Тайные близнецы от профессора. Тайны прошлого

Глава 1

Адам

— Да, мам, — вздыхаю в трубку. — После собеседования я точно заеду к вам, — обещаю ей. — Прекрати истерику! Я вчера после самолёта вымотался, и у меня не было сил заехать.

— Адам… — гневается родительница. — Почему ты не поселился в нашем доме?

— Чтобы ты опять вторгалась в мою личную жизнь, а отец своими приколами и дальше подрывал мою психику? — прыскаю от смеха. — Извини, но нет!

— Я не лезу в твою жизнь, дорогой. А лишь говорю о том, что было бы неплохо сходить с Лизонькой куда-нибудь, — восклицает мама, и я представляю, как она закатывает глаза. — Она как раз приехала в отпуск к родителям. Вы могли бы пообщаться здесь, а потом, когда ты вернёшься в Америку, то могли бы подумать о серьёзных отношениях, — без конца говорит о своём. — Дорогой, мне уже не тридцать лет. Пора бы уже внуками обзавестись.

— Извини, мам! Позвоню позже! Я занят, — и отключаюсь.

Я люблю своих родителей, но у каждого из них свои причуды и требования. Отец без конца подтрунивает надо мной, как и мама, собственно, но последняя ещё и достаёт сватовством с дочерью своей подруги и намёками о том, что она не прочь понянчиться с внуками.

Только я не готов ни с кем нянчиться.

С высоко поднятой головой широким шагом иду по зданию академии искусств к ректору, под руководством которого буду работать. Временно, конечно. Мне всего лишь нужен материал для диссертация, а эта академия и прилегающая к ней школа являются идеальным для меня объектом изучения.

Мог бы с лёгкостью пойти к отцу и исследовать людей в его реабилитационном центре, но мне по душе изучение подростков и проявлений их переходного возраста, а не бывших пьянчуг и хуже.

Стучу в дверь Громова Вадима Даниловича, ректора и совладельца академии искусств имени Громова.

— Войдите, — звучит за дверью, и я, дёрнув за ручку, открываю её.

— Добрый день, — вхожу в кабинет широким и уверенным шагом. — Мы договаривались о встрече. Адам Янович Светых, — представляюсь и протягиваю ему руку для рукопожатия.

— Добрый день, — приветствует он меня в ответ и пожимает руку. — Присаживайтесь, — указывает на кресло по другую сторону его стола. — Признаюсь честно, у нас с вами буквально минут пять. Я втиснул вас в свой график лишь по просьбе вашего отца. Окошко у меня было лишь через две недели.

— Да, спасибо, — отзываюсь и залезаю в папку со своими документами. — Это рекомендации, мой диплом, сертификаты и всё необходимое для того, чтобы работать в учебном заведении.

— Если позволите, я просмотрю всё позже, — отвечает, и я киваю. Это лишь копии. Оригиналы у меня в папке дома. — Как я понимаю, вы претендуете на должность детского психолога?

— Верно, — киваю. — Я профессор психологических наук.

— Уже профессор, — проходится по мне взглядом изучающим. — Сколько вам лет?

— Тридцать пять. Я самый молодой профессор в Америке, — признаюсь с улыбкой. — В своё время газеты только и писали обо мне. Всё дело в том, что я рано пошёл в школу. Перепрыгнул несколько классов и в колледж тоже рано пошёл. Моя мама занималась моим образованием с самого детства. И это дало свои плоды.

— Вундеркинд? — хмыкает он.

— Можно и так сказать, — отзываюсь, хотя таковым себя и не считаю.

— Занятно, — тянет мужчина. — Опыт в образовании у вас есть?

— Да. У меня огромный опыт общения с детьми. Как вам известно, у моего отца есть реабилитационные центры не только в России, но и в Америке. Я практически жил в отделении для детей, помогая им осваиваться и переносить различные психологические травмы.(ЗВЕЗДА) Практику проходил тоже в школе, но американской.

— Хм-м… у нас была психолог, но она ушла в декрет, — хмыкает Громов. — Давайте всё же попробуем. Думаю, и ваши методы будет интересно попробовать на детях, с которыми прошлый психолог не справилась.

— Спасибо за оказанную честь, — благодарю его, осознавая, что всё проходит слишком быстро, и он даже не жестит, хотя я ожидал слегка иного.

— Ещё парочка вопросов, и я вас отпущу, — говорит он, открыв блокнот. — Семейное положение?

— Не женат. Девушки нет, — тотчас отзываюсь, но внутренне хмыкаю от мысли, что если мать не отстанет, скоро появится. Но лишь на время, чтобы родительница отстала и дала мне нормально жить в стране, в которую я только вернулся. И лететь обратно пока не желаю.

— Дети?

— Нет, — мотаю головой.

— Карьера превыше всего? — ухмыляется, и я бы решил, что он такой же, если бы не кольцо на его руке и свежевыглаженная одежда. Явно женская рука чувствуется. А детские рисунки фломастером на тыльной стороне ладони, которые не смылись, намекают и о детях. — Я тоже так думал. Но это ошибка.

— Я бы с радостью имел детей, но не нашёл ещё ту, с которой готов на этот шаг, — отвечаю, а в голове тут же возникает образ той, что до сих пор безвылазно сидит в моей голове.

— Понимаю, — отзывается он. — Так… довольно щепетильный и личный вопрос, но как вы относитесь к женщинам на руководящих должностях?

— Спокойно.

— Отлично, — закрывает он блокнот. — Директор школы, в которой вы будете работать — моя жена, и мы уволили уже несколько сексистов, которые считали, что её место дома у плиты.

— Уверяю вас, меня это не тревожит, — сдержанно улыбаюсь ему. И поднимаюсь одновременно с ним. — Время вышло?

— Да! Завтра зайдите ко мне в восемь. Я как раз должен буду посетить школу и проверить её дела. Проведу вам экскурсию, и мы все обсудим. Ваш телефон у меня есть.

— Благодарю, — кидаю и выхожу из кабинета ректора, с улыбкой и даже некоторой грустью взглянув на табличку.

“Громов Вадим Данилович”

Одну Громову я уже знал. Громова Мирослава Вадимовна. Можно было бы решить, что она дочь ректора, но вряд ли ректор стал отцом в десять или пятнадцать лет.

Но я бы не отказался от встречи с той, что растоптала меня в своё время.

Подхожу к окну напротив, чтобы выровнять дыхание и успокоиться, когда вновь ловлю галлюцинацию.

Глава 2

Мирослава

— Мама! — бегут ко мне мои бандиты, стоит им увидеть меня. Забывают о злости и даже о слезах. Срываются и несутся обнимать меня за ноги. И, как всегда, Дэн за правую, а Лиам за левую. У каждого своё чётко оговорённое место и сторона. Правила, которые они сами между собой выставили и соблюдают.

— Мальчики, одеваемся, — командую им и указываю на Сару, которая уже ждёт их у шкафчиков. И те, увидев возможность сбежать из сада, хватаются за неё, как за соломинку.

Я же остаюсь с воспитательницей. Подождав, пока мальчики отойдут, она заговаривает.

— Я не знаю, что с вашими детьми, но… — начинает она.

— С моими детьми всё нормально, а вот где ваши глаза и уши, я не знаю, — нападаю на неё. — Моих детей дразнят безотцовщиной. Это, по-вашему, нормально? Или в России так принято?

— Нет, конечно же! Такого быть не может! — отвечает она, противно растягивая “о” в последнем слове. — Все наши дети воспитанные и…

— Так оно и есть! — прерываю женщину, окатив её недовольным взглядом. — Но несмотря на это моих сыновей задирают. Разберитесь с этим. Иначе я натравлю на вас проверку. Поверьте, связи у меня есть, — блефую, но догадаться она не сможет. Да и, думаю, если покопаться, то найду я и такие связи.

— Я разберусь, — произносит она, поджав губы и собравшись. Наконец понимает, что я не дам ей всё скинуть на моих бандитов. — Но поймите, важна работа и с вашими сыновьями. Они не должны так остро реагировать на происходящее.

— Хорошо.

