Темные страницы

Зайчик

Я просыпаюсь от плача среди ночи. С трудом разлепив глаза и освободившись из медвежьих объятий Пашки, моего мужа, привычно тянусь к колыбели. Рука хватает воздух. Резкая боль пронзает мою душу, и я погружаюсь в хаос.

– Тише, тише, – шепчет Паша, одной рукой держа мою голову, а другой вливая успокоительное в рот.

Я сразу обмякла и затихла. Услужливая когда никто не просит память вернула меня на месяц назад, в день, когда умер наш сын. Врачи сказали, что это синдром внезапной младенческой смерти. Никто не виноват. Так бывает, но почему это произошло именно с моим ребенком? Как я выжила, знает только мой муж, который не отходил от меня ни на шаг и прятал ножи и лекарства.

– Как ты? – спрашивает он.

– Лучше.

Валлиум действует, и я проваливаюсь в сон. Раньше я смотрела цветное «кино» по ночам, а теперь лишь тьма окружает меня. И в этой тьме я не одна. Я слышу смех и топот маленьких ножек позади. Но там никого. Я знаю. Холодок пробегает по спине, когда маленькая ручка касается моей ноги. Я открываю глаза. Запах кофе, доносящийся из кухни, окончательно возвращает меня в реальность. Накинув халатик, иду изображать заботливую жену.

Проводив Пашу на работу, возвращаюсь в спальню. Воровато оглянувшись, достаю из дальнего угла шкафа зайчика. Беленького такого, плюшевого зайчика. Его подарил муж, узнав о моей беременности. Первая игрушка нашего сына. Я не могла позволить, чтобы она исчезла, как те, что унес куда-то Паша. Я прижимаю игрушку к себе, вдыхая родной запах. В тот же миг комнату оглашает заливистый детский смех.

Я оглядываюсь. В колыбели с голубыми оборочками лежит пухлый младенец и смеется, пытаясь дотянуться ручонкой до карусельки. Не помня себя от счастья, я весь день вожусь с сыном: играю с ним, купаю, слушаю, как он дышит. Незаметно подкрадывается вечер. Услышав звук подъезжающей машины, я беру сына на руки и подхожу к окну.

– Смотри, папочка приехал!

Муж хмуро бросает взгляд на окна и медленно идет к подъезду.

– У тебя неприятности? – спрашиваю я, выйдя в коридор.

Он ничего не отвечает, даже не смотрит в нашу сторону. Только тяжело вздыхает и направляется к спальне. Пошатнувшись, он хватается рукой за дверной косяк, достает телефон и набирает скорую.

– Что там?

Я настороженно выглядываю из-за плеча мужа. На полу, прижимая к груди зайчика и глядя вверх стеклянными глазами, лежу… я, а рядом несколько пустых склянок.

– Моя жена мертва, – говорит Паша сквозь слезы и называет наш адрес.

Потом опускается на пол возле тела и гладит холодную руку.

Подмена

Препод зарубил все мои эскизы, и я шагал по скрипучему снегу, угрюмо повесив голову. Я не замечал, как искусно снег облепил ветки кленов, как заходящее солнце превратило небо в клубничное мороженое, как улыбнулась мне симпатичная девчонка.

«– Может, тему поменять? – подумал я, остановившись перед дверями общаги».

Стайка первокурсниц внесла меня внутрь. Лифт опять не работал. Я выругался, проклиная его, и начал подниматься по лестнице. Войдя, наконец, в комнату я устало плюхнулся на стул. Мой сосед Серега метался по пятачку между кроватью и шкафом как загнанный зверь. Из невнятного бормотания, я понял, что сдачу проекта перенесли и теперь мой незадачливый сосед выбирал из двух зол: либо всю ночь сидеть над проектом и потерять подработку и средства к существованию, либо выйти на смену и вылететь из института. Так себе варианты.

– Слушай, Саш, может, заменишь меня? – вдруг спросил он и с надеждой посмотрел на меня.

– Я?!

– Всего одну ночку.

– Может, проще подмениться?

– У нас начальник – зверь, сказал, еще раз подведешь – вылетишь с работы.

– Как ты себе это представляешь?

– Да очень просто. Нас с тобой даже преподы путают. Да не бойся, ты не один будешь – с напарницей.

Немного поколебавшись, я согласился – все же этот оболтус был моим другом.

Спустя пару часов я появился на пороге музея, где он служил ночным сторожем. Как и предвидел Серега, никто не заметил подмены. Оставшись один, я устроился в кресле у монитора.

«– И как только он не засыпает? – думал я, когда глаза начали слипаться, а голова клониться к столу».

В это время в темном коридоре заскрипел паркет. Мороз пошел у меня по коже, но я вовремя вспомнил о напарнице. И действительно, в дверях показалась молодая женщина в черном платье. Ее бледное печальное лицо поразило меня.

