Тёмное искушение для светлой эльфийки

Пролог

Айланта

— …Ты хотя бы попытайся спрятать отвращение со своего лица! — назидательно произносит низкий мужской голос. Я с удивлением узнаю своего мужа, короля Америса.

— Не могу! — восклицает Аристея — Почему я должна пытаться угождать Айланте? От одной только мысли об этом мне становится дурно!

— Тебе дурно по другой причине! И я велел тебе избавиться от неё, — сурово произносит король. — Мне не нужны бастарды!

Холодная дрожь проходит по телу. Весь хмель мгновенно выветривается из головы. Сестра беременна от моего супруга? Так вот почему она вела себя так во время поездки по городу!

— Почему я должна избавляться от нашего ребёнка?! — Аристея пускается в слёзы. — Я люблю тебя, Америс! И все эти годы ты тоже говорил мне, что любишь.

— Да тише ты! — в панике шипит Америс. — Это всё ради нашей безопасности?! Разве ты не понимаешь, что королева может бросить меня в тюрьму за измену, а тебя — вообще казнить!

— Но ведь ты сам сказал, что Айланта не была тебе верна! — возражает сестра. — Что она снюхалась с этим дроу. Как же омерзительно…

— Это всего лишь мои догадки, — говорит король — Нет ни единого свидетеля, кто бы видел или хотя бы слышал их. А свидетельство моей измены находится прямо в твоём чреве! Не глупи и сделай, как я говорю. Вот зелье, что избавит тебя от бремени быстро и безболезненно.

Аристея замолкает на время. Я даже опасаюсь, что меня раскрыли.

— Значит, ты бросаешь меня? — спрашивает она еле слышно. — Позволишь ей выдать меня замуж за какого-то солдафона и отправить подальше?!

— Айланта — благородная и великодушная женщина, — произносит со вздохом Америс. — Если ты станешь смирной и попросишь у неё прощения, она сжалится над тобой.

— Великодушная? Это она-то?! — усмехается сестра. — Да ты точно сошёл с ума!

— Попридержи язык! Или забыла, что говоришь с королём, — огрызается Америс. — Я в своём уме. Именно поэтому из вас двоих, я выбрал её. И тогда, и сейчас. Айланта на своих тонких плечах принесла мне победу в войне, и всё, чего она хочет сейчас — жить спокойно. Она не станет, как ты, затягивать удавку на моей шее, а просто отойдёт в сторону и даст мне править. А сама будет воспитывать наших детей, коих, к слову, я намерен завести с ней, в самом ближайшем будущем.

— Айланта никогда тебя не полюбит! Сегодня в карете я видела, с каким отвращением она смотрела на тебя, — говорит Аристея, а после, с трудом сдерживая слёзы, направляется к выходу.

— Даю тебе два дня, на решение проблемы. После мне придётся действовать более радикальными методами! — бросает ей в след его величество.

— Ты ещё пожалеешь о сегодняшнем дне! — произносит сестра в ответ, но Америс её не слышит. — И Айланта тоже пожалеет, что вернулась с этой войны!

Я пытаюсь осмыслить всё, что только что услышала. Мой муж и сестра предали меня?! Знаю, что тоже не безгрешна. Пытаясь спасти своё королевство, я пошла на позорную сделку с князем дроу. Но мне удалось победить в войне, в то время как Америс и Аристея крутили роман за моей спиной. Да как они решились на такое?! Меня трясёт от негодования. Я лихорадочно соображаю, что мне предпринять. Какой хитрый план разоблачения придумать?

Выхожу в коридор и едва не сталкиваюсь со старой придворной дамой. Та почтительно кланяется.

— Как же хорошо, что война закончилась, — вздыхает она с радостью и облегчением. — Наконец-то народ празднует со спокойным сердцем. Какое же это счастье. И всё благодаря вам, ваше величество!

Она снова кланяется мне и уходит. Я же замираю на месте ошеломлённо. В голову приходит осознание: если я изобличу изменников, то будет большой скандал. Скорее всего, Аристея не даст просто так себя арестовать. Сестра поднимет на свою защиту гвардию Ириса. Вероятнее всего, для подобного она её и создавала. Аристея сказала, что Америс поддерживал её всё это время. Выходит, их роман начался не сегодня и не вчера. Моя сестра давно вынашивала план по захвату власти. Но я не могу позволить Вальдрейну снова погрузиться в состояние войны, на сей раз уже гражданской. Жители королевства достаточно настрадались. Именно поэтому мне придётся дать мужу обмануть себя.

На нетвёрдых ногах я возвращаюсь в зал. Придворные встречают меня радостными возгласами. Не берусь судить, насколько искренняя эта радость.

— Давайте же выпьем за нашу королеву Айланту! — восклицает его величество. — Она пережила плен и пытки, а после вернулась и обратила имперцев в бегство!

— За королеву! — подхватывают остальные. Аристея с холодной улыбкой подаёт мне кубок.

Бросаю один короткий взгляд на мутное пойло. Холодок пробегает по спине. Она ведь не станет меня травить у всех на глазах?

Дорогие друзья! Рада представить вам свою новинку! Поддержите её лайком и добавьте в библиотеку, чтобы не пропустить обновления! Также вы можете подписаться на мой профиль, чтобы быть в курсе всех новостей! Приятного чтения!

Глава 1

В прежние времена Зольдфольд был населён только магическими существами: эльфами, орками, гномами, водяниками и нагами — и ещё много кем. Но вот кого точно не было в нашем мире — так это людей. Мы веками жили на своих землях, творили магию, строили города, вели торговлю, и даже не подозревали об их существовании.

Люди появились здесь всего четыре столетия назад. Не так уж много по эльфийским меркам. Впрочем, ныне из-за войны жизнь эльфов стала заметно короче. Многие из моих воинов отправились навстречу звёздам, едва достигнув возраста, когда юноша становится мужчиной. И скорбь в моём сердце, связанную с этой утратой, едва ли что-то способно унять.

Да, люди пришли в этот мир из какого-то иного. Возможно, даже не из одного, а из разных. Многие из них говорили на разных языках. Каждый вёл себя по-разному. Единственное, что объединяло их всех — это жажда наживы. Постепенно они отбирали у каждого из народов что-то ценное и присваивали себе. Они загнали эльфов в леса, гномов и орков — в горы, а дроу — в подземелья. До появления людей народы Зольдфольда толком ничего и не знали о войне. Всё решалось по законам семи богов. Если имел место конфликт, то он не доходил до кровопролития. Ведь выше всего остального в Зольдфольде ценили саму жизнь.

Год от года людей становилось всё больше и больше, пока наконец их государство не превратилось в империю Каннингленд. Вместе с землями люди присвоили себе эльфийскую магию и одного из наших богов. Появившиеся в результате кровосмешения потомки эльфов и людей чтили Великое древо, дарующее магию земли. В империи начали появляться проповедники, призывающие служить дубу-божеству. Они назвали его Керкус, и написали священные книги о нём. Разумеется, в них не было ни слова ни об эльфах, ни об оставшихся шести божествах. Поскольку в жилах проповедников текла эльфийская кровь, они могли творить чудеса, недоступные для остальных людей. Правитель Каннингленда, третий император Джонатан, смекнул, что такую силу можно использовать себе во благо. Он провозгласил культ Керкуса новой религией.

