Тазик с неприятностями или шаманка поневоле

Пролог

Мы все остаемся детьми - пока живы наши родители. Если тебе приходиться стать взрослым в двенадцать лет, то детство остается призрачным воспоминанием, пахнущим Новым годом и мандаринами. Потому что ты уже осознанно понимаешь, что так как в прошлом, уже не будет никогда. Вот и мне пришлось повзрослеть в столь юном возрасте. Еще повезло, что у меня была бабушка по отцу, которая забрала меня в деревню и по мере собственных сил поставила на ноги. Было голодно, сложно, но я до сих пор помню ее руки, пахнущие августовскими яблоками и травами. Именно она не дала поставить крест на стремлении осуществить детскую мечту. Стать следователем и поднять закрытое дело о смерти моих родителей, о расследовании которого нам сообщили «Сдано в архив за отсутствием доказательств и улик».

Часть 1

Самые значимые события в твоей жизни случаются тогда, когда ты их совершенно не ждешь. Зато те, которые ты стремишься осуществить с упертостью бульдога, помноженной на бесстрашие носорога, могут помахать у тебя перед носом призрачным хвостом.

– Не показывай свою слабость никому, — часто твердила моя бабуля, когда я возвращалась из деревенской школы с синяками и разодранными коленями. В двенадцать лет уже очень сложно влиться в школьный коллектив, особенно тогда, когда ты городская и из обеспеченной семьи. Хотя к обеим определениям есть приставка бывшей.

- Покажешь хоть раз, что ты слаба, сразу затопчут или сожрут. Поэтому плечи развернула, подбородок задрала и вперед, ты еще должна достичь таких высот, чтоб родители на небесах гордились.

То лето после шестого класса стало вехой, разделившей мою жизнь на две половины. Родители имели небольшой бизнес, позволяющий нам ежегодно отдыхать четыре раза в год за рубежом и не испытывать страха за будущее. Отец вовремя сориентировался и из нескольких остановочных киосков вышел на уровень сети магазинов у дома. Мама открыла салон красоты в нашем районе, и собиралась в ближайшее время открыть еще один. Мы только вернулись из поездки на море, и я умчалась в центр делиться своими впечатлениями с подружками.

Только когда вернулась, не смогла попасть в квартиру. Меня на подходе к подъезду окликнула тетечка в форме, — девочка, а ты из какой квартиры?

Непонятное оживление, царящее у нашего подъезда, еще не дошло до моего сознания, как нечто необычное и требующее осторожности.

- Из сто второй, — ее форма требовала ответа, и я ответила.

— Значит ты Катерина Коткова?

Я кивнула, уже понимая, что это её знание грозит какими-то неприятностями.

Но я даже помыслить не могла, что в нашей квартире произошло двойное убийство, и что свидетелей нет, как и моих родителей.

Следующая неделя слилась в моей памяти в одно серое пятно.

На третий день за мной пришла бабушка.

– Пойдем, Катерина, нечего тебе здесь сидеть.

Это уже после я узнала, что она подняла связи моего деда, который был полковником и служил в органах. Высокий чин не уберег его от шальной пули, и именно поэтому бабушка сделала все, чтобы единственный сын не пошел по стопам отца. Да уж, в экономистов не стреляют, — любила повторять она, хвастаясь достижениями сына.

Много позже, я добавляла в уме – экономистов режут, заклеив им предварительно рот скотчем. Сразу после того, как на его глазах жену придавили подушкой, и она перестала дышать.

Мои вещи из той, счастливой жизни мне привезли через месяц, как раз перед школой. Бабушка попросила написать список того, что мне необходимо, ценно и памятно. Потому что остальное нам не принадлежит.

Книги, документы и альбомы с фотографиями вот и все, что привезли ей в память о сыне. Я слышала, как она говорила кому-то: отвезите в приют, пусть сносят, им пригодится.

И еще, совершенно случайно, по недосмотру бабули, или из-за моего природного любопытства и сверх пронырливости, я смогла прочитать письмо адвоката. Скорее всего, она интересовалась, почему у сына все активы оказались в залоге, и почему столь мало осталось его дочери, то есть мне.

В хитросплетении юридических формулировок, витиеватых объяснений и оправданий, прослеживалось одно, что кто-то очень аккуратно подчистил эти самые активы. Сразу же после убийства. До того как закрутилась машина закона. Нотариус, оформлявший документы, сразу же исчез, а его помощница клялась и божилась, что мой отец сам утром перед своей смертью, подписывал все нотариальные доверенности. Один и не под принуждением.

Больше я его не видела, письма то есть. Бабуля отсекла все, что так или иначе могло потревожить мой покой, переживания о будущем, старых знакомых, подружек, все постепенно осталось за чертой прошлого.

За жирной чертой, которую она подвела под этим происшествием.

- Нет у меня сил, копаться в этой грязи, мне бы Катерину до совершеннолетия довести, — услышала я однажды тихий разговор с бабой Маней, нашей соседкой.

Я не понимала, почему её и в глаза, и за глаза называют ведьмой.

Может потому, что жила одна, после того как убили любовь всей её жизни, красавца Степана, притом почти сразу после их свадьбы, а может потому, что была потомственной травницей, и только травами и настойками бабы Мани лечила меня моя бабуля до самого выпускного.

Я же с удовольствием помогала ей летом собирать травы, а в остальное время не гнушалась помочь спокойной и очень милой старушке.

Желала сбываться - сбывалось, советы её были на вес золота, а то, как она иногда могла предсказать тот или иной исход события, подчас заставляло подумать о том, что точно бабуля что-то знает.

- Доведешь, — тогда ответила ей старушка, — но все равно девочка от своей судьбы не убежит.

Услышать какую же мою судьбу видит баба Маня мне так и не довелось. Тогда их прервала посетительница, которая приехала за травами из города. Перед самым выпускным я задала вопрос о судьбе самой бабе Мане, надеясь, что она подтвердит мой выбор поступать в юридический и переубедит мою бабулю в правильности моего решения.

Бабе Мане нездоровилось, и, хотя лето вовсю заглядывало в окна её избушки, она все так же топила печь, в которой запаривала лекарственные настойки. Запаривала я, а она командовала сидя на широкой лавке у окна.

- Э, девонька, — ответила она на мой вопрос, — ни к чему тебе то знание. Да и я не предсказательница. Ты, Катерина, только помни, что спросить можешь только у себя. И всегда спрашивай у себя в последнюю очередь. Чтоб остальные не говорили и не советовали, считай, что ангел хранитель у тебя на плече сидит, и самый правильный ответ тебе только он и даст.

Я поежилась, вопросы религии казались мне пережитком, аттестат с высоким балом сулил радужную перспективу при поступлении, и я была уверена, что пройду на бесплатный. Мне просто очень хотелось, чтобы соседка успокоила бабулю. Наобещав той, что следователь, это спокойная кабинетная работа, без погони и стрельбы.

Пять лет спустя

Сегодня окончательно стало понятно, что ни красный диплом, ни идеальная характеристика не дадут мне возможности занять единственное вакантное место стажера в Следственном комитете.

Его отдали длинноногой блондинке – дочери господина Попрыгина, как её величали за глаза все студенты и преподаватели. В глаза эту недалекую называли Людочкой и всячески лебезили перед дарованием, еле сдающим зачеты и покупающим оценки на экзаменах.

Остальные вакантные места столицы давным-давно были распределены, и ждали своих стажеров с распростертыми объятиями.

Самым дерьмовым было то, что в данной ситуации, моё обучение на бесплатном, подкладывало огромную бездушную козу. Почему не свинью? Потому что свиньей я считала Людочку, лишившую меня заслуженной награды за годы успешной учебы и перспективы на будущее.

- Но вы же понимаете, — грустно вещал мой куратор, — я ничего не могу сделать. Нам спустили списки сверху, и для нас это тоже оказалось сюрпризом. Но, зато вы сразу станете следователем, на испытательном сроке, сможете арекомендовать себя с лучшей стороны, а потом вернётесь туда, где вас примут с распростертыми объятиями.

А ничего, что следователем, с обязательной отработкой в течение трех лет мне предстояло стать у чёрта на куличках, в краях не столь отдаленных, но снежных и малонаселенных?

И о каких "зарекомендуешь" можно будет говорить через три года? Я уже видела, как мою жизнь присыпает мелким и колючим снегом, под которым исчезают перспективы, надежды и молодость.

Именно тогда, закрыв за собой дверь кабинета, я решила снова испросить помощь зала, то есть тазика, подаренного мне сельской ведьмой, бабой Маней.

Отношения у нас с ним складывались не очень теплые, я бы даже сказала мы не любили друг друга. В самые сложные периоды жизни он попросту не давался мне в руки. Можно было пересчитать по пальцам, когда мне удавалось отыскать его в комнате, в которой обитали три студентки.

В самом деле, какая такая любовь может быть с тазом, который я называла тазиком с неприятностями, учитывая то, что искать я его начинала только тогда, когда уже не припекало даже, а горело.

Начать хотя бы с того, что при поселении в общежитие, шикарная женщина, больше похожая на снежную бабу с копной пергидролевых кудряшек, окинув тазик, который как самую большую ценность я не смогла оставить дома, изрекла, — думаю, что вам понравится жить в центре, - чем заставила возликовать моё неискушенное сердце от выпавшей удачи. Только после, я осознала величину выпавшей подставы. Общежитие в центре напоминало доисторического бронтозавра, имело общие душевые в подвале, общие туалеты, мужские на втором и четвертом, а женские – на первом, третьем и пятом. По закону подлости моя комната оказалась на втором, в самом дальнем углу коридора. Подальше от туалета, кухни и лестницы.

Из положительного стоит отметить близость института, а соответственно и некоторую экономию времени, так как счастливцы, обитающие в новом общежитии, жили на окраине города и добирались в Альму матер примерно по часу.

Может поэтому мне повезло с соседками. Девушки были самыми обычными, умными, милыми и начитанными. Единственный минус, как и я они не могли похвастаться родословной и богатством. Но ведь это не главное, и все пять лет мы мирно уживались в тесноте комнаты, преодолевали тяготы студенческой жизни и делились радостями, горестями, едой и маленькими победами.

