Тайна Чертиков

ВВЕДЕНИЕ

Удмуртская деревня с красноречивым названием «Чертики» располагалась в низине или, как емко выразился оператор Артем, в яме. Интернет здесь ловил плохо, а дозвониться до кого-либо было почти невозможно: отделения на экране то появлялись, то пропадали. Зависело это, казалось, даже не от сигнала с вышки, а от прихоти смартфона, который в этой местности вел себя из рук вон плохо.
— Не дозвонимся, — вздохнула блондика, сидевшая на переднем сиденье российского внедорожника, который единственный мог преодолеть местные широты и не увязнуть в той глине, где по документам предполагался асфальт. На деле же он закончился около соседнего населенного пункта, а дальше трасса представляла собой грунтовую дорогу, притоптанную исключительно упрямством местных жителей.
Худенькая девушка в белоснежном топе подпрыгивала на особо удачных кочках и, казалось, держалась на сиденье только за счет ремня безопасности. Ее светлые локоны, тщательно уложенные еще с вечера, до выезда в аэропорт, ничуть не растрепались, а на красивом, выразительном лице, где наметанный взгляд уловил бы регулярное вмешательство косметолога, застыло замешательство.
Девушка была красива настолько, что ничуть не оставляла сомнений — работает в медиасфере. Только здесь, когда регулярно видишь себя со стороны, стараешься довести внешность до идеала настолько, чтобы самой было приятно посмотреть со всей возможной самокритикой. В Кире самокритики было достаточно.
Девушка начала заниматься журналистикой, когда ей едва исполнилось восемнадцать лет. Однажды, когда она еще не уехала покорять столицу, Кира просто пришла в офис местной газеты, положила документы на стол главного редактора и отказалась уходить до тех пор, пока ее не приняли в штат. Да, на полставки, а из работы поначалу была в основном расшифровка аудиозаписей и другие мелочи, не вызывавшие особого восторга. Девушку это не беспокоило, ей было важно хотя бы начать — а уж потом! Так она думала, приходя в редакцию день за днем.
Не соврала.
В той газетенке она задержалась на год, а затем, получив опыт, отправилась покорять столичные просторы. Ей говорили: да куда же ты идешь? Тебя разве ждет там кто-то? Никто и не ждал, более того, откровенно не рады были. Но Кира верила, что наглость и упорство приведут ее к высокой должности и медийности. Словно будущее предсказывала: подъем был однозначный и уверенный, пока не вышла осечка. В результате этой ошибки, которую и назвать так можно с трудом, она сейчас и тряслась по проселочной дороге по направлению к чупакабре. Или что обитает в местных краях?
Кира не знала, но ждала, что раздастся звонок, после которого они с оператором очень быстро покинут эту деревушку и вернутся в офис. «В полях» девушка больше быть не хотела, за годы журналистики она уже набегалась. Был у нее опыт охоты за маньяками в ночное время, съемки потасовок и ЧП, репортажи с аномальных холодов, когда лед покрывает все лицо. Словно зрители не знают, что за окном перевалило за минус сорок. В последние годы она уже этим не занималась, даже выбросила резиновые сапоги, без которых в некоторых местах было не обойтись. Пришлось для этой поездки новые приобрести. И где справедливость?
— Зато посмотри, какая здесь природа! — вздыхал оператор Артем, которого тяжелые думы девушки словно стороной обходили. — Щас бы шашлычка, да коньячка!
— Коньячка… — послушно повторила Кира. — У нас техника здесь работать будет? Камеры наблюдения?

— Будут! — уверенно кивнул молодой парень. — Я для них карты памяти взял, как чувствовал, что в этой глуши не поймаем сеть. Да не кисни ты. Может, мы первые в стране получим нормальные фотки чупакабры? Нам за это премию выдадут, а там и награду какую. За вклад в науку. Буду с медалью ходить.

Кира внимательно посмотрела на своего напарника. С Артемом они были знакомы давно, собственно, как только он пришел на их телеканал. Вот только в работе они особо не пересекались: оператор занимался развитием видеохостинга в интернете, а она чаще сидела в студии, ведя выпуски новостей. Хотя периодически ей приходили в голову светлые идеи для репортажей, за которые она могла получить еще больше узнаваемость. Вот так и попала в «Чертики».

— В Удмуртии же «Сибирский тракт» проходил? — неожиданно вопросила девушка.