— Я дам вам номер одного психолога завтра. Он… — запинается, словно не знает, как назвать мужчину. — Жених моей дочери. Елизаветы. И он отличный специалист. Детский психолог. Профессор целый.

— Ага, спасибо, — отзываюсь, лишь бы отделаться. Не люблю я психологов. С ними проблем много. Особенно с их матерями потом.

Подхожу к Саре и мальчикам и помогаю ей одеть их как можно скорее. И наконец свалить из этого ада. Не люблю, когда моих бандитов кто-то обижает и задевает за то, в чём они не виноваты.

— Что случилось? — спрашиваю мальчиков, пока Дэну ботиночки натягиваю.

— Всё хорошо, мама, — бурчат они на меня одновременно.

— Вас опять кто-то дразнил, что папы нет? — задаю вопрос в лоб, и они переглядываются.

— Я ей не говорил!

— И я не говорил, — отчитываются друг перед другом. — Воспиталка сдала! — принимают один решение.

— Точно! — поддерживает его второй.

— Так что произошло? — повторяю свой вопрос строже и настойчивее.

— Они начали говорить, что наш папа не настоящий, — рассказывает Дэн и при этом надуваться, как шарик, от злости. — Что Егор просто им притворяется. Что мы ему платим и обманываем всех.

— Но Егор ведь ваш дядя, — встаю на сторону обидчиков бандитов.

— Он сказал, что может быть нашим папой! — отвечает Лиам, пока Сара ему с водолазкой помогает. — И мы ему разрешили. Мальчики просто задиры!

— Бандиты… — вздыхаю.

— Мам, а где наш настоящий папа?

— Он на работе, — буднично произношу ложь, которую скармливаю им с самого детства.

— Сколько можно?! — не выдерживает Дэн, один из моих близнецов. — Хватит работать! Мы его никогда не видели с его работой! Нам не нравится, мам!

— Нам не нравится, — поддерживает его второй, а затем решительно заявляет: — Мама, либо пусть он приходит с работы, либо мы его сами найдём!

— Ага, — бросаю им.

Только где я его найду?..

Сама без отца жила и детей своих на ту же участь обрекла.

Но иного выхода не было…

“ — Оставь меня в покое, — рычу на Вильяма. — Я не буду этого делать, — выдёргиваю свою руку из его хватки.

— Мне надо её увидеть! — просит он меня.

— Нет! Ни за что! Уходи!

— Я всё равно её увижу, — хватает он меня за горло и начинает душить, не получив желаемого. — Скажи ей, чтобы позвонила мне. Иначе я тебя… — но договорить он не успевает. Вначале хватка на моей шее ослабевает, а затем он куда-то отлетает.

— Девушка, всё в порядке? — незнакомый взрослый мужчина подходит ко мне и без разрешения касается меня, проверяя шею. — Синяки будут, — недовольно отмечает. — Урод! — рычит тихо и оборачивается на моего обидчика.

— Мы сами разберёмся, — Вильям встаёт и хочет подойти, но столкнувшись со взглядом моего спасителя, останавливается. — Потом договорим, Мира… — бросает и, развернувшись, уходит.

— Кретин, — выдыхаю, трогая шею, которая теперь болит. — Сумасшедший!

— Парень? — интересуется мужчина, сочувственно глядя на мои попытки унять боль.

— Нет, — мотаю головой. — Совершенно посторонний человек, — вру, решая не выдавать всей правды. Не хочу я этого! Его нет больше в нашей жизни!

— Вы в центр? — указывает он на здание за нашей спиной.

— Да, я навестить… подругу, — натягиваю улыбку и прикрываю шею лёгким платком. Хорошо, что я всегда с собой ношу этот аксессуар. Спасает любой наряд. А в этот раз — ещё и шею от посторонних глаз. В особенности от той, к кому я сейчас иду.

— Давайте провожу, — неожиданно предлагает спаситель. — Боюсь, просто так он от вас не отстанет, — намекает на моего обидчика.

— Спасибо, — благодарю и делаю первый шаг в сторону реабилитационного центра. Шея болит и саднит, но это ничто по сравнению с тем, что могло бы быть.

Вильям ведь совсем слетел с катушек! И мог сделать в порыве злости со мной всё что угодно.

— Мира, — представляюсь.

— Адам, — называет он своё имя в ответ.

— Спасибо, Адам, что помогли, — решаюсь всё же поблагодарить своего рыцаря. — Вильям сумасшедший. Моя подруга из-за него попала в этот центр.

— То есть вы всё же знакомы с тем человеком? — ловит меня на прежней лжи, но не корит за неё.

— Да, — киваю расстроенно. — И он даже знает, где я живу! И это пугает!

— Может, тогда, после того как вы навестите подругу, я провожу вас? — вновь делает заманчивое предложение, от которого я просто не могу отказаться. — Исключительно в целях безопасности.

Глава 3

Адам

Нет, я и не мечтал уже встретить эту упрямую женщину. Думал, что потерял. Но встретить ее вновь… особенно здесь… Поэтому отпускать её я не намерен.

— Постой, — выхожу из класса следом за Мирославой. — Нам нужно поговорить, — прохожу мимо Вадима Даниловича, который, наверное, сейчас делает выводы о моём непрофессиональном поведении.

И плевать, если мне откажут в должности. Сейчас в приоритете Мира. Она всегда была на первом месте в моей жизни. Я готов поставить на кон работу, лишь бы наконец поговорить и узнать причины её исчезновения. Ведь я до сих пор не могу успокоиться и начать новую жизнь из-за неизвестности и нерешенных тайн прошлого.

Может быть, после разговора с ней я смогу наконец дышать и прекращу винить себя во всевозможных грехах?

— Ты так просто убежишь? — догоняю Миру и, взяв её за руку, останавливаю посреди коридора.

Жизнь в школе кипит, все куда-то бегут, о чём-то говорят, а мы остолбенело стоим посреди коридора и смотрим друг на друга, даже не моргая.

Момент из каких-нибудь слезливых фильмов, только это всё жизнь, а я в ней в главной роли.

— Убегу! — выдёргивает руку из моей хватки. — И как можно дальше! Так далеко, чтоб такие встречи больше не повторялись, — гневно отвечает, напоминая мне о временах, когда мы были вместе.

А я ведь даже представить не могу, чем заслужил такое отношение к себе. Почему я проснулся в то утро, а рядом никого не оказалось?

День, два, пять… Я начинал верить в то, что Мира была иллюзией, ведь только я о ней вспоминал и говорил, а другие даже не знали, кто она.

— Я не позволю. Ты же понимаешь это? — смотрю в её карие бездонные глаза.

Изучаю её по взгляду, по тому, как зрачки увеличиваются от очередного всплеска эмоций. По тому, как в огромных, как океан, глазах моя девочка пытается скрыть что-то очень важное.

— Оставь меня в покое! — тон немного угасает, а ресницы опускаются, когда к нам подходит Вадим Данилович. — Ты сейчас всё портишь, понимаешь? Не вынуждай меня вновь бежать, потому что на этот раз мне некуда. Уходи сам, прошу!

— Что у вас здесь происходит? — Громов в некотором недоумении гневно поочерёдно оглядывает нас с Мирославой. — Вы в курсе, где вы находитесь? Это школа, а не цирк, — смотрит на Миру так, словно их связывает что-то большее, чем работа. Как с той девушкой — Сарой. Видно, что они не просто коллеги.

— Адам, — поддерживает ректора Мира, — здесь не психологическая клиника, а я не твой пациент — и очень давно! Уходи, — настаивает Громова, но теперь я точно никуда не уйду. Её поведение вынуждает остаться здесь надолго.

— Вадим Данилович, — переключаю своё внимание на ректора академии. — Прошу прощения за столь непрофессиональное поведение. Просто мы с Мирой так давно не виделись. Мы раньше…

— Я тоже прошу прощения у тебя, любимый.

Тебя?

Любимый?

Что?!

— Мы с Адамом старые знакомые. Когда-то я пользовалась его услугами. Он был моим психологом и всё обо мне знал. Но теперь нас ничего не связывает, — уверяет она мужчину, подарив ему улыбку мечты. — А нас с Вадимом связывает многое, — Мирослава берёт за руку Громова. — Мы с Вадимом женаты, — поднимает его руку выше, демонстрируя на его безымянном пальце обручальное кольцо. — И очень счастливы в браке, — эти двое смотрят друг на друга, будто кроме них здесь больше нет никого.

