Тёмный штамм

Часть первая. Кассиопея. Отступление первое.

Иногда Рамоне снился свет. Он был красным — не как закат, а как вывернутое наизнанку солнце, выжигающее небо. Планета под ним была мёртвой, но жила — дышала тяжёлым воздухом, сочилась радиоактивной испариной, и в этом смраде рос мох. Светящийся.

По нему ступали фигуры. Они не говорили. Они смотрели на неё лицами, которых не было. Где-то под капюшонами мерцали щупальца или вспыхивали зрачки, но не было глаз.

Иногда — стояла перед ними, голая, с кожей цвета антрацита. Иногда Рамона была одной из них.

Сны были до боли знакомыми. Как будто не снились — вспоминались.

Ещё в детстве она просыпалась с дрожью, задыхаясь. Мама говорила — воображение, сказки, ты - мечтательница.

То, что жило в ней разрушало всё, что не было ею. И каждый раз, когда тьма пыталась проникнуть внутрь Рамоны, он поднимался. Молча. Холодно.

И внутри — движение. Не страха, нет. Пульсация. Покой.А теперь станция... И снова запах крови. Снова шелест в темноте.

Локация: корабль «Кассиопея». Медицинский сектор. Секция 12-Р.Фрагмент журнала. Рамона Кудере.Внутреннее пользование.Уровень допуска: ограничен.

- Вновь наблюдаю нарушения цикла сна: фрагментарные пробуждения, ощущение сонного паралича, дезориентация при переходе в сознательное состояние. Отмечены эпизоды с полным отсутствием воспоминаний в пределах 30–90 секунд. Визуальные галлюцинации — слабые, не мешают работе.

Состояние: контролируемое.

Температура тела в пределах нормы. В момент пробуждения — кратковременный скачок давления. Когнитивные функции сохранены.

Повторяющийся мотив: структура из органических каналов, мягкий белёсый свет, пульсирующие переплетения. Внутри — ощущение чужого. Не личности. Не сущности. Присутствия. Сны.

Состояние аффекта отсутствует, но… фиксируется изменение отношения к происходящему. Как будто восприятие слегка смещено. Как будто я не одна.

Никаких объективных причин. Тесты крови и нейроскан — без отклонений.

Но я больше не уверена, что мысли, появляющиеся в голове, — мои.

Введение.

2336 год, корабль — матка «Кассиопея», реакторный отсек.

Дарлан Моррони, главный инженер корабля, 26 июня 2336 г

Вокруг не было ничего, и сразу же было всё разом. Огромное красное солнце висело посреди этого ничто, давая последнее тепло планетам и испуская огромные волны радиационных всплесков. Пустота, вечный холод, от которого хотелось закутаться в тёплое, спасательное одеяло и больше оттуда не выбираться.

Чернота космоса была будто бы уютно пустой. Не было за бортом огромного корабля ни вспышек лазерных батарей, ни ставшей уже привычной суеты с автоматическими перехватчиками. Они и составляли главную боевую мощь корабля, и, бывало, выходили из строя прямо в ангаре.

Но вот сейчас ничего не было, лишь обманчивая тишина. В космосе звуки не проходят, не улавливаются человеческим ухом. То, что творится на корабле, когда идёт бой, словами не объяснить. Это всё нужно видеть, присутствовать, когда команда матерится через слово, потому что все на мандраже, и каждый же боялся того, что именно в его отсек сейчас влетит сбитый корабль. Или снаряд от корабля. Или метеорит. И через дыру этот самый член экипажа улетит в космос.

Линкор «Кассиопея», фактически - карательная длань Конклава, был одним из многих кораблей типа «Матка», но при этом — единственным в своём роде. Он был, чуть ли не первым линкором, построенным человеческой цивилизацией. Проржавевший весь внутри, от мостика до кубриков, снаружи он получил косметический ремонт. Почти блестел.

«Кассиопея» была в два раза больше любого линкора, который встречался сейчас на просторах космоса. Но при этом у неё был достаточно слабый двигатель, который мог передвигаться через «кротовую нору», максимум, в соседнюю галактику.

Где этот самый линкор откопали, почти никто и не знал. Видимо, списали лет сто назад, а потом оставили гнить на какой-нибудь ненаселённой никем планете. Вот и сгнило в агрессивных условиях внутри и снаружи корабля всё всё: от электронной начинки до кроватей в кубриках. Для чего оживили этого мертвяка?

Огромная махина должна была стать символом человеколюбия. И все эти ржавые перекрытия, постоянно выходящие из строя автоматические, ремонтировало огромное количество этих самых людей. И не простых. Весь технический персонал составляли уголовники всех мастей и статей отсидки.

Глупо же? Но нет, департамент социального обустройства колоний запустил проект «Кассиопея», под лозунгом «вернуть в общество каждого, кто оступился». Преступники проходили жесточайший отбор, целые ряды социальных и медицинских учреждений, сами работали над ментальными блоками, разбирались в собственных проблемах.

Умные смотрели на это со скепсисом, трусливые – со страхом, но большинство обывателей верило в то, что преступники перевоспитаются и поддерживали проект «Кассиопея».

В итоге, заключённые попадали на линкор, здесь они проходили обучение гражданским специальностям, обслуживали оружейные и ходовые системы корабля, работали в производственных секторах, производя детали для ремонта, но самое главное — обеспечивали работоспособность систем жизнеобеспечения и продовольствия. В общем, месяцами работали над тем, чтобы этого огромного монстра отремонтировать.

Самым проклятым местом на корабле был сектор двигателя. Экранов здесь не было. И вот поэтому работать здесь приходилось в древних экзоскелетах, найденных на корабле и прошедших капительную модернизацию. У них стояли ещё свинцовые экраны, от которых отказались ещё в прошлом веке.

Никто не рвался сюда работать. Мало того, что всплеск радиации от двигателя был настолько чудовищным, что человек потом неделями мог проваляться в медицинском блоке. Здесь было страшновато. Те, кто оказывался здесь, слышали странные голоса и видели всякое. Но один человек рвался сюда каждый раз, когда мог. По должности этот человек занимал как бы должность главного инженера из заключённых. Звали его Дарлан Моррони.

Моррони, запаянный в экзоскелет, как раз заканчивал погрузку произведённых деталей, с силой втискивая их в одну из ячеек помещений склада. Блоки, проводящие энергию к пушкам кротовой норы из – за перегрузки вылетали всё время.

Жара ему нравилась, но порой здесь было слишком жарко. Как сегодня, когда двигатель прорвал контур и теперь фонило из каждого угла. Так бывало после каждого прыжка. Моррони считал, что глюки у тех, кто здесь работал, возникали из-за огромного радиационного фона. Но Дохлый, его товарищ, говорил, что здесь что-то гнило, и это не было связано с кораблём. Дарлан считал того суеверным религиозным дураком в этом плане, но иногда и сам слышал будто раскалённые пластины охладителей говорят с ним. Никому не говорил, даже доктору Рамоне.

Шумело так, что уши закладывало, даже на накрученные экраны. За спиной, вращаясь, шумели ряды допотопных вентиляторов, колотилась неисправная заслонка, когда реактор подавал энергию. Она лязгала, постоянно действуя на нервы, а отремонтировать её не выйдет, потому что двигатель придётся останавливать на пару дней.

- Эй, дружище, тебя один из этих ищет. Из этих, бля. Из персонала мостика, - услышал он в приёмнике экзоскелета знакомый голос.

- Кто? — Дарлан с силой закрыл дверь ячейки, отключил питание манипуляторов и, высвободив правую руку из захвата, вытер тыльной стороной ладони лоб. Пот заливал глаза.

Каждый раз одно и то же, эти придурки с мостика праздно шатались каждый день, проверяя, заняты ли все делом. Да и хрен с ними. Пусть шатаются. Во рту появился медный привкус крови. Долго он здесь уже торчал, в медблок угодит. Да и запахи обострились, воняло. Да чем только сейчас не воняло, от собственного пота до кислого запаха от костюма, противорадиационного. А над костюмом ещё куча гнилого железа экзоскелета.

