Тайна проклятой крови

Куда приводят сны

Прага. Общежитие Пражского столичного университета.

Анабель Морвен

— Анабель!

Я резко открыла глаза, уставившись в потолок.

Звук собственного имени всё ещё звенел в ушах, сердце бешено колотилось, но теперь я хотя бы знала, где нахожусь.

— Что, опять тот сон? — послышался сбоку сонный голос моей соседки по комнате. — Ты стонала, — добавила она, сладко зевая.

— Да, — не поворачивая головы, ответила я. — Опять он.

Уже которую ночь подряд мне снился один и тот же сон.

Огонь, который пылал, сжигая всё вокруг, жуткие, словно высохшие мумии, чудовища с клыками — и женщина, что сгорала вместе с ними в бушующем пламени.

Но был и другой сон.

Мужчина. Высокий, с резкими, хищными чертами лица и тёмным пронзительным взглядом.

Иногда он просто стоял и смотрел на меня, словно чего-то ждал. А иногда…

Он целовал меня.

Жадно, властно, безжалостно, ломая моё сопротивление и не давая возможности даже вдохнуть.

Его губы впивались в мои — горячие, нетерпеливые, будто он жаждал меня так, как жаждут воды в пустыне. Этот поцелуй не был нежным — он был требовательным, пугающе сильным. Словно он хотел оставить на мне след, забрать мою волю, заставить подчиниться.

Я пыталась оттолкнуть его, зацепиться за остатки разума, за страх, что сковывал меня.

Но тщетно.

Его прикосновения… они пробуждали во мне что-то дикое, первобытное и совершенно неподвластное мне.

Огонь растекался по жилам. Низ живота сжимался в тугую спираль, а по коже разбегались мурашки.

Я дрожала. Тряслась, словно от холода. Или страха.

А может быть, всё же…

Я ведь боялась его. Но в то же время — хотела.

Тем странным, диким желанием, в котором хочется забыться и чувствовать только его прикосновения, его горячие, жёсткие поцелуи. Чувствовать его в себе.

Отдаться. Раствориться в его тёмном взгляде, забыв себя. Утонуть в нём. И… умереть, чтобы потом снова возродиться.

Другой.

— Может, тебе к психологу сходить? — голос Марины выдернул меня из воспоминаний. — Мне кажется, это ненормально, когда постоянно снится одно и то же. Я бы уже не выдержала.

— Ерунда, — отмахнулась я. — Просто нервы перед экзаменами. Вот сдам сессию — и всё пройдёт.

Я бессовестно лгала. Потому что знала: это не нервы. И не пройдёт.

Эти сны снились мне и раньше. Просто тогда они не были такими яркими и острыми.

— Ох, сессия… — вздохнула Марина, садясь на кровать и сладко потягиваясь. — Ты уже выбрала темы для рефератов?

— Ещё нет, — зевнула и я, понимая, что сны снами, а занятия никто не отменял. И если мы с Маринкой сейчас не начнём собираться, то либо останемся без завтрака, либо опоздаем на учёбу. — Сегодня займусь этим.

С этими словами я, наконец, встала и поспешила в душ. А то если первой туда заскочит Маринка — мы точно опоздаем.

Учёба — хороший способ отвлечься от лишних, ненужных мыслей. Тем более что я очень любила свою специальность и училась не только потому, что надо, а потому, что мне было интересно.

Но это не значит, что всё давалось легко.

Занятия пролетели быстро, но возвращаться в общежитие я не спешила.

Мне действительно нужно было определиться с темами рефератов, и я не хотела просто тыкать пальцем в первую попавшуюся строчку в списке, как делали некоторые мои одногруппники. Я хотела писать о том, что мне самой было бы интересно, — а значит, сначала нужно было изучить краткое описание всех тем.

Попрощавшись с Маринкой и пообещав подружке не задерживаться, я отправилась в университетскую библиотеку.

Взяв справочник по историческим местам и достопримечательностям севера Чехии, я принялась изучать список предложенных тем для рефератов.

Мне предстояло написать несколько ознакомительных статей для туристических агентств. Но я не хотела ограничиваться простым перечислением широко известных фактов, которыми и без того пестрит интернет.