Полгода назад Нинель съехала на квартиру, которую они сняли с женихом, после веселой студенческой свадьбы. Самой большой удачей эти двое считали то, что их брали в одно и то же Управление.

Вспомнила свой первый раз. Не в плане секса, я невесело усмехнулась, понимая, что признаваться в собственной неполноценности, а девственность считалась неполноценностью в круге бесшабашных студенток Юридического института, я так и не решилась. Хоть всем остальным делилась с соседками не испытывая стеснительности или угрызений совести.

Именно из-за предложения Юрия, предлагающего мне на пятом или седьмом свидании довольно распланированную жизнь после нашей свадьбы, с обязательным условием родить сына и сидеть, полностью обеспеченной женой уже состоявшегося бизнесмена, я полезла под кровать.

Интуиция мне тогда ничего не посоветовала, как и молчащий ангел-хранитель. Я только осталась совершенно одна, и спросить совета больше было не у кого. Бабуля таки дождалась моего совершеннолетия, а затем умерла во сне. Экзамены не дали накрыть мою душу безысходностью, а знакомство с Юрием, сразу же после начала практики, подарило надежду. Когда за тобой ухаживают как за принцессой, невольно начинаешь витать в облаках.

На четвертом курсе возможно за такое предложение ухватилась бы каждая, в особенности те, кто жил в нашем бронтозавре. И даже его снисходительное разрешение доучиться выглядело не подарком наивной дурочке, а мыслями взрослого мужчины, готового хвастаться красным дипломом красавицы жены.

Это был очень соблазнительный выход. Я понимала, что не смогу в следующем семестре рассчитывать на помощь бабули. И дело было не в деньгах, которых даже с повышенной стипендией никогда не хватало, она снабжала меня закрутками, а главное удивительным вареньем, быстро раскупаемым более богатыми студентками. Я оставляла нам с девчонками по одной баночке каждого вида, и это было самым лучшим чаёвничанием вечером в самые хмурые дни. Картошка и другие овощи, выращенные на ее огороде, были самыми вкусными, потому что и я вкладывала силы в выращивание урожая, когда возвращалась к ней летом.

В общем, именно не понимание как жить дальше и толкнуло меня под кровать, в отсутствие девочек, отправившихся в кино на последний сеанс.

Были правда еще несколько раз, когда я пыталась решить кардинально значимые вопросы с помощью этого гаджета, но в те разы меня отвлекали от процесса раскопок, а дальше в его помощи отпадала потребность.

Я несколько раз вспоминала слова бабы Мани, о том, как она говорила, что помощник мне достался такой, которому иногда не один раз нужно поклониться...

Смертельная подработка.

На столах, по обе стороны от меня, лежали два трупа, один, накрытый синей простыней, второй, с развороченной грудной клеткой и пустым черепом.

Мне стало плохо, особенно после того, как я поняла, что трупы не первой свежести.

- Еще стоишь? – спросил мужчина в летах от более ярко освещенной двери.

- А вы что, предлагаете лечь рядом с ними? – я даже не поняла, откуда у меня столько сарказма вдруг прорезалось.

- Да нет, обычно, я барышень с пола подбираю, — ответил он, добавляя освещения.

- Я сильная, — буркнула, стараясь дышать ртом.

- Было бы не корректно продолжить словами изанекдота про Ворону, — вздохнул он, — так чего тебе? Видишь, я еще не закончил, и описательная часть будет готова ближе к трём ночи.

- Я подожду, — еще крепче стиснула зубы, — кто первый разгадает загадку, тот получит направление на еженедельную практику в Следственный комитет.

Мужчина посмотрел на меня уважительно.

- Ну, если ты не брезгливая, то могу предложить поучаствовать.

- И на работу возьмете? – подивилась своей наглости.

Он прищурил один глаз, — если достоишь до конца, возьму. В ночные – сутки через трое.

Я кивнула и шагнула в сторону передника, висящего на стене.

- Есть тут кто, — заорала дурная баба от входа.

В первый момент я не могла понять почему я голая и где мой передник.

Во второй, меня обдало осознание того, что у меня заледенели ступни, и я каким-то образом выскочила из тазика буквально за секунду до того, как она начала орать.

- Бегу, — ответила ей, выстукивая зубами чечетку.

- Что, опять горячую выключили раньше времени? – ругнулась она, увидев мои ноги.

- Н - наверное, — я думала быстренько.

- Изверги, — погрозила она кому-то кулаком. Затем достала из-под мышки пару толстых шерстяных носков домашней вязки, — одевай.

- З - зачем? – спросила, уже натягивая колючую теплоту на ноги.

- Считай, что компенсация, но больше так поздно не купайся, приходи с самого утра, девки ленятся в семь вставать, до восьми нежатся, а ведь самая горячая вода утречком.

Я поблагодарила добрую вахтершу и поднялась в комнату, находясь под впечатлением от увиденного.

Засунув таз на место, напилась чая, и укуталась в одеяло. Почти сразу же вернулись и мои соседки.

- Зря ты с нами не пошла, Катерина, — начали делиться впечатлениями. - Там такой шикарный ужастик, а какой красавчик главный герой!

У меня зачесался язык рассказать про ужастик, который я словила в наших душевых, но памятуя наставления бабы Мани промолчала.

Нужно ли говорить о том, что мы расстались с Юрием? Я попросила повременить, узнать друг друга получше, а в ответ мне цинично сообщили, что за ним любая побежит. Было обидно, потому что в первый раз я ошиблась в человеке.

В принципе, он был прав, я ценила себя больше, чем быть женой домохозяйкой, а может он был не моим принцем.

В делах любовных и интуиция, и ангел-хранитель уж слишком радостно отправили меня на поклон к волшебному тазу. Именно после ночного купания я поняла, что подарок мне достался настолько не реальный, что о нем не только говорить кому-нибудь не стоит, но и даже заикаться во сне.

За неделю до начала занятий на четвертом курсе наш куратор прислал на почту загадку об эксгумируемом трупе и призе в случае, если кто-то из нас разгадает её быстрее, чем официальное расследование.

В этом заброшенном, по моим понятиям, морге я оказалась, когда уже перевалило за десять вечера. Судмедэксперты обычно заканчивают за патологоанатомами, когда те решают, что труп умер не сам. Поэтому и препарируют они жертв преступлений на тех же столах, где их оставили предшественники.

Я потратила весь свой день, оббегав морги города по очереди.

С тоской понимая, что заключение судмедэксперта, полученное по электронной почте, ставит меня вровень со всеми и не дает дополнительных бонусов, я почти всхлипывала.

Пожилая санитарка, обнаружившая меня, сидящей на ступенях, поинтересовалась, что стряслось.

По какому-то безумному наитию я поделилась с ней собственной проблемой и отсутствием трупа, так необходимого мне, ни в одном из присутствующих в городе моргов.

- А раньше девки за живыми бегали, — покачала она головой. – Тебе, ненормальная в психбольницу нужно.

- Я к ней с чистой душой, а она меня в психбольницу, — так обидно стало, что слезы из глаз сами закапали.

- Ты чего ревешь? - махнула она рукой, — в бывшую психбольницу, совсем старая стала, напугала я тебя. Там со стороны парка есть заезд в морг, именно туда и свозят таких жмуриков, как твой. Сазоныч говорит, что ему там стены помогают и что это его фартовый морг. Судмедэксперта зовут Эдуард Сазоныч. Ворота в двадцать три закроют, так что у тебя не так уж много времени

- Спасибо вам, — я бросилась обнимать так неожиданно подвернувшуюся санитарку.

- Да беги уже, совсем студентов заездили этой учебой, — забубнила она мне в след.

Спускаясь по ступенькам в подвал старинного толстостенного здания, я уже понимала, что мне предстоит сделать. Охранник на входе без вопросов пропустил меня, когда я выдала слово пароль. Точнее я с холодной уверенностью сообщила, что я к Эдуарду Сазонычу за описательной частью по эксгумации трупа.

- Прямо, вниз и до конца коридора, — махнул он рукой, — в конце налево.

Наверное, азарт так стукнул мне в мозг, что, добежав по озвученному маршруту и оказавшись почти в полной темноте, я по инерции сделала еще несколько шагов. Упершись в стену, развернулась и только тогда поняла, что стою между двух столов, комната без освещения, но из коридора льющийся свет позволяет скорее угадывать трупы, лежащие с одной и с другой стороны от меня.

Меня обдает морозом, я делаю вдох ртом, стараясь подавить рвотный рефлекс и вижу мужчину в длинном прорезиненном переднике.

- Еще стоишь? – спрашивает он.

- А вы что, предлагаете лечь рядом с ними? – я даже не понимаю, что текст этой пьесы въелся в подкорку и отскакивает от зубов с точной интонацией, спланированной и показанной мне моим персональным сценаристом.

Не корысти ради

А вот второй раз оказался замешан на юношеском максимализме, вере в высшую справедливость, ну, и совсем немного на пережитом страхе.

Но если по порядку, то в тот вечер Сазоныч встретил меня по-особенному сочувствующим взглядом.

Деньги правят миром, и некоторые считают, если у них есть деньги, то они смогут безнаказанно творить что им вздумается.

- Все кружится вокруг любви, — начал наше вскрытие Сазоныч.

На пятом курсе увеличивается нагрузка, но я не бросала подработку, тем более она давала мне неоценимый опыт, который не имели остальные. Я видела, как с самого низа, поэтапно преступление открывает следователю иногда совершенно незаметные детали, которые в последствии сложатся в обвинительное заключение.

- А в некоторых случаях сопровождает любовь ее величество Ревность, превращая до определенного момента любящего мужчину или женщину, в кровожадного монстра.

- Но ведь медики сделали заключение, что она умерла от инфаркта, — я старалась не смотреть на кукольное лицо молодой женщины, лежащей сегодня на нашем столе.

