Тайна владычицы мечей

Вступление

Глава - Вступление

Швеция. 1755 год.

Его губы её опьяняют... Одним только прикосновением. Его поцелуи вызывают у неё каждый раз такой трепет, словно в первый раз. Едва дыша, она обвила его вновь руками, притянув к себе. Пусть мир подождёт. Пусть им снова будет хорошо вместе. Пусть никто не потревожит...

Это окутывающая сладкая нега – быть под властью его ласк. Только его. Только с ним можно ощутить тот самый апогей. Не только душа принадлежит ему, но и тело, расслабляющееся в истоме.
Вот он снова проводит по её спине и бёдрам сильными руками. Он владеет ею полностью. Он тот самый, с кем и только с кем хочется остаться навсегда. В нём хочется каждый раз растворяться. Точно так же он живёт ею, как она им: дышит, желает, берёт и... умоляет остаться...

Тепло его руки чувствовалось через тонкую материю ночной сорочки. Все мускулы от этого прикосновения напряглись у него, а по её телу пробежали мурашки, и оно умоляло скорее утолить жажду разгорающейся страсти, но... им не хотелось спешить...

– Ты такая красивая и вся... моя...

Его глубокий шёпот нарушил тишину. Затаив на миг дыхание, влюблённые смотрели в глаза. Он продолжал целовать и шептать о любви, пока тела, слившись вместе, не оставляя друг друга, проникновенно двигались в такт. И это их танец... Вечный... Чувственный... От такого шёл жар и невольно вылетали из груди стоны...

***
Почти два года... Всего два года они вместе. Чуть больше года женаты. Первенцу, сыну Петру, уже год. Катарина любила проводить время с ним. Ещё когда узнала, что беременна, она себя сразу почувствовала матерью. Это невероятное, волшебное и необъяснимое чувство. Его не сравнить ни с чем. Это чудо, что внутри растёт твоя кровиночка, этот милый, любимый человечек. Он становится дороже всех на свете, и ему хочется дать всё самое лучшее...

Уж я Петеньку люблю, да укачаю-укладу,
Бай-бай, бай-бай, бай-бай,
Спи-ка, Петенька, в добре, да на соломке, на ковре,
Бай-бай, бай-бай.

Что занавеска шелкова, сидит пестунья толкова,
Люлю-бай, люлю-бай, спи-ка, Петя, усыпай,
Спи-ка дружок, некошеный твой лужок,
Бай-бай, бай-бай*

– Моя Катарина, – любовался Пётр своей возлюбленной, своей супругой, пока она укачивала сына на руках...

Обычный вечер. Катарина сидела в кресле в спальне годовалого малыша и ласково, тихо пела ему колыбельную. Добрая, наполненная теплом и светом жизнь... Пётр улыбался от наслаждения видеть милую и сына.

Он уже год служит русскому послу в Швеции, часто посещает для этого Стокгольм. Ездит Пётр туда всегда вместе с супругой и сыном, чтобы не разлучаться надолго. Каждая минута была дорога. Будто жизнь вот-вот оборвётся, а они не успели долюбить, побыть вместе и сказать ещё раз то, что говорили каждый день: «Люблю тебя...»

Так и сейчас они в Стокгольме, в квартире, которую приобрели специально для проживания здесь на то время, пока Пётр занят делами. Он только вернулся из ратуши, где был кабинет посла, где работал вместе со своим напарником Хансом.

Тот был дворянин, имел русские корни, но рождён в Стокгольме и посвятил свою жизнь службе России здесь, в Швеции, как секретарь посла. Сам посол, Никита Иванович Панин, часто бывал в Стокгольме, но так же скоро и уезжал, оставляя распоряжения Хансу и Петру.

Жизнь бы и шла дальше спокойно, пока не пришло письмо из родного замка Петра и Катарины...

* – русская народная колыбельная

1

Глава 1 (Берите Петеньку... Церковь...)

Лето потихоньку оставляет нас.
Но ещё мгновение... Август впереди:
Гроздья рябины, звёзды, астры...
Пламенным закатом наградит.

Всё же август будет тоже нежным,
Позолотою украсит он листву,
Он спокойствием одарит и утешит,
Пусть и шторм позволит, и грозу...

Катарина сидела в летнем парке Стокгольма на разложенном пледе, в тени деревьев с играющим возле годовалым сыном. Няня сидела напротив них и читала книгу. По дорожкам парка медленно прогуливались то пары, то одинокие люди. Умиротворение и нежная погода августа вдохновляли на что-то светлое. Судьба, казалось, улыбается. Так должно быть...

Так наслаждалась Катарина каждой минутой жизни с тех пор, как стала женой Петра Аминова. Он — русский, граф, умный и успешный. Он любит её безумно с первого взгляда: сразу, как увидел в России. О, это было незабываемое время. Мало было встреч, но сказочные*... И на улице, в святки, и в Зимнем дворце на балах. Петру же хватило лишь увидеть Катарину, чтобы воспылать к ней всей душой и сердцем истинной любовью...

– Ваше Сиятельство! – отвлёк Катарину и читающую рядом няню подбежавший к ним извозчик.

Он ждал у кареты у парка, как обычно, но что-то заставило всё оставить и прибежать... Его встревоженный вид настораживал...

– Что случилось? – Катарина приняла протянутое извозчиком письмо и поднялась.

Она с каждым прочитанным словом наполнялась тревогой, страхом. Не должно было быть худых вестей. Неоткуда, но... они были...

– Батильда? – медленно перевела она взгляд от письма на поднявшуюся с дурным предчувствием няню. – Берите Петеньку. Мы едем назад.
– Что случилось? – встревоженно смотрела та.
– Сообщение из замка, – стали руки Катарины с письмом в них трястись. – Кто-то проник на его территорию, а что хотел и кто это был – неизвестно. Дворецкий пишет, что следят усерднее, но охранники ранены сильно.

Няня так и ахнула, накрыв свой рот ладонью. Скорые сборы вернуться на квартиру... Катарина прижала к себе сына, унося его к карете, а в себе уже молила бога помочь. Что-то было не так. Внезапно. Нежданно. Понять причину было пока невозможно. Врагов нет, а охотиться будто бы уже и не за чем, но кто-то что-то хочет заполучить...

Оставив сына с Батильдой, Катарина приказала извозчику доставить её к ратуше. Там Пётр ещё работал, а дома сидеть и ждать его было невыносимо. Предстояло скорее решать, как быть. Только на рабочем месте Петра, увы, не оказалось. Его напарник сказал, что Пётр уехал доставить несколько важных писем лично, и вернётся в ближайший час.

