Тень Босфора

Пролог

Афра

Иногда мне снится вода.
Не море — безбрежная, тяжёлая тьма, которая знает обо мне больше, чем я сама.
Я стою на мосту. Под ногами — холодное железо, влажное от тумана. Где-то вдали мерцают огни, и сквозь шум ветра я слышу, как кто-то зовёт меня по имени.
Голос мягкий, почти родной.
Я делаю шаг — и металл под пальцами трескается.
Вода раскрывает пасть, и я падаю в неё, как в память.
— Афра...
— Афра, проснись!
Я вздрогнула. Комната наполнилась дрожащим светом рассвета. Сквозь окно доносился гул Стамбула — города, который никогда не спит, только делает вид.
Из кухни пахло кофе и тёплым хлебом — запахом жизни, пока ещё моей.
В дверях стояла Джемре, в одной руке кружка, в другой телефон.
— Ты сначала на работу заедешь? — спросила она, глядя на меня поверх пара.
— Угу. Нужно отдать перевод. Потом сразу к Аслану бею.
— Только, пожалуйста, не опаздывай, — сказала она, и в улыбке мелькнула тень тревоги. — Он не любит тех, кто опаздывает.
— Я помню, — ответила я, натягивая волосы в небрежный хвост. — Ты же сама сказала: твоя жизнь на кону.
— Именно, — усмехнулась она. — Так что постарайся выжить.
Когда она ушла, в комнате стало тихо. Я посмотрела на своё отражение в зеркале — бледное лицо, чуть прикусленная губа, след сна в глазах.
Тень от шторы легла на стену, будто шрам.
Сон не отпускал. В груди шевелилось ощущение, будто день уже знает, чем закончится, а я — ещё нет.
Я тогда не понимала, что в этом городе нет случайных утр.
И что за каждым светом над Босфором всегда прячется чья-то тень.

Глава 1

Афра

Я стояла на берегу Босфора и пила кофе из бумажного стаканчика.
Ветер с воды пах солью и дизелем. Утро было густым, ленивым — как этот город. Волны разбивались о камни, чайки кричали над лодками — привычный шум жизни, который всегда помогал мне собраться.

Я ждала съёмочную группу. Сегодня я — не переводчица, не посредник между языками, а журналист по совместительству. Вернее, самозванка.
Притворяться журналистом — мой максимальный выход из зоны комфорта.
Общаться с влиятельными людьми я умею, вести переговоры, подписывать документы, хранить тайны — тоже.
Но брать интервью — совсем другое.
Там, где я обычно перевожу чужие мысли, теперь придётся говорить своими словами.

Телефон дрогнул в руке.
Сообщение от Джемре.
На экране — фото: она, сияющая, рядом с каким-то актёром. Подпись:
«Спасибо! Этот актёр может только сегодня. Ты моя спасительница!»

Я усмехнулась.
По её словам, Аслан Кашьюл не захотел переносить интервью, и как назло — этот знаменитый актёр тоже был свободен только сегодня.
У Джемре было два варианта: отказать одному из них или выкрутиться.
Она выбрала второе — и решила убить двух зайцев одновременно, попросив меня побыть ею на интервью с Асланом беем.

Выбросив пустой стаканчик в урну, я достала из сумки папку с пометкой «Аслан Кашьюл».
Имя, которое знали все.
Меценат, владелец сети отелей и казино, сорок пять лет, официально женат, но жена уже давно живёт за границей. Двое внебрачных детей — ожидаемо.
Щедрый, показной благотворитель: пожертвовал пятнадцать миллионов лир на детские дома.

Я пролистала дальше — там были заготовленные вопросы.

Какие планы на следующий год в плане развития бизнеса?
Ходят слухи, что вы развелись с женой …

Я фыркнула.
Бестактный вопрос, явно из тех, что Джемре любит бросить в лоб и ловить реакцию.

Планируете ли вы и дальше жертвовать средства? Почему именно детские дома?

Ну, с этим проще.
Хотя мысль о том, что мне придётся задавать чужие вопросы, вызывала странное беспокойство.

— Извините, вы Афра Демир?

Голос за спиной заставил меня обернуться.
Рыжеволосый парень с тёплыми карими глазами улыбался, держа камеру на плече.
— Да, — кивнула я.
— Селим Оргун, оператор. А вот и мой помощник — Орхан.

