Темный лес-1. Ходок

Пролог

Постоялый двор стоял на виду. И захочешь – мимо не пройдешь: приветливо распахнутые ворота и восхитительные ароматы готовящейся стряпни вкупе с огромным подворьем и добротной коновязью просто не давали возможности ошибиться. За забором сновали расторопные парнишки, готовые со всем уважением принять хоть короля, хоть рейдера[1], а хоть простого бродягу; между ними с важным видом вышагивали купцы; рядом толкалась детвора в ожидании заработка; то и дело пробегали хорошенькие девчата с полными корзинками снеди; метались конюхи, суетились люди попроще, а чужие кони под крепким навесом никогда не задерживались надолго. Но для самых непонятливых над гостеприимно раскрытыми воротами все равно висела большая вывеска, для которой какой-то умелец не пожалел сил и труда, чтобы нарисовать лохматого зверя, небрежно прижимающего громадной лапой семилучевую звезду.

– «У старого пса», – прочитал название остановившийся напротив входа мужчина. – Похоже, нам сюда.

Он кинул оценивающий взгляд за ворота и на мгновение прищурился.

В отличие от многих подобных заведений, постоялый двор приятно радовал глаз. Деревянный дом в три этажа оказался по-настоящему мощным и поистине не сносимым, ворота – свежевыкрашенными и добротными, изящные завитушки на ставнях – любовно вырезанными, а тонкие ароматы из пышущей жаром кухни – дразнящими и поразительно вкусными. Причем, судя по цвету бревен, сруб поставили относительно недавно: каких-то три или четыре года назад. Однако камни в основании были старыми, могучими, привезенными сюда еще со времен, наверное, пра-пра-прадеда нынешнего короля, да и ворота выглядели гораздо темнее и старше, чем все остальное. А это говорило, что дела у хозяина идут весьма неплохо. Что он не прогорел, не купил оставленный менее удачливым предшественником кусок земли, не начинал с нуля, пытая счастье вдали от родных земель, а занимался своим делом не первый день. А то и не первое десятилетие. Более того, занимался хорошо. Причем настолько, что сумел заново отстроить мощную домину, обновил двор, вместе с сараями, конюшней и каменным забором. Да еще вымостил превосходной брусчаткой. Однако и на оставшуюся за забором землю не поскупился, потому что пышные зеленые ветви разбитого за оградой сада не оставляли сомнений в хорошем достатке и уверенном, постоянном доходе. Что значило только одно – сюда можно с чистой совестью зайти, отдохнуть с дороги и славно перекусить, не опасаясь страшного расстройства живота. А буде в том необходимость – и переночевать на чистой постели, чтобы наутро, выспавшись и набравшись сил, двинуться в дальнейший путь.

Незнакомец, закончив осмотр, удовлетворенно кивнул. Затем отряхнул запылившийся плащ, кинул быстрый взгляд за спину, обменялся выразительным взглядом с двумя молчаливыми спутниками и уверенно шагнул за ворота.

– Забавно, – вдруг негромко хмыкнули сзади. – Стоит на самом виду, а мы его искали целых три дня. Терг, ты уверен, что Плуга не ошибся?

Мужчина чуть качнул головой.

– Раз сказал этот, значит, все проверил. Не зря его люди столько времени носом землю рыли.

– Ходока они все равно не нашли.

– Зато нашли того, кто может к нему привести.

– Не слишком ли это сложно? – вмешался в разговор третий.

Терг только вздохнул про себя: он уже вторую неделю задавал себе тот же вопрос. Ровно с того дня, когда наниматель дал им задание обыскать Синтар[2], вторую такую же тройку бойцов отправил в Дексар, а сам двинулся в условную столицу Новых земель – Ардал, чтобы отыскать одного типа, о котором только и было известно, что прозвище – Ходок, и то, что он единственный в этих местах знает короткую дорогу через Проклятый лес.

Зачем это сдалось нанимателю, Терг не имел ни малейшего понятия: кодекс братства[3] не поощрял любопытства в отношении заказчиков и не вынуждал раскрывать инкогнито, если наниматель проявлял осторожность. Однако полностью на самотек дело не пускалось: подготовка нужных кадров требовала затрат, времени и особого рода талантов, поэтому в братстве не гнушались предварительным сбором информации о заказчике. Если подвоха не было и за невинным с виду предложением не стояло политическое убийство, а просьба о наемной охране не подразумевала переворот в какой-нибудь близлежащей стране, то с нанимателем заключался договор.

