Темное княжество

Пролог

Минуло две ночи с того момента, как жалкие остатки войска во главе с молодым князем прошагали по родному посаду и снова скрылись за рекой.

Зрелище это произвело самое тягостное впечатление на жителей стольного града. Сначала, едва завидев вдали стяги княжеской дружины, они ликовали, обнимались и плакали от счастья, ведь это означало только одно – рать возвращалась с победой.

Но уже совсем скоро крики радости перешли в растерянные возгласы. Из пяти тысяч красивых, статных воинов, вышедших из этих ворот в прошлую седьмицу, назад вернулась лишь жалкая сотня покрытых запекшейся кровью, израненных и падающих с ног от усталости дружинников князя. Со стен, на которые высыпал весь город, понеслись завывания баб.

Вернулась только дружина. И больше никого. А значит все ополчение, набранное из простых мужиков, осталось лежать на ратном поле.

Сын писаря Бориска сжимал руку отца и взволнованно наблюдал, как со скрипом открываются посадские ворота. Он на всю жизнь запомнил момент, когда в них появился князь Бреслав верхом на вороном коне. Первым он вышел из тени ворот на освещенный участок, и кольчужный доспех Великого князя ослепил Бориску своим блеском. Из-под остроконечного шлема с резным наносником прошелся по толпе усталый взгляд, преисполненный благородства и властности. Мальчишеское сердце наполнилось восхищением.

Бориска с ненавистью посмотрел на позолоченный корешок писчей книги, выглядывавшей из сумки. Какая незавидная судьба выпала ему - родиться в семье писаря и всю жизнь провести за переписыванием волховских книг и городских указов! Скука и тоска.

Лишь после того, как спало очарование момента, Бориска увидел вмятины на доспехе молодого князя, его обвисшую неподвижную руку, перевязанных окровавленными тряпками дружинников, которые не спали и не ели уже несколько дней.

Единственный, кто выглядел бодро и свежо – шедший последним седовласый старик с посохом и большим амулетом в виде солнца. Он махнул рукой, и тяжелые ворота с пылью и грохотом захлопнулись, будто легкая плетеная калитка.

Князь нашел в толпе тысяцкого и еле заметным жестом подозвал его к себе. Тысяцкий подбежал и грохнулся на колени.

-Славный князь, спаситель! Слава тебе, Солнцеликий и воинству нашему победоносному!

Князь спрыгнул с коня и подошел к тысяцкому.

-Вставай, друже, время дорого. Нужны припасы, мы выступаем в новый поход.

Тысяцкий поднялся с колен и растерянно осмотрел то, что осталось от войска.

-Прости мне глупость и дерзость, славный князь! Но как? У вашего брата большое и свежее войско. В чистом поле он вас разобьет, а здесь для обороны почти не осталось людей…

-Он уж знает, что я разбил Ижеслава, потеряв почти все войско. И рассчитывает, что я запрусь в городе. Мой единственный шанс - внезапность.

-Но, светлейший князь…

-Ты слышал мое слово?

Тысяцкий покорно кивнул и стал раздавать указания сотникам.

По площади пронеслась тень, но лишь некоторые задрали головы. Все уже привыкли к тому, что третье лето под солнцем величественно парит Могол – предвестник темных времен. С земли Могол казался совсем маленьким и разглядеть его было почти невозможно, поскольку он всегда кружился рядом с солнечным диском, иногда пересекая его. Но все знали, что это гигантская птица, размахом крыльев шире любой реки.

Могол появился в небе еще когда был жив Великий князь. Еще был крепок мир и спокойно на границах, цвели и разрастались города, простой народ не мог нарадоваться на урожаи, а истуканы богов всегда были окружены богатыми подношениями. Под властью стольного града Темнеца лежали десять удельных княжеств, простирающиеся от заснеженных гор на западе, до теплых берегов Вечного океана на востоке, и каждый из них отдавал в Темнец солидную долю дохода.

Проклятая птица, прошлое появление которой помнили лишь самые ветхие старцы, не обманула и в этот раз. Минуло всего лишь три зимы, а Великий князь уже вознесся к предкам с погребального костра, восемь из десяти уделов отложились от первого стола, а с запада и с востока одновременно наступали братья Бреслава – Ижеслав и Ингвар, намереваясь вопреки завещанию отца отнять у младшего брата Великий престол.

-Он не улетит, пока не погибнет молодой князь, - негромко сказал отец, увидев, что Бориска пытается разглядеть Могола. – Маошь уже спряла его судьбу.

Князь о чем-то советовался с седовласым волхвом. Дружинники жадно пили студеную воду, принесенную из колодца, жевали ячменные лепешки, пока усталых лошадей нагружали новыми припасами.

-Пойдем, - потянул Бориску отец. – Нам нужно собирать вещи.

-Мы тоже идем в поход? – удивленно спросил мальчик.

-Нет. Просто наш дом скоро сгорит дотла. Ингвар отдаст наш город на разграбление своему войску.

Они выбрались из толпы и направились по посаду в окольный город, где располагались жилища ремесленников. Как гордился Борискин дед тем, что сумел выбраться туда из посада, построить небольшой, но уютный дом…

-Отец, а вдруг князь снова победит?

-Если только сами боги спустятся на землю и помогут ему.

-Но почему боги не спустятся? Почему разрешат сжечь наш дом? Давай попросим их!

Свиток первый

Сто лет спустя…

-«Так началось великое правление князя Бреслава, подарившее спокойствие и порядок всем народам Темного княжества…» - восхищенно дочитал Ладо последние строки ветхой книги, захлопнул ее и провел пальцами по позолоченному корешку. – Записано Борисом Мудрым. Талантливый был писарь!

Он сидел за столом в своей маленькой комнате волховского терема, удерживая в правой ладони слабенькую Веду Огня. Его умений как раз хватало на то, чтобы читать в темноте, хотя в идеале это боевое заклинание предназначалось для выкашивания рядов противника адским пламенем.

Ладо так и не смог уснуть, волнуясь перед завтрашним днем, и решил дочитать книгу, которую стянул из волховской библиотеки. Этот сектор исторических книг был закрыт для Непосвященных, но интерес Ладо к запретным знаниям от этого только рос. Старый фолиант, испещренный руническими буквами, был скорее похож на личный дневник. В нем не было изображений, красочных изощренных буквиц в начале главы, поучений или похвал в адрес верховных жрецов, князей или бояр, которые профинансировали написание этой книги. Слишком уж дорогое это было удовольствие – ведь книги переписывались вручную и на одни лишь материалы требовалось целое состояние. На этот дневник ушло, наверное, не менее сотни телячьих шкур для выделки пергамента. А ведь каждый лист нужно было выдубить, высушить, убрать ворс и отбелить. А затем особо грамотный писарь с красивым почерком тщательно выводил по одной странице в день.

Так что автор, решивший потратить долгие годы на создание этой книги за свой счет, явно жаждал донести до потомков что-то ценное.

Ладо подпер рукой голову и задумался. Прочитанное не отпускало его. Что же случилось тогда с князем Бреславом? Как он победил во второй битве, совершив невозможное и перевернув историю? Все годы обучения волховству этот вопрос оставался запретным даже для обсуждения. Чрезмерно любопытных ждало исключение из учеников, а без завершения Школы нельзя было получить княжескую грамоту на волхование.

Но именно эта тайна и манила молодых людей, поскольку была единственным, что хоть как-то выбивалось из скучной и рутинной жизни Школы Волхвов.

