Тени прошлого

Глава 1.

Как через толщу воды слышу разговор, не могу пошевелиться и даже моргнуть:

— Ей уже всё равно, нужно думать о себе, — говорит мужской голос.

— Она жива... — отвечает явно девушка.

— Как ты можешь! Вы же встречались с ней...

— Если нас так поймают, то посадят меня! А я в тюрьму не хочу, а она уже труп! Тем более тот идиот смылся с места аварии!

Это стало для меня спусковой фразой. И я всё вспомнила. Но как я оказалась в машине? Если я шла с сессии домой? Да, может, не смотрела по сторонам, когда переходила дорогу. Точно, тогда был скрип тормозов, а потом темнота. Голову прострелило болью, и я увидела всё, что видела моя предшественница, в теле которой я оказалась. Хотела бы я сказать, что это бред, розыгрыш и чья-то злая шутка. Но боль говорит о другом. Это теперь моё тело, а этот придурок был моим парнем. Почему был?

Потому что он по-варварски вытащил меня из машины и пересадил на водительское место. А всё почему? Потому что мне, точнее этому телу, всего семнадцать лет! И если меня сделают виноватой за аварию, то, мол, отделаюсь я легко. Это я всё слышу с его слов с моими уже бывшим подругам. Потому что эти курвы помогли ему перетащить меня. Если бы они меня не трогали, не нанесли бы ещё больше травм, которые я получила при аварии. Ведь не зря говорят: не трогайте пострадавшего. Эти думали только о себе...

Когда меня пересадили за руль, они заметили, что мои глаза приоткрыты и реагируют на свет. Сразу запаниковали. Но, проверив, что я ни на один их вопрос не отвечаю, продолжили свои дела. Пристегнули меня, а только потом позвонили в полицию и скорую. Рассказали свою версию случившегося, а я хотела кричать от их лжи.

— Моя девушка попросилась научить её водить. У неё уже неплохо даже получалось, потому дал ей проехать самой небольшой отрезок. Кто ж знал, что этот урод выскочит с просёлочной дороги. Это ж старая дорога, тут редко кто ездит. Только Мари головой при аварии сильно ударилась и ни на что теперь не реагирует. А переднюю часть так смяло, что у неё даже ноги пострадали. Мы не рискнули её вытаскивать.

— А вы втроём где сидели?

— Так сзади, я наискосок сидел, чтобы и дорогу видеть, и что она делает. Это ж автоматика, знай себе рули и, если что, тормози. Самая простая в управлении! Ещё бы немного, и можно было её отправлять на экзамен, ей просто уверенности не хватало, вот мы ей и помогали.

— На полигоне нужно было ездить, — рявкнул на него офицер. — А теперь она едва живая, и хорошо, если придёт в себя.

«Друзьям» даже никакого штрафа не полагалось. И типа это я ещё и виновата осталась. Без прав села за руль, не справилась с управлением и прочая ерунда. Хоть в аварии меня не винили, потому что это в нашу машину врезались. Страховка частично покрыла моё лечение. Только в больнице при обследовании оказалось, что у меня повреждена спина. И врачи заподозрили, что я за рулём не сидела, да и мои травмы больше соответствовали человеку, сидевшему на пассажирском сидении. Но копов это уже не волновало.

Как потом слышала от врачей, дело замяли отцы моего уже бывшего парня. Машина тогда влетела в переднее пассажирское место, и мне раздробило ноги и сильно задело спину. И если бы не вмешательство друзей, я бы смогла ходить. А теперь я стала калекой. Да, это можно исправить, но эту операцию моя страховка не покрыла бы, даже если бы не обвинили меня в аварии. Слишком дорогая операция и реабилитация. Я чувствую ноги, но вот ходить вряд ли смогу.

В больнице я провела месяц из-за нескольких операций. Мне немного поправили спину и собрали ноги, вставив спицы, чтобы кости правильно срослись. Проведывать меня приходили отцы почти каждый день. Братья — пару раз в неделю. Мы почти не общались из-за моего состояния. А мать один раз пришла перед выпиской. И то так смотрела, словно я сама себе ноги переломала. Хотя потом она мне всё высказала.

Оказывается, родные пообщались с Кириллом, моим уже бывшим парнем. И он рассказал свою версию случившегося, и они ему поверили. Мать обвинила меня в аварии, и в том, что я стала калекой, виновата я сама. Отцы в тот момент промолчали, хотя мне говорили, что они не верят Кириллу. А братья были на стороне матери. Это всё был удар ниже пояса. И если бы я не помнила другую свою семью, которая осталась где-то в другом мире, было бы совсем горько. Но мне было жаль Маришу, в тело которой я попала. Ей нужна поддержка, что я вру, мне нужна поддержка и сочувствие. А мне говорят, какая я дрянь, покалечилась и буду теперь обузой для них.

Когда меня привезли домой и пересадили на коляску, повезли показывать, где я теперь буду жить. Потому что, естественно, в своей комнатушке на втором этаже я жить больше не смогу. Стоит отметить дом. Он, как по мне, огромный, но я в прошлом жила в маленькой городской квартире. А тут целый двухэтажный дом с большим гаражом на две машины. Первый этаж — это кухня-гостиная, прачечная, кладовая и гостевой санузел. На втором этаже сейчас пять комнат и две ванные, у родителей своя ванная с туалетом. Логично было бы подумать, что я буду жить на первом этаже, раз лестница теперь не для меня.

Но мать была категорически против, чтобы я жила в гостиной. Даже если мне отгородят комнату. Ведь это испортит вид! Потому выгрузившись в гараже из машины в коляску, отец подвёз меня к моей кровати. Которую поставили в уголке гаража. Рядом стоял мой письменный стол, обычный стул, и чуть дальше за кроватью — высокий узкий шкаф: в верхней части можно было вешать вещи, а в нижней — по типу комода.