— Да.

Вот и Кира чувствовала себя как в ссылке.

Когда их с Артемом вызвал в кабинет главный редактор медиахолдинга, она слабо себе представляла, что ее ждет. Да и оператор тоже. Оба только четко понимали, что ничего хорошего им не предоставят. Поэтому, когда Владислав Павлович заговорил о «Чертиках», чупакабре, призраках и ведьмах, оба сразу поняли, что редактор не шутит.

— Да мало ли таких историй! — вздыхала Кира в кабинете руководителя, нервно притоптывая ступней в туфлях на острой шпильке. — Тут и там о нечисти говорят! Алкоголизм — вот единственная реальная причина всех этих россказней. Владислав Павлович, да мы авторитет канала с таким репортажем подорвем. Понимаете? Мы же о серьезных вещах рассказываем, о политике, в конце-то концов! Ну какая чупакабра?

Последний вопрос девушка задала почти с отчаянием, а ее рука невольно указала за окно, где раскинулись небоскребы. Даже здесь, на приличной высоте, доносился шум с дороги, сигналы водителей и вой сирены скорой помощи. Жизнь в столице кипела, а оттого упоминания нечисти звучали особенно неуместно.

— Кира Евгеньевна, присядь, пожалуйста! — примирительно поднял руки редактор, недавно женившийся и все еще прибывавший в приподнятом расположении духа. — Все понимаем, сами озадачены. Только история эта завирусилась, все соцсети переполнены. Конкуренты наперебой рассказывают, коллеги контент делают и просмотры собирают. Не для канала, для видеохостинга нужно. Съездите, посмотрите, чудовище какое найдете, а здесь пока все поуляжется, сама понимаешь... вот, молодые таланты подтянешь! Артем, был когда-нибудь в Удмуртии? Зря, Артем! Родниковый край, между прочим! Ехать надо!

— А чего еще местные говорят? — тихо подал голос оператор, почувствовавший несвойственную ему робость. Сбивало четкое ощущение, что в кабинете происходит нечто, что он не понимает. Так оно и было.

ГЛАВА 1

Анатолий с бабушкой проживали неподалеку от гостиницы. Хотя, по меркам столицы, в этой деревушке все было поблизости. Здесь располагалось едва ли больше двухсот домов, часть из которых виднелась на противоположном берегу пруда. В результате этого «Чертики» казались больше, чем они были на самом деле.

Журналисты приняли решение пройтись пешком, а заодно намеревались осмотреть открывающиеся просторы. Домики, где-то построенные из дерева, явно оставались с еще давних времен, но в некоторых местах виднелись вполне современные постройки, обшитые под кирпич. Около всех красовались палисадники, где гордо высились цветы, повторяющиеся от одного дома к другому. Видимо, у местных хозяек было принято делиться.

Кира вспомнила, как ее бабушка с подругами устраивали настоящий базар и до последнего торговались, когда обменивались саженцами и ростками. У них в ходу было поверье: за живое существо нужно «откупиться» монеткой, чтобы точно прижился цветок. Вот они и доставали мелочь по карманам, против воли передавая друг другу, по очереди отнекиваясь и отказываясь принимать деньги. Развлечение у них такое было. Побеждала та, кто первая успеет крикнуть: «Ну-ка не смеши меня! Чего еще придумала!».

Дом бабушки Анатолия был, что сейчас принято называть «дуплексом», ей принадлежала правая часть. Старая постройка из белого камня выглядела ухоженно, а в окна даже был вставлен стеклопакет. Складывалось впечатление, что семья не просто оставила пожилую женщину в деревне, а помогала по мере сил. Сил этих хватило даже на небольшой и современный ярко-малиновый заборчик вокруг дома. Как метко подметил Артем, «гламурный».

Журналисты на дверях забора не нашли звонка, поэтому решили посамовольничать и прошли на частную территорию, принявшись стучать уже в дверь дома. Какое-то время ничего не происходило, однако Кира, не желая ненароком напугать пожилую женщину, особо упорствовать не стала.

— Может, дома никого нет? — поинтересовалась она у Артема.

Тот в ответ пожал плечами и, ничуть не жалея юношеских сил, заколотил в дверь. Кира даже немного вздрогнула. Будь она пенсионеркой, к которой так «долбились», точно не открыла бы.

