Тайный наследник от проректора. Следы прошлого

Глава 1

Сара

— Прости, прости, прости, — тараторю, подбежав к подруге, ожидающей меня около входа в школу при академии искусств, где я теперь буду работать.

Смахиваю прилипшую ко лбу прядь и поправляю на себе платье, чтобы выглядеть опрятно и красиво, но сломанный каблук всё же не даёт мне добиться идеальности.

Чёртово такси! Чёртовы пробки! Чёртова столица!

— Машина, которая везла меня сюда, заглохла на половине пути, — оправдываюсь, злясь на то, что меня угораздило вызвать такси, которое по «счастливой» случайности сломалось именно когда я на нём ехала на работу.

— Это было ожидаемо, — подкалывает меня Милена, улыбнувшись и похлопав по плечу.

Бросает на пол свои запасные туфли, которые я у неё выпросила по телефону. Не хочется в первый же день упасть перед коллегами и особенно Громовыми, в грязь лицом. Благо у нас с подругой один размер, и она мне не отказала. Хотя когда она мне отказывала? Всегда во всём помогает и поддерживает.

— Ты ходячее бедствие, Сар! — кидает она, наблюдая за тем, как я переобуваюсь.

— Иди ты! — кривлюсь в улыбке. — Ну такая я! И что с этим поделаешь? Невезучая я! Я уже и к гадалкам ходила! И порчу снимала! Один чёрт, всё равно тридцать три несчастья! Проще уже забить на всё и жить готовой ко всему.

Но пока я ни к чему не готова. Даже туфли запасные не взяла сегодня.

— Пойдём уже, тридцать три несчастья, — подталкивает меня к школе. — И ещё раз извини за то, что ничего лучше не нашла. Согласись ты на моё предложение о работе чуть раньше, могла бы учителем дополнительного часа по рисованию устроиться. Но ты…

— Я думала, что смогу найти что-то нормальное, — пожимаю плечами, разведя руками. — И подальше от Громовых. Но никуда не берут из-за того, что я мать-одиночка. Опыта нет. Ребёнок маленький. И плевать им на то, что моя мама может с ним посидеть, пока его в сад частный не оформлю. И во время болезней она же с ним может посидеть.

— Но ты ведь зарабатываешь на графическом рисунке. Разве это не приносит тебе хороший доход? Зачем в школу идёшь? Вообще не понимаю.

— Это да, зарабатываю, — соглашаюсь, тяжело вздохнув от несправедливости. — Но с таким родом деятельности в виде самозанятости ипотеку плохо одобряют. А мне нужно взять ипотеку, и как можно скорее.

— Ладно, — качает головой недовольно. — Но стоило раньше согласиться. Я ведь две недели ради тебя тогда должность придерживала, думала, что ты согласишься. И ты согласилась, но через два месяца.

— Ты думаешь, что в тот момент, когда ты предложила, я думала, что вернусь в Москву? — с сомнением уточняю, ухмыльнувшись. — Если бы клиника, в которой работает папа, не закрылась из-за каких-то нарушений, и Кудинов не предложил ему вернуться назад, так бы и остались в Выборге.

— Так у вас же есть квартира. Зачем тебе ипотека? — недоумевает подруга.

Я вернулась в Москву неделю назад, а подруга только вчера с морей приехала, поэтому мы с ней так и не успели поговорить о жизни.

— С того, что родители нам с Тимом отдали свою, а сами переехали в бабушкину старую, — объясняю. — А ты знаешь, сколько от той квартиры до города, а тем более до папиной клиники ехать? Хочу взять побыстрее своё жильё, и чтобы родители вернулись в свою квартиру.

— А чего ты не поехала в бабушкину? Это ведь логичнее. И работала бы там дальше?

— Там всего один магазин на весь район, Лен, — рассказываю, передёрнувшись от такой перспективы. — Больница далеко. А Тим у меня слабенький на простуды. Поэтому врачи нам нужны поближе. Поймает ветерок, и всё! Но ты не думай! Мама сказала, если что, будет с ним сидеть! Я на больничные бегать не буду!

— Ох, ясно, — вздыхает подруга и доводит меня до учительской. — Так! Не переживай и ни о чём не волнуйся! Коллектив дружный! Сплочённый! Новым лицам всегда рад. Тебе нужно будет всегда быть на связи с Ириной Николаевной Забецкой, — деловито инструктирует. — Именно по её урокам ты будешь дополнительные вести. Опять же, если она заболевает, то ты заменяешь её. Поняла? В случае если нужен отгул, то обращаешься ко мне или сразу к Вадиму. Можно, конечно, ещё к Егору, но… — поджимает губы, не завершая фразу, потому что мы обе понимаем, что к нему я не пойду.

— Ага, — киваю, поджав губы. — Всё поняла.

— И последний вопрос перед тем как мы войдём в учительскую. Ты уверена, что готова работать в школе, которая под руководством академии Громовых? И быть в непосредственной близости с Егором?

— Нас ничего не связывает, Милена, — решительно вздыхаю. — О Тимуре он никогда не узнает. И, думаю, он не вспомнит ту неделю, что мы провели вместе, как пара. Воспоминания о нас затерялись среди сотни других воспоминаний о его частых девицах, — произношу, рвя своё сердце на части и сама дёргаю дверную ручку. Напяливаю улыбку и вхожу в учительскую знакомиться с коллегами, прекрасно понимая, что встречи с отцом моего сына мне не избежать.

Егор

— Егор Данилович, — блондинка заправляет волосы за ухо, кокетливо взглянув на меня. — Я, правда, учила, но немного забыла, — жалуется, изобразив печальное выражение лица.

— И что мне делать? — развожу руками и откидываюсь в кресле, глядя на красивые ножки девушки, намеренно демонстрирующей мне их в короткой юбке.

— Ну, мы могли бы… — обходит стол и подходит ко мне, присев на ту часть стола, что находится в непосредственной близости ко мне. — Договориться?