Делать было нечего, как ждать... Поднявшись на этаж выше, Катарина остановилась у открытых дверей, на которых была красиво оформленная в русском стиле и на русском языке вывеска: «Церковь». Это была Русская православная церковь в Стокгольме, которая не так давно переехала сюда, в ратушу, и находилась в помещении на верхнем этаже...

* – «Охота на... владычицу мечей», Татьяна Ренсинк

2

Глава 2 (Нам надо домой... Странный человек...)

– О святые апостолы Христовы: Петре и Андрее, Иакове и Иоанне, Филиппе и Варфоломее, Фомо и Матфее, Иакове и Иудо, Симоне и Матфие! Услышите молитвы и воздыхания, сердцем сокрушенным ныне приносимые и помогите нам, рабам Божьим...

Как только Пётр сделал Катарине предложение стать его женой, она почувствовала, что хочет стать его полностью и быть такой же, как он, даже по вере. Приняв тогда православие, она оказалась, как в сказке, проживая вскоре и венчание в русской церкви с таким же счастливым возлюбленным.

Теперь Катарина стояла перед алтарём, крестилась и шептала слова молитвы во спасение от бед. Здесь, в небольшом зале русской церкви, не было пока никого. Царила абсолютная тишина, и изредка слышалось лишь потрескивание горящих перед иконами свечей. Аромат воска и ладана дарил душе успокоение, будто очищал от страха, вселял веру в лучшее и направлял к светлому.

Когда рядом кто-то остановился и время от времени смотрел в её сторону, Катарина закрыла на миг глаза и стала молиться молча. Но странно,... она чувствовала внимание к себе. Это был мужчина, но не тот, кого знала, нет... Это незнакомец.

Решив покинуть церковь и ещё раз проверить, не вернулся ли супруг, Катарина перекрестилась, выполнила поклон перед алтарём и подошла к дверям, где вновь обернулась, чтоб поклониться снова.
Мужчина стоял боком к алтарю и медленно обернулся в её сторону... Видный, статный, лет тридцати, в напудренном тёмно-сером парике с локонами до плеч, но обладал холодным, пронизывающим взглядом. Катарина не узнавала его и находила странным. Непонятное внимание, общение глазами... Только общаться с ним не хотелось никак.

Скорее спустившись на этаж ниже, к кабинету, где всегда работал Пётр, Катарина укрылась там и села в кресло. Здесь уже не было никого. Снова тишина, но теперь давящая. Не та, как в церкви, где покой тут же находится и, кажется, не покинет никогда.

– Родная, – сразу кинулся к Катарине прибывший Пётр.

Он, как вошёл в двери, заметил её, сидевшую и уставившуюся с тревогой в одну точку.

– Петенька? – резко очнулась она от пустоты, где была, и бросилась в его объятия.
– Милая, ненаглядная, что случилось? Что произошло? – взволнованно спрашивал он, поглаживая крепкими руками, и взял в ладони её лицо. – Любовь моя, жизнь моя... Моя единственная...
– Я не знаю, – мотала она головой, а на глаза выступили слёзы. – Из замка письмо пришло, что кто-то пытается туда проникнуть. Охранники ранены.
– Что? – прошептал поражённый Пётр, снова прижав в свои крепкие объятия дрожавшую, встревоженную милую.

Только и он не понимал, кто вдруг решил ворваться в их жизнь, почему. Ведь никому не делали зла. Всё было чудесно. Пётр пытался вспомнить что, может, из прошлого, что бы помогло найти ответы, но... нет...

– Нам надо домой,... в замок, – молвила Катарина еле слышно с той же тревогой.
– Да, мы уедем. Я завтра же отпрошусь. Здесь, правда, дел множество, но я уверен, на несколько дней смогу уехать, а Ханс поможет, – обещал Пётр.
– Поможет? – опасалась Катарина, как бы что не помешало.

Любимый и сам опасался. Странное предчувствие волновало обоих, но говорить оба пока не смели. Не хотелось внести своей половинке ещё больше тревог. Не хотелось паники.

– Поедем, я уже закончил все дела на сегодня. Завтра утром отпрошусь и отправимся в замок, – уводил Пётр милую покинуть ратушу.

Они удалялись к ожидавшей на площади карете, где их извозчик скорее открыл дверь и скоро увозил прочь. Катарина успела в окно заметить стоящего у ратуши мужчину... Того самого, кого встретила в церкви:

– Петенька, это он! – воскликнула она, и любимый тут же выглянул в окно.

Только карета в этот момент уже свернула за угол следующей улицы, и Пётр не успел разглядеть, на кого указывала милая.

– Кто? – не понял он.
– Этот человек, – взволнованно дышала Катарина. – Я его встретила в церкви. Он странно смотрел! Правда, – кивнула она. – Что-то не так.
– Поворачивай назад! – крикнул Пётр извозчику и приказал проехать мимо ратуши ещё раз.

Только и это не помогло. У ратуши нужного человека больше не было видно...

3

Глава 3 (Мне помощь не понадобится... Это всего лишь служба...)

Потирая грудь от переживаний, которые давили тяжёлым камнем так, что становилось тяжелее дышать, Катарина прохаживалась в коридоре квартиры и ждала, ждала, ждала, когда, наконец-то, отправятся в путь домой. Малыш мирно спал в своей спаленке с сидевшей подле няней, а Пётр тем утром первым делом отправился в ратушу, чтобы взять на несколько дней отпуск...

Прибыв на службу, Пётр не стал тянуть. Когда же посол явился, он сразу позвал Петра к себе в кабинет. Будто знал о чём-то или планировал дать некое важное задание. Это считывалось с его напряжённого и задумчивого вида.

– Так что вы стояли у дверей? – вдруг вернувшись в реальность, с удивлением спросил он, и Пётр выпрямился, остановившись перед ним, севшим устало к столу:
– Никита Иванович, разрешите подать прошение. Отпустите на неделю домой. Дела требуют моего присутствия.
– Загадками говорите, – устало откинулся тот на спинку кресла, будто не утро было, а уже глубокая ночь, будто день прошёл и выдался настолько тяжёлым. – Да кстати, кстати... Будет вам... Всё кстати.

Выдержав паузу, в которую Пётр насторожился, не понимая, к чему всё идёт, Никита Иванович опустил взгляд и стал кивать. Он не смотрел в глаза, наполовину погрузившись в свои мысли, явно не радужные:

– Мне ваша помощь, граф, больше не понадобится.

Пётр так и застыл. Его выгоняют? Просят не возвращаться? Это конец?... Конец службе, престижу, доверия в свете, уважению... Как смотреть в глаза любимой, которую обрёк на жизнь, где не будет поддержки света, где все отвернутся? Но почему?...