Ему было выгодно, чтобы бог был только один. И этот бог выбирал бы себе единственного наместника на земле. Проповедники учения Керкуса возвысились над всеми прочими людьми и получили неограниченное влияние. Всякий, кто отказывался признавать Керкуса своим богом, тотчас отправлялся в застенки.

Дабы поданные императора не подверглись чужому влиянию, иноземцам запрещено было пересекать границы Каннингленда. Все остальные народы Зольдфольда представлялись людям как дикари, желающие лишь одного — разрушить и надругаться над всем, что тем дорого. И если бы они продолжали и дальше прозябать за высокими стенами своих городов, в том не было бы беды. Но рано или поздно любой ресурс кончается, любая земля истощается, лесов, если их не восстанавливать, не остаётся. И тогда наступает момент, когда правитель решает, что лучше для его страны: попытаться наладить взаимовыгодный обмен с другими или же пойти на них войной и попытаться отобрать необходимое силой. К сожалению, люди выбрали второй вариант.

Вальдрейн находится ближе всех к Каннингленду. Древние леса полны дичи и ценной древесины. А плодородную землю после вырубки деревьев можно засеять зерном и собрать богатый урожай. Соблазн оказался слишком велик. И император Габриэль отправил свою армию на запад, к нашим границам.

Пятьдесят лет длится эта война. Она началась ещё при моём отце, короле Дегамоаре. Всё это время он, не жалея себя, защищал нашу землю. Защищал буквально, при помощи магии, истощая жизненные силы. Но империя не щадит солдат. Для правителей людей и их духовенства победа в войне стала делом принципа. Поэтому они снова и снова отправляют свои отряды.

После того, как отец пал, я, его старшая дочь и наследница, вышла замуж и вместе с супругом взошла на трон. Мой избранник, а ныне король Америс, часто повторяет, что мне досталось дрянное наследство - корона в придачу с войной. И я не могу даже оскорбиться из-за его слов. Ведь в том, что эта война продолжается только моя вина. Я не мой отец. У меня нет ни его магических способностей, ни его решимости. И всё же я должна защитить Лесное королевство. Особенно теперь, когда мой муж не в состоянии. Это то, ради чего я была рождена.

— Ваше величество, генерал Галеандр прислал гонца! — Батис, мой первый советник, вбегает в шатёр. Снаружи дождь, и лёгкий доспех его усеян каплями.

— Послание? Давайте сюда скорее, — на короткий миг мрачные мысли отступают, и я обретаю надежду.

Срываю печать и разворачиваю грубый пергамент. Из-за сильного ливня, от которого нет спасения даже в лесу, некоторые литеры в послании оказываются размыты. Однако я всё равно улавливаю его смысл.

— О боги... — пергамент падает на стол к походным картам. Я без сил опускаюсь на скамью рядом.

— Что там такое? — спрашивает настороженно советник, заглядывая в послание.

— Галеандр отказывается драться, если из столицы не прибудет подкрепление, — отвечаю я раньше, чем он успевает прочесть самостоятельно. — Говорит, его воины и так слишком долго защищали Вальдрейн в одиночку. Они измотаны и усталы. А в это же самое время генералы в Валонии ведут праздный образ жизни.

— В его словах есть доля истины, — нехотя констатирует мой советник.

Я и сама понимаю это. Проблема существует довольно давно. Галеандр был одним из первых, кто привёл на помощь отцу своё ополчение. Благодаря ему имперцы не смогли продвинуться вглубь лесов. Галеандру удалось выстроить безупречную оборону на северо-западе, воздвигнуть форты, напоминающие больше целые военные города.

В то время как остальные предпочитали прятаться и уходить дальше в лес, генерал Галеандр оставался на переднем фланге. Он стал настолько известен среди имперцев, что именно его они теперь величают владыкой лесов и королём эльфов. Наверное, на моём месте кто-то бы возмутился и увидел в этом угрозу. Но я всегда была благодарна старому товарищу моего отца за то, что он остаётся верен трону и лесу. Однако всему приходит конец. Так и терпение Галеандра иссякло.

Глава 2

Имперцы считают, что между дроу и эльфами нет никакой разницы. И их, и нас они уничижительно зовут остроухими. И внешне мы действительно похожи, вот только на этом общие черты заканчиваются. Дроу — тёмные эльфы, отступники, нарушившие главный завет семи богов: не красть чужую жизненную энергию для сотворения магии. Поддавшись очарованию хаоса, они алчно возжелали безграничной силы. Тёмные ритуалы и жертвоприношения помогли обрести её. Но это стало для дроу началом конца. Шагом в бездну, после которого началось падение.

— Как можно просить о помощи тех, кто пренебрёг божественными законами? — спрашиваю я хмурясь. Батис отвечает не сразу.

— Мы можем заключить с ними магический договор, — предлагает ещё более осторожно. — Который в случае неисполнения приведёт к гибели.

Сердце внутри бьётся беспокойно и гулко. Само естество подсказывает, что нельзя доверять дроу. Да и с кем вести переговоры? У дроу нет единого государства. Отдельные княжества разбросаны по всему Зольдфольду. И нет гарантии, что какие-то из них так же, как и орки, не сотрудничают с людьми. Ближайший подземный город дроу Либенберг находится в пятидесяти лигах от текущего нашего расположения.

— Я всё же поеду в Либертию и попробую договориться с Галеандром, — отвечаю после мучительных раздумий. — Он был будто брат моему отцу. Уверена, если я попрошу его лично, он не откажет.

— Ваше величество, при всём уважении, ваш поступок храбрый, но глупый, — качает головой советник. — Галеандр — предатель! Он выступил против вас. А вы собираетесь отправиться прямо в его логово! Самое лучшее, что может с вами случится, — вы попадёте в плен. В худшем случае — вас убьют и отправят вашу голову младшей сестре, чтобы та была сговорчивее.

— Какие ужасные вещи ты говоришь, Батис, — кусая губы, я подхожу к занавеси, что отделяет пространство шатра от внешнего мира.

— Они не жестокие, а правдивые. Очнитесь, моя королева! Идёт война. В такие времена приходится совершать поступки, к которым не лежит сердце.

Пусть Батис и предостерегает меня от этого, но я всё же назначаю встречу генералу. Инкогнито, посреди рощи спящих энтов. Только между мной и им. До самого последнего момента я не уверена, что Галеандр примет моё приглашение. Его обида сильна. Более того, требования его справедливы. Но я знаю, что ответит мне сестра и совет друидов. Что для защиты городов тоже нужны воины. Что мой отец справлялся как-то сам. И так далее...

