Темный исток

Глава 1. Клиент всегда прав?

– Господин Динальт? – в девичьем голосе слышалось замешательство, и это заставило меня улыбнуться.

Таверна «У Мар’хи» и без того доверия не внушала, а уж если идешь на встречу с частным детективом, поневоле задумаешься, не пытаются ли тебя надуть? По-другому на Семерке дела, увы, не делались.

– Отчасти, – сказал я, отложив инфопланшет в сторону, и зажмурился. Голова раскалывалась от дыма курительных смесей и запаха немытых тел, пропитавших воздух над столиками. Хотя привычной толчеи еще не наблюдалось, да и музыка звучала негромко, общий приглушенный гомон все равно бил по мозгам.

– А если уточнить? – Девица, очевидно, оказалась с гонором.

Я поморщился, но на нее взгляда так и не поднял, лишь потер налитые тяжестью веки и устало выдохнул: строчить отчет для безопасников это тебе не в карты резаться. Хотелось перевести дух, а не выслушивать очередное бессмысленное брюзжание.

– Вам это все равно не поможет. Но попробуйте. – Я широко и со смаком зевнул и только потом-таки изволил посмотреть на потенциальную клиентку.

И это была моя ошибка.

Потому что никого настолько же невыразимо прекрасного я прежде не встречал.

Все в незнакомке – от безупречного и слегка надменного личика, обрамленного блестящими черными, волосами, до затянутой в черно-синее платье фигурки, – так и кричало, что она не из местных. Даже выговор отличался. Протяжный и мягкий, он звучал с акцентом обитателей другой стороны Рукава Лефран.

– Зачем вам Динальт? – промямлил я, едва не оплывая свечкой на собственном стуле.

Красавица скептически изогнула черную бровь, а руку уперла в бок:

– Зачем, по-вашему, люди обращаются к частному детективу? Спросить дорогу до библиотеки?

– На Семерке нет библиотек, – брякнул я машинально, но быстро подобрался и заговорил уже совсем другим, профессиональным, как сказал бы Мекет, тоном: – Что привело вас в космопорт Глосс, мадам?

Судя по брезгливости, на долю секунды исказившей безупречные черты, вопрос красавице не понравился.

– Вы не Мекет Динальт, – проговорила она, чопорно поджав губы.

Я потянулся за кружкой с давно остывшим кессом, и только тут сообразил, что в таверне повисла необычайная для нее тишина. Внимание завсегдатаев, что прежде самозабвенно резались в карты, а в редких перерывах поглощали местный грибной эль с нехитрыми закусками, вдруг сосредоточилось на нас двоих. Даже Толиус, ящероподобный хозяин-мект, перестал натирать свои ненаглядные стаканы и навострил чешуйчатые отростки, служившие его расе ушами. Одна только похожая на птицу старушка-лангутти в розовом берете шумно всасывала через трубочку остатки заказанного сока и ни на что другое внимания не обращала.

Поерзав на стуле, я отпил из кружки. Терпкий сладковатый напиток смочил горло, но легче от этого не стало.

Я молчал, незнакомка нервно теребила кончик длинной косы, а местное общество из рук вон плохо делало вид, будто ни капли не интересуется нашим разговором. Само это спровоцировало меня на нервный смешок. Семерка вообще и Глосс в частности размахом похвастаться не могли, и как в любом крошечном местечке, здесь всем и до всего было дело. Мысленно закатив глаза, я встал и отодвинул даме стул.

Незнакомка, едва достававшая макушкой до моего носа, ответила презрительным взглядом, но не сдвинулась с места.

Я нахмурился и негромко проговорил:

– Садитесь, если не хотите, чтобы все в этой дыре услышали о вашей проблеме. – Потом склонил голову набок и с легкой улыбкой прибавил: – Или уходите – тоже вариант.

Красавица, глянув на стул так, словно тот был покрыт блевотиной (что в стенах «У Мар’хи» не такая уж и редкость), осторожно опустилась на самый краешек и продолжила сверлить меня тяжелым взглядом.

Ощущая себя насекомым, прижатым пинцетом к предметному стеклу энтомолога, я потянулся к встроенному в столешницу переключателю и запустил акустическую защиту. С тех пор как мы с моим страшим братом занялись частным сыском, угловой столик в таверне старого Толиуса стал нашим своеобразным кабинетом. Клиенты приходили сюда со своими проблемами, а чтобы не смущать их и не отвлекать посетителей, место снабдили миниатюрным генератором, который предотвращал любые попытки подслушать разговор.

Послышалось легкое монотонное гудение, после чего столик и нас вместе с ним окутало полупрозрачное силовое поле, гасящее любые звуки, способные вырваться за его пределы.

– Предусмотрительно, – в голосе незнакомки звучало невольное одобрение.

Комплимент я пропустил мимо ушей, а вот бровь вопросительно выгнул:

– Кто вы?