Я хотела, чтобы моя статья действительно могла заинтересовать потенциального туриста. Чтобы, читая её, человек будто воочию оказался на месте достопримечательности и начал дышать её духом.

Листая страницу за страницей, я вдруг резко остановилась.

Передо мной была фотография смотровой площадки возле замка Гоуска. Я не могла понять, почему она казалась такой знакомой.

Я точно никогда не бывала там. Но что-то в этом снимке притягивало взгляд.

Что-то казалось до боли знакомым… даже родным. Но что именно — уловить не получалось.

Странное чувство.

Я тряхнула головой и попыталась продолжить просмотр других мест, но через пару минут снова вернулась к замку.

В нём определённо было что-то особенное.

Кинжал для любимого

— Ильмира?

Женщина резко открыла глаза. Её сердце бешено колотилось, дыхание перехватывало, а руки неудержимо дрожали.

Ещё миг — и кинжал просто выпадет из её рук.

Слёзы медленно потекли по её щекам.

Выбор.

Самый ужасный, какой только можно было придумать.

Но она должна была сделать его.

— Ильмира, ты наверху? — голос приближался.

Ещё минута — и ОН зайдёт в комнату, подойдёт к ней, чтобы обнять и нежно поцеловать. Сказать, как он соскучился.

А она…

Она должна будет сделать выбор. Он — или её дитя. Его дитя… которое не должно было родиться.

— Ильмира… — голос раздался совсем близко.

Тихие шаги сзади. Нежное касание широких ладоней к плечам. Струйка воздуха от его дыхания скользнула по шее.

— Ильмира, — прошептал он с невероятной нежностью, — как же я соскучился по тебе.

Ильмира медленно закрыла глаза.

Последний глубокий вдох.

— Иди ко мне, — произнёс он, разворачивая Ильмиру… и окончательно решая свою судьбу.

— Прости, — сглатывая слёзы, прошептала она, — иначе нельзя.

Он даже не понял, что произошло.

Серебряный кинжал со старинной вязью легко вошёл прямо в сердце. Вдох застыл на его губах.

— Прости, — повторила Ильмира, уже не сдерживая слёз и стараясь подхватить любимого, когда он пошатнулся, — прости…

Они падали вместе: он — медленно закрывая глаза, она — умирая душой вместе с ним.

Его тело иссушалось прямо на глазах, превращаясь в высохшую мумию, а она всё никак не могла отпустить его.

— Прости… — продолжала шептать она, целуя мёртвую сухую кожу. — Прости. Но она должна выжить.

Резкий вдох — и я словно вынырнула откуда-то с глубины. Сердце безумно колотилось, кровь стучала в висках, и мне понадобилось время, чтобы понять: всё только что видимое мной было сном.

Маринка сонно заворочалась на своей кровати, поворачиваясь на другой бок. Я же всё никак не могла отдышаться.

Сон. Это был просто сон.

Откинувшись на подушку, я снова закрыла глаза.

Но сколько бы я себя ни уговаривала, всё было напрасно.

Теперь я знала её имя.

Ильмира.

А ещё я знала, где всё только что виденное мною происходило.

Из окна комнаты, в которое смотрела Ильмира, была видна башня костёла Явления Пресвятой Богородицы в маленьком городке Потучки.

Вот только на том месте, где должен был стоять дом, его никогда не было.

Снова уснуть мне так и не удалось. Зато я заново пересмотрела все фотографии с костёлом, которые делала год назад.

Дело в том, что я уже писала про ту церковь и ездила к ней — точно так же, как и к замку Гоуска. Потому-то и узнала это место так быстро.

Увидеть башню с того ракурса, как я видела её во сне, можно было только с одного места. Но там росли довольно старые деревья, и точно не было никакого дома.

Я могла бы плюнуть на это несовпадение.

Но вместо этого в восемь утра уже сидела в автобусе, который шёл до Карловых Вар. Там меня ждала пересадка на другой автобус — и дальше, в маленький городок Потучки.

Я упрямо старалась уговорить себя, что еду только ради второго реферата. Ведь этот городок тоже был в перечне тем.

Автобус проходил прямо мимо нужного мне места, но я трусливо отвернулась от окна.

Слишком страшно.

За три часа пути я уже десять раз пожалела, что поехала, но отступать было некуда.