– Столько дел, как вы справитесь? – вопросил еле скрывающий волнение Пётр.

Он старался выглядеть сильным, равнодушным к тому, что теряет, а Никита Иванович не смотрел в ответ, будто чувствовал вину, но поступить иначе не мог.

– Мне помощь не понадобится, – твёрдо ответил он, так и мотая головой и глядя в стол. – Ступайте домой. Поищите другую службу.
– Вы шутите, – не верилось Петру, но ноги уже отступали к выходу.
– Прощайте граф! Поспешите покинуть кабинет! У меня времени нет, я возвращаюсь в Россию! – строго воскликнул Никита Иванович.

Он решительно поднялся из-за стола и повернулся стоять лицом к окну. Разговора больше не могло быть, и никто не собирался Петру больше ничего пояснять. Ханса на месте тоже не оказалось: или он скрывался, или ему было приказано что иное, лишь бы не встретились пока...

Странное чувство. Будто кто лишил всего, что нужно было для полноценной счастливой жизни. Кто руководит судьбой и за что наказывает? Пётр медленно уходил, несколько раз оглядывался, но вокруг не было никого. Он оставлял ратушу, уводя своего коня за уздцы, но... никуда идти не хотелось, тем более,... домой.

Что там впереди? Неизбежное объяснение с любимой. Тяжело будет, нежелательные события. Катарина поймёт, обязательно поддержит, но будет, может, больше его самого переживать не столько даже за их жизнь, сколько за судьбу сына, которого свет позже может и не принять: «Слишком далеко думаю?... Может, зря так думаю. Но это... страх? Мне вновь страшно за Катарину и теперь ещё и сына. На что я их обрекаю?»

Больше Пётр думать не мог. Мысли путались. Тревога побеждала и заставляла скорее действовать. Действовать, вскочить на коня и торопиться в путь, чтобы примчаться к рукам возлюбленной, смыслу его жизни, где будет тепло, уютно, где вместе решат, как быть... Нет, не всё ещё потеряно: «Что же я? Это всего лишь служба... Служба, которая закончилась. Но мы выживем. Мы не бедны. Мы — графская семья Аминовых и Роос!»

4

Глава 4 (Забыла!... К нам же вот-вот приедут!)

Только у двери квартиры Пётр остановился. Снова волнение душило, а всё сказать любимой надо было. Что-то в судьбе происходит нежеланное, одно за другим. Чёрная полоса?... Зачем?...
Всё же пройдя в квартиру, Пётр застыл в коридоре. Тишина. Будто никого дома нет.

– Любимый, это ты? – донёсся из их спальни родной, милый голос Катарины, как свет надежды на лучшее.

Пётр поспешил пройти туда и остановился на пороге. Любимая сидела на постели, игриво глядя на него. Обнажённая, прикрывающаяся тонким шлейфом материи. Такой соблазнительной она, казалось, не была никогда... Этот взгляд, голодный, словно тело хозяйки давно не испытывало нужной ласки. Эти плечи, грудь... Они словно томились в плену холодного одиночества, мечтая, давно мечтая попасть в тепло желанных рук...

– Ты сказал, что быстро вернёшься, – улыбалась милая. – Я отправила няню с Петрушей на прогулку. Поспеши же...

Катарина игриво подмигнула и слегка прикусила нижнюю губу. Пётр вмиг ощутил вернувшуюся уверенность в лучшем, прилив нежности и страсти. Любимая будто знала, что ему в данный момент как раз хотелось расслабиться и забыться.

Он ничего не говорил. Одаривая нежным взглядом, любуясь каждой чертой лица возлюбленной и её точёной фигурой, он склонился к ней... Он одарил приоткрытые к нему губы трепетным поцелуем, провёл рукою по щеке, шейке,... к груди,... ласково вырисовывая узоры любви...

Катарина принялась раздевать его. Пётр помогал, скорее и скорее желая оказаться с ней в той самой стране блаженства на двоих, где они любили уединяться с тех пор, как познали друг друга. Трепещущие от сладкого изнеможения они наполнялись безумной страстью. Они сводили друг друга с ума красивою ласкою, поцелуями,... слиянием тел вновь и вновь... Он для неё. Она для него. Оба едины. Одно дыхание, один ритм, одно... сердцебиение и... долгая дрожь великого таинства единения на двоих.

– Родной мой, – поглаживая милого по груди, отдыхала на его плече Катарина.
Пётр тяжело дышал, уставившись в потолок, и уже думал вновь о тревожном, и она это замечала:
– Что случилось? Тебя не отпустили?
– Отпустили, – отозвался он еле слышно.
– Петенька, – приподнялась Катарина на локте и смотрела строже. – Ты что-то скрываешь.

Он набрал полные лёгкие воздуха и медленно перевёл взгляд к ней:

– Прости... Да... Дел на службе невпроворот, а меня... выгнали.
– Что?... За что? – была его милая поражена, и Пётр пожал плечами:
– Знать бы.

Выдержав паузу, в которую он видел, как любимая задумалась, смотрела куда-то вдаль, Пётр добавил:

– Едем домой. Давай собираться?
– И там неладно, – молвила Катарина. – И в церкви на меня кто-то странно смотрел.
– Время всё подскажет и покажет, – выдохнул тяжело Пётр, а она вдруг ахнула с широко раскрытыми глазами, будто что вспомнила:
– Забыла!... К нам же вот-вот приедут!
– Когда? Кто? – тоже подзабыл Пётр и вспомнил сразу, как милая ответила:
– Как кто? Наши друзья! Василий с Аглаей!
– Боже, и я забыл... Тогда нам ещё быстрее надо вернуться в замок!

Несмотря на тяжёлое чувство тревоги из-за неприятностей, настигших их, радость от предстоящей встречи с друзьями успокаивала и Петра, и Катарину. Они одарили друг друга сладостью поцелуев и стали спешить одеваться, а там, как няня вернулась с их сыном с прогулки, – собираться в путь...

5

Глава 5 (Давай-ка, как на духу...)

Василий и Аглая... Крепкая дружба связывала Петра и Катарину с ними на протяжении двух лет. Не так много ещё, но верили и те, и другие: такая дружба на века. Они тесно переписывались, навещали друг друга часто, как могли, хоть одни жили в Швеции, а другие — в России.

Теперь Василий и Аглая вместе с годовалой дочкой снова были в пути в Швецию, чтобы навестить друзей. Катарина с Петром вернулись из Стокгольма в замок за несколько часов до их приезда. Обрадованные, что время удачно сложилось да к ужину, который был к тому часу готов, все вскоре, после объятий и радости встречи, прошли в столовую.