Экзоскелеты эти, на корабле, были старее жопы носорога. Ремонтировать их приходилось чуть ли не чаще перехватчиков на палубе. С другой стороны, работа есть работа, чем ещё на ржавой посудине заниматься было? Многие заключённые, кстати, не выдерживали, валили обратно на отсидку в свои колонии. Часто валили. Но приходили на их смену следующие.

Глава первая. Мёртвая зона.

Дарлан Моррони, главный инженер корабля, 26 июня 2336, 22.35 по бортовому времени.

Вспышка яркого света ворвалась в сознание, как последняя вспышка гаснущей звезды. Моррони с трудом разлепил глаза, те оказались склеены не хуже сварных швов на обшивке «Кассиопеи». Над инженером неявно проступало небритое лицо Дохлого, тот улыбался во все свои тридцать два зуба.

- Живой! — обрадовался Симеон. — Я уж думал, ты совсем зажмурился. Живучий, как самка носорога!

- Ты где живых носорогов видел, Дохляк? — с трудом прохрипел Дарлан и попытался приподняться.

Попытка, впрочем, не увенчалась успехом, в голове долбил пульс, сердце колотилось, как сумасшедшее, руки и ноги слушались плохо. Дохлый понял всё правильно и помог Моррони приподняться.

Когда глаза у Дарлана попривыкли к свету, тот увидел, что он лежит на кушетке в медблоке. Белые, блестящие стены палаты напоминали о том, что впереди предстоял долгий период реабилитации. Это был уже не первый раз, когда он перегревался в секторе реактора, поэтому теперь предстояло только лежать, смотреть стеновизор и терпеть капельницы, которые вливали антирад.

А ещё, если его навестит Изабелла, то вообще жизнь будет сказкой. Что нужно ещё для счастья? Если только вот Дохлый её не отпугнёт. Всё же Симеон психопат. Даже если работает над самоконтролем, Дарлан часто видел, как Хариссон исподтишка наблюдает. И это самое наблюдение не было праздным, Дохлый подсознательно искал жертву.

- Не, не видел, - гыгыкнул Симеон. — Но я передачу видел. Они большие, страшные. Такого не завалишь просто так.

Моррони снова закрыл глаза. Ну не было сил даже сидеть, а уж думать. Что-то Хариссон говорил до того…

- Гибсон, — вдруг вспомнил он. — Чего он хотел?

- Этот… - Дохлый поскрёб макушку всей пятернёй. — Не знаю. Он тут заходил, пока я не заявился. Заходил один, может, поговорить с тобой хотел. А ты ещё не очнулся. Но ушел дюже довольным.

Странно. Очень странно. Моррони почувствовал, что всё это неспроста. Что-то, чего не должно было быть. Мысли плыли, как стая дельфинов в синем море. Мысли путались. Но зачем именно он? Нужно будет подумать.

- Мистер Харрисон, - раздался грудной девичий голос. — Я бы вас попросила вернуться обратно в жилой блок. Пациенту нужен отдых.

Голос был очень знакомым, но мужчина не помнил, кому он принадлежал.

Кто же это был? В плечо что-то кольнуло, и Дарлан снова погрузился в темный полумрак забытья. А потом пришёл сон. В нём Изабелла сидя на носороге, гнала Дохлого куда-то по прерии, пытаясь внушить, что тому пора домой. А за линией горизонта разгорался настоящий пожар, охвативший весь горизонт…

Следующее пробуждение было аналогичным. Дохлый заходил каждый день и рассказывал о том, что происходило на работе. Под его трепотню хорошо засыпалось. Появилась медсестра, которая поставила капельницу. Так прошёл ещё один день, затем ещё один.

Дарлан Моррони, главный инженер корабля «Кассиопея», 29 июня 2336, 12.40 по бортовому времени.

- Мистер Моррони! — в его полумрак ворвался чей-то знакомый голос. Дарлан попытался вспомнить, кому он принадлежит, но как это было трудно, когда сознание ещё балансирует на той тонкой грани снов и суровой действительности.

- Мистер Моррони, очнитесь! — крик раздался уже громче, заполняя сознание.

Грохот, вспышка света. Что-то с лязгом ударило во что-то так, что кушетка под ним подпрыгнула. Дарлан открыл глаза, сейчас это было легче, горели лишь красные аварийные лампочки над входом в палату и ещё одна под потолком в центре комнаты. Рядом с ним стояла…Стоял кто-то. Запах, запах духов напоминает запах гиоцинтов. Это же…

- Что...случилось? — едва смог разлепить губы Моррони. — Кто…

- Вставайте! — фигура исчезла из поля зрения, потом снова появилась рядом с ним и легонько тряхнула. — Корабль!

Корабль? Дарлан наконец проморгался. Он был в медблоке. Рядом с ним девушка из сектора психоанализа. А что с кораблём?

- Мисс Ра…, - договорить он не успел.

Корабль содрогнулся, будто раненый зверь. Взвыли натужно системы вентиляции, затем раздался голос автоматической системы оповещения. Сразу же отрубилась система искусственной гравитации. Дарлан вылетел из кушетки и поплыл в воздухе. Рядом оказалась Рамона Кудере, та самая, которая лечила навязчивые состояния и работала с заключёнными и экипажем корабля. Рассмотреть её детально Моррони не мог, но знал, что это она. Запах духов, голос. Не мог он ошибиться. Но что происходило? Авария? Диверсия?

- Мистер Моррони, что-то не так с системами корабля, - девушка, которой не было двадцати пяти, была в панике.

Дарлан прислушался. Грехи вернулись. Он снова оказался там, откуда пытался бежать. От огня и разрушения. Дьявол не давал ему уйти. Дьявол нашёл его здесь. Сделал так, чтобы Моррони снова жмурился, смотря на то, как люди горели, глядя на него обвиняющим взглядом. Дьявол смотрел на него и предлагал продолжить занятие.

- Нет! — закричал тот так, что Рамона отпрянула прямо в воздухе и полетела куда-то в сторону. — Я больше не твой!

Моррони сильно ударил себя по щекам, раз, другой. Боль заставила прийти в себя, хоть и не погасила злость и растерянность. Дьявол отступил, и о нём теперь напоминали только пылающие от пощёчин щёки.

- Доктор Кудере, - позвал он девушку.

Та не откликнулась, только всхлипнула. Он позвал её ещё раз, она молчала, только из её угла раздавалось сопение и вхлипы. Ещё удар, его откинуло в сторону, тело ударилось о стену. Стены в медблоках в целях безопасности пациентов на такой случай делались мягкими. Но вот всё равно зубы лязгнули, и он прикусил язык. Во рту снова почувствовался металлический привкус крови. Дарлан выматерился.

- Доктор, надо выбираться, - Моррони оттолкнулся от стены, заметив, что правая нога ещё работала плохо. — Надо уходить!

Он схватил её за руку, она почти не сопротивлялась. Дарлан ожидал сопротивления, вспышек агрессии, но, кажется, она даже не реагировала. Живая ли? В любом случае, невесомость пока играла на руку. Тащить девушку за собой по коридору он бы не смог, силы ещё не восстановились до конца.

Глава вторая. Путь через могилы.

Дарлан Моррони, главный инженер корабля, заключённый, линкор "Кассиопея", 29 июня 2336, 14.02 по бортовому времени.

Перегрузка ударила резко. Сама ли система запустилась, или кто-то из технарей вышел на работу, уже и не узнать было. Моррони повезло, в момент перегрузки он находился в будке охранника и лишь слегка повредил руку. Долгие годы работы в невесомости отучают от беспечности. Чуть зазевался и можно смело заказывать похоронную бригаду.

