Тёмное пламя страсти

Пролог

Оливия

— Что? Я не ослышался? – король Киллиан выпрямился на диване, где сидел до этого в расслабленной позе, и подался ко мне.

— Я согласна.

Больше всего мне хотелось, чтобы все это оказалось кошмарным сновидением, но реальность, к сожалению, не ведала жалости. Стиснув зубы, я заставила себя растянуть губы в улыбке. Уверена, она его не обманула, но мужчине и не требовалась моя искренность. Все, чего он хотел – это мое тело и покорность. И его желание, наконец, сбылось.

— Согласна? – Киллиан снова откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу. – С чего вдруг?

Он прекрасно знал, что спровоцировало меня изменить свое решение, и наслаждался каждым мгновением моей вынужденной капитуляции.

Мой отец, будучи послом при дворе темных фейри, совершил тяжкое преступление, за которое ему грозило суровое наказание, и лишь могущественный правитель соседнего королевства мог хоть как-то повлиять на ситуацию. К тому же, Киллиан был тем самым фейри, по чьему приказу действовал мой отец, и я считала, что Его Величество больше, чем кто либо, виноват в сложившейся ситуации.

— Помоги ему, – мне с трудом удалось вытолкнуть из себя эти слова. Несколько лет я упорно отказывала этому мужчине, но он, наконец, поставил меня в безвыходное положение и добился своего. О том, кто еще мог бы помочь, но отвернулся от меня, я старалась вообще не думать. Слишком больно.

— Преступление слишком тяжкое, – чуть помедлив, ответил король. Он рассматривал меня, чуть склонив голову набок, как какое-то экзотическое растение. Оно и понятно, я явилась к нему среди ночи, облаченная в один лишь халат, под которым ничего не было. Зная Киллиана, я даже не сомневалась, что оплату он потребует вперед.

— Это ты приказал ему выкрасть жезл, – процедила я едва слышно, хотя больше всего мне хотелось наброситься на мужчину и душить его до тех пор, пока он не сдохнет. – И это меньшее, что ты можешь сделать.

— Я могу попытаться, – казалось, мой агрессивный тон позабавил его вместо того, чтобы разозлить. – И сразу после этого мы поженимся.

Стиснув зубы, я кивнула.

Другого выбора, кроме как довериться королю благого двора, у меня все равно не было.

Не теряя времени, Киллиан прошел к столу и вытащил из ящика лист гербовой бумаги.

— Ты же не думала, что я поверю тебе на слово? – спросил он и, устроившись на стуле, начал составлять договор. Я молча смотрела на его склоненную голову, на рассыпавшиеся по плечам белоснежные волосы и гладкую кожу. Все это очень скоро будет безраздельно принадлежать мне. Подарок, о котором мечтала каждая незамужняя девица благого двора. И замужняя тоже. И, возможно, еще год назад решение далось бы мне легче, но за столь короткий период многое изменилось. Я успела подарить свое сердце тому, кто не смог, да и не захотел, его сберечь. И именно это толкнуло меня на отчаянный шаг. Тот, на чью помощь я всей душой надеялась, отвернулся от меня, еще и поднял на смех.

Закончив составлять документ, Киллиан взял нож и, уколов палец, приложил его к бумаге. Кровавый след вспыхнул золотистым светом – магия приняла его клятву.

— Теперь ты, – он подвинул договор ближе ко мне.

Я пробежала глазами сухой, лаконичный текст. Все верно. Король брал на себя обязательство приложить все усилия, чтобы спасти моих родителей от правосудия неблагого двора взамен на мое согласие выйти за него замуж. Довольно скользкая и обтекаемая формулировка, и при желании Киллиан мог бы обойти условия, но я все же надеялась на то, что он не предаст мое доверие.

— Хорошо, – я уколола палец ножом и, несколько мгновений помедлив, поставила на бумаге свой кровавый отпечаток. Свечение повторилось, после чего мужчина убрал договор в ящик стола и запер его на ключ.

— Договор заключен, – он поднялся и шагнул ко мне. Огромный, великолепный, хищный зверь, при виде которого, однако, во мне ничего не откликнулось. Не было тех эмоций, которые я еще совсем недавно испытывала в руках другого мужчины. Но Киллиан прав, договор заключен, а я была из тех, кто всегда платит по счетам.

Подняв голову и смело встретив раскаленный добела взгляд, я развязала халат и сбросила его на пол.

----

Дорогие читатели! Приглашаем вас присоединиться к новинке под названием “Во власти его огня. Академия непокорных”.

Катарина – лидер сестринства “Сигма-Астра”, и она как никто другой знает, как важно контролировать свои чувства. Сила драконов слишком велика и любое колебание может привести к тому, что искра обернётся пожаром. Именно поэтому девиз сестринства звучит так: “Учись. Побеждай. Не влюбляйся”.

Она не может позволить себе слабости. Поддаться чувству значит поставить под удар всех девушек сестринства. Но тут появляется он.

Рейн Роган. Изгнанный из другой академии, наглый, дерзкий, самоуверенный – и у него явно есть свои счёты к Катарине.

Она — ледяная королева Академии.

Он — изгнанник, который играет с огнём.

В этой игре правила просты: кто первый потеряет контроль — тот проиграл.

https://litnet.com/shrt/NCx_

P.S. Промокоды к платным книгам в каждой главе!

Глава 1

Оливия

— Посмотрите, она еще на что-то надеется, – голос Кэр донесся до меня будто издалека. Ее издевательский смех подхватили еще несколько девушек, и мне стоило огромного усилия не повернуть голову в их сторону и не ответить.

Весь благой двор с надеждой ждал возвращения короля Киллиана, но у меня на то было больше причин, чем у других. Вместе с Его Величеством должны были приехать и мои родители. Ровно три месяца назад они оказались пленниками неблагого двора, и после долгих переговоров король поехал в Аркейн, чтобы заключить мирное соглашение и вернуть заложников.

— Сайлас никогда не отдаст свою добычу, – не унималась Кэролайн, одна из наложниц короля. – Удивительно, как он тебя отпустил. Наверное, не счел достойной ублажать короля.

