Темный мир Тараумара

Глава 1

Глава 1

​

​

Страх — базовое чувство, определяющее мировоззрение. Инстинкт самосохранения запускается страхом. Он влияет на подавляющее большинство наших выборов. И это хорошее чувство, помогающее нам выжить, но только до тех пор, пока не станет доминирующим.

​

​

​

У Павла начиналась паранойя. Ему всюду мерещились хулиганы, ждущие в подворотнях, выглядывающие из проезжающих мимо машин. А все из-за того, что он позволил себе написать оскорбительный ответ под одним из роликов в социальной сети. Будучи уверенным в собственной неуязвимости, и как следствие безнаказанности, Павел не стеснялся в выражениях. Оставив оскорбление, справедливое по его разумению, он чувствовал себя победителем, вершителем судеб и последней инстанцией на планете.

Все изменилось через два дня, когда ему на почту, а чуть позже и на телефон пришло сообщение: «Привет, Павлик. Есть желание ответить за слова? Мы знаем, где ты живешь, где работаешь. Жди в гости». Это было совсем не то, что он ожидал. Максимум на что рассчитывал Павел, это традиционный срач в сети, в которых он умел мастерски выводить из себя оппонентов. К реальной встрече с ними он был не готов. Интернет приучил его к тому, что все собеседники это виртуальные сущности, которых в жизни не существует. Они могли представляться кем угодно, угрожать, оскорблять, унижать, строить из себя волкодавов, являясь, по сути, карманными собачонками с кучей комплексов неполноценности.

Павел сам был таким и представлял, что другие ничем от него не отличаются. Безнаказанность позволила ему примерить на себя шкуру льва, слетевшую сразу, как только появилась реальная угроза. Вчера он видел в зеркале крутого парня с вздернутым подбородком, а сегодня на него смотрело жалкое отражение испуганного мальчишки, готового спрятаться в раковине от всех опасностей этого жестокого мира.

— Паш, а ты чего такой потерянный? — спросила его мать, когда он вернулся из университета. — Опять двойку получил?

— Мам, почему сразу двойку?

— Девушка бросила?

— Я ни с кем не дружу.

— Тебе рано еще. Начнешь дружить, диплом не напишешь, работу нормальную не найдешь, денег не будет и выбирать потом придется из того, что похуже.

Отец не заметил перемены в настроении сына, пока об это ему не сказала супруга.

— В жопу его еще начни целовать. — Отмахнулся отец. — Ему уже третий десяток, а ты с ним, как с ребенком. Пусть свои проблемы решает сам. Мы с тобой в его годы, уже давно съехали от родителей и сами думали, как жить. А он у нас либо в универе штаны протирает, либо в спальне за компом до поздней ночи сколиоз зарабатывает.

— А если у него настоящие проблемы?

— Это такое поколение, у которых отсутствие утром чистеньких носочков может вызвать истерику до вечера. Не принимай всерьез его проблемы.

— Спасибо, что напомнил, надо забросить носки в стиралку, там уже пар двадцать накопилось. — Супруга поспешила к стиральной машинке.

— Ты ему еще сопли подотри, а то он сам не умеет. — Поиздевался над ней отец Павла.

В этот день неожиданно была отменена пара по аналитической химии. Павел уже решил, что уйдет домой пораньше, но декан объявил, что химия будет пятой парой. Домой Павел возвращался в сумерках. Подходя к подъезду, он сразу заметил парней не из их дома и машину, с номерами из другого региона, которую раньше никогда не видел. Павел сразу понял, что это по его душу. Хулиганы наверняка знали его в лицо, просмотрев профили в различных социальных сетях, куда он выкладывал себя без всякой утайки.

Он замер соображая как избежать встречи с нежелательными людьми. Ему хотелось попасть домой, в обитель безопасности, из которой выковырять его никому не под силу. Кто-то из хулиганов случайно обратил на него внимание. Павел сделал вид, что идет в обратную сторону. У него неожиданно зазвонил телефон.

— Это он. — Раздалось сзади.

Не помня себя от страха, Павел рванул дворами. Послышался рев мотора машины и шум покрышек, буксующих по льду. Хулиганы не знали тайных троп, по которым нельзя было проехать. Павел бежал без оглядки, сердце билось как у загнанного зайца, а в груди застыл ледяной глыбой страх. Ему казалось, что его обязательно убьют, что такие оскорбления, люди, готовые искать ради мести, не прощают.

Он поскользнулся и упал. Из-за сковавшего тело страха никак не мог подняться на скользкой дорожке. Ноги перестали подчиняться мозгу. Увидел на противоположной стороне двора, разделенного детской площадкой, тот самый автомобиль, медленно едущий промеж двух рядов припаркованных у подъезда автомобилей. Он был похож на посланника смерти, неотвратимо приближающегося к своей жертве. Павел понял, что встать у него уже не получится и покарабкался на четвереньках к подвалу соседнего дома.

