Тень души

Глава 1

Стужа сковала лес, казалось, что застыл сам воздух. Лишь изредка спросонья скрипели деревья на крепком морозе, да, ломаясь под тяжестью снежных одежд, трещали ветви. Лесные пичуги, даже бесстрашные дозорные леса сороки не решались нарушить зимнее колдовство.

И будто сам воздух плавно перетекал между стволами. Если бы случайному путнику кто-то специально указал, он бы не сразу разобрал, что это не воздух струится, а, не оставляя следов на снегу, движется довольно крупная белая с серыми пятнами фигура.

Путник же неслучайный, посвященный в кое-какие скрытые от большинства жителей этого мира реалии, воззвал бы к родным богам, прощаясь с жизнью – если б вообще смог его увидеть, определил бы воина-рысь на боевой тропе.

Впрочем, в этот раз случайным путникам повезло – ведь даже зверь не убивает для развлечения, а для Глыбы, так звали молодого воина, это дело уже стало просто работой. Он, привычно задействовав силу тотемного предка, наводил на птиц временное оцепенение и бежал от ствола к стволу лёгкими рысьими прыжками.

Сейчас в его задачу не входило кого-то непременно убивать, разве что принять последний бой в случае крайней необходимости или если превосходящие силы врагов не оставят другого выбора. Парень бежал вдоль берега замёршей реки в дальнем дозоре охраны большого санного обоза. От него требовалось, если заметит малейшие признаки засады, только издать колдовской, неразличимый чужими, тревожный рысий рык, наблюдать и ждать подмоги.

Слишком много за последние годы появилось поселений изгоев, изгнанных или ушедших из своих родов семей. Сами они, конечно, угрозы представлять не могли, но кое-кто из них явно снюхался со степняками или с разбойными ватагами нурманов. Кочевники на низкорослых мохнатых лошадках и отряды викингов умудрялись глубоко проникать в леса. Целью их набегов всегда являлась только добыча. Так чем нападать на защищённые поселения, гораздо проще и выгодней ограбить обоз на речном льду.

Осторожные рыси собирали караван только после обезбашенных волков и совершенно отмороженных росомах. Пусть в Сколе, богатом торговом поселении, они как первые получали за свои меха, мёд и воск лучшие товары по самому выгодному курсу – им частенько приходилось доплачивать собственной кровью.

И осторожные рыси просто по природе своего тотемного предка не могли относиться к любой опасности формально. Глыба бежал, очистив сознание от мыслей, в ежесекундной готовности к встрече с врагом. Более того, в полной уверенности, что встреча неизбежна. Парня так воспитывали с детства в секретном урочище клана, куда его отправили, заметив в мальчишке способности к колдовству.

Это была первая зима, первый поход воина-рыси Глыбы. Но этот реальный выход на боевую тропу практически ничем не отличался от учебных походов или от обязательных испытаний. Он ко всем походам относился как настоящая рысь – природа тотемного предка стала частью его натуры.

Едва Глыба ступил на боевую тропу, время для него пропало. Существовало лишь «здесь» и «сейчас». Весь мир, все мысли исчезли, его духом и телом руководил дух тотема. Когда на краю сознания раздалось благодушное урчание сородича – сигнал о смене – он не сразу смог бы назвать собственное имя. Просто неосознанно, инстинктивно повернул к реке.

Почти до самого берега двигался воин-рысь, готовый к схватке, и, лишь увидев множество людей на лыжах, передовой отряд, вернулся обычный парень. Он посмотрел на солнышко, определил время. Его выход занял около двух часов.

Глыба снял со спины белый в серых пятнах продолговатый чехол, вынул короткие лесные лыжи. Сунул ступни в подставки, затянул ремешки поверх валенок. Снял маскировочную накидку, сложил, с пустым чехлом засунул в котомку и побежал к обрывистому берегу. Лихо скатился со склона, пробежал по льду и присоединился к веренице лыжников.

***

Его, конечно, заметили, но никто не подал вида, лишь братец Сила улыбнулся глазами. Даже ратникам рода не следует знать, кто из них тотемный воин, а простым родовичам должно быть ведомо о воинах-рысях только то, что они существуют, и множество сказочных небылиц. Своим всё ясно без слов, для остальных же Глыба просто бегал по поручению вождя в обоз.

Глыба бежал со всеми вместе, как и не было двухчасового напряжения его колдовских сил, сил его духа. На первых шагах постижения пути рыси после пяти минут тотемного воплощения ему требовалась часовая медитация для восстановления нормального тока жизненных струй. Сейчас же он просто позволил мыслям течь ленивой змеёй.

Это обычное для него нынешнего состояние тоже вырабатывалось долгими тренировками. Никакие мысли не должны тревожить дух, иначе это не мысли, а страсти. Взгляд рыси ничего не выражает, никуда не направлен, ничто не нарушает кошачьей безмятежности… потому прыжок рыси всегда внезапен и неотразим.

Слабость и сила рысей в глубине, высокой степени проникновения тотемным духом. Его «рабочее» время два часа непрерывно с интервалом в сутки – весьма неплохой показатель для их клана. В случае крайней необходимости он продержится три часа. А после четырёх…

Тотемные кланы племени тесно общаются, проводят для молодых встречи, устраивают поединки, откровенно обмениваются опытом и знаниями. Так заведено волхвами. Они поддерживают между кланами вечный мир – волхвы просто уничтожат любой взбесившийся клан.

Так вот, Глыба знает, что волки воплощаются на сутки, росомахи на день, для медведей, горностаев, вепрей средний показатель шесть часов. Но они лишь приближаются к тотемному духу, призывают его, действуют сообща с ним. Только рыси способны полностью проникаться тотемным духом, звереть по-настоящему. Потому он, ещё молодой воин-рысь, не уступает в схватке опытным росомахам или матёрым волкам.

Но и плата высока. Тотемный дух непостижим, одарённых ребят тянет к нему. Глыба очень хорошо помнил, как тотем отбрасывал его через какие-то минуты робких погружений, и он настырно лез снова, чтобы приблизиться к духу сильнее. Тяжёлые тренировки продолжались все годы его детства и юности. И в определённый момент тотем разрешил быть с ним сколько угодно – это и есть момент становления тотемного воина.

Глава 2

Случалось ли вам смотреть на отражение в зеркале и спрашивать себя, что это за человек? Какое он имеет отношение ко мне? К тому, кем я себя считаю? И кем же я себя считаю … или являюсь… что это такое – моё «я»?

В интернете пишут, что такими вопросами грузятся неуравновешенные, мнительные подростки, а мой друг Деня говорит, что это свойственно тонко чувствующим, развитым натурам. Возможно, и Деня прав, и в сети несильно ошибаются – ну, может же неуравновешенный, мнительный подросток быть развитой натурой? Что касается Дениса, даже слегка переразвитой – килограмм двадцать точно лишнего.

Ну а ко мне это отношение иметь не может по определению. То есть я не тупой и, само собой, был когда-то подростком. Очень может быть, что мнительным. Мама любит рассказывать, каким я был милым, весёлым, открытым, проказливым…

Я слушаю это как рассказы об умершем в детстве братике. Не помню я детства, как его и не было вовсе. Зато хорошо помню момент второго, настоящего рождения.

- Пи-пи-пи… - раздался ритмичный писк прямо в моей голове.

Я ощутил себя. Болит спина, в мозгах тяжёлая хмарь. Открыл глаза и увидел белый потолок. Странный мягкий свет и тени. Рядом что-то продолжает противно пищать. Тени вызвали смутную тревогу, пищание раздражало. Попытка повернуть голову отозвалась острой болью в шее. Я немного полежал, бездумно глядя в полок, и в кадре появилось серьёзное женское лицо. Я отчего-то сразу понял, что это человек, молодая девушка, и она ко мне нагнулась.

- Очнулся, - сказала она деловито и пропала.

«Наверное, это я очнулся», - подумалось мне тогда.

Честно говоря, особой радости я не испытал – болела же спина, шея, правая нога и рука. Второй моей мыслью было, что, раз я очнулся, до этого лежал тут без сознания. И сознание это не бог весть какое сокровище – обходился же без него раньше? Вот и дальше обойдусь, пока не появится достаточных поводов в него возвращаться. Уснул или впал в забытьё.

Когда очнулся снова, комната была наполнена светом. Я подумал, что начался день. Следовательно, прошлый раз я пришёл в сознание ночью. На фоне белого потолка появилось лицо другой молодой женщины. Она спросила, хорошо ли я её понимаю.

Мне стало весело. Откуда-то всплыла мысль, что женщины самые непонятые существа! Что, спрашивается, я должен был понять?! Наверное, я улыбнулся, и она перешла к конкретике:

- Сейчас попробуем покушать.

Вот это я сразу понял очень хорошо, организм радостно одобрил идею. Хотя ничего радостного вначале не произошло – изголовье и кровать пришли в движение, спину пронзила боль. Однако боль вскоре вернулась к прежним значениям, а в остальном всё пошло чудесно. Я открывал рот, и девушка заносила очередную ложку с супчиком.

Она меня покормила, вернула кровать в исходное положение и ушла, предложив уснуть. Я впал в полудрёму, перепутанную с болью, что просто «ныла» или вдруг принималась «дёргать», а то и «стрелять»… и всё время пищала какая-то дрянь!

А потом пришли родители. Вообще-то, просто в кадре появились новые лица. Что-то по-прежнему пищало, и на меня смотрели серьёзный мужчина и молодая женщина.

- Тёмка! – тихо воскликнула женщина.

- Не узнал? – спросил мужчина мягким баритоном.

- Нет, - прошептал я.

А зачем врать? Я их не то, что не узнал, впервые видел! Впрочем, это их не смутило. Мама расспрашивала, где у меня болит, а папка хмурился. Когда уходили, эти люди заверили, что скоро меня заберут. Наверно, на этом месте я должен был обрадоваться. Ну, улыбнулся.

Они действительно вскоре забрали меня вместе с кроватью. Крепкий парень в салатовой униформе выкатывал её из палаты, а я с досадой думал, что так и не увижу, что тут всё время противно пищало.

Меня катили по коридорам, я смотрел на потолок, на плафоны освещения и датчики пожарной сигнализации. Удивлялся тому, что знаю, что это именно датчики и плафоны, и представлял себе, что лечу над этим техно-фантастическим ландшафтом.

Мы выкатились на улицу, съехали по пандусу. Я с удовольствием смотрел в синее небо с лёгкими облачками. Ласковый ветерок коснулся лица, я подумал – лето. Кровать сложили в носилки и закатили в салон микроавтобуса. Мама и папа залезли со мной и уселись у изголовья. Сказали, что мы едем домой.

По дороге неприятно потряхивало, к счастью мы скоро приехали. Дом к моему удовольствию оказался именно домом, двухэтажным коттеджем, огороженным забором. Я с любопытством вертел глазами, когда меня с кроватью вытащили из микроавтобуса в ухоженном дворике.

Закатили внутрь. Проехали немного по коридору и оказались в небольшой комнате светло-зелёных тонов. Напротив входа окно почти во всю стену, закрытое жалюзи. На стене слева от окна под самым потолком большой экран. На другой стенке, вроде бы, зеркало, заметил только верхний краешек. Я сообразил, что застряну здесь очень надолго. Впрочем, помещение мне нравилось.

Отец установил кровать, чтобы я легко мог видеть экран. Сначала спросил, удобно ли мне, может, чего-нибудь хочется. Я прошептал:

- Не.

- Ты что-нибудь помнишь? – начал он серьёзным тоном.

- Не, - тихонько повторил я.

- Странно, - проговорил он задумчиво. – Речь понимаешь… точно понимаешь? Скажи ещё что-нибудь.

- Да, - сказал я.

- Хм, похоже на иронию, - грустно проговорил папа и принялся рассказывать.

Значит, я их сынок Артём, мне полных тринадцать лет. Мальчишки с нашего двора позвонили в службу спасения, сообщили, что я лежу в пустой шахте лифта на давно законсервированной стройке. С их слов, они случайно мимо там проходили, гуляли.

Упал я с высоты, примерно, в три метра на бетон. У меня ушиб головного мозга, ушибы спины, руки и ноги. Трое суток я пролежал без сознания. Можно было бы сказать, что легко отделался…

Папа замолчал, и заговорила мама. Живём мы, оказывается, не здесь, а в большом многоквартирном доме в другом районе. Это дом дедушки, её отца. Дед, как узнал, что внука не уберегли, потребовал, чтобы меня из больницы забрали и привезли сюда. Он обеспечит лучший уход и лечение. Мама тоже пока со мной тут побудет, а у папы работа, он станет навещать.

Глава 3

Дед с отцом молча ждали, пока я собой налюбуюсь.

- Тёма, может, тебе лучше на кровать? – с тревогой ласково спросила мама.

На кровать я точно не хотел. Пусть не совсем понятно, что такое «я»… будем считать, что это то во мне, что точно не хочет на кровать. А то, что отражается в зеркале, пусть лучше не скулит! Хотя какая разница…

Я опустил взгляд себе под ноги и напрягся, дав таким образом знать папке и деду, что собираюсь продолжить путь. Сделал шажок-другой, шагнул решительней и остановился. Поднял лицо, оценил дистанцию до цели, спинки кровати.

- Отпустите, - попросил я глухо.

Отец и дед без комментариев убрали руки с моих плеч. Конечно, они были готовы меня подхватить, но я запретил себе думать о них. Стоял сам и не падал. Глубоко дышал, успокаиваясь, набираясь решимости. И в какой-то момент обозлился – ну, что я тут из себя корчу? Вот ведь подвиг – пройти какие-то метры! Смешно и стыдно. И просто шагнул вперёд.

Доковылял до финиша и схватился за спинку кровати, сурово сопя носом. Хватать воздух ртом после нескольких шагов в моём возрасте стыдно. И вовсе у меня не от боли кружится голова, просто тошнит слегка – отвык же от вертикального положения.

