Тайна блаженной Катрин.

1

Прекрасная женщина с густыми каштановыми волосами лежит неподвижно в пышном старинном платье. Её декольте разорвано, а юбки высоко задёрнуты. Она смотрит в бескрайнее голубое небо остекленевшими зелёными глазами. По её тонкой мраморной шее стекает алая струйка. Вокруг — страшные мужчины, ругающиеся и кричащие. У одного из них — маленькая девочка. Она больше не кричит, только сжимает футляр от скрипки с такой силой, что костяшки её пальцев побелели. Её глаза, не моргая, смотрят прямо на меня, а губы шепчут что-то неразборчивое. Я пытаюсь разобрать слова, но они тонут в гуле страха. Девочка приближается ко мне, и я чувствую, как её пустота, безразличие и отчаяние затягивают меня, как водоворот.

Я кричу, но это лишь крик в моём сне. Я просыпаюсь, тяжело дыша, в холодном поту. Бабушка сидит рядом, её ласковый голос звучит как спасительный маяк. Она обнимает меня, шепчет: «Тихо, тихо, Катенька, это всего лишь сон». Её тёплые руки и мягкое покачивание возвращают меня в реальность. Но я знаю, что этот сон останется со мной, будет возвращаться снова и снова, как тень из прошлого, которое я не могу забыть...

***

Моя стажировка во Франции подходила к развязке. Сегодня я должна была осуществить давнюю мечту — посетить старинное поместье, где, по семейному преданию, жили мои предки по материнской линии. Воспоминания о них, запечатлённые в рассказах бабушки, всегда вызывали трепет. Я взглянула на золотое кольцо с красным камнем, инкрустированным миниатюрным паучком. Оно сверкнуло в солнечных лучах, будто напоминая о важности предстоящего путешествия. Прижав руку к груди, я закрыла глаза, позволяя себе на мгновение раствориться в мыслях.

Это кольцо бабушка передала мне незадолго до своей смерти. Она взяла с меня слово, что я сохраню его и передам своей внучке, а также расскажу все истории, связанные с семейной реликвией. Эти истории, наполненные тайнами и легендами, были для меня не просто рассказами, а мостом к прошлому, к корням, которые я всегда ощущала, но никогда не видела.

Сейчас, спустя годы, я находилась всего в нескольких часах езды от поместья, о котором слышала с детства. Оно было окутано мистикой, словно древняя крепость, хранящая в своих стенах множество секретов. Я чувствовала , что это место станет для меня не только символом наследия, но и источником вдохновения.

Внезапно в дверь постучали. Горничная в светло-серой форме с белым кружевным передничком, приветливо улыбаясь, сообщила, что такси ждёт меня. Я поднялась с кресла, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.

- Спасибо, Мадлен, — я ей улыбнулась в ответ и, подхватив свою сумочку, направилась к выходу.

- Мадмуазель Катрин, я могу убраться в вашем номере, пока вы будете отсутствовать.

- Спасибо, я тебе буду очень признательна. - Я помахала ей рукой и вприпрыжку помчалась по лестнице вниз.

В гостиной я встретила хозяйку пансиона — приятную, полноватую пожилую женщину. Я арендовала у неё комнату на время стажировки.

— Ах, дорогая, куда же ты так спешишь, даже не позавтракав? — Мадам Бено с нежностью взяла меня за руку.

— Доброе утро, мадам! Я бы с радостью поболтала с вами и позавтракала вашими восхитительными булочками, но, к сожалению, меня уже ждёт такси. — И, заметив разочарование в её глазах, добавила: — Я хочу поехать на экскурсию по местам моих предков в провинцию Пуату.

— И как же фамилия твоих предков, дорогая? -удивлённо спросила она.

- Де Сансе., - ответила я.

— А мы ведь вам говорили, дорогая Клотильда, что малышка Катрин — благородного происхождения. — К нам присоединилась пожилая пара, месье и мадам Гюлен. — Она такая красавица! — с восхищением в голосе воскликнули они одновременно, окинув меня доброжелательными взглядами.