Однако грохот привлек внимание, вот только не с той стороны — откуда-то из двора послышалось шарканье, после чего к журналистам вышел щупленький блондин в очках. Одет он был в яркую футболку под цвет забора и ярко-синие шорты, а на ногах, завершая «дачный аутфит», красовались большие, явно ему не по размеру, сланцы. «Батины» тапки, называл их Артем. Такие обычно надевают, чтобы на пять минут выскочить на улицу.

— Ну и шумные вы! — выдал Анатолий, поправив очки и взглянув на нежданных гостей без грамма неприязни, только с живейшим интересом. — Вы из этих, магов, что ли? Непохожи че-то. А где черные хламиды, свечи там? Отбились что ли?

— Анатолий? — вопросила Кира и, дождавшись пожимания плечами, что можно было трактовать как «да», подошла ближе к студенту. — Меня зовут Кира, это — Артем. Мы журналисты Первого канала. Прибыли, чтобы выяснить суть происходящего. Вот наше редакционное задание...

Впрочем, от редакционного задания начинающий блогер отмахнулся, сразу же посветлев лицом.

— Журналисты и у нас? Далеко же вас понесло! Че у вас в Москве работы больше нет? Ладно, давайте сюда... а вы с этими приехали? — Анатолий повел нежданных гостей на задний дворик дома, где красовалась небольшая деревянная беседка, украшенная подвесными кашпо с цветами.

Студент, нужно сказать, неплохо устроился: печатал что-то в ноутбуке, а рядом стоял запотевший графин с компотом и заботливо порезанные фрукты. Сразу понятно, бабушка постаралась.

— Нет, мы без «этих», — усмехнулась журналистка, присаживаясь на предложенный стул, на сиденье которого была небольшая подушка.

— Морсом угоститесь? — предложил Анатолий и, не дожидаясь ответа, шустро налил в оставленные на столе перевернутые стаканы. Явно сушились на полотенце. — Бабушка его в промышленных масштабах мешает. Еще немного и в кошмарных снах видеть буду. Она вообще, как я приехал, из подполья столько банок достала... я увидел, так страшно стало. Но спорить с ней дело бесполезное! — после чего, явно пародируя бабушку, добавил: — Да и зачем? Это же витаминчики, Толик! Витаминчики! В наших-то городах такого не найти, всякую химию пьем. Американцы нам ее фасуют, а мы пьем.

— Моя раньше, когда в гости приезжала, на себе с дачи тащила пятилитровые банки с соленьями. — почувствовав родственную душу, тяжело вздохнул Артем. — Сколько раз говорил — не надо, один живу, ну портятся же! Бесполезно. Ничего не понимаю я, а это же натуральное все, всяко лучше наших сухомяток. Теперь езжу за ней сам, чтобы не волокла лишнего. И бабушку заберу, приятно ей, и сторгуюсь на одну банку.

— Бабушки, — очень понятливо вздохнул студент, впрочем, в голосе которого мелькала неподдельная любовь.

За его спиной, где высился забор, разделяющий участок с соседями, в это время с тяпкой орудовала средних лет женщина в косынке и футболке с подкатанными в валики на плечах рукавами. На вид ей было немногим за сорок. До прихода гостей женщина явно занималась огородными делами, но стоило журналистам усесться в беседку, да еще к ней лицом, как та потеряла всякий интерес к садовым культурам. Стояла, словно поправляя косынку, а сама внимательно посматривала на соседских гостей.

— Анатолий, — ворвалась в этот разговор Кира, старательно дружелюбно улыбаясь. — Мы увидели ваши ролики в соцсетях. Наделали же вы шума! Расскажите, как же так вышло? Почему именно сейчас вы решили этим поделиться, разве раньше не слышали этих... историй?

— Да оно как вышло... — почесав лоб, несколько смущенно произнес Анатолий. — Я когда приезжал, внимания-то не обращал особо на местных. К бабушке же. На пруд дойду, ей помогу где-то, а по большей части сидел вот, во дворе. Сходить-то здесь некуда, понимаете? Из развлечений местная библиотека разве что, да магазин. Ну, а здесь зашла к бабушке ее подруга, Ольга Михайлова, они и стали обсуждать всю нечисть эту. А я слышал, конечно, что «Чертики» селом ведьм когда-то были, разгоняли здесь эту тему туда-сюда, но внимания никогда особо не обращал. Ну, говорят и говорят, че бубнить-то?

