Темное желание магистра. Запретные цвета магии

ПРОЛОГ

— Я желаю выдать тебя замуж.

Грозный сильный голос отца, правителя великого Ровенделла, отвлек от созерцания растянутой на стене карты. А дикие слова, жутко неприятные слуху, эхом отозвались внутри.

Я даже забыла о ранах, вот уже неделю не дающих мне покоя.

Что-что он хочет сделать?..

Выдать замуж? Меня?

Да я и замужество — совершенно несовместимые вещи.

— С какой стати? — вопросила в тон ему, почти так же сурово и жестко.

Честно говоря, в отличие от моих единокровных сестер и братьев, я никогда не лебезила перед отцом. И гнева его ничуть не боялась. Мы и виделись, в общем-то, довольно редко. Заботливый папаня отправил меня в школу-интернат, как только мне стукнуло восемь, а оттуда меня сразу же забрал под свое крыло магистр академии Векросхолл, глава факультета Некромантии и Черной магии.

Словом, времени у горе-отца на бастардскую дочь всегда было мало. Он нечасто обо мне вспоминал, а если бы не то происшествие на болотах, едва не лишившее меня жизни, быть может, он не виделся бы со мной еще зим пять или даже десять.

И вот, спустя аж четырнадцать лет, мудрый король, но никудышный родитель вызвал свою одну из самых проблемных дочерей во дворец. И для чего, спрашивается?

Как оказалось, вовсе не для того, чтобы пожалеть меня, расспросить о случившемся, поболтать обо всем и ни о чем. Как отец с дочерью.

Нет-нет. Этот старый пень, уже потерявший рассудок, решил избавиться от бастарда путем замужества!

— Ты уже взрослая девушка, пора задуматься о семье, — выдал самую глупую во всем мире причину. Мое поведение ему не понравилось — стало понятно по нахмуренным седым бровям. Однако ставить меня на место он не спешил. — Я составил список достойных лордов. Взгляни. Может, ты кого-то знаешь...

Он вынул лист из стопки на столе, потряс в воздухе, прежде чем протянуть его мне.

Ага, ждет, что я подскачу и примусь изучать его списочек? Мечтать не вредно.

Да для меня этот лист был тем же, что и мулета для быка. Раздражителем.

Наверное, поэтому я так остро отреагировала — незамедлительно пустила искру, заставив бумагу сгореть за считанные секунды. От нее остался лишь пепел, не успел папуля и глазом моргнуть.

— Карина! — прорычал король, метнув в мою сторону преисполненный недовольства взгляд.

Я и бровью не повела. Растянулась в кресле, откинулась на мягкую спинку, с наслаждением наблюдая, как багровеет мужское лицо.

— У меня другие планы, Ваше Величество, — сказала спокойно, несмотря на легкую внутреннюю дрожь.

Пусть отца я не боялась, но в душе жил слабый страх не перед ним, а перед правителем, способным с легким сердцем устранить бастарда, как некую преграду на пути к безграничной власти. Такая участь постигла мою сестру Ровену. Наступать на ее грабли совсем не хотелось, но я не желала отдавать свою судьбу в чужие руки вот так просто, без боя и с вопиющей покорностью.

Я незаконнорожденный отпрыск. У меня было меньше прав, чем у остальных детей короля, однако свободы должно было быть гораздо больше.

— И какие же у тебя планы? — хмуро поинтересовался предок, опершись локтями на стол и сцепив в замок украшенные кольцами пальцы. — Просвети меня.

— Вы о них прекрасно знаете. Уверена, ваш прихвостень в лице магистра регулярно докладывает вам обо мне, о моих выходках и стремлениях. Хотя бы за это стоит сказать вам спасибо... Вы все же обо мне не забываете.

— Довольно язвить, Карина, — осадил он меня холодным тоном. — Твое замужество вопрос решенный. Если у тебя нет кандидата на роль мужа, я выберу его вместо тебя.

— Ну почему же нет? — я иронично вздернула бровь и резко поднялась с кресла.

Раны на животе и затылке тут же отозвались тупой болью, но, старательно игнорируя их, я медленно направилась к столу. Отец следил за каждым моим движением, одним тяжелым взглядом давая понять, что большей наглости не потерпит.

Конечно, моя игра заходила слишком далеко. Стоило бы остановиться, сдаться и согласиться с намерением сковать меня узами брака с каким-то малознакомым лордишкой.

Однако это решение выходило за рамки дозволенного.

Я мирилась с тем, что мне обрубают крылья, не позволяя в полной мере стать боевым магом и отправиться на фронт. Но с подобным мириться не собиралась. Замужество — лишь очередной несмертельный способ избавиться от строптивой бастардской принцессы.

— У меня есть кандидат, Ваше Величество.

Растянув губы в лукавой улыбке, оперлась руками на стол, оказываясь так близко к отцу, что стало слышно его недовольное сопение.

— Я слушаю, — он недоверчиво прищурил глаза, определенно ожидая от меня подвоха.

— Если уж вас не переубедить в вопросе моего брака, то я должна поставить вас в известность, что с некоторых пор целиком и полностью принадлежу вашему верному псу, Кассиану Харду. Он заявил на меня права... ну... известным вам способом. Посему замуж я выйду только за него.

♡ От автора

Дорогие читатели! Благодарю, что присоединились ко мне. Это вторая заключительная часть истории про дерзкую принцессу и ее мучителя в лице загадочного некроманта. Первую часть истории можно прочитать БЕСПЛАТНО до 28 сентября.

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ: Запретное желание магистра. Малахитовое пламя

https://litnet.com/shrt/mMoQ

Не забывайте ставить книжке звездочки, добавлять в библиотеку и подписываться на автора :)

Приятного чтения!

p.s. вот таким удивительным цветом волос обзавелась наша героиня после события в последней главе)

Глава 1. Перемены

Четыре дня назад...

— Ты разучилась держать меч, Рин? Подними его повыше, пока я не решил, что тебя следует отправить обратно на койку.

Голос лучшего друга был тверд и холоден, словно ледяной ветер, пронизывающий ночной мрак. Взгляд медовых очей, обычно теплый и веселый, сегодня казался суровым и слишком внимательным, цепляющимся за малейшую ошибку, неправильное движение или неуклюжий удар.

Конечно, в образе наставника Адэйр всегда был строг, требователен и придирчив, но сейчас он вел себя гораздо строже. Хуже Харда, честное слово.

Я знала, он по-прежнему держал на меня обиду за то, что я бросила его в гарнизоне, не поставила в известность о своих планах и не предложила составить мне компанию. Мы об этом практически не говорили. Лишь раз Адэ упрекнул меня в пренебрежении к нашей дружбе, после чего постарался не показывать, что его это хоть как-то беспокоит. Получалось у него из рук вон плохо. Наверное, если бы не факт моей смерти, он вообще предпочел бы со мной не разговаривать.

Но случившееся в лагере тревожило его, потому полуэльф оставался рядом. А быть может, он всего-навсего подчинялся приказу Кассиана, ведь тот определенно поручил ему приглядывать за непутевой принцессой, поскольку сам был по горло в делах.

Он ни разу не навестил меня, пока я валялась в лазарете. Пришел, только когда я очнулась. Это случилось три дня назад. Он убедился, что его подопечная жива-здорова, и смылся, оставив меня на попечение местной целительнице.

Видно, обсуждать появление Мортем и мою смерть магистр не собирался. Скорее всего, он, как и лекарь, даже не верил, что на какое-то мгновение я ушла из жизни.

Однако это было правдой. Я пострадала в тот день от руки богини, а добила меня моя же магия. Проснулась уже в лазарете академии, переполненном ранеными адептами, доставленными сюда из гарнизона.

Как выяснилось, магистр перешел со мной через портал, находящийся в лагере, а затем, доставив в безопасное место, отправился обратно с небольшим отрядом стражей. Но к его появлению поле опустело: он не нашел там ни создательницу нежити, ни самих мертвых.

Тогда по приказу ректора адептов перевели через телепорт и вернули в академию. Многие уже оклемались и, как и я, отважились возобновить занятия и тренировки. Всем хватило и трех дней, чтобы легко и быстро влиться в общество и восстановить привычный образ жизни в стенах учебного заведения. Всем, кроме меня.

Я же ощущала себя не в своей тарелке. И дело было не только в пострадавшей дружбе с эльфом и игноре со стороны Кассиана...

Просто я чувствовала, что во мне что-то изменилось. Что-то сломалось, разбилось на кусочки, а после восстановления изменило форму, цвет и свойства. Я стала... другой. И речь вовсе не про новый серебристый оттенок волос, который я предпочла скрывать с помощью иллюзии за черным цветом.

Большие изменения происходили внутри меня. Мои эмоции по щелчку пальцев бросались из крайности в крайность: то я злая из-за того, что мне не уступили место в столовой, то спустя миг равнодушна абсолютно ко всему живому и неживому.

И по правде говоря, холодность и безучастность пугали немного больше, чем необоснованный гнев. Я словно бы все еще была мертва, но одновременно с этим внутри продолжали жить мощные эмоции, время от времени дающие о себе знать.

Это терзало сильнее телесных ран. Хуже становилось от осознания, что мне было не с кем это обсудить. Никто меня не поймет, даже Адэйр, если осмелится угомонить свою гордыню. А единственный человек, которому я могла бы раскрыть все секреты и переживания, избегал меня всеми силами, как зараженную смертельной болезнью.