Подошла мама, промокнула мне лоб салфеткой. Я нарочито не обратил на это внимания и, держась за кровать, потопал дальше. Ну, не мог мой поход закончиться у спинки! Там просто не залезть на кровать, а прилечь мне всё-таки требовалось.

Отец поставил у кровати стул и сказал:

- Попробуй подняться сам.

Я сразу решил, что обязательно залезу. Поставил на стул правое колено. Грудью упал на кровать и закинул левую ногу. Потом просто перевернулся на спину и наискось оказался на кровати. Опершись локтями, ногами выровнялся и подтянулся на подушку. От боли изображение смазалось, я держался на грани обморока, но без экзоскелета я вообще не смог бы это сделать.

- Молодец, - ровным тоном одобрил дед.

Мама хотела снимать с меня экзо, но я запротестовал. Дескать, мне нужно к нему привыкать, и он мне совсем не мешает лежать. Дед меня поддержал и заявил, что он в целом нами всеми доволен, даже папой недоволен гораздо меньше обычного, и сейчас ему, то есть деду, нужно возвращаться к своим важным делам.

Дед с мамой направились к дверям, а папа чуть задержался и вполголоса проговорил, ни к кому не обращаясь:

- Туалет в коридоре направо, первая дверь.

Я лежал с закрытыми глазами, словно сразу уснул. Все ушли, а я лежал и думал, ну, с чего папка взял, что мне прям очень интересно, где тут туалет! Допустим, действительно интересно… но на мне ж не написано! Меня так просто просчитать? Ну… вообще-то, я и взаправду подросток. Собственно, прямо засранцем не назвали, а остальное предположения.

Главное, что папка в меня верит! Вот и мне не надо сомневаться. Я перевернулся на живот и принялся разворачиваться поперёк койки. Спустил с кровати правую ногу, нащупал пол и добавил к ней левую. Опираясь руками, выпрямился. Постоял, пережидая резкую боль в спине, и сообразил вдруг, что теперь меня ловить некому. Упаду, придётся ползти – а если увидит мама?

С опорой на спинку стула, поковылял к стенке. Толкать стул не получалось, зараза норовил опрокинуться, а переставлять было просто больно. Дошёл до стенки, дальше пошёл легче. Смешная штука – стенка мне почти ничем не помогала. Только, если упаду, будет проще подняться. Но уже это соображение придавало уверенности.

Я без приключений добрался до туалета и снова оказался в дурацком положении. Поверх трусов ведь робо-трусы экзоскелета! Разобрался в рычажках, немного ослабил и смог сдвинуть тряпичные трусы.

С этим точно нужно что-то думать. Ладно, сейчас справился, а если на улице? Я не сомневался, что скоро выйду из дому. Как-то натягивать штаны поверх экзо? Мне бы больше подошла юбка, но у нас тут, к сожалению, не Шотландия. А ботинки? Наверное, тоже нужны просто на два-три размера больше.

Впрочем, что толку ломать голову - об этом нужно говорить с отцом. Сделав дела, я поправил трусы, подтянул захваты экзо и вполне собой довольный отправился обратно. В принципе миссия выполнена, осталось красиво вернуться.

***

Без приключений доковылял по стеночке до стула, потом со стулом до койки. Залез, улёгся, перетерпел боль и слабость с тошнотой. И продолжил игру на том самом месте, где меня прервали.

Вдохновенно избивал злодеев – ну, реально в тот раз накатило вдохновение – и предвкушал момент, когда мама придёт меня проверять. Значит, придёт она, спросит, как я себя чувствую, и станет пихать под меня судно. А я небрежно скажу, что не хочу. Уже.

Вот поиграл немного, и пришла мама. Спросила, как я себя чувствую. Я сказал, что хорошо, а она взяла судно… и просто с ним ушла. Не, она вообще выносила этот сосуд скорби, но сейчас-то она унесла его пустое! Молча!

Я завис, глядя ей вслед. Это что же получается? Она знает, что я сумел сходить? А может, даже видела? Ну, ёлки-палки! Где были мои мозги! Уникальный девайс у меня на голове, на стенке здоровенная плазма, сам лежу в дорогущем экзоскелете и рассуждаю, а нет ли здесь видеоконтроля!

И как вовремя я об этом задумался! Я покраснел от своих мыслей… нелегко всё-таки быть подростком. Хотя подросток я только с виду, глупостями не занимался. Вот и дальше нужно быстрей взрослеть и расти.

Приняв это стратегическое решение за основу, я успокоился, и текущие жизненные обстоятельства перестали вызывать слишком сильные эмоции. Я поставил себе главную на данный моментзадачу привыкнуть к экзоскелету, сжиться с ним.

Лежать в нём оказалось не очень удобно, не для лежания его придумали. Я задал максимальный подъём спинки кровати. Полусидя стало удобнее, но экран зараза уехал на самый верх области обзора. Пришлось задирать голову, что в моём случае хуже трубок под спиной.

Поразмыслив, я сполз с кровати и перетащил стул к противоположной стенке. Так играть стало намного лучше, но вскоре игра остановилась, и на экране появилось напоминание, что пришло время тянуться на рамке.

Глава 4

Из душа я вышел со спокойным лицом. Сам шагнул навстречу суровой реальности. И настоящая жизнь началась практически сразу. Вообще моя жизнь шла строго по расписанию, в определённое время я занимался с репетиторами, делал гимнастику, принимал контрастный душ, чистил картошку, мыл и резал овощи и прочее, заодно постигая азы приготовления пищи, а после завтраков, обедов и ужинов мыл посуду…

Мама учила меня вышивать, чтоб занять руки и освободить голову, ну и чтоб умел в жизни пуговицу пришить или носки заштопать. За этим кропотливым занятием слушал аудио-лекции по учебной программе. Она часто сидела со мной и рассказывала о моей прошлой жизни и жизни вообще.

Я, наконец, невзначай выяснил, что её зовут Ирина Сергеевна, она преподаёт в институте Историю культуры и Философию, только сейчас в отпуске за свой счёт по уходу за непутёвым мной. Папку звать Дмитрием Олеговичем, он инженер-математик, познакомился с мамой ещё в студенческие годы у каких-то знакомых. А деда зовут Сергеем Васильевичем, он просто важный и богатый дядька, и чем занимается, никому неизвестно.

Дед признал мои очевидные успехи, согласился так же признать наличие каких-то мозгов у моего папки и хотел даже подарить ему наш дом. Но отец твёрдо отказался и предложил дом ему продать. Дедушка, тяжко вздыхая, выразил крайнее удивление, что у этакого идиёта сынок такой умненький я, махнул рукой и сказал, что хрен с ним, каждый сам кузнец своего несчастья.

Я полностью соглашался с дедом. Ведь никто меня силком не тащил на ту стройку и в шахту не сбрасывал. Ну, скорее всего, сам упал. «Гулял» придурок! Вместо того чтобы плавать, бороться, скакать на лошади или хотя бы на батуте…

В тот несчастливый день я, сам того не понимая, сделал выбор. Мы каждый день делаем выбор, возможно, на многие годы вперёд. И я каждый свой новый день уже сознательно выбирал жизнь… и боль. Прямо с утра. Вернее, даже с вечера. Я забирался на кровать и сам снимал с себя экзоскелет, укладывал элементы на стол, что поставили у кровати.

Спозаранку включался экран, с него улыбалась мама и желала мне доброго утра. Я говорил «спасибо» и принимался надевать на себя экзо, ворочаясь с боку на бок. Робо-трусы, «бёдра», наплечные блоки надевались без особых усилий, осложнения начинались с момента установки трубок спины.

Я научился подсоединять их к трусам «вслепую», лёжа на боку. А вот дальше требовалось одной рукой подтянуться на рамке, максимально выпрямив спину, и второй рукой не глядя воткнуть трубку в плечевой блок. А потом так же подсоединить вторую трубу. И в довершение шли «голени» и «ступни», чтобы их закрепить, нужно просто нагнуться вперёд как можно дальше.

Всё это требовалось не просто перетерпеть, стиснув зубы со зверской мордой. Мама же может увидеть! И если тупо терпеть, экзо не наденется никогда. Нужно с покер-фэйс на физиономии сквозь боль сосредоточиться и выполнить манипуляции без ошибок.

И знать, что не будет аплодисментов, я не совершаю ничего особенного. В виде отдыха подсоединял провода и шланги, руки быстро всё научились делать, не советуясь с головой. Вот после этого я получал главный свой приз – новый день жизни.

Сначала в туалет, потом заправить постель и можно приступать к зарядке. После гимнастики под контрастный душ, а оттуда на кухню помогать Асе накрывать завтрак. Папа перебрался к нам жить, и завтракали мы обязательно вместе.

Потом отец уезжал на работу, а я помогал убирать со стола, мыл посуду, и мама начинала меня развивать. То есть в принципе продолжалась всё та же жизнь по расписанию… Господи! Как я ненавидел расписание! Когда знаешь наперёд, что будешь делать по часам, по дням, по годам. Когда каждый день длится вечность, а месяцы пролетают, как забытый сон.

Расписание, боль по расписанию делали мою жизнь сплавом армии и тюрьмы. Только у солдат впереди дембель, у заключённых конец срока, у меня же...

Вот почему я заявил, что не было у меня детства? Детство – это мечты и надежды на будущую взрослую жизнь. То есть, когда мечты сбываются или рушатся, и надеяться больше не на что, начинается эта самая взрослая жизнь. Простая логика.

***

Однако и в армии или в тюрьме люди живут. Солдаты могут отдохнуть на войне, а у заключённых прогулки. С этим вначале возникли сложности – никакие штаны, кроме широких шорт, на экзоскелет не налезали. Требовалось сначала снять робо-трусы и нижние элементы, натянуть штаны и потом снова собрать экзо.

Вся сложность заключалась в том, что самостоятельность стала моим идефиксом. Папка решил вопрос технически – на уровне моих плеч прибил к стене дюбелями два кронштейна. От меня требовалось всего лишь сначала вслепую, спиной, повиснуть за ручки плечевых блоков на крючках. Дальше снять шорты, нижние элементы экзо, натянуть штаны и снова собрать скелет. Для этого нужно просто повыше задирать колени.

С ботинками всё оказалось совсем просто. Не нужно пихать ступни в ботинки, имелись «уличные» ступни в виде ботинок по сезону. А куртки, свитера и рубашки мне сшили специальные, под мои «могучие» плечевые блоки.

Вот оделся я однажды и вышел с мамой из дому. Облетали жёлтые листья, осеннее солнышко выглядело уставшим, светило вполнакала. Для первого раза просто погуляли во дворике. Я впитывал свежий, с осенней холодинкой, воздух, наслаждался открытым небом над головой после долгого заточения, а мама читала подходящие осенние стихи.

Позже она стала возить меня гулять в парк и в музеи. Я с неизменным покер-фэйс рассматривал картины и внимательно слушал экскурсовода, поскольку мама после культпоходов устраивала мне дома экзамены – требовалось узнать репродукцию на экране и рассказать, что запомнил.

А другие посетители рассматривали меня, пацана с обручем на голове, плечами американского футболиста и с элементами экзо на ногах. Дети показывали пальцем и смеялись, некоторые взрослые снимали на телефоны. Иногда особо непосредственные натуры, в основном китайские туристы, просили меня с ними сфотографироваться.

Глава 5

Другие, «детские» праздники – Новый год или День рождения – меня почему-то совершенно не трогали. Вот в декабре мне исполнилось полных четырнадцать лет, кстати, узнал, когда у меня день рождения.

Задул свечи на тортике, папа с мамой подарили мне телефон, а дед настоящий «Кольт». Дал мне его подержать и заявил, что в стрелковом клубе он будет храниться в моей именной ячейке. И совсем не важно, что лишний девайс мне, как зайцу поворотники, а из раритетного монстра пусть стреляют те, кому своих рук не жаль. Я ужасно обрадовался и благодарно улыбался.

На Новый год дед подарил планшет, а родители «ковбойский» ремень с кобурой для «Кольта», шляпу с загнутыми полями и звезду шерифа. Я снова всех от души благодарил и прям очень искренне веселился.

И, наконец-то, отпраздновали Рождество, а за ним наступило Крещение. На речном льду я снял тёплую куртку и свитер. Вылез из экзоскелета, стянул майку и штаны. И погрузился в прорубь. Проплыл в ледяной воде три метра по-собачьи и поднялся по лесенке. Особого веселья не испытывал и не улыбался. Я был просто счастлив! Оно случилось! Моё настоящее событие!

***

Кстати, заодно и крестился. В детстве родители как-то этот момент упустили, вот дед исправил. После моего крещения он заявил, что теперь ему за меня будет спокойнее, и я его дожал до страйкбола.

Осторожные разговоры о страйкболе я начал с отцом. Мне очень опасно падать, вот папка и озаботился этим моментом, когда я получил улучшенный экзо. Жизнь штука опасная сама по себе, от неприятностей не уберечься, значит, нужно быть к ним готовым. И я стал учиться правильно падать под руководством инструктора по рукопашному бою.

За основу моей подготовки тренер взял Айкидо. С этой системой я могу самым лучшим образом использовать своё главное оружие, экзоскелет, и обходиться без ударов. Отец стал мне помогать в тренировках и сам увлёкся.

Я сделал неожиданное открытие - папка-то у меня, оказывается, ботан! Практически не умеет драться! Вот для его же пользы я с удовольствием швырял родителя на занятиях. Дошли до выполнения перекатов через плечо, а кувыркаться через спину я просто психологически долго не мог себя заставить даже в экзо. И как бы между прочим спросил папку, что мне мешает с такой подготовкой сыграть в войнушку.

-Уф! – весело воскликнул отец. – Ты меня успокоил! Я уже начал думать, что нам тебя в больнице подменили, такой ты стал серьёзный…

Я непонимающе задрал брови, и он пояснил:

- В шахте лифта рядом с тобой валялся твой игрушечный пистолет. Вы на той стройке играли в войнушку.

- Но ведь я действительно стал серьёзней! – возразил я.