Ни один мускул не дрогнул на моем лице, не выдал истинных эмоций. Все это я уже слышала много раз за то время, что провела в серпентарии, именуемом королевским гаремом. История, как вся моя семья оказалась обвинена в преступлении против неблагого двора, была достаточно громкой, чтобы о ней услышали все. Но если родители так и остались узниками Аркейна, то меня, как невиновную, король Киллиан смог вернуть домой. Правда, вместо того, чтобы подарить мне свободу, он посадил меня под домашний арест и запер со своими наложницами. Вместе с ними я должна была постигать искусство любви и другие науки, чтобы впоследствии уметь не только доставить удовольствие своему супругу, но и не ударить в грязь лицом, ведя светскую беседу.

— Не обращай на нее внимания, – раздался рядом мягкий голос Мии. Эта наложница всегда была добра ко мне, за что впала в немилость у остальных. – Кэролайн просто чувствует, что ее время утекает. Как только король вернется, вы поженитесь.

Это верно. И после заключения брака любая супружеская неверность станет поводом для его немедленного расторжения. А это значит, что вскоре Кэр, как и остальные наложницы, получит щедрое выходное пособие и отправится на все четыре стороны. Учитывая, что ни одна из девушек так и не овладела никакой профессией, найти работу им будет весьма непросто. А деньги, полученные от короля, с их привычкой к хорошей жизни закончатся довольно быстро. Единственный вариант – удачно выйти замуж, но не каждый жених захочет быть вторым, даже после своего короля.

Со стороны двора послышался шум. Крики, топот копыт, бряцание металла.

— Король вернулся! – закричал кто-то, и наложницы пестрой стайкой метнулись к окнам, чтобы украдкой разглядывать своего господина из-за плотных занавесок.

Я осталась на своем месте, хотя внутри меня все звенело от напряжения и рвалось наружу, в крепкие объятия родителей. Но по соглашению с Киллианом я всецело принадлежала ему. Такова была цена свободы – и жизни – моих близких.

Наложницы переговаривались громким шепотом, обсуждая прибытие короля. Я старалась не прислушиваться. Отрешиться. Меня не волновало, во что он был одет, в какую прическу убрал свои белоснежные волосы и как сияли его доспехи. Я знала – не пройдет и получаса, и Киллиан вызовет меня к себе, чтобы позволить воссоединиться с родителями. И попрощаться с ними навсегда.

Дверь распахнулась без стука, и в общую гостиную плавной походкой вплыла гранд-дама. Девицы метнулись в разные стороны, но было уже слишком поздно.

— Так и знала, что вы, забыв о запрете, прилипните к окну, – прозвучал громкий, басовитый голос нашей воспитательницы. – А ну-ка марш по своим покоям!

Уперев руки в бока, она грозным взглядом обвела помещение. И наложницам ничего не оставалось, кроме как с виноватым видом покинуть помещение. Я тоже поднялась, чтобы направиться к себе. Король Киллиан найдет меня в любом уголке своего замка, и дожидаться его в каком-то определенном месте смысла не было.

— А посла Ллау с ними нет, – проходя мимо меня, шепнула Кэр. – Как и его супруги.

Что?

Этого не может быть.

Я рванула по коридору в сторону покоев короля, но гранд-дама перехватила меня, с силой вцепившись в руку.

— Куда это ты собралась? – оглядевшись по сторонам и убедившись в отсутствии свидетелей, женщина швырнула меня к стене. – Твои покои в другой стороне.

Я моргнула, разгоняя тьму перед глазами. Воспитательница, мягко говоря, никогда меня не любила, потому что у меня не было высшей цели угодить своему будущему супругу. Более того, я его ненавидела и делала все, чтобы уклониться от занятий. И даже жесткие методы гранд-дамы не заставили меня повиноваться. Благодаря быстрой регенерации следы ее воспитательной работы заживали довольно быстро. А боли я не боялась. Уже нет.

— Вам недолго осталось тут работать, – усмехнулась я прямо в широкое, скуластое лицо. – Как только стану королевой, вылетите отсюда вслед за своими девками.

— Сначала стань ею, – угрожающе процедила женщина. – Пока же ты здесь никто и звать тебя никак.

И это все благодаря королю Киллиану. Это он поставил меня, свою невесту, на одну ступень со своими постельными грелками, отдал в руки воспитателей и надзирателей, которые, лелея собственные комплексы, вымещали на нас свою злость и бессилие. Сколько раз с меня спускали шкуру за малейшую провинность? Не сосчитать. Сколько раз я пожаловалась на это Киллиану? Ни разу. Возможно, в этом и была причина моих бед. Он, как жених, мог бы навести порядок в собственном гареме, но что-то мне подсказывало, что вряд ли бы что-то изменилось.

На счет того, что “звать меня никак” воспитательница сильно приуменьшила. Я принадлежала к древнему аристократическому роду благого двора фейри Ллау и была единственной его наследницей. Если родители не вернулись, то еще и последней его представительницей, а это значит – сказочно богатой, что, несомненно, сыграло свою роль в моей скоропостижной помолвке с королем. Поэтому факт, что меня снова и снова тыкали лицом в мою полную бесправность, несмотря на высшую кровь, заставлял меня ненавидеть Киллиана еще больше.

Злость придала мне сил, и я оттолкнула от себя гранд-даму. Воспользовавшись ее минутным замешательством, бегом направилась к покоям короля, что располагались в самом конце коридора. Да, он предпочитал держать своих наложниц под боком, чтобы, в случае необходимости, не ждать долго.

Глава 2

Оливия

Я скатилась с мужчины и с трудом поднялась на подгибающиеся ноги. Мое платье оказалось разорвано от лифа до самой талии, и я никак не могла вспомнить, в какой момент это произошло. К счастью, в апартаментах короля были запасные наряды для тех, кто пострадал от его бешеной страсти, и спустя некоторое время я была готова.

Внутри меня все сжималось от смущения при мысли о том, что придется идти мимо стражи. Уверена, они прекрасно слышали мои крики, а за время, проведенное в гареме, я так и не научилась равнодушно относиться к чужому мнению. Снаружи у меня вполне успешно получалось притворяться ледышкой, а внутри бушевало пламя.