Я не верила, что он был настолько занят. Если бы хотел, давно бы остался со мной наедине и поговорил. Но, похоже, именно этого он и не хотел.

И я не понимала, злит это меня или расстраивает. Или же мне плевать на равнодушие Кассиана, как было плевать раньше на его опеку. Я терялась между всеми чувствами и не могла разобраться в самой себе. Поэтому выбирала быть холодной, безэмоциональной, невзирая на то, что моя холодность мне не нравилась.

Но она была лучше бесконечных треволнений.

Глава 1.2

— Я сказал выше, Рин! — рявкнул Адэ, заставив вздрогнуть и крепче сжать рукоять многострадального меча.

А еще вынудив десяток адептов, тоже тренирующихся на заднем дворе, обратить в нашу сторону любопытные взгляды.

Боги. Что за нежить его укусила? Какого саара ушастый ведет себя со мной так, будто я его главный или даже единственный во всем королевстве враг?

— Я еще не до конца оклемалась, — сказала четко и ровно, несмотря на легкую внутреннюю дрожь. Отчего-то такой Адэ слегка тревожил сердце, тяжелыми ударами медленно уничтожающее мое спокойствие. — Можно капельку понимания...

— Какое, к саару, понимание? — почти прорычал магистрант, за три шага преодолев разделяющее нас расстояние. Нависнув, пронзил злым взглядом потемневших глаз. — Если ты не готова, убирайся отсюда и ложись обратно в лазарет. Ты только тратишь мое время своим непрофессионализмом и неуклюжестью.

— Адэ... — выдохнула пораженно, совершенно забыв о спарринге.

Тренировочный бой на мечах неожиданно обратился в битву взглядов, ожесточенную схватку бьющихся внутри нас эмоций и невысказанных чувств. Это уже была не просто обида.

Это огорчение. Гнев. Ненависть и отвращение.

Все это плескалось на дне медовых глаз, когда-то глядящих на меня с нежностью, сейчас же — прожигающих насквозь.

— Что с тобой? — спросила полушепотом, не обращая внимания на наблюдающих за нами адептов. Выпрямилась, отбросила меч, желая показать, что этот бой закончен. — Давай поговорим. Если ты обижен на меня...

— Замолчи, — выдохнул злобно. — Ты...

Он не договорил. Вдруг скривился, посмотрев сначала ненавистно, а потом с каким-то необъяснимым сожалением. И отступил, одним этим действием мгновенно возведя между нами непробиваемую стену.

— С этого дня вставай в пару с другими старшекурсниками. Я отказываюсь с тобой тренироваться. И вообще... больше ко мне не подходи.

Жестокие слова сотней кинжалов вонзились в сердце. Жаркая волна возмущения и недоумения окатила с головы до ног, но я не смогла вымолвить ни слова. И даже когда Адэйр развернулся и направился прочь со двора, не решилась ни окликнуть его, ни рвануть следом, чтобы во всем разобраться.

Мне хотелось это сделать, но под гнетом удивления я не нащупала ни крупицы решимости. Потому осталась стоять на месте, глядя на его широкую напряженную спину и думая о том, что после событий в Туманной Топи потеряла не только себя...

Я потеряла своего лучшего друга.

Глава 2. Между правдой и ложью

Удрученная и раздраженная я отправилась в лазарет сразу после возмутительного ухода эльфа. Мне хотелось плевать на все и на всех, где-нибудь спрятаться, чтобы меня не тревожили как минимум сутки, но обязательство перед лекарем не позволяло поступить по своему усмотрению.

По правде говоря, госпожа Кейн — уважаемый преподаватель целительских дисциплин — первое время намеревалась держать меня в лазарете не меньше недели. По ее словам, я еще не до конца восстановилась, чтобы вновь подвергать свое тело изнурительным тренировкам. Но после долгих уговоров мы пришли к соглашению. Я пообещала тренироваться менее интенсивно и ежедневно приходить к ней на осмотр.

Сегодня был второй день проверки, который при всем желании я не осмелилась пропустить.

Дело в том, что целительница была тесно связана с главой академии. Очень тесно. Свои отношения они не афишировали, однако трудно было не обратить внимания на летающие между ними искры, обжигающие всех, кто находился поблизости. И пусть госпожу Кейн сложно представить стукачом, я допускала возможность того, что новость о моем непослушании может дойти до самого ректора.

А встречи с ним избегал всякий здравомыслящий адепт.

Он не то чтобы жесток, хотя в силу своей драконьей сущности обладал приличной долей кровожадности...

Просто он учил студентов смирению своеобразными методами.

Не лишал каких-то привилегий и не угрожал домашним арестом, как другие преподаватели. Вместо этого устраивал испытания и дуэли, где выступал самым главным противником. Биться с драконом — нелегкое дело. А за особо тяжкие провинности с помощью излюбленных артефактов ограничивал магические способности учеников. На время, разумеется. Но отсутствие энергии порой сильно вредило рейтингу адепта, ведь большинство дисциплин так или иначе обязывали применять магию. Хуже всего было лишиться способностей во время экзаменов — это прямой и быстрый путь к пересдаче.

В общем, так рисковать я не собиралась. К тому же первая волна экзаменов уже не за горами, а мне и без того нужно было наверстать пропущенный за несколько дней материал.

Торопливым шагом я пересекла пустые коридоры, радуясь, что у многих еще не закончились занятия и мне никто не попался по пути, и завернула в ведущую в лазарет арку. Взгляд моментально зацепился за большую фигуру, до жути знакомую, которую я признала бы и спустя сотню лет. Ноги в ту же секунду сами понесли меня за ширму, быстрее, чем я сообразила, что вообще происходит.

— Я уже много раз тебе повторила, она в полном порядке, — послышался спокойный голос госпожи Кейн, звучащий гармонично и выразительно даже в те моменты, когда она была недовольна или злилась. — Ну, если исключать ее нестабильный эмоциональный фон... Но это нормальное явление, учитывая, что она пережила смерть.

— Но она изменилась. Сильно.

Слова Кассиана, сочащиеся раздражением и каким-то непонятным, горьким чувством, больно полоснули по сердцу, вынудив его сжаться и тихонько заскулить.

Я не понимала, почему таким образом отреагировала на эту фразу. В ней не было ничего особенного, ведь я и сама знала, что изменилась. Но что-то в его голосе, самой интонации показалось неправильным. Не было прежней мягкости, запомнившейся в момент близости нежности. Не было тех теплых чувств, что укротили меня, помогли расслабиться и почувствовать себя нужной.

Нет...

Он говорил обо мне так, будто я ничего для него не значила, но дико бесила своими переменами.

— Наберись терпения, — продолжила смягчать разговор целительница. — Я по своему опыту знаю, что собственная смерть сильно меняет человека. Дай ей немного времени, чтобы разобраться в себе.

— Ты не понимаешь, — прилетел гневный ответ.

Глава 2.2

Я вздрогнула от такой резкой смены настроения и прикрыла ладонью рот, стараясь дышать как можно тише. Быстренько создала вокруг себя полог невидимости, чтобы мужчина не почувствовал мою энергию раньше времени, и нашла в ширме маленькую щелку, через которую было немного видно просторный зал лазарета.

Госпожа Кейн сидела за столом, в то время как магистр мельтешил перед ее глазами, расхаживая по комнате твердыми, лишенными плавности шагами.

— Она умерла на моих глазах. Ее сердце не билось. Очень долго не билось. Но вот мы перешли через портал, и она задышала. Однако не благодаря моей магии, хотя я отдал все до последней капли. Ее оживило нечто иное, и я даже боюсь представить, что именно.

Я тоже боюсь представить, что именно послужило моему оживлению...

Так, значит, они оба поверили в мою смерть? Судя по невозмутимости на красивом лице лекаря, для нее это была не новость. Тогда почему, когда я впервые заикнулась при ней о своей кончине, она принялась упрямо твердить, что я всего-навсего находилась в глубоком сне? Что мое сердце продолжало биться после нападения богини, хотя это было вопиющей ложью?

Почему они скрывают от меня правду?..

— Возможно, так на нее повлиял сам портал, — все таким же ровным тоном произнесла женщина. Подняв в воздух длинное перо феникса, подпитала его магией и отправила к раскрытой записной книжке. Кончик пера заскользил по бумаге, самостоятельно выводя нужные чародейке символы. — Знаешь, это как дефибриллятор...

Дефи... что?

Незнакомое слово даже в мыслях мелькнуть не смогло, не то что сорваться с языка. В отличие от госпожи Кейн, я понятия не имела, что оно означает. Какая же она все-таки... необычная. Неспроста о ней ходят слухи среди адептов и профессоров. Порой до безобразия нелепые.

Целительница частенько допускала в своей речи неизвестные другим слова. Поговаривали, что она пришла из другого мира, потому вела себя странно, из-за чего обзавелась в академии репутацией самой загадочной особы. Я никогда всерьез не задумывалась о ее происхождении, и все же не могла не обратить внимания на некоторые мелькающие в поведении странности.

— Ну, то есть энергетические разряды повлияли на работу ее сердца, — наконец объяснила она человеческим языком. — Я не могу, конечно, по-настоящему сравнить дефибриллятор с телепортом, потому что первый в случае полной остановки сердца неспособен вернуть человека к жизни... Но что касается портала, то его энергия, как ты знаешь, весьма нестабильна. Он мог сгенерировать несколько коротких сильных импульсов, которые прошли через ее грудную клетку и восстановили нормальный сердечный ритм. Буквально перезапустили весь ее организм.

