Тайна Анель

Глава 1. Анель

Звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть. Прихожу в себя, осознавая, что последние пять минут механически вожу губкой по одной и той же тарелке.

Джо развалился на диване, ноги на журнальном столике, пальцы сжимают банку пива. Взгляд прикован к экрану – футбольный матч. Комментатор надрывается от восторга. Мой муж, конечно, даже головы не поворачивает на звонок.

– Открой дверь, это пацаны с работы пришли, – бросает между глотками.

Тарелка застывает в руках. Внутри неприятно холодеет.

– Какие ещё пацаны? Никто не говорил, что сегодня будут гости.

Джо отрывается от экрана и одаривает меня взглядом, которым смотрят на чайник, не вскипающий по команде.

– Ребята с работы заглянут матч посмотреть. Утром же говорил, – отхлёбывает пива.

Говорил он. Ну конечно. Последнюю неделю Джо вообще со мной не разговаривает, только буркает что-то, уткнувшись в телефон. А теперь, видите ли, он говорил. Внутри разгорается огонь, поднимается выше, обжигает горло.

– Ничего ты не говорил! – пальцы до побеления сжимают эту чёртову тарелку. – Как можно приглашать людей, не обсудив это со мной? Это наш общий дом вообще-то!

– Боже, какая разница? – Джо закатывает глаза. – Посидим пару часиков, посмотрим футбол. Не хочешь с нами – сходи куда-нибудь. В кино там, или в кафешку. Отдохнёшь.

Отдохнёшь. Словно я домработница, которой дали выходной. Что-то внутри меня ломается – тот последний барьер, что сдерживал накопившееся за месяцы раздражение.

– То есть ты меня выставляешь? Из моего собственного дома?

– Господи, Анель, – вздыхает. – Никто тебя не выгоняет. Просто дай мужикам нормально отдохнуть без твоих истерик.

Истерик? Меня бросает в жар. Перед глазами прыгают красные пятна.

– Знаешь что, Джо? Можешь не беспокоиться о моих истериках. Уйду. Может, насовсем!

– Только без драм, ладно? – бормочет он и тут же отворачивается к телевизору, где кто-то забивает гол.

Срываю ключи от машины с крючка у двери. Руки трясутся так, что едва удерживаю металлический брелок. В ушах стучит кровь.

Джо даже не оборачивается.

– Возьми перерыв, Анель. Остынь и возвращайся, когда научишься себя контролировать, – бросает он в пространство.

В горле встаёт ком. Перерыв. Пять лет брака сведены к "перерыву". Внутри ещё теплится надежда, что он встанет, подойдёт, обнимет... Скажет, что друзья подождут, что я важнее их дурацкого футбола, что всё наладится. Наивная, глупая, жалкая надежда.

Телевизор орёт голосом комментатора. Джо хлебает пиво.

Слёзы подступают к глазам. Вылетаю через заднюю дверь, хлопаю так, что звенят стёкла. Надеюсь, он подавится своим пивом.

В машине прорывает. Слёзы текут по щекам, падают на руль, на колени. Руки трясутся так, что едва попадаю ключом в зажигание. Заводится, слава богу. Мотор ревёт, когда выжимаю педаль газа до пола.

Прочь. Нужно убраться подальше от этого дома, где стены холодные и муж – кусок льда.

Телефон звонит. На экране высвечивается Марго. Нажимаю кнопку громкой связи.

– Привет, подруга! Как дела? – Марго звенит неуместной энергией.

– Дерьмово, – глотаю слёзы. – С Джо опять поцапались.

– Твою ж мать! Снова? И что на этот раз?

– Всё то же, – вытираю щёку тыльной стороной ладони. – Он и его друзья, я и мои "истерики". Два параллельных мира.

– Слушай, может, вам правда нужен перерыв? – от заботы в её голосе, хочется разрыдаться ещё сильнее. – Приезжай ко мне на выходные. Устроим девичник – вино, сериалы, мороженое.

– Спасибо, но сейчас хочу побыть одна, – качаю головой, хоть подруга и не может меня видеть. – Поеду, куда глаза глядят.

– Эй, только без глупостей, ладно? Обещай, что позвонишь, когда куда-нибудь доберёшься.

– Обещаю, – отключаюсь и остаюсь наедине с дорогой и мыслями.

Помню, как мы с Джо сидели в кинотеатре, третий ряд слева. Его поцелуи, пока на экране взрывались машины. Пальцы зарывались в волосы, дыхание сбивалось. До сих пор не могу вспомнить, о чём был фильм.

Или тот день, когда он неловко сделал предложение на пикнике. Кольцо было дешёвым, из ломбарда – на дорогое не хватило денег после оплаты кредита за машину. Но тогда оно казалось ценнее всех сокровищ мира.

А наша свадьба... Белое платье, фата. Джо у алтаря в костюме, который жал ему в плечах. Обмен клятвами и поцелуй, от которого закружилась голова.

Медовый месяц в Греции – дешёвый отель, вид на море, бессонные ночи, солнечные дни...

А потом пришли будни. Счета, работа, усталость. Молчаливые ужины. Ссоры из-за несделанной домашней работы. Уже не помню, когда в последний раз мы говорили о чём-то, кроме бытовых проблем.

Вдавливаю педаль газа, лавируя между редкими машинами на вечерней трассе. Впереди мелькает неоновая вывеска придорожного мотеля. Остановлюсь там. Душ, сон, а утром с ясной головой решу, что делать дальше.

Внезапно машину трясёт. Что за чёрт? На капот падает… человек! Сердце ухает вниз. Вдавливаю тормоз в пол.

– Твою мать! – выскакиваю из машины, ноги заплетаются.

На асфальте лежит парень. Молодой, красивый, но весь в крови, бровь рассечена. Опускаюсь рядом, трогаю его за плечо.

– Эй! Ты живой?

Веки дрожат, а потом открываются, и я вижу самые жуткие глаза в мире – янтарно-жёлтые, с вертикальными зрачками, как у кота. Или змеи. Скорее всего линзы. Каких сейчас, только фриков не встретишь, в наше время.

– Сколько пальцев видишь? – поднимаю дрожащую руку.

Губы парня растягиваются в ухмылке, обнажая... клыки? Острые, нечеловеческие.

– Вижу три... аппетитных пальчика, – голос низкий, бархатистый. – Хочу попробовать.

Он флиртует со мной? В такой момент? Господи... Пытается подняться, но со стоном падает обратно.

– Кажется, что-то сломал, – облизывает губы, слизывая кровь.

– Тебе нужен врач, – лихорадочно начинаю искать телефон в сумке. – Вызову скорую.

Парень мотает головой. Янтарные глаза не отрываются от меня. Когда подношу телефон к уху, он... рычит. Не как человек, изображающий зверя. Как настоящий зверь.

Глава 2. Анель

Металлическое ведро на колёсах надрывается в попытках спасти мою жизнь. Каждый раз, когда вдавливаю педаль газа в пол, двигатель кашляет и хрипит. Бросаю взгляд в зеркало заднего вида – огромная тень сокращает расстояние между нами с каждым скачком. Сердце колотится так бешено, что кажется вот-вот пробьёт рёбра.

Впереди вырастает развилка. Разум отключается, тело принимает решение за меня. Резко выкручиваю руль вправо, пикап заносит, шины визжат.

– Только попробуй заглохнуть!

В голове вспыхивает картинка: прошлогоднее Рождество, Джо стоит посреди двора, весь сияющий от радости.

«Детка, смотри какую ласточку я нам отхватил! Всего за тысячу баксов! Если подкрутить карбюратор и заменить...»

А я тогда только закатила глаза и фыркнула:

«Серьёзно, Джо? Эта рухлядь даже до супермаркета не доедет».

Какая ирония судьбы – теперь этот металлолом – единственное, что стоит между мной и клыкастой смертью.

Дорога сужается, превращаясь в узкий охотничий просёлок. Деревья сомкнулись над головой чёрным сводом. Ветки скребут по крыше. Внезапно лес превращается в сплошную стену. Тупик. Твою мать!

Вдавливаю тормоз, машина юзом проезжает последние метры. Выпрыгиваю наружу, моментально оказавшись в объятиях ледяного ночного воздуха.

Где-то недалеко раздаётся рычание. Оно вибрирует в самой груди, заставляя кишки скручиваться в узел. Инстинкт выживания вопит во всё горло.

Багажник! Джо всегда хранит там инструменты!

С трудом справляясь с дрожащими руками, дёргаю ручку. Копаюсь в хламе. Фонарик, канистра, какие-то тряпки... Есть! Пальцы смыкаются на холодном металле монтировки. Хватаю её, чувствуя, как кости пальцев хрустят от силы хватки.

«Это просто сон. Сейчас проснусь в постели рядом с Джо, его храп разбудит меня, и я буду смеяться над кошмаром». Убеждаю себя в этом, прижимаясь к ближайшему дереву.

Чувствую металлический привкус страха во рту – будто лизнула железо в морозный день. Вдох-выдох. Вдох-...

Оно вылетает из-за поворота, разбрызгивая веером жидкую грязь. Не волк. Что-то... большее. Массивное тело. Тугие мышцы под лоснящейся шерстью.

Горло перехватывает. Рот раскрывается в беззвучном крике. Только судорожно вжимаюсь в дерево, сжимая монтировку так, что металл впивается в ладонь.

Зверь замирает. Втягивает воздух раздувающимися ноздрями. Один шаг вперёд. Второй. А потом... он тычется мордой мне в живот! Горячее дыхание прожигает ткань блузки, шершавый нос обнюхивает меня как какую-то... добычу? А может, объект для спаривания?

– Отвали! – размахиваю монтировкой.

Зверюга отпрыгивает, но не убегает. Вместо этого садится на задние лапы и рассматривает меня наклонив голову – точь-в-точь как любопытная овчарка. Только размером с добрую лошадь. И в его взгляде...

– Какого чёрта? Ты понимаешь, что я говорю?

Оно кивает. Оно действительно КИВАЕТ! А потом подходит вплотную и начинает лизать моё лицо огромным шершавым языком.

– Фу! Отвали со своими собачьими нежностями! – отпрыгиваю, чуть не упав на скользкой хвое, и вытираю лицо рукавом. – Личное пространство, слышал о таком?

Ощущение тёплой слюны на щеках вызывает приступ тошноты. Вот уж не думала, что мой последний опыт на земле будет связан с волчьими слюнявыми поцелуями. Валентинки с надписью «Ты – моя вкусняшка» заиграли новыми красками.

Тварь перестаёт меня вылизывать, но продолжает пялиться, словно ждёт чего-то. Что ему нужно от меня? Косточку? Мои внутренности на ужин?

Осторожно приседаю, всё ещё держа монтировку наготове:

– Ладно, давай проясним ситуацию. Кто ты, чёрт возьми, такой? И не скажешь ли, где выход из этого кошмара?

Волчара резко подскакивает на лапы. Вскидываю монтировку для защиты, но он просто мотает башкой и смотрит в сторону леса. Такой взгляд обычно бросает Джо, когда хочет, чтобы я пошла с ним в строительный магазин, где он может часами пялиться на дрели.

– Ты издеваешься? Думаешь, я потащусь за тобой в эту жуткую чащу? Совсем сбрендил?

Накрывает нервный смех. Если бы вчера мне кто-то рассказал, что я буду стоять посреди леса и разговаривать с огромным волком с человеческими глазами, я бы дала визитку своего психотерапевта. Хотя, если честно, Сьюзан с её теориями о «токсичных паттернах» и «детских травмах» тут вряд ли поможет.

Почему-то знаю – выбора нет. Либо иду за этим четвероногим психом, либо остаюсь здесь и становлюсь перекусом для лесной живности.

Бросаю прощальный взгляд на пикап. Джо сейчас, наверное, откупоривает пятую банку пива, натягивает на лицо ту самую тупую ухмылочку и ржёт со своими дружками.

Делаю первый неуверенный шаг за зверем. Второй даётся легче. Ноги будто сами несут в глубину леса.

Глава 3. Анель

Ветки хлещут по лицу, оставляя саднящие царапины. Мох скользит под ногами, корни так и норовят подставить подножку. Кровь стекает по щеке, щиплет. Некогда даже вытереть – стоит отстать на секунду, и всё, привет, загробная жизнь.

Лес шепчет вокруг – не тот ласковый шёпот летнего ветерка, а жуткий, потусторонний. Скрипы, стоны, шорохи сливаются в какофонию из самых жутких кошмаров.

Внезапно волк тормозит перед исполинским дубом. Его ствол толщиной с небольшой автомобиль, а корни, похожие на скрюченные пальцы мертвеца, расходятся, открывая щель. И из этой щели льётся... свет? Голубоватое мерцание.

Зверь разворачивается, глаза полыхают. Передней лапой делает приглашающий жест – мол, проходи, дамочка, не задерживайся.

– Да ты совсем поехал крышей! – нервно хихикаю, коленки предательски дрожат. – Я туда не полезу!

Он раздражённо рычит, и в следующее мгновение чувствую сильный толчок в спину. Мощная лапища с когтями отправляет меня в полёт прямо в светящуюся хрень.

Падение. Невесомость. Кишки скручиваются в тугой ком. Сознание барахтается в вихре синих огней.

Реальность изгибается, время растягивается, а потом – бам!

Шлёпаюсь на каменный пол с такой силой, что копчик взрывается болью.

– А-а-а! – вою, хватаясь за ушибленное место. – Нельзя было предупредить о жёсткой посадке?!

Оглядываюсь, всё ещё потирая копчик. Место, куда я попала, напоминает декорации низкобюджетного фэнтези-сериала. Каменные стены увешаны гобеленами с изображениями охоты и странных существ. Массивная кровать с балдахином, заправленная бордовым покрывалом, занимает центр комнаты. На полках громоздятся фолианты в кожаных переплётах и причудливые предметы – хрустальные шары, черепа неизвестных существ, колбы с мутной жидкостью. В камине пляшет огонь, но тепла почему-то не ощущаю – наоборот, пробирает до костей могильным холодом.

Монтировка всё ещё в руках. Сжимаю её крепче.

Воздух рассекает тень. Волк приземляется в центре комнаты, встряхивается и... начинает меняться. Господи боже! Шерсть втягивается под кожу, будто её всасывает изнутри. Кости трещат, ломаются, перестраиваются с мерзким хрустом. Морда сплющивается, превращаясь в человеческое лицо. Лапы становятся руками и ногами. Рычание переходит в стоны боли.

Отворачиваюсь, подавляя рвотный позыв.

– Чёрт, обычно я не показываю такой цирк незнакомцам, – хриплый, низкий голос заставляет меня вздрогнуть.

Собрав всю свою храбрость, поворачиваюсь обратно. Передо мной стоит тот самый парень – метр девяносто чистых мышц, ни грамма жира. Пресс, на котором можно стирать бельё. Плечи, способные нести минимум пару человек. Шея, как у быка. И взгляд... пронзительный, хищный, препарирующий меня заживо. И, да, он голый.

– Нравится представление? – губы изгибаются в ухмылке.

– Обалденное шоу. Десять из десяти по шкале безумия, – выдавливаю из себя. – А теперь, может, познакомимся по-человечески? Хотя, видимо, это к тебе не относится.

В моей голове звенит тревожный звоночек – а не слишком ли я нагла с существом, способным разорвать меня на части? Но адреналин все ещё бурлит в крови, заставляя язвить и дерзить.

– Ладно, принцесса, – он усмехается, накидывая на обнажённое тело чёрный шёлковый халат. – Келан, альфа южных земель.

Альфа? Земель? Это что ещё за чушь?

– Где я, чёрт возьми? – оглядываюсь, судорожно выискивая выход из этого сумасшедшего дома.

Келан приближается, от его тела исходит жар, как от разогретой печки. Мускулы перекатываются под смуглой кожей при каждом движении.

Соберись, тряпка! Не время растекаться лужицей от вида накачанного психа!