- Тогда пойми простую вещь, - сурово проговорил отец. - С твоей спиной никто не возьмёт на себя ответственность принять тебя в клуб, - и папка смущённо договорил. - Да мне просто совесть не позволит просить о таком друзей.

Я, сделав покер-фэйс, кивнул… и переключился на деда. Тот своей совести хозяин, даже она стеснялась ему возражать. Что уж говорить о каком-то страйкбольном клубе. Вот после крещения взяли меня как бы неофициально, я с ними просто «мимо гулял» - если что дед обещал прикрыть.

На этом поблажки для меня закончились, скидок на инвалидность никто не делал. Вот где мне пригодились все навыки! Это не так просто и весело, как кажется – бегать и стрелять. «Они» ведь тоже бегают и стреляют в «нас». «Мы» - команда, и в этом весь смысл и главная сложность.

Мне здорово помогала тренированная выдержка, выработанное отношение к игре… просто как к игре. Парни в клубе поделились и своей мудростью. Героев нет, есть только персонажи. Имеют значение лишь победа или поражение. Остальное зола.

Нужно чётко понимать свою роль и общий замысел. Нравится мне или нет – никому неинтересно. Игра покажет, кто был прав, я просто должен сделать свою часть работы…

А если от боли мутится сознание, вколоть обезболивающее прямо через штаны. Но это лишь в крайнем случае. Для самого себя, для своей гордости нужно всё перенести до конца – до чистой победы.

Личные достижения ведь никто не отменял. Для меня очень хорошим результатом было уже то, что я не стал команде обузой, слабым звеном… то есть довольно быстро перестал им быть. Всего за пару месяцев, как раз до календарной весны.

***

За рукоделием я как-то раз спросил маму, отчего дед так со мной носится. Он ведь важный и богатый, какое ему дело до какого-то пацана? Жили же мы сами в другом районе, в большом многоквартирном доме.

– Когда я выбрала твоего отца, дед сказал, чтобы мы на него не рассчитывали, - заговорила мама тихонько. - Он думал, что Димка охмурил меня из-за его положения. А папка твой и так у него ничего бы никогда не попросил. Когда с тобой случилось несчастье, я позвонила твоему деду… и ему, наверное, стало стыдно. Скорей всего, он себя винит, что ты бегал играть на стройку.

- И как бы он мне это запретил?! – сказал я с вызовом.

- Вот. У тебя своя гордость, - заметила она и уточнила. – Так чем закончились твои игры на стройке?

Я смущённо промолчал.

- Гордость и стыд, - продолжила мама задумчиво. – Только они делают нас людьми. Человек должен к чему-то стремиться, чего-то добиваться, чтобы себя уважать. И нам всегда за что-нибудь стыдно… один русский философ сказал: «Стыжусь, значит существую».

- Погоди, - помотал я головой. – Это римлянин какой-то сказал! И не «стыжусь», а «мыслю»!

Мама, хмыкнув, насмешливо проговорила:

- Во-первых, не в лотерею, а в преферанс. Во-вторых, не выиграл, а проиграл… так?

Я пожал плечами.

- Это твоё «мыслю» уже могут компьютеры, - резковато сказала мама.

- А мастер йоги говорит, что нужно учиться преодолевать стыд, - упрямо проворчал я.

- Учись, - улыбнулась она. – Но помни, что, когда ты перестанешь испытывать стыд, можешь считать себя животным.

- Но я же останусь разумным! – воскликнул я.

- Да, - согласилась мама. – Разумным животным. Без стыда, без совести, без морали.

Глава 6

Всё-таки нужно признать за уроками и положительные моменты. Во время занятий ничто не мешает спокойно выискивать в происходящем забавное или даже полезное, если не нарушать общественный договор – с умной рожей пялиться на учителя и записывать в тетради. Или даже, как Денис, тихонько заниматься, чем нравится, если всему миру плевать на тебя. Неслучайно он на всех занятиях предпочитал парты последнего ряда.

На следующей за первым уроком перемене местная элита удостоили меня вниманием. Мы с Денисом снова стояли у стенки, рядом с фикусом в кадке, и он, Денис то есть, жаловался на головную боль, которую у него вызывает эта вонючая Химия. Имелся в виду предмет, а не лекарственные препараты или продукты в столовке.

Группа парней что-то оживлённо обсуждала у окна, причём трое весело спорили, а двое сидящих на подоконнике им снисходительно внимали. Вот от компании отделился черноволосый паренёк и с кривой улыбочкой на востроносой мордашке направился к нам. Я его сразу идентифицировал – Игорь Иванов, троечник, непременный участник любой бузы.

- Ирка, - обратился он ко мне. – А у тебя, правда, железные ходули?

Криво улыбаясь, приблизился и неожиданно пнул меня по голени носком ботинка. То есть он хотел попасть мне по голени, но промазал, конечно. Я перенёс вес на правую ногу и чуть повернулся. Игорь потерял равновесие, я взял его за плечо и слегка подтолкнул. Его развернуло ко мне спиной, он был вынужден шагнуть и чуть нагнуться. И я от души врезал ему подошвой по жопе.

Игорёша смог сделать пару коротких шагов и упал на карачки. Зазвучали смешки, смеялись и его приятели у окна. Он поднялся на ноги и громко проговорил:

- Точно железные у Ирки ходули!

Засмеялись громче. Ну, ясно всё с ним – тип «шут» или «клоун», хотя вернее его назвать провокатором. Сейчас я по идее должен что-то сказать или сделать – паршивец ведь публично обзывается по фамилии. Тогда это будет конфликт, и виноватый уже назначен.

Я с неизменным покер-фэйс отвернулся к Денису, демонстрируя, что на арлекина реагировать не собираюсь. Не о чем разговаривать с этой шалупенью. Если кому-то нужен конфликт, пусть подходят лично, а не посылают недоумков.

На этот раз история закончилась с появлением учительницы, нас пригласили заходить в кабинет. Мы с Денисом снова засели за последней партой. Однако химичка была не той категории училка, у которых можно спокойно рисовать на уроке. Она устроила опрос и общую дискуссию о том, что мы забыли с прошлого года.

Хоть я чисто физически с прошлого года ничего забыть не мог, мне тоже досталось вопросов. Причём эта невменяшка постоянно повторяла:

- Не вставай! Тебе, наверное, трудно!

А я вставал и, не замечая её восклицаний, ровным тоном отвечал. Мне даже стало интересно, что и кому она демонстрирует и чем, по сути, отличается от Игорёшки.

Минут за пятнадцать до конца урока она всё-таки начала новую тему и продержала нас лишние пять минут, заявив, что звонок не для нас, а для неё. А по-моему, ей бы больше подошёл выстрел из пушки. Не холостой. В голову.

В результате на физру, в спортзал, класс отправился галопом. Меня это теоретически не касалось, однако практически по извечной традиции я должен был лично принести справку об освобождении от физкультуры.

Девчонки ушли в свою раздевалку, пацаны переодевались в зале. Вешали форму на крючки, и их отчего-то на всех не хватало. Часть ребят по-хозяйски использовали по два-три крючка, остальные складывали одежду на спортивной скамейке. Я, не выказывая отношения, ждал учителя. Идти самому в «девчачий коридор», где располагался её кабинет и раздевалка девчонок, было просто немыслимо.

Физруня, невысокая пухлая тётка в спортивном костюме с тетрадью в руке, вышла из коридора, а за ней следом стайкой шли девчонки. Я шагнул к учителю, она обернула ко мне добродушное лицо.

- Здравствуйте, Вера Ивановна, - сказал я, протянув ей справку. – Вот моё освобождение.

- Здравствуй, Артём, - ответила она, убирая документ в свою тетрадь. – У тебя освобождение от занятий, но не от уроков. Пожалуйста, не надо шарахаться по школе, ты должен у меня хотя бы присутствовать.

- Хорошо, Вера Ивановна, - проговорил я без выражения.

Далее учитель всех обрадовала, что урок сегодня пройдёт на школьной спортплощадке, предложила туда организованно отправляться и не орать по дороге – уроки же идут. Народ потянулся на выход. Я дождался Дениса, и мы отправились вместе. Он в спортивной форме, а я как всегда и с сумкой на плече.

На спортплощадке я уселся на лавочку и принялся любоваться одноклассниками, точнее одноклассницами, а ещё точнее Леной. Фигурка у неё тоже… э… располагает к разглядыванию. Стройные ножки, на попе спортивные шортики, талия… ну и под майкой кое-что колышется. Класс как раз занимался разминкой.

Вообще классу повезло с прекрасной половиной, она и впрямь была ничего, ни коров, ни куриц – девчонки спортивные стройняшки и симпотяжки. Парни в основном соответствовали, только Денису, бедняге, физра явно не доставляла радости. Он сосредоточенно пыхтел и временами поглядывал в мою сторону, наверно, завидовал.

После разминки Вера Ивановна отправила учеников в забег на пару километров, так Деня пробежал трусцой кружок и до конца дистанции перешёл на неспортивный шаг. Дальше Вера Ивановна объявила о сдаче нормативов, чтоб выяснить, кто, как вырос за лето.

Учительница уселась со мной на скамейку, вокруг собрался класс. Она громко называла фамилии и отправляла ребят к перекладине, а девчонки отжимались от соседней лавки. Я сидел на краю, ко мне подошёл печальный Денис и тяжко вздохнул. Ему предстоял один из безрадостных школьных моментов.

- Везёт тебе, - проворчал парнишка.

- Угу, как утопленнику, - согласился я с усмешкой.

Наконец, настала очередь Игоря Иванова. Игорёша, извиваясь и дёргаясь, вытянул семь раз, на «троечку».За ним потопал к турнику Денис, у него фамилия оказалась Ионов. Он честно подпрыгнул, повис на турнике и счёл на этом миссию выполненной. Или проваленной. Чисто формально обозначив попытку подтянуться, пацан спрыгнул и направился к лавке.

Глава 7

Мы вышли из кафе и простились до завтра. Денис пошёл прямо домой, он жил недалеко от школы, а я на станцию метро. Мне предстоял неблизкий путь с пересадкой на другую ветку, а потом оставалось лишь вызвать такси до дому. Сразу брать такси через полгорода, тем более в разгар дня, было бы слишком долго и дорого.

Путь домой занял немногим более часу, и всё это время я с обязательным покер-фэйс предавался недетским раздумьям. Подействовало обезболивающее, и не перед кем стало корчить невозмутимость, вот и навалился запоздалый страх.

Ёлки-палки! Да те трое могли меня просто изуродовать! Физически! На самом деле!

Мне живо припоминался жалкий я, каким увидел себя первый раз в зеркале. И вот это полезло к троим бугаям наводить справедливость?! И не обосралось от одной только идеи к ним лезть!

Да это же моя первая в жизни драка! И вот так – из-за какого-то толстого незнакомого пацана?! Да мне даже ради защиты Родины нельзя драться! Ну, в армию точно не возьмут. И неизвестно, чего мне будет стоить эта драка. Боль точно не прошла совсем, она обязательно вернётся - дома мне предстоит долгая медитация…

Но почему-то в тот момент не возникло, ни страха, ни сомнений. Злодеи казались такими забавными, симпатичными… я для смеха мог бы поотрывать им ручки-ножки, как злой мальчишка отрывает крылышки мухам.

Мне стало ясно, что в тот момент я был кем-то… другим. То есть не совсем другим или чужим, просто собой мне ещё незнакомым. И нужно откровенно признаться – мне понравилось быть таким. Невероятное сочетание абсолютного спокойствия и веселья, ясная голова, точный расчет… просто полная ясность во всём.

Кстати, ясно, что быть таким всегда не получится при всём желании. И хорошо, и ладушки. Такой я просто опасен даже для себя самого. И э… это весьма непростой вопрос, насколько я опасен для окружающих. Чёрт знает, что меня может завести, что покажется несправедливым…

Точно! Я же просто взбеленился сперва от несправедливости – трое великовозрастных уродов издеваются над заведомо беззащитным. И фиг пойми, как избегать подобных ситуаций, несправедливости в жизни много. Ну, можно надеяться, что тем троим хватило впечатлений, и от Дениса они отстанут. А что до прочих…

Вот в прочих случаях нужно стараться себя контролировать. Ведь смог же я остановиться, не пинать ту скотину дальше. Смешная штука! Оказывается, чтобы прекратить избивать врага необязательно испытывать к нему жалость, не было мне тогда его жаль. Было простое решение – достаточно.

И это вселяет в меня оптимизм. Ещё бы научиться решать всё словами – спина зараза после драки болит! И это ведь в экзоскелете, а как бы я дрался сам? Вообще-то, главное событие дня вовсе не драка…

А ведь сегодня случилось новое событие в моей жизни! Лена Логинова… и непонятно, как жить после этого дальше. Таким уродцем! Вот кто будет целоваться со мной в экзоскелете? Не говоря уже о чём-то большем. Придётся читать ей стихи. А пока не представилось случая почитать, придётся их писать…

Я встряхнул головой, отгоняя морок. Девчонка мне ещё слова не сказала, даже не улыбнулась, а меня уже таращит! Вот это точно бред! Хватит с меня и одного сумасшествия, лучше побуду простым тайным маньяком – в том состоянии я всё-таки немного себя контролирую. Хотя бы не думаю писать стихи.

***

Итак, началась в моей жизни счастливая школьная пора. Только счастье стало ощущаться далеко не сразу. Папка сказал, что с обыденностью не нужно бороться, не следует гоняться за впечатлениями, пытаться отвлечься от рутины. Напротив, нужно в неё полностью погрузиться и просто поймать ритм. Поймать волну, и тогда оно покатится само собой.

В жизни трудно обойтись без подпорок, нужно уметь использовать даже свои странности. Первые дни я преодолевал путь до школы только потому, что знал – там я снова увижу Лену. Просто увижу, и этого мне хватало, чтобы не чувствовать себя несчастным и не беситься из-за бездарно убитого времени.

Вдобавок мы с Денисом оказались в разных подгруппах по английскому, то есть главное, что я был в одной подгруппе с Леной. Она почему-то на всех уроках сидела за партой одна. Наверное, подавляет окружающих совершенством, или характер у девочки ангельский.