— Хочешь сказать, ее оживили энергетические волны портала?

— Это всего лишь предположение, — госпожа Кейн пожала плечами в ответ на скептический взгляд. — Твоя магия не подействовала, сам сказал. Что же тогда способно было ее оживить?

— То же, что и убило, — резко и холодно отчеканил Хард.

По моей спине мигом расползлись мурашки, стоило на секундочку впустить в голову образ ненавистной богини.

Бездна.

Кассиана посетили те же мысли, что и меня. Он понимал, что Мортем могла быть связана не только с моей гибелью, но и с моим воскрешением. Я же не просто предполагала это, а интуитивно чувствовала, что так оно и есть.

Меня убили и воскресили. Так же, как всех мертвых на том поле.

Но я не была нежитью. Или пока что не была.

Рано или поздно я могла ею стать из-за яда, что по-прежнему бежал по венам, смешиваясь с моим огнем. Целительница была убеждена, что полностью уничтожила скверну, но я знала, что она все еще жила внутри и медленно отравляла сердце. Когда я прямо об этом заявила, мне не поверили.

Или сделали вид, что не поверили.

Быть может, лекарь на пару с магистром решила водить меня за нос, утаивать правду и убеждать, что со мной все в полном порядке.

Глава 2.3

— Если бы я увидела в ней остатки скверны или следы темной энергии, я бы тут же тебе сказала, — с сожалением в голосе проговорила она, уничтожая возникшие в моей голове обвинения. Похоже, ей попросту было не по силам понять, что со мной происходит. — Но я ничего не вижу, Касс. Может, стоит показать ее менталистам?

— Гиблое дело. Киеран пытался пробиться сквозь ее защиту, пока она спала. Ничего не вышло. А раз у него не получилось, у остальных тем более не получится. Она стала сильнее... Гораздо сильнее. Раньше я мог воздействовать на нее ментально, но теперь словно стучусь в наглухо запертую дверь. Еще и эта связь... — мужчина устало вздохнул, проведя ладонью по лицу. — Боги, она не утихает ни на секунду. Хотя мы уже далеко от проклятых земель и здесь ничто неспособно с такой силой влиять на наши эмоции. Но у меня такое чувство, будто вся энергия Туманной Топи ушла вслед за нами, побери ее саары.

Я увидела, как госпожа Кейн нахмурилась. Кажется, она не совсем улавливала смысл сказанного, а вот я прекрасно понимала, что Кассиан попытался до нее донести.

Его ломало там, на болотах, до полной потери контроля. А теперь здесь. Снова. И так же сильно.

Но отчего я не чувствовала того же, что и он? Почему меня не тянуло к нему?

Неужели все испытываемые чувства были ложью? Даже во время близости?..

По крайней мере, с моей стороны...

— Я не могу ни на чем сосредоточиться, Тео... — обреченно прошептал магистр, когда женщина встала из-за стола и приблизилась к нему. — Одни мысли о девчонке.

— Постараюсь это исправить, — ласково сказала она, прижав ладони к его лицу. От этого действия мое сердце тяжело ухнуло, а затем, охваченное каким-то мерзким горячим чувством, забилось со страшной силой. — Мне сложно понять, что с тобой творится. Когда ты говорил о притяжении, я полагала, ты просто влюбился. Поэтому и посоветовала попробовать подавляющие снадобья... Но, видно, все стало хуже, да?

— Настолько, что мне невыносимо здесь находиться. Хочу отпроситься у Киерана на границу. На неделю-две. Вдруг полегчает.

— Оставишь ее без присмотра? — усмехнулась чародейка, спустив ладони на мужскую шею. Я уловила, как Кассиан с облегчением выдохнул, ненадолго прикрыв глаза, и это лишь усилило пылающий внутри меня огонь. — Тут она в безопасности, но ты же знаешь Карину... Она долго на одном месте не усидит.

— У нее не будет выбора, — произнес сухо. Вероятно, от манипуляций лекаря ему полегчало, но та не спешила отстраниться от него, чем до невозможности меня бесила. — Король уже обо всем знает. Он не оставит этот инцидент без внимания.

— Но ты же...

Госпожа Кейн не договорила.

Вдруг резко повернула голову вправо, бросив растерянный взгляд прямо в мою сторону. Не успела я обмозговать последние слова Касса и испугаться разоблачения, как спину обдало чужим тяжелым жаром, вдребезги разбившим весь полог невидимости.

Я оказалась обнаружена. Но вовсе не целительницей и даже не своим деканом.

Гоблиновый зад...

По мою душу явился сам дракон.

— Какой-то слабенький полог у вас получился, адепт Лорендел, — хмыкнул он за моей спиной.

Мощный бархатистый голос, слегка вибрирующий, пленяющий глубиной и выразительностью, мгновенно пустил по плечам и груди волну колких мурашек. Я несмело обернулась и подняла взгляд на ухмыляющегося ректора.

— Разве этому я учил вас на практических занятиях по иллюзионному искусству? Может, сразу и без лишних разговоров назначить для вас с десяток дополнительных практик? — его черная бровь дернулась вверх, а с лица исчезла улыбка, вернув ему привычную холодную суровость. — И еще пять за подслушивание.

Проклятье. Да я просто везунчик.

Чего боялась, на то и напоролась...

♡ Визуализация

Киеран Хедеон — глава академии Векросхолл, преподаватель магии иллюзий

Теодора Кейн — преподаватель целительства, главный лекарь академии

История их любви тут --> https://litnet.com/shrt/47xW

Глава 3. Страшные глаза

— Простите, господин ректор.

Слова вылетели против воли, но я о них не жалела.

Киеран Хедеон был вовсе не тем человеком, перед которым можно было показывать свой настоящий нрав. А я была не той, чье непослушание он стал бы терпеть с непривычной для драконов сдержанностью.

К тому же меня поймали с поличным. Пусть чужой разговор я подслушала невольно, оправдываться перед ректором не собиралась.

— Я приму наказание, — склонила голову больше в уважительном поклоне, нежели в знак раскаяния, и сразу подняла, встречая непроницаемый взгляд синих глаз. — Если по вашему мнению я его заслужила.

— Вот что я люблю в тебе, Лорендел, так это твою готовность отвечать за свои поступки, — вдруг усмехнулся мужчина, сразив обворожительной улыбкой.

Это движение губ было столь неожиданным, что я даже растерялась на миг и глупо захлопала ресницами, не зная, что ответить на странную фразу, какую я приняла за комплимент.

— Пять практик, адепт, — немного серьезнее заявил он. — Тебе в любом случае нужно наверстать упущенное. Можешь присоединиться к группе отстающих. Занятия каждый вторник и пятницу, начало в семь вечера. Без опозданий.

— Поняла, господин.

— Вот и отлично, — улыбнулся в ответ на мой резкий кивок. — Пойдем. Мисс Кейн осмотрит тебя.

Он первым вышел из-за ширмы, и я незамедлительно последовала за ним, все еще не веря своему счастью. Конечно, в итоге я все равно оказалась наказана, но пять дополнительных занятий — это сущие пустяки по сравнению с лишением магии или индивидуальными тренировками.

К тому же я так или иначе собиралась всерьез сосредоточиться на учебе. Не столько из-за грядущих экзаменов, сколько из-за желания отвлечься от мрачных мыслей и неуправляемого хаоса, бесчинствующего в каждом уголке души.

Потому радость от назначенного ректором наказания была самой что ни на есть настоящей. Как бы странно это ни звучало.

Однако продлилась она недолго. Бесследно испарилась за жалкую долю секунды, стоило лишь посмотреть на Кассиана, замершего посреди лазарета, подобно околдованному мученику, на которого резко наслали оглушающее заклятие. Наши взгляды столкнулись так хлестко, что даже воздух всколыхнулся, обжигая мелкими, незримыми, но ясно ощущаемыми искрами.

Я застыла как вкопанная, оставив между нами расстояние в несколько шагов. Подходить вплотную было опасно. Для него. Да и для меня, вероятно, тоже.

До этого мгновения я не чувствовала по отношению к магистру ничего, кроме раздражения, злости и слабого разочарования. Но теперь... впервые за последние дни оказавшись к нему так близко, ощутила все то, что терзало меня на землях Туманной Топи. Все то, что сломало меня в хижине. Я пропустила через себя абсолютно все те чувства и весь прежний спектр эмоций, из-за которых сдалась, забывшись в крепких, жарких объятиях некроманта.

Как же сильно захотелось в эту минуту снова притвориться равнодушной и призвать на помощь противную холодность. Но один лишь обжигающий до костей взгляд обличил мою привязанность к этому человеку, сделав слабой и беспомощной перед неконтролируемым влечением.

О, теперь я его понимала. Прекрасно понимала.

Он избегал и игнорировал вовсе не мою персону. Он просто пытался справиться с неодолимым притяжением, скрыться от связи между нами, не утихшей, как будто ставшей еще прочнее и сильнее. Пытался не сорваться, не потерять контроль, ведь это могло раскрыть его истинную суть, что было чревато губительными последствиями.

Но почему?..

Почему чувства не ослабли? Я думала, от них ничего не останется, когда мы окажемся в академии. И Кассиан, судя по всему, рассчитывал на то же самое.