Подъем засветло. Сбор в крытом капище и утреннее жертвоприношение петуха. Физические упражнения натощак – пробежка в еще дышащий ночным холодом лес, борьба друг с другом, игра в мяч, купание в ледяной реке. Главное орудие волхва – его воля и концентрация, а для этого нужно крепкое тело, готовность переносить боль и лишения. Затем небольшой завтрак, изучение Книги Солнца с обсуждениями особенно сложных отрывков.

И, наконец, волховство. Жаль только, что девять из десяти лет обучения это было похоже на попытки сходить в туалет, когда совсем не хочется. Бесконечное сидение в тишине среди таких же бедолаг, в напряженной концентрации на внутренних потоках энергии, собственных мыслях. В натужной попытке вызвать из воздуха хотя бы искру огня или каплю воды.

После наступления темноты – плотный ужин и свободное время, которое предпочтительно было провести за мудрыми книгами или тренировками.

И так – день за днем, год за годом. Кузнецы ковали свои мечи и доспехи, пахари кормили народ хлебом, воины покрывались славой на полях сражений, а они – статные сильные парни – просто сидели и напряженно вглядывались в резной узор на потолке учебных хором.

«Зато теперь я могу поджечь пальцами лучину», - горько усмехнулся Ладо, играясь с маленьким огненным шариком и перекидывая его из руки в руку.

В этот момент за дверью скрипнула половица. Ладо действовал быстрее, чем думал – уже в следующее мгновение он погасил Веду Огня и лежал на жесткой кровати с плотно закрытыми глазами.

Он услышал, как открылась дверь, и раздались постукивания посохом по полу.

О боги! Только не Верховный!

И тут Ладо понял, что он оставил книгу на столе.

Если это Верховный, и он увидит отметку запретной секции – ему конец.

Но Ладо повезло.

-Можешь не притворяться, - услышал он насмешливый шепот. – Я чувствую остатки Веды. И они совсем свежие.

Ладо открыл глаза и приподнялся.

-Я просто практиковался перед сном, учитель, - широко улыбаясь, ответил Ладо.

Они оба знали, что Наставник не поругает Ладо. Он любил его, как сына. А Ладо его – как отца, которого у него никогда и не было. Он вообще ни разу не видел своих родителей. Лишь иногда всплывало во снах какое-то женское лицо, но он не мог точно сказать, кто это.

Взгляд Наставника упал на книгу, лежащую на столе, и улыбка исчезла с его лица. Он обеспокоенно выглянул в общую залу и закрыл за собой дверь.

-Сейчас же спрячь! – тихо сказал он.

Ладо схватил книгу, нырнул под кровать и достал оттуда ларец, повел рукой, открывая волховской замок, и спрятал книгу на самом дне.

-Ладо, твои беспечность и самоуверенность сослужат тебе плохую службу, попомни мои слова! – строго сказал Наставник. – Если бы это увидел не я, а кто-то из людей Великого князя, ты бы никогда уже не стал волхвом! А может и хуже…

-Простите, учитель, - склонил голову Ладо, и хитро улыбнулся. – Я лишь хотел узнать, что же произошло тогда, во время битвы с Ингваром. Вам никогда не было это интересно?

Свиток второй

Полемарх Титос с тоской оглядел заваленные обугленными трупами рабов-илотов склоны горы. У него почти не осталось ресурсов, чтобы сдерживать гекатонхейра. Еще немного, и мерзкое существо проломит оборону и вопьется всеми пятьюдесятью головами и сотнями рук в ослепительно пылающий голубой шар в центре Наоса, с причмокиванием высасывая его до последней капли.

Титос вздохнул и жестом руки направил последний отряд бойцов навстречу монстру, который все еще не дошел до цели лишь потому, что оскальзывался на узком горном перевале, заваленном снегом и телами убитых.

Как же несправедливо все складывается! Когда Совет архонтов отправлял его четыре года назад сюда, на дальнюю заставу, это было идеальное место, чтобы спокойно отсидеться и вернуться героем. Несешь службу на страже полиса, терпишь лишения… Титос уже начал набрасывать предвыборную речь и перед сном грезил о том, как обставит свой дом с доступом к Пятому уровню Архэ.

Но как назло, незадолго до завершения его срока, спокойствие покинуло этот мир. Все чаще с разных концов Союза стали приходить вести о нападениях нечисти. Архонты всегда знали о гигантских подземных городах, оставшихся от Древних, но не лезли туда. Врата Эреба всегда были запечатанными, и столетиями не беспокоили граждан. До того момента, как Титос заступил на службу!

Сегодня утром на горный пик взобрался гекатонхейр. Надо признаться, Титос ощутил холодок внутри, когда увидел карабкающуюся по отвесной скале многорукую и многоголовую тварь. Он прекрасно знал, что именно манит этих существ: ослепительно пылающий Наос за спиной Титоса.

Там, на самой вершине горы, протыкающей облака, стояло циклопическое сооружение, в центре которого ослепительно пылал голубой сгусток энергии. Вокруг него с огромной скоростью вращались кольца из архэупорного металла, такие огромные, что в них могла бы поместиться главная площадь полиса.

Титос окинул взглядом соседние вершины, с которых также сверкали голубые огни, а на некоторых еще только кипела работа по постройке Наосов. Иногда со скалы срывался очередной безымянный илот-рабочий, но кто их, в конце концов, считает?

Именно к этим огням тянулась любая нежить. Наосы – настоящее чудо магической инженерии, концентрирующие энергию Архэ в сверхплотные поля. Именно благодаря таким установкам, раскинутым по каждому пику Длинных гор, возможна жизнь в полисах Махейского союза. Здесь нет места, чтобы засеять пашню, посадить сад или выгулять скот, нет озер, полных рыбой, нет никаких ресурсов, кроме камня.

Но сильному магу все это и не нужно. Он может повелевать материей, создавать вещи буквально из ничего, возводить здания и управлять временем, заставляя растения в теплицах плодоносить буквально каждый час. Единственное, что для этого нужно – мощное поле Архэ.

Как следствие – вся экономика и производство зависят от мощности этого поля. Чем больше Наосов – тем больше можно применить заклинаний, тем больше сотворить вещей. Поэтому стройки идут непрерывно, насколько это позволяет количество рабов.

Кстати, о рабах. Титос посмотрел, как гекатонхейр превращает в кровавое месиво последних его рабов и с грустью вздохнул, мечтая о скорейшем получении Пятого уровня. С Пятым он точно бы разобрался с этой тварью, а сейчас… сейчас придется драпать.

Или все-таки попробовать? Потеря Наоса очень плохо скажется на его шансах выиграть выборы. Энергии и так не очень много – для ее экономии и существует система Уровней. Чем выше уровень – тем больше Архэ тебе разрешено забирать из общего поля. А значит, ты богаче, красивее и авторитетнее. Потеря любого Наоса снижает мощность Архэ, из-за чего маги могут меньше творить, меньше работать, создавать меньше товаров для торговли. А это ОЧЕНЬ плохо сказывается на голосах избирателей. Ему никак нельзя терять этот чертов Наос!

Гекатонхейр схватил последнего илота и разорвал его на части одновременно десятком своих челюстей. Перед смертью, как это обычно бывает, с илота спала Печать Повиновения, и он осознал весь ужас своего положения, но было уже слишком поздно.

Чудовище, оскальзываясь в крови, направилось прямиком к Наосу. Во всей сотне его глаз засветилось радостное предвкушение трапезы. Вкусная, сочная Архэ… ммм, мечта любого уважающего себя порождения Хаоса…

Титос обреченно вздохнул, потряс руками и двинулся навстречу чудищу. Чего только не сделаешь ради долбанных голосов. Даже героем станешь.

