Тень чупакабры

1. Тревожно

Новиков стоял в коридоре у окна и рассматривал яблони, посаженные вдоль стен главного корпуса НИИ, на втором этаже которого разместился Первый отдел. Раскидистые ветви уже покрылись бутонами, скоро цветки распустятся бело-розовой пеной.

На улице готовится пышно расцвести весна, а вот в коридорах Первого отдела душновато и пыльно. Воздух какой-то спёртый, хочется вдохнуть поглубже, да нельзя.

– Вы к кому? – произнёс за спиной сухой женский голос.

– К товарищу Зыковой, – обернулся Новиков.

– А, новоприбывший. Проходите. – Женщина с желтоватым лицом и короткой стрижкой открыла дверь и размашисто повела рукой, приглашая Новикова войти.

– Только после вас, – улыбнулся Новиков. Женщина всегда остаётся женщиной. Даже если она начальница Первого отдела и выглядит не лучше сушёной воблы.

Зыкова в ответ на любезность лишь пожала плечами и первой прошла в кабинет.

– Напомните, как вас зовут? – Зыкова достала из огромного серого сейфа несколько папок и кивнула Новикову на стул. В простенке между окнами висела большая акварельная картина с вечерним Ленинградом после дождя и чёрным силуэтом Медного всадника.

– Капитан Новиков Сергей Петрович, – произнёс новоприбывший, усаживаясь.

В дверь постучали.

– Да! – крикнула Зыкова запирая сейф. – Как некстати секретарши уходят в декрет, – пробормотала вполголоса, и, подойдя к столу, с сожалением потёрла подбородок.

– День добрый. – В кабинет вошёл грузный усатый мужчина в военной форме. Увидев Новикова, приветственно кивнул. – А, прибыли уже. Хорошо, очень хорошо. Позвольте представиться, я – полковник Чумазин, начальник режима.

Новиков пожал крепкую протянутую руку. Глава Первого отдела НИИ, а теперь ещё и начальник режима. И все по его душу. Тревожно.

– Вам уже рассказали? – коротко спросила Зыкова, стукнув ладонью по стопке папок, отчего в воздухе закружилось лёгкое облачко пыли.

– В общих чертах, – уклончиво ответил Новиков. По правде, он всего-то только и знал, что его первое на новом месте дело лежит у Зыковой. Ясно, какую именно контору она на самом деле представляет.

– Вот. Ваше дело. – Зыкова мягко положила ладонь на верхнюю папку. – Суть в том, что за последнюю неделю у Мазыйской слободы погибли две девушки.

– Мазыйская слобода – это район Добромыслова, – быстро проговорил Чумазин. – Глухомань на самой окраине, там всего-то одна улица – Божедомка, и та заканчивается непролазным лесом. – И он бросил взгляд на Зыкову, вроде как спрашивая, не сердится ли она за перебивание.

– Да. – Зыкова вроде не рассердилась. – Туда идёт трамвайная линия, правда, только до крайних домов. Ещё можно пройти через городской парк. Собственно, там этих девиц и нашли.

Зыкова глянула на Новикова, молча спрашивая, всё ли понятно. Он коротко кивнул.

– Но есть проблема. – Зыкова поставила локти на стол и подалась вперёд. – Дело в том, что… как бы это объяснить… – Она глянула на Чумазина.

– Они убиты, – тихо проговорил полковник. – Но вопрос в том, кто это сделал.

– Это всегда вопрос, – медленно произнёс Новиков, переводя взгляд с одного начальника на другого.

– Тут всё сложнее. Есть мнение, что это сделал не человек. – Зыкова сжала кулак и положила на папку.

– Зверь? – спросил Новиков, переставая понимать, что происходит. Такая секретность, важные чины. И всё из-за нападения животного.

– Неизвестный зверь, – почти шёпотом произнёс полковник. – Есть мнение, что это дело рук… хм… скорее, клыков и когтей чупакабры.

– Кого? – не понял Новиков.

– У этих мазычей, которые живут в Слободе, ходят слухи, что на людей якобы нападает чупакабра. – Зыкова постукивала пальцами по стопе папок. – То ли существо из сказок, то ли какой-то мутант. Проблема в том…

– Проблема в том, – подхватил полковник, – что эти слухи могут расползтись по всему городу. Или дальше. А нам это ни к чему. Закрытый город, режимные объекты, сами понимаете.

Ясно, – понял Новиков. Боятся лишиться погон.