— И каким образом?

— Ну… — тянется рукой к моему колену и, взглянув в мои глаза, ведёт ею вверх, к паховой области. — Я готова на всё.

— Так я зачёты не принимаю, — шепчу ей и аккуратно скидываю руки девушки.

Послав ей фирменный взгляд всех Громовых, демонстративно встаю. Приближаюсь к девушке едва ли не вплотную и добавляю практически на ухо, надеясь, что однажды до неё и до всех девушек дойдёт:

— У меня есть невеста. И она работает в этой академии. Если Кира узнает про твои выходки, то тебя отчислят. Ты же умная девочка, Галя. Зачем тебе эти проблемы?

Глава 2

Сара

— Эй! — разносится за моей спиной крик того, кого я меньше всего хочу сегодня видеть.

И я бы не увидела, ведь Милена сразу по камерам заметила то, что Егор зашёл в школу. И мы решили меня спрятать в шкафу, пока он не уйдёт. И у нас почти вышло. Но там была пыль, и я чихнула, тем самым выдав себя.

— Громов, отвали! — рычу на него и ускоряю шаг, но он меня всё равно нагоняет, и его руки ложатся мне на талию. — Убери руки, идиот! — шиплю сквозь зубы, поддаваясь злости, что просыпается в груди.

— Тише, тише, солнце, — тянет он, развернув меня к себе и зачем-то завязав свой пиджак у меня на талии. С особой аккуратностью и трепетом, словно это мне жизненно необходимо.

— Ты чего делаешь?! — возмущаюсь, округлив глаза от наглости.

— У тебя юбка сзади порвалась, — объясняет он, выпрямившись и довольно оглядев свою работу. — И твои трусишки показали себя миру, — блаженно прикрывает глаза, и я вспоминаю его дурацкий фетиш на женское бельё. В особенности нелепое, как у меня, с горошком, квадратиками и со всякими смешными принтами.

Да, по-детски такие носить, но они такие удобные и прикольные, что я не могу себе отказать в удовольствии такие покупать. Да, у меня есть взрослое бельё, но предпочтения я отдаю именно своих детским.

— Что?! Порвалась?! — инстинктивно тяну руку, чтобы прикрыть этот стыд. А давно ли она порвалась? А что, если я весь день так по школе ходила? И ученики это видели? Смеялись? Стыд!

— Не за что, — растягивает губы в улыбке. — В качестве благодарности принимаю поцелуи, — подставляет губы, сложенные бантиком.

— Пффф! Иди к чёрту! — кидаю и собираюсь пойти дальше.

— Ну нет, Сара! Так не пойдёт, — хватает меня за руку и не даёт уйти. — Тебя не учили, что надо говорить или «делать» спасибо за то, что тебе делают хорошо?

— Чего ты хочешь, Громов? — устало вздыхаю.

— Да ничего! Просто поболтать.

— У меня нет времени на это, — заявляю ему, скрестив руки на груди и прищурившись. — Так что иди, куда шёл. За пиджак и помощь спасибо! Пока!

— Так я к тебе и шёл, Сар! Летел на крыльях радости и любви!

— Егор!

— Да ничего такого, Сар! — цокает он языком, и мне на минутку кажется, что мы вновь четыре года назад. Болтаем в коридоре академии и планируем свидание. — Просто посидим где-нибудь. Поболтаем о жизни. Расскажешь, как ты. Я расскажу, как я. Чисто дружеская встреча. Хочешь, Милену и Вадима с собой притащим? Чтобы ты не стеснялась.

— Ага, конечно, — тяну со скепсисом, не веря ни единому его слову.

Однажды он этими же словами меня заманил в ресторан. И чем всё закончилось? Тем, что мы поиграли, да расстались, и теперь у меня сын?

Чтобы не светить своей пятой точкой, пусть и прикрытой пиджаком, задом наперёд иду к учительской, где смогу спрятаться от доставучего Громова. Там дверь закрывается на замочек, и не зайдёт он больше. Оставит меня в покое.

Свободной рукой машу Егору ручкой и медленно исчезаю. А он стоит и просто смотрит на меня. Не останавливает. Не просит дослушать его. Чего-то ждёт.

— Ай! — вскрикиваю от резкой боли. Поворачиваюсь, чтобы посмотреть, во что врезалась и проклинаю архитектора, который зачем-то арки здесь сделал. Из-за него в проём не вписалась и головой больно ударилась.

Ладно, голова у меня, и правда, чугунная. Поэтому пройдёт через недельку две, если новую травму не получу.

— Осторожнее! — кидает Громов, когда я, обойдя арку, продолжаю свой путь и… — Да, да, именно там и осторожнее, — произносит и подходит ко мне, сидящей в ведре с водой.

— Опять эти дети носятся, — бурчит уборщица из класса, но, увидев меня, а затем одного из владельцев академии, делает вид, что ничего не видит. Продолжает дальше пол мыть.

— Чёрт! — проклинаю всё, глядя на Егора. Поняв, что сама не вылезу, заговариваю со смотрящим на меня с нежностью мужчиной. — Помоги, а? — тяну руку. — Пожалуйста!

— Так и быть, спасу твою аппетитную попку в моих любимых трусишках, — соглашается и дотрагивается до моей руки, пуская по телу давно забытые импульсы. — Но у меня есть условие! Я помогаю, ты идёшь со мной на ужин!

Ага, размечтался!

— Ладно. Так и быть, — говорю, собравшись его обмануть. Пусть поможет, а ужинает сам, потому что я не приду. У меня сын дома, и вечером я с ним сижу, а не по всяким ресторанам хожу.

— Отлично, — кивает он и помогает встать. А затем он решает меня отряхнуть от воды и начинает именно с пятой точки.

О господи! Он не изменился за эти четыре года! Вечно руки к ягодицам тянет под любым предлогом.