А вот Рамона упала грузно, с хрустом придавив пластиковую табличку «Хороший день для хороших событий». Табличка треснула напополам, удар пришёлся на колени. Которые девушка сейчас с сосредоточением, сжатыми зубами и шипением пыталась растирать. Синяки будут. Большие. Она, в отличии от Дарлана с невесомостью в космосе не сталкивалась, работая больше в невесомости человеческих душ.

Множество трупов, мусора, планшеты, декоративные растения – всё рухнуло с тяжёлым грохотом. Дарлан подумал, что они вовремя оказались у будки. Упавшее на голову тело или стеллаж с растениями могло бы сломать позвоночник запросто. Замигал свет, запустилось основное питание корабля, сигнал тревоги замолчал. Стало так тихо, что осталось только ощущение бухающей тишины в ушах.

- Ты там как? – Дарлан обернулся к Рамоне, готовый уже броситься и помочь, но она лишь махнула рукой: мол, не отвлекайся.

Моррони с напряжением вгляделся в монитор. Нигде не было признаков живых. Жилой отсек для заключённых, технические помещения, медицинский блок. Ни единого шевеления.

Рамона с трудом приподнялась на ноги, шатаясь и морщась. Тишина давила на уши. Будто кто-то всесильный откачал весь воздух из помещения, и она находилась в вакууме. Девушка дохромала до инженера, и тот подхватил её за плечи, удерживая на ногах.

- Мистер Моррони, - она указала пальцем со сломанным маникюром на один из мониторов. Кусок жёлтого, с голографической бабочкой ногтя был безнадёжно утрачен ещё в кабинете, где она пыталась удержаться за стену. Пыталась не свалиться на пол, как мешок с тем самым веществом.

На мониторах показались люди. Живые. Но радоваться Моррони не спешил. Это был не экипаж, заключённые. Многие - полуголые по пояс, даром, что такой холод вокруг, в татуировках по самые глаза. А вот этих сидельцев «Кассиопеи» Дарлан и не видел раньше. Кто вообще это были такие?

Заключённые оказались вооружены. Кто чем. Кто безжалостно оторвал трубы от систем жизнеобеспечения и теперь крутил её в руках на манер восьмёрки, кто ножом с кухни, кто ножкой от железного стола. И что Дарлану уж совсем не понравилось, это то, что с этого орудия на пол капало что-то тёмное. Можно было бы пофантазировать, что это контингент сам об своё холодное приложился, но ведь это полная чушь. И что они сделают с Моррони и уж тем более с молодой красивой девушкой – доктором. Нет, что сделают – понятно, лучше всего этого избежать. Лучше не давать им шанса.

Ну вот. Что делать? Уходить? А куда? К этим выйти? Они не пожалели никого, кроме него. Вот только чувствовал Моррони, что он жив не потому что они его за своего держали. В медицинских боксах рядом те же заключённые были. Живы? Нет. А эти.. Эти - уже вырвались из загона, кровь почувствовали. Как псы.

Моррони ввёл команду доступа к внешним камерам, корабль висел над планетой. Спрашивается, почему? И где охрана, силовая поддержка? Неужели, эти их положили? Не верится, ведь как гласит древняя мудрость. Лучше железного дрына лишь лазерная волына.

- Это они всех убили? — девушка со страхом смотрела на толпу уголовников.

- Да, но вот как? — Дарлан переключал мониторы, пытаясь понять что-то.

Какая-то мысль не давала ему покоя. Гибсон. Медблок. Зачем он его искал? Заключённые на свободе. Убивают. Случайно?

- Чёрт, - сказал он вслух и помотал головой. — Значит, отключились и блокировки? Ну не знаю я.

- Что? — обеспокоенно спросила Рамона.

- Ничего, - мужчина мотнул головой. — Мы должны выбираться. Не думаю, что у нас много времени. Контингент на свободе.

- А куда? — протянула она тоскливо. — Мы на краю вселенной.

Куда, куда. Наружу. Не играть в коммандос, а бежать сломя голову. Сколько этих, триста? Тысяча?

Они без проблем выберутся к спасательным капсулам, но вот дальше. Куда дальше? Они оказались в системе HD 10180, солнечной системе жёлтого карлика. Четыре необитаемые планеты, Моррони прочитал данные по системе на мониторе и задумался. Мониторы корабля показывали присутствие на орбите нескольких кораблей корсаров.

- Будем уходить на планету, - решил он, этой фразой вслух подводя итог мыслям.

Доктор почувствовала, как сердце заколотилось сильнее. Мысль покинуть корабль, хоть и захваченный заключёнными, пугала больше перспектив здесь погибнуть. Дарлан определённо сошёл с ума.

Планета, над которой сейчас завис корабль, была больше Земли раза в полтора. Атмосфера была ядовитой, состояла из взвеси азота, аргона и угарного газа. Даже в одежде полного цикла, спустившись вниз, они бы застряли на планете без перспектив вернуться.

- Корабль пиратов поднялся оттуда, - пояснил Моррони, поймав её взгляд. — Уверен, что у них там база. Замаскируемся, на спасательном боте уйдём. Может, проскочим. Или предпочтёте остаться здесь?

Рамона глубоко вздохнула. Она сейчас гадала, кто из персонала провернул такое. Вспомнила усталость, при которой она свалилась и была в отключке целых два дня. А ведь и сама ничего не заподозрила. Просто поступила как трусиха, которой не хотелось перед начальством попасть впросак. Закрыла и обесточила дверь.

- Мне кажется…Они запустили систему защиты, - сказала она вслух. — Кто бы там ни был, но они пустили газ, отключив всех. Персонал, заключённых.

- Точно, - Моррони хлопнул себя по лбу. — Гибсон, тварь! Я же чувствовал запах миндаля в воздухе. Вот почему системы корабля сбоят. Никого нет на ремонте.

- Гибсон? — Рамона оперлась на стойку и вгляделась в монитор. – Вы хотите сказать, что он виноват?

Глава третья. Смерть, как олицетворение нового мира.

Дарлан Моррони, бывший главный инженер корабля, 29 июня 2336, 18.30 по бортовому времени.

Оставалось пересечь самую опасную зону. Тоннели технических переходов привели их на мостик, где собралась целая толпа. Рамона порядком запыхалась. Пот уже лил градом, мышцы ныли. Моррони был привычнее, но и он начал уставать.

Когда труба расширилась, и они вышли к техническому коридору, широкому и пыльному, Дарлан скомандовал отдых. Они оба повалились на пол, как тюки с новой одеждой из генератора, пытаясь восстановить силы. Но потом Дарлана привлёк шум снаружи. Инженер как можно тише открыл смотровое окно и посмотрел.

В центре залы, связанный по рукам и ногам сидел Гибсон. Вокруг него полукругом стояли освобождённые, в ожидании чего-то.

Вскоре и Рамона, тоже заинтересовавшаяся происходящим, и Моррони увидели Веронику, доктора из сектора хирургии. Женщина была одета в белый халат, залитый кровью по самую шею. Она неторопливо шла к связанному молодому человеку на кресле пилота и лучезарно улыбалась.

Дерри задёргался.

- Вероника, - как-то скуляще-просяще произнёс он, весь побледнев. — Мы же заодно, я дал тебе всё, что ты хотела.

В толпе раздались смешки, кто-то засвистел одобрительно. Вероника остановилась и театрально прижала руки к груди, пытаясь изобразить, как ей неловко.

- Ох, милый, - произнесла она. — Мне, правда, так неловко. Тебя обидели эти господа?

Моррони заметил, как Рамона закрыла глаза руками. Он хотел уже уйти сразу же, уведя девушку прочь. Картина свершающегося действия не давала. Будто он сам или дьявол хотел запечатлеть это в уставшем, воспалённом мозгу.

- Вероника, нам же было хорошо вместе, - предпринял ещё одну жалкую попытку Гибсон. — Если хочешь, я уйду. Все деньги отдам… Мне… Мне ничего не надо.

- Как трогательно, - умилилась Вероника. — Ты уже больше меня не хочешь? Не хочешь провести со мной остаток своих дней?