– Тебе это знать необязательно, – взглядом сверлит меня. – Ты увидела запретное. Теперь выбор невелик: либо я тебя убиваю, либо... – он делает паузу, позволяя мне самой додумать концовку.

Холод пробегает по позвоночнику. Внутренности скручиваются в тугой узел страха. Горло пересыхает, будто наглоталась песка.

– И что предлагаешь?

Келан наклоняется так близко, что его дыхание щекочет мою кожу. Запах дикого зверя и влажного после грозы леса окутывает, затуманивая рассудок.

– Ты можешь стать частью этого мира. Моей собственностью. Рабыней, прислугой – называй как угодно. Подчиняться всегда и во всём, – клыки блестят в тусклом свете факелов. – Взамен останешься жива. Как тебе такой вариант?

Меня похитил оборотень и притащил в какой-то параллельный мир? Сумасшедший дом! Может, это всё-таки галлюцинация? Слишком много текилы на вечеринке у Марго? Или Джо подмешал что-то в утренний кофе?

Но боль в ушибленном копчике слишком реальна. И этот взгляд с вертикальными зрачками не приснится даже в кошмаре.

Ирония ситуации оглушает. Я сбежала от мужа, потому что он смотрел футбол с друзьями, а теперь оказалась в ловушке чёрт знает где, и какой-то качок с клыками предлагает мне стать его рабыней.

Вот это карьерный рост...

Глава 4. Келан

Её запах бьёт в ноздри. Древний, чужеродный, запретный. Разрывает сознание на части. Лёгкие горят от жадных вдохов, кровь закипает в венах, превращаясь в раскалённую лаву.

Дробный стук сердца отдаётся во всём теле, пока разглядываю её – хрупкую, беззащитную, чертовски соблазнительную. В животе скручивается тугой узел первобытного голода.

«Она необычно пахнет».

«Да», – соглашаюсь с волком, не отрывая взгляда от изящных изгибов тела напротив.

Делаю шаг вперёд, глубоко втягивая воздух. Блядь, никогда такого не чувствовал. Сознание мутится, будто от крепкой выпивки. Запах пробирается прямо под кожу, растекается по венам, заставляя член болезненно напрячься.

– Ты зачем меня обнюхиваешь, как собака? – в её голосе больше любопытства, чем страха.

Губы сами расползаются в хищном оскале.

– Твой запах... он неправильный.

Резко выпрямляюсь, впиваясь глазами в её лицо. Дальнейшие игры закончились. Хватаю за шею одним движением, притягиваю к себе. Без предупреждений впиваюсь в эти пухлые губы, вкладывая в поцелуй всю примитивную жажду.

– Какого...?! – она захлёбывается возмущением.

Идеальный момент. Проталкиваю язык в её рот, и... чёрт. Вкус как дикий мёд, смешанный с имбирём и горьким перцем. Обжигающий, пряный, чужеродный. Прижимаю ближе, одним движением срываю тонкую блузку. Ткань трещит, обнажая молочную кожу.

– Эй, ты что творишь? – девчонка пытается вырваться, упираясь ладошками мне в грудь.

Только сильнее сжимаю руки на её талии. Волк внутри неистовствует. Веду ладонями по обнажённой коже – шелковистой, обжигающей, совершенной.

– Ты будешь моей, – шепчу, прикусывая мочку уха.

– Это что ещё за заявления? – она извивается в моих руках. – Отпусти!

Накрываю ладонью её грудь, чувствуя, как сосок твердеет под пальцами. Притягиваю вплотную, зарываясь носом в изгиб шеи, всасывая этот одуряющий аромат. Одним рывком сдираю оставшуюся одежду.

– Какой же ты ублюдок! – прикрывается руками, но глаза выдают её – в них плещется желание.

Окидываю взглядом открывшуюся картину. Тонкая талия, округлые бёдра, стройные ноги. Идеальные сиськи с розовыми сосками. Во рту пересыхает, член пульсирует от боли.

– Охренительная, – выдыхаю.

Хватаю под задницу, закидываю на кровать. Опрокидываю на спину, нависаю сверху. Прижимаюсь всем телом, даю почувствовать свой стояк. Дышать тяжело, голова кружится от её запаха.

– Даже не думай! – выгибается подо мной, прижимаясь ко мне ещё теснее.

– Буду делать, что захочу, – жёстко впиваюсь в её губы новым поцелуем.

Девчонка запрокидывает голову, тихо стонет. Её тело отзывается на каждое моё движение.

– Как тебя зовут? – хрипло спрашиваю, не отрываясь от шелковистой кожи.

– Анель, – шепчет, подаваясь мне навстречу.

Больше нет сил ждать. Распахиваю халат, освобождая каменный член. Вхожу одним резким движением. Анель вскрикивает. Горячая, тесная, влажная. Замираю на секунду, позволяя привыкнуть, а затем начинаю двигаться, постепенно наращивая темп.

«Чувствуешь?» – рычит волк внутри.

Вдыхаю сводящий с ума запах, срывающийся с её разгорячённой кожи. Прижимаюсь губами к трепещущей жилке на шее, слизывая солёный пот.

«Она высасывает нашу силу», – шепчет зверь.

Острые ноготки впиваются в спину, оставляя кровавые полосы.

– Ааах... глубже! – стонет, выгибаясь в пояснице.

Внезапно мир переворачивается. Эта хрупкая девчонка толкает меня в грудь с нечеловеческой силой, опрокидывая на спину. Седлает бёдра, насаживаясь на член. Начинает двигаться в бешеном ритме. Тело словно парализовано – не могу пошевелиться. Могу только смотреть, как подпрыгивает грудь в такт движениям, как она прикусывает губу до крови.

Анель двигается резко, яростно, выжимая из меня последние капли энергии. Её глаза закатываются, тело дрожит в оргазме. Через мгновение накрывает и меня – раскалённая волна прокатывается от паха до макушки, выбивая из лёгких весь воздух. Мышцы сводит судорогой удовольствия.

Тяжело дыша, она падает на мою грудь.

Лежу неподвижно, чувствуя, как силы утекают куда-то в пустоту. Мозг отказывается соображать. Кем или чем бы ни была эта девчонка, она только что высосала из меня литр жизненной энергии. И самое странное – хочу повторить.

Глава 5. Анель

Меня накрывает волной такого наслаждения, что хочется кричать. Всё тело пронизывают электрические импульсы удовольствия – от кончиков пальцев на ногах до самой макушки. Господи, никогда такого не ощущала. Каждая чёртова клеточка тела вибрирует, как после десяти оргазмов подряд.

Приподнимаюсь на локтях и разглядываю раскинувшегося рядом Келана. Это должно быть незаконно – иметь такое тело. Рельефные мышцы блестят от пота, могучая грудь тяжело вздымается. Даже сейчас, в полном расслаблении, его тело излучает какую-то первобытную силу.

Внутри просыпается совершенно бесстыжее желание – провести языком по этим рельефам, вдохнуть его дикий запах.

Ладонь сама тянется к его груди, почти против воли.

– Это было... охренительно, – слова вырываются сами собой. – А ведь мы только начали, верно?

Господи, да что со мной такое? Ещё сегодня я была обычной женой обычного мужчины. Спокойная жизнь, никаких волков-оборотней и странных миров. Откуда это желание? Этот голод?

Келан встряхивает головой, мокрые пряди волос липнут ко лбу. Янтарные глаза фокусируются на мне, в них странная смесь – удовольствие, замешательство и... подозрение?

– Чёрт возьми, – хрипло выдыхает.

– Тшшш... – прикладываю палец к его губам.

Впиваюсь в эти губы новым поцелуем. Такие горячие, с привкусом соли. Его тело моментально отзывается. А потом он резко отстраняется, почти отталкивает.

– Стоп. Что-то здесь не так.

В голове словно туман рассеивается. Опьянение страстью исчезает, сменяясь пронзительной ясностью. Встречаюсь с его взглядом и холодею – Келан смотрит на меня, как на опасное существо, как на ядовитую змею, которая только что заползла к нему в постель.

– Какого хрена ты со мной сделал? – выпаливаю, хватая первую попавшуюся тряпку, чтобы прикрыть наготу.

Боже, как стыдно. Только что извивалась под ним, а теперь... что это вообще было?

Ярость вспыхивает пожаром, испепеляя остатки блаженства. Но даже сейчас, когда бесит до зубовного скрежета, невозможно игнорировать мурашки, пробегающие по коже от одного взгляда на его полуобнажённое тело.

– Кто ты такая на самом деле? – каждое его слово – лёд и сталь. Глаза загораются опасным блеском. – То, что сейчас произошло... Ты явно не просто девчонка с улицы.

Надвигается, вынуждая отступать, пока спина не упирается в холодную каменную стену. Сердце колотится так, что, кажется, вот-вот проломит рёбра.

– Отвечай немедленно! – рык вибрирует в самой грудине. – Кто ты такая? И даже не думай врать!

Господи, я сама не знаю, кто я. Я вообще сейчас в своём уме? Может, мой муж наконец-то сдал меня в психушку. Он всегда говорил, что я истеричка...

– Ты с ума сошёл? Обычная я! Человек! И вообще, как теперь мне выбраться отсюда? Уж точно не собираюсь торчать здесь с тобой!

Келан хмурится, глубокие тени от надбровных дуг делают взгляд ещё более зловещим. Капля пота медленно скатывается по виску, оставляет влажную дорожку на скуле, задерживается на подбородке и срывается на мощную грудь. Шаг вперёд.

– Никуда ты не пойдёшь. Сначала разберусь, что ты такое.

Внезапно его ладонь касается моей щеки. Этот жест настолько не вписывается в ситуацию, что застываю в шоке. Пальцы горячие, слегка шершавые, дрожат почти незаметно. Между бровей залегла глубокая складка.

– Тянет к тебе, – шепчет, глядя прямо в душу. – Но чувствую исходящую опасность.

Опасность? От меня? Это говорит мне оборотень, который мог бы разорвать меня на части одним движением руки?

Келан отступает, продолжая сверлить взглядом. Выдыхаю задержанный воздух, осознавая, что лёгкие горят от нехватки кислорода.

– Одевайся, – бросает, подбирая с пола мою одежду и швыряя её мне. – Отведу тебя в другое место.

Открываю рот для возражений, но он обрывает:

– Даже не обсуждается. Либо идёшь сама, либо тащу силой.

Молча натягиваю вещи, чувствуя, как горят щёки под его взглядом. Неловкость окутывает, как тяжёлое одеяло. Ещё десять минут назад извивалась под этим мужчиной, стонала его имя, а теперь не могу даже в глаза посмотреть. Кажется, меня сейчас стошнит от унижения.

– Куда идём? – застёгиваю последнюю пуговицу. – Никаких объяснений, где мы вообще находимся?

– Поменьше болтовни, – отрезает, не оборачиваясь. – Побольше движения.

Следую за широкой спиной по извилистым коридорам, явно прорубленным в скале. Древние гобелены с изображениями кровавых охот и чудовищных существ покрывают стены. Факелы отбрасывают зловещие, пляшущие тени, от которых мурашки бегут по коже. Будто спустилась в средневековое подземелье. Или в ад.

Кто бы мог подумать, что в глуши возле трассы скрывается такая херня. И что будет, если сейчас рвануть в противоположную сторону? Этот волчара догонит меня за три секунды. Чёрт, надо просто подыграть пока, а потом найти выход.

– Серьёзно, объясни хоть что-нибудь, – шепчу, ёжась от пробирающего холода.

Ответ – лишь убийственный взгляд через плечо. Чёрт, ладно. Молчу.

Выходим наружу, и дыхание перехватывает. Перед глазами – невозможный город. Башни из чёрного камня спирально уходят в ночное небо. Шпили, увенчанные чем-то, напоминающим черепа. Улицы, вымощенные светящимся камнем, извиваются между причудливыми зданиями, как потоки синего пламени. Над всем этим великолепием висит исполинская луна – огромная, синяя, чужая, заливающая мир потусторонним светом.

– Где мы? – выдох застревает в горле.

– Добро пожаловать в Лунный мир, – уголки губ Келана приподнимаются в хищной ухмылке.

Челюсть отвисает, когда мимо нас проходят... кто это вообще? Некоторые выглядят почти как люди, но с необычными чертами – заострённые уши, неестественно яркие глаза, странные узоры на коже. Другие больше напоминают зверей, стоящих на задних лапах.

– Идём, – Келан хватает за запястье, пальцы смыкаются, как стальные кандалы.

Петляем по узким, кривым улочкам, ныряем в тёмные проулки. Глаза разбегаются от невероятных картин – витрины с пульсирующими кристаллами, лавки с подвешенными тушами неведомых тварей, существа, занятые будничными делами, словно всё это в порядке вещей. В воздухе – пряные ароматы неизвестных специй, дым от жаровен и что-то сладковато-терпкое, от чего кружится голова.

Глава 6. Келан

Лес поглощает меня целиком. Шаги тонут в мягком мхе, а воздух уплотняется с каждым шагом вглубь чащи. Между вековыми стволами клубится мрак, живой и осязаемый. Сердце колотится как безумное – не от страха, а от предвкушения. Встречи с Вильгой никогда не бывают пустой тратой времени.

Вдыхаю полной грудью, позволяя внутреннему зверю распробовать этот коктейль – смесь хвойной свежести с затхлой сыростью опавшей листвы. Волк внутри меня принюхивается, наслаждаясь каждой нотой лесного аромата. Даже после стольких лет меня до сих пор изумляет, насколько острее становятся чувства, когда позволяю своей звериной части чуть больше свободы.

Резкий шорох слева заставляет мышцы напрячься. Кора старого дуба трескается, как сухая кожа, и из разлома проступает скрюченная фигура.

– Твою мать! – инстинктивно отпрыгиваю в сторону. – Какого хрена так подкрадываешься каждый раз?!

Вильга разражается каркающим смехом. Её лицо искажается в гримасе, отдаленно напоминающей улыбку.

– Великий альфа южных земель вздрагивает от встречи со старухой? – она опирается на узловатый посох. – Занятно.

Выпрямляю спину и расправляю плечи, ощущая, как волк внутри раздраженно рычит. Ненавижу, когда эта карга надо мной потешается.

– Обойдемся без представлений, – скрещиваю руки на груди. – Знаю, что ждала меня. Иначе тропа завела бы в болото.

Вильга фыркает и с силой ударяет посохом о землю. При каждом ударе из почвы выстреливают тонкие корни, извиваясь, как змеи, и тут же втягиваются обратно. Чертовы фокусы.

– Явился всё-таки, – её глаза сверлят меня насквозь. – А я думала, струсишь. Девчонка покоя не даёт, да?

Волк внутри настораживает уши. Блядь, откуда она знает? Впрочем, Вильга всегда знает больше, чем следовало бы.

– Хватит читать мои мысли, – челюсти непроизвольно сжимаются. – Лучше скажи, кто такая Анель.

Старуха падает на поваленное дерево, которое вздыхает под её весом. Узловатым пальцем указывает на место рядом с собой. Садись, мол. Неохотно опускаюсь, сохраняя дистанцию. От Вильги несёт болотом и чем-то тошнотворно-сладким.

– Значит, Анель... – барабанит скрюченными пальцами по колену. Под полупрозрачной кожей пульсируют чёрные вены. – Дивно, что она прилепилась к такому, как ты.

Что за хрень? Внутри поднимается раздражение.

– Хватит загадок! – рычание вырывается само собой. Чувствую, как клыки удлиняются. – Говори прямо или уйду.

Вильга запрокидывает голову и хохочет так громко, что стая ворон срывается с ближайших веток, возмущенно каркая. В кои-то веки согласен с этими мерзкими птицами.

– Нетерпеливый щенок! – она утирает слезу. – Тридцать пять лет прожил, а мудрости ни на грош!

Считаю до десяти в уме, борясь с желанием свернуть ей шею. Вильга подается вперед, впиваясь в меня этим своим пронзительным взглядом.