Глава 3.2

Стараясь успокоить зашедшееся в бешеном ритме сердце, я смотрела прямо в его глаза, где за чернотой скрывались разноцветные огни, готовые в любой момент развеять уже трещащую по швам иллюзию. И мысленно задавалась вопросом, как нам следует поступить.

Продолжать бегать друг от друга? Игнорировать связь? Прятаться от влечения до конца своих дней?

Ничего из этого не казалось правильным. Я не хотела убегать, в отличие от мужчины. Но, быть может, связь влияла на него совсем не так, как влияла на меня.

Я не могла назвать это голой страстью или потребностью в интимной близости. Но и любовью тут не пахло.

Это было желанием просто быть рядом. Обнимать его. Ощущать жар его кожи, нежность прикосновений...

Чувствовать себя нужной.

Однако он мог желать большего. Возможно, по этой причине он и предпочел находиться как можно дальше от источника нешуточных проблем. То есть от меня.

— Увидимся позже, — бросил довольно жестким тоном, мгновенно выдавшим его напряжение. Кажется, эти слова он адресовал ректору, поскольку сразу же посмотрел на него, не без труда оторвав от моего лица тяжелый, чуть ли не намертво приклеившийся взгляд. — Я подожду тебя в кабинете.

Едва господин Хедеон кивнул, как Касс сорвался с места, пролетел мимо стрелой, оставляя взбудораживший кровь запах своей магии. Я с шумом втянула в себя воздух и тут же заметила, как на меня покосились лекарь и дракон, но не придала их удивлению ни капли значения.

Плевать, что они подумают обо мне. Плевать, что подумают о нем.

Мне уже было совершенно все равно на чужое мнение и осуждение.

— Я тоже... — выдохнула почти шепотом, развернувшись к выходу, — ... приду немного позже.

И торопливым шагом отправилась следом за магистром.

— Карина! — прилетело возмущенное восклицание от госпожи Кейн, которое я решила нагло пропустить мимо ушей.

— Оставь их, — услышала голос Хедеона, перед тем как выскочить из лазарета.

В сердце неожиданно заклокотал страх потерять Кассиана из виду, потому я зашагала быстрее, а вскоре даже сорвалась на бег.

Мы должны были поговорить. Прямо сейчас, больше не откладывая откровения на потом, какое могло никогда и не наступить. Неважно, как сложно нам будет. Неважно, насколько тяжело и невыносимо будет смотреть ему в глаза...

Я не испытывала ни малейшего желания лишиться еще и его из-за этой глупой недоказанности и неготовности быть честными перед самим собой и перед друг другом.

Он мне нужен. Вот что было правдой. И я более не хотела этого скрывать.

Мне удалось нагнать мужчину у самого поворота. Но как только я коснулась его плеча, из меня вышибли весь воздух, резко крутанув и впечатав в стену. Таким сильным оказался удар, что перед глазами тотчас замельтешили черные точки, голова затрещала, а в ушах зазвучал противный звон.

На несколько секунд я буквально потерялась в пространстве, а затем, кривясь от боли, попыталась сфокусировать поплывший взгляд на лице, искаженном чудовищным гневом.

Получилось не с первого раза. Но когда пелена спала, я наконец увидела горящие разноцветным огнем глаза.

Ранее они околдовывали и восхищали. Сейчас же — безумно пугали.

Глава 4. Злые слова

Это случилось с ним снова. Он в очередной раз потерял контроль, и единственной причиной тому была только я...

В гудящей от боли голове безостановочно метались сотни мыслей, но ни одна из них не помогла понять, как мне спастись от неуправляемой ярости двуликого. И как спасти его самого, увести отсюда, не позволить ему показаться адептам и преподавателям в таком виде. Если кто-то увидит и поймет, что он из себя представляет...

О, я даже думать об этом не отваживалась. О том, что с ним может случиться. Каким испытаниям и какой участи его подвергнут.

О том, что его могут у меня забрать.

Навсегда.

— Касс... — позвала глухо, не зная, что еще можно сказать или сделать.

Я просто смотрела на него с невообразимой надеждой. Не двигалась, не пыталась выбраться из ловушки его рук, которыми он оперся о стену по обе стороны моего лица. Слушала тяжелое дыхание и тонула в злых глазах, готовых испепелить меня на месте.

Было дико страшно. Но я изо всех сил старалась затолкать страх как можно глубже в темноту. Чтобы он не прознал о том, что я желаю его и боюсь с одинаковой силой.

На мое счастье, спустя долгий безмолвный миг огоньки гнева в страшных глазах начали угасать. Взгляд стал более осознанным — мужчина моргнул, посмотрел вначале растерянно, а затем...

... с таким удивлением, будто я его ударила. Или же наоборот.

Словно он наконец-то осознал, что причинил мне нешуточную физическую боль.

— Прости, — выдохнул и тут же отшатнулся, резко, порывисто, как от огня, способного уничтожить его за считанные секунды. — Все повторилось, да? Вот же бездна...

Он провел ладонью по лицу, сжал пальцами ворот рубахи, оттянул, точно тот его душил. Столько эмоций плескалось на дне его очей, столько невыразимого сожаления, неясного слабого гнева и даже отвращения, что я мгновенно утонула в них, не сопротивляясь и не имея ни малейшего желания защититься.

Стало дурно, очень тяжело. Боль от удара успокоилась, сменившись болью душевной, рвущей сердце на части, опалившей лицо жгучей краской и вызвавшей комок ненавистных слез.

— Почему с нами это происходит? — сорвалось с губ, но против воли.

Просто во мне больше не осталось сил для молчания.

Вопрос был легким на первый взгляд, однако я догадывалась, что ответ на него окажется сложнее экзамена по рунной магии.

— Не знаю, — прилетела сухая, скудная фраза, от которой стало только хуже. — Я надеялся, что здесь это пройдет. Хотя бы немного утихнет, чтобы мы могли спокойно поговорить... Я очень этого хочу. Просто поговорить с тобой, Карина. О том, что между нами было. О том, что будет. Но клянусь магией, с самой первой секунды, как ты очнулась, я потерял контроль над всеми эмоциями. Мне безумно трудно стоять рядом с тобой. Даже сейчас.

Он замолк, нервно сглотнув, стиснул челюсти так крепко, что на скулах вздулись желваки.

Чернота плавно скрыла цветное пламя его глаз, но я знала, что в один момент, если мы так и не отпустим друг друга, все повторится вновь.

— И что теперь? — спросила шепотом, не сразу обратив внимание на свой же жест слабости. На то, как обняла себя за плечи, одним этим движением выставив напоказ всю свою уязвимость. — Уедешь на фронт?

— На какое-то время, — сказал нехотя и снова отступил от меня. Каждый шаг — как ножом по сердцу. — Это отвлечет от мыслей о тебе. Надеюсь. Да и ты сможешь отвлечься на что-нибудь другое... На учебу. Тренировки. На Адэйра.

«Адэ не желает меня больше видеть», — тотчас мелькнуло между остальными безрадостными мыслями.

Но я не произнесла ни слова вслух.

Не захотела.

Он все равно ничего не сможет с этим сделать. То, что происходит между мной и эльфом, касается только нас двоих. А Кассиан в наших-то отношениях разобраться неспособен, что уж говорить о других...

Глава 4.2

— А если это не поможет?

Я задавала те вопросы, на которые не хотела знать ответов. Потому что они, без всякого сомнения, не принесут ничего, кроме новой волны боли. Никакого облегчения. Никаких положительных эмоций.

— Я найду способ. Обещаю.

Слова прозвучали неубедительно, хотя голос некроманта оставался твердым и властным, несмотря на легкую, едва заметную дрожь.

— А пока можешь выпить это, — он вынул из кармана штанов маленький флакончик с темно-фиолетовой жидкостью. — Подавляющее снадобье. Оно поможет справиться с эмоциями. Если этого будет мало, попроси мисс Кейн о дополнительной порции.

Я не взяла флакон. Настолько обомлела от его слов, что не смогла даже протянуть ему руку. А он и не стал этого ждать. Сам вложил в ладонь проклятое зелье, на краткий миг позволив нашим пальцам соприкоснуться, а желаниям — полыхнуть огнем.

— И это все? — вопросила со слабым разочарованием в голосе, бросив взгляд на пузырек, а затем вернув его к мужскому лицу.

Каким-то образом Кассиану удалось натянуть на себя маску равнодушия. Теперь казалось, что он и не терял никакого контроля. Что мне все померещилось, пусть голова и спина гудели от боли по-настоящему.

— Это все, что ты можешь сказать? А это, — я подняла руку, в которой было снадобье, — единственное, что можешь дать мне?

От меня не ускользнуло, как нервно дернулся кадык магистра, на мгновение раскрыв охватившее его напряжение.

— Да, — выдал жестко и уверенно. — Это все.

Сердце сжалось так больно, будто его пронзили мечом, заныло и задрожало в страхе перед неизвестностью и поджидающим за углом одиночеством.

А я ведь в самом деле осталась одна. Со своими проблемами, переживаниями, болью и творящимся внутри хаосом. Без какой-либо помощи, без единого шанса на понимание.

Меня не раз предавали и бросали. Все началось с отца, отказавшегося и прогнавшего свою дочь в интернат. Я смирилась с такой судьбой. Или сделала вид, что смирилась. В любом случае даже отношение короля к бастарду не ранило так сильно, как тот факт, что единственный человек, на которого я могла положиться, предпочел убежать как можно дальше от моей проблемной персоны.