По всему было видно, что говорить о себе девица предпочла бы в последнюю очередь. Впрочем, она оказалась достаточно разумной, чтобы сообразить – в этом случае наш разговор попросту не сдвинется с места, и потому обронила:

– Мое имя Диана Винтерс. И этого, думаю, достаточно. Я здесь не затем, чтобы излагать историю своей жизни.

Я пожал плечами, не собираясь настаивать. В конце концов, она не первая, кто, обращаясь за помощью, хотел сохранить инкогнито. Я задал третий и, пожалуй, главный вопрос:

– Чем могу помочь вам, госпожа Винтерс?

Глава 2. Засада

Ночи на Семерке частенько выдавались холодными. За короткий день каменистая поверхность луны не успевала как следует прогреться и с заходом солнца остывала слишком быстро. Вдобавок ко всему, бесконечные сквозняки, циркулирующие меж угловатых и приземистых построек космопорта, вокруг которого и сформировался местный городишко, поднимали в воздух песчинки и другой мелкий мусор, отчего обыкновенная вечерняя прогулка превращалась в то еще увеселение. Не укрыв хорошенько лицо, любой рисковал не только надышаться пыли, но и здорово исцарапаться.

В небе взошел бледно-голубоватый Авиньон, как обычно, окруженный целой свитой мелких и гораздо менее гостеприимных, чем Семерка, спутников. Семь сестер, как их называли – единственное достоинство всей звездной системы.

Я торопливо шагал по широким улочкам Глосса, кутаясь в полы плаща и низко наклонив голову. Из-за взвеси, наполнивший воздух над городком, разбирать дорогу получалось с трудом. Вопли дерущихся за остатки чьего-то ужина птиц, сильно приглушенные завываниями ветра, слышались то тут, то там. Редкие фонари, торчащие из-под крыш тесно пристроенных друг к другу домишек, кое-как просвечивали ночь. Даже огромный бледнеющий в пыльном ореоле планетарный диск мало чем им помогал. Идти приходилось скорее по памяти. Благо до тринадцатого причального дока, где и обосновался на неопределенное время наш с братом звездолет, было рукой подать.

Днем городок выглядел оживленней. Мелкие лавчонки распахивали ставни и развертывали шатры, а их хозяева выкатывались на улицу и чуть ли не врукопашную сражались за редкого покупателя. Предлагали в основном всякого рода побрякушки, милые, но все-таки нацеленные на залетных гостей, – единственных, кого могли заинтересовать изделия местных умельцев. И только по ночам все население Глосса как будто вымирало, а на смену честным (в самом широком смысле этого слова) торговцам и путешественникам вылезали мелкие разбойничьи группировки, ведшие постоянные войны за тот или иной квартал. Мекет к этим бандам относился философски, нередко используя их как осведомителей. Брату нравилось держать руку на пульсе, а мне – что он не пытается сделать нас друзьями. И потому, забредая на чужую территорию после заката, приходилось держать ухо востро – мало ли что могло взбрести в голову обожравшимся солей головорезам.

Ветер с каждой минутой крепчал, раздувая полы моего плаща почти параллельно земле. Глубокий капюшон норовил слететь с головы, так что его приходилось придерживать. Мелкие серебристые песчинки скребли по стеклам очков, сильно снижая видимость, и потому я не увидел, а, скорей, почувствовал рядом с собой присутствие кого-то еще.

Я замер как вкопанный и первым делом потянулся за бластером.

– Кто здесь?

Небольшой пылевой смерч, прокатившийся мимо, подхватил этот вопрос и унес в неизвестность. Я понимал, что задерживаться на улицах дольше положенного небезопасно, но все равно не мог заставить себя сдвинуться с места. Прислушивался и ждал.

Чего? Хороший вопрос.

Меня будто что подтолкнуло повернуть голову вправо – к узкому проулку, пролегавшему меж пары совершенно одинаковых двухэтажных домиков, – и разглядеть в полутьме приземистую тушу прямоходящей ящерицы, на миг появившейся и тут же пропавшей из виду.

В обычной ситуации я бы уже давно дал стрекача, однако яркий ядовито-желтый треугольник, красовавшийся на квадратной морде курсу, вынудил меня пробормотать:

– Шубит?

Рука на бластере мгновенно вспотела. Дурное предчувствие ударило по сердцу тонкой иголкой, а в голове возник новый вопрос: что клану Феб здесь понадобилось?