— Прошу прощения, но мне действительно нужно идти. Я остановлюсь в местной гостинице, а завтра привезу вам фотографии и подробно расскажу обо всём, что видела и где побывала. Обещаю! — Я сложила руки в умоляющем жесте и очаровательно всем улыбнулась.

— Ну что ж, дорогая, беги, беги. «С нетерпением буду ждать твоего подробного рассказа о поездке завтра», —сказала мадам Бено, шутливо погрозив мне пальцем.

— Всенепременно, мадам! — выкрикнула я, выбегая из дома. Я была очень рада, что мне удалось так быстро уйти от этих разговорчивых, но в то же время таких милых и приятных стариков.

В переулке, неподалёку от парадного входа в здание пансиона, меня ожидало такси. Поприветствовав водителя взмахом руки, я поспешила к автомобилю.

— Мадемуазель, вы заказывали такси до Пуату? — спросил водитель, обращаясь ко мне на ломаном французском. Он был похож на индуса, а его голову украшал тюрбан жёлтого цвета.

— Да, мерси, — ответила ему я, улыбнувшись, открыла дверь и расположилась на заднем сиденье машины.

Водитель ввёл маршрут в навигационную систему, и мы тронулись в путь. Проехав по старинным мощеным улочкам, украшенным цветочными горшками, мы выехали на главную магистраль и влились в поток автомобилей, которые беспрерывно гудели и куда-то спешили.

Я поморщилась, надела наушники и, включив музыку погромче, стараясь заглушить ритмы современного мира, расслабившись, прикрыла глаза.

Меня часто называют старомодной и несовременной, и я не отрицаю этого. Мне чужды ночные клубы, фастфуд и популярная музыка. Вместо этого я выбираю уединение в своём загородном доме, где наслаждаюсь домашней едой и выращиваю цветы.

В свои 29 лет я уже обладаю двумя высшими медицинскими образованиями и свободно говорю на французском. Кроме того, я играю на скрипке, что позволяет мне находить гармонию в музыке.

Особое место в моём сердце занимают лошади. Эти величественные создания обладают удивительной преданностью и красотой, которую трудно найти в других животных.

Мои родители, известные хирурги, основали престижную клинику пластической хирургии в Москве. Десять лет назад они начали работу над филиалом в Краснодаре, и теперь я стою на пороге важной миссии — возглавить этот филиал после стажировки в Париже.

2

Вдруг раздался пронзительный крик, и мы с лекарем одновременно обернулись в сторону его источника. Перед нами стояла старушка, с ужасом в глазах и держась за сердце. Внезапно она побледнела, её глаза закатились, и, потеряв сознание, она упала на пол.

Я взглянула на мужчину и подумала, что нужно поскорее от него избавиться. Сделав угрожающее лицо, я замахнулась на него подсвечником, издав при этом устрашающее мычание. Он внезапно присел в испуге, а затем, не выпрямляясь, быстро подбежал к кровати, схватил свой саквояж и, уже находясь возле двери, выкрикнул визгливым голосом: «У вашего мужа, баронесса, есть свой лекарь, вот теперь он пусть с вами и нянчится, а я умываю руки».

Я подождала, пока за ним закроется дверь, и, словно вихрь, подбежала к ней и закрыла на щеколду. С огромным облегчением выдохнув, я подошла к пожилой женщине и слегка похлопала её по бледным щекам.

Старушка открыла глаза и посмотрела на меня.

— Что со мной? — дрожащим голосом спросила она и стала пытаться подняться, я ей подала руку. Она удивлённо глянула на меня, но всё же приняла мою помощь. Усадив её на кровать, я вопросительно на неё посмотрела.

— Детка, тебя как подменили, ты никогда не была такой, это точно всё от настойки лекаря, — она сокрушённо вздохнула.

Я закивала головой и показала на свой рот пальцем, пожав плечами.

— Ты как будто стала понимать, о чём я говорю.

Я опять согласно кивнула и опять показала на рот, вопросительно на неё посмотрев.