– Девчонка не принадлежит нашему миру, Келан. И человеческому тоже.

По позвоночнику пробегает холодок.

– Бред какой-то, – хмурюсь, вспоминая запах Анель. – Она опасна для стаи?

Вильга медленно перебирает пальцы с длинными желтыми ногтями, похожими на птичьи когти.

– Любая сила и опасна, и благотворна одновременно. Девчонка как искра – либо запалит лесной пожар, пожирающий всё живое, либо разожжёт спасительный костер в ночи.

Гребанные метафоры. Ноздри раздуваются от раздражения. Лес вокруг меняет запах – теперь в нём читается тревога, древность, тайна.

– Довольно загадок! – не выдерживаю, оскаливая зубы. – Она оборотень или нет?

– Нет, – Вильга качает головой, седые пряди колышутся. – Ни то, ни другое, ни что-либо известное. Нечто... изначальное.

Что за дьявольщина? Сжимаю кулаки так сильно, что ногти прокалывают кожу. Теплые капли крови падают на мох у моих ног и мгновенно исчезают.

– И что прикажешь с ней делать? – еле сдерживаю рык.

Вильга придвигается ближе. Её глаза затягиваются белесой дымкой, словно она смотрит сквозь время. Морщинистая рука ложится на моё плечо – жар пронизывает даже через футболку.

– Береги девчонку, Келан, – шепот царапает слух. – Защищай её. Судьба свела вас неспроста. В грядущей тьме она может оказаться светом.

Ну почему вечно эти туманные предсказания? Неужели нельзя сказать прямо?

– Но как? Что я должен...

– Слушай волка внутри, – Вильга обрывает мой вопрос. – Зверь знает больше человеческой части. Иди. Больше ничего не скажу.

Киваю, чувствуя, как вопросы роятся в голове осиным гнездом. Но с Вильгой спорить бесполезно. Если она решила закончить разговор – так и будет, хоть ты тресни.

– Спасибо, Вильга, – разворачиваюсь к тропе, по которой пришёл.

– Иди, – её голос растворяется в шелесте листвы. – И помни: великие перемены начинаются с маленьких шагов.

Быстрым шагом удаляюсь, не оборачиваясь. Знаю, что Вильга уже исчезла, растворилась среди теней, как делала всегда.

Анель – не человек? А волк... Волк, как только увидел её на дороге, сказал она наша.

«Определенно наша», – отзывается.

Глава 7. Анель

Тихий стук вырывает меня из мрачных мыслей. Не успеваю даже подняться с кровати, как в комнату буквально впархивает девчонка в воздушном платье. Ей от силы лет семнадцать – щеки по-детски румяные, глаза карие, наивные, совершенно не вяжущиеся с этим жутким местом.

– Привет! Я Мия, – она заходит с такой непосредственностью, будто мы сто лет знакомы. – А ты Анель, верно? Келан попросил показать тебе всё тут и помочь... акклиматизироваться.

Что, чёрт возьми? Акклиматизироваться? Серьёзно? Как будто я в Турцию на отдых приехала.

– Офигенная формулировка, – фыркаю, скрестив руки на груди. – И что входит в программу адаптации пленницы? Экскурсия по карцеру?

Мия, ничуть не смущаясь, прыгает на кровать рядом со мной. Прощай, личное пространство.

– Да ладно тебе, – она болтает ногами, как первоклашка. – Знаю, тут всё дико странно для тебя. Но если честно, без проводника ты тут заблудишься через пять минут. А я хоть развлеку! Кстати, умираю от любопытства – расскажи про свой мир? Никогда не была среди людей.

В её глазах светится такое искреннее любопытство, что невозможно не сдаться. После Келана с его командным тоном это почти приятно – поговорить с кем-то нормальным. Ну, насколько оборотень может быть нормальным.

– Не думала, что буду скучать по пробкам и ипотеке, – вздыхаю, подсаживаясь ближе.

Мия заливается смехом:

– Что такое ипотека?

Следующий час рассказываю ей про бетонные джунгли, ночные клубы, офисную рутину и технику. Она слушает, открыв рот, будто сказку. Для неё моя обычная жизнь – экзотика. А ведь два дня назад я сбежала от Джо из-за футбольного матча. Каким мелким это сейчас кажется...

– Так, ладно! – Мия вскакивает и тянет меня за руку. – Сегодня Великий Костёр! Нужно тебя подготовить.

– А что это за...

– Огромный праздник! – перебивает она. – Все оборотни собираются вместе, танцуют, поют, превращаются...

Супер. Вечеринка с толпой голодных волков. Прямо то, о чём всегда мечтала.

– Звучит... познавательно, – выдавливаю из себя. – И какая моя роль? Главное блюдо?

– Не глупи! Ты же Лунная гостья! – Мия смотрит на меня, как на идиотку. – Это огромная честь. Почти священный статус.

– И что он даёт, этот статус?

– Ну... технически тебя не могут съесть, – задумчиво произносит она. – По крайней мере, не сразу.

Прямо гора с плеч.

– Идём, – тащит меня за руку. – Сначала ритуальная ванна с травами!

***

Марго бы сейчас визжала от восторга. "Такой эксклюзив, Нелли! Настоящие оборотни! Сфоткай меня скорее!"

Выходим на огромную поляну. Сердце пропускает удар. Сотни фигур окружают гигантский костёр. Мужчины – каждый как с обложки журнала: высокие, мускулистые, с хищными чертами лица. Женщины грациозны и при этом опасны, как пантеры. Даже дети выглядят нечеловечески красивыми с их янтарными глазами.

– Вау, – выдыхаю, не в силах отвести взгляд.

– Ага, – Мия улыбается, явно довольная моей реакцией. – И это только начало.

Толпа внезапно расступается, образуя проход. По нему идёт Келан. Чёрт. Сердце замирает, а потом срывается в бешеный галоп.

Полуобнажённый торс блестит в отблесках пламени. Каждый мускул идеально очерчен, плечи широкие, грудь мощная. Его движения – сама сила и грация.

В животе что-то переворачивается. Ненавижу себя за это, но факт остаётся фактом – рядом с ним я как грёбаная зефирка на огне. Таю, плавлюсь.

Дура. Дома муж. А я тут слюни пускаю на оборотня. Прекрасно, просто прекрасно.

Келан выходит в центр круга. Все замирают. Его голос разносится над поляной – низкий, мощный, вызывающий мурашки:

– Братья и сёстры! Сегодня мы собрались почтить память предков!

По толпе проносится волна одобрения. Вот они, примитивные ритуалы во всей красе. Почти как корпоратив в моей компании, только без мерзкого босса, лапающего секретарш.

– Давайте вспомним, – продолжает Келан, воздевая руки к небу, – через что прошли наши деды и прадеды! Гонения, уничтожение, охоты на нас – всё это они выдержали, чтобы мы жили в безопасности!

Оборотни вокруг одобрительно кивают. Вдруг Келан поворачивается прямо ко мне. Сердце проваливается куда-то в желудок.

– А сегодня среди нас особая гостья, – его голос становится ещё глубже. – Анель из мира людей!

Сотни пар светящихся глаз устремляются на меня. Стоп, какого черта? Почему я должна стоять как цирковое животное на всеобщем обозрении? Жар приливает к щекам.

– Какого хрена она тут делает? – раздаётся грубый голос из толпы.

– Человечка! – вторит ему женский визг. – Выгнать её!

– Она не принадлежит нашему миру! – подхватывают остальные.

Волна паники захлёстывает с головой. Вот и всё? Сейчас растерзают на кусочки?

Келан преображается мгновенно. Его аура меняется – теперь от него исходят почти физически ощутимые волны силы. Чистая, необузданная мощь альфа-самца. Волоски на руках встают дыбом.

– Она – моя Лунная гостья, – отрезает он тоном, не терпящим возражений. – Вопросы есть?

Толпа притихает, но продолжает недовольно гудеть. Мия наклоняется к моему уху:

– Лунная гостья – высший статус для чужака. Такого не случалось лет пятьдесят.

Келан поднимает руку, и все замолкают.

– Чтобы никто не нервничал: она будет под моим личным присмотром. Шагу не ступит без разрешения. Ясно?

Какого чёрта? Меня тут как вещь обсуждают! Кровь закипает от негодования. Кем он себя возомнил? Сейчас выйду и скажу всем, что не нуждаюсь в надзирателе!

Но вместо этого стою с натянутой улыбкой, как послушная кукла. Самосохранение, всё же, важнее гордости, когда вокруг сотня зубастых монстров.

Келан продолжает свою речь, но периодически бросает на меня взгляды – властные, собственнические. От них горячо и холодно одновременно. Проклятье. Почему даже злость на него превращается в это мерзкое, предательское возбуждение?

Глава 8. Келан

Ледяные кинжалы воздуха режут легкие при каждом вдохе. На костяшках выступает кровь – ногти впиваются в ладони так глубоко, что проще их вырвать, чем разжать. Альв застыл напротив, его рожа искажена яростью и тотальным презрением. Кажется, еще секунда, и он кинется на меня.

– Ты совсем крышей поехал? Приволок человечку в наш мир? – рык вырывается из его горла вместе с полным набором клыков. – Надо было просто перерезать ей глотку и дело с концом!

Выпрямляюсь во весь рост, ощущая, как внутри закипает гнев. На секунду представляю, как вырываю этот язык и скармливаю ему же.

– Волк не позволил ее трогать, понял? – цежу слова. – Он рычал «она наша», когда я приблизился к ней с намерением... покончить с этим.

Недоумение, шок, и какое-то запредельное недоверие смешиваются на его лице. Раздувает ноздри, втягивая ее запах даже здесь.

– Какая, блядь, «наша»? Эта человечка даже не пахнет как... Вообще ни на что знакомое не похожа! Сплошная опасность!

Разворачиваюсь и с хрустом впечатываю кулак в ближайшую сосну. Древесина трескается, осколки коры летят во все стороны. Боль обжигает руку, но это ничто по сравнению с хаосом в голове. Волк не затыкается ни на секунду.

«Она наша. Наша. Наша».

Бесит. Всегда думал, что контролирую зверя, а не он меня. Жестоко проебался.

– И мне самому от этого не легче, – запускаю пальцы в волосы, вырывая несколько прядей. – Но когда зверь решает, что кто-то принадлежит нам... сам знаешь, это охренеть какая сила.

Альв трясет головой. Дружба длиной в пятнадцать лет сейчас удерживает его руки от моей глотки. На его месте я бы уже давно бросился в атаку. Он единственный, кому я позволяю, так со мной разговаривать.

– И что теперь? Засунешь ее в нору и спрячешь? Волчья Луна на пороге, все кланы притащатся на наши земли. Пронюхают про человечку – начнется такая резня...

– Возьму к себе, – отрезаю жестко. – Никто не посмеет сунуться в логово альфы.

Внутренний зверь утробно рычит от удовольствия, представляя, как эта сладкая добыча будет жить с нами.

«Никто к ней не подойдет. Разорву за такое».

***

Анель сидит у края бассейна, опустив ноги в воду, как маленький ребенок. Волосы рассыпаются по плечам золотистым водопадом.

Мрамор скрипит под ботинками. Она мгновенно оборачивается.

– Это просто нереально, – восторженно выдыхает, указывая на огромную луну над нами. – Такой не увидишь ни в одном месте Земли.

Не могу сдержать ухмылку. Ее детский восторг что-то задевает внутри. Никогда не думал, что мне будет приятно впечатлить кого-то, особенно человека.

Опускаюсь рядом, так близко, что чувствую жар ее кожи. Даже сквозь одежду. Дразнящий запах дурманит голову.

– Это искусственная, – киваю на луну. – Помогает держать зверя на привязи. Без нее никакого контроля.

– А давно этот мир... ну, существует? – в ее глазах любопытство борется со страхом. Занимательное зрелище.

– Веками, – пожимаю плечами. – Наши прадеды соорудили, когда люди начали массово вешать оборотней на деревьях. Знаешь, охота на ведьм и прочее дерьмо.

Внезапно тень беспокойства пробегает по ее лицу. Вся эта игра в экскурсовода мгновенно перестает меня забавлять.

– Меня долго здесь держать планируешь? – закусывает нижнюю губу. – Дома ведь... будут искать...

Ярость вспыхивает, как сухая солома. Дом? Какой, нахер, дом? Эта девчонка еще думает вернуться к своей никчемной жизни? После всего, что узнала?

– Останешься здесь столько, сколько нужно, – рычу сквозь зубы, давя желание схватить ее за горло. – Волк чует что-то важное в тебе. А значит, никаких вариантов.

Анель вскакивает, глаза сверкают яростью. О, вот это уже интереснее.

– Никаких вариантов? – ее голос срывается. – У тебя никакого права удерживать меня здесь нет! Кем себя возомнил?

Медленно поднимаюсь, нависая над ней как скала. Желание наказать за дерзость почти непреодолимо. Одно движение – и тонкая шея хрустнет как веточка.

– Альфой я себя возомнил, – выдавливаю, удерживая рвущийся наружу рык. – И поверь, Анель, здесь ты в большей безопасности, чем где-либо еще. Никто не тронет тебя и кончиком пальца.

В мыслях добавляю: «По крайней мере, пока не выясню, что ты такое». Потому что человеком она точно не является. Настоящие люди так не пахнут. И не сводят с ума моего зверя.

Она открывает рот для очередной порции дерзостей, но что-то в моем взгляде заставляет ее заткнуться. Умная девочка.

– Поднимайся, – бросаю через плечо. – Покажу, где будешь теперь жить.

– А то место, где я была...

– Хватит, – обрываю, разворачиваясь. – Тебе там не понравилось. Я видел.

– Ничего подобного, – упрямо возражает. – Там было...

– Не лги мне! – рык вырывается откуда-то из глубины грудной клетки. – Я вижу каждую твою эмоцию лучше, чем ты сама. Сердце выдает, дыхание.

Подхожу вплотную, нависая над ней.

– Я не убил тебя, но могу передумать, – склоняюсь к самому уху. – Так что прояви уважение.

Чистая ложь. Волк разорвет меня на куски, если трону хоть волосок на ее голове. Но она этого не знает.

Щеки Анель заливает румянец. Но вместо страха вижу в ее глазах... вызов?

– Не смей мне угрожать, – делает шаг навстречу, почти упираясь грудью в мою. – Я не твоя собственность, понял? И уж точно не буду покорно лизать твои ботинки только потому, что у тебя клыки больше.

Качаю головой, пораженный. Эта дерзкая... В груди разливается что-то, подозрительно похожее на восхищение.

– Пока живешь под моей крышей, играешь по моим правилам, – отрезаю, удерживая внезапный приступ веселья. – Иначе сдохнешь. Этот мир опаснее любого ужастика, который ты видела.

Она выпрямляется, гордо вздергивая подбородок:

– Супер, Ваше Высочество, – буквально выплевывает каждое слово. – Буду примерной девочкой... до поры до времени.

Усмехаюсь, демонстрируя полный набор клыков. Разворачиваюсь и направляюсь вперед, не оглядываясь.

Глава 9. Анель

Волочусь за этим самодовольным волчарой по извилистой тропке, сжимая кулаки от неистовой ярости. С чего он вообще претендует на право командовать? Сначала вырвал из нормального мира, притащил в эти дремучие дебри, а теперь еще и указывает, как себя вести.

Дышу полной грудью, и вместо свежего воздуха в лёгкие вливается что-то густое, пряное, не похожее на обычный лесной запах. Голова кружится. Взгляд блуждает по странным деревьям с серебристой корой. Все здесь кричит о чуждости, неправильности, потусторонности.

«Беги отсюда», – орёт инстинкт самосохранения.

Но вместо этого ловлю себя на мысли, что хочу большего – глубже вдохнуть этот наркотический воздух, коснуться пальцами мерцающей коры, впитать каждое ощущение. Каждая клетка тела вибрирует от желания слиться с этим миром.

– Это нормально? – бормочу, не ожидая ответа. – Что я не боюсь... а наоборот, кайфую от этого места?

