Тайны души

1

Глава 1: Десять лет спустя. Или почти
Летний московский вечер обволакивал город нежным, почти приторным теплом. Аромат лип и бензина смешивался в причудливый, чисто столичный коктейль. Но Маша, сидящая в своей идеально выглаженной блузке за мраморным столом модного ресторана "Фисташка", чувствовала лишь тонкий, едва уловимый запах ванили от десерта, который Наташа, её бессменная подруга и вечный источник хаоса, уже успела заказать в трех экземплярах.
Наташа, надо сказать, была созданием, сотканным из парадоксов. Дочь одного из самых влиятельных людей России, обладательница внешности, за которую многие готовы были бы продать душу, она при этом умудрялась быть доверчивой, как котенок, и наивной, как студентка филфака. И, что самое удивительное, она искренне любила Машу. Не снисходительно-покровительственно, как это бывает между богатой наследницей и её "серой мышкой", а по-настоящему, с той бесхитростной преданностью, на которую способны лишь те, кому не нужно ничего доказывать.
"Машенька," – промурлыкала Наташа, виртуозно управляясь с третьей ложкой фисташкового мусса. – "Ты просто не представляешь, какой сегодня был день! Кошмар! Мой новый пиарщик, этот Игорь… ну, ты помнишь, я рассказывала? Тот, с усами, похожими на недоразумение."
Маша, которая успела выпить лишь половину своей мятной воды с лаймом, изящно подняла бровь.
"Который неделю назад обещал вывести твою новую коллекцию кожаных намордников для чихуахуа на международный уровень?" – уточнила Маша с невозмутимым видом.
Наташа захлопала ресницами. "Именно! Так вот, он сказал, что у него нет вдохновения! Вдохновения, Маша! У меня горят сроки, инвесторы дышат в затылок, а у него, видите ли, муза покинула чат!"
Маша глубоко вздохнула. Это был их обычный вечерний ритуал. Наташа приходила, вываливала на Машу все свои бизнес-катастрофы, а Маша, словно губка, впитывала их, чтобы потом, уже дома, разработать идеальный план спасения, который Наташа успешно воплощала, приписывая лавры себе. И Маша не возражала. В конце концов, именно благодаря Наташиным "катастрофам" Маша имела возможность заниматься тем, что действительно умела – выстраивать сложные стратегии, лавировать между подводными камнями бизнеса и, что уж греха таить, чувствовать себя незаменимой.
"И что ты собираешься делать с этим отсутствием вдохновения, Наташа?" – Маша наклонилась, позволяя себе легкую усмешку. – "Послать его на курсы повышения квалификации по поиску музы?"
Наташа всплеснула руками, чуть не опрокинув вазочку с фруктами. "Что?! Нет, конечно! Я его уволила! Представляешь, я сказала ему: "Игорь, если у вас нет вдохновения, поищите его в другом месте. Например, в центре занятости."
Маша подавила смешок. "Похоже на тебя. Дипломатия – не твой конек."
"Ой, Машенька, ну зачем мне дипломатия, когда есть ты?" – Наташа улыбнулась своей обезоруживающей улыбкой. – "Ты ведь все исправишь, правда? Ты же у меня такая умная, такая находчивая. Без тебя я бы уже давно по миру пошла, ей-богу."
Маша лишь кивнула. Это была правда. Бизнес-империя Наташи, унаследованная от отца, держалась исключительно на Машином интеллекте, её стратегическом мышлении и способности предвидеть катастрофы задолго до того, как они случались. Наташа была лицом компании, Маша – её мозгом. И этим положением дел Маша была вполне довольна. Почти.
"Кстати, о вдохновении," – Наташа вдруг сменила тему, и в её глазах заплясали озорные огоньки. – "Я тут кое-что узнала."
Сердце Маши, до этого момента размеренно отбивавшее ритм спокойствия, вдруг пропустило удар. Наташино "кое-что узнала" всегда предвещало либо грандиозную сплетню, либо не менее грандиозную проблему. Или, что гораздо реже, нечто, касающееся её личной жизни. А личная жизнь Маши… она была монолитна, как древнее надгробие, с одной лишь надписью: "Сергей".
"И что же ты узнала?" – Маша постаралась придать голосу максимально равнодушное выражение.
"Наш Сергей вернулся!" – выпалила Наташа, и в её голосе звучало столько восторга, будто она только что нашла клад. – "Представляешь? Я сегодня была в салоне, и там Катя, ты её знаешь, та, что из нашей школы, ну, помнишь? Она говорила, что видела его на днях! Он теперь в 'ТехноГраде' работает, представляешь? В какой-то там крутой инжиниринговой фирме!"
Мир вокруг Маши на мгновение поплыл. "Наш Сергей"... Эти слова, сказанные Наташей так просто, как будто речь шла о соседском коте, для Маши были подобны раскату грома. Сергей. С-Е-Р-Г-Е-Й.
Десять лет. Десять лет прошло с того дня, как он, выпускник, красивый, недосягаемый, умный, покинул стены школы, а потом и университет. Десять лет, как Маша, тогда робкая, но уже невероятно способная девчонка, поступила в тот же ВУЗ, когда он уже выпускался. Она мечтала о случайных встречах в коридорах, о совместных лекциях, о том, как он заметит её, такую умную и талантливую. Но он исчез. Уехал за границу, на стажировку, на работу, куда-то в туманную даль, откуда Маша черпала лишь скупые новости из соцсетей общих знакомых. И все эти десять лет её сердце хранило его образ, как драгоценную реликвию. Образ идеального мужчины, к которому она стремилась, которому она, по сути, посвятила свою жизнь.
Она знала, что это безумие. Знала, что это глупо, нелогично, неэффективно. Но она ничего не могла с собой поделать. Сергей был её якорем, её путеводной звездой, пусть и давно погасшей.
"Сергей?" – переспросила Маша, пытаясь изобразить удивление. – "А, тот, что учился на два курса старше? Ну да, помню. Высокий такой, да?"
Наташа закатила глаза. "Маша! Ну конечно, высокий! Он же был мечтой всех девчонок! Ты что, не помнишь, как ты по нему сохла в десятом классе?"
Маша покраснела, но быстро взяла себя в руки. "Ерунду говоришь, Наташа. Мы тогда все по кому-то сохли. Детство, юношеский максимализм. Да и мне тогда совсем другие вещи в голову приходили. Олимпиады по математике, поступление..."
"Ага, конечно," – хмыкнула Наташа. – "Помню я твою 'олимпиаду по математике', когда ты в пятый раз 'случайно' проходила мимо его кабинета, 'забыв' там учебник. И как ты рвалась поступать на его факультет, хотя твой талант кричал о совершенно другом."
Маша внутренне сжалась. Наташа, при всей своей внешней беззаботности, была удивительно наблюдательной. И её память на детали, касающиеся Маши, была феноменальной.
"Ну, это было давно и неправда," – отмахнулась Маша. – "А 'ТехноГрад'… это что за контора?"
Наташа пожала плечами. "Не знаю точно. Катя сказала, что вроде что-то с новыми технологиями. Очень крутая, перспективная. Ну, ты же у нас специалист по этим делам. Тебе бы там точно понравилось!"
Идея, словно молния, пронзила Машину голову. "ТехноГрад". Сергей. Работа. Это был единственный шанс. Шанс не просто увидеть его, но быть рядом, узнать, что он за человек теперь, спустя десять лет. Узнать, оправдал ли он её ожидания, или же этот идеальный образ был лишь плодом её девичьих фантазий.
"Знаешь, Наташа," – Маша задумчиво помешала лед в стакане. – "Это интересная информация. Мне, как руководителю стратегического планирования, всегда полезно знать, что происходит на рынке. Может быть, 'ТехноГрад' – это наши потенциальные партнеры. Или конкуренты. Надо бы разузнать поподробнее."
Наташа посмотрела на неё с подозрением. "Маш, не говори ерунды. Мы же занимаемся бутиками и люксовыми игрушками для собак. Какие 'новые технологии'?"
"Наташа, ты мыслишь слишком узко," – Маша натянула на лицо выражение глубокой задумчивости. – "Мир меняется. Сегодня собачкам нужны намордники из биоразлагаемого пластика, завтра – чипы для слежения за их эмоциональным состоянием. Мы должны быть в тренде."
Наташа, хоть и не понимала ни слова, но прониклась пафосом Машиной речи. "Ой, Машенька, ты такая умная! Ну, раз надо, значит надо. Ты уж разузнай там всё, а потом мне доложишь. Только без этих твоих сложных схем, ладно? Попроще, для меня."
"Конечно, Наташа," – Маша улыбнулась. – "Как скажешь."
Остаток вечера Маша провела в какой-то полудреме, кивая Наташе и изредка вставляя реплики, но её мозг уже работал в ускоренном режиме. "ТехноГрад". С завтрашнего дня её жизнь должна была измениться. И это было пугающе и волнующе одновременно.
Утро следующего дня. Офис компании "Наташа Style & Co."
Маша пришла на работу на час раньше обычного. Обычно она позволяла себе роскошь неспешного завтрака и утренней пробежки, но сегодня всё было иначе. Она сидела за своим идеально чистым столом, перед монитором, на котором красовался логотип "ТехноГрада". Информация лилась рекой: структура компании, основные проекты, ключевые фигуры.
"Сергей Павлович Романов," – прошептала Маша, наткнувшись на его фотографию. Спустя десять лет он стал ещё более привлекательным. Морщинки у глаз, более серьезный взгляд, но та же пронзительная глубина. Он был руководителем отдела перспективных разработок. Вот как.
"Так, план," – Маша взяла ручку и начала быстро писать. – "Первое: выяснить, с кем мне поговорить, чтобы получить максимум информации о проектах отдела перспективных разработок. Второе: придумать убедительный предлог. Третье: выглядеть так, чтобы он меня не забыл. Если, конечно, вообще заметит."
В этот момент дверь её кабинета распахнулась, и на пороге возникла Наташа, свежая, как майская роза, и сияющая, будто только что вышла из салона красоты.
"Машенька! Ты уже здесь! Ты что, всю ночь не спала, разрабатывала стратегию для намордников из биоразлагаемого пластика?" – Наташа плюхнулась на стул напротив.
"Почти," – улыбнулась Маша, быстро сворачивая окно с информацией о "ТехноГраде". – "Я уже набросала несколько идей по улучшению нашей маркетинговой кампании. И да, я думаю, нам стоит рассмотреть возможность сотрудничества с компаниями, работающими в сфере высоких технологий. Это расширит наш кругозор."
"Ой, ну ты гений!" – Наташа махнула рукой. – "Слушай, а ты не знаешь, кто у нас самый главный по этим… новым технологиям? Ну, чтобы я могла позвонить и сказать, что мы хотим с ними 'расширить кругозор'?"