Нередко работой братства служила охрана богатых караванов. Бывало, что их нанимали для перевозки особо ценых грузов или для сопровождения именитых особ. Случалось также, что наниматель заключал договор через доверенное лицо. Но на этот раз заказчик явился в контору лично и за нужным человеком отправился тоже сам, что было несколько необычно. Тогда как присутствие двух полных ситтов[4] воинов требовалось ему исключительно для ускорения процесса. Ну и для обеспечения собственной безопасности, разумеется: не зря «братья» вот уже три с половиной века слыли лучшими бойцами Обитаемых земель. А ветераны, носящие на своем правом предплечье алого «пса», дошедшего до нас еще с того времени, когда Новые земли не являлись таковыми, а Проклятый лес был гораздо больше и страшнее, вовсе могли по праву считать себя достойными преемниками знаменитых Стражей. По крайней мере, в том, что касалось воинского дела.

Сам Терг редко задумывался о временах, когда Серые пределы слыли опаснейшим местом на Лиаре, а последний рубеж обороны от демонов хранили прославившиеся на весь мир Дикие псы. Пять веков прошло с тех пор. За эти годы многое забылось. А если и остались какие-то следы, то отыскать их с каждым годом становилось все труднее…

Терг повел широкими плечами, поправляя перевязь, и по привычке обшарил двор настороженным взором: все, как обычно – люди, кони, гости, слуги… крупный кобель на цепи возле забора взглянул остро, показал широкую пасть и, поворчав, снова улегся. Остальные были слишком заняты, чтобы обращать внимание на вошедших: кто таскает воду из глубокого колодца, кто – продукты из погреба, парни постарше заводят в конюшню трех неплохих жеребцов… уже без седел и попон… значит, кто-то совсем недавно прибыл и явно собирался остаться надолго. Парочка мальчишек с готовностью дернулись от забора, но вовремя приметили, что гости налегке, без коней. Идут уверенно, будто хорошо знают дорогу… но, может, чего еще требуется?

Глава 1

Когда-то в Серых пределах велась война – долгая и, казалось, нескончаемая. Нельзя было и шагу ступить, чтобы не наткнуться на ядовитую колючку, чьи-то зубы или острые когти. Повсюду царили страх и безумие, насмерть бились люди и звери, эльфы и гномы, смертные и бессмертные… много, много веков подряд… ради того, чтобы Лиара выжила и больше никогда не узнала проклятия владыки Изиара.

Теперь это время прошло. На месте бывших застав раскинулись торговые города во главе с пышным и крикливым Ардалом, вокруг расселились люди, выросли деревни, села. Буйным цветом расцвели ремесла, потянулись к земле изголодавшиеся по работе крестьяне, очистились от старых костей поля, разбились сочные пастбища. Угроза Проклятого леса стала далекой и малозначительной, а привилегированная каста Диких псов канула в лету. Потому что с того времени, как Серые пределы присмирели и перестали набрасываться на каждого встречного, потребность в охране их границ отпала.

Спустя несколько десятилетий после окончания той войны заставы начали медленно, но неуклонно меняться. Их длившая почти девять тысячелетий стража, наконец, закончилась. Постепенно каменные стены разрушились, древние укрепления осели, сторожевые башни были снесены. Некогда могучие крепости из-за неуклонно прибывающего народа разрослись, раздобрели. А еще через полвека и вовсе вышли за пределы каменных стен, уже ничем не напоминая непобедимые, суровые твердыни, с высоты которых Дикие псы несли свою долгую вахту.

Потом остатки стен убрали, чтобы не портили внешний вид, высокие скалы вокруг порушили, освобождая место под жилые дома. Улицы расширили, облагородили, разбили парки, обустроили фонтаны… и спустя всего пять веков никто не признал бы в цветущем Синтаре бывшую Левую заставу. Никто не догадался бы, что остатки мостовой в центре Дексара имеют возраст побольше, чем некоторые перворожденные. Не понял бы, что Брадокар и Брадован были не так давно перестроены гномами из таких же могучих твердынь. Что Ардал перехватил эстафету у самой Центральной заставы, а роскошные сады Аллмеры и Литтовы на самом деле посажены уходящими оттуда эльфами – в знак памяти и скорби по погибшим сородичам.