Впереди маячит широкая спина Келана. Футболка облепила тело как вторая кожа, очерчивая каждый изгиб рельефных мышц. Не могу оторвать взгляда от перекатывающихся бугров под тканью. Спина, плечи, бицепсы – все как у греческой статуи. Джо на его фоне – пивное пузцо с ножками.

Господи, о чем я думаю? Муж дома, а я тут на оборотня пялюсь как последняя шлюха.

Келан резко оглядывается через плечо, ловит мой взгляд. Его янтарные глаза прожигают насквозь, будто видят все мысли. По спине бегут мурашки, а между ног предательски пульсирует.

– Не отставай! – рывок головой вперед, властный тон, в котором слышится едва сдерживаемый рык.

Лес внезапно заканчивается, открывая огромную поляну. Застываю, разинув рот. В центре – гигантский каменный алтарь, весь покрытый вязью странных символов. Вокруг него – массивные троны. Но самое жуткое – в изгибы тронов вплетены настоящие кости. Человеческие? Зверей? Не разберешь.

– Обалдеть можно, – вырывается само собой.

– Это сердце нашего мира, – Келан разворачивается, лицо светится гордостью. – Здесь решаются судьбы стай, заключаются союзы.

Рассматриваю поляну дальше. Вокруг – деревья-исполины, ветви которых переплетаются над головой, создавая что-то вроде природного собора. Сквозь это сплетение просачивается тусклый лунный свет, рисуя на траве серебристые узоры. От алтаря исходит едва уловимое свечение. Жутко и завораживающе одновременно.

– Впечатляет, – выдыхаю против воли.

Келан расправляет плечи, на губах появляется самодовольная ухмылка.

– Мало кому из людей доводится увидеть это место, – кажется, еще немного, и он начнет себя по груди стучать, как Тарзан.

Сноб. Так и напрашивается, чтобы его спустили с небес на землю.

– Эй! Не зазнавайся! – руки автоматически скрещиваются на груди. – Никто не просил тащить меня сюда. И вообще, мог бы для начала спросить, хочу ли я увидеть это твое древнее капище с каменюками и...

Договорить не успеваю. Келан преодолевает расстояние между нами за долю секунды. Вообще не понимаю, как он так быстро двигается – только что стоял в пяти метрах, и вдруг – нависает надо мной горой мускулов. Инстинктивно отшатываюсь, но натыкаюсь спиной на шершавую кору дерева. Ловушка.

– Слушай сюда, – его дыхание обжигает кожу лица. – На моей территории ты будешь соблюдать мои правила. Усекла?

Верхняя губа Келана приподнимается, обнажая длинные клыки – совсем не человеческие. Колени вдруг становятся ватными. В животе разливается жар. Меня должен пугать этот звериный оскал, этот угрожающий тон. Должна дрожать от страха. Но вместо этого...

Вглядываюсь в его янтарные глаза. Ощущаю жар, исходящий от его тела – даже сквозь одежду чувствую каждый мускул. Никогда в жизни не было такого – чтобы меня загнали в угол, а я вместо паники испытывала дикое, необузданное желание.

– Ты пробуждаешь во мне волка, – рычит Келан, склоняясь еще ниже. Его губы почти касаются моего уха. – Будь осторожнее. Не играй с огнем.

Его пальцы касаются щеки, убирая прядь волос. Эти грубые подушечки скользят по коже властно, собственнически, но с неожиданной осторожностью. И в месте прикосновения кожа горит так, будто меня заклеймили раскаленным железом.

Что-то внутри щелкает, как переключатель. Мозг отключается. Тело действует само. Впиваюсь в его губы, не осознавая, что творю. Келан отвечает мгновенно. Это не поцелуй – это ураган. Его ладонь жестко сжимает талию, прижимая к каменному торсу. Пальцы другой руки зарываются в волосы, оттягивая голову назад.

Весь мир испаряется. Вселенная сжимается до размеров его требовательных губ, горячего языка, вторгающегося в рот, безумного стука сердца и первобытного, животного голода.

Келан целует так, что подкашиваются ноги – жестко, без капли нежности, только жадность и доминирование. Его хватка такая, что наверняка останутся синяки. Плевать. Растворяюсь в этом безумии, отвечаю с не меньшим пылом. Прижимаюсь всем телом, ощущая каждый изгиб его тела. Соски твердеют, упираясь в его грудь. Вцепляюсь ногтями в широкие плечи.

Никогда, ни с одним мужчиной, даже с Джо, не ощущала ничего подобного. Будто всю жизнь спала, и только сейчас открыла глаза.

Келан отрывается от губ. Его дыхание такое же сбившееся, как и мое. Зрачки расширены, почти полностью поглотив янтарную радужку. В его взгляде – смесь похоти, обещания и угрозы. Хочу, чтобы он взял меня прямо здесь, на этой поляне, под лунным светом.

– Для человека ты слишком хорошо целуешься, – хрипит, обдавая шею обжигающим дыханием.

– А ты удивительно хорош для собаки, – выпаливаю, едва ворочая языком.

Келан издает странный звук – что-то среднее между рыком и смехом. Его глаза темнеют, а мышцы напрягаются под кожей. Инстинкт вопит: сейчас набросится. И черт возьми, я этого жду.

Глава 10. Келан

Желание буквально прожигает вены насквозь. Губы Анель так и манят к себе, а изгибы тела заставляют терять голову. От запаха её кожи мозг просто отключается. Чёрт, да меня уже трясёт всего! Член стоит так, что штаны готовы треснуть.

Больше всего на свете хочу сейчас повалить её на изумрудную траву и овладеть – грубо, по-звериному.

«Она высасывает энергию!» – волк рычит с такой яростью, что виски сдавливает болью.

Приходится буквально отдирать себя от Анель. Лёгкие горят огнём. Её зрачки полностью закрывают радужку, превращая взгляд в бездонный омут на фоне покрасневших щёк. А эти губы... опухшие от моих поцелуев... Хочется впиться в них снова.

– Уходим отсюда, – выдавливаю из пересохшего горла.

Каждую секунду борюсь с диким желанием разложить её прямо тут.

– Что? Нет, подожди...

Анель пытается что-то сказать, но мне не до разговоров. Хватаю её за запястье и волоку за собой. Такими темпами я точно сорвусь.

– Куда ты тащишь меня? – она дёргается, пытаясь освободиться.

Резко останавливаюсь. Разворачиваюсь к ней лицом.

– Я ясно сказал – ты будешь жить у меня, – смотрю прямо ей в глаза. – Я охраняю портал между мирами. И ты будешь рядом. Точка.

– Ты не говорил… И я не могу просто так...

– Можешь.

Снова тащу Анель за собой, не обращая внимания на её недовольное сопение. Дыхание у неё сбивается – то ли от быстрого шага, то ли от моей близости. Мы пробираемся через лес.

Воздух насыщен такими ароматами, что голова кружится. Но её запах перебивает их все. Сладкий, с нотками ванили и чего-то ещё, неуловимого. От него кровь стекает к паху.

Наконец-то выходим на поляну. В центре мерцает портал – синие всполохи танцуют в воздухе. Только бы никого не встретить. Последнее, что нужно сейчас – объяснять кому-то, что за девка со мной. Оглядываюсь по сторонам.

Анель застывает столбом, вытаращившись на портал.

– Что. Это. Такое? – шепчет, не отрывая взгляда от синего мерцания.

– Портал. А что ещё? Ты уже видела похожий в вашем лесу, – нервы на пределе.

Волк внутри уже воет от нетерпения. В очередной раз хватаю её за запястье и тащу к порталу. Странно, но Анель не сопротивляется – только переминается с ноги на ногу, как маленькая девочка перед первым прыжком в воду.

Делаем шаг в синее мерцание. Всё вокруг вращается. А потом мы оказываемся в лесу. Впереди виднеется хижина – моё логово среди огромных сосен.

– Это твой дом? – Анель таращится так, будто увидела дворец.

– Ага, мой скромный замок, – хмыкаю про себя. Обычная лесная хибара, но для меня это крепость.

Заходим внутрь. Тут тесно и пахнет лесом. Мебель сколочена моими руками – ничего лишнего. Кровать, стол, пара стульев. На полу шкура медведя – самого здорового ублюдка, которого завалил прошлым летом. Анель осматривается, а потом её взгляд застывает на единственной кровати.

– Стоп! Ты серьёзно?! Мы будем спать на этой кроватушке вместе?! – в глазах паника смешивается с чем-то ещё, не могу разобрать.

Волк внутри оживляется мгновенно.

«Да, вместе. Голыми. И не только спать».

– У нас нет выбора, – смотрю на её реакцию. – Придётся потерпеть друг друга. Обещаю держать лапы при себе.

Анель хмурится, снова оглядывая хижину. Искать здесь другие варианты – тупая затея.

– Но тут же совсем мало места! Тебе будет неудобно, – её голос немного дрожит.

Мне? Мне как раз таки будет замечательно.

– Забей, – пожимаю плечами. – Я в лесу вырос, на ветках спал, когда приходилось. Эта кровать – настоящий люкс. Короче, располагайся как дома. Я схожу за дровами.

Выхожу наружу и с наслаждением вдыхаю свежий воздух.

«Возьми её», – волк почти гавкает от нетерпения.

«Заткнись.»

«Она сама этого хочет. Видел, как на нас смотрит?»

«Ей нужна только наша энергия.»

«И ладно. Трахнешь её, она получит энергию. Все довольны.»

«А если она меня угробит?»

«Не угробит. По крайней мере, не сегодня.»

До сих пор не понимаю, почему мой волк так уверен в этом. Но инстинкты никогда не подводили.

Набираю огромную охапку дров и возвращаюсь в хижину. Сбрасываю вязанку у очага. Анель сидит на краю кровати, теребя одеяло дрожащими пальцами. Встречается со мной взглядом, в глазах что-то беспокойное.

– Всё нормально? – спрашиваю как можно небрежнее.

На самом деле ответ мне и не нужен. Волк и так знает – ей страшно. Запах выдаёт. Смесь страха, адреналина и... возбуждения? Да, совершенно точно. Она заведена не меньше меня.

– Да, просто... всё так странно, – её голос едва слышен.

Киваю. Подхожу ближе и касаюсь её волос – мягкие, как шёлк. Ожидаю, что отпрянет, но Анель лишь вздрагивает. Почему-то этот жест доверия заставляет что-то перевернуться внутри.

– Знаю, отвратительно оказаться в чужом мире, – в глаза ей смотрю. – Но сейчас мы пока в твоём мире. И переживать не стоит.

Уголки её губ приподнимаются в робкой улыбке. Она прижимается щекой к моей ладони. Сердце пропускает удар. Какого хрена вообще происходит? Я, альфа южных земель, двадцать лет убивавший врагов без колебаний, стою тут и нежно поглаживаю какую-то девчонку?

Развожу огонь в очаге, и мы ложимся спать. Кровать такая узкая, что приходится лежать на боку, а руки и ноги держать при себе.

– Иди сюда, – шепчу Анель и притягиваю к себе.

Она вначале напрягается, но быстро расслабляется в объятиях. От её волос пахнет так вкусно, что невозможно удержаться – утыкаюсь носом, вдыхаю полной грудью. Дыхание у неё становится ровным – уснула. А я лежу и слушаю, как бьётся её сердце. Сон накатывает волнами, и я проваливаюсь в темноту, прижимая к себе тёплое тело.

Глава 11. Анель

Вздрагиваю так резко, что чуть не падаю с кровати. Сердце колотится где-то в глотке, по телу разливается холодный пот.

«Полакомись этим сладким волчонком».

Этот женский голос... Бархатный, низкий и совершенно чужой. Только этого не хватало для полного счастья. Мало того, что застряла в хижине с горячим оборотнем, так теперь ещё и голоса слышу. Шизофрения подкралась незаметно.

Озираюсь по комнате, будто ожидая увидеть говорящую со мной женщину в углу.

Келан тут же вскидывается. Его янтарные глаза фокусируются на мне, зрачки сужаются до вертикальных щелей. Жилка на шее пульсирует, мышцы напрягаются, готовые к прыжку.

– Анель? Что с тобой?

– Ты не слышал? – вцепляюсь в его руку, чувствуя под пальцами стальные мускулы. – Это было так громко, прямо здесь!

Он медленно втягивает воздух, раздувая ноздри. Точь-в-точь как пёс, берущий след. Или волк. Чёрт, до сих пор не могу поверить, что провела ночь в одной постели с… обротнем.

– На мили вокруг только мы, – уверенно заявляет, а потом что-то замечает в моём лице. – Ладно, расскажи, что именно услышала. Слово в слово.

Сглатываю ком в горле. Может, это всё-таки сон?

– Женский голос сказал: «Полакомись этим сладким волчонком». Прозвучало... как будто она говорила о тебе. И о том, что я должна...

Не договариваю. Мысли о том, что именно подразумевалось под «полакомиться», вызывают приступ жара. Глаза Келана внезапно распахиваются, и в них мелькает что-то, похожее на понимание.

– Голос был внутри твоей головы? – его ладони ложатся мне на плечи.

– Да, – киваю, облизывая пересохшие губы. – Ты знаешь, что происходит? Я схожу с ума?

Губы Келана растягиваются в медленной ухмылке. Господи, этот рот просто создан для греха. Одно воспоминание о том, как эти губы скользили по моему телу, заставляет внутренности скручиваться от возбуждения.

«Да, он вкусный. Хочешь его снова? Можем получить больше...»

Вздрагиваю, снова услышав этот голос.

– Похоже всё-таки твой зверь, – Келан притягивает меня к себе, и тепло его тела окутывает как одеяло.

– Мой... что? – отстраняюсь, глядя на него как на сумасшедшего. – Какой ещё зверь?

Келан откидывает голову и смеётся. Звук его смеха обволакивает меня, заставляя кожу покрываться мурашками. Чёрт, кажется, у меня просто патологическая реакция на этого мужчину.

– Твой внутренний зверь, – объясняет он, сверкая глазами. – Каждый волк общается со своим. Если не слышишь его, значит, ты ещё не пробудилась полностью. Но судя по всему... – его взгляд скользит по моему телу, замедляясь на груди, – процесс уже начался.

Мозг отказывается перерабатывать услышанное. Как вообще может существовать какой-то зверь внутри меня? Я же не оборотень... или?

– Подожди-ка, – выставляю ладонь. – Я не волк. А у людей не бывает внутренних зверей.

– Уверена, что ты обычная? – Келан склоняет голову набок. – Обычные женщины не слышат голосов, Анель. Возможно ты и не волк, но... точно не обычная.

Глубоко вдыхает у моей шеи, и от ощущения его дыхания на коже тело прошибает разрядом.

– Твой запах, – шепчет, и я чувствую, как его губы почти касаются моего уха. – Иногда он меняется. Становится сладким, тягучим... когда ты возбуждена.

Краска заливает щёки. Келан придвигается ещё ближе, и я чувствую его твёрдость.

«Какой сладкий волчонок», – снова раздаётся в голове женский голос, посылая волну жара прямо между ног.

– Слышала её опять, да? – Келан ухмыляется, вглядываясь в моё лицо. – Что сказала?

– Что ты сладкий волчонок, – бормочу, чувствуя себя полной идиоткой. – Знаешь, у неё явно проблемы со вкусом.

– Да неужели? – Келан выгибает бровь, глаза темнеют. – Расскажи, что ещё она говорит.

– Почему тебя это интересует? – ворчу, пытаясь скрыть, как действует на меня его близость.

– Потому что, – он наклоняется так близко, что наши губы почти соприкасаются. – Звери не лгут. В отличие от тебя.

Сглатываю, чувствуя, как его ладонь скользит на мою талию. Что вообще происходит? Ещё вчера у меня была нормальная жизнь. А сегодня я в хижине с полуголым оборотнем, и какой-то внутренний голос нашёптывает, как сильно хочется ощутить его внутри себя.