– Ваш приезд оказался кстати. – Зыкова достала папиросу. Новиков быстро предложил ей зажигалку, которую всегда носил в кармане как раз для таких случаев, хотя сам не курил. Зыкова благодарно кивнула, закурила и продолжила: – В общем, план такой. Мы вас временно, подчёркиваю – вре-мен-но – поселим в Слободе. Вы там осмотритесь свежим взглядом, вникните в суть.

– Если люди там живут замкнуто…

– Нет, – Зыкова выпустила струю дыма. – Это раньше они там жили обособленно, ещё до Революции. Дома́ построил Сергомасов. Тот самый, первый хозяин завода. Строил для рабочих и инженеров. Своих, конечно. Он же сам из мазычей.

– Что это за народность? – спросил Новиков.

– Дальние родственники мордвы и марийцев. Их в Горьковской области полно́. – Зыкова снова выпустила дым, скривив рот. – Этот Сергомасов был купцом-миллионером. Строил Слободу именно там, потому что лес, который рядом, считался у мазычей священным. Там ещё раньше было их кладбище.

– А теперь?

2. Слишком много людей

В подъезде оказалось не так стыло, как во дворе. Чисто и аккуратно, приятно пахло деревом. Подоконник между лестничными маршами уставлен ухоженными гераньками в простеньких горшочках. Даже ступеньки не скрипят и перила не шатаются, надо же.

Поднявшись на второй этаж, Новиков постучал в четвёртую квартиру. Ответа не последовало, пришлось стучать ещё раз и прислушиваться. Изнутри доносилось множество голосов, мужской и несколько женских.

Новиков хотел было войти, но подумал, что это невежливо. Даже если учесть, что он – новый жилец этой квартиры. Осмотрел добротную деревянную дверь и стену. Ни одного звонка. Обернулся, изучил вход в соседнюю квартиру. Обычный звонок у косяка деревянной лакированной двери.

Снова вернулся к своему новому жилищу. Треснул кулаком по двери со всей силы, и она мигом отворилась.

– День добрый, – прокричал Новиков, переступая порог.

– Ой, здравствуйте. – Молодая светловолосая женщина в блузке и тёмной юбке вышла из большой светлой комнаты. – А вы к кому?

– Я – капитан Новиков…

– А, новый жилец. Здравствуйте. Я – Света, ой, простите, Светлана Георгиевна. – Соседка протянула Новикову маленькую аккуратную ладошку. – Проходите, проходите, ваша комната готова.

Новиков закрыл за собой дверь.

– Вот ваш крючок. – Света указала на пустой крючок на общей вешалке. На других местах висели куртка и летний женский кардиган, на полочке для шляп лежал одинокий вязаный берет, а вот внизу выстроились мужские ботинки и несколько пар женских туфель.

– Спасибо, – улыбнулся Новиков, разуваясь. Хорошо, что прихватил из старого общежития домашние тапочки.

– Так, гардероб я вам показала, есть ещё встроенный шкаф, там у нас верхняя одежда. Полки в холодильнике и ванной подписаны, ваши ключи у Жанны Сергеевны, она у нас вроде старшей по квартире, – рассказывала Света. – Каждый убирает свою комнату сам, общие места убираем по графику. Да, про приказ по экономии вам уже рассказали?

– Что? – перепросил Новиков, поднимая взгляд от тапочек. – Какой приказ?

– По городу действует приказ об экономии ресурсов. То есть, воды и электричества. Это летом, зимой ещё дрова бережём. Вы же в курсе главной директивы партии: экономика должна быть экономной! Так вот, вместо душа и ванн у нас баня, свет после наступления темноты включаем только в общей комнате. Пойдёмте, покажу. – Света, увидев, что новый сосед переобулся, сделала приглашающий жест рукой. – Да, вот ещё что. После мытья посуды и умывания воду не выливайте – оставляйте в тазу. Мы ею потом цветы поливаем.

Вслед за Светой Новиков прошёл в просторную комнату с массивным резным буфетом, кожаным диваном с высокой спинкой, книжными полками и большим круглым столом под оранжевым абажуром. За столом сидело и стояло несколько человек, которые разом обернулись к визитёру.

– Новый сосед, – представила Новикова Света.

Новиков, сделав лицо попроще, снова громко назвал свои фамилию-имя-отчество и звание.

– А, сыщик. – Пожилая женщина в очках на цепочке, что сидела с вышивкой у окна, поднялась и достала из кармана коричневого платья с кружевным воротником ключ. – Вот, это вам. Два ключа – один от общей двери, другой от вашей комнаты.