Дождавшись Милену на парковке академии, позволяю подруге довезти меня до ближайшей станции электрички. На ней я поеду к родителям и заберу Тимура от них.

Папа уже три дня как вновь работает в больнице, а мама ещё в Питере перешла на дистанционную работу и теперь занимается со школьниками и студентами биологией и химией по интернету. Поэтому сейчас она помогает мне с сыном. Пристроила его в частный сад сегодня официально, и с завтрашнего дня Тим вернётся к деткам, а я спокойно буду ходить на работу.

— Фух! — опускаюсь на кухонный уголок, наигравшись с сыном вдоволь и усадив его смотреть мультики. — Умотал он меня! Как юла. Круть туда, круть обратно! Ужас! Я за день и забыла, какой он…

— Меня тоже умотал, — хмыкает мама, закинув зелень в суп. — Весь день, как неугомонная лиса по площадке носился. В саду воспитательницы умилялись, а я про себя думала: это вы его один день видите. Пару дней и вешаться будете.

— И сколько новых дам в нашей копилке? — ухмыляюсь, вспоминая, с какой скоростью девочки, а тем более их мамочки, влюбляются в Тимура, который своей харизмой и шармом пошёл в папочку. Такой же жук улыбчивый. Проникает под кожу и привораживает.

— Три мамы и четыре девочки. Две близняшки, притом, — отчитывается родительница улыбаясь. — Он всё хотел их к нам домой притащить, но я запретила. За что получила его грозное: «Всё, я обиделся! Я ухожу от тебя! Я больше не буду с тобой играть!»

Глава 3

Егор

— Где ты был? — шипит Кира, стоит мне появиться на пороге нашей квартиры. — Ты видел время? — недовольно поджимает губы, скрестив руки на груди.

— Без десяти десять, — бросаю ей, взглянув на наручные смарт-часы, на которых на заставке так и остался стоять Микки Маус, которого выбрал Тимур.

Даже прикольно! Мне нравится.

— Без десяти десять! — повторяет она, зло сжав губы. — В том и дело, что без десяти десять! У нас были планы, Егор! — срывается на крик, что позволяет себе крайне редко. — Планы, которые ты сорвал и даже пальцем не пошевелил! Ты не хочешь объясниться? — недовольствует, наблюдая за тем, как я обувь скидываю.

— Планы были у тебя, — поправляю её, щёлкнув девушку по носу, избавившись от обуви и верхней одежды. — Расслабься! Живи проще. Радуйся жизни. Она так прекрасна! — произношу с улыбкой и прохожу на кухню, чтобы выпить воды.

— Я ждала тебя! — продолжает сердиться, следуя за мной. — Мало того что ты умчался тогда в академии, так потом не пришёл на свидание, которое я назначила. Под которое выделила несколько часов времени своего графика! Где ты был?!

— Встречался со старым другом и с новым, — отвечаю ей, подумав про мальца Сары. — Кстати, когда у нас дети будут?

— Какие дети, Громов?! — рычит на меня. — Я ещё молода! Самый пик карьеры! Я не могу бросить сейчас всё. И мы сейчас не о детях должны говорить, а о твоём безответственном поведении.

— С тебя нужно лишь выносить и родить, — проигнорировав её слова, цепляюсь за тему, которая меня больше всего интересует. — Няньки и моя мать с радостью возьмутся нянчиться с ними. Да и я мог бы уйти в декрет вместо тебя. Я понимаю, что у тебя карьера, и не прошу тебя её бросать! Просто давай, наконец, поженимся, начнём планировать бейбика! Не летом, не через год, не через два, а сейчас? Мы уже три года вместе, Кир! Я тебе предложение сделал ещё два года назад, и ты постоянно тянешь с датой церемонии. Не хочешь свадьбы? Давай заведём ребёнка? Я хочу ребёнка! Я взрослый, самостоятельный мужик! И я уже в том возрасте, когда могу дать всё своим детям. Воспитание. Достаток. И свою любовь! Да и, думаю, пора нам уже.

— Егор, у меня карьера! Даже если я вылечу хоть на месяц — это крах!

— А как ты себе представляла нашу жизнь, Кира? — развожу руками, оглядевшись вокруг. — Когда в твоём графике время для детей?

— Я собираюсь родить в тридцать пять первого ребёнка, и если смогу, то в тридцать семь — второго, — открывается мне, совсем не видя в этом плане ничего такого. — Чтобы разница была небольшой.

— Тебе сейчас двадцать пять, — напоминаю.

— Ну да! Через десять лет.

— А свадьба? — интересуюсь, взглянув в окно. Идеально натёртое домработницей, иначе Кира бы её уволила.

— Ну… у меня просто нет времени на всю эту чепуху, — отвечает моя девушка. — Разве нам плохо, так? Мы живём вместе. Проводим время вместе. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Наши отцы уже сплотились.

— Знаешь, — тяну, обернувшись к ней с улыбкой. — А ты права. Так даже лучше. Не придётся через все эти формальности проходить.

— Какие формальности? — не совсем понимает она.

— Которые при разводе происходят, — бросаю. — В общем, давай, Кирочка, собирай вещи и вали из моей квартиры. Я сейчас к братьям поеду. У них переночую. А у тебя целая ночь на то, чтобы в квартире и следа твоего не осталось.

— Что?! Нет! Твой отец, он…

— Да плевать мне на него! — выкрикиваю, перебивая девушку. — Я жизни свободной хочу, а не расписывать всё по минутам. Я ребёнка хочу. Я хочу человеческих чувств, а не жизни робота, Кира! — произношу и выхожу из кухни, направившись на выход. — Устал! Жить с тобой невыносимо! И это тебе скажет любой.

Устал! Я устал!

Хватит!

Хочу принадлежать себе, а не каким-то каракулям в блокноте Киры. Хочу прийти домой, а там не идеальный ужин, купленный в ресторане и лежащий на тарелке чуть ли не по линейке, а борщ, который моя женщина пересолила или, наоборот, недосолила.