Но я здесь…

Стою перед ними, полный шока и непонимания. Информацию перевариваю, но принять не могу.

Какой, к чёрту, брак?

Ещё и счастливый…

— Вы… — не могу подобрать слова. — Женаты? — еле сдерживаю эмоции, позабыв о спокойствии, о котором я постоянно твержу своим пациентам.

— Да, — с уверенностью, которой не видно в глазах её мужа, произносит Мирослава. Он же молчит, стоит как вкопанный, только и делает, что поедает взглядом свою жёнушку. — И мы не просто женаты, у нас и дети есть, — добивает меня очередным заявлением. — Два прекрасных сына. Копия своего отца, — смотрит на Вадима так, как когда-то на меня смотрела.

— Вот как… — поджимаю губы. — Не думал, что ты так всё закончишь…

— Не поняла?

— Что по рукам пойдёшь… — пытаюсь вывести Миру на чистую воду, потому что если Мира и хорошо играет свою роль, то она забыла предупредить своего псевдомужа об игре, которую затеяла. — Сколько, говорите, вашим детям лет?

— Четыре, — отвечает Мирослава.

— А вы хоть знаете имена детей? — обращаюсь к герою её романа. К Вадиму Даниловичу. Бедный мужчина не знает, что делать, бежать или остаться. Доигрывать свою роль или вывести Миру на чистую воду.

— Конечно, знает, — вновь тянет на себя одеяло Громова, не давая и слово вставить своему мужу.

— Четыре? Так, а когда же успели? Мы ведь…

— Не всем же быть такими святошами, как ты, Светых Адам Янович. Кому-то же должна была достаться роль чертёнка, — пожимает плечами и, демонстративно поцеловав Вадима Даниловича в щеку, уходит, потянув за собой своего муженька.

М-да… Весело у них здесь, в России…

Мирослава

— Вадим, я всё могу объяснить, — заявляю двоюродному брату, как только мы оказываемся в его кабинете. Проверяю, нет ли за нами хвоста в виде мозгоправа, и лишь затем закрываю дверь, убедившись, что ушей нет.

— Будь уж любезна, жёнушка, — язвит он, и я закатываю глаза на его “шуточку”. — Мне самому даже интересно, когда я со своей женой развёлся, обзавёлся новой, нарушив несколько законов, и ещё и детьми оброс. Двумя парнями. Вот отец счастлив будет! Он так наследника хочет.

— Вот, значит, как?! — упираю руки в бока. — Как для жены тебе алиби придумать, пока ты с Егором и Владом в бане паришься — так Мирослава, любимая моя сестрёнка, помоги! А как мне подыграть — кукиш с маслом, как у вас в России говорят!

— Ты бы хоть предупредила, Мира! — восклицает Вадим.

— А я, блин, знала, что он припрётся?! Я вообще его здесь не ожидала увидеть! Он же в Америке живёт!

— Рассказывай, — указывает он на стул напротив себя. Стягиваю с себя пиджак, который брат заботливо на меня накинул, когда мы из школы вышли, и, сев на предложенное место, начинаю: — Мы были раньше знакомы.

Глава 4

Адам

Решительной походкой и уверенным шагом иду в кабинет ректора с чёткой целью расставить все точки над ё. И не только точки, но и запятые, если понадобится.

Не могла моя Мира быть такой, какой себя пытается показать сейчас. Да, шутить и давать отпор она всегда умела. Но прыгать из объятий одного в другие — не её стиль. Да, играть мужчинами могла, но опуститься до того, чтобы встречаться сразу с двумя? Нет! Иначе я не психолог! Лжёт она! Но зачем?

Да и Громовой она была до якобы замужества. Не могла же она за однофамильца выйти. Это один случай на миллион.

— Вадим Данилович, — открываю дверь в кабинет ректора академии, куда пошли “женатики”, без стука, надеясь поймать сообщников на чём-то, что выдаст их. Но застаю совсем иную картину. На коленях у ректора сидит маленькая девочка, обнимая его за шею и о чём-то щебеча.

— Адам Янович, — невозмутимо отзывается мужчина, повернувшись ко мне. — Что-то случилось?

— Папочка, а кто этот дядя? — интересуется малышка и поворачивает лицо отца к себе, обхватив его обеими руками за щёки. — Скажи ему, что ты занят. И пусть уходит. У тебя занятой день!

— Папочка? — переспрашиваю и переступаю порог кабинета. — Так, Мира сказала, что у вас два парня. Ещё и дочь, оказывается.

От прошлого брака? Мира бросила меня ради женатика? Очередной бред!

— А… а… — растерянно бегает глазами по кабинету Громов. — А так и есть! У нас сын вон сидит, — указывает он на парнишку, что с прищуром смотрит на меня, сидя на полу с машинкой в руках. — И до…

Хромая, из комнаты отдыха выходит ещё одна девчонка, копия первой, что сидит у ректора на руках. И с улыбкой идёт к родителю.

— И две девчонки — вместо одного парня, — и выдавливает широкую улыбку ректор, явно понимая, что испортил всё своими словами.

А вот тебе и шах, и мат!

Соврала мне Мирослава!

Громов вряд ли её муж.

И никаких детей у неё нет!

К тому же, как я понял, Мирослава — учитель иностранных языков, а ректор вчера сказал, что его жена — директор школы.

Хотя… это может быть один и тот же человек. Нужны ещё какие-то доказательства! Или поговорить с кем-то из учителей в школе? Болтушки есть везде. И эта школа не исключение.

— Мы всё! Мы готовы, — отодвигают меня в сторону две пары детских ручек, и в кабинет входят два близнеца-парня. У них тут фабрика близнецов? — Мы пришли! — идут они к сидящему на полу мальцу. Опускаются на пол и лишь затем поднимают взгляд голубых глаз на меня.

— Мы же сказали: завтра, — говорит мне один из них.

“Перед тем, как зайти к ректору, поворачиваю и иду в мужской туалет. Мне нужно умыться и охладиться, иначе, чувствую, дел наворочу. Да и кофе уже давно просится наружу.

Нахмурившись, даже мысль теряю, когда замечаю рядом с дверью в туалет с табличкой писающего мальчика Сару. Ту самую, с которой ректор близко общается.

— Мужской, да? — уточняю у неё на всякий случай, и она кивает.

Открываю дверь и расслабляюсь, увидев писсуары. Значит, эта Сара просто извращенка. Такое в моей практике уже было.

Прохожу в писсуару и уже собираюсь расстегнуть ремень и пуговицу на штанах, когда за моей спиной раздаются два детских голосочка.

— А как тебе этот? — спрашивает один очень громким шёпотом.

— Высокий. Большой дядя, — говорит ему второй.

— Такого нам и надо.

— Попа маленькая, — обсуждают меня, судя по голосу и не очень внятной дикции, малявки лет пяти, а то и меньше.

— Мало ест, значит, — уверяет один из них своего собеседника. — Это хорошо. Наши хлопья не съест.

— Руки сильные, — перечисляют мои сильные стороны, и я невольно кидаю взгляд на свои руки.

— Хорошо. Будет нас качать на качелях долго и со всеми за нас драться.

— А что спереди? Нам красивый нужен, чтобы точно!

Замираю, когда двое из ларца обходят меня и нагло рассматривают, чуть ли не каждый сантиметр оглядывая.

— Красивый.

— Это хорошо. Маме понравится.

— Что вы делаете? — спрашиваю их тихо, чтобы не спугнуть. Что вообще дети делают во взрослой академии искусств? Вундеркинды? Но не настолько же юные студенты в этой академии.

— Папу ищем, — отвечают они невозмутимо. И тот, что стоит справа, достаёт из кармана какую-то бумажку и протягивает её мне. — Позвоните нам завтра. Часика в три, — говорит и, взяв брата за руку, тянет его на выход.

— Зачем рисунок отдал? — пихает его тот, что не давал мне листок размером с самоклеящийся стикер.