«Не отталкивай его. Он сам хочет отдать нам свою энергию».

– Что за бред ты несёшь? Какую энергию? – выпаливаю вслух, забыв, что Келан не слышит этот диалог.

Его руки моментально сжимаются на моих плечах. Глаза сверкают опасным огнём.

– Что значит «энергию»? – рычит он, впиваясь в меня взглядом.

– Больно! – морщусь, пытаясь освободиться. – Я не знаю, что она имеет в виду! Этот грёбаный голос в моей голове только что появился!

– Лучше не ври мне, – он ослабляет хватку, но его взгляд сверлит меня насквозь.

– Я не вру! – выкрикиваю, чувствуя, как в груди расцветает ярость. – Думаешь, я понимаю, что здесь вообще творится? Ещё три дня назад я была обычной женщиной с ипотекой! А теперь у меня в голове появился голос, требующий «полакомиться» тобой!

Наши лица так близко, что дыхание смешивается. Мой собственный пульс бешено колотится, отдаваясь в висках. Не знаю, что сделаю через секунду – ударю его или поцелую.

Глава 12. Келан

«Напугал её», – рыкает волк.

Опускаю веки, и вина расплывается внутри черной кляксой. Хотел выяснить, что за тварь скрывается под личиной красивой девчонки, а вышло как всегда.

Втягиваю воздух. Ничего особенного. Легкий соленый привкус, типичный человеческий страх. Напрягаюсь всем телом. Вспоминаю разговор с Вильгой. Старая ведьма, как всегда, говорила загадками, но в одном была уверена - Анель не оборотень и не человек. Тогда какого черта внутри нее сидит зверь?

– Келан? Ты в порядке?

От неожиданности вздрагиваю. Анель сидит рядом, прижимая руки к груди. Ее глаза расширены, а нижняя губа искусана до крови.

– Что? А, да... – голова раскалывается. – Просто задумался.

Разглядываю ее. Хрупкая, человечная с виду. Но внутри – нечто древнее и опасное. Вильга не зря предупреждала быть осторожным.

«Она изначальная», – вспоминаю слова старухи. – «Ни то, ни другое, ни что-либо известное.»

– Ты выглядишь странно. Бледный весь, – Анель касается щеки, в глазах мелькает беспокойство.

Ее запах ударяет в ноздри, и волк внутри начинает метаться как бешеный. Голод. Вожделение. Собственничество.

– Нормально я. Просто... – затыкаюсь, не зная, что сказать. – Слушай, – натягиваю на лицо улыбку. – Хочешь увидеть кое-что крутое?

Анель мгновенно оживляется, в глазах вспыхивает любопытство:

– Заинтриговал! Что там у тебя?

– Как насчёт небольшой поездки? На мне.

– В смысле? – прикусывает губу, и желание целовать эти губы накрывает с новой силой.

– В прямом. Прокачу тебя на своей волчьей спине.

– Да ладно! Серьёзно? – её глаза округляются, лицо озаряется улыбкой. – Это же будет нечто!

Выходим из хижины. Свежий воздух бьёт в ноздри, прочищая мозги. Ветки хрустят под ногами, где-то вдалеке надрывается птица. Ветер шелестит в кронах сосен, принося запахи смолы и влажной земли.

Закрываю глаза, впуская в себя древнюю силу, текущую по венам. Тело начинает меняться – кости трещат, перестраиваются. Мышцы наливаются силой, кожу прошивает огнём, когда сквозь неё прорывается густая чёрная шерсть. Челюсти удлиняются, глаза меняют фокус – теперь мир вокруг видится в оттенках серого, но каждая деталь кристально чёткая.

Поворачиваюсь к Анель. Она застывает, широко распахнув глаза. Но теперь вместо ужаса в них светится восхищение.

– Ничего себе... – шепчет она, протягивая дрожащую руку.

Тыкаюсь влажным носом ей в ладонь. Она резко вдыхает, но затем на лице расцветает улыбка, и Анель зарывается пальцами в мой мех.

– Это так круто! – восклицает, гладя шерсть на загривке. – Ты такой мягкий!

Ложусь на землю, приглашая её забраться на спину. Анель колеблется:

– Ты уверен?

Отвечаю коротким рыком. Она делает глубокий вдох и неуклюже взбирается мне на спину. Её руки крепко цепляются за густую шерсть.

– Надеюсь, я не слишком дёргаю, – бормочет она, устраиваясь поудобнее.

Чувствую, как её колени сжимают бока. Сердце Анель колотится как сумасшедшее, дыхание прерывистое. От неё исходит аромат волнения, страха и... предвкушения. Поднимаюсь и делаю несколько шагов, давая ей привыкнуть.

Затем срываюсь с места, набирая скорость. Мощные лапы несут нас сквозь лес. Перепрыгиваю через поваленные стволы, лавирую между деревьями. Ветер бьёт в морду, и внутри растекается давно забытое чувство свободы. Сквозь шум ветра слышу, как Анель сначала ахает, а потом начинает смеяться.

Глава 13. Анель

Мир размывается в бешеном калейдоскопе серых и зеленых пятен. Холодный ветер впивается в лицо сотнями невидимых игл, но мне плевать на дискомфорт. Адреналин превращает кровь в жидкий огонь.

Вцепившись в густую черную шерсть, ощущаю, как перекатываются стальные мышцы Келана подо мной. Его звериное тело – настоящая машина разрушения. Массивный, опасный, дикий. А я несусь на нем сквозь лес.

Келан издаёт низкий рык, от которого вибрирует каждая клетка моего тела. И это... возбуждает. Никогда бы не подумала, что буду так тащиться, сидя верхом на здоровенном монстре, который может разорвать меня на части одним движением челюсти.

Он ускоряется, и мир окончательно сливается в размытое пятно. Раскидываю руки, как в "Титанике", только круче в миллион раз.

Мы вылетаем на поляну, и Келан постепенно сбавляет скорость. Соскальзываю с его спины, но ноги отказываются держать. Колени подгибаются, и я чуть не растягиваюсь на траве.

В следующую минуту рядом вместо гигантского волка стоит обнаженный мужчина. Мускулистый торс блестит от пота, каждый рельеф вырисовывается с пугающей четкостью. Пар поднимается от его разгоряченного тела, придавая ему демоническую ауру.

– Твою мать... – вырывается у меня.

Сердце колотится как припадочное. Взгляд против воли сползает ниже пупка, и я давлюсь собственной слюной. Келан, заметив мой взгляд, ухмыляется и не торопится прикрываться.

Наконец он натягивает джинсы и футболку, которые достает из-под валуна.

– Ну что, впечатляет? – растягивает губы в хищной улыбке, демонстрируя клыки.

– Да! – выпаливаю, не задумываясь.

Келан улыбается шире, и между нами повисает странное напряжение. Дикое, первобытное, заставляющее каждый волосок на теле встать дыбом.

– Сегодня идем в город, – обрывает наэлектризованную тишину Келан.

– Что? – мозг отказывается переключаться. – Вы реально ходите среди нормальных людей?

Келан пожимает плечами. Даже это простое движение у него выходит хищным.

– Ходим.

Хмурюсь, пытаясь осмыслить.

– Зачем тогда вообще этот параллельный мир? Почему бы вам просто не жить среди людей?

Лицо Келана мрачнеет.

– Не всё так просто, Анель. Только альфа держит зверя на цепи в вашем мире, – он сжимает кулаки, костяшки белеют. – Остальные в человеческом мире... срываются. А когда оборотень срывается, это не просто скандал в баре. Это разорванные тела и кишки на деревьях.

Сглатываю, представив эту картину.

– У нас своя экосистема, свои законы, – он указывает на небо. – Наша луна специально создана, чтобы сдерживать зверя внутри.

– А как выглядят ваши города? – спрашиваю, внезапно представив средневековые деревушки с факелами. – У вас есть, не знаю, школы? Больницы?

Келан оживляется, хищные черты смягчаются на мгновение.

– Мы не дикари, Анель. Конечно у нас есть цивилизация, – он даже улыбается. – Представь обычный город, только адаптированный под наши нужды. Дома с усиленными стенами, потому что даже детеныши-оборотни сильны. Места для безопасного обращения. Технологии, работающие на магии.

– Ох... – только и выдыхаю.

Глава 14. Келан

Мозг сигналит тревогу – я сболтнул лишнего. Эта цыпочка теперь знает о нас слишком много. Блядь. Собственные пальцы впиваются в ладони до боли.

«Ты ей доверяешь», – утробно рычит волк внутри. – «Не отрицай.»

«К черту такое доверие. Кто она вообще такая? Может она вообще шпионит для Каина.»

Впервые допускаю эту мысль. Зверь фыркает с таким презрением, что аж в ушах звенит:

«Каин? Серьёзно? От неё даже не пахнет этим ублюдком.»

Мышцы спины каменеют. Волк прав. Каин оставляет свою вонь на всём, к чему прикасается. Его запах – смесь гнили и горького миндаля. От Анель пахнет... иначе. Сладко. Жарко. Заманчиво. Опасно.

Закрываю глаза.

Отцовская стая – семьсот волков. Нереальная цифра. Обычные альфы едва набирают двести. Но за старым Вереном шли даже безумцы с пеной у рта. Под его рукой становились верными псами.

До сих пор слышу последний вой отца. Кожа покрывается мурашками каждый грёбаный раз. Тогда он принял удар на себя – серебряный арбалетный болт, предназначенный для беременной волчицы. Вижу, как свет уходит из его глаз. Как жизнь вытекает вместе с кровью.

А потом мы с Каином столкнулись лбами, как два взбесившихся лося во время гона. Власть над стаей – это не торт на дне рождения. Её не разрежешь на кусочки. Её берут клыками и когтями.

Большинство волков встало под моё знамя. Мы по-прежнему оставались сильнейшими. Но брату всегда мало. Он начал похищать людей. Обращать насильно. Создавал армию рабов-оборотней, нарушая древнейший закон: не трогать человечий мир.

Война была неизбежна.

Земля превратилась в кровавое месиво. Воздух пропитался запахом смерти – горелой шерсти, выпотрошенных внутренностей, гниющей плоти. Тогда я впервые пожалел об остроте оборотнического обоняния. В тот день мы разгромили армию Каина, но сам ублюдок ускользнул.

«Я вернусь, братец,» – его голос до сих пор звучит в ушах. – «И ты пожалеешь, что не перегрыз мне глотку, когда был шанс.»

Хочется вырвать эту память с корнем.

– Куда мы сейчас идём?

Резко возвращаюсь в реальность. Анель. Её белые волосы треплет ветер, взгляд сияет детским восторгом. Бесит, что это одновременно раздражает и заводит.

– В одно местечко, – цежу сквозь зубы. – Забрать нужную вещь.

– И какую же? – настойчивый голос сверлит мозг. Эта девчонка буквально подпрыгивает рядом, пытаясь заглянуть в глаза.

Кровь закипает в жилах. Волк внутри бьётся о рёбра, требуя поставить нахалку на место. Резко втягиваю воздух через зубы.

– Анель, ты как трёхлетка себя ведёшь. Может, хватит уже с допросом?

Её губы обиженно надуваются. Брови сходятся на переносице. От этой мимики в паху тяжелеет. Хочется укусить эти сочные губы, проверить их на вкус, услышать её стон.

– А сколько тебе вообще лет? – выстреливает вопрос, явно пытаясь сменить тему.

– Тридцать пять.

Её глаза расширяются.

– У вас, оборотней, какая-то суперская регенерация, да? Выглядишь максимум на двадцать.

Внутреннее напряжение отпускает. Уголки губ невольно ползут вверх. Мало кто из людей воспринимает нашу природу с таким искренним восторгом.

– Живём примерно вдвое дольше вас. Клетки обновляются, старость не спешит. Стандартный набор.

– А какие ещё фишки есть у оборотней? Кроме очевидной трансформации.

Хмыкаю.

– Силы как у десятка хорошо прокачанных мужиков. Выносливость – можем бежать двое суток без передышки. Нюх – за километр чуем любую хрень. Регенерация – раны затягиваются за часы, если только серебром не отхватишь.

– А как вас отличить, когда вы в человеческом облике?

Чувствую на себе изучающий взгляд – скользит по лицу, задерживается на губах, опускается к шее.

– Клыки чуть длиннее, – оскаливаюсь, демонстрируя. – Глаза иногда отливают жёлтым, особенно в темноте или когда злы. Но в вашем мире полно людей с линзами и накладными клыками, так что это уже не проблема.

Анель наклоняет голову, светлая прядь падает на лицо, в глазах мелькает что-то неуловимо тоскливое.

– А с семьями как у вас? Женитесь, рожаете щенков, или как люди?

В груди что-то обрывается. Перед глазами встаёт картина: мать укачивает новорожденного Каина, отец треплет меня по макушке. А потом – кровь. Моря крови. Крики. Звуки рвущейся плоти.

– Точно как у вас, – бросаю, отворачиваясь. – Хватит с вопросами. Надо двигаться.

Ускоряю шаг. Анель молчит за спиной, но я чую запах её замешательства. Она задела больное место. Не специально, но от этого не легче.

Глава 15. Келан

Дышать нечем. Солнце прожигает макушку, а раскаленный асфальт через подошвы буквально поджаривает ступни. Футболка насквозь промокла от пота, прилипла к спине как вторая кожа. Из-под мокрой челки на лоб стекают соленые капли. Скоро буду хуже выжатой половой тряпки.

Бросаю взгляд на плетущуюся рядом Анель. Бледная кожа покраснела, платиновые волосы слиплись от пота и прилипли к вискам. Дышит тяжело, еле переставляет ноги.

– Еще один километр и я сдохну прямо на этой дороге, – стонет, чисто для драмы закидывая голову и прикладывая запястье ко лбу.

Кровь в жилах начинает кипеть не только от проклятого пекла, но и от накатывающей злости. Надо держать себя в руках. Вдыхаю полной грудью, но раскаленный воздух только обжигает легкие.

– Не ной. Мы почти на месте, – голос выходит жестче, чем намеревался. – Видишь то здание в конце улицы?

Анель останавливается, вытирает пот с висков и всматривается вдаль, прикрыв глаза рукой от солнца.

– Это что такое? – хрипит. – Это дом вообще? Больше похоже на декорацию к дешевому хоррору. Только не говори, что туда придется заходить.

Дом и правда выглядит как издевательство над архитектурой. Стены перекосило, крыша практически лысая с провалившейся серединой. Окна либо заколочены, либо зияют черными провалами.

Но мне плевать на внешний вид. Главное – кто внутри. Видар. Старейший из нашего рода. Тот, кто видел рождение нашего клана и того, чья кровь течет в моих венах. Пусть он уже давно не может оборачиваться, но его знания и мудрость бесценны. Именно ему поручено хранить один из важнейших артефактов нашего мира.

А этой смертной знать все это совершенно необязательно. Тем более, в её голове уже бардак от всего, что она узнала за последние дни.

– Скоро увидишь, – бросаю через плечо, ускоряя шаг.

Подхожу к перекошенной двери. Стучу так, что весь дом вздрагивает, будто от землетрясения. Старые стены дрожат, но каким-то чудом удерживаются от окончательного разрушения. За спиной нервно переминается Анель, скрестив руки на груди.

Дверь открывается с таким скрипом, что ломит зубы. В проеме появляется Видар – ходячий скелет, обтянутый пергаментной кожей с паутиной морщин. Седые патлы свисают сальными прядями, на носу примостились очки в железной оправе, держащиеся на честном слове. Но эти глаза... Даже у меня мурашки по коже от этого взгляда.

– Добро пожаловать, альфа южных земель, – скрипит. Видар кланяется с неожиданной для его возраста гибкостью.

Старческие плечи трясутся, пальцы цепляются за дверной косяк. Кажется, еще немного – и он рассыплется прямо здесь.

– Я ждал тебя. Реликвия готова к передаче, – говорит, отступая внутрь обветшалого жилища.