В детстве он прятался здесь с ровесниками, чтобы покурить. Подвал не запирался. В нем было грязно, бомжи оставляли после себя различные напоминания, но сейчас ему казалось, что это самое безопасное место в мире. Снова зазвонил телефон. Павел попытался его выключить, но он словно завис и не реагировал на кнопки. Не придумав ничего лучше, Павел забросил его от себя подальше. Телефон упал в сугроб и затих.

До середины ступеней Павел спускался на четвереньках, пока не ощутил боли в коленях. Кое-как поднялся на непослушные ноги и доковылял до входа в подвал. Открыл скрипучую металлическую дверь, зашел внутрь и прислонился к ней спиной. Громко и надрывно дышал в тишине подвала. Перед глазами бегали радужные круги, как от недостатка кислорода. Сердце истерично билось в груди и казалось, что его стук разносится по всему мрачному помещению.

Снаружи послышались голоса. Павел замер, прислушиваясь к ним.

— Смотри, тут есть свежие следы. Может быть, он забежал в подвал?

— Вряд ли он будет открыт. Проверь на всякий случай.

Павел отпрянул от двери. Он помнил конфигурацию проходов в подвале и направился наощупь, проверяя перед собой рукой. Раздался топот спускающихся вниз людей. Страх заставил Павла забыть об осторожности. Он бросился вперед, налетел на что-то твердое лбом и потерял сознание.

Глава 2

Глава 2

​

​

Страх — это великий обманщик, рисующий монстров там, где их нет.

​

​

​

Дом стал напоминать потревоженный пчелиный улей. Люди появлялись в каждой квартире, на лестничных площадках, на ступенях. И никто из них не мог отчетливо вспомнить, как оказался здесь. Некоторые пытались паниковать, другие впадали в ступор, третьи начинали забрасывать вопросами, полагая, что все кроме них знают причины происходящего.

Павел поговорил с несколькими людьми, ведущими себя относительно адекватно и выявил одну закономерность, перед тем, как сюда попасть, все они испытали приступ страха. Причины были разными, от реальной угрозы насилия, до просмотра фильма ужасов. Оглашать свои выводы он не спешил, Андрей куда-то испарился. Павел закрылся в спальне и лег на кровать, в тишине привести мысли в порядок.

Тишина получилась условной. По потолку постоянно топали обутыми ногами. Через стены доносился истеричный плач, вопли, уговоры, изредка истеричный смех. Происходящее действительно могло показаться социальным экспериментом, если бы не масса невозможных условий. Одно из них, люди здесь оказались со всех просторов необъятной родины. Хотя у Павла не было телефона, и он не мог знать, сколько времени прошло, и какое число на дворе, у остальных они имелись. Показания времени соответствовали часовым поясам их владельцев и указывали на то, что промежуток бессознательного состояния длился не более нескольких минут. При всех невероятных способностях устроителей эксперимента таких возможностей они не могли иметь. Порталы мгновенного перемещения все еще являлись предметами далекого будущего.

Гипотеза с посмертным переносом в предбанник рая или ада тоже не казалась вероятной. Вряд ли люди умирали от просмотра фильма ужасов. Скорее всего, страх являлся энергией, использующейся для переноса в это здание. В итоге у Павла появилось самое правдоподобное объяснение происходящему. После удара он тронулся умом и всё, что видел, являлось плодом его больного воображения. Поэтому он решил просто лежать и надеяться, что мозги самостоятельно вернутся в исходное состояние.

Павел уснул. Проспал неизвестно сколько, но проснувшись, понял, мозги на место не встали. Дом продолжать шуметь. Организм немного пришел в себя и подавал признаки голода. Павел решил, что надо подниматься и идти на кухню, пока остальные не подчистили съестные припасы. Народу в его квартире, собралось с десяток человек, всех возрастов. Они негромко общались между собой и полностью игнорировали появление Павла.

На кухне сидели двое, парень и заплаканная девушка.

— Привет. — Поздоровался Павел и полез в холодильник.

В нем уже ничего не было.

— Ребята все съели. — Шмыгая носом, сообщила девушка. — Понять не могу, откуда у них аппетит берется в такой ситуации.

— Стадный инстинкт. Когда один из стада начинает есть, остальным страшно, что им не достанется. Надо запихать в себя, даже если не хочется. — Пояснил Павел.

Он закрыл холодильник и вышел из квартиры. Решил прогуляться до самого верхнего этажа, решив, что все спускались вниз и самые разграбленные холодильники оказались на первых этажах. Он начал неспешный подъем. Отчасти из-за того, что на них сидели люди. Табачный дым висел коромыслом. Люди спасались за курением от тревожных мыслей. Надо сказать, что массовка сыграла для Павла несколько успокоительно. Пока они были вдвоем с Андреем, чувство унылой тоски и страха было сильнее.