Я пожала им руки. Ветер снова донёс запах моря, и на мгновение мне показалось, что волны стали шуметь громче.
Как будто Босфор знал, что я иду туда, куда возвращаются не все.

Мы сели в машину Селима.
Парни разговорились, и оказалось, что у них уже был опыт съёмок у высокопоставленных людей — министры, бизнесмены, один раз даже певица, которую охраняли, как президента.
Это меня немного успокоило. Всё-таки идти на интервью в дом человека вроде Аслана Кашьюла — удовольствие сомнительное.

Через сорок минут мы въехали в Зекериякёй.
Лес стоял плотной стеной, воздух становился тише и холоднее, будто город остался где-то позади.
В глубине — высокий забор, массивные ворота с позолоченным гербом.
Дом Аслана оказался современным — коричневый камень, стекло, чёткие линии. Ни намёка на теплоту. Только холодная роскошь и порядок.

Возле ворот стояли двое мужчин.
Не охрана — горы. По два метра ростом, с руками, как балки.
Я поймала их взгляды — пустые, безразличные. Но в этом равнодушии чувствовалось что-то, от чего по спине побежали мурашки.
Кажется, Селим и Орхан почувствовали то же самое.

— Здравствуйте, — сказал Селим, стараясь звучать уверенно. — Мы пришли брать интервью у Аслана бея.

Они даже не взглянули.
Один из них сухо, почти механически произнёс:
— Господин ждёт вас.

Ворота распахнулись, будто сами.

Мы заехали на территорию.
Машина медленно поднималась по мощёной дорожке, мимо подстриженных деревьев и идеально ровного газона.
Когда я вышла, воздух был другим — тяжелее, как будто с примесью железа.

Я поправила пиджак, сделала шаг — и едва не выругалась.
Красные туфли, новые, красивые, но дьявольски тесные.
Вот же чёрт, — подумала я. Отличный день, чтобы умереть от мозолей.

В холле нас встретила женщина средних лет, с мягким голосом и идеальной осанкой.
— Добро пожаловать. Вы Джемре ханым, верно?
— Да, — ответила я, стараясь улыбнуться естественно.

— Проходите направо, интервью будет проходить там. Господин Аслан подойдёт через тридцать минут. Может быть, кофе?
— Нет, спасибо, — сказала я.
— А я буду, — вставил Селим.
Женщина кивнула и тихо удалилась.

Пока ребята устанавливали свет и камеру, я осматривала гостиную.
Белые и коричневые тона, блестящий паркет, стеклянные стены, за которыми виднелись кроны сосен.
На стене — огромный портрет мужчины в позолоченной раме.
Мужчина был в короне, с надменным взглядом.

М-да, — подумала я. — Похоже, Аслан Кашьюл не только меценат, но и король собственного мира.

Тридцать минут пролетели незаметно.
Селим с Орханом настраивали свет и камеры, а я делала вид, что просматриваю вопросы, хотя всё уже знала наизусть.
И вот — в гостиную вошёл сам «король».

Он выглядел старше, чем на портрете. Лет на десять.
С лишними двадцатью килограммами и седыми прядями, которые он, похоже, больше не пытался прятать.
Жизнь его явно потрепала, но в осанке всё ещё жила самоуверенность человека, привыкшего, что мир ему должен.

— Вау, я поражён вашей красотой, — сказал он и неожиданно взял мою руку, поцеловав её.

Я едва не дёрнулась, но улыбнулась так, будто всё в порядке.
— Здравствуйте, Аслан бей. Я — Джемре, а это моя команда, Селим и Орхан.

Он даже не посмотрел на них, просто сел на диван напротив камер, тяжело, как король на трон.

— У нас всё готово к съёмке? — спросила я.
— Да, можем начинать, — коротко ответил Селим.

Глава 2

Тайлан

Утро началось с гулом мотора и вкусом горького кофе.
Город ещё спал, но я уже ехал вдоль берега, туда, где вода казалась свинцовой, а небо — уставшим.
Стамбул по утрам честнее. Без фальши.
В такие часы он напоминал мне самого себя — холодный, живой, но без желания говорить.