И всё-таки я тянула время до приближения неизбежного.

Выйдя из автобуса, я сначала пошла на вьетнамский рынок — тот самый, про который, собственно, и собиралась писать реферат. Потом зашла перекусить в кафе. Потом решила немного прогуляться по городу и… сама не поняла, как оказалась у костела.

Я стояла возле маленькой автостоянки, смотрела на кусты и деревья, что отделяли меня от костёла, и не понимала, что вижу.

Деревья и кусты были… но одновременно на их месте стоял старый трёхэтажный каменный дом.

Я несколько раз моргнула, подумав, что мне показалось, но видение никуда не исчезло. Я видела одновременно и то, и другое.

Но такое невозможно!

Резко выдохнув, я пошла вперёд. До дома оставался всего метр, но дорогу мне преградили густые кусты.

Я не знала, что мне делать и как пройти через них — но и отступить уже не могла.
Сердце билось, как птичка в клетке, живот скрутило от странного чувства безысходности, и я всё же решилась.

Закрыла глаза и просто шагнула вперёд. Прямо в колючие кусты.

Незнакомец

— Анабель.

Я медленно открыла глаза.

В комнате было темно, лишь бледный лунный свет, пробивающийся сквозь шторы, очерчивал мягкими линиями силуэты мебели.

На соседней кровати, повернувшись к стене, спокойно спала Марина. Её дыхание было ровным и глубоким.

Тишина стояла почти неестественная — звенящая, плотная, будто сам воздух затаил дыхание. Ни шума с улицы, ни шелеста деревьев под окнами. Только мерцание лунного света и глухая тишина.

И всё же я была уверена — голос, который я слышала, был реален.

Немного подождав, но так ничего и не услышав, я закрыла глаза… и тут же вновь услышала. Мягкое, нараспев и тягучее:

— Ана-а-абе-е-ель…

Я резко распахнула глаза, но вокруг ничего не изменилось — всё та же тишина, всё те же тени. В комнате точно никого не было, кроме нас с Маринкой.

— Ана-а-абе-е-ель… — вновь донеслось до меня.

Голос был странным. Удивительно манящим. Уговаривающим, обещающим нечто удивительное, почти сказочное… и в то же время жёстко приказывающим: встань и иди за мной.

Я тряхнула головой, но странное чувство не исчезло.

А может быть, это просто сон?

Хотя нет. Во снах я часто слышала зовущий меня голос, но он был другим.

И снова я ощутила, как что-то тянет меня — будто подталкивает. Хотелось встать и, забыв обо всём, пойти за этим голосом.

— Анабель, — теперь голос звучал жёстче, почти властно.

И это меня взбесило.

Одно дело, когда меня ведёт вперёд моё собственное чутьё — отключая логику, заставляя забыть обо всём. И совсем другое, когда кто-то навязывает мне свою волю, а еще хуже приказывает.

Такое я терпеть не могла. Несмотря на довольно мягкий характер, за подобную попытку «указать мне, что делать» я могла и по голове настучать.

— Ну что ж, умник… — пробормотала я, — хочешь встретиться? Встретимся.

Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Маринку, я встала с постели, поспешно оделась и вышла из комнаты.

— Анабель… — казалось, голос был совсем близко. Нужно лишь спуститься на первый этаж.

Я прошла по лестнице, но холл общежития был пуст.

— Анабель… — снова раздалось, теперь от входной двери. Будто зовущий стоял прямо за ней.

Я резко выдохнула, подошла к двери, распахнула её…

Но и снаружи никого не было.

Я шла по совершенно пустым улицам ночной Праги, а голос всё продолжал звать меня вперёд.

Мне всё время казалось, что он — вот он, совсем-совсем рядом. Вот прямо тут, за углом… но там оказывалось пусто. Зато голос снова раздавался где-то дальше, впереди.
И я, чертыхаясь, шла дальше.

В какой-то момент, стараясь поймать «невидимку», я даже перешла на бег. Но результат был всё тем же. Незнакомец продолжал звать меня вперёд, уводя всё дальше от общежития.

Пока я, забежав в очередную подворотню, чуть не ткнулась носом в каменную стену.

Тупик.