Хочу по утрам есть подгорелые блинчики, обнимая свою ненормальную девушку, которая будет бурчать на меня из-за того, что я ей мешаю готовить. Хочу хоть раз прийти домой и увидеть нормальную жизнь, а не стерильное помещение, ранее бывшее моей квартирой.

Хочу поесть и оставить посуду киснуть в раковине до утра.

Наверное, я дурак, что отказываюсь от Киры, но просто такая жизнь не для меня. Ребёнок через десять лет? А в чём смысл тогда? В клубах? В академии?

А в моей жизни?

Я хочу приходить домой и видеть дочь или сына, и без остановки смеяться над всем, что выдаёт это малое чудо. Вот даже такого же малого, как у Сары, хочу. Почему нет? Воспитанный. Добрый. Спокойный малыш. Шустрый до такой степени, что тарашку напоминает от скорости своего передвижения.

Прыгнув в машину, еду к Вадиму. Во-первых, он живёт ближе, а во-вторых, у него тесть мировой. С ним и поболтать можно обо всех своих проблемах, и получить совет. В шахматы перекинуться под стаканчик пятизвёздочного и найти правильное решение всему.

Сара

— Я, правда, его не понимаю, — жалуюсь Милене в трубку, неся кофе в учительскую. Одно для себя, а второе для подруги, которая должна приехать с минуты на минуту. — Мы, правда, болтали обо всём, разговаривали и обсуждали. Вспоминали былое. И не намёка на отношения. Он даже не приставал, как раньше, Лен. Тимура донёс до кроватки и укрыл сам. И всё! Понимаешь? Вот что у него в голове? И чего он хочет от меня?

— Ничего не знаю, — отвечает она мне со вздохом. — Он потом к нам приехал и какой-то напряжённый был. С папой моим заперлись, и они играли в шахматы. Но, думаю, этим не обошлось. Кажется, Егор сам не понял, что вчера было, и приехал к моему отцу за консультацией.

— Ты не подслушивала? Ради меня?

— Нет, прости, — извиняется, но я и не обижаюсь.

У семьи Милены совсем всё иначе. Если дело касается её отца, то она всегда относится к нему с уважением и не влезает. Поэтому я даже не удивлена её ответом.

Глава 4

Егор

Услышав то, что девочки собираются на ночёвку и там каким-то образом замешана та, которая меня любит и всегда защищает, иду к доске с расписанием. Нахожу номер класса, где сейчас идёт урок у моей старшей племянницы, и, заглянув в класс, отпрашиваю свою девочку на несколько минут.

— Надеюсь, у тебя что-то серьёзное, — произносит серьёзным тоном, точь-в-точь как её отец. — У меня сейчас окружающий мир, и мы будем делать опыты. Так что быстро.

— Мне нравится Сара, — признаюсь ей. Не признаться Алёне равносильно скрыть от суда то, что ты виновен, и быть позже пойманным с поличным.

— Тоже мне секрет! — фыркает, скрестив руки на груди. — Что от меня нужно? Одобрение? Совет? Исправить твой очередной косяк?

— У вас сегодня ночёвка, — озвучиваю то, что узнал, подслушивая её мать и Сару. — Я хочу быть на ней.

— Это женская ночёвка, — отмечает она, поиграв бровями. — Не считая Тимура, там будут только девочки.

— Мне надо быть на этой ночёвке, — повторяю настойчивее. — Помоги. Умоляю! Ты же, как девочка, должна понимать, что делает любовь с людьми.

— Любовь… — повторяет она и кидает взгляд за свою спину, словно вспоминает это чувство. — Ладно! Тебе нужна чёткая стратегия, Егор! Я тебе помогу! Придумаю всё на перемене и после уроков загляну к тебе с Тихоном. Своим напором ты её не добьёшься уже. Первый раз получилось, а во второй раз нужна оригинальность. Но хорошо, что у тебя есть я. Я — профи в том, чтобы соединять любящие сердца, — важно заявляет, и я со всей серьёзностью киваю. Порой мне кажется, что во время бесед с племянницей я не с ребёнком разговариваю, а со взрослым.

— Буду тебя ждать, — быстро целую в её в щёчку и открываю дверь, отпуская её обратно в класс.

— Не забудь какао, — бросает на прощание и возвращается на урок.

Закрыв за ней дверь, иду на выход из школы. У меня у самого минут через сорок пара начаться должна. Нужно к ней подготовиться. Танцевать, как раньше, я уже давно не могу. Перелом ноги даже сейчас, в плохую погоду, даёт о себе знать, а уж танцы и перегрузки ноги могут меня свалить.

Благо, у меня есть Вика, которая не прочь порой воплотить мои идеи в жизнь и записать какую-нибудь связку на видео для занятия. Или, если у неё окно в собственном графике, прийти и лично показать.

Но пришли мы к таким отношениям не сразу. Вначале я всячески отвергал жену Влада. Ведь когда-то был в неё влюблён, а она выбрала моего брата. Но затем понял, что смысла нет в моей ненависти, злости и агрессии. И решил с ней подружиться. Быть для неё другом, а со временем так и вовсе понял, что не любил её. Просто хотел, чтобы такая, как она, была рядом. И дружбы вполне достаточно.

— Егор! — окликает меня заплаканная Кира, когда я выхожу из школы. — Егор! — догоняет. — Ты ведь пошутил? Просто решил меня проучить, да?

— Нет, Кир, — мотаю головой, поджав губы. — Между нами всё. И если я сказал, что мы расстаёмся, то это не значит, что мне нужно время подумать, а тебе нужно поменять своё решение. Это значит, что дальше наши пути расходятся как в море корабли.

— Но я ведь…

— Ты красивая, самодостаточная женщина! — восклицаю, не выдержав очередного потока слёз. — Какого чёрта ты под меня подстраиваешься! Найди себе другого мужика. У которого будут те же планы на жизнь, что и у тебя. Наши явно не сходятся.