Первым делом я заехал в ресторан в Каракёе.
Менеджер жаловался на поставщиков, повар — на менеджера, официанты — на повара.
Все жалуются, пока не услышат моё имя.
Я выслушал, сказал пару фраз — и тишина вернулась сама.

Порядок держится не на правилах, а на страхе нарушить их.

К девяти я встретился с Азизом. Он, как всегда, курил у машины — спокойный, будто пепел на его пальцах был живее его самого.
Через двадцать минут подъехал Эмир — мой младший брат, с солнцем в глазах и вечной улыбкой, которой он пытался прятать беспокойство.
— Опять с рассветом? — усмехнулся он.
— Кто-то должен вставать раньше хаоса, — ответил я.
— Мы сами и есть хаос, брат.
— Разница лишь в том, кто им управляет.

Мы выехали из центра.
С каждым километром дома становились старее, улицы — теснее.
Здесь, в этих кварталах, никто не говорил громко. Слишком много ушей у города.

В маленьком двухэтажном доме, за облупленной дверью, собирался Клуб 5.
Пять человек, когда-то спасших друг друга.
Теперь — просто пятеро, делящих власть.

Омер Арисой — прокурор. В его глазах холод суда и привычка смотреть на человека, как на досье.
Он знает законы и умеет их гнуть. Для него мораль — это инструмент, а не убеждение.

Керем Денизер — судоходный магнат. Срывается быстро, как шторм.
Говорят, однажды он утопил собственного компаньона — символично, учитывая его бизнес.

Аслан Кашьюл — меценат и теневой посредник. Любил играть в ангела, жертвуя миллионы, но в каждом его пожертвовании было условие.
Я знал: он умел прятать нож за улыбкой.

Алексей Воронцов — русский партнёр. Деньги из-за границы, связи в банках, руки по локоть в чужих долгах.
Он был вежлив, говорил медленно и всегда считал нас дикарями.
Зато честно: в его мире всё продаётся. Даже совесть.

И я — Тайлан Туран, тот, кто держит нас вместе, пока это выгодно.

Мы называли себя “Клубом 5”, но от клуба там осталось одно слово — пятеро.
Без устава, без протокола, только власть, которую мы делим и за которую платим.

Внутри старого дома пахло чаем, кожей и сигарами.
Деревянный стол, поднос с едой, несколько папок.
Когда я вошёл, три пары глаз повернулись одновременно.

— Где Аслан? — спросил я.
— Не отвечает, — коротко сказал Омер.
— Это не в его стиле, — ответил я.

Разговор перешёл к деньгам.
Каждый год мы пополняем общий фонд — на “нужды”, о которых нельзя говорить открыто.
Воронцов первым нарушил вежливость:

— Я внесу сорок миллионов лир, — сказал он, — но при условии, что господин прокурор обеспечит моим людям вид на жительство. Без проверок, без шума.

Омер поднял взгляд, медленный, опасный:
— Ты серьёзно хочешь, чтобы я подставил систему под удар ради твоих наёмников?
— Ради своих инвестиций, — спокойно ответил Алексей. — Система держится не на законе, а на страхе.

Между ними повисло напряжение.
Керем сжал вилку так, будто собирался вонзить её в кого-то.
Я опёрся локтями о стол и тихо сказал:
— Хватит.
Голоса стихли сразу.
— Для грязных дел никого подставлять не будем. Репутация дороже денег.

Молчание длилось несколько секунд.
Воронцов усмехнулся, Омер отвернулся к окну.
Но мысль об Аслане не отпускала.
Он не из тех, кто пропадает без предупреждения.
И если пропал — значит, кто-то помог.

Когда встреча закончилась, я сел за руль.
Азиз рядом, Эмир на заднем сиденье.
— Думаешь, с ним что-то случилось? — спросил брат.
— Думаю, он задумал что-то, — ответил я.
— Лис всегда что-то прячет за спиной.
— Тогда посмотрим, что он спрятал.

**

До Зекериякёя добрались к полудню.
Лес там густой, старый, как сама ложь.
Когда мы подъехали, ворота были открыты.
В этом районе так не бывает.

— Плохой знак, — сказал Азиз.