Пётр расспрашивал друга, как жизнь, а тот рассказывал об удачных сделках. Василий так и занимался купечеством, на чём смогли за эти годы существенно разбогатеть, чтобы построить себе прекрасный загородный дом под Петербургом, куда и приглашают теперь приехать в гости...

– Но что же у вас происходит? – спросила Аглая, заметившая в подруге некоторую скованность и волнение, которые Катарина пыталась скрыть за улыбкой.
– Да, друзья, – улыбался Василий. – Негоже печаль разводить!
– Да ничего страшного, – засмеялся Пётр. – Из каких передряг не вылезали?! Всё, что происходит, к лучшему всегда!
– Ты мне зубы не заговаривай, я тебя знаю, – сквозь смех погрозил пальцем Василий.

Он разлил по рюмке ему и себе ещё водки и, выпивая за здравие, добавил:

– Давай-ка, как на духу... Всё рассказывайте, а то ведь гостям сон испортите.

– Да, – поддержала мужа Аглая. – Как спать, коль думы всякие в голову будут лезть?
– Да и так будут лезть, – вдруг прослезилась Катарина и, не выдержав скопившихся чувств, закрыла лицо руками.
– Родненькая! – только и ахнула дорогая подруга, тут же заключив её в свои объятия и уводя с собой.
– Они поговорят, – махнул рукой Василий и взглянул на Петра.

Тот с печалью провожал взглядом страдающую милую и тяжело вздохнул.

– Ну? – ждал Василий. – Что натворили?
– Если б мы, – выпив рюмку водки залпом, выдохнул Пётр и зажмурился.
– Так, – отодвинул его и свою рюмки Василий. – Серьёзно теперь говорим, пока не захмелели.

Пётр рассказал другу всё, что произошло за последние сутки, и тот, постукивая пальцами по столу, промычал:

– Мда,... ммм...

Он выдержал паузу, в которую Пётр снова налил себе в рюмку водки, и остановил его:

– Друг мой. Будем бороться вместе с негодяями, как и раньше. Что раскис?
– Знал бы вовремя, что так опасно стало здесь, отписал бы вам не приезжать, – усмехнулся Пётр.
– Видать, проспаться тебе надо, – засмеялся Василий. – Ну давай порассудим? В дом, где теперь куча народа, сами хозяева, будет кто ломиться? Нет.
– Чёрт их знает, что им надо! – поразился Пётр.
– Вот Панин тебя выгнал, так? А в замок в то же время кто-то проник, охранников ранили. Всё может быть как-то связано, – поделился подозрениями его друг.

– Панин? Зачем ему это? – засмеялся он. – Он вполне мирный.
– Как знать, – пожал плечами Василий. – Может, не ему. Но Панин сам не святой. Игрок, любит поесть, любит... женщин...
– Ну тебя, – вздохнул Пётр. – Зачем ему моя жена? Своих фавориток хватает.
– Ну, может, не ему, а как связан с кем, – пытался найти объяснение происходящему Василий. – Мало ли мы видели, как бывает.
– Не будем зря наговаривать. И зачем проникать в замок? – удивился тогда Пётр, а друг развёл руками:
– Время покажет. Но я уверен, сейчас они пока в замок лезть не будут. Вряд ли знали, что мы приедем.
– Это да, мы никому не сообщали, даже слугам, – задумался Пётр и согласился с его словами...

------------------------------------------

Спасибо, что читаете!!!
Пишите и комментарии, я всегда с нетерпением жду их. И всем "Спасибо" буду рада! Всегда приятно знать, что историю читают, это вдохновляет писать и выкладывать её дальше.

6

Глава 6 (Нет, не смогу...)

Катарина не могла остановиться плакать после всего, что рассказала Аглае. Та теперь тоже, как и Василий, знала всё, что вдруг навалилось на подругу и её мужа за последние сутки. Немудрено, что они забыли об их приезде, но теперь... Аглая тоже была теперь уверена, что вместе справятся со всеми неприятностями...

Как только Пётр вернулся в комнату, она оставила с ним Катарину и тепло улыбнулась на прощание. Аглая ушла, а Катарина бросилась в объятия милого. Пётр обнимал, целовал, трепетно поглаживал её в своих руках, желая успокоить:

– Всё будет хорошо.
– Нет, я боюсь, – уткнувшись в его грудь, словно ребёнок в поисках спасения в родных руках, она так и плакала.
– Василий прав, сюда не нагрянут, пока мы все здесь. Побоятся, – и сам уже был уверен в том Пётр.
Он снова взял лицо любимой в ладони, вытер слёзы и ласково поцеловал в губы. – Всё будет хорошо.
– А охрана? – всхлипнула она, а успокоение согревало душу от уверенного в лучшем милого.
– Я уже позаботился о том. Раненые по домам, под присмотром докторов, а новые здесь. Уже у ворот дежурят.

– Всё равно страшно. За деток особенно страшно! – мотала Катарина головой, а любимый гладил по щекам, убирая растрёпанные локоны с её лица:
– Клянусь, я не дам никого в обиду. Да и с Василием придумаем что. Иди ко мне...
– Нет, не смогу, – догадалась любимая, что он хочет через начавшиеся чувственные объятия, как опустил её на постель и принялся осторожно раздевать, а губами покрывать шейку и грудь поцелуями.
– Кати, любимая, – с жалостью взглянул Пётр. – Как успокоить тебя?
– Про что вы говорили с Василием?
– Я ему всё рассказал, а там... Говорили про Панина, про то, что, может, как-то с ним связано всё.
– Не может быть, – удивилась Катарина и села.
– И я так думаю. Панину это точно не надо. Но, может, кто из окружения как на него надавил, – пояснил Пётр свои и Василия подозрения.
– Как бы узнать? – обрела Катарина надежду на ясность.
– Узнаем, – улыбнулся любимый.

Он сел ближе. Он видел, как милая теперь расслабилась и смотрела в ответ с вернувшейся нежностью, когда плохое забывается и хочется... посвятить время только друг другу. Снова ласкать... Снова любить...

Медленно целуя её плечи, Пётр закрыл глаза. Он спускался поцелуями к холмам груди, заставляя любимую отрывисто дышать. Катарина любовалась им, а сама и телом, и душой будто купалась в каком источнике наслаждения. Она изгибалась, стала от истомы дрожать в крепких руках любимого, под властью его любви.

Всё напористее, жарче становились ласки и поцелуи. Губы обоих нашли друг друга, вызывая ещё больший трепет и заставляя тела наполняться горячей, первобытной страстью. Даже ветер утих, в последний раз окутав их через открытое окно своим прохладным ночным потоком. Свеча на столике рядом, создающая томное освещение в спальне, тут же потухла, но не утихли любящие друг друга, продолжая любить,... любить,... любить...