С одной стороны, я понимала его.

Но с другой...

Не готова была простить еще одному мужчине попытку избавиться от меня и того, что нас связало.

Все можно было решить по-другому. Сбежать вдвоем. Скрыться на какое-то время. Во всем разобраться. Но вместе, не по отдельности...

Быть может, это выглядело бы глупо, безумно, недальновидно. Это поставило бы нас обоих в крайне шаткое положение. И все же я смогла бы с этим жить. А вот он... похоже, что нет.

— Ты трус, — выдохнула едва слышно. Невзирая на приглушенный шепот, он прекрасно услышал меня, потому и насупился. Но я ответила ему тем же — нахмурилась, посмотрев злобно и раздраженно. — Самый настоящий трус. Вместо того чтобы решать проблему вместе, ты решил от нее убежать. Думаешь, от этого нам полегчает? Да прокляни тебя саар!

Ощутив неожиданный прилив страшной злости, я дернулась к нему, толкнула в широкую каменную грудь. Он не шелохнулся, но заметно напрягся.

— Решил, значит, отдать меня на растерзание королю, а сам на передовой будешь забавляться? — прошипела ему в лицо, с такой силой сжимая в руке флакон, что стекло могло лопнуть в любую секунду.

— Карина...

— Да и пожалуйста! — резко оборвав, ударила кулаком в плечо. — Забери свое треклятое снадобье. Я и без него справлюсь. А ты пей его хоть до посинения и наслаждайся общением с умертвиями до самой своей смерти! Ненавижу!..

Не став ждать, когда он возьмет пузырек, просто разжала пальцы и, не придав значения разбившемуся стеклу и растекшейся по полу жидкости, стремглав бросилась прочь.

И лишь спустя несколько минут, оказавшись наконец в своей комнате, с ужасом осознала, что пожелала ему смерти.

Пожелала, чтобы он погиб там, на передовой, в окружении голодных мертвецов. Такими были мои последние слова, произнесенные в приступе злости, но наверняка принятые им слишком близко к сердцу. Ранившие так же сильно, как ранило меня его твердое, непоколебимое решение.

Тьма.

И зачем я это сказала...

Глава 5. Ни капли вины

Кассиан

Мерный стук напольных часов, к удивлению, никоим образом не действовал на нервы. Даже наоборот, смог за пару минут успокоить пылавший в груди хаос и прогнать из сердца жестокую тьму.

Вполне возможно, что часы Киерана Хедеона обладали неким магическим свойством, иначе сложно было объяснить мое стремительное исцеление. Временное, должно быть, обратимое, но в данный момент крайне необходимое.

Я не рассчитывал, что после стычки с принцессой получится так быстро прийти в себя. Но вот это произошло: негромкое тиканье вернуло мне контроль над эмоциями. Оттого я охотно просидел бы в кабинете ректора всю свою жизнь, лишь бы больше никогда не впадать в оглушающую и ослепляющую ярость. И не причинять ей вреда...

Мысль о случившемся неожиданно ворвалась в голову, и перед глазами вновь всплыло искаженное ужасом лицо. Подрагивающие губы, большие изумрудные очи, преисполненные страха и недоумения. Она стискивала от боли зубы, мучилась, но терпела, не двигаясь и храня молчание.

Я снова ее ранил. И не только физически, не только в бесконтрольном состоянии. Добил словами, уже будучи в сознании, понимая, что говорю и что делаю.

Но почему этот безрадостный факт не вызывал ни тени раскаяния?

В прошлый раз меня терзала совесть, обжигала все внутренности и скручивала сердце тугим узлом досады. Сейчас же я осознавал, что не смог защитить свою подопечную от самого себя, что это было ужасно и неправильно...

Что я в очередной раз подвел ее отца, против воли нарушив данное ему слово.

Однако это понимание не порождало никакого стыда. Никакого сожаления. Ни капли вины.

В душе наравне с привычными ощущениями горели совсем иные чувства. Те, которые я еще ни разу не испытывал по отношению к Карине. Те, что способны были раскрыть мою суть в любую секунду. Дать свободу тьме, какую все эти годы я с таким трудом прятал глубоко внутри.

Это были ненависть и бесконечная лютая злость, тесно переплетающиеся с привязанностью, влечением и страстью.

Губительное противоречие.

Но я страшился, что в итоге чаша весов перевесит в пользу гнева и я снова сорвусь. Это начиналось внезапно, стихийно, разум отключался буквально за секунду, передавая бразды правления таящейся в источнике силе. Я не осознавал значения своих действий. Игнорировал любые последствия. Меня не останавливал ни страх в чужих глазах, ни ответная злость. Все возможное сострадание, всю жалость до основания выжигала дикая ярость, заставляющая творить безумные вещи.

И причиной такого состояния была только она.

Лишь рядом с ней нити самообладания рвались с очешуительной скоростью. Лишь из-за ее присутствия, из-за ощущения ее запаха, из-за брошенного в мою сторону взгляда мне сносило крышу, и я терялся в бескрайнем океане необыкновенно сильной злости.

Понятия не имею, почему так происходило. Почему эмоции били через край за пределами проклятых болот, и почему принцесса так пагубно влияла на мое сознание. Она будто стала источником той темной энергии, отравляющей земли Туманной Топи.

Если это в самом деле так, то мне следовало бы не просто держаться от нее подальше, а попрощаться. Навсегда.

Но я этого не хотел.

Я желал бороться за те отголоски нежных чувств, испытываемых к девушке, вопреки зарождающейся ненависти. Желал бороться за нее. За ее спокойствие. За безопасность. Но при таком раскладе, когда меня штормит от одного ее вида и бросает из крайности в крайность, ничего хорошего не выйдет.

Мне нужно было разобраться в самом себе, в своих ощущениях, отделить настоящие от вызванных темной магией, и дать ей возможность сделать то же самое. Я надеялся, что расстояние нам поможет, потому и решил отправиться на передовую.

Не очень-то подходящее время для таких опасных решений. Но если я позволю себе остаться, то лишь подарю своей тьме шанс сделать меня вечным заложником гнева и звериной жестокости.

При подобных обстоятельствах, без всякого сомнения, вновь пострадают близкие мне люди. Такое уже случалось, и не единожды. Ошибки прошлого были словно выжжены в памяти клеймом, никак не утихая, мучили на протяжении семнадцати лет. Еще одну тяжелую потерю я просто не перенесу. Она сломает меня так же, как тогда, дотла спалит разум моим же огнем, уничтожит все остатки здравомыслия, но на сей раз окончательно и бесповоротно.

Поэтому я готов был сделать все что угодно, даже заставить принцессу возненавидеть меня всей душой, только бы избежать повторения рокового момента.

Сейчас я был для нее главным источником опасности. Тем, кто мог погубить ее за считанные секунды. Достаточно одного неверного шага.

Ни король, ни умертвия, ни сама Мортем не смогли бы навредить ей в академии, на охраняемых драконом землях.

Но я бы смог. Потому что она мне доверяла. Потому что подпустила бы, наивно и глупо понадеявшись на мое благоразумие. Разрешила бы приблизиться и, наверное, даже не стала бы сопротивляться, если бы я изволил причинить ей боль.

Да...

Пусть ненавидит. Пусть презирает и кривится лишь при одной мысли обо мне. Пусть будет одинока в своих стремлениях, лишится моей поддержки и внимания. Станет заклятым врагом. Желанным и ненавистным одновременно.

Глава 6. Наставник и ученик

Кассиан

— Релаксируешь?

Киеран застал меня в своем любимом кресле, когда я окончательно расслабился под стук часов и уже готов был нырнуть в призывно мерцающий перед закрытыми глазами сон.

Разумеется, не в рабочем кресле (на этаком троне главы академии, помимо него самого, смела сидеть лишь Теодора), а в том, что стоял у стеллажа и служил ректору местом для чтения книг.

— Снова странное словечко от Тео. — Я приоткрыл один глаз и успел заметить тень улыбки на смуглом лице, прежде чем мужчина принял невозмутимый вид, как бы заранее предупреждающий, что наш разговор будет не из легких. — Но, к твоему сведению, я уже знаю его значение.

— Сегодня я услышал еще одно, — выдал он в ответ, захватив со стола чашку не то с чаем, не то с каким-то отваром. Воздух всколыхнулся от мятного аромата, как только дракон всего за пару секунд нагрел напиток до такого состояния, что вода забурлила и над кружкой завился густой дымок. — Правда, не запомнил, уж больно заковыристое... В переводе означает что-то вроде «глупый».

— Надо же... Тео в самом деле оскорбила тебя заморским словцом?

Киеран присел на край стола, отпил из чашки и при этом даже бровью не повел, хотя я был более чем уверен, что его питье отличалось дико горячей температурой, которую любой другой попросту не выдержал бы.

На то он и дракон, в общем-то. Ходячее пламя, скрытое за человеческой оболочкой.

— Нет, друг. Ругательства сыпались в твой адрес. И я думаю, ты вполне заслужил называться дураком.

За его уголки губ зацепилась ироничная ухмылка.

Я хотел бы ее проигнорировать, но в беседе с Хедеоном с трудом давалось притворяться равнодушным ко всем его замечаниям и скрывать какие-либо тайны. И дело было не только в пронизывающем взгляде мудрых глаз. Просто этот старый ящер, которого назвать стариком вслух, конечно, язык не повернется, был единственным во всем мире, кому я мог безоговорочно доверять.