Маша чуть не подавилась воздухом. Наташа сама того не зная, играла ей на руку.
"Наташ, лучше это сделаю я," – мягко сказала Маша. – "Эти вопросы требуют деликатного подхода. И изучения. Я сама свяжусь с ними. Возможно, мне придется притвориться потенциальным клиентом, чтобы получить доступ к нужной информации."
"Притвориться? Ой, как интересно!" – глаза Наташи загорелись. – "Тогда ты должна взять мою визитку! Она такая красивая, с голографией! И на ней написано: 'Наталья Смирнова, Генеральный директор'. Вот они удивятся!"
Маша с трудом сдержала смех. "Наташ, я думаю, лучше использовать свою. Я же все-таки 'руководитель стратегического планирования'. Так убедительнее."
"Ну ладно," – Наташа надула губы. – "Но если что, скажи, что ты от меня! Моё имя – это же бренд!"
"Обязательно," – пообещала Маша.
И вот, спустя несколько часов, Маша уже сидела в приемной "ТехноГрада", ожидая встречи. Она договорилась о консультации по "инновационным решениям для ритейла", прикрываясь абстрактной формулировкой. Её сердце стучало как сумасшедшее. Она нервничала. Нет, не из-за встречи, а из-за того, что вот-вот может увидеть Сергея.
Дверь распахнулась. "Мария Игоревна?" – прозвучал приятный мужской голос. – "Проходите."
Маша подняла глаза. Перед ней стоял высокий, подтянутый мужчина лет тридцати, с короткой стрижкой и пронзительными серыми глазами. Он был одет в строгий, но элегантный костюм. На его губах играла легкая, почти незаметная усмешка. И это был не Сергей.
"Олег Борисович Ермаков," – представился он, протягивая руку. Его рукопожатие было крепким и уверенным. – "Я руководитель отдела, который занимается подобными консультациями."
Маша постаралась не выдать своего разочарования. "Очень приятно, Олег Борисович. Мария Андреевна Кузнецова."
Они прошли в переговорную. Маша огляделась. Никаких намеков на Сергея. Он не в этом отделе. Отлично. Значит, придется пробиваться через Олега Борисовича. Что ж, задача усложняется.
"Итак, Мария Андреевна," – начал Олег Борисович, удобно устроившись напротив неё. – "Вы хотели обсудить 'инновационные решения для ритейла'. Могу я узнать, чем именно занимается ваша компания? На вашем сайте, признаться, довольно скудная информация."
Маша улыбнулась своей самой обаятельной улыбкой. "О, наш сайт – это вершина айсберга, Олег Борисович. Мы очень закрытая компания. Но скажу так: мы нацелены на создание уникальных клиентских впечатлений. И мы ищем партнеров, которые могли бы помочь нам в этом."
Олег Борисович прищурился. Его взгляд был проницательным, почти сканирующим. "Уникальные клиентские впечатления, говорите? Звучит интригующе. И что конкретно вы ищете? Может быть, автоматизированные системы лояльности? Или VR-примерки для клиентов?"
Маша мысленно выругалась. Этот мужчина был слишком умен. Он не купится на общие фразы. Придется импровизировать.
"Ну, мы открыты ко всему новому," – Маша чуть наклонила голову, демонстрируя открытость, которой на самом деле не было. – "Нам интересны все решения, которые могут повысить привлекательность нашего бренда. Возможно, вы могли бы рассказать о ваших недавних проектах? О тех, что были наиболее успешны? И, если не секрет, какие отделы у вас специализируются на 'перспективных разработках'?"
Олег Борисович усмехнулся. "Мария Андреевна, вы задаете очень конкретные вопросы для столь 'закрытой' компании. Отдел перспективных разработок – это, конечно, наша гордость. Но информация о наших проектах является конфиденциальной. Если вы действительно заинтересованы в сотрудничестве, мы можем предложить вам список стандартных решений. А потом, если вы станете нашим клиентом, мы сможем рассмотреть более глубокое взаимодействие."
Маша чувствовала, как её кровь начинает закипать. Он водил её за нос! А она-то думала, что её обаяние действует на всех.
"Олег Борисович, я же не прошу у вас чертежи секретного оружия," – Маша решила взять его нахрапом. – "Я просто хочу понять, с кем мы имеем дело. И, возможно, найти точки соприкосновения. Разве это не логично?"
"Логично," – спокойно кивнул он. – "Но и я не мальчик на побегушках, чтобы выкладывать вам все секреты компании, только потому, что вы 'хотите понять'. У нас, знаете ли, своя политика конфиденциальности. И, смею заметить, ваш интерес к 'перспективным разработкам' при весьма расплывчатых целях вашей компании вызывает у меня некоторое… недоумение."
Вот он. Едкий, насмешливый тон, который Маша ненавидела больше всего. Он видел её насквозь! И это бесило!
"Недоумение?" – Маша широко улыбнулась, и в этой улыбке было столько яда, сколько могло уместиться в одном человеке. – "Олег Борисович, возможно, вы просто недооцениваете широту наших амбиций. Мы не просто продаем товары, мы продаем мечту! А чтобы продавать мечту, нужно мыслить масштабно!"
"Мечту, говорите?" – Олег Борисович явно наслаждался ситуацией. – "Что ж, тогда я рекомендую вам посетить наш отдел виртуальной реальности. Они, возможно, смогут помочь вам в визуализации этой 'мечты'. Хотя, боюсь, для 'намордников из биоразлагаемого пластика' это будет слишком затратно."
Маша чуть не вскрикнула. Он что, прочитал её мысли?! Или Наташа успела что-то ляпнуть? Нет, это невозможно.
"Вы ошибаетесь, Олег Борисович," – Маша напустила на себя вид оскорбленной невинности. – "Наша компания занимается куда более серьезными вещами. И я не уверена, что мне стоит продолжать беседу с человеком, который так поверхностно судит о потенциальных партнерах."
"Как угодно, Мария Андреевна," – Олег Борисович поднялся, и в его глазах блеснули дьявольские искорки. – "Моя дверь всегда открыта, если вы вдруг решите перестать продавать 'мечты' и начнете заниматься реальным бизнесом."
Маша тоже встала. Она чувствовала себя так, будто её облили ведром холодной воды. Этот Олег Борисович был не просто умен, он был еще и невыносимо самодоволен. Он её раскусил! И она ему совершенно не понравилась. Точнее, он ей не понравился. Совершенно. Он был высокомерным, надменным, и до чертиков раздражающим.
"И вы," – процедила Маша сквозь зубы, – "если вдруг решите, что помимо 'реального бизнеса' существует еще и такое понятие, как тактичность, можете позвонить мне. Хотя сомневаюсь, что это произойдет."
Олег Борисович лишь хмыкнул. "Провожу вас."
Когда Маша вышла из здания "ТехноГрада", московский вечер уже опустился на город, принеся с собой прохладу. Но Маша не чувствовала её. Она горела от негодования. И от твердого решения.
"Вот же наглец!" – пробормотала она себе под нос. – "Мало того, что он не Сергей, так он еще и невыносим! Но ничего. Я сюда пришла за Сергеем, и я его найду. А с этим Олегом Борисовичем… с ним я еще разберусь. Обязательно."
План был прост, как все гениальное. Если она не может вытянуть информацию о Сергее, притворившись клиентом, значит, ей придется стать частью этой компании. Частью, которая будет достаточно близко к отделу перспективных разработок.
"Наташ, готовься к худшему," – прошептала Маша, доставая телефон. – "Я увольняюсь. Или, по крайней мере, беру отпуск за свой счет. Мне нужна эта работа."

2

Глава 2: Завоевание Цитадели, или Как Маша стала "своей"
Решение, принятое Машей в тот вечер, было столь же стремительным, сколь и бесповоротным. Уволиться из Наташиной компании? Это было бы слишком драматично и, что самое главное, неэффективно. Наташа без неё мгновенно превратила бы процветающий бизнес в руины, а Маша не могла себе позволить такой роскоши – бросить подругу на произвол судьбы. Нет, нужен был другой подход. Более изящный, более… макиавеллиевский.
Утром, едва Наташа ввалилась в офис, Маша уже ждала её с чашкой ароматного кофе и видом, полным глубокой задумчивости.
"Наташ," – начала Маша, отпивая глоток. – "Я тут подумала о наших 'инновационных решениях для ритейла'."
Наташа, которая уже успела уронить свой телефон в вазу с цветами и теперь пыталась выловить его карандашом, подняла на Машу мутный взгляд. "А? Что? Ой, Машенька, ты не представляешь, что я придумала! Мы должны сделать коллекцию ошейников со стразами Сваровски! Это будет хит!"
Маша терпеливо ждала, пока Наташа выловит телефон, вытрет его об свой шелковый шарф и убедится, что он работает.
"Наташ," – повторила Маша, когда Наташа наконец успокоилась. – "Я считаю, что для того, чтобы наша компания вышла на новый уровень, нам нужен человек, который будет напрямую работать с инновационными технологиями. Погрузиться в них, так сказать. Изнутри."
Наташа нахмурилась. "А зачем? У нас же есть ты! Ты же у нас и так всё знаешь!"
"Именно поэтому," – Маша улыбнулась. – "Я должна быть там, где рождаются эти технологии. В 'ТехноГраде', например. Мне нужно пройти стажировку. Или, возможно, устроиться на временную работу. Это будет бесценный опыт для нас. Для 'Наташа Style & Co.'."
Наташа открыла рот, потом закрыла. Потом снова открыла. "Ты… ты хочешь устроиться на работу в 'ТехноГрад'? Но… а я? Кто будет спасать мой бизнес от меня самой?"
"Наташ, не драматизируй," – Маша протянула ей платок. – "Я не увольняюсь. Я просто… временно делегирую тебе часть своих полномочий. Ты же справишься, правда? Ты же у меня такая сильная, такая независимая."
Наташа всхлипнула. "Но я же ничего не понимаю в этих твоих 'стратегиях'! Я же только по красоте и по… ну, по всему, что блестит!"
"Именно поэтому я составлю тебе подробнейший план," – Маша достала из папки уже готовый, толстенный документ. – "Здесь всё расписано по пунктам. Что делать, если поставщики задерживают товар. Что делать, если Игорь снова вернется и будет проситься обратно. Что делать, если ты захочешь купить очередную партию розовых слонов."
Наташа недоверчиво посмотрела на папку. "Это… это надолго?"
"Месяца на три," – Маша сделала вид, что глубоко задумалась. – "Максимум. А потом я вернусь, и мы будем самыми инновационными продавцами намордников в мире!"
Наташа, хоть и с трудом, но согласилась. Мысль о том, что Маша будет "учиться" для её же блага, хоть как-то утешала её. К тому же, Маша пообещала звонить ей каждый вечер и давать "домашние задания" по управлению бизнесом.