Вдруг пение птиц над головой заглушает ход моих мыслей. Высокие травы начинают петь, касаясь невесомо друг друга. Прикрываю глаза от яркого солнца. После дождя воздух наполнен запахами сырости и мха. Я слышу, как вокруг шепчутся меж собой деревья, как жужжат над клевером трудолюбивые пчёлы, как опадают с листьев на землю остатки дождевой воды. Я вижу жизнь, струящуюся через каждую травинку. Эти тонкие нити пронизывают всё пространство вокруг, объединяются и стекаются в единый поток. Всё живое связано между собой, и каждый эльф способен видеть эти связи. Именно поэтому убийство даётся нам так тяжело. Но мы вынуждены делать это снова и снова.

— Дивное место ты выбрала для встречи, Айланта, — произносит рядом низкий мужской голос. Я оборачиваюсь и вижу знакомое с детства лицо. Кажется, Галеандр ничуть не изменился с тех пор, как я видела его в последний раз. Не постарел и всё так же хорош собой. И только бесконечная усталость в его глазах выдаёт настоящий возраст.

— Генерал, — я киваю ему, прижав к груди руку, как того требует традиция приветствия. Он с грустью повторяет жест.

— Я знаю, зачем ты позвала меня, — произносит он, наваливаясь спиной на одного из великих энтов, ныне дремлющих. — Но мой ответ не изменится.

— Но если вы не присоединитесь к нам, то мы, скорее всего, не сможем сдержать натиск империи! Люди продвинутся дальше и, в конце концов, захватят наши города.

— Быть может, эльфам суждено пережить это, — Галеандр возводит глаза к небу. — За последние несколько столетий много всего странного произошло, чего раньше не было, но что теперь мы считаем нормальным.

Чувствую, как нутро холодеет.

— Вы говорите о военной службе?

— Не только о ней. Мы перенесли столицу вглубь леса. Побоялись, что люди могут захватить её и друидов, как случилось во время самой первой атаки людей. Однако теперь многие из них просто презирают нас, считают нас дикарями. Прямо сейчас в пределах наших границ есть два Вальдрейна: в одном мы со своими воинами отчаянно выживаем, в другом ваша сестра вместе со своими подданными празднует день летнего солнцестояния. А ты, моя милая, кажется, пока застряла на полпути.

— Если вы, не станете присоединяться к нам, зачем тогда согласились на встречу? — спрашиваю я. Мне во что бы то ни стало нужно переубедить Галеандра.

— Я надеялся вразумить тебя, Айланта, — он смотрит на меня по-отечески ласково. — Ты славная эльфийка. Такая, какой эльфийке и положено быть. Добрая, самоотверженная и смелая. Но твоя сестра, наместница Аристея, пользуется этим. Она прибрала к рукам и трон, и корону, и даже авторитет твоего мужа, что впал в вечное забытьё. Оставшиеся в Валонии трусливые генералы и друиды поддерживают её. Они надеются, что все мы не вернёмся с этой войны.

— Это неправда! — возражаю я упрямо. — Аристея не может желать мне смерти!

— Тогда почему она не отправит своё элитное войско на помощь родной сестре? — Галеандр хитро прищуривается.

— Нет, дитя, сколь бы доброй и самоотверженной ты ни была, Аристея никогда не оценит этого и не пожалеет тебя. Она влюблена во власть. И чем больше проходит времени, тем более ревностной становится её любовь. Едва ли она захочет делиться тем, что так любит. Потому единственный способ ослабить наместницу — призвать на войну всех её сподвижников.

Слова Галеандра погружают в смятение. Его авторитет огромен, а мудрость велика. Но мне не хочется верить в то, что моя сестра действительно думает обо мне таким образом. Она слишком дорога моему сердцу. Точнее, воспоминания о ней.

Глава 3

Наземная часть Либенберга представляет собой небольшой город в предгорье, похожий больше на приисковую деревню. Несведущий путник и не обратит внимания на неё и самое большее забредёт на местный постоялый двор, чтобы отдохнуть и пополнить запасы воды. Но те, кто когда-либо имел дело с дроу, знают, что те хорошо умеют прятать привлекательное за неприглядным. Отчасти поэтому люди и не смогли завоевать их города, даже несмотря на разрозненность между княжествами. Не последнюю роль сыграла и запретная магия невероятной разрушительной силы.

Вместе со своей небольшой свитой верхом на лошадях я следую по запустелой улице с бедными деревянными домами. Время от времени из тёмных окон на нас с опаской поглядывают местные дроу.

— Я слышал, что сюда сбегают те, кто не смог ужиться с остальными в подземельях, — хмурясь произносит Батис. — Должники, неверные мужья и жёны и просто те, кто прогневал князя. Вроде как здешний старейшина даже получает плату из казны за поддержание порядка.

— Всегда поражалась вашей осведомлённости обо всём на свете, — отвечаю я, ёжась не то от сырого тумана, не то от чувства опасности.

— Такова моя работа, — пожимает плечами тот. — Много ли я могу посоветовать, не зная ничего о событии или явлении. Приходится засылать всюду своих шпионов, чтобы быть в курсе.

Мне хочется спросить Батиса, что он знает о планах моей сестры, Аристеи, и об обстановке в Валонии. Почему Галеандр сказал, что она украла авторитет моего мужа? Однако вместе с нами на встречу с князем Реальгаром отправились и командующие моими войсками. Я не должна показывать им, что сомневаюсь в собственном могуществе. Хватает уже того, что мы идём просить помощи тех, чья репутация вызывает большие сомнения.

— Мы на месте, — сообщает генерал Дрок и спешивается.

Я с интересом оглядываю каменные ворота впереди. Кажется, будто они просто ведут прочь из городка. Однако если приглядеться, то можно заметить исходящее от ворот магическое сияние. Вот, значит, как выглядит вход в подземный город? Я спрыгиваю с коня на землю и спешу к арке. В своём ответном послании с приглашением Реальгар прислал странный предмет фаллической формы. До этого момента мне казалось, что он просто посмеялся надо мной. Однако теперь я понимаю, что это ключ.

Чувствуя некоторую неловкость, я вставляю ключ в паз округлой формы и нервно сглатываю. Сработает ли? Некоторое время ничего не происходит. Я даже отступаю с досадой.

— Ваше величество, смотрите… — один из солдат указывает в сторону арки. Оборачиваюсь и вижу, что унылый горный пейзаж в арке исчез, а вместо него появился вид подземного прохода.

— Должно быть, это портал, — заключает Батис. — Дроу весьма умелы в их строительстве. Идёмте же скорее! Он открывается на очень короткое время.

Возвращаюсь на своего скакуна и направляю его вперёд. Лошади чуют запах подземелья и фыркают недовольно. По каким-то причинам они не любят тоннели, сколь бы широкими и удобными те ни были. А дроу умеют строить под землёй — это факт. Впрочем, тяжёлые работы выполняют для них рабы — пленённые или проданные торговцами люди, орки и полукровки. Последних среди невольников очень много. Из-за своей необычной внешности они не могут нигде получить легальный статус и становятся лёгкой мишенью для охотников за головами. Мне чрезвычайно жаль их и всех, кто вынужден работать в неволе. И если бы я могла, то освободила бы их немедленно. Но прямо сейчас я прибыла в город дроу не для того, чтобы требовать, а для того, чтобы просить.