Он был наставником. Другом. Названым старшим братом, заменившим потерянную семью.

Однако в последнее время я не посвящал его в свои переживания. Моим слушателем, спешащим поддержать даже в самый неудобный момент, стала его возлюбленная.

— Ну? Расскажешь, что происходит? — вопросил он, словно поняв, что я желаю и дальше скрывать от него этот непростой недуг, вызванный по воле принцессы.

Да, он определенно что-то понял. А потому не отстанет от меня, пока не добьется всей правды.

— Ты что-нибудь выяснил о Деверо? — нагло увел разговор в другое русло, зная, что это способно призвать волну возмущения.

И я не прогадал. Киеран тут же насупился.

— Не переводи тему. Терпеть не могу, когда ты так делаешь.

— У тебя этому и научился, — отпарировал быстро, следя за тем, как ректор возвращает кружку на стол и с серьезным видом складывает на груди руки. — И все же ответь на вопрос.

Оторвавшись от спинки кресла, я оперся локтями на колени, понимая, что пора бы прекратить ходить вокруг да около и стребовать с него информацию, которую он обещал добыть. А после... быть может, я и поделюсь тем, что его интересует.

— Нет, я не узнал ничего, что могло бы доказать его связь с дешерами. Он чист, Касс. И ты сам это знаешь.

— Я уверен, что это не так. Он держал меня во сне намеренно, как и остальных адептов.

Мысль о подлых деяниях жреца, посмевшего сковать мое тело магией и с непонятной целью удерживать за гранью реальности, неизбежно вызвало тяжелое недовольство. Грудь внезапно обожгло огненной вспышкой, и я тотчас ощутил, как в глазах на долю секунды блеснуло разноцветное пламя.

Это не укрылось от внимания Киерана.

Он знал о моей тьме. Знал, что я из себя представляю. Честно говоря, он был первым, кто прознал об этой глубокой тайне. Оттого сейчас и не удивился, заметив отблеск гнева в радужках моих глаз. Лишь устало вздохнул.

— Да-да... Ты уже говорил. Но ни один адепт не может сказать того же, что и ты. Они ничего не помнят.

— Неудивительно, — хмыкнул, вновь откинувшись в кресле. — Деверо наверняка успел замести следы.

Хедеон неодобрительно покачал головой, и по одному его хмурому взгляду стало понятно, что ему сложно принять мои слова за чистую монету.

— Касс...

— Ты мне не веришь, да?

— Верю, — откликнулся сразу твердым и резким тоном, чем немало удивил и махом уничтожил большую часть раздражения. — Я доверяю твоей интуиции, но это не значит, что в нее поверит король. Ты выдвигаешь серьезные обвинения против его главного целителя. Продолжишь делать это безосновательно, и от тебя поспешат избавиться.

Глава 6.2

— У дешеров есть информатор. Кто-то из гарнизона Туманной Топи, — произнес спокойнее, стараясь держать себя в руках хотя бы в разговоре с ректором.

Эмоции, правда, продолжали бурлить внутри, как похлебка в оставленном на огне котелке, но в это мгновение контроль над ними давался немного легче, чем в компании юной некромантки.

— И меня не отпускает мысль, что им может оказаться жрец. Я не собираюсь оставлять это без внимания.

— Я и не прошу тебя этого делать. — Киеран оторвался от стола, обошел его и, опустившись в кресло, встретился со мной глазами. — Однако осторожность тебе не повредит. Последнее время ты довольно... нервный. В чем причина? И не говори, что в старшем целителе. Я едва ли в это поверю.

— Ты знаешь, в чем дело. Поэтому я попрошу тебя отправить меня на передовую. Жрец сейчас там, не так ли? Мне нужно быть там же, где и он, чтобы раздобыть необходимые доказательства.

— Нет, — отрезал твердо. — Тебе сейчас нужно быть рядом со своей подопечной.

Я не смог сдержать смех. Он сам вырвался из груди при одной лишь мысли, что я останусь подле источника своей неконтролируемой ярости.

— Вот уж кого мне точно необходимо сторониться, так это Карину, — проговорил почти шепотом, ненадолго уведя взгляд к окну.

А когда вновь посмотрел на друга, заметил на его лице обеспокоенное выражение.

— Я не узнаю тебя, Касс, — с каким-то тяжелым чувством сказал он.

— Ты в этом не одинок. Я сам себя с трудом узнаю.

— Раньше ты носился с ней как курица наседка, — продолжил, проигнорировав острое высказывание. — Шага лишнего не давал сделать. Казалось, что она даже дышала по твоему расписанию. Все это замечали. Понимаю, таков твой долг перед ее отцом, и я никогда не осуждал твоего решения. Но то, что происходит сейчас, меня, откровенно говоря, пугает.

— Что именно?

— То, что ты собираешься оставить ее одну, лишить своего покровительства.

— Это не так, — покачал головой, чувствуя, как от слов Хедеона внутри снова разгорается пожар, и на этот раз с нешуточной силой. — Я просто должен быть подальше от нее. Но это не означает, что я оставлю ее беззащитной.

— А она-то об этом знает?

Мужчина растянул губы в кривой ухмылке, должно быть, не осознавая, что его поведение действует мне на нервы.

А может, он прекрасно это понимал. И провоцировал без зазрения совести. Но не для того, чтобы я вспылил, а чтобы выдал все как на духу.

Побери его саары, дракон ведал обо всех моих слабых местах. И, похоже, к слабостям он собирался причислить еще и принцессу.

— Не понимаю, чего ты хочешь добиться этим разговором.

Я порывисто поднялся с кресла, размашистым шагом пересек кабинет и, подобравшись к окну, оперся руками на подоконник. Пальцы столь крепко впились в дерево, что послышался легкий треск. То ли костяшки хрустнули, то ли по поверхности побежали трещины...

— Тебя к ней тянет, не так ли? — ящер ударил прямо в цель, заставляя с шумом выпустить воздух.

Прикрыв на миг глаза, задержал дыхание и спустя недолгую паузу медленно выдохнул.

Надо сдержаться. Не терять контроль. Не поддаваться на провокацию.

Вытерпеть...

Ведь это всего-навсего очередная проверка от наставника, который потратил уйму времени на то, чтобы я научился владеть собой и управлять своей силой.

— Тео рассказала? — наконец ощутив потянувшиеся к сознанию нити спокойствия, я обернулся к ректору и сразу встретил его проницательный, пытливый взгляд. — Она клялась, что умеет хранить секреты.

— И это правда. Но уж прости, брат, я вижу, когда моя женщина о чем-то недоговаривает или лжет. Она раскололась, но теперь я был бы рад услышать это от тебя. Ты в самом деле желаешь эту девушку?

— Раньше это было единственным мучающим желанием, — поправил резко и холодно. — Отныне же я хочу не только ее тепла. Но и ее смерти.

Глава 7. Сосуд

Я ожидал застать на лице Хедеона удивление или легкую тень негодования. Но на тяжелые слова он даже бровью не повел, продолжил смотреть внимательно и пытливо, словно бы уже давно зная о терзающем меня недуге.

Однако это было не так. Он не знал. И думал, что мое сознание находилось во власти совершенно иного желания.

— Да, на истинность это мало чем похоже, — протянул задумчиво, заставляя усмехнуться от такого глупого предположения. Он улыбнулся в ответ на мой смешок и плавно поднялся из-за стола. — Я правда допустил мысль, что это притяжение может быть вызвано истинной связью.

— Мы не перевертыши, — напомнил об очевидном факте, на который ректор лишь иронично изогнул бровь.

— Ты-то о своей родословной осведомлен, а что насчет Карины? — он прошел к стене, пустому месту между двумя стеллажами, и замер, встав ко мне спиной. — Мы знаем, что из себя представляет ее отец, но даже не догадываемся, кем была мать.

— По словам короля...

— Ты часто веришь его словам? — оборвал вдруг, бросив на меня через плечо скептический взгляд.

Я в замешательстве раскрыл рот, но тут же его захлопнул, не понимая, как реагировать на подобный вопрос. В нем не было уважения к правителю, однако не было и ненависти. Только след слабого недоверия.

— Я знаю Гордона Лорендела не первый десяток лет, — отвернувшись, продолжил Киеран. Немного сократив между нами расстояние, я заметил, как его ладонь легла на стену, медленно двинулась вниз, будто в попытке нащупать механизм, открывающий потайную дверь. — Он мудрый правитель, но скрытный и хитрый человек. Женщина, родившая Карину, оставила неизгладимый след в его душе, который он предпочел ото всех утаивать, даже от дочери. Да, может, ее мать не дракон. Но и человеком она вряд ли была.

Мужчина замолчал, когда его рука самым неожиданным образом прошла сквозь стену, как через дымовую завесу. Она почти сразу вернулась обратно, вытащив из тайника небольшую деревянную шкатулку.

Я хотел было поинтересоваться, что это за предмет, но ректор продолжил вещать о своем, направившись обратно к столу.

— Я все это к тому, Касс, что связь между вами — не последствия зарождающейся любви. Скорее, это нечто вроде истинности. Правда, с легкой примесью кровожадности.

— Мягко сказано, — усмехнулся, двинувшись следом за ним. — Но жажду смерти я наблюдаю только со своей стороны.