Помощи ждать было неоткуда – главной проблемой государства магов всегда являлась крайняя малочисленность и хронический недостаток бойцов. К сожалению, все в этом мире имеет светлую и темную сторону – владение магией оборачивалось тем, что сверхмощные потоки Архэ угнетали репродуктивные функции. Вдобавок, способность к магии передавалась лишь по принципу полнокровия – когда и отец, и мать сами были магами. Столетиями мудрецы из Академии бились над этим вопросом, но так и не нашли решения. А ведь будь их хоть немного побольше, махейцы могли бы захватить весь мир…

Да, они жили долго, да, в достатке и роскоши, но родить ребенка было невероятной удачей. Если бы не Печать Повиновения, позволившая обратить в рабство сотни тысяч илотов - от их народа уже давно бы ничего не осталось… Темное княжество перебило бы всех до последнего, несмотря на огромную разницу в магической науке.

Полемарх Титос решил не мудрить и действовать как можно проще: раз ему не по силам убить гекатонхейра, то надо призвать на помощь… нет, не богов, а силу притяжения. В Махейском союзе уже давно не верили в богов и эти пережитки прошлого. Наука и магия – вот два столпа прогресса.

Свиток третий

Мао спит. Ему снится родной Остров.

Его ли это сон? Или сон Императора? Мао точно не знает.

Он сидит на крыльце храма. Сладко пахнут благовония. Бритый наголо монах что-то бормочет в углу, окуривая статую Спящего Императора.

На крыльце тепло, его обдувает легкий ветер, дующий с моря. Из дверей храма, стоящего на вершине холма, открывается захватывающий вид на раскинувшийся внизу город-муравейник, наполненный движением парусов порт и бескрайний синий океан, уходящий за горизонт. Погода солнечная, редкие облака проплывают на небе и наводят на ленивые размышления о быстротечности времени, о жизни и смерти…

Вдруг по всему острову разносится серия протяжных, глубоких ударов Большого Гонга. Он стоит на соседней горе и размером достает до верхушек деревьев. Чтобы отлить его понадобилась почти сотня лет – сначала по крупицам закупали металл у чужеземцев, а затем отливали по технологии, известной лишь одному Спящему Императору. Таран для удара по Гонгу оттягивает команда из тридцати человек, которые уже давно оглохли за этой работой.

Услышав удары Большого Гонга, каждый житель должен не позднее десятого удара начать молитву. Если кто-то занимается особо важным делом, которое нельзя бросить прямо сейчас, Спящий Император видит это и Пробуждает его, лично контролируя завершение работы.

Вот и сейчас Мао и находящиеся в храме монахи спешно достают амулеты, болтающиеся у каждого на шее, отсыпают из них на ладонь щепотку темно-зеленого порошка из водорослей Модзуку, и молятся, отточенными движениями принимая вещество. Втереть под язык, вдохнуть правой ноздрей. Так велит Толкователь Сна Императора. Вдыхают левой только вероотступники и еретики. Если руки в грязи, и отмыть их до десятого удара невозможно, разрешается вместо втирания просто тщательно прожевать, высыпав из амулета сразу в рот.

Все должны молиться и принимать Модзуку. Гонг бьет три раза в день. Его слышно в любом конце Острова. Вокруг его ударов построен весь ритм жизни. Если ты совершеннолетний бедняк-нуха и пропустил молитву – тебя ждет немедленная смерть. Если ты совершеннолетний богач-янбан, то должен будешь тридцать три дня прислуживать в храме. Аристократия на то и аристократия. В народе говорят, что Спящий Император не любит аристократов, поэтому разрешает регулярно принимать Модзуку только в случае войн, эпидемий и разрушительных катастроф. В обычное время они могут развивать свою мелкую индивидуальность, свободно мыслить, выбирать род занятий и даже супругов. Ведь Пробуждение – это благословение и любовь. Только простой страдалец-нуха достоин постоянного внимания Спящего Императора.

-Да будет сон твой спокоен и крепок, да обойдет тебя тревога, направь своей мудростью наши руки, наши тела, наши жизни, чтобы сбыть свой Сон, который есть счастье и благополучие всех и вся… Наша жизнь – твой Сон, наша смерть – твой Сон… Ты неподвижен, как гладь озера, ты безмятежен, ты вечен, как само время… - бормочет Мао слова молитвы, ритуальным жестом прикрывая глаза, как во сне.

Гонг смолкает. Все поворачиваются на Восток и трижды кланяются – там расположен Дворец Спящего Императора. Когда-то давно, больше тысячи лет назад, его воздвигли вокруг того места, где внезапно заснул Император. Затем вокруг этого места разросся город, со временем подчинивший себе весь Остров и ставший Империей. Поэтому Дворец Спящего Императора – сердце Империи, ее история, смысл и жизнь.

Звук Гонга стихает, продолжая отзываться где-то внутри. Мао с улыбкой поворачивается к монаху, надеясь разделить это приятное религиозное чувство, но осекается. Глаза монаха закрыты, голова запрокинута, руки расставлены в стороны, а сам он едва-едва приподнимается над землей, будто невидимая нить тянет его за пояс.

Через пару мгновений он падает на землю и быстрым шагом идет обратно в город.

Мао чуть заметно вздыхает. Монах понадобился Императору. Это большая честь. Может, нужна пара дополнительных рук в порту, или кто-то из рабочих заболел или погиб, и нужно забрать его детей из школы, или кому-то из янбанов срочно понадобилась прислуга… Непоколебима вера каждого подданного, что Император мудро распорядится телом и умениями Пробужденного. А потом снова вернет его в целости и сохранности, погрузит обратно в блеклый сон обычной жизни, зажатой в тисках одной личности. А если и не вернет, то так необходимо для общего блага Империи.

Последние пару недель Мао испытывает необъяснимую грусть. От первых опавших лепестков вишневого дерева до холодных длинных ночей он вставал засветло и тренировался в храме. Скрытность, ловкость, слух, память, обоняние, ночное зрение, владение всеми видами оружия и рукопашного боя, приготовление ядов, взрывчатых смесей и многое другое – каждый шиноби должен был отточить все эти навыки до совершенства. Мудрость Императора велика, но даже она не может вложить в голову Пробужденному того, чему тот не научился сам. Иначе не нужны были бы школы, мастерские, ордена, ученики и наставники. Каждый должен вложить свои силы, свой труд в обучение навыкам, угодным Императору.

Мао не помнил, когда стал шиноби. Обычно, Император Пробуждает родителей, и они сами приносят младенца к воротам Школы Теней. Но бывает, что шиноби становятся уже и в сознательном возрасте. Мао не помнил. Хотел ли он быть шиноби? Кто были его родители? Мао никогда не задумывался о своей судьбе. Ведь, по большому счету, это и не была его судьба. Она принадлежала всем, а не только ему. Поэтому Мао не думал, а просто тренировался. День за днем, год за годом.

Единственными моментами, когда внутри него пробуждалось что-то – когда он видел детей, играющих со своими родителями. Браки заключатся случайно, волей Императора. Император просто Пробуждает парня и девушку, когда ему исполняется 17, а ей 16, и приводит в подготовленный заранее дом, где они начинают жить вместе. В положенный срок происходит зачатие ребенка. Обычный брак среди нух. Янбаны, лишенные такого благословенного внимания Императора, вынуждены выбирать себе супругов по своей воле. От злости и зависти они устраивают пышные праздники, стремясь скрыть за этой мишурой внутреннюю опустошенность, брошенность и одиночество. По крайней мере, так говорят нухам в школе.