Никогда не задумывались, почему ангелы редко встречаются, и, как правило, ходят по одиночке? У меня мама на секундочку ангел, так что я-то точно в курсе. И меня как раз тянет к совершенству. В общем, на первом же уроке английского я с неизменным покер-фэйс уселся за её парту.

Невозмутимо приготовился к уроку и уставился строго прямо перед собой. А одноклассники отчего-то дружно смотрели на меня. Лена насмешливо, остальные с интересом и сочувствием. У меня стало опасно закипать в районе души – да что эта ссыкуха тут из себя корчит?! Я обратил на неё холодный взгляд и спросил:

- Нравлюсь, что ли?

Она приоткрыла ротик, однако слов сразу не нашла.

- Вон туда смотри, - подсказал я, указав пальцем на доску.

Лена отвернулась. Целую секунду она смотрела вперёд, всё гуще краснея. Наконец, резко повернула ко мне очень решительное личико и снова открыла рот.

- Учитель, - шепнул я.

На мою удачу в класс действительно вошла учительница, молодая и весьма симпатичная Светлана Васильевна. Пожелала нам по-английски доброго утра и сразу начала урок. Я почувствовал себя уверенней. Не просто так занимался с репетиторами, и мама меня неплохо подтянула. Мы с ней даже читали «Тома Сойера» в оригинале. Грозилась вскоре взяться за Уильяма Шекспира.

Так что по ходу занятий ничего сложного меня не ждало. Светлана Васильевна вела урок непринуждённо, временами весело. Опросила класс. Более-менее прилежные детки в ответ на её вопросы старательно коверкали английский, Серёга Дрымов без выражения повторял волшебные слова «донт кнов», и все были довольны. Во второй половине написали короткую контрольную по грамматике, и на сладкое учительница выдала для заучивания новую порцию неправильных глаголов и топик типа «Ландан из зе кэпитал оф…».

Глава 8

Княгиня Хельга сидела во главе стола на «малом» резном кресле. «Большое» кресло стояло справа от неё пустым. Оно будет пустовать всегда – так решила княгиня. Она никогда не изменит памяти Рангвальда, её погибшего от колдовства мужа.

Вообще-то, если бы в большом кресле сидел Рангвальд или другой какой-нибудь её муж, ей бы не довелось сидеть за одним столом с воинами даже в «малом» креслице. Конунг может взять жену в поход, на палубу своего драккара, на любое официальное мероприятие в горде, но за столом дружины приличным женщинам по идее делать нечего.

То есть так было до недавних пор. Она же не просто какая-то княгиня! Для викингов, кроме того, что она вдова конунга, её ещё княгиней выбрали местные бояре. А для местных, тоже шовинистов, она всё-таки вдова конунга викингов.Когда Рангвальд погиб от колдовства…

«Погиб от колдовства» добавлять обязательно, чтоб не болтали, что ему отомстил за свою деревню какой-то пацан. Он же никак этого без колдовства сделать не мог! Поэтому никто конунгу не мстил, от колдовства он погиб!

Вот значит, погиб Рангвальд от колдовства, все очень расстроились, особенно дочка Ингрид плакала. Хельга даже подумывала запретить ей приходить к погребальному костру… но как не позволить дочери проститься с отцом? Материнское сердце не камень, и девочка пообещала не реветь на церемонии. Викинга в Валгаллу провожают песни скальдов, а не девчоночье хныканье.

Викинги уложили на костёр погибших воинов и лесного витязя Силу. Побратимы вознесли на костёр Рангвальда, а главный хускарл Ролло, бывший советник, первый зам и его младший брат, отдельно вознёс голову. Скальд, старый Йохан, завыл про валькирий, хускарлы подожгли политые салом брёвна от факелов, и гудящее пламя взметнулось до небес….

Костёр догорел, хускарлы дружно насыпали курган, и Ролло предложил Хельге стать его третьей женой. Ну, такой древний обычай всё донашивать за старшими. Две жены у него уже было, но они же не виноваты, что так получилось. Ещё хорошо, что спросил, это как бы подразумевалось по умолчанию.

Он, то есть Ролло, фактически стал конунгом. Правда, за него ещё должны были проголосовать другие хускарлы, но это являлось пустой формальностью. Иначе просто быть не могло в дружине, а по сути, разбойничьей ватаге. К счастью для Хельги, всё стало очень непросто…

***

Унаследованный от батюшки горд Рангвальда и Ролло в родном фиорде сожгли более сильные ярлы, братцев объявили вне закона… э… как и многих викингов в дружине. Вообще-то, было за что, вот и Хельгу Рангвальд попросту украл в Скирингсалле у папы, почтенного ярла и владетеля. Ещё и убил двоих её телохранителей, отморозок.

Сжёг, значит, разбойный горд Рангвальда и Ролло папа Хельги, ярл Страндунг. Это фиорд его так называется, а звать его Гаук. Гаук Страндунг жёг горд в компании отцов обеих жён Ролло, которых он несколько ранее тоже… ну, так же. Почтенные их папаши очень хотели, прямо мечтали поквитаться, да сил у них не хватало. Вот с папой Хельги собрался кворум.

Братцы тоже очень быстро сообразили, что с папой Хельги у обиженных пап получается кворум. Ролло так сразу и назвал Рангвальда дебилом, а тот ответил, что он сам дебил, аж в два раза дебильнее его. После непродолжительного скандала с мордобоем они признали, что каждый из них в чём-то неправ, и, не отвлекаясь более на лирику, со своими хускарлами на двух дракарах вовремя подорвали на восток.

И Хельга тоже. А что ей было делать? Не топиться же как формально обесчещенной! Лучше быть женой поставленного вне закона разбойника, чем никто больше не возьмёт. Ей ещё повезло по сравнению с жёнами Ролло, им вдобавок предстояло выяснять, кто из них вообще вторая жена такого же разбойника, а кто всё-таки хотя бы первая.

Удирали братья не с бухты-барахты, прихватили с собой запас мехов, дорогого оружия и просто серебра и золота, награбленного ещё их папенькой в низких землях колдунов в чёрных платьях. Ну и сами они не только за девчонками бегали, тоже хаживали в «вики». Так что смогли тихонько пересидеть зиму у знакомых в Хольмгарде, большом городе восточных дикарей. Там у многих ярлов есть свои богатые подворья.

Часть викингов ушла из дружины, нанялись к более солидным купцам и ярлам, а вместо них пришли другие, как и Рангвальд с Ролло, на всю голову отмороженные, кого больше никуда не хотели принимать.

Вот с обновлённым составом на своих драккарах братцы нанялись в охрану каравана и хорошо закупились местными товарами, что пользуются в Царьграде повышенным спросом. С караваном спустились по великой реке, прошли мимо других поселений дикарей. У каждого к каравану присоединялись десятки нагруженных стругов.

Тогда ещё Хельга начала сомневаться в том, кто на самом деле дикари. Они, конечно, люди «высоких» земель! Но живут в тесных и задымлённых гордах ярлов или в маленьких посёлках, самый богатый Скирингсалл единственный ещё можно назвать городом. А земля этих туземцев прозвана викингами Гардарикой. Страной городов, если буквально.

И сколько торговых поселений они не увидели! Рангвальд говорил, что много стругов приходит из притоков большой реки, там тоже есть города! У братьев, у викингов дружины, даже у Хельги и обеих жён Ролло загорелись глаза. Это воистину сказочная страна!

И это ужасная несправедливость! В «высоких» землях на десятки тысяч викингов всего один Скирингсалл, а тут на сотни городов, ну, очень мало викингов. О том, что это как-то связано, что есть зависимость между числом викингов и количеством городов в стране, никто не задумывался. Просто любую несправедливость следует исправлять!

Так что вариант остаться в Царьграде на службе кесаря не рассматривался даже умозрительно. Хотя всех просто потрясло это… как его…

А! «Величие и великолепие столицы цивилизованного мира»! Кстати, Хельга от местного гида заодно узнала, что он есть – цивилизованный мир.

Рангвальд и Ролло по-хорошему попросили своих ребят вести себя там прилично и сами ходили, как порядочные. Нарваться на неприятности от властей было даже проще, чем в Скирингсалле, где «выборные» гасили бузотёров прям на месте.

Глава 9

Вечером я позвонил Денису. Телефонами мы, конечно, обменялись давно, да всё не было повода звонить. И в этот раз я сказал только, чтобы он взял в школу паспорт. Папка предупредил, что его фирма располагается на территории режимного НИИ, нужно будет делать пропуска.

Утром в школе я как обычно поздоровался с Денисом и, не замечая его пытливых взглядов и осторожных, многозначительных покашливаний, с неизменным покер-фэйс окунулся в учебный процесс.

Учителя продолжали «выражать ко мне отношение». Вот кто втемяшил этим людям в головы, что у них ко всему должно быть отношение, и они непременно должны его выражать? Даже Игорёша уже угомонился. Ну, стало в классе на одного «отщепенца» больше. И неважно, что их обоих лучше не задевать – да кому они нужны, вообще!

А эти преподаватели! Взрослые ведь люди! Химичка продолжала меня спрашивать только «с места» и повторять «не вставай». Физик демонстрировал, что все в равном положении, раз сами пришли на занятия, и чуть не каждый урок вызывал к доске. Геометриня не вызывала и не спрашивала и за это только мне задавала на дом на одну задачу больше. А классная русиня-литруня просто так смотрит, что… э… вряд ли доживёт до нашего выпуска. Придушу.

В общем, у меня всегда было достаточно возможностей для тренировки самообладания, и сначала пытливые, а потом обиженные и тяжёлые угрюмые взгляды Дениса практически ничего в этом смысле не добавили. Даже немного компенсировали повышенный уровень школьной тоски… э… ну, английского в этот день не было.

После занятий уже в кафешке за традиционной картошкой фри я буркнул невзначай:

- Паспорт взял?

Денис с готовностью полез во внутренний карман, вынул маленькую книжицу в красивой обложке с триколором и протянул мне.

Я взял документ. Открыл и глубокомысленно промычал:

- Так-так… ну… похож, вроде, - и, вернув паспорт Денису, снова занялся картошкой.

- А скажи, пожалуйста, зачем ты попросил принести паспорт? – преувеличенно ласково спросил Денис.

Я тщательно прожевал и небрежно ответил:

- Да сейчас поедим и поедем делать твой блог. Если у тебя нет других срочных дел.

- Я до завтра совершенно свободен! – заверил меня Деня.

Из кафе я повёл друга на станцию метро. Прошли в серьёзном молчании, только в вагоне уже Денис спросил:

- А зачем всё-таки паспорт?

- Чтобы носить, - ответил я без выражения. – Вдруг ты американский шпион?

- Угу, - кивнул он со значением, и мы снова надолго замолчали.

Когда вышли из метро, я позвонил отцу. Он приехал за нами и повёз в свой НИИ. По пути я познакомил Дениса с папкой. Родитель с серьёзным видом сказал, что очень рад – у меня немного отлегло. Признаться, я опасался ухмылок.

На проходной у нас с Деней забрали паспорта для оформления пропусков, и мы с папкой отправились дальше. Поднялись по лестнице на третий этаж, прошли по конторского вида коридору, и папка завёл нас в кабинет.

Предложил располагаться пока и вышел. Мы уселись в креслица у длинного стола и с умным видом посмотрели на интерактивную доску на стене, на окно с жалюзи и унылый офисный фикус в кадке.Через минуту в кабинет вошёл парень среднего роста. В свитере и джинсах, на умном лице очки, тёмно-русые волосы коротко пострижены.

- Привет, ребята, - сказал он, проходя. – Я Вадим, системный аналитик.

- Артём, - сказал я.

- Денис, - представился Деня.

Парень уселся за стол напротив нас и заговорил деловым тоном:

- Я буду заниматься вашим проектом. Для начала три вопроса: Почему эта игра? Что вы хотите сделать? И зачем?

Денис вопросительно на меня оглянулся. Я пожал плечами, и он принялся рассказывать. Вадим слушал внимательно, не перебивая, только изредка что-то уточнял. Минут через двадцать Деня иссяк, и Вадим заговорил без улыбки:

- Итак, что я понял. В некой донатной браузерной стратегии, которая почему-то очень нравится Денису, а Тёме без разницы… э… я ничего не путаю?

Мы синхронно кивнули, и Вадим продолжил:

- В этой игре продвинутые игроки, во-первых, используют новичков как игровой ресурс. Во-вторых, устанавливают свои правила, дабы получить к другим ресурсам преимущественный доступ. Верно?

Денис снова кивнул, настороженно на него глядя. Вадим заговорил тем же тоном:

- Теперь о том, что вы хотите. Привлечь новичков и просто сочувствующих и установить свои правила. Так?

- Да! – серьёзно ответил Денис. – Мы остановим этих шакалов, наваляем им в нашем королевстве! Это будет наше королевство!

Я почувствовал себя э… неловко. Смущённо глянул на Дениса, однако он, ничего не замечая, горящими глазами смотрел на Вадима. Аналитик глухо кашлянул и попробовал зайти с другого бока:

- Денис… давай ещё раз. Ты хочешь использовать начинающих игроков, чтобы установить свои правила…

Вадим сделал паузу, выжидающе глядя на Деню. Тот недоумённо проговорил:

- Ну да.

- Так чем ты отличаешься от других? – мягко спросил Вадим.

- Но они же шакалы! – убеждённо заявил Деня. – А мы их накажем! За всё!

- Кхм-кхм, - снова откашлялся аналитик и неожиданно обернулся ко мне. – А ты что скажешь?

Я не стал корчить из себя придурка и сказал прямо:

- Ну, я понимаю, что это выглядит глупо…

Деня обернулся ко мне удивлённым лицом, даже рот открыл. Я спокойно договорил:

- Денис мой друг, и для него это важно. Он считает, что наказать шакалов - это справедливо.

- А ты как считаешь? – уточнил Вадим.

Я упрямо повторил:

- Денис мой друг.