Недавняя стычка в «Деле о старухе и вилке» неприятно зашевелилась в памяти. В тот день стая разумных, но донельзя обозленных рептилий с планеты Ним’Ар пыталась похитить старую огианку, а мы с Мекетом как могли старались им в этом помешать. Пока брат и огианка надеялись улизнуть через черный ход, мне пришлось в одиночку отбиваться от этих низкорослых големов вилкой! Каким-то чудом я все же сумел проделать несколько дырок в бронированной морде главаря банды, но старуху мы, увы, потеряли. От ран, полученных в потасовке, огианка скончалась, оставив курсу ни с чем. Вполне закономерно, что после этого ни меня, ни Мекета они друзьями не считали. Я предупреждал брата, что ответная пакость себя ждать не заставит. Клан Феб не прощал оскорбления, особенно когда они наносились кем-то, кого сами ящеры привыкли считать разумниками второго сорта.

Любой другой разумник на моем месте, зная все это, не раздумывая, повернул бы назад. Но в том-то и беда, что я отличался от большинства. И не по каким-то там заоблачным причинам, как можно было предположить. Проблемой служило мое неуемное любопытство, которое, вопреки рассудку, и толкало меня на рожон.

Вот как сейчас.

Ослабив застежку на кобуре, я с достойной мыши-песчанки осторожностью подкрался к проулку и внимательно вгляделся в густеющий полумрак. Ящерицы не наблюдалось. Словно она в воздухе растворилась.

Несколько мгновений простояв в недоумении, я попытался придумать, куда курсу мог подеваться. Времени добежать до поворота у него не было, а карабкаться по отвесным каменным стенам его вид и вовсе не умел. Идею, что ящер померещился мне от усталости, я даже не рассматривал. Чутье твердило: головорез из банды фебов был здесь – вне всяких сомнений, – а теперь пропал.

Вот только куда? Невидимкой стал, что ли?

На всякий случай проверив двери обоих домов, но так и ничего этим и не добившись, я в растерянности почесал подбородок. Дурное предчувствие не исчезло, но что с ним делать, мне было неведомо. Оставалось одно – вернуться на улицу и продолжить путь.

Глава 3. Тяжелый разговор

Остаток ночи я провел в кошмарах, мечась по жесткой койке в поту и перекрученных простынях. Пару раз едва не скатывался на пол, но вовремя просыпался и практически тут же проваливался обратно в беспокойный сон.

Снилось, как по улочкам Глосса носится выводок диких пещерных лягушек. Маленькие, но очень кровожадные создания были вооружены большущими тесаками и, прыгая за мной по пятам, рассерженно квакали: «Отдай! Мое! Мое!». Я пытался бежать, однако ноги увязали в песке, который превращался в месиво из-за пропитавшей его крови. Не в силах удержаться, я заваливался на спину и в это же мгновение оказывался под атакой ватаги взбесившихся земноводных. Мелкие тварюшки с воплями били меня ножами снова и снова, до тех пор, пока из моего распоротого живота, будто из ящика, не вырывалась неведомая монструозина и не перемалывала очумевших лягушек в фарш.

И так раза три или четыре за ночь.

Когда сил бороться с кошмаром не осталось, я бросил попытки уснуть и резко сел на постели. Голова гудела от недосыпа, в горле пересохло, а шея затекла и теперь неприятно ныла. Устало протерев распухшие глаза, я высвободился из кокона простыней и опустил босые ноги на настил. Прикосновение холодного металла к ступням немного освежило, но желания жить, увы, не вернуло. Уперев дрожащие локти в колени, я положил тяжелую, но при этом казавшуюся совершенно пустой голову на сцепленные ладони и медленно осмотрел свою мрачноватую каморку.

Спать я укладывался точно в бреду. На это скромно намекала одежда, сорванная в яростном порыве и разбросанная по всей каюте. Ботинки обнаружились там же, куда я сумел закинуть и скомканный плащ – под креслом с подголовником, неожиданно увенчанным кобурой. Брюкам и рубашке повезло чуть больше – им дозволено было приземлиться на инфотерминале. Носки отыскать я даже не надеялся (возможно, их «пожрал» оставленный нараспашку рундук), а вот с трусами получилось интересно – те приземлились на верстаке, скрыв под собой часть разложенных там книг, инфопланшета и прочего мелкого скарба. Перепачканные засохшей рептильей кровью, вещи источали невероятный смрад, отчего атмосфера в каюте стояла как в могильнике.

Сморщив нос, я первым делом избавился от уже ни на что не годных шмоток, запустил систему очистки воздуха и только после этого проверил сохранность оставленного Дианой кредитного чипа и мини-проектора. Не знаю, можно ли было назвать это чудом, но ни одна из драгоценных штучек в потасовке не пострадала. Со вздохом облегчения, я, как был нагишом, поплелся в освежитель.

Одна на двоих, душевая капсула располагалась в узком коридоре, разделявшем наши с братом тесные убежища. Судя по негромкому гудению корабельных систем, сам Мекет давно поднялся в рубку, готовя «Ртуть» к предстоящему старту. Мне тоже следовало поспешить. Щекотливый момент с объяснениями приближался, и чутье подсказывало, что простым этот разговор не будет.