— Ты хочешь спросить, почему ты не говоришь?

Я заулыбалась и ещё активнее закивала.

— Странно-то как. Десять лет ты ни на что не реагировала и не понимала, что тебе говорят. — Женщина всплеснула руками ласково на меня посмотрела, продолжив: — Такая ты стала после того, как на вашу карету напали разбойники, ироды эти проклятые, матушку твою убили, упокой господь её душу, а за тебя выкуп потребовали. Батюшка тогда твой большие деньги за тебя заплатил. Но вызволил тебя, сиротинку, из плена. — Старушка опять прослезилась. — Как домой тебя вернули, с тех пор ты вот такая. Каким только лекарям тебя не показывали, а что толку. Я скажу тебе, детка, одни шарлатаны они. — Старушка мне улыбнулась и похлопала меня по руке.

-Слава богу, что ты не буйная, а то я больно испугалась за тебя. А оно вон всё как хорошо.- Она замялась и спросила: «В зале-то простыню с брачного ложа повесили. Ласков ли муж-то с тобой был?»

Я замотала головой и, приподняв подол сорочки, показала рану на бедре.

— Чегой-то это? — нянюшка непонимающе на меня посмотрела, а потом, прикрыв рот рукой от удивления, пробормотала: «Так он того, что ли, немощный в мужском деле-то? Ой, господи, чего делается-то?» — Ты, значится, за это его по причинному месту-то заехала? — старушка, указав на рану, неодобрительно покачала головой.

Я утвердительно кивнула и приложила указательный палец к губам, после чего сложила ладони у щеки и зевнула, демонстрируя своё желание лечь спать.

Наконец я осталась наедине со своими мыслями. Первоначальный шок от происходящего прошёл, и, будучи человеком, способным мыслить здраво, по крайней мере, до недавнего события я всегда так думала, пришла к выводу, что не нахожусь в состоянии комы, не испытываю галлюцинаций и психически здорова.

Тогда что? Будучи врачом, к переселению душ я всегда относилась скептически, возможно, где-то я и допускала такую вероятность, но больше всё-таки склонялась к шизофрении.

Но всё происходящее со мной было ну слишком реально. Чтобы это понять, надо испытать зрительные, обонятельные и осязательные ощущения, это позволяет человеку воспринимать пространство и время и в целом, то есть даёт уверенность в реальности окружающего мира.

Всё это я точно испытывала в полном объёме. Но мой разум категорично отказывался думать о том, как я здесь оказалась. Я цеплялась за спасительную мысль, словно утопающий за соломинку: если я сейчас засну, то утром проснусь, а всё, что со мной произошло, окажется просто сном — ярким и интересным.

Сон и вправду вскоре пришел, но вот назвать его ярким и интересным язык бы не повернулся. Я находилась в больничной палате и смотрела на всё происходящее со стороны. На больничной койке лежала я, окутанная проводами. Изо рта торчала трубка от искусственной вентиляции легких, голова была практически вся перемотана бинтами. Рядом сидела моя мама и, держа меня за руку, плакала.

— Крепитесь, мадам, мы сделали всё, что могли, операция была сложной. Сейчас ваша дочь погружена в искусственную кому. Но последствия после такой травмы предсказать невозможно, увы, — сказал стоящий рядом с ней врач. — Будем надеяться на лучшее, мадам, — он ободряюще ей улыбнулся и вышел из палаты.

— Мамочка! — выкрикнула я с желанием её обнять, но мои руки прошли сквозь неё. — Мамочка, я здесь, я с тобой, мамочка, — я обессиленно зарыдала и с тоской посмотрела на такую родную мамину руку, которая сжимала мою бледную ладонь. Взгляд зацепился за бабушкино кольцо на моём безымянном пальце, красный камушек, украшенный золотым паучком, исчез, оставив после себя лишь слегка оплавленную маленькую дырочку.

