый вид, и матушка похлопала его по руке:

— Ну-ну, не будь таким строгим, Курт. Лучше спроси у Лексы, чего она хочет.

С тяжким вздохом император помотал головой. Потом откинулся на спинку трона и, грозно сдвинув брови, осведомился:

— Чего же ты хочешь, Александриэлла?

Лекса возрадовалась. Этого вопроса она ждала уже давно. И знала, что матушка обязательно уговорит отца согласиться. Подобрав подол платья, она грациозно скользнула к трону и в почтительном реверансе протянула императору красиво разузоренную бумагу:

— Вот, Ваше Императорское Величество. Не сочтите за тягость ознакомиться.

— Что это? — его императорское величество нахмурило брови, с трудом читая изысканную вязь каллиграфии Танкема. — Каждый может найти дело по вкусу? Маша, по какому вкусу? Что тут написано?

Матушка взяла бумагу и, водя пальцем по строчкам, прочитала по складам:

— Любой молодой предприниматель, располагающий небольшим капиталом, приглашается на «Неделю коммерции за два ком… лей… кса». Ох, как трудно переводить! Лекса, девочка, в чём суть?

— Суть в том, что я могу стать хозяйкой собственного отеля или ресторана в Танкеме! — ответила Лекса, пытаясь безуспешно спрятать торжество в голосе. — Там отчаянно не хватает молодёжи, ведь все уезжают в Академию или выходят замуж!

Ехидство последней фразы заставило отца грозно сдвинуть брови. Но матушка сказала таким нарочито-весёлым тоном, каким обычно говорила, чтобы отвлечь отца от какой-нибудь детской проделки:

— Наша дочь — молодой предприниматель! Курт, мне кажется, что это прекрасное начало взрослой жизни для Александриэллы! Тебе не кажется?

— Мне кажется, что ей лучше выйти замуж, — пробурчал император, отбирая у императрицы листок. — Но ни один принц из нашей империи не кажется твоей дочери достойным кандидатом в мужья!

— Мне кажется, что тебе это только кажется, милый друг, — ласково улыбнулась матушка, и отец сразу успокоился. Лекса всегда хотела выведать у неё секретную магию, с помощью которой императрица так воздействовала на своего супруга, но матушка только улыбалась. Не выдавала…

— Так что, я могу ехать в Танкем? — спросила Лекса нетерпеливо. Отец вздохнул так тяжело, словно она просила позволения утопиться в море. Матушка весело подмигнула.

Ура! Позволение практически в кармане!

— Кто-нибудь знает, что такое ком… лейк… сы? — сверившись с бумагой, громко спросил император. Из-под Лексиных ног вынырнул зелёный попугай и противным голосом советника Эвиксандори процитировал:

— Комлейкс — валюта в ходу в большинстве государств мира Танкем. Один комлейкс составляют десять лейксов и сто шматиков. Комлейкс котируется во всех присоединившихся мирах, а также в большинстве неприсоединившихся.

— Пашка, — укоризненно шикнула матушка.

— Сколько это в нашей валюте? — недовольно протянул император, повысив тон. Придворные, стоявшие по обычаю вдоль стен, зашушукались, переглядываясь, но никто не ответил. Ответила Лекса, сияя от предоставленной возможности:

— Один империал стоит двадцать пять комлейксов, Ваше Императорское Величество!

— А! — отец поднял бровь. — Два комлейкса это очень дёшево.

— Пожа-алуйста, Ваше Императорское Величество! — Лекса умоляюще сложила руки и надула губки. Губки всегда действовали на отца — почти как матушкина магия. Но ими можно было только добить. И отец сдался:

— Хорошо, Александриэлла. Мы позволяем тебе испробовать себя в коммерции Танкема. Но как только тебе надоест играть в бирюльки, помни, что мы ждём нашу дочь во дворце!

Едва удержавшись, чтобы не броситься отцу на шею, Лекса присела в великолепном, просто идеальном реверансе, пряча блестящие от радости глаза. Ура-ура! В Танкем! Её ждёт прекрасный отель всего за два комлейкса!

* * *

Уставший всадник спешился, достигнув центра лагеря. Спрыгнув с лошади, он бросил поводья первому попавшемуся варвару и побежал к самому высокому шатру. Откинув полог, влетел, как вихрь, внутрь и упал на колени перед мужчиной, лежавшим на топчане. Ковры и одеяла из козьей шерсти укрывали его некогда большое и сильное, а теперь исхудавшее и иссохшее тело.

— Дед! Я успел, дед!

— Вик, — старик пошевелился и протянул руку. Вик схватил её и прижался к ней лбом:

— Дед, ты ещё встанешь!

— Не говори глупостей, — тот растянул в улыбке рот. Закар Безбородый, великий варвар, гордившийся сотнями завоеваний, умирал. Не от болезни — от старости. Вик вытер внезапно увлажнившиеся глаза и разозлился. Нельзя плакать! Он не какой-нибудь слабый жеренто! Он варвар, сын и внук варвара, наследник янтарной крови, второй по старшинству наследник империи!

Глава 2, где герои встречаются в первый раз

О Танкеме Лекса не знала практически ничего. Она буквально впитала в себя всю информацию, которой обладал Эридан, но её было недостаточно. Поэтому из портала принцесса вышла совсем не подготовленная к тому, что её ждало.

Никто и никогда не может быть полностью готов к сюрпризам, о которых не пишут в книгах и обзорах. Лекса ступила на булыжники мостовой города и огляделась. Восторг, который она ощущала всё то время, которое готовилась к вояжу, застил ей глаза. Теперь они открылись. Широко и ясно.

Портал выходил на главную площадь. По крайней мере, в Эридане такая площадь могла бы считаться главной. Овальная, открытая, засаженная по периметру красивыми деревьями, которые не росли в империи — с большими круглыми листьями, она была лицом города. А потом Лекса увидела вывески. Добротные, чистенькие, опрятные, как и окна заведений. Гостиница «Весёлый орк», булочная «Сдобный пирожок», чайная «Минутка»… Прекрасно, с чайной надо и начать знакомство с миром Танкем.

Лекса решительно пересекла площадь и толкнула застеклённую дверь. Перезвон крохотных колокольчиков эхом прокатился по маленькому помещению и потерялся за переливчатой шторкой из нанизанных на нити шариков. Лекса поставила саквояж на пол и пригляделась к разложенным на витрине сладостям. Прелестно, выглядит миленько, но… всё такое непонятное и неизвестное! То ли дело дома, где она знала каждую мелочь… Стало немножечко страшно, но в этот момент из-за шторки появился продавец.

Нет, конечно, Лекса знала, что в Танкеме живут разные расы живых существ и что все они, за исключением одной, разумны и прямоходящи. Но увидеть перед собой цаплю вот так вживую… Лекса очень надеялась, что ничто в её лице не изменилось, чтобы не расстроить… оборотня? птицу? владельца чайной. Как называть самца цапли?

— Добрый день, — сказала она с улыбкой.

— Приветствую вас в Зиербе, — цапель тоже улыбнулся, растянув уголки клюва по щекам. — Миледи к нам впервые?

— Да, я впервые в Танкеме.

— Туристический сезон ещё не начался, но так вы сможете занять лучший номер в лучше отеле! — с воодушевлением заявил цапель. — Желает ли миледи выпить травяного чая с нашей фирменной выпечкой?

Лекса оглядела стройные ряды пирожных и тарталеток, и ещё каких-то бесформенных комочков, и лодочек из блестящего теста, сказала с сомнением:

— Боюсь, что я не знаю — можно ли мне есть что-либо из ваших сладостей.

— О, не беспокойтесь! Миледи из присоединившегося мира?

— Да, м-м-м господин, я из Эридана.

— Эридан, — почти мечтательно протянул цапель, поглаживая крылом с длинными пальцами, покрытыми коротенькими пёрышками, по животу. — Какие там большие и жирные фаркомы!

Лекса усмехнулась. Лакомство Лесных Драконов, матушка его терпеть не может! Впрочем, матушка почти не есть насекомых по каким-то своим причинам, поэтому ей приходится принимать хитин в порошке… Цапель прищурил маленькие круглые глазки и воскликнул:

— Я знаю! Тарталетка без молока на яйцах дикой перепёлки с кусочками яблок! Я помню, что яблоки — редкое лакомство в Эридане!

— Какая у вас хорошая память, господин, — улыбнулась Лекса. — Хорошо, я возьму одну тарталетку с чаем.

— Яблочки, яблочки, Лекси-Лекси, дай яблочко!

Голос брата заставил её вздрогнуть и обернуться. Но за спиной никого не было. Лекса обвела взглядом маленькое помещение чайной и заметила на полу большого зелёного попугая. Вот проказник! Ведь она действительно подумала, что Некс был в магазинчике!

— Пашка! Как ты здесь очутился?

— Твоя мудрая матушка послала меня проследить, чтобы с её ненаглядной доченькой ничего не случилось!

— Виуз, — только и смогла ответить Лекса. Ладно, с попугаем разберёмся после. Сейчас есть дела поважнее! — Уважаемый господин, будьте добры, дайте мне три тарталетки, поскольку ко мне присоединился эвьер Павел.

— И яблочко, яблочко, — проскрипел Пашка, растопырив крылья. Потом взобрался по платью, по рукам на плечо Лексы, принялся раскачиваться, покалывая коготками через ткань. Лекса взглянула на цапеля. Владелец чайной слегка поклонился и спросил у Пашки:

— Милорд оборотень?

— Милорд попугай, — ответил тот с достоинством, в точности скопировав голос императора. — Попугай с красным носом.

— О, — произнёс цапель, выкладывая на тарелочку три круглые тарталетки с кусочками запечённых яблок. Потом, поколебавшись, достал из стола целое яблоко и добавил его на прилавок. Пашка закачался на плече Лексы, словно танцуя под неслышную никому музыку, и просвистел тихонечко:

— Благодар-рю, сердечно благодарю, уважаемый гос-сподин! А порежьте на кусочки, пожа-алуйс-ста!

— Пашка! — с укоризной шикнула Лекса. — Ты невежлив!

— Я вежливо сказал «пожалуйста»! — возмутился попугай.

На площади раздался вопль, приглушённый оконным стеклом. Все разом обернулись, как по команде.

Из портала кубарем выкатился лохматый мужчина с куцей бородкой, одетый в странные одежды — почти в лохмотья. Лекса подняла брови:

— Это у вас тут такие местные забавы? Развлечение для приезжих?