— Прости, это то, что смогли по-быстрому сделать.

— Пап, — сказала хрипло. — Я верхней частью шкафа не смогу пользоваться.

— Знаю, потому купил такую палку. Ей в магазинах пользуются, чтобы снять плечики сверху.

— Оу, спасибо.

— Потом чуть позже переделаю эту часть, чтобы ты могла, потянув за рычаг, опустить штангу. Уже всё заказал, но посылка долго идёт.

— А ты можешь столу приделать колёсики? А то стул я не смогу подвинуть. А так хоть стол поправлю поудобнее и буду, если что, его передвигать. И на мою тумбочку тогда, если можешь, тоже колёсики — буду их двигать. Вечером смогу компактнее ставить, чтобы не мешали.

Глава 2.

Невеста братьев, Анна, была суперской девчонкой. Она на рассказ матери, что я виновата в том, что стала калекой, только глаза закатила.

— Конечно, — бросила она в конце рассказа. Мать сразу поняла, что девчонка не поверила ни единому слову. Но и спорить с ней пока не собиралась. А мне к концу первого года собрали приспособление, позволяющее стоять. От чего-то родители решили, что мне это полезно. И теперь час в день я в нём стояла. И если я не выпила перед этим обезболивающее, то этот час превращался в ад. А слышать, что мне больно, никто не хотел. Раз полезно, значит терпи. Но так я могла больше помогать матери по готовке и обработке продуктов. В этой системе она могла меня передвигать по дому. Благо, двигала только в пределах кухни, и не больше двух часов я стояла. Потому что спина болела адово. Я рискнула и разузнала в местных спортзалах, будет ли кто со мной заниматься. В одном, недалеко от дома, нашёлся тренер-реабилитолог. Он сказал, что возьмётся за меня.

Благо, в этом спортзале был лифт, и я могла подняться на второй этаж. Тренера звали Трой. При знакомстве и просмотре моего анамнеза он сказал:

— Ты у меня ещё бегать будешь.

— Звучит оптимистично. Но пока стоять я могу только в специальном устройстве.

— Вообще-то тебе это вредно, у тебя позвонок раздроблен и неправильно сросся. Если он сломается и повредит нерв, ты можешь потерять возможность ходить. Пока что вопрос только в деньгах.

Трой научил меня не только подтягиваться, он помог укрепить тело целиком и показал, как я могу работать с ногами. Ноги я укрепляла и делала упражнения под его чутким присмотром, а домой он задавал только массаж и отдых. Благодаря Трою тело стало более гармоничным, и появилось больше сил для работы. Я даже работу поменяла — та же бухгалтерия, но уже в два раза больше платят. Хотя я трачу не более трёх часов в день, но устраивалась на полный рабочий день.

В остальное время искала работу по рисункам и выполняла заказы. И, конечно же, продолжала учёбу в университете. На мою операцию нужно три миллиона и столько же на восстановление. Для меня это невероятно много! Но потом я посчитала, что это примерно сто тысяч в месяц нужно откладывать, если я хочу в ближайшие шесть лет встать на ноги. Всё равно много, даже невероятно много. Но есть цель, и я всё свободное время посвящаю работе. Так за работой прошёл второй год моей жизни в коляске. Прогулки, если и делала, то редко и недалеко от дома.

— Тебе нужно отдыхать, — сказала как-то Анна. — Зарегистрируйся на сайте знакомств, укажи, что ты колясочница. Вдруг это кого-то не оттолкнёт. А для тебя — смена обстановки. И отдых тебе нужен, чтобы были силы на работу. В идеале ты можешь найти мужей, которые оплатят тебе лечение.

— Последнее слишком невероятно, — сказала девушке с улыбкой.

— Сама зарегистрируешься или я тебя? А то ты из-за компьютера почти не вылазишь.

— Сама! Но мне нужно красивое фото из последних лет, где я уже такая! Чтобы они не обманывались на красивую мордашку.

— Ты себе льстишь, — услышали маму.

— В общем, Анна, я поехала.

Невеста братьев сердито посмотрела на будущую свекровь.

— Она не красавица, и не стоит давать ложные надежды.

— Вы могли бы быть подобрее к своей дочери.

— Разочарование, а не ребёнок. Притом с самого начала — разочарование, зря я позволила ей родиться.

Самое паршивое — я это слышала. И я слишком сроднилась с этим телом и всё воспринимаю про себя буквально. Анна чуть позже зашла, посмотрела, что я про себя написала, и помогла сделать несколько симпатичных снимков.

— Ты красавица! И не верь тем, кто говорит иначе, — сказала она строго.

— Ты мне явно льстишь. Может, мордашка и красивая, но моя инвалидность это всё перечёркивает.

— Ты к себе несправедлива!

Виновато ей улыбнулась. Тренер на меня реагирует нормально. Просто как на человека. Он не акцентирует, что я инвалид, урод, недостойный жизни, как некоторые считают. Он просто видит во мне человека, которому старается помочь. Но я так привыкла за эти два года, что во мне видят недочеловека, уродца. Стоит потерять возможность ходить, и ты перестаёшь быть достойным уважения…

Первые переписки-знакомства не заставили себя долго ждать. Некоторые быстро пришлось отмести, потому что предлагали встречи чисто ради секса. Типа «тебе-то какая разница, никто другой тебе и не предложит, а ты ещё и кочевряжишься». Но спустя месяц переписок, отказов и новых знакомств пошли первые приглашения на свидания. Все были вечером. Некоторые свидания не продлились и одной минуты. На первом мне назначили встречу в кафе. Я приезжала в него, и при входе администратор огорошивал, что таких, как я, здесь не рады видеть. Мол, у нас для вас ничего не приспособлено. Меня всё равно проводили к столику, и после «привет» с парнем минуту друг друга рассматривали. А потом он выдал:

— Свободна, думал, ты посимпатичней. Эй, увезите инвалидку!