Андрея он встретил на шестом этаже. Он показывал двум парням и одной девушке проблему с открыванием окон.

— Короче, окна не открываются, и открывать не советую. Мы с Пашей там такую ногу видели, мама не горюй. — Он развел руки в стороны. — Пять по столько и это в щиколотке. Скажи, Паш.

— Да, мы видели огромное существо. Причем, когда я был на пятом этаже, я видел его морду. Она гораздо страшнее лапы, которую видел Андрей.

— Заливаете? — Не поверил один из парней.

— Не веришь? — Хмыкнул Андрей. — Пошли в квартиру, подведу тебя к окну и будем ждать.

Павел оставил их и пошел выше. Он был уверен, что в доме девять этажей. Это был советский типовой проект с лестницей, совмещенной с площадками и лифтовой шахтой. После девятого он поднялся еще на три этажа выше, а дом все не заканчивался. Сил подниматься не осталось. Павел выбрал дверь налево от лифта и вошел в квартиру. Здесь никого не оказалось. Как он и думал, люди спускались вниз, где потусовее и поспокойнее, благодаря массовке.

Закрыл за собой дверь и прошел на кухню, желая поесть в одиночестве. Побоялся, что флюиды его аппетита возбудят остальных, и они явятся, повинуясь стадному инстинкту. В этом холодильнике находилось ровно то же самое, что и в стоявшем на первом этаже. Налицо типовая заготовка от устроителей. Им не хотелось заморачиваться с разнообразием продуктов, чтобы создавать как можно дольше иллюзию дома, жители которого просто ушли, оставив двери открытыми. Значит, они и не собирались этого делать. Еду они оставили, чтобы люди просто могли поесть.

Павлу пришла идея, что все вещи в доме не просто так, а с какой-то целью. Он проверил все кухонные ящики. В них лежали только столовые приборы. Прошел в спальню и обнаружил в шкафу мужскую и женскую демисезонную одежду. Он снял с себя зимнюю куртку и примерил легкий непромокаемый плащ. Судя по погоде с той стороны окна, там было влажно. Намокнув, зимняя куртка перестала бы греть и потяжелела, набравшись воды.

В другой части шкафа он нашел два рюкзака, с явными гендерными отличиями в оформлении внешнего вида. Выбрал себе мужской и убрал в него плащ, майку, спортивные штаны и необычную обувь, представляющую из себя гибрид резиновых сапог и солдатских ботинок. Материал был резиновый, отделанный изнутри мягкой тканью, с крепкой протекторной платформой, но застегивающие голенища молнией. Веса они почти не имели, несмотря на внушительный вид.

Рюкзак с вещами добавил Павлу еще немного уверенности в будущем. Он сделал себе бутерброд, налил молока и присел за стол. Где-то внизу раздался жуткий женский вопль. Он подскочил к окну и увидел толстое тело змеи, ползущей по отвесной стене. Задернул шторы и сел на место. Прием безотказно работал с детства, если накрыться одеялом с головой, то монстр не увидит его и уйдет.

Глава 3

Глава 3

​

​

Единственный способ избавиться от страха, это пройти сквозь него.

​

​

Тишина длилась недолго. Некоторые принялись истерить и биться в двери, чтобы их выпустили, другие просто ревели или впадали в прострацию. Маша была на грани потерять над собой контроль и это, как ни странно, повлияло на Павла лучшим образом. Он сконцентрировался на том, чтобы не дать ей расклеиться. Впервые в жизни он почувствовал, как забота о другом человеке вносит в его душу приятное ощущение собственной полезности. Помимо этого, он начал испытывать симпатию к Маше, поняв, что она не такая гордячка, какой показалась вначале.

Маша лежала на кровати, уткнувшись в подушку. Она не плакала, просто молчала. Неожиданно резко поднялась и села на край.

— Они сказали, что это спектакль, помнишь? — Выдала Маша.

— Да. — С готовностью согласился Павел. — Плохой спектакль.

— Они дали нам понять, что все, что будет происходить завтра это шоу, очень правдоподобное, но не настоящее. Нас будут пугать, а те, кто не подастся панике пройдут отбор. Я все поняла, это шоу, которое еще даже не анонсировали по телевизору. Они превратили целый дом в студию и снимают нас, а для правдоподобия сделали такие спецэффекты, что нам будет казаться, будто на нас действительно нападают какие-то монстры. Причем, они не смогут убить, потому что мы якобы не накачали их страхом. — Она смахнула с лица растрепанные волосы. — Всё, я полностью рассекретила их приемы и мне уже не страшно. А ты как думаешь?