Нет, бессмертные не ушли отсюда полностью. Гномы (то ли в силу привычки, то ли по причине многочисленных шахт) так и не соизволили полностью отдать смертным свои заставы. Да, их переделали, старые укрепления снесли и с азартом принялись копаться в недрах здешних гор. Как ни странно, позволили селиться чужакам в заново отстроенных городах, прежние названия которых – Брадокар и Брадован (что значит в переводе «Непобедимая» и «Неприступная»), так и не сменили. Со временем людей в них стало так много, что гномам с Лунных гор досталось лишь несколько густонаселенных кварталов, но они, что удивительно, даже к этому отнеслись вполне лояльно. А с некоторых пор развернули в Интарисе такую обширную торговую сеть, что на их изделия стали поступать и внушительные королевские заказы.

Эльфы, в свою очередь, обзавелись поразительной терпимостью к более слабым соседям. Все чаще и чаще их можно было встретить в Аккмале, в Бекровеле, в последние пару веков даже в Ардал зачастили. Они, по общему мнению, стали гораздо менее щепетильны в отношении полукровок, хотя, естественно, не все и не везде. Но в конце концов и эльфы смогли изменить отношение к себе к лучшему. И теперь редко где можно было увидеть перворожденного, цедящего сквозь зубы приветствие стражнику-человеку на воротах. Или смертного, шипящего проклятия вслед остроухому, посмевшему ни за что облить его презрением.

Конечно, прецеденты все же случались. Но нечасто. А в Золотом лесу, где, по слухам, в подозрительной близости устроились целых два эльфийских рода, остроухие не гнушались обучать особо одаренных смертных своему искусству. Даже маги с некоторых пор считали за честь у них поучиться. Не говоря уж о том, что на Лиаре появились счастливчики, которым впервые за девять с половиной тысяч лет повезло заполучить в руки выкованное эльфийскими мастерами оружие. И это был тот несомненный прогресс, за который столько времени боролись светлый и темный владыки. Потому что теперь, когда эльфы перестали считаться реликтовой расой, когда прервали свое добровольное отшельничество, а у эльфов завязались прочные отношения с соседями, Лиара могла не опасаться новых расовых войн. И могла спокойно жить и развиваться так, как когда-то заповедал создатель.

Казалось, за эти века Серые пределы преобразились, расслабились. Забыли о прошлом и смирились с тем, что люди так ловко заполонили эти бескрайние просторы. Казалось, они безропотно отдали себя в руки предприимчивых чужаков, которые без приглашения явились в опустевшие заставы. И это было бы сущей правдой, если бы не одно «но». Потому что даже сейчас, через пять веков мира, когда о древних войнах почти забыли, когда Серые пределы исчезли, а возникшие на их месте Новые земли по-настоящему расцвели… когда люди познали богатства этой земли… когда эльфы прекратили грызться с гномами… большая часть этих просторов до сих пор осталась неизведанной. Несмотря на все свои возможности, многочисленные люди так и не заселили их полностью. Предусмотрительные эльфы не смогли обойти их целиком. Жадные до подземных чудес гномы не выбрали эти горы до дна. Предприимчивые крестьяне не распахали на пастбища бескрайние равнины, не посеяли рожь на всех полях, не вырубили под корень деревья…

Как будто что-то останавливало их от излишнего продвижения вглубь Серых пределов. Страшные сказки и подзабытые легенды все еще заставляли чужаков осторожничать, напоминали о прошлом. Незваные гости и сейчас старались не тревожить старый лес, словно чувствуя в нем не до конца уснувшую силу, и редко заходили дальше хорошо изведанного межлесья[1].

Глава 2

На некоторое время постоялый двор словно вымер: пораженные люди неверяще таращились то на распростертое тело у двери, то на белого, как снег, вышибалу, лихорадочно выискивающего выход из совершенно безвыходной ситуации. Но еще больше – на невозмутимо кашлянувшего дурака, зачем-то прибившего случайного прохожего.

Правда, переглядывались они недолго: заслышав звон разбившихся мисок, со стороны кухни что-то загремело, задребезжало, потом звучно грохнуло, будто кто-то со злостью отшвырнул от себя пустую кастрюлю. А следом из кухни донесся сочный бас, больше похожий на рев разбуженного медведя:

– ЧТО ТАМ ОПЯТЬ СЛУЧИЛОСЬ?!

Терг обернулся на жалобный визг дверных петель и тяжелый топот, но потом увидел источник этого баса и сразу понял, в кого именно несчастный Яшка уродился таким здоровым.

– ЧТО ТУТ ПРОИЗОШЛО?! – раненым вепрем взревел господин Фарг, показываясь на пороге кухни. Он с трудом протиснулся в узкий проем, старательно ужимая огромные плечи. Легонько задел дверной косяк, чуть не выворотив его с мясом, едва не снес головой несущую балку. Наконец, вломился в зал, мгновенно ставший тесным и каким-то неуютным, а затем по слогам процедил:

– ЧТО?! ТУТ?! ЗА ШУМ?!