Следуя по знакам в тоннеле, мы достигаем первого поста. Оттуда один из стражников-дроу провожает нас до настоящего Либенберга. На земле города стремятся ввысь к небесам. Здесь же под землёй они уходят воронкой вниз. Но даже так они не могут не поражать воображение. Частично возведённые, частично высеченные прямо из цельной горной породы колонны и башни образуют единую стройную картину. Замок Реальгара находится в самом сердце подземного города. Множество магических кристаллов освещают его. Он словно бы солнце для этого города. Холодное и тусклое, но дарующее защиту и спокойствие.

— Добро пожаловать в замок князя Реальгара, владыки северных подземелий, — с некой театральностью произносит наш провожатый, а после с поклоном удаляется обратно в тоннель, из которого мы прибыли.

— И как это понимать? — удивляется Дрок, глядя ему вслед. — Нас никто не встретит?

— Это дроу, а не эльфы, — напоминает ему Батис. — Не ждите, что здесь будут соблюдать тот же этикет и законы, к которым вы привыкли.

Повожу плечами, сбрасывая с себя волну неприятной дрожи, а после делаю шаг к лестнице, ведущей к главному входу в замок. Повторяю про себя мысленно, что приму спокойно всё, что мне предстоит увидеть здесь, ибо от этого зависит безопасность моего королевства. Однако стоит нам пройти стражников, как нашему взору внезапно предстаёт картина жарких лобызаний лакея и придворной дамы. Красавица с затуманенным взором крепко сжимает парня в объятиях. Тот свою очередь жадно изучает ладонями изгибы её прекрасного тела. Они настолько увлечены друг другом, что весь остальной мир будто перестал существовать для них.

— Я слышал, что нравы здесь свободные, но не думал, что настолько, — вздыхает Батис. Застанные врасплох любовники мгновение глядят на нас, а затем, хихикнув, скрываются в темноте ближайшего коридора. Дама при этом даже не удосуживается прикрыть обнажённую грудь.

Лицо невольно обжигает от смущения. И как она может вести себя настолько распутно?! Словно это не дворец правителя, а публичный дом. Так уж я воспитана, что подобное поведение всегда казалось мне недопустимым. И не только из-за общественного мнения. Но и из-за уважения женщины к самой себе. Чем на большее ты соглашаешься, тем меньше тебя ценят. Делаю глубокий вдох, стремясь совладать с эмоциями. Мне остаётся лишь надеяться, что ничто подобное в дальнейшем не собьёт меня с толка. Я ведь здесь ради серьёзных переговоров. Следовательно, мне нужно сохранять невозмутимость.

Глава 4

Князь поднимает руку, останавливая музыку. Гости насторожено оборачиваются. Я кошусь на свою свиту и понимаю, что они переживают те же эмоции, что и я. Пожалуй, только Батис остаётся невозмутимым. Но такова уж его роль, как главного моего советника, — не удивляться ничему и быстро реагировать.

— Должно быть, это сама королева Айланта? — Реальгар с кривой ухмылкой поднимается и выходит к нам навстречу.

С придыханием я оглядываю его. Что ж, не удивительно, что князь ведёт подобный образ жизни. Он не производит впечатление мудрого правителя, зато хорош собой. Высок, даже по эльфийским меркам, широкоплеч и силён. Поступь уверенная, но тихая. Но более всего мой взгляд отчего-то притягивают его волосы. Они словно чёрный шёлк рассыпаются по плечам и мускулистой груди. Вроде бы угольная чернота волос и смуглая кожа — дело для дроу обычное. Но я всё равно не могу отвести взгляд. Что и говорить, когда ты настолько привлекателен, грех не пользоваться этим.

— Её величество, королева Вальдрейна Айланта прибыла к вам для переговоров! — сообщает распорядитель торжественно. Будто не он только что ворчал, что мы прибыли не вовремя.

Реальгар смотрит на меня с улыбкой, а затем протягивает мне руку.

— Добро пожаловать в Либенберг, ваше величество! — произносит бархатным, очаровывающим тоном. Смеётся надо мной? Или думает смутить таким образом?

Гляжу на его ладонь с длинными пальцами. Чего он ждёт? Я слышала, что у людей есть обычай пожимать руки, в доказательство того, что не прячешь за спиной оружие. Но едва ли подобное могло прижиться среди дроу. Снова очередная провокация?

Я протягиваю руку в ответ, и Реальгар ловит её, а после ведёт меня к своему трону словно невесту. Осознаю, насколько абсурдно это сравнение. Хочу высвободиться. Но в конце концов успокаиваю себя. Должно быть, это всё культурная разница.

Слуги устанавливают подле трона князя широкое кресло. С чувством растерянности я занимаю его. В то же самое время танцоры и музыка пропадают из зала. Слуги добавляют освещения. Две трети гостей расходятся, остаются только те, кто имеет право присутствовать на переговорах.

Постепенно это место приобретает вид более серьёзный. Меня всё ещё переполняют сомнения относительно того, сможем ли мы договориться. Однако я должна хотя бы попытаться убедить владыку подземелий присоединиться к нам. Не хочется признавать этого, но дроу — наша последняя надежда.

— Сейчас мы уступаем империи по численности войск, — начинаю свой рассказ. Реальгар и его приближённые внимательно слушают. — Нас спасает лишь то, что наши солдаты лучше обучены. Но даже самым умелым воинам нужен отдых. Мы нуждаемся ещё в пяти сотнях солдат, как минимум. А ещё в оружии, доспехах и провизии. Если вы сможете дать нам всё это, мы сумеем выстоять и победить.

— Что вы получите от нашего союза, мы понимаем, — говорит княжий советник. — А нам какая от этого выгода?

Я немного медлю с ответом. Наша поездка в Либенберг была жестом отчаяния. До сих пор я толком и не задумывался, что предложить дроу взамен.

— Все завоёванные земли и трофеи отойдут вам, — отвечает за меня Батис. — Нас интересует лишь безопасность Вальдрейна.

— И это всё?! — усмехается дроу.

Ощущаю на себе внимательный взгляд Реальгара. Его глаза, точно угли, способны прожечь насквозь. Почему он смотрит на меня вот так? Ждёт, что я предложу нечто большее? Часть наших территорий?

— Ваше величество, мы можем обсудить всё с глазу на глаз? — спрашивает он вдруг с лукавой улыбкой. Снова я ощущаю себя уязвимой, однако напоминаю себе, что он не посмеет причинить мне вреда.

— Да, разумеется, — отвечаю я и обращаюсь к своей свите. — Оставьте нас.

Вижу недоверие в глазах Дрока и смирение на лице Батиса. Нехотя они покидают зал. Дроу без лишних слов следуют за ними. Реальгар поднимается со своего каменного трона и направляется к статуе богини Аделит. Неуверенно я иду за ним.

— Ваше положение весьма незавидно, не так ли? — произносит Реальгар, не глядя на меня.

— Вы и сами всё прекрасно знаете, — отвечаю я хмурясь. Опять издевается надо мной?!

— Не гневайтесь, прошу. Я лишь хочу, чтоб вы осознали, насколько вам необходимо моё согласие, — улыбка трогает его губы.