Маша пришла на собеседование в "ТехноГрад" в безупречном деловом костюме. Она тщательно продумала свой образ: строгий, но не скучный, умный, но не занудный. Она была готова к любым вопросам. И, конечно, к встрече с Олегом Борисовичем.
В этот раз собеседование проводила не он, а молодая, но очень строгая дама из отдела кадров. Маша отвечала на вопросы четко, уверенно, демонстрируя свои глубокие знания в области аналитики, стратегического планирования и управления проектами. Она знала, что она – идеальный кандидат.
"Ваше резюме впечатляет, Мария Андреевна," – сказала дама из отдела кадров, просматривая её документы. – "Но у меня есть один вопрос. Почему вы, с таким опытом и положением в компании, которая, как вы говорите, весьма успешна, хотите перейти к нам? Да еще и на позицию… младшего аналитика?"
Маша улыбнулась. "Я ищу новые вызовы, Анна Сергеевна. Моя нынешняя работа, при всем уважении к ней, стала слишком… предсказуемой. Мне хочется расти, развиваться в сфере высоких технологий. А 'ТехноГрад' – это лидер в этой области."
"И вы готовы начать с младшей позиции?" – Анна Сергеевна прищурилась.
"Я готова учиться," – ответила Маша. – "И я уверена, что мой опыт позволит мне быстро продвинуться. К тому же, я считаю, что начинать с азов – это всегда полезно."
Анна Сергеевна кивнула. "Что ж, я передам ваше резюме Олегу Борисовичу Ермакову. Он будет вашим непосредственным руководителем."
Маша едва заметно вздрогнула. Вот и он. Судьба явно любила над ней подшучивать.
Маша появилась в "ТехноГраде" в понедельник утром, полная решимости. Она была готова к трудностям, к насмешкам Олега, к любым испытаниям. Но она не была готова к тому, что её рабочий стол будет стоять прямо напротив стола Олега Борисовича.
"Доброе утро, Мария Андреевна," – Олег Борисович поднял на неё глаза, и в них плясали всё те же дьявольские искорки. – "Рад видеть, что вы решили заняться 'реальным бизнесом'. Или вы всё еще продаете 'мечты'?"
Маша постаралась сохранить невозмутимое выражение лица. "Доброе утро, Олег Борисович. Я здесь, чтобы учиться. И, возможно, научить вас паре-тройке вещей о тактичности."
Олег Борисович хмыкнул. "Очень смешно. Ваше первое задание: ознакомиться со всеми нашими внутренними регламентами. И, пожалуйста, не пытайтесь продать их кому-нибудь."
Маша села за свой стол. Он был завален бумагами, а компьютер выглядел так, будто его не обновляли со времен динозавров.
"Олег Борисович," – Маша подняла одну из папок. – "Это что, документы на пергаменте? И почему у меня компьютер из прошлого века?"
"Потому что вы – младший аналитик, Мария Андреевна," – спокойно ответил Олег. – "А младшие аналитики начинают с азов. И с устаревшей техники. Это закаляет характер."
Маша скрипнула зубами. "Мой характер уже достаточно закален, спасибо. А вот ваша техника, кажется, нет."
Первый день прошёл в негласном противостоянии. Олег Борисович давал Маше самые скучные и рутинные задания, а она выполняла их с такой педантичностью и скоростью, что он не мог найти к чему придраться. Она сортировала документы, вводила данные, анализировала отчеты – всё, что угодно, лишь бы не сидеть без дела.
В обеденный перерыв Маша решила провести "разведку". Она прошлась по коридорам, заглядывая в кабинеты, пытаясь найти отдел перспективных разработок. Но везде были лишь незнакомые лица.
"Ищете что-то, Мария Андреевна?" – голос Олега Борисовича заставил её вздрогнуть. Он стоял прямо за её спиной.
"Ищу столовую," – быстро нашлась Маша. – "Я проголодалась."
"Столовая на первом этаже," – Олег Борисович указал рукой. – "А отдел перспективных разработок – на пятом. Но вам туда пока рано."
Маша смерила его взглядом. "Почему это?"
"Потому что там работают люди, которые не продают 'мечты', а создают их," – он улыбнулся своей фирменной насмешливой улыбкой. – "Им нужны реальные аналитики, а не… ну, вы поняли."
"Я поняла," – Маша стиснула зубы. – "Вы просто боитесь, что я окажусь умнее вас."
Олег Борисович расхохотался. "Мария Андреевна, вы меня поражаете! Ваша дерзость не знает границ. Но мне это нравится."
Маша почувствовала, как по её спине пробежал холодок. Что он сказал? "Мне это нравится"?
Маша провела первую неделю в "ТехноГраде" в постоянном поиске Сергея. Она знала, что он работает на пятом этаже, в отделе перспективных разработок. Но как туда попасть?
Олег Борисович, словно чувствуя её намерения, постоянно держал её в поле зрения. Он давал ей всё новые и новые задания, требовал отчетов, вызывал на совещания. Маша работала как заведенная, надеясь, что её усердие будет замечено.
Однажды, во время очередного перерыва, Маша увидела его. Сергей. Он вышел из лифта на её этаже, разговаривая по телефону. Он выглядел уставшим, но всё таким же притягательным. Маша замерла. Её сердце забилось как бешеное.
Она попыталась подойти к нему, но в этот момент Олег Борисович позвал её.
"Мария Андреевна! Мне нужен срочный отчет по проекту 'Альфа'! Вы же не забыли, что у нас горят сроки?"
Маша бросила быстрый взгляд на Сергея, который уже скрылся за поворотом коридора. Она мысленно выругалась. Олег Борисович был её проклятием.
"Нет, Олег Борисович, не забыла," – ответила Маша, стараясь скрыть разочарование. – "Я уже работаю над ним."
"Вот и отлично," – Олег Борисович улыбнулся. – "А то я уж подумал, что вы отвлекаетесь на… посторонние вещи."
Маша почувствовала, как её лицо заливает краска. Он что, следит за ней?
"Я никогда не отвлекаюсь от работы, Олег Борисович," – отрезала Маша. – "В отличие от некоторых."
"О, это вы о ком?" – Олег Борисович склонил голову набок. – "Надеюсь, не обо мне?"
"О вас, Олег Борисович," – Маша посмотрела ему прямо в глаза. – "Вы слишком много времени тратите на то, чтобы контролировать меня. Не лучше ли заняться своими прямыми обязанностями?"
Олег Борисович на мгновение опешил, а потом расхохотался. "Мария Андреевна, вы меня поражаете! Ваша дерзость не знает границ. Но мне это нравится."
Маша почувствовала, как по её спине пробежал холодок. Что он сказал? "Мне это нравится"?
Тем временем, Наташа, оставленная Машей на произвол судьбы, пыталась справиться с управлением бизнесом. И, конечно же, у неё ничего не получалось.
"Машенька! Ты не представляешь!" – голос Наташи в телефоне звучал панически. – "Я подписала какой-то контракт! И теперь мы должны поставлять… ну, эти… как их… резиновые сапоги для кошек! Но у нас же нет резиновых сапог для кошек!"
Маша, которая в этот момент пыталась разобраться в сложной схеме потоков данных, вздохнула. "Наташ, ты что, не читала, что подписываешь?"
"Ой, Машенька, ну зачем читать, когда там столько мелких букв?" – Наташа всхлипнула. – "Я думала, это что-то про новую коллекцию сумочек для хомячков!"
"Наташ, я же оставила тебе подробный план!" – Маша потерла виски. – "Там было написано: 'Не подписывать ничего без моего ведома!'"
"Ну, я подумала, что это не 'ничего', а 'что-то'," – Наташа попыталась оправдаться. – "И потом, там была такая милая девушка, она так мило улыбалась! Я не могла ей отказать!"
Маша почувствовала, как её голова начинает болеть. "Ладно, Наташ. Пришли мне этот контракт. Я что-нибудь придумаю."
"Ты у меня самая лучшая!" – Наташа радостно защебетала. – "А как там твой Сергей? Ты его видела? Он такой же красивый, как раньше?"
Маша внутренне застонала. "Наташ, я здесь работаю, а не ищу жениха. И да, я его видела. Он в другом отделе."
"Ой, ну ты же умная! Придумай что-нибудь, чтобы вы работали вместе!" – Наташа дала "ценный" совет. – "Например, скажи, что тебе нужна его помощь в каком-нибудь очень сложном проекте! Он же у нас гений!"
Маша промолчала. Наташа, сама того не зная, подкинула ей идею.
На следующей неделе Маша получила новое задание от Олега Борисовича: подготовить аналитический отчет по проекту "Альфа", который, судя по всему, был одним из самых сложных и перспективных в компании.
Маша погрузилась в работу с головой. Она читала тонны документов, анализировала данные, строила графики. И чем больше она углублялась в проект, тем яснее понимала: ей нужна консультация. Консультация от того, кто был в самом сердце этого проекта. От Сергея.
Она подошла к столу Олега Борисовича. "Олег Борисович, у меня вопрос по проекту 'Альфа'."
"Слушаю, Мария Андреевна," – он оторвался от своего компьютера.
"Мне нужна консультация по техническим аспектам проекта," – Маша постаралась придать голосу максимально деловое выражение. – "Я вижу, что Сергей Павлович Романов является одним из ключевых разработчиков. Могу я с ним встретиться?"
Олег Борисович прищурился. "Романов? Зачем вам Романов? Я могу вам всё объяснить."
"С уважением к вашим знаниям, Олег Борисович," – Маша улыбнулась. – "Но мне нужен взгляд изнутри. Я хочу понять все нюансы. А Сергей Павлович, судя по документации, знает этот проект от и до."
Олег Борисович задумался. Он не мог отказать ей в этом. Проект "Альфа" был действительно сложным, и Маша, как аналитик, имела полное право на консультацию.
"Хорошо," – наконец сказал он. – "Я договорюсь о вашей встрече. Но имейте в виду, Мария Андреевна, если я узнаю, что вы используете эту встречу для… личных целей, вам не поздоровится."
Маша гордо подняла голову. "Олег Борисович, вы меня оскорбляете. Я – профессионал. И мои цели всегда исключительно профессиональные."
Олег Борисович лишь хмыкнул. "Посмотрим."
Встреча была назначена на следующий день. Маша нервничала так, как не нервничала даже перед самыми важными деловыми переговорами. Она тщательно выбирала одежду, прическу, макияж. Она хотела выглядеть безупречно.
Когда она вошла в кабинет Сергея, он уже ждал её. Он сидел за столом, погруженный в бумаги. Он поднял голову, и их взгляды встретились.
"Мария Андреевна," – он кивнул. – "Олег Борисович сказал, что у вас вопросы по проекту 'Альфа'."
"Сергей Павлович," – Маша чувствовала, как её щеки горят. – "Да, у меня есть несколько вопросов."