Оборачиваюсь к Анель, замечая, как на её лице мелькает смесь удивления и настороженности. Она явно из последних сил сдерживает поток вопросов, который вот-вот вырвется наружу. Но молчит, что уже хорошо.

Проходим внутрь. Каждая пылинка здесь, наверное, старше меня раз в десять. Массивный дубовый стол в центре комнаты прогибается под тяжестью фолиантов в древних переплетах. Закопченная кованая люстра отбрасывает странные, пляшущие тени на стены, увешанные пожелтевшими картами.

В углу – чучело волка. Его стеклянные глаза словно следят за каждым движением. На каминной полке – целый кабинет редкостей: череп медведя с пожелтевшими клыками, огромные когти саблезубого тигра, какие-то засушенные лапы и части тел.

Невольно принюхиваюсь. Пахнет древностью, пылью и чем-то еще... магией? Особый запах, который всегда чувствую рядом с сильными артефактами.

Видар торжественно подходит к небольшому сундуку из черного дерева, стоящему на резном постаменте. Воздух вокруг него буквально вибрирует от энергии. Мурашки бегут по коже, волоски на руках встают дыбом. Даже в горле пересыхает от напряжения.

– Амулет Черной Звезды, – произносит старик с благоговением. – Храни его как зеницу ока до Волчьей Луны. Сила, заключенная в нем, непредсказуема в неумелых руках.

Беру в руки сундук. Тяжелый. Осторожно открываю крышку. Внутри – черный камень размером с кулак, заключенный в серебряную оправу с древними рунами. От него исходит ощутимое тепло, проникающее сквозь кожу прямо в кровь. Сердце начинает биться чаще, словно в жилах разливается жидкий огонь.

Видар прочищает горло, привлекая внимание:

– Помни, молодой альфа. С великой силой приходит великая ответственность. Амулет – не игрушка для развлечений.

– Понимаю, – отвечаю, ощущая вес артефакта не только в руках, но и на плечах.

Мысли невольно уносятся к предстоящей церемонии. От меня зависят жизни сотен молодых волков. Без амулета многие не переживут первое обращение, сойдут с ума от боли и обратятся в безумных тварей, жаждущих только крови.

Видар словно читает мои мысли:

– Не сомневайся в себе, – шепчет он. – Сила твоей крови древнее, чем ты думаешь.

Хмыкаю. Проповеди пусть читает своим чучелам. Мне нужен только амулет.

– Отлично. А теперь выметайтесь отсюда, – вдруг рявкает старик, показывая на дверь костлявым пальцем.

Аккуратно закрываю сундук и выхожу из дома, чувствуя, как Анель плетется следом. Едва мы оказываемся на улице, она взрывается:

– И ради этого мы тащились через весь лес, а потом город?! – возмущается. – Он даже чаю не предложил! Кто он вообще такой? И что за штука в этой коробке?

Новая волна раздражения окатывает с головой. Эта смертная даже не осознает, что только что видела артефакт, на который большинство оборотней даже взглянуть не удостаиваются за всю свою долгую жизнь. Сжимаю зубы, борясь с желанием рыкнуть ей прямо в лицо.

– Это, блядь, не "штука", а древнейший артефакт нашего народа, – выдавливаю сквозь стиснутые зубы. – И Видар хранитель мудрости и истории нашего клана. Ему бы комфортно сиделось в доме престарелых, но вместо этого он сторожит эту реликвию. Так что извини, что не предложил тебе чаепитие с печеньками.

Анель надувает губы. Но, по крайней мере, шагает рядом молча. Ненадолго.

Глава 16. Анель

Хижина Келана превратилась в золотую клетку. Четыре деревянные стены сжимаются с каждым днём, превращая этот богом забытый лес в персональную камеру пыток. Воздух внутри застоялся, пропитался запахом мужского пота и хвои. Кислород дерёт глотку при каждом вдохе.

Пальцы барабанят по подоконнику в нервном ритме. За окном - бескрайний лес, сотни деревьев, тысячи возможных путей побега. Дождаться, пока этот мускулистый тюремщик отлучится, и рвануть отсюда, не оглядываясь. Машина наверняка всё ещё там. Ключи в замке зажигания. Добраться до трассы...

– Даже не думай об этом.

Сердце подскакивает к горлу. В дверном проёме, скрестив руки на груди, возвышается Келан. Лицо - застывшая маска, только желваки ходят под кожей. Янтарные глаза впиваются в меня, будто гвозди. Мускулы на руках бугрятся от напряжения, вены вздулись. Футболка обтягивает широкую грудь, не скрывая впечатляющий рельеф.

– Господи! – выдыхаю, прижимая ладонь к груди, чувствуя бешеный стук под ребрами. – Ты теперь ещё и мысли читаешь?

На его губах появляется усмешка – хищная, опасная.

– Не нужно телепатии, чтобы прочитать твоё лицо. Оно выдаёт каждую мысль о побеге.

Каждый шаг Келана в мою сторону отдаётся покалыванием в позвоночнике. Тело реагирует против воли: кровь приливает к щекам, низ живота наполняется теплом. Ненавижу эту реакцию. Ненавижу своё тело за предательство. Ненавижу его за то, что делает со мной.

– Мне нужно домой, – выпрямляю спину, задирая подбородок. – Хотя бы ненадолго. Я скоро сойду с ума в этом лесу.

Келан качает головой. Ладонь проходится по его волосам, взъерошивая тёмные пряди.

– Невозможно. Здесь ты в безопасности.

Внутри вскипает ярость. Рот наполняется горечью.

– В безопасности от чего? – слова выходят с присвистом сквозь стиснутые зубы. – Хватит отговорок. Что, по-твоему, случится, если выпустишь меня? Почему вечно недоговариваешь?

Плечи опускаются, выдох тяжёлый, словно вся тяжесть мира на них лежит.

– Просто поверь.

От абсурдности этой просьбы внутренности скручиваются в узел.

– Ага, конечно. Сидеть взаперти и верить на слово оборотню – прям мечта всей жизни!

Келан приподнимает бровь. Шаг вперёд – и вот он уже вплотную, жар его тела обжигает кожу даже сквозь одежду.

– Оборотню? – вкрадчивый шёпот, дыхание с запахом диких ягод касается моих губ. – После того, что между нами было, ты все ещё видишь во мне просто оборотня?

Воспоминания о наших телах затопляют разум. Его руки на моей коже, губы на шее, вес его тела, прижимающий к кровати. Томительное напряжение внизу живота, желание, которому невозможно сопротивляться.

Нет. Не сейчас.

– Это ничего не значит. Хочу уйти.

Келан движется молниеносно. Его рука обвивает мою талию, прижимая к себе. Другая ладонь скользит по шее к затылку, пальцы зарываются в волосы. Мурашки бегут по коже, а колени предательски слабеют.

– Правда хочешь?

– Да, – выдыхаю, едва разлепляя губы.

Костяшки пальцев касаются моей щеки, спускаются к шее. Сердце грохочет как отбойный молоток.

– Лжёшь. Чую твоё желание.

Зрачки Келана расширяются, почти поглощая янтарную радужку. Губы так близко, что достаточно наклониться на миллиметр.

– Неправда.

***

Языки пламени пляшут в темноте, отбрасывая причудливые тени. Поленья потрескивают в костре, искры взмывают в ночное небо. Келан не отрывает от меня глаз.

– Как человек может не помнить десять лет своей жизни? – он подаётся вперёд, сверля меня недоверчивым взглядом.

Хочется провалиться сквозь землю. Этот допрос уже час. Прошлое – запретная территория. Чёрная дыра. Даже для меня самой. Вместо ответа пожимаю плечами. Голова раскалывается.

– Уже говорила: первые воспоминания с десяти лет. До этого – пустота.

– Так не бывает, – голова склоняется набок, брови сходятся на переносице. – Десять лет – и ничего?

Выдыхаю, сдувая прядь волос с лица.

– Возможно, жизнь была настолько скучной, что мозг стёр её подчистую.

– Или кто-то целенаправленно покопался в твоей памяти, – предплечья Келана напрягаются, бугры мускулов перекатываются под смуглой кожей.

Глаза закатываются сами собой.

– Ага, и на компьютере кто-то файлы удалил. Может, ещё и ведьмы в этом замешаны?

– Возможно.

Наши взгляды сталкиваются через костёр. Искра проскакивает между нами, невидимая, но ощутимая. Челюсть Келана напрягается.

– Близкие у тебя есть? Кто-нибудь...

– Муж, – слово вылетает быстрее, чем мозг успевает среагировать.

Тишина обрушивается как лавина. Глаза Келана вспыхивают звериным огнём. Он вскакивает одним текучим движением. Воздух между нами заряжается электричеством.

– Ты замужем?

Стук сердца заглушает все остальные звуки. Во рту пересыхает.

– Н-не думала, что это важно.

– Ты. Принадлежишь. Мне, – каждое слово – острое лезвие. – Только. Мне.

Внутри просыпается странное чувство – болезненное, жгучее удовольствие от его ревности. Собственнический тон заставляет соски затвердеть, а между ног становится влажно.

«Наш сладкий волчонок ревнует,» – этот голос в моей голове... низкий, женственный... обволакивающий сознание.

Бросаюсь вперёд, впиваюсь в губы Келана отчаянным поцелуем. Его рот жёсткий, горячий, с диким привкусом лесных ягод. На мгновение он застывает – удивлён моим напором – но тут же перехватывает контроль.

Сильные пальцы сжимают талию, прижимают ближе. Его хватка властная, собственническая, дарит странное наслаждение. Язык врывается в мой рот. Ноги подкашиваются, внутри растекается жидкий огонь.

«Такой мужчина... Столько грубой силы... Хочу его...»

Глава 17. Келан

Каждый мускул тела натянут до предела. Челюсти сводит от напряжения – ещё немного, и зубы начнут крошиться. Эта блондинка с её невозможным запахом разрушает всё, что строил годами. Хладнокровие? Дисциплина? Всё к чертям.

Тридцать пять лет жизни. Десятки сражений. Сотни убитых врагов. И вот теперь какая-то случайная девчонка ломает меня одним своим существованием.

Её поцелуи – клеймо на коже. Каждое касание – электрический разряд, прошивающий до костей. Мозг отказывается функционировать, когда Анель рядом.

Хочу повалить её на мягкую траву. Сжать эти бёдра. Слизать росу с её кожи. Услышать, как она выкрикивает моё имя в ночной тишине.

Кровь в венах давно не кровь – жидкая лава.

Она замужем.

Эти слова впиваются в сознание острыми шипами. Замужем. Какой-то жалкий человечишка уже касался её, целовал, имел... Горло сжимается от бешенства.

«Она наша! Только наша!» – волк внутри не просто рычит, он бесится, колотится о рёбра, требуя выпустить его наружу.

Отрываюсь от её сладких губ, делаю шаг назад. Лёгкие горят. Воздух вокруг пропитан запахами леса – смола, мокрая земля, гниющие листья. Но всё перебивает её аромат – сладкий, тягучий.

Анель смотрит на меня расфокусированным взглядом. Её зрачки расширены настолько, что радужки почти не видно. Щёки алеют, влажные губы приоткрыты. Грудь под тонкой футболкой вздымается в такт сбившемуся дыханию. Твёрдые соски отчётливо видны сквозь ткань.

Твою мать. Как, чёрт возьми, сохранять контроль, когда она выглядит вот так? Кулаки сжимаются до хруста костяшек. Зверь внутри воет от нетерпения.

– Играешь с огнём, девочка.

Голос не узнать – хриплый, низкий, почти рычание.

Вместо страха в её глазах вспыхивает что-то дикое, первобытное. Непокорная ухмылка изгибает губы.

– А может, мне нравится обжигаться?

Она медленно проводит языком по нижней губе. Этот простой жест выбивает последний воздух из лёгких. Самоконтроль? Что это вообще такое?

– Ты даже не представляешь, с чем связалась.

Ярость мешается с желанием, образуя гремучую смесь. Хочу отступить, но ноги словно вросли в землю.

Анель не даёт опомниться. Её тело прижимается ко мне – грудь к груди, бёдра к бёдрам. Жар пробивается сквозь одежду. Сердце колотится о рёбра с такой силой, что кажется – она должна это слышать. Её руки скользят по груди.

– Точно знаю, чего хочу. И кого.

Её дыхание касается губ. Мозг отключается. Инстинкты берут верх.

В одно движение хватаю её запястья, вздёргиваю руки над головой. Вжимаю в ближайшее дерево всем весом. Анель вздрагивает, но в глазах – ни капли страха. Только голод, желание, вызов.

– Испытываешь моё терпение? – клыки удлиняются сами собой, впиваются в нижнюю губу.

Металлический привкус крови только подстёгивает.

Она выгибается, трётся о стояк, который давно распирает.

– А ты покажи мне, на что способен, – шепчет, впиваясь взглядом.

«Возьми её. Прямо здесь. Прямо сейчас. Сделай своей».

Волк готов выть от неудовлетворённого желания. Мышцы рук напрягаются, удерживая её на месте. Балансирую на краю пропасти.

Утыкаюсь носом в шею, вдыхаю её запах. Провожу языком по солоноватой коже, чувствую, как учащается пульс под губами. Прикусываю нежную плоть – не до крови, но достаточно, чтобы оставить метку.

– Будешь моей, Анель, – зарываюсь носом в волосы, прикусываю мочку уха. – Целиком и полностью. Душой и телом.

Её тело мелко дрожит в моих руках. Выгибается, подставляется. Волоски на шее встают дыбом от каждого прикосновения губ.

– Но не сегодня.

Последнее усилие воли – и отстраняюсь. Анель издаёт разочарованный стон. Губы припухли от поцелуев, глаза затуманены.

Разворачиваюсь и ухожу прочь широкими шагами, почти бегом.

Врываюсь в хижину, с грохотом захлопываю дверь. Стёкла дребезжат в рамах. Прислоняюсь лбом к прохладному дереву, втягиваю воздух сквозь зубы.

Жарко. Дышать нечем. Одежда липнет к телу, раздражает кожу.

Срываю футболку через голову, швыряю в угол. Расстёгиваю джинсы, высвобождая болезненно напряжённый член. Перед глазами стоит образ Анель – разметавшиеся по плечам волосы, расширенные зрачки, припухшие губы.

Нужно остыть. Срочно.

Глава 18. Анель

Ледяной пот стекает по спине, а я захлёбываюсь пустотой, ртом хватая воздух. Лёгкие жжёт, словно в них налили раскалённого масла. Волосы прилипли к влажному лицу, солёные капли текут по щекам, обжигая кожу следами позора.

Тело колотит, будто в лихорадке. Горло раздирает очередной стон – животный, непристойный. Эта мерзкая слабость бесит до тошноты. Затылок впечатывается в шершавую кору дуба, ногти скребут древесину до крови под ними.

Сердце долбит в рёбра. Висок пульсирует в такт загнанному дыханию. Мысли наконец проясняются, смывая дурманящий туман похоти, который ещё минуту назад застилал разум.

Ясность сознания хуже мутного бреда. Снова! Набросилась на Келана, как течная сука. Да что со мной происходит?

«Неужели стыдишься собственных желаний? Мы обе знаем, как тебе понравилось».

По телу проходит дрожь наслаждения. Грудь набухает, соски твердеют, между ног становится влажно. Каждая клетка отзывается на зов этого голоса.

– Заткнись! – ору в пустоту леса. – Ты не я! Я не такая!

«Серьёзно? Не такая?» – насмешливый смех, сворачивает кишки. – «Милая, я и есть твоя суть. Твоё настоящее лицо без всех этих человеческих масок».

Содрогаюсь всем телом.

«Прекрати бегать от себя, дорогуша.»

– Нет! Это бред! – вжимаюсь в дерево.

«Какое упрямство», – вкрадчивый смех. – «Знаешь, что самое забавное? Ты знала это всегда. Глубоко внутри. Человеческая жизнь никогда не наполняла тебя по-настоящему. Скука, пустота, вечный голод... Типичные симптомы существа, живущего не своей жизнью».