– А почему звонков нет? – спросил Новиков, принимая маленькую связку.

– Так ведь у нас все свои, – улыбнулась женщина. – Без стука входят. Ой, я же не представилась, как невежливо. Я – Жанна Сергеевна, работаю в школе учителем математики.

Новиков пожал протянутую морщинистую руку.

– Новиков. Сергей Петрович. Очень приятно.

Из-за стола поднялся высокий парень – кудрявый блондин с детским лицом и глазами хищника.

– Артём, – просто представился сосед. Ясно, это тот самый сотрудник конторы Зыковой, устроенный на «зону».

Но в общем зале находились ещё двое.

– Ой, давайте я вас представлю, – проговорила Жанна Сергеевна, поправляя очки. – Это Кристина, наша соседка. Она художница, и почему-то решила меня нарисовать.

К Новикову обернулась девушка, стоявшая у мольберта. Медово-каштановые волосы, большущие глаза: один тёмный, другой – зелёный. Кожа белая, как будто фарфоровая. Как там сказала Зыкова? Очаровательный ребёнок, способный снять погоны.

Новиков изобразил вежливую улыбку и протянул художнице руку. Кристина глянула на его ладонь, у неё дрогнул уголок губ. Почему-то в этот момент все уставились на них. Новикову даже показалось, что соседи затаили дыхание. В следующий момент стало ясно, почему.

Кристина держала кисточку в левой руке, правую не было видно за накинутой на плечи кофтой. А Новиков, правша, как раз раскрыл для рукопожатия правую ладонь. Пока Кристина медлила, незнакомая девица, сидевшая за столом, смотрела на неё хищно, даже как-то злорадно.

Из-за накинутой кофты появилась правая рука художницы и легла в ладонь Новикова. Ему пришлось потрудиться, чтобы лицо оставалось приветливым, а не скривилось в гримасе. Правая кисть Кристины казалась скроенной из разных кусков – бледная кожа, кривые шрамы, пальцы, расположенные не там, где положено.

– Бешеная собака.

– Простите? – Новиков вдруг понял, что вообще не услышал, что сказала художница.

3. Щипач и бегунки

Всю дорогу водитель молчал, а Артём спокойно смотрел в окно, за которым проплывали позолоченные предзакатным солнцем домики Добромыслова и благоухающие майские сады. Город вырисовывался причудливыми силуэтами на фоне розовых облаков, расчертивших сиреневое майское небо.

– Извините, что выдернула вас в нерабочее время. – Зыкова, встретившая их в коридоре угрозыска, пожала руку сначала Новикову, потом Артёму. – Но дело важное. Пошли.

В кабинете следователя Николайчука, низенького и седенького человека с добрым лицом и стальными зубами, сидел сутулый небритый мужик в мятой одежде.

– «Щипал» в трамвае, попался дружинникам, – коротко кивнула на его Зыкова, пока Николайчук водил пером по бумаге. – Но хочет поторговаться.

– Пожалуйста, расскажите моим коллегам то, что сообщили мне, – по-доброму улыбнулся следователь.

– Да я ж только что, – взвился мужик, но, видя застывшую улыбку Николайчука, успокоился и повернулся к Зыковой. – В общем, это, я вот что предлагаю: я вам кое-что про «семёрку» расскажу, а вы мне срок скостите.

Зыкова чиркнула спичкой, закурила и выпустила облако дыма, которое прошили ярко-розовые солнечные лучи.

– Ты сначала расскажи, а мы уж потом решим, сто́ят твои сведения особого отношения, или нет.

– Сто́ят, гражданка начальница, – расплылся мужик, вальяжно откидываясь на стуле. – Ещё как сто́ят. Такого вы ещё не знаете.

– Ну, предположим. – Зыкова выдохнула дым уголком рта. – Давай, выкладывай, что там у тебя.

– Значит, замазано? – навострился щипач.

– Ага. Рассказывай.

– В общем, так. – Задержанный потёр руки и хлопнул себя по коленкам. – Из вашего санатория особого назначения есть лаз, о котором никто не знает. И ваши «отдыхающие», когда никто не видит, шастают туда-сюда.

Новиков глянул на Зыкову. Она ничем не выдала, что хоть чуть-чуть поверила щипачу.

– Где конкретно находится этот лаз? – деловито спросил Николайчук, не отрывая взгляда от протокола.

– Это уж вы сами сообразите, – развёл руками задержанный.