Спасибо, что читаете!!!
Пишите и комментарии, я всегда с нетерпением жду их. И всем "Спасибо" буду рада! Всегда приятно знать, что историю читают, это вдохновляет писать и выкладывать её дальше.

-----------------------------------------------

7

Глава 7 (здесь достаточно русских?... меч...)

Не знаю я, зачем же я живу,
Зачем по миру этому брожу,
Но знаю точно, что тебя люблю
И без тебя я сразу же умру.

И пусть и скажет мне какой мудрец,
Что жизнь пройдёт, всему придёт конец,
Что не возьмёшь с собою ничего,
И от любви останется лишь боль.

Но не боюсь я этого никак.
Боюсь лишь за тебя, за нас:
Чтоб не был бы так краток век,
И чтоб любовь не таяла, как снег...

Катарина нехотя проводила тем утром милого в путь. Он снова уезжал в Стокгольм, но на этот раз с Василием. Оба были решительными и хотели узнать причину отстранения Петра от дел в посольстве. Пока Панин ещё там, была надежда поговорить с ним откровенно и, может, решить те проблемы, что, как чувствовалось, есть.

Стоя у окна в одном из залов замка, Катарина с переживанием за любимого вздохнула. Он исчез из вида, уехал верхом и так быстро, словно летящая по небу звезда. Вошедшая в зал подруга остановилась на пороге и пока не тревожила её.

Это был зал, где на одной из стен были развешены разнообразной формы и разных веков мечи. Свет от длинных окон, тянувшихся от пола к потолку, падал на них, и с каждым шагом искры его отражались то на одном мече, то на другом. Магия, завораживающая аура... Что-то волшебное царило здесь всегда. Очень хотелось верить, что каждая звёздочка света останется на каждом оружии, чтобы оно лишь радовало глаз, оставаясь напоминанием о ненужном зле и вдохновением на доброе,... мир...

– Они вернутся с хорошими вестями, – веря в это, встала рядом с Катариной Аглая.

– Ах, как я надеюсь на это, – вздохнула та и с робкой улыбкой взглянула. – А дети уже проснулись?
– Да, и они играют с няней. Кажется, она действительно, чудесная, – радостно сообщила Аглая. – У нас будет достаточно времени для себя. Кстати, я заняла у неё одну книгу!
– Вот как? – с удивлением засмеялась Катарина. – Мне кажется, она читает только одну книгу. Как же она без неё?!
– Да, но у неё оказалась ещё одна такая же, – смеялась подруга. – Там интересные советы и даже рецепты! На русском языке!
– Ах, – вспомнила Катарина. – Да, это же я переводила ту книгу! Кайсы Варг. Руководство по ведению домашнего хозяйства для молодых женщин.

– А здесь достаточно русских? – поинтересовалась Аглая. – Ты уже кого из русских дам встретить успела?
– Церковь есть. Небольшая, но есть, – пожала плечами Катарина. – А с русскими я, увы, не общаюсь. Не познакомилась ещё с ними здесь. А муж, кроме тех, кто работает в посольстве, не знает никого. Да и оттуда, как видно, отлучили навсегда.
– Неужели что-то кто-то против вас имеет? А против русских? – удивилась Аглая.
– Нет, это исключено. Даже королевская партия нынче благожелательно настроена к России и становится лишь крепче! – сообщила Катарина кратко политическое положение в стране.

– Остаётся тогда только Панин, посол наш, – пожала Аглая плечами. – Но уверена, наши мужья поговорят с ним, всё узнают. Ты знаешь, кстати, что сам Панин живёт в удовольствие себе?
– Я слышала, – улыбнулась Катарина. – Любит поесть, поиграть и женщин.
– Да, большую часть времени тратит на игру и женщин, даже спать ложится из-за этого только в пять утра! – поразилась Аглая. – Я как узнала, не могу представить такое.
– Это потому что наши мужья совсем другие, – улыбнулась счастливая за своё и подруги счастье Катарина.

Она отошла к стене с мечами и вдруг застыла, уставившись туда. Аглая сразу заподозрила неладное, встала рядом и, выдержав паузу, глядя то на подругу, то на мечи, несмело спросила:

– Что случилось?...
– Меч... Шувалова... Пропал, – еле смогла произнести от шока Катарина.

Мечи всегда висели здесь, их никто не имел права трогать, кроме неё самой или мужа, чтобы поупражняться ими или рассмотреть в очередной раз, восхищаясь красотою резьбы и украшений. Эта коллекция мечей в замке Роос-Аминовых хранилась из поколения в поколение, и теперь... Недавно приобретённый меч, который был создан на заводе Шувалова*,... исчез...

* – «Охота на... владычицу мечей», Татьяна Ренсинк

Спасибо, что читаете!!!
Пишите и комментарии, я всегда с нетерпением жду их. И всем "Спасибо" буду рада! Всегда приятно знать, что историю читают, это вдохновляет писать и выкладывать её дальше.

8

Глава 8 (Господа, давайте разойдёмся мирно...)

– Чёрт знает что! – выругался Пётр, пнув дверь ногой на выход, покидая здание ратуши. – Даже на порог не пускают! Ни Ханса не дозовёшься теперь, ни самого Панина!

Вышедший следом не менее недовольный Василий шёл молча. Он погрузился в мысли, спускаясь к ожидавшим на площади перед входом коням, как и Пётр. Тот даже не заметил направляющуюся к ратуше пару: среднего возраста полноватого мужчину со строгим выражением лица и идущую с ним под руку молодую даму, темноволосую, весьма приятной внешности.

Увидев Петра, она переменилась в лице. Её взгляд с усталого тут же ожил, загорелся. Василий отступил в сторону, чтобы дать ей с кавалером пройти между ним и Петром, который так погрузился в себя, что совершенно не обращал внимания ни на кого. Только когда ударился плечом об её плечо, резко очнулся...

Дама ахнула, прижала руки к груди, отпустив руку кавалера. Тот ошарашенно уставился на Петра, смотрел с ожиданием и копил слова возмущения. Заметивший же у ног дамы белоснежный с кружевами платочек Пётр поднял его и протянул ей:

– Прошу простить мою неосторожность.
– Неосторожность? – дышал ещё более возмущённо её кавалер. – Неосторожность?! Это так теперь называется?! Выдуманный платок? Флирт с моей супругой при мне?! При людях! Перед ратушей!

Пока он восклицал, Пётр ошарашенно смотрел в ответ. Дама тем временем забрала платочек и быстро спрятала в рукав. Пётр даже не сразу заметил, что платочек исчез.