Трясу головой так сильно, что волосы хлещут по лицу. В груди разрастается паника. Келан – оборотень, да. Но я? Я человек. Обычная женщина. Замужняя!

«Правда? А откуда тогда провалы в памяти? Десять лет жизни – пустота. Странные сны, необъяснимое вожделение к оборотню...» – слова впиваются иглами в мозг.

– Ложь... – шепчу, но сомнение уже отравляет.

Детство – сплошное белое пятно. Первые воспоминания с десяти лет. Словно родилась взрослым ребёнком.

«А твой муж? Эта жалкая пародия на мужчину?» – презрение капает с каждого слова. – «Он не достоин даже смотреть на нас. Мы сильнее всех этих людишек. Могущественнее».

Ногти врезаются в ладони до крови. Боль отрезвляет, якорем цепляет за реальность.

– Захлопнись! – голос срывается до хрипа. – Не смей говорить так о Джо! Он мой муж. Моя жизнь. А всё остальное – просто чушь в моей голове.

«Ох, девочка моя», – урчит. – «Ты правда говоришь о муже, от которого сбежала? Который выставил тебя за дверь ради пива, футбола и друзей?»

Воздух застревает в лёгких. Она права. Сама сбежала. Сама изменила. И сама хотела этого.

– Исчезни! Убирайся из моей головы!

«Как хочешь. Но помни – я всегда здесь, внутри тебя. Ты можешь отрицать сколько угодно, но однажды придётся принять правду».

Голос затихает, растворяясь эхом в сознании. Дышу рвано, загнанно. А что если... нет, невозможно. Я обычная. Человек. Точно человек...

Глава 19. Анель

Ветки хлещут по лицу. Грёбаный лес, кажется, никогда не кончится. Машина должна быть где-то здесь.

Тьма жрёт пространство вокруг. Только редкие пятна лунного света пробиваются сквозь кроны, отбрасывая дрожащие тени. Хруст веток за спиной заставляет ускориться.

«Могу помочь найти дорогу», – внезапно возвращается этот голос. – «Просто доверься инстинктам».

Застываю, сжимая кулаки. Охренительная идея – довериться демоническому голосу в голове! Стоп. Демоническому? Откуда эта мысль? Трясу головой. Вокруг шорохи, будто кто-то крадётся. Животные?

«Хватит упрямиться. Вокруг опасность. Позволь мне помочь».

Да пошло оно всё. Закрываю глаза, делаю глубокий вдох. Запахи леса обволакивают: прелые листья, мох, влажная земля... и что-то ещё. Нить, невидимая, но ощутимая, тянет вперёд. Ноги сами несут через бурелом.

«Видишь? В тебе это всегда было», – мурлычет.

Лес расступается, открывая поляну. Пикап стоит на месте, ключи в замке. Бросаюсь к ней.

«Ты действительно хочешь вернуться к мужу?»

– Да, – огрызаюсь, заводя мотор, который оживает.

Фух. Боялась, что аккумулятор сядет, но нет. Приборная панель заливает салон синим светом. Руки дрожат на руле. Я сделала это.

***

Пальцы немеют от напряжения, сжимая ледяные ключи от машины. Наша входная дверь – портал пострашнее, чем в другой мир. За ней прошлая жизнь, которую не узнать после всего случившегося.

Мозг разрывается: реально возвращаться к Джо после всего? После жаркого секса с Келаном? После голосов в голове? Но выбора нет – здесь вся моя жизнь. Где ещё я могу быть собой...если ещё помню, кто я.

Глубокий вдох не помогает. Всё равно трясёт. Костяшки пальцев белеют, когда стучу. Секунды растягиваются в часы. Щелчок замка.

Дверь открывается, и вот он – Джо. Его фигура в проёме на фоне света внутри. Смотрит так, будто я грязь на его ботинках. Внутри всё сжимается.

– Надо же! Блудная жена изволила вернуться, – кривая усмешка на лице. – Что, быстро натрахалась?

Лицо горит огнём стыда. Глаза опускаются в пол. Язык прилип к нёбу. Слова исчезли.

– Так и будешь торчать на пороге или зайдёшь? – отходит в сторону, не глядя на меня.

Его голос ледяной. Чужой. Разве этот мужчина вообще мой муж? Внутри всё разрывается от боли. Перешагиваю порог. Каждый шаг через силу.

Джо идёт впереди. По коже бегут мурашки ужаса. Нервно оглядываюсь по сторонам. Он падает на диван, скрещивая руки. Вся поза кричит: "виновна, сука!"

– Ну? – цедит сквозь зубы. – Где шлялась всё это время? Телефон не брала. Совесть вообще есть?

Его взгляд прожигает насквозь. Нервно дёргаю край футболки. В голове пусто и гулко.

– Джо, я... – голос дрожит и ломается.

– Что "я"? – перебивает, вздёрнув бровь. – Давай, расскажи свою увлекательную историю. Где ты бродила несколько дней, даже не удосужившись черкнуть пару строк законному мужу?

Сарказм бьёт хлыстом. Внутри вспыхивает ярость.

– Да, представь себе, история есть! – выпаливаю. – И знаешь что? Началась она с того, что ты мудак!

Ногти впиваются в ладони:

– Ты выставил меня за дверь как половую тряпку, чтобы поразвлечься со своими дружками! Это твоё видение брака? Жена где-то в углу, чтоб не мешала?

Слова льются потоком:

– Джозеф, я твоя жена, а не грёбаная домработница! Да, чёрт возьми, я люблю тебя! Но твоё отношение... это за гранью!

Останавливаюсь, чтобы вдохнуть. Джо смотрит, вытаращив глаза, будто впервые видит. Тишина звенит в ушах. Наконец сглатывает и хрипло выдавливает:

– Боже, Анель... Ты права. Я вёл себя как последняя мразь.

Он качает головой:

– Ты моя жена, а я обращался с тобой как с... Господи, слов нет даже.

Джозеф поднимает на меня взгляд. В нём застыло раскаяние:

– Прости меня. Я был идиотом. Дашь ещё один шанс?

Его голос срывается, рука тянется ко мне. Гнев медленно утихает. Шагаю вперёд и беру его за руку.

– Ладно. Прощаю, – говорю тихо. – Но больше так не будет, ясно? Мы должны уважать друг друга.

Он сжимает пальцы:

– Клянусь, никогда.

Джо притягивает меня. Утыкаюсь лицом в его плечо. Знакомый запах одеколона успокаивает. Но внутри ворочается тяжёлый ком вины. Измена будет преследовать всегда.

А голос внутри молчит. И это молчание пугает больше любых слов.

Глава 20. Келан

Ледяной ветер хлещет по лицу, забирается под одежду, сводит челюсти. Несколько часов на этом проклятом холме, и кожа уже будто наждачкой натёрта. Вглядываюсь в мутную пелену тумана, но дальше десяти метров ни черта не видно.

Тишину нарушает только шорох листьев под ногами. Мёртвая, гнетущая тишина, которая вечно предшествует неприятностям.

Хруст ветки справа. Мышцы напрягаются мгновенно, звериным рефлексом. Втягиваю воздух – запах пота, тревоги и чего-то ещё, знакомого до боли. Альв.

Разворачиваюсь, встречая его тяжёлый взгляд. Морда у Альва кислая. Лоб в морщинах, скулы напряжены, дышит тяжело – бежал, значит.

– Келан, у нас проблемы, – выпаливает, не здороваясь.

В груди холодеет. Такое выражение у Альва я видел дважды – когда на северные земли напали охотники и когда стая Корса объявила нам кровную месть.

– Выкладывай.

Альв сжимает кулаки до белых костяшек.

– К границам движется отряд. Двадцать, не меньше, – цедит он. – И запах их вожака... Келан, я бы узнал этот запах даже в канализации.

Сердце пропускает удар.

– Каин?

Это имя царапает горло, как битое стекло. Альв кивает, кривясь.

– Какого чёрта! – нога сама находит ствол ближайшей сосны. Удар. Кора трещит, осыпаясь. – Ему мало было той резни? Скольких он ещё похоронить хочет?

Перед глазами встаёт поле, усеянное телами моих волков. Брат стоит над ними улыбается. «Слабаки умирают первыми, братишка. Так было всегда».

– Флаг? – выдавливаю сквозь стиснутые зубы.

– Белый, – Альв выплёвывает это слово, как ругательство.

Дикий смех вырывается из груди.

– Каин с белым флагом? Серьёзно? Может, ещё и цветы принёс?

– Он нас за идиотов держит, – Альв недобро усмехается. – Помнишь ту историю с северным кланом? Тоже ведь с миром пришёл, а потом полстаи вырезал.

Киваю. Забыть такое невозможно. Каин умеет ждать. Улыбаться в лицо, пока нож за спиной прячет.

В голове проносится сотня планов. Можно устроить засаду. Или просто отказаться от встречи. Или...

– Придётся встретиться с этим мудаком, – решение приходит внезапно.

– Ты рехнулся? – Альв смотрит на меня, как на умалишённого. – Давай просто перережем глотки всей его свите.

Мотаю головой. Хреново это признавать, но нельзя.

– Нельзя нападать на отряд под белым флагом. Законы стаи, Альв. Нарушим – потеряем лицо перед остальными кланами.

Альв хмурится, но я вижу – понимает. В его глазах смесь уважения и досады.

– Ладно, – сдаётся наконец. – Но не вздумай один. Этот хитрожопый ублюдок наверняка что-то замышляет.

– А я и не собирался, – кладу руку ему на плечо. – Пойдёшь со мной. Ты и ещё пара ребят покрепче.

– Готов шкуру заложить, твой братец задумал какую-то пакость, – Альв сплёвывает. – В прошлый раз три года понадобилось, чтобы кровь отмыть.

В памяти невольно всплывает тёмный силуэт брата, окружённый пламенем. «Тебе никогда не стать настоящим вожаком, Келан. Ты слишком мягок. А нашим волкам нужна твёрдая рука».

– На этот раз будем умнее, – разминаю шею. – Собирай всех, кому доверяешь. Пришло время надрать зад моему ненаглядному братцу.

Альв улыбается, обнажая клыки. От его улыбки даже меня пробирает холодок. И правильно. Хищнику положено вызывать страх.

– С удовольствием, – рычит он.

Глава 21. Альв

Закатное солнце окрасило небо в кровавые оттенки. Беспощадный багрянец затопил поляну, словно предупреждая о надвигающейся беде. Упругий холодный ветер взъерошил волосы, принёс горьковатый запах хвои и гниющей листвы.

Сердце грохотало о рёбра, горло пересохло от напряжения. Костяшки побелели – копьё в руках превратилось в продолжение тела. В висках стучало: "Ловушка, грёбаная ловушка". Каин никогда не приходил с миром.

Вот он – братец нашего альфы. Высокий, жилистый, с диким взглядом и трёхдневной щетиной. Потрёпанная куртка, разбитые ботинки. В глазах – усталость и... раскаяние? Смешно. У этого ублюдка совесть атрофировалась ещё в детстве.

– Что за дерьмо, – пробормотал я себе под нос. – Если бы не приказ Келана не вмешиваться, уже воткнул бы копьё в твою глотку, мразь.

Келан шёл к гостям размеренным, уверенным шагом. Каждое движение – сила и контроль. Мускулы перекатывались под тканью рубашки, в глазах полыхала ярость. Остановившись в нескольких метрах от группы, скрестил руки на груди.

– Какого хрена ты притащился сюда, Каин? – голос прозвучал низко и опасно, клыки обнажились в оскале.

Каин сделал шаг вперёд, поднял руки в примирительном жесте. Вот же актёр...

– Братишка, знаю, у тебя куча причин меня прикончить, – сглотнул, нервно облизнул губы. – Но я пришёл с миром. Понял, что вёл себя как конченый мудак. Вся эта война за власть... полная херня. Был неправ.

Келан фыркнул, ноздри раздулись:

– И с хера ли мне тебе верить? После того, что ты устроил? – кулаки сжались так, что стало слышно, как хрустнули суставы.

– Логично, что не доверяешь, – Каин опустил плечи, изображая раскаяние. – Но клянусь, это правда. Хочу всё исправить. Позволь нам вернуться домой.

Я чуть не расхохотался. Хитрый лис! Стоит тут, разыгрывает покаяние, а наверняка уже распределил, кого из нас убьёт первым. Три года назад Каин устроил настоящую бойню. Ещё вчера охотился за нашими шкурами, а сегодня скорчил жалкую мину и ждёт, что проканает?

Келан молчал, буравя брата взглядом. Желваки ходили под кожей, в глазах бушевала буря. Знаю этот взгляд – внутри него сейчас идёт борьба. Одна часть хочет вцепиться в горло предателя, другая... проклятье, неужели поверит?

– Допустим, – наконец выдавил Келан. – Но запомни: одна выходка – и лично вырву твою поганую глотку. Без разговоров.

Каин облегчённо выдохнул, плечи расслабились:

– Благодарю, брат. Не пожалеешь, обещаю.

Келан резко повернулся к стае:

– Слушайте все! С этого дня Каин и его люди снова с нами. Никаких разборок! Понятно?!

По рядам прокатился недовольный ропот. Сжал зубы так, что заныла челюсть. Что за бред происходит? Келан впустил змею в дом. Этот ублюдок убил троих щенков прошлой осенью! Сам Келан поклялся на крови отца, что отомстит. А теперь... Что-то здесь не так.

Перевёл взгляд с Келана на Каина и обратно. Слишком легко всё вышло. Словно постановка в дерьмовом театре. Сквозь неестественные улыбки проступали оскалы. В воздухе витал запах лжи и опасности.

"Дело дрянь", – стрельнуло в голове. – "Это затишье перед бурей. Каин задумал что-то серьёзное, иначе не пришёл бы с повинной. Этот психопат никогда не сдаётся. Нужно глаз с него не спускать. Сейчас он улыбается, а ночью всем перережет глотки".

Каин поймал мой взгляд и едва заметно ухмыльнулся. В его глазах мелькнула искра того безумия, которое так хорошо знакомо всем, кто видел его в бою. Сука... Он даже не пытается скрыть свои намерения.

Придётся удвоить охрану и предупредить Келана. Чёрт, только бы он не наделал глупостей из-за этого "воссоединения семьи". Братская кровь – его слабое место. Всегда была. Как бы он не отрицал этого.

Воздух загустел от напряжения – даже дышать стало трудно. Внутренний волк царапался изнутри, требуя действия, но время ещё не пришло. Пока наблюдаем. И ждём, когда гнилая маска Каина треснет, обнажив его истинную сущность.

Глава 22. Анель

Седьмой день вдали от Келана. Седьмой круг моего персонального ада.

Ночь снова не приносит облегчения. В сотый раз переворачиваю влажную от пота подушку. Тело горит, словно кто-то раскалил мои внутренности добела и теперь медленно поджаривает каждый нерв. Мокрая простыня липнет к коже, напоминая саван.

Рядом мерно дышит Джо, его присутствие душит сильнее, чем удавка. Муж. Законный. Верный. Чужой до тошноты.

«Вспомни его руки», подначивает голос внутри. «Вспомни, как Келан прижимал тебя к стене, пока ты скулила от желания.»

Прикрываю глаза, и образы затапливают сознание липкой волной – Келан вдавливает меня в дерево, его руки впиваются в бёдра, жёсткие губы метят шею. От одних воспоминаний соски моментально твердеют, а между ног становится влажно.

– Чёрт, – шепчу беззвучно, вцепившись зубами в подушку.

Джо ворочается, бормочет что-то сквозь сон. Замираю. Его рука ложится мне на бедро.

«Ну же, убери эту мерзость, уже семь дней ты притворяешься хорошей женой, но кого ты обманываешь? Тебе нужен волк, а не домашняя собачка.»

– Отвали, – цежу сквозь зубы.