Мы достали оружие.
Во дворе — двое охранников, оба мертвы.
Один лицом вниз, второй сидел у стены, как будто просто уснул.
Кровь потемнела, значит, прошло не меньше часа.

Я вошёл в дом.
Тишина.
В воздухе смешались запах металла и дорогих духов — сладко, тяжело, липко.
Возле входа — пара красных женских туфель.

Я нахмурился.
— Женщина? — спросил Эмир.
Азиз не ответил — уже смотрел дальше.

На диване сидел Аслан.
Точнее — его тело.
Выстрел в упор. Чисто, профессионально.

Я опустил пистолет.
— Он мёртв.

Несколько секунд мы просто стояли.
Тишина казалась громче любых слов.
На ковре — кровь, на столе — бокал с ракы, ещё тёплый.

— Женщина могла? — спросил Эмир.
— Не знаю, — ответил я. — Но туфли не случайность.
Если она была здесь, значит, видела.

Аслан хотел со мной поговорить.
Вчера ночью он писал: “Это касается всех нас. Мне нужно сказать тебе правду.”
Я не перезвонил.

Теперь уже поздно.

Я посмотрел на туфли.
Красный лак блестел в полумраке, как кровь.
Невинный цвет.
Но в этом доме ничего невинного не бывает.

Я найду её, — подумал я. — И узнаю, что она видела. А если она причастна — убью без колебаний.

Я прошёл по дому медленно, не давая себе права спешить.
Мы осмотрели каждый угол. У ворот — двое охранников, в саду — садовник: чистый выстрел, без следов борьбы. В одном из служебных помещений мы нашли двух горничных — обе с пулевыми ранами; смерть быстрая и молчаливая. Всё выглядело аккуратно, выверенно.

Глава 3

Афра

Когда я открыла глаза, передо мной был белый потолок.
Голова гудела так, будто внутри кто-то бил в железный колокол.
Я попыталась подняться на локти — и тут же рядом появилась девушка в белом халате.

— Ханым, не вставайте так резко! — сказала она мягко, придерживая меня за плечи.

Я подняла одеяло и увидела, что ноги перевязаны. Белые бинты туго обмотаны, кожа под ними саднила.
Мой взгляд скользнул по одежде — грязная рубашка, юбка порвана сбоку. Волосы спутаны, руки в царапинах.
Я выглядела так, будто прошла сквозь войну.

Я снова легла. Голова была тяжёлой, мысли — разрозненными, как после долгого сна.
Но память возвращалась кусками:
дом Аслана Кашьюла,
выстрел,
его тело на диване,
и голоса.

"Если не найдём — пойдем к ней домой и убьем ее."

Эти слова ударили сильнее любого выстрела.
О нет… Джемре.
Она в опасности. Из-за меня.

Мне стало трудно дышать, грудь сжало так, будто воздух закончился.
Я закрыла глаза, пытаясь заставить себя не кричать.

Дверь палаты открылась, и вошла женщина — доктор, лет сорока пяти.
Лицо спокойное, уверенное, голос — усталый, но доброжелательный.

— Добрый вечер. Как вы себя чувствуете?
— Голова болит, — прошептала я.
— Похоже, вы пережили сильный стресс. Сейчас медсестра принесёт вам таблетку. А насчёт ног — я выпишу мазь.
— Спасибо, доктор. Скажите, когда я смогу уйти домой?
— Завтра. Мы возьмём анализы, и если всё хорошо — отпустим вас.

— Спасибо, доктор. Лёгкой работы, — тихо сказала я.

Она кивнула и вышла, оставив после себя запах антисептика и тишину.

Я выдохнула и повернула голову к окну.
За стеклом был город — тот самый, который я любила, и который теперь пугал до дрожи.
Свет фонарей казался чужим.
Я видела убийство. Я — свидетель.
А значит, я — цель.

Они найдут меня.
Они всегда находят.

Я прижала руки к лицу.
Джемре… если бы она тогда не попросила меня о помощи, если бы я не пошла на это интервью…
А если бы на моём месте была она?

От этой мысли внутри всё оборвалось.
Я закрыла глаза и прошептала:
— Прости меня, Джемре…

Мой разум лихорадочно строил планы побега.
Как добраться до дома, что сказать отцу, куда бежать, если за мной следят.
Мардин… может, туда.
Но нет, если они знают моё имя — они найдут и его.