Меня молча вывезли из кафе. Охранник, что вывозил, сказал тихо:

— Простите, но он хам каких поискать. Простите, что вы это пережили.

— Спасибо, — сказала парню тихо. Он, несмотря на весь кошмар ситуации, проявил человечность.

Таксист, что меня сюда привёз, сразу встрепенулся.

— Всё плохо?

— Знаете, могло быть и хуже. Отвезите меня в центр города, хоть на что-то красивое посмотрю часик. Благо дома не знают о свиданке, думают, я просто гуляю.

Я тогда погуляла в городе, даже удалось купить на лотке мороженое. А вот чтобы добраться домой, пришлось помучаться. Первый раз с таксистом мне повезло, а вот другие отказывались меня забирать. Ведь это нужно помочь пересесть в машину и сложить мою коляску. Прикинув, сколько мне ехать без такси, позвонила отцам, спросила, смогут ли они забрать.

— Мы ещё на работе, — вздохнул старший отец.

М-да, у них цех на краю города.

— Братья с вами?

— Да.

— Ладно, сама доберусь.

Нашла такси, которое для инвалидов, но его нужно заранее заказывать. Пришлось ехать домой самостоятельно. На полпути батарея в коляске села, и колёса я уже сама крутила. Ощутила себя крайне паршиво в этой ситуации. Мимо проезжают машины, хотят по аллейкам люди. А меня словно не видят! Потому что, когда на меня едва не падают из-за того, что не заметили, то никто не извинился, а некоторые даже орут и оскорбляют. От всего этого хочется плакать. Будь с ногами всё получше, могла бы сесть в автобус. Но в него на коляске нереально забраться. А водитель, заметив меня, только покачал головой. Он бы мог опустить пандус и помочь, но решил этого не делать.

Глава 3.

Будильник я не проспала только чудом. Быстро собралась и даже успела выпить кофе, радуясь, что на втором и третьем этаже кофемашину не слышно. Лифт в спорт зале уже работал, что не могло не радовать.

— Доброе утро! — улыбнулся тренер. — А ты бодрячком.

Сам он попивал крепкий кофе.

— Я дома успела кофе выпить, — улыбнулась ему. — Я быстро переоденусь.

— У тебя ещё десять минут.

Когда вернулась в зал, увидела знакомых мужчин. Мне сонно улыбнулись.

— Пошли разминаться.

После разминки нужно было сделать «гусеничку» — поползать по матам, используя руки. Я как-то тренеру рассказала про то, как упала и не могла доползти до кресла. Теперь я периодически ползаю едва ли не на скорость. Но это теперь воспринимается как веселье. Тренер лёг рядом и пополз вместе со мной. Когда сделали круг, он дал команду ползти к шведской стенке и подниматься на ноги.

— Что лыбитесь? — строго спросил он у мужчин, которые смотрели на нас. — Сейчас вы у меня тоже будете ползать, не используя ноги. Заодно расскажете, какие мышцы работают. Живо на пол и ползите до окна и обратно. Ногами не помогать, гусенички вы мои. И не нужно говорить, что вам яйца мешают. А ты, голубушка, стой, не опирайся на стену, просто придерживайся. Вот так, молодец, Мари. А вы чего лежите — ползите!

Парни хохоча, пока ползали.

— Так-с, Мариша, а теперь для тебя сложное задание, — сказал тренер, улыбаясь. — Алекс, шуруй к нам. Вытяни руки и дай Марише за них взяться. Мари, твоя задача — идти к нему, он будет просто страховать. Иди медленно, не спеша.

Было ощущение, что все, кто видел мои шаги, замерли и почти не дышали.

— Молодец, — похвалил Трой. — Обезболивающее пила сегодня?

— Нет, мне рецепт пока не продлили.

— Почему?

— Запись к врачу всё время передвигают.

— Алекс, отнеси её к коляске, пусть посидит, отдохнёт, и будем дальше заниматься.

У Алекса на руках было так хорошо. Не хотелось, чтобы он меня отпускал. Но кто я и кто он?! Он найдёт себе нормальную, не проблемную. Было неожиданно, когда в конце тренировки Алекс подошёл ко мне.

— Дай номер твоего врача.

— Я всегда звоню в больницу, а они записывают.

— Тогда давай номер больницы и имя врача. Хочу кое-что проверить. Не уезжай, возможно, ты сегодня попадёшь на приём. Будем немного хитрить. Неправильно, что тебя не принимают.

Я слышала, как Алекс с первого раза записался в больницу, притом его мой врач готов принять сегодня же через пару часов.

— Мариш, съездишь домой, возьми старые рецепты, встретимся на автобусной остановке недалеко от твоего дома. Я буду на машине и заберу тебя.

— О, Мариш, ты ещё не уехала, — подбежал Трой. — Я тут вспомнил, что ты у нас не только бухгалтер, но ещё и художник. Я правильно запомнил?

— Да.

Заметила, как оживился администратор, а Алекс выглядел удивлённым.

— Я думал, ты только учишься.

— И это тоже. Просто работой спасаюсь от хандры.

— Можешь рисунки показать?

Мне протянули планшет. Я зашла на сайт фриланса, на котором работала, нашла себя и открыла галерею с работами.

— Оу, круто как! — воскликнул администратор. — А почему у тебя такой значок? Ты не принимаешь сейчас заказы?

— У меня два заказа не закрытых. Сегодня один закрою и смогу ещё принять один. Но написать можно, несмотря на значки. Если что, я договариваюсь, что придётся ждать, пока я освобожусь. Обычно ждать день или два.

— Нам нужен баннер.

Администратор уже был готов вывалить на меня кучу информации.

— Не на словах, а в переписке.