Но Киллиан после строгого наказания решил меня пощадить. Нажав рычаг, он открыл дверь потайного хода, что вел в подземный коридор. В королевском замке таких путей было великое множество, потому что каждый фейри-аристократ спал и видел себя правителем благого двора. Успешное покушение на действующего монарха было лишь делом времени, и это стало одной из причин, почему Киллиан Алиас сделал то, что сделал.

Много лет наши земли процветали, и единственной заботой благого двора было соблюдение договоренностей с другими расами сумеречного мира и вечная, непрекращающаяся война с нашими темными собратьями. Каждый из дворов фейри имел артефакт – жезл плодородия, который, по сути своей, являлся источником магии и помогал поддерживать баланс сил. Ни у одной из сторон не было преимущества, пока Киллиан, ведомый жаждой власти, не использовал жезл для собственных целей. Да, король достиг желанного могущества, но природа в Конкордии будто взбесилась, и огромный кусок территории благого двора в одночасье превратился в выжженную, безжизненную пустошь. Чтобы это исправить, нужна была сила артефакта, но тот оказался безнадежно пуст, и на восстановление глубинной магии требовались долгие годы.

Несколько лет Конкордия вела переговоры с враждебным нам Аркейном – королевством неблагих фейри. Киллиан хотел одолжить артефакт наших темных собратьев и исправить содеянное. Для заключения сделки он отправил моих родителей послами к неблагому двору. Я отправилась вместе с ними. Когда Сайлас ответил отказом, мой отец получил приказ заполучить жезл любой ценой, даже если придется прибегнуть к воровству или убийству. Никто из фейри не мог ослушаться воли монарха, которому принес клятву верности. Даже зная, чем это грозит, посол совершил преступление, за что и был наказан.

— Снова думаешь о родителях? – Киллиан без особого труда прочитал мои мысли. Я шла вслед за ним по длинному узкому коридору, освещенному фосфоресцирующей плесенью, и от запаха затхлости свербило в носу. Судя по уклону, мы спускались под землю, и чем дальше, тем сильнее колотилось мое сердце.

— Не могу не думать о них, – пробормотала я. – Сайлас их не пощадит.

— Сайлас отправит их на энтериумовый рудник, – как ни в чем не бывало признался король. – Какое-то время они еще проживут.

И он так спокойно об этом говорит?

Да лучше бы их сразу казнили.

— Не волнуйся, – Киллиан повернулся ко мне. Он не потрудился одеться как следует, лишь накинул на себя халат и небрежно подвязал его кушаком, и я могла видеть часть его бледной, рельефной груди. – Мы вернем их до того, как случится непоправимое. Мой козырь слишком значителен, и Сайласу придется согласиться на мои условия.

Заинтригованная, дальше я шла гораздо быстрее, и все равно едва поспевала за размашистым шагом короля. Он почти сиял от самодовольства, и было видно, как ему не терпелось показать мне свою сюрприз. Все внутри меня сжималось от дурного предчувствия, сердце колотилось где-то в горле, но я изо всех сил старалась держать эмоции под контролем. Если Киллиан сказал, что мне понравится, значит, скорее всего, так оно и будет. В этом плане он знал меня достаточно хорошо.

Как я и предполагала, мы оказались в подземелье. Каменный коридор сменился широким проходом, в стенах которого сверкали крупицы того самого энтериума – минерала, что гасил любую магию. Свечение вокруг короля пропало, и весь он как будто выцвел, но все равно не утратил своей привлекательности.

— Почти пришли, – звук наших шагов гулким эхом разносился по помещению. Я никогда не была в королевской тюрьме, но безошибочно знала, что это именно она. Не было слышно ни криков заключенных, ни тихих разговоров стражи, как будто кроме нас здесь никого не было. Но я точно знала, что это не так. Кожа покрылась мурашками, а волосы на затылке приподнялись, когда магия вновь наполнила мои внутренние каналы. Воздух вокруг едва не трещал от напряжения, а ликование короля достигло своего предела, когда он остановился перед одной из камер.

— Вот, – он указал рукой на пленника, что был прикован массивными цепями у дальней стены. – И не говори, что тебе не нравится.

В полумраке, царившем за решеткой, были плохо видны черты, но я четко рассмотрела полностью обнаженное, идеально вылепленное тело, на котором знала наизусть каждую родинку. При нашем появлении пленник рванулся в своих оковах и зарычал. Спутанные черные волосы полностью закрыли его лицо, но даже так я прекрасно знала, что это младший принц темных фейри – Альдер Ваал.

Мое сердце судорожно дернулось и остановилось.

В нашу первую встречу при неблагом дворе под маской ледяной учтивости я разглядела опасного хищника. И впоследствии неоднократно убедилась в своей правоте.

И если Киллиан олицетворял собой бездну, в которой я должна была неминуемо погибнуть, то Альдер был тем, кто столкнул меня вниз.

Мне стоило большого труда не дрогнуть и никак не показать свои эмоции, хотя принц темных фейри был последним, кого я ожидала здесь увидеть. Как Киллиану удалось захватить его? И, главное, с какой целью? Ведь теперь наше недолгое перемирие с неблагим двором закончится, и снова разразится война.

— Это принц Альдер, – онемевшими губами произнесла я, потому что должна была сказать хоть что-то. – Что он здесь делает?

Глава 3

Альдер

(за несколько месяцев до этого)

— И будь так добр, держи свои едкие замечания при себе, – добавил отец, усаживаясь на величественный трон неблагого двора, высеченный из чёрного мрамора. – Они и без того унизились, согласившись лично прибыть в Аркейн.

— Чистоплюи снизошли до грязных свиней? – ни один мускул на моём лице не дрогнул, и отец одарил меня недовольным взглядом.

— Попридержи язык.

— Разве я не прав? Разве они не считают нас отбросами?

— К отбросам не идут за помощью. И не унижаются перед ними.

— Ты ведь не собираешься отдавать им жезл, отец?

— Я собираюсь их выслушать.

— Если ты снизошёл до того, чтобы общаться с этими лживыми тварями, то без меня.

Ещё не договорив до конца, я развернулся и пошёл к тайному выходу из тронного зала, но отец остановил меня:

— Альдер. Ты нужен мне здесь.

— Для чего? Чтобы смотреть на высокомерные морды?