Я поняла одно:
моя жизнь закончилась в тот момент, когда прозвучал выстрел.
Теперь — началась другая.
Жизнь, в которой мне придётся скрываться, лгать и выживать

Дверь за доктором тихо закрылась, и через несколько секунд она снова открылась.
В палату вошёл мужчина.
Чёрный костюм, чёрная рубашка, волосы аккуратно зачёсаны назад.
Взгляд — уставший, холодный, будто он слишком хорошо знает жизнь и людей.

Я замерла.
В памяти вспыхнули обрывки — дорога, свет фар, крик, и этот мужчина,
он был там.
Он спас меня.

Теперь он стоял передо мной, спокойный и собранный, но что-то в нём тревожило.
Он выглядел так же, как те, кто преследовал меня — только костюм дороже.

Он подошёл ближе и уверенно сел на стул рядом с кроватью.
Я напряглась. Его присутствие будто заполнило собой всю комнату.

— Как себя чувствуешь? — спросил он низким, ровным голосом.
— Нормально, — ответила я тихо.

— Как тебя зовут?
— Афра… Афра Демир.

— Замечательно, Афра Демир.
Он чуть склонил голову и продолжил:
— Что ты делала в лесу без обуви?

Одеяло соскользнуло, и он взглянул на мои перевязанные ноги.
Ни одна мышца на лице не дрогнула.

— Я… я гуляла в лесу, — произнесла я неуверенно.

— Гуляла в лесу? — переспросил он, прищурившись. — Одна и без обуви?
Его взгляд стал тяжёлым, почти физически ощутимым.
Я поняла: он не верит.

— Сейчас новая мода, — добавила я неловко, — ходить босиком по земле… говорят, полезно для нервов.

Он наклонился ближе. Так близко, что я почувствовала его дыхание.
Пальцы коснулись моего подбородка, и он тихо, но твёрдо сказал:
— Послушай меня, Афра Демир. Я не шучу. Говори правду.

Моё сердце сжалось.
Кто он такой, что говорит со мной так, будто я под подозрением?
Может, он один из них? Один из тех, кто убил Аслана?

Я набралась смелости.
— А вы кто, собственно, такой, чтобы меня допрашивать? — спросила я.
— Благодарю вас, эфенди, что спасли, но я не обязана вам отчитываться, где была и что делала.

Он молча смотрел на меня.
И вдруг в его холодных глазах что-то мелькнуло — не злость, не раздражение… скорее интерес.

Наш разговор прервал доктор.
— Ханым, ваши анализы в норме. Можете идти домой.

— Отлично, — ответила я с вежливой улыбкой, поднялась с кровати — и тут же почувствовала боль.
Он быстро встал и поддержал меня.
— Осторожно, Афра ханым, — сказал он медленно, глядя прямо в глаза.

От него веяло мужеством и чем-то ещё — холодом, в котором не было опасности, но было чувство, что этот человек не случайно появился в моей жизни.

— Как вас зовут? — спросила я.

— Тайлан, — ответил он просто.

Я кивнула.
— Отвезёте меня домой, если не затруднит?

— Конечно, — ответил он.

Он помог мне дойти до двери.
В коридоре на скамье сидел парень, которого я тоже видела тогда — рядом с ним, в машине.

Он вскочил и улыбнулся:
— Сестра, приветствую. Пусть всё пройдёт скорее. Я Эмир.

— Приветствую, я Афра, — сказала я с лёгкой улыбкой.

— Очень приятно, Афра, — ответил он, но продолжить разговор ему не дал Тайлан.
Его голос прозвучал твёрдо, почти холодно:
— Хватит болтовни, Эмир. Мы везём девушку домой.

Он повернулся ко мне:
— Скажешь адрес?

Я кивнула.
И впервые за долгое время ощутила странное спокойствие — тревожное, но настоящее.
Всё, что со мной случилось, только начиналось.

Глава 4

Тайлан

Моё чутьё никогда меня не подводит.
Эта девушка не просто случайно оказалась в лесу — она связана с тем, что произошло.
Она — разгадка.

