Тайна 12 невесты или Отбор на выживание

Глава 1

Первая книга: Любимый лорд Её Высочества - БЕСПЛАТНО

https://litnet.com/shrt/hVtD

Глава 1

Испокон веков Высокие лорды Предвечного королевства сражались на войне, до которой никому за границей королевства никогда не было никакого дела. Никто не задумывался о цене, которую платят Высокие лорды и их люди, удерживая границы Предвечного королевства.

И поскольку подобное положение вещей не только взваливало на плечи Высоких лордов огромную ответственность и целый набор не самых приятных обязанностей, но и ставило Высоких Лордов Предвечного королевства практически на одну ступень с Императором – то до поры до времени всё всех, и Николаса, в том числе, устраивало.

И дальше бы устраивало, если бы Николас, как и все Высокие лорды до него, оказался способным решать все свои проблемы самостоятельно.

А он оказался неспособен.

Он хорошо умел воевать. И он хорошо умел делать вино. Однако, что касается дознавательских способностей, то они, по-видимому, обошли его стороной. Иначе б он не играл неизвестно с кем в жмурки с повязкой на глазах, воском в ушах и на носу с прищепкой, а имел, по крайней мере, хоть какое-то представление, что происходит. Иначе б он не подозревал себя. Он бы точно знал, он это или не он. Казалось бы, после сегодняшнего происшествия сомнений в его виновности быть не должно, но как же ему не хочется верить, что он – убийца.

Он всё-таки решился. Обратился за помощью. И вот она прибыла. Вот именно ОНА.

Девочка, при одном взгляде на которую, у него щемит сердце, настолько она напоминает ему о сестре. Не совсем уже девочка, девушка, но от этого она не выглядит менее беззащитной, нежной и хрупкой, как первый подснежник. Ну какой из неё дознаватель?!

Он мог бы попытаться выдворить её за пределы королевства... И испортить при этом отношения с Императором. И всё равно ничего не добиться.

Потому что она всё равно вернётся, просто, чтобы настоять на своём. Просто, чтобы доказать, что она ничем не хуже мужчин-дознавателей. Ох уж эти принцессы-феминистки. Да ещё и с папочкой, который им во всём потакает!

А потому, к гадалке не ходи, вернется. Вот только в этот раз с уже более серьёзным сопровождением. И всё равно продолжит ему доверять, потому что он был её самой первой большой любовью, по её собственным словам, и потому что он был их с Британи героем, который по первому их требованию всё бросал и бежал спасать очередного котёнка, пёсика, хомячка, то снимая первого с дерева, то перевязывая второму лапу, что же до хомячков…

Николас не сдержался, улыбнулся воспоминаниям. Улыбка эта, впрочем, тут же сползла под метающим молнии взглядом девушки.

Кажется, он снова слишком надолго задумался.

Что ж, ладно… Как там говорят, если хочешь в чём-то убедить женщину, то сделай так, чтобы она убедила в этом себя сама.

Он тяжело вздохнул и, наконец, ответил:

– Вы правы, Ваше Высочество, есть кое-что, что заставляет меня думать о себе, как об убийце. Во-первых, я точно знаю, что при желании более чем способен контролировать все ментальное пространство Предвечного королевства. Поэтому мне не составило бы труда, заставить своих жён сначала подняться на стену, а затем и прыгнуть со стены. К слову, я без проблем могу проделать подобное и с вами.

– Охотно вам верю, – кивнула девушка, с таким спокойствием и безмятежностью в тоне, словно ей только что не смертью угрожали, а признались в чём-то незначительном. – А что, во-вторых?

Николас в очередной раз тяжело вздохнул.

– А во-вторых, сегодня утром я проснулся с кровью на руках.

– Продолжайте, – кивнула Вивиан, на лице которой, вопреки его ожиданиям, не только не отразился шок, но и даже ни один мускул не дрогнул.

И он продолжил. И рассказал всё, как на исповеди.