— Нет, миледи, — с достоинством ответил цапель. — Вполне вероятно, что это также турист и он прибыл раньше начала сезона. И ставлю мою чайную на то, что этот… кхм господин из неприсоединившегося мира.

Лекса с любопытством разглядывала прибывшего. Какой-то он и правда… дикий! Поднялся, озирается по сторонам. Правая рука крепко сжимает ручку кинжала. Было бы хорошо, если бы тут была хотя бы минимальная охрана…

Из портала с возмущённым криком, напоминавшим стрёкот большого ирчи, выскочило странное животное. Оно было покрыто шерстью и трясло длинным волосатым хвостом. Узда и седло подразумевали, что это верховое животное, как шаиди. Но в отличие от шаиди, у него было четыре ноги! И ни одного крыла!

— О Виуз! Что за нелепица! — восторженно пробормотала Лекса, разглядывая всадника и его скакуна. — Какое ужасающе странное животное!

Глава 3, в которой герои ссорятся

Когда тарталетки были съедены, а вкусный чай с травами выпит, Лекса вытащила из-за пояса кошелёк:

— Уважаемый господин, сколько мы вам должны?

— Пол-лейкса, миледи, — поклонился цапель, едва не проткнув клювом стойку.

— Вы размениваете империалы?

— Исключительно империалы Вареструма.

— Ах, но у меня только эриданские… — растерялась Лекса, теребя шёлковые завязки кошелька. Цапель заквохтал по-птичьи, потом снова растянул клюв в улыбке:

— Не извольте беспокоиться. Поскольку туристический сезон ещё не начался, считайте этот маленький перекус моим вам подарком в качестве приветствия в Танкеме!

Лекса нахмурилась. Конечно, принцесса должна принимать знаки внимания. Но здесь она неофициально, к тому же, практически инкогнито… Не хотелось бы быть должной! С другой стороны, один империал это пятьдесят вот таких перекусов… Надо обязательно найти место, где разменивают деньги присоединившихся миров! А с цапелем мы поступим по-другому.

Лекса поднялась, подхватив свой саквояж, и наклонила голову в знак благодарности:

— Спасибо за вашу доброту, уважаемый. Я обязательно отплачу вам тем же!

— Не стоит, что вы!

Цапель казался польщённым, но нельзя быть уверенной в правильном понимании мимики его… лица. Ладно, по ходу дел разберёмся. Лекса кивнула Пашке:

— Пошли, мой верный оруженосец, искать администрацию города.

— Не забудьте, миледи! Мимо паба «Вздорная свинья» сто шагов и направо!

— Спасибо, я найду.

Сердце Лексы пело, когда она шагала по площади в направлении вывески, изображавшей залихватское розовое толстое животное с закрученным в штопор хвостиком, державшее в лапе большую кружку с чем-то вроде эля. Если это животное и есть свинья, то возникает вопрос: почему она вздорная?

Пашка скрипнул с плеча:

— Двадцать пять шагов.

— Ты что, считаешь? — удивилась Лекса.

— Ну ты же не считаешь!

Она фыркнула. Домики на улице были маленькими и совсем не похожими на строения в городах Эридана. Драконы строили из дерева, из соломы, из глины. А здесь камень, и не такой, из которого сделаны стены императорского дворца. Не радужный, не живой. Просто серый камень, а кое-где терракотовый. И крыши были покрыты пластинами из красного материала. Впрочем, матушка рассказывала о своём мире, показывала картинки… Там тоже были такие крыши, такие стены. Но Лекса никогда не видела их вживую. Украдкой от самой себя она шагнула ближе к дому и коснулась стены. Шероховатая поверхность, холодная, грубая.

Просто прелесть!

— Пашка! Какой прекрасный мир! — с восторгом сказала Лекса попугаю. — Я чувствую, что мне здесь очень понравится!

— Лекси-Лекси! Не зарекайся, Лекси! Надо проверить, так ли он хорош.

— Ну тебя, бука, — ничуть не обиделась она. — Смотри, мы пришли!

Администрация оказалась в таком же маленьком домике, как и остальные вокруг. Лекса толкнула дверь и вошла, оглядываясь. Сумрачная комнатка, стены оклеены обоями в рисунок, правда, желтизна и старость не позволяли разобрать — в какой именно. Пахло чем-то очень стойким и кисло-сладким. Пашка встрепенулся и пробормотал:

— Капустка… Супчик…

— Что? Ай, всё! Добрый день! Тут есть кто-нибудь?

Тишина была ей ответом. Только потрескивание свечей слышалось в полумраке. Досадливо цыкнув, Лекси помахала рукой перед собой, создав из плотного воздуха завиток голубого свечения. Бабочки с сияющими крылышками собрались в комок, стрекоча. В комнате сразу стало светлее. Можно было различить стол со стойкой и стеллажи позади него, большие шкафы, забитые бумагами, и портрет молодой женщины в странном, по всей видимости, национальном костюме. Портрет нуждался в реставрации. А Лекси нуждалась в хоть чьём-то присутствии.

— Халло! Живые есть? Я желаю купить коммерцию!

— Иду, иду! Вот он я! Почти пришёл!

Глуховатый голос появился из дальних глубин анфилады комнат. И через несколько секунд вслед за ним появился пожилой господин, одетый в камзол и лосины со штрипками, однако ноги его шаркали разношенными тапочками, сшитыми из шкурок. Господин улыбнулся настолько широко, насколько смог, и поклонился:

— К вашим услугам, миледи! Чего желаете?

— Это же администрация?

— Так точно. Я главный администратор Кракис.

— А, весьма рада с вами познакомиться. Александриэлла Эриданская. Я желаю приобрести одну из ваших коммерций за два комлейкса!

Лекси тоже улыбнулась и счастливо выдохнула. Вот сейчас, сейчас! Сейчас господин Кракис предложит ей на выбор отели и рестораны!

— Но, миледи… Неделя коммерции закончилась два дня назад! Я сожалею…

— Как?! — растерялась Лекса. — Не может быть! Я была уверена, что ещё есть время…

Пашка нежно ухватил её за мочку уха и затеребил клювом:

— Лекси-Лекси, не волнуйся, мы обязательно попробуем в следующем году!

— Нет, какой следующий год? Отец выдаст меня замуж! Господин Кракис, неужели у вас не осталось совсем ничего? Ни одного крохотного отельчика? Ну пожалуйста! Посмотрите хорошенько!

Пожилой господин со вздохом отвернулся, бормоча:

— Как отказать такой милой и воспитанной леди… Я не могу отказать! Но я не могу сделать то, что собираюсь сделать… Ах, нет, это будет просто ужасно! Но, с другой стороны… Ведь неделя коммерции уже закончилась…

— Не понимаю, о чём вы говорите, господин Кракис?

— О, ни о чём, сам с собою, извольте меня простить, миледи!

Он снова обернулся, и Лексе показалось, что его улыбка была хитрой. Нет, Лекса могла в этом поклясться! Однако секунду спустя администратор снова превратился в добродушного старичка, который готов на всё, чтобы угодить милой гостье из другого мира. Он положил на стойку картонную папку и хлопнул по ней ладонью:

— Только потому, что вы мне глубоко симпатичны, миледи, я предложу вам этот великолепный экземпляр! Дом на два этажа, двор в три с половиной ваекса и самое главное — бессрочная лицензия на продажу спиртных напитков! Всё за два комлейкса!

Глава 4, в которой герои кооперируются

Нет, каков наглец!

Лекса повернулась к администратору и протянула руку:

— Я заплатила вам, дайте мне подтверждение, что я владею таверной.

— У меня больше золота! — заносчиво вмешался варвар. — Я заплачу двойную цену!

— Вы не имеете права отдавать ему МОЮ таверну! — воскликнула Лекса. — Это незаконно!

Вик зарычал, как самое настоящее животное, и господин из администрации аккуратно постучал карандашиком по стойке:

— Миледи, милорд! Если позволите, у меня есть к вам отличное деловое предложение!

Миледи с милордом разом посмотрели на него, а старичок улыбнулся хитро, как старый маг. Лекса подозрительно прищурилась:

— У меня странное предчувствие, что мне не стоит доверять вам, уважаемый господин Кракис.

— Что вы, миледи! Если кому-то и нужно доверять, то именно мне! Видите ли, за некоторое время, что таверна стоит без владельца, она несколько… гхм поизносилась.

— Что это значит? — спросила Лекса ледяным тоном, подслушанным у матушки. — Что означает «поизносилась»?

— Проще снести, чем отремонтировать, — буркнул Вик. Но она даже ухом не повела в его сторону, буравя взглядом господина Кракиса. Тот укоризненно покачал пальцем:

— Милорд, это отличная коммерция, которой нужно лишь дать немного лоска! Так вот, миледи, я предлагаю вам объединить усилия и стать совладельцами!

— Совладельцами? — изумилась Лекса. — Вы, должно быть, не поняли! Мне не нужны совладельцы!

Вик молча достал из-за пояса кожаный мешочек. Подбросил его на ладони. Внутри глухо звякнуло золото. Это именно золото, никакой другой металл так не звенит. Лекса посмотрела на господина Кракиса. У того заблестели глазки. Ах, Виуз! Он сейчас придумает какое-нибудь правило, например, что женщинам нельзя владеть коммерцией, и отдаст таверну этому небритому дикарю!

Что же делать? Ей никак нельзя возвращаться домой! Папенька, во-первых, восторжествует, а во-вторых, выдаст замуж! Что бы такого придумать…

Лекса вспомнила разговоры с матушкой. Та всегда говорила: доченька, мы с тобой женщины, нам в этом мире непросто жить, а поэтому надо действовать исподволь. Не в лоб, а закоулками. И с улыбочкой, с улыбочкой! Она, улыбка, всегда поможет.

Нацепив эту самую улыбку, в которой Лекса тренировалась с младых когтей для официальных приёмов, она шагнула к господину Кракису и сказала проникновенно:

— Вы знаете, я, пожалуй, соглашусь. Если нужно сделать мелкий ремонт, мужские руки будут кстати. Но я хочу, чтобы вы прописали это в договоре. Господин Вик должен быть со! владельцем, а не первым или главным владельцем. Желаю иметь равные права с мужчиной, как и в моём мире.

— Коне-ечно! Коне-ечно, миледи! — уверил её сладкий, как сахарный пончик, господин Кракис. — Оплатите в кассу по одному комлейксу, и можете забирать ключи от коммерции!