У интариссцев невольно вырвался вздох восхищения, потому что они еще не видели, чтобы земля рождала таких богатырей. В хозяине «Пса» было почти на голову больше роста, чем у сжавшегося возле стены сыночка; еще более могучая стать, потрясающей ширины грудная клетка, на которой рубаха все равно не сходилась. Огромные кулаки, способные расплющить даже наковальню. Свирепое лицо с тяжелыми надбровными дугами и побелевшими от ярости шрамами на щеках, красноречиво говорящих о насыщенной событиями молодости. Небольшое брюшко, тщательно спрятанное под кожаным фартуком. Мощные ноги-столбы. И жуткого вида мясницкий топор, на чьем широком лезвии налипло что-то красное, смешанное с чем-то, подозрительно напоминающим осколки костей.

– ЧТО ТАКОЕ?! – рявкнул уважаемый господин Фарг, обводя злыми глазами притихший зал.

Несчастные мастеровые, попав под его гнетущий взгляд, в полуобморочном состоянии сползли на пол. Яшка совсем сник, а Улана жалобно пискнула, не смея не то, что встать – глаза поднять на строгого дядюшку. Оба купца смущенно кашлянули, их доблестная охрана мудро потупилась. Терг только ошарашено покачал головой, не слишком представляя, каким образом сможет получить от этого чудовища нужные сведения, и даже Ивер с Броном заметно скисли.

Да уж. От ТАКОГО человека шиш им с маслом, а не информация о Ходоке.

И только виновник трагедии никак не отреагировал на шум: смерив разгневанного великана с ног до головы, малец пожал плечами.

– Вот уж не думал, что ради меня ты оставишь своего поросенка. Но тут уж, как говорится, извиняй. Я не хотел портить тебе удовольствие.

– Да? А что это за недоумок валяется на полу? – гораздо тише рыкнул хозяин, при этом хищно прищурившись. – Помнится, еще с утра его там не было!

– Да так. Зашел один… – заложив руки за пояс, мальчишка неторопливо подошел к неподвижно лежащему парня, носком сапога перевернул его на спину, всмотрелся. – Дружок недалекий… любитель чужого добра… только промахнулся малость с клиентом. Даже жаль его немного, но спускать было нельзя, иначе совсем обнаглеют.

– Убил, что ль? – как-то буднично осведомился Фарг, ни капли не расстроившись.

– Не. Оглушил маленько, чтоб не так шустро бегал. Тебе ж не нужны проблемы со стражей?

– У меня не бывает проблем со стражей.

– Угу. Это у них бывают проблемы… с тобой! – хмыкнул пацан, а затем нагнулся и подбросил на ладони обороненную белобрысым шапку. – Ого! Видал, какая добыча? Ему б на полжизни хватило! Яшка, не сиди на полу – отморозишь себе что-нибудь. Подними сестру, успокой, верни на кухню и дуй за стражей – пусть принимают гостя. Эй, господин купец, это не вы обронили?

Под ошарашенными взорами малец выудил из старой шапки тугой мешочек, а потом небрежно кинул на стол. Кошель тяжело упал, замерев перед носом обалдевшего купца внушительной горкой, и только после этого присутствующие пришли в себя. Наемники мысленно присвистнули, запоздало сообразив, что за манипуляции производил невзрачный юнец, когда якобы случайно ронял эту шапочку на пол. Охрана скисла, поняв, что увлеклась представлением и самым банальным образом пропустила карманника. А один из купцов, торопливо похлопав себя по поясу, вдруг громко ахнул:

– Мать моя женщина! Начисто срезал, хотя я шнурок специально зачаровал! Пять золотых потратил, а он все равно срезал, как простой волосок! Нет, это ж надо?! Я и не заметил даже!

– Где зачаровал-то? – громогласно хмыкнул Фарг, ничуть не удивившись. – У нас? На площади?

– Где ж еще! Как товар продал, так и зачаровал!

– Ну, ты б его еще сам отдал им в руки… разве не знаешь, что доверять можно только магу с бляхой? И не где-нибудь, а в ковене? Тот, белый домик с финтифлюшками на флюгере? Ну, там еще петух ободранный из золота наляпан?

– Да кто ж знал-то? – с нескрываемой досадой бросил купец. – В ковене чуть ли не десятину требуют в оплату! А эти дешевле предложили в два раза… э-э-х!