Они начали обсуждать проект. Маша задавала вопросы, Сергей отвечал. Он был вежлив, профессионален, но абсолютно отстранен. Он не узнавал её. Ни единого проблеска узнавания в его глазах.
Маша почувствовала, как её сердце сжимается. Ей было очень больно, что он её не узнал. Десять лет. Десять лет она хранила его образ, а он… он даже не помнил её имени.
"Сергей Павлович," – Маша решилась. – "Мне кажется, мы где-то встречались раньше. Вы не помните?"
Сергей нахмурился. "Не думаю. Я не очень хорошо запоминаю лица. Особенно те, что не связаны с моей работой."
Маша почувствовала, как её щеки вспыхнули. Это было унизительно.
"Ну, возможно," – Маша постаралась улыбнуться. – "Просто у вас очень знакомое лицо."
Сергей лишь кивнул. "Так что, у вас еще есть вопросы по проекту?"
Остаток встречи прошёл в сугубо деловом ключе. Маша задавала вопросы, Сергей отвечал. Она получила всю необходимую информацию, но её сердце было разбито.
Когда она вышла из его кабинета, она почувствовала себя опустошенной. Десять лет. Десять лет напрасных ожиданий.
Маша вернулась в свой отдел, чувствуя себя как выжатый лимон. Она села за свой стол и уставилась в монитор.
"Ну что, Мария Андреевна," – голос Олега Борисовича прозвучал над ней. – "Получили всю необходимую информацию? Или всё-таки использовали встречу для 'личных целей'?"
Маша подняла на него глаза. В них не было прежней дерзости, ни огня от их обычных стычек. Только усталость и глубокая, непривычная для нее боль.
"Я получила всю необходимую информацию, Олег Борисович," – тихо ответила она. – "И нет, я не использовала встречу для 'личных целей'."
Олег Борисович внимательно посмотрел на неё. Его насмешливая улыбка исчезла. Он что-то прочитал в её глазах, какую-то глубокую рану.
"Что ж," – сказал он, и в его голосе проскользнула нотка, которую Маша не могла понять. Что-то похожее на… сожаление? – "Тогда жду ваш отчет по проекту 'Альфа'."
Он вернулся к своему столу. Маша сидела, пытаясь собрать свои мысли. Она пришла сюда за Сергеем. Она добилась встречи с ним. И что? Он её не узнал. Он даже не помнил её. Да, это было невероятно больно, словно ножом по сердцу. Все эти годы она жила этим образом, а он оказался лишь призраком.
Но Маша не была бы Машей, если бы отчаялась. Боль была жгучей, но под ней уже разгорался огонь новой решимости. Она пришла сюда, чтобы узнать правду. И она её узнала. Сергей был не тем идеальным образом, который она создала в своей голове. Он был просто человеком. Уставшим, отстраненным, не помнящим её. И это было… её новой отправной точкой. Груз десятилетних ожиданий, наконец, спал с её плеч, уступив место холодной, стальной воле.
"Мария Андреевна," – Олег Борисович снова подошёл к её столу. – "Вы в порядке?"
Маша подняла на него глаза. Взгляд её был усталым, но уже начинал вновь сверкать той самой, знакомой Олегу дерзостью. "Да, Олег Борисович. Я в полном порядке. Просто… задумалась. О том, что некоторые люди иногда слишком быстро забывают других."
Он посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то, чего Маша раньше не замечала. Что-то похожее на… беспокойство? И, может быть, даже легкое восхищение её стойкостью.
"Если вам что-то нужно, говорите," – сказал он. – "Я не такой уж и монстр, как вам кажется."
Маша усмехнулась. "Олег Борисович, вы – идеальный монстр. И это, кажется, единственное, в чем я могу быть уверена."
Он улыбнулся. И в этой улыбке не было насмешки. Было что-то другое. Что-то, что заставило Машу задуматься.
Её поиски Сергея, возможно, закончились. Но, кажется, началось что-то другое. Что-то, чего она совсем не ожидала. И это было… интригующе. Она была полна решимости выяснить, что именно.

3

Глава 3: Горькое Лекарство с Неожиданным Послевкусием
Боль от непризнания Сергеем была острой, жгучей, словно капля расплавленного металла, упавшая на самое сердце Маши. Он не узнал её. Не двадцать пять, не десять лет, а целая вечность её девичьих мечтаний, её тайных стремлений, её тщательно выстроенного идеала — всё это разбилось о его равнодушный взгляд, о его вежливое: "Не думаю. Я не очень хорошо запоминаю лица." Ей было больно. Очень больно. Но Маша не та, кто сдается. Она не позволила этой боли парализовать себя, нет. Наоборот, она стала топливом, превратившись в новую, ещё более мощную, стальную решимость. Если Сергей не помнит её как "ту девочку из школы", значит, она заставит его запомнить себя как "ту самую Марию Андреевну Кузнецову из 'ТехноГрада'". И не только его. Кажется, теперь это стало её личным крестовым походом.
Следующие дни Маша работала с удвоенной силой, словно пытаясь заглушить внутреннюю боль бесконечными формулами и отчётами. Отчет по проекту "Альфа" был сдан в срок и, к её внутреннему удовлетворению, получил одобрение Олега Борисовича. Он лишь коротко хмыкнул, просматривая её работу, но в его глазах мелькнуло что-то, что Маша, впрочем, истолковала как признание. Или, по крайней мере, отсутствие явного недовольства, что для Олега было уже наивысшим комплиментом. На большее она и не рассчитывала. Пока.
Их словесные перепалки продолжались, будто невидимая нить натягивалась между их столами, создавая собственное, едкое, но странно притягательное поле. Олег Борисович по-прежнему подтрунивал над Машей, отпуская свои колкие замечания, но его шутки стали менее едкими, а его взгляд – более… подозрительным, почти сканирующим. Маша, в свою очередь, отвечала ему с той же дерзостью, но уже без прежней злости. Она начала замечать, что за маской высокомерного "монстра", этого самодовольного индюка с непомерным самомнением, скрывается человек с острым умом и, возможно, даже с чувством юмора. Своеобразным, правда, юмором, который заставлял её то скрипеть зубами, то невольно улыбаться. Иногда, сидя за своим "динозавровым" компьютером и перебирая "пергаменты", Маша ловила себя на мысли, что эти словесные пикировки даже… развлекают её. Что было совсем уж абсурдно.
Однажды, когда Маша допоздна задержалась в офисе, погруженная в хитросплетения таблиц и графиков, Олег Борисович, словно призрак, возник у её стола. Он был в расслабленном виде – рубашка без галстука, рукава закатаны. И это делало его еще более… раздражающим.
"Мария Андреевна, вы что, собираетесь здесь ночевать?" – спросил он, и в его голосе не было привычной насмешки, скорее, некая усталость или, что еще хуже, забота.
"Я просто заканчиваю отчет," – ответила Маша, не отрываясь от монитора. – "У меня много работы. В отличие от некоторых, я не могу позволить себе бездельничать."
"Я вижу," – он задумчиво посмотрел на экран, а затем на неё. – "Знаете, вы могли бы стать очень ценным сотрудником, если бы перестали тратить свою энергию на… посторонние вещи."
Маша подняла на него глаза. "О чем вы, Олег Борисович? Моя энергия всегда направлена исключительно на пользу компании."
"О ваших попытках пробиться в отдел перспективных разработок," – он пожал плечами, но его взгляд был пронзительным, буравящим. – "И о вашем, кхм, повышенном интересе к Сергею Павловичу Романову." В его голосе проскользнула интонация, которая заставила Машу напрячься.
Маша почувствовала, как её лицо заливает краска. Он знал. Или, по крайней мере, сильно подозревал. И эти подозрения его явно тревожили. "Я не понимаю, о чем вы," – Маша попыталась сделать вид, что ничего не происходит, её голос был на удивление ровным, почти безжизненным. – "Мой интерес исключительно профессиональный. Сергей Павлович – ключевая фигура в проекте 'Альфа', и любой ответственный аналитик будет стремиться получить от него максимум информации."
Олег Борисович усмехнулся. Это был не весёлый смех, а скорее сухой, пренебрежительный. "Мария Андреевна, вы – как открытая книга. Очень умная, очень способная, но совершенно не умеющая скрывать свои эмоции. Особенно, когда речь идет о… очевидных симпатиях. Вы ведете себя как пятнадцатилетняя школьница, а не как руководитель стратегического планирования. Или бывший руководитель." В его тоне была жесткость, которая резала слух.
Маша скрестила руки на груди. "Это не ваше дело, Олег Борисович. Моя личная жизнь – моя. Я здесь, чтобы работать. И я не собираюсь отчитываться перед вами о своих симпатиях. Тем более, что их нет."
"Возможно," – согласился он, но его тон стал ещё жёстче, почти угрожающим. – "Но я ваш непосредственный руководитель. И моё дело – обеспечить эффективность работы моего отдела. А ваши… эти стремления, как я вижу, отвлекают вас от выполнения прямых обязанностей. И, кстати, так вы его внимания не добьётесь. Никогда. Он не заметит вас, бегая за ним по коридорам с блестящими глазами."
Маша почувствовала острый укол. Его слова, сказанные с такой жестокостью, задели её за живое, проникли прямо в свежую рану. "И какой же, по-вашему, эффективный способ добиться… внимания?" – спросила она, невольно выдав свой истинный мотив. Вопрос вырвался раньше, чем она успела себя одёрнуть, и в нём звучала нотка, которая была слишком близка к отчаянию.
Олег Борисович резко выпрямился. Его глаза потемнели, в них вспыхнул какой-то необъяснимый, почти животный гнев. Он понял. Понял, что её вопрос был не о работе, а именно о Сергее. И эта догадка, эта уверенность, что её целью был именно Сергей, вызвала в нём волну необъяснимой, злой раздражительности. Что-то внутри него словно оборвалось, и на смену иронии пришла неприкрытая агрессия.
"Какой?" – его голос стал низким и грубым, почти рычащим. – "Понятия не имею! Меня не волнуют ваши девичьи мечты, Кузнецова! Вы слишком много о себе воображаете! Займитесь делом, пока вас не выставили! Или ищите своё 'внимание' в другом месте! Где-нибудь в зоомагазине, среди плюшевых собачек!" Он развернулся и, не дожидаясь ответа, быстрым, злым шагом направился к выходу из офиса. Дверь за ним захлопнулась с такой силой, что Маша вздрогнула. Повисла тишина, нарушаемая лишь мерным гулом серверов.
Она сидела, потрясенная. Что это было? Почему он так разозлился? Ей было неприятно от его слов, его отвратительной, необъяснимой грубости, но ещё больше – от его странной, внезапной ярости. Его реакция была совершенно непропорциональна ситуации. Что его так задело?