- Посмотри на неё, Катерина, — ты веришь, что такая женщина сама умерла от инфаркта, — он скользнул взглядом по листку, закрепленном в планшетке, — в двадцать восемь лет?

- Вы же сами говорили, что инфаркт помолодел.

Он взял девушку за подбородок и слегка повернул лицо вбок.

- Ринопластика, — делал специалист очень высокого класса, если не знать куда смотреть, то заменить невозможно.

Он перечислял и перечислял хирургические и косметологические операции, которым подверглось это тело.

- Ну и навскидку, должен огорчить тебя, дорогая, но подобный актив стоит баснословных денег. И если на ней не видно следов насилия, то тот, кто убил её, очень хитрый и беспринципный монстр. Будем искать следы укола.

Когда сверху донеслись подозрительно не свойственные нашему миру морга звуки и по коридору загрохотало тяжело и насыщенно, я как раз сделала снимок найденного микроскопического прокола.

- Лезь в ящик для отходов, — скомандовал сразу же ставший холодной глыбой Сазоныч.

- Пикнешь – не факт, что останемся живы.

Я втиснулась в пластиковый контейнер на колесиках, сверху меня придавило пакетом, запаянным для отправки в медицинский институт. Я вспомнила его содержимое и меня передернуло.

- Проверьте здесь все, — донеслось властное из коридора.

Крышка над головой скрипнула, и я ощутила, как стоящий за пластиковой стенкой почти сблевал, увидев содержимое контейнера и пакета сверху.

- Чисто, — просипел он, захлопнув крышку.

- Покараульте сверху, пока мы побеседуем с доктором.

Интуиция орала как сумасшедшая, рисуя самые кровавые картины развития сюжета, но то, как развивался разговор в комнате по виду напоминало диалог двух высококлассных актеров.

- Чем обязан?

- Видите ли, я жених этой прекрасной леди, и очень бы не хотел, чтобы вы изуродовали произведение искусства, я столько вложил в неё, чтобы она и снаружи стала совершенством, таким, каким была и внутри.

- Есть стандартный протокол, — начал мой работодатель.

- Назовите сумму, чтобы оставить этот цветок нетронутым для тех, кто придет попрощаться.

Нотки в голосе невидимого мной мужчины говорили о том, что хищник, сидящий внутри него не доволен.

- К сожалению, я не могу взять ваши деньги, —- вздохнул судмедэксперт.

Минуту назад, проторговавшись немного сама с собой, я нажала кнопку на диктофоне, который неделю назад купила по какому-то сумасшедшему наитию.

- Но почему же?

Градус разговора упал.

- Я не смогу их потратить, так как за такими как я, очень тщательно следят. А зачем деньги, если их нельзя потратить? – философски заметил он.

- И что же вы ищете, доктор?

— Это конечно неправильно, раскрывать собственные планы, — Сазоныч театрально замолчал, — пока не найдено подтверждение. Может быть следы от укола, я как раз пару месяцев назад читал об одном похожем случае у американцев. Тоже очень молодая женщина, и тоже с инфарктом, который был вызван уколом. Правда очень дорогой препарат, но симптомы смерти очень напоминают смерть вашей невесты.

- Вы зарываетесь, доктор, или не понимаете с кем разговариваете, — мужчина явно заскрипел зубами.

- Я не понимаю, зачем вы сами пришли сюда? Так сильно любили или ненавидели?

- Любил, — буркнул он, — я хотел бы остаться с ней на какое-то время один на один.

- Я так понимаю, что у меня нет выбора?

- Ну, почему же, вам могут помочь выйти.

Я поняла, что это не просто угроза. Шаги доктора затихли на лестнице, и психопат отмер.

Я услышала, как мужчина тяжело задышал, затем раздался треск упаковки и щелкнул латекс.

- Что, сука, думала я не узнаю, что ты спишь с моим братом? Этот недомерок тоже поплатится, но чуть позже, что ты там орала – только через мой труп? Ну что ж, в последний раз поимею тебя, через твой труп, так сказать, чтоб остаться сверху.

Волосы зашевелились на моей голове, когда я поняла, что делает убийца с трупом девушки.

Я зажала рот ладонью и старалась дышать через раз.

Он кончил с рыком дикого зверя. Затем я услышала, как он снимает презерватив и шуршит целлофаном. Он явно делал еще что-то, но по звукам понять было сложно.

Через полчаса, когда все затихло и вернулся Сазоныч, я вылезла с его помощью из мусорного контейнера.

- Поздравляю, — устало потер он свои глаза, — ты прошла боевое крещение, но у нас нет больше места укола и фотографий.

Это он убил девушку, я поняла это с кристальной ясностью, потому что именно в месте укола теперь зияла глубокая узкая дыра, сделанная непонятно каким инструментом.

- Он забрал ткани в месте укола, — пояснил мужчина, — перестраховался.

- Он насиловал ее, — я непроизвольно всхлипнула, — здесь.

Сазоныч замер, потом обнял меня и с отеческой интонацией в голосе сказал, — ты забудешь все это, незачем портить себе жизнь. Пойдем, я тебя напою кофе с коньяком.

Часть 2

Я вздохнула. Ну вот, все вещи отправлены на место прохождения практики. Сегодня последняя ночь в комнате общежития, которое стало домом на пять лет учебы. Я осталась одна. Вторая моя соседка уехала позавчера, пообещав прислать весточку в мой Мухосранск.

Небольшая сумка, тазик, вот и всё, с чем предстояло мне отправиться в светлое завтра - завтра.

Я невесело усмехнулась. Последние полчаса я всматривалась в строчки диплома с отличием - «Следственная и детективная деятельность», звучала специализация, в которую я вложила часть души и много усилий. Ну что ж, три года — это еще не вся жизнь, Сазоныч сказал, что я всегда могу вернуться к нему в помощники на полную ставку. А если решусь на вторую половину, то есть вкусить вольных хлебов детективной деятельности, то у него есть на примете несколько потенциальных клиентов. Это немного примерило меня с перспективой прозябания ближайшие три года.

Не так я представляла свою будущую жизнь, вздохнула в очередной раз.

- Ладно, - подхватила тазик, в который я накидала нижнего белья, отправилась в душевые.

- Что спрашивать-то, — бубнила себе под нос, спускаясь затихшим общежитием.

Я так и не придумала вопроса, который могла задать волшебному тазику. Ни один из приходящих в мою голову не был, с моей точки зрения, правильным.

Вымывшись и перестирав кружевное и не очень белье, выплеснула мыльную воду и стала под душ, чтобы ополоснуть тазик и себя.

Неожиданно из лейки плюнуло паром, и я отскочила к стене, выронив тазик.

Он звонко закружился на кафеле подставляя бока под кипяток, хлещущий сверху.

- Что за подстава? – вжимаясь в прохладную стену, я радовалась, что ко мне почти не долетают обжигающие брызги.

И как мне теперь отсюда выбраться, чтобы не обжечься?

Но катастрофа закончилась так же, как и началась, внезапно.

Я протянула руку к крану и опасливо перекрыла горячую воду.

Над поверхностью воды мягко клубился пар, и я замерла, вглядываясь в проблески черноты, сквозь прорехи сизого.

- И что мне сделать, чтобы попасть в столичную жизнь? – спросила, только после этого осознав, что сформулировала вопрос несколько неправильно. А если ответ будет наподобие "упасть низко, напросившись к какому-нибудь покровителю", — меня передернуло от осознания, как я сглупила.

Вот сейчас переступлю через него и завтра утром уеду на Север. А то с такой постановкой вопроса можно влипнуть в ещё большие неприятности.

Я подняла ногу, намереваясь сделать широкий шаг, и вдруг почувствовала, что и опорная нога тоже куда-то едет.

Испугавшись, что сломаю шею или приземлюсь в кипяток пятой точкой, окунула в ждущий зев таза сначала одну ногу, а потом качнувшись, и другую - и оказалась в тёмном коридоре.

Тазик с бельем я прижимала к груди, как будто кто-то пытался у меня его украсть. Точнее, прижималась грудью к нему.

Потому что угодила в ворох влажного тряпья, растянувшись посредине коридора во весь рост.

Голова гудела, скорее всего я прилично приложилась головой о край тазика.

Я попыталась встать и зашипела, ощутив боль в содранных коленях.

- И что прикажите мне, двадцатитрехлетней дуре, ходить со счесанными коленями? – обратилась к своенравному бытовому предмету. Даже пнуть в сердцах захотелось его. Странное какое-то предсказание. Уж упала, так упала.

- А диплом у вас есть? – тут же донеслось откуда-то сверху.

- Почему здесь так темно? – спросила ни к кому не обращаясь, решив, что вопрос мне послышался.

- Диплом дай, — гаркнуло сверху командирским тоном.

Я на автомате сунула ладошку в карман халата, чтобы тут же убедится, что диплом на месте, и обрадованно протянула в сторону горлопана свой документ.

"Дурдом, теперь что в душ только с дипломом пускают?" – пронеслась настырной мухой мысль.

- Подходишь! – мужской голос не сказать, что был очень обрадованный. – Конечно с такими талантами, тебе б в столицу, ведь у нас, конечно, не совсем столица, а всего лишь пригород, но тоже есть чем заняться. Но зато у нас не закрытая вакансия, – упоминание о вакансии сладкой негой разлилось в душе, хотя разум как-то напрягся. Тон о статусе вакансии не понравился, скорее всего. - Так что, сможешь приступить с завтрашнего дня?

Я замерла, пытаясь проанализировать то, что напрягло извилины мозга - "эх, была не была, все ж лучше, чем ссылка в вечную зиму" - и ответила – с превеликим удовольствием.

Одновременно с этим мне удалось выпрямиться, и я отступила назад от ударившего в глаза света и хмельного мужского запаха.

И опять оказалась в душевой.

В этот раз вода в тазике даже не успела заледенеть, я выхлопнула ее остатки на пол, скидала в нутро предсказателя свою постирушку, натянула халат, по ходу обнаружив в кармане случайно прихваченный из комнаты диплом. Хохотнула, - ну надо же, не иначе подсознание расшалилось, - и рванула на себя дверь из душевой.