Внезапно возникшее чёрное вихревое образование начало поглощать меня, утягивая в бездну мрака. Кровь в ушах застучала с оглушительной силой, а палата начала таять, словно растворяясь в воздухе. Цепляясь за эту действительность из последних сил, я отчаянно закричала: «Нет, нет, только не это, мама, мамочка».

- Мамочка, - прокричала я в последний раз и, обливаясь слезами от безумной тоски и безысходности, распахнула глаза.

Я находилась в той же комнате с роскошной обстановкой, что и накануне, и ничто не изменилось. Только стало светлее от утреннего света, проникающего через большое окно. Напротив меня стояла всё та же пожилая женщина, на лице которой застыло выражение безграничного счастья.

— Катрин, деточка моя, ты вновь говоришь, — она кинулась ко мне и, заключив в объятья, заплакала, приговаривая: «Какое счастье, милая, какое счастье».

3

Панель напоминала узкую дверь. Я осмотрела её, но не нашла никаких тайных механизмов, которые могли бы помочь её открыть. В расстроенных чувствах я облокотилась на неё. Вдруг раздался щелчок, панель распахнулась, и я чуть не упала внутрь образовавшегося проёма, но успела ухватиться за косяк стены.

Я осторожно заглянула внутрь и уперлась носом в мужской сюртук. Отодвинув его в сторону, обнаружила, что это тоже гардеробная, только, судя по её содержимому, мужская.

— Интересно, — я прислушалась: в соседнем помещении царила тишина. Немного подумав, крадучись на мысочках прошла в соседнюю гардеробную.

- Господи, я даже и не представляла, что у мужчин может быть столько вещей, - прошептала я и тихо хохотнула, рассматривая чулки и аксессуары в деревянных коробках. Решив тут не задерживаться, я аккуратно заглянула в приоткрытую дверь, видимо, ведущую в спальню.

В помещении никого не было. В отличие от моей комнаты, в которой преобладали бежевые и светлые тона, эта была выдержана в тёмно-синем цвете. Мебель была не столь изящна, как моя. У дальней стены стояла огромная кровать под тяжёлым балдахином, возле окна большой письменный стол, заваленный бумагами.

- Хозяин этой спальни, кажется, предпочитает минимализм, – подумала я, осматривая комнату, в которой не было ни милых безделушек, ни картин, которые были так популярны при Людовике.

После недолгих размышлений я всё же решила подойти к столу, который притягивал меня как магнит, и заглянуть в бумаги.

Взяв в руки верхнюю бумагу, я внимательно её осмотрела. Внизу она была подписана королём и украшена королевской печатью. Я углубилась в чтение: это было ответное письмо, адресованное графу. С каждой прочитанной строчкой мои брови удивлённо поднимались: информация в этом письме касалась меня лично.

— Баронесса? — Громкий и удивлённый мужской голос заставил меня от неожиданности вздрогнуть и выронить из рук читаемую мной бумагу.

Я замерла, услышав приближающиеся шаги. Мои мысли закружились с бешеной скоростью. Сейчас мне вряд ли удастся успешно сыграть роль блаженной дурочки. Что же делать? Есть один выход — упасть в обморок. Это отличный вариант!

Шаги затихли, и я почувствовала, как на моё плечо легла рука в лайковой перчатке. Аромат кожи и едва уловимый запах роз окутал меня. Я зажмурила глаза и начала изображать потерю равновесия. Но в этот самый момент меня подхватили сильные руки и крепко прижали к себе.

— Вот чёрт! Напугал её, что ли, — проговорил озабоченным голосом мужчина и прокричал: — Лекаря быстро, баронессе плохо. — и куда-то меня понёс.

Слегка приоткрыв глаза, посмотрела сквозь густые ресницы. Мы вышли в коридор и зашли в соседнюю дверь моей спальни. Мужчина бережно уложил меня на кровать и с нежностью провёл рукой по моей щеке. Только сейчас я смогла разглядеть, кто это. Граф!

Послышались голоса и звуки спешащих шагов. Граф отпрянул от меня и встал возле кровати.