Забравшись в капсулу, я отчаянно старался не смотреть на свое отражение. Обычно я не чурался прихорашиваться, прекрасно понимая, какое впечатление смазливая мордашка в ухоженном обрамлении производит на чувственных дамочек, нередко навещавших наш с братом столик. Но в этот особый день сталкиваться с тощим патлатым существом с кругами под глазами и бледностью, какой позавидовали бы мертвые, не хотелось.

Скорчив рожу, я активировал программу, закрыл глаза и, ни о чем не думая, на несколько минут отдался во власть приятных очищающих волн.

Лишь позднее, когда стал напоминать человека, я заметил на груди две темные точки, оставленные ударом электрошокера. Мгновенно вспомнился прошлый вечер. Боль, страх, ярость. Удовлетворение, с каким прожарил нутро тучного курсу. И то странное желание сокрушить все вокруг…

Откуда оно взялось?

Ответ пришел сам собой: из ящика.

Перехватив собственный взгляд в искаженном зеркале, я успел поймать алый отблеск, почти растворившийся в болотной зелени радужки. Не удивился, не испугался – такое случалось и прежде, – только тряхнул головой и снова поглядел на себя.

Все вернулось к норме.

Выйдя из душа все еще немного сонным, я остановился перед кесс-автоматом, откопал среди Мекетовского хлама более-менее чистую кружку и подставил ее под тонкую дымящуюся и ароматную струйку.

Удовлетворенный вылазкой, я вернулся в каюту. Предвкушая блаженный миг, когда горячий напиток проберется в мое нутро и преобразит мерзкое утро в нечто удобоваримое, я вдруг почувствовал: кое-что изменилось. Рассеянно оглядев верстак, я понял, что среди разложенных на нем книг и распечаток галактических карт не хватает лишь проектора и кредитного чипа. Поскольку ножки у таких вещиц сами собой не отрастают, логично было предположить, что кое-кто навестил каюту, пока я принимал душ.

Долго гадать над личностью таинственного вторженца не пришлось, поскольку почти в то же мгновение по внутренней связи разнеслось гневное:

– МОЗГОЛОМ! А НУ, ЖИВО НАВЕРХ!

Рубка «Ртути» представляла собой небольшое округлое помещение со скошенным п-образным иллюминатором, контрольной панелью, подсвеченной алыми огнями, тактическим столиком в центре, и парой навигаторских кресел, укрепленных у задней переборки. На месте пилота, развернувшись в сторону лифта, восседал Мекет: лицо мрачнее тучи, руки скрещены на груди – натуральное воплощение праведного гнева.

Будто на меня это подействует. Ага.

Покинув кабинку лифта, я неторопливо прошелся до середины рубки и, спрятав руки в карманы старенького сине-зеленого комбинезона, уставился на брата:

Глава 4. На пути к своим фобиям

Планета выскочила перед «Ртутью», стоило нам покинуть гиперпространство – зловещий, ослепляющий белесым сиянием эллипсоид, напоминающий огромный снежный ком. Призрак посреди пустоты. Но настолько реальный, что сердце сбивалось с ритма всякий раз, как взгляд на него падал.

Яртелла.

Я закусил губу, чтобы не всхлипнуть. Предвкушение заставило вцепиться в подлокотники и податься вперед. Тварь в ящике напомнила о себе тихим утробным рычанием.

Яртелла, о которой сложено столько легенд и страшилок и которую недобрым словом поминали суеверные обитатели всех без исключения звездных захолустий. Чье имя стало синонимом ада. В общем, было отчего потерять голову. Даже если ты очень и очень рациональный разумник.

Я себя рациональным никогда не считал, а потому едва сдерживался, чтобы не соскочить и не прилипнуть носом к иллюминатору, в надежде запечатлеть в памяти каждый миг до самого приземления. Я много читал о Яртелле, изучал ее космографические характеристики и даже знал кое-что об истории. И все же разглядывать подробные карты и воочию наблюдать предмет своего обожания – далеко не одно и то же.

– Дыра, как она есть. – Брат первым пришел в себя и, отключив автопилот, уложил корабль на вектор сближения.

– Судя по тому, что я слышала о лейрах, в этом нет ничего удивительного, – подала голос Диана. – Мирок под стать их мрачному могуществу.

Мекет что-то неразборчиво фыркнул. Я же покосился на свою соседку.

За те несколько часов, что «Ртуть» пробыла в гипере, мы с Дианой едва ли перебросились парой фраз. Теперь же кое-что изменилось. Гостья старалась казаться невозмутимой, словно ни что на этом свете неспособно ее поколебать: руки на подлокотниках, нога закинута на ногу, подбородок надменно вздернут, а на губах – легкая полуулыбка. Вот только в спокойствии этом угадывалась некоторая фальшь. Будто, таинственная госпожа сама с собой боролась, не желая признавать, сколь многого ждет от этой вылазки.