Свиток четвертый

В ворота детинца зашел последний вернувшийся с Испытания ученик. Бледный от потери крови, с рукой на перевязи, но светящийся от счастья, он еле доковылял до крепости, где его подхватили более удачливые товарищи и повели к целителю.

Ворота захлопнулись, освещаемые заходящим алым солнцем, и в посаде повисла непривычная тишина. Все женщины и дети затаились по домам и готовились к празднику Посвящения в волхвы – подшивали и украшали наряды, пекли угощение. А мужчины вышли на ночное бдение на стенах города, поскольку все дружинники перед церемонией стягивались к Хоргару, чтобы по сто раз осмотреть каждый уголок и убедиться, что Великому князю ничего не угрожает.

Вдоль крепостной стены медленно прогуливались двое стражников в простых кожаных доспехах. У одного из них из-под доспеха выглядывало пузо. Он задрал голову и потянул носом, ткнул своего спящего на ходу товарища в плечо.

-Чуешь, брат, чем пахнет? На княжеской кухне каравай замесили.

-Тебе лишь бы пожрать, - буркнул из-под накидки напарник.

-Не только. Еще с Марьей полюбиться и на печке добро вздремнуть, - мечтательно протянул толстяк.

-Угу, - буркнул напарник. Он явно не был настроен на беседу.

Но толстяку было скучно.

-Неужели нас не позовут? Так и будем вокруг стен ошиваться весь праздник?

-Как прикажут, так и будем.

-Эх… десятник всю душу вымотал. Полдня чищу его кольчугу, затем рою ров. Затем обедаю, рою ров и снова чищу кольчугу. Так и день прошел.

-Это еще неплохо устроился.

-Да ну! Кольчуга-то чистая! За каким лешим ее чистить? Тьфу, - толстый стражник в сердцах сплюнул, явно горюя о своей нелегкой судьбе.

Напарник вдруг резко остановился.

-Дурья башка. Ты нежить просто так не поминай, - строго сказал он и три раза обернулся на месте.

Толстяк лишь усмехнулся и пошел дальше.

Некоторое время они шли в тишине, но толстому снова стало скучно.

-А как ты думаешь, Великий князь он может… это… с девкой того-самого?

-Мне как-то без разницы.

-А я вот думаю. У него же кровь не течет. Как он тогда с девкой будет? Никак. Поэтому у него и сыновей нема.

-Смотри, Гриня, услышат тебя дружинники, будешь рвы всю жизнь рыть.

-Да ладно, я чего. Просто интересно. Я вот думаю, согласился бы стать мертвяком, как они? А чего? Вечная жизнь. Ты бы вот согласился.

Напарник помолчал, поежившись, а потом ответил:

-Пожалуй, да.

-А я вот решил, что нет. Слишком уж приятно с Марьей любиться…

-Тихо. Смотри.

Они замерли.

Неподалеку в высоких зарослях чертополоха блестело что-то разноцветное. Оно так красиво переливалось радужными цветами, непривычными для привыкших в блеклости местных пейзажей глаз, что стражники зачарованно сделали несколько шагов поближе, чтобы разглядеть чудо-чудное поближе.

Когда слева раздался тихий свист, они машинально повернулись, и тут же каждому в шею воткнулось по острой шестиконечной звездочке. Стражники захрипели, захлебываясь кровью, и повалились на землю. Но упасть им не дали. Каждого подхватила пара темных фигур и утащила в заросли, где все быстро стихло.

Через несколько секунд из кустов, пригнувшись и пряча окровавленные звездочки, метнулись к стене четыре фигуры, закутанные с головой в черные ткани, с в двумя короткими кинжалами за спиной. На руках у них были перчатки с острыми наконечниками, которые вонзались в стену, как нож в свежий хлеб. За считаные секунды они взлетели по стене детинца и скрылись во внутреннем дворе…

---

Ладо лежал на подстилке в сырой темнице и флегматично наблюдал, как паук деловито обустраивает единственный сухой угол рядом с массивной деревянной дверью. Она отсырела так, что от нее веяло холодом и гнилостью. Ладо не провел здесь и дня, а уже задыхался от тяжелого кашля.

На душе было так скверно, что хотелось выть.

Его встряхнул лязг тяжелого засова.

В темницу вошли стражники, бесцеремонно подхватили его и рывком поставили на ноги.

-Вставай, на казнь опоздаешь, - сказал один, и мерзко расхохотался.

Они вышли на свет, и Ладо плотно зажмурился, настолько больно стало глазам от легких лучей утреннего солнца.

Внутренний двор детинца было не узнать. Повсюду развевались княжеские стяги, вдоль дороги стояли ряды с угощениями и товарами, которые счастливые купцы, допущенные торговать на Посвящении, готовили весь предыдущий год, колонны и крыльцо княжеского терема богато и цветасто украшено. Даже мрачная громада Хоргара, прокалывающая небо, будто стала немного светлее и радостнее.

Не хватало только людей. Ворота детинца пока были закрыты, и посадский люд ждал за стеной. А у князя и дружины, по понятным причинам, жен и детей не было. Как и кроватей для сна, столов для еды, бани для отдыха. Все свое время они круглосуточно посвящали службе, государственной работе и боевым тренировкам. И поэтому на княжеском дворе стояла мертвенная тишина.

Свиток пятый

В большой зале за длинным столом собралось ближайшее окружение князя. У всех были хмурые встревоженные лица, они что-то вполголоса обсуждали. Многие места пустовали.

Когда Великий князь и Ладо вошли в залу, стулья заскрипели. Все встали и замерли в полупоклоне, пока князь не сел во главе стола и кивком не позволил остальным последовать его примеру.

Ладо, стараясь казаться как можно незаметнее, вжался в пустующее кресло на дальнем конце стола. Но это его не спасло.

-Всех прошу поприветствовать нашего нового Верховного волхва – Ладо! – представил новенького князь.

На Ладо скрестились тяжелые взгляды государевых мужей. Ладо привстал и неловко поклонился.

Тем временем Великий князь что-то положил на стол.

-Кто-нибудь знает, что это?

Присутствующие вгляделись повнимательнее и одернулись назад: им вдруг будто захотелось оказаться как можно дальше от стола.

-Это взрывчатый порошок, который мы нашли у убийц. Я приказал отправить эти мешочки коменданту Берестяной крепости, как лучшему знатоку взрывного дела. Но сейчас не об этом. Вы знаете, что означают эти бомбы?

Советники переглянулись. Никто не ответил.

-Империя Тэнно, - продолжил Великий князь. - Мне сложно понять, зачем это нужно Императору, но оно случилось. Нас ждет война. И сейчас мы к ней не готовы. Тем более не готовы бороться с Тэннским флотом и высаживаться на их острове. Необходимо вынудить их атаковать нас первыми. Поэтому с завтрашнего дня на все купеческие дела с Тэнно налагаю княжеский запрет.

На этих словах из-за стола вскочил толстый бородач в богатой меховой шубе – представитель Купеческой гильдии по имени Здебор.

-Великий князь! – густым басом воскликнул он. – Ты мудр и велик, но прошу тебя, не руби с плеча! Мы хорошо торгуем с Тэнно, держава твоя богатеет, люди твои счастливы! Много лет честным трудом мы развивали эту торговлю, учились общаться с нихонцами, заключали ряд, строили торговый флот… И вот сейчас, когда труды моего отца начали приносить плоды, ты велишь все это срубить под корень? Зачем?

Князь внимательно слушал, сохраняя непроницаемое выражение лица. Никто не смог бы понять, о чем он думает, слушая купца. Презирает его, насмехается или соглашается с доводами? Купец тоже пытался прощупать правителя, для чего сделал паузу, ожидая его реакции. Но Князь, не мигая, смотрел на купца, и тому пришлось продолжить.