Я привёз её в отель, потому что пока не знал, что с ней делать. Нужно было время, чтобы подумать.
Пазл начал складываться: босые ноги — и те самые красные туфли, оставленные в доме у Кашьюла.
Она вышла на дорогу всего в нескольких километрах от его особняка.
Совпадений не бывает.

Не думаю, что она убила его — не тот тип. Но она что-то видела.
И прежде чем я приму решение, она расскажет всё.

Она стояла посреди комнаты, не двигаясь.
Я окинул её взглядом с головы до пят: измученная, испуганная, но с огнём в глазах.
Она будет бороться — я это чувствую.

— Садись, — сказал я и указал на диван.
Она послушалась.
Я сел напротив в кресло и начал спокойно, почти деловым тоном:

— Кто убил твою подругу?

— Я не знаю этих людей, — коротко ответила она.

Я чуть подался вперёд:
— Послушай, Афра. Я могу сделать тебе очень больно, но не стану. У тебя есть то, чего нет у меня.

— Что?

— Информация.

Она сглотнула.
— Вы… вы не убьёте меня?

Я нахмурился:
— А зачем мне тебя убивать?

Она на мгновение задумалась, потом заговорила быстро, сбивчиво:
— Моя подруга Джемре — журналистка. Она попросила меня заменить её на интервью. Сказала, что это меценат, жертвующий деньги на детские дома…

— Аслан Кашьюл, — перебил я.

Она резко подняла на меня глаза, испуганно округлив их.
— Вы… знаете его? О нет… — она прикрыла рот рукой. — Это ловушка? Вы меня убьёте?

— Если бы я хотел тебя убить, сделал бы это ещё в лесу, — спокойно сказал я. — Так что рассказывай всё как есть, и никто тебя не тронет.

На её глазах выступили слёзы.
— Я приехала брать у него интервью, — начала она. — Всё прошло хорошо, потом операторы уехали, я осталась — зашла в уборную. Услышала голоса. Вышла. Там были мужчины в чёрных костюмах.

— Сколько их было?

— Трое. Двое стояли рядом, один стрелял. Они перекинулись несколькими словами — и он выстрелил в Аслана.

— О чём они говорили?

— Аслан сказал, что что-то знает, что готов рассказать… но не успел. Тот мужчина просто выстрелил.

Она замолчала, глядя куда-то в пол.

Я слушал молча.
Теперь всё сходится.
Я думал, Аслан собирался признаться в предательстве. Что он провернул дела в обход «Клуба 5», отмывал деньги и грабил нас изнутри.
Но нет. Он хотел рассказать правду. Он понял, кто действительно предатель. И за это его убрали.

Пазл сложился.
И эта девушка — ключ.

— Как ты сбежала? — спросил я, не повышая голоса.

— Я сняла туфли — они жали. Когда прозвучал выстрел, они выпали из рук, я побежала. Спряталась в овраге. Слышала, как они говорили, что если не найдут — придут ко мне домой.

— Ты запомнила их лица?

Она напряглась, словно пытаясь вытянуть картинку из памяти:
— Да… думаю, да. Я их узнаю.

Я подошёл к стойке, налил два бокала виски и протянул ей один.
Она выпила залпом, морщась от жжения.

— Откуда вы знаете Аслана? Вы были друзья? — спросила она, ставя бокал на стол.

— Нет. Мы были партнёры, — ответил я.

— И что со мной теперь будет? — её голос дрожал.

Я всмотрелся в неё внимательно:
— Пока останешься здесь. Потом решу, что с тобой делать.

Она закрыла лицо руками, опершись локтями на колени.
— Моя подруга мертва…

— Ей не повезло, — ответил я холодно. — Её убили вместо тебя. Ведь ты представилась её именем — вот и всё.

Её губа дрогнула, но она ничего не сказала.
Я поднялся и направился к двери.

— Отдохни и приведи себя в порядок, — сказал я, оборачиваясь. — Мои люди на входе. Если что-то нужно — попроси их.

Дверь за мной закрылась мягко.
Я знал: она боится.
И правильно делает.
Пока я не решил, кто она — случайность или часть игры.

Я вышел из отеля — ночной воздух ударил холодом, как пощёчина.
У машины уже ждали Азиз и Эмир. Сели без слов: Азиз — за руль, я — на переднее сиденье, Эмир — сзади.