Пока я, глупо хлопая глазами, таращилась в стену, кто-то подошёл сзади.

А потом вообще началась какая-то сплошная чертовщина.

Воздух вокруг меня начал сгущаться, словно остывающий кисель. Повеяло могильным холодом, а тело будто обволокло невидимой плёнкой.

— Анабель, — услышала я голос у себя за спиной. И тут же на мои плечи легли жёсткие, холодные ладони.

Та-а-ак... и куда это я вляпалась?

Желание настучать шутнику по голове резко сменилось на острое желание смыться отсюда как можно быстрее. Вот только… как?

Думать было трудно. В голове всё путалось, словно туда залез кто-то чужой и, взяв большую ложку, банально перемешал все мысли.

А ещё мне всё время казалось, что всё, что сейчас со мной происходит — сон.

Вот только эта мысль была не моей. Её словно вложили в голову. Подбросили, как кукушонка в чужое гнездо.

Незнакомец, меж тем, времени не терял. Пока я лихорадочно пыталась придумать, как сбежать, он провёл холодными пальцами от плеча к шее, а потом откинул мои волосы на одну сторону.

Чёрт! Я чуть не взвыла от отчаяния. Это же надо было — вот так по-глупому нарваться на какого-то маньяка!

Я мысленно орала самой себе, что нужно что-то делать — срочно, немедленно! Но при этом, как последняя дура, продолжала стоять, не шевелясь.

И дело было даже не в страхе. Этого чувства как раз у меня не было.
Я просто не могла пошевелиться.

— Что ж… — с явной улыбкой прошептал незнакомец и вновь провёл пальцами по моей шее, словно прикидывая что-то. — Сейчас узнаем, что ты за пташка и как сумела пройти к дому Архонта.

Кого?..

Задать вопрос вслух я не успела.

Да я вообще ничего не успела сделать… кроме как почувствовать,
что меня УКУСИЛИ!

Смерть за спиной

Нью Йорк

Двадцать лет тому

Раян Ишку. Высший архонт Первого Дома

— Это конец, — глухо произнесла Сафия, зябко обхватывая себя руками за плечи.

Её взгляд был устремлён в окно, на огни ночного города.

Она так любила его. Любила бродить ночами по его шумным, суетливым улицам, смотреть на никчемных людишек и чувствовать себя королевой.

И она действительно была королевой.

Не назначенной и не посаженной на кресло, которое по какому-то глупому недоразумению кто-то очень громко назвал троном.

Нет.

Она была настоящей королевой.

Истинной властительницей этого города, этой страны и обоих континентов.

Но всё это было у неё — до сегодняшнего дня.

— Пророчество довольно туманно, — послышался за спиной усталый голос Каэля. — Слова Оракула могут значить что угодно.

— Сам-то в это веришь? — зло бросила Сафия, разворачиваясь и впиваясь колючим взглядом в брата.

Каэль лишь глухо выдохнул.

— А меня интересует нечто другое, — протяжно, так же как миг назад Сафия, уставившись в окно, задумчиво произнёс я. — Слова Оракула не подлежат сомнению. Он ещё ни разу не ошибался в своих пророчествах. Но Каэль тоже прав — пророчество слишком туманно.

Сафия нервно поджала губы, и, отступив от окна, подошла к столу. Взяв в руки лист бумаги, она ещё раз вслух прочитала самые жуткие для неё слова:

От мёртвого тела явится живой,

Кто не должен был быть рождён,

Но стал проклятия судьбой.

Он — тьмы и света неразделимая суть,

И в выборе Первого продолжить путь.

Падут трое, правящие во тьме ночи,

Их трон исчезнет в пепле и крови.

— Что тебе здесь непонятно? — зло швырнув бумагу на стол, продолжила Сафия. — Или ты сомневаешься, что «трое, правящие во тьме ночи» — это мы?

— Успокойся, — не выдержав, рыкнул я на сестру. — Меня интересует, кто именно может быть этим "живым от мёртвого тела".

— Воскрешение? — предположил Каэль. — Призрак? Неприкаянная душа?

— Нет, — Сафия покачала головой и устало опустилась в кресло. — Это ребёнок.

Она на миг закрыла глаза и, сделав глубокий вдох, продолжила:

— Ребёнок от вампира.