— Егор так делает всегда, — отвечает ему брат, и они покидают стены туалета, оставляя меня с бумажкой, на которой изображено что-то наподобие солнца.

Набрать им завтра в три? По солнышку?”

— Адам, — ректор вскакивает со своего места и опускает дочь на пол. — У меня к вам разговор серьёзный! — и, схватив меня за предплечье, выводит из кабинета, а две его дочери спешат за нами, как охрана. Но одна хромающая и с заплаканным лицом.

Хочется наклониться и утешить малышку. Но это потом. Вначале главное.

— Ты правда её муж?

— Какая разница? — Громов сердито реагирует на мой вопрос.

Если Вадим действительно муж Миры, тогда возможно его негативная реакция ясна. Но слишком много вопросов и несостыковок в этой истории.

Как-то всё таинственно и наигранно.

Я Миру, как облупленную знаю, и знаю её поведение в той или иной ситуации. Здесь что-то нечисто. Она своей остротой и эмоциями песок в глаза мне пускает.

— Я понимаю, что это выглядит странно, но мне важно знать! — настаиваю на ответе.

— Мы с Мирой…

— Пап, папочка, — одна из девочек подходит к Вадиму с жалобным выражением лица. — Возьми меня на ручки, пожалуйста. У меня так коленка сильно болит, — Громов переключает своё внимание на дочь, а затем и вовсе закрывает тему: — Всё завтра, Адам Янович. Я сейчас занят, — заключает и оставляет меня один на один с вопросом, который точно не даст мне спокойно прожить целый день до завтра.

Глава 5

Мирослава

— Мальчики, сладкого много не набираем, — предупреждаю своих бандитов, как только двери магазина распахиваются перед нами.

— Давай договоримся, — Лиам, как всегда, пытается со мной войти в переговоры. — Мы возьмём только наше любимое печенье, а потом будем тебе помогать, — улыбкой покоряет меня, но я решаю немного вступить в дебаты.

— У меня список, — демонстративно размахиваю листком бумаги, который ещё недавно заполняла вместе с ребятами. И на тот момент речи о печенье не было.

— Ну всего одна пачка, мамочка, любимая, — Дэн присоединяется к брату.

— Двое против одного? Нечестно, — прячу листок в задний карман джинсов и иду в ряды, где продаётся то самое печенье.

За несколько лет я выучила, что если я им не возьму то, чего они так хотят, то наш поход в магазин обернётся провалом. А мне нужно ещё в детский зайти и набрать развивашек для малышни. Благо приучила их к тому, что они имеют право только на одну “хотелку” за один поход в магазин.

— Мам, постой, посмотри сюда, — Лиам останавливает меня, когда мы проходим мимо ряда с алкоголем.

— Оу, нет, мальчики. Вам сюда ещё рано!

— Да нет же! — мотают они головой. — Глянь на дядю, что стоит и думает о чем-то. Красивый? — сын указывает на мужчину, что выбирает себе напиток с высоким градусом.

— Нормальный, — отвечаю легко, не понимая, что именно происходит.

— Берём? — ребята переглядываются и, одобрительно махнув головой, надвигаются, как буря, на незнакомца.

Кого берём? Куда?

Забываю о тележке, которая наполовину уже наполнена необходимыми продуктами, и бегу за бандитами, которые сразу же начинают тянуть мужчину за собой в мою сторону.

— Вот, мам, смотри! Нам он тоже подходит, — заявляют дети.

— Простите, а что здесь происходит? — мужчина растерянно смотрит на меня.

— Извините, произошло небольшое недопонимание, — улыбаюсь виновато. — Мальчики, прекращайте, — дёргая их, притягиваю к себе. — Ещё раз извините, — краснею от стыда.

А Лиаму и Дэну хочется хороших моральных люлей дать за такое поведение. Выставляют меня в неблагоприятном свете.

Дети как с цепи сорвались. Поиски отца превращаются уже в какой-то сюр. Столько лет они даже не интересовались, почему у них один родитель, а у остальных детей — двое, а тут…

Растут!

Теперь мои истории про бесконечную занятость их папочки больше не работают.

— Ну, ты же сама сказала, что он красивый, — бурчит Дэн, когда Лиам обиженно опускает голову и молча следует за мной. — Мы же как лучше хотели. Для тебя, для нас.

— Но это не дело! — шепчу, но при этом в моём тоне чувствуется негодование. — Вы не можете каждого встречного считать папой. Возможно, этот дядя уже чей-то папа. Представьте, как его дочери или сыну неприятно, когда его хотят у них забрать.

— Нам тоже неприятно, что работа забрала у нас папу, — Лиам поднимает голову и злобно кидает в мой адрес. — Мы свои поиски не прекратим, — топает ножкой. — Или папа сам к нам придёт, или мы его найдём, — бандиты берутся за руки и обиженно возвращаются к тележке.

Посмотрите на них!

Сами наворотили дел, заставили меня краснеть перед незнакомым мужчиной, ещё и виноватой выставили.

Нет, ну вот как бы я ни хотела признавать, но в них проскальзывает характер Святоши.

Всё оставшейся время Лиам с Дэном предпочитают играть в молчанку. А мне это только на руку. Подумать в тишине с детьми не всегда удаётся.

А так как мы доросли до возраста, когда можем обижаться — чувствую, такие моменты меня иногда будут радовать.

Но как только мы переступаем порог детского магазина, мальчишки забывают про обиды и начинают бегать, ища себе новые игрушки, которых у них и так навалом.

— Ребят, будьте на виду, — кричу им, но они вряд ли нас слышат. — Я быстро выберу вам новые развивашки — и сразу же на кассу.

— Мам, а…

— Нет, нет и ещё раз нет, — прерываю попрошайничество. — Только развивашки, — направлюсь в нужный отдел, а малышня идёт следом, разглядывая полки с очередными машинками.

— Вот эта классная!

— А на эту посмотри!

— Да, да, может, попросим маму купить нам такую на день рождения?

И заметить не успеваю, как голоса угасают.

Детей становится не слышно и не видно!

Адам

— Буду у вас примерно через час, — обещаю своему давнему другу, которого не видел уже очень много лет.

Раньше мы с ним сами детьми были. А теперь он отец прекрасной леди.

Естественно, с пустыми руками к семье с ребёнком приходить не принято, поэтому заезжаю в детский магазин за какой-нибудь куклой.

— Подскажите, а эта кукла для какого возраста? — выбрав одну из множества, показываю игрушку консультанту.

— Ноль плюс, — холодно отвечает женщина.

— Для девочки пяти лет подойдёт?

— Подойдёт, — даже не посмотрев ни в мою сторону, ни в сторону игрушки, по которой задаю вопросы, девушка недовольно кидает.

— Посоветуйте мне хороший подарок для девочки, — решаю достать консультанта и наконец заставить выполнять её прямые обязанности.

— Молодой человек, — девушка разворачивается в мою сторону и, когда наши взгляды сталкиваются — замолкает.

Вроде бы незнакомы. Точно не припомню лицо. Что за реакция тогда?

— Вы своему ребёнку? — тон девушки меняется. Улыбка по лицу расползается, а глаза начинают моргать все чаще.

Она заигрывает со мной!

Она точно заигрывает со мной!

В детском магазине?

Да ну…

Достали!

— У меня нет детей…

— Папа! — неожиданно хватают меня два одинаковых пацана за руку и, пользуясь моим шоком, ведут куда-то в сторону. — Вот наш папа! Вот он! — кричат они кому-то и продолжают меня, как два танка, тащить куда-то.

— Какой я вам папа?! — недоумеваю, за что мне больно впиваются в руку, заставляя молчать.

— Тётя, вот наш папа! Он за всё заплатит! — кричит тот, что справа, и подмигивает своей копии. Пихают меня в сторону кассы.— Плати, папочка, а мы тебя подождём, — отпускают мою руку и отступают на шаг назад, явно намереваясь сделать ноги, а меня оставить оплачивать что-то сломанное.

Глава 6

Мирослава

— Банди… — кричу близнецам, заметив, что они, избавившись от верхней одежды, сразу же сбежали. Поднимаю взгляд в сторону прохода и проклинаю судьбу и случайные встречи. И всё, что вообще сегодня происходило.