Аналитик неожиданно широко улыбнулся и весело заговорил:

- Ребята! Я вовсе не собирался вас отговаривать! Мне просто нужно было проверить, насколько чётко вы понимаете свои цели и как искренне к ним стремитесь. Понимаете… - он сделал интригующую паузу и доверительно сообщил. – Продать можно только искренность.

Вадим снова взял паузу, насмешливо глядя в наши возмущённые лица. Он усмехнулся прямо нам в глаза и сказал небрежно:

Глава 10

Вадим дал задание подписаться на основные игровые чаты и ознакомиться с законами королевства, чтобы хоть немного оценить собственное злодейство. На проходной нам вернули паспорта и выдали пропуска. Папка подвёз Дениса до метро, а меня повёз домой, вот по дороге я и занялся игрой.

Оказалась забавная штука! Законы придумали, чтобы играть «спокойно». Нашёл на карте свободный посёлок с ресурсами или сам построил за «чертежи», послал туда войска для сбора и забыл. Нападать на игроков «на корах» смертный грех, за который ставят вне закона. Угу, это чтоб взрослые дяди и тёти на работе могли играть и несильно отвлекаться.

Поначалу игра и меня весьма раздражала. Робот беспредельничал, громил и грабил законопослушных игроков, и они слали мне личные сообщения. Очень личные! Вообще, Вадим просил писать в ответ что-нибудь от себя, но в то же время категорически запретил материться. Вот почему не поручили отвечать роботу? Я писал им «сам(а) такой(ая)» и давал ссылку на наш канал.

Домашние дела, занятия и тренировки не отменялись, хорошо хоть, что от меня не требовалось отвечать немедленно, проверял раз в час. Главное не забыть. Телефон с игрой стал мне питомцем вроде «тамагочи». Порой забавным питомцем!

На вторую или третью проверку в «личке» обнаружил письмо от Вадима. Куратор сетовал на моё скудоумие и дал ссылку на «генератор восточной мудрости». Приложение случайным образом выдавало изречения в определённом стиле, вот их Вадик просил вставлять вместо или вместе с моим «сам(а) такой(ая)».

Программа выдала с первого раза:

«Улитка на шляпке гриба не ищет любви».

Я это сразу забраковал и со второго захода получил:

«Сверчка не услышать в грозу, но он не смолкает! Ведь его зад всё равно продолжает чесаться».

Да уж, я б и матом так не обложил.

Ещё Вадим обрисовал мне ситуацию. Меня объявили в королевстве «вне закона». По закону на замки игроков можно нападать только во время «битвы за трон», и то лишь в случае её «взрослого» режима», а на меня нападать всем прям-таки настоятельно рекомендовалось в любое время.

Ну, возмущённые граждане нападали, а робот из моего города из-под их носа уводил войска на очередное злодеяние. А награбленные ресурсы сразу использовались для строительства или отправлялись караванами каким-то неизвестным игрокам. Сообщения в «личку» шли всё гуще, всё многословнее.

Последний раз за день я заглянул в телефон перед отходом ко сну. Сообщил роботу, что собираюсь спать, и он позволил очередному мстителю убить моих солдат.

Утром я, как обычно, сделал зарядку и всё прочее по программе. За завтраком мама спросила, как мне понравилась игра, а я ответил, что пойдёт. Вытащить телефон за столом не могло возникнуть и мысли. Заглянул в игру только в машине, когда папка повёз меня в окрестности школы.

Робот пожелал мне доброго утра, оживил солдат и приступил к безобразиям. В «личке» некоторые от простых оскорблений перешли к угрозам поймать меня в реале и… э… я эти письма переслал Вадиму. Он просил сообщать об угрозах, фирма планирует их как-то использовать. Вроде бы, это даже уголовная статья, авторам их эмоции будут стоить очень дорого.

Денис утром плохо выглядел, глаза красные, сам бледный. Отвечал рассеянно, невпопад, и не вписывался в повороты, сшибал углы. На Химии вытащил телефон, положил на колени и уставился под стол. В результате химичка его вывела с урока, чего он, кажется, даже не заметил. Училка вела его за локоток, а он брёл, задевая парты, уткнувшись в телефон. Игра явно не пошла ему на пользу.

Я даже немного засомневался в своём решении ему помогать. Однако что-то изменить без применения психотропных препаратов и смирительной рубашки уже вряд ли получится, а на их применение требуется согласие родителей. Вот пусть сами и воспитывают сыночка.

Я проверял телефон только на переменах и на физре поиграл сам, всё равно делать было нечего. Денис пыхтел на беговой дорожке и ужасно мне завидовал, а я отвечал на личные сообщения. Пришло первое вежливое, умное послание с увещеваниями и предложением вступить в клан, где меня научат играть по-взрослому.

«Зачем обращаюсь я к ветру? Это деревья листвою шумят…», - выдал я рандомную «восточную мудрость».

На английском я сидел рядом с Леной и набирался положительных эмоций. На перемене прочитал второе вежливое, умное послание с приглашением в другой клан, где меня тоже обещают научить играть.

«Барсук увидел тигра и долго смеялся», - подсказал генератор мудрости.

Я поскрёб в затылке и скромненько ответил своими словами:

«Спасибо, но у меня уже есть учитель».

После занятий я выхватил у Дениса из рук телефон, убрал в карман и, не оглядываясь, ровным шагом направился в нашу обжорку. Деня влачился за мной и ныл, чтоб я прекращал. В кафе я сказал, что отдам ему девайс только по дороге на метро. Он понял, что умолять бесполезно, и на некоторое время вернулся в реальность.

Мы слопали по порции картошки и по гамбургеру, выпив по стакану колы, я вернул Дене телефон и повёл его за руку на станцию. Вадим сказал, что первую неделю передачи на канале мы будем делать ежедневно.

***

В студии я снова отстегнулся от экзоскелета и прошёл на своё место. Мы с Денисом в целом повторили вчерашние тезисы. Деня похвастался, что наш манифест за сутки набрал более тысячи просмотров, и попросил всех неравнодушных советовать знакомым его посмотреть.

Принялись отчитываться за свои действия в первые сутки. Читали просто с телефонов то, что нам сбросил техник. А чтоб нам было интереснее, текст сопровождался игровым видео наших эпических побоищ.

Я даже собой немного загордился. Надо же! Не считая ерунды, из ценных ресурсов серебра натырил три миллиона! На драконьих курганах награбил семь тысяч золота! На источниках масла десять тысяч!

Факельное масло нужно для исследования склепов, где добываются всякие артефакты для усиления снаряги. Масло можно покупать, долго вырабатывать в городе, часами добывать в источниках или как я – отбирать уже собранное масло у других игроков.

Глава 11

Голову князю отрезали до обеда, понятно, что аппетита толком ни у кого не было. Пока переживания, хлопоты, костёр тот же организовать не пять минут времени, да пока он прогорел, подошло время ужина. На ужин заодно устроили поминальную трапезу, и Хельга в качестве вдовы виновника торжества первый раз присутствовала за общим столом дружины.

Повод не позволял викингам особенно резвиться, и парни немного стеснялись местных бояр, приглашённых Хельгой. Её ещё официально княгиней не объявили, по словам Ероха, этот вопрос дума рассмотрит на завтрашнем заседании. Однако вопрос фактически был уже решён, и слух об этом мигом разошёлся в дружине. Викинги, начиная с Ролло, стали к ней очень почтительны.

Хельга скорбно поела жареной рыбки с гречневой кашкой, отпила из чаши мёду. Просто из учтивости послушала скальда Йохана и, чтобы более не стеснять собрание, покинула поминки. Поднялась на второй этаж в свою, ставшую такой пустой, одинокой, спаленку, присела на краешек кровати и горько заплакала.

Так ей стало жалко себя и обидно! И она просто не представляла себе, что ей ещё делать. Мужа нет – благородной женщине только плакать и остаётся. Ну, не носки ж ей вязать, тем более что некому – мужа, заразы такой, нету-у-у!

В дверь тихонько постучали. Хельга, продолжая плакать, сказала:

- Кто там?

Дверь открылась, и в комнату вошёл грек Иннокентий. Среднего роста худощавый, узколицый и крючконосый мужчина с чёрными волосами, чёрной бородкой, чёрными глазами и тихим голосом. Его давным-давно в Скол притащил из Царьграда покойный Глоин.

Бывший конунг прошёл некий тамошний обряд и согласился взять этого грека с собой, за что те, другие греки пускали его с дружиной в баню, когда ему вздумается, и помогали получать на рынках скидку. А викинги обязались возить письма от Иннокентия землякам и, наоборот, из Царьграда Иннокентию.

Хельга подозревала, что грек какой-то важный и взяли его просто в заложники, а письма возят, чтобы ясно было, что он ещё живой. Однако что-то в легенде об обряде, который прошёл Глоин, было всё-таки правдой, так как грек с порога об этом заговорил:

- Хельга! Всемогущий господь посылает нам испытания, дабы в скорби очистившись, мы смогли узреть истину!

- Чего? – переспросила она, прекратив плакать.

- Я в горе несу тебе добрую весть! Что бог всемогущий дарует тебе утешение в истинной вере! – попробовал Иннокентий снова.

Хельга помотала головой и воскликнула:

- Ты пьяный, что ли?!

- Я говорю, мужа твоего покарал господь за грехи, - решил грек не усложнять.

- Он погиб от колдовства! – горячо возразила она.

- Вот! – воздел грек перст. – И господь не стал его защищать от колдовства! За грехи!

- Погоди, - сказала Хельга, прищурившись. – А Глоин же… ну, вроде бы, прошёл какой-то обряд. Почему его не защитил твой бог?

Иннокентий немного смутился и растерялся, потому сморозил первое, что пришло на ум:

- Видимо, ему голову отрезали без колдовства…

Хельга со слезами на лице, не сдержавшись, хрюкнула и проговорила:

- Ты точно пьяный!

В этот момент дверь в спальню без стука распахнулась, и вошёл Ролло. Он воскликнул:

- А что это ты тут делаешь?!

- Я пришёл поддержать сестру в горе! – пафосно заявил Иннокентий, воздев руки к потолку. - Указать путь к утешению сей заблудшей овце стада господня!

- А ну! – проговорил Ролло, шагнув к нему и хватая за шиворот чёрной хламиды. – Пошёл вон!

Викинг толкнул грека к двери и наподдал под зад сапогом. Тот вылетел из помещения, а Хельга крикнула ему вдогонку:

- Сам баран!

Ролло прикрыл дверь, прошёл в комнату и присел на кровать рядом с Хельгой. Прилично вздохнув, сказал:

- Во-о-от, - и обхватил её за талию.

- Ролло! – твёрдо проговорила она. – Я же сказала, что не буду твоей женой!

- Ну и ладно, - ответил он, положив ладонь ей на коленку. – Я всегда о тебе мечтал.

- Но у тебя ведь есть уже целых две жены! – тихонько воскликнула Хельга.

- Много не мало, - проговорил он, прижимая её к себе и поглаживая ножку. – И грек этот говорит, что бог троицу любит.

- А как же Рангвальд! – попыталась она его смутить. – Я обещала быть ему верной! Чтоб он смотрел на меня из Валгаллы и радовался!

- Вот ему там делать больше нечего, только смотреть за тобой, – пробурчал Ролло, и его лицо внезапно приблизилось.

Хельга ощутила его губы у себя на губах… ответила на поцелуй, обхватив руками его шею. Он, не теряя времени, одну руку запустил ей в пристойный вырез, а другой до коленок задрал подол строгого платья. Хельга упала на спину и, глядя в потолок, пока Ролло стаскивал с неё платье, задумчиво проговорила:

- А чем ему ещё там заниматься?

- Кому? – глухо спросил Ролло, стаскивая платье с её ножек.

- Ну, Рангвальду в Валгалле, - пояснила она. – Пусть посмотрит… порадуется…

- Да! – согласился он, наваливаясь на неё сверху. – Пусть порадуется!

Их обоих это ужасно заводило!

***

Ролло ушёл до рассвета, и новый день начался, как обычно. Позавтракала Хельга в тесной женско-девичьей компании Ингрид, жён Ролло и двух его старших дочерей, по одной от каждой мамочки. А после завтрака пришёл хускарл Эрик и передал приглашение в городскую боярскую думу.

Хельга с Ролло пошли в терем администрации, он как бы командовал охраной. Служители, молодые парни в нарядных кафтанах, провели их в большую комнату, где вдоль стен стояли лавки, на них сидели богато одетые бояре, а в центре пустого пространства лицом к гостям стоял боярин Ерох.

Не предложив гостям даже присесть, он важно заявил, что боярская дума славного города Скола решила просить Ольгу, вдову князя Рангвальда, взять город под свою руку. То есть возглавить дружину и вершить суд. И вот он спрашивает оную Ольгу, согласна ли она стать княгиней, как её покойный муж.

- Согласна, - просто ответила Хельга.

- Тогда Ольга объявляется княгиней Скола! – торжественно проговорил Ерох.

Глава 12

Приближались выходные, и я должен буду ими пожертвовать. Не поеду в субботу в страйкбольный клуб, а в воскресенье в парашютную секцию. Скорей всего, даже не получится съездить с дедом на стрельбище!

А всё потому, что мы с Денисом должны вести первые злодейские стримы. Отговориться от них не получилось. Вадим показывал динамику просмотров, наш канал явно кто-то продвигает. Скорей всего, на нас обратили внимание владельцы игры, мы же каждый выпуск демонстрируем игру самым лучшим образом…

А Деня просто смотрел глазами неизлечимо больного, будто я отказываю ему в последней надежде. Я представил себе, что с ним станет… и как этот его взгляд будет меня преследовать. Я согласился, но заявил твёрдо, что точно уйду из проекта, как только это станет возможным. Вадим пожал мне руку, а Денис снова горячо заверял, что мне обязательно понравится.

Для начала настал безрадостный вечер пятницы. После ужина я вымыл посуду, и мы с папой и мамой собрались у меня в комнате у большого экрана. Включили новостной канал. Отец принёс всем кофе, мама вязала со строгим лицом. От её вида у меня испарились остатки уверенности в собственной правоте.