– Простите, сударь, – кивнул он господину, дышащему, как дракон, который вот-вот выпустит своё смертоносное пламя. – И в мыслях не было. Я просто подал платок, который ваша дама обронила по моей вине. Простите, – поклонился он и его спутнице, но этот жест вызвал только больше ярости:

– Как вы смеете так смотреть на мою супругу?! Вы наглец!
– Сударь! – воскликнул уже и Пётр, но тут вмешался шагнувший к ним Василий:
– Господа, давайте разойдёмся мирно. Всем чудесного дня!
– Что?! – возмутился наполнившийся презрением это грозный «супруг». – Вы кто такой?! Как смеете вмешиваться?! Я не с вами разговариваю!
– Сударь! – повторил Пётр своё восклицание.

– Вы наглец! – чуть не выкрикнул еле сдерживающий ярость господин и решительно провозгласил. – Ждите моего секунданта! Вы будете отвечать по закону чести!
– Что? – застыл Пётр, но господин гордо поспешил уйти со своей спутницей в ратушу.

Дама напоследок за спиной мужа, прямо у двери ратуши послала Петру воздушный поцелуй и игриво подмигнула, словно она и Пётр знали друг друга и пытались скрыть.

– Ты её знаешь? – удивился Василий, уставившись на закрытую за нею дверь, а Пётр стоял ошарашенный подле и мотал головой:
– Нет же.
– Что же это было сейчас? – не понимал Василий.

Вопрос его был явно адресован не другу. Он будто размышлял сам с собой, желая добраться до истины. Пётр так и мотал головой, не понимая, как быть теперь, кто эти люди и чего ждать. Поправив и слегка ослабив галстук, словно тот начал душить, Пётр выдохнул:

– Идём дальше... Авось, он не знает, кто я.
– Да, будем на то и полагаться, – сомневался Василий.

Они только продолжили путь, взяли своих коней, как из ратуши к ним стремительно приближался мужчина лет тридцати и скоро окликнул:

– Граф Аминов!
– Что опять? – еле слышно проворчал Василий и оглянулся вместе с другом.

Оба уставились на гордо остановившегося перед ними статного и строго одетого мужчину.

– Аксель? – удивился Пётр, узнав его.
– Я всё видел, – твёрдо ответил тот. – Значит, слух о том, что вы с этой дамой, правда?
– О чём вы? – поразился Пётр. – Я счастливо женат!

Спасибо, что читаете!!!
Пишите и комментарии, я всегда с нетерпением жду их. И всем "Спасибо" буду рада! Всегда приятно знать, что историю читают, это вдохновляет писать и выкладывать её дальше.

9

Глава 9 (Но дуэли быть...)

– Так многие счастливо женаты, – с осуждением смотрел Аксель свысока на гордого перед ним Петра. – Однако это не мешает заводить фавориток. Граф Делагарди не простит оскорбления его чести столь открыто. Прошу оставаться на квартире в Стокгольме, а не возвращаться в замок. Сначала дуэль.
– Вы ошибаетесь в выводах, – Пётр старался казаться спокойным и уверенным в своей правоте.

Он гордо смотрел в ответ, но Аксель явно не отступал:

– Я намерен быть секундантом графу Делагарди. Попрошу ждать на квартире.

Он и слышать больше ничего не хотел. Пётр так и смотрел ему вслед, отчего друг рядом, находившийся в шоке от происходящего, наконец-то встряхнулся:

– Не может так быть. Что за бред? В чём обвиняют? Причина дуэли надуманная!
– Но дуэли быть, – туманно произнёс Пётр и снова ослабил давящий на шее галстук.

Он медленным шагом направился вновь дальше, чтобы уйти с территории ратуши, а сам погрузился в мысли. Он так же, как и идущий, сокрушающийся рядом друг, не мог принять происходящего. Всё казалось странным, но в то же время ясным: кто-то специально намерен уничтожить его, сломать жизнь... Только зачем?...

– Кто это был? – донёсся до слуха вопрос Василия.
– Секретарь генерал-губернатора, – ответил Пётр, пока удалялись медленно по улицам Стокгольма, ведя под уздцы своих коней.

Глядя под ноги, погружённый в трагедию, что стала наполнять его жизнь судьба, Пётр долго молчал...

– Важная фигура, видать, этот Аксель, – заключил Василий.
– Он себя считает важным, да, – усмехнулся Пётр и с тяжёлым вздохом поднял взгляд к небу. – Ханс, с кем в посольстве служил, его неприятель.

– Выходит, из-за этого всё? – предположил Василий, но Пётр не соглашался:
– Нет. Иначе бы изжили уже давно. Здесь что-то другое... Что ж, – остановился Пётр перед домом, где и была его квартира. – Я должен это сделать.
– Ты с ума сошёл, – смотрел поражённый друг. – Ни в коем случае. Я не позволю!
– Большего позора, чем есть, ещё и увильнуть от дуэли, я не позволю, – строго взглянул Пётр. – Тебе ли не знать законы чести и дуэли. Катарина такого не достойна.
– Но ты был с этой женщиной или нет?
– Нет же! Я её впервые вижу!
– Уверен?

– Не знаю, – задумался Пётр над вопросом удивлённого товарища:
– Балы какие посещали? Где-то же они вас видели.
– Посещали... Больше литературные встречи у Шарлотты, – пожал Пётр плечами в сомнениях. – Мы никому дорогу не переходили.
– Вспомни, может, там и встречались.
– Да зачем? Я не давал никому повода усомниться в моей верности жене. Ни взглядом, ни словом. Никогда не флиртовал с другой. И в мыслях не было!

– Зачем вас хотят разлучить, унизить?
– Не знаю, – выдохнул начинающий нервничать Пётр. – Идём на квартиру.
– Обожди. Ты иди. А я... Надо посетить Шарлотту, – решительно ответил Василий. – Я займусь этим, если ты не против?
– Займись, – равнодушно усмехнулся Пётр с неверием в успех. – Если меня не успеют к тому времени убить на дуэли.
– Надо как-то отсрочить её, – был решительно настроен друг. – Я немедленно отправляюсь к Шарлотте, а ты жди на квартире.

Ждать Петру, как он понял через час, оказалось всё труднее. Время тянулось немыслимо медленно, тревога давила. Даже написать любимой письмо с сообщением о происходящем не смог. Пытался себя заставить, смотрел на стоящий у окна секретер, но... Не сел, не написал.