— Всё ещё остаётся вероятность, что послы – обманный манёвр, чтобы отвлечь нас, вызвать доверие – и ударить, когда мы будем к этому не готовы.

— Мы никогда не перестанем ждать от них удара.

— Именно поэтому твои братья уже готовят боевые отряды на случай нападения.

— Какова же моя роль?

Отец встал, подошёл ко мне и длинным пальцем потряс перед моим лицом:

— Мне нужен твой дар не выдавать эмоций, Альдер. Наблюдай за послами. Попытайся войти в доверие. Если увидишь хоть малейший признак предательства, не раздумывай.

Я промолчал, глядя отцу прямо в глаза. Он усмехнулся:

— Вот так, именно так. Посол прибывает с семьёй: с женой и дочерью. Ты мог бы совершить жест вежливости и предложить ей экскурсию по дворцу, прокатиться на лошадях по садам. В конце концов, составишь ей пару на балу.

— Я лучше отправлюсь в разведку.

— Нет, Альдер. Твоё место здесь.

— Но…

Его глаза вспыхнули яростью, и в воздухе явственно послышался треск от перенасыщения магией. Отец ничего бы мне не сделал. Однако.

— Хорошо. Раз это так важно для тебя.

— Для меня?! Это важно для всего Аркейна! Если эти, как ты выразился, лживые твари, задумали уничтожить его изнутри, мы должны быть первыми, кто нанесёт удар!

— Как скажешь, отец, – сухо ответил я.

— И улыбайся.

— Не учи меня. Я сам, получше многих, знаю, как втираться в доверие.

— То-то же, – отец снова строго тряхнул пальцем, а потом вернулся к своему трону. – Они прибудут через час. Проверь, чтобы к балу всё было готово.

Через час.

Он нарочно ничего не сказал мне раньше, чтобы я не успел передумать и найти повод покинуть дворец до того, как благие покажутся на лестнице парадного входа, осквернив тем самым святая святых Аркейна.

— Да, отец, – я приставил левую ногу к правой и сделал короткий жёсткий поклон, как того требовали правила этикета. Не потому, что у нас в семье так уж строго за ними следили, а в качестве немого выражения собственной позиции. Хотя для отца не было новостью моё отношение к светлым. В отличие от него, даже вынужденная беспомощность не заставила бы меня пойти с ними на контакт.

Нет, мы никогда не были лучше. Среди тёмных, как и среди светлых, встречаются предательства, ненависть, кровавая месть, жестокость. Мы так же, как и они, будем безжалостны к своим врагам. Но одно нас отличает: тёмные всегда честны в своих чувствах, мыслях и поступках. Если тёмный ненавидит – он никогда не улыбнётся своему врагу. Если тёмный любит, то положит свою жизнь за то, что ему дорого. Если он хочет кого-то убить, то скажет об этом прямо. И предложит выбрать оружие.

От улыбки светлых меня всегда передёргивало. Как принцу Аркейна мне нередко приходилось присутствовать во время переговоров, и выражения лиц благого двора никогда не совпадали с их поступками. В глаза они высказывали своё восхищение, а потом пренебрегали нашим мнением. Они пожимали нам руки – и тут же вставляли в спину нож.

Это низко. Даже животные не опускаются до такого.

Спустя час большой тронный зал застыл в торжественном ожидании. Гости должны были первыми переступить порог, и мы с отцом ожидали их, стоя у огромных распахнутых дверей. Столы, протянувшиеся вдоль длинных стен, были уставлены самыми дорогими и изысканными яствами, тонкой посудой с золотыми узорами и начищенными серебряными кубками.

— Не слишком ли богато для простого посла? – тихо спросил я, искоса поглядывая на придворных, которые выстроились встречающей шеренгой в ожидании приглашения.

— Пусть расслабятся. Чем им будет спокойнее и увереннее, тем быстрее они выдадут себя.

— Отец, – я сощурился. – Ты что же, превращаешься в такую же лицемерную скотину, как они?

— Я использую против них их же оружие.

— Отец!

— На войне как на войне, мой мальчик, – строго ответил он.

Я набрал было полную грудь воздуха, чтобы высказать всё, что думаю о его новых методах, но в это время зазвучали фанфары: гости прибыли. Пришлось отступить от отца на пару шагов, освобождая вход в зал, и принять то, что отец называет “добродушно-расслабленной позой”.

Я ненавидел её. И вообще всё это придворное лицемерие – именно потому мой наставник Стоальц заставлял вновь и вновь практиковать всевозможные позы, выражения лиц, заставлял часами вести светские беседы с пустыми стульями, на которых надо было воображать себе то одного, то другого. Порой он давал задания, граничащие с безумием: представить себе, что я пью чай с троллем и беседую с ним о возможности мирного союза с морскими народами. И всё – ради вот таких моментов.

В конце концов, хотя я больше всех терпеть не мог лицемерия, но достиг в этом искусстве больших успехов, чем кто-либо в семье.

Они шли невесомой походкой по ярко освещённому коридору, минуя портал за порталом. Тёмные, собравшиеся по случаю бала, начинали шептаться за их спинами, но мужчина с высоким лбом и волевым подбородком словно вовсе этого не замечал. Чуть позади него двигались, будто не касаясь холодной глади пола, две женщины. Одна – невысокая светловолосая женщина с косами, блестящими от украшений. Хотя она выглядела ничуть не хуже второй, причёска выдавала в ней женщину немолодую, замужнюю, имеющую детей и большой жизненный опыт. По другую сторону мужчины – девушка среднего роста с пышными тёмными волосами, крупными чертами небольшого круглого лица, пухлыми губками и такой же пухлой грудью, сочной, пышущей здоровьем в глубоком вырезе шёлкового платья. Я невольно задержался на ней взглядом, а потом ещё некоторое время наблюдал за тем, как соблазнительно покачиваются её бёдра.

Глава 4

Оливия

Я знала, что мне придется заплатить за столь щедрый подарок. Несмотря на то, что всего каких-то полчаса назад Киллиан уже побывал глубоко в моем теле, стоило нам оказаться в спальне, он снова швырнул меня на кровать. Король Конкордии был ненасытен. Даже устав, он продолжал лежать рядом и лениво ласкать мое тело, пока я не начинала извиваться и умолять его о разрядке.