– А красавец этот тебя, похоже, от самой площади пас… Яшка, чего уставился?! – вдруг рыкнул хозяин постоялого двора. – Марш за стражей, пока я не придал ускорение! То, что оболтуса выловил, хорошо, но если через пару минут здесь не будут стоять сине-желтые…

Глава 3

С наступлением ночи Синтар погрузился в темноту. Долгий суетный день, наконец, закончился, шума на улицах поубавилось, прохожие поредели. В окнах домов приветливо зажглись первые лампы и крохотные магические светильники, но по давней традиции огонь в них оставался слегка приглушенным. Неярким. Так, чтобы и видно было, и не слишком резало глаз.

В свете далеких звезд пыльные мостовые казались заботливо вымытыми, крыши домов заблестели влажными капельками, которые оставил после себя короткий дождь. На улицах закипела иная, совсем другая, нежели в светлое время суток, жизнь. Снизу доносился ровный гул голосов, бряцанье посуды и торопливый топот быстрых ног, только успевающих носиться по переполненному трактиру взад и вперед…

Терг откинулся на жесткой постели и, заложив руки за голову, задумался.

За полтора дня, что прошло со времени разговора в «Старом псе» он успел сделать немало. В первую очередь, снова потревожил Плугу, заставив по новой поднять архивы и выяснить имена всех рейдеров из числа местных, кто рисковал соваться в Проклятый лес в одиночку. К своему удивлению, узнал, что, кроме Ходока, таковые действительно имелись: только в Синтаре отыскалось трое смельчаков, которых не пугала мрачная слава этих мест. Более того: за определенную мзду каждый из них охотно брался провести в Золотой лес любого желающего.

А желающих, к слову сказать, находилось немало, потому что по Большому тракту каравану требовался почти месяц, чтобы доползти до земель остроухих. Дорога, конечно, была ровной, широкой и ухоженной, потому как ее сами эльфы проложили еще два с века половиной назад. Насадили в тех местах своих обожаемых остролистов[1], окопались в холмах, поскольку были одними из первых, кто рискнул шагнуть в освободившиеся от проклятия Изиара пределы. После чего пустили слух, что возьмут на обучение любого желающего, чуть ли не первыми среди сородичей поманили древними секретами мастерства… в общем, нетрудно представить, почему Большой тракт никогда не пустовал. К ушастым, говорят, даже гномы не гнушались делегации отправлять, чтобы секреты по оружейным делам выведывать. К вящему неудовольствию светлого и темного владык.

Правда, люди первое время опасались, что между эльфами вспыхнет свара, потому что слишком уж рьяно Золотые принялись нарушать веками освященные традиции. Однако обошлось: ни один из владык эльфов так и не сделал попытки испортить с Золотыми отношения. Правда, и официального посольства к отступникам они тоже не отправили. Просто проигнорировали существование нового источника беспокойства и продолжали жить, как жили.

Однако речь сейчас не об эльфах, а о том, что в новый, свежесозданный, любовно выращенный ими островок рая попасть хотели слишком многие – от бродячих трубадуров до повидавших виды магов. А остроухие, хоть и открыли в кои-то веки границы, все же не горели желанием принимать у себя всякий сброд. Поэтому и разместили на Большом тракте череду укрепленных застав, в чьи обязанности входило отсеивание неблаговидных посетителей; да еще вдоль Золотого леса выставили собственные посты. Таким образом, что под сень роскошных остролистов с благоговением заходили лишь немногие счастливчики, кого перворожденные действительно желали видеть.

Разумеется, существовал еще Южный и Северный тракты, в обход эльфийских застав. Однако, во-первых, по ним топать было гораздо дольше, а, во-вторых, охраны там отродясь не имелось. Так что рисковому купцу, вздумавшему сэкономить на пошлинах или досадных задержках, светила безрадостная встреча с местными зверушками, редкими гостями из Проклятого леса или, что гораздо более вероятно, с расползшимися по округе разбойниками. Которых король Интариса, хоть и желал искоренить, да руки все никак не доходили.