Словно угадав мои мысли, она вдруг повернулась и без всяких предисловий спросила:

– Откуда такой интерес?

Я не собирался прикидываться или юлить. Мне и впрямь требовалось уточнение:

– Ты о чем?

Диана кивнула в сторону иллюминатора, где приплюснутый шар неуклонно разрастался в размерах:

– О лейрах. Откуда у тебя к ним такой интерес? Твоего брата понять несложно, – она метнула короткий взгляд на затылок Мекета, в одиночку сражавшегося с силой притяжения планеты, – лейров ненавидят многие. Но мне не случалось встречать разумника, которого бы они интересовали в таком почти академическом ключе.

Подобное любопытство не могло не удивить. Бросив взгляд мимо Мекетовского плеча, я проговорил:

– В моем интересе вряд ли больше академического, чем у мародеров, вскрывавших гробницы. Я изучаю лейров не ради них самих или их прошлого. Мне любопытно понять происхождение источника, из которого они черпали свою силу.

– Тени? – Было видно, как она напряглась. Невзирая на упорное стремление казаться невосприимчивой к старым сказкам, Диана обнаружила удивительную чувствительность в этом вопросе. Те, кому наплевать не лейров, ни за что не помянут силу, служившую когда-то источником небывалого могущества, с таким подчеркнутым пренебрежением.

Я невольно улыбнулся:

– Они самые.

Диана помолчала. Угадать, о чем она в этот момент думала, было невозможно.

– Я читала о Тенях, – сказала гостья в итоге, – но не уверена, что понимаю концепцию.

Признаю, я ожидал чуть более бурной реакции, но не то чтобы разочаровался. Обдумав ее слова, качнул головой:

– Мне кажется, мало кто понимает. И лейры, кстати, не исключение. Из того, что я прочел, ясно, что четкого определения не было ни у кого. Как будто всем было достаточно и того, что Тени существуют. Тонкости никого не волновали.

«Ртуть» тем временем снижалась по спирали, не спеша вспарывая плотные воздушные слои клиновидным носом. Мекет, не выпуская штурвал, переключил несколько рычагов, запустив сканеры – вероятно, на случай притаившейся угрозы. Пока он развлекался, я впитывал детали расстилавшегося снаружи мрачного пейзажа.

Диана же не отступала:

– Ты сказал, что читал о них. Где?

Я мог бы и соврать – труда бы это не составило. Однако вдохновленный видом кристаллической гряды, вонзавшей свои острые пики в обрюзгшие туши снеговых облаков, сказал:

– Отыскал кое-что на барахолке. Это не так уж трудно, когда знаешь, у кого спросить.

Я, разумеется, имел в виду свою небольшую коллекцию старинных книг и рукописей, которую держал в рундуке внизу. Совершенно бесценные, те сочинения когда-то принадлежали частным коллекционерам, а до того – самим лейрам. В мои же загребущие ручонки они попали хоть и не очень законным методом, но все-таки не кражей. Когда занимаешься частным сыском, нередко сталкиваешься с весьма темными личностями. Время от времени этим персонам требовалась услуга, и расплачивались они за нее тем, что доставали для меня некоторые литературные редкости. Самым сложным в таких ситуациях было провернуть все под носом у Мекета. Чаще всего получалось. Но бывало и так, что приходилось выслушивать целую лекцию о том, как опасно связываться с плодами лейровских трудов.

Глава 5. Подо льдом в кромешной тьме

И все же забыть вид отрубленных голов с их остекленевшими глазами было не так-то легко. Как и заставить себя вспомнить прежнее рвение. Казалось, кто-то нарочно повредил мой термокостюм, выпустив из него тепло. Не только на душе стало паршиво, но и все тело озябло.

Брат это заметил и тут же прилип:

– Ты чего дрожишь? Костюм сбоит?

– Нет. Я в норме. – Я попытался подавить тревогу, вызванную заворочавшейся в ящике сущностью. Встряхнув головой, уставился на остов Цитадели. Метель к тому моменту снова утихла, и на долину опустилась какая-то неестественная тишина. Это наводило на мысль, что, быть может, это место не настолько заброшено, как все полагают.

– Тогда идем.

Вслед за Мекетом и мрачно-сосредоточенной Дианой подобравшись к краю дыры, я осторожно заглянул в глубокое черное жерло раскуроченной взрывом утробы.

– Что, страшно? – спросил брат.

– Вот еще. – Я вытащил из-за пояса светотрубку, встряхнул ее и сбросил вниз.

Фонарик пролетел несколько десятков метров и, не разбившись, приземлился посреди старого мусора, мало чем похожего на обломки. Впрочем, судить с такой высоты, да еще и в полутьме было непросто. Вслед за мной Мекет активировал еще два таких же и по очереди швырнул их в темное жерло. Свет трубки давали пусть и не особенно яркий, его все же хватило, чтобы немного разогнать сгустившийся внизу мрак.