Или он за мной тащился от самого магазина? Но тогда он не приехал бы раньше и не стоял сейчас в зале Алекса. А судя по пальто, рядом с которым я повесила своё, он сюда задолго до нас с бандитами приехал.

— Мальчики, — окликаю сыновей, которые стоят рядом со Светых с протянутой рукой. И судя по выражению лица, что-то нетерпеливо ждут от Адама. — Отойдите от дяди!

— У него что, болячки, мам? — отскакивают от него малыши, скривившись. — Фу, мам! Его надо в больницу! И уколы надо! И витаминки!

— Нет у меня никаких болячек, — отвечает им Адам, недовольно глядя на меня, пока я большими шагами иду в комнату, где все собрались.

Вручаю своим детям подарок для девочки и отправляю их дарить развивающий набор сегодняшней имениннице. Когда они отходят, шиплю на Светых.

— Не лезь к моим детям. Иначе получишь! — угрожающе произношу, позабыв о том, что мы не одни, и надо придерживаться правил приличия.

— От кого твои дети? — с вызовом говорит.

— От… — начинает уже Алекс, но я взглядом его затыкаю. Этому я у матери научилась — мужчинам показывать, когда лучше держать свой болтливый язык за зубами.

— От кого же, Мир?! Ты скажи?! — не унимается Адам. — Может, от мужа? — указывает он в сторону Вадима.

— От её мужа! — брат поднимается на ноги, выставляя грудь и как бы защищая меня от нападок этого дикаря.

— От всех её мужей, — зло говорят Влад и Егор.

А у последнего от злости желваки ходить начинают даже. Младший Громов из всей этой компании больше всех ко мне привязан и защищает от всех, что бы я ни натворила. И хоть творю что-то такое я редко, брат смеётся всегда, но из любой попы меня достаёт.

— Мам, а муж — это папа? — дёргают меня дети, пройдясь взглядом по Громовым-старшим, которые в мужья мне записались.

— Ага, — бросаю безразлично и отправляю дальше играть с девочками и немногочисленными в компании мальчиками.

— Ура! Как много у нас пап! — не желают они вовсе покидать нас и заняться тем, для чего были приглашены на этот день рождения. Развлекаться и играть.

— Дорогой наш психолог, — начинает Вадим, дотронувшись до плеча Адама.

— Ещё раз увидим рядом с нашей сестрой, — Влад опускает руку на второе плечо Светых.

— Закатаем в асфальт, — заканчивает Егор и смотрит, куда свою руку поставить. — Прости, старик, но моя рука только кулаком в живот напрашивается. Но тут дети. Так что не будем, — цыкает он, а я уже готовлюсь его остановить в случае чего. Егор вспыльчивый иногда бывает. Но в основном мирный. И я надеюсь, таковым и останется.

— Эй, не надо, — оглядываю братьев по очереди умоляющим взглядом. — Не надо. Пожалуйста. Это того не стоит, — указываю на детей, которые во все глаза смотрят на нас.

И те, послушав меня, кивают. Отходят к жёнам, демонстрируя своим видом, что всё в порядке. Хотя девчонки, думаю, давно уже привыкли к тому, что мальчики мне всегда помогают и защищают. Даже в академию взяли учителем английского, хотя педагогического образования у меня нет. Но зато я носитель языка и подрабатывала репетитором.

— Мирочка, — Кирилл, сосед Алекса, который тоже пришёл на день рождения со своим сыном, подходит ко мне и приобнимает за талию. Этот жук давно ко мне клинья подбивает. И я бы воспользовалась им, но отчего-то не хочу. Не в моём стиле давать кому-то ложную надежду. — Мужчина, у вас какие-то проблемы? Не трогайте мою жену, — явно решается мне помочь, чем только всё портит.

Четыре мужа на меня одну. Н-да… Адам точно уже всё понял.

— Отстань от неё! — нападают на него мои близнецы. — Отстань! — бьют его по спине. — Ты нам не нужен! Такой папа не нужен! Ты не наш папа! Не трогай нашу маму!

— Кирилл, — посылаю мужчине умоляющий взгляд. Ещё пара секунд — и истерика начнётся у бандитов ревнивых. Все в отца.

Мужчина соглашается, явно понимая, чем обычно заканчиваются истерики у детей. Сам ведь отец-одиночка.

Но мальчиков то, что он делает шаг от меня, не останавливает. И они продолжают толкать Адама подальше от меня.

— Ни слова! — говорю Адаму, заметив, с какой улыбкой он наблюдает за происходящим, и иду в сторону.

— Так! Приглашаю всех к столу! — разряжает обстановку Алекс и указывает на накрытый сладостями — и не только стол.

Иду поближе к женам своих братьев. Они точно меня в обиду не дадут и сбежать помогут, но краем глаза замечаю, как бандиты около Адама останавливаются и что-то ему говорят.

Этого мне ещё не хватало!

Адам

— П-с-с, дядя! — шепчет мне малышня, явно играя в шпионов. — Мы не хотим этого дядьку, — указывают они на Кирилла головой.

— И что? — оглядываюсь на Миру, что заметила нас.

— Мы готовы тебе помочь стать нашим папой, — заявляет первый голубоглазик, кивая своему близнецу в чёрном комбинезоне.

Наконец я могу их различать. Тот, что в чёрном, и тот, что в синем. Жаль, что имён не знаю.

— Как? — прыскаю от смеха.

— У нас есть план! — заявляет тот, что в чёрном.

— И связи, — добавляет второй, попытавшись подмигнуть мне. С трудом сдерживаю смех от этих деловых колбасок.

Н-да…

А их помощь мне пригодится.

Мира

— Мамочка, срочно, — дёргает Лиам меня за платье.

— Позже, сынок. Ты видишь, я со взрослыми разговариваю, — указываю на жён моих братьев, которые придумывают план по защите меня от Адама.

Коварные девчонки в своё время столько дел наворотили, что приходится лишь слушать их истории с открытым ртом. Я в этом плане ученик, который никогда не посмеет превзойти учителя. Поэтому слушаю внимательно и мотаю на ус. Ведь если Адам и дальше будет так интересоваться моей жизнью, правда быстро всплывёт наружу.

А я так долго молчала…

Так долго всё хранила в секрете. Даже родным не рассказала правду. Но они смирились.

Глава 7

Адам

— Вы своим поведением в первую очередь подставляете меня, демонстрируя уровень своего воспитания, — ругает Мира малышню при всех. — Как вы могли закрыть нас на балконе? А если бы мы замёрзли? Что тогда?

— Мамочка, — один из близнецов, опустив глаза, начинает оправдываться. — Мы хотели как лучше. Нам этот дядя очень понравился. Мы хотели…

— Он бы тебе тоже понравился, мамочка, — второй малой поддерживает брата. — Он хороший! Высокий, вроде бы умный, и у него есть вкус!

— Какой вкус? Я о чём, а вы о чём?

— Дядя Егор сказал, что у Адама есть вкус, — парень утверждает, а Громовы начинают смеяться.

Не понимаю, в чём дело, но это, скорее всего, их личные заморочки.

— Мальчики, так себя вести нельзя! — Мира продолжает отчитывать детей. — Человек из-за вас штаны порвал! Разве так можно?

— Мы это уже решили. Доставай, Дэн, — посмотрев друг на друга, ребята ехидно улыбаются, затем один из них достаёт из-за спины что-то наподобие брюк.

Лосины!

Это женские лосины.

— Держи, Адам, — протягивают их мне. — Мы хотели под цвет трусов, но не нашли красных в горошек. И извини нас, мы больше так не будем, — говорит Дэн, и я наконец начинаю их различать. В чёрном — это Дэн.

— Наверное, — дополняет Лиам.

— Что это? — Мира, сморщив лоб, пытается разглядеть то, что у меня в руках.

— Ой! Это же мои, — Катя выдёргивает у меня из рук свои лосины. — Ребята! — восклицает она, но не ругает, а просто спрашивает “что за дела?”