— Ну что, брат? — спросил Эмир.
— Она свидетель убийства, — ответил я коротко.

Азиз положил руки на руль, взгляд уставился в ночь.
— Но зачем кому-то убивать Кашьюла?

— Потому что он знал, кто предатель.

Они переглянулись; в их глазах — непонимание и тревога.
— И мы будем делать вид, будто ничего не знаем? — тихо сказал Азиз.

Я достал телефон и набрал Керема.
— Собери всех членов клуба. Срочно. Есть что обсудить.
— Через тридцать минут будем, — ответил он.

Я отключил звонок.
— Я знаю этот взгляд, брат, — усмехнулся Эмир.
— У меня есть план, — сказал я. — Пусть думают, что предатель мёртв. А мы выйдем на охоту.
— Вот это я понимаю, — сказал Азиз, — не связывайтесь с Тайланом Тураном.

Мы отъехали от отеля. Мысли об Афре не отпускали меня: она невинна, как и её подруга. В наших кодексах — мы не трогаем женщин и детей. Значит, предатель нарушил не просто правила — он растоптал честь. Это меня злило сильнее всего.

Мы подъехали к дому, где собирались. Внутри уже сидели остальные — Керем, Омер, Алексей. Я сел за стол и сказал прямо:

— Аслан Кашьюл мёртв, — начал я. — И теперь мы больше не «Клуб 5».

Алексей усмехнулся:
— Мы знаем. И что, ради этого собираться в два часа ночи?

— Дела не ждут, — ответил я спокойно.

Омер, прокурор, посмотрел поверх очков:
— Он был предателем?

— Конечно он, кто же ещё, — перебил Керем. — Слухи ходили давно, но мы игнорировали, потому что Тайлан не давал нам решать вопрос. Слава Аллаху, кто-то сделал это за нас — и мы не замарали руки его кровью.

Я прищурился.
— Зато твои руки по локоть в другой крови, — холодно сказал я. — Не благодари Аллаха зря.

Глава 5

Афра

Мне сейчас не послышалось?
Он хочет, чтобы я вошла в его дом как его невеста?

Сначала я просто застыла и смотрела на его лицо. Потом он вышел из номера, и ко мне пришло осознание всего ужаса. Мысль, что я могу — пусть даже постановочно, фальшиво — стать «невестой» такого человека, казалась абсурдной. Что он затеял? Я уже поняла: часть его плана — я. Но в какую игру он играет?

Голова не укладывала происходящее. Я быстро оделась, расчесала волосы, накинув белый кардиган с золотыми пуговицами, джинсы и белые кеды. Ноги всё ещё болели — даже надеть кеды было больно — но сумка у меня небольшая, и я собралась быстро. Когда Тайлан вернулся в комнату, я уже была готова.

Он хотел взять мою сумку, но я остановила его взглядом. Сначала он должен был дать мне ответ.

— Сначала мы поговорим, — сказала я надменно.
— Нет времени на болтовню, — отодвинув меня, легко сказал он и взял сумку. Я осталась на месте, и он пошёл к выходу.
— Я тогда останусь здесь, а ты иди куда хочешь, — заявила я.
Он обернулся и спокойно произнёс: — О, ну тогда оставайся. Они скоро поймут, что убили не ту девчонку, и придут за тобой.

В голове снова всплыл образ Джемре. Страх сжал грудь.

— Может, расскажешь свой план? — сказала я.
— Какой план? — он приподнял бровь, внимательно наблюдая. Казалось, не ожидал, что я могу перехватить управление. Пусть думает, что недооценил меня.
— Ты что, принц на белом коне? Каждую девушку спасаешь из беды и везёшь в дом? — я горько улыбнулась. — Если я часть твоего плана, посвяти меня хотя бы.
— Договорились, — ответил он, — но не здесь. Расскажу по дороге.
— Ладно, — сказала я. В груди зажёгся тихий, опасный огонь. Я сломана, но не дура. Такие, как он, просто так не помогают. В душе росло желание держаться и быть сильной. И мстить — за Джемре.

По коридору меня терзала мысль о семье подруги — о брате, о том, как они должны быть разбиты. Господи, как я могу быть рядом с ними, если всё это произошло из-за меня?