— Я? — Павел хотел высказать мнение о моментах, в которых сомневался, но передумал. — Очень хорошая теория. На шоу это похоже больше всего.

— А что еще по-твоему это может быть? Конечно, шоу. — Уверенно заявила Маша. — Фух, камень с души. Надеюсь, родителям уже доложили, где я.

Павлу хватало ума предположить, что такой студии с невидимыми камерами техническая мысль еще не успела создать. Скепсиса добавлял и способ отбора. Однако он испытывал осторожный оптимизм после того, как с ними пообщались. Мероприятие действительно стало напоминать представление, в котором была интрига, замешанная на страхе. Он допускал, что не разбирается в магии кино, способной создавать потрясающие спецэффекты. Допустим, кинокомпания построила это здание в качестве объекта для какого-нибудь фильма, а ушлые телевизионщики решили приспособить его для своих целей. Конечно, установка во все окна экранов с высоким разрешением обходилась в космические деньги, но кто знает, сколько они собирались заработать. Реалистичное шоу с нападением монстров могло побить все рекорды популярности и заставить рекламодателей строиться в очередь.

Павел был уверен, что завтра он с первого взгляда определит природу происхождения спецэффектов.

— Пора ложиться спать. — Он широко зевнул, прикрывшись рукой. — Пойду в зале на диван лягу.

— Нет, постой. — Маша подняла руку.

Неуверенная, с забинтованной головой, она выглядела не так привлекательно, как в образе высокомерной гордячки. Павел уже решил, что она предложит ему спать под одним одеялом.

— А мы можем затащить диван сюда? — Спросила она.

— Не знаю, наверное, он тяжелый. Могу попросить кого-нибудь из парней. — Предложил Павел.

— Спасибо. Страшно ночевать одной в комнате.

— Ладно, сейчас поищу.

Павел обулся и вышел на лестничную площадку. Спустился на пару этажей ниже и встретил Андрея в компании двух мужчин.

— О, Пашка, душа нараспашку. — Обрадовался он. — Не спится?

— Да мне помощь нужна, диван перенести из зала в спальню. Девушке одной страшно спать в комнате. — Честно признался Павел.

— А в свою кровать она тебя, значит, не зовет? — Усмехнулся новый товарищ Андрея. — Использует, как охранника.

— Мы с ней знакомы несколько часов. — Ответил ему Павел.

— Пошли, помогу. — Андрей не стал поддерживать разговор с новыми знакомыми.

Как только поднялись на два лестничных пролета, он поинтересовался:

— Что думаешь о том сообщении? — Спросил он.

— Честно?

— Конечно, я же не девочка.

— Пятьдесят на пятьдесят. Вначале я был уверен, что этот голос сказал правду, но потом подумал, что отстал от жизни и могу не знать, насколько у нас продвинулась техника в создании реалистичных спецэффектов. Думаю, завтра вживую я смогу это понять.

— Паш, давай держаться вместе. Я чего-то присел с этими мужиками, а они такие тупые, а отвязаться не знаю как. У них все разговоры, как они бухали, да сколько пропили, и где бы тут прибухнуть. Короче, маргинальная публика и обидчивая.

— Так оставайся с нами. В нашей квартире две спальни. Забирай одну.

— Ладно, спасибо. — С готовностью согласился Андрей. — Обещаю, спать буду крепко, если вам приспичит, я ничего не услышу.

— Это вряд ли. Маша девица высокого полета, а еще головой треснулась, аж сознание потеряла. Так что у нее вряд ли возникнут романтические позывы.

— А чего она брыкнулась? Тебя увидела?

— Нет, огромного паука за окном. А я что, настолько ужасен?

— Я не девка, слава богу, понятия не имею. Просто пошутил. Поддерживаю разговор.

— Ясно. Нам сюда. — Павел открыл дверь в квартиру.

Маша вышла на шум.

— Здрасти. — Поздоровалась она.

— Привет. Что, Чапаева, ранение получила на Колчаковских фронтах? — Пошутил Андрей.

Маша бросила на Павла недовольный взгляд, словно ждала другого человека. Тот пожал плечами.

— Мы с Андреем появились в этом доме раньше всех. Он останется ночевать в другой спальне. — Пояснил Павел.

Маша переварила сказанное с явным неудовольствием. Привыкла, чтобы поступали, как хочется ей.

— Не переживайте дамочка, я сплю крепко, не храплю и не ворочаюсь. Я не доставлю вам никаких неудобств. — Пообещал Андрей. — А завтра предлагаю держаться вместе, чтобы нас толпа не затоптала.

— Я подумаю. — Ответила Маша и ушла в свою комнату.

— Королевешна. — Пошутил Андрей после ее ухода.