А вместе с ним – и гнездовье неведомых крылатых тварей.

В следующее мгновение мертвая тишина над ущельем разверзлась, и нас поглотил истинный хаос. То ли птицы, то ли ящеры, подняв дичайший галдеж, сорвались с насиженных мест и, злобно разевая зубастые пасти, бросились к нам всей стаей.

Мекет отреагировал первым. Приказав нам с Дианой встать подле него, он активировал миниатюрный генератор силового щита, моментально накрывшего нас небольшим энергетическим куполом.

Остервеневшие животные вылетали из дыры, точно маленькие льдисто-белые пульки, и бились о полупрозрачную мембрану с силой, равной хорошему снаряду. Перепуганные и разозленные, они защищали свой дом.

– Что это за птицы? – Диана испуганно вскрикнула, когда особенно настырная бестия острым, как наконечник стрелы клювом попыталась пронзить щит перед самым ее лицом.

Перекричать поднявшийся над долиной гогот было непросто, но Мекет справился.

– А наш знаток всего на свете не в курсе? – Выхватив бластер, он немного выставил дуло из-за щита и сделал несколько выстрелов по мерзопакостным созданиям. Три или четыре сбитых тушки тут же камнем ухнули вниз.

Зато еще как минимум пара сотен осталась.

– Впервые вижу! – возразил я, присоединяясь к стрельбе. Адреналин позволил отодвинуть гнетущее чувство на задний план, заставив существо в ящике снова показать зубы. В результате стая недосчиталась еще парочки птичек.

Брат, видимо, впечатленный моей меткостью, выдал:

– Похожи на скальных якунов. Премерзкие твари, если интересно.

– А ты откуда знаешь? – искренне удивился я неожиданным такой эрудированности.

Тот хохотнул и еще парой метких выстрелов отправил несколько крылатых гадин на дно.

– Люблю смотреть «В мире галактической фауны»!

Я уступал брату точностью, но скорость, с которой мой бластер выплевывал заряды, несколько уравновешивала этот маленький недостаток. Приятно было вспомнить старые боевые уроки. Войдя во вкус, я даже не сразу заметил, когда Диана пристроилась рядом и тоже принялась поливать стаю рассвирепевших существ порциями раскаленной плазмы.

Ор над искусственным ущельем стоял неимоверный и перекрывал завывания снова взбесившегося ветра. Трупики сбитых на лету птиц градом сыпались на снег и в пропасть, а их голодные и предприимчивые товарки тут же накидывались на них и разрывали в клочья, алым бисером разбрызгивая кровь и внутренности по белой поверхности. Аттракцион затягивался, а тварей меньше не становилось: на месте выбывших тут же появлялись новые и рвались в бой с не меньшим упорством и злобой.

– Твою ж мать! – Одним особенно хитроумным выстрелом Мекет уложил сразу четыре существа. – Такого напора щит не выдержит – энергии не хватает. Если вырубится, то нам конец! Эти кровожадные сучки разорвут нас на части и даже не постесняются!

Было от чего впасть в уныние. И если б ситуации это хоть как-то помогло, я бы так и поступил.

– Что нам делать, Динальт? – Диана с таким видом, будто половину жизни провела на стрельбище, ловко избавилась от парочки тварей.

– Что делать? – в голосе брата чуть-чуть проступили истерические нотки. – Да я у вас спрашиваю!

– А разве не вы взяли на себя ответственность за безопасность нашей экспедиции?

– Серьезно? – Мекет на секунду оглянулся на нее. – Что-то не припомню я такого!

Диана раздраженно фыркнула и будто в отместку изрешетила еще нескольких птиц.

– Ну еще бы! Как и подавляющее большинство мужчин, вы только болтать и горазды!

Мекет, само собой, такого оскорбления снести не мог. Раздувшись пузырем, но не переставая при этом палить по летучим мишеням, он выдал:

Глава 6. Находка

– Опять, что ли, придется парить на этих штуках? – спросил я, пока Мекет пытался вручную раздвинуть створки ближайшего лифта. Силищи моему брату всегда было не занимать, а потому после нескольких не слишком удачных попыток, непокорные дверцы все-таки поддались, приоткрыв узкий лаз.

– Да ну, зачем же? – удивился он, заглянув в темное жерло шахты. – Просто разбегись и прыгни!

Подавив острейшее искушение отвесить ему хорошего пинка, я только фыркнул.

– Глубоковато, конечно, – сказал брат, сделав вид, будто ничего не заметил, – но нам до самого дна и не нужно. Всего-то на два уровня ниже. Неужели не осилишь?

Отсутствие хоть какой бы то ни было веры в мои способности не удивляло. В отличие от умения мыслить наперед.