Мы сели в машину. Я пристально посмотрела на него.
— Я жду объяснений, — сказала я.

— Ты много знаешь, и без меня тебя убьют, — спокойно ответил он.

— Отлично. И что тебе до того, что меня убьют? — выпалила я.

— Ты свидетель убийства моего партнёра, — ровно сказал он. — Перед смертью он хотел мне рассказать что-то важное. Ты поможешь найти его убийц.

«Вот с этого и надо было начинать, Тайлан», — подумала я. Он включил музыку негромко и выехал на дорогу.

— Но почему я должна быть у тебя в доме как твоя невеста? — спросила я.
Он усмехнулся.

— Потому что никто не должен знать, что ты — свидетель. Даже мои близкие.
— Но твой человек… Эмир? Он же знает обо мне.
— Да, Эмир — мой брат и правая рука. Ему можно доверять, — ответил он.

— Мы уже на «ты», Афра Демир? — с лёгкой насмешкой спросил он.
— Ну, я же теперь твоя невеста, — холодно ответила я. — Было бы странно обращаться на «вы».
— Это — уважение, — сказал он.
— Кто тебе сказал, что я тебя уважаю? — прищурилась я. Он остался спокойным, как всегда.
— Придётся уважать, — тихо произнёс он. — Я теперь твоя защита.

Я перевела взгляд с него на дорогу. Тайлан — самоуверенный, жёсткий, нарциссичный. Но он сказал: «я — твоя защита». И в этом коротком заявлении было и обещание, и угроза одновременно.

Я вжалась в кресло и понимала: впереди — чужой дом, чужая роль и игра, в которой ставки — жизнь и правда.

****

Ворота открылись бесшумно, и я увидела перед собой белый особняк, стоящий на возвышенности.
Он был огромный — строгая архитектура, мраморные колонны, аккуратные клумбы, стриженые кусты. Всё выглядело идеально, будто безупречно вычищено от самой жизни.

Когда мы поднялись по лестнице, я остановилась на секунду: отсюда открывался шикарный вид на Босфор.
Ветер поднимал волосы, солнце пробивалось сквозь облака, и город внизу казался далеким и тихим, как чужая память.

— Ого, — сказала я, не скрывая удивления. — Чем ты занимаешься, что у тебя такой дом?

На его лице появилась кривая, почти насмешливая улыбка.
— Я ресторатор, — ответил спокойно.

Я посмотрела на него внимательнее, чуть прищурившись.
— Да брось. Ты типичный головорез, просто костюм дорогой.

Он остановился на полшага, обернулся. В его взгляде мелькнуло что-то между раздражением и интересом.
Кажется, мой ответ его действительно удивил.
Он не сказал ни слова, просто прошёл чуть вперёд, будто обдумывал, как со мной обращаться дальше.

Я шла за ним по широкой дорожке, и чем ближе мы подходили к дому, тем сильнее меня охватывало странное чувство:
это место красивое, но в нём что-то не так.
Слишком тихо.
Слишком безупречно.
Как будто под мрамором скрыта кровь.

На входе нас первым встретил Эмир.
— Добро пожаловать! — сказал он громко, с широкой улыбкой.

Я взглянула на него внимательнее.
Эмир казался полной противоположностью Тайлана. Весёлый, с живыми глазами, высокий, в тёмно-синей рубашке. Волосы аккуратно зачёсаны, как у брата, но борода гуще, придавая лицу более мягкий, тёплый вид.
На вид ему около тридцати, но держится он легко, будто он совсем юный.

— Где все? — спросил Тайлан хмуро.
— В гостиной, — ответил Эмир.
— Они знают?
— Только то, что ты приедешь с девушкой.
— Прекрасно, — сухо бросил Тайлан, даже не моргнув.

Как он вообще живёт с таким лицом?
По нему невозможно понять ничего: ни эмоции, ни мысли, будто за каменной маской живёт другой человек.

Мы прошли дальше. В холле нас встретили две женщины, они выглядели как помощницы по дому.
Одна — полноватая, лет пятидесяти, с добрым лицом и лёгкой сединой у висков.
— Добро пожаловать, господин, и вам добро пожаловать, ханым, — сказала она тепло.
Я ответила ей улыбкой.