Тёмный свет

Глава 1. Игра.

Он всегда боялся темноты, до того момента, как остался один дома, наедине с телевизором и игровой приставкой. Как обычно принято считать «дети всё слишком сильно преувеличивают, — у них богатое воображение и волшебный внутренний мир». Такое имеет место быть, но большинство суждений — лишь теории. В ту, казалось бы «вечную» ночь, Максим, как обычно, наслаждался «Адской гонкой», которую он все-таки выпросил у своего отца при походе в видеомагазин:

— Папа, ну пожалуйста, ну пап?! — Максимка дергал отца за руку. Ему всегда было интересно «каким вырастит он»: будут ли у него большие мужские кисти?; Или нога сорок третьего размера?; Или причёска, как у терминатора? Каждая деталь имела, как ему казалось, большое и важное значение.

— Сынок, мне кажется, что эта игра не для детей — Отец перевернул коробку с игрой и стал внимательно читать текст — «Ангел тьмы собирает свою армию гонщиков-войнов…»

— Пап, ну это просто…

— Тихо-тихо, я читаю, Максим. — «Дабы совершить великий суд, вам предстоит столкнуться с сильнейшим сопротивлением светлых сил…» — Максим, кажется это уже перебор.

— Ну пап!!! Это же просто гонки?!

— Где зло побеждает добро? — Отец с «кислой» улыбкой посмотрел на своего сына.

— Это же всего лишь игра. — Максим сделал грустные брови: обычно у него это хорошо получалось.

— Между прочим, тут написано, что детям до тринадцати лет в такие игрушки играть не разрешается. — Отец заманчиво улыбнулся.

— Да там так не написано! — Максимка пытался выхватить игру, но отец поднял руку вверх, — выше головы, бросив свой взор в сторону кассира за стойкой. — Простите?! К нам может кто-нибудь из консультантов подойти? Вопрос жизни и смерти! — Улыбка не сходила с лица отца.

Из-за стойки напротив вышел низкорослый менеджер в очках. — Да-да, здравствуйте, я вас слушаю! Вы что-то хотели уточнить?

Отец положил Максиму руку на плечо. — Понимаете ли, сын с излишней самоуверенностью говорит мне, что в эту игру можно играть до тринадцати лет.

— Так мне уже через пять месяцев будет тринадцать, пап!

— Ну… — Менеджер взял в руки у отца Максима коробку и повторил написанное. — «Рекомендовано детям от двенадцати лет и…»

— Вот видишь пап?! От двенадцати! Мне уже можно! Ну пожалуйста пап?!

— В принципе вы можете и другие игры посмотреть — Менеджер указал на другую стойку.

— Ну пап, ну пожалуйста! — Максим стал резко дергать отца за руку.

Отец посмотрел на Максима — Только обещай, что сегодня ты сделаешь все уроки и поможешь маме с уборкой по дому, хорошо?

— Обещаю-обещаю пап! Все сделаю!

— Ну, хорошо. Тогда мы берем!

— Папа, спасибо-спасибо-спасибо! — Максим стал слегка подпрыгивать на месте, словно мячик.

— Вам сразу оформить или оставить коробку на кассе? — поинтересовался менеджер.

— Нет, спасибо. Мы уже уходим, а то слишком у вас тут большой выбор.

Каждая игра носила для Максима свой интерес. Его всегда тянуло к чему-то более агрессивному и пугающему, чем просто строить небоскребы или наблюдать за виртуальными человечками: чтобы создавать и управлять их жизнью. Но он никогда не мог и подумать, что как-нибудь это изменит его жизнь навсегда.

* * *

— Максик, мы едем на встречу! И, чтобы ты тут много не сидел за телевизором, хорошо? — Мама Максима снимала с вешалки пальто.

Отец стоял в дверях, перебирая в руке связку ключей. — Света, такси уже внизу. Ехать то все-таки — не ближний свет.

— Все-все-все. Ну что ты торопишься, Вить?! А то я вообще может не поеду никуда! — Света стала капризничать.

— Понял. Молчу. Свищу. — Виктор стиснул зубы.

— А вот свистеть не надо! Ничего, подождет твоё такси. Правда Максик?

