Тающая Печать

1.

Аукцион в самом разгаре. Уже ушли с молотка две розовые вазы династии Гуань по цене, которая удивила не только участников аукциона, но и его устроителей, же счастливый обладатель бронзовой статуэтки, отлитой самим Андре Лакомбе попытался незаметно стереть внезапно набежавшую от счастья слезу, когда аукционист предложил всем инвесторам в зале приготовиться к сражению за украшение аукциона - работу, выполненную акрилловыми красками рано покинувшим этот мир Мажимель Ларами.
Далее следует описание нарастающего напряжения в ходе аукциона ради приобретения выдающегося полотна, причем представители двух знаменитых музеев уже сошли с дистанции.
Страстная борьба теперь ведется между двумя, по-видимому, самыми богатыми инвесторами - неприметным, высохшим старичком, половину лица которого закрывали непроницаемо черные очки и яркой, едва расставшейся с девичеством особой, о размерах состояния супруга которой можно было догадаться без особого труда.
Героиня истории по имени Рут Саттон не участвует в аукционе. То есть, она бы, разумеется, не отказалась выложить кругленькую сумму за картину, которая ко времени, когда она захочет выйти на пенсию, будет стоить достаточно, чтобы вольготно прожить остаток жизни на деньги, полученные от продажи этого полотна. Но о такой сумме ей, пока что и мечтать не приходится!
Рут Саттон - есть веская причина для нее прятать лицо под маской - находится здесь по поводу, собственно к аукциону не имеющему ни малейшего отношения. Несколько викингов у самого ствола ее генеалогического древа и воспитание в детском доме по причине смертельно опасного увлечения сильнодействующими наркотиками ее родителей, пробудили в ней воина, не ведающего ни жалости ни укусов морали. Она зарабатывала на жизнь тем, что, по заказам черных маклеров, снабжавших частные коллекции произведениями искусства с подмоченной репутацией, отнимала у удачливых вкладчиков в произведения искусства только что купленные ими на аукционе предметы искусства, и привозила их к заказчику, который охотно расплачивался с ней за работу.
Глядя на пару инвесторов, продолжавших делать ставки за полотно Мажимель Ларами, Рут уже предчувствовала прятную тяжесть в том отделении своего рюкзака, который предназначался для наличности. Сухой долгожитель, явно просрочивший свои земные сроки и воолокая дива не представляли собой для нее никакой опасности, когда дело дойдет до ограбления, ради которого она и пришла на аукцион. И ее вины не было в том, чего предусмотреть было нельзя.
Старичок появился в темном переулке именно тогда, когда Рут его ожидала. Он двигался осторожными шагами человека, кости которого стали хрупкими от старости. В руках он нес цилиндрическую трубку, подобную тем, что используют архитекторы для перевозки чертежей. Рут не сомневалась, что в ней находилось — холст Ларами, аккуратно свернутый, чтобы не повредить бесценный оригинал во время транспортировки.
Она бесшумно приблизилась к старичку сзади, подошвы ее спортивной обуви едва касались изношенного асфальтового полотна. Все шло точно по плану.
«Простите», — сказала Рут и осторожно коснулась плеча старичка. При этом она всячеки старалась, чтобы ее голос звучал как можно более дружелюбно.
Но то, что произошло дальше, разрушило все представления Рут о природе реальности.
Из-под пальто старика вырвалось щупальце с плавной грацией чего-то, что никогда не могло уложиться в более чем ограниченную человеческую анатомию. Щупальце было мускулистым и гибким. Двигаясь с хищной скоростью и проворством, оно захлестнуло горло Рут. Она сразу почувствовала выпуклые чешуйки, которыми был покрыт этот подвижный придатое тела. В тусклом свете мутного диска луны они то и дело меняли свою окраску, пульсируя в нелегко уловимом ритме.
Тающим сознанием Рут пыталась осознать увиделенное. Увы, ее многолетняя тренировка сохранения полного спектра чувств в любой ситуации независимо от течения боя, оказалась совершенно бесполезной против соперника, с которым ей пришлось иметь дело. Щупальце обхватило ее шею с силой стального троса, сжимая, при этом, женскую шею с методичной настойчивостью.
Рут открыла было рот, чтобы закричать, но из открытого рта донеслось лишь слабое ихриплое эхо. Щупальце сдавливало ее шею все сильнее. Паника невольно захлестнула гаснущее сознание Рут, ее до тех пор прочное профессиональное самообладание рухнуло.
Тем временем щупальце с молниеносной скоростью коснулось точки аккупунктуры чуть ниже ключицы. . Боль пронзила тело Рут снизу доверху, как прикосновение раскаленного провода, по которому били поданы, по крайней мере, пятьсот вольт напряжения.
Мир наклонился и опрокинулся на спину. Потрепанные стены переулка начали вращаться, их кирпичная поверхность превратилась в абстрактные волдыри. Колени Рут подогнулись, и она почувствовала, что падает на жесткий асфальт.
Последней мыслью, которая промелькнула в ее голове, был вопрос о том, кем же на самом деле была жертва, так быстро обернувашаяся хищником. Но получить ответ на этот вопрос своевременно ей так и не удалось.
Когда сознание вернулось к ней, Рут обнаружила, что смотрит на незнакомое небо. Звезды мерцали на фоне черноты, настолько глубокой, что казалось, будто она поглощает любые источники света. И это были совсем не те созвездия, которые она знала с детства.
Рут поняла, что она больше не принадлежит Земле. И еще она почувствовала, чтокто-то наблюдало за ней более чем внимательными, терпеливыми, хотя и неземными глазами.