— А где написано, что они твои? — Екатерину ещё и виноватой делают. — Вот у нас в саду каждая вещь подписана, а здесь мы не нашли ни одной буквы.

— Вы где их взяли? — Мира наконец меняет гнев на милость. — Ну вот вы никогда не исправитесь, да? И что мне с вами делать, с такими умными? — начинает хохотать, и её заразительный смех цепляет каждого в окружении, в том числе и меня.

То, по чему я очень скучал, это смех Громовой. Такой громкий, заразительный и искренний. Этот звук не может не вызвать улыбку.

— На вешалке… Не смейтесь, — рычат в голос и убегают от нас близнецы, обидевшись.

М-да!

Где бы я ещё мог так посветить своей пятой точкой? Конечно же, в гостях у близкого друга, перед своей бывшей и новым начальством. И главное, перед кучей детей.

А самое главное, такие ситуации со мной случаются лишь тогда, когда Мира появляется в моей жизни. Все пять лет жил себе скучной жизнью, страдал по прошлому, и всё было без изъянов.

И снова здравствуйте…

— Держи, — Алекс приносит свои спортивные штаны. — Хватит с тебя на сегодня, — по-дружески ударяет по плечу. — Лиам с Дэном сегодня, конечно, выдали себя на максималках, — улыбается.

Уйдя в сторону одной из свободных комнат, переодеваюсь, а затем решаю со всеми попрощаться и уехать домой. Я и так не планировал долго задерживаться. Помимо жизни и работы в академии, у меня остались и частные онлайн-консультации.

И судя по тому, как все гости начинают обсуждать совершенно иные темы, мои трусы в красный горошек уже неактуальны, что не может не радовать.

— Всем спасибо за вечер. Я поеду, — пожимая руки мужчинам, стараюсь не зацикливать своё внимание на Мире. — Был рад знакомству, — обратившись к тем, кого сегодня увидел впервые.

И стараясь держать лицо и самообладание, ухожу, не оглядываясь, сам закрывая за собой дверь.

— Адам, постой, — на подходе к машине догоняет Мирослава. — Я хотела извиниться за своих бандитов. Они у меня парни шебутные. Не всегда удаётся уследить. Мальчики.

— Не стоит. Я всё понимаю, — улыбкой даю понять, что я зла не держу ни на неё, ни на её сыновей.

— В любом случае прошу прощения, — поджав губы, Мира извиняется передо мной, пока двое маленьких бандитов в паре шагов от нас подмигивают мне.

Пусть всё пошло прахом, но пацаны старались, поэтому, подмигнув им в ответ, даю понять, что я не злюсь на них.

Но на этом приключения не заканчиваются.

Один из сыновей Миры достаёт что-то из своего кармана и, размахивая этим, ехидно улыбается.

Это же ключи!

Ключи от моей машины…

— И я бы хотела… — продолжает Мира, но я уже её не слышу.

— Стоять! — приказываю малому, как только тот собирается бежать. — Куда побежал?! — рычу ему вслед.

— Что? — Мирослава недоумевает.

— Ключи от моей машины у твоих… Они убегают, — стартую за малышнёй, а их мать — следом за мной.

Лиам с Дэном, делая ноги, пробегают мимо маленького фонтана и, понимая, что они в ловушке, скидывают доказательства преступления. А в данный момент — мои ключи в фонтан.

Резко затормозив, обхватываю руками голову от чудесного мгновения этого вечера. От его кульминации. Это же арендованная тачка!

Громовы оставили меня без штанов и без тачки!

Их план и связи пока для меня только боком выходят…

— Адам, я всё решу, — Мира пробегает мимо меня к детям, а я по-прежнему стою на месте и понять не могу, куда я влип.

Кому я дорогу перешёл? Черному коту? Так я никогда в это и не верил.

— Адам, я возмещу, — притянув за уши бандитов, тяжело дыша, кидает Мира. — Сейчас машину всё равно не завести, поэтому мы тебя подкинем. А завтра всё решу, честно! Обещаю!

— Ну, поехали, — соглашаюсь, ведь выбора нет.

Да, конечно, есть такси, каршеринг и прочие варианты, но всё же грех не воспользоваться ситуацией и не согласиться на помощь Мирославы.

Дорога до моего дома проходит под храп малышни, с видом на виноватую мордашку моей бывшей девушки. Делаю несколько попыток заговорить, но в голове словно все вопросы разом заканчиваются. Мира сосредоточенно смотрит вперёд, не давая ни капли надежды на какой-нибудь разговор.

Но я не теряю веру в то, что нам удастся сблизиться. То, что мы едем в одной машине — уже огромный плюс. За день! В одной машине! Она не сбежала! Я могу её завтра найти!

Ведь ещё недавно я не знал, что с ней и где она. А сегодня “мой маленький мир” на расстоянии вытянутой руки, только коснуться нельзя.

Глава 8

Мирослава

— Аккуратненько. Не спешим. Глазки раскрываем шире и смотрим под ноги, — шепчу бандитам, после того как разбудила, припарковавшись на придомовой парковке.

— Мам, а где наш папа? — режет вопросом слух Лиам, продолжая спать на ходу.

Ребёнок никак не уймётся.

— Он на работе, сынок, — взяв за руки обоих, продолжаю петь одну и ту же песенку.

Самой уже становится противно от лжи, которой я кормлю своих детей. Но и правду сказать таким малышам сложно. Да, они нехило подросли и многое понять могут, но только не это… Объяснить своим детям, что их мать, которая готова за них разорвать любого, струсила, не сумела отстоять себя и свою любовь — сложно. Не поймут.

Дети совсем сонные, их собственные сегодняшние проделки выбили бандитов из колеи. Обычно они никогда не засыпают в машине. Да и дома их уложить не так-то уж легко. А сегодня ребята явно постарались.

— А мы где? — протирая глаза и оглядываясь, Дэн не узнает наш подъезд.

— Дома мы! — опережает меня Лиам. — А где Адам, мам? — звучит очередной вопрос от Лиама, вызывающий быструю дрожь.

— У себя дома! Где же ему ещё быть? — не замечая того, фыркаю детям.

Просто, когда речь заходит о Светых, меня словно передёргивает. Особенно после сегодняшнего, когда увидела их домашнего абьюзера. Эта женщина крутит всеми вокруг, как только может… Вот и на меня повлияла…

— Даже не попрощался! Минус один балл ему, — пробубнив себе под нос, кривит лицо Лиам.

— А лучше в чёрный список, — добавляет Дэн.

Дома, соблюдая наши вечерние ритуалы, мы поочерёдно принимаем душ, чистим зубы, а затем я укладываю детей в кроватки.

То, что они до ужаса вымотаны, мне на руку. Засыпают бандиты без кипиша и, что немаловажно, быстро. А это значит, что остаток времени принадлежит лишь мне.

Собирая малышковую одежду с пола, обращаю внимание на тяжесть толстовки Дэна.

В его кармане припрятано что-то тяжёлое и масштабное.

Опять что-то у Лапиных урвал? Он любитель обменяться чем-то с детворой, отдавая им какую-нибудь ненужную безделушку и забирая что-то стоящее.

Не раз краснела из за этого… Но здесь честный, добровольный обмен, даже не придерёшься.

— Телефон? — достав смартфон из кармана, кручу его в своей руке, разглядывая. — Это же Адама! — округляю глаза мгновенно.

Тот самый! Ему же больше пяти лет. Столько лет не менял. Ого!

— Если ещё и пароль прежний… — нажав на нужные цифры, разблокировала его. — Да ладно? — меня охватывает небольшой шок.

Мы, когда покупали телефоны, установили одинаковые пароли. После переезда в Россию я свой телефон поменяла, соответственно, и пароль тоже.

Сейчас вбила цифры, чтобы просто посмотреть. И была крайне удивлена, что ничего не поменялось. Так и стоит дата нашего знакомства.

По идее, я не должна лезть, но любопытство настолько сильно, что я не могу ему сопротивляться. Сложно не воспользоваться, когда телефон твоего бывшего оказывается в твоих руках.