— А где касса? — огляделась Лекса.

— А тут и есть.

Уважаемый администратор резво обежал стойку, встал за другую на противоположном конце комнаты и нацепил на рукава чёрные нарукавники. Лекса подняла брови:

— Вы один тут работаете?

— Так ведь не сезон, миледи. В сезон, конечно, помощников нанимаю.

— А обменять эриданские империалы можете?

— Разумеется, миледи! Вот и список официальных курсов валют, прошу, ознакомьтесь.

Через некоторое время оба совладельца таверны вышли из здания администрации с местными деньгами, с рукописными копиями договора купли таверны «Гном и кошка», а также с несколькими буклетами в помощь молодым коммерсантам.

Вик оседлал своё ужасное животное с огромной головой, которое заволновалось, забило копытами, кося налитые кровью глаза на Лексу. Она отшатнулась, подняв руки:

— Убери его! Он на меня напасть хочет!

— Дура, это кобыла! — рявкнул Вик, пытаясь укротить животное. — И она не нападает на людей.

— Тогда чего он… она?

— Боится тебя!

Вик прорычал что-то нечленораздельное, потом спрыгнул с кобылы, перехватил узду у самой пасти. Лекса вскинула голову, старательно скрывая страх. Не пристало дочери императора бояться какого-то зверя. Впрочем, по аналогии с шаиди она поняла, что Вик хочет успокоить животное. Уже хорошо! Но от кобылы стоит держаться подальше. Быть может, в мире этого варвара нет драконов, поэтому она и боится.

— Меня не за что бояться, — фыркнула Лекса и подхватила свой саквояж. — Я иду в свою коммерцию, а ты как себе хочешь.

— И я иду, — мрачно откликнулся Вик. — Потому что ехать не получится.

Тут же вылез где-то прятавшийся Пашка и прокомментировал ехидным голоском Лексиной горничной:

— Ехать, когда женщина идёт пешком, не по-мужски, дорогуша!

— Святые девственницы! — побледнел Вик. — Эта птица разговаривает!

— Почему бы птице не разговаривать, — рассмеялась Лекса. — Пашенька, расскажи господину варвару и нашему совладельцу, какие правила поведения приветствуются в цивилизованных мирах!

Пашка так обрадовался, что даже заквохтал от удовольствия. Этот попугай обожал говорить! Он обожал болтать даже больше яблочек! С натугой взлетев, он приземлился на седло кобылы и подбоченился, встопорщив все перья:

— Итак, правило номер один: никогда не перечить женщине. Правило номер два: соглашаться с женщиной во всём.

— Это не одно и то же? — подозрительно спросил Вик.

— Что вы, господин варвар, это совершенно разные вещи! Правило номер три: женщина всегда права!

Они бодрым шагом топали по мостовой города. Душа Лексы пела. Наконец-то, наконец! Она коммерсант! Она не зависит от отца и матушки, она свободна! А Вик… Он ей не помеха. Всё равно будет плясать под её дудку.

Как все.

* * *

Бесы бы побрали эту принцессочку с её дураком попугаем!

Нет, прав был дед, когда говорил в моменты злости — все беды от женщин! Эти зловредные создания вечно путаются под ногами и втягивают мужчин в неприятности! Вику нужна была таверна, это его путь. Но на пути встретилась заноза. А если не вытащить занозу, она погубит сначала ногу или руку, а потом и всего человека!

Глава 5, где герои искрят

Варвар и наследник варваров занимался тяжёлым неблагодарным трудом во дворе, а Лекса пыталась сообразить, с чего бы ей начать. Нет, она, конечно, уже начала уборку — стащила все стулья и останки лавок в один угол, двинула столы в другой и освободила хорошее пространство в середине.

— Пашка, ты нашёл целую посуду?

— Я в процессе, — пропыхтел попугай. Посуду он сортировал своеобразным способом: треснутые и битые бокалы, тарелки, чашки клювом сбрасывал на пол, целые оставлял на полках. В результате ревизии Лекса опечалилась:

— Эх, и это придётся докупать…

Она подошла к столбу в середине зала, к пришпиленному листку бумаги и написала по-эридански ещё один пункт каллиграфическими округлыми буквами: «Купить посуду». Почти все предыдущие пункты начинались со слова «купить»… Ничего, матушка втайне от отца сунула Лексе увесистый кошель с империалами, так что начинающая коммерсантка не пропадёт.

Что ж. С детства Лекса слышала фразу: «Чтобы начать что-то новое, надо избавиться от старого и ненужного». Старое и ненужное сейчас захламляло углы, пол и пространство за стойкой. Лекса почесала в затылке и пробормотала:

— Эманти или аманти? Ладно, авось всё-таки эманти…

Она развела руки в стороны, как учил профессор Парикенти, и медленно свела их вместе, сосредоточенным голосом говоря заклинание:

— Феррало эманти ати и кьяур!

Яркая зелёная искра проскочила между ладоней, и от неё родился лёгкий вихрик. Пашка с ворчаньем полез прятаться куда-то в полки стойки. Вихрик скользнул по полу, принялся слизывать осколки посуды и крутить их в воздухе. Потом к ним добавились деревяшки и ошмётки каких-то тряпок. Одной рукой Лекса вела вихрик по таверне, а второй лихорадочно махала, чтобы создать реципиент. Плотный, прочный и вместительный. Но создавалась сплошная ерунда: марлевый мешочек, рыболовная сетка, гардина… Лекса в отчаянье пробовала разные варианты заклинания, а сзади раздался голос профессора Парикенти:

— Визуализация и постановка пальцев — вот главное в магии создания объектов!

Лекса вздрогнула и стремительно обернулась, чуть не потеряв вихрик со всем его содержимым, а потом плюнула:

— Тьфу ты, Пашка! Разве можно так пугать?

Попугай раскрыл клюв и залился весёлым смехом матушки. А Лекса, стиснув зубы, собрала расхристанный вихрик в первоначальное состояние и сосредоточилась. Визуализация… Представила огромный мешок из джута, вместительный и плотный, царапающий своими жёсткими волокнами. Постановка пальцев… Указательный и средний прямо, большой согнуть дугой и прижать остальные к ладони!

И хоп!

Мешок возник посреди таверны, напряжённо подняв края, готовый принять мусор, Лекса выдохнула и загнала вихрик внутрь. И расслабилась, сбросив пальцами магию.

— Вот так вот! — удовлетворённо заявила Пашке. — Зови этого варвара, чтобы он отнёс всё на помойку!

— Сама зови, я его боюсь, — заявил этот поганец и, тяжело хлопая крыльями, улетел на потолочную балку. Лекса возмущённо смерила его взглядом, что не произвело на Пашку ровно никакого впечатления, и вышла во двор.

Вик развлекался. Развалившись посреди территории на сложенных широким штабелем досках, он дирижировал. Оркестром были мешки, ветки, куски дерева, брёвнышки и прочий крупный мусор. По мановению его рук всё это безобразие всплывало в воздух, летело к забору и приземлялось там, формируя в ансамбле волнистую линию. Лекса даже засмотрелась, настолько процесс был плавным и красивым. А потом спохватилась:

— Господин варвар! Раз вам не стоит ни малейшего труда поднять все эти предметы, то не будете ли вы так любезны вытащить на помойку мешок с мусором из таверны?

— Не буду, — с ленцой ответил Вик, не прекращая манипулировать деревяшками.

— Почему же?

— Ты ударила меня сковородкой.

— Ты вёл себя по-хамски!

— Я вёл себя нормально. Никогда мной не будет командовать женщина!

— Командовать я тобой не собираюсь, Вик, а вот просить буду и не раз. Будь так добр, пожалуйста, если тебе не трудно, — Лекса прищурилась, набрала воздуха в грудь и рявкнула: — Вынеси мешок на помойку!

— Вот! Ты опять начинаешь командовать.

— Я сказала «пожалуйста»…

Лекса почувствовала, как всё внутри зажигается яростью. Что делать с этим упрямым хамлом? Ничего не добавишь, варвар и всё тут! Может, показать ему боевое воплощение? Может, это поможет? Или хватит парадного?

Спина зачесалась от желания выпустить крылья, но Лекса сдержала себя огромным усилием воли. Нет. Наследная принцесса империи драконов не станет унижаться и умолять какого-то там небритого и нечёсаного варвара об услуге! Она развернулась на каблучках ботинок и вошла в таверну. Пашка ждал на стойке, грызя добытое из саквояжа яблочко, но при виде сдвинутых бровей хозяйки резво юркнул обратно под стойку. Да-да, прячься, праздное пернатое! Никому сегодня не поздоровится!

Характер у Лексы был отцовский. Его Императорское Величество Курт был скор на гнев и ярость, но отходчив. А вот матушка Маша — та могла затаить обиду на годы… Лекса не умела долго обижаться, но в те моменты, когда злилась, весь дворец прятался.

— Энабли кьяур! — рявкнула она, продемонстрировав великолепную постановку пальцев. Правда визуализация подкачала. Мешок дрогнул, поднялся в воздух и поплыл вон из помещения прямо к варвару. Лекса широко распахнула глаза и вдруг испугалась. Если, как она и подумала, мусор упадёт на голову этому наглецу, то может и убить! А становиться убийцей ей совершенно не хотелось!

— Кьяур лади! — попыталась она исправить ситуацию. Но визуализация была откровенно плохой — перед глазами вертелась только картина убийства варвара. Поэтому Лекса бросилась к Вику и толкнула его с того места, на которое секунду спустя упал тяжеленный мешок с мусором. Она и сама упала, но на мягкое — на Вика…

Он рефлекторно сжимал её в объятьях, и Лекса ощутила что-то странное в самой глубине тела. Как будто сегодня праздник Виуза и матушка с отцом приготовили ей сюрприз, и вот-вот откроют, что это… Лицо варвара оказалось совсем рядом с её лицом, тёмные глаза недоумённо блеснули золотистыми искрами, а потом он переместил ладонь на затылок Лексы, надавил, прижимая крепче, и поцеловал прямо в губы.

Глава 6, в которой герои прилежно занимаются… чем угодно, кроме уборки

Никто и никогда ещё не смел прикасаться к Лексе так, как этот неотёсанный чурбан!

Никто и никогда ещё не будил в ней таких острых и ярких чувств, как этот странный, немытый, заросший мужчина! Да разве она когда-нибудь посмотрела бы на такого кавалера? Отец представлял ей женихов — нескольких молодых людей, отлично одетых и пахнущих свежестью моря или леса. Но ни один Лексе не нравился настолько, чтобы потерять голову, хотя все они были модниками с превосходным образованием.