— Я очень чётко это осознаю! — бросаю угрюмо. Не понимаю, что за игру он затеял.

— В таком случае, вы получите то, чего хотите, — он поворачивается ко мне. — Моё войско вступит в эту войну. И принесёт Вальдрейну долгожданную победу.

Сердце в груди начинает биться быстро и радостно. Реальгар же продолжает:

— У меня будет всего два условия. Первое: мы заберём все трофеи и всех пленников, как солдат, так и мирных.

Пусть мне это совсем не нравится, ведь я знаю, что эти люди станут рабами, но я киваю, соглашаясь.

— И второе, — он вдруг резко приближается и приподнимает мой подбородок. — Вы, ваше величество, подарите мне семь ночей любви.

Холод охватывает меня. Это что, шутка? И будто в ответ на мой немой вопрос Реальгар кладёт руку мне на талию и ведёт вниз. Я замираю от удивления и шока. Что за возмутительный тип?! Только что он занимался непотребством с какой-то танцовщицей, а теперь решил со мной распустить руки? Лицо обжигает. Вопреки воле разума, тело, истосковавшееся по прикосновениям, отзывается на грубые ласки. Рваный выдох вырывается из груди.

— Довольно! — я отталкиваю его и отступаю назад. — Вы ещё не победили, чтобы желать награды!

В иной ситуации я бы непременно отвесила Реальгару пощёчину и немедленно покинула бы его замок. Но прямо сейчас я в таком отчаянии, что, откровенно говоря, готова пойти на что угодно. Если дроу присоединятся к нам, Галеандр со своими солдатами вернётся к службе, и тогда у нас появится шанс разбить войска Империи. Я смиренно вздыхаю. Если для того, чтобы положить конец этой войне, мне нужно поступиться своей гордостью, я сделаю это.

— Я согласна, но у меня есть два встречных условия, — произношу мучительно. — Во-первых, об «особом условии» никто не должен знать. Я королева, и подобный скандал может привести к дурным последствиям. Во-вторых, мы скрепим наш договор при помощи магии. Тот, кто откажется выполнить свои условия, умрёт.

Визуалы

Дорогие! Мы подготовили для вас визуалы персонажей. Напишите в комментариях, что думаете по этому поводу.

Главная героиня Айланта, в различных вариациях







Князь Реальгар

Карта Зольдфольда

Напишите в комментариях, что думаете про визуалы. Совпали ли они с вашими представлениями?

Если вам нравится книга, то не забудьте поставить лайк и добавить книгу в библиотеку, чтобы не пропустить обновления!

Приятного вам чтения

Глава 5

Реальгар

Свет в покоях приглушён. Блаженную тишину нарушают лишь томные вздохи. Разгорячённое, обнажённое тело льнёт ко мне, дрожит в нетерпении, извивается, подобно змее среди камней. Я касаюсь с упоением тонких плеч и нежной груди. Ладони очерчивают каждый изгиб. Бархат кожи манит и завораживает, заставляет желать. Тонкий пряный аромат вызывает приятную дрожь предвкушения. Хочется попробовать её на вкус. Припасть губами к изящной шее, дотронуться языком до тёмно-коричневых сосков.

— Ах… — стон срывается с губ.

Низ живота её напряжён. Накрываю своим телом и позволяю длинным ногам обвить свой торс. Её цветок раскрывает для меня свои влажные лепестки, и я проникаю внутрь. Эта женщина прекрасна. Но близость с ней способна утешить моё сердце лишь на время. Едва только пламя страсти утихает, я понимаю, что передо мной не та, кого я хотел бы видеть. И внутри снова появляется пустота. Какая же ирония: мне доступны любые земные удовольствия, подвластны любые заклинания. Но вернуть себе ту, по кому тоскует душа, я не в силах…

До сих пор помню день, когда впервые повстречал Алтею. Я был тогда совсем юн и во всём противился тирану-отцу. Тот запрещал покидать подземелья. Говорил, что наверху живут дикари, что непременно убьют меня, если я попадусь им на глаза. Я думал, что уж лучше погибнуть от эльфийской стрелы, чем просидеть всю жизнь взаперти под его строгим надзором. Помню, каким ослепительно ярким был первый солнечный луч, что я увидел. А первый вдох на поверхности был пьянее самого крепкого вина. Весенний лес был так зелен, будто высечен из чистейших изумрудов. Я шагнул на устланную прошлогодней иссохшей листвой землю. Ощутил её упругость и мягкость. А после побежал. Побежал без единой мысли в голове, куда глядят глаза. Мне было так легко и радостно. Никогда прежде я не чувствовал себя таким свободным. Вокруг меня оглушительно пели птицы и стрекотали насекомые. Где-то впереди шумела быстрая река.

В горле пересохло, и я замедлился. Стал пробираться сквозь кусты и густую траву к горному потоку. Но не дойдя совсем немного замер. Впереди у самого края воды я увидел девушку с белыми длинными волосами. Её кожа была такой светлой, словно бы светилась изнутри. Я не мог оторвать взгляда от неё. Дева же разделась донага и стала заходить в бурный поток.

То, что передо мной та самая «дикарка» и «гадкая эльфийка», я понял не сразу. Ибо она мало чем отличалась от меня самого. Разве только была прекраснее и изящнее. Заворожённо я наблюдал, как она поочерёдно омывает одну часть тела за другой. Внутри медленно распалялся огонь желания. Я понимал, что это неправильно. Что отец высечет меня уже за то, что я смотрю просто в её сторону. Однако вожделение оказалось столь сильным и мучительным, что я, в конце концов, выдал себя. Один неосторожный шаг. Хруст ветки под ногой. Эльфийка настороженно обернулась. Я испугался, что она может разозлиться на меня и напасть в отместку. До моего сознания всё ещё не дошло, что она была в более уязвимом положении, чем я.

— Ты кто? — спрятав грудь за длинными локонами, она пригляделась к камышу. Острое эльфийское зрение сумело отыскать меня среди стеблей и ветвей.

— Моё имя Реальгар, — ответил я, неловко выходя из своего убежища. Эльфийка снова оглядела меня с ног до головы, видимо, оценивая опасность.

— А я Алтея, — она слегка присела, чтобы прикрыть всё, что ниже пояса.

Кажется, она не знала, что вода в реке настолько чистая и прозрачная, что я всё равно всё видел.

— Тоже хочешь искупаться? — спросила Алтея вдруг.

Мне оставалось лишь кивнуть. Не признаваться же ей, что подглядывал. Обнажаться, зная, что она наблюдает, было особенно волнительно. Прикрываясь, я забрался в прохладную воду. С непривычки сразу покрылся гусиной кожей. Алтея глядела на меня и только посмеивалась. Никогда прежде я не чувствовал к себе такого внимания. Словно бы я был ей интересен. А она в свою очередь была интересна мне. Хотелось заговорить с ней, узнать её, коснуться…

Я продвигался к эльфийке по скользкому от ила и водорослей каменистому дну. Как вдруг нога соскользнула, и я резко погрузился на глубину. Сам не зная, я набрёл на небольшой омуток. И любой другой без труда бы выбрался из него. Но я прежде никогда не купался в реке, только в специальной купальне. И плавать меня никто не учил, а потому я запаниковал. Начал барахтаться, размахивая конечностями и поднимая со дна грязь и песок. Чем мутнее становилась вода вокруг, тем больше меня окутывал страх.