- Знать бы, где искать этого рекрутера, — еще успела сказать, прежде чем поскользнулась и заваливаясь в темноту коридора, успела сделать несколько шагов вперед, отставляя таз подальше от себя. Не хватало растянуться еще и здесь, — это была последняя мысль, перед тем как я со всего маху треснулась лбом в металлический край, от удара о который мозг зазвенел и завибрировал.

- Черт, и колени разодрала, — застонала сдавленно, пытаясь приподняться и совладать со звоном в ушах.

- И как мне теперь попасть на эту сказочную вакансию, — спросила сама у себя, так как темнота вокруг была хоть глаз выколи.

- А диплом у вас есть? – мужской голос с сексуальной хрипотцой спросил из этой темноты.

"Ничего себе, по два раза подряд мне тазик еще ничего не проигрывал" — подивилась молча, продолжая подниматься с пола.

- Почему здесь так темно? – реплика вырвалась сама собой, как ответ на требование диплома.

"А реально-то, как всё" — снова зашелушились мысли в гудящей голове.

- Диплом дай, — гаркнуло раздраженно сверху.

Никогда ничего не просите.

- Неожиданно, — за последние полчаса я увидела столько всего не вписывающегося в представление современного человека о строении бытия, что остановка, возле которой притормозил извозчик, приятно позабавила.

На её вывеске значилось – «Пряничная», и точно, даже если бы я не смогла прочитать вывеску, то название угадала бы сразу.

Мне подали руку, и мы вошли в распашные двери пряничного домика.

Пахло имбирными пряниками, и я ощутила, как от этого запаха начинает кружиться голова и выделяться слюна.

Меня усадили на смешной желтый диванчик, которыми был уставлен зал ожидания.

- Никуда не уходите, — строго приказал Августин и отправился в соседний зал.

"Да"— протянула я, не раскрывая рта, — и куда я могу уйти? Меня же без его сопровождения сразу же заберут в дурку, или куда здесь принято забирать тех, кто утверждает, что такого не может быть?

Мои размышления прервал вернувшийся, в одной руке он держал билеты, более всего похожие на лотерейные, а во второй, высокий стакан из темного стекла. Над стаканом поднималось облачко пара и пахло по-новогоднему – пряностями, корицей и немножко чудом.

Он вручил мне стакан и присел напротив.

— Это мне? – переспросила, вдыхая еще более шикарный букет запахов, - цитрусовые и мед, точно, капелька гречишного меда, превращали напиток, в подобие микстуры для больной девочки, которой я почувствовала себя в этот момент.

- Вам это необходимо, — пейте, пока не остыло.

Вкус был еще лучше, чем запах. Маленькими глоточками, так как питье было достаточно горячим, я принялась поглощать непредвиденный подарок.

- Вкусно, — выдохнула, оторвавшись от стакана, когда отпила большую половину.

- Соглашусь, гномий пай на этой станции самый вкусный.

Я допила чудесное питье и покрутила стакан в руках. И куда его теперь?

Но озаботиться этим вопросом по-настоящему не успела, потому что мой сопровождающий щелкнул пальцами и стакан рассыпался темной пылью у меня в ладони.

Подумать и озаботиться профессией этого красавца я не успела. Как и непредвиденной аннигиляцией с виду стабильного стакана.

- Нам пора, — он встал и шагнул в сторону противоположных от входа дверей.

Мы попали на маленький перрон.

- Пригородный штол прибывает, будьте осторожны. «Не стойте у края платформы», — сообщили с легкой хрипотцой прямо у меня над головой.

С одной и, с другой стороны, клубился туман, и я, уверенная в том, что штол здесь скорее всего похож на наши электрички расслабилась.

Поэтому, когда из этого тумана выпрыгнула огромная кроличья голова, скалящая резцы и пускающая через ноздри пар, я помимо воли отпрыгнула назад.

Меня тут же изловили за локоть и подтянули к мускулистому телу.

- Не бойтесь, я тоже не одобряю такое декорирование в целях продвижения. Если вы отпрыгнули, то представляете, как дети пугаются?

Я смотрела, как в боку кролика распахиваются несколько дверей.

Не отпуская мой локоть, Августин двинулся к ближайшему к нам кондуктору, в достаточно пафосном мундире и в фуражке с кокардой.

- Но без антуража, штолы не так быстро распространялись бы в качестве доступного и быстрого транспорта.

Меня пропустили к окну, — позвольте, он указал взглядом на мой тазик, — я положу его на полку.

- Нет, спасибо, — мне так спокойнее, — ответила ему, огорчаясь, что это достояние и так уже увидело достаточно много людей.

Заяц-штол, засвистел и мы мягко тронулись от станции, вплывая в воздушную вату.

- Я вижу, что вы никогда еще не ездили на штоле? – продолжил мужчина, — и как вам?

- Жаль, что ничего не видно, — оторвалась я от созерцания плотных белых облаков за окном.

— Это в пределах города, для безопасности, сейчас выедем за границу административного района и сможете полюбоваться окраинами.

Мы еще два раза останавливались, подбирая пассажиров, прежде чем облака растаяли, являя моему взору одноэтажные домики окраин.

За это время я успела посетовать на то, что настолько реалистичная голова может послужить причиной кошмара для малышей. Но похвалила создателей этого креатива, за то, что хотя бы они не додумались обшить сам штол кроличьим мехом. И потребность заходить во внутрь этого зверька не провоцировала зоофобию.

- Тогда нужно сказать им спасибо и за то, что они не демонстрируют внутренность этого кролика, — обвел он внутреннее пространство вагона раскрытой ладонью.

- Фу, — скривилась я, — это уж точно, надеюсь, что вы не рискнете заработать на такой идее.

За городом мы остановились еще два раза, сначала возле ярко освещенного микрохутора, я пересчитала трубы прячущихся в высоких деревьях домов, их было девять. Затем возле технической платформы какого-то предприятия, прячущегося за высокой оградой.

- Кстати, — здесь делают двигатели для штолов, — сообщил Августин, — правда увидеть ничего все равно не сможем.

- Секретно?

- Сверх секретно, — хмыкнул он, и тут же уточнил, — надеюсь, что вы не шпионка?

Я закатила взгляд к потолку, — ага, с меня такая шпионка, обхохочешься, назад дороги не знаю, куда попала, по увиденному до этого момента – только междометиями говорить, или теми фразами, которые под пи скрываются.

«Наша остановка», — сообщил он через несколько минут, когда штол замедлил ход въезжая в ракушку вокзала.

- Переночуете у меня, — проронил мой начальник, когда нас подхватила дежурная карета.

- Это не приемлемо, — попыталась отбиться от сомнительной чести. - Неужели у вас нет гостиницы?

Я понадеялась, что гостиницы есть во всех мирах, а то, где прикажете бедным путникам преклонять голову, в своих путешествиях.

- Есть, и не одна, — кивнул мой провожатый, — только у нас всю неделю жемчужный лов, и они все забиты под завязку.

Я не стала переспрашивать, что именно он подразумевает под жемчужным ловом, скрестила пальцы, надеясь, что с таким франтом мне не придется ночевать в одной постели. А то такого типа покровительство сказывается плохо на карьере.

Часть 3

Пробуждение было холодным. Точнее меня продрало таким морозом по коже, что от этого я подскочила и села на широкой кровати осоловевшим сусликом.

На удивление мне ничего не снилось.

Поэтому я и смотрела сейчас на окружающую меня действительность, хаотически пытаясь определить, где я, и что я пила накануне.

Из подбрасываемых мне картинок моим проснувшимся мозгом складывалась не очень вдохновляющая картина.

Одно из двух – либо мой тазик завис, демонстрируя гораздо больше чем обычно, либо это все, включая вампирскую обстановку – результат сотрясения мозга, который я получила, навернувшись в коридоре.

- А вдруг у меня не сотрясение, а открытая черепно-мозговая?

Провалиться в индульгирование я не успела, потому что увидела, как мое белье, брошенное на краю огромного ложа, медленно взлетело в воздух и поплыло в сторону шкафа.

Я зажала рот ладонями и попыталась объяснить новую галлюцинацию.

Белье складывалось пополам и укладывалось в шкафу на полку. На стрингах этот процесс застопорился. Моя бурная фантазия тут же нарисовала невидимку, который служит в этом доме прислугой, и теперь рассматривает непонятный элемент белья, не решаясь положить на полку с трусами.

- Чур меня, — я не смогла в тот момент придумать ничего более нелепого, чем перекрестить висящие в воздухе стринги.

Тут же в мою сторону развернулась проявившаяся из воздуха высокая, чопорная старуха, в униформе, похожей на костюм прислуги. На вытянутой руке она держала элемент для помрачения рассудка мужчин, от созерцания которого я ее оторвала. Но тут же она вынуждена была оторваться от моих трусов, потому что ее заинтересовала конечность, которая эти трусы держала.

— Это что еще такое, — спросила она саму себя, потому что на мою тушку, застывшую оловянным солдатиком так, и не посмотрела.

Моя же разумность проходила еще одно испытание, так как надетый на старухе костюм более всего был бы уместен на барышне легкого поведения играющую с заказчиком в барина и горничную, в стиле пин-ап.

На присутствующей же здесь старухе это эротическое великолепие выглядело не возбуждающе, а угрожающе.

Она качающейся походкой поплыла в сторону огромного зеркала и застыла перед ним, так и не оставив мои трусы в покое.

- Недурственно, — подмигнула она сама себе и попыталась пристроить кружево себе на голову.

— Это трусы, — заорала я на нее, боясь запомнить результат ее манипуляций.

Горничная дернулась и развернулась в мою сторону.

- Ты что, меня слышишь? – несколько опасливо спросила у меня, тараща на меня свои глаза со зрачком на пол глаза.

- И вижу тоже, — решила тут же расставить все точки над и.

- Караул, — сообщила горничная, бросила в меня трусами и рванула в сторону двери.