- Это ваш проект, - проговорил папа строго. – Ты должен просто сделать свою работу.

Он отпил из кружки кофе и добавил:

- В начале большого дела трудно предполагать, с чем придётся столкнуться. Нужно просто решиться и делать… делай своё дело, Артём.

Я молча надел на голову обруч и переключил экран на игру. Открыл клановый чат, поприветствовал народ. Все меня уже ждали, радостно откликнулись. Серёга написал:

«Старт 23:30. Наметил цели»?

«Да. Список получите 23:25», - ответил я. – «До 23:20 демонстрируем обычную активность».

В ноль часов, время московское, начиналась «Беспощадная битва». За пафосным названием скрывалось еженедельное игровое действо, которое заключалось всего лишь в том, что за восстановление потерь разрешалось платить серебром, а не золотом или зельем воскрешения.

Ценник за солдатика в серебре поставили просто конский, но всё-таки серебро можно целую неделю добывать в игре и копить, чем и занимались всем королевством. Игроки всю неделю гонялись за «дикими» посёлками с серебром и ждали возможности наколотить «одов» на монстрах почти «бесплатно».

Только кое-кто больше интересуется «агриками». Из-за нашего хулиганства просто копить не получалось, игроки в кланах стаскивали серебро под защиту хорошо укреплённых замков. Тех самых игроков, у кого герои с особыми инженерными аватарами, специальный капитан и крепкие стены.

Однако в игре на любой замок есть отмычка. Вот зачем, вроде бы, мой робот открывал и прокачивал разведчиков? А есть в игре аватар героя «ниндзя». Если под командой такого героя провести успешную разведку замка, шпионы как бы убивают вражеского героя, и его нельзя восстановить целых 15 минут. То есть, если герой у противника с инженерным аватаром, то 200% усиления замка на это время выключается.

А у меня как раз есть аватар «ниндзя» и я его до поры не использовал. И не только в нём дело. В 23:20 пришли заявки от Дениса и ещё четырёх игроков на вступление в клан. Я их, конечно же, сразу принял. Парни в темпе отправили войска в замки сбора. А в войсках у них катапульты четвёртого уровня. Ну и требушетов прикупили в магазине.

Нормальным нашим бойцам о папкиной фирме знать не положено, но ведь «новенькие» в ней, вроде бы, просто работают. Нигде ж не написано, что работникам в папкиной фирме запрещено в это играть! А в игре никому не запрещается вступать в мой клан и давать клан-лидеру советы. У нас свободная страна! То есть игра… э…

И вообще, не хватало ещё составлять этот список самому! От одного из «новичков» клана на личную почту пришёл список целей. Отправил список в чат и дал сигнал последней готовности. Бойцы бодренько ответили, что заждались уже.

Меняю аватара на «ниндзю» и ровно полдвенадцатого открываю портал на границе вражеского клана. Побежали мои убивцы, и одновременно с ними выходит на цель наша сборная. Просто шпионы бегают намного быстрее любых других солдат.

Выкладываю в клановый чат отчёт о разведке, почти сразу появляется отчёт о штурме и грабеже. Осадные орудия не смогли сломать стены с одного удара, противник отвечает - у нас высокие потери…

А богатенький замок, сразу всё не унесли. Восстанавливаем потери и повторное нападение, чтобы вынести все ресурсы до щепочки, до камушка. Только вернулись, направляю своих ликвидаторов в другой замок в том же клане. Ну, этот попроще, потери почти смешные…

Ага, есть реакция – пытаются атаковать портал. Конечно же, безуспешно. Часть сил мы оставили для охраны замка. Противник бросается наобум, в одиночку, клановый марш им быстро не организовать.

Выносим в этом клане третий замок и переключаемся на следующий клан. Гашу один портал и провожу новый на границе с целями. Пока их грабим, в королевском чате нарастает паника. Два вопроса: Что происходит? И что делать?

Кто-то предлагает собрать в замках с серебром всех разведчиков. Но в нашем юном королевстве пока только у меня шпионы третьего уровня и прокачан шпионский капитан. Из второго клана выгребаем ещё двадцать пять миллионов серебра. То есть вдобавок к тем сорока, что выгребли из первого.

Приступаем к третьему клану. Мои шпионы встречают слабое сопротивление вражеских разведчиков, всё-таки противник пытается что-то делать. Катапульты и требушеты вскрывают замки, наша злодейская банда уничтожает гарнизоны и выносит имущество.

В королевском чате кинули клич вывозить серебро из укреплённых замков, рассредоточивать. Ну, это просто смешно. В кучку свозили всем кланом целую неделю, а вывезти придётся одному игроку с тремя капитанами за какие-то минуты. А наши всё уносят самым естественным образом в виде законной добычи. Вот так задумана эта игра – никто не виноват.

Когда начали грабить хранилища в четвёртом клане, в королевском чате задались вопросом, откуда нам, школоте тупой, маргиналам подзаборным и фантазёрам припадочным так хорошо известно, где приличные люди хранили имущество. И откуда у нас столько таких неслабых войск.

Глава 13

Заместитель Ролло хускарл Эрик хмурил и без того лишённое всякой симпатичности выдубленное северными ветрами, просолённое морем, изрезанное морщинами лицо. Такие лица, вообще-то, принято называть рожами.

Эрик стал хускарлом, викингом личной дружины ярла, ещё при батюшке Ролло и Рангвальда и с немногими выжившими побратимами вознёс его на костёр после кровавой победы в стране саксов. Ярл взял в поход сыновей всего во второй раз, и, слава богам, опытным викингам удалось сохранить их жизни в сече. А ярл вознёсся в Валгаллу.

Эрик принёс клятву викинга новым ярлам, тогда ещё юным Рангвальду и Ролло. Когда их горд спалили, и они перестали быть ярлами, принёс клятву викинга конунгу Рангвальду, а потом конунгу Ролло. Но по большому счёту дело было не в ярлах и конунгах. Эрик пришёл в дружину подростком, вырос в дружине, дружина стала его жизнью.

Он был при братьях«тёмным сержантом». Молчаливым, незаметным и незаменимым. Рангвальд и Ролло затевали авантюры и ввязывались в неприятности, а службу тащил Эрик. Он оценивал бойцов, знал опыт и силу каждого. Он расставлял их перед боем, и он командовал в бою на самом важном участке.

И, конечно же, Эрик не обрадовался словам Глыбы, что в такой момент два десятка лесных воинов собрались уйти из города. Пусть их отпустила Хельга, и формально они клялись служить княгине, а не конунгу, в дружине парней уже считали своими. Молодыми, неопытными, но реальными бойцами.

Никто из них не ходил с дружиной в походы, и в настоящем бою ещё себя не показал… ну, разве что сам Глыба, когда убил с отцом колдовского воина. На Эрика тот момент произвёл сильное впечатление. Опытный воин хорошо разобрался в том, что произошло. Лесовики не успели совсем чуть-чуть… и, если бы их там не было, тот пацан, сделав своё дело, ушёл бы так же – смеясь. И никто б его не остановил, просто не успели бы.

Другие лесные воины, кого позже представил Глыба, были ему под стать. Сам Глыба говорил, что парни ничем ему не уступают, и Эрик ему верил. Бывалый викинг, прошедший через бесчисленные кровавые схватки, отчётливо ощущал исходящую от них ту же волну опасности, уверенности хищников. Уж что-что, а чуйка в битвах насмерть вырабатывается очень быстро.

Эрик не сомневался в парнях, был уверен, что они не бросили город, не удрали. Глыба, его брат и его отец, не раздумывая, обнажили мечи в защиту конунга. Брат Глыбы Сила погиб на службе конунгу, защищая конунга, и его возложили на один костёр с конунгом. В конце концов, Глыба женился на дочери конунга Ингрид, и она, по слухам, на сносях.

Да что там! Викинги взяли невест из местных ещё в первую осень их прихода в Скол, и Эрик как первый заместитель конунга сразу за Рангвальдом и Ролло построил себе приличный дом. Суровый, замкнутый Эрик оживал только в смертельных битвах, его не веселили кутежи, и он с юности копил серебро, что полагалось ему на долю добычи. Оставлял на хранение ярлу, потом конунгу, а в городе забрал и стал оставлять своей Любаве.

Так вот, не всем викингам боги послали сыновей, а лесные воины, казалось, пришли проситься на службу только для того, чтобы сразу жениться. Эрику тоже местные боги в утешение послали такого зятя, добродушного с виду увальня Бову. Здоровяк с покатыми плечами казался неуклюжим, забавным, близко посаженные маленькие глазки на толстоносом лице смотрели из-под покатого лба ласково лукаво. В семье он больше всего напоминал приручённого медведя.

Однако на его толстой короткой шее висел деревянный амулет в виде оскаленной морды бера. Бова его так и назвал – «мой бер». Эрика сначала позабавило, что это «нехорошее», «запретное» слово одинаково звучит и на языке местных, и на языке викингов.

А когда он припомнил, почему слово «бер» считается запретным, отчего люди лесного хозяина, воплощение духа беспощадного зверства, зовут уклончиво медведем, «ведающим мёд»… Когда Бова в хлопотах по хозяйству походя, ну, молотка под рукой не случилось, забил по шляпку одним ударом ладони здоровенный гвоздь…

В общем, Эрик не сомневался в том, что парни не удрали, не бросили родных и товарищей, а по приказу ушли сражаться за город туда, где от них будет больше пользы. Хмурил он свою и без того несимпатичную личность потому, что предпочёл бы чтобы Бова и все его лесные приятели составили ему компанию на стенах. Ему лично. А то ж, ладно, Милу выдали за Бову, так ведь подрастают ещё четыре доченьки, как им без папочки…

***

Глыба немного лукавил, когда сказал княгине, что пойдёт предупреждать окрестные поселения. Он просто не знал, где все они расположены, и в посёлках никто его не знал. Да и ни к чему это – их предупредили раньше, чем вести о вражеском походе пришли в город.

Воин рысь с двумя побратимами из своего клана шёл через зимний лес в неприметную, никому неинтересную заимку изгоев. Так же в свои секретные места сбора спешили воины волков, вепрей, росомах, медведей и горностаев. Кланы тесно общались, последнее время даже дружили, но сражаться предпочитали сами по себе.

В лесу Глыба неожиданно для себя осознал, как он соскучился в городе. Всего-то год назад он бежал в охране каравана навстречу новой удивительной жизни, сдерживал предвкушение чуда!

Ну и правильно сдерживал – ничего чудесного с ним не случилось. Это же просто смешно – он, тотемный воин, никого за целый год не загрыз! Чудесная городская жизнь оказалась слишком размеренной, слишком скучной.

Если не считать Ингрид, само собой. Она так забавно сердится, когда Глыба называет её Инной, просит, чтобы звал хотя бы Ингой. И он, воин рысь, старательно ломает себе язык!

Не, в положении ручного кота, конечно, есть своя прелесть. Ингрид зовёт его котиком, гладит его волосы, и он в душе урчит. Ему, тотемному воину, попросту необходимо быть котом, требуется регулярно воплощаться. Иначе он может непроизвольно свалиться в тотемное состояние и натворить немалых бед!

Вот и воплощался с Ингрид, по будням на часок, по выходным и праздникам на два. Он мог бы воплощаться на два часа каждый день, да девочка может просто не пережить столько удовольствия. И должны же праздники чем-то отличаться от будней!

Глава 14

Я нацепил экзоскелет, и в студию вошёл хмурый папка. Повёл нас на выход из НИИ. Денис по путивиновато улыбался. Вот что он себе думает?! Что втянул меня, как мальчишку?!

В машине, когда отъехали, отец сухо проговорил:

- Я считал тебя серьёзным парнем, но, видимо, зря – ты всё-таки ещё пацан.

- Но, пап! – возразил я. – Ничего ж не случилось!

- А тебе нужно, чтобы случилось? – спросил он раздражённо.

Я промолчал.

- И ещё неясно, как оно скажется, - брюзгливо продолжил отец. – Будем надеяться, что всё нормально. В любом случае я тебе запрещаю…

- Но, пап! – воскликнул я.

- Точно пацан, - хмыкнул он. – Я запрещаю тебе вести блоги более часу… без экзо.

Мы подвезли Дениса к метро, он вежливо простился до завтра. Я тоже спокойно сказал:

- До завтра.

Дома, только принял душ, мама отправила меня в массажный кабинет. Отец ей, конечно, позвонил, и она по этому случаю пригласила дядьку массажиста. В субботу! А у него, может, тоже семья… и свои дети оболтусы.

После мастерского массажа я традиционно уснул прямо на столе. Проснулся, как новенький. Всё было замечательно… только действительно стыдно. Устроил взрослым людям мороку и переживания из-за детских своих понтов.

Но пусть это и капризы или ещё что-то подростковое, в экзоскелете я в блогах сниматься всё равно не буду. Мне и в жизни хватает сочувствия, напрашиваться на него в сети – точно перебор.

Остаток дня до вечера провёл по привычному расписанию – уроки, видеоигры, помощь по дому, ужин и вышивание с мамой. Под «Ромео и Джульетту». Разумеется, на языке оригинала. Добралась-таки мама, как и обещала, до Уильяма ихнего Шекспира. Она ничего просто так не обещает.

На другой день настало унылое воскресенье. Утром вместо парашютного клуба папа по урезанной программе позанимался со мной йогой, а от рукопашки откосил, отчасти в назидание и в наказание за вчерашнее, отчасти для профилактики возможных последствий.

Вместо тренировки вышивал крестиком и слушал аудио-спектакль по бессмертной пьесе. И помогать Асе готовить обед пошёл как бы не в виде отдыха, а просто по традиции.

Всё время с утра до обеда я только отвечал на личные послания в игре.

«Зачем вопрошаешь кукушку, сколько отпущено дней? Спроси лучше дятла», - отправлял я на все вопросы рандомную восточную мудрость.