Рука Алтеи, точно длань богини, пробилась сквозь муть и схватила меня за плечо. Меня потянуло вверх к солнцу и воздуху. Уже второй раз за день я переживал это чувство. Алтея вытащила меня на берег, и сама упала рядом, тяжело дыша.

— Ну ты чудной, — проговорила, заливисто смеясь. — На таком мелководье и чуть не утонул.

Сквозь звуки своего кашля и шум в ушах я слышал её дивный голос, смотрел на её сияющее от капель воды тело, и думал, что она не может быть дикаркой и убийцей. Она спасла меня. Всё моё нутро было переполнено восхищением и благодарностью. В порыве эмоций я прильнул к ней и обнял, так как обнимал мать, когда та баловала меня вкусностями или дорогими подарками. Однако совсем иное чувство я испытал, соприкасаясь с нагим женским телом. Возбудился за считанные мгновенья, а после показалось, что моя душа покинула тело. Стало так легко вдруг.

— Ты чего? — спросила удивлённо Алтея, заглядывая мне в лицо. От осознания, что я только что кончил от одних только объятий, лицо стыдливо вспыхнуло. Захотелось провалиться сквозь землю.

— Ты мне полюбилась с первого взгляда, — ответил я дрожащим голосом. Она удивлённо вскинула брови. На пухлых щёчках появился едва заметный румянец. Кажется, до неё только сейчас дошло, что произошло. Она хихикнула смущённо, а после обвила мою шею руками.

— И вправду чудной, — сказала, прикрыв глаза. — Но мне нравится.

Луч солнца играл на её светлых ресницах. Я коснулся её тонких прохладных губ и вновь ощутил возбуждение. Я слышал, как быстро бьётся её сердце. Алтея была взволнована так же сильно, как и я. Рука потянулась вниз и коснулась её лобка, покрытого белёсым пушком. Губы по шее спустились к округлой груди. Я не понимал точно, что надо делать. Всё, что я знал о близости, услышал из срамных разговоров старших братьев и кузенов. Меня вело желание понравиться Алтее, сделать ей приятно.

Глава 6

Алтея была словно дикий цветок, сильная и красивая. Не зря же ей дано было это имя. Эльфы любят давать детям цветочные имена. Дроу же носят имена камней и горных ископаемых. Может быть, поэтому наши сердца настолько холодны.

— Ты найдёшь себе кого-нибудь ещё, — утешала меня мать. — Какую-нибудь красивую девушку, которую одобрит отец.

Её голос был полон фальшивого сочувствия, за которым она прятала облегчение. Она была рада гибели Алтеи! Я вдруг понял, что это именно она выдала нас отцу. Если бы я, её единственный сын, сбежал, отец бы наказал её и, возможно, даже выслал в наземную часть Либенберга. Из-за большого количества наследников жёны и любовницы отца буквально дрались между собой. Только не как сыновья — за внимание, а за власть. Замок, торговые пути, шахты — каждой хотелось урвать кусок пожирнее. И моя мать не стала исключением.

— Так это была ты? — я смотрел ей в глаза и не мог поверить до конца.

— Это всё ради твоего же блага, — испуганно отвечала мать. — Ты и так слишком перечишь отцу. Того и гляди он лишит тебя права претендовать на трон.

— Мне он и не нужен был, — сказал я с горечью.

— Не говори так, Реальгар! — мама сжала ладони в кулаки. — Неужели ты хочешь жить, как какой-то нищий работяга?!

— Я был бы счастлив прожить такую жизнь рядом с Алтеей, мама. Но вы с отцом лишили меня этой возможности.

Чернота хуже каменной сажи окутывала душу. День за днём росла моя боль и скорбь, а вместе с ними и злоба. Я возненавидел отца и братьев, что продолжали жить счастливо. Единственное, что хоть как-то утешало меня, — занятия магией. Я стал проводить много времени среди жрецов богини Аделит и увидел, как именно они служат ей.

Наверное, прежде кровавые ритуалы и жертвоприношения испугали или оттолкнули бы меня. Но я уже видел смерть. Та, кого я любил всей душой, умерла у меня на руках. И её смерть обесценили. Все мои родичи сделали вид, будто она ничего не значит. Я думал: если уж смерть моей возлюбленной ничего не значит, то почему я должен переживать о тех, кого приносят в жертву? Почему я вообще должен переживать хоть о чьей-то жизни, если даже жизнь моей любимой для этого мира ничего не стоила?!

— Будь осторожен, Реальгар, — предупреждал меня жрец Корунд. — Если ты отдашь всего себя хаосу, он поглотит тебя.

Но эти предостережения лишь пробуждали во мне больший интерес. Я знал, что хуже, чем в момент смерти Алтеи, уже не будет. А потому я позволил хаосу наполнить меня и взглянул на него изнутри. Открытие моё было поразительным. Моя милая Алтея рассказывала, что эльфы могут видеть нити света внутренним зрением. Семь богов наделили их этой способностью. И благодаря ей, эльфы могут творить своё волшебство. Хаос же противоположен свету, но он наполняет всё вокруг. Всё соткано из его элементов, подобно полотну. Там, где свет и хаос соединяются, рождается сама жизнь. Поэтому бессмысленно бояться хаоса. Именно этот страх в итоге и убивает тех, кто очерчивает для себя границы.

Слух о том, что в магической силе я превзошёл даже верховного жреца дошёл до моего отца. Он почувствовал угрозу. Однако сам прийти ко мне побоялся и натравил против меня моих братьев. Всего лишь за его одобрение они готовы были убить меня. Но к несчастью, для них, я вдруг обрёл азарт к жизни.

Я покончил с каждым из них, даже не прибегая к магии. Моей злости и силы воли оказалось достаточно. Последним был отец. Он трясся, будто новорождённый ягнёнок. Молил о пощаде.

— Я же твой отец, Реальгар! — скулил он. — Прояви милосердие, сохрани мне жизнь.

— Никакого милосердия, — отвечал я сурово. — Никакой пощады. Я убью тебя и займу княжеский трон. А после назло тебе превращу Либенберг в столицу дипломатии. Столь нелюбимые тобою эльфы будут ходить по улицам города, как по своему дому.

— Ты не сделаешь этого, — в последний раз в своей жизни усмехался отец. — Потому что сам ненавидишь эльфов не меньше меня. Ведь они оказались ничуть не лучше дроу. Если бы они позволили бы тебе жить среди них, тебе бы не пришлось строить план побега. Ты бы просто ушёл на поверхность и не возвращался.

Это были его последние слова. После огонь, сравнимый только с драконьим пламенем, охватил его и испепелил за считанные минуты.