***

Утро приносит новые прожорливые муки совести. Собственное отражение в зеркале напоминает воскресшего мертвеца – тёмные круги под глазами, бледность до синевы, потрескавшиеся губы. Кончики пальцев дрожат, пока пытаюсь нанести макияж.

– Ты в порядке? – Джо появляется в дверях ванной, растрёпанный после сна, в одних боксерах. В его взгляде читается искреннее беспокойство. – Выглядишь измотанной.

– Плохо спала, – бросаю, избегая встречаться глазами, и добавляю первую пришедшую в голову ложь: – Мигрень.

Он обнимает меня сзади, целует в шею. Его утренняя щетина царапает кожу – неприятно, не так, как у Келана. У волка даже щетина правильная, идеальная, как и всё его тело, созданное для порнографических фантазий.

– Сегодня наша годовщина, – шепчет Джо, и я вздрагиваю, будто ледяной водой окатили. – Два года. Помнишь?

Ни черта не помню. Разве что острое чувство, что все эти два года я прожила в спячке, с затянутой на горле удавкой условностей.

– Конечно, – сладкая ложь скатывается с языка медовыми каплями. – Я уже приготовила сюрприз.

Джо радостно улыбается, словно ребёнок. Моя рука тянется к кухонному ножу, но я глушу порыв.

«Перережь ему глотку», ликует. «И беги к своему волчонку. Кровь отмоется, а годы с этим ничтожеством никогда.»

– Заткнись, – шиплю одними губами.

– Что? – Джо хмурится, не понимая.

– Говорю, я чайник поставлю, – выкручиваюсь. – Будешь кофе?

***

К вечеру дом наполняется людьми – наши друзья, соседи, пара коллег Джо. Все улыбаются, поздравляют, шутят. Их голоса сливаются в монотонный гул, от которого раскалывается голова. Я двигаюсь среди них, как сомнамбула – улыбка, кивок, ответная шутка. Рука сжимает бокал так, что костяшки белеют.

«Какой счастливый брак», – ехидно замечает, когда я в третий раз наполняю бокал.

Джо стоит в окружении своих приятелей, что-то увлечённо рассказывает, размахивая руками. Такой довольный, такой... домашний. Безопасный. Скучный до зубовного скрежета.

– Анель! – вопль с порога заставляет вздрогнуть. Марго врывается в квартиру, как ураган, сметая тоску. – Прости, эта чёртова работа сожрала все мозги! Я не пропустила самое интересное?

Она обнимает меня, пахнет знакомыми духами и кофе. От её дикой энергии внутри что-то отпускает, становится легче дышать.

– Ты как раз вовремя, – улыбаюсь впервые за вечер искренне. – Джо только начал рассказывать историю о том, как спас щенка из канализации. В третий раз за вечер.

– О господи, – Марго закатывает глаза.

Мы скрываемся на кухне, и я наконец выдыхаю. Марго смотрит на меня своими огромными карими глазами, видя насквозь, как всегда.

– Выкладывай, – командует, опустошив полбокала одним глотком. – У тебя на лице написано «я в полной жопе». Что случилось?

Горло перехватывает. Мне хочется рассказать ей всё – про Келана, про другой мир, про оборотней. Но как объяснить то, во что сама с трудом верю?

– Я... – голос дрожит, и я делаю глоток для храбрости. – Я встретила кое-кого.

– Господи, ты трахаешься на стороне? – Марго выпучивает глаза, но не осуждает, и за это я люблю её ещё сильнее.

– Да, – слово падает камнем в тишину кухни.

– Охренеть, – выдыхает она, а потом неожиданно улыбается. – И как он? Стоит того?

Лицо заливает краской. Перед глазами снова жёлтые глаза Келана, его обнажённое тело, покрытое шрамами, пот, стекающий по напряжённым мышцам, когда он вколачивал меня в постель.

– Он... другой, – нахожу единственное безопасное слово. – С ним я чувствую себя живой. Будто всю жизнь была в коме, а теперь наконец проснулась.

Марго смотрит долго, изучающе. Потом кивает, словно принимая решение.

– И что ты собираешься делать?

– Не знаю, – честно признаюсь. – Джо ничего не подозревает. Он... он хороший человек. Заслуживает лучшего, чем неверная сука-жена.

– Ты не сука, – Марго берёт меня за руки. – Ты просто наконец-то нашла своего человека. Поверь мне, я знаю, каково это – жить с нелюбимым. Это медленная смерть, Нелли. Каждый день умираешь по кусочку, пока не остаётся только оболочка.

В её глазах читается столько боли, что мне становится стыдно за свои сомнения. Марго пережила чудовищный развод, муж избил её так, что пришлось накладывать швы. И вот она сидит здесь, в моей кухне, и советует мне следовать зову сердца.

– А если я ошибаюсь? – страх просачивается. – Если разрушу всё, а потом пожалею?

– Пожалеешь о том, чего не сделала, – сжимает мои ладони крепче. – Посмотри правде в глаза. Ты больше не любишь Джо. Может, никогда и не любила по-настоящему. Он был просто... безопасным вариантом.

Глава 23. Келан

Ночь накрывает лес чёрным саваном. Поляну освещают только языки пламени огромного костра, пожирающего сухие ветки с голодным треском. Волки выходят из тени деревьев – альфы ведут новобранцев, чьи тела дрожат. Страх и восторг смешиваются в их глазах, когда они видят амулет Чёрной Звезды в моих руках.

Триста три юных волка – никогда прежде на инициацию не приходило столько молодняка. Но выбора нет – если они пропустят сегодняшнюю Волчью Луну, они подохнут, не дождавшись следующей.

Поднимаю руку, и толпа затихает.

– Братья и сёстры! – голос разносится над поляной. – Сегодня великий день для наших стай! День, когда эти молодые волки станут настоящими членами наших семей!

Толпа одобрительно гудит. Вигмунд выступает вперёд со своими новобранцами, за ним подтягиваются другие альфы.

– Ваша судьба свершится сегодня! – поднимаю амулет высоко над головой. – Сила этого артефакта поможет пережить первое превращение. Слушайте мои указания и не паникуйте, когда ваши тела начнут меняться!

Ведём щенков к порталу, мерцающему недалеко от костра. Вигмунд подходит ближе, его лицо мрачнее тучи:

– Не многовато ли щенков для одной инициации?

– Многовато, – киваю. – Но других вариантов нет. Сам знаешь, если они не пройдут обряд сегодня, в следующий раз попросту сдохнут.

Вигмунд тяжело вздыхает:

– Всё хорошо в нашем мире… но эта грёбаная луна не даёт совершить первое превращение.

Да, первый оборот возможен лишь под настоящей земной луной. Не под той синей, что висит в нашем небе.

– Будем надеяться, что обойдётся без дерьма, – бросаю и шагаю в портал следом за другими.

Лунный свет заливает поляну серебром, мягко ласкает кожу. Альфы окружают дрожащих новобранцев плотным кольцом. Пальцы сжимают амулет, и камень вспыхивает ярким светом. Волна энергии расходится от меня кругами.

– Начинайте превращение! – командую.

Первые стоны боли разрывают ночную тишину. Кости трещат, мышцы растягиваются, кожа покрывается жёсткой шерстью. Воздух наполняется воплями агонии, от которых волосы на загривке встают дыбом.

Бью себя в грудь, пытаясь перекричать какофонию страданий:

– Не сопротивляйтесь! Отпустите себя! Позвольте зверю выйти!

– Альфа! – Бранд, молодой парнишка с рыжими вихрами, сгибается пополам, его лицо искажено мукой. – Это больно! Я не могу...

Вигмунд бросается к нему, обхватывает за плечи:

– Держись, малыш! Я с тобой, вместе пройдём через это!

– Помогите! – вопит другой новичок, выгибаясь дугой, будто в эпилептическом припадке. – Я сдохну сейчас... Не могу больше!

Старшие оборотни удерживают его, не давая разбить голову о землю.

И тут раздаётся душераздирающий вопль Лиама:

– Оно внутри! – его глаза закатываются, показывая белки. – Я не контролирую! Помогите! Зверь жрёт меня изнутри!

Бросаюсь к нему:

– Спокойно, Лиам! Это твой зверь, не борись! Прими его!

Поздно. Мальчишка отшвыривает меня с нечеловеческой силой. Несколько альф пытаются скрутить его, но Лиам, уже полностью превратившийся в монстра, вырывается.

– Держите крепче! – ору, поднимаясь на ноги.

Сжимаю амулет Чёрной Звезды, направляя поток энергии на обезумевшего волка. Никакого эффекта. Что за чёрт?

Лиам встаёт на четвереньки и бросается на ближайшего новичка. Клыки смыкаются на горле, раздаётся влажный хруст хрящей и костей. Кровь хлещет фонтаном, заливая траву густой темнотой. Другой юнец пытается оттолкнуть Лиама, получает когтистую лапу поперёк груди. Ребра ломаются, как сухие веточки, лёгкие вываливаются наружу.

– Остановите его! – ревет внутренний зверь, вырываясь наружу через мой человеческий рот. – Убейте, если нужно!

Опытные бойцы бросаются в атаку, но одержимый зверь слишком силён в своём безумии. Он кромсает их. Поляна становится скользкой от крови и внутренностей.

Лицо заливает холодный пот. Ноги подкашиваются. Эти юнцы, эти щенки доверились мне. А я облажался по полной программе.

Снова хватаю амулет, направляю энергию... ничего. Совсем ничего. Чёрная Звезда мертва. Отвожу взгляд от кровавого месива перед собой. На языке привкус желчи. Безнадёга сжимает сердце когтистой лапой.

Глава 24. Анель

Ноги несут меня вперёд как заведённые, словно знают дорогу лучше, чем я сама. Иррациональное желание найти Келана тянет, тащит через чёртов лес, пока в ушах не раздаются первые крики. Не обычный вопль испуга или мимолётной боли – а протяжный, животный вой агонии, от которого волоски на шее встают дыбом.

Замираю. Инстинкт самосохранения кричит развернуться и бежать обратно к привычной человеческой жизни, где худшая опасность – встретить пьяного мудака в тёмном переулке. Но что-то внутри, какой-то больной первобытный зов, толкает дальше.

Выхожу на поляну и тут же жалею об этом.

Чёрт.

Воздух пропитан металлическим привкусом крови настолько, что кажется, будто пью его ложками. Желудок сжимается до размеров грецкого ореха. Со рта срывается непроизвольный полустон-полувздох.

По всей поляне раскиданы тела. Не просто мёртвые – растерзанные. Руки вывернуты под немыслимыми углами, животы разворочены, внутренности вывалены наружу. Алые пузыри лопаются на рваных ранах ещё живых, издающих тихие хрипы. Грязь, мясо, шерсть – всё смешалось в кровавый коктейль.

Господи.

Массивная фигура – не человек, не совсем зверь – мечется между телами. Чудовище размером с пони. Волк. Чёрная шерсть взъерошена, морда и грудь покрыты кровью и пеной. Глаза светятся диким, нечеловеческим голодом. Один из раненых приподнимается на локте, и зверь срывается с места. Клыки погружаются в плоть с влажным чавкающим звуком. Раздаётся крик, резко оборванный. Тело обмякает, а волк рвёт и терзает его, как тряпичную куклу.

– Лиам, услышь меня! – доносится крик откуда-то справа.

Мужской голос. Звериная голова дёргается, уши встают торчком. Мощное тело разворачивается к источнику звука. Мужчина – взъерошенные волосы, окровавленная рубашка – стоит в дюжине шагов от зверя. В безумных глазах волка мелькает искра узнавания, но через мгновение им снова овладевает безумие.

Рёв, от которого земля вибрирует под ногами, прокатывается по поляне. Птицы срываются с деревьев. Звёзды, кажется, дрожат на небе. Зверь бросается на мужчину, взбивая в воздух брызги крови и грязи.

А затем происходит невероятное.

Тело мужчины трансформируется. Кожа лопается, кости трещат, переламываясь и перестраиваясь. За долю секунды на его месте возникает другой волк, чуть меньше первого. Они сталкиваются с грохотом, который будь мы в городе, мог бы сойти за автомобильную аварию. Их тела сливаются в единый клубок шерсти, клыков и когтей.

Не шевелись. Дыши тихо. Если заметит – ты труп.

Замираю, вжимаясь в ствол дерева. Лёгкие горят от задержанного дыхания. Два зверя продолжают смертоносный танец, рыча и разрывая друг друга. Но даже с непрофессиональным глазом заметно – первый волк сильнее. Его противник получает удар когтистой лапой и падает, перекатываясь через голову. Не успевает подняться, как безумный волк вгрызается ему в бок. Вой боли раздирает ночь.

Новое движение привлекает внимание. В схватку врывается третий волк – чёрный, мощный, с жёлтыми глазами. Сердце пропускает удар.

Келан.

Он узнаваем даже в этой форме – в грации движений, в уверенности атаки. Вместе со вторым оборотнем они оттесняют безумца в угол, берут в клещи. На секунду кажется, что схватка закончена. Но безумный волк совершает невероятный прыжок и сбивает второго оборотня с ног. Клыки смыкаются на горле поверженного. Келан бросается на помощь.

Две туши сцепляются, катаясь по земле в клубке из когтей и зубов. В какой-то момент Келан получает мощный удар в грудь и отлетает, врезаясь в дерево.

А потом безумные глаза волка находят меня.

Этот момент растягивается, как резина. Взгляд хищника – чистое, незамутнённое безумие. Ни проблеска разума. Только голод. Смерть.

Он несётся ко мне, и реальность сжимается до клыков и горящих глаз. Ноги превращаются в свинец, лёгкие забывают, как дышать. Взгляд фиксируется на капельках слюны, летящих из оскаленной пасти.

Он врезается в меня на полной скорости. Горячее, вонючее дыхание обжигает грудь. Мокрый нос прижимается к декольте. По-собачьи принюхивается, и в этом жесте есть что-то неуместно интимное. Чувствую тёплые капли крови на коже. Его или чужой? Волосы на голове шевелятся от ужаса.

Но под ужасом... что-то ещё. Жар расходится от живота, поднимается к груди. Плотный комок желания скручивается внизу живота. Твою мать, что это? Возбуждение? Сейчас?

«Какой сильный волк», шепчет голос. «Такой мощный, властный...»

Вот же чокнутая, это существо собирается меня убить!

«Он хочет тебя, как и все звери», мурлычет голос. «Их примитивные инстинкты чуют твою истинную природу. Высвободи её.»

– Заткнись! – шиплю сквозь зубы, сражаясь с непрошеными ощущениями.

Зверь рычит громче. Массивные лапы сжимаются вокруг моего тела. Туша вжимает в дерево, грозя переломать рёбра. Горячее дыхание опаляет шею, клыки в дюйме от сонной артерии.

«Да, так близко... Впусти его...»

Реальность разрывается потоком грубой силы. Меня отбрасывает в сторону. Падение выбивает воздух из лёгких. Перед глазами взрываются искры. Ловлю ртом воздух. Ещё секунда – и надо мной нависает массивная фигура Келана-волка, загораживая от безумца.

Никогда не видела ничего столь прекрасного и смертоносного. Мышцы переливаются под лоснящейся чёрной шерстью. Глаза горят расплавленным золотом. Мокрые клыки блестят в лунном свете. Он великолепен в своей первозданной дикости.

«Видишь его силу?» шепчет голос. «Как он защищает тебя? Идеальный альфа-самец. Представь, как он возьмёт тебя, подчинит...»

Боже, да что со мной творится? Вокруг трупы, кровь, я чуть не погибла – а мой чёртов извращённый мозг генерирует эротические фантазии? Мысленно шлёпаю себя по щекам, пытаясь изгнать наваждение.

Внезапно безумный волк начинает меняться. Его тело скручивается, кости трещат. Через минуту на месте огромного зверя лежит обнажённый мужчина, молодой, едва за двадцать. Его тело дрожит, покрытое потом, грязью и кровью. Глаза закрыты, грудь вздымается в рваном ритме.