Конечно, больше бы подошло:

«Уйди, старушка, я в печали», - или. – «На все вопросы рассмеюсь я тихо».

Но это же все знают, это так неоригинально!

После обеда по дороге в НИИ всё-таки посмотрел, как у нас дела в игре. К нам присоединились трое игроков с укреплёнными замками и особыми инженерными аватарами героев. Ушли из своих топовых кланов! Видимо, они сообразили, что для спокойной игры мало крепких стен, нужны ещё и солдаты. А лучше просто дружить с самой опасной бандой.

Серёга как «старший» в клане принял их заявки. Новички уже телепортировали свои замки к нам поближе, хотя «переезд» и стоит прилично золота. Бойцы занимались обычными делами, грабили игроков или просто собирали «ресы» и стаскивали добычу в новые защищённые хранилища.

Грабили уже не всех подряд, а только тех, кому по писаным законам королевства разрешалось собирать ресурсы. Мэйдэй дал в королевском чате объявление, в котором призвал жителей королевства к массовым нарушениям общественного порядка. Всё равно не дадим что-то собирать «по закону».

В чате под этим воззванием разразилась грандиозная ругань. «Законные» игроки грозились нарушителям страшными карами, а нарушители беззастенчиво издевались, и некоторые даже крыли их по матери.

Ведь в игре стартовала «Битва за трон», и всем серьёзным игрокам стало временно не до наказания мелочёвки. Из-за нашего лиходейства текущий король объявил оба дня «БЗТ» мирными. То есть нападать на замки не разрешалось, позволялись только договорные битвы на посёлках, построенных за чертежи, и ещё у сильных кланов были «качалки». Это просто замки «левых» аккаунтов без ресурсов и без защиты, за которые устраивались договорные сражения.

Проводились они так: На «коры» или в замок один игрок отправлял строго оговоренный по численности отряд, а другой его уничтожал практически без потерь. Потом менялись. Через три сеанса приходилось менять партнёров.

Потому, несмотря на то, что день у игроков только начинался, «посёлки» и «качалки» на карте уже плотненько обставили бубликами порталов. Через один портал, проведённый кем-нибудь из членов клана, из своего замка мог выйти любой игрок клана, и возвращался через портал тоже в собственный город.

Я прочитал сообщение от Вадима, что он в связи с этим предлагает, и не смог сдержать смешка. Не, свинство, конечно, но так забавно!

Вскоре приехали. Папка отправился по своим каким-то служебным делам, а я пошёл в студию. Денис снова приехал раньше. Так мне обрадовался! Я поздоровался, как обычно, и принялся отстёгивать экзоскелет.

- Не могу понять, почему ты не хочешь вести блог в экзо! – недовольно проговорил Денис.

- Твои проблемы, - сухо ответил я, вставая со стула.

- Какие проблемы? – удивился Деня.

- То, что ты чего-то не можешь понять, - ответил я ровным тоном и сказал доброжелательно. – Не грузись. Я вот ничего не понимаю в квантовой физике. Все что-нибудь не понимают.

- Угу, очень смешно, - проворчал он, устраиваясь в кресле.

- Это скорее грустно, - возразил я.

- Так, закончили философию! – командным тоном сказал Вадим. – Артём, как себя чувствуешь?

- Нормально, - ответил я уверенно.

- У вас только час, - строго проговорил Вадим. – Я за пять минут до финала дам знать. И, Артём, не нужно терпеть до конца. Как только почувствуешь себя плохо, сразу пиши мне.

- Хорошо, - сказал я.

Вадим вздохнул и скомандовал:

- Минута. Думаем о хорошем! Начали улыбаться!

Я с традиционным покер-фэйс уставился в пространство перед собой.

- Три, два, один… поехали! – дал отмашку Вася.

Глава 15

Лес наполнился множеством нелесных шумов. Скрипом полозьев по насту, лошадиным храпом, смехом и руганью. По узкой лесной дорожке шёл санный обоз под охраной ополчения. Вернее было бы даже сказать, что большой отряд ополчения прихватил с собой два десятка гружёных саней.

Основное войско ушло далеко вперёд и вообще-то по другой дороге, да труевцы хорошо знали множество дорог и тропинок, ведущих в Скол. Сами же их в основном и проложили. На дорогах пошаливали лихие людишки, частенько торговцы пропадали в этих лесах, и горожане не без оснований подозревали князя. Но уж очень велик был соблазн за один-два раза поправить дела.

Зато теперь шли без страха. Мужики, кто с рогатиной, кто с топором, но это больше для виду, степенно топали сбоку от саней. На ходу развлекали себя разговорами, беседы шли по заколдованному кругу.

Хвалили князя, что, наконец, собрался разобраться с этим разбойничьим Сколом. Никакой ведь не было мочи это терпеть! Ори на торгу, хоть охрипни, при малейшей возможности свои же соседи брали недорогие и добротные товары из Скола. А с них ещё и подати в казну тянут! Вот на что шли народные деньги?!

Но есть всё-таки справедливость на свете! По зову самого князя они записались в ополчение и, не таясь, пошли разорить это разбойничье гнездо! Попросту забрать все добротные товары бесплатно, да ещё и потешиться над побеждёнными.

А как они, эти беззаконные дикари, им сочувствовали, как жалостливо на них смотрели! Корчили там из себя невесть кого, вот теперь и посмотрим, кто холопы, а кто свободные! Главное, у кого князь сильнее! И правильнее!

Не захотели по-хорошему, замучили послов за честное предложение принять законного князя, вот и пусть теперь пеняют на себя. Князь Изяслав объявил всех жителей Скола бунтовщиками и преступниками против Правды, невзирая на возраст и пол. Они все со всем имуществом достанутся победителям!

Большую часть, конечно, загребёт под себя Изяславушка, упырь ненасытный, но и ополчению что-то обязательно перепадёт. И пусть Изяслав загребёт побольше, может, хоть ненадолго насытится. И то сказать, расходы у него немаленькие – знатное князь собрал войско. Только латной конницы тысячу, да пеших латников две! В поле дружину этой сучки сколовской Ольги втопчут в землю, и за стенами ей не отсидеться.

Главное самим вперёд не лезть… и оказаться поближе к воротам, когда их сломают. Скол город большой, богатый. Две тысячи латников его весь сразу не возьмут, да и останется их после штурма меньше двух тысяч, гораздо меньше. Вот тут бы не растеряться…

Вдруг раздалось истеричное конское ржание. Мужики недовольно обернулись – опять чья-то кляча сломала ногу! Добрых лошадей в обоз отдавать никто не желал…

Да что ж они, взбесились разом?! А…

На зимнем солнце сверкнуло лезвие топора. Просто солнечный зайчик. Ополченец валится с проломленным черепом, так и не успев ничего понять. Стёртый силуэт стремительно уносится дальше... падает другое тело… ещё двое…

Ополчение против тотемных воинов-волков – это приговор ополчению. Даже при количественном соотношении двадцать к одному. Десяток волков вышел на цель уже в тотемном воплощении, дозорные не успели даже вскрикнуть. Размытые силуэты выскочили из-за деревьев, разрезали колонну на четыре части, и началось…

Короткие человеческие вскрики, истеричное лошадиное ржание и солнечные зайчики на лезвиях. Кто-то успевает поднять оружие, другие бросаются к лесу… и тоже падают.

Пятнадцать минут, и лесная дорога усеяна телами.

Добили людишек, а лошадкам просто перерезали упряжь. Обезумевшие животные галопом, ломая ноги, бегут в лес, там ими займутся настоящие волки. Серым братцам тоже нужно кушать. Самое трудное – опрокинуть сани и разбить топорами полозья. Запасы в мешках неинтересны, пусть забирает, кто хочет, и прёт на горбу.

Через полчаса воины-волки скрылись в лесу. У них ещё много таких дел, волки воплощаются на долгие-долгие сутки…

***

Великан Харальд по прозвищу Угрюмый с самого начала этого похода морщился, как от кислого местного пива. Проклятье Локки! Чем ему приходится заниматься, чтобы только вернуться на родину и вволю напиться настоящего крепкого пива!

Просто вернуться на родину несложно, нужно просто топать на север, правда, пива ему, нищему неудачнику, там не нальют. Простая идея завоевать побольше добычи и купить в Скирингсалле двенадцатирумный драккар, как раз на сотню викингов, объединила его дружину.

Старые их «Волк» и «Кабан» сгорели на переволоке у великих порогов, когда им пришлось отступить под ударом степняков. Бросить корабли и добычу более сильным хищникам. Отойти и смотреть, как враги растаскивают их товары, как горят их драккары. И затем шагать на север, не надеясь даже дойти живыми.

Но боги смилостивились над ними. До южных границ Гардарики дошли сто викингов из двух сотен – по нынешним временам легко отделались. После непродолжительной радости, нормально радоваться не было денег, пришло осознание положения, в котором они оказались. Нет кораблей и товаров, а есть только их мечи и их умелые руки.

И снова, словно боги услышали их – на рынке пограничного городка глашатай от князя Труева сзывал охотников в княжеское войско. Воины, хмурясь и ворча, остались с конунгом, чтобывместе наняться к князю.

Наниматься к местным князькам не то, что позорно… просто несолидно. Если уж решил наниматься, лучше идти сразу к кесарю. А если не хватает сил добраться до Царьграда… тут викинги снисходительно ухмыляются… ради куска мяса и кружки пива можно и к местным.

Вообще-то, в идеале викинги должны у этих князей просто брать всё что пожелается. Боги для того и населили низкие земли этими существами, чтобы потомкам богов, народу высоких земель было кого грабить.

Но это в идеале или, может, в светлом будущем, когда родятся великие герои, загнут все народы низких земель, и сразу после этого случится Рагнаради, где все великие герои погибнут. А сейчас нормальным, невеликим героям приходится принимать решения сообразно с обстоятельствами.

Глава 16

Приехав домой, сначала освежился под контрастным душем, провёл короткую медитацию, чтобы отрешиться от школьной полу-одури. Позвонил Асе. А она, оказывается, обед не готовила, ей не сказали. И сейчас она сильно занята уборкой, так что я могу сам пройти на кухню и что-нибудь смастерить – она во мне уверена.

Нет, ну, куда катится мир?! Она же домработница! А я хозяйский сынок, считайте, барчонок! Хотя домработница Ася не моя, а папкина, и ему по этому поводу лучше ничего не говорить. Я представил себе, как бы он отреагировал, и уши начали гореть уже не в воображении. Хуже только что-то вякнуть маме… и деду, наверное. Но тут вопрос спорный – кому хуже.

Весь мир юдоль страданий, а жизнь сплошное испытание. Вот в лёгкой печали от извечного несовершенства первого и несправедливости последней я прошёл на кухню, где зажарил яичницу с сыром, ветчиной и томатами, отварил спагетти и нарезал салатику из сладких перцев, лука и тоже помидоров. Признаться, немного увлёкся, даже возникли сомнения, что справлюсь. Но я всё-таки подросток, а они, то есть мы питаемся как не в себя.

Далее я плавно вошёл в расписание, уроки, видео-лекции, в перерывах отвечал на личные послания случайными «восточными» изречениями и немного поиграл в симуляторы. Тоже забавная штука. Стратегию Дениса я просто игрой не считал, столько втянули народу в его холивар! Но и не мог относиться к ней серьёзно.

«Мгновений ничтожность сольётся в океан пустоты», - как сказало одно древнее мудрое мобильное приложение.

А мои виртуальные драки и стрелялки были именно играми, но пустой забавой я их не считал. Теплится всё-таки где-то в глубинах слабенькая надежда, что смогу когда-нибудь так по-настоящему…

В шесть я снова пошёл на кухню помогать Асе готовить ужин. К тому моменту она работала над основным примерно два часа, на мою долю как всегда достались многочисленные мелкие хлопоты. К семи вернулись родители, а мы с Асей уже накрывали стол.

После ужина вымыл посуду и вышивал с мамой под английскую классику. И совсем она меня не бесит, тем более что «Ромео и Джульетта», наконец, закончилась. «И все умерли». Так им и надо! Мы с мамой обсудили, что будем слушать дальше, и я настоял на «Венецианском мавре». Слышал уже, что там в конце хотя бы одну писклявую заразу всё-таки задушат.

Спать лёг по распорядку, а проснулся в четыре утра. В четыре тридцать у нас начало записи новой передачи, на этот раз в режиме видеоконференции. Мне вполне хватило времени на разминку, короткую медитацию и контрастный душ. Полпятого я снял экзо, уселся за свой рабочий стол. С заранее надетым покер-фэйс посмотрел в глазок веб-камеры и нажал кнопку пуска. Ну, обруч я тоже снял.

С большого экрана, каждый из своего окошка, меня приветствовали бойцы. Присутствовали и новые игроки, кто перешли к нам недавно. Два мужика среднего возраста и моложавая дама. Первым заговорил Денис:

- Наш вождь как всегда пунктуален. Привет, Тёма!

- Доброй ночи, – сказал я. – Спасибо, что собрались в такой час.

- Нормальный час, - проговорил Серёга. – У нас в Хабаровске скоро полдень.

Снова взял слово Денис:

- Рад за тебя. Итак, ребята и девчата, начинаем блог в новом, клановом формате. Кстати, Тёма, скажи, пожалуйста, что означает название нашего клана «ТМЗ»?

- Так мне захотелось, - ответил я ровным тоном.

- Что захотелось? – спросил Деня с тревогой.

- Назвать клан, - пояснил я. – «ТМЗ» - так мне захотелось.

- А! – обрадовался Денис. – Очень смешно! Поздравляю, у нашего вождя есть юмор!

Ребята и девчата заулыбались, кое-кто издал короткие смешки.

- Да? – холодно удивился я. – Ну, пусть будет юмор.

- Да, пусть будет, - согласился Деня. – Очень хорошо! Тогда переходим ко второму вопросу. Снова всех поздравляю! Наш клан возглавил рейтинг недавно окончившейся «Битвы за трон». Нашего вождя Тёму выбрали новым королём!