– Я про то, что там нас поджидает еще одна дверь. Хотелось бы посмотреть, как ты с нею возиться будешь. На лету не на что опереться.

Мекет не стал объясняться и просто извлек из кармана очередной мелкокалиберный заряд. Немного поколдовав над ним, он опустил заряд на пол и отступил. В тот же миг у маленькой луковицеобразной бомбочки отросли длинные и тонкие металлические лапки, которые без особых усилий перенесли ее мимо приоткрытой створки прямиком в шахту.

Несколько обалдев от такого трюка, я из чистого любопытства высунулся следом, чтобы посмотреть, что будет дальше.

Бодро перебирая магнитными ножками по отвесной стене, бомба-самоходка спускалась до тех пор, пока не достигла примерно пятидесятиметровой глубины, после чего остановилась и с характерным шлепком присосалась к нужным дверям.

– Я бы на твоем месте голову оттуда вынул, – заметил брат невинным тоном.

Стоило отодвинуться, внутри шахты прогремел взрыв. Дым, пламя и ошметки раскаленного металла рванули вверх, едва не опалив мое защитное одеяние. В воздухе сильно запахло горящим пластиком.

– Ты не говорил, что у нас есть такие штуки!

– Это потому что тебя к взрывчатке и на плазменный выстрел подпускать нельзя. Особенно к той, которая самостоятельно бегать может.

Тут он был прав. Неизвестно почему, но стоило мне взять какое-нибудь взрывное устройство в руки, как оно сразу норовило сдетонировать. Прям проклятье настоящее. Однажды я из-за этого едва не лишился парочки конечностей. С тех самых пор весь свой боезапас Мекет держал в надежном шкафу под кодовым замком.

– И много у вас с собой таких сюрпризов? – будто бы между прочим поинтересовалась Диана.

– Хватит для пары препятствий, – откликнулся Мекет. – Ну, кто на этот раз будет первым? Опять я? Ладно.

Когда пришел мой черед прыгать в шахту, я был готов. Ну, или убеждал себя в этом. Разницы, если честно, никакой. В технике использования антиграв-ранца я уже чуточку освоился, так что проблем не возникло. Подвох крылся в тесном пространстве самой шахты, но и с этим мне, в общем-то, справиться удалось. В нужный момент я завис на определенной высоте и без долгих проволочек забрался в раскуроченную взрывом дверь.

– Делаешь успехи, – заметил брат с одобрением, стоило мне пролезть в дыру.

– Спасибо.

Комната, в которую нас занесло, оказалась просторной и округлой и по большей части тонула в темноте. Воздух здесь был на пару градусов теплее. Отчетливо пахло затхлостью, химикалиями и, разумеется, смертью.

– Ну и как тебе? – поинтересовался Мекет. Голос его вдруг зазвучал натянуто и зло. Словно что-то в окружающей обстановке сильнее всего остального действовало ему на нервы.

Мне, впрочем, все это было не так интересно, чтобы задаваться вопросами. Подняв светотрубку повыше, я прошел чуть вперед, пытаясь сообразить, куда нас занесло. Под ногами хрустело стекло. Разбитое в мелкое крошево, оно усеивало пол целиком.

– Как-то не похоже на то, что мы видели снаружи, – заметил я.

– Ага.

Там, где стены не были облицованы матовыми панелями, чернели прямоугольники расколоченных вдребезги экранов.

– Это какая-то лаборатория, – проговорила Диана, рассматривая покатый потолок и часть прозрачной стены, за которой не было видно ничего, кроме пустоты.

– Была лабораторией, – поправил я и указал на пару операционных столов, с мясом выдранных из гнезд и переломанных пополам.

По всему периметру комнаты тянулись странные конические штуковины, предназначения неясного, а в центре торчал похожий на огромный мыльный пузырь резервуар. До краев заполненный то ли жидкостью, то ли стального цвета плазмой, он испускал зловещее бледно-голубоватое мерцание. В отличие от всего прочего, резервуар казался нетронутым. Я понятия не имел, для каких мистических целей его использовали, но выглядело все до жути интересно.

– Это уже не похоже на последствия старой битвы, – указала Диана на уничтоженные панели терминалов. – Их разбила не ударная волна, а прицельные выстрелы. Из бластера. А эти конденсаторы. Они слишком новые. Двести лет назад такие даже не выпускали. Вы действительно думаете, что мой робот где-то здесь?

– Если верить твоему маячку, – проворчал Мекет.

Я оглянулся и перехватил тяжелый и очень пристальный взгляд брата.

– Что-то не так?

Глава 7. Игра с Тенями

Казалось, он появился из ниоткуда. Высокий, под два метра, широкоплечий и закованный в грязно-серую броню, наполовину скрытую такого же цвета длинным плащом. На голове – капюшон, а на лице – бледная, как полированная кость, маска, напоминавшая лик демона со старых гравюр. Он застыл на пороге лаборатории мрачным изваянием. С виду безоружный, однако ощущение смертельной угрозы омывало меня странными магнетическими волнами.