На следующий день Маша, к своему удивлению, получила уведомление о том, что её назначили на новый, крупный проект – оптимизацию взаимодействия между отделами. Это был ключевой проект, затрагивающий все подразделения компании, включая и отдел перспективных разработок. Тот самый отдел, где работал Сергей. И тот самый проект, где, как она знала, Сергей был одним из ключевых участников. Приказ о её назначении пришёл "сверху", от директора департамента.
Когда она пришла на собрание по этому проекту, там уже сидел Олег Борисович. Его лицо было непроницаемым, но Маша заметила, как он сжал кулаки под столом, когда вошла она. Его губы были плотно сжаты в тонкую линию, а глаза метали молнии.
Вышестоящий руководитель, представительный мужчина лет пятидесяти с отутюженным костюмом и улыбкой, застывшей, как маска, начал говорить: "Мария Андреевна Кузнецова, мы решили поручить вам роль ведущего аналитика по этому проекту. Ваш отчет по 'Альфе' показал ваш высокий потенциал и стратегическое мышление. Это масштабная задача, требующая тесного взаимодействия со всеми отделами, включая отдел перспективных разработок, которым руководит Сергей Павлович Романов."
Маша поймала взгляд Олега. Он был холоден, как лед, и в нём читалась чистая, неприкрытая злость. Он даже не пытался её скрывать, словно его внутренний "монстр" вырвался наружу и рычал, не обращая внимания на приличия. А ведь вчера он сам говорил об этом проекте. Он сам предложил ей его, хоть и с насмешками. Что изменилось? Понимание. Понимание того, что его слова о "девичьих мечтах" не испугали её, а только подогрели её интерес к Сергею.
На собрании Олег Борисович сидел молча, лишь изредка бросая на Машу гневные взгляды. Его скулы ходили ходуном. Он явно был против её назначения, хотя и не мог открыто выразить свой протест перед начальством. Он не одобрял её кандидатуру, видя в ней не перспективного сотрудника, а лишь помеху, которая будет отвлекать его людей, в частности Сергея. Маша чувствовала его негодование, почти физически. И это было странно. Он злился. Злился, что она будет работать с Сергеем. Он, казалось, сам не понимал почему, но это выводило его из себя, заставляя чувствовать себя на грани взрыва.
Несмотря на скрытое противодействие Олега, работа над проектом началась. Маша погрузилась в неё с головой. Она проводила совещания, собирала данные, анализировала процессы. Каждый день она приходила в "ТехноГрад" с четкой целью: добиться своего. И, конечно, ей приходилось регулярно взаимодействовать с Сергеем.
Сергей оказался человеком увлеченным, когда речь заходила о его работе. Он был готов часами объяснять тонкости своих разработок, углубляясь в дебри технических деталей, которые Маша, с её острым умом, быстро вникала в суть. Она задавала точные, глубокие вопросы, демонстрируя понимание, которое, казалось, его приятно удивляло.
"Мария Андреевна, это… это очень интересно," – сказал он однажды, просматривая её схему оптимизации. – "Я даже не думал, что можно так упростить процесс. Вы видите вещи под совсем другим углом."
Маша улыбнулась. В её улыбке была и гордость за себя, и легкий привкус горечи от недавнего разговора с Олегом. "Я же говорила, что я – профессионал, Сергей Павлович. Моя задача – находить оптимальные решения."
Он поднял на неё глаза, и в них мелькнуло что-то, что заставило Машу затаить дыхание. Что-то похожее на… узнавание? Или, по крайней мере, попытку вспомнить.
"Вы… вы были в моей школе?" – вдруг спросил он, его брови нахмурились в попытке вспомнить. – "Мне кажется, я вас где-то видел. На каких-то олимпиадах или мероприятиях..."
Сердце Маши забилось как сумасшедшее. Он вспомнил! Не полностью, конечно, но это был уже огромный шаг. "Да," – ответила Маша, стараясь сохранить спокойствие, чтобы не спугнуть это хрупкое воспоминание. – "Мы учились в одной школе. Вы были на пять классов старше меня. Я была в пятом, когда вы заканчивали школу." Она слегка преувеличила, чтобы объяснить такую разницу в воспоминаниях.
Сергей задумчиво посмотрел на неё, его взгляд скользнул по её лицу, словно пытаясь зацепиться за забытые черты. "Точно. Кажется, я помню. Вы были… очень умной девочкой. Всегда выигрывали олимпиады по математике, даже будучи совсем малышкой. Вы, кажется, сидели в первом ряду на какой-то школьной линейке, и я видел вас с грамотой."
Маша почувствовала, как её щеки горят. Он помнил! Не всё, конечно, но хотя бы что-то. И это было уже маленькой, но такой желанной победой. "Ну, я старалась," – Маша улыбнулась. – "А вы были… объектом обожания всех девчонок. И мальчишек тоже, кстати. Все восхищались вашими способностями."
Сергей слегка покраснел, словно не привык к таким комплиментам. "Перестаньте. Я просто учился."
"И очень хорошо учились," – добавила Маша, чувствуя, как напряжение спадает. – "Помню, как вы всегда решали самые сложные задачи, пока остальные ломали головы."
Они продолжили обсуждать проект, но теперь в их разговоре появилась новая, более личная нотка. Сергей начал задавать Маше вопросы о её работе в "Наташа Style & Co.", о её интересах, о её жизни. Он слушал внимательно, задавал уточняющие вопросы. Маша отвечала, стараясь не выдать своего волнения, но каждый его вопрос, каждый взгляд был для неё бальзамом на душу.
Наташа, тем временем, продолжала свои "подвиги" в одиночку, звоня Маше с такой частотой, будто ей каждые полчаса угрожал конец света.
"Машенька! Ты не поверишь!" – голос Наташи в телефоне звучал торжествующе. – "Я продала партию резиновых сапог для кошек! И знаешь кому? Главному ветеринару города! Он сказал, что это очень удобно для прогулок в дождливую погоду, и что он даже не знал, что такое бывает!"
Маша рассмеялась, представляя себе ветеринара, надевающего резиновые сапожки на несчастную кошку. "Наташ, ты гений! Невероятно!"
"Я знаю!" – Наташа радостно защебетала. – "Я уже думаю о новой коллекции – перчатки для хомячков! Чтобы они лапки не пачкали, когда зерно едят. Как думаешь, пойдет?"
"Думаю, да, Наташ," – Маша улыбнулась. – "У тебя всё пойдет. А ты как? Твой Сергей тебя узнал? Вы уже вместе работаете?"
"Да, Наташ," – Маша улыбнулась. – "Он меня узнал. И мы работаем вместе над одним проектом. Очень большим и важным."
"Ой, как здорово!" – Наташа завизжала от восторга. – "Я же говорила, что ты у меня самая умная и самая пробивная! Ну, а этот твой Олег Борисович? Он всё еще монстр?"
Маша задумалась, вспоминая его вчерашнюю необъяснимую вспышку гнева. "Знаешь, Наташ… он всё ещё монстр. Только теперь он злится непонятно почему. И это меня даже больше интригует. Как будто у него внутри кипит какой-то неведомый вулкан."
Наташа недоверчиво хмыкнула. "Ну, это ты там, наверное, на своей работе переутомилась. Начинаешь видеть в людях то, чего нет. Ладно, я пошла, у меня тут клиенты, хотят партию розовых слонов для своих пуделей. Как думаешь, пойдет?"
"Думаю, да, Наташ," – Маша улыбнулась. – "У тебя всё пойдет."
Она повесила трубку. Проект продвигался успешно, хоть и под постоянным, хоть и молчаливым, но ощутимым давлением Олега. Сергей начал проявлять к ней интерес, вспоминая их общее прошлое. И даже Олег Борисович, этот "идеальный монстр", теперь выглядел скорее как загадочный, разъяренный зверь, пойманный в клетку собственных эмоций, что-то в нём отчаянно боролось. Маша чувствовала, что её жизнь, наконец, начала меняться. Старые мечты обретали новые очертания, а новые интриги разворачивались прямо у неё под носом. И, честно говоря, её это чертовски забавляло. Теперь она не просто шла за призраком прошлого. Теперь она была в игре. А играть Маша любила больше всего.

4

Глава 4: Злой Гений и Призрак Прошлого
Следующие недели пролетели для Маши в бешеном ритме. Проект по оптимизации взаимодействия между отделами оказался настоящим лабиринтом из бюрократии, скрытых конфликтов и устаревших процессов. Но Маша, как истинный стратег, наслаждалась каждой новой задачей, каждым найденным "узким местом", которое можно было превратить в "широкий проспект". И, конечно, каждым взаимодействием с Сергеем.
Сергей Павлович Романов, этот призрак её юношеских мечтаний, теперь был вполне реален. Он был сосредоточенным, немного рассеянным, погруженным в свои формулы и коды. Их рабочие встречи становились всё более частыми и продуктивными. Сергей привыкал к её острым вопросам, к её способности мгновенно схватывать суть самых сложных технических проблем и предлагать логичные, изящные решения. Он начал доверять ей, делиться своими мыслями, а иногда даже… улыбаться. Эти улыбки были редки, мимолётны, но для Маши каждая из них была маленькой победой. Он по-прежнему не помнил её как "ту самую" девочку из детства, но теперь он знал её как Марию Андреевну Кузнецову – незаменимого аналитика, которая понимала его с полуслова. И это было уже немало.
Тем временем, атмосфера между Машей и Олегом Борисовичем накалялась. Их отношения, казалось, превратились в некий извращенный танец, где каждый шаг был выверенным выпадом, а каждое слово – острой стрелой. Олег продолжал быть её прямым начальником, и ему приходилось смириться с её присутствием на проекте, который, как Маша прекрасно понимала, он не одобрял. Его гнев, который он так демонстративно выплеснул в тот вечер, теперь принял форму ледяной, почти осязаемой неприязни. Он избегал прямого контакта, общался с ней исключительно по делу, но его взгляды, брошенные через монитор, были красноречивее любых слов.
Однажды, Маша закончила свою часть работы по одному из подпроектов, которая напрямую затрагивала отдел перспективных разработок, и отправилась к Сергею. Она провела у него в кабинете почти полтора часа, обсуждая детали, внося последние правки. Когда она вернулась к своему столу, Олег Борисович уже ждал её. Он сидел за своим компьютером, но, как только Маша появилась, резко захлопнул ноутбук, словно поймал себя на чем-то неприличном.
"Ну что, Мария Андреевна, справились с вашими… прямыми обязанностями?" – его голос был холоден, как зимний ветер.
"Справилась, Олег Борисович," – Маша ответила спокойно, не поддаваясь на провокацию. – "Проект 'Дрозд' готов к запуску в вашу систему. Сергей Павлович был очень доволен."
Олег Борисович медленно поднялся. "О, я уверен. Он всегда доволен, когда кто-то делает за него грязную работу. Особенно, если этот кто-то – молодая, амбициозная дама, которая, очевидно, ищет... свое место под солнцем."