И пусть меня Адам простит, но руки так и чешутся…

Первым делом захожу в мессенджеры в поисках чего-нибудь интересненького. Но там всё так скучно, что аж в сон стало тянуть. Одни рабочие переписки и несколько с друзьями. Ничего такого, что могло бы меня как-то задеть или заинтересовать.

Странно осознавать, но меня до сих пор может задеть что-то, связанное с Адамом.

Чувства, не подлежащие объяснению. Он порой меня так раздражает, что аж убить готова. А порой вспоминаю его, и моментально неосознанная улыбка расползается по лицу. Возможно, Адам со своим психологическим мышлением придумал бы этому какое-то объяснение, но не я!

Смело могу заявить, что это не любовь. Я сторонник высказывания, что любовь живёт три года, независимо, вместе люди или по той или иной причине разошлись.

Долго блуждаю по телефону, но приводит меня в оцепенение папка «Фото». Открыв её, я словно погружаюсь в прошлое. В моменты, что мы проживали с Адамом вместе. В дни, когда мы были счастливы и даже не думали о том, что будет завтра, ведь мы оба были уверены: что бы ни произошло, мы пройдём всё рука об руку. Но его мать… Моя трусость… Мои тайны. Всё это совокупности оборвало эту нить.

Неконтролируемые слёзы стекают по щекам. Воспоминания будоражат, и сердечная боль усиливается.

— Нет! Без верного друга здесь мне не обойтись, — иду на кухню и наливаю себе в бокал немного белого сухого. Совсем немного, чтоб успокоить тот огонь, что разгорелся во мне.

Но бокал опустошается уже через несколько минут, а я не успеваю и половины фотографий посмотреть.

— Не пустовать же миленькому, — говорю сама себе каждый раз, доливая. И даже не сразу замечаю, как в бутылке образуется ветерок.

Пусто!

В этот момент я как раз дохожу до самой первой фотографии. Сделанной во время нашего первого свидания, когда мы только-только начали проявлять какие-то эмоции по отношению друг к другу.

А ведь всё так хорошо было! Наш маленький мирок, казалось, был таким крепким и устойчивым от всего. Но не ото всех!

Одна старая коза решила всё испортить лишь потому, что я лицом не вышла! Не для меня мама ягодку растила!

Ой, как вспоминаю эту Агату Эльдаровну, по мне сразу лёгкий холодок проходится. Какая тяжёлая женщина.

И ведь говорят, что плохими людьми не рождаются, а ими становятся. Так вот, она исключение. Святоша родилась такой.

Градус в голову ударяет, и меня посещает прекрасная идея. Включаю в себе маленькое дитя и иду на невинный, немного детский поступок.

Пишу от имени Адама сообщение его любимой мамочке. Да такое, чтоб ей ночью этой не спалось спокойно…

КОРОТКО И О ГЛАВНОМ (все названия кликабельны):

История Вадима Громова и Милены Тайный ребёнок от ректора. Оттенки прошлого

История Влада Громова и Виктории Лапиной Тайная двойня от декана. Страхи прошлого

История Егора Громова и Сары - Тайный наследник от проректора. Следы прошлого

Глава 9

Мирослава

— Мальчики, с кем вы говорите? — сонно интересуюсь у детей и, протерев глаза, вижу бандитов, в руках которых телефон Адама. Близнецы, застыв в одной позе, смотрят на меня круглыми глазами, которые так и кричат, что они нашкодили. — Эй! Отдайте мне немедленно телефон Адама! — протягиваю ладонь, куда они виновато телефон опускают.

— Мам, мы не хотели! Он сам позвонил, — с опущенной головой говорит Дэн и делает шаг назад.

— Там было написано “Мама”. Мы не могли не ответить, — поддерживает его Лиам, который умеет у меня читать, а точнее, просто запомнил, как пишется и читается слово “Мама”, “Папа” и “Ок”. Зрительная память. Весь в Адама.

— Мама Адама звонила, а ты всегда говоришь, что с мамой надо говорить всегда, — говорит другой близнец, и они начинают свою любимую игру: говорить по очереди, дополняя друг друга.

— Мы не хотели, чтобы она переживала, — говорит Лиам.

— А там был Адам, — рассказывает Дэн. — Мы ему сделали экскурсию. И мы его уже простили за то, что он вчера с нами не попрощался, мам! Всё хорошо, — дотрагивается своей маленькой ручкой до моего плеча. — Ты можешь больше не переживать и не плакать, как вчера. Он извинился перед нами, и мы больше не злимся. И даже водичку твою специальную пить не надо.

О господи!

— Вы зачем взяли телефон? — спрашиваю их.

— Это я дал, — Егор заходит в спальню, морщась, словно ему больно. — Я зашёл, чтобы твою стиралку посмотреть. Сама же говорила, что дверца плохо закрывается, — напоминает мне брат. — Мы сейчас с Сарой уезжаем, и я решил пораньше к тебе заскочить, пока время есть. Сделать и со спокойной душой поехать. Открыл своим ключом. Стал чинить, а тут малые. Ну, я решил — пусть бегают вокруг, а ты поспи немного.

— А телефон?

— Да… там… — неловко трёт затылок Егор и взгляд отводит смущённо. — Короче, съел я вчера, кажись, не то, Мир. Меня немного прихватило. Я малым телефон твой дал, чтобы, ну, спокойно там посидели, а я пока со своей бедой справился. Он же всё равно заблокированный. Они бы ничего не сделали.

— Это не мой телефон, — вздыхаю, обращаясь к брату, и опускаю взгляд на сыновей. — Я вас спрашивала, почему вы вчера телефон взяли? Зачем его украли у Адама?

— Случайно, — говорят они в один голос, а затем Лиам сдаётся. — Нам только твоего телефона мало, мама! Нас двое! А телефон один! Мы решили, что возьмём пока у Адама, а потом ему отдадим! Обязательно!

— Бандиты!

— И мы даже на звонки отвечали, мам, — решив, что так он спасёт ситуацию, рассказывает Дэн. — Там дядя звонил и кричал в трубку долго и очень громко. Мы сказали ему, что нельзя ругаться, иначе он будет, как Егор, долго в туалете сидеть. И мы его в угол поставим и не дадим в игрушки свои играть.

— А ещё звонила какая-то тетя, и мы ей сказали, чтобы не звонила больше. Потому что мы ей не разрешаем, — вступается второй близнец — Лиам, и переглядывается с братом коварно, и я понимаю, что не только это они ей сказали. — А потом Адам звонил. Он даже не ругался, мам. Он не против, что мы телефон взяли. Он очень хороший и добрый, мам!

И мне в голову неожиданно приходят воспоминания о вчерашнем дне. Когда я расслаблялась, а потом сообщение Агате Эдуардовне написала.

Твою мать!

Вскакиваю с кровати в своей короткой пижаме. Даже Егора не стесняюсь, потому что ситуация “КАПЕЦ”. Бегу к шкафу, но резко о бандитах вспоминаю и кидаюсь к брату.

— Егорушка, любимый мой братик, посиди с малыми ещё часок! Пожалуйста! — молю его с огромными глазами. — Мне надо срочно телефон отвезти и кое-что исправить! Я вчера таких дел наворотила! Если Адам узнает, то… пожалуйста!

— Эм-м…

— Пожалуйста! — повторяю и руки домиком складываю.

— Да, беги, — машет он на меня рукой. — С моим недугом мы вряд ли сегодня куда-то поедем с Сарой и Тимуром, — расстраивается от того, что планы ломаются. Но благо в этот раз не из-за меня или бандитов.

Выгнав из комнаты всю мужскую часть, быстро переодеваюсь и несусь на парковку. Сажусь в свою машину и еду по адресу, куда вчера отвозила Адама. Узнать его квартиру не составляет труда.

Как хорошо, когда твой брат ректор академии и имеет доступ к личному делу. Но даёт он адрес не сразу. Приходится рассказать, что близнецы телефон Адама без спроса забрали.

Стучу в дверь квартиры Светых и жду, пока мужчина мне откроет дверь, но там меня ждёт сюрприз.

— Ты, — проходится по мне взглядом Агата Эдуардовна, и я понимаю, что это, мать его, ситуация “КАПЕЦ-2! МЫ НЕ ВЫЖИВЕМ! СЪЕСТ С ПОТРОХАМИ”.