Я упала и отвернулась, ожидая, что жених набросится сверху и начнет покрывать мое тело жаркими, жалящими поцелуями, но он одним движением перевернул меня и поставил на четвереньки.

— Не хочу видеть твое кислое лицо, – признался он и задрал юбку до самой талии, обнажая меня для своего жадного взора. Я прерывисто вздохнула и закрыла глаза.

Киллиан знал, что я никогда его не хотела, но умел добиваться от моего тела самого сильного отклика. Он никогда не брал меня силой, не делал больно, не трогал там, где я не позволяла. И, несмотря на это, я его ненавидела. Потому что мне было, с чем сравнивать. Потому что до него у меня был мужчина, в чьих глазах была не только похоть. Он, как мне казалось, любил меня.

Я вздрогнула, когда горячее дыхание Киллиана коснулось моей промежности, и не смогла сдержать протяжный стон, когда за дыханием последовал язык. Мой жених пировал на мне, наслаждаясь каждым мгновением. Он крепко держал меня за бедра, не давая отстраниться, не оставив ни единой возможности уклониться от сумасшедшего, разрушительного по своей силе удовольствия. Я кусала губы, чтобы не кричать, когда моя сверхчувствительная грудь, все еще заключенная в плен платья, касалась постели, но то, как извивалось мое тело под умелыми поцелуями, было достаточно красноречиво, чтобы все сильнее распалять азарт моего жениха.

Я ненавидела себя за то, что, несмотря на неприязнь, хотела большего. Но того, что мне действительно было необходимо, даже король Конкордии мне предложить не мог. Да, он хотел видеть меня своей супругой. Но что им двигало в этом выборе, было мне не известно. Уж точно не мое высокое происхождение, в королевстве были гораздо более родовитые девушки. И не слепая любовь. То, как относился ко мне Киллиан, скорее походило на одержимость.

Когда к языку присоединились пальцы, наслаждение стало таким острым и сильным, что я едва сдерживала крик. Как и много раз до этого, остыть мне помог образ холодного черноволосого принца, что навсегда поселился в моем сердце.

Как это часто бывает, первое впечатление оказалось ошибочным. Я сочла принца Альдера Ваала бессердечным, самовлюбленным ублюдком, не способным испытать искренние эмоции. То же самое, как выяснилось, он подумал обо мне. Для неблагого двора светлые фейри были лживыми, лицемерными тварями, что смотрели на мир сквозь прорези приклеенной к лицу маски.

Но чем дольше я наблюдала за темным принцем, тем больше убеждалась, что чувства ему вовсе не чужды, несмотря на то, что большую часть времени при нашем первом знакомстве он провел, стоя рядом с троном отца с самым бесстрастным выражением. Однако, как только закончилась официальная часть и началась торжественная, я получила возможность прикоснуться к этому воплощению отчужденной холодности.

— Миледи, – бархатистым, глубоким голосом обратился ко мне он. – Могу ли я пригласить вас на танец?

Мое сердце забилось так, как будто принц предложил мне не танец, а свои руку и сердце. Дыхание перехватило, потому что я смогла, наконец, рассмотреть его глаза, обрамленные длинными густыми ресницами. Они оказались цвета штормового моря, и точно так же едва не затянули меня на глубину.

Некоторое время мы двигались молча. Я, чувствуя себя неловко под пристальным, изучающим взглядом, опустила глаза. Это было огромной ошибкой, потому что чувственные губы принца Альдера заставили мое сердце сбиться с ритма. Я не узнавала сама себя. Обычно спокойная и рассудительная, рядом с этим мужчиной я, похоже, растеряла остатки разума. Все в нем, каждая его черта, невероятно привлекали меня, несмотря на то, что я все еще испытывала трепет от того, что он принадлежал неблагому двору. И не просто принадлежал, а был практически на самой вершине власти.

— Как вы находите Аркейн? – нарушил затянувшееся молчание Альдер.

— Ваше королевство завораживает своей изящной красотой, – честно призналась я.

Отправляясь с родителями во владения враждебной фракции фейри, я ожидала столкнуться с преобладанием тьмы как в архитектуре, так и в сердцах местных жителей. И была искренне изумлена тем, что Аркейн, а в особенности его столица, представлял собой смесь красоты и функциональности. Многие конструкции выглядели не только легкими и воздушными, но и удивительно надежными. На улицах было чисто и светло, и никто не проводил кровавые ритуалы во славу мрачных языческих богов, как нас пытались убедить в Конкордии. Пожалуй, как это ни парадоксально, королевство темных было светлее, чем наше собственное

— Я никогда не бывал в Конкордии, но уверен, что она столь же прекрасна, – повинуясь фигуре танца, мужчина прижал меня к себе, и меня ошеломило чувство, которое вызвала в моем теле эта невольная близость. С трудом протолкнув воздух в легкие, я смогла лишь порывисто кивнуть.

Перед тем, как отправиться на этот прием, отец предупредил меня, что темные будут проверять нас всеми возможными способами и не остановятся ни перед чем. Для них это сродни новой, увлекательной игре. Такой вариант событий мой отец тоже предусмотрел. Он не сомневался, что Сайлас Ваал непременно натравит на меня одного из своих сыновей, и моей задачей было сделать вид, что я попала в ловко расставленную ловушку. Не учел он только того, что я, кажется, действительно попала. Привыкшая к слащавым кавалерам благого двора, я дрогнула перед мрачной красотой принца Альдера Ваала и в первый же миг поняла, что буду принадлежать ему, рано или поздно. Это читалось в каждом его взгляде, жесте, даже в особом запахе, что окутал меня, будто незримым туманом. Но я, как самая глупая на свете муха, хотела оказаться в его паутине.

Глава 5

Оливия

Утром первым делом Киллиан отправился на экстренное совещание. Завладев нефритовым жезлом, благой двор мог немедленно приступить к уничтожению Пустоши. Медлить было нельзя, потому что безжизненная пустыня уже отхватила приличный кусок нашей территории и продолжала расти с каждым днем все быстрее. После встречи с советниками король собирался отправиться в Пустошь. Меня он с собой не брал, доверив мне подготовку к свадьбе, поэтому я получила передышку, возможно, даже на несколько дней, чтобы все обдумать.