— Я согласна на свадьбу и на ребёнка!

— Кира, да не нужно мне это уже! Не от тебя, — поправляюсь. — Я другую люблю. Понимаешь? Другую! И от неё хочу и ребёнка, и даже свадьбу. А может, что и похуже…

Такое, как, например, усыновить её ребёнка, и чтобы он называл меня папой.

— Но мой отец…

— Что твой отец? — с вызовом спрашиваю. — Будет в ярости? Ты позволишь ему сломать тебе жизнь? Поверь моему опыту, это не круто! Это не весело! И даже больно! Так ты потеряешь себя, Кира. Найдёшь потом своего мужчину, и ты всё поймёшь. Будешь жалеть, что своё счастье и жизнь на нелюбимого мужчину потратила.

— Папа сказал, что откажется от меня, если я не верну тебя. И он… — прикрывает глаза от стыда. — И… прекратит финансировать мой проект по защите исчезающего вида рептилии.

— Ты хочешь искалечить свою жизнь из-за денег и финансирования? — удивлённо переспрашиваю.

— Нет, я… — начинает, но сдаётся. — Да! Я не хочу потерять свою прежнюю жизнь, Егор. Это глупо, но это всё, что у меня есть. Деньги и моя любовь к рептилиям.

— Пффф! — фыркаю и достаю свой телефон. Роюсь в контактах и ищу имя друга. — Записывай номер. Мужик грешит строительством приютов для бездомных животных. Ещё благотворительностью занимается. Набери ему, и он, думаю, не откажется проспонсировать твой проект.

— Правда? А папа?

— Скажи ему, что я изменил тебе. С двумя! Нет! Скажи, что застала меня в оргии! Он отвянет! И ещё соври, что я… хм… что я бил тебя за непослушание. Короче, сделай вид, что тебе пришлось меня бросить. Придумай что хочешь! Я со всем соглашусь.

— А с моими чувствами что делать? — застенчиво интересуется.

— Пффф! Ты меня не любила, Кира, — со вздохом правду ей открываю. — Поверь, если бы любила, то и свадьбу бы хотела. И детей.

— А ты хочешь детей?

— Хочу, — киваю, глядя на то, как Сара с группой первоклассников выходит, чтобы собрать опавшие листья. — Безумно хочу их. Позвони Яну. Он поможет с финансированием, а отцу тебе давно пора показать своё я. Я пошёл на поводу у своего, потому что был в депрессии. Меня две девушки подряд бросили. А ты… потому что послушная слишком. Мягкая. Покажи своего зверька! И вперёд, обнажив красивую троечку! И мой тебе совет: никогда не предлагай близость по расписанию. Делай её неожиданной. Хотя бы для мужчины.

Сара

— Привет! — восклицаю и раскрываю свои руки для объятий, чтобы обнять Марину и Арину, удочерённых близняшек Милены, которых видела и с которыми болтала только по видеосвязи. — Какие вы сладкие! Я Сара, — представляюсь и протягиваю девочкам по шоколадному яйцу. — А это вам! — открываю перед ними ладони с лакомством, и они, издав «О-о-о!» забирают его у меня.

Глава 5

Сара. Четыре года назад…

— Фух! Слава богу, отменили! — радостно вздыхает одногруппница, собирая свои вещи обратно в сумку. — Я бы ещё одну скучную пару с этим маразматиком слушать не стала.

Дура! Сама она маразматик! Фёдору Семёновичу пусть и под семьдесят, но он один из самых опытных и, главное, компетентных преподавателей. И то, что простуда под конец дня уложила его на лопатки — совсем невесёлая новость.

Взяв свои вещи, иду к преподавательскому столу и останавливаюсь около него, привлекая внимание мужчины.

— Фёдор Семёнович, — обращаюсь к нему. — Может, вас до общежития проводить? Не дай бог, голова закружится и вам хуже станет. Как в прошлый раз, когда вы нас на месяц оставили.

— Сарочка, милая моя девочка, — ласково обращается он ко мне. — Я буду только рад. Давление, чувствую, тоже скакнуло. Ты меня только до общежития проводи. До входа. Мы с тобой поболтаем пока об интересном. А потом пойдёшь по своим делам, — смущённо соглашается и, дождавшись, пока все выйдут, добавляет. — А я тебе за это зачёт поставлю. Просто так. Так сказать, за хорошие дела. Плюсиком, — подмигивает по-доброму, напоминая мне моего дедушку.

— Спасибо, — отвечаю с улыбкой ему.

Вообще, мне зачёт по его предмету не нужен. А его и так хорошо понимаю и могу на любой вопрос ответить. Но если не будет лишних нервов, как обычно бывает перед всеми проверками, будет как-то легче.

Вместе с преподавателем выходим из аудитории, закрываем её, сдаём ключ на охране и идём на выход из аудитории под беседу о живописи девятнадцатого века и о художниках, имена которых так и не стали известны, несмотря на их невероятный талант.

— О-о-о, Егор Данилович! — восклицает Фёдор Семёнович, указав на стоящего у порога академии мужчину. — Я думал, он ещё на больничном.

— Вроде выходит уже, — тяну расстроенно. — Он у моего отца наблюдается. И тот уже разрешил ему лёгкие нагрузки. Поэтому, думаю, на днях вернётся.

— Нехорошо так говорить про своих работодателей, но Громов-старший явно недооценивает своих сыновей, — начинает мужчина заговорщицки. — Младшего задвинул в самый дальний угол, и всю надежду на старших положил. А Егорка на минутку не хуже своих братьев будет. Но с таким подходом отца станет раздолбаем. Попомните ещё мои слова. Недооценивают они младшего.

— Не знаю, — пожимаю плечами, и мы ровняемся с Егором. — Эй, что-то случилось? — обращаюсь к нему, увидев на его лице гримасу боли.

— На ногу не так встал, — тянет, сжав зубы от боли.