– Раньше, говорят, было вообще не пройти, – сообщил въедливому наемнику единственный из трех рейдеров, кого Плуга сумел доставить пред светлые очи магистра немедленно – подтянутый, лихого вида парень с копной рыжих волос и искалеченной левой рукой, на которой не хватало трех пальцев. – Там почти до самого тракта тянулись непроходимые дебри, в которые сам Торк побоялся бы сунуться. Говорили, даже эльфов порой утаскивали за шкирку, а потом торопливо жрали у дороги. Но остроухие молодцы: потеснили Проклятый лес. Где-то три века, как между ним и дорогой появилось межлесье, в котором еще как-то можно жить, но дальше… если рискнешь сунуться, сплошной заслон – ни пройти, ни проехать, ни в щелочку проскользнуть: ветки, колючки, шипы и когти. Порой даже не сразу сообразишь, где просто куст, а где притаился какой-нибудь зверь. Бывало, смотришь – вроде заяц оттуда побежал. Только здоровый, с собаку. Дернешься за луком, стрельнешь, думаешь, что попал, а хрена – он на стрелу твою фыркнет, выдернет и такую пасть раззявит, что потом штаны менять приходится.

Терг выразительно покосился на изувеченную руку.

– Не, – отмахнулся рейдер. – Это белка. Крупная, правда, да злющая, как батин пес. Я ее, заразу, с дерева снял… думал, что сдохла, потому как не двигалась, сволочь. Подошел, поднял за хвост… у них мех дивный, мягкий… за такой полновесным серебром отсыплют… а она вдруг как морду повернет, да как цапнет… лет десять тому уже случилось, да, как видите, господин, следочек-то на всю жизнь она мне оставила.

Магистр, прикинув длину зубов «белочки», мысленно присвистнул. Если там белки такие, то какие ж тогда звери покрупнее?!

– Значит, ты по межлесью ходишь? – задумчиво повторил он.

– Все наши ходят. Много полезного там осталось, несмотря на то, что старый лес давно отступил. Особенно травок разных, за которые маги руки оторвут и мешок золота отсыплют на радостях. Ну, когти еще, мех тот же… бывает, чешую змеиную найдешь и поскорее свалишь, пока хозяева не объявились… ну, я имею в виду не простую чешую, конечно, а такую, из которой можно себе целый дом на радостях выстроить...

Глава 4

Белые озера – село не то чтобы очень крупное, но и не хилая деревенька, где нет даже собственного трактира. Закладывали его когда-то с расчетом, что караваны, сворачивая на Большой тракт, непременно заглянут в последнее на пути человеческое жилье, чтобы перед межлесьем перехватить кружку холодного пива, поспать на нормальной кровати, потискать симпатичных служаночек, а наутро отправиться в долгий путь.

Сегодня постоялый двор оказался на удивление полон. То ли из-за разыгравшегося дождя, а то ли просто так совпало. Однако внутри было не протолкнуться, а надышали там до того плотно, что когда мокрая дверь с некоторой натугой распахнулась, на улицу вырвалось мощное облако пара.

Стрегон поморщился и шагнул на свежий воздух, гадая, успели ли Лакр с Торосом устроить лошадей и, если да, то куда запропастились сами. Спешить им теперь было необязательно, но оставаться дольше необходимого в битком-набитом доме, где, кстати, были замечены устрашающих размеров клопы, ему не хотелось. Надо было всего лишь дожить до завтра, стараясь не обращать внимание на запахи пота, гари и пережаренного мяса, на задорные вопли вернувшихся с поля крестьян да клубящийся в зале дым от жаровни, который неприятно резал глаза. Пришлось выйти проветриться, а заодно, проследить, куда запропали побратимы.

Свои дела в Дексаре ситт закончил: местное братство передало им всю информацию на Ходока и оказало посильную помощь. Косых взглядов, конечно, было хоть отбавляй, но насмехаться не рискнул никто. Стоило только раз посмотреть в сторону ропщущих коллег, как все вопросы снимались сами собой: взгляд Стрегона с трудом выдерживали даже опытные братья. Что уж говорить о расслабившихся в тепле и сыте дексарцах. В итоге, за неполных три дня им дали четыре сомнительных адреса, с десяток смутных намеков и целый рой самых фантастических слухов, которые просто в голове не укладывались, но которые все равно требовали проверки. Наемники, разумеется, добросовестно проверили все, скрупулезно отсеивая правду от вымысла и истину – от искусно слепленной лжи. Но быстро убедились: Ходока в городе нет. Был сравнительно недавно, недолго покрутился, а потом исчез – так же тихо и незаметно, как всегда.

Тергу повезло больше: он хотя бы напал на след, ухватил кончик ниточки, ведущей к их трудновыполнимому заказу. Правда, ненадежной, но ничьей вины тут не было – каждый из них действовал скорее наугад, повинуясь чутью, чем следовал заранее продуманному плану.