Толпа заулюлюкала, предвосхищая зрелище. Доктор подошла к Дерри очень близко, провела рукой по шее молодого человека, который дёрнулся будто от электрического тока. Потом повернулась к нему задом, медленно приспустив штаны и задрав полу халата.

- Разве ты этого больше не хочешь, - она присела на его колено и со звуком хлопнула по своей оголённой ягодице. — Ты же любил ласкать мою…

Моррони понял, что доктор Рамона тихо плачет, прикрыв руками лицо. Её плечи мерно сотрясались, её трясло, будто в лихорадке. Их не должны были услышать, но следовало уходить. Обернувшись, он увидел, как Вероника уже оделась и взяла в руки скальпель, который воткнула Дерри в колено, почти целиком утопив её в мякоти.

Тот закричал, забился, но доктор смотрела в его глаза и проворачивала скальпель в ране, продолжая улыбаться. Толпа уже завелась зрелищем и требовала ещё.

- С каким удовольствием ты резал девчонок из медблока, - тихо, с улыбкой проговорила Вероника. — Разве ты не получал от этого удовольствия? М? Они же кричали, плакали, просили отпустить. Ты же резал их живыми, пробудив от спасительного сна.

- Отпусти, отпусти! - уже скулил Гибсон, поняв, что выхода не будет. — Иначе система самоуничтожения вас уничтожит всех. Вы тут все умрёте!

- Вот как? — доктор выдернула скальпель из раны, брызнуло тёмной кровью. — Мальчики, как думаете, врёт он или нет?

«Мальчики» не думали, они продолжали требовать зрелища. Казалось бы, пресытившимся маньякам уже неинтересно будет смотреть на то, как мучают жертву, но Вероника умела разжечь интерес кровавого театра.

Моррони молчал, в спину ему уткнулась Рамона. Он ненавидел себя за слабость, дьявол тащил его душу в преисподнюю, заставляя смотреть на картину экзекуции. Когда крик Гибсона заметался между железными переборками, Дарлан пересилил себя, схватил доктора за руку и быстрым шагом двинулся в сторону ангара.

- Нам. Надо. Идти, - раздельно, будто робот повторял он, когда раздались новые крики и одобрительные вопли заключённых.

Рамона вцепилась в его руку так, что Дарлан боялся, как бы она не прорвала ткань комбинезона. Вот так. Кто бы мог подумать, что милая доктор окажется маньяком — психопатом.

До ангара со спасательными ботами они шли молча. Скорее даже устало брели, спотыкаясь о железяки под ногами. Пахло всё тем же миндалём и пылью, капала где-то вода, над головой мерно гудели лопасти вентиляторов.

Моррони шёл коридорами, которые никем, кроме технарей не использовались, поэтому напороться на кого-то чужого не боялся. Впрочем, всё равно лучше с дрыном, чем без него. Он не видел оружия у контингента, кроме арматур и труб, поэтому не боялся шального выстрела. А вот в ближнем бою…Пусть хоть одного, но заберёт с собой.

Моррони подошёл к системе воздуховода, где по трубам подавался воздух из системы фильтрации, справедливо рассудил, что за порчу имущества уже никто не взыщет, раскачал одну из труб на креплениях и дёрнул. Раздался хруст, звон, шипение свободно вырывающегося воздушного потока, а в его руках оказался кусок частично ржавой трубы.

- Доктор...Рамона, - позвал девушку Дарлан.

- Я здесь, - тихо ответила она из-за спины.

Её надо было отвлечь, иначе, она снова впала бы в панику. И так её трясло. А бросать Рамону Моррони не хотел. Вроде, как грехи искупал её спасением. Дьявол сразу же сообщил ему, что тот — наивный дурачок.

- Хотел спросить, - заговорил Дарлан, выгоняя из головы картины последних моментов жизни Гибсона и заглушая голос дьявола. — Почему у освобождённых уголовников не оказалось оружия? Они сейчас на мостике, и все хранилища открыты.

- Они не могут пользоваться им...Как бы сказать…Вот вы — главный инженер, у вас есть ключ, но он работает только если вы живы. Слепок с ладони и вашего ДНК. С оружием так же. Им можно пользоваться, только если пользователь оружия жив и прикладывает к нему свою руку. Оно…привязано к владельцу, - она всхлипнула, вытерла рукавом слёзы с лица, но разговор её отвлёк. Собралась.

Глава четвёртая. Спасение из обители дьявола.

Дарлан Моррони, бывший главный инженер корабля, сейчас — беглец, 29 июня 2336, 18.50 по бортовому времени.

В этот раз фортуна снова не обошла их. Спорившими людьми оказались знакомые Моррони Кир и Дохлый, работавшие в техническом тоннеле у системы обеспечения продовольствием. Да и не только они спаслись, уцелели все, кто в этот момент или работал в туннелях или на системах управления системами корабля.

- То есть выжили или технари, которые оказались на работе? И те, которые странные, так? - подвёл итог Дарлан бессвязной речи Кира.

И Дохлый, и Кир были перемазаны в пыли и грязи по самые глаза, белки которых белыми пятнами выделялись на лицах

- А я чо, я так и базарил, - ответил Кир мрачно. — Мы эта. На этих чудищ натолкнулись, так они с нами даже разговаривать не стали.

- Ну да, - поддержал Дохлый товарища. — Ля! Зуб последний даю, они тут всю эту херню и затеяли.

- Энто с чего ты такую мыслю придумал, - заметил с интонацией знатока Кир. — Энти. Они за людей нас не держали. Эта...высокомерые.

- Высокомерные, - на автомате поправила его Рамона, её до сих колотило от адреналинового отходняка. Поэтому она бы не поручилась за то, что фраза вышла правильной. — Вы точно в своём уме? Чудища какие-то чудятся.

- Похрен, - Моррони принюхался, запаха миндаля в воздухе уже почти не чувствовалось, или он уже привык, затем подошёл к переходу в ангар. — Тихо вроде бы.

- Не сглазь, - Дохлый нервно засунул руки в карманы грязного от масла комбинезона, потом достал, высморкался. — Выпить бы щас для храбрости.

- Бухой, храбрый, дохлый, - осклабился Кир, но получил застрещину от Моррони и заткнулся.

Они вывалились в просторное помещение ангара, готовые драться своим импровизированным оружием, а Дарлан тихо выматерился. Меньше всего в такой обстановке он бы хотел шуметь. В ангаре шла погрузка, люди усаживались в транспортники. Несколько шатлов уже были забиты грузом под завязку, рядом с шатлами оставалось несколько фигур в антрацитово-чёрных матерчатых плащах, которые скрывали тёмные же комбинезоны.

Лишь мертвенно бледные лица белесыми пятнами отсвечивали в темноте собственных же одеяний. Ткань скрывала не только их тела, но и их движения, поэтому рассмотреть их действия не представлялось возможным. Они разом обернулись к появившейся четвёрке. Моррони ожидал чего угодно — стрельбы, агрессии, хоть какой-то реакции, но уж точно не того, что они их просто проигнорируют.

- Это ж эти, ля! Чудища с секции технарей.

Моррони увидел, как одна из фигур отделилась от шаттлов и быстро направилась к ним. Звуки тяжёлых подошв звонкими ударами разнеслись по всему ангару. Люди, что оказывались рядом, отшатывались.

Дохлый неуверенно поднял трубу над плечом, посматривая на остальных, будто ища у спутников поддержки. Спутники не поддержали его порыв, и тот, пожав плечами, опустил ржавую трубу.

Дарлан всмотрелся в лицо незнакомца, который уже через мгновение оказался рядом. Ох, не врал Дохлый. Тут впору было не просто испугаться, а бежать. Это вообще человек или нет?

Бледное лицо без кровинки, глаза — один сплошной зрачок, дико е ощущение, будто они смотрят разом на всё вокруг. И рта нет. Вот челюсть подо что-то есть, а рта нет.