Маша скрестила руки на груди. "Моё место под солнцем, Олег Борисович, там, где я приношу пользу. И если это заключается в том, чтобы 'делать грязную работу', как вы изволили выразиться, то я с ней прекрасно справляюсь."
"О, я не сомневаюсь в ваших способностях, Мария Андреевна," – Олег Борисович медленно обошёл свой стол, приближаясь к ней. В его глазах полыхнул огонь, который Маша видела в них в тот вечер, когда он накричал на неё. – "Но я сомневаюсь в ваших истинных мотивах. Вы сюда пришли не за 'оптимизацией', не за 'инновациями'. Вы пришли за ним. Признайтесь, Кузнецова, вы же сохли по нему ещё в школе, верно? И теперь, когда он в вашей досягаемости, вы готовы стелиться перед ним ковриком!"
Маша почувствовала, как кровь приливает к лицу. Это было слишком. Он перешёл все границы.
"Олег Борисович, вы переходите на личности!" – голос Маши дрогнул, несмотря на все её усилия сохранить спокойствие. – "Это неприемлемо! Мои мотивы – это моё дело!"
"Неприемлемо?" – он усмехнулся, но в его усмешке не было веселья, лишь едкая горечь. – "А что, правда глаза колет, Мария Андреевна? Или вы думали, что я настолько слеп, что не вижу вашего щенячьего восторга каждый раз, когда вы возвращаетесь из его кабинета? Или вашу 'случайную' улыбку, когда его имя упоминается на совещании?" Он сделал шаг ближе, и Маша инстинктивно отступила. "Вы – хищница, Мария Андреевна. Прикрываетесь своей 'профессиональной этикой', а сами готовы пройти по головам ради своей прихоти. И, поверьте мне, такие, как Романов, не замечают таких 'стараний'."
Каждое его слово было ударом. Он бил точно в цель, обнажая её самые глубокие и тщательно скрываемые чувства. И это было невыносимо.
"Как вы смеете!" – Маша с трудом сдерживала слёзы, но её голос прозвучал на удивление твёрдо. – "Вы не знаете меня! Вы не знаете, что я чувствую! И уж тем более не вам судить о моих мотивах! Я здесь работаю! И я делаю это лучше, чем кто-либо другой в этом отделе, включая вас!"
Глаза Олега сузились. В них читалась ярость, но и что-то ещё, что Маша не могла распознать – то ли боль, то ли досада. "Да, вы работаете. И да, вы делаете это хорошо. Но вы также создаете лишние проблемы своей одержимостью. И я не потерплю этого в своём отделе!" Он развернулся и, схватив со стола свою папку, направился к выходу. "Жду отчет по оптимизации к утру, Кузнецова! И никаких лишних движений в сторону пятого этажа!" Дверь за ним вновь захлопнулась с пугающей силой.
Маша осталась одна. Она чувствовала себя опустошенной, униженной, но одновременно в ней разгорался огонь чистой, незамутненной злости. Что это было? Почему он так себя ведёт? Его реакция была настолько непропорциональна, настолько лична, что Маша невольно начала задумываться. Он злился. Злился, что она стремится к Сергею. Но почему? Какое ему до этого дело?
Её телефон завибрировал. Это была Наташа.
"Машенька! Ты не представляешь!" – голос Наташи звучал так, будто она только что изобрела вечный двигатель. – "Я придумала! Коллекция шлемов для рыбок! Чтобы они головой об аквариум не бились! Это же гениально, правда?"
Маша глубоко вздохнула. "Гениально, Наташ. Абсолютно."
"А ты как там? Твой монстр не сильно кусается?" – Наташа, как всегда, переключалась с темы на тему со скоростью света.
"Кусается," – честно ответила Маша, глядя в окно на огни вечерней Москвы. – "И очень больно."
"Ой, Машенька, ну ты же знаешь, что он просто тебя ревнует к твоим успехам!" – беззаботно прощебетала Наташа. – "Все же знают, что ты самая умная!"
Маша усмехнулась. Ревнует к успехам? Возможно. Но в его словах было что-то большее, что-то личное. Что-то, что заставило её сердце пропустить удар.
На следующий день, Маша, несмотря на внутреннее опустошение от вчерашнего разговора, пришла на работу с новым планом. Она решила игнорировать Олега Борисовича, насколько это было возможно, и сосредоточиться на проекте. И на Сергее. Она была полна решимости доказать этому "монстру" его неправоту. Доказать, что она не какая-то там "щенячья одержимость", а настоящий профессионал.
Проект по оптимизации шел полным ходом. Маша проводила совещания, систематизировала данные, и её идеи, одна за другой, находили воплощение. Сергей Павлович всё больше полагался на её аналитические способности. Их взаимодействие становилось не просто рабочим, а почти синхронным. Они понимали друг друга с полуслова, догадывались о мыслях друг друга, словно два пазла, идеально подходящие друг к другу.
Однажды, во время очередного совещания, когда Маша представляла свои наработки, Олег Борисович, сидевший во главе стола, вдруг прервал её.
"Мария Андреевна," – его голос был спокоен, но в нём чувствовалась скрытая напряженность. – "Ваши предложения, безусловно, интересны. Но не кажется ли вам, что вы слишком сильно углубляетесь в… чужие зоны ответственности? Вы ведь не разработчик, а аналитик."
Маша подняла бровь. "Олег Борисович, для эффективной оптимизации необходимо понимать все процессы изнутри. И, насколько я понимаю, это именно то, чего от меня ожидает руководство, поручив мне этот проект." Она бросила взгляд на Сергея, который сидел рядом с ней, и он одобрительно кивнул.
"Понимать – одно дело, а диктовать – совсем другое," – Олег Борисович прищурился. – "Вам не кажется, что вы слишком много времени проводите в отделе перспективных разработок? И, в частности, с Сергеем Павловичем?"
Напряжение в комнате стало осязаемым. Все присутствующие почувствовали скрытый конфликт.
"Я провожу там ровно столько времени, сколько требуется для выполнения поставленной задачи," – ответила Маша, её голос был холоден как лёд. – "И, насколько я могу судить, моя работа приносит результаты."
Сергей, до этого молчавший, вдруг подал голос. "Олег Борисович, Мария Андреевна действительно оказывает неоценимую помощь в этом проекте. Её взгляд со стороны позволяет нам видеть ошибки, которые мы, разработчики, просто не замечали."
Олег Борисович метнул на Сергея быстрый, гневный взгляд. Затем он снова посмотрел на Машу. В его глазах мелькнуло что-то похожее на капитуляцию, но тут же сменилось прежней холодностью.
"Хорошо, Мария Андреевна," – сказал он, откидываясь на спинку стула. – "Продолжайте. Но помните о субординации."
Маша кивнула. Она выиграла эту битву. По крайней мере, сейчас.
После совещания Сергей подошел к Маше. "Спасибо, что заступились за меня," – сказал он, и в его голосе прозвучало искреннее удивление.
"Я не за вас заступалась, Сергей Павлович," – Маша улыбнулась. – "Я отстаивала свои принципы. И эффективность проекта."
Сергей рассмеялся. Это был искренний, открытый смех. "Вы очень… необычная. И очень умная."
Маша почувствовала, как по её телу пробежала приятная волна тепла. Это был не "объект обожания", это был реальный человек, который её ценил. И это было куда важнее, чем все её прежние фантазии.
Позже, когда она сидела за своим столом, работая над очередным отчетом, Маша подняла глаза на Олега Борисовича. Он сидел, погруженный в свои бумаги, но Маша заметила, как он нервно постукивал ручкой по столу. Его лицо было напряженным, словно он вел какую-то внутреннюю борьбу.
Она не понимала его. Его грубость, его злость, его внезапные, необъяснимые нападки. Но, как ни странно, это стало её интриговать. Сергей был понятен, предсказуем, он был той самой "книгой", которую она так долго мечтала прочитать. А Олег? Олег был запертым сундуком с неизвестным содержимым, который почему-то вызывал у неё куда больший интерес, чем она хотела бы признаться самой себе. Возможно, ей стоило попробовать открыть его. Или хотя бы попытаться. Ведь Маша Кузнецова не любила неразгаданных загадок. Особенно тех, что сидели прямо напротив неё.

5

Глава 5: Неизведанные Территории и Загадки Монстра
Проект по оптимизации стремительно набирал обороты, словно локомотив, набравший полную скорость. Маша была его машинистом, умело направляя потоки информации, выравнивая рельсы коммуникаций и устраняя любые препятствия на пути. Её аналитический ум работал без сбоев, находя решения там, где другие видели лишь тупики. И чем успешнее она справлялась, тем сильнее ощущалось негласное, но мощное сопротивление со стороны Олега Борисовича.
Их отношения превратились в нечто вроде интеллектуального поединка, где каждый шаг был выверенным выпадом, а каждое слово – острой стрелой. Олег продолжал бросать на неё колючие взгляды, его тон оставался сухим и официальным, но Маша чувствовала, что за этой маской скрывается нечто большее, чем просто профессиональная неприязнь. Это было похоже на борьбу, которую он вёл сам с собой, и Маша, с её врожденной любознательностью, не могла не пытаться разгадать эту загадку.
Сергей Павлович, тем временем, всё больше раскрывался перед Машей. Он оказался не просто гениальным разработчиком, но и человеком, способным к искреннему восхищению чужим умом. Он ценил её идеи, её способность мгновенно схватывать суть самых сложных технических проблем и предлагать логичные, изящные решения. Их рабочие беседы часто затягивались допоздна, перетекая в обсуждение общих интересов, книг, даже фильмов. Сергей начал вспоминать всё больше деталей из их школьного прошлого, и каждый раз, когда он произносил: "А помнишь, Маша, как…", её сердце трепетало. Он не просто вспоминал, он узнавал. И это было бесценно.
Однажды, после особенно продуктивного дня, когда они с Сергеем вдвоем остались в офисе, дорабатывая критически важный модуль, Сергей вдруг сказал: "Знаешь, Маша, я рад, что ты здесь. Ты… ты очень помогаешь. Я даже не представляю, как мы справлялись раньше без твоего аналитического склада ума." Он улыбнулся, и эта улыбка была теплой, искренней.
Маша почувствовала, как её щеки заливает румянец. "Я просто делаю свою работу, Сергей Павлович."
"Нет, не просто," – он покачал головой. – "Ты делаешь её блестяще. И, честно говоря, мне с тобой очень комфортно работать. Ты не из тех, кто просто кивает головой. Ты споришь, предлагаешь, и это… это вдохновляет."
Маша смущенно опустила глаза. Эти слова были для неё важнее любых похвал от начальства. Она добилась своего. Сергей её заметил. Он её ценил. И это было прекрасное чувство.