- Стойте! – скомандовала ей, в тот момент, когда она почти достигла дверей, - вы куда это собрались?

- Точно, — согласилась она, — не мыться же, боюсь, что не поможет, — и вопросительно уставилась на меня, — и позвольте уточнить, вы видите меня туманной дымкой или клубами более плотной структуры?

- Ну что вы, — я даже застеснялась, не разыгрывает ли она меня. – Вот минут десять назад я вас совсем не видела и очень испугалась. А сейчас вы как человек, хотя я понимаю, что вы привидение.

- А во что я одета? – скептически заломила старуха выщипанную бровь и похлопала пипидастром из черных страусиных перьев по тощей ноге.

Ну я и описала, стараясь не комментировать странное желание этого приведения выглядеть столь странным образом.

По мере моего повествования лицо у нее вытягивалось и в какой-то момент она визгливо гаркнула – хватит.

- И как такое могло случиться? – спросила она.

- Ну так вы проявились после того, как я сказала: «Чур меня» и перекрестила вашу спину.

- Что сделала? – старуха явно столкнулась впервые с концепцией наложения креста на нечистую силу.

- Провела ритуал очистки? – попыталась подобрать более привычный для нее термин, — провела ритуал защиты от нечистой силы?

Я уселась поудобнее и почесала затылок. Как там звучала моя специализация?

- Может я вас увлекла?

- Верни как было, — визгливо запричитала горничная, — это неприлично, духи не могут быть видимыми.

Но ни чур меня, ни желание перекрестить, не вернули старухе невидимость.

Возможно, мы бы с ней и придумали бы что-то, но в дверь застучал хозяин.

И я с ужасом осознала, что не сплю, и скорее всего сейчас встречусь с Августином, нанявшим меня в шаманки.

Старуха захлопнула рот и бочком протиснулась в угол.

- Катрина, — донеслось из-за двери, — с вами все в порядке?

Я выхватила свой халат из шкафа, и пошла открывать.

Хозяин этих апартаментов выглядел свеженьким метросексуалом, слегка брутальным, чуть-чуть скучающим, и совсем немножко заинтригованным.

- Мне не показалось, — он окинул комнату цепким взглядом, — здесь был кто-то еще?

Вот нажалуюсь на эту вредную старуху ее владельцу, пусть урежет ей пособие, или чем там с персоналом такого вида рассчитываются.

- Меня разбудили, — надула я губки.

- Кто? – непонимающе уставился он на меня сверху вниз.

- Да вон, она, я даже не знаю, как ее звать.

Он развернулся в сторону угла, в котором серой мышкой высилась старуха и икнул от неожиданности.

Я же в отражении в зеркале наблюдала бурю эмоций на его аристократическом лице.

От брезгливости, удивления, узнавания и до ошарашенной пришибленности.

- Полли? – вытолкнул он из себя с трудом.

Приведение ахнуло и попыталось вжаться в угол еще больше.

- Хозяин, вы что, меня тоже видите?

Он кивнул и сиплым голосом уточнил, — а как вы тут оказались? И в таком виде?

— Это все она виновата, – пожаловалась Полли, — я решила прибраться, а она превратила меня в Чур.

Мужчина поменял дислокацию, стараясь видеть нас обеих одновременно.

- Прибраться? То есть это вы были домовым духом?

Дорогое утро

Утром улица выглядела по-другому. Реальнее что ли, или точнее сказать привычнее. Можно было с натяжкой соотнести её со старой частью одного из европейских городов. Узкая, с брусчаткой, с кованными воротами и аккуратно подстриженными кустами. Было видно руку мастера, не только по кустам, но и по виднеющимся чуть дальше клумбам.

- Мы позавтракаем в Пироговой, — сообщил мне мужчина, поворачивая налево и неспешно идя по улице. – И купим вам обувь, — добавил, рассматривая мои тапки.

Сегодня я выглядела не так странно, как вчера, поэтому он расслабился и принялся вводить меня в курс дела.

Отдел дознания включал шесть человек.

- Вухос и Гракас – дознаватели. Рекомендую вам исключить тесное общение с Вухосом, только в разрезе необходимого, так как он сверх, — он замялся, подыскивая наиболее точную характеристику этому персонажу, — качнул головой и сообщил – любвеобильный.

- Ага, — сделала я себе зарубку – "кобель, значит. Ну и имена у них" - отметила мимоходом, я уж после Августина и Полли решила, что на запоминании имен хоть не проколюсь, редкие, но не критичные. Августина на раз запомнила, по мотивчику конечно же. «Ах, мой милый, милый Августин!».

- Гракас – старожил, он остался один из предыдущей команды, — прервал мои размышления начальник.

И так он это сказал, что у меня мурашки по рукам промаршировали, неся приспущенные знамена. Неужели остальные погибли?

Мы завернули за угол, и нос защекотали аппетитные запахи свежей выпечки.

Меня завели в уютную кафешку и усадили в углу за столик.

Пока Августин делал заказ, я рассматривала окна в домах, расположенных напротив.

Провинциальный городишко, спокойный, здесь все всех знают, тем неожиданнее и страшнее преступления, которые время от времени сотрясают его сонное упокоение.

Мужчина вернулся и продолжил.

- Магмедэксперт – Сиазон, он на четверть ведьмак.

Мне же имя напомнило то ли какую-то сладкую булочку, то ли перевранное английское сезон.

Нам принесли заказанный завтрак, и он замолчал.

Мне достались: тарелка с яичницей из двух яиц, гренки, намазанные мясным паштетом, горка слегка припущенных овощей нарезанных замысловатыми фигурками, стакан пайя и крендель, посыпанный сахарной пудрой и орешками.

Перед ним же поставили огромную кружку с черным содержимым и горку с сэндвичами.

Уловив мой взгляд, брошенный на ломти мяса на его бутербродах, он предложил не стесняться. И я уволокла один, пока он не передумал.

Если в его кружке был кофе, то он совершенно не пах, поэтому я сделала маленький глоток пая, и зажмурилась. Здесь тоже он был вкусный, только однозначно другой, вместо цитрусов ощущались лесные ягоды, с кислинкой и очень легким ароматом карамели.

Несколько минут мы ели молча.

Теперь уже я уловила взгляд мужчины, когда начала макать в жидкий желток кусочек хлеба с его сэндвича.

- Вкусно же, — оправдалась, на секунду уловив в его взгляде какую-то эмоцию. Кто-то очень голодный глянул, сквозь слегка приоткрытую дверку.

"Показалось" - решила я, продолжая отдавать дань уважения прекрасно приготовленному завтраку.

- Техноэксперт Стилус, — отвечает за все механизмы, которые мы используем в процессе расследования, а также обеспечивает оружием и всем остальным.

"Слава всем богам, хоть со Стилусом не нужно морочить голову" - отметила мимоходом.

Под "всему остальному" моя фантазия почему-то сразу же нарисовала оружейный склад, совмещенный с ангаром, в котором стояли автомобили, как у агента 007, а замыкал этот ряд мерно похрапывающий дракон.

Я покрутила головой, отгоняя столь невероятную картину.

— Значит я в вашей команде единственная женщина, — решила уточнить озвученную ним картину, слизывая остатки сахарной пудры с верхней губы.
Августин неотрывно смотрел на это действо, оторвав взгляд от моих очей и мне даже показалось на крошечный миг, что он вытянет руку и интимно сотрёт сахарную катастрофу, если там ещё что-то осталось. Но не случилось. Он медленно вернул взгляд к глазам и как-то уж слишком лениво выдохнул:

- Да, но это моя вина, не удержался. Слишком хорош был диплом, и, учитывая длительность поиска шамана, если честно, только когда развеялось заклинание, я осознал, что вы девушка.

— Это плохо? – я приподняла бровь, следя за выражением его глаз.

— Это несет некоторые трудности, но мы их разрешим. Особенно в свете того, что вы так хороша, простите, вы настолько талантлива.

"Так-с" - я побарабанила пальчиками по столу.

Слишком уж подозрительно выглядят его комплименты. Наверное, он таким образом пытается усыпить мою настороженность в купе с природным любопытством. Или может действительно просеивал шаманов через только ему ведомое сито.

С обувью вышла заминка. Небольшой магазинчик, до которого мы дошли за пять минут, был открыт, но, когда я увидела его ассортимент, то загрустила.

Точно же такая эмоция появилась на лице Августина.

Хозяин лавки поспешил к ранним покупателям и задал свой вопрос – чего желаете?

- Моему сотруднику нужна обувь, — сообщил мужчина.

- Туфли, ботинки, сапоги?

Я заметила взгляд, которым он окинул меня в зеркале, расположенном чуть сбоку.

- Ну, сапоги в связи с жарой посчитаем слишком экзотическим способом проверить его выдержку. Давайте туфли.

- Размер?

- Тридцать восемь – тридцать девять, несите и те и другие.

- Присаживайтесь, — он кивнул в сторону столика с двумя креслами, стоящими у витрины.

Первый сюрприз нас ждал в момент, когда сапожник продемонстрировал первую пару элегантных мужских туфель.

- А женских вариантов у вас нет? – Августин скептически окинул взглядом фривольную обувь, расположенную под витиеватой литерой Ж.

Было заметно, что продавец удивился, но все же исчез в подсобке.

Не возвращался он достаточно долго.

Видимо женщины в этом мире предпочитали порхать на каблуках, так как вся обувь под буквой Ж была с каблуками. Ну, за исключением самых невероятных домашних тапочек в нижнем ряду.

Управление тайных дел

В отличие от двери в квартиру Августина дверь в Управление не улыбалась мордой стража, вместо него за стеклянной дверью присутствовал охранник, больше похожий на швейцара в дорогом отеле.

- Стойте спокойно, пока он вас обнюхает, — предупредил мужчина, с усилием потянув дверь на себя.

- Дополнительная защита? Чтоб гоп стоп не ворвался? – открытие двери требовало значительных усилий, и я сразу же представила, как воюю с ней по утрам.

Я нацепила дежурную улыбку и шагнула внутрь.