И это иглой вины ударяется во мне. Ведь именно из-за меня он эту ногу и сломал. Я тогда бежала спасать свою подругу от домогателя и, вбежав, треснула мужчину по голове сумкой. Он вырубился. А когда я решила, что надо ему больше воздуха предоставить, то случайно уронила швейную машинку ему на ногу. Вот она и сломалась.

— Прости, — виновато шепчу мужчине. — У меня обезболивающее есть. Дать?

— Ага, — мычит. — Дай, пожалуйста.

И я залезаю в свою сумку, доставая таблетки, которые мне врач прописал, чтобы хоть немного облегчить зубную боль. Но эти пилюли от любой боли помогают.

Протягиваю ему таблетки и воду. И вместе с Фёдором Семёновичем наблюдаем за тем, как он их выпивает.

— А ты чего один? — спрашиваю, пряча воду в сумку. — Где водитель или братья? Почему тебя в таком состоянии одного оставили?

— Водителя у меня похитили вместе с девушкой. И знаешь кто? Мой брат! — зло рычит. — Поэтому я один и даже не знаю, как добраться. Если через минуту не вернутся, пойду в академию и попрошу Вадима меня отвезти.

— Егор Данилович, — в нашу сторону бежит водитель Громовых, явно запыхавшийся. — Он угнал вашу машину! И меня выгнал! Сказал на такси ехать!

— Ненавижу! — шепчет Егор, сжав кулаки. И ещё громче выкрикивает. — Ненавижу!

— Я уже такси вызвал, — произносит мужчина, поравнявшись с нами.

— Уволен! — кричит на него Громов. — Как ты посмел послушать его, когда тебя мне отдали?! Ты мой водитель или его?! Отвечай!

— Ваш…

— Сара, — Егор оборачивается ко мне и решительно просит: — Поехали со мной? Ко мне? Сейчас?!

— З-зачем? Вашего брата бить? — натягиваю улыбку. — Пожалуй, откажусь.

— Специально бить не надо! Просто как-нибудь в своём стиле покалечишь его! Две ноги сломаешь! И руки! И челюсть! И…

— Прекрати! — останавливаю его, чувствуя обиду за его слова.

«В моём стиле» покалечу. Я что это намеренно делаю?! Зачем он так со мной? Мне и так больно оттого, что я люблю его, а он меня — нет…

— Так поедешь или нет? — повторяет вопрос.

— Я Фёдора Семёновича отвезти должна, — отвечаю, указав на преподавателя. — Он плохо себя чувствует.

— Да я сам дойду, — заговаривает Фёдор Семёнович. — Ты уж лучше нашему больному помоги.

— Я вас провожу, — вызывается водитель Егора. — Всё равно заняться мне уже нечем. Уволили ведь.

— Ну и отлично! Отведёшь и так и быть, прощу! — восклицает Громов, взяв меня за руку. — Пошли! — и тянет меня к парковке, где такси обычно останавливаются.

— Зачем я тебе, Егор? — тихо спрашиваю его, идя с ним рядом. — Сам бы поехал.

— Сам я глупостей натворю.

— А со мной нет? — с вызовом спрашиваю.

— Нет, — мотает головой. — Ты действуешь на меня странно. Рядом с тобой я всегда забываю о проблемах и смеяться хочу. Ты странный, непонятный феномен для меня, Картотьян.

— Звучит как комплимент.

— Только не придумывай себе ничего, — отвечает без капли улыбки. — Просто ты смешная и… с тобой вечно что-то случается. За этим интересно наблюдать.

— Как за зверушкой в зоопарке, — вздыхаю, но он этого не слышит.

Егор. Четыре года назад…

— Картошку жарить умеешь? — спрашиваю Сару, запустив её в свою квартиру.

Ехать к родителям после случившегося не хотелось, поэтому я вернулся туда, где мне всегда хорошо. В свою берлогу, в которую баб не пускаю. Но Вику бы пустил…

И Сару запустил. Но она просто… Просто она мне сейчас нужна.

Глава 6

Сара. Наши дни…

— Ну, чего смотрим и молчим? — прищуривается Егор, глядя на нас с Миленой. — Начинайте свой доклад. А точнее, озвучивайте свои претензии и свои аргументы, чтобы я начал защищаться.

— Пффф! — фыркаю я и, оперевшись на спинку стула, скрещиваю руки на груди. — Это ты хотел поговорить, а не мы. Так что прощу! Начинайте!

— Поддерживаю! — вступается за меня подруга и повторяет мой жест со скрещёнными руками.

Обе гипнотизируем его глаза с вызовом в глазах. Что Громову жутко не нравится. Его «хитрое попенство» привыкло к тому, что все перед ним стелятся и преподносят всё на блюдечке. А здесь облом такой!

— А что я могу сказать? — восклицает он, поняв, что ответа от нас не дождаться. — Я откуда знал, что ты влюблена в меня была, Сар? Я думал, ты по своему козлу скучала, а со мной так…

— Ну ты и тугодум, — тянет Алёна, войдя на кухню, якобы воды выпить. — Мам, а давай бабушку спросим: Егора в роддоме не подменили, случайно? Не может быть такого в нашей семье, — указывает на своего дядю. — Он же такой глупенький, мам! Точно подменили!

— Алёна! — одёргивает её Громов, мстительно взглянув на свою помощницу. — Хотя бы ты будь на моей стороне!

— Прости, но сейчас я на их стороне, — поджимает она губы расстроенно. — Ты что, правда, ничего в девочках не понимаешь? Она с тобой встречалась, Егор. А мы, женщины, не делаем этого просто так. Мы даже красимся не просто так! А чтобы понравиться мальчикам.

— Именно поэтому ты у меня помаду выпросила и тушь? — интересуется у дочери Милена. — И кто он? Папа знает?

— Это все мелочи, мамуля! — взмахивает она руками и, пока место до конца не накалилось и Алёна ещё может отвертеться, вылетает из кухни.