В этот момент, словно по заказу, за стеклом кафе мелькнула знакомая фигура. Олег Борисович. Он, судя по всему, тоже решил выпить кофе после работы. Он остановился, его взгляд упал на Машу и Сергея, сидящих за столиком. Его лицо мгновенно изменилось – улыбка сползла, глаза потемнели, скулы заострились. Он выглядел так, словно его только что ударили.
Олег задержался на мгновение, его взгляд прожигал Машу, затем он резко отвернулся и быстрым, почти бегом, скрылся за углом.
Маша почувствовала, как по её телу пробежал холодок. Её улыбка мгновенно исчезла.
"Что-то случилось?" – спросил Сергей, заметив её изменившееся выражение лица.
"Нет, нет, ничего," – Маша попыталась улыбнуться. – "Просто… показалось."
Но ей не показалось. Олег Борисович их видел. И его реакция была… показательной. Если раньше Маша лишь смутно предполагала, то теперь у неё не осталось сомнений. Наташа была права.
После этого вечера поведение Олега Борисовича стало ещё более странным. Он полностью прекратил общаться с Машей напрямую, игнорировал её на совещаниях, делал вид, что её не существует. Но Маша ловила его взгляды – быстрые, украдкой брошенные, полные какой-то болезненной, скрытой эмоции. Он избегал смотреть на неё в упор, словно боялся, что она что-то прочитает в его глазах.
Маша чувствовала себя странно. С одной стороны, она добивалась своей цели – Сергей проявлял к ней всё больший интерес. С другой стороны, эта новая динамика с Олегом Борисовичем затягивала её в какую-то непонятную, но очень сильную игру. Она ловила себя на мысли, что ей не хватает их острых перепалок, его едких замечаний, его колкостей. Его молчание было хуже любой брани. Оно было… удушающим.
Однажды, Маша закончила работу над очередным отчётом и задержалась в офисе допоздна. Было уже почти девять вечера, когда она собиралась уходить. Проходя мимо кабинета Олега Борисовича, она заметила, что свет там горит. Дверь была чуть приоткрыта. Маша невольно замедлила шаг.
Олег сидел за своим столом, не обращая внимания на время. Он выглядел усталым, осунувшимся, словно не спал несколько ночей. Его обычно идеальные волосы были растрёпаны, а пиджак висел на спинке стула. На столе перед ним стояла почти пустая бутылка виски. И он, этот педантичный, контролирующий Олег Борисович, пил прямо из горла.
Маша замерла. Это был не тот Олег, которого она знала. Это был другой человек. Уставший, одинокий, сломленный. И эта картина поразила её до глубины души. Впервые она увидела в нём не "монстра", а просто… человека.
Она сделала глубокий вдох и медленно пошла дальше, стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимания. Ей было неловко, она чувствовала себя невольной свидетельницей чужого горя. Она прошла мимо его кабинета, её шаги эхом отдавались в пустом коридоре.
Вдруг, когда она уже почти скрылась за поворотом, в спину ей раздался хриплый, но властный голос:
"Маша. Делаете вид, что не видели, что я тут пью?"
Маша замерла. Она медленно обернулась. Олег Борисович стоял в проеме двери своего кабинета, прислонившись к косяку. В его глазах не было ни прежней злости, ни растерянности. Только усталость и какая-то отстраненная, почти циничная обреченность. Он смотрел на неё, ожидая ответа.
Маша почувствовала, как по её телу пробежал холодок. Теперь пути назад не было.
"Я… я просто шла мимо, Олег Борисович," – ответила она, стараясь сохранить спокойствие. – "И да, я видела."
"И что вы об этом думаете, Мария Андреевна?" – его голос был тихим, но в нём звенела сталь. – "Что ваш великий, непогрешимый руководитель, оказывается, не такой уж и великий? Что он, видите ли, позволяет себе слабости?"
Маша сделала шаг к нему. "Я думаю, Олег Борисович, что у каждого бывают слабости. И это не делает вас менее руководителем. Просто… более человеком."
Он усмехнулся. "Человеком? Вы что, пытаетесь меня пожалеть, Кузнецова? Не стоит. Жалость – это удел слабых."
"Я не жалею вас, Олег Борисович," – ответила Маша, и в её голосе прозвучала искренность. – "Я просто… пытаюсь понять. Что происходит? Почему вы так себя ведёте?"
Он посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то, что Маша не могла распознать – то ли боль, то ли досада, то ли отчаянная попытка скрыть что-то очень личное. "Вам это незачем знать, Мария Андреевна."
"Возможно, и незачем," – Маша кивнула. – "Но мне, откровенно говоря, надоело ваше странное, необъяснимое поведение. Оно мешает работе. Оно мешает всем."
Олег Борисович тяжело вздохнул. Он отвернулся, посмотрел в темное окно, за которым мерцали огни города. И на мгновение Маше показалось, что она увидела в нём не "монстра", а просто очень одинокого, очень запутавшегося человека. Загадка его поведения, которая так долго мучила её, теперь казалась чуть ближе к разгадке. И Маша чувствовала, что это начало нового, совершенно неожиданного поворота в её жизни.
Как вы думаете, что Маша предпримет дальше, теперь, когда Олег показал ей свою уязвимую сторону?

6

Следующие недели пролетели для Маши в бешеном, почти невыносимом ритме. Проект по оптимизации разрастался, как сорняк на плодородной почве, требуя всё больше её внимания, её аналитического ума, её упорства. Маша буквально жила в офисе, склонившись над монитором, утопая в схемах и графиках. Но это было не утомительно, нет. Это было её стихией, её войной, где она была генералом, солдатом и единственным выжившим.
Сергей Павлович Романов, её "призрак из прошлого", теперь был вполне осязаемым настоящим. Их рабочее взаимодействие переросло в нечто большее, чем просто обмен файлами. Он стал для Маши не только коллегой, но и своего рода исповедником, который понимал её технические идеи с полуслова и не пытался вставить свои пять копеек там, где не разбирался. Их разговоры часто затягивались допоздна, перетекая в обсуждение абстрактных концепций, любимых фильмов, книг, которые они оба когда-то читали. И каждый раз, когда он, задумчиво потерев подбородок, произносил: "Знаешь, Маша, а ведь это мысль! Надо будет обдумать...", её сердце трепетало. Его интерес был искренним, его уважение – неподдельным. Он помнил. Он узнавал. Он ценил. И это было бесценно. Это было как нежный, тёплый солнечный луч, пробивающийся сквозь плотные тучи рабочих будней. Казалось, Маша, наконец, обрела то, о чём мечтала с юности.
Но если отношения с Сергеем медленно, но верно выходили на новый, более личный уровень, то динамика с Олегом Борисовичем становилась всё более… непредсказуемой, почти паранормальной. Его гнев, выплеснутый в тот роковой вечер, теперь не был таким явным, но он ощущался, как низкочастотная вибрация, пронизывающая воздух в отделе, словно невидимое цунами, что вот-вот обрушится. Он избегал прямого общения с Машей, если это было возможно, поручая задания через других сотрудников или по электронной почте. Когда им всё же приходилось пересекаться на совещаниях, его взгляд был холоден, как айсберг, а слова – отточены и безэмоциональны. Он будто воздвиг вокруг себя невидимую стену, но Маша, с её обостренной интуицией, видела сквозь эту маску. Она видела напряжение в его скулах, нервное подёргивание уголка губ, почти незаметное, но постоянно присутствующее. И чем больше она наблюдала, тем сильнее крепла в ней Наташина абсурдная, казалось бы, теория. Неужели этот ледяной, высокомерный монстр мог испытывать... что-то личное? Что-то, что выходило за рамки профессиональной неприязни?
Однажды, когда Маша завершала очередной сложный анализ и готовилась отправиться с ним на пятый этаж к Сергею, Олег Борисович, словно призрак, материализовался у её стола. Он был в своём обычном безупречном костюме, но его галстук был чуть ослаблен, а в глазах читалось какое-то странное, непривычное для него беспокойство. Он выглядел так, будто провёл ночь без сна, сражаясь с внутренними демонами, но при этом сумел надеть свою обычную, безупречную маску.
"Куда направляетесь, Мария Андреевна?" – его голос был ровным, но в нём звенела сталь, не та, что обычно, а какая-то новая, более хрупкая.
"На пятый этаж, Олег Борисович," – ответила Маша, стараясь не выдать внутреннего напряжения, которое, казалось, накаляло воздух между ними. – "Мне нужно обсудить с Сергеем Павловичем детали внедрения нового протокола обмена данными. Это критически важно для дальнейшего прогресса проекта."
"Не думаю, что это так уж срочно," – Олег Борисович скрестил руки на груди, его поза стала чуть более закрытой. – "Эти вопросы можно решить по телефону. Или по электронной почте. В конце концов, у вас есть свои прямые обязанности здесь, в отделе аналитики, и их, смею заметить, предостаточно."
Маша подняла бровь. "Мои прямые обязанности включают в себя обеспечение эффективности проекта. И для этого мне необходимо личное взаимодействие с ключевыми участниками. Сергей Павлович – один из них. Вы же сами настаивали на тесном сотрудничестве между отделами."
"Я прекрасно знаю, кто есть кто в этой компании," – отрезал Олег, и в его голосе проскользнула едва уловимая дрожь, словно он еле сдерживался. – "Но я также знаю, что вы, Мария Андреевна, склонны к… чрезмерной инициативности. И к необязательным визитам в отделы, которые не находятся под моим прямым контролем. Это нарушает субординацию и порядок, который я здесь устанавливал годами."
"Вы пытаетесь ограничить мою работу, Олег Борисович?" – Маша решила идти ва-банк, чувствуя, как адреналин разливается по венам. Она хотела получить реакцию. Более того, она хотела получить ответ. – "Это похоже на саботаж проекта. И, если мне не изменяет память, вы сами мне его поручили."
Его глаза вспыхнули. На его лице проступила багровая тень, а скулы заиграли. "Я пытаюсь обеспечить порядок, Мария Андреевна! А вы создаете хаос! Ваше присутствие на пятом этаже… отвлекает. И не только отвлекает." Он произнес это слово с такой интонацией, словно оно было ругательством, а последние слова и вовсе прозвучали как непроизвольный выдох.
"Отвлекает кого, Олег Борисович?" – Маша склонила голову набок, с вызовом глядя ему в глаза. – "Сергея Павловича? Он, кажется, не жалуется. Наоборот, очень ценит наше сотрудничество и прямо говорит о его эффективности. Или, быть может, отвлекает вас?"
Олег Борисович сжал кулаки. На его лице проступила багровая тень, более темная, чем минуту назад. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Его взгляд метался между ней и дверью своего кабинета, словно он искал пути к отступлению или, наоборот, способ атаковать. Впервые за всё время их знакомства Маша видела его растерянным, почти уязвимым, и при этом в нём кипела какая-то невероятная сила. Это была совершенно новая грань "монстра".