Вскоре прибывший незнакомый мальчишка передал ему некий конверт. Сердце бешено гремело, пока Пётр его вскрывал, а когда прочитал, застыл на месте. Дуэль должна будет состояться на заре, в указанном месте за Стокгольмом. Оставалось отыскать секунданта и послать его к секунданту графа Делагарди.

– Где же ты, Василий, когда нужен? – взглянул Пётр на окно.

А друг не вернулся и к утру. Уже теряя надежду на то, что дождётся его, Пётр, не сумевший этой ночью сомкнуть глаз, помчался к ратуше: «Только будь ты на месте, Ханс... Надеюсь, поможешь...»

Спасибо, что читаете!!!
Пишите и комментарии, я всегда с нетерпением жду их. И всем "Спасибо" буду рада! Всегда приятно знать, что историю читают, это вдохновляет писать и выкладывать её дальше.

10

Глава 10 (все друг друга подозревать в чём удумали...)

«Как странно, когда нет весточки от любимого. Нет, он не забыл, он не остыл. Он рядом где-то... Петенька, где ты? Уехал с другом и пропал», – Катарина сидела в кресле у кроватки, где ещё спал сынок.

Тишина в его детской комнате. Только тиканье часов на стене и было слышно. Солнышко уже почти поднялось, а свежий ветерок чуть проникал через полуоткрытое окно.

Сидевшая напротив и читающая книгу няня украдкой замечала тревогу Катарины. Не выдержав вскоре, она всё же тихо спросила:

– О чём вы тревожитесь?
– Петеньки нет... Меч пропал, – вымолвила Катарина и взглянула, не скрывая застывших на глазах слёз.
– Как приехали гости, так и пропали, – пожала няня плечами, словно намекала на что.
– Нет, ты не подозревай их, – поняла Катарина. – Сюда кто-то пытался пробраться. Неужели дело старое, раз меч пропал? Пропал ведь тот же самый меч.
– Всё может быть. А родственников того негодяя проверяли? – поинтересовалась няня.
– Нет у него здесь никого. И сам в крепости. Не он это, – была уверена Катарина, и няня вновь пожала плечами:
– Может, вас кто пытается как наказать?
– За что? – удивилась Катарина.
– Мало ли что у людей на уме... Зависть.
– Нашли чему завидовать. Не одна я что-то да коллекционирую, – усмехнулась Катарина.

Сын вдруг резко очнулся. Он тут же поднялся, держась за края кроватки, и стал осматривать всё вокруг. Будто что искал или пытался прийти в себя после сна.

– Маленький мой, Петруша, – подняв его на руки, Катарина тут же отошла с ним к окну. – Проснулся наш Петенька. Наш красавчик. Такой же миленький, как папенька, – поднимала она его перед глазами, обнимала и целовала. – Мой зайчик, мой хороший...

Это была большая радость, наполнившая Катарину после мучительного времени ожидания. Весточки от мужа так и нет, но сынок вдохновляет. Он очнулся, её кровиночка, и словно солнышко веры в лучшее снова озарило жизнь.

– Доброе утро, – послышался ласковый голос и пришедшей в детскую Аглаи.

Она, такая же счастливая материнством, держала на руках дочку. Подруги переглянулись, улыбались друг дружке, и няня, прижав к груди свою книгу, ушла из комнаты. Аглая встала подле Катарины и посмотрела за окно.

У закрытых ворот бродило двое охранников с собаками. В саду было тихо. Казалось, всё спокойно, кроме тревоги от одного ожидания:

– Где же они все? – вырвалось из Аглаи.
– Да, – обняв сына, вздохнула Катарина. – Если ещё день, и мы не узнаем ничего, я поеду в столицу. Я его найду. У нас там квартира. Может, он там.
– Надеюсь, всё хорошо. А Батильда, – стала шептать Аглая, кивнув на дверь, за которой няня скрылась. – Она кажется странной. Она вам давно служит?
– Вы будто все друг друга подозревать в чём удумали, – хихикнула Катарина. – Да почти год уже служит. Как Петенька родился, так и нашли её.

– Где нашли?
– Сам генерал-губернатор посоветовал нам её. Он навестил нас тогда лично, чтобы поздравить с рождением сына, и в знак благодарности за удачно разрешённое дело, посоветовал одну из лучших нянь. Она славно справляется, это правда.
– Она странно смотрит, – пожала плечами Аглая. – Сначала будто и тепло, а теперь нет.
– У неё на всё так же своё мнение. Она просто строгая и опасливая, – улыбнулась Катарина...

Спасибо, что читаете!!!
Пишите и комментарии, я всегда с нетерпением жду их. И всем "Спасибо" буду рада! Всегда приятно знать, что историю читают, это вдохновляет писать и выкладывать её дальше.

11

Глава 11 (Проверьте оружие, мой друг!...)

До того, как настанет заря, до рокового часа дуэли Пётр прибыл в ратушу. Только его снова не впустили. Хансу же передали, что ждёт его снаружи. Пётр знал, что друг в этот час уже здесь, как обычно, но Ханс и не заставил себя ждать. Знающий уже о произошедшем увольнении и назревающей дуэли, тот быстро вышел к Петру.

– Пройдёмся, – уходил он с ним к парку рядом. – Аксель сказал про дуэль.
– Да, и уже через час меня там ждут с секундантом. Им не терпится меня убить по правилам или нет, – нервничал Пётр.
– Успокойся. Всё будет по правилам. Где твой секундант? – остановился Ханс и Пётр развёл руками:
– Василия нет долго. Нет времени его искать. Нет у меня секунданта. К тебе пришёл.
– Хорошо, – сдержанно вздохнул друг, видно сопереживая.
– Я всю ситуацию нахожу странной, – признался Пётр. – Всё навалилось и так... Без объяснения.

– Да, я тоже нахожу всё странным, – согласился Ханс. – Тем более что даже в посольство тебя больше не пускают, будто враг народа. Панин ничего объяснять не стал. Просто поехал в Россию, сказав, мол, по делам. Если так будет дальше продолжаться, думаю, тоже оставить эту службу. Найду другую.
– Не рискуй своим положением. Я защитить пытаюсь честь своей семьи, – мотал Пётр головой. – Слухи о романе с графиней Делагарди не прекратятся, дойдут до Катарины.
– Неужто поверит она? Можно всё решить тихо, – слабо, но верил в лучшее Ханс, и Пётр сам слабо верил, что свет не перевернёт всё так, как угодно всем вокруг, а не ему с Катариной.

Правда будет скрыта. Её изменят, сделают иной...

– Только прошу, Ханс, – сглотнул Пётр с потускневшим взглядом. – Если меня убьют, уверь мою супругу, что я не предавал, умоляю.
– Я сделаю всё возможное, чтобы очистить тебя перед ней. Это сговор чей-то.