Трое шарахнулись в сторону двери, толкаясь и наступая на ноги, а Рамона осталась на месте. Будто приросла или забыла, как двигаться.

- Доктор! Уходим на хер! — шёпотом, боясь привлечь внимание чудовища Дохлый, он вдруг остановился, снова неловко поднял трубу, словно пытаясь решиться и помочь доктору. Его пальцы судорожно сжимали оружие, но подойти ближе он не решался.

Существо двинулось. Не шагнуло — всем показалось, что оно просто исчезло с места и материализовалось в полуметре от Рамоны. Его пальцы, длинные и синюшные, как у трупа, легли на голову доктора.

Девушка закричала так истошно, что её крик разорвал звуки ангара и эхом отразился от стен. Последние люди рядом с транспортниками как-то быстро рассосались, остались только чудища, которые смотрели на гостей своими буркалами.

Мир вокруг исчез, оставив только темноту и ощущение присутствия чего-то огромного, древнего, чуждого. Рамона не слышала себя — ни сердца, ни мыслей. Только холод, будто сам космос запустил в её душу свои тёмные потоки.

Тогда и прошёл ступор, Моррони, Кир и Дохлый с истошными криками, скорее подбадривая себя, чем пытаясь напугать чудовище, кинулись на существо, размахивая трубами. Но существо не обратило на них ровно никакого внимания, осторожно убрало пальцы с головы девушки и быстро зашагало к своим «друзьям».

Рамона поднялась, поморщилась и указала в сторону одного из космических челноков.

- Нужно уходить, - в голосе уже не было ни паники, ни даже капли истерики, только в глазах угадывались остатки эмоций. — Отсюда все уходят. Все, кто остался в живых и не с мятежниками. Нам оставили транспорт.

- Что происходит? Как… - Моррони вдруг осёкся под тяжёлым взглядом девушки. Потом махнул Киру с Дохлым в направлении транспорта.

Вчетвером они бежали к челноку, грохоча обувью на весь ангар. Дохлый пару раз запнулся о разбросанные железные запчасти, разбросанные тут и там. На них была гравировка, которую механик ни разу не видел на корабле — три пересечённых круга в центре которой была рука с длинными пальцами.

Остальные корабли уже поднялись и уходили с «Кассиопеи», разрывая «пленку» силового поля. Транспорт был уже прогрет, загружен вещами и готов к вылету. Дохлый был готов поклясться, что видел там даже бутылку хорошего виски. Это ОНИ позаботились о беглецах?

Моррони с тоской подумал, что никто из троих механов не водил ничего тяжелее рабочих экзоскелетов. Максимум те, на которых можно на обшивке корабля передвигаться. Задавать направление энергопотоком.

Но он даже не успел оформить это в слова. Рамона без предисловий бухнулась в кожаное потёртое кресло первого пилота, закружила сенсорами, приводя челнок в режим готовности.

Отступление второе. Контакт.

Планета Gilese 581g, 2301 г., дневники археолога Лемачи В.Н.

Заметка номер 1. Я — археолог с Земли, Солнечная Система Млечного Пути, моё имя — Вениамин Николаевич. Звучит как-то пафосно, нет...Сбился, н-неважно. В далёком 2010 году, когда наши предки могли пользоваться только цифровыми астроскопами, существование этой планеты, гхм, оспаривалось. Какие только не выдвигались…Осторожнее, здесь оборудование для лабораторных исследований (ворчит) «чёртовы солдафоны». Гхм, о чём я, да, цифровыми приборами примитивного типа. Вокруг неё крутилось много выдумок, но вот теперь, мы здесь! (наигранный возглас победы). Да осторожнее вы!..

Заметка номер два. День третий. С вами Вениамин Николаевич. Система Gilese 581 располагается в созвездии Весы. Это «суперземля», размером превышающим нашу старушку в три с половиной раза. Притяжение, почти земное. Есть атмосфера, достаточно плотная, но кислорода очень мало для дыхания. Что там ещё. Одна сторона планеты всегда светлая, другая всегда в темноте. Как это тогда называли, приливный захват (стук в дверь) Да, да, войдите, здравствуйте, доктор Хоуп. Заходите, у меня есть хороший…

Заметка номер три. День десятый. Мы бились с этой планетой неделю, но нашли кое-что. Похоже, это город. Или строения неизвестного типа, но они точно рукотворные. Кое-кто из команды мне не верит (шёпотом). Мы — то знаем, что здесь кто-то есть. (стук в дверь) Доктор Хоуп? Мне нужно отдохнуть сегодня. День был…Нет, нет, пять минут я могу уделить.

Заметка номер четыре. День четырнадцатый. Мы торчим тут уже две недели, а работа почти завязла. Никто не хочет работать. Сегодня мы обходим каверны возле «города», со мной мистер Ласко. Мистер Ласко тоже с Земли и часто меня...Что ЭТО? ВЫ Видите? (голос учёного от волнения срывается) Стойте! (звуки стрельбы). Вы с ума сошли! Остановитесь! (стрельба останавливается, на заднем фоне виноватый голос). Снимайте, посмотрите на это! Это же сенсация в чистом виде. Снимайте! (звук выстрела). Доктор Хоуп?! Что вы делаете?.. (звук выстрела).

Визор продолжал снимать картину, выхватывая фигуру женщины в усиленном скафандре, осматривающую тела в военном и гражданском комбинезоне. Потом она же склонилась над фигурой, скрытой под импровизированным плащом из мха.

- Мы уже на месте, - визор убитого учёного ухватил звук пеленга, скрытый в недрах скафандра. — Зона зачищена, можем приступать к контакту. С этого момента действует протокол полной секретности.

Женщина, которую персонал знал под именем Аманда Хоуп, наклонилась над фигурой с бледным лицом и её в её щитке отразились неестественно чёрные глаза, которые выделялись на лице существа будто две маленькие чёрные дыры.

Глава пятая. Тело, как вместилище перемен.

Дарлан Моррони, беглый преступник, 30 июня 2336, 01.12 по бортовому времени.

Челнок висел посреди чёрного ничто над планетой, окружённой всполохами молний. Точка высадки, обозначенная в навигаторе челнока, была невозможна для посадки ещё несколько часов. Вокруг транспорта застыли в вакууме ещё несколько транспортных шлюпок, которые четверо беглецов успели рассмотреть в ангаре.

Моррони смотрел на то, как Дохлый с Киром раскупорили бутылку виски и пьянствовали, не обращая внимания на то, что происходило за бортом. Может, они просто не хотели смотреть на то, что было их домом последние месяцы.

Куски корабля медленно расползались в стороны от места последнего крушения. Взрыв расколол «Кассиопею» на множество частей, парадокс. Каждый из сидящих сейчас на борту челнока с душой подходил к ремонту, как людских душ, так и техники «Кассиопеи».

- Я вона как мыслю, - Кир прочистил горло. — Едрить мы встряли в энтой ситуации. Их системы мы, энта, улететь не могём, единственные, кто решил помочь, энти страхолюдины…

- Ля! Это что же получается, - Дохлого вдруг осенила какая-то идея. — Мы теперь беглые преступники, которые корабль взорвали? Ну не мы, конечно…Но в общем и целом так на нас стрелка закона так указывает.

- Верно мыслишь, старый друг, - Дарлан побарабанил по драной обшивке челнока, потом сцепил пальцы рук, и хрустнул ими, выпрямив перед грудью.

Несмотря на то, что остальные уже влезли в чёрные комбинезоны усиленной защиты, которую оставили невидимые благодетели, сам Моррони пока не хотел париться в броне. Он решил, что переоденется перед посадкой. Всё равно, если этот хлам в космосе развалится, их это не спасёт.

Несмотря на то, что весь отсек был завален грузом, остался небольшой закуток, где можно было переодеться. Грязный, воняющий затхлостью, машинным маслом и пылью, но всё же и Рамона, и Дохлый с Киром смогли по очереди и без спешки сменить бельё и натянули военные комбинезоны.