Швейцар мимолетно кинул взгляд поверх моей головы, словно тот, кто сейчас находился за моей спиной и есть мой пропуск в это место.

- Позвольте, — шагнул он в мою сторону и протянул волосатую лапу с когтями в сторону тазика.

- Не надо, — тут же гаркнуло у меня за спиной и мою тушку резво оттеснили в бок. – Под мою ответственность, это инструмент тонкой душевной организации и шаманка не сможет выполнять свои обязанности если ты его своими лапами замараешь, — обстрелял он информацией опешившего швейцара.

"Алилуйя" — возликовала я в душе, у меня появилось личное пугало, но от греха подальше следовало как можно скорее найти для тазика укромное место.

Швейцар втянул воздух, окинул меня зажелтевшими глазами и кивнул.

- С пополнением вас, господин Слууф, ваши все в сборе.

Первый этаж этого управления очень напоминал обычное полицейское управление, шумное, суматошное, не очень чистое и при этом родное что ли.

Но мой провожатый не дал мне засунуть свой любопытный нос вглубь этого бедлама и придержав за локоть развернул в сторону лестницы.

Второй этаж от лестницы отделяла массивная кованая решетка, подозрительно сверкающая то там, то тут, голубыми искрами, намекающими на всем известное предупреждение – не влезай, убьет.

Августин приложил раскрытую ладонь к пластине посредине решетки, и та тут же перестала мерцать и отщелкнула одну половину.

"Сенсорная панель? Значит все же у них есть похожие технологии?" – принялась я строить предположения.

- Пропуск сделаем сегодня, пару дней придется ждать слепка ауры, а затем вы сами сможете входить сюда, — пояснил тут же начальник.

"Ни фига себе, — это что же эта пластина еще и ауру сканирует? Так значит тут научились личины подделывать, раз только дактилоскопии недостаточно".

Каждый увиденный мною факт давал возможность складывать из кусочков полную картину мира, в который меня забросило благодаря стараниям подарка бабы Мани. И, наличие решетки, вкупе с сенсорным замком, настраивали мой нос на предвкушение тайн, тайночек и тайничков. Хотя ощущение обычной шкатулки с секретом в этом случае затмевал вид самого крутого сейфа, который удавалось вообразить.

Двери по обеим сторонам коридора были закрыты, и ни один звук не долетал из-за них.

Да и ни одна надпись не могла навести на мысль, что же происходит за ними. Мы дошли до холла, который скорее всего использовался в качестве уголка для отдыха, или ожидания для посетителей.

- Вас не затруднит побыть немного здесь, — мужчина замялся, — я должен предупредить коллектив, о нестандартности шестого члена команды.

Я прямо расплылась в улыбке, предвкушая их удивление, и ни за что не отказалась бы от подобного аттракциона, но интуиция подкинула более прозаическую картину – а вдруг у них там с чистотой не ахти? И он пытается хоть немного улучшить первое впечатление, поэтому благосклонно кивнула.

Мог и не спрашивать. Я обнаружила, что он подошел к еще одной решетке, отгораживающей вторую половину коридора, и повторил манипуляцию с ладонью.

- Ничего себе отдел дознания! – передернула плечами, прокрутив цепочку проверок. Мое место работы все больше становится похожим на хранилище Форт-Нокса.

Мое внимание привлекла доска.

Их разыскивает полиция проигрывала этой стенгазете.

Кроме фотографий преступников выполненных художником, так как портреты этих не очень приятных личностей явно хранили на себе следы кисти и пахли масляными красками, здесь имелась куча самой занимательной информации и первое, что мне бросилось в глаза, так это описательная записка о маньяке тырящем женское белье в богатом квартале и третирующим нервы представителей мужского загородного клуба путем развешивания оного на закрытой территории.

Картина последней инсталляции прилагалась.

Точно, пройдоха явно довлеет к нестандартным видам искусства. Если бы не сам факт, что это из белья, то я бы восхитилась. Снобы же, решающие чисто мужские вопросы в чисто мужской компании скорее всего бесились и строчили жалобы в Управление. Тыкают, понимаешь ли, под нос трусами, женскими, никакого сосредоточения мысли.

Я фыркнула, представив себе эту картину. Да уж, на бедняков маньяк не разменивался. Или предметы дамского гардероба более богатого сословия будили в нем эстетическую жилку? Хотя стоит отметить цвета и фактуры на эту мандалу, он подбирал тщательно. По всему выходило, что я могу начинать переживать по поводу своего нижнего белья, так как в инсталляции присутствовали разные модели. Хотя все же со стрингами здесь не знакомы. Значит они не только Полли могут поразить в самое сердце.

Хоть бы домовитый дух не стал стирать и сушить мое белье, а то в свете увиденного за моими моделями будут охотиться более рьяно.

Второе сообщение касалось результатов опроса свидетелей. Схема представляла собой схематический план города с красными, зелеными и прозрачными квадратиками возле домов. Я окинула схему быстрым взглядом и поняла, что городок не так уж мал. Даже более того, схема включала только центральную часть, если принимать во внимание пометки сделанные на границах схемы.

Значит в разработке опрос свидетелей в центральном районе, и судя по изобилию зеленого цвета, сделано достаточно много.

Дальше шло объявление о сдаче зачета по стрельбе, затем требование сдать шурупы, — здесь я несколько зависла, представив, что бравые служители закона таскают с собой метизы в карманах, а затем еще глубже окунулась в размышления для чего они могут быть нужны.

Часть 4

За черным стеклом обнаружился черный кабинет. Я даже не сильно и удивилась, учитывая обстановку квартиры Августина.

Единственным отличием можно было считать немногочисленные акценты белого. Свет, при отсутствии окон безжалостно лили лампы, и при этом так умело играли тенями, что превращали обстановку в загадочный ребус. И в первую секунду я даже не поняла, где стул, а где его тень, так искусно висела его проекция в воздухе.

- Присаживайтесь, — мягкой патокой подтолкнула команда Августина.

"Мозгоправ, какой-то" — мелькнула мысль, пока я дошла до стула и уселась в него. Хотя до последнего и сомневалась, что он настоящий.

"Ага, меня проверяли" — подытожила тут же, когда щелчком пальцев освещение вернули до нормального уровня и сквозь тени проступило высокое кожаное кресло, несколько полок за спиной начальника, а вычурная ваза, на поверхности стола превратилась в функциональный писчий набор.

"Чем бы дитя не тешилось" — закатила я взгляд на потолок. Он был белый, а значит любовь к черному — это какая-то фишка.

Августин уселся в кресло и достал из ящика стола тонкую черную папку.

Потер обложку пальцем, и только после этого распахнул её.

Толкнул по столу в мою сторону, — стандартный контракт, читайте.

"Наконец-то я узнаю, в какую тайную организацию я вляпалась, столь необычным образом" — я принялась вчитываться в пункты договора между отделом дознания, в дальнейшем именуемым Компанией и шаманкой, в дальнейшем именуемой член команды, о нижеследующем.

- Так, обязанности члена команды, – пусто.

Хотя место для перечисления этих самых обязанностей имеется, через приличный кусок перечислялись обязательства, которые брала на себя Компания. Так, обязуется обеспечить полное обеспечение, угу, форма, угу, жилье, чудесно, ага, денежное довольствие. Мелкий текст, испытательный срок, три месяца, ну понятно. Понятно, что ничего не понятно.

- Есть вопросы? – на меня смотрели почти черные глаза. Шоколад волос и шоколад глаз будили во мне несвойственное желание надкусить шоколадку, еще с утра я заметила, что время от времени до меня доносился запах хорошего черного шоколада, лайма и перца чили. Вот и опять при прямом противостоянии взглядов мой рот наполнил этот вкус.

- Я помню, что вы сказали, что для меня вы царь и бог в вашем подразделении, — взгляд обжег, но скорее удовлетворенно, чем карательно, — но мне что, обращаться к вам царь? Или бог?

- Не в вашем, а в нашем, – поправил он, — я вижу, что вы ещё и шутница?

Я изобразила самое серьёзное выражение лица, на которое была способна в данной ситуации.

- В крайних случаях, для краткости вы можете называть меня кэпом.

Я кивнула, решив отложить выяснение нюансов рангов членов команды.

- А мои обязанности? – задала вопрос, которого он ждал.

На стол поверх контракта положили по шарпанную картонку, заглавие на которой гласило: «Служебная инструкция шаманки отдела дознания».

Я тяжело вздохнула и принялась читать то, что предстоит мне делать за обещанные в контракте блага.

Если коротко, то на моей совести была коммуникация с духами. Эти самые духи были невидимые, неслышимые, в большинстве случаев, и для допроса такого рода свидетелей привлекались шаманы. Чаще всего под подписку о неразглашении. Я прокрутила в голове пункты инструкции и расположила шаманов в этом мире где-то посредине между адвокатами и финансовыми консультантами. На работу эти высокооплачиваемые специалисты в органы устраивались редко. Зачем служить, если можно иметь востребованную практику и спать спокойно по ночам?

И тем подозрительнее выглядела вакансия и мое попадание в эту компанию мачо. Интуиция кричала о том, что не зря в контракте пропущены мои обязанности.

- Я в первый раз вижу, чтобы обязанности члена, в контракте имели такой вид, — и помахала инструкцией изображая веер.

- После прохождения испытательного срока, вы подпишите этот контракт кровью, — нехороший мороз пробрал мою печёнку. - Первая капля, упавшая на обязанности – проявит весь перечень.

- Какая интересная у вас перестраховка! – если бы не этот кот в мешке, можно было бы радоваться.

- Если вы нам не подойдете. Если мы вам не подойдем. И если вы окажитесь не той, кем кажетесь, — он замолчал.

А я зависла на пустых строках, пытаясь угадать, о чем же может идти речь, в этом с виду простом контракте, предполагающем – наша служба и опасна, и трудна, и на первый глаз как будто не видна.

- Но ведь я же уже согласилась, — подняла на него взгляд.

Он потянулся к писчему прибору и вытащил тонкий стилет. Провел по лезвию огнем, которое высек как заправский фокусник двумя пальцами, и опалил лезвие.