— Здравствуйте, Агата Эдуардовна, — натягиваю улыбку, а мысленно чертыхаюсь и бью себя по лбу.

Вот же я дурёха! Если Адам звонил с телефона матери на свой телефон, это значит, что он рядом с ней был в тот момент. И сейчас не исключено, что он с ней. А я сорвалась и полетела.

Дура! Сейчас ещё и получить могу!

Ведь был шанс, что она вчера меня не заметила. А сегодня я явилась к ней сама, чем подписала себе приговор.

Теперь она с лёгкостью может опубликовать тот компромат. И тогда и мне, и маме, и Яре конец. Пострадает наша репутация и связи, которыми мы обрастали. Никто больше нам не поверит. А Яру и вовсе посадить могут.

— Матрена, — тянет Святоша, недовольно скривив свои надутые губы.

— Мирослава, — поправляю её. — Можно просто Мира.

— На русском говоришь, — задумчиво оценивает меня. — Хоть бы намекнула, что ты русская. Я бы сына держала от этой страны подальше.

— Как видите, неважно, какая страна, — пожимаю плечами, злясь на её провокации. — Мы всё равно встречаемся. Это судьба.

Погибать, то хоть по делу и с музыкой. А точнее, под писки этой мадам.

— И произношение неплохое… — продолжает что-то оценивать. — Н-да, всё же не учла я этот фактор. Мирослава — русское же имя. Сглупила. Ну и ладно! Я знаю, как от тебя быстро избавиться.

— Позовите Адама, — прошу её. — Он вчера телефон забыл на дне рождения наших знакомых.

Глава 10

Адам

Узнать, где живёт Мирослава, не составляет труда. Наш общий друг Алекс, сдал её с потрохами по первой же просьбы. Даже просить не пришлось. Говорит, что всё и так понятно…

Надеюсь, я тоже правильно всё понял, и гнев Миры, это всего лишь профессиональная игра, а не реальные чувства в мой адрес.

Мне даже код от домофона известен, да и консьерж принимает мою сторону, не останавливая меня, когда я мимо прохожу.

Глубокий вдох и мой палец нажимает на дверной звонок. За дверью разносятся громкие, быстрые шаги, которые сразу сдают бандитов.

Но мой план, который я прорабатывал и повторял, пока ехал сюда, идёт по одному месту в момент, когда дверь мне открывает не Мира, а её двоюродный брат. Младший из четы Громовых — Егор.

— Ничего себе такие труселя! А у тебя есть вкус, — подмечаю, когда взглядом прохожусь по Егору и моё внимание останавливается на зелёных боксёрах в белый, мелкий квадратик.

— Я знаю, — не чувствуя ни капли стеснения, отвечает Егор. — А ты, что здесь забыл? — в его тоне слышится злость.

Я ещё вчера понял, что у них с Мирой тесная связь, и что он точно не позволит её обидеть. Но Громов даже понятие не имеет, что я безумно рад тому, что у моей Миры есть тот, кто оберегает её.

— У меня вчера кое-что забрали, вот приехал вернуть, — отчитываюсь, что не свойственно для меня.

— О-о-о! Адам, — на горизонте появляются бандиты в одинаковых пижамах.

Вчера я думал, что уже могу их различать. Как же я ошибался. Это трудно сделать, когда передо мной стоят два одинаковых ребёнка в идентичных пижамах.

— Привет, — улыбаясь, машу рукой пацанам.

— Ты приехал перед нами извиняться лично? — интересуется один из них.

— Мы же тебя уже простили! — добавляет второй. — Но ты заходи, туалет уже свободен, мы тебе и там можем экскурсию провести.

— Звучит заманчиво, — кидаю взгляд на Егора, который, нехотя делая шаг назад, пропускает меня в квартиру.

Он здесь такой же гость, как собственно и я.

И если у Егора есть преимущество в виде Миры, то я пока в выигрыше, ведь я запал в душу двум богатырям. И, как ни странно — это взаимно.

— А где ваша мама? — оглядываю квартиру, которая в реальности намного просторней и светлей, чем по видео.

— Она к тебе поехала, — Егор не даёт ответит пацанам. — Телефон твой отвести, так что…

— Ко мне? — восклицаю и мои глаза округляются, когда в голове прорисуется картинка, как Мира с моей матерью встречается. А там же и Лиза…

Ё-маё!

Моя мать точно не упустит возможность опустить Миру, особенно в присутствии её Лизоньки.

— Я тогда поеду, — возвращаюсь к двери, и в момент, когда я дёргаю дверную ручку, меня останавливают громкие голоса бандитов.

— Постой! Ты куда? А экскурсия? — один из пацанов, дёргает меня за пиджак.

— Ты Лиам, да? — развернувшись к ребёнку, вглядываюсь в его озорные глаза.

В них читается бойкость и дерзость. Точь-в-точь как у Миры. А вот Дэн отличается. В его взгляде вижу рассудительность и застенчивость. Эти двое как инь и янь — полная противоположность друг другу. Но она их дополняет.

— Егор, можно попросить тебя сделать нашему гостю кофе?— Лиам, кидает просьбу своему дяде, от которой он чуть ли не по стенке расползается.

— Я? — удивляется. — Ему? — тычет в меня пальцем.

— Адам, ты же любишь кофе? — Дэн, тянет меня за руку прямиков в их детскую комнату.

— Люблю, — пройдя мимо Егора, улыбаюсь ему. Пусть этот невозмутимый парень немного спустится на землю. — Со сливками, — добавляю.

— И оденься, пожалуйста, — Лиам делает замечание Громову. — Мама говорит, что неприлично перед гостями своем голой попкой святить.

— Но я же... — Егор теряет дар речи, а затем молча удаляется и возвращается уже в джинсах.

— А кофе ты у себя дома попьёшь, — рычит он мне сквозь зубы так тихо, чтоб малышня не слышала. Видимо, их лучший на свете дядя не может им отказать, но и гордость не позволяет кофе угостить.

— Ты зачем его в детскую привёл? Он же её уже видел, — Лиам с Дэном начинают выяснять отношения, когда мы с Егором молча лишь взглядом выясняем отношения между нами.

— По видео всё не так, как в жизни. Ты не волнуйся, мы и туалет ему покажем.

— Но лучше сейчас, — Лиам не сдаётся. — Адам, тебе же интересно?

— Безумно, но мне и здесь хорошо. Вы мне лучше покажите, какие игрушки у вас есть, — отвожу взгляд от Громова и переключаю всё своё внимание на детей.

По тому как они играют и с какими игрушками, я смогу собрать о них неплохой портрет. А так как эти двое — дети Миры и какого-то непонятного мне мужика. Мне безумно не интересно будет узнать, от кого она все же родила. И почему не от меня?

— Вот смотри, — Лиам приносит мне свои машины, тогда когда Дэн приносит набор морских животных.

— Какие у вас разные интересы, — удивляюсь увиденному. — А сколько вам лет?

— Четыре, — в голос отвечают бандиты, одаряя меня своим радостным взглядом.

— Ого! Богатыри… Четыре, мощный возраст… Подождите, четыре?! Точно?! — переспрашиваю, сопоставляя цифры.

— Ну да, — вновь в один голос отвечают они и показываю на стену, где в рамке висят слепки их ножек, ручек, даты рождения и имена.

Мысленно перепроверяю все и…

— Это же что получается? — шок овладевает мной настолько, что соображать нормально перестаю. — Вы…

Бандиты что-то говорят, а я их даже не слышу. То, что сейчас творится в моих мыслях, невозможно описать. Уровень опустошения зашкаливает.

Мира меня вычеркнула из жизни тогда, когда наши дети на другом конце земли росли без отца. Без меня…

Столько лет я жил в незнании и лжи. Копался в себе, прорабатывал блоки, для того чтоб найти причину резкого исчезновения Мирославы.

Неужели беременность и была той самой причиной? Неужели, Мира специально уехала, чтоб спрятать от меня моих же детей?

Вопросов становятся все больше, только вот ответы не поступают. Им неоткуда взяться, ведь только один человек сможет разъяснить ситуацию и это — Мира!