— Арджун, баронессе опять плохо. Сделай всё, чтобы привести её в чувство, и сразу ко мне, я буду у себя, — проговорил он и быстрыми шагами удалился, хлопнув дверью.

Я несколько мгновений подождала и, резко перекатившись на другой край кровати, стрелой кинулась в гардеробную, провожаемая изумлённым взглядом лекаря.

Подбежав к стене, я захлопнула панель, она издала характерный щелчок, и через миг в соседней гардеробной послышались шаги. Я на мысочках пробежала обратно и как ни в чём не бывало улеглась на кровать, сделала несколько глубоких вдохов, стараясь привести дыхание в порядок.

- И что это было, мадам? - спросил лекарь, сложив руки перед собой в замок, подозрительно на меня посмотрел.

Я тоже уставилась на него, соображая, говорить ему правду или нет. С одной стороны, он вызывал во мне доверие, но с другой — он был слугой графа, а это в корне меняло дело. Если он ещё ко всему узнает, что я умею читать, предыдущая версия моего беспамятства рассыплется в прах, и тогда ко мне появится очень много вопросов.

- Я ошиблась дверью, месье, а внезапно появившийся граф своим неожиданным появлением меня сильно напугал, и от испуга я лишилась чувств. - Я мило улыбнулась и добавила: - Но сейчас всё хорошо, прошу вас, не беспокойтесь.

- Ну раз так, баронесса, раз моя помощь вам не требуется, я откланяюсь, - лекарь уже было собрался уходить, как я воскликнула.

- Как раз наоборот, месье, ваша помощь мне очень нужна, даже больше скажу, жизненно необходима, - вскочив с кровати, подбежала к нему и взяла его за руки.

От моего неожиданного порыва лекарь часто заморгал и растерянно мне улыбнулся. - Слушаю вас, баронесса.

- Зовите меня просто Катрин, пожалуйста, мне будет очень приятно. - Старик на меня посмотрел с сомнением. - Ну хотя бы зовите меня так наедине, - добавила я и надула губки.

Лекарь заулыбался, кивнув, сказал: - Тогда уж вы тоже, милое дитя, зовите меня по имени. - Старик вытянулся по струнке и произнёс, кивнув головой: - Позвольте представиться, Арджун, будем знакомы, мадам. - И мы оба расхохотались от его забавной выходки.

Лекарь Арджун.

- Арджун, помнится, вы сегодня мне поклялись, что не раскроете моей тайны.

Мужчина утвердительно кивнул.

- Вы знаете, что мой муж намерен меня отвезти в моё поместье? Вы мне должны помочь отсрочить мой отъезд на несколько дней.

- А в чём причина, позвольте поинтересоваться, я думал, вам будет лучше в родных стенах. - Он в удивление посмотрел на меня.

Дело в том, что наш брак не был консуммирован этой ночью, барон уколол мне бедро, чем вызвал кровотечение.

Лекарь нахмурился и вопросительно посмотрел на меня.

И я ему рассказала о своих домыслах, и что меня может ожидать дома.

Старик долго молчал и хмурился. - Дитя моё, это в корне меняет дело, я думаю, вам надо всё рассказать графу.

4

— Катрин, будьте за моей спиной, — произнёс лекарь, — если кто-то появится, опустите голову и молчите, я всё улажу сам. — Мужчина выглянул в коридор. — Тихо, пошли, — скомандовал он и шагнул за порог теперь уже моей бывшей спальни.

Я последний раз посмотрела на заплаканную нянюшку, ободряюще ей улыбнулась и, послав прощальный воздушный поцелуй, поспешила за лекарем.

Ночь уже давно вступила в свои права, мы беспрепятственно миновали все коридоры и оказались в просторной кухне замка. В помещении царил мягкий свет, а в воздухе витал восхитительный аромат ванили и корицы. У большого дубового стола спиной к нам стояла полноватая женщина, занимаясь приготовлением теста.

Лекарь, приложив палец к губам и заговорчески мне подмигнув, тихонько подошёл к поварихе и шустро схватил женщину за весьма объёмную талию.