- Каплю крови на инструкцию, — сообщил, протягивая мне стилет.

"Куда я попала" — запрыгала моя внутренняя коза между аппетитной капустой, стараясь решить извечную загадку, съесть или понадкусывать.

Я так понимаю отпрашиваться в туалет не вариант, как и спрашивать совета у тазика.

Я забрала стилет и кольнула ним палец. Три месяца испытательного срока, я надеюсь продержаться благодаря знаниям, полученным в той жизни, а дальше посмотрим.

Тяжелая капля упала на инструкцию и строки этого пошарпанного документа засветились в воздухе, между нами.

- Клянешься ли ты Катрина, — начал читать их Августин, — отдать все силы и умения в деле поимки опасных преступников, содействовать раскрытию преступлений, до последнего вздоха хранить тайну и быть образцом неподкупности, моральной чистоты и скромности.

И я предсказуемо ответила – клянусь.

Хотя на чистоте и скромности пальцы я скрестила. На них же всех без усиленного слюноотделения не глянешь. И, хотя я была противницей служебных романов, но что-то подсказывало мне, что устоять будет ох как не просто.

- И вот еще что, Катрина, в связи с тем, что сотрудники Управления живут в кампусе, я, конечно, мог бы посодействовать в скорейшем выделении вам комнаты, — но в кампусе в настоящий момент живут только мужчины. Гостиницы заняты. Если вы готовы потерпеть, до конца недели, то после окончания жемчужного лова, мы позволим вам выбрать любую на ваше усмотрение и без ограничения бюджета.

Проверка службы безопасности

Гракас шагнул ко мне навстречу возле трех ступенек, отделяющих уровень начальника, - я ухмыльнулась - "уровень бог от уровня смертных", и протянул руку.

Я на автомате вытянула свою ладонь навстречу, и опершись спустилась вниз.

В его взгляде скользнуло удивление, которое я не смогла объяснить, до момента, как он приятным баритоном попросил, - позвольте ваш инструмент.

- Гракас, - донеслось из кабинета, - пусть сама положит, и никому его не трогать, а то собьёте настройки.

Еще одно удивление я смогла уловить, что явно не очень понравилось самому удивляющемуся, и он кивнул в сторону коридора.

- Тогда прошу.

Сейф особо опасных улик представлял самую первую комнату по левой стороне за решеткой.

Без окон, с той самой искрящейся синими искрами защитой не только на полках, но и по всему периметру стен она представилась мне чем-то очень опасным.

До момента, как Гракас эту защиту снял и кивнул, предлагая сделать свои дела по-быстрому.

"Не многословен" - кинула в копилку характеристик этого мужчины еще одну монетку. Предсказуемо направившись в самый дальний угол и водружая тазик на полку.

- А защита его мне не испортит, - задала вопрос, поглаживая его по дну.

- Нет, - защита образует замкнутые инертные ниши вокруг каждого предмета, не нарушая структуру и свойства.

- Ну ладно, - и двинулась назад.

Только сейчас я поняла,что за мной следили колдовским зеленым взглядом, анализируя каждый жест, походку, словно просвечивали рентгеном. Точно, скорее всего это служба безопасности, слегка высунула кончик носа интуиция.

- Вы что-то скрываете, - мимолетно проронил Гракас, устанавливая защиту на комнату.

- А вы никому не скажете? – таинственным шёпотом я решила выдать утреннюю тайну, связанную с предупреждением, что меня лучше не пугать.

Если он и напрягся, то было почти не заметно. Не дождавшись от него даже кивка, - я вывалила на него то, что я проявила домового духа Августина.

Если мужчина ожидал, что я покаюсь в том, что сутки как попала на эту планету из совершенного другого мира, то он глубоко ошибся.

Ну да, наверное, строевая подготовка в институте наложила свой отпечаток на мою походку, и я явно не виляла задом и не шествовала от бедра в подаренных мне ботинках.

Но нет ничего более удачного, чем кинуть сахарную кость ищейке, сбив ту не только со следа, но и заставив её на время позабыть о тебе и приняться за более интересную задачу.

- Домового духа Августина? – ещё он успел спросить у меня перед дверью Сиазона.

Я закивала головой как китайский болванчик, и прижала пальчик к губам.

По выражению лица Гракаса я поняла, что ближайшие пару часов он будет занят точно тем же что и Августин. Поиском подобных случаев в истории. И если первый, уже видевший Полли и с содроганием ожидающий вечернего возвращения в дом, который теперь может давить на психику и не фигурально выражаясь, искал упоминания, как вернуть все как было, то второй, скорее всего будет искать упоминания, как выглядят воплощенные домовые духи и чем это чревато.

Мне же улыбнулись уголками губ.

- Катрина, - голос у доктора был карамельный. Просто я не любила сладкое, но вот от соленой карамели млела, особенно если нею полить холодный сливочный пломбир, или черный брауни с вишней.

Если таким голосом спрашивать, где болит, то хочется сразу же взять ладонь спросившего и прижать к груди.

Я непроизвольно облизала губы и хрипло ответила – доктор, я готова!

Четверть оборотень хохотнул, - простите ради бога, меня давно никто так не называл.

- Прошу, - он указал на стеклянную кабинку, - быстро отошлем ваш слепок в Следственный комитет, и я попробую ускорить получение вашего пропуска.

- Надеюсь, что моя аура ничем не отличается от аур остальных членов группы, - кажется я сказала это вслух, потому что Сиазон ответил.

- Я не вижу ауры, это зашифрованная информация и к ней имеет доступ очень ограниченный круг лиц.

Сама процедура представляла необходимость стоять, расслабившись в стеклянной колбе, пока круг за кругом вокруг тебя бежит по поверхности святящаяся мушка.

Магмедэксперт всю процедуру развлекал меня рассказом о том, что практику доктора оставил по причине любви к приключениям.

Я могла его понять, Сазоныч тоже рассказывал, как любовь к детективным романам сделала из него судмедэксперта. И хотя свежесть трупов в этом случае не всегда была первой свежестью, но детективы стали в этом случае смыслом его жизни.

После того, как неведомый мне аппарат по снятию ауры мигнул зеленым, выпуская меня к доктору, я по его взгляду поняла, что это было еще одним этапом проверки.

- Катрина, в случае чего, вы можете обращаться ко мне при приступах боли, все что в моих магических силах сделаю.

"Хоть обезболивающее не нужно будет покупать, в эти самые дни" - решила для себя, - поблагодарила и отправилась на следующую экзекуцию.

Почему женщины падали к ногам Вухоса я поняла через пару минут.

За нашими столами имелись два входа под кабинетом начальника, в одной комнате был склад.

Мне продемонстрировали одежду с одной стороны комнаты и кучу непонятной экипировки с другой стороны.

И предложили перемерять, чтобы подобрать по размеру.

Я почти забылась и дала свое согласие на помощь ловеласа. "Сладкоголосо поет" - пронеслось в голове в момент, когда я соглашалась снять с себя чудный редингот.

Но в последний момент, меня как будто кто колотушкой по голове огрел, и я спросила у него, - а это обязательно, оголяться, или достаточно примерить на рубашку.

Было видно, что мужчина огорчился, ну да, рубашка на мне была больше будящая фантазию, да еще и мужская, как сразу же заметил он.

Поэтому дальше он молча выкладывал передо мной жилет, похожий на бронежилет, но скорее всего принцип действия этого предмета отличался от кевлара нашего мира, фуражку, которая превращалась в подобие полузакрытого мотоциклетного шлема, перчатки, - огнестойкие, обронил он, наблюдая, как я пытаюсь натянуть их себе на ладонь.

Танцы вокруг бубна.

Стилус принялся щелкать что-то на микшерском пульте перед достаточно внушительным экраном.

- Давайте в круг, Катрина, - я не совсем понимала почему все мужчины проглатывали е, и произносили мое имя с рычащим р. Вот будто все на меня порыкивают.

Экран подернулся серым туманом и через секунду после того, как я встала в нарисованный на полу круг я увидела небольшую комнату, освещенную похожим на кабинет начальника светом. То же ощущение, вот прям совсем непросто понять, где тень, а где предмет, который её отбрасывает.

И еще поражало чувство собственного присутствия, ну как в голограммах – предмет как бы есть, а заглянешь за тонкую пластинку и поймешь, что обман зрения.

Я, не дожидаясь подсказки, нашла кресло, и потянулась к нему, подумав о том, что сидеть в этой вызывающей помешательство картине, не прихоть, а необходимость.

Принятое мной спонтанное решение благотворно повлияло на картинку, которая тут же сменилась на обычный склад. Передо мной на стене в специальных зажимах покоились шаманские бубны.

Я не спеша рассматривала инструменты, краем сознания понимая, что мне придется не только на нем играть, представляя себя на фотосессии в стиле мистики.

Моя интуиция, вкупе с умом, сокрушительно вздыхали глядя на столь своеобразное оружие, которое мне положено по службе. Ну почему именно бубен? Чем я прогневила богов, что они решили снабдить меня тем, что было совершенно инородным в моей жизни. На мое ухо при рождении наступил гризли. И хорошенько так на нем потоптался, потому что я была совершенно равнодушна к музыке. Стоит отметить, что отсутствие слуха давало преимущество в школе. Во время этих уроков я сидела в библиотеке, черпая знания ложкой. Те, что мне были интересны.

От каждого бубна при его более тщательном рассмотрении докатывались волны эмоций или все же эманаций? Я не могла объяснить, каким образом я чувствую то злость, то безумие, то экзальтированное самолюбование, а вот этот окатил праведностью, прямо зачесались руки наставить кого-нибудь на путь истинный. Правда и кровью от него пахло больше, чем от всех остальных.

Странные они все, чужие, только эта мысль грела мое сердце, пока я рассматривала предлагаемое мне.

- Может я с тазиком? Буду стучать в него колотушкой, это ж не обязательно поражать окружающих виртуозными скачками и завываниями, - размышляла, рассматривая последний ряд бубнов.

