Тёмное дело | Проект «r»

Пролог

Огонь рвался наружу, как зверь, которого слишком долго держали на цепи. Дом стоял на отшибе, почти у кромки старого леса, где даже в солнечные дни воздух казался влажным и плотным, а теперь, в свете пламени, деревья дрожали тенями, будто живые. Пахло гарью, металлом и чем-то ещё — сладковатым, едва уловимым, как если бы горело не дерево, а сама память о нём.

Роман Вернер стоял в дверях мастерской, прижимая к груди металлический кейс, поцарапанный и покрытый копотью. Руки дрожали, но не от страха — скорее от напряжения, от мысли, что всё, чего он боялся последние годы, всё, чего пытался избежать, всё-таки настигло его. Он не успел завершить начатое. Проект, которому он посвятил себя, вырвался из-под контроля.

В воздухе раздался хриплый кашель — за домом кто-то был. В окне мелькнули два силуэта, и Роман понял: пришли за ним. Он знал, что этот день настанет, знал, что если исчезнет хотя бы одна деталь, если утечёт хоть строчка чертежей — Рико не пощадит.

Он обернулся, взгляд зацепился за старую фотографию в серебряной рамке — там были они с Альбертом, молодые, ещё до войны, до всех этих экспериментов и ночных клятв, данных на холодных лабораторных ступенях. Тогда они верили, что создают что-то важное, нужное человечеству. Но всё пошло иначе: люди, деньги, власть — всё сплелось в клубок, из которого уже никто не выбрался.

Теперь он остался один. Альберт ушёл после смерти брата, Рэймонда, убитого людьми Рико, а он — Роман — продолжил, потому что не мог иначе. Потому что чувствовал себя должным. Потому что внутри него что-то шептало, что проект не должен умереть вместе с его создателями.

Снаружи послышался глухой удар — ворота сломали. Роман быстро подошёл к верстаку, снял крышку со скрытого отсека, вытащил несколько листов и флеш-модуль, засунул всё в кейс и опустился на колени. Под плитой в полу был тайник. Он отодвинул крышку и спрятал кейс внутрь, задвинув обратно, словно прятал часть своей души. В этот момент дверь выбили.

В дом ворвались двое, лица закрыты, глаза — как стекло, ни страха, ни злобы, только приказ. Один из них выстрелил — коротко, без колебаний. Пуля ударила в плечо, отбросив Романа к стене. Мир на секунду потемнел, но сознание не покинуло его. Через пелену боли он увидел третьего — мужчину с короткими седеющими волосами, спокойного, почти безмятежного. Это был Рико.

— Я ведь предупреждал, — произнёс он тихо, наклоняясь. — Сеть не терпит утечек.
— Она... тебя же сожрёт, — прохрипел Роман, пытаясь подняться. — Ты не понимаешь, что запускаешь.
— Напротив, — Рико усмехнулся, — я лишь помогаю ей расти.

Он выпрямился, дал знак, и один из людей поджёг канистру у входа. Огонь мгновенно взвился, слизывая стены. Рико бросил взгляд на фотографии, разбросанные по полу — одну из них он поднял, машинально, не придавая значения. На снимке были Роман, Альберт и мальчишка — Рэймонд. Три лица, три судьбы. Он хмыкнул и сунул фото в карман.

Пламя уже охватило потолок. Рико обернулся напоследок, посмотрел на Романа — тот сидел, опершись о стену, с усталым, почти примирённым взглядом.

— Пусть мицелий решит, кто прав, — сказал Рико и вышел.

Когда дом загудел, и крыша начала рушиться, Роман понял, что не боится. Где-то под полом, в глубине, кейс лежал, укрытый пеплом и тенью, и он верил — кто-то найдёт его. Может быть, Альберт. Может, кто-то другой. Кто-то, кто сможет закончить начатое не ради власти, а ради истины.

Последнее, что он увидел, — это как обугленные балки складываются в подобие странного узора, похожего на сеть из тонких, переплетённых жил. Она будто жила, пульсировала в такт его последним ударам сердца.

А где-то вдалеке, под землёй, сеть действительно ожила.