ГЛАВА 2

— Это что, спецэффекты какие-то? — потрясенно произнес Артем, голос которого неожиданно стих на несколько децибел. Впрочем, шок оператора длился всего доли секунд, после чего он деловито озадачился вопросом: — Типа фокусов, че-то? Как оно почернело?

Экстрасенс вопрос проигнорировал с широкой, загадочной улыбкой, зато на него охотно ответил подоспевший Антон.

— Это магия, коллеги. — отозвался ведущий, дружелюбно похлопав оператора по плечу. Тот, впрочем, на уловку не повелся. Артем не знал его как человека, но испытывал неприязнь, объяснить которую он не мог сам себе. Словно вся его интуиция твердила: не доверяй этому человеку. — Вы интервью брать пришли? Видимо, придется вам немного подождать, Станислав Павлович в некоторой растерянности. Щас придет в себя, его наши подснимут, а потом передам в ваши надежные руки.

Как ни странно, к разговору съемочной группы деревенские не прислушивались — так заняты были сплетнями. До Киры то с одной, то с другой стороны доносились обсуждения свидетелей «чуда», которые по несколько раз повторяли одно и то же. Впечатленные наблюдатели, казалось, совершенно выпали из окружающей действительности. Людей распирали эмоции.

— Кажется, нам стоит разводить дни съемок, — вздохнув, была вынуждена признать девушка. — После ваших... манипуляций мы общей картинки не получим. Станислав Павлович говорит бессвязный бред про магию. Никакой документальной съемки не выйдет.

— Почему же? — улыбнувшись, подал голос экстрасенс, до того с интересом всматривающийся в новые лица. Улыбка у мужчины вышла шальная: широкая, искренняя и слегка, совсем отдаленно, сумасшедшая. Карие глаза блеснули тьмой.

Кира незаметно встряхнула голову, сбрасывая физическое наваждение. С таким давлением на психику и всякое голову придет. Журналистка решила для себя, что «экстрасенс» наверняка был актером, который грамотно отыгрывал свою роль и вне камер. Любой образ поддерживать нужно. Это затем и монетизировать можно, блог вести, доверчивых людей обманывать с пользой для бюджета.

— Съемка выйдет увлекательная: в кадре исключительно живые эмоции. Можно сказать, за вас половину работы сделали, — продолжал тем временем участник шоу, ничуть не сомневаясь в том, какой эффект производит на окружающих.

Он привык, что после его практик на лицах людей застывает растерянность. В лучшем случае. В худшем — шок и нервные срывы. Давно принял как данность, что у большинства людей неестественные, как им кажется, события вызывают неоднозначную реакцию. Некоторые начинают безоговорочно верить и путать реальность с собственным вымыслом, кто-то ищет рациональное объяснение, а бывают и те, кто о паранормальном не думает. Размышляют они так: произошло то, что произошло, а почему так — не их забота.

— Да, работа... — пробормотала телеведущая, про себя подумав, что такую «работу» потом переделывать придется, а людей отпаивать валокордином.

Да и как сдавать такую съемку? Серьезный канал, пусть и на видеохостинг, выкладывать мистицизм не станет. В последнее время рейтинги отчетливо демонстрировали: зрители больше не такие наивные, на все увиденное по телевизору реагируют с активным скепсисом. В экранные фокусы они точно не поверят, а злить аудиторию — карьеру закапывать. В этом Кира была уверена.

— Вы ведь не знакомы? — вдруг спохватился Антон. — Это наши коллеги с Первого канала. Снимают здесь выпуск про местный фольклор. Ведущая, Кира, и…

— Оператор Артем. — вдруг отозвался ее напарник, помахав из-за плеча девушки. Почти двухметровый парень мог вообще не шевелиться, он бросался в глаза исключительно из-за своего роста.

— Максим, — кивнул маг, протянув руку стоявшей ближе девушке. — Пусть будет экстрасенс.

— Очень приятно. — не особо внимательно отвечая на рукопожатие, отозвалась Кира. Взгляд ее блуждал в другую сторону, где оператор проекта снимал Станислава Павловича.

Журналистка как раз уловила момент, когда от героя выпуска отошла съемочная группа, а тот наконец слегка выдохнул и тут же одним махом опрокинул полную рюмку водки, заботливо поданную ему односельчанкой. Девушка решила поспешить поговорить с мужчиной, пока он не утопил шок в градусах и был в состоянии разговаривать.