— Чушь, — с неверием в голосе тут же отозвался Каэль. — Мы не можем дать жизнь. Это всем известно.

— Вот именно, — с нажимом произнесла Сафия и, резко выбросив вперёд руку, ткнула пальцем во вторую строчку пророчества: — Поэтому-то он и не должен был быть рождён.

— Думаю, Сафия права, — я задумчиво подпер подбородок рукой. — А ещё я думаю, что дети очень уязвимы и слабы. И если мы найдём этого ребёнка раньше, чем он повзрослеет и наберёт силу, мы сможем обойти пророчество.

Лондон. Мэйфэр

Наши дни

Раян Ишку. Высший архонт Первого Дома

Дыхание резко перехватило, а перед глазами мелькнуло испуганное женское лицо. И тут же, следом, пошёл отток силы.

Где-то только что убили вампира.

Пусть и низшего, но моего.

— Отпусти, — коротко приказал я Шейле, собираясь подняться с постели.

Заниматься делами после секса было последним, чего бы мне сейчас хотелось, но махнуть рукой на убийство собственного вампира я не мог.

Шейла обиженно надула губки, явно выражая недовольство. А я и сам был не в лучшем настроении.

— Пшла отсюда, — зло скинул я с себя руки девчонки и потянулся за халатом.

Давно пора было заменить её на новую любовницу. Стоит только одной из них задержаться рядом со мной чуть дольше — и в их и без того небольшие мозги начинают лезть дурные мысли об их уникальности и вседозволенности.

Шейла, наконец сообразив, что натворила, не дав мне встать в нужный момент, — тут же испуганно подскочила. Дёрнулась, словно собираясь кинуться ко мне, но вовремя поняла, что делать этого не стоит.

А может, всё же оставить её ещё ненадолго?

Впрочем, об этом подумаю позже.

Пока Шейла судорожно собирала свою одежду, я направился в кабинет.

— Арчи, — обратился я к секретарю, как только тот явился на вызов. — Пять минут назад убили низшего вампира. Направление — Центральная Европа. Свяжись с тамошними архонтами и уточни, что произошло.

Секретарь коротко кивнул и поспешно покинул кабинет.

Я же, в ожидании результатов, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, стараясь мысленно вызвать образ девушки, которую видел низший перед смертью.

Кто она?

То, что именно эта молоденькая, напуганная девчонка виновна в гибели низшего, не вызывало сомнений.

Тени

Анабель Морвен

18 часов назад

Будильник нещадно требовал, чтобы я вставала, а я чувствовала себя так, будто по мне всю ночь топталось стадо слонов.

Но мои чувства — не повод пропускать занятия, поэтому пришлось сгребать себя в кучку и подниматься.

Маришки в комнате не было. Видимо, она ещё не вернулась с автовокзала, куда отправилась за передачей от родителей.

Ну и хорошо — значит, никто не будет тарабанить в дверь ванной, подгоняя меня.

Вообще, мы с Маринкой ладили, можно даже сказать, были подругами. Но утренние сборы в универ — это всегда был забег с препятствиями на тему: кто первый займёт ванну.

Глянув на себя в зеркало, я на миг замерла. Но думать сейчас о ночном происшествии мне было просто некогда. И… не хотела я об этом думать.

Гораздо проще и безопаснее для собственного душевного спокойствия было считать, что всё, что случилось ночью, — просто сон.

Может быть, я стала лунатиком, оделась во сне, потом у меня пошла носом кровь, а проснувшись, я просто не поняла, что встреча с клыкастым маньяком мне привиделась.

Во всяком случае, такая версия была куда правдоподобнее, чем реальная встреча с вампиром и мгновенное заживление смертельной раны.

Окончательно убедившись, что именно так всё и происходило, я отправилась в душ.

До начала сессии оставалось совсем немного, а рефераты сами себя не напишут, да и тесты не сдадутся по мановению волшебной палочки.

Поэтому очень скоро мне стало не до копания в собственных фантазиях и снах.

А вот Маринка почему-то так и не пришла на занятия. Видимо, ранняя поездка, недосып из-за меня и её неимоверная любовь ко сну пересилили чувство ответственности.
Или, говоря проще, вместо того чтобы прийти в универ, Маринка, вернувшись в общежитие, просто завалилась спать. Бывало с ней уже такое.