Моррони заметил, что после взрыва корабля Рамона совсем замкнулась. Девушка всё время прислушивалась к чему-то, то ли внутри себя, то ли просто в пространстве. И Дарлан не мог на это повлиять, хоть и пытался отвлечь её разговорами.

- Челнок номер десять, как принимаете? — внезапно разрезавший тишину скрежещущий голос динамика заставил мужчину подпрыгнуть.

- Принимаю чисто и ясно, - послышался усталый голос Рамоны, потом она добавила. — На связи Рамона, бортовой астропсихиатр корабля.

- Ленгли, - представился голос, - я из тех, кто с адаптами работал. Типа, прокладчик — переводчик. Они говорят, через десять минут закончится шторм на поверхности.

- Адапты? — с недоумением посмотрела Рамона на остальных и вопросительным жестом рук попыталась спросить, кто это. Дохлый, Кир и Моррони чуть ли не синхронно помотали головой.

- Ну эти, бледные, - чуть тише сказал Ленгли. — Меня к ним приставили, вроде как на перевоспитание. Рамона чуть вздрогнула.

Моррони понял, что откладывать уже больше некуда и двинулся в закуток, захватив громоздкие части комбинезона. Если Дохлый выглядел согнутым алкоголиком, тощим и жилистым, то Дарлан на его фоне выглядел суперзвездой. Правда, небольшой живот и залысина на голове портили довольно развитую фигуру с мускулатурой, но тут уже ничего не попишешь. Годы брали своё. Спортзал спортзалом, но заигрывание с радиационным излучением на корабле не прошло даром.

Кир, вон, вообще внешности заурядной, а женщины на него клевали. Но он сам считал, что это его деревенский акцент подкупает. Кир вырос на Марсе, в сельхозколонии, потом со скуки прибился к рудной компании «Арго», где освоил профессию механа. Ну и на корабле горняков попал в засаду корсаров.

Как его пираты не замочили, Кир не распространялся. Он прибился к «Флагам Райли», где в одном из рейдов военных кораблей корсаров постреляли, а его и часть техперсонала отправили на «перевоспитание» на «Кассиопею».

Мозги ему не промывали, он был всё же механом, да и доказать его вину в разбоях и убийствах не могли. «Психологическая терапия» могла негативно сказаться на его навыках. Вот так и поселился этот балагур на всю голову в компании механов «Кассиопеи». С Дохлым они сразу закорешились, тем более что у них сразу же нарисовались две схожие темы: алкоголь и интеллект.

- Две минуты, - снова послышался в динамике голос Ленгли. — Я хотел вас предупредить, когда приземлимся, вы это, не контактируйте с адаптами напрямую. Ну, в смысле избегайте телесного контакта. Не угроза...там всё сложно. Они вроде нормальные, но общаются прикосновениями. Когда к человеку прикасаются, там реакция начинается в ДНК. В общем, я технических деталей не знаю, это яйцеголовые предупреждали, я с ними только удалённо, словами на сенсоре общаюсь.

- Приняла, - как-то равнодушно уже ответила Рамона, побледнев ещё сильнее. Ужас вопреки всему, не будоражил кровь, а словно зверь бился где то в правой части груди и животе, будто пытался прогрызть грудную клетку и вырваться наружу.

Моррони в этот момент был ещё в раздевался, а Кир с Дохлым о чём-то спорили за бутылкой. Девушка прикрыла глаза, ощущая, как на тело накатывает бессилие. Никто из её спутников не обратил внимания на слова Джо Ленгли.

Возмущение атмосферы, явно видимые из космоса, прекратились, уступив место безоблачному штилю. Челноки сдвинулись с места и направились вниз.

Рамона не знала, употребимы ли вообще слова «верх» и «низ» в космосе. Всё же космос был равноправен во все стороны. Всё зависело от точки зрения смотрящего. Она прикоснулась по очереди к нескольким клавишам. Двигатель вспыхнул яркой вспышкой и снова погас. Холостой запуск был обязателен.

Рамона взялась за штурвал повела транспорт вслед за остальными. Кто вообще сказал, что они должны лететь вслед за этими странными существами. Что с ней будет?

Может, ей поможет дядя? Он жил ещё в изначальной колыбели человечества — Солнечной системе, там были самые лучшие учёные. С чего она решила в своё время, что «Кассиопея» - хорошее место для старта карьеры? Когда её пригласили в программу, она согласилась, не думая. Чтобы работать маркером для заключённых. О контингенте, как об опасных личностях, она, как человек науки, не думала.

Отступление третье. Бегство палача.

Пояс Койпера, Макемаке, 2301 г., нелегальная лабораторная база террористической группировки «Тёмная длань»

Кассия тяжело дышала, пытаясь перевести дыхание, её губы уже побелели от холода, а соски затвердели под тонкой тканью лифчика. Из одежды на ней были только мокрые трусики, вычурный лифчик, да кобура с «Громобоем», руки были в крови по локоть. Она совсем продрогла, хоть станция и обогревалась, но вечный лёд на поверхности всё равно высасывал тепло. Вот к чему ведёт жадность руководства. Кем бы оно ни было.

Подпрыгнув несколько раз на месте, она попыталась согреться, прикинула варианты отхода и не придумав ничего лучше, вернулась в санитарный блок. На пороге лицом вниз лежал человек в чёрной энергосберегающей форме. Под ним уже натекла достаточно большая лужа крови. На рукаве была эмблема личной охраны Берта. Кэсс пнула того в бок, потом ещё и ещё раз, гася этими ударами утихающий страх. Труп был похож на решето, она била, не понимая, что он уже мертв.

Где человек наиболее уязвим? Правильно. В сортире и в душе. Она забыла об этом, расслабилась. Мылась, песенки напевала, дура. Охранник зашёл неслышно, она и успела, что только развернуться. Второй вопрос. Какой агент хороший? Правильно. Мёртвый. Вот этот вопрос придурок себе так и не задал. Поступил, как истинный мужик. Увидел субтильную голую брюнетку, решил вначале позабавиться, поиграть.

Прижал к белой стене, предплечьем шею придавил, как не сломал. На весу держал и хоть бы хны, Кэсс чуть сознание не потеряла. Начал грубо лапать свободной рукой, пытаясь добраться до уязвимо оголённых мест . Кассия из последних сил ударила пальцем в его глаз, вдавила его, чувствуя, как ноготь хлюпнул, преодолев слабый напор.

Он её выпустил, схватился за лицо, заорал. Кэсс упала, кашляя, едва не теряя сознание, схватила пистолет, лежащий за столиком с умывальными принадлежностями, но выстрелить не успела. Он снова схватил её руками за горло, но не успел даже начать душить, девушка начала бить его рукоятью пистолета по рукам, по голове, в грудь. Кажется, она даже кричала, но сейчас уже не помнила.

Вначале, она подумала, что её за недостатком женского пола, озверевшие без секса охранники хотели просто поиметь. Потом она уже рассмотрела, кто это был. Один из...личной охраны Берта, её начальника.

Прошёл месяц с её доклада директорату. Всё как всегда. Заседание проходило в режиме полной секретности, виртуальные фигуры боссов сидели за столом, кивали, задавали вопросы. Берт, начальник этой станции и по совместительству, начальник над агентурной сетью в Солнечной системе, был здесь единственным живым присутствующим человеком. После допроса её отпустили.

С тех пор они с Бертом не общались, лишь обмениваясь приветствием в узком коридоре жилого отсека, на задания он её не отправлял, вопросы игнорировал. А «Хомяк» ушёл в долгую консервацию.

Благодаря Берту она настолько здесь и задержалась. Мразь! Кассия включила горячий душ, стараясь не обращать внимания на покойника и кровь на стенах. Вход в блок она заблокировала, а вот с одеждой промахнулась. Дурацкие мужские комплексы. Вместо того, чтобы стирать одежду, им выгоднее было сжигать грязное и синтезировать новые вещи. Если понадобилось бы, она бы раздела этого амбала, но лучше забрать свои вещи, далеко не факт, что у неё будет время переодеваться снова.