Я был в ярости. И в основном оттого, что отец прав. Я не выношу эльфов. Они оказались не менее лицемерными, чем моя мать. С виду такие благостные, добрые, мошки не обидят. Но на деле также ненавидят и не принимают всё, что отличается от привычного им образа. Как и говорил отец, Либенберг не стал гостеприимным для эльфов. Однако за годы своего правления я сделал всё, чтобы искоренить из умов своих подданных мысли о том, что любовь может быть неправильной. Я буквально говорил им: «Вы вольны любить тех, кого вам хочется. Хоть эльфов, хоть людей, хоть горных троллей...».

Бывшие советники моего отца утверждали, что подобное приведёт к падению княжества. Что лишь запретами и строгостью можно добиться порядка. Но мне не нужен был порядок. Порядок — это всего лишь фикция, обманка, которую выдумали для самоуспокоения. Для меня же покой теперь был равносилен смерти. Я желал хаоса, эмоций, страсти. И заключил, что будет справедливо, если не я один буду придаваться им. Так Либенберг стал тем, чем является теперь, столицей свободных нравов, пристанищем жрецов богини Аделит и домом князя Реальгара, бесчестного убийцы своей семьи, негодяя и развратника. Лучше и придумать было невозможно!

Глава 7

Свет магических кристаллов не похож на солнечный. Он холодный, мёртвый. Долгое время я не замечал этого. Но побыв немного на поверхности, больше не могу, как прежде, не видеть очевидного. И всё же это лучшая альтернатива, чем огонь. От кристаллов нет дыма и копоти. Они не тратят и без того дефицитный в подземельях воздух.

И для книг в моей библиотеке кристаллы безопасны. Я склоняюсь над страницами одной из них. Искусство военной стратегии... Говорят, её когда-то давно написал очень уважаемый генерал. Хотя для сегодняшнего дня чтиво слегка устаревшие. Я утомлённо вздыхаю и потираю глаза. Снова меня окутывает незримым коконом тоска. И ни вино, ни музыка, ни любовные утехи не способны развеять её. Я пытался сбежать от неё в выдуманный мир книг, но и там она раз за разом меня настигала.

— Ваше темнейшество, — казначей Йордиз кланяется и проходит в библиотеку. — Прошу прощения, что потревожил.

— Если знаешь, что потревожил, то уже не извиняйся, — бросаю я, откладывая книгу. — Говори, зачем пришёл.

— Боюсь, у меня для вас дурные новости, — произносит он осторожно. — Управляющие шахтами сообщают, что эпидемия огрохвори выкосила треть всех рабов. Если так пойдёт и дальше, работу в шахтах придётся приостановить. А вы сами знаете, чем это чревато.

— Нет кристаллов, нет золота, — отвечаю я практически равнодушно. Казначей кивает.

— Мы можем купить какое-то количество рабочей силы на орочьих рынках, — продолжает скороговоркой. — Но орки всё чаще уходят от цепей. Якобы свободный найм обходится им дешевле содержания рабов.

Знаю, что то, о чём говорит Йордиз важно. Но в данный момент сосредоточиться на проблеме не выходит. Я словно бы говорю с казначеем через глухую стену.

— Я подумаю, как можно решить проблему, — произношу, прикрывая глаза.

— Подумайте, — кивает Йордиз. — Мы никак не можем позволить себе простой в шахтах.

Казначей снова кланяется и уходит. Я же велю своему слуге Гельвину отправить кого-то к командующему войском. Недостаток ресурсов с давних времён дроу решали лишь одним способом — военной экспансией. Вопрос лишь в том, на кого пойти войной. Гейланд, мой славный воевода, всегда чуть лучше осведомлён о делах наших соседей. Его шпионы повсюду.

— Эльфы из Вальдрейна уже давно ведут войну с империей людей, — выслушав меня, отвечает воевода. — Я слышал, что положение их непростое. Здоровье короля подкосилось после ранения. Сама королева Айланта отправилась на передовую, чтобы поднять боевой дух своих солдат. Прямо сейчас Лесное королевство как никогда уязвимо. Из-за недуга короля и отсутствия королевы правление было передано наместнице Аристее и совету друидов. У Аристеи есть личная армия, но она состоит из шпионов и карателей. В основном они выискивают недовольных королевской властью, подстрекателей и мятежников. Против наших солдат им не выстоять. Мы могли бы легко проникнуть в столицу Вальдрейна, Валонию, через систему подземных тоннелей и захватить королевский дворец и Капитолий. Королева Айланта, несомненно, попробует отбить столицу. Однако её войско сильно измотано в битвах. А генерал Галеандр, командующий северо-западной группой, как я слышал, предал её.

— Война с эльфами, да? — произношу я задумчиво. Перед мысленным взором вновь появляется лик Алтеи. Сердце вздрагивает. Постепенно любимые черты расплываются, и на их место приходит искажённый страданиями образ отца. Он был прав, я ненавижу эльфов. И у меня нет к ним никакой жалости. Однако если я объявлю войну Вальдрейну, то исполню давнюю мечту моего старика. А мне бы ни в коем случае этого не хотелось.

— Не думаю, что это хорошая идея, — отвечаю я Гейланду наконец. — Я не в восторге от Вальдрейна, но есть и более неприятный враг — Каннингленд. Покуда Лесное королевство сопротивляется, внимание императора людей и его епископов отвлечено. Однако, если мы захватим Валонию, если Айланта сдастся и позволит присоединить свои земли к нашему княжеству, люди станут уже нашей проблемой.

— С этой точки зрения, я вопрос не рассматривал, — говорит воевода и хмурится. — Во истину мудрость ваша безгранична!

— Да будет тебе, — усмехаюсь я. — С чего такой раболепный тон?

Гейланд отводит взгляд в смятении. Я только вздыхаю.

— Есть ещё один вариант, — продолжает Гейланд. — Попробовать прорваться в тоннели, что находятся во власти вашего троюродного кузена Эттеринга. Пусть это может потребовать большей подготовки, однако их рабы уже всему обучены.

— А это может сработать, — соглашаюсь я. — Собери больше информации и возвращайся.

Воевода покидает меня, и я вновь остаюсь один. В такие минуты, как сейчас, я вспоминаю слова матери о том, что княжеский замок — самое одинокое место на всём свете. Порой мне даже хочется навестить её, забыв все прошлые обиды. Впрочем, не уверен, что она будет мне рада. В отличие от всех прочих отцовских жён и любовниц, ей сохранили жизнь, но заперли в одном из лабиринтов, выстроенных нашими далёкими предками. О ней заботятся, её охраняют, но не позволяют ей видеться с кем бы то ни было. Иногда мне кажется, что я испытываю те же чувства, что и она, даже не будучи запертым.

Я уже собираюсь отправиться в свои покои, но Гельвин приносит неожиданное послание. На сургуче я вижу королевскую печать Вальдрейна. Однако это занятно. Стоило только мне вспомнить про эльфов, так они уже тут как тут.