Он сразу закрыл рот и кивнул. Алекс проводил меня до моей автобусной остановки и вернулся к торговому центру, в котором располагался спортзал. В нём нашёл уже открытый кафетерий и заказал кофе и слойку. Отошёл к столику у окна и позвонил своему коллеге.

— Привет, помоги мне разузнать об одной аварии. Случилась два года назад.

Он назвал мои данные и подождал, пока его коллега кликал по компьютеру.

— Я даже проснулся, — услышал он в наушниках. — Взбодрил меня под конец смены. Авария зафиксирована, но тот, кто врезался в машину, скрылся. И похоже, дело замяли. Потому что номер виновника есть, но делу ход не дали.

— Кто виноват в аварии и кто за рулём был?

— Машина зарегистрирована на некого Кирилла Манриза, его отцы — известные шишки. В документах почти ничего нет. Указано, что в машине было четверо — три девчонки и он. Кто был за рулём, не указано. Собственно, это всё, что есть. Почему ты интересуешься?

— Одна из этих девчонок после той аварии сидит в инвалидном кресле. Мне просто стало интересно, как так получилось и почему дело замяли.

— Зная тебя, ты достанешь даже из ада.

— Если нужно — из ада, но пока все участники живы.

— Она тебя зацепила?

— Да.

— Красивая?

— Да.

— Рад за тебя, друг. Моя смена, слава богам, закончилась, и я намерен отоспаться.

Мать удивилась, что сегодня еду в больницу.

— Зачем? Тебе же приём на другой день назначили.

— Перенесли, — буркнула и поехала из дома.

Осень берёт своё, и уже холодает. Одела короткую куртку и тёплые штаны перед выходом. На ноги ботинки натянула. Одно хорошо в моём положении — вещи почти не снашиваются, потому что нового я себе ничего не покупала. Радует хотя бы, что тёплая обувь у меня на молнии, и обуваться легко. В нужное время уже была на остановке. Алекс вышел из чёрной машины и быстро подошёл ко мне. Подкатил к машине и помог забраться на переднее пассажирское сиденье. Коляску быстро сложил и убрал в багажник.

— Пока едем, расскажи про аварию. Ты её помнишь?

— Помню. Проблема в том, что есть то, что я помню, и то, что рассказали трое других. Потому что поверили им, а не мне.

— Расскажи свою версию, а потом их.

Опустила, что я умерла в другом мире, и рассказала то, что помнит моя предшественница.

— Мы ехали по пустой дороге, когда с боку в нас врезалась машина. Я в марках не понимаю, но потом, когда выписали, я нашла ту марку — это был джип. Он врезался в эту дверь, где я сейчас сижу. Я была на этом месте. От удара отключилась. Потом очнулась, слышала и видела всё, но не могла пошевелиться и сказать что-либо. Мои друзья, уже бывшие… Точнее, мой бывший парень решил, что я умерла. И он подумал, что у него будут проблемы, если узнают, что он был за рулём. Он решил, что лучше меня посадить за руль. Они втроём меня пересадили за руль и пристегнули. Для остальных сказали, что это я изначально была за рулём. Якобы я так хотела научиться водить машину, и меня учили. Якобы я видела машину и не затормозила. Собственно, это всё.

Глава 4.

— Начался новый месяц, перевода от тебя не получила. Коммуналка сама себя не оплатит и за продукты.

— Что?! — удивилась Аня. — А с какого перепуга она должна что-то перечислять? Её деньги — только её. Для оплаты коммуналки и питания у неё есть отцы и братья! Мариша, только не говори, что ты устроилась на работу для обеспечения себя? Тебе что, деньги отцы не дают?

— Я уже год и не прошу.

— А скажи мне, родная, зачем ты устроилась на две работы, при том что учишься?

— На какие две работы, что ты заливаешь! — воскликнула мать, обращаясь к невестке.

Лица отцов были удивлённые, старший отец спросил:

— Мариша, ты работаешь?

— Вы не знали?! — удивилась Аня.

Сбежать мне не дали отцы.

— Ром, Даня, Антон, вы знали, что ваша сестра работает?

— Мы слышали, что она говорила о работе, но я думал, что она только рисунками занимается.

— Молчи, Софья, — сказал строго старший отец жене. — Молчи, пока тебя не спросили. Мариша, чётко по порядку скажи, кем ты работаешь и когда успела?!

— Я на первом курсе прошла курсы бухгалтера и нашла после этого работу. И по рисункам на фрилансе оформила портфолио и получаю заказы. По бухгалтерии уже сменила фирму, сейчас зарплата больше. Просто если я хочу накопить на операцию, нужно много откладывать каждый месяц. Как начала зарабатывать, стала платить сама за обучение.

— Хм, а я думаю, почему мой платёж отклонили. Жаль, я забыл у тебя спросить, замотался в тот день, — покаялся второй отец.

— София, когда ты стала просить у дочери деньги?

— Как только она заикнулась, что стала работать. Я думала, она приукрашивает, чтобы почувствовать свою значимость. Потому и сказала, чтобы перечисляла мне деньги, а потом — деньги лишними не бывают. Вы сами согласились взять у неё деньги на строительство дома.

— Что?! — рыкнул старший отец и посмотрел на остальных, братья виновато опустили взгляд.

— Так, ясно, откуда ты деньги взял, чтобы свой промах закрыть.

Старшему брату прилетела звонкая пощёчина от старшего отца.

— Отработаешь и всё до копейки вернёшь сестре. Сколько ты у неё взял? Двести тысяч?

— Сто пятьдесят, я почти накопил всю сумму, я и сам думал вернуть.

— А вы двое знали? — рыкнул отец, они виновато кивнули. — Ближайшие полгода большую часть зарплаты вы переводите сестре. Прости, Аня, вам придётся туго.