Впрочем, сегодняшняя «бурная» ночь и мне давала о себе знать.
К обеду я была выжата, как лимон, и была очень рада тому, что в расписании у нас было небольшое «окно».

Возле входа в студенческую столовую была небольшая летняя площадка с деревянными столиками. Место было проходным, но, если сесть за крайний столик, стоявший немного в стороне, можно было спрятаться от всех за чрезмерно разросшимися кустами жасмина.

Идеальное место: вроде бы ты и не отрываешься от общего течения жизни, но в то же время становишься невидимкой для всех.

Мне всегда нравился кофе из нашей студенческой столовой. Да, он был из обычной кофемашины, и сорт явно не из дорогих, но девочка, которая его готовила, умела создавать из молочной пенки удивительно милых котиков. Стоило взять стаканчик с таким кофе в руки — и котик, шатаясь от движения, будто становился живым.

Вот и сейчас я сидела на стуле и осторожно пила кофе через трубочку, чтобы не «сломать» котика. Если всё сделать правильно, начинало казаться, что он прячется в стаканчик, сворачиваясь клубочком на дне.

Я так увлеклась, что совершенно забыла, где нахожусь, но… что-то словно дернуло меня изнутри.

Оторвавшись от кофе, я замерла, прислушиваясь и осторожно осматриваясь, не поворачивая головы.

Всё было тихо, но в то же время — как-то не так. Словно в воздухе витало напряжение.

А ещё я чувствовала, что на меня кто-то смотрит.

Но в зоне видимости никого не было.

Пара уже началась, и студенты разошлись по занятиям. Может, кто-то из работников столовой вышел подышать свежим воздухом?

Я обернулась к маленькой боковой двери — служебному входу столовой, — но и там никого не было.

И всё же кто-то очень пристально смотрел на меня.

Не выдержав, я поспешно допила кофе и поднялась из-за столика.

Лучше пройдусь. Тем более что погода стояла прекрасная и прямо манила прогуляться вдоль цветущих кустов сирени.

Территория университета была большая.

Вот только куда бы я ни шла, ощущение взгляда не пропадало.

А потом я увидела ИХ.

Странное движение в тени и смазанный силуэт — он появился и тут же исчез.

Что это?

Галлюцинации? Мне показалось? Это последствия бессонной ночи или… это правда?

Паника накрывала с головой. Кровь стучала в висках, дыхание перехватывало, а я всё шла дальше и дальше, перепуганно оглядываясь.

Я уже не знала, действительно ли вижу все эти странные тени, или мне всё же кажется.

Может, мне солнце напекло голову, и это просто темные пятна плывут перед глазами?

Я резко остановилась — и тени, скользившие вокруг, замерли.

Они явно чего-то ждали.

И нет, это были не галлюцинации. Кто-то реально находился в двух шагах от меня, хотя во дворе университета не было ни одной живой души.

Что же мне делать?

Человечка

Ксандр Нергал

Это было странно — видеть, как обычную человечку, совсем ещё девчонку, загоняют, словно опасного хищника.

Похоже, Раян не на шутку испугался, раз направил на охоту чуть ли не всех своих гончих. И, вдобавок, вручил им Кинжал Осени.

Вот это мне особенно не понравилось.

Кинжал Осени — древний и крайне мощный артефакт. По сути, это было единственное оружие, способное с одного удара убить дракона. Что уж говорить о других магических сущностях.

Он пробивал любую защиту, но его энергия истощалась после каждого применения. А восстанавливалась — долгие годы.

Тратить такой артефакт на простую человечку? Глупость. От неё даже не пахло магией.

И всё же Раян решился...

Не сдержав любопытства, я подошёл ближе.

Гончие готовились выйти из тени, и человечка, словно почувствовав это, перепугано оглянулась.

Интересно... Она их видит? Или просто у неё настолько развита интуиция? Может, Раян действительно был не так уж и не прав, когда пришёл ко мне весь дрожащий?

Любопытство всколыхнулось с новой силой.

Давно я не встречал в этом мире ничего по-настоящему загадочного.

А она… была загадкой.

Было в этой девчонке что-то странное.