Тем более станция остывала. Это было заметно по тому, как остывал пол, стены и прочее, по тому, что отключились вентиляторы и стало слышно, как ветер воет в трубах. Она быстро отмыла кровь, с неудовольствием обратив внимание на то, что часть красного осталось на нижнем белье. Но стирать его было некогда.

Кэсс выскользнула в коридор, и босиком пошла в сторону жилого отсека, держа револьвер наизготовку. Ноги замёрзли, стопы оставляли за собой кровавые следы. Она успела порезаться о льдинки в полу в раздевалке. Девушка подумала, что получит обморожение, в лучшем случае, отмела эту мысль и пошла быстрее.

В её каюте было всё подготовлено для побега, вылета, миссии или фуршета. Форма одежды, правда, была одна и уже слегка покрылась инеем. Кэсс прошлась по Берту, его матушке, отцу, сестре и вслух с явным неудовольствием. А потом выразила своё желание участия в их похоронах. Оделась она быстро, побив собственный рекорд, включила обогрев костюма и схватила сумку, спрятанную в тайнике у кровати. Затем выскочила в коридор, едва не пробуксовывая на месте.

Никого. То есть, совсем никого. Она осторожно заглянула в открытую каюту под номером девять, там жил пожилой аспирант, который работал с биологическими материалами существа, которого она сюда притащила. Дверь каюты пыталась закрыться, но поворотный механизм заело, поэтому она закрывалась всего на пару сантиметров, потом с противным скрипом возвращалась обратно. Потом снова и снова, сводя с ума.

Света в каюте не было, и Кэсс включила фонарь на револьвере. Самодельная штуковина, а сколько места бережёт. Мощности фонаря хватило только на то, чтобы разогнать тьму, но и его помощь осветила всю картину более — менее ясно.

Ника застрелили, в упор, и она даже предполагала, кто. Главное, что ей удалось отомстить и выжить. Берт, скорее всего, зачистил всех, кто работал с этим материалом. То есть всех, кроме боевиков. Кэсс начертила в воздухе несколько линий, соединяющиеся в рваный треугольник. Она не верила в богов, но Ник верил, и девушка отдала ему последнюю дань почтения.

Жаль, что похоронить его не удастся по-человечески, но он не стал бы её в этом винить.

Вот в этот раз Кэсс услышала осторожные шаги в коридоре. Потом послышался голос, который она не знала.

- Эй, Митай, какого хрена ты там заперся с бабой. Мне оставь. Эй! — голос затарабанил в дверь санитарного бокса. — Холодно здесь. Босс сказал, что у нас час, пока ещё автоматика работает. Эй, придурок!

Глава седьмая. Ожидание беды.

Глава седьмая. Ожидание беды.

Группа Дарлана Моррони, заброшенный комплекс горнодобывающего комплекса, 30 июня 2336, 12.07 по времени в часах скафандра.

Огромный шлюзовый холл города снова оживал, вспыхивая громко жужжащими лампами под потолком, будто стая земных насекомых тревожно кружилась над беглецами. Заработали системы фильтрации воздуха, с чиханием и гулом гоня воздух по трубкам. Защелкали, пропадая и снова появляясь голограммы систем встречи посетителей.

К удивлению Дарлана, холл не был испорчен ни наскальной живописью корсаров, ни следами порчи имущества, было даже относительно чисто, что никак не вязалось с тем, что он знал о пиратах. Пыль на полу была убрана роботами уборщиками, стойки охраны целы. Грязноватый купол, правда, пропускал не так много солнца от звезды Hd 10180, но это компенсировалось лампами дневного света.

- Все слушаем сюда, - голос Ленгли разорвал тишину. — Мы запустили автоматику, скоро система жизнеобеспечения заработает, мы сможем дышать без костюмов. Экономим ресурсы скафандров, это наш последний оплот и бастион.

- Кто тебя начальником сделал? — послышался хриплый голос Тила, одного из уборщиков, он чуть выступил вперёд, заложив руки в замок. — И эти, уроды чёрные, народ их боится. Мы с самого крушения корабля тебя слушаем. Если бы остались, «Кассиопея» бы уцелела.

Рамона присела на кресло, оно было когда-то красивым, серым с логотипом звёздного флота, а сейчас оно было серым от грязи и пыли, Впрочем, вес скафандра оно выдержало, жалобно скрипнув. Ноги устали и гудели, даже при низком притяжении планеты.

А ведь и правда. Изначально Рамона считала, что они спаслись вдвоём, потом, когда нашли Кира и Харрисона, вчетвером. А адапты, если бы захотели разом навели порядок.

Мы не наводим порядок. Виноваты люди.

Девушка помотала головой, отгоняя видение, слова пришли к ней, будто были её собственными. Она заметила, как один из адаптов смотрит на неё, будто с любопытством. Правда, как это можно было рассмотреть на бледном лице тёмной фигуры, она не понимала.

Было стойкое желание подойти и спросить у них напрямую, но Рамона боялась, откровенно боялась каждого из адаптов.

Мы не угроза.

Рамона снова ощутила запах гнили, идущий отовсюду. Её паника и тревожность усилилась стократ, стоило девушке заглянуть внутрь себя, туда, где была её душа, её любовь к жизни.

- Ля! Они тут спорить будут до конца вселенной, - Дохлый сморщил лицо. В скафандре было жарко. Чесалась спина, до которой он сейчас дотянуться не мог. — Делать что будем?

- Я бы поискал центр связи, - Мориссон показал на мерцающую голограмму девушки в центре зала. — Она точно знает.

Кир хмыкнул и посмотрел на сапог, с которого так и не удалось счистить до конца останки «ящерицы». Сделав пару попыток счистить гадость о гладкий пол, он мысленно плюнул.

- Тут вон оно как обстоит, - он указал на голограмму. — Энта девица, она ток для горняков новоприбывающих. Информацию она даёт общую…А информация о центре связи, она, якобы как конфиденциальна. Вдруг нападение, а враг обо всё внутри знает. Ну а я думаю, что центр связи – посредине комплекса.

- Это почему? — спросила Рамона.

Кир задумался и попытался сформулировать мысль, как и Дохлый с неудовольствием наблюдая за продолжающейся сварой между спасшимися заключёнными.

- Ну как, там, когда я на эту дрянь наступил, которая гибрид паука и ящерицы…видал антенну над куполом, кабеля... База старая, тут ещё всё по старинке. Не стали бы тянуть через всю базу. Да и прятать её незачем.

Что-то железное с грохотом упало на пол, напугав всех. Рамона вскочила, Дарлан встал чуть спереди, прикрывая девушку. Оружия не было, но тяжёлые перчатки скафандра можно было смело использовать за оружейные кастеты.

Посреди зала валялась одна из пластин, закрывающая лампы.

- Разархивация помещения проведена, подача воздуха возобновлена, искусственная гравитация...ция...на...на уровне земной, - громкий синтетический голос заикался, программа записи сбоила, придавая жуткую окраску обстановке. — До...бро...бро...пожал..вать на станцию Дер...Дер…

Голос молчал минуту, люди безмолвно возхрились на экраны, где улыбалось и пропадало изображение молодой блондинки.

- Последняя запись архивации, - снова заговорил голос, уже не заикаясь. — Один день, два часа, семнадцать минут, одинадцать секунд назад. Персоналу станции провести ремонтные мероприятия в секторах D, C и Альфа. Относитесь с уважением к имуществу компании.

Моррони нахмурился, а потом, ни секунды не думая, вдавил кнопку разгерметизации шлема, и, торопясь, снял его, чтобы вдохнуть полной грудью. Воздух разом пах пылью, озоном и затхлостью, но по сравнению с вторичным дыхательным составом скафандра, это было подобно амброзии. Раз, другой, он наполнил воздухом лёгкие и с облегчением выдохнул.