«Ах ты ж, чертяга заморская, напугал!» — весело воскликнула повариха, заразительно захохотав и смачно поцеловала мужчину в губы.

От столь неожиданной сцены я смутилась и опустила глаза.

— Госпожа баронесса, если бы я не знала, что это вы, то никогда бы не догадалась, — произнесла розовощёкая женщина, с довольным видом оглядывая меня со всех сторон.

Неожиданно раздался громкий мужской храп и невнятное бормотание в конце кухни за цветной занавеской. Я непроизвольно вздрогнула.

— Не пугайтесь, госпожа, это кучер графский, вусмерть пьяный, спит.

-Как вы и просили, месье лекарь, напоила и спать уложила, две бутыли вина вылакал, зараза, теперь до утра дрыхнуть будет.

— Мадмуазель Жанет, благодарю! — лекарь многозначительно подвигал бровями.

Повариха, ещё более разрумянившись, расплылась в улыбке, выражающей полное удовлетворение.

— Мой брат уже ожидает вас, и вот, — она протянула лекарю корзину, наполненную снедью, укрытой белоснежной салфеткой.

— Мадмуазель Жанет, вы так внимательны и заботливы, — произнёс мужчина, нежно прикасаясь губами к полной руке поварихи, испачканной мукой. — Вы не забудете мою просьбу? — спросил он, не прекращая своих нежных поцелуев.

— Не извольте беспокоиться, месье, скажу, что видела девицу, выходящую из кухни на хозяйственный двор, а кто она такая — мне неведомо.

— С меня презент, дорогая, — он схватил её и, притянув к себе, с придыханием в голосе и обожанием во взгляде прошептал: «Восхитительная».

Мы наконец покинули кухню после продолжительного и страстного поцелуя влюблённой парочки.

Я с наслаждением вдохнула ночной воздух, наполненный ароматом сена и цветущих растений. Огляделась.

— Катрин, идёмте, нам надо спешить, — сказал лекарь и направился к карете, которая стояла возле каменных построек, напоминающих конюшни.

— Ну кто бы говорил, — хмыкнула я, вспомнив страстные сцены на кухне, и последовала, улыбаясь, вслед за ним.

-Сейчас доедем до реки и разложим ваши вещи на берегу. Потом свернём на тракт и к вечеру следующего дня будем уже в Париже, — сказал Арджун, подавая мне руку и помогая устроиться на мягких сидениях кареты, постучал в стену, послышался свист хлыста, и наше транспортное средство, покачнувшись, тронулось в путь.

В экипаже царили полумрак и безмолвие, лишь лёгкий скрип колёс нарушал эту тишину.

— Арджун, вы индус? — спросила я, чтобы нарушить неловкое молчание.

Лекарь молча сидел напротив, скрестив руки на груди и пристально глядел на меня. «Зачем вы спрашиваете, баронесса? Вы и так знаете ответ. А вот кто вы сами, сударыня?» — спросил он, слегка наклонившись ко мне.

Я нервно сжала руками юбку. Вот я идиотка, понятно же, что он далеко не дурак. За его непосредственной весёлостью скрывался острый ум. Я сама дала ему пищу для размышлений, и теперь любое придуманное мной объяснение будет выглядеть дешёвым фарсом.

-Катрин, в тех местах, где я вырос, происходили удивительные вещи. Я многое видел, и этому нет объяснений. Но то, что они действительно были, это факт. Так кто же вы?

-То, что я вам говорила, правда, но... Я замолчала, пытаясь собраться с мыслями. Сейчас мои слова определят мою дальнейшую судьбу. Все будет зависеть от этого человека и его реакции.

— Я помню всё, что было до того, как я оказалась в теле Катрин. Я не из этого времени, Арджун. Я из будущего.

Я внимательно следила за реакцией лекаря. Его лицо застыло от удивления. Несколько мгновений он смотрел на меня, не моргая. Потом вдруг руками хлопнул себя по коленям и воскликнул:

— Я так и знал! Что-то тут не так! Как я сразу не догадался, вы — переселенка.