"Я… я… это просто…" – он замялся, его обычно стальной голос дал осечку. Он сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Его глаза, обычно такие холодные, сейчас были наполнены каким-то нечитаемым, но очень сильным чувством. Он смотрел на Машу, словно пытаясь заглянуть ей в душу, разгадать её мысли. Она чувствовала, как её обдаёт жаром от его взгляда. — "Это не ваше дело, Кузнецова! И это не подлежит обсуждению! Делайте свою работу, и не суйте нос в чужие дела!" Он развернулся и, не оглядываясь, быстрым шагом направился в свой кабинет, захлопнув дверь с таким грохотом, что вздрогнули даже соседние столы.
Маша осталась стоять у своего стола, держа в руках папку. Она смотрела на закрытую дверь кабинета Олега. Что это было? Его реакция, эта внезапная паника, эта неловкость, а потом опять эта вспышка гнева… Всё это лишь подкрепляло Наташину абсурдную теорию. Монстр был не просто злым. Монстр был… сложным. И, возможно, даже ревнивым. Маша почувствовала, как по её спине пробежал холодок, но это был не страх, а скорее… азарт. Загадка Олега Борисовича становилась куда более увлекательной, чем история с Сергеем.
Наташа, конечно же, не могла оставаться в стороне. Её звонки участились, а вопросы стали еще более настойчивыми, словно она вела собственное расследование.
"Машенька! Ну что там? Твой монстр все еще рычит на тебя?" – тараторила она по телефону, явно получая удовольствие от драмы. – "Он уже признался? Или ты его до сих пор дразнишь? А Сергей? Он уже пригласил тебя на свидание?"
"Наташ, ты не поверишь," – Маша вздохнула, пытаясь сосредоточиться на отчете, который казался бессмысленным на фоне недавнего разговора. – "Он сегодня… был странным. Очень. Он даже слова подбирать не мог, а потом взорвался. И он постоянно говорит, что я его 'отвлекаю'."
"Я же говорила! Я же говорила!" – торжествующе закричала Наташа, словно только что выиграла в лотерею. – "Он влюбился! Как котенок! В твою аналитику и твою неприступность! Это же классика жанра, Машенька! Он пытается тебя оттолкнуть, потому что боится своих чувств! Он ревнует тебя к Сергею! Это же так мило!"
Маша скептически хмыкнула. "Мило? Наташ, он вчера чуть не съел меня живьем, а сегодня опять чуть не прожег взглядом. Какая уж тут 'милота'. И потом, он же начальник. Это... неправильно."
"Ну и что! Зато теперь ты знаешь, что делать!" – Наташа перешла на шепот, словно делясь великой тайной, доступной только посвященным. – "Дразни его! Слегка! Пусть он помучается! А потом он сам к тебе приползет на коленях с цветами и признанием! И не забывай про Сергея! Его тоже надо держать на крючке! Пусть видит, что у тебя есть выбор! Конкуренция – это всегда хорошо для любви!"
Маша повесила трубку, чувствуя, как её голова идёт кругом. Наташа, с её незамутнённым здравым смыслом, иногда выдавала такие перлы, что хоть стой, хоть падай. Но одно было ясно: её слова зародили в Маше зерно сомнения. И это зерно начинало прорастать, пуская корни в её сознание. Она не могла выбросить из головы образ Олега – его растерянное лицо, его срыв, его гнев, полный какой-то необъяснимой боли.
Проект по оптимизации продолжался, и Маша всё больше времени проводила на пятом этаже. Сергей Павлович всё больше полагался на её аналитические способности, её острый ум, её способность видеть то, что было скрыто от глаз разработчиков. Их взаимодействие становилось не просто рабочим, а почти синхронным. Они понимали друг друга с полуслова, догадывались о мыслях друг друга, словно два пазла, идеально подходящие друг к другу. Его комплименты становились всё более личными, его улыбки – более теплыми, его взгляд – более долгим.
Однажды, во время очередного совещания, когда Маша представляла свои наработки, Олег Борисович, сидевший во главе стола, вдруг прервал её. Он был необычайно бледен, его глаза казались ещё более темными, чем обычно.
"Мария Андреевна," – его голос был спокоен, но в нём чувствовалась скрытая напряженность, словно натянутая струна, готовая порваться. – "Ваши предложения, безусловно, интересны. Но не кажется ли вам, что вы слишком сильно углубляетесь в… чужие зоны ответственности? Вы ведь не разработчик, а аналитик."
Маша подняла бровь, её сердце пропустило удар. Она чувствовала, как на неё направлены взгляды всех присутствующих. "Олег Борисович, для эффективной оптимизации необходимо понимать все процессы изнутри. И, насколько я понимаю, это именно то, чего от меня ожидает руководство, поручив мне этот проект. Или вы оспариваете решение вышестоящих?" Она бросила взгляд на Сергея, который сидел рядом с ней, и он одобрительно кивнул.
"Понимать – одно дело, а диктовать – совсем другое," – Олег Борисович прищурился, его взгляд прожег её. – "Вам не кажется, что вы слишком много времени проводите в отделе перспективных разработок? И, в частности, с Сергеем Павловичем? Это выходит за рамки профессионального взаимодействия."
Напряжение в комнате стало осязаемым, словно воздух загустел. Все присутствующие почувствовали скрытый конфликт, который теперь был почти неприкрыт.
"Я провожу там ровно столько времени, сколько требуется для выполнения поставленной задачи," – ответила Маша, её голос был холоден как лёд, но внутри всё пылало. – "И, насколько я могу судить, моя работа приносит результаты. Или вы считаете иначе?"
Сергей, до этого молчавший, вдруг подал голос. "Олег Борисович, мне кажется, Мария Андреевна действительно оказывает неоценимую помощь в этом проекте. Её взгляд со стороны позволяет нам видеть ошибки, которые мы, разработчики, просто не замечали. Её работа сократила наши сроки на треть."
Олег Борисович метнул на Сергея быстрый, гневный взгляд, полный невысказанного упрека. Затем он снова посмотрел на Машу. В его глазах мелькнуло что-то похожее на капитуляцию, но тут же сменилось прежней холодностью и неприступностью. Он словно проиграл маленький бой, но уже готовился к новой битве.
"Хорошо, Мария Андреевна," – сказал он, откидываясь на спинку стула, его голос звучал глухо. – "Продолжайте. Но помните о субординации. И о том, что вы работаете не только на Сергея Павловича."
Маша кивнула. Она выиграла эту маленькую битву. По крайней мере, сейчас.
После совещания Сергей подошел к Маше. "Спасибо, что заступились за меня," – сказал он, и в его голосе прозвучало искреннее удивление, смешанное с восхищением.
"Я не за вас заступалась, Сергей Павлович," – Маша улыбнулась. – "Я отстаивала свои принципы. И эффективность проекта. И если для этого нужно было поставить на место некоторые... авторитеты, то я готова это сделать."
Сергей рассмеялся. Это был искренний, открытый смех. "Вы очень… необычная. И очень умная. С вами не скучно."
Маша почувствовала, как по её телу пробежала приятная волна тепла. Это был не "объект обожания", это был реальный человек, который её ценил. И это было куда важнее, чем все её прежние фантазии.
На следующий день, когда Маша собиралась домой, Олег Борисович снова задержался. Она чувствовала его присутствие, его напряженное молчание, словно он ждал чего-то. Маша решила не обращать внимания. Ей надоела эта игра в молчанку. Она собрала свои вещи, выключила компьютер и направилась к выходу.
Её шаги эхом отдавались в пустом, притихшем офисе. Она прошла мимо кабинета Олега. Дверь была открыта. Он сидел за столом, склонившись над бумагами. На этот раз бутылки виски не было. Но аура усталости и какого-то мрачного отчаяния всё ещё висела в воздухе.
Маша прошла мимо. Она не хотела быть свидетельницей его слабости. Она не хотела быть той, кто его провоцирует. Она просто хотела уйти.
Когда она уже почти достигла лифта, Олег окликнул её.
"Мария Андреевна."
Его голос был низким, почти шепотом, но он мгновенно заставил её остановиться. Она медленно обернулась.
Олег Борисович медленно поднялся со своего кресла. Он смотрел на неё, его глаза были темными, но в них читалось что-то, что Маша не могла понять. Не гнев. Не сарказм. Что-то другое.
Он медленно, почти хищно пошел к ней. Каждый его шаг был выверенным, неторопливым. Маша чувствовала, как её сердце начинает колотиться в груди. Что он собирается сделать? Его взгляд был прикован к её лицу, он словно пытался разгадать её мысли, её чувства. Он подошел к ней совсем близко, слишком близко. Его тень накрыла её. Он был выше, сильнее. Она почувствовала запах его дорогого одеколона, смешанный с легким ароматом кофе.
Он медленно, очень медленно наклонился к ней. Маша затаила дыхание. Её глаза расширились. Она чувствовала его тепло, его дыхание на своей щеке. Её мозг лихорадочно работал. Он что, поцелует её? Прямо здесь? В офисе? После всего, что было? Эта мысль была дикой, абсурдной, но такой… притягательной. Она чувствовала, как внутри неё поднимается волна чего-то необъяснимого, чего-то, что было не совсем страхом, и не совсем вожделением. Просто чистое, неразбавленное напряжение.
Он наклонился ещё ниже, её взгляд был прикован к его губам. Она чувствовала, как её щёки горят.
И тогда он остановился. Всего в паре сантиметров от её лица. Он выпрямился, лишь немного, и его голос прозвучал низко, почти у самого уха.
"Я просто хотел сказать, Мария Андреевна," — его голос был ровным, но в нём звенела странная, почти неслышная нотка. — "Что ваша идея по оптимизации потоков данных... она не так уж плоха. Но она требует доработки."
Он отстранился, его лицо вновь стало непроницаемым. В его глазах не было ничего, кроме холодного, профессионального взгляда. Он медленно развернулся и пошёл обратно в свой кабинет.
Маша стояла, не в силах пошевелиться. Её сердце всё ещё колотилось, а дыхание было прерывистым. Что это было? Что только что произошло? Он ничего не сказал. Он ничего не сделал. Но она чувствовала себя так, словно пережила землетрясение.
Она так и не поняла. Нравится ли он ей? Или ей это просто показалось? Его слова были такими обычными, такими рабочими. Но его взгляд, его движение, его близость… Всё это было совсем не обычным.
Маша наконец смогла пошевелиться. Она пошла к лифту, чувствуя себя так, словно только что вышла из другой реальности. Сергей был ясным, понятным, притягательным. Но Олег… Олег был загадкой. Слишком сложной. Слишком опасной. И, черт возьми, слишком захватывающей. И Маша, как истинный аналитик, не могла оставить такую загадку неразгаданной. Даже если это означало идти по неизведанной территории.