Но все мои мысли, как я ни пыталась отвлечься, вели к Альдеру. Как с ним обращались в темнице? Не пытали ли по приказу Киллиана? Кормили?

Несмотря на то, что моя обида на темного принца была велика, я не могла представить, что именно буду с ним делать. А что-то надо было, потому что жених, не доверяя мне до конца, наверняка оставил соглядатаев, которые будут следить за каждым моим шагом и словом. Если я в ближайшее время не навещу свою игрушку и не начну над ним издеваться, это наверняка вызовет подозрения, поэтому, неспешно позавтракав и одевшись, я направилась в подземелье.

Как я и думала, Киллиан не оставил меня без сопровождения. Двое солдат представились охранниками, но я не сомневалась, что они занимали куда более высокие должности. Слишком цепкие, внимательные взгляды, от которых по спине бежали мурашки. Слишком сильная магическая аура, которая ощущалась даже на приличном расстоянии. Несмотря на максимально поднятые ментальные щиты, я все равно чувствовала чье-то присутствие у себя в голове, а это значило, что я не имела права на ошибку.

В той части темницы, где содержали Альдера, не было других заключенных. Наверное, в этом тоже был некий королевский замысел, но мне это было на руку. Забрав ключи у охранника, я направилась к своему пленнику. Он все так же был прикован цепями, но когда я открыла дверь камеры и вошла внутрь, даже не поднял голову. Неужели понял, кто к нему пожаловал? И что, даже ничего не скажет? Не продолжит сыпать угрозами? Или подобной чести достоин только король Киллиан? А я так, подстилка? Перед глазами снова всплыли строчки из того унизительного письма – “... спасибо за развлечение, это было очень мило с вашей стороны, но какой же надо быть идиоткой, чтобы ждать от меня чего-то большего…”. Именно так Его Высочество принц Альдер Ваал ответил на мою просьбу помочь родителям. И это после всего, что между нами было. Я неосознанно потерла татуировку, что была нанесена на моем запястье. Крошечная бабочка являлась не просто рисунком, а клятвой вечной любви, которую, как оказалось, так легко было нарушить. К счастью, близнец моей татуировки скрывался под широким металлическим браслетом на руке пленника, иначе, при виде него, Киллиан наверняка бы что-то заподозрил.

Сглотнув горький комок, образовавшийся в горле, я подошла ближе. Этот ублюдок не заслужил моей жалости. Может, я и любила его больше жизни, и отдавалась так, будто хотела стать с ним единым целым, но это все уже в прошлом. Альдер Ваал предал мои чувства, сделав это наихудшим, по моему мнению, способом. Поэтому, не испытывая ни малейших сомнений, я замахнулась и от души отвесила пленнику звонкую пощечину. Ладонь пронзило болью, но оно того стоило. Голова темного дернулась в сторону. Волосы, что частично скрывали его лицо, на миг отодвинулись, но даже этого мне хватило, чтобы понять – принц темных не игнорировал меня нарочно, он просто был без сознания.

— Что это? – от неожиданности я сделала шаг назад. – Кто это сделал?

Похоже, кто-то уже успел поиграть с моей игрушкой. И привел ее в полную непригодность. Если бы я не провела все время с Киллианом, решила бы, что это его рук дело. Но в Конкордии и без короля тысячи тех, кто не жалует темных, особенно после затянувшихся больше чем на год переговоров по вопросу их помощи в устранении Пустоши. Пока светлые были вынуждены выселяться с захваченных проклятыми землями территорий, темные тянули время. Ничего удивительного, что кто-то решил отыграться на беспомощном пленнике. Если узнаю, кто это сделал, руки оторву. И голову.

Я подошла ближе. С такого расстояния стали хорошо видны синяки на обнаженном, покрытом грязью и кровью теле. Теперь даже если Альдера отпустить, он все равно не простит нам подобного обращения и сделает все, чтобы не только забрать обратно артефакт, но и развязать войну.

Убрав волосы с лица пленника, я смогла полюбоваться на разбитую губу и рассеченную скулу. Порез был свежим, значит, все произошло недавно.

Но какой ублюдок это сделал?

Раздраженно выдохнув, я направилась к выходу. Двое охранников ждали меня в коридоре.

— Где ответственный за эту часть темницы? – спросила я, не зная точно, как называлась эта должность.

— В караулке, – махнул рукой один из мужчин. – В конце коридора.

— Проводите, – бросила я и последовала за мужчинами, которые беспрекословно повиновались. Вскоре мы оказались перед небольшим помещением, где собрались несколько тюремщиков. Они сидели за низким, трехногим столом и играли в кости.

— Который из них? – спросила я, оглядывая мускулистых, поджарых военных, больше похожих на служителей гарема. Кожаные жилетки не скрывали идеальный рельеф и не оставляли простора для фантазии. При нашем появлении игра прекратилась, а тюремщики подскочили и склонились в низких поклонах. Похоже, им было прекрасно известно, кто я и кем вскоре стану.

— Холтер, – мои стражи указали на блондина, что стоял ближе всех.

— Холтер, – повторила я.

— Да, госпожа? – блондин поднял голову и посмотрел на меня.

— Выйди, – я не собиралась говорить при посторонних, которые, сделав безразличные лица, без сомнений внимательно слушали каждое слово.

Тюремщик послушался, и до противоположного конца коридора мы шли молча, после чего я повернулась к нему.

— Кто до меня приходил к принцу Альдеру Ваалу? – спросила я тихо, запоздало сообразив, что охранник мог и не знать имени своего высокородного пленника. Но блондин прекрасно понял, кого я имела в виду.

Глава 6

Альдер

— Почему ты не веришь ей? – спросил Анджей, пряча за бокалом свой заинтересованный взгляд в сторону Оливии. Та сидела рядом с матерью, через два стула от отца, и почти всё время завтрака скромно смотрела в собственную тарелку.

— Я бы спросил тебя об обратном: с каких это пор ты доверяешь кому-то из светлых?

— Она кажется довольно… невинной.

— Дочь посла Благого двора? Посол сам по себе уже тот, кто должен уметь обмануть. А она впитывала этот навык с молоком матери.

— Ну, не знаю, – Анджей с сомнением покачал головой. – Зачем ей тебя обманывать?