-Ни в коем случае не претендую на то, чтобы сравниться с вашей мудростью, но, чтобы вынудить Тэнно напасть, нужно лишь перестать поставлять им древесину для кораблей, без которых они не смогут добывать священные водоросли Модзуку.

-Какие еще водоросли? – недовольно пробурчал молодой купец Орислав, сидящий рядом с бородачом.

-Садитесь, Здебор. Я обдумаю ваши слова. Сейчас нужно обсудить более насущные вопросы.

Купец явно не сказал еще всего, что хотел, но подчинился.

-Я уже и забыл, что выросло целое поколение, не помнящее войны с нихонцами, - усмехнулся князь и повернулся к задавшему вопрос про водоросли Ориславу. – Вы знаете про Спящего Императора?

-Конечно, Великий князь. Долгие тысячи лет в Красном дворце спит Император, и его сны – это жизни его подданых. Принимая порошок из водорослей Модзуки каждый день, нихонцы открывают свой разум для проникновения в него Спящего Императора, и каждый становится его частью. Что бы вся эта чушь ни значила.

Присутствующие тихо засмеялись. Все, кроме Князя.

-Эта чушь значит всего лишь то, что мы имеем дело с идеально организованным противником. Император управляет своими поданными напрямую. Я никогда не забуду нихонскую армию - это как единый организм, как пчелиный рой или колония муравьев. Каждое движение отряда, каждый маневр идеально соотнесены с другими. Победить такое войско – невероятно трудная задача. А еще это значит, что, придя в сознание, любой пленный тут же убьет себя – например, откусит язык и захлебнется собственной кровью или просто перестанет дышать. У них нет личности, они лишь сосуды для воли Императора.

-Склоняюсь перед вашей мудростью и опытом, Великий князь, - поклонился купец Орислав.

-Еще один насущный вопрос. Для войны нам потребуются волхвы. Простым мечом и щитом не справиться, при всей доблести наших воинов. Но, как вы знаете, после сегодняшнего удара у нас остался последний волхв и он… скажем так, далек от требуемого уровня.

Ладо поймал на себе косые взгляды и покраснел от смущения.

-Я долго думал, что нам с этим делать. Отбирать и растить новых волхвов слишком долго, да и Ладо еще самому нужно учиться. Поэтому я пришел к непростому решению: даровать помилование культу Урса.

В зале повисла тишина.

-Вы мои советники или нет? – раздраженно прервал молчание Князь. – Говорите, что думаете.

-Великий князь, - осторожно взял слово старец-тиун, ведающий судебными делами в Темнеце. – Эти мерзкие отступники, поклоняющиеся Медведю, живущие в глухом лесу в полудиком состоянии, всей душой ненавидят наше чудесное княжество. Говорят, что они проводят черные ритуалы, совращают крестьян в свой черный культ. Даже если ты подпишешь княжескую грамоту, дарующую им прощение, то узнают ли они о твоей милости? Ведь мы не раз пытались с ними связаться, но они убивают каждого, кто пытается выйти с ними на разговор.

Свиток шестой

Суждальский тракт представлял собой широкую мощеную камнем дорогу, на которой могли спокойно разъехаться две купеческие телеги. Ладо и Рознег проехали пригородные посады, окутанные сном, а когда стало светать, свернули с тракта на заросшую бурьяном тропинку и углубились в лес.

В лесу их ждала маленькая охотничья избушка, возле которой дремали две лошади. Рознег что-то шепнул возничему, и тот отправился восвояси.

В избушке оказались заготовлены припасы в дорогу – вяленое мясо, лепешки, немного воды и небольшие разноцветные склянки волховских зелий из княжеских запасов. Погрузив скарб на лошадей, Рознег поглядел на Ладо, который с опаской вслушивался в наполненный звуками жизни лес.

-Садись на лошадь.

Ладо отрицательно покачал головой.

-Я не умею.

-Придется научиться.

Ладо с опаской подошел к сонной лошади. Взялся за седло. Неуклюже вложил ногу в стремя и попробовал запрыгнуть. В этот момент лошадь проснулась и, почуяв чужака, недовольно дернулась в сторону. Задранная нога Ладо соскользнула с седла, и он плюхнулся оземь, чуть не угодив лицом в муравейник.

Рознег тяжело вздохнул. Он подошел к Ладо, рывком поставил его на ноги, отряхнул и помог забраться на лошадь.

-Спасибо.

Рознег молча вскочил в седло, уверенным движением потянул поводья, и лошадь послушно двинулась по тропе в лес.

Ладо тоже потянул за поводья, но лошадь не сдвинулась с места, лишь замотала головой.

-Ах ты так! – разозлился Ладо. – Сейчас послушаешься.

Он приложил ладонь к крупу и вызвал Веду Огня. Его уровня как раз хватало, чтобы вызвать небольшой ожог, но не более того. Лошадь заржала и поднялась на дыбы, но Ладо предвидел это и крепко держался за сиденье. В этот раз, когда он потянул поводья, лошадь наконец послушалась и с неохотой двинулась вслед за своей подругой, недовольно фыркая от боли.

---

Первые несколько часов Ладо вовсю глазел по сторонам. Страх и любопытство сменяли друг друга. Ему открылся большой и незнакомый мир, в котором он раньше не бывал. Он никогда не оказывался так далеко от Темнеца.

Они старались не выходить на открытые пространства, но все равно частенько шли вдоль края леса, любуясь залитыми солнцем пашнями, заливными лугами, иссеченными небольшими спокойными речками, березовыми рощами на покатых холмах. В земле, листве и воздухе ощущался напитавшийся теплом исход лета. Скоро налетят ветра, и пожелтевшие листья бесшумно посыпятся в черную воду.

Периодически вдалеке виднелись деревни, на покосе мелькали маленькие фигурки крестьян. Оттуда доносились звуки веселья – играли гармоника и жалейка, девушки и парни водили хоровод. Бабы толпились возле спрятанных в тени деревьев на краю поля шалашей, о чем-то споря возле большого котла. Мужики выравнивали валы травы, еще не собранной в копны и стога, бросали лопаты и подтягивались к котлу. Видимо, готовился обед.

Ладо неожиданно ярко ощутил свое одиночество. Так весело было этим людям вместе, так незамысловата и в то же время наполнена смыслом их жизнь… Молись богам, собирай урожай, расти детей. Вот и все. Величие в простоте. А что же он, последний из волхвов, который и не волхв вовсе? Нигде больше его не примут за своего. И впереди только трудности, которые ему совсем не по плечу…

От этих мыслей и от голода у Ладо разболелась голова. Он уже много часов ничего не ел. А все припасы были у Рознега. Ладо хмуро окинул взглядом могучую спину в кольчуге, мерно покачивающуюся впереди, и поддал пятками по бокам лошади. Та недовольно мотнула головой, но ускорилась.

-Рознег! – позвал Ладо, поравнявшись с воином. – Когда будет привал?

Тот будто бы и не услышал.

-Рознег! Есть охота!

Тишина в ответ.

Ладо набрался храбрости, обогнал его и перегородил дорогу.

-Слышишь!

Рознег выплюнул травинку, которую пожевывал и тяжело уставился на Ладо. Тот не выдержал и отвел глаза.

-Завтра к полудню мы должны быть в удельном граде Преславле. Времени мало.

-Но я же должен спать и есть! Я живой, в отличие от тебя!

По выражению лица Рознега Ладо понял, что сказал что-то не то.