Теперь его лицо выражало восхищение и восторг.

— Кто я? — теперь настала моя очередь удивляться.

Карета резко остановилась. Мой вопрос повис в воздухе. В следующую секунду кто-то постучал в стекло двери. Мужской голос произнес: «Месье лекарь, река».

— Катрин, я всё обязательно вам расскажу, но и от вас, моя дорогая, я жду подробных рассказов. «А теперь нам надо осуществить задуманное», — и он протянул руку к узелку, лежащему на моих коленях.

Пока Арджун раскладывал мои вещи на берегу, я зачарованно смотрела на виднеющийся вдалеке замок, таинственно освещённый луной, который я так быстро покинула.

— Значит, я всё же попала внутрь, куда так сильно стремилась, — я с горечью усмехнулась и посмотрела на ночное небо, частично закрытое облаками. Мой взгляд выхватил какое-то несоответствие в ярком ночном светиле, но моя мысль, так и не успев сформироваться, была перебита голосом лекаря. «Ну вот и всё, моя дорогая, теперь назад дороги нет, только вперёд», — бодрым голосом сказал Арджун и подал мне руку.

Карета вновь тронулась.

— Баронесса, скажите, а прежде чем вы оказались здесь, были ли на вас какие-либо украшения с драгоценными камнями?

Я посмотрела на свой палец, на котором совсем недавно было бабушкино кольцо.

— Да, был перстень с красным камушком.

— Очень интересно, — лекарь подскочил со своего места и присел рядом со мной. — А какие-либо узоры были на нём?

— На камне была золотая паутинка, похожая на паука.

5

Меня разбудил изменившийся звук колёс — теперь мы явно ехали по мощеной дороге.

Лекарь дремал, я заинтересованно выглянула в окно кареты. Наступали сумерки, моросил дождь. Мы проезжали мимо небольших каменных домов с красными черепичными крышами. По улице спешили неопрятные люди, бегали босые и грязные дети. Вдоль дороги сидели оборванные нищие с протянутыми руками для подаяний. Кое-где стояли фонарные столбы, и у одного из них мужчина устанавливал лестницу, чтобы зажечь фитиль. Было похоже, что мы сейчас передвигались по улицам окраины Парижа. Суета, крики и грязь. В нос ударили зловония, я отпрянула от окна и поморщилась.

Вспомнила очарование аккуратных старинных улочек Парижа из моего мира, пахнущего свежей выпечкой и ароматом кофе .

— М-да, возможно, ближе к центру будет получше, — прошептала я, но что-то внутри меня подсказывало, что всё будет совсем не так, а, возможно,и намного хуже.

Карету внезапно сильно тряхнуло, с улицы послышались громкие ругательства нашего кучера и ржание лошадей.

— Что, что случилось? — Арджун вскочил спросонья и, ничего не понимая, уставился на меня.

Я в ответ испуганно пожала плечами.

В тот же миг дверь распахнулась, и в неё заглянул разъярённый мужчина лет сорока в запылённой одежде, со шпагой на изготовку.

- Каналья! - заорал он и мгновенно осёкся, уставившись на меня, потом медленно перевёл взгляд на лекаря, и его глаза расширились в удивлении. - Арджун! Тысячи чертей, мои глаза меня подводят, ты ли это, дружище?

- Шевалье Дюссолье, какая встреча! - воскликнул поражённо лекарь и, метнув на меня молниеносный взгляд, вскочил и поспешно вышел из кареты, прикрыв за собой дверь.

- Что это было? - прошептала я ошеломлённо и придвинулась ближе к двери, прислушиваясь к разговору мужчин.

Я только что прибыл и сразу же направляюсь к королю с докладом. Хотел бы также обратиться к нему с просьбой о попечительстве над моей племянницей. Граф Арман, конечно, наидостойнейший из всех, но мы всё же с малышкой Кэтти — родная кровь.

— Шевалье, не знаю даже, как вам и сказать, — проговорил лекарь.

Повисла пауза.