– Тогда чем докажешь, что он есть? – спокойно произнесла Зыкова.

– А я знаю одного товарища, который всю неделю за колючкой отдыхает, а по выходным по городу на трамвайчике катается, – снова расплылся щипач.

– Но точное место указать не можешь? – Зыкова потушила окурок в пепельнице Николайчука.

– Увы, мадам, – ощерился щипач.

– Закрывай, – кивнула Зыкова следователю.

– Э! У нас уговор! – взвился щипач.

– Но-но! Поговори мне ещё! – рявкнула Зыкова так, что тот плюхнулся обратно на стул. – Я своё слово держу. Пока покемаришь в камере, а мы всё проверим. Если не соврал, получишь поблажку.

– Чтоб я врал, – насупился мужик. – Да ни в жизнь!

– Ладно, – отмахнулась Зыкова и взглядом указала на дверь.

Втроём они дошли до большого кабинета, разделённого стенками. Один из «пеналов» выделили Новикову.

– Не может этого быть, – заявил Артём сразу, как только Новиков прикрыл дверь.

– Правда, ерунда какая-то, – согласился Новиков. – Если есть лаз и можно сбежать, чего они тогда возвращаются?

Зыкова сухо шмыгнула и уставилась на Артёма. Тот сощурился и повёл глазами.

– В чём дело? – спросил Новиков, переводя взгляд с начальницы Первого отдела на её подчинённого.

– Они там и правда, сидят как в санатории. Условия хорошие, кормят нормально, работа не тяжёлая. Особенно у поселенцев. Бежать нет резона. Поймают – срок накинут. – Зыкова сделала паузу, потом добавила: – Если в живых оставят.

И тут до Новикова дошло.

– Летучий отряд?

– А что ты хотел? – пожал плечами Артём. – Завод – это режимный объект, а они там работают.

– Просто не думал, что такие ещё существуют.

– Ладно врать-то.

Новиков отвёл взгляд. Действительно, он солгал. Из вежливости, потому что о таких вещах вслух говорить не принято. Даже в стенах угрозыска.

– Я вот что подумала. – Зыкова снова закурила. – А что, если эти твои чупакабры на самом деле бегунки? Вылезают, находят одиноких девок в парке…

– И что? – после паузы произнёс Новиков. – Следов борьбы нет. Домогательств – тоже. Ничего из вещей не пропало – все серёжки-часики на месте, даже деньги в кошельках. С чего бегункам так подставляться? Не сходится.

Зыкова кивнула и затянулась. Посмотрела в окно, где лишь верхушки цветущих яблонь оставались подсвеченными заходящим солнцем. Лицо её вытянулось, она повернулась к Новикову. Он отвёл взгляд, потому что в этот момент подумал о том же самом.

– Что? – непонимающе спросил Артём.

– Всё сойдётся, если один из бегунков – маньяк, – тихо проговорил Новиков.

Артём на миг задумался, издал пару невнятных звуков, потом помотал головой:

– Не может быть. Здесь за такое не сидят.

4. Подарок судьбы

Все переглянулись. С одной стороны, обнаруживать засаду – не дело. С другой – пропустить Кристину одну, да ещё там, где, возможно, гуляет маньяк… Зыкова дёрнула головой и беззвучно плюнула. Потом убрала пистолет, поднялась на ноги и оправила форму.

– Кристина Васильевна! – громко произнесла Зыкова, широкими шагами направляясь к профессорской дочке.

– А? – Кристина обернулась. Даже не испугалась, как будто встретить в лесу Зыкову для неё – обычное дело. В опасном лесу, куда мало отважится зайти. – Добрый день.

– Что вы здесь делаете? – Зыкова подошла ближе, Новиков и Артём – за ней.

– Я? Здравствуйте, – кивнула Кристина соседям по дому. Потом снова посмотрела на Зыкову. – Так я это, подыскиваю место для пленэра.

– Для чего? – переспросил Новиков, рассматривая ветви белой сирени у неё в руках.

– Это когда картины пишутся с натуры на природе. А что, что-то случилось?

– И часто вы рисуете в этом лесу? – спросил Новиков, осматриваясь. Лес действительно симпатичный. Только пустынный и с нехорошей репутацией.

– Ну… бывает, – пожала плечами Кристина. – Так что случилось?

Художница переводила разноцветный взгляд со следователя на сотрудников Первого отдела и обратно. Никто не мог решить, что с ней делать. Не провожать же её до города.

– Вам придётся пройти с нами, – произнесла наконец Зыкова.