— В общем, ладно! — сдаётся Егор. — Может, правда, виноват! Но ты могла бы мне сказать о своих чувствах.

— Егор, иди в баню! Правда! Не хочу об этом говорить, — вздыхаю и поднимаюсь на ноги. — Я тебе уже всё сказала. В коридоре. Я была в тебя влюблена тогда! И в кровать с тобой легла тоже не просто так! В моём мирке, если ты согласен на близость — это начало отношений! И как бы признание в любви — тоже. И мне жаль, что для тебя нет! А теперь уходи! Я всё сказала!

— Да что я сейчас делаю не так?! — недоумевает тугодум, как его Алёна назвала. — Сар, я же пытаюсь наладить контакт!

— Раньше надо было, — рявкаю на него. — Когда я… когда я… — и замолкаю, не решаясь сказать про Тимура. — Тогда надо! Сейчас мне уже не нужен твой контакт!

— Боже, какие же вы обе сложные! — вздыхает он зло на эмоциях. — Придумаете себе что-то, а потом я должен догадываться!

— Придумаю?! — делаю шаг к нему, и даже Милена, которая хватает меня за руку, не останавливает меня. — Да ты со мной встречаться начал, чтобы Вику Лапину забыть! Думаешь, мне было приятно?!

— Я это… я же… Ты сама со мной согласилась тогда поехать! А потом сама согласилась дальше продолжить общение!

— Да ты мне прохода не давал! — напоминаю ему. — Караулил без конца у академии! Подарочки свои присылал! И вечно возле меня тёрся!

— Ну, я как бы…

— Другую жертву себе найти не мог?! — рявкаю на него.

— Не мог! — кричит. — Потому что тебя хотел!

— А не надо было меня хотеть!

— А я хотел!

— Не кричи на мою маму! — вскрикивает мой сын, появившись на кухне с игрушечным пистолетом. Направляет его на Егора и выстреливает, после чего, скорчившись, кричит уже Громов.

— Твою… за ногу, — хрипит мужчина, держась за пах, куда с близкого расстояния и выстрелил Тимур. — Малой…

— Дедушка говорит, так больнее всего, — рычит мой защитник. — Не кричи на мою маму! Она хорошая! А ты плохой! Нельзя кричать! Нельзя!

— Малой, я ещё детей хочу! — сипит Громов и падает на пол, продолжая страдать от боли.

— С таким взрывным тебе точно ещё рано их заводить, — тянет Алёна, подойдя к нему и погладив его по голове. — Повзрослей, Егор! И тебе, Сара, рановато для детей. Вы чего раскричались-то? Дом полон детей. Психику хотите им испортить? Ну совсем вы оба дети, ей-богу! Куда вам любовь и дети, а?

— Алёна, держи иногда рот на замке, — просит моя подруга свою дочь, приложив палец к губам. — Взрослые сами разберутся. Бери малышню и пошлите играть. А вы двое! — указывает она на нас. — Поговорите уже между собой. Я точно здесь лишняя.

Кивнув, Громова-младшая берёт злого Тимура за руку, приказывает сёстрам идти за ней и уходит.

Послав мне сочувствующую улыбку, Милена выходит следом.

— Лёд? — спрашиваю Егора и иду к холодильнику, чтобы достать что-нибудь холодное. Но ничего, кроме замороженной свёклы и головы рыбы, не нахожу. — Только такое, — протягиваю ему голову, потому что свёклы там совсем не о чём.

— Спасибо, — прикладывает он её к паху, лицом ко мне.

И стоит мне взглянуть на эту картину, и меня охватывает приступ смеха. Потому что сейчас это выглядит так, словно у Громова вместо причинного места ещё одна голова выросла. От дикого хохота я, не устояв на ногах, падаю на стол и…

И ожидаемо ломаю ножку стола. Она давно «на соплях» держалась.

— И как ты ещё жива осталась за эти четыре года? — отложив рыбу, протягивает Егор мне руку, чтобы помочь встать.

Сара

— А вот так и жила, — бурчу на него, но помощь принимаю.

Хватаю его за руку и он, потянув, ставит меня на ноги. После чего без какого-либо намёка Егор отпускает мою руку и отходит. Берёт обратно голову рыбы и продолжает «лечение» и «обезболивание». По себе знаю, как больно стреляет этот пистолетик. Когда купила, случайно себе в ногу зарядила. Потом синяк был.

Выпрямившись, оглядываю стол и понимаю, что его уже не починить. Папа его и так уже весь перелатал. Больше не на что крепить.

— Н-да уж. Столу конец, — подытоживает Егор, принявшись собирать с пола всё, что с него свалилось. Солонку, перечницу и корзину с овощами.

— Конец, — киваю. — Ночью новый закажу. Ничего страшного! Давно пора!

— И стулья надо бы, — говорит Громов. — Тоже скоро развалятся, — шатает он один из них. — А вообще, я тебе завтра магазин один покажу! Там можно хорошую мебель купить. Качественную. Добротную.

Глава 7

Егор

— Я узнала! Ты где-то накосячил, но где они мне не сказали, — отчитывается Алёна, отведя меня в сторонку. — Они заявили, что я слишком маленькая, чтобы во взрослые дела лезть. Большие, блин! Поговорить нормально между собой не могут, а я маленькая! Нечестно! Почему всё так нечестно, Егор?

— Где я накосячил? — восклицаю, даже не представляя, что тогда сделал не так. Я ведь цветами её задаривал, в своей квартире оставлял и никогда не выгонял. Кормил вкусно. Да, шутил много, но она даже не обижалась на мои шутки никогда. Если бы обижалась, я бы не продолжал.

Да что я не так сделал?!

— Не знаю, — чеканит по слогам племянница, поджав губы. — Там, в общем, Саре кто-то прислал письмо или подкинул, где были какие-то фотографии и запись. Но я не знаю какие! Тебе, наверное, лучше знать. Но там замешана какая-то Вика.