Оба были уверены, что всё происходящее кем-то подстроено. Только до истины пока было не добраться, а время не ждало. Им пришлось немедленно отправиться в путь к месту встречи с графом Делагарди и его секундантом — Акселем.

Ещё не успел слезть с коня у этого отдалённого от дороги луга, где все названные собрались, Пётр заметил ещё одного человека: доктора. Он знал его. Часто видел на балах. Этот доктор имел безупречную репутацию и при возможности присутствовал на дуэлях.

– Вы не против, если мы сегодня всё и решим, верно? – широко улыбался Петру граф Делагарди, стоя со строгим рядом Акселем.
– Не против! – высказал Пётр прежде, чем Ханс успел сказать:
– Обождите, по правилам...
– Мы сами делаем правила, – поучительно сказал Аксель и указал на лежащие на пне в стороне открытые коробки с пистолетами. – Не желаете проверить?
– Пётр, – стал шептать другу Ханс. – Мы можем отсрочить дуэль.

– Не вижу смысла. Чёрное пятно на чести станет лишь больше, – тихо ответил тот и громче добавил. – Проверьте оружие, мой друг!
– Это безумие, – нехотя прошёл Ханс к оружию и внимательно, растягивая время, стал его проверять.

Все молчали и терпеливо ждали. Только и слышны были звуки природы: лёгкое шуршание трав от порывистого ветра, пение птиц в лесу рядом. Пётр и Делагарди подошли и молча, только кивком головы, поприветствовали друг друга.

– Будет ли примирение, может? – спросил удивлённый Ханс, но Делагарди тут же воскликнул:
– Нет!

Выхода не было... Дуэль начиналась... Условия её, как обычной дуэли на пистолетах, Аксель громогласно объявил, и противники заняли свои места. Врач отступил, оставаясь наблюдать со стороны...

Спасибо, что читаете!!!
Пишите и комментарии, я всегда с нетерпением жду их. И всем "Спасибо" буду рада! Всегда приятно знать, что историю читают, это вдохновляет писать и выкладывать её дальше.

12

Глава 12 (Корона... Взрыв...)

Этой ночью Катарина уснула прямо в кресле у окна, всё ожидая возвращения или весточки милого. Тревожность не покидала и в грёзах... Страх, духота, тяжесть...

На полу в зале было множество осколков бокалов. Лужи вина, застывшие вокруг. Мрачность и совершенная тишина заставляли бояться самого худшего. Катарина в полумраке несла в руке подсвечник с горевшей свечой и старалась не ступать на осколки, но они попадали под её босые ноги, вызывая острую боль.

Нет, Катарина, как ни старалась, как ни хотела, не могла остановиться. Ноги не слушались. Она шла вперёд, через боль и кровь. Кровь текла не только по полу, она разливалась. Кровь показалась и на стенах, но это не её кровь, поражалась Катарина. Такого не должно быть, не может всё это происходить так, как есть!

Где? Где любимый? Где часть её души и сердца? Как жить без него? Почему страх душит, и почему эта кровь пугает? Катарина шла вперёд. Боль в ногах затихла. Но вдруг позади раздался... взрыв! Вздрогнув, Катарина резко и испуганно оглянулась. Стены зала стали рушиться, везде лежали обломки, камни, а через туманную пелену пробился возросший огонь.

– Нет! – вздрогнув в кресле, Катарина очнулась ото сна.

Она тяжело дышала, уставившись сквозь полутьму на спящего рядом в кроватке сына. Он спит. Он не проснулся. Всё тихо... Тихо... Только тиканье часов и слышно...

Катарина оглянулась на окно. Ещё было темно. Расслабленно сев в кресле, она не заметила, как глаза снова закрылись, и тут же очутилась вновь в грёзах.

Это была сырая камера, где гуляет промозглый ветер. Ужасный сквозняк. Дверь открыта, но у стены, прямо у горящего факела, на висевших цепях – он, её любимый, её родной... Пётр... Он ослабел, руками прикреплён к цепям сверху, и кажется, его здесь держат уже давно.

Почувствовав тяжесть на голове, Катарина обнаружила на себе корону. Тут же сняла её, кратко осмотрела: весомая, яркая, золотая и в драгоценных камнях. Не нужна ни такая, никакая:

«Кто я?» – оглядела себя Катарина и удивлялась. – «Что за роскошный наряд? Корона... Я королева?»
Отбросив корону в сторону, Катарина бросилась к возлюбленному:

– Петенька, очнись! – взяв его лицо в тепло ладоней, позвала она.

Пётр приоткрыл глаза. Слабый, жалкий, вызывающий глубокую печаль о судьбе... Катарина стала трясти цепи, но они крепко держались на вбитых в стену металлических кольцах. Вдруг послышался взрыв. Катарина испуганно взглянула на открытую дверь, откуда в темницу стало проникать пламя, будто какой дракон извергал огонь в желании всё и всех уничтожить.

– Петенька, – в панике взглянула Катарина на слабого супруга, но он висел на цепях и смотрел в пол.

Его надо было спасать, и как можно быстрее! Заметавшись по камере темницы, Катарина чуть не проглядела стоящий в тёмном углу меч! Её меч! Он блестел на рукоятке драгоценными камнями, как и на короне. Он казался богаче, властнее...

Схватив его, Катарина не мешкала. Она разрубила цепи, удерживающие руки любимого, одним взмахом меча! Отбросив оружие в сторону, туда же, к уже забытой короне, она подхватила Петра под руки и стала тянуть подниматься:

– Скорее, Петенька! Скорее! Огонь почти здесь! Надо бежать!
– Нет, – простонал он от слабости, но поднялся и захватил её в объятия, с последними силами крепко прижимая к себе. – Нет, любимая,... мы в ловушке.

– Сгорим, так вместе, – смотрела Катарина в глаза милого, но видела страх:
– Наш сын...
– Наш сын? Наш сын! – выкрикнула Катарина в панике и резко очнулась.
– Петенька! – с выкриком горя припала она к кровати спящего сына, но он... спал.

Просто спал... Тихо, мирно... Сладенький, милый сынок... Он спал так глубоко, что не слышал ничего. Мирно сопел малыш. Сон у него был добрым, не таким ужасным, как у матери, и слава богу...

Катарина оглянулась. За окном светало, а вокруг всё так и стояла давящая темнота: «Нет, я так не смогу больше...»

Спасибо, что читаете!!!
Пишите и комментарии, я всегда с нетерпением жду их. И всем "Спасибо" буду рада! Всегда приятно знать, что историю читают, это вдохновляет писать и выкладывать её дальше.