Терга, кстати, Стрегон сегодня уже видел – в назначенное время тот явился в село, коротко кивнул, показывая, что кое-какой результат есть. Некоторое время посидел в том самом постоялом дворе, откуда сейчас доносились разудалые вопли набравшихся и охочих до «отдыху» деревенских работяг. А потом, пользуясь шумихой, сумел вроде как случайно пересечься со старшим братом на улице и кратко пересказал то, что успел сделать.

Почему случайно, спросите вы? Да потому, что трое вооруженных мужчин всяко привлекают к себе меньше внимания, чем шестеро. К тому же наниматель просил их не светиться. Вот и пришлось разыгрывать сценку «знать тебя не знаю, вообще в первый раз вижу» и, обменявшись сведениями, уходить поодиночке. Вроде как тоже – в разные стороны. Терг со своим ситтом ушел еще часа три тому, намереваясь дождаться братьев на берегу тех самых Белых озер, от которых взяло название это суетливое село. А второй ситт, убедившись, что никому нет дела до выехавших под вечер соратников, останется здесь до утра. Для гарантии.

Стрегон задумчиво пожевал губами.

Информация, полученная его людьми, несильно разнилась от той, что добыл Терг: о Ходоке кое-что слышали, вроде бы видели, еще больше напридумывали, но толком никто ничего сказать не мог. А немногие счастливцы, кто воочию видел их неуловимый «заказ», давали совершенно разное описание, причем в каждом случае татуировки показывали: рейдеры не врут. Забавно, да? Правда, о Фарге Стрегон раньше не знал. А о том существе, при упоминании которого всегда невозмутимый Брон начинал кривиться, будто от зубной боли, а Ивера вообще перекашивало – даже не слышал. С ним, судя по всему, братьям предстоит столкнуться возле Проклятого леса, и, вполне возможно, это доставит проблемы нанимателю. Но, так или иначе, свое дело они сделали.

С этими мыслями Стрегон спустился с крыльца, предусмотрительно накинув капюшон, потому что дождик все еще накрапывал. Огляделся в поисках побратимов, но никого поблизости не увидел: ни Тороса, ни Лакра, ни коней, которых велел устроить еще полчаса назад. Более того, Стрегон смутно подозревал, что терпеливый южанин наверняка не просто так запоздал к ужину, а, скорее всего, выясняет отношения… в своей, в южной манере… с чрезмерно острым на язык ланнийцем, у которого порой случался настоящий словесный понос.

Отлично представляя, что именно способен наговорить язвительный от рождения Лакр, можно было представить, как это должно было достать Тороса, чтобы тот позволил себе задержку. Кажется, этих обормотов опять придется лишить заслуженного отдыха, чтобы прекратили, наконец, осыпать друг друга остротами и тумаками. Не дети, в самом-то деле, до магистров как-никак дотянули, но все равно – хоть за ремень порой берись.

Стрегон свернул к конюшне, собираясь высказать все, что думает о расслабившихся побратимах, но не успел: из темноты на него кто-то налетел. Да не просто налетел, а на полном ходу пихнулся, наступил на ногу, ойкнул от неожиданности. Разумеется, тут же отлетел обратно, едва не сев в большую лужу, и, возмущенно вскинув голову вверх, прошипел:

– Торково копыто! Ты глаза свои дома, что ли, забыл?!

К несчастью, от резкого движения с наемника слетел низко надвинутый капюшон, и говоривший осекся. Попятился даже, будто привидение увидел, как-то странно осел, а потом судорожно вздохнул:

Глава 5

До нужного места они добрались быстро: солнце едва доползло до верхней точки небосвода, как перед молчаливыми всадниками раскинулись знаменитые Белые озера – бескрайняя, чистейшая лазурь. Воистину необъятная и действительно впечатляющая, потому что с высокого холма, на котором остановились побратимы, противоположный берег едва просматривался. А все остальное пространство было залито бездонной синью, которую не перепрыгнешь, не перелетишь и мимо которой не свернешь. Настоящее море.

Сейчас, почти в полдень, над старыми озерами пугливо дрожал и переливался серебристо-белыми искорками непонятного происхождения туман. Легчайшая дымка, от которой через пару часов даже следа не останется. Но которая красноречиво показывала несведущим путникам, почему здешние озера носили столь необычное название.

Если верить картам, длинная цепочка Белых озер протянулась вдоль всего межлесья, отгородив от него Новые земли. Большие и малые, глубокие и не очень, они, словно неподкупные стражи, берегли покой людей от ужасов той стороны. Подернувшись дымкой тумана, которому в ясный день здесь было не место, они словно намекали, что тут тоже кроется какая-то тайна. И ненавязчиво советовали чужакам сто раз подумать, прежде чем решиться двигаться дальше.