Глядя на него, Рамона, а потом и Кир с Харрисоном повторили ритуал, а Рамона решила ещё и раздеться, наплевав на возможные проблемы с безопасностью. Кожа сразу задышала, чуть закружилась голова, девушка сбросила тяжёлый скафандр на сиденье рядом и села сама.

Её зелёный комбинезон промок от пота и потемнел на груди, спине и подмышках. Выглядела Рамона, как пугало плантационное, наверное, которое собирали фермеры на Земле из остатков техники. Она сняла хитрое устройство с волос, состоящее из нескольких скоб, и взлохматила волосы. Голова жутко чесалась, а вымыть волосы или просто расчесаться перед зеркалом пока было негде.

- Ля! Гляньте на этих придурков, - кивнул в сторону толпы Харрисон, - Они ж вообще делать ничего не хотят. Обиделись, как девки на прямое предложение соития.

Он вдруг представил, как одна из таких девок лежит, привязанная к ножкам кровати и просит пощады. Дохлый осторожно, краем глаза, скосился на Рамону, и впервые за время спасения увидел в ней женщину, а не просто собраться по несчастью. Он нервно облизнул губы, чувствуя, как зажигается огонь желания. Нет, девицы спасшиеся были, но доктор, она была чуточку соблазнительнее для его цели. Может, надо было напроситься с ней в разведку?

Отступление четвёртое. Предательство и смерть.

Альфа Центавра, система Проксима Центавра , 12 января 2302 г.

HT-229 «HOMESTEADER» вынырнул из выходного пространства кротовой норы, топлива на нырок потребовалось почти в половину бака. Старенький транспортник, залатанный по периметру и скрывающий за бронебойными плитами ржавые пятна выглядел неказисто.
Но вот в том, что он по выносливости переплюнул бы большую часть новомодных судёнышек, ни один пилот, сидевший за штурвалом, не сомневался. Топлива жрал мало, ходил далеко, ремонт можно было делать почти на коленке, плюс к этому все выводы были на центральной панели, главное — успевай находить аппаратуру, чтобы подцепить.

Но был и огромный минус. Берт и его агентура знали об этом корабле, да они обо всём знали, что касалось Кэсс. Всё. От того, где живёт её брат, до последней цифры счёта в банке. За брата Кассия не боялась, он с её помощью «дорос» до директора ремонтной верфи Земного конглава. Военные его защитят от прямой угрозы, да и использовать его было бессмысленно. Даже если его похитят. Даже если бы его убили, Кэсс не высунулась бы, будь ей дорога собственная жизнь.

- Борт AS-1835, вы собираетесь приземляться? — запросили её корабль со станции, которая висела за планетой Проксима Центавра b. — Всё же ваш дохляк не защищён от радиации в нашей системе.

Кэсс, сидевшая в кресле, крутанулась вокруг себя, и широко зевнула. Эти рвачи сейчас запросят сумму за покровительство, но так, что вроде бы открыто. Ты — вроде сам решил отдать им пару тысяч кредитов. Можно было сесть на планету, которую окружали

- Сколько? — не стала она тянуть микрозу за подхвостовые подкрылки.

- Люблю деловых людей, - голос приветливо пояснил. — Две тысячи кредитов — пожертвование за развитие базы. Это, конечно, песчинка в безбрежной пустыне, но для усталых путников я всегда делаю скидку.

Кэсс была готова к такой наглости, поэтому не стала даже спорить. Конечно, лучше всего было бы заправиться на планете, и двинуть дальше. База «Тёмной длани» точно располагалась в Солнечной системе, и она была от них совсем в нескольких шагах.

Знакомый хакер помог ей перепрошить сигнал бортового компьютера, его id номер, передав данные с какого-то списанного борта. Напрямую они не контактировали, это было опасно для Кэсс. Наверняка, хакера уже поймали оперативники «Тёмной длани».

- Это просто жульничество, - радостно сообщила она связному перевалочной станции. — Вас спонсируют и с планеты и из Военного Конклава.

Голос на том конце хохотнул.

- То, что нас спонсируют, на это не проживёшь, - ответил он миролюбиво. — Пятьдесят тысяч кредитов за номер, заправку корабля топливом и водой, бесплатный осмотр твоего корабля и бесплатный коктейль в баре. Ну, и от вояк презент — чистка от радиации. Последняя цена, дешевле только дома.

Кассия была согласна уже на то, чтобы отдать не две тысячи в фонд пожертвования, а все десять. Настолько она мечтала о горячем душе, тишине и жёсткой кровати. Всё это было на «Homesteader», но когда ты месяцами мотаешься один, прячась от бдительного ока «Тёмной длани» в поясах метеоритов, хочется, как минимум, банального человеческого общения.

- Мы оба знаем, что ты безбожно заломил цену, - сообщила она собеседнику. — Но если ты потом сделаешь мне скидку в будущем, я согласна.

- Если я не сбегу из этого железного ящика быстрее тебя, то я подумаю. Но с тебя в честь великой скидки…Ммм…Например, составить мне компанию в бар.

Кэсс и на это была согласна, даже если бы её собеседник оказался хромым одноглазым импотентом. Она перевела по указанному счёту деньги и направила своего «Хомяка», которого ласково или с издёвкой так называл уже не первый пилот к станции.

Время не лечит дурость. В двадцать пять ещё не приходит мудрость, и ошибается даже бывалый агент. Кэсс с наслаждением плескалась в обеззараженной воде, в маленьком номере, где от стен пахло металлом и дезактивационным материалом.

Потом девушка оказалась в баре, где и встретилась с тем самым офицером связи. У офицера Джека было две ноги и два целых карих глаза. И, кажется, он был готов показать ей и третье её заблужение на свой счёт. Она пила текилу, обворожительно смеялась над его шутками, прикладывая палец к груди и растирая капельку пота, будто намекая на то, что в баре жарко и нужно охладиться. Потом они чуть ли не бежали в её крошечный номер, а там на ходу сбрасывали одежду, осыпая друг друга поцелуями и стремясь добраться до жёсткой койки.

Время не лечит дурость. Главное правило любого агента — анонимность. А если за этим агентом в соседней солнечной системе охотится могущественная организация, то анонимность до смерти. Кэсс наивно полагала, что id и счёт бывшей любовницы брата неизвестны Берту или агентурной сети «Тёмной длани».

Джек прижал её к себе, и его губы коснулись шеи Кассии. Дульная вспышка осветила комнату, глаза мужчины расширились от боли и удивления. Разгорячённое тело обмякло прямо на ней, придавливая её мёртвым грузом к жёсткой койке. Лёгкие дробинки «Тенетника» разорвали кожу на спине и взорвались фонтаном крови, кожи, мяса. Идеальное оружие для одного человека, но для второго — спасение. «Громобой» выплюнул из своего чрева пулю, освещая всё вокруг и ударил молотом по перепонкам. Кэсс разом ослепла и оглохла, но тело противника отбросило к стене, и нападавший больше не шевелился.

Она попыталась сбросить с себя тело, которое уже залило её тёплой, тяжело пахнущей кровью. Наконец, ей это удалось, она вломилась в ванную комнату, забралась в душ и сидела там пару минут, смывая с себя кровь и вздрагивая. Дежа вю. После этого вообще не захочешь мыться больше.

В комнате послышался шум, топот ботинок по полу, в ванную влетело два военных оперативника, которые схватили её и как есть, в чём она была, потащили куда-то по коридору. Кэсс успела бросить взгляд на тело у стены, когда дверь открылась, и тёмную комнату осветил жёлтый свет из коридора, она увидела, что убитый ей человек носил ту же самую форму, что и офицер, который сейчас заливал её койку кровью. Нашивка Военного Конклава на рукаве, золотой ромб в петлице, чёрный шлем с кровавыми подтёками.