-Прости… Я имел в виду, что ты можешь не есть и не спать. А я нет. Без этого я не смогу выполнить задание Великого князя. А мы ведь должны его выполнить, верно? Вместе!

Рознег задумался. Наконец, он тяжело вздохнул, повернулся и стал шарить в сумке с едой. Кинул Ладо небольшой ломоть мяса и кусок хлеба.

-Ешь. На ночлег остановимся при первой луне.

Он двинул лошадь прямо на Ладо, и тот еле успел увести своего скакуна в сторону.

Есть пришлось на ходу. Мясо было холодным и жестким, но с голоду и оно казалось невероятно вкусным. Покачиваясь на ходу, Ладо умял все за несколько минут и еле удержался, чтобы не засунуть последний кусок хлеба в набитый рот. Вместо этого он наклонился и протянул его лошади.

-Давай мириться, - тихо сказал он.

Свиток седьмой

Никакого четкого плана действий у Эрис не было.

Первоочередной задачей было выбраться за пределы Махейского союза. И это было не так просто, как казалось на первый взгляд.

Лететь напрямую до границы было нельзя. В горах, которые неизбежно пришлось бы преодолеть, было множество наблюдательных постов, которые посредством Печати Света мгновенно докладывали в полис обо всем, что удалось высмотреть. В центре полиса стояла высокая башня, с которой напрямую можно было увидеть наблюдательные посты на горных вершинах. Постовой маг с помощью Печати Света зашифровывал послание и направлял мощнейший тонкий луч, добивающий до этой башни, либо до соседнего поста. Магический кристалл обрабатывал этот сигнал и выдавал доклад постового.

Возможность сбежать таяла с каждой минутой. Эрис понимала, что прямо сейчас соратники Психоса кидают ее друзей и близких в обитые противомагическим сплавом темницы, разграбляют ойкосы и казну партии, юридически оформляют переворот и захватывают все нити правления в свои руки. Как только это будет сделано, Психос задействует все возможные механизмы для поимки Эрис, включая рассылку сведений по дипломатическим каналам в соседние полисы. Поэтому просто пройти до границы заняло бы непозволительно много времени.

Поэтому Эрис встала перед сложным выбором: либо лететь напрямую и рисковать быть перехваченной боевой группой Психоса, либо… спуститься под землю.

А значит, рисковать еще больше.

Каждому махейцу с детства читали сказки про мрачные просторы мертвых городов, из которых тысячи тысяч лет назад вышли их великие предки. Великолепные, поражающие воображение здания, пещеры высотой с целые горы, развитые искусства, культура и совершенно другая система добычи Архэ… Они жили так глубоко к ее источнику – сердцу планеты, и поэтому не нуждались, как на поверхности, в гигантских Наосах. Не было Уровней, не было расслоения и неравенства, ведь Архэ вдоволь хватало на всех. Но затем открылись Врата Эреба… И в этот мир пришел Хаос. Невероятным напряжением сил и ценой чудовищных жертв им удалось загнать Хаос обратно и запечатать врата. К сожалению, с тех пор подземные города стали непригодны для жизни, отравленные ядовитыми испарениями тьмы, разрушенные в ходе огненных сражений. Тогда Великий маг Мендес, самый мудрый и храбрый предводитель своего народа, сказал: «Мы выйдем на свет. Мы снова научимся добывать Архэ. Мы построим новые города. Новую жизнь». И он повел всех наружу, и основал первый наземный полис.

Но там, под землей у Эрис было одно неоспоримое преимущество: она была там и даже сумела выжить. Она сумеет затеряться среди темных сводов, мостов и мертвых улиц.

И Эрис сделала выбор.

Ближайший вход в подземелья находился рядом с Акрополем. Так назвали музей под открытым небом на месте первого полиса, основанного на поверхности. А рядом находились покрытые мхом и пылью огромные каменные врата.

Именно к ним Эрис и направлялась.

Акрополь уже белел на холме, и Эрис даже успела порадоваться, что долетела без приключений, как вдруг заметила, что от ближайшего горного пика ей наперехват несется пять черных точек. Они стремительно приближались, увеличиваясь в размерах.

Холодная рука сжала Эрис изнутри.

Пятерка боевых магов. Элитный отряд Психоса.

С пятеркой ей никогда не справиться. Если повезет, продержится несколько минут. Но потом не останется и мокрого места.

Думать нужно было быстро. Эрис поняла, что ее единственный шанс – успеть скрыться в подземельях и надеяться на то, что ее преследователи близко к сердцу принимали детские страшилки про подземный мир.

В голове мгновенно родился план. Эрис напряглась и выдала серию заклинаний: Печать Тумана взорвалась белоснежным облаком и поглотила Эрис. Затем Печати Двойника – и из облака в противоположные стороны вылетели несколько абсолютно одинаковых архонтесс.

Эрис поддала скорости и с удовлетворением увидела, что пятерка сначала замедлилась, а затем разделилась. За ней в погоню пустился только один маг. И это давало ей шанс на спасение.

Пролетев над белоснежным Акрополем, Эрис нырнула в ущелье, которым обрывался холм. В конце ущелья виднелись величественные и грациозные очертания ворот, по бокам которой стояли молчаливые статуи с оружием в руках. Оказавшись перед ними, выкинула мощнейшую Печать Защиты, потратив почти половину запасов Архэ, вцепилась в исполинскую дверь Печатью Силы и стала тянуть на себя.

Маг, очевидно, понял, что перед ним находится настоящая Эрис. Он приложил руку к виску, передавая сообщение напарникам, вдохнул поглубже и обрушил всю мощь боевых печатей на защиту Эрис. Полупрозрачный энергетический купол, окружваший Эрис, затрещал и стал быстро уменьшаться в размерах.

Эрис тянула изо всех сил. Дверь с оглушительным грохотом открывалась. Сверху падали кусочки камня, обрывки веток и мха.

Рядом с магом приземлились еще двое и тут же присоединились к атаке. За спиной Эрис сверкали ослепительные вспышки, разноцветными бликами играя на вырезанных в камне дверных узорах. Но Эрис даже не оборачивалась. Все ее внимание было направлено туда – в медленно расширяющуюся щель, из которой тянуло могильным холодом.

Защитный купол сжался уже почти до размеров самой Эрис. Еще немного, и он лопнет, и тогда мощь убийственных Печатей обрушится на нее…

-Сдавайся, Эрис! – с ухмылкой крикнул один из магов, перекрикивая скрежет камня о камень. – Ты попалась. Нет ничего глупее, чем лезть туда!

Свиток восьмой

Ладо проснулся с первым лучом солнца и недовольно потянулся. Отдохнуть не получилось. Всю ночь с болот несло сырым холодом с запахом тины, а от неудобной лежанки ломило спину. Но главной проблемой была мошкара, ползающая по лицу и пытающаяся залезть прямо в нос. Проворочавшись без сна и избив себе лицо в попытках прогнать назойливых насекомых, Ладо обзавидовался Рознегу, которого не беспокоила ни единая мошка.

Кстати, а где он? Ладо озадаченно поглядел по сторонам, но не обнаружил ни одного намека на то, куда мог пропасть дружинник.

Лошади стояли в стороне, его вещи лежали там же, где и вечером, включая меч. Это особенно насторожило Ладо. Он встал и внимательно прислушался.

Над болотами висела все та же необъяснимая тишина, которая так испугала Ладо накануне. Обычно лес был полон звуков, но здесь только пищали комары и изредка булькали вырывающиеся на поверхность пузыри.

И вдруг Ладо услышал, как в подлеске неподалеку треснула ветка. Упал случайный сухостой? Или же...