Срываю печать и разворачиваю свиток. Одну за другой читаю строки, выведенные аккуратным почерком. Взгляд цепляется за изящные завитки, превращающие литеры в узоры. И пусть я весьма прохладно отношусь к нашим наземным соседям, это письмо меня отчего-то увлекает. Я знакомлюсь с королевой Айлантой не по чьим-то рассказам, а вот так, через письмо. Сразу бросается в глаза высокопарность её фраз. Она явно выросла на эпических романах и поэмах. Слог изобилует эпитетами и метафорами. Королева Айланта изо всех сил пытается скрыть за витиеватостью письма отчаянную просьбу о помощи. Мне вдруг становится любопытно взглянуть на неё.

Глава 8

— Владыка, вы всерьёз собираетесь вступить в эту войну на стороне Вальдрейна? — советник Далбур с неодобрением глядит на меня.

— Разумеется, нет, — отвечаю я с усмешкой. — Мне просто хочется взглянуть на лица эльфов, когда они на грани отчаяния будут умолять нас о помощи.

От воображения приятная дрожь пробегает по телу. Я в нетерпении вскидываю ногу на ногу. Приближённые глядят на меня с опаской, и их смятение вполне понятно. Нечасто я собираю их в общем зале. И обычно поводы для этого соответствующие.

— Вообще, участие в этом конфликте теоретически может быть нам полезно, — осторожно замечает казначей. — Вы ведь помните наш разговор, владыка?

Я нехотя киваю. Наверное, мне стоило обговорить мой план с Йордизом заранее, чтобы он не грезил понапрасну о трофеях, которые никогда не будут завоёваны.

— Если что, солдаты в моём подчинении готовы к выполнению любых задач, — вторит ему Гейланд. Цокаю недовольно. Они все сговорились, что ли? Или попросту не слышали, что я сказал?

— Мы не станем помогать эльфам! — повторяю я, повысив голос.

— Тогда зачем вы собрали нас, владыка? — спрашивает советник напряжённо.

— Потому что вам положено присутствовать на переговорах, — отвечаю я, хитро улыбаясь. — Но не думайте об этом пока. Просто наслаждайтесь едой и обществом прекрасных артистов.

Подаю знак слугам, и те выносят на столы вино и закуски — множество разных диковинных блюд. Йордиз глядит на это осуждающе. Я же только пожимаю плечами. Сегодня слишком хороший день, чтобы думать о недостатке в казне. Когда столы наполняются едой и напитками, в зал входят музыканты и танцоры. Прекрасные полуобнажённые девушки и парни начинают своё представление. Я тут же выбираю себе фаворитку — высокую длинноволосую девушку с красивыми формами. Поскольку двери зала для приёмов открыты, то к моим приближённым присоединяется и другая придворная знать, оказавшаяся во дворце по воле случая.

Меня невольно охватывает озорное ощущение праздника, совсем как в детстве, когда можно было не думать о том, чем ты отплатишь своим родителям за потраченное на тебя время и внимание. Я пью и веселюсь, будто какой-то забулдыга в трактире на границе наземной части Либенберга. Выбранная мною танцовщица глядит на меня загадочно. Дразнит гибкими, соблазнительными движениями и жестами. Я же улыбаюсь в ответ, предвкушая будущие ласки и долгожданное наслаждение.

Эльфы Вальдрейна появляются неожиданно в самый разгар веселья. И пусть другие оказываются сбиты с толку их приходом, я же рад тому, что всё идёт по плану. Мне хотелось дать понять гостям с поверхности, что в Либенберге никому нет дела до их проблем, и я преуспел в этом. Вот только...

Я оглядываю эту беловолосую свору, и дрожь проходит по телу. Их лица серьёзны. Ни намёка на удивление или досаду. Пожалуй, только самый высокий и здоровый среди них, похожий больше на великана, чем на эльфа, выглядит недовольным. Остальные будто прежде уже бывали в наших краях. Взгляд невольно останавливается на молодой воительнице в центре. Пурпурная мантия и драгоценный венец на голове выдают её принадлежность к королевской семье. Так это и есть королева Айланта? Странно, я представлял себе её совсем другой: надменной и чопорной.

— От её светлости и благообразности аж в глазах рябит, — ворчу я себе под нос.

Девушка у меня на коленях удивлённо поднимает брови. Отправляю её погулять, а сам поднимаюсь и спешу поприветствовать наших особых гостей. Подхожу ближе и всматриваюсь в лицо Айланты. Вот же напасть... Нет, она не похожа на Алтею ни на самую малость. Однако с первого же взгляда я понимаю, что в ней есть нечто, что заставило моё сердце вдруг встрепенуться.

Впервые за много дней я оказываюсь настолько растерян. Ведь я же обещал самому себе и другим, что не стану ввязываться в эту войну. Но теперь, познакомившись с королевой, я хочу помочь ей. И я знаю, что если проигнорирую это желание, то душа моя не сможет успокоиться. Со мной точно что-то не так. И почему я всё время влюбляюсь не в тех? Ведь совершенно очевидно, что, даже если я самоотверженно вызовусь расправиться со всеми врагами Лесного королевства, Айланта едва ли обратит на меня внимание.

Сердце, что только-только обрело надежду, вдруг снова приуныло. И лишь глаза продолжают любоваться прекрасными чертами и статной фигурой. Хороша, как же она хороша собой! Взгляд утомлён и печален, голос тих, манеры сдержанны и скромны. Внутри всё замирает, когда она просит меня о помощи. Мой советник глядит на меня сычом.

— Мы готовы рассмотреть любые ваши требования в обмен на военную помощь, — Айланта едва заметно закусывает губу.

Меня вновь охватывает дрожь. Интересно, знает ли она, какое впечатление производит? Едва ли. Агрх, в пропасть! Раз уж на то пошло, то я поставлю ей такое условие, которое её благородное нутро ни за что не примет! Я прошу всех оставить нас наедине. С трудом борюсь с внутренним побуждением схватить её величество и зажать в тёмном углу. Не уверен, что это безопасно для меня. Вероятно, она лишь немного уступает мне в умении драться. Но я уверен, что нашёл бы способ совладать с ней. Но то лишь мои беспочвенные фантазии. Я правитель своего народа. И сколь бы скверным ни был мой характер, с королевой соседнего государства я обязан соблюдать приличия.

Делаю вид, что увлечён созерцанием статуи богини, а сам вновь кошусь на Айланту. Как же хочется коснуться острых скул. Увидеть волнение и азарт в глубине этих голубых глаз. Пропустить сквозь пальцы длинные светлые волосы. Жар охватывает тело. Я поворачиваюсь к ней.

— Я готов помочь вам, — произношу, заглянув в глаза. — Но у меня будет два условия. Первое: мои воины заберут все трофеи и всех пленников. И второе: ваше величество подарит мне семь ночей любви.

Моё предложение возмутительно даже для меня самого. Я жду скандала или пощёчины, громких слов о чести и достоинстве. Однако Айланта вдруг соглашается. Просит только о том, что бы я сохранил второе условие в тайне. И также настаивает, чтобы мы скрепили наш договор магической клятвой. Я не могу поверить в своё везение. Неужели я оказался королеве по вкусу? Хотя нет, скорее всего, положение вынудило её. Но даже так я несказанно рад, что смогу не просто увидеть её вновь, но и побыть с ней наедине. Сердце бьётся неистово.