Её лицо казалось до боли знакомым, словно я уже встречал её.

А ещё мне вдруг захотелось... прикоснуться к ней.

Без желания, без интереса. Просто коснуться — чтобы почувствовать тепло её тела.

Что за наваждение?

Я встряхнул головой, словно приходя в себя.

Чувство было похоже на ведьмин морок. Но я уже давно научился распознавать и разрушать такие штуки.

Тогда что это? Почему мне так хочется коснуться этой напуганной человечки?

Гончий поднял руку с кинжалом, готовясь нанести точный удар в сердце.
И тут я понял: я не хочу, чтобы её убили.

Я хотел узнать, кто она.

Если она умрёт — игры не получится. Она просто исчезнет, и разгадка исчезнет вместе с ней. А я снова останусь наедине со своим серым, тоскливым и абсолютно бесцельным существованием.

Времени на размышления не было.

Решив, что в крайнем случае смогу сам с ней разобраться, я бросился вперёд.

Проявлять себя перед гончими Раяна не входило в мои планы. Поэтому, не прорывая физически загонный круг, я просто спустился на самый нижний уровень тени и скользнул к человечке.

Леденящий холод впился в тело стальными иглами, дыхание перехватило от нехватки воздуха, а серая мгла поглотила всё вокруг.

Здесь было почти пусто. Этого места не существовало для живых — но и мёртвым здесь было не место.

Это был мир настоящей тени. Тени жизни. Эмоций. Чувств. Воспоминаний. Даже от деревьев и зданий здесь были лишь их призрачные силуэты.

Превозмогая все вымораживающий холод, я направился к гончим.

Как и всё в этом мире, от них остались лишь тени — настоящие отражения их подлинной сути: корявые, скрюченные, высохшие живые трупы.

Сдерживая отвращение, я прошёл сквозь них и шагнул к человечке.

Её тень была совсем иной. Полупрозрачная, почти незаметная, и всё же она словно светилась изнутри.

Обычно тени людей в этом мире выглядят иначе — тускло, безжизненно, без тепла.
Но эта человечка… я даже не коснулся её, а уже ощущал исходящее от неё тепло.

Оно согревало, отгоняло царивший здесь холод смерти — и напоминало о жизни. О той, что была у меня прежде. До того, как я поддался самому большому искушению в своей жизни и превратил свою судьбу в бесконечный ад.

Что это?

Я снова резко дёрнул головой, сбрасывая наваждение.

Но здесь не может действовать магия. И ведьмовской морок здесь тоже бессилен.
Что же тогда происходит?

Как бы то ни было, теперь я точно знал: мне нужно забрать эту девчонку. Узнать, кто она такая.

Не теряя времени, я шагнул к ней, обхватил её тело и резко потянул на себя, утаскивая из реальности в тень.

Горячее дыхание девчонки обжигало кожу. Сердце её стучало, как набат, отдаваясь в ушах. В голове всё смешивалось от чужих, слишком бурных эмоций — но я упрямо тянул её прочь от гончих.

Передвигаться по нижнему уровню тени, да ещё с вырывающейся ношей, было чертовски трудно. Поэтому, как только вместо силуэтов деревьев вокруг появились мрачные коробки домов, я вернулся в реальность.

Девчонка тут же снова попыталась вырваться. Мне пришлось приложить силу, чтобы удержать её, и закрыть ладонью рот — не хватало ещё, чтобы она закричала.

Вот только вредная чертовка оказалась на редкость верткой: продолжала дёргаться и даже попыталась укусить меня.

Пришлось пойти на крайность.

Когда кошмары оживают

Анабель Морвен

— Ик! — слишком громко икнула я, глядя на оживший кошмар из своего сна.

Видимо, от страха оцепенела не только я, но и мои мысли. Потому что я смотрела на высокого мужчину с хищными, будто вырезанными чертами лица, а в голове у меня было пусто-пусто.

— А кто это?.. — совсем уж не в тему спросила я, ткнув дрожащим пальцем в горстку пепла, рассыпанную по дорогому персидскому ковру.

Незнакомец перевёл взгляд на пепел у своих ног, пожал плечами и совершенно равнодушно ответил:

— Моя любовница.