— А меня отцы пока обеспечивают, — сказала она с улыбкой. — Они же видят, что мальчики ещё не стали хорошо на ноги. И я могу, если что, пожить и у родителей.

— Аня! — воскликнули мои братья.

— Что?!

— Не бросай нас! — взмолились они.

— Никто о расставании не говорит, но ближайший месяц я поживу у родителей. Помогу братьям с малышом, пока он маленький. Рите иногда спать нужно. Я и так собиралась пожить с ними, думала завтра сказать. Так что это просто совпадение по времени.

Ощутила себя виноватой во всех этих разборках. Выяснив всё, вернулись к остывшему завтраку. Ели все молча. Я старалась не поднимать глаза от тарелки.

— Мариша, — позвал старший отец, я подняла на него глаза. — Это нужно было выяснить. И мне жаль, что я был таким слепым. Деньги за обучение я переведу тебе. За следующий год мы оплатим сами. За тебя будем платить либо мы, либо уже официальные мужья. Поняла? — я кивнула. — То, что ты зарабатываешь, это лично твои деньги. На то, что ты хочешь. А мы постараемся накопить деньги на твою операцию.

— Слишком много, — проворчала мать, — и не факт, что поможет.

— Сколько?

— Шесть миллионов вместе с реабилитацией, — сказала я со вздохом.

Лица у родных застыли. Больше мы не обсуждали ничего. После завтрака братья убрали со стола. А я, честно говоря, сбежала к себе в комнату. Через полчаса зашли отцы. Молча обняли.

— Прости нас, родная.

— Я не хочу быть обузой для вас, — сказала со слезами.

— Не говори глупостей! Но с твоим парнем мы хотим познакомиться.

— Он ещё не мой, — буркнула тихо. — Я завтра рано в спортзал иду.

— На сколько рано?

— На полшестого.

— Мы идём с тобой!

— Папа, — простонала я, — мне тут всего десять минут!

— Мы, может, хотим познакомиться наконец с твоим тренером. Возьмём одно занятие, а там, может, тоже будем ходить заниматься. Скажи, родная, ты кроме этого свидания ходила на другие, с другими парнями, после аварии?

— Ага, не больше пары минут они продлились. Между прочим, с Анькиной подачи началп ходить на свидания.

Утром тренер, увидев меня с отцами, застыл на пару мгновений.

— Хм, сразу видно, в кого Мариша такая тростиночка, — хмыкнул Трой. — Что-то случилось?

— Нет, — сказал старший отец, осматриваясь. — Что-то пусто в зале.

— Да, некоторые сегодня не пришли. Буду вас за компанию гонять.

Отцы оплатили тренировку и пошли в раздевалку. Я быстро переоделась и вернулась в зал. Сегодня я была на своей облегчённой коляске, потому что меня катил отец.

— Идём разминаться, — покатил Трой меня к матам. — Папаши, за мной!

Каждый размялся, а потом тренер улыбнулся и сказал:

— А теперь упражнение «гусеничка».

Я хихикнула и легла на живот. Отцы улыбнулись. Тренировка прошла весело. В конце пришёл старший брат. Вчерашняя пощёчина налилась синяком.

— М-да, хорошенько ты вчера парню врезал, — сказал младший отец старшему.

— Заслужил паршивец, — прошипел отец и подошёл к сыну. — Ромка, что стряслось?

— Мама послала вас найти.

— Через двадцать минут будем.

Подкатила к брату. Он мне виновато улыбнулся.

— Худоба явно семейная черта, — сказал тренер. — Было за что? — спросил он у Ромы, показывая на синяк.

Брат виновато кивнул.

— Я подожду вас. Аня не уезжает, — сказал он мне. — Она с родными вчера пообщалась, они няню наняли, и её помощь не нужна. На выходных в гости приедут.

— Мне уехать?!

— Не вздумай! — прошипел брат. — Я раз лоханулся, больше не повторится.

Глава 5.

Когда парни ушли, старший отец отвёз меня в мою комнату и помог переодеться в домашнюю одежду.

— Свидание прошло хорошо?

— Весьма неожиданное свидание. Пап, можно вопрос?

— Конечно, милая!

— Мама сказала, у меня есть старшая сестра.

— Была, — сказал отец хрипло, — твоя мать никак не может принять правду. Но Тоня погибла вместе с мужьями. Их машина сорвалась в пропасть и взорвалась. К сожалению, это произошло в третий триместр её беременности тобой, и мать попала на сохранение. Ты тогда родилась раньше срока, и тебя долго выхаживали. Мать тяжело отходила от потери и не приняла её. Для неё Антонина жива и просто не хочет с нами общаться. И потому она всё время сравнивает тебя с ней. Иногда сравнивает с тем, чего Тоня никогда не делала и не умела.

Телефон завибрировал, и я неуверенным касанием вместо того чтобы сбросить звонок, ответила, но не заметила этого.

— Прости, что никогда не говорил о сестре, это тяжело. Особенно при матери я не хочу о ней говорить. Для неё это слишком больно. Порой мне кажется, что она повредилась рассудком от потери. По крайней мере, я об этом начал думать в последний год. София слишком несправедлива к тебе. Ты не Антонина и никогда ею не будешь. Мне жаль, что моя старшая дочь погибла, но я не буду жить прошлым. К сожалению, у нас после тебя не было детей. Хотя, может, это и к лучшему… Знаешь, меня радует стойкость Анны, ей палец в рот не клади — откусит. И мать ведёт себя с ней осторожно.

— Аня хоть и не единственная дочь, но её не пилили и не гнобили, не говорили, что она второго сорта и не заслуживает жизни, — сказала я, не подумав.

Взгляд старшего отца стал странным.

— А кто посмел тебе это сказать?! — прошипел он. — Какая падла посмела сказать это моей кровиночке?!