— Правда мама! — Максим стоял в коридоре, ожидая, когда родители наконец-то поедут по своим делам, да как можно скорее. Играть в приставку он собирался весь вечер, пока не надоест. Была зима, поэтому к вечеру было уже совсем затемно.

Света махнула сыну, выйдя за порог к лифту — Не скучай, скоро будем. — Она зашла вместе с Виктором в лифт, который всегда открывался и закрывался достаточно шумно, словно машина. — Шрррр…Шррр…Шрррр…

Максим прикрыл уши. Его всегда раздражал этот мерзкий звук. Теперь он мог заниматься тем, чем хотел, а именно — играть.

Он забежал на кухню и выпил персиковый компот, который мама сварила специально для него. «Лучше пей компот, чем всякую там газировку. Она вредная, сынок: и для желудка и для мозгов» — всегда говорила ему она. Уже все частички его тела подсказывали ему, что пора бы уже бежать в свою комнату и включать приставку. Не дожидаясь, пока живот переварит весь выпитый кувшин сладкого напитка, Максим помчался в свое уютное «логово». Он открыл нижнюю полку шкафа, достав оттуда ту самую вещь, которую так выпрашивал у папы — игра про демонических гонщиков. Максим уже слышал про эту игру ранее, — от друга, который все обещал пригласить его к себе и устроить «кровавую гонку». Но, так и не пригласил… Взяв коробку в руки, он почувствовал то непередаваемое наслаждение от новой глянцевой упаковки; Когда на нее падал искусственный свет, к примеру от люстры, — она становилась еще волшебнее и притягательнее. И вот, решающий момент — Макс снимает пленку и откладывает ее в сторону; Он осторожно вытаскивает второй слой коробки и раскрывает её — диск с названием и яркой картинкой предстал перед его воображающим взором:

Человеческая голова с окровавленными острыми зубами и дикой улыбкой безумия высовывается из машины, похожей на танк, с двумя пулемётами по бокам и режущей пилой с двойными зубцами. На диске бело-красными буквами и размытым шрифтом светится надпись — «Адская гонка: давилка».

Глава 2. Холод.

Максим установил диск в игровую приставку, по телевизору забежали кружки. Вот-вот должно было появиться главное меню и ключевое слово «играть». Держа в руке джойстик, Макс приготовился к запуску. Экран стал красным и игровой пульт в руках Макса почему-то стал отдавать холодом; Красный фон экрана будто бы краска, — стал искажаться и медленно-медленно стекать вниз. Максиму стало «мерзляво». Сначала он подумал, что это мог быть сквозняк, — такое бывало, когда соседи не закрывали дверь в коридор; На улице шел мокрый дождь и слышался шум ветра, а по телевизору еще днем обещали снежную бурю. Максим прошелся по всем комнатам, проверив окна. «Может родители открывали какое-либо из них», — подумал он. Но все было закрыто и, казалось бы, что в квартире тепло; Батареи были горячие, как раскаленная сковородка. Но холод становился все ощутимее и ярче. Изо рта при каждом выдохе стал выходить пар. Максим накинул на себя шерстяной плед, которым так любила накрываться мама. Пока Максим был в другой комнате и пытался согреться, он услышал странные звуки, доносящиеся из его комнаты. Они напоминали ему скрежет дверей лифта, который он так ненавидел. Ему стало любопытно и страшно одновременно. Он вышел из большой родительской комнаты, медленно крадясь и приближаясь к месту скрежета, чувствуя как холод одолевает теперь и его ноги. Звук прекратился. Вместо него было слышно лишь телевизионные помехи; Заиграла музыка; Послышались ревы машин. Максим сразу понял — это играла вступительная заставка. Он резко вбежал в комнату. Все находилось на своем месте. Ощущение холода вдруг испарилось и стало жарко. В телевизоре было видно главное меню игры с несколькими строчками. Увидев их Максиму снова стало холодно, но не от холода, а от страха.

— Нажми на кнопку Максим! Нажми на кнопку Максим!

Максим остолбенел, уронив плед на пол. Он понимал, что бежать ему было некуда. На улице было темно, а темноты он боялся. Но еще больше он боялся оставаться здесь. Выбор был невелик и оставалось лишь думать, что это лишь сон или его разыгравшееся фантазия. Но в голову не приходило ни одной мысли. Опасение сделать что-либо вновь бросил Максима в жар. Послышался звук хохочущих людей на улице и Максиму стало немного поспокойнее от мысли, что он не один и если захочет, то сможет позвать на помощь и кто-нибудь откликнется.