— Что-то случилось еще, пока я был в плаванье? Не томите, месье, говорите.

— Два дня назад по приказу короля мадмуазель Катрин выдали замуж за барона де Сансе.

— Кэтти замуж? Это же полный абсурд! Ничего не понимаю. Как такое возможно?

— Это ещё не все новости, к сожалению. В дороге меня нагнал гонец от графа и сообщил, что новоиспечённая баронесса покончила с собой. Примите мои соболезнования, шевалье.

По двери снаружи кареты ударили, и послышалась отборная брань. От неожиданности я в испуге подскочила и на всякий случай отсела подальше от входа. Голоса отдалились, и о чём говорили мужчины, было уже не разобрать.

— Здрасти приехали, получается, что у меня ещё и дядюшка есть. Тогда почему он меня не узнал? — пробормотала я. — Всё интересней и интересней. Не знаю, хорошо это или плохо, но всё же в данной ситуации я предпочла бы и дальше оставаться круглой сиротой.

Дверь открылась, лекарь сел на своё место, и экипаж тронулся. Я вопросительно на него посмотрела.

— Вы всё слышали? — Я кивнула, ожидая продолжения.

— Это ваш дядя, старший брат вашей матери.

— Почему он меня не узнал?

Лекарь махнул рукой. — Он вас видел за всю жизнь всего несколько раз, насколько я знаю, он никогда не интересовался вашей жизнью. Шевалье постоянно в отъездах по поручению короля. Но вот что странно, известие о вашей кончине его не расстроило, а вот что вас выдали замуж за барона — разозлило сильно, это точно.

- Возможно, дело в наследстве? — предположила я.

- Нет, Катрин, на наследство вашего отца могут претендовать только наследники по его линии, а вы были последним представителем его рода. Здесь что-то другое.

Мы оба на некоторое время задумались. Как вдруг карета опять остановилась, и кучер громко прокричал: «Приехали, господин лекарь».

Я выглянула в окно: на большом двухэтажном здании висела на толстых цепях деревянная вывеска «Трактир тётушки Бено».

- Трактир? - я вопросительно посмотрела на Арджуна.

- Да, сегодня вы переночуете здесь, у мадам Бено, - лекарь слегка замялся и, как мне показалось, немного смутился. - Она моя старая знакомая, и я ей доверяю. А мне надо будет сходить к месье Гюлену и подготовить его к вашему приходу.

- Ладно, - ответила я, стараясь скрыть улыбку. Похоже, у нашего лекаря есть еще одна зазноба, помимо замковой поварихи.

В районе, где мы остановились, было чуть уютней, улицы, конечно, так и оставались грязными, с кучами лошадиного навоза и с текущими нечистотами по неглубоким желобам дороги. Но люди тут были намного опрятнее, одежды были более дорогие, и отсутствовали нищие вдоль дороги. Всё это говорило о том, что район принадлежит, скорее всего, зажиточным горожанам.

Трактир явно пользовалась успехом, светлый интерьер, чистенькие и весёлые подавальщицы, изумительный запах еды, вызывающий голодное слюнотечение практически с самого порога.

— Катрин, подождите меня здесь, — лекарь проводил меня к свободному столику возле дальней стены. А сам уверенной походкой прошел за барную стойку и исчез в проёме, занавешенном тяжёлой бархатной шторой.

Я, присев за стол, украдкой огляделась. Все столы были практически заняты в основном мужчинами, было несколько разнополых пар, но они сидели в полумраке у стены и старались, как и я, как можно меньше привлекать к себе внимание. Посередине зала веселилась большая компания молодых людей, одетая в дорогую одежду, по изобилию драгоценных украшений можно было предположить, что они принадлежат к дворянскому сословию.

- Господа, выпьем за наше удачное дело! Виват! - выкрикнул один из изрядно подвыпивших господ и залпом осушил кубок.

- Виват! - его дружно поддержали остальные.

Произносивший тост молодой мужчина утёр рот рукавом и довольным взглядом обвёл зал трактира. Его рассеянный взгляд остановился на мне.