– А это еще кто?

Ответа не последовало.

– Леди Орра, отойдите от робота. – Что-то в его низком с легкой хрипотцой тоне заставило нашу нанимательницу бросить попытки реанимировать лакея.

– Я вас не знаю. – Она отступила от ниши и вперила в жуткую маску полный подозрительности и презрения взгляд.

– Вам это и ни к чему, – ответил незнакомец до ужаса равнодушным голосом. – Но я знаю, кто вы. Сейчас вы далеко за пределами влияния вашего отца, а эта планета – закрытая зона, и вам это известно.

Его слова заставили Диану показать зубки:

– Не вам указывать мне, что делать. Кто вы такой?

– Я охотник за расхитителями и мародерами, вроде вас, – в словах незнакомца звучала некоторая напряженность, словно он не привык так много говорить. – Меня зовут Аргус. Командир серых и страж этого логова.

Я сдавленно ахнул. С давних времен Серой Стражей называли группу опасных убийц, чья основная задача состояла в охоте за лейрами. Никто не знал, как давно и откуда они появились, но большинство верили в сказки об их невероятных боевых навыках и неуязвимости. Слухи подтверждались смертями многих повелителей Теней, которых, казалось, просто невозможно было застигнуть врасплох. С тех пор как лейров не стало, стражи редко где мелькали, и все же их репутация пугала до сих пор. Большинство самых отъявленных космических головорезов становились на задние лапки и виляли хвостами, стоило им хотя бы услышать, что поблизости рыскает кто-то из серых.

– Стало быть, это твоих рук дело? – протянул Мекет равнодушно. – Я про натюрморт, который мы нашли на параксанском корыте?

Тот, кто назвал себя Аргусом, проигнорировал вопрос.

Между тем Диана, скопировав позу стража, проговорила:

– Я прилетела забрать то, что принадлежит мне. И вы этому не помешаете.

Тот усмехнулся.

– В самом деле? – Он сделал знак себе за спину, и в то же мгновение из темноты по обе его стороны выросли четыре фигуры в схожих плащах и масках. Они выглядели не менее внушительно, чем предводитель, и тоже казались безоружными.

Диана не дрогнула. Надменно вздернув подбородок, она окинула всю компанию убийственным взглядом.

– Вы же не думаете, что подобное сойдет вам с рук? Как только мой отец узнает…

Холодный смех, зазвучавший из-под белой маски, заставил ее оборвать фразу на середине.

– Тетисс на Яртелле бессильны, миледи, – сказал Аргус, небрежно откинув плащ на плечо. В неярком свете трубок блеснули серебром наручи, приковав к себе мой взгляд. Было очевидно, что это не просто часть брони, но нечто куда более внушительное. – Понятие неприкосновенности знати здесь не работает. Хватит дурой прикидываться.

– Значит, вы убьете меня? – не дрогнув, осведомилась Диана.

Последовавший за этим смешок напоминал скрежет металла о металл.

– Все знают, с Яртеллы не возвращаются.

Ситуация быстро стремилась к тому, чтобы сделаться безвыходной. Странный разговор нервировал, но я не представлял, как мог бы повлиять на его исход. Мекет тоже вряд ли радовался положению, в которое мы угодили, но почему-то вмешиваться не спешил.

Наконец, Диана спросила:

– Для чего вам мой лакей?

Аргус, казалось, изумился и чуть склонил голову набок:

– Лакей? Робот мне не нужен.

Диана нахмурилась.

– Тогда, что?.. – начала она и запнулась, поскольку, как и я, поняла, на ком вдруг остановился пристальный, хоть и невидимый за маской взгляд.

Если интересно, ощущение напоминало прикосновение голой кожей к сухому льду. Меня передернуло, рука сама потянулась к оружию…

Аргус, заметив это, предупредил:

– Не стоит.

– А он здесь при чем? – удивилась Диана.

– Сложный вопрос, – загадочно протянул страж и непререкаемым тоном добавил: – Но он пойдет со мной.

На это неожиданное и в высшей степени абсурдное заявление у меня мог найтись только один ответ:

– Ничего подобного я делать не собираюсь!

Я решил, что нет смысла ждать продолжения, и перешел к действию. Рука давно уже лежала на кобуре, но стоило прозвучать недвусмысленной угрозе, сразу схватилась за бластер. Мгновение между тем, как я вскинул оружие, и самим выстрелом, длилось долю секунды. Короткая плазменная вспышка осветила комнату и улетела в сторону стража.

Промахнуться с расстояния в десяток метров было невозможно. Но мне удалось.

Каким-то непостижимым образом Аргус угадал, куда полетит заряд, и просто чуть отклонился с его траектории. Выстрел просвистел, не задев даже серого капюшона.