Треск повторился.

Ладо понял, что кто-то пробирается в его сторону из глубины леса.

Крадучись, он отбежал от лагеря и спрятался за широким дубом, сплошняком поросшим мхом. И стал ждать.

Через какое-то время из леса показалось странное существо.

Оно постояло недолго в тени подлеска, прежде чем выйти на открытое пространство, а затем боязливо двинулось к болотцу, расположенному ближе всего к стоянке.

Существо было низкое, горбатое, и часто опускалось на передние конечности, которые больше напоминали смесь клешней рака и человеческих рук, чем лапы. Покрыто существо было прозрачной желеобразной колышущейся жижей, в которой застряли жухлые листья, ветки, кусочки грибов, костей и гниющее мясо. Противный покров спускался со спины твари и волочился за ней, как плащ, оставляя на земле склизкий блестящий на свету след.

Ладо зажал себе рот, чтобы не вскрикнуть. Наконец-то ему пригодились знания, полученные за годы учебы. В противном существе он без проблем распознал болотника - гнусную тварь, которую крайне трудно было даже увидеть. Болотник обитает, как это понятно из названия, возле болот, но не в самих болотах, а в прилегающих лесах. Болота для него играют другую роль - в них он консервирует и хранит пищу. Главная особенность болотника - чарующее пение, способное подчинить ничего не подозревающую жертву, пробирающуюся мимо болота. Тогда болотник заводит свою песнь, и бедный путник сам заходит в топи, откуда уже не может выбраться. Так он и хранится годами до тех пор, пока болотник не пожелает потрапезничать.

Ладо содрогнулся от мысли, что все болото, по которому они шли, могло быть забито утопленниками.

Болотник тем временем погрузился в воду. Ладо заметил, что тварь прихрамывала по пути к цели. Видимо, здесь крылась разгадка того, почему он осмелился напасть на двух путников сразу. Обычно болотники - крайне трусливые и осторожные, их трудно даже увидеть, поскольку они не лезут на рожон. Но в этом случае ему, кажется, срочно нужна была свежая жертва, чтобы залечить раны.

Ладо напряженно размышлял, что же ему делать. Вроде бы в учебнике говорилось, что болотник - нечто среднее между духом леса и духом воды, а значит, против него отлично работают огненные Веды. Но именно они получались у Ладо хуже всего. К тому же они забирали больше всего сил, а значит, оставляли Ладо беззащитным в случае, если первый удар не увенчается успехом.

Какие еще Веды можно применить?..

Болотник тем временем, нащупал под водой тело Рознега, схватил его клешнями, поднял над головой и стал медленно погружать в желе на своей спине. Он соприкосновения с ним острый шлем Рознега стал шипеть и плавиться.

Видимо, эта штука на спине - желудок болотника.

И если Ладо ничего не сделает прямо сейчас, его напарника переварят заживо.

Пришлось импровизировать на ходу.

Ладо достал из-за пазухи коробочку с насыпным воском для свечей, которую всегда носил в сухом месте, вызвал Веду Огня и начал плавить воск, скатывая в небольшие шарики. Когда они достаточно остыли, он плотно закупорил уши и погасил Веду Огня.

Пора.

Ладо вышел из-за дерева, одновременно вызывая Веду Света и Веду Иллюзии. Первая била из левой руки мощным узким лучом света, которым Ладо рассчитывал ослепить и испугать болотника. Вторая - была единственным, что хорошо получалось у юного волхва: магия двойников и иллюзий. Вместо Ладо на болотника наступал высоченный воин в тяжелых латах, размахивая огромным двуручным мечом. Его Ладо долго копировал с доспеха, выставленного в княжеской палате. Правда, шлема не сохранилось, но Ладо надеялся, что мощный луч света помешает болотнику заметить такую мелочь, как отсутствие головы у врага.

Никакого запасного плана придумать он не успел. Что делать, если болотник не испугается, и вступит в бой, Ладо не знал.

И зря.

Сначала, услышав шум за спиной, болотник резко обернулся. В голову ему ударил луч света, а Ладо изо всех сил топал по веткам, пытаясь изобразить поступь тяжелого воина. Болотник швырнул Рознега, успевшего лишиться шлема и части волос, обратно в воду, и мощными гребками бросился в глубину болота. Однако там, оказавшись в безопасности и подробнее разглядев происходящее на берегу, он все же решил побороться за вероломно отнятый обед.

Свиток девятый

Свеча догорела, и Бреслав потряс головой, выныривая из глубоких размышлений.

Он не помнил, сколько простоял, склонившись над огромной картой. За окном уже светало. Начинался новый день, и Великий князь пытался задавить в себе страх того, что этот день несет.

Войну.

Он должен Темнобогу сто тысяч жизней, чтобы получить наследника и сохранить династию. Зачтется каждый убитый по прямому приказу Бреслава или вследствие его действий. Самый быстрый и простой источник – свои крестьяне.

Но эту мысль Бреслав сразу отбросил. Сто тысяч – это примерно десятая часть от всего населения. Быстро такую резню не провернуть, значит, крестьяне смогут успеть организоваться и дать отпор. Это, конечно, не проблема для бессмертной дружины, но может непозволительно затянуть процесс и ослабить его авторитет. А цель Бреслава - все-таки передать наследнику как можно более сильную власть.

Значит, нужно перевалить неблагодарный процесс истребления на чужие плечи. Спровоцировать войну. Тогда население бодро и уверенно отправится на бойню, не подозревая о том, что приносит себя в кровавую жертву.

В этих холодных расчетах Бреслав сразу отбросил любые мысли о добре и зле, о грядущих страданиях и ужасах. Крестьяне рождаются и умирают, как бараны в стаде, и не имеют никакой ценности сами по себе. Они существуют лишь потому, что существует пастух, кормящий и заботящийся, огораживающий от волков. Не будь его – стадо перестанет существовать, разбежится, превратится в пищу. Поэтому, если части стада суждено умереть ради сохранения пастуха, то так тому и быть.

Разобравшись с этим вопросом, Великий князь начал планировать войну.

Империя Тэнно или Махейский союз? С кем воевать?

После долгих раздумий Бреслав склонился в пользу Тэнно. Все же лезть в горы махейцев слишком опасно – можно остаться без войска. Даже несмотря на сведения от разведчиков, что союз парализован внутренними распрями, Бреслав осознавал, что лучше не приближаться к Наосам, дающим магам неисчерпаемые силы. Нет, лучше он усилит охрану границы с помощью волхвов, которых должен привести Ладо.

А вот с Тэнно все гораздо проще – сама судьба подкинула ему прекрасный повод в виде покушения шиноби. Продемонстрировав их тела махейцам, он даже может рассчитывать на нейтралитет западного соседа. А сам тем временем спровоцирует Тэнно на высадку на берег и позволит им пройти вглубь страны. После этого можно будет запугать крестьян, сказав, что если они не вступят в ополчение, то Тэнно придут и уничтожат их дома и семьи…

Князь нахмурился. Одна мысль не давала ему покоя: что если махейцы все же ударят ему в спину? Что если волхвенок Ладо не справится с задачей? Что если он проиграет?..

За этим вопросом его и застал рассвет.

Князь решительно встряхнулся и направился к выходу. Все сомнения остались позади: он должен рискнуть.

---

Княжеский совет собрался впопыхах. Советников вытащили буквально из постелей, и они сонные, голодные, встревоженные, занимали свои места вокруг длинного стола. Только мертвый воевода смотрел прежним немигающим взглядом перед собой.