И вдруг Вик…

Лекса остановилась посреди таверны, в которой по полу плясала швабра, намоченная в мыльной воде. Заклинание работало безупречно. Поэтому драконица могла предаваться своим мыслям. Почему Вик? Разве он приятен ей? Разве не хотела она найти любовь с драконом, который во всём похож на неё саму? А Вик человек к тому же! Хоть бабушка Лексы по материнской линии и была человеком, всё же это довольно пикантная ситуация…

Но главный вопрос — как она почувствовала, что ему грозит опасность?

Лекса прекрасно помнила, как что-то заскреблось в душе, заныло, потянуло за границы таверны, да ещё и подтолкнуло воплотиться в дракона, в боевого дракона! Она стартовала с места вверх и полетела, не зная куда, ориентируясь только на ощущение страха, ведущего прямиком на юг. Увидела кобылу, как называл животное Вик, но не увидела самого варвара. Но как она поняла, что Вик тонет в озере?

Матушка говорила, что, когда Лекса влюбится, то поймёт сразу. Неужели это произошло?

Во дворе послышался стук копыт и протестующий вопль животного. Пашка встрепенулся на балке, куда забрался сразу после драки, и прокомментировал:

— О, вернулся, кр-расавчик недобритый!

— Павел Иннокентьевич! — строго одёрнула его Лекса. — Прекрати обзываться.

— Он хотел тебя… Хотел! И вообще!

— Пашка, скажи честно, матушка послала тебя сюда, чтобы ты блюл мою девичью честь?! — с подозрением спросила она. — Отвечай, не раздумывая!

— Нет! — гаркнул Пашка. — Да! Нет… Я сам!

— Что сам? Сам пришёл за мной? Сам собираешься блюсти мою девичью честь?

— А! — бросил попугай и, поцокав языком, отвернулся. — Ну тебя… Лекси-Лекси…

И вздохнул.

Лекса фыркнула и посмотрела на дверь. Вик топтался на пороге, зыркая глазищами из-под бровей. Ещё мокрый. Не знает, наверное, заклинания для быстрой сушки волос. Будет хорошо себя вести — она научит.

Нельзя вести себя как-то особенно. Надо быть непринуждённой и деловитой. Надо сказать что-нибудь эдакое…

— Ты мусор вынес со двора? — ляпнула первое, что пришло в голову. Вик возмущённо вскинулся, но, стиснув зубы, промолчал. Развернулся и вышел снова. Лекса с удивлением и любопытством сделала несколько шагов к окну и увидела, как варвар сделал пасс руками и направил взлетевший мешок к ограде таверны.

— Ну ты посмотри, — пробормотала озадаченно. Что с ним такое случилось? Или близость смерти наставила на путь истинный? Ведь Лекса была готова к протестам и перепалке! А тут беспрекословное подчинение…

— Что ты с ним сделала на озере? — спросил Пашка, подобравшись незаметно. Лекса махнула на него рукой:

— Ничего особенного! Что ты обо мне думаешь?

— Улетела голышом, между прочим!

— В боевом воплощении, Пашка!

— Вернулась голышом…

— Молчи, лучше молчи!

— Лекси, не хочешь ли ты сказать, что тебе… что ты… — Пашка задохнулся от изумления и продолжил голосом матушки: — Дитя моё, тебя отпустили сюда, чтобы попробовать свои силы в коммерции, а не заводить романтические знакомства! Ты же наследница империи!

— Издеваешься? — она обернулась к попугаю и смерила его возмущённым взглядом. — Ты считаешь, что, если я принцесса, то мне не может понравиться мужчина?

— Может, — возразил попугай. — Но не ЭТОТ же!

Лекса задумчивым взглядом окинула фигуру варвара:

— Ну да, возможно, ты в чём-то прав…

— Конечно, я прав!

— Надо его постричь, побрить и приодеть, — решительно заявила Лекса. — Вот ты, Пашка, этим и займёшься! Всё равно от вас толку нет в таверне! А я пока приберусь тут и попробую узнать, где можно прикупить посуду и скатерти.

Пашка издал непонятный звук — как будто пил крепкий алкоголь и захлебнулся им. Но Лекса решила не обращать внимания на попугайские выкрутасы и решительно двинулась к саквояжу. Сколько может стоить цирюльник в этом мире? Ничего, даст побольше денег, принесут сдачу.

Выложив пятьдесят комлейксов в маленький кисет, Лекса затянула завязки и бросила мешочек попугаю:

— Вперёд, Павел Иннокентьевич! И не возвращайтесь, пока от варвара не будет благоухать.

— Лекси-Лекси, детка, ты же не всерьёз, правда? — Пашка подобрался поближе к ней, заглядывая круглым глазом в глаза. Заискивающе повторил: — Не всерьёз же?

— Совершенно всерьёз. Двигай крыльями!

Видимо, поняв, что с ней шутки плохи (хотя Пашка должен был знать это уже давно), попугай взял лапой мешочек и, шумно хлопая крыльями, взлетел. Ей удалось расслышать только бурчание:

— Води тут… всяких… деньги… и так мало…

Лекса фыркнула. Ничего, Пашка перебесится, а варвар вернётся чистеньким и опрятным. Кстати, совладелец таверны — точно такое же лицо этой таверны, как и она, Лекса. Значит, потраченные на цирюльника деньги — это вложение в бизнес.

А она сама пока закончит мыть полы и займётся… м-м-м стенами. Стены тоже нуждаются в хорошем мыльном растворе!

* * *

Попугай приблизился к Вику осторожно, бочком. Глянул одним глазом и сообщил тоненьким голоском Лексы:

— Велено тебя сводить к цирюльнику и купить одежду.

— Что? — Вик даже не сразу понял о чём речь. — Куда?

— Цирюльник, — повторил попугай. — Брадобрей… Как там у вас в вашем диком мире это называется?

— Я не дам сбрить бороду, пусть даже и не мечтает! Для варвара борода — это честь и гордость!

— Была бы там борода! — фыркнул Пашка. Вик снова представил, как душит ненавистную птицу, но попугай сказал веско: — Лекса велела!

Глава 7, в которой герои отдыхают, но недолго

Всё-таки магия — зачётная штука!

Лекса сидела на стуле, поставленном на середине залы, и с довольным видом разглядывала чистые стены, пол и даже потолок. Сколько паутины метла вымела из-под балок и из углов — можно было сплести полтора одеяла! Без мусора и хлама таверна преобразилась. Хорошо, что стёкла в окнах целые. Стёкла бы Лекса не потянула… И так, посчитавши, подумала, что ошиблась. Но ладно, главное, чтобы таверна заработала. Ещё надо наверху пошариться, что там от комнат осталось. Вот бы повезло, и разгром оказался лишь в зале!

В помещение с гнусным клёкотом влетело зелёное чудо, благоухающее ванилью и корицей. Лексе рефлекторно захотелось пирожного с мякотью бананового дерева, но Пашка кулём приземлился на стойку и, потрясая крыльями, сунул ей под нос лапу:

— Гля, какие когтики! Видела, да? Видела?

— Видела, Пашка, убери, ради Виуза! — отмахнулась Лекса. — Ты что, ещё и клюв укоротил?

— И отполировал!

— А Вик?

— Его отполировали целиком, сейчас увидишь! Я прилетел, чтобы тебя предупредить, чтобы ты в обморок не упала!

— Ой, прямо такое преображение? — усмехнулась Лекса. Варвар безнадёжен. Чуть-чуть подкоротить всё его волосьё — и уже прекрасно. Чтобы посетители не пугались…

— Вы уже открылись?

Лекса стремительно вскочила, чуть не уронив стул. Первый посетитель! Ура! Надо… А что надо? У них ещё ничего нет! Ах как жалко! Нет, надо обязательно что-нибудь придумать! И где этот проклятый варвар?!

Элегантный молодой человек с вычурно уложенной надо лбом чёлкой постучал тросточкой по двери. Улыбнулся. Оглядел залу. Ах, как он одет! Прелестная мода в Танкеме на приталенный камзол и накрахмаленное жабо! А какие туфли лакированные! В них вся таверна отражается! Надо обязательно ввести моду на лакированную обувь в Эридане!

— Добрый день! Проходите, пожалуйста! — Лекса подумала и изобразила лёгкий книксен — не слишком, впрочем, прогибаясь. Всё же она принцесса, хоть и хозяйка коммерции! — Желаете освежиться или отобедать? Быть может, вам нужна комната?

Тёмные глаза весело блеснули, и молодой человек фыркнул:

— Комната? А ты уже убрала в комнатах, Лекса, чтобы предлагать постояльцам?

Она распахнула глаза, внезапно находя знакомые черты в этом гладко выбритом лице, и спросила, чувствуя себя полной дурой:

— Вик, это ты?

— Не Вик, будь любезна, а Виктор Блаугардский!

— Виуз, я брежу! — с восторгом прошептала Лекса, подходя. Обогнула этого нового Вика, обошла полностью, любуясь на стать, и продолжила: — Ну, вот это я понимаю! Это уже похоже на владельца таверны!

— А как теперь в таком виде… — он огляделся. Вид сияющей таверны обескуражил его. Вик поднял взгляд на потолок: — Как комнаты в порядок приводить?

— У меня есть заклинание, чтобы чистить одежду! — Лекса захлопала в ладоши. — Так хочется наконец применить его!

— Милорд варвар, если ты не забыл, то мы купили ещё один комплект, попроще, — любуясь подточенными коготками на лапке, заметил Пашка.

— О, отлично! — с воодушевлением сказала Лекса. — Тогда переодевайся и пойдём наверх. Скоро вечер, надо приготовить хотя бы две комнаты, чтобы было, где спать!

— А разве мы не отпразднуем… — начал было Вик, всё ещё на волне эйфории, но она строго перебила его:

— Я заказала доставку мебели и мастера по наладке технике. Всё это прибудет через несколько часов. А потом привезут кое-какие продукты. До этого нам надо убрать хотя бы две комнаты, понятно?

— Пф, могла бы и подольше повосторгаться, — обиделся Вик. Лекса привстала на цыпочки и чмокнула его в щёку:

— Я обязательно повосторгаюсь, но позже! Договорились?

— Ладно.