— Были люди, я не записывала. Но за этот год я столько наслушалась… Некоторые в лицо говорили, что лучше бы я умерла в утробе, думая, что это врождённое. Некоторые просто говорили, что я уродина, калека, и прочие эпитеты. Порой просто заявляли, что для таких, как я, места нет, или что не будут помогать зайти в автобус, такси тоже не возьмут. Конечно, обиднее всего видеть, когда на меня смотрят как на пустое место, но я уже привыкла.

— Это неправильно! — услышала из телефона голос Алекса и его компаньонов.

— Блин, я что, нажала ответить и не заметила?!

Отец хохотнул и ушёл из комнаты.

— Алло, вы ещё тут?

— Тут, — голос у троицы был виноватый.

— Ощущение, что мы подслушали то, что для нас не предназначалось.

— Ой, не парьтесь. Я бы вам рассказала потом, наверное. Про сестру слышали?

— Нет, — прозвучало от троих одновременно.

— Она погибла до моего рождения. И мать не приняла этого. Она думает, что Антонина жива и просто не хочет с ней общаться. Отец считает, что она немного не в себе по отношению к сестре. И поэтому часто пытается меня сравнивать с сестрой, с идеалом, который она сама себе придумала и в который поверила.

— Печально, — вздохнул Алекс. — Но не смей о себе плохо думать!

— Постараюсь, просто порой обидно. Один раз добралась на такси до центра, а домой только чудом потом вернулась.

— Почему? — тихо спросил Себастьян.

— Ну, больше ни одно такси меня забирать не захотело. А в автобус не так просто забраться. Водитель отказался помогать, и пассажиры тоже. Только один парень вышел ко мне, и мы вместе ждали следующий автобус. Он настоял, чтобы опустили пандус и завезли меня в автобус. Потом помог выйти из него. Иначе я бы сама крутила колёса домой.

— А отцы где были?

— На работе, им до меня тоже далеко было добираться, я бы успела сама доехать раньше, чем их дождалась бы.

— Приглашаем завтра на свидание, — сказал Эмиль. — Зайдём за тобой к дому.

— Оу, звучит так, словно хотите познакомиться с мамой. Нервы крепкие?

Было ощущение, что я их озадачила.

— Вполне, — ответил за троих Эмиль. — Значит, придём пораньше, познакомимся с мамой, посмотрим, где ты живёшь.

— У меня свой вход, мне пристроили комнату на первом этаже.

— Покажешь? — спросил Алекс.

— Завтра увидите, я хоть приберусь, — последнее сказала уже тише.

Ко мне заглянул Антон, младший из братьев:

— Пошли ужинать.

— До завтра, — сказали парни и отключились.

Я покатила к брату. Он взял ручки коляски и покатил меня к столу.

— С кем ты общалась?

Я смутилась, мать заметила мой румянец и смущение. Она посмотрела на отцов.

— У неё парни появились. Приличные.

— Завтра зайдут познакомиться с мамой.

Лицо у мамы вытянулось, она придирчиво осмотрела первый этаж. Но было чисто.

— Нужно у тебя робот-пылесос запустить, — проворчала она. — Во сколько?

— Во второй половине дня, точное время мы не оговорили.

— Тео, вы их видели? — отец ей кивнул. — Кто они?

— Маги. Мы не общались, виделись, когда был допрос Кирилла и потом мельком в больнице. Кстати, Мари, скоро будет слушание по аварии и по нападению. Тебе придётся присутствовать. Слушание будет закрытым, посторонних будет минимум. С тобой буду я и наш адвокат.

Я просто кивнула, но руки похолодели, и было ощущение, что в животе образовался лед.

— Расслабься, — попросил отец, — ментальное сканирование сложно оспорить. Парень получит всё, что заслужил.

— Ментальное сканирование?! — удивилась мать. — Марише его тоже делали? И что оно показало?

— То, что наша дочь не виновна в аварии. Удар машины пришёлся на место, где она сидела. И вообще чудо, что она осталась жива. Этот урод варварски её вытащил из машины и этим её едва не добил, но покалечил. Из-за него у нашей дочери проблемы со спиной. И на всякий случай — эти результаты невозможно подделать. Видел её бывших подружек после менталиста, они рыдали, потому что обманывать больше не могли.

Ужин прошёл в молчании. После него мать попросила братьев отнести мне робот-пылесос и запустить его. Мы с братьями переглянулись, и Антошка взял ручной моющий пылесос и убрал пол у меня в комнате. Так было быстрее и не хуже. Пока брат убирал пол, я перебирала свои вещи в шкафу. Сейчас на кровати лежала только одежда, в которой я гуляла.

Глава 6.

Брат быстро сделал то, что ему сказали. Помог упереться моими ногами в его, и я пересела в коляску. Он погладил меня по волосам и убежал на второй этаж, вернулся с напольными весами. Первым взвесили брата, в одежде он весил больше семидесяти. Потом помогли мне встать на весы.

— М-да, откармливать и откармливать. А то ещё немного — и анорексия. У тебя критически низкий вес. Утром приду делать массаж, походишь при мне и сделаешь простые упражнения. Посмотрю, как ты ходишь с отцами или с братьями. Сама пока не ходи, ноги ещё слишком слабые. И найди шорты, чтобы я мог размять ноги.

— Думаю, мы съездим в магазин, — сказал Себастьян.

— Садитесь завтракать, все вы, — строго сказала мать. — Для кого я вообще готовлю!

Мама нас всех накормила завтраком, а мне пододвинула свой телефон и намекнула на фото для тренера. Успела сделать снимок, пока всё не доела, и сразу отправила.

— Это чтобы я не забыл, что ты поела, — улыбнулся он. — Каремат есть?

— Обычный мат.

— Будете в магазине, купите каремат, а резинки для упражнений я принесу свои.