Великий князь сидел во главе стола, подперев голову рукой, и хмуро наблюдал, как заполняется помещение. Когда зашел последний советник, дружинники захлопнули двери и встали перед ними стеной.

Советники вопросительно посмотрели на князя. Повисла тишина.

Великий князь молчал. Пауза затягивалась, и государственные мужи тревожно перекидывались взглядами друг с другом. Наконец, старец-тиун встал, почтительно поклонился и проскрипел:

-О мудрый Великий князь, не скажешь ли ты нам, зачем в столь великой спешке собрал нас сегодня?

Великий князь перевел на старика тяжелый взгляд:

-Вот именно, зачем я вас собрал?

Тиун растерянно огляделся, ища поддержки. Советники старались не встречаться с ним взглядами. Здесь каждый за себя.

-Мы не знаем, князь. Мы лишь твои советники, недостойные твоей мудрости.

Князь обвел взглядом остальных.

-Кто-нибудь здесь может сказать, зачем я вас собрал?

Мертвая тишина. Советники будто обратились в камень. Даже Здебор, обычно бравший слово на каждом заседании, почувствовал, что сегодня не лучший день для этого.

-То есть мои советники, которым я доверяю судьбу нашего народа, моей династии и честь предков, даже не знают, что происходит в государстве?

Великий князь резко встал. Один из советников в дальнем углу вздрогнул. Князь тяжело облокотился на стол.

-Вы что, не понимаете, что надвигается война? Что нас хотят уничтожить? Спалить дотла все это, - князь обвел рукой зал и стукнул по столу. – Вместе с вашими домами, женами и детьми!

Оцепеневшие советники молчали.

-Вы ужасаете меня своей глупостью. Неужели нападение шиноби не открыло вам глаза? Все же ясно – это была попытка обезглавить государство накануне вторжения. Оно может начаться в любой момент. Поэтому мы должны ударить первыми.

-Позвольте, Великий князь, - послышался негромкий голос Здебора. В начале голос его предательски задрожал, но он взял себя в руки, прокашлялся и заговорил уверенно. – Но есть ли еще какие-то свидетельства того, что Империя готовит вторжение? Мы не можем быть полностью уверены, что шиноби действовали по приказу Императора. Мы знаем, что бывают беглые шиноби, не принимающие модзуку. Их могли нанять махейцы, чтобы отвести от себя подозрения. И еще множество вариантов, которые необходимо обдумать…

Свиток десятый

Иньма встретила гостей холодным туманом. Он стелился между толстыми стволами деревьев, мягко окутывая землю и пряча ее от чужих глаз, будто скромная девица свое тело. Северное солнце, и без того слабое, с трудом пробивалось через поросшие мхом размашистые ветви. В лесу царила полутьма, которая вкрадчиво пробиралась в сердце каждого путника, пока тот погружался все глубже и глубже в ее объятия.

Деревья стояли плотным строем по бокам узкой и ухабистой тропы, на которой вряд ли смогли бы разъехаться две повозки. Вглядываясь в неизведанную чащу, Ладо понял, что мысли о побеге придется отложить на потом. В таких местах лучше держаться поближе к Рознегу.

Эрис проснулась и теперь тоже с любопытством смотрела в окно. Рожденная и выросшая в горах, под свободным небом, она чувствовала себя непривычно в подступающей со всех сторон плотности леса. Лес давил на нее своей таинственностью. Невозможно отгадать, какие опасности могут скрываться в этой полутьме. Однако, она также ощущала и бодрящий прилив сил – этот лес был наполнен Архэ, он буквально дышал магией. Это было удивительное место.

Вскоре им попалась небольшая опушка, освещенная тусклым солнцем. Рознег кивнул Эрис:

-Нужно сделать привал. Останови.

Эрис озадаченно посмотрела на него, хлопая ресницами, а затем вспомнила, что повозка движется без коней. Это уже вызвало пару удивленных возгласов со стороны проезжающих мимо торговых караванов.

Эрис повела рукой, и повозка свернула с дороги на опушку.

-Сиди, - остановил Рознег собравшегося выходить Ладо. – Я проверю.

Рознег углубился в лес, держа руку на рукоятке меча, и обошел вокруг опушки, периодически останавливаясь и внимательно вслушиваясь в гнетущую тишину Иньмы. Здесь не пели птицы, не пробегали животные, не дул ветер. Только протяжно скрипели деревья.

-Я умираю с голоду – услышал Ладо. – Кстати, как твоя рука?

Он удивленно повернулся и увидел доброжелательный взгляд Эрис. Он почему-то смутился и отвел глаза.

-Рука чешется, - пробормотал он. – Где ты так хорошо освоила наш язык?

-Магия, - улыбнулась Эрис. – Есть специальная Печать, разработанная в нашей Академии, которая позволяет быстро переводить речь с любого языка. К сожалению, также быстро изучать язык мы еще не научились.

-Не понимаю. Как ты можешь говорить, не зная слов?

-Я говорю на своем, а Печать преобразует мои слова в ваши. Это просто звуковая иллюзия.

-Нас такому не учили, - завистливо покачал головой Ладо.

-Я слышала, как мертвый воин назвал тебя Верховным Волхвом. Как так вышло, что такой… юный волхв стал Верховным?

Ладо бросило в жар, и снова он не ожидал от себя такой реакции. Ему почему-то стало очень обидно, что эта особа видит в нем всего лишь мальчишку. Она говорила с ним ласково и почти снисходительно

-Тебе не положено об этом знать, - буркнул он. – Вдруг ты шпионка.

-Я не шпионка. Я должна поговорить с вашим Великим князем. Предупредить… о грядущей опасности.

-О какой опасности?

Тень пробежала по лицу Эрис.

-О том, что Хаос пришел в наш мир. И он несет нам тяжелые времена.

Ладо поежился. Ему вдруг стало тревожно и неуютно. Смутное воспоминание мелькнуло перед глазами – горящий город, гора черепов и жуткий голос, вещающий откуда-то из-под сердца…

-Выходите! – раздался окрик Рознега. Он вернулся из леса с горстью хвороста.

Они расстелили на холодной земле дорогую ткань, которую предыдущий владелец повозки, видимо, надеялся продать за хорошие деньги, и разложили еду и бутыли. Ладо снова испытал неприятное чувство, когда Эрис одним лишь взглядом подожгла гору хвороста, над которой мгновенно взвился ровный огонь. Он вспомнил, как натужно пытался разжечь костер возле того болота.

Ладо и Эрис подкрепились подогретым на огне мясом, запили колючим квасом. Настроение слега улучшилось.

-Куда мы направляемся? – спросила Эрис у сидевшего спиной Рознега. Он чистил меч и периодически поглядывал в чащу перед собой.

Он ничего не ответил.

-Да ладно тебе, я не требую никаких секретных подробностей. Просто скажи, как долго все это затянется. Мое дело к Великому князю не терпит отлагательств.

-Мы едем в Скуген. Это самый северный город. Мы будем находиться там, пока не сделаем дело. Больше ты от меня ничего не услышишь, - размеренно проговорил Рознег, не оборачиваясь.

-И на том спасибо, - усмехнулась Эрис. – Я даже не думала, что в таком густом лесу может быть город… Они что, на деревьях живут? Или под землей?

Рознег тяжко вздохнул.

-Сама увидишь.

-А ты уже бывал здесь?

-Бывал. Много-много лет назад. Еще живым.

Эрис и Ладо невольно переглянулись. Им захотелось разузнать побольше, но Рознег решил, что и так уже слишком разоткровенничался. Он встал и забросал землей костер.

-Хватит рассиживаться. Надо ехать.

---