Он размяк, сдался и позволил вплыть в таверну большому бумажному пакету. Лекса с удивлением рассмотрела покупки, которые оказались в нём, и подняла бровь:

— Вот это вот всё было совершенно необходимо для одного мужчины?

— Продавец нас уверил, что да, — пожал плечами Вик, сбрасывая камзол.

Лекса смотрела на него большими глазами:

— Ты собираешься переодеваться ЗДЕСЬ?

— А где?

— Ну я не знаю… Найди себе уголок!

— Ты что, никогда не видела мужчину голышом?

— Фу, мерзость какая! — возмутилась Лекса. — Как тебе не стыдно об этом говорить?!

— Стыдно, когда видно, — буркнул Вик, отворачиваясь и стаскивая отутюженные брюки.

Лекса насторожилась. Эту фразу иногда говорила матушка. Откуда этому пусть и приодевшемуся, но всё ещё дикому варвару из неприсоединившегося мира знать такие слова, причём не на общемировом языке, а на матушкином родном?!

Но тут Вик сверкнул голым задом, и у Лексы перехватило дыхание. Она сразу забыла о непонятном явлении, покраснела, залившись жаром, побледнела в один миг и резко отвернулась. Сдавленным голосом пробормотала:

— Я пойду наверх! А ты… потом… тоже… это…

Поднявшись по крепкой, но узкой лестнице, Лекса остановилась на балюстраде, с которой был виден весь зал, и прижалась спиной к стене. Закрыв глаза, вызвала в памяти крепкие ягодицы варвара и снова покраснела. Разве можно так смущать невинную девицу? Что бы сказала матушка…

О том, что бы сказал отец, Лекса старалась не думать. Она похлопала себя по щекам, чтобы согнать краску, и на выдохе распахнула первую попавшуюся дверь.

Вдохнула, унимая слишком быстро стучавшее сердце, и улыбнулась. Слава Виузу, комнаты в порядке! А вот в этой она бы с удовольствием поселилась! Прекрасная комната, обставленная добротной старинной мебелью, с ковром на полу и большим шкафом. Умывальный столик, а на нём очень милый кувшинчик и фарфоровый тазик с рисунком по краю… Кровать широкая и солидная, только простыни сменить, покрывало почистить… И можно заносить вещи.

Решено.

А Вик сам себе комнату выберет.

* * *

Через пару часов работы Лекса чувствовала себя выжатой, как лимон. Магия прекрасна, но она утомляет: не физически, а духовно. Особенно, когда ты не практикуешь её постоянно, не упражняешься каждый день… Лекса утешала себя тем, что не надо будет убираться вот так постоянно. Только в первый раз, а потом поддерживать. Так говорила старшая горничная дворца, Вилес. Ей можно верить…

Глава 8, в которой начинается форменная котовасия

— Кто здесь? — громким голосом грозно окликнул Вик.

Эхо отозвалось из пустых углов, и Лекса поёжилась. Конечно, она дракон и наследница бесстрашного императора, но как всё же хорошо, что рядом варвар! Он такой решительный, такой смелый и грозный! Пока Вик с ней, ничего не может случиться! Он обязательно защитит её!

— По-моему, никого, — растерянно сказал он. — Тарелку разбил, гад!

— И бокалы, — с огорчением добавила Лекса. — Муку рассыпал, а зачем? Я ведь собиралась завтра начать пирожки печь!

— Ещё осталось, — успокоил её Вик, ощутив, как в желудке заиграл голод. Невовремя! Надо найти вора и разбойника! Он аккуратно шагнул на пол, обходя мучные острова и следы в них, послал шар подальше — вдруг кто-то спрятался в углу? А Лекса вспомнила, шлёпнув себя по лбу:

— Сегодня же мастер приходил! Смотри!

Она хлопнула в ладоши — звонко, на всю таверну, и зажглись светильники по стенам. Хлопнула ещё два раза — зажглись лампы на потолке. Улыбнулась хитренько и хлопнула три раза подряд. Между ламп замерцали звёзды.

— Видел, а?! — воскликнула она. Вик прищурившись пытался найти знакомые созвездия, но не смог и оценил:

— Красиво. А главное, светит хорошо.

Он прошёлся по углам и выдал заключение:

— Никого. Если кто-то и был, то он сбежал.

— Жалко, — протянула Лекса. — Ты бы мог его победить, связать и доставить… куда там полагается доставлять преступников?

— Не знаю, — буркнул Вик, пряча удовлетворение. Конечно, он бы победил любого вора. И связал бы, и доставил бес знает куда… Только бы видеть восхищение в прекрасных очах принцессочки!

— Ладно, раз никого нет, пошли обратно спать, — зевнула Лекса. — Но, наверное, надо озаботиться охранным заклинанием? Знаешь какое-нибудь? Потому что я никак не могу вспомнить…

— Нет, не знаю.

Он вернулся на лестницу. Лекса была прекрасна в тонкой ночной рубашке с финтифлюшками, и на свету сквозь ткань явно просвечивало её стройное тело. Даже член проникся и привстал, чтобы разглядеть такую картинку. Вик шагнул к Лексе, обнял её, озабоченно сказал:

— Ты простудишься.

— Не дождёшься, — пролепетала она, пытаясь отстраниться, но силы как-то разом покинули её, и Лекса приникла к варвару всем телом. В голове мешались разные мысли, толкаясь и галдя, а потом они все разом пропали, голова опустела, Лекса растерялась. Вик тотчас воспользовался ситуацией — рот завладел её губами, руки скользнули по талии, сминая тонкую ткань и ища тёплую кожу, а девушка не сопротивлялась… Ни один из её воздыхателей и потенциальных женихов никогда не посмел бы прикоснуться к плечу рукой, а не то чтобы поцеловать. Трепетные, воспитанные, вежливые… А Вик не трепетный и не воспитанный. И не очень вежливый! Он берёт всё, что ему нужно, как сейчас.

И Лекса готова дать ему.

Просто, потому что ей тоже сейчас это нужно.

Вик оторвался от её губ и вдруг резко поднял на руки. Лекса взвизгнула с каким-то детским страхом, с торжеством, с восторгом, а Вик снова поцеловал, прерываясь на шёпот:

— Ты меня… так возбуждаешь! Я не выдержу… дольше!

— И я, и ты меня… — смущённо ответила Лекса. — А что мы будем делать?

— Пойдём наверх. В твою комнату…

— Пойдём, — прошептала она, заливаясь краской до ушей.

— Принцессочка, — усмехнулся Вик и принялся подниматься по лестнице, сжимая Лексу в объятиях.

Но, видимо, волхвам не было угодно их столь быстрое телесное слияние, потому что в этот самый момент звёзды на потолке ярко вспыхнули и замигали. С утробным, замогильным воплем откуда-то сверху свалилось рыжее лохматое чудовище, шлёпнулось на пол и замерло, тихонечко подвывая.

Вик настолько изумился, что выпустил Лексу из рук, и она тоже шлёпнулась, правда, на ступеньки, и ойкнула:

— Что это было?

— Это… Может быть, это и есть наш вор? — Вик нахмурился, разглядывая большой комок шерсти. Лекса покачала головой:

— У него лапы, а не ноги!

— Эй! — окликнул Вик. Чудовище встряхнулось, поднялось на четыре лапы и оказалось обычной, но очень большой кошкой. Варвар облегчённо вздохнул: — Кошка. Это не страшно.

— Кошка? А, ну у матушки жили кошки, — сказала Лекса, вставая. — Слушай, ты меня уронил.

— Прости. Откуда свалилась эта кошка?

— С вашего позволения, милостивые господа, — мяукающим голосом ответило животное, — я не кошка. Я КОТ! Я мужчина!

— Да бесы раздери этот мир! — выругался Вик. — Опять говорящее животное! Скоро и моя Зика начнёт болтать, если так будет продолжаться!

— Эвьер кот, откуда вы взялись? — вежливо спросила Лекса, даже если ей хотелось заорать. С самого начала эта дурацкая коммерция не задалась! То компаньон, то разруха, то воры… А теперь ещё кот неизвестно откуда… Что делают с котами? У матушки были кошки, но они два цикла назад умерли от старости. Лекса плохо помнила этих теплокровных, так же плохо, как и собаку…

— Я спокойно открыл холодильник у себя дома, — кот принялся вылизывать встопорщенную шерсть, от чего история звучала с некоторыми причавкиваниями. — Сказал, как обычно: О новый дивный мир, о хранилище раздражителей моих вкусовых сосочков…

— Чего? — подозрительно переспросила Лекса, и кот вежливо повторил:

— Сосочков. Вкусовых.

— А-а-а…

— И вдруг провалился внутрь! А выпал отсюда. То есть, сюда.

Он огляделся и спросил любопытно:

— А тут что?

— Тут таверна.

— Отличненько меня забросило! — оценил кот.

— А вас как зовут?

— Эразмус, к вашим услугам, милостивая госпожа, — и кот раскланялся, прижав лапку к сердцу. Потом понюхал воздух и спросил жалобно: — А покушать ничего не найдётся?

— Покушать? — спросила Лекса озабоченно. — Покушать надо готовить, эвьер Эразмус. А сейчас ночь.

— Я не доживу до утра! — эмоционально воскликнул кот и пошатнулся. Едва не упал, но посмотрел так жалобно, что у Лексы не выдержало её доброе сердечко. Со вздохом она махнула рукой:

Глава 9, в которой появляется первый клиент

Пашку они в эту ночь не нашли. И даже кот не помог, хотя и говорил, что у него отменный нюх, лучше, чем у ищейки. Впрочем, по мнению Лексы, кот просто ленился. Глаза у него закрывались на ходу — ещё бы, умять столько омлета!

Зато Вик откровенно саботировал поиски. Он заглянул в несколько тёмных углов зала и объявил:

— Спит он где-то. И нам пора!

Сказал с намёком, и Лекса покраснела. Она совсем забыла, что между ними пробежала искра плотской любви! А потом случился кот… Но Вик ничего не забыл, он жаждал совокупиться с ней. При мысли об этом Лексе стало жарко. Нет, матушка была бы против, конечно, но она же и говорила, что надо искать своё счастье. А как его найти, если не испробуешь? Вдруг Вик и есть тот, который предназначен ей судьбой?

Об отце она даже думать не хотела. Тот спалил бы весь город и Вика, и таверну, и вообще… Если бы узнал, о чём думает его любимая ящерка…

— Да, — твёрдо ответила Лекса. — Пора.

Она оглядела зал, ткнула пальцем в кота и сказала:

— Ты будешь сторожить. Вдруг ночной гость снова заявится.