— Не знаю, зачем, но я чувствую чары, с помощью которых она добивается моего расположения.

— И как ты их чувствуешь?

Я раздражённо стукнул своим бокалом по столу и прошипел:

— Как?! Тебе продемонстрировать лично?!

— А ты можешь?

Я отмахнулся. Не снимать же перед ним штаны, чтобы демонстрировать доказательства её чар. Никогда в жизни, ни разу ни одна светлая не привлекала меня. Они вызывали только раздражение своей слащавостью и обманчивой нежностью. Бывало, мы с братьями принимали участие в войнах с благим двором, и порой захватывали девушек в плен. Это было единственной возможностью переспать со светлой, не покрыв себя позором, и братья, как и другие генералы, пользовались ею.

Но я не мог. Уж лучше пышногрудая разносчица в таверне, которая готова на всё, чтобы оказаться в постели у принца, чем эти лживые твари.

— Ну, не знаю, – продолжил сомневаться Анджей. – Вот её отец – тот явно непростой. Но относительно него Его Величество наверняка держит ухо востро.

— Отец велел мне быть таким же внимательным и к Оливии.

— Зачем? Совсем девчонка ещё.

— Если у них есть скрытая цель, мы сможем выяснить через неё.

— А если её нет, и ты зря так напрягаешься?

— Можем проверить, – я откинулся к спинке стула и скрестил руки на груди. – Она тебе нравится?

Тот повёл головой:

— Ты же знаешь, мне нравятся такие чтоб… в теле.

— А если она воспользуется чарам?

— Ну, тут уж я не могу за себя отвечать.

— Вот именно. Познакомишься с ней, представишься наследным принцем Элджероном. Если почувствуешь, что взял бы её прямо на месте, значит, точно чары.

— Это я могу, – кивнул Анджей. – А ты?

— А я буду наблюдать за вами. Через своё зеркало. Веди её в мою комнату под предлогом того, чтобы показать ей коллекцию картин с изображением дворца в разные времена. Они расположены в белом шкафу, не заблудишься.

Анджей кивнул:

— Тогда я пошёл?

— Ступай.

Он всегда был исполнительным и никогда не заставлял себя ждать. Какое бы задание ни получил Анджей, всё всегда было выполнено вовремя и со всем старанием, за что отец его особенно любил и использовать в самых ответственных делах, хотя степень родства у наших семей была весьма условная, и Анджей едва ли мог считаться дворянином.

Некоторое время я наблюдал за тем, как он раскланивается перед Оливией, потом подал ей руку, и та, послушно вложив в неё свою ладонь, неспешно последовала с ним к выходу из обеденного зала. Дождавшись, когда они скроются за дверью, я вытер тряпичной салфеткой губы, бросил её на стол и быстрым шагом направился к комнате зеркал.

В спешке я то и дело невольно обращался тенью, проскальзывая по коридорам дворца. Слуги расступались, но не успевали даже склониться в положенном поклоне, потому что я уже пролетал мимо, едва касаясь тех, кто не отступил вовремя, теневой сущностью. Скорее всего сегодня им будут сниться кошмары, но меня это мало волновало.

Наконец, оказавшись почти в противоположном конце дворца, на одном из подземных этажей, медленно переступив через кровную защиту, я оказался в Скрытом Подземелье, где наша семья хранила самое ценное – то, к чему не допускали даже самых преданных стражей. Любой, в ком не течёт кровь моего отца, умер бы на месте в тот самый момент, когда переступил черту. Даже мне здесь было не по себе. По спине бежал холодок, и каждый раз, останавливаясь перед Скрытым Подземельем, я на мгновение переживал сомнение, что всё ещё являюсь сыном собственного отца.

Однако и в этот раз ничего не случилось. Отыскав нужную дверь, я вошёл в просторный зал, весь уставленный зеркалами. Большая часть из них не прислушается ко мне, и не покажет, что происходит по ту сторону, но как минимум одно – услышит только мой голос.

— Ас-сарам ниуби, – прошептал я на древнем наречье. – Клаллиэн тур’ук.

Зеркало медленно ожило. Его поверхность стала сверкать начищенным серебром, постепенно обретая перламутровый оттенок, и через некоторое время я стал отличать в нём черты собственной комнаты.

Это не было простое зеркало, в котором можно было бы увидеть отражение, скорее окно, позволяющее заглянуть внутрь и разглядеть почти всю комнату. Оно было глубоким, объёмным, почти реальным. Отец говорил, что наши предки были способны даже перемещаться посредством этих зеркал, но сейчас вряд ли какой фейри рискнул бы попробовать. Слишком велика вероятность увязнуть в волшебном серебре.

Наконец, они появились. Анджей говорил что-то, а Оливия встала на самом пороге и, сложив руки перед собой, смотрела прямо в пол. Я тяжело опёрся о каменную раму и вперился в неё взглядом, боясь упустить любую мелочь. Анджей ведёт себя свободно, раскованно, но без фривольностей. Светлая молчит, лишь изредка отвечая коротко и кротко. Вот Анджей подходит к белому шкафу, достаёт оттуда картины, которые я велел ему показать светлой, предлагает ей присесть. Она делает шаг назад, упираясь спиной в дверь. Что её напугало? Он сказал что-то непристойное? Девушка поклонилась и поспешно покинула спальню, а Анджей бросился за ней следом.

Я приказал зеркалу уснуть и, ругаясь сквозь зубы, полетел к собственным покоям. Наполовину материализовавшиеся крылья за спиной тянулись шлейфом тьмы.

Она чуть не врезалась в меня в одном из переходов дворца, тянувшемся вдоль сада. Вместо одной из стен тянулся парапет и узкие колонны, открывая прекрасный вид, но Оливия не смотрела ни на сад, ни перед собой, её взор был опущен долу.

Глава 7

Оливия

Подготовка к свадьбе шла омерзительно гладко, несмотря на все мои диверсии. Но, кажется, вернувшийся Киллиан лично наблюдал за процессом, и ничто не могло помешать нашему бракосочетанию. Мой жених был в прекрасном настроении, и, подозреваю, этому способствовали его визиты в темницу, где он мог от души поиздеваться над Альдером, и наши совместные ночи.