— Прошу прощения, вынуждена вас оставить. — произнесла она на ходу, осторожно обходя активно жестикулирующих местных, по третьему кругу обсуждающих удивление. Провернула она это быстро. Секундой ранее стояла девушка перед ними, а вот уже до мужчин издалека доносится ее бархатный голос:

— Станислав Павлович? Здравствуйте. Меня зовет Кира, я журналист с Первого канала. Вы как вообще? Позвольте задать вам несколько вопросов.

— Первый канал? — только сейчас обратил внимание Максим, вскинув черную бровь. Откручивая крышку у бутылки с водой, он провожал пронизывающим взглядом худенький силуэт девушки, которая уже активно беседовала со Станиславом Павловичем. Затем глаза его скользнули на Антона и оставшегося рядом Артема: — Для чего вам сюжет про мистическую деревню? Вы о таком говорите разве?

Оператор внимательно смотрел на экстрасенса, пытаясь прикинуть, как тому удалось провернуть свой фокус. Спрашивать в очередной раз он не стал, решив улучить подходящий момент и выведать все у съемочной группы. По его опыту, коллеги-операторы были гораздо общительнее ведущих.

Потому, услышав вопрос, Артем ответил с некоторым опозданием:

— Мы не для эфира, а для проекта на видеохостинге…

— Артем, извини, можно тебя? — окликнула напарника журналистка, уцепившаяся за интересную деталь в речи Станислава Павловича.

Оператор, пожав плечами, обошел съемочную группу, с интересом на них посматривающих, и направился к Кире.

— Одинаковые сюжеты выпускаем? — поинтересовался чернокнижник у ведущего, впрочем, без особого интереса. Уникальность контента, пожалуй, меньшее из того, что его интересовало.

— У них другая задача, — покачал головой Антон. — Будут рассказывать, что местные придумывают себе бредни, а могли бы работать, заводы поднимать, там как раз кадров не хватает. Знаешь же политику их канала. Нам не мешают.

ГЛАВА 3

Над головами двух съемочных групп, собравшихся в беседке и около нее на раскладных стульях, уже медленно ползла луна. Расходиться, тем не менее, никто не торопился, хотя музыку приглушили. Дело было не только в том, что собравшиеся не хотели тревожить местных жителей, но и в том, что колонка оказалась не так и нужна. Они были заняты живейшим обсуждением.

— То есть, вы в самом деле умеете видеть мертвых и типа делать все эти фокусы? — недоверчиво вопросил Артем и кривовато взмахнул руками, рисуя в воздухе неоднозначное «что-то». Язык у него слегка заплетался, а бутылка коньяка уже сменила предыдущую.

Напротив оператора сидел не более трезвый «экстрасенс». Его звали Георгий или, как было принято его именовать среди своих, Гошка. Худенький, какой-то нескладный и манерный парнишка на «Гошку» обижался и даже не понимал, что такой реакцией лишь укореняет имя среди съемочной группы.

— Конечно! — без капли сомнений закивал молодой человек. — Ну не прям я… но наши вот умеют. Я таким даром не обладаю, мне от бабушки другой достался. Я их не вижу — да оно и к лучшему, в самом деле! — но слышу. Они шепчутся постоянно. Куда не пойду, всюду голоса: где-то тише, где-то громче, а где-то их пока нет. Я поэтому в новострое и живу, причем специально выбирал, чтобы там никто не умер при стройке. Хоть не слышу их, уже хорошо. Иначе спятить можно.

— А почему видеть не хочешь? — с нетрезвым искренним недоумением вопросил Артем. — Оно же всяко лучше. Или че?

— Или че, — закивал Григорий. — Там такие кадры бывают — лучше и не видеть, иначе точно по профилю в больничку загремишь. Мне коллеги когда рассказывают, аж волосы на руках дыбом встают. Ладно те, кто естественной смертью умер… еще можно посмотреть на таких. А если утопленник какой? Или при пожаре? Представляешь себе зрелище? Там у любого сдвиг по фазе будет. Вот взять нашего чернокнижника, Макса. Макс, ты где?

Максим сидел на другой стороне беседки и разговаривал с Антоном. Перед каждым стояла бутылка пива, которое они потягивали с начала вечера, ничуть не пьянея. Общих хаос их словно не коснулся, а во взглядах, в противовес расслабленным позам, замерло напряжение, суть которого окружающим была не ясна.