– Это ещё зачем?

– Затем! – рявкнула Зыкова. – Шастаете по одной, да ещё в коротких юбках. Потом спасай вас.

Кристина удивлённо осмотрела своё платье, доходившее до середины голени. На мини-юбку оно явно не тянуло.

– Пошли, – кивнула Зыкова.

– Мы её туда с собой возьмём? – осторожно спросил Артём.

– Ещё чего! – буркнула Зыкова. – Я что, совсем? Отправим в город с кем-нибудь.

Уже вчетвером они снова направились к бетонным плитам забора. Кристина, видимо, решила оставить выяснение происходящего на потом, и шла молча. Внезапно за их спинами что-то прошуршало, потом раздался тихий хруст. Артём мгновенно оттеснил Кристину за спину Новикова и вскинул винтовку. Зыкова моментально снова достала пистолет.

Но лес молчал. Сосны с малахитовыми кронами и янтарной корой, полянки с разноцветными цветочками. Кусты, прудики. Мелькнувшая вдалеке тень. Кажется, кто-то из женщин резко вдохнул.

Когда над их головами раздался частый стук, все разом присели и подняли головы. Но это всего лишь дятел решил выбить дробь на сосновом стволе. Зыкова убрала пистолет, качнула головой в разные стороны, разминая шею, и снова двинулась к забору.

О тени, растворившейся в лесной чаще, никто вслух говорить не стал. Может, показалось. Всем четверым одновременно.

– Ну и что? – Зыкова остановилась в нескольких метрах от ограждения и упёрла руки в бока. – Где этот лаз?

Действительно, в обе стороны уходили лишь уже знакомые скучные плиты, плотно стоявшие на земле. Правда, в некоторых местах у забора росли кусты, а кое-где валялись поваленные ураганами сосны.

– Ну, Колосов, – процедила Зыкова. – Запустил территорию.

– Вы что, ищете тоннель? – спросила Кристина. Произнесла вопрос так размеренно и спокойно, будто интересовалась, что сегодня на обед.

– Предположим, – кивнула через плечо Зыкова. Коротко глянула на Новикова, и он понял, что потом с Кристины надо будет взять подписку о неразглашении.

– Может, он там? – Кристина своим букетом указала на сухой раскидистый куст пируса у самой стены. – Какой-то неправильный куст.

– И что в нём неправильного? – резко спросила Зыкова.

Художница только пожала плечами, поправляя листья у веток сирени.

– Пойду проверю. – Артём направился к кусту, Новиков пошёл следом.

Вместе они обошли куст, заглянули под сухие ветки. Вроде обычные высохшие прутья. Ломаются, колются. Хотя правда, было в нём что-то неправильное. Новиков взялся за две ветки потолще и тряхнул куст. Тот вздрогнул и легко отделился от земли.

Артём ухватился за другие ветки, и вместе они оттащили растение от забора. У основания плиты зияла продолговатая яма с метр в длину.

Зыкова громко выругалась. Она достала фонарик и, сев на корточки, посветила в лаз.

– Уходит в периметр. – Зыкова села на колени и упёрлась рукой в землю, наклоняясь к самому краю ямы. – Как они его выкопали-то?

– А зачем копать?

От голоса Кристины Новиков вздрогнул и обернулся.

– То есть – зачем? – спросил Артём, глядя то на лаз, то на художницу.

– Так это, наверное, провал. Здесь же пески. – Кристина как будто вообще мало интересовалась тоннелем, ведущим на территорию колонии. Она всё рассматривала свои цветы. Потом обрадовано оторвала один из цветиков и закинула в рот. – Пятилепестковый. Это на счастье.

– Карстовый провал, значит. – Зыкова снова посмотрела на лаз. – Подарок судьбы. А они его просто расширили. Может, ещё и подпорки соорудили. Там же полно железок.

5. Проход воспрещён

С утра Новиков первым делом отправился к экспертам, где ему почти час пришлось мерить шагами коридор и рассматривать в окно цветущие яблони. Наконец Батенко пригласила его в кабинет.

– Работы вы нам прибавили, – пробормотала эксперт, усаживаясь за стол.

– Служба, – вздохнул Новиков и спросил, не особо рассчитывая на результат: – Ну, что там?

– Ни-че-го, – по слогам произнесла Батенко. – Ни на чьей одежде следов крови нет. Совсем. На обуви тоже. Кстати, а откуда у них гражданская одежда?

– Стащили в крайнем доме на Божедомке. Прятали вещи в сарае, там же свалка. Переодевались в гражданское, вылезали, потом обратно.