– Можете постоять так немного? – попросил я.

Она ничего не ответила. Я достал блокнот, карандаш и начал рисовать. Незаметно пролетел час.

– Вы, наверное, устали стоять? – виновато спросил я. – Отдохните, я один сделаю обход.

Женщина не шелохнулась. Я пожал плечами и достал из ящика стола фонарик. Проходя по залам музея, я разглядывал картины, выхваченные им из темноты. Они казались таинственными порталами в другой мир. Остановившись у последней, я разглядел комнату, приоткрытую дверь за портьерой и стол с цветами.

«– Чего-то здесь явно не хватает, – подумал я, и прочитал надпись. – Крамской «Неутешное горе». А где женщина?»

Не поверив своим глазам, я пошарил по картине фонариком, но ее не было. Звонок телефона едва не довел меня до инфаркта.

– Что? – спросил я тараторящего мне в ухо Серегу.

– Извини, но ты сегодня будешь один – напарница заболела, – повторил он медленнее.

– Заболела? А с кем же я…

Заметив краем глаза тень, я повернул голову и увидел женщину в черном платье. Она медленно проплыла мимо меня и вошла в картину как в дверь. Остановившись у стола с цветами, она вытерла платком красные глаза и замерла. Я тоже замер как парализованный, не смея пошевелиться. Время будто остановилось.

«– Вот что значит «мертвая» тишина, – подумал я».

В тот же миг непонятным образом мне в голову пришла идея картины. Позже я вернулся в музей, но этой картины там уже не было – выставка Крамского закончилась. До сих пор я гадаю – во сне все это было или наяву.

Нехорошая квартира

Трехкомнатная квартира в сталинке с высокими потолками и сохранившейся лепниной, огромными окнами с деревянными рамами и паркетными полами, недалеко от института, недорого. Такое бывает? Оказалось, бывает.

Мы с моей подругой Светкой внесли залог и через неделю стояли у дверей подъезда с чемоданами, не веря своему счастью. Бабушки на скамейке подозрительно на нас посмотрели и переглянулись.

– Мы новые жильцы, – сказала Светка, словно оправдываясь.

– Это в тринадцатую, что ли? – спросила первая, кутаясь в шаль.

– Ага, – подтвердила я.

– Нехорошая эта квартира, – предупредила другая, с пучком седых волос на голове.

Я дернула Светку за руку, и мы поспешили войти в подъезд. Мраморная лестница с чугунными перилами привела нас на второй этаж к дверям нашего дворца.

Мы прозвали наш новый дом машиной времени из-за старой массивной мебели и абажура над круглым столом в гостиной. Такое теперь можно увидеть разве что в черно-белых фильмах.

Отметив новоселье чаем с конфетами, мы разошлись по своим комнатам. От переизбытка впечатлений я не заметила, как уснула. Только спать в эту ночь нам не пришлось.

– Анька, Анька! – шептала Светка и трясла меня за плечо.

– Ну, что? – спросила я и села в кровати. Стрелки настенных часов показывали без четверти час.

– Слышишь? – прошептала она.

Я прислушалась. Сначала я услышала шорохи, потом стук.

– Дом старый, что ты хочешь? – сказала я, когда все стихло.

– Тише! – шикнула она и показала пальцем на потолок.

Я снова прислушалась. Все повторилось, но добавились еще еле слышные завывания.

– Что это? – спросила Светка, глядя в потолок.

– Да мало ли что там соседи делают?

– Мы на последнем этаже.

Тут и мне стало не по себе. Вспомнились слова бабушек про нехорошую квартиру и фильмы про привидения.

– Можно, я с тобой буду спать? – умоляла Светка.

– Вот еще! А ну, пошли!

Я напустила на себя храбрость и прямо в пижаме и тапочках вышла на лестничную клетку. Светка робко выглядывала из-за двери. Я начала подниматься по лесенке, не обращая внимания на увещевания подруги. С трудом откинув тяжелый люк, я шагнула на чердак и включила фонарик в телефоне.

– Что там? – спросила Светка дрожащим голосом.

– Ничего особенного, – ответила я. – Пыль, паутина и грязные доски. А вот и наше привидение.

– Привидение?!

Я закрыла слуховое окно и спустилась по лестнице.

– Просто окно было открыто.

– Вот оно что, – разочарованно протянула Светка и закрыла за мной двери.

Мы спокойно уснули. Утром Светкины крики огласили квартиру.

– Ну, что опять? – спросила я, войдя в Светкину комнату.

– Смотри!

В раскрытом шифоньере я увидела удивительную картину: вся одежда была вывернута наизнанку и связана между собой.

В этот же день мы покинули нехорошую квартиру и вернулись обратно в общагу.