Потом брезгливо скривился и добавил:

— Теперь уже бывшая.

— Угу… — окончательно не в тему кивнула я.

То, что она теперь бывшая, и ежу понятно. А вот какого чёрта я здесь делаю — это уже вопрос посложнее.

Только задать его я не решилась.

— Выйдешь из этой комнаты, — между тем продолжил мужчина, — умрёшь.

Голос звучал ровно, почти безразлично — так, будто он просто сообщал, что на улице пасмурно. Но я поверила.

Умру. Может, не так, как та странная клыкастая девица, которая прямо у меня на глазах рассыпалась в прах, но точно умру.

Поэтому я лишь коротко кивнула и сильнее вжалась в угол дивана.

Незнакомец бросил на меня ещё один долгий, задумчивый взгляд, словно собирался что-то добавить, но потом молча развернулся и вышел из комнаты.

Я же так и осталась сидеть, вжавшись в угол дивана.

— Ик! — мой организм снова напомнил о своей неспособности справляться с перепугом. — Ик! Ик!

А ведь испугаться действительно было от чего.

Сначала — полное непонимание: сплю я или брежу. Потом — тот странный мужчина в парке с ножом и тени, которые оказались совсем не тенями, а чем-то живым.

А потом…

Меня резко передёрнуло от воспоминания: как провалилась в жуткий холод, как чувствовала на себе сильные, но такие же ледяные руки, сжимающие меня без капли сочувствия, словно я была просто вещью. Как мне зажали рот — и я провалилась в ещё более глубокую темноту.

Когда я пришла в себя и увидела склонившуюся надо мной молодую женщину, то решила, что наконец-то проснулась.

Женщина выглядела лет на десять старше меня — очень красивая. Смотрела с неподдельным интересом и так мило улыбалась, что я приняла её за медсестру.

Подумала: вот теперь точно всё, кошмар закончился. Очнулась. Даже если и в больничной палате — главное, что проснулась.

Но потом женщина улыбнулась шире — и я увидела, как её зубы удлиняются, превращаясь в самые настоящие клыки.

То, что было дальше, вообще выглядело как чистый бред. Но почему-то именно он убедил меня, что я не сплю.

Вот только вопрос: насколько долго продержится это чувство?

И как скоро я в который раз задам себе тот же вопрос: а реально ли то, что я вижу?..

Я оглянулась вокруг.

Комната была немаленькая. Вернее, это был скорее зал или холл. Дизайн — современный, но с элементами классики, и… то, что он дорогой, чувствовалось буквально в каждом сантиметре этого помещения.

А ещё здесь совершенно не чувствовалось жизни.

Всё вокруг выглядело так, будто сошло со страниц глянцевого журнала.

Не было ни одной лишней вещи, случайно оставленной не на своём месте. Ни безделушек, которыми рано или поздно начинает обрастать любое жилое пространство. Даже запахов не было. Точнее, запахи были — но не человеческие.

Кроме двери, за которой скрылся незнакомец, в комнате имелось ещё три. Но, памятуя его предупреждение, я не рискнула даже приблизиться к ним.

А вот про окна он ничего не говорил. А они, судя по задернутым шторам, здесь были немаленькие.

Воровато оглянувшись на дверь, в которую ушёл мужчина, и убедившись, что его точно нет, я поднялась с дивана и на цыпочках направилась к окнам.

Осторожно отодвинув штору, я замерла. Передо мной раскинулась ночная Прага. И очертания ближайшего здания удивительно напоминали офис известной страховой фирмы Альянс.

Но если напротив действительно Альянс, значит, я должна находиться в отеле Хилтон?

От неожиданности я резко обернулась и ещё раз внимательно осмотрела комнату. В принципе, её стиль был вполне в духе отеля, хотя и отличался от типичных номеров.

Но было ещё кое-что, что полностью разрушало мою догадку.

Однажды, по учёбе, я писала реферат по Hilton Prague и, как всегда, сначала решила увидеть всё своими глазами. Я даже бывала в Cloud 9, Небесном баре, который находится на крыше.

И сейчас, глядя на огни города и на здание Альянса, я точно могла сказать — я нахожусь выше уровня, где располагается бар.

Но это невозможно!

Если только всё происходящее — не очередной сон...