Новиков помолчал, складывая в уме детали. Увы, пока не складывалось.

– А ведь если бы «бегунки» резали, хоть кого-то обязательно бы забрызгало, – пробормотал Новиков и чихнул. Со вчерашнего дня в носу свербело.

– Будьте здоровы, – улыбнулась эксперт.

– Спасибо. – Новиков вытер лицо платком. – Хотя место жительства к крепкому здоровью, увы, не располагает. Этот профессор с его опытами…

– А, знаю, – улыбнулась Батенко. – Говорят, он пару раз дом чуть не взорвал, даже эвакуация была.

– Главное, чтобы они город не потравили. – Новиков снова чихнул и снова получил пожелание быть здоровым. – А как тут вообще у народа со здоровьем?

– По-разному, – пожала плечами Батенко и отвела взгляд. – Две ваши девушки были вполне себе здоровы.

– Слушайте, а вот как вы думаете, – Новиков потихоньку подбирался к вопросу, который занимал его всю ночь. Даже во сне. – Вот как специалист, как вы считаете, могут ли животные мутировать от промышленной химии?

Батенко хмыкнула и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди:

– Да кто его знает. Я же не генетик, и даже не биолог.

– Ну, хотя бы примерно.

– Понятия не имею. От повышенной радиации вроде могут.

– А здесь есть повышенная радиация? – быстро спросил Новиков.

– Судя по замерам, нет, – выдохнула Батенко. – Но по этому вопросу вы лучше к товарищу Зыковой обратитесь.

– Ладно. Спасибо, – улыбнулся Новиков и поднялся на ноги.

Понятнее не стало. Одно ясно – «бегунки» всё-таки ни при чём. Одной версией меньше. Это тоже хорошо. Только вот эти россказни про чудовищ, похожих на волков-полуобезьян, оптимизма не добавляют. Правда или нет? Может, парню просто спьяну померещилось? А может, и нет.

В любом случае, сваливать преступление на неведомого монстра, по меньшей мере, неразумно. А то и уголовно наказуемо – животное-то не арестуешь.

Лучше бы разобраться с людьми. И, пожалуй, стоит начать с приятеля одной из девушек.

Из Управления Новиков поехал в трамвайное депо, где этот парень работал механиком. Удобнее всего было сесть на трамвай и катиться до конечной остановки, по пути рассматривая город – разноцветные дома, построенные после войны пленными немцами, палисадники, широкие проспекты и тротуары между газонами, прокрытыми жёлтой россыпью одуванчиков.

– Конечная, – объявила кондуктор единственному оставшемуся пассажиру.

– Мне в депо, – ответил Новиков.

– Ясно. – Девушка хлопнула по стенке за спиной вожатого, двери закрылись, и трамвай покатился дальше. – По что вам в депо? Работу, что ль, ищете?

– Нет, я ищу одного человека.

За окном теперь тянулся бесконечный бетонный забор, похожий на тот, что огораживал колонию, только без рядов колючей проволоки.

– И кого вам надо? – с любопытством спросила кондукторша.

– Механика вашего…

– Стёпку, что ль? – резко спросила девушка. – Из милиции, что ль? Вот пристали к человеку! Не резал он ни Вальку, ни Катьку, ясно вам?!

Девица упёрла руки в бока и сверлила Новикова яростным взглядом. Как она умудрялась сохранять равновесие в шатающемся громыхающем вагоне – загадка. Опыт, наверное.

– А вы откуда знаете? – дружелюбно спросил Новиков.

– Так он в это время на комсомольском собрании был!

– Это в первый раз, а во второй?

– Так его и в городе не было! Мы в поход ходили!

– А, так вы тоже из туристической секции? – сыпал вопросами Новиков.

– Ну и что?! – брови девицы сдвигались всё грознее, тон становился резче. Странная реакция.

– Скажите, а почему Катя с вами в поход не пошла?

– Катька-то? – хохотнула кондукторша. – Да какие ей походы! Неженка-белоручка! Рюкзак ей тяжёлый, комары кусают, спать неудобно, есть невкусно, туалета нет. Она в походы ходит только по магазинам да по парикмахерским.

– Ходила, – поправил Новиков.

– Что?

– Ходила. Больше не ходит.

– А, ну да, – сбавила тон кондукторша. – Всё равно, не пойму, что Стёпа в ней нашёл. Она ведь даже в Комсомол вступать не хотела, пока в ДК не заставили.