— Какой гость? — встрепенулся Эразмус. — Это опасно?

Трусишка! Лекса покачала головой:

— Не для тебя. Это опасно только для наших продуктов!

— Он ест НАШИ продукты?! — ужаснулся кот, и Лекса фыркнула:

— Не ваши, а наши!

— Ну я и говорю — НАШИ!

Кот вспрыгнул на стойку бара и грозно распушил хвост:

— Если он придёт, я ему задам такую трёпку! Мало не покажется!

— Я верю в тебя.

— И я верю, — вмешался Вик и, подойдя к Лексе, обнял её за талию: — Пойдём, а то не выспимся до утра.

И она снова покраснела, а варвар увлёк её к лестнице, шепнув:

— Я очень устал, и очень хочу лечь!

— Ты же хотел… другого, — удивилась она. Но Вик не дал ей долго удивляться, прижав к себе и помогая взобраться на второй этаж, а там снова поднял на руки:

— Я жажду поцелуев и ласк, красивая девушка из другого мира, не обделяй меня!

Лекса смущённо спрятала лицо на его плече. Она тоже жаждала, но боялась одновременно, а ещё жаждала так сильно, что боялась. В общем, путано как-то всё получалось. А вдруг станет больно? А вдруг завтра Вик не захочет больше? А вдруг… Вдруг…

Ей страшно захотелось оказаться рядом с матушкой и спросить — правильно ли она поступает. Но матушка осталась в Эридане, а Лекса… Лекса хотела стать взрослой, хотела принимать собственные решения… Теперь нечего пенять. И не на кого.

Она позволила увлечь себя в комнату и положить на кровать. Вик сбросил нелепый халат, и она снова увидела стоявший торчком член. Любопытство мешалось с восторженным ужасом. Какой он длинный! Какая изящная головка с маленькой дырочкой! Как он покачивается, похожий на змею, готовую ужалить!

Вик скользнул рядом с ней, накрыл телом, пахнущим чем-то сладким и терпким одновременно. Руки жадно обняли её бёдра, и Лекса почувствовала, как задыхается от возбуждения. Её губы накрыл поцелуй, в разы превосходящий все предыдущие по нежности, пылкости, страсти. Горячее тело обжигало, ладони ползли вверх по ногам, задирая тонкую ткань рубашки. Лекса закрыла глаза. Неизвестность томила, медленно убивала. А Вик не спешил, он наслаждался этим тягучим моментом, поглаживая её ноги всё выше и выше, пока не добрался до живота.

И тут Лекса напряглась. Впервые. Распахнула глаза и поймала взгляд Вика. Прошептала стыдливо:

— Я боюсь…

— Почему? — удивился он, касаясь губами кожи возле пупка. Лекса мучительно протянула:

— Первый раз…

— Пфр! — Вик уткнулся ртом ей в живот и издал странный звук, от которого стало щекотно, потом поднял голову и почти весело ответил: — У меня тоже первый раз!

— Да?

— Да. А что?

— Я думала, так не бывает…

— Бывает, — выдохнул он, снова приникая губами к её животу.

— Я слышала, что это больно!

— Не пугай меня, принцессочка!

— Да не тебе больно, а мне!

— Тебе больно?

— Пока мне хорошо, — выдохнула Лекса, несмело обнимая ладонями его голову.

— Должно быть ещё лучше, — пробормотал Вик, освобождая от рубашки её грудь. Когда его губы сомкнулись вокруг маленького розового соска, Лекса даже всхлипнула от нахлынувшего восхищения. Конечно, она иногда трогала сама себя, в одиночестве, в постели, но никогда ей не было так хорошо, как сейчас, когда Вик ласкал её руками, а особенно языком…

Когда он лёг на неё, раздвинув ноги коленом, Лекса обняла его за плечи и прижала к себе — всем телом, спросила шёпотом:

— А ты точно знаешь, что потом будет хорошо?

— Слышал от братьев, — сквозь зубы пробормотал Вик, а потом приник губами к её губам. Наверное, чтобы избежать других вопросов. Горячий член ткнулся её между ног, в самое секретное место, раздвигая медленно, но верно, и Лекса тихонечко застонала от странного ощущения чего-то чужого и такого приятного. Стало больно, но всего на несколько секунд. Она перетерпела, и не зря. Вик двигался туда и обратно, Лекса двигалась вместе с ним, они словно стали единым целым, одним из тех механизмов на шарнирах, где скользили фигурки — синхронно и слаженно…

А потом в комнате появились бабочки. Они парили лёгкими облачками над спиной Вика, голубые, воздушные, невесомые, большие и маленькие. Лекса комкала пальцами простыню, стонала, не в силах сдержаться, и парила вместе с бабочками — наследством Лесных Драконов. В какой-то момент ей стало так хорошо, что живот скрутила судорога наслаждения, пульсирующая внутри вместе с членом Вика, и тот зарычал, превратившись снова в дикого варвара, скорчил гримасу и замер. Лекса спросила расслабленно:

— Это и есть хорошо? Теперь так будет всегда?

Перекатившись с неё на покрывало, Вик неуверенно кивнул:

— Наверное.

И увидел бабочек. Вздрогнул. Спросил:

— Это ты?

— Я, — улыбнулась Лекса довольно. — Нравятся?

— Красивые… Я слышал, что бабочки бывают в животе, когда… Но чтобы летали снаружи! Никогда не слышал!

Глава 10, в которой фонтанируют идеи

С проблемой кусачих букашек Лекса разобралась заклинанием, которому научила её Вей, матушкина горничная. Дело в том, что во дворце часто случались нашествия подчешуйных блох, и никакие травы на эту дрянь не действовали. Только заклинания. Поэтому всего через полчаса после того, как она поднялась наверх, комнаты стали девственно чистыми ото всякого вторжения насекомых.

Довольная, Лекса ещё раз оглядела угловую комнату, поправила покрывало на кровати, оттёрла пятнышко на зеркале и поспешила вниз. Гостью развлекал Эразмус, сидя напротив на стуле, сложив лапки на белоснежной скатерти и болтая без умолку. На кухне стоял дым коромыслом. Пашка и Вик кашеварили.

— Куда лук суёшь?! Это же для десерта!

— Какого, к бесам, десерта! Это этот… как его там? Ну этот!

— Соус? Он там! А это десерт!

— Уйди, птица! Соус-шмоус… Убегает! Как уменьшить огонь?

— Подними сковородку!

— И так держать? А мешать ногой?

Лекса нависла над плечом Вика и деловито спросила:

— Что готовите?

— Да этот твой попугай по простоте душевной предложил клиентке какие-то клубни под каким-то соусом и теперь командует мною, как их приготовить! — ядовито ответил тот. Пашка немедленно встрял:

— Если бы я мог, то сам бы приготовил, а у меня лапки!

— О, это рикча под соусом маш! — восхитилась Лекса. — Любимый матушкин соус!

— Не просто любимый, а ею лично изобретённый, — деловито возразил попугай. Потом поправил на носу воображаемые очки и добавил голосом старшего камердинера: — А также названный в её честь — маш, как Маша, Ма-ашенька!

— Да насрать! — рявкнул Вик. — Лук надо или не надо?!

— Надо, — Лекса решительно отодвинула его от плиты, вынула из руки сковородку и велела: — Иди в зал, сервируй нашей первой клиентке чай или кофе! А тут я сама справлюсь.

Вик махнул рукой и ушёл. Обиделся, что ли? Лекса пожала плечами и снова повернулась к плите:

— Та-ак! А рикча сколько кипит уже?

— Откуда мне знать? Тут солнца нет, не могу измерить время по его положению! — сварливо ответил Пашка.

— Ты балбес, — по привычке, передавшейся от матушки, беззлобно обругала его Лекса и получила клювом по пальцам. — Ай! Ты чего?

— Девчонка! Ты нарываешься!

— Пашка, тебя матушка так всегда зовёт!

— Ты не Маша! — буркнул попугай. И этот обиделся. Да что с ними всеми такое? Надо пойти кота спросить: может, он тоже за что-нибудь обижен на неё.

Тем временем Вик подошёл к тётушке Йойо, которая делала вид, что наслаждалась беседой с котом, и спросил с лёгким поклоном:

— Миледи желает выпить чаю перед обедом?

— Миледи желает, — с улыбкой ответила та. — А жасминовый у вас есть?

— Боюсь ошибиться, — покаялся Вик. — Мы нашли здесь запасы чая, но я не знаю, что такое жасмин. Простите…

— Ми-илый мой! Да мы сейчас решим этот вопрос! — тётушка Йойо вскочила и засеменила к бару. Вик следом. Клиентка замахала рукой: — Давай, давай, выставляй всё это сюда, а потом помечай!

В следующие полчаса Вик старательно учил названия чаёв. Тётушка Йойо открывала коробочку, нюхала содержимое и выносила вердикт, а варвар записывал на кусочке бумаги и прилеплял к посудине. Жасмин, вервейн, ромашка, липа — все эти растения он в глаза не видел, но пытался запомнить, и не без успеха.

Заваривание чая в стойбище варваров всегда было процессом долгим и важным. Занимались им чаще женщины, но и мужчинам Богиней не возбранялось кухарить. Бабушка Роза учила всех внуков заваривать чай: отмерять, греть воду, замачивать, и прочее, и прочее. Поэтому жасминовый чай Вик заварил по традициям своего народа.

— Что же, молодой человек, вы прекрасно справились, — благосклонно сказала тётушка Йойо, попробовав степной напиток с запахом весенних благородных цветов. — Будем надеяться, что еда будет такой же вкусной, как и чай!

— Лекса старается, — пробормотал довольный Вик.

— А как же называется ваше заведение?

Он задумался. А и правда… При покупке в документах было указано название «Гном и кошка», но никакой вывески на таверне не осталось. Да и название, если честно, так себе. Конечно, вот он кот, сидит облизывается, но не называть же заведение его именем?

— Вы знаете, миледи…

— Тётушка Йойо! — напомнила клиентка.

— Простите, тётушка Йойо, мы ещё не думали над названием.

— Подумайте, дети мои, название должно быть броским и запоминающимся, — наставительно ответила она. — И вывеску не забудьте! А то ведь таверну с дороги не видно.

— И правда… Да, мы подумаем!