После завтрака немного переоделась, и мы пошли на улицу. Немного проводили тренера, пока шли к машине.

— Мам, моя помощь нужна? — спросил Антон.

— Уборка на втором и третьем этажах и поможешь с готовкой.

— Может, наймём кого для уборки?!

— Антош, у тебя руки отвалятся пыль быстро вытереть и с пылесосом пройтись? Вы ж так любите тот моющий беспроводной, говорите, что им быстрее, чем роботом. Так что вперёд! Робота я на первом запущу, а потом займусь стиркой.

Парни помогли мне забраться в машину, и ко мне сразу сел Алекс, Эмиль ему пальцем погрозил в шутку. Алекс всю дорогу обнимал меня, нежно целовал то руки, то щёку, и иногда ловил губы. Себастьян был за рулём и с улыбкой посматривал на нас через зеркало заднего вида. На парковке у магазина Себастьян сказал охраннику:

— Нам нужно место на синем квадрате, наша девушка на коляске.

Ему молча выдали два знака для лобового и заднего стекла. Припарковавшись, парни вышли первыми, достали мою коляску и помогли выбраться мне. Я даже смогла сделать пару шагов, но ноги подкосились. Меня удержали и сразу усадили в коляску.

— Куртку, может, оставим? В здании нам явно будет жарко.

Согласилась с ними, и гольф у меня вполне приличный. Парни тоже сняли свою верхнюю одежду, и мы пошли в магазин. Благо парковка была подземной, и на улице сейчас не так комфортно, ещё и что-то капало сверху. На лифте поднялись на первый этаж и осмотрелись. Нужно было подняться на этаж выше. В глаза сразу бросился эскалатор, а следующий лифт был чуть в стороне.

— Да, смотришь на мир по-другому, — согласился Себастьян.

У лифта была небольшая очередь. Мы пропустили первую часть людей и поехали следующими, вместе с мамочкой с коляской.

— Мы на эскалатор, — сказал Алекс и увёл Эмиля.

— Мир выглядит по-другому, когда с коляской, — сказал Себастьян.

Мамочка рядом с пониманием улыбнулась и сказала:

— Сразу все бордюры как личный враг. А сесть в автобус — отдельный квест.

— Это точно, — ответила я, — потому что редко кто помогает. А водитель только после пинка опускает пандус.

— А все, кому не лень, советуют сидеть дома и не мешать.

— Хорошо, если просто дома сидеть, а не что похуже скажут.

Мы с молодой мамочкой с пониманием улыбнулись.

— Авария? — спросила она.

— Да, — вздохнула я.

— Повезло с мужьями, не бросили.

— Мы ещё не женаты, — сказал Себастьян, — и познакомились не так давно.

— О, вдвойне повезло. Адекватные — это редкость сейчас, — видя недоумённый взгляд Себастьяна, пояснила: — Подруга попала в аварию, временно тоже пересела в коляску. Её мужья с ней развелись, сказав, что им калека не нужна. Сейчас она уже ходит как и раньше.

— Знаете, хорошо, что они разошлись сейчас, а не когда у них десяток детей. Таким придуркам лучше семью не создавать.

— Вы правы, — улыбнулась мамочка. Мы её первой запустили в подъехавший пустой лифт. — Сейчас за ней ухаживают парни посолиднее. А её бывших они проучили.

— Как знакомо, — тихо сказала я.

Себастьян поцеловал меня в макушку. На этаже мы разошлись. Она пошла в детский магазин, а мы к Алексу и Эмилю, а потом и в спортивный магазин. В нём мне быстро нашли шорты. Но на вид я точно не могла сказать, они мне как раз или малы. Парни уговорили меня примерить. Но кабинки оказались миниатюрными, и в них не было пуфиков.

— Ты нас сильно будешь стесняться, если мы поможем? Один подержит, другой снимет с тебя джинсы и поможет одеть шорты.

Щёки у меня мигом вспыхнули. Но выхода не было, пришлось согласиться. Порадовалась, что сегодня одела новые трусики приличного вида.

— Только чтобы бельё на мне осталось, — сказала, когда стали расстёгивать джинсы, Алекс бережно держал со спины.

Себастьян с Эмилем вдвоём стягивали брюки, придерживая бельё. Потом они шустро разули меня и окончательно сняли джинсы, а затем натянули шорты.

— По-моему, эти маловаты, — сказал Эмиль.

— Да, давят, — подтвердила я.

— Эй, парень, найди на размер больше.

Консультант стоял к нам спиной, но руку со следующим размером протянул.

— О, благодарю.

Следующие оказались чуть-чуть великоваты. Ощутила, как Эмиль дотронулся до шрамов на ногах. Он так бережно провёл по ним пальцами — это было похоже на ласку. Меня снова одели в штаны и обули, затем усадили в кресло.

— Так, этот размер подходит. И ещё каремат хороший.

Коврик был в чехле с ручкой, его можно было повесить на ручку кресла. Но Алекс решил, что понесёт его сам, как и пакет с шортами и новыми спортивными футболками. Их решили купить в последний момент, благо без примерки. Затем меня завезли в магазин с брюками и джинсами, в котором я когда-то заказывала те, что на мне.

— У тебя какой сейчас размер? — спросил Себастьян.

— Тут либо "S", либо "XS", — сказал Эмиль.

Глава 7.

Брат помог дойти до коляски. В мои двери постучали. Антон сам открыл и довольно улыбнулся. Мне помогли надеть куртку и усадили в кресло. На улице я увидела Глеба — видимо, мама оказалась права. Это подтвердилось, когда отошли от дома и углубились в парк. Глеб стал побратимом ребят. В парке мне дали возможность немного пройтись, держась за парней. Я заметила, как ребята переглядываются, словно общаются молча. Глеб поймал мой взгляд и улыбнулся.

— Ты же помнишь, я менталист, — кивнула я. — Могу слышать мысли и передавать их другим.