— Хорошо что мы живем на пятом этаже — сам себе ответил Максим.

Он приблизился к телевизору настолько близко, насколько его слушались ноги. Он сел на карточки перед приставкой и посмотрел в телевизор еще раз. Те же слова: «Нажми на кнопку Максим!».

Он закрыл глаза, пытаясь рукой нащупать кнопку, чтобы открыть крышку и вытащить диск. После нескольких попыток у него это получилось. Но как бы он на нее не нажимал, — крышка не открывалась. То ли она заела, то ли какая-то сила этому мешала. Максим держал глаза закрытыми, — он не хотел смотреть на экран; Не хотел слушать эти мерзкие звуки. Он был готов на все что угодно, лишь бы не ощущать того гнетущего холода и жара.

— Мак-сим…

Что-то открыло его глаза. Из телевизора на него смотрело нечто жуткое и страшное, похожее на ту самую улыбающеюся голову с обложки диска. Оно глядело на Максима, редко помаргивая.

— Мак-сииииммм… — оно открыло свой зубастый рот.

Максим не мог плакать, ему было слишком страшно, чтобы это делать. Он сжал джойстик в своих руках, чувствуя удары пульса. В голове возникло сильнейшее напряжение; Заболел живот.

— Мак-сиииимм… Ты ви-дишь меня? — ужасающая говорящая голова снова раскрыла рот.

Максим боялся не ответить, боялся, что если он этого не сделает, то что-нибудь сделают с ним. Через огромное усердие он все-таки произнес. — Да….

Из омерзительного рта потекли слюни. — Тыыы хо-чешь иг-рать?

Максим понимал, что если они уже заговорили, то надо хотя бы стараться отвечать на вопросы, чтобы остаться в живых.

— А я могу отказаться? — спросил Максим.

Оно улыбнулось, да так, что были видны его гнилые десны и запекшееся кровь. Зубы были кривые и длинные, — словно наращенные ногти; Ушей не было видно; Казалось, что голова тянулась куда-то за пределы экрана; Глаза были черными и маленькими, как две точки, оставленные от фломастера; Из-за отсутствия бровей, кожа была похожа на глянцевую обложку.

— Не-ттт. Не мо-жешшшшшшш… — шипение было похоже на скрежет стекла. Теперь Максим очень жалел о том, что родители уехали, и что он вообще просил папу купить эту игру. Вполне возможно, что ничего этого не было, если бы не его каприз и не папина снисходительность.

— Те-беее на-до иг-раааать… — теперь голова не улыбалась. Оно бросило пронизывающий взгляд на игровую приставку, из которой стал идти сильный дым. Этот дым был не похож на обычный. Максим не чувствовал никакого запаха, кроме запаха собственного пота. Джойстик, который он держал в руках, начал покрываться чем-то склизким и холодным; Максим перестал ощущать руки; Он пытался ими пошевелить, подать какой-то импульс. Но все было тщетно. Кости его рук начали смещаться, он осязал, как растягивалась кожа и напрягались вены, — его руки стали сливаться с джойстиком, как в каком-то из фильмом, который он смотрел с папой в кинотеатре. Его охватил ужас, но не от увиденного, а от того, что он просто не мог сопротивляться. На потолке заморгала люстра. Обычно это было предвестником того, что лампочки скоро перегорят, но они стали светиться еще ярче. Висящая люстра стала похожа на сильную вспышку солнца, которая не угасала. Максим немного прищурил глаза. Так ему было даже лучше. Он хотел отвернуть голову, чтобы не видеть этого ужасного лица в телевизоре, но она его не слушалась. Он вообще не мог ничем пошевелить. Возникали новые болезненные ощущения. Максим учуял запах железа и пластика. Его руки покрылись темной блестящей жидкостью и ощущение того, что руки еще есть, — пропало насовсем. Максим продолжал смотреть в телевизор, считая секунду за секундой, когда наконец это ужасное лицо пропадет с экрана.

— Начи-най иг-рааать! — голос «резал» Максиму слух, но все было очень разборчиво. Оно кинуло взгляд на джойстик.