— Нет, кажется, в этом желании ты не одинок. — Положив шкатулку на стол, Киеран встретил мой вопросительный взгляд. — Ты знал, что Адэйр сегодня прилюдно отверг Карину? Адепты с утра об этом судачат.

— Мне было не до слухов, — сказал ровным голосом, несмотря на возникшую внутри дрожь беспокойства.

В голове зароилось множество вопросов, но задавать их я не спешил, понимая, что Хедеон не сможет на них ответить. Он всего лишь выдвигал предположения. Так же, как и я. Это все, что мне оставалось делать, ведь я понятия не имел, что на самом деле происходит со мной и принцессой.

— Тебе не кажется это странным? Они столько лет были не разлей вода, а тут внезапно разбежались сразу после ее пробуждения.

— Я поговорю с Адэйром. На него это не похоже, но у такого поведения должна быть веская причина.

Или же нет.

Мысль о том, что Адэйра воротит от вида Карины так же, как и меня, осталась невысказанной. Однако дракон все понял без слов, вероятно, думая о том же самом. Уголок его губ дрогнул в понимающей улыбке.

— Судя по всему, самые близкие люди предпочли от нее отвернуться. Не по своей воле, конечно. Но она пока этого не понимает, а потому пожелает винить во всем вас, нежели разобраться в себе.

Его слова кинжалом полоснули по сердцу, вынуждая крепко стиснуть челюсти и сжать кулаки. И я ощутил в тот же миг, совсем того не ожидая, как из глубины вырвалось горячее, почти обжигающее чувство, которое до этого, как я думал, было бесследно уничтожено яростью.

Нет. Оно никуда не исчезло. Просто пряталось в темном уголке души, набиралось сил, чтобы в один момент нанести по мне самый мощный из своих ударов.

Это стыд. Сожаление. Огромная вина перед девушкой, которую я снова подвел.

Ужасно неприятное чувство огнем разлилось по груди, смешиваясь и с ненавистью, и с жаждой обладания, и с горечью возможной разлуки.

— Я не отпущу тебя на передовую, Касс, — твердым, не терпящим возражений тоном заявил ректор, лишь усиливая закипевшие внутри переживания. — Уж поверь, расстояние вам ничем не поможет. Если девушка тебе действительно дорога, ты обязан быть здесь, рядом с ней.

— Я могу навредить ей, — попытался отпарировать, но Киеран не пожелал выслушивать мои оправдания.

Он остановил меня жестом руки, а затем обратил внимание к шкатулке.

— Думаю, это желание утихнет, если ослабить ту силу, что питает твои эмоции. Помнится, я обещал помочь тебе избавиться от темной энергии твоей матери... Как и полагается, я свое слово сдержал.

Глава 7.2

Громадная волна удивления обрушилась на сознание в ту же секунду, как дракон потянулся рукой к маленькому ларцу. Источник яростно взревел, по венам, обжигая изнутри, побежала магия, растеклась по груди, где в нетерпении билось сердце.

— Ты серьезно? — выдохнул неверяще, бросая взгляд то на шкатулку, то на слабо ухмыляющегося мужчину.

Побери его саар, он в самом деле это сделал. Сдержал то глупое данное еще мальчишке обещание...

Я думал, он уже давно об этом забыл.

— Это не уничтожит твой второй дар, но уменьшит его влияние на разум. Теперь ты будешь управлять своей силой, а не наоборот, — пояснил Киеран, наконец-то раскрыв ларец и явив взору спрятанное внутри сокровище.

Им оказался кулон в виде неровно обработанного кристалла дымчатого цвета. На первый взгляд ничем непримечательная безделушка, но мы оба понимали, что это самая бесценная во всем мире вещь, за которую многие продали бы даже душу.

Оттого напрашивался вопрос, каким образом дракону удалось ее раздобыть.

— И какова же была цена? — поинтересовался незамедлительно, прекрасно осознавая, что подобные сосуды на дороге не валяются.

По правде говоря, само их существование считалось вымыслом. Я в него не верил, поэтому быстро сдался, приняв горькую истину, что избавление от тьмы — процесс невозможный.

Но легенда о кристаллах темных эльфов не давала Киерану покоя. В основном они упоминались в сказках, нежели в летописях, передающих знания из поколения в поколение. Как-то раз он с абсолютно серьезным видом пересказал мне один из детских рассказов о древних эльфийских пещерах, где добывались те самые уникальные кристаллы.

Их уникальность заключалась в том, что они способны были вбирать в себя часть сил носителя, контролировать его источник, помогать в управлении даром. Поначалу обычным магам такой сосуд был без надобности. Он приносил больше пользы самим эльфам, вернее, их далеким предкам, многие из которых, как и я, заключали в себе темную энергию. Поговаривали, что именно она дала начало Дармаху.

По преданию, не все могли самостоятельно справиться с мощью тьмы. К счастью, эльфы отыскали решение проблемы. Многие столетия сосуды держали их силу в узде, служили пользой до тех пор, пока люди не нашли кристаллам иное применение.

Оказалось, с помощью сосуда можно было забирать энергию у одного и передавать другому. Алчное стремление некоторых магов обладать чужой магией привело к затяжной ожесточенной войне, в ходе которой от эльфийских пещер остались одни руины.

С того события минули тысячелетия. История обратилась в легенду.

Но сейчас перед моими глазами предстало настоящее доказательство того, что и пещеры, и кристаллы взаправду существовали. Что та Великая война не была выдумкой какого-то старого сказочника.

— Киеран? — позвал нетерпеливо, заметив, как мужчина ненадолго увел взор, явно не желая посвящать в детали своей вылазки. — Что и кому ты отдал за него?

— Это пустяки, — вдруг с улыбкой произнес он.

Раздражение когтями вонзилось в сердце, вынуждая практически прорычать:

— Говори.

Еле заметно вздохнув, дракон достал кулон, быстро вложил в мою ладонь и вернул шкатулку на стол. Шероховатый кристалл тотчас обжег кожу холодом.

— Всего пара столетий, — отозвался совершенно спокойным голосом, без тени сожаления и негодования. — Но я еще легко отделался. Барыга не знал об истинной ценности этой вещицы, иначе стребовал бы все мое бессмертие.

— Отдал свои годы? Ты спятил? — Я сжал кулон в кулаке с такой силой, что мышцы натянулись и загудели, подобно струнам. — Почему не сказал, перед тем как совершить обмен?

— Чтобы ты посмел меня остановить? — Киеран насмешливо изогнул бровь. — Я знал, что ты будешь против. Но это мои годы, парень. Я сам решу, что с ними делать. Ко всему прочему... — его брови неожиданно сошлись на переносице, образуя глубокую складку непонятной тревоги. Взгляд потемневших глаз скользнул к ларцу. — Зачем мне это долголетие, если я не могу разделить его с возлюбленной?

— Откуда тебе знать, что... — начал было я, но ящер столь резко глянул на меня, что я тут же замолчал.

— Я уже пробовал. Еще во время ритуала хотел отдать ей годы своей жизни, но ничего не вышло. Похоже, все дело в том, что ее душа пришла из другого мира. Она упрямо отвергает мое бессмертие. А раз так происходит, то оно мне ни к чему.

Глава 7.3

— Теодора — маг, — тихо заметил я, по-прежнему слабо веря в происходящее. — Она проживет дольше, чем обычный человек.

— Недостаточно долго. Пара сотен лет всего лишь мгновение в жизни дракона. Для меня мои пять столетий пролетели как один день. Представь же, как быстро пройдут еще два?

Вопрос слетел с его губ стрелой, и почти сразу показалось, что Киеран о нем пожалел. Усмехнувшись, он устало провел ладонью по лицу.

— Знаю, я слишком жаден. Люди порой и до своего века не доживают... Но мне сложно избавиться от этой горечи, появляющейся при мысли, что я ее потеряю. Что в один момент она уйдет, а я даже не успею попрощаться. Поэтому я дорожу каждым мигом, Касс... Каждым мигом рядом с ней.

В его взгляде появилось гнетущее, тяжелое чувство, от которого мои внутренности стянуло тугим узлом. Я почувствовал себя так, словно меня ударили под дых, а потом, перестав церемониться, просто прошибли магией, позволив ей охватить все тело огнем.

В общем, приятного было мало...

Но если бы я не находился на этом проклятом перепутье, должно быть, ничего бы подобного не ощутил. Не знаю, без умысла или же намеренно Киеран признался в своем страхе, однако такими словами он открыл мне глаза на правду, какую я изо всех сил старался не замечать.

Правду о том, что я тоже боюсь. Боюсь потерять дорогого человека, не успеть поступить правильно и рассказать о своих чувствах.

Боюсь, что моя сила выйдет из-под контроля и... убьет. Снова.

И мне бы тоже хотелось дорожить каждым мигом, но что, если следующий может стать последним?

Я раскрыл кулак, взглянул на этот треклятый кристалл, ради которого мой друг пошел на большую жертву, и почувствовал слабый намек на надежду.

Быть может, теперь все будет иначе.

— Так вот почему ты так быстро постарел, — вновь сжав кулон, посмотрел на ящера с легкой усмешкой на губах.

Он осклабился, покачал головой, точно не поверил, что я посмел над ним поглумиться.

— Несколько седых волос — это еще не старость. У меня впереди как минимум четыре столетия, если адепты раньше времени не вытрясут из меня всю душу.