И тут из кухни появилась делегация. Лекса с торжественным видом несла поднос, а на нём — накрытую металлическим колпаком тарелку. На плече девушки сидел попугай с веточкой какой-то травки в клюве. Именно Пашка объявил блюдо:

— Рикча под соусом маш и зелёный попугай на десерт!

— Попугай на десерт? — изумилась тётушка Йойо. — Я не буду вас есть, молодой человек!

Пашка расхохотался, раскрыв клюв и выронив травинку. Его хохот был поразительно похож на мужской, зловещий и издевательский. Отсмеявшись, попугай смиренно ответил:

— Видите ли, миледи, я настолько значимый персонаж в Эридане, что моим именем назвали десерт!

— Ох и затейники! — погрозила шутливо клиентка. — Ну что ж, попробуем!

Лекса поставила поднос на стол и эффектным жестом подняла колпак. От блюда поднимался пар, белый соус покрывал кусочки рикчи, как маленькие шапочки снега на горных вершинах. Рядом зеленело озеро салата, а на нём островками лежали кусочки ароматного поджаренного мяса. Желеобразный десерт в плошке и правда был зелёным. Повторяя окрас попугая, в центре лежали несколько красных ягодок, а рядом Лекса воткнула маленькую полукруглую печеньку. Вероятно, в качестве клюва.

— М-м-м! Пахнет очень вкусно! — восхитилась тётушка Йойо. — Всё, дети мои, идите, а я попробую и обязательно скажу вам, какова ваша еда на вкус.

Отойдя от столика, Вик схватил Лексу за руку:

Глава 11, где герои учатся рекламе

Лекса сложила руки на груди в умильном жесте и радостно воскликнула:

— Виуз, какой миленький фонтанчик! Я даже не думала, что у нас будет свой фонтан! Представляешь, какую тут можно обустроить зону для чаепития?! Столики, стульчики, зонтики! И ты будешь разносить заказы…

— Чего это сразу я? — удивился Вик, а потом спохватился: — Брось монетку, увидишь чудо!

— Какое чудо? — любопытно спросила она, но монетку достала из поясного кошелька и осторожно бросила в воду. Та пошла рябью, заставив Лексу отступить на шаг, и появилось уже знакомое Вику лицо. Оно пошевелило губами и произнесло:

— Задавай свой вопрос, юная леди.

— Ой, — воскликнула Лекса. — А какой вопрос?

— Простой по возможности, — иронично ответило лицо и расплылось. Лекса подняла брови и спросила:

— А… где?

— А вот так это работает, — съязвил и Вик. — Теперь другую монетку бросай.

— Да это же надувательство!

— Некоторые назовут это коммерцией…

— Хм, — сказала Лекса, прищурившись, и достала ещё одну монетку: — Вполне справедливое замечание.

Бросив в чашу денежку, подождала появления лица и спросила у него:

— Скажите, пожалуйста, уважаемый фонтан, добьюсь ли я успеха в качестве коммерсанта?

Лицо вздохнуло так, будто все эти вопросы безумно утомили его, и ответил коротко и ясно:

— Да.

— Только не исчезай, — предупредила Лекса, но было поздно. Вода пошла рябью и разгладилась. Принцесса драконов топнула ногой: — Это просто издевательство какое-то! Вик! Что за дурацкая игрушка?!

— Прости, моя прелестница, я тут ни при чём! Я просто нашёл и очистил этот фонтан. Но мне кажется, что это может быть полезно для таверны.

— Да?

Лекса задумчиво провела ладонью по краю каменной чаши и пробормотала:

— Вообще да… Если сделать анонс… Если взяться за это с умом…

— Я могу взяться за это, — небрежно перебил её Вик.

— Ты сначала покажи вывеску! Сделал или забыл, пока искал это чудо чудное?

Он отступил, с наигранной скромностью указав рукой назад. Лекса обернулась и всплеснула руками:

— Это она? Она, да? Виуз, как ты это сделал?

— Магией, знаешь ли…

Лекса приблизилась, присматриваясь, и воскликнула:

— Это же Пашка!

— Ну да. Но это вынужденная мера. У меня не было другой модели.

Лекса обернулась к Вику и прищурилась:

— Ты совсем-совсем не любишь Пашку?

— А за что его любить?! — изумился варвар. — Он что, брат мне или сват?

— Он мой друг!

— Что с того, — буркнул Вик. — Я не обязан любить всех твоих друзей…

— У меня их не так уж и много, — мягко сказала Лекса, шагнув к нему. — Один Пашка, ну и брат, наверное…

— У тебя есть брат? — варвар обнял её, прижимая к себе, зарылся носом в волосы. Лекса затаила дыхание, чтобы не спугнуть родившееся в животе томление, и ответила шёпотом:

— Есть, а что тут такого?

Тёплые руки скользнули по её спине.

— Ничего… Я не думал, что у тебя может быть брат.

— И даже родители, как и у тебя.

Она явственно почувствовала, как Вик поёжился. Стало смешно. Неужели он опасается её семьи? Ну, вообще-то правильно опасается… Если отец узнает, чем она тут занимается с варваром из неприсоединившегося мира…

Лекса отстранилась и нарочито бодрым тоном заявила:

— Эту вывеску надо немедленно повесить!

— Я уже нашёл кольца. Сейчас повешу над входом, — ответил Вик с явным сожалением, что принцесса ускользнула из объятий. А принцесса заявила:

— Нет! Её надо повесить там, у дороги!

— Почему?

— Потому что я хочу, чтобы её все видели. Чтобы прямо с дороги люди сворачивали к нам!

Он склонил голову, обдумывая, потом кивнул:

— Умно.

— Я знаю, — самодовольно ответила Лекса. — Займись этим. А я пойду… подготовлю зал к наплыву клиентов!

— Думаешь, вот так прямо и будет наплыв?

— Конечно! С такой вывеской все к нам побегут!

И она, развернувшись, пошла к таверне. Такие планы, такие планы! А ещё фонтан вопросов! Или лучше назвать его фонтаном ответов? Ах да, надо заказать луккуму для десерта, чтобы случайно не закончилась, когда будет много клиентов. А кстати, когда в Танкеме начинается туристический сезон?

В таверне было тихо. Тикали часы, чудом уцелевшие при разгроме этого места, а ещё слышалось чавканье. Лекса удивлённо подняла брови. Тётушка Йойо? Нет, у неё вид очень интеллигентной дамы, она не чавкает, наверное, даже в одиночестве. Кто же тогда? Лекса решительно прошла в кухню и застыла на пороге.

Рыжый бессовестный вторженец из другого мира сидел над огромной миской десерта из дефицитной луккумы и нагло пожирал его, громко чавкая и постанывая от наслаждения. Увидев Лексу, он шуганулся со стола, шлёпнулся на пол, по пути свалив стул и зацепив батарею из сковородок. Всё это с какофоническим грохотом покатилось по кафелю и образовало на нём довольно занятную композицию.

— Твою мать! — рявкнула Лекса так, как любила ругаться матушка. — Эразмус! Ты что, совсем страх потерял?

— Вот ты прямо как моя любимая хозяйка Сашенька говоришь! — пожаловался кот из-под стола. — И с теми же интонациями, которые вводят меня в кататонию…

— Ага, в кототонию, блин! — Лекса наклонилась за ближайшей сковородкой и, подняв, прикинула её в руке. — Я тебя сейчас введу в такую кототонию, что ты вообще забудешь, как жрут!

— Как это? — всполошился Эразмус, выглянув осторожно. — Как это я забуду жрать? Я же похудею! Я отощаю и перестану быть красавчиком!

— Отощаешь, милый мой, это я тебе обещаю! Потому что ты сейчас выползешь оттуда и побежишь прямиком в город!

— А что мне там делать? Я не могу ничего делать, у меня лапки!

— Лапки у него! Язык есть? Вижу, что есть, и даже без костей! Так что птицей лети в город и рассказывай всем, кого встретишь, что таверна «Зелёный попугай» открыта и ждёт посетителей!

Глава 12, в которой таверна ломится от клиентов, а Лекса ошибается

Лекса металась от плиты к столу и обратно, стараясь успеть и к жарящимся кусочкам мяса для второго, и к режущимся овощам для гарнира. Даже магия не справлялась. Или это Лекса не справлялась с магией. Вик то и дело забегал на кухню, выкрикивая название заказанного блюда, и снова убегал в зал.

Туристический сезон начался позавчера. И со вчерашнего дня клиенты валом валили в таверну! Пришлось спешно дозаказывать продукты, спешно искать креплёное вино и лёгкий эль, который заказывали почти все, спешно учиться молниеносно убирать и накрывать столы… Впрочем, Вик сделал из этой рутины настоящее шоу: с золотистыми блёстками в воздухе, с картинными пассами, с магией летающих тарелок. А вот Лексе на кухне приходилось непросто. На кота рассчитывать нельзя, у него лапки. Эразмус встречал и рассаживал людей. Попугай подрабатывал официантом и брал заказы, а также следил за чайной зоной. В общем, все в таверне работали не покладая рук, лап и крыльев. И Лекса чувствовала, что отчаянно устала…

Мясо уже почти дожарилось, и она вытянула руку в сторону сковородки, чтобы отставить её с огня. Но, видимо, визуализация опять подвела, и сковородка с противным звоном упала на пол, а её содержимое шмякнулось на потёртые доски. Пару секунд Лекса стояла, замерев, ещё не осознав, что случилось, а потом до неё дошло. Загубила заказ! Загубила почти два фунта мяса! А-а-а!

Она без сил опустилась на пол и, закрыв глаза ладонями, заревела, как в детстве, когда досада брала верх над чувствами. Но там, дома, сразу набегали служанки и матушка спешила утешить, а тут никого, совсем-совсем никого, чтобы помочь маленькой Лексе…

Тёплые руки обняли, потянули вверх, усадили на табуретку, ласковый голос заворковал:

— Ну, что случилось, что произошло уж такого страшного?

— Мя-асо… упа-ало! — прорыдала Лекса, отказываясь открывать лицо и смотреть на утешительницу.

— Мясо! Ах оно негодное! — в голосе послышались смеющиеся нотки. — Сейчас мы его… Сейчас новое приготовим, ничего страшного!

— Жа-алко-о…

— Жалко не смертельно, миледи! — фыркнула тётушка Йойо и потрепала Лексу по плечу: — Дай-ка мне, милая, фартучек, сейчас я всё приведу в порядок!