Не потому что безгранично доверял или вдруг увидел в сидящей напротив него девочке своё спасение, а потому что не мог больше молчать. Смерть Кассандры и её ребенка слишком потрясла его, чтобы он мог позволить себе скрывать свою причастность к их смерти.

– Кровь была только на кистях ваших рук или и на предплечьях тоже? – сухим, казенным голосом дознавателя уточнила Вивиан, как только Николас закончил свою исповедь.

– Что? – растерянно переспросил он, поскольку ожидал от своей слушательницы совершенно другую реакцию. Более девчачью, что ли? Или даже более человечную? Но уж точно не этот официальный тон.

Уже не просто гостья, а дознаватель бесстрастно повторила свой вопрос.

Николас вспомнил, как раздевшись, он проверил каждый дюйм своего тела в надежде, что это всё же окажется его кровь. Но не нашёл ничего, даже царапин.

– И предплечья тоже… – мрачно подтвердил он. И мысленно застонал: предвечная бездна, предплечья… Он проснулся с руками, которые в буквальном значении этого слова были по локти в крови!

– Угу, – задумчиво кивнула девушка. – Значит, в крови была ваша одежда и руки по локоть. И ребёнок, о котором вы не знали. Угу… – снова кивнула она. И сообщила: – Конечно, для того, чтобы сделать более или менее определенный вывод, мне не хватает заключения некромантов и лекарей, но я почти уверена, что кровь на ваших руках и одежде появилась не в процессе убийства вами женщины, а когда вы принимали у неё роды…

– Ро-оды, я-ааа? – Николас был так поражен подобным предположением, что его голос даже петуха дал. – Да, я скорее поверю, что я убийца! Я бы никогда! Мне бы ни за что не пришло подобное в голову! В конце концов, это было бы абсолютно безответственно с моей стороны! Я ведь даже и рану толком перевязать не умею, настолько я не лекарь, а тут роды! Нне-ээт, – замотал он головой. – Я бы не стал сам принимать роды, я бы вызвал лекаря! Сразу! И ни одного, а всех, всех сразу, настолько бы я был в панике и не знал бы что делать!

Глава 2

Глава 2

Вивиан понимала, что Николасу нет никакого дела, до её первого дела. Он просто хотел оттянуть во времени тот момент, когда он должен будет принять решение...

Принять то, что один из его братьев ради призрачной возможности стать Высоким лордом убил не просто маленькую, ни в чём не повинную девочку, но свою любимую младшую сестру.

Сестра эта, к слову, не возражала ещё раз послушать историю с самого начала.

Да и от неё самой тоже не убудет, решила Вивиан, если она расскажет начало истории дважды… Даже если, как она и подозревает, Николас, скорее всего будет не её слушать, а думать о чём-то своём.

Потому она кивнула и принялась рассказывать.

Какое-то время мужчина слушал её в абсолютном молчании. А посему Вивиан даже и не сомневалась в том, что была права: мысли Николаса далеко.

Как вдруг его заинтересовал вопрос о том, а откликались ли души девушек на призыв.

– В этом-то и было самое удивительное, – с радостной улыбкой, которую изо всех сил пыталась сдержать, поскольку она была совсем не к месту, ответила старший дознаватель. – Души девушек охотно откликались на призывы всех: и медиумов, и мастеров смерти, и некромантов. В связи с чем количество, так сказать, свидетельских показаний росло в геометрической прогрессии и вскоре материалы дела насчитывали уже сотню томов. Тем не менее, установить личность убийцы – всё никак не получалось.

– Жертвы, что скрывали личность своего убийцы? Но почему? – изумился явно заинтересовавшийся историей Николас.

– Угу, скрывали, – кивнула Вивиан. – Потому что они все, как одна, поголовно, были влюблены в своего убийцу. Более того, все жертвы, как одна, были счастливы от того, что им выпала столь великая честь – расстаться ради своего любимого с жизнью! Однако дело был не только в этом…

– Чего-чего?! – в этот раз изумленно воскликнула уже Британи. – Не-не-не, – отрицательно замотала она головой, – я хоть так и осталась маленькой, а ты выросла и стала взрослой, ты меня всё равно не проведешь. Чтобы все как одна, и были счастливы расстаться с жизнью?! Это где же он столько абсолютных идиоток нашёл? Не-не-не! Такого не бывает.