Мгновение тишины, а затем мы оба разразились смехом, который махом уничтожил витающее в воздухе напряжение. Дышать стало легче. И с плеч как будто свалился водруженный мной же валун.

Боги тому свидетели, я не заслужил подобной доброты. Не заслужил таких верных друзей. Они способны были пожертвовать всем ради моего благополучия, но я знал наверняка, что в любой момент буду готов ответить им тем же.

— Спасибо, — сказал полушепотом, когда смех утих.

Киеран кивнул, принимая благодарность, а после указал на мою руку.

— Надевай.

Сгорая внутри от нетерпения, я поспешил исполнить приказ. Спустя несколько секунд кристалл уже лежал на моей груди, а еще спустя миг начал наливаться фиолетовым светом.

— Работает, — лицо товарища озарила довольная улыбка. — Что чувствуешь?

— Подступающую пустоту, — признался честно, встречая его любопытный взгляд. — Спокойствие.

И это лучшее, что со мной происходило за последнее время.

Я буквально ощущал, как тьма из источника плавно перетекает в сосуд, как ее влияние снижается, а разум очищается от злых мыслей и жестоких намерений. Они не ушли насовсем, но заметно ослабли, уступив место другим чувствам, что казались настоящими.

Желание сбежать резко сменилось желанием увидеть.

— Иди уже, — Хедеон махнул рукой в сторону двери, похоже, каким-то образом поняв, о чем я подумал. — Только молю, ради всего светлого в этом мире, сделай так, чтобы о вашей связи не прознала ни одна живая душа.

Я не нашел в себе сил ответить на его колкость. Впрочем, она меня даже не задела. Мыслями стремительно завладела юная некромантка, вероятно, страшно обиженная, злая и поникшая. Скорее всего, она пожелает прогнать меня, только завидев, или же набросится с кулаками и от макушки до пят окутает заслуженными проклятиями.

Плевать.

Сейчас я не боялся потерять голову от злости, ведь и места для злости не осталось. Я хотел просто... обнять Ее. И раствориться в ее магии. Вкусной, сладкой, такой манящей, что перед ней невозможно устоять.

~~~~

Вот так благодаря небольшому ухищрению наш магистр сможет ровно стоять рядом с Кариной) Ну, наверное. И к слову, о сосудах... Оказывается, они предстают не только в виде материальных вещей, но и в виде живых людей! Такой «живой сосуд» достался необычному сыну героев моей книги «Академия Дивинат, или Принцесса для Темного». О нем рассказывается во второй самостоятельной истории, но кто еще не познакомился с Дианой и Деймоном, я рекомендую начать именно с их истории.

Познакомиться с огненной парочкой и погрузиться в горячую, местами забавную и трогательную историю можно здесь: https://litnet.com/shrt/0U4a

Глава 8. Под кленом

Я пробыла в своей комнате недолго. Как только вернулась соседка — чернокнижница Ренара Фенрис — меня и след простыл.

Обычно Рен держалась от проблемной принцессы подальше, как и многие адепты. Мы с ней редко разговаривали, в основном только по поводу занятий. Но сегодня, застав меня на полу, прижимающейся к стене, она впервые поинтересовалась, что со мной случилось.

Я не ответила. Более того, посмотрела на девчонку дико гневным взглядом, наверняка заставив ее пожалеть о своем вопросе. А после просто схватила ножны со спрятанным там мечом и выскочила в коридор.

Куда шла — не понимала. В голове стучали сотни мыслей, и ни за одну не выходило зацепиться. Сердце гремело, сдавленное сильными эмоциями, от обиды и разочарования до стихийной злости. Я чувствовала, что снова теряю над собой контроль. Что переживания накрывают меня с головой, а я ничего не могу с этим поделать.

Только убегать.

От людей. От чувств.

От самой себя.

Ноги привели меня к многострадальному клену, под ветвями которого мы с Адэйром скоротали немало вечеров и ночей.

Ну конечно...

Куда же я еще могла прийти, как не сюда?

Здесь я впервые встретила Адэ. Здесь он научил меня правильно держать меч. Здесь же втайне от декана и остальных мы тренировались до упаду, а порой просто сидели на покрывале из опавших листьев и болтали обо всем и ни о чем.

Мы всегда здесь были вдвоем. И никогда не приходили поодиночке.

Но все изменилось. Сегодня я была одна.

Не знаю, какого саара пришла именно сюда...

Быть может, какая-то часть меня надеялась застать тут стихийника. А может, это всего-навсего было единственным местом во всей академии, которое я считала безопасным. Где не было людей. Одно многовековое дерево, готовое в любой момент молча и смиренно принять все мои яростные удары.

Бедный клен не раз исполнял роль тренировочного манекена; его толстый покрытый мхом ствол был испещрен бесконечными трещинами, оставленными мечом. Но сейчас я боялась, что он не выдержит того негодования, какое пожирало меня изнутри, и повалится на землю уже спустя пару атак.

Я собиралась это проверить. Больше не находила сил терпеть. Не могла сдерживаться. Нервы трещали по швам. Все казалось неправильным, гнетущим...

Меня раздражал шум ручья, хотя некогда он приносил лишь умиротворение. Бесили одинокий клен и валун, на котором частенько восседал Адэ, наблюдая за моей отработкой приемов. Меня безумно злил шелест листьев под ногами и бьющий по лицу ветер, словно бы насмехающийся надо мной, над той болью, что привела в это место. Даже рукоять меча, крепко сжимаемая подрагивающими пальцами, и то нервировала со страшной силой.

Последняя капелька терпения испарилась, как только над головой разнеслось зловещее карканье. Я вскинула глаза к облысевшим ветвям клена и приметила большого ворона. Он неотрывно смотрел на меня, пронзая одним черным глазом. Второй был закрыт и, кажется, выцарапан.

Дурной знак.

— Пошел прочь! — рявкнула на него и рванула вперед, чтобы нанести первый удар.

Острое лезвие проскользило по толстой коре, покрывая ее очередной трещиной. Ворон недовольно каркнул в ответ, сорвался с ветки и улетел прочь, оставив меня наедине с пожирающими эмоциями.

С яростью, что застилала глаза.

И болью, что нещадно жгла сердце.

Глава 8.2

Я наносила удар за ударом. Не обращая внимания на тяжесть в руках, игнорируя гудение мышц. Быстро. Четко. Безжалостно. Представляла на месте страдающего клена то полудурка эльфа, даже не пожелавшего поговорить со мной, то трусливого некроманта, бросившего тогда, когда он был нужен мне сильнее всего. То подлого отца, этого никчемного родителя, что сослал дочь в интернат, оставил одну и без своей защиты, в окружении злых воспитательниц, невзлюбивших бастардское дитя с первой секунды знакомства.

На миг — всего на один краткий миг — вместо дерева я увидела Мортем. Она поглядела на меня с довольной улыбкой, будто бы довольствуясь некой победой, и тут же растворилась, когда я со всей дури всадила меч в ствол почти по самую рукоять.

От порывистого движения в воздух взметнулись выбившиеся из высокого хвоста пряди. Гладкие, чуть влажные. Чисто серебристые.

Иллюзия спала, вернув волосам истинный цвет. Этот ненавистный отвратительный оттенок, грозящий каждый день напоминать о случившемся на проклятых болотах. Напоминать о моей смерти.

Бездна...

Ну и пусть.

Я не решилась применить магию, спрятать серебро волос за чернотой. Надоело уже.

Вновь взглянула на дерево, столь внимательно, будто надеялась еще кого-то разглядеть.

Однако больше никто не приходил. Ни одного видения. Из-за пелены слез я не увидела никого и ничего, кроме покрытой новыми и старыми царапинами коры — результата неуправляемого гнева.

Я знала, что это не конец. Эмоции все еще бушевали внутри, вынуждая магию бурлить, вспучиваться и нетерпеливо бежать по венам с намерением выбраться наружу. Но я не выпускала ее, смутно понимая, что на воле она сожжет это место дотла. А мне бы этого не хотелось... Совсем не хотелось лишиться хранящихся тут теплых воспоминаний.

Отдышавшись, смахнула с глаз слабость, не пролив ни слезинки, и поспешила вытащить меч. Пришлось приложить немало усилий, но в конце концов оружие оказалось на свободе. Оно вновь готово было рубить несчастное дерево до моего полного изнеможения. Пока я не успокоюсь. Пока не уйдет обида. И пока не ослабнет злость.

Но она вдруг стала сильнее и едва не накрыла меня с головой, когда по носу ударил до ужаса знакомый запах миндаля. Запах полюбившейся за короткое время энергии. Намертво въевшийся в память аромат.

Не успела я осознать, что мне не мерещится, как совсем рядом прозвучал глубокий мужской голос, твердый и поразительно спокойный.

— Как насчет живого, более подвижного противника?

Резко обернувшись, я встретилась взглядом с тем, кого меньше всего ожидала увидеть. На сознание хлынули волны удивления, однако поразило до глубины души не только появление магистра, а уверенность в черных глазищах и моя готовность принять брошенный им вызов.

Вступить с ним в схватку. Снова.

Это желание вспыхнуло неожиданно, появилось как гром среди ясного неба, и я не нащупала в себе ни крупицы благоразумия, чтобы проигнорировать его или отступить.

Нет, на сей раз я не собиралась бежать. И проигрывать тоже.

Сегодня я была намерена одержать над некромантом верх, чего бы мне это ни стоило.