Когда к чернокнижнику обратился Григорий, тот обернулся, прервав разговор. Его правая бровь взметнулась вверх.

— Макс, вот скажи, ты когда мертвых видишь, у тебя же потом еще отходняк какое-то время? Ты же злющий как черт, материшься, ваще тебя трогать нельзя. — не замечая тяжести собственных слов, вопросил Гоша. — Нельзя же?

— Смотря кто трогать будет. — усмехнулся Максим, почесав указательным пальцем лоб. — Взаимодействие с такими силами для человеческого организма никогда бесследно не проходит. Если откат пришел сразу после того, как был контакт с тем миром, это хорошо. Значит, все сделал правильно и отделался малой кровью, а вот если отдача пришлась не сразу, значит, подпустил их слишком близко и не выстроил качественную защиту. Тогда хуже. Некоторых, например, кто работает с проклятьями, «откат» настигает спустя года и в форме, которая будет значительно хуже.

— Да это же в голове не укладывается! — особенно тяжко вздохнул Артем. — Живешь себе, живешь, ничего плохого от жизни не ждешь, а тут выясняется: голоса, призраки. Мне вот что теперь с этим делать?

За столом повисла тишина. Ответа так сразу ни у кого не нашлось.

— А что все мы делаем? — вопросил невысокий мужчина, пристроившийся у горящего костра на низком раскладном стульчике.

Он был не стар — на вид можно было дать около 40 лет —, но волосы его тронула седина, а на лице, между бровей, пролегла глубокая морщина. В целом, как подумал Артем, вид он имел самый «медицинский». Такого «дядечку» он смело мог представить в белом халате где-нибудь в кабинете флюорографии.

— Принимаешь, как данность, и живешь. Стараешься не принимать близко к сердцу и закрываешь глаза на странности мира. — хохотнул он, скрестив пальцы на животе.

В повисшем молчании четко послышались шаги по дорожке, вымощенной камнем, со стороны импровизированной гостиницы. Из дверей, удерживая за лямки рюкзак, показалась Кира. Девушка была трезва и, в противовес собравшимся коллегам, думала исключительно о рабочих моментах.

— О, Кира, а ты чего это с рюкзаком? Куда пошла? — тут же сменил пластинку оператор, поднимаясь на ноги и обнаруживая, что стоять ровно дается ему с большим трудом.

— Нужно выполнить план на день по шагам. — не без иронии ответила девушка, после чего, понизив голос до шепота, напомнила: — Камеры нужно установить.

— Ты же в мистику не веришь, — пробурчал Артем, но все же по-джентельменски ухватил тяжелый рюкзак девушки, нацепив его себе на спину. — Зачем тогда идем снимать чудовищ на фотоловушки?

— Верю или не верю — это мои проблемы, — пожала плечами журналистка, подняв вверх указательный палец. — А есть оно или нет его — это уже наши общие проблемы. Так что установим камеры, проверим записи и, когда ничего не найдем, будем использовать в документалке. Не одних же местных снимать, как думаешь?

— А умная ты девчонка, Кира! — согласно покивал оператор.

Ночью в лесу не было ни души. Однако пустым он вовсе не казался: отовсюду слышался шелест листвы, копошение мелкой живности и почти оглушающий стрекот. Жизнь здесь кипела особым образом. «Такого в городе не услышишь», — думал каждый из ребят, сосредоточенно шагая по узкой вытоптанной в траве дорожке.

Высокие деревья, казалось, вытягивались до самого неба, их кроны переплетались, образуя плотный полог. Лунный свет, пробиваясь сквозь узкие просветы в листве, падал на землю серебристыми пятнами, создавая причудливые узоры на мшистом ковре и тонких папоротниках, что росли у подножия стволов. Этот свет был мягким и холодным, делая тени длинными и зловещими, словно скрывающими нечто неведомое.

По мере углубления в лес, воздух становился более влажным и прохладным. Ветви деревьев, изгибаясь и переплетаясь, образовывали своеобразные арки, под которыми они проходили, как будто входили в древний храм. Здесь, вдали от людей и городской суеты, природа казалась особенно величественной и таинственной. Запах хвои смешивался с пряными нотами влажной земли, а звуки леса напоминали о его вечной жизни и постоянном движении.