Николас был менее категоричен.

– Вы сказали артефакт? Я бы скорее предположил, что убийца был одновременно и сильным менталистом и сильным магом смерти, – высказал он своё предположение.

– Именно в этом-то, к сожалению, и была самая большая ошибка следствия, – иронично улыбнулась Вивиан. – Все силы Империи были брошены на отработку версии, что серийный убийца – менталист и маг смерти.

А дело оказалось в том, что девушки были зачарованы.

Вот только зачарованы настолько основательно, что наведенное на них очарование – не теряло своей силы даже после их смерти. Ну и, кроме того, очарование это было такого свойства, что все жертвы видели в своём возлюбленном свой идеал.

В том смысле, что глядя на убийцу, каждая из них видела не его лицо и воспринимала не его личность, а видела лицо своего идеала, наделенного в их воображении именно теми качествами, которые они так ценили в мужчинах.

По этой причине, не удавалось ни нарисовать его портрет, ни даже определить хоть какие-то из его особых примет или особенностей поведения.

В душе и памяти каждой из девушек жил её собственный, ни на кого другого не похожий, её любимый мужчина.

– А ты увидела его таким, какой он есть на самом деле? – практически в унисон поинтересовались брат и сестра. С той разницей, что первый с вежливым и каким-то почти ироничным интересом, в тоне же второй – звучало искреннее восхищение.

– Нет, я не увидела его истинного обличья, – покачала головой Вивиан. – Я тоже видела его таким, каким его помнили девушки.

Однако, в отличие от менталистов, мой дар не ограничивал меня во времени, поэтому я могла работать с останками и после того, как мозг девушек либо полностью промерзал, либо полностью разлагался.

В отличие же от медиумов и прочих магов смерти, я не разговаривала с душой, а как бы видела её впечатлениями. Ну и, кроме того, у меня была также ещё и память тела.

Поэтому я день за днём просматривала воспоминания и вслушивалась в ощущения всех жертв. Которых, к тому времени, было уже восемь, потому что были обнаружены тела ещё четырёх девушек.

Так что это были очень и очень долгие, нудные и невыразимо страшные и жуткие часы…

Жуткие и страшные, к слову, не столько потому, что я всё своё время проводила с покойницами, сколько потому что девушкам нравилось делиться воспоминаниями о своём любимом. В их воспоминаниях было столько любви, нежности и обожания по отношению к своему убийце, что это было просто невыносимо видеть и ощущать.

Я пыталась их понять, но иначе как безумием подобную преданность и любовь к монстру – назвать не могла. И очень боялась, что и сама потихоньку схожу с ума.

Возможно, если бы я могла не только видеть и ощущать, но и разговаривать с жертвами, мне было бы легче, но, сколько я ни взывала к душам девушек – они меня не слышали. Так что, в конце концов, я смирилась с тем, что дар медиума у меня отсутствует напрочь.

Поэтому приходилось только смотреть и ощущать. И понимать, что, даже, зная, что их любимый и есть их убийца, они продолжают его защищать. О том же, что они его защищают, было несложно догадаться по неожиданным обрывам воспоминаний. Как я уже и говорила, я могу видеть и ощущать лишь те воспоминания, которыми жертва сама готова со мной поделиться.

Так как я могла видеть впечатления, а не истинную память, то я уже в первый же день подтвердила подозрение дознавательского отдела о том, что каждая девушка видит своего убийцу по-разному.

И потому я нацелилась на то, что неспособна была скрыть ни иллюзия, какой бы хорошо наведенной она не была, ни розовые очки влюбленности: на жесты и телодвижения.

Те неосознанные жесты и телодвижения, которые влюбленным девушкам, казались совершенно очаровательными и при этом настолько незначительными, что показывая их, они не считали, что тем самым предают своего возлюбленного.