Наверное, я бы вслух сказала, что здесь моего бубна нет, если бы с самого верха, из-под потолка не свалился еще один бубен.

Если до этого моему взгляду представлялись бубны в бежевой, кофейной гамме, пару красных не в счет, то свалившийся показался мне совершенно черным. И я непроизвольно потянулась к нему рукой, стараясь изловить в полете, чтобы он не грохнулся на пол и не перебудил сторожей, если они в этом складе присутствовали. Или еще чего похуже, кто ж их знает, этих бубнов!

Изображение мигнуло, и я непонимающе уставилась на погасший экран.

- Я, конечно, не специалист по шаманским бубнам, но вы друг друга выбрали. Не знаю правда, что у него за секреты. Если тебе невмоготу, то пороюсь в архиве, никогда даже не слышал о черном.

- Нет, - помахала я головой, - дождусь и буду разбираться по ходу.

- Могу предположить, что он очень древний, - сверкнул он на меня взглядом, сдавая с рук на руки уже ожидающему Гракосу.

- И ничего я не древний, - тут же недовольно пробурчал мужчина, - я мужчина в полном расцвете сил, - и глянул волком.

Непроизвольно я сравнила его с небезызвестным персонажем из советского мультфильма с пропеллером на спине, и вынуждена была признать, что тот мужчина не вызывал во мне настолько физически приятных чувств, как этот. Да и с каждой нашей встречей Гракос пах все приятнее и приятнее. Правда разложить на составляющие шлейф его одеколона мне почему-то пока не удавалось. Съесть его не хотелось, как Августина, а вот станцевать танго и прогуляться при луне – очень.

- Бубен Катрина выбрала древний, - закатил взгляд к потолку Стилус и добавил, - я приду в тир позже, оформлю заявку.

Прежде чем нам предстояло отправиться на экскурсию по достопримечательностям, я намекнула Гракосу, что не мешало бы припудрить носик.

- Ой, да оставь ты эти женские ужимки, - махнул он рукой и показал в холле дверь, ведущую в удобства.

Обрадовало наличие двух кабинок душа. А огорчило отсутствие шторок и дверей, дающих возможность наслаждаться интимным действием вдали от любопытных взглядов. Хоть на кабинках с унитазами были двери. И я с удовольствием освободилась от выпитого с самого утра.

Сразу же настроение у меня поднялось и я, расправив плечи шагнула из санузла в холл.

И удивилась ждущей меня там делегации. Кроме Гракоса меня дожидался Августин и Стилус. Причем у Стилуса выражение на лице было таким, как будто он заранее просит у меня извинения.

- Катрина, - начал осторожно мой начальник, сверху просят подтвердить, что ваш выбор правильный, - он глянул на Стилуса и тот перехватил на себя объяснительную часть.

- Хранитель посчитал, что подставка, на которой покоился бубен, сломалась, а вы потянулись к падающему оружию случайно.

- И что я должна делать? – Я окинула всех троих взглядом голодной и уставшей девочки.

- Ну, - замялся Стилус, - Хранитель предложил выбор вслепую.

Что-то мне все же не договаривают, решила я, но в данном случае посмотреть в зубы даренному коню не представлялось возможным, и я обреченно кивнула.

В этот раз меня почему-то повели в кабинет Августина. Он задвинул стеклянную дверь перед любопытными и подвел меня к круглой черной мишени, расположенной в углу на стене.

Шлепнул по ней раскрытой ладонью, и откуда-то с потолка донесся строгий голос, - вы готовы?

- Готовы, - сообщила на молчаливый кивок кэпа.

Он показал взглядом на мишень, и я потянула в ту сторону руку.

- Вы должны определить свой бубен, основываясь на тактильных ощущениях, возникающих при соприкосновении с его поверхностью, - бубнил голос над головой, пока я с брезгливостью, ощупывала неприятные, а подчас склизкие поверхности.

Часть 5 Когда вечер перестает быть томным

Домой мы с Августином ехали на легком спортивном автомобиле. Оказывается, аналог двигателя внутреннего сгорания существовал и здесь, разве что топливом для него служила какая-то безумно дорогая мана. Подвести нас вызвался Вухос, ну, как вызвался, просто я таки поваляла его по полу, а учитывая болельщиков и то, что ему пришлось признать мою неожиданную победу, он вынужден был проявить учтивость. Все же спарринговали мы в полную силу и синяков он мне наставил в ответ реальных.

Как никак первый насыщенный рабочий день, ближе к вечеру вымотал из меня все силы.

Я не смогла отказаться. Августин предложил воспользоваться двуколкой, но Вухос настоял. Правда довез только до переулка.

- У вас брусчатка, будет трясти, - извинился и укатил в неизвестном направлении в сгущающихся сумерках.

Я чувствовала какое-то напряжение, казалось, запах Августина стал более тяжелым, точно, в хитросплетение шоколада, чили и лайма добавился запах пороховых газов.

Я уже зала, что принцип действия стрелкового оружия этого мира основывался на различных энергетических и импульсных способах. Порох в этом мире не существовал. Его не придумали просто. Но вот пахло от Августина почему-то пороховыми газами, и это заставляло мое сердце стучать и готовится к допросу.

Почему мне так казалось, я не могла объяснить, может переутомилась и мое сознание играет со мной.

Немного волновало отсутствие тазика, я гладила наручники, представляя, что если он на меня попрет, то продемонстрирую свое виртуозное умение надевать это чудесное ограничительное средство.

Я сегодня удивлялась сама, и удивляла остальных. Увидев мишень, по которой я стреляла из невесомого игольчатого пистолета, Стилус с Гракосом переглянулись и посмотрели, как на вундеркинда.

- И часто ты охотишься? – спросил Стилус.

Я проанализировала частоту посещения тира и ответила – не очень.

Скорее всего все мужчины ответили да, на вопрос о вхождении меня в их команду. Я прошла все этапы их проверки и меня оставили на какое-то время одну за теперь уже точно моим рабочем местом.

Я сидела, прислушиваясь к тому, как гудут ноги и думала, что если судить по взгляду Августина, то осталось самое главное интервью, и проводить он намерен его у себя в доме-крепости.

Но не так случилось, как во сне приснилось.

Когда Августин пропустил меня и вошел следом, то ожидаемо вздрогнул, рассмотрев скорбно стоящую в дверях прихожей Полли.

Я просто услышала, как он обматерил ее в уме, конечно же.

- Что? – спросил он у домового, который в данный момент пожирал его укоризненным взглядом.

- У вас больше нет кухарки, - сообщила Полли.

- Почему, - возмутился мужчина.

- А как вы думаете, - саркастически подняла выщипанную бровь старуха.

Он осмотрел ее костюм, тощие ноги в ажурных чулках и похлопывающий эти ноги пипидастр.

- Надеюсь, она ушла своим ходом, - выдвинул собственное предположение.

- Она убежала, и я бы даже отметила, что каким-то образом она перелетала по несколько ступенек за раз. Не иначе ведьма.

- А, - хозяин не успел задать вопрос.

- Охран-ка рассказала, - отчиталась Полли.

- Ладно, что-нибудь придумаем, хотя сегодня нам придется поужинать где-то в другом месте.

И я выдохнула, обрадовавшись временной отсрочке.

И может из-за Полли и потери кухарки, он не повел меня никуда далеко. Если в доме повесилась мышь, то следует добежать до ближайшего супермаркета. По крайней мере я всегда следовала этому принципу, выхватывая скидочные салаты и вторые блюда практически перед самым закрытием. Мы завернули за угол к Пироговой и через пару домов я унюхала пряный запах мяса. Именно туда и завел меня мой начальник.

По-хорошему, кафешка с тремя столиками, напоминала общепит с уличной едой. Обычно шаверма, хот-дог, пита или сладкие пончики отпускали в окошко на тротуар. Но в этом заведении имелись еще и три небольших столика на двоих.

Меня отвели в угол и поинтересовались, как я смотрю на пиво.

Я кивнула, тотчас ощутив на языке вкус легкого хмельного напитка, - и ответила, что положительно.

Официантов в этом заведении не было и Августин принес поднос с двумя высокими кружками, тарелку с картофелем фри, и двумя корзиночками, в которых торчали хот-доги этого мира.

Возможно, если питу сделать размером с крупный арбуз, а затем разрезать пополам и наполнить мелко наструганным мясом гриль, овощами, луком и полить это все великолепие кучей соусов, то тогда вы можете представить кораблик, который мне пришлось бы ухватить двумя руками.

Вспоминая, как в детстве каждая долька арбуза выглядит одуряюще большой, я с ужасом рассматривала лодочку, размышляя как её есть.

Я встала и пошла в сторону умывальника. Ну хоть руки помыть, раз придется есть руками.

Но все оказалось не так страшно, пока я мыла руки, Августин принес приборы, салфетки и соль с перцем.

И пока он ушел мыть руки, я не удержалась и все же засунула первую вилку мяса в рот.

Было безумно вкусно, о чем я и сообщила кэпу.

- Наверное в интернате вас не кормили подобным, - заметил он, - найденышей не обижают, но все же, думаю изысками еда в этих заведениях не балует. Наверное, поэтому вы так чертовски вкусно все это едите.

Я кивнула, набивая мясо в рот, чтобы не отвечать. Значит обо мне навели справки, и если диплом не поддельный, а Катрина существовала в этом мире, тогда мы с ней поменялись местами.

Я запила пикантное мясо пивом и облегченно выдохнула.

Ну что ж, одной проблемой меньше.

- Вы знаете, Катрина, я не знал, что воспитанников интернатов обязывают после окончания обучения отработать на пользу короне в течение десяти лет. Точнее не сталкивался до вас с этим законом.

Я пожала плечами, ну это закономерно, если тебя учили на бюджете, то будь добр отработай все то, что в тебя вкладывали. Хотя меня и огорчили упомянутые ним десять лет.

Если существовал ритуал, благодаря которому я оказалась на месте Катрины, то следовало провернуть обратный обмен, и тогда я вернусь в свой мир.