— Вика… Вика… — Перебираю в голове имена и знакомых того времени, и неожиданно мои глаза округляются, когда я понимаю, что речь идёт о бывшей Лапиной. Жене моего второго брата Влада.

— Значит, догадываешься, да? — тут же подмечает это Алёна. — Кто она? Скажи, кто она, — просит меня, но, скорее всего, поняв, что я не в орбите, сдаётся. — В общем, ты выбрал какую-то Вику, а не её и… Дальше я ничего не поняла!

— Я выбрал Вику, — повторяю, прокручивая это в своей голове. — Когда? И зачем я её выбрал? — задумчиво спрашиваю сам себя и, обернувшись, кидаю взгляд на Сару, которая вернулась в комнату вместе с Миленой.

Две подруги, словно близняшки, кидают в мою сторону уничтожающие взгляды и присоединяются играть со своими малышами. Я и сам с ними играл, и даже был в команде с сыном Сары. Смышлёный малой. И всё пытался одну из дочерей близняшек Вадима склеить. Но там этого и не надо. Она уже от него тает.

И Сара ведь от меня тает, но отчего-то брыкается, как рыбка на сковороде.

— Я буду ещё работать над этим делом, но… — мнётся племянница, вернув моё внимание себе. — Боюсь, что я потеряла доверие мамы и Сары. Они обиделись на меня. Что мне делать? Я ведь просто помочь хотела тебе и Саре. Вы ведь любите друг друга. А я так люблю, когда вокруг любовь!

— Хм-м… — Понимаю, что девочка права, и настала моя очередь помогать ей. — Чтобы твои действия стали действиями во благо, мне нужно как можно скорее заполучить Сару.

— И сделать ей предложение! — хлопает в ладоши. — С кольцом и огромным бриллиантом. Я помогу тебе выбрать колечко! Я знаю вкус Сары.

— Ну и это, — мотаю головой, хотя даже не думал об этом. Собственно, а о чём я думал, собравшись быть с Сарой? Что девчонка согласится на простое сожительство? У неё сын на руках. Тут меньше чем браком не обойтись. А я, в принципе, и не против. Сам же семью хочу и детей. Тимурку запишем на меня, а потом ещё и своих общих настругаем. — Так, Алёна, отбой! Больше ты по моему делу не работай. Я сам буду. Но если что-то важное узнаёшь, то сразу ко мне.

— А ты будешь работать? — заискивающе ищет мой взгляд. — Я могу… узнавать то, что она любит. И говорить тебе.

— Отлично! Хороший план, — хвалю её и глажу по голове. — А сейчас мне нужно к твоему дедушке!

— К нему? За советом? Дедушка не очень в любовных делах, — озвучивает то, что вся семья уже знает. И даже моя. — Ты лучше бабуле позвони. Она по-женски поможет. И ей Сара нравится. Она поможет.

— С дедушкой я насчёт другого поговорить хочу. А как Сару вернуть, я уже придумал, — произношу, коварно усмехнувшись. Утопим её в любви, и дело с концом.

— Хорошо. Только учти, что она заду… — начинает, но резко замолкает. Кидает взгляд на Сару и поджимает губы, словно решает о чём-то смолчать.

— Что она задумала?

— Ничего! — ослепляет меня лживой улыбкой. — Она ничего не задумала. Путь открыт. Иди к дедушке. Мне надо чистить зубы и спать. Очень много дел у меня! Пока! — и быстро уходит. Но по пути в свою комнату останавливается около Сары и что-то ей говорит.

Картотьян бросает прищуренный взгляд в мою сторону и мотает головой. Но я даже не понимаю, к чему это. Поэтому, послав ей воздушный поцелуй, спешу в соседний дом, где живёт отец Милены, Новицки.

Быстро описав ему всю ситуацию, заручаюсь его с женой поддержкой и, полный уверенности, что завтрашнее утро удастся на славу, возвращаюсь домой.

Но около моей комнаты меня ожидает сюрприз в виде Сары в одном розовом халатике. И с выражением лица «во мне бутылка вина и я вся твоя».

Егор

— Что ты здесь делаешь?

Останавливаюсь около Сары, не упустив возможности осмотреть её с головы до голых стройных ножек.

Интересно, а под халатом горошек? Клетка? Или что-то новое? И есть ли вообще что-то?

Люблю я всё же женщин в одежде. Такая свобода фантазии, что дух захватывает от предвкушения момента, когда я узнаю, правдивы мои догадки или нет.

Ставлю на полосатые трусики! Если ошибусь, то пришлю Саре коробку с полосатым комплектом белья. Жёлто-чёрную полоску. Будет у меня медовая сладкая пчёлка Сара.

— Я тебя жду, — поигрывает бровями соблазнительница, даже не представляя то, о чём я сейчас думаю.

— Зачем? — спрашиваю, прищурившись и оглядевшись вокруг на случай, если они с Миленой решили компромат на меня записать. И всё это подстава. Только второй девушки в коридоре я не замечаю.

Но они могут предпринять что-нибудь скрытное. Поэтому надо как-то Сару к себе в комнату утащить. Уж там точно камер быть не может. Новицки против вторжения в личное пространство. И если, не дай боже, запись всплывёт, Милене и Саре сразу же от него влетит.

И я стану ябедой, но я дойду до Новицки в случае чего! Но это потом. Сейчас главное — узнать, какова цель Сары.

— Егор, ну не будь таким глупеньким, — мурлычет она и, притянув меня к себе за футболку, вваливается в комнату, которую мне выделил брат в этом доме. — Мысли появились?

— Да. Но они тебе не понравятся, — признаюсь, уже представляя, как стягиваю с неё этот халатик и… — А может, и понравятся.

— Мне обязательно понравятся, зайчик, — фальшиво бросает, но я уже теряю голову, когда взгляд опускается туда, куда ему смотреть точно не стоило, чтобы сохранить чистый мозг.