— Удобно, — сказала не подумав.

— Да. И да, Алекс — мой подчинённый. У Себастьяна сеть кафе и ресторанов. У Эмиля — сеть магазинов и фабрик. Решил лучше сразу сказать, а то ты очень стесняешься спросить.

Немного отдохнув в коляске, мне снова помогли встать и походить. А потом мы еще целовались. Первым поцеловал Себастьян — я замерла от неожиданности. Но это было приятно. Попробовала ответить, но получалось очень неумело. Однако его крепкие объятия дарили одновременно и нежность, и поддержку. Потом оказалась в объятиях Эмиля — он тоже был нежен, но более напорист. Целовал с упоением, словно боялся, что меня у него кто-то отнимет. Алекс целовал очень нежно, почти невесомо. Было неожиданно оказаться в объятиях Глеба. Он едва касался губ и дарил нежные поцелуи. Он одной рукой держал меня за талию, другой поддерживал голову, чтобы мне было удобно. Он словно пил мои поцелуи. Ноги уже не держали меня, не только от усталости, но и от испытываемых ощущений. Мы устроились на лавке, и я оказалась на коленях у Глеба. Он очень бережно и крепко прижал меня к себе. Посидев немного, пошли дальше гулять. Меня посадили в коляску, чтобы мои ноги могли отдохнуть. Идти я бы сейчас точно не смогла.

Домой меня доставили к девяти. На прощание поцеловали меня. Потом они еще тихо зашли, помогли снять куртку и отнесли коляску в душевую, где помыли колёса и вытерли их. Вернули мне мой транспорт.

— До завтра, — сказали парни и еще раз поцеловали на прощание.

Закрыв за ними двери, я поехала к шкафу за пижамой. Трой написал, что зайдёт к половине восьмого и даст мне возможность чуть лучше выспаться. Перед сном я сама размяла руками свои ноги. Во сне мне казалось, что я до сих пор ощущаю прикосновения моих парней, и мы не просто целовались, а дарили друг другу ласку. Проснулась от писка будильника, который показал, что уже семь утра. Пришлось зайти в прохладный душ, чтобы окончательно проснуться. Потом надела шорты и футболку, поехала за кофе на кухню.

После занятия с Троем его опять пригласили на завтрак. Родные обсуждали скорый приход гостей. Меня и Аню мама попросила помочь с готовкой.

— Покажете вертикализатор, который вы собрали для Мариши, — неожиданно попросил Трой. — Раньше, до операции, он ей делал больно, но сейчас, думаю, это поможет стоять без поддержки.

В этой конструкции раньше фиксировались мои ноги, и она передвигалась на колесиках. Трой попросил одного из братьев встать в него и просто постоять.

— Хм, если убрать нижнюю ступеньку, Мариша сможет стоять ногами на полу и переступать. А этот пояс будет просто её страховать от подкашивающихся ног.

Тренер помог мне встать рядом с этой конструкцией.

— Чуть-чуть высоковата. Хм, я теперь вспомнил, что мне это напоминает — ходунки.

Братья рассмеялись. Отцы сразу подправили конструкцию, и у меня на поясе застегнули корсет. Я действительно могла держаться за планки и ходить. А если нога подламывалась, то я не падала.

— Но нужно быть очень осторожными, чтобы ты не упала назад или вперёд, — сказал Трой моим родным. — В нём её не оставляйте одну.

— Не оставим, — сказала мама. — Сколько ей можно быть в таких ходунках?

— Не очень долго. Я помню, Мариша говорила, что стояла около двух часов. Думаю, больше не стоит. Лучше час, а потом делать перерыв.

В этих ходунках я могла минимально наклоняться, но потом чуть не кувыркнулась вперёд. Благо, отцы успели поймать меня, и мне запретили наклоняться, потому что я перепугала всех просто неимоверно.

Мы с Аней приготовили праздничный стол, а мужчины навели порядок в доме, разложили стол и сервировали его. Двое парней, которых мои братья приняли в семью, чем-то очень походили на них самих. Маме, мне и Ане подарили по букету цветов. Мне и маме — розы: ей белые, мне — розовые. Анне подарили пионы, и, судя по её улыбке, это её любимые цветы. Парней звали Зорин и Риман. С их появлением у меня появилось ощущение, что у меня стало на два брата больше. Ребята тоже будут работать с моими отцами и братьями на производстве мебели. Они были общительными и весёлыми, и как-то сразу ощущались частью семьи. Было немного неожиданно, что мне позвонили. Старший брат отреагировал первым и сам взял мой телефон. Улыбнулся, увидев имя Себастьяна.

— Алло, — сказал он, не давая мне телефон. — Приезжайте к нам, у нас семейный вечер. Торт точно лишним не будет.

Мои парни прибыли через полчаса с большим тортом и тремя букетами цветов. Мама выразительно посмотрела на меня, потому что их было четверо. А братья улыбались довольно. Сразу все ещё раз познакомились. Семейное мероприятие проходило хорошо. Мы много общались, шутили, вкусно ели. Когда пришло время сладкого, убрали со стола.

— Предлагаю перед сладким сделать небольшой перерыв, — сказала смущённая Аня.

— Хорошая мысль, — сказала мама. — А то торт пока можно есть только глазами.

— София, предлагаю немного прогуляться и дать детям время побыть самим, — сказал старший отец.

Родители пошли прогуляться в парк. Братья вместе с Аней ушли наверх. А я сразу оказалась на коленях у Себастьяна, и меня стали нежно целовать, а его руки гуляли по моей спине и неожиданно оказались под блузкой. Не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы не братья.

— Это я понимаю, времени зря не теряют! — сказал довольным тоном старший брат.

— Думал, вы у сестрёнки обнимаетесь.

Брат спустился вниз за вазой для цветов.