— Как? Вы? Вы же клиентка! — изумилась Лекса, созерцая добродушную и такую спокойную тётушку в своей неизменной шляпке. Женщина махнула рукой, будто разбивала в прах все аргументы «против»:

— Ой, мелочи какие! Я же вижу, что ты не справляешься, золотце, помогу, с меня не убудет!

Она сама нашла большой белоснежный передник, повязала его поверх платья и взмахнула руками, будто дирижировала невидимым оркестром. Потом подмигнула Лексе:

— Сколько лет я проработала на этой кухне — тебя, наверное, ещё и на свете не было, деточка!

— Вы… Вы работали раньше в таверне?

Лекса не верила своим ушам. Тётушка Йойо, вся такая субтильная и воздушная, несмотря на общую круглость, вся в рюшечках и цветочках — повариха? Такое невозможно даже представить в самых смелых мечтах! Но по мановению маленьких пухлых ручек сковородка стрелой отправилась в мойку, из угла появилась половая щётка и резво замела мясо с пола, а новый кусок вылетел из холодильника и послушно шмякнулся на разделочную доску — ту, которая для сырого мяса. Тётушка снова взмахнула руками — и всё завертелось, закружилось, захороводило так, как Лексе и не снилось.

— Иди, иди, деточка, там твоему компаньону требуется помощь! Только умойся сначала и больше не плачь так горько!

Лекса поднялась с табуретки, виновато улыбаясь:

— Простите, я не знаю, что на меня нашло… Матушка всегда учила меня держать лицо при любых обстоятельствах.

— Она права, твоя матушка! Но мы, женщины, должны иногда поплакать, чтобы выплеснуть все эмоции. Иди, иди, деточка! Не мешай мне, — и тётушка Йойо жестом подозвала к себе огромный, остро наточенный Виком нож.

Лекса выскользнула из кухни и свернула сразу к туалетной комнате. Там поплескала воды на лицо, поправила причёску и вышла в зал. Надо пользоваться случаем отвлечься от кухни и помочь совладельцу…

Поздним вечером, когда последний гость покинул таверну, а последний клиент поднялся в свою комнату, Вик открыл ящичек кассы и с воодушевлением сказал:

— У нас много денег! Лекса!

Лекса спала, положив руки на стойку, а голову на руки. Под её пушистыми ресницами залегли тени. Умаялась, бедняжка! Вик согнал глупую улыбку с лица и закрыл ящичек. Надо отнести Лексу в постель, пусть спит на мягком.

А принцесса даже не проснулась, пока он нёс её по лестнице, пока раздевал, неумело отстёгивая крючочки и отвязывая шнурки. Оставив Лексу спать, он спустился в зал, послав магию за метёлкой. Пока та мела зал, он вошёл в кухню, озабоченно думая, сколько будет убираться после такого плодотворного вечера, но, к его вящему удивлению, кухня сияла чистотой и радовала глаз порядком. Интересно, кто же тут похозяйничал? Лекса сказала что-то про помощь, пришедшую вовремя, но он настолько замотался, что забыл уточнить — от кого именно пришла помощь. Что ж, раз кухню мыть не надо, можно идти спать! Вот только деньги собрать в мешочек и спрятать под матрасом. Ведь ночного воришку они так и не поймали, хотя дежурили несколько ночей подряд…

Лексе же приснился странный сон. Будто она в своей постели, во дворце, в Эридане, и ей внезапно захотелось посетить туалетную комнату. Но личная дверь в её покоях вдруг перестала слушаться и отказалась открываться. Тогда Лекса побежала к окну и вылетела наружу, чтобы попасть в другую туалетную комнату, и ей это удалось. А из туалетной комнаты она вышла в длинный коридор и решила спуститься в кондитерскую дворца — захотелось маленьких яичных бисквитов, которые так вкусно делала повариха… Но по пути на неё кто-то набросился, схватил в крепкие объятия и уволок в маленькую тесную комнатушку, где было темно, а пахло отчего-то горячим песком и старыми циновками.

Открыв глаза, Лекса страшно удивилась, увидев перед собой совершенно голого молодого человека с забавной причёской светлых волос. Надо кричать, решила она и уже раскрыла было рот, но её крик приглушил, а потом и вовсе заткнул наглый поцелуй сладких губ.

Глава 13, в которой штат таверны пополняется

Утром Лекса проснулась совершенно разбитой. Первой мыслью было: действительно ли ночью она отдалась Пашке-попугаю в человеческом виде, или ей это всё же приснилось? Открыв глаза и приподнявшись на локте, Лекса увидела, что Вик всё ещё спит. Будить варвара не хотелось, и она осторожно выскользнула из постели, схватила платье и убежала в туалетную комнату, чтобы одеться. А затем спустилась вниз: выпить чашечку чая и подумать над мучившим её вопросом.

Согласно правилам, которые она придумала и повесила в рамочку над стойкой, завтрак в таверне начинали давать в девять часов по местному времени. Сейчас старинные часы показывали семь. Есть время для чаепития, а потом нужно поставить печься тесто, с вечера оставленное в формах, чтобы к завтраку клиенты получили тёплый хлеб с хрустящей корочкой.

Лекса думала, что на кухне будет пусто, но, войдя, поняла, что ошибалась. Тётушка Йойо уже хозяйничала там, нарезая на мелкие кружочки розовый овощ, который здесь назывался луком. Заметив Лексу, она подняла голову, разогнув спину с лёгким стоном, и сказала приветливо:

— Здравствуй, милая. Как спалось?

— Да не очень, — осторожно ответила Лекса, оглядывая формы с тестом. — Сны, знаете ли…

— Сны — это хорошо, — сказала тётушка, вытерев большой нож о передник. — Сны лечат. Приготовь-ка нам чаю, милая. Я хотела с тобой поговорить!

Лекса невежливо кивнула, потому что от волнения потеряла дар речи, и направилась к бару, чтобы заварить крепкого и душистого травяного чая. О чём же хочет поговорить эта чудесная женщина? Быть может, о том, что у неё, у Лексы, нет никаких талантов в коммерции? Нет, этого она не вынесет! Ведь тётушка производит впечатление умной и хваткой женщины…

Всё время, пока чай настаивался, Лекса нервничала. И, когда вошла с подносом в руках на кухню, выпалила на эмоциях:

— Тётушка Йойо, мне очень жаль, если я вас в чём-то разочаровала! Ведь вы наша первая клиентка!

— Что ты, милая! — изумилась та. — Что ты! Присаживайся же, давай поговорим, и я объясню тебе всё!

— Давайте, — жалобно согласилась Лекса. — А то я совсем ничего не понимаю…

Она села на стул перед разделочным столом, и тётушка ухватилась за чайник, разлила чай по чашечкам, примостилась на другом стуле напротив. Помолчав, начала издалека:

— Видишь ли, Александриэлла, я проработала в Танкеме всю свою жизнь. Вот такой же молоденькой, как ты, я прибыла сюда тридцать лет назад, чтобы найти место поварихи, ибо других талантов Создатель мне не дал.

Отхлебнув горячего чая, продолжила:

— Эту таверну тогда держал старый-престарый пигмей. Он был маленьким, сморщенным и очень умным. Мало говорил, зато дело делал очень хорошо. Он научил меня всему, что я сейчас знаю. Но, к сожалению, пигмеи тоже смертны, хотя и живут долго. После его смерти мне стало здесь неуютно, и я завершила туристический сезон в отеле Гранд. А на следующий сезон нашла место в «Вытриханке»…

Она подперла голову ладонью, предаваясь приятным воспоминаниям, но потом встряхнулась, видя, что Лекса внимательно слушает, и снова начала рассказывать:

— После пигмея таверну держали многие, да ни у кого не было достаточно мозгов или сил, чтобы остаться. Последними были, мне кажется, вампиры… Но я не желаю ничего знать о них, по-моему, эти нехорошие существа были связаны с криминалом.

— Так вот почему тут всё было разгромлено! — с ужасом воскликнула Лекса, вспомнив внутреннее убранство таверны. Тётушка покивала и сказала:

— Но теперь я уверена, что у моей любимой таверны есть шанс снова стать прибыльным местом!

— Вы так думаете, правда?

— Я пришла посмотреть, поностальгировать, быть может, даже взять что-нибудь на память. Но меня встретили ваши попугай и кот!

— Ах, эти два негодника, — улыбнулась Лекса. — Они стоят целой труппы имперского театра!

— Они ваша сила, Александриэлла, берегите их!

Лекса рассмеялась. Да, особенно кот…

— Но я не собиралась говорить о них, — продолжила тётушка. — Я хотела поговорить совсем о другом.

Она помолчала и снова сказала мягко, с улыбкой:

— Ты мне понравилась, милая. Своим задором, своей юной наивностью и готовностью работать, хотя, как мне показалось, ты располагаешь высоким титулом и немаленьким состоянием!

— Ну… — невежливо протянула Лекса. — А что, это так заметно?

— Мне заметно, но у меня острый глаз и большой опыт, — рассмеялась тётушка Йойо. — Ты, милая, далеко пойдёшь, если не растеряешь свой энтузиазм!

— Я постараюсь, — покраснев, ответила Лекса.

— Итак, я подошла к цели нашего разговора. В прошлом году после окончания туристического сезона ко мне пришло решение закончить работу и жить в своё удовольствие на накопленные средства. Но, когда я попала сюда, поняла, что не смогу так. Мне нужно делать что-то, а не просто праздно проводить время!

— Вы, наверное, хотите приобрести свою собственную коммерцию? — высказала Лекса догадку, а потом похолодела. — Таверну?

— Что ты, милая моя! Что ты! Это головная боль — владение коммерцией! — воскликнула тётушка. — Мне этого не надо! Однако…

Она выдержала эффектную паузу и с улыбкой продолжила:

— Я хотела бы попроситься на место поварихи! Если, конечно, ты, Александриэлла, желаешь нанять повариху.

Лекса замерла. Виуз, она даже не мечтала о таком! Нет, мысль о поварихе уже приходила ей в голову, но просить тётушку Йойо она не посмела бы! И тут такое предложение от самой тётушки!

— Я… Я с радостью приму вас на работу, тётушка! — прерывающимся голосом ответила Лекса. — Вы даже представить себе не можете, как я счастлива сейчас!

* * *

Вик проснулся с ощущением, что нечто произошло. Но никак не мог понять, что именно произошло и где, и не сон ли это, приснившийся под утро. Постель была пуста, платье Лексы не висело на крючке, значит, она уже встала и принялась за дела. Что же за чувство такое непонятное? Будто ноет в груди, а отчего — не ясно…