На том берегу, если присмотреться, можно было рассмотреть полоску леса, к которому эльфы нашли способ проложить надежную дорогу. Как уж им удалось разобраться с этим трудным делом, неясно. Но остроухие заставили водяную преграду податься в стороны и образовать посреди самого крупного озера длинный узкий канал. Сверху ушастые нелюди насыпали землицы, подняли начинающийся отсюда Большой тракт на недосягаемую для воды высоту. Поставили ограждения, отвоевали еще один кусочек суши, чтобы позволить на прямой, как стрела, дороге разойтись сразу трем груженым подводам. Наконец, протянули своеобразный «мост» от одного берега к другому и пустили дорогу дальше, по холмам и низинам, забирая сразу после переправы резко к югу и огибая молчаливый лес по огро-о-омной дуге.

От этого леса, где росли обычные сосны, буки, грабы, где зудела мошка и звенели холодные ключи, опасности можно было не ждать – усилиями перворожденных он уже давно не причинял путникам беспокойство. Для того там и стояли вооруженные заставы, чтобы почтенных купцов не тревожили лишние хлопоты. И за последнюю сотню еще лет не было случая, чтобы кого-то серьезно поранили или повредили повозки.

Однако стоило только ступить немного дальше, лишь на денек удалиться от тракта и переступить невидимую черту, как лес плавно менялся. И превращался в нечто совсем иное, наполненное смутным предчувствием беды, ожиданием чего-то нехорошего. Здесь и звери были другие – крупнее, настойчивее, разумнее. И птицы провожали редких гостей долгими зглядами. И вездесущая мошкара казалось особенно злой. Но, что самое главное, здесь нередко пропадали люди. И чем ближе они рисковали приближаться к границе Проклятого леса, тем меньше народу находило отсюда выход.

Межлесье – это территория рейдеров, примерно на пять дней пути, если двигаться строго к северу от Большого тракта. Сюда многие стремились попасть. Но соблюдали негласные правила, которые каждому из живущих здесь были отлично известны: не шуметь, не убивать без причины, не носить амулетов и не пользоваться магией. На мелкого зверя охоться, от крупного – беги. Если не знаешь, кого встретил, беги еще быстрее. А уж коли попал в чужие лапы – смирись, потому что о последствиях тебя предупреждали заранее.

Окинув внимательным взором водяную преграду, Стрегон подметил тонкую струйку дыма над одним из пригорков. Удовлетворенно кивнул, зная, что Терг будет ждать столько, сколько потребуется, и направил коня в ту сторону. А сам мельком, что если второй ситт не промедлит, они еще до вечера переберутся через большую воду и, вполне вероятно, никого не встретят по дороге. Разумеется, если зеленоглазая тварь их не обманула. И если обещанный проводник все-таки соизволит явиться вовремя.

Спустившись с холма и миновав прибрежные кусты, Стрегон отыскал незаметную тропку, по которой вышел к берегу озера, а потом направился к месту стоянки второго ситта, которую тоже прекрасно знал, где искать. Добравшись, с ходу подметил собранных и готовых к дороге побратимов, оседланных коней, увязанные мешки. Мысленно кивнул (никогда не сомневался в Терге) и только тогда вопросительно уставился на одинокую фигурку, сидящую на корточках у издыхающего костра и ворошащую угли тоненьким прутиком.

Проводник оказался довольно молод и подозрительно мал ростом. Какой-то тощий, вихрастый и откровенно не внушающий доверия. В щегольских сапожках, тонкой рубахе из беленого полотна, узких черных штанах, заправленных за мягкие голенища. На худые плечи была небрежно наброшена добротная куртка из кожи какой-то рептилии…

Стрегон вопросительно глянул на поднявшегося Терга. Дескать, я не ошибся? Тот ответил раздраженным кивком: да, это тот, кто был обещан.

– Странно, – вдруг подал голос незнакомец, поворачивая голову к новоприбывшим. – Вы что, все утро пешком шли? Или с улитками в скорости соревновались? Судя по тому, что солнце уже высоко, улитки явно выиграли.

Стрегон внутренне вздрогнул, безошибочно узнав и голос, и юное лицо, и необычные глаза… тот самый пацан, которого он едва не сбил с ног и который одним взглядом остановил сегодня разъяренного кобеля! У которого в друзьях числился самый настоящий грамарец! Мать моя! Да вот же это чудовище! Выглядывает из-за кустов, щеря клыки!

У братьев что-то нехорошо ворохнулось в душе.