Тая. Городская хтонь

Тая

Не беспокойтесь, что не сумеете умереть: сама природа, когда придет срок, достаточно основательно научит вас этому; она сама все за вас сделает, не занимайте этим своих мыслей…

Мишель де Монтень

1

Тая покидала родительский дом – такой теплый и знакомый когда‑то, а теперь окончательно опустевший. Первым его оставил отец, потом – уехала Тая, а теперь – навсегда ушла и мама. Дождь стучал в окна такси, увозившего Таю на свидание, которого, как оказалось, она ждала долгие годы.

Дом начнут освобождать от вещей на следующей неделе: чужие руки что‑то выбросят, что‑то кому‑то продадут, а то, что она захотела сохранить, перевезут в другой город, в ее затерявшуюся далеко от родных мест квартиру. Все самое важное она сложила в небольшую коробку и забрала с собой: семейные фотографии, памятные безделушки, любимые книги отца, личные украшения матери и письма родителей, о существовании которых она не подозревала и которые так сильно возмутили ее чувства, нарушив привычный порядок вещей.

Трудно сказать, действительно ли мама хотела, чтобы Тая нашла и прочла эти письма, но судьба распорядилась так, а не иначе, и, разбирая библиотеку отца, Тая открыла наугад его любимый роман – тот, который они много раз читали вместе, и вдруг из него выпал плотный конверт, подписанный рукой матери: «Моей дочери, Тае. Если ты нашла это письмо, значит, тебе суждено все узнать. Открой его, не теряя времени!».

Тая поставила книгу на место, затворила шкаф и начала читать. Но сердце ее так сильно колотилось, что она долгое время не могла понять написанного, перечитывала строки вновь и вновь, закрывала письмо с тем, чтобы в очередной раз открыть его. Письмо поразило ее, вот оно:

«Тая, милая моя, как начать это письмо, скоро ли ты его прочтешь, да и обнаружишь ли когда‑нибудь? Что бы ни случилось, помни: все светлое и живое в моем сердце связано с тобой. Ты – мое счастье и гордость, все смыслы моей жизни сводятся к тебе. Лишь одно омрачает мысли мои, не дает покоя… Много лет храню я тайну, и тяжело писать мне это письмо…

Ты помнишь, как уезжал отец – по срочному делу, на неделю, а потом я сказала, что он погиб и больше не вернется. Знай, это не так, он жив, и, может быть, будет жив еще, когда ты прочтешь письмо…

Бывает, Тая, принимаемые решения кажутся нам правильными, а затем мы сожалеем о них, считая ошибкой. Мы думаем, что заботимся о близких, тогда как на самом деле калечим их. Неправду об отце я не извиняю, но чувство долга перед твоим будущим пересилило во мне слабости душевные, и я скрыла истинные причины его отсутствия, чтобы не терзать тебя несбыточной надеждой. Ведь всегда проще стерпеться с утратой необратимой, чем вынужденной. Я думала, что расскажу тебе все со временем, но годы шли, и мне так и не хватило мужества признаться во всем, я так боялась ранить, разочаровать тебя… И даже сейчас, когда пишу эти строки наедине с собой, руки мои дрожат, а сердце сжимается.

Ты давно оставила меня, и вряд ли найдешь это письмо раньше, чем я уйду навсегда… А я, покидая этот мир, буду помнить, что открылась перед тобой, и верить, что ты меня простишь. В конверте ты найдешь письмо от отца, в нем все ответы, вся любовь к тебе, вся нежность и ласка. Прочти его, местами оно покажется необычным, странным, но я надеюсь, что ты сможешь понять и простить меня, отца, нас. Люблю тебя бесконечно, мама…».

Тая была ошеломлена, она едва могла успокоиться. В конверте она нашла желтые, слежавшиеся, сложенные вчетверо, исписанные листы бумаги. Она растерянно держала их в руках и не решалась развернуть… Наконец Тая отделила слипшиеся листы друг от друга. Видно было, что их часто перечитывали: выцветшие чернила во многих местах расплылись от слез. Тая начала читать. Пробежав глазами несколько страниц, убрала письма в коробку с вещами родителей, вызвала такси и поехала туда, где был сейчас ее отец. Минуты, отделявшие ее от встречи с ним, казались теперь бесконечными.

Такси аккуратно пробиралось через город, дождь скучно моноторил, а Тая читала письмо отца, не замечая ничего вокруг.

«Тая, милая, прости меня! Знаю, что обещал звонить, когда уезжал, обещал вернуться. Слова мои остались просто словами, обещания нарушены, а надежды твои обмануты…

Как ты? Как живешь без меня? Спрашиваю и понимаю, что ответа не будет, что подробности твоей жизни никогда не станут мне известны, но знаю, что ты преуспеешь и будешь счастлива. А я был счастлив с первых минут твоего рождения, мир мой преобразился тобой, я наслаждался им и был доволен судьбой, а потом вдруг стал самым бедным человеком на свете, когда вынужден был покинуть тебя…

Тревоги рождения побуждают нас отчаянно стремиться к безопасности, мы тянемся к родителям своим с первых дней, нуждаемся в их любви и заботе, и я был рядом с тобой, оберегал тебя, больше всего на свете хотел быть твоим защитником, но более делать этого не смогу… Не смогу беспокоиться, поддерживать тебя, когда ты вырастешь и отправишься в школу, не смогу радоваться за тебя, когда первые твои дела будут достойно оценены, не смогу тревожить тебя звонками, когда ты покинешь родительский дом… Меня никогда уже не будет рядом… Прости за первые нераздельные страхи, прости, что не обниму и не согрею тебя, когда будет холодно. Все это разрывает мое сердце…

Ты спросишь: почему? Почему мы должны терзаться и страдать вдалеке друг от друга? Я теперь и не помню, когда начались у меня приступы болезни, но диагносты настаивали на лечении, обещали, что оно займет всего неделю, а оказалось – всю жизнь… Прогнозы неутешительные, скоро память совсем оставит меня, и мир, и все, что в нем есть, поглотит темнота незнания, а главное, исчезнут воспоминания о тебе, о нас…