— Зачем ты мучаешь его? – спросила я накануне свадьбы. – Неужели недостаточно того, что ты обманом забрал у него жезл и сделал своим пленником?

— Ответ ты получишь, когда я окажусь в тебе на глубине девяти дюймов, – Киллиан окинул меня плотоядным взглядом и приглашающе похлопал ладонью по простыне.

— Восьми с половиной, – поправила я, чтобы позлить его.

Из груди короля вырвалось тихое угрожающее рычание. Одним плавным движением мужчина оказался на ногах и, вырвав из моих рук расческу и отшвырнув ее прочь, он опрокинул меня на кровать.

— Сколько бы ни было, – выдохнул он мне в лицо. – Они все твои.

При падении мой халат распахнулся, продемонстрировав Киллиану отсутствие на мне нижнего белья, и король, кажется, потерял над собой контроль. Раздвинув мои ноги, он провел языком по влажным складочкам. Я застонала, не в силах держать в себе реакцию на такое интенсивное воздействие и, получив поощрение, жених начал вылизывать меня, как будто я была его любимым десертом.

Несмотря на то, что все мои чувства и ощущения сконцентрировались в низу живота, я не могла перестать думать об Альдере. Когда мы познакомились, мне пришлось некоторое время изображать из себя застенчивую скромницу. Отец предположил, что всю нашу семью будут проверять всеми возможными способами, и проколоться было нельзя даже в мелочи. Первым испытанием было приглашение одного из принцев в его комнату. Но, во-первых, остаться с ним наедине было грубейшей ошибкой. А во-вторых, перед поездкой отец показал мне портреты всех отпрысков короля Сайласа, с трудом добытые агентами разведки Конкордии, и пригласивший меня мужчина точно не имел отношения к королевской семье.

Второе испытание настигло меня сразу после первого, и наедине с принцем Альдером изображать целомудренную деву было весьма непросто. Мне все время казалось, что в любой момент он поймает меня на фальши и назовет лгуньей, но его высочество даже если что-то понял, никак этого не показал.

А третье испытание пришло ночью, после того, как я легла спать. Преступно соблазнительный темный принц явился ко мне во сне и вытворял со мной такие вещи, о которых мне, в силу своего возраста и происхождения, знать еще не следовало. В результате я проснулась вся в поту на сбитых простынях, грудь тяжело вздымалась от учащенного дыхания, а между ног было горячо и влажно. Настолько, что мне пришлось помочь себе, чтобы снять напряжение, а потом отправиться в холодный душ, потому что верный, множество раз проверенный способ не помог. Низ живота продолжал требовательно пульсировать, и унять эту жажду мог лишь объект моих фантазий. Но случай это воплотить выдался лишь спустя долгий, показавшийся мне вечностью месяц.

— У тебя уже есть пара на этот вечер? – спросила мама, подкрашивая губы перед зеркалом. – Мне казалось, принц Альдер проявляет к тебе интерес.

Я перелистнула страницу книги, которую читала, когда мама зашла в мою комнату с безапелляционными расспросами.

— Не думаешь же ты, что тёмный принц пригласит на Осенний Бал представительницу Благого Двора, – ответила я и, перевернувшись на живот, положила книгу на подушку. – По меньшей мере ему грозит падение в глазах всего двора.

Хотя я изображала полную безучастность к вечернему балу, что-то сжималось внутри всякий раз, когда кто-нибудь стучался дверь, но не передавал от Альдера ни записки, ни устного послания.

— На нас и без того косо смотрят, когда мы попросту обсуждаем погоду, – добавила я и замолчала, тупо уставившись в книгу. Взгляд блуждал по строчкам, но я ни слова не понимала из прочитанного, потому что мысли мои были далеко.

По правде эти обсуждения погоды были больше похожи на обмен тайными знаками. То, как он задерживался неприлично долго, когда прикасался губами к моей ладони. То, как безотрывно смотрел на мои губы всякий раз, как мы заговаривали. То, как тяжело вздымалась моя грудь, когда он распахивал рубашку, и как горячо становилось внизу живота при каждом будто бы случайном прикосновении его бёдер.

Всякий раз я говорила себе: нет, так продолжаться не может. Связь между светлыми и тёмными запрещена – этому негласному закону подчиняются все и в Конкордии, и в Аркейне. Но, великая Туата-Де, как же тяжело держать себя в руках!

— И то верно, – сказала тем временем мама, примеряя мои серьги. – Пусть он и принц, незачем рисковать честью. Однако, прошло уже несколько недель, и тебе здесь совсем не с кем поговорить.

— У меня есть ты, – безучастно заметила я, вспоминая при этом долгие тайные прогулки под луной.

— Милая, – мама села на край кровати и заправила мне за ухо пару волнистых прядей. – Я так горжусь тобой. Так долго жить среди тёмных, под всеми этими взглядами – непростое испытание, но ты не теряешь достоинства. Пусть и без пары, приходи сегодня на бал и затми всех, чтобы тёмные не слишком задирали свои длинные носы.

— Хорошо, мам, – слабо улыбнулась я и вновь сделала вид, что увлечена чтением.

Правильно, что Альдер не пригласил меня на бал. Одно дело – тайно встречаться ночью, чтобы обсудить наших отцов и полюбоваться видом ночного Аркейна с самой верхней башни дворца. И совсем другое – войти в бальный зал, сопровождая светлую.

Когда дверь за мамой закрылась, я уронила голову в подушку. Что ж, раз он меня не пригласил, я вольна была делать, что захочу. Например, сделать так, чтобы пригласил его старший брат Элджерон – настоящий Элджерон, – который каждый раз при встрече провожал меня взглядом, наполненным таким вожделением, что вызывал желание принять душ, чтобы смыть с себя эту липкую похоть. Такой поступок был бы, наверное, большой глупостью с моей стороны, но мне невыносимо хотелось заставить Альдера чувствовать хоть что-то, потому что он, кажется, уже так глубоко проник мне под кожу, что вытравить его оттуда не было никакой возможности. Стыдно признаться, но я мечтала об этом мужчине. Я, аристократка благого двора, спала и видела, как в мое тело врывался темный принц, клеймил меня своими жалящими поцелуями, присваивал каждым прикосновением.