Бойцы захлопали в ладоши и испустили подобающие моменту восклицания.

- Тёма, - задушевно продолжил Денис. – Тебе в личку послали инструкцию, как управлять столицей королевства, и предложения, кому, какие даровать титулы.

- А какие включать бонусы? – спросил я с умным видом.

- Это потом, - мягко ответил он. – Сначала разберись с функционалом столицы.

- Угу, - сказал я и уставился в телефон.

- Вот пока наш король занимается столицей королевства, - перешёл Денис к новой теме. – Мы поговорим о столице нашего клана. Я думаю, что даже Тёма что-то знает, зачем клану столица и что с ней делать, однако специально для зрителей немного об этом расскажу.

Признаться, мне это тоже было интересно, и я навострил уши, продолжая ковыряться в настройках. Значит, чтобы построить столицу клана первого уровня, нужно сосредоточить в замке кого-нибудь из участников по пятьдесят миллионов единиц дерева, камня и железа, десять миллионов единиц серебра и миллион золота. Все эти ресурсы будут потрачены без остатка, так что столица клана – это серьёзно.

После этих слов на карте возле наших замков появилось что-то наподобие индейской пирамиды с надписью «ТМЗ 1». Ага, «ТМЗ» название клана, а «1» уровень столицы.

Столица вокруг себя генерирует клановую «терру» или попросту территорию на карте, куда никто, кроме членов клана, не может провести портал. Если чей-то чужой замок окажется на «терре», его можно «выселить» за определённую сумму серебра – бедолагу случайным образом выкинет где-нибудь на карте вне территорий любых кланов.

По придуманным законам королевства только члены клана могут собирать на своей территории простые ресурсы, а кланы из ТОП-5 вообще все ресурсы, включая масло и золото.

«Терра – это святое»! – заявляли в чате королевства лидеры общественного мнения.

Мне отчего-то весело было узнать, что эти законы мы нарушали в ряде случаев не просто грубо, а ещё и злостно и с особым цинизмом.

- Размер терры определяется уровнем столицы и, главное, активностью клана, - продолжал лекторским тоном Денис. – Когда вы начинаете стройку в замке, обучение солдат в казармах или делаете новые доспехи в кузнице, у вас появляется табличка «запросить помощь». Когда вы её нажмёте, в ленте у соклановцев появится сообщение о вашем запросе с активным полем «оказать помощь». Нажатие на эту кнопку вам ничего не стоит, а у того, кому вы хотите помочь, сокращается время стройки или обучения. Это позволяет экономить на ускорителях и самое интересное – количество таких нажатий и является активностью. Теперь давайте-ка зарядим в казармах обучаться по пять бойцов. Запрашиваем помощь и ждём, когда все прожмут кнопочки. Сами тоже жмите на помощь. Потом снова…

Глава 17

Князь Труева Изяслав, мужчина средних лет и средней комплекции с холёным надменным лицомехал в возке с атласной обивкой, с мягкими креслами, со стёклами в окошках и даже с маленькой печкой. А на морозе в седле пусть трясётся его оболтус Святославушка, чай для него ведь креслице завоёвывается.

Ну, он, дурашка, так думает, и пусть себе – будет старательнее. Вообще-то, Изяславу нужно было всего лишь ограбить богатенький город и опустить ставшего очень опасным конкурента, а Святослав на его престоле – лучшая гарантия, что городишко больше не поднимется. Тогда можно будет всерьёз подумать о Труевском княжестве, которое сейчас существует лишь в смелых замыслах и в грамоте великого князя Кай-ёва.

А Святослав… ну, не получился! На коняге скакать мозгов ещё хватает, грызть при этом орехи уже не. Однако мудрый правитель находит применение любому человечку. Будет Святослав добрым князем Скола. Очень эффективным.

У Изяслава подрастают ещё сыновья от трёх жён, хоть один да должен выйти приличным наследником. На самый край он ещё нестарый, можно попробовать других мамочек. Только в Труеве все «благородные» девицы известны, более-менее нестрашные уже заняты, без скандала не получится. Надо будет в Сколе посмотреть…

Во! Ещё одна веская причина для похода!

- Позволь, мой князь, узнать, о чём твои высокие помыслы? – с мягким акцентом бархатным голосом проговорил тощий грек Пантелеймон.

Ликом сука благостен, взирает почтительно.

- Скорблю, - князь быстро вспомнил правильный ответ. – Печалюсь за братьев наших, ослеплённых дьявольской гордыней. И прям сердце разрывается за невинных, кого на бедствия сия гордыня обрекает.

В Царьграде Изяслав прошёл «таинство святого крещения», ему установили православную версию христианства и, дабы не слетели базовые настройки в языческом окружении, для его духовного сопровождения прикрепили этого Пантелеймона. А князя теперь, вообще-то, звать Василий, но это пока его тайное христианское имя.

Пантелеймон же не только принялся духовно развивать князя, но ещё и назначил себя, морда учёная, летописцем. И такое гадство, князь не сразу спросил, чего это он всё пишет и пишет. А когда спросил, чуть из христианства не выпал и на кол грека не посадил.

Но не напрасно грек вёл с ним беседы о духовности и политике. В остром своём уме Изяслав понял вдруг, что потомки о его делах и мыслях будут судить не по безобразным, предвзятым и попросту неприличным частушкам, которые орут на базарах скоморохи, а по тому, чего напишет этот Пантелеймон. Причём надо побольше упирать на высокие мысли, а о делах э… без лишних подробностей.

Стал князь с греком ласков, принялся делиться сокровенными мыслями…

Всё-таки придётся учиться читать, обязательно надо посмотреть, что он там пишет. Поправить что-нибудь или дополнить…

Вот и в поход взял в возок, чтоб описал он для потомков славную победу, как князь переживал за народ и что проявил небывалое великодушие. И призывал сына к христианскому милосердию.

Великодушие проявлять просто придётся. Вроде бы, оно особо ни к чему, в дружине Скола не больше трёхсот воинов. Но это же целых триста викингов в укреплённом городе! Ломать их обойдётся весьма недёшево, пусть лучше проваливают подобру-поздорову. Ну, а коли упрутся, что ж, хотя бы Пантелеймон напишет о его великодушии.

А сыночка к чему ни призывай, или совсем не поймёт, или поймёт неправильно. Да и хрен с ними со всеми, главное, Пантелеймон запишет, что призывал…

В окошко возка постучали. Князь отдёрнул шторку и увидел морду сынишки – как раз в окне поместилась, только немного набок – и зачем-то открывающую и закрывающую рот. Ага, наклонился с седла и что-то орёт. Изяслав взялся за ручку хитрого греческого замка, открыл дверцу, «случайно» шарахнув сынка по роже, и грозно спросил:

- Что опять?

- Батя! – несколько в нос ответствовал Святослав, выпрямившись в седле. – Там дерево упало!

- Какое дерево?! – сдерживая себя, уточнил князь.

- Ну, такое, - растопырив пальцы, показал отпрыск. – Пихта. Или ёлка.

- И что с того, что оно упало? – продолжил расспросы Изяслав.

- А оно прям на дорогу! – добавил в голос драматизму славный витязь.

- Никого не придавило? – строго уточнил князь.

- Не-а, - помотал головой сынуля. – Успели отскочить.

- Гм, - задумался князь. – Проверили окрестности? Посторонние были?

- А я тоже сразу подумал, что засада! – горделиво проговорил Святослав. – Только никого не нашли.

- Тогда идём дальше, - сказал Изяслав.

- А дерево? Можно убрать? – спросил сынок.

- Да, убирайте, - сдержанно велел князь и захлопнул дверцу.

В салон надуло морозного воздуха. Грек без напоминаний принялся подкладывать в печурку щепок, говоря своим бархатным голосом:

- Во всякой мудрости доля скорби, скорбь вечная спутница мудрых правителей, мой князь. Важно в скорби не терять из виду свет истины. Все мы в руке господней, каждому уготована судьба по воле его. Одним по грехам бедствия, иным же ты несёшь счастие истинной веры! И храм, что воздвигнешь ты в граде том павшем…

Вот кто о чём, а этот опять о храме! Сожгут его сразу! Сожгут! Язычники же кругом! И ёлки-палки, есть куча других расходов! Изяслав устало в очередной раз повторил:

- Храм истинной веры народ пусть сначала воздвигнет в душах своих. Помочь в этом жителям Скола почитаю я главной задачей сего похода…

Грек почтительно кивал и в свою очередь выдал умные аргументы. Потекла учёная беседа. Через некоторое время в дверь возка снова постучали. Князь рывком распахнул дверь. Отпрыск удачно уклонился и, выпрямившись в седле, сказал:

- Там опять дерево!

- Засада была? – строго спросил Изяслав.

- Не-а, - помотал сынок головой в островерхом шлеме.

- Дерево убрали? – молвил князь строго.

- Ага, - закивал Святослав.

Князь смотрел на витязя с ласковой грустью. Эх! Просто античный бог! При таких статях парню бы чуточку мозгов!

Глава 18

От конференции я отключился, но из игры выходить не спешил. Рановато ещё для серьёзных дневных дел, и всё-таки эта игра нам на самом деле в чём-то работа. Часть нашей сделки с фирмой, как сказал Вадим.

Сначала убедился, что робот мой хорошо понял Дениса, или кто там ему ставит задачи. Виртуальный «я» умненько волок добытое имущество в клановые постройки. В «универах» уже набралось вдвое больше нормы, однако все бойцы, не сговариваясь, продолжали тащить в них серебро. Ну и правильно – «универы» постоянно развивались, их прожорливость возрастала. Соответственно росла «сумма знаний» клана.

И на что мы её будем тратить? Я открыл дерево клановых технологий и тихонько присвистнул. Цены людоедские! И выбор сильно ограничен. Разрабы исключили однобокое или «акцентированное» развитие. Условное дерево разделили на направления: строительство замков клана, войска клана, строительство клановых зданий и защита фортов и столицы.

А направления разделили на этажи-уровни. Пока на своём этаже не откроем основное, переход дальше закрыт. Так же для перехода с 5-го уровня нужна столица 5-го уровня, а чтоб её построить, нужны кое-какие «необязательные» технологии 5-го уровня направлений «строительство клановых зданий» и «защиты».

К «необязательным» отнесли «открытие» новых уровней всех клановых зданий, причём отдельно каждого вида: столицы, фортов, университетов, храмов, лесопилок и так далее. Туда же вошлоускорение переработки простых ресурсов в клановые и увеличение выработки на единицу, тоже отдельно по видам ресурсов. Сволочи! Да это же требуется разрабатывать прежде всего! Иначе тупо не хватит ресурсов для нормального развития.

Так же «необязательными» разрабы считают технологии, которые прямо усиливают войска участников клана, увеличивают количество очков опыта, одов и агриков, получаемых за сражения. В принципе там какие-то процентики. Однако технологии удешевления, усиления и продления временных клановых бонусов лишними точно не назовёшь. Их требовалось развить насколько возможно до начала нашего очередного обострения.

Денис с Серёгой, конечно, стараются, но за двенадцать часов гарнизон столицы третьего уровня мы точно не получим. Тем более Дене скоро в школу. Да нам и второго уровня гарнизонов не добиться, если не пренебречь другими, весьма важными вещами.

Я посмотрел, что мы в данный момент «изучаем» и что поставили «в очередь». Мои «старшие» тоже явно не считают на данный момент главным силу гарнизона столицы. Защищать её придётся как-то иначе. Уже через двенадцать часов… то есть уже через одиннадцать.

Лучшая оборона – нападение. Нападать на что-нибудь можно только из замков. Значит, нужно загнать вражеские войска в столицы до того, как спадёт купол. Вопрос – чем будем загонять? Ага, у меня прилично набралось очков агрессора за все недавние побоища…

Зараза! До открытия пятого уровня наёмников, арбалетчиков, не хватает каких-то десяти тысяч!

Робот их, конечно, наколотит за день, но заряжать обучать войска в казармы нужно загодя и клепать их весь день. Нам понадобится очень много солдат. Я, недовольно морщась, зашёл в магазин игры и посмотрел, почём пакеты с недостающими агриками. Пять тысяч рублей…

Блин, даже не знаю, много это или мало. В гамбургерной плачу около двухсот… да и какая разница? Люди помогали нам в игре, платили за красочные мультики, за шоу, за конкретный результат – за победы. Ну и надо им просто всё это дать.

Благо, никто не видит, тяжко вздохнул… и приобрёл эти пакетики. В ленте появились сообщения о «подарках». Игра так поощряет покупать и тратить ресурсы. Просто при покупке пакетов и за какие-нибудь достижения кого-нибудь из членов клана, всем участникам что-нибудь дарится случайным образом.

Наши бойцы на одних только подарках неплохо выросли. Кстати, условная стоимость подарков зависит и от уровня игроков клана. А мой герой за последний час вырос на целых три уровня. Я зашёл в его настройки и вручную потратил новые таланты на усиление лучников.

«Открыл» в ветке наёмников арбалетчиков, бойцов пятого уровня, бонус к силе атаки против пехоты и летающих. Зарядил обучение в казарме новых солдат на всё серебро и до обеда и с чувством выполненного долга вышел из игры. Начался новый день в реальности.

***

Сначала отправился на кухню помогать Асе готовить завтрак. Она восприняла это как должное и без всяких благодарностей нагрузила меня работой. Я жарил тосты и думал, что это естественно. Ну, раз я уже не сплю, должен же что-то делать! Почему бы мне не жарить тосты и не думать… э… всякую утреннюю ерунду. Далековато мне ещё до контроля сознания, о котором говорит мастер йоги.

За завтраком мама спросила, как я себя чувствую, а папа, как у нас дела. Я дал самый общий ответ «нормально», и этим родительская забота к моему облегчению удовлетворилась. После завтрака папка по традиции подбросил меня в окрестности школы.

В этот день рассеянность Дениса даже слегка настораживала. Или это была не совсем рассеянность. Говорил суховато, смотрел в сторону. Вдобавок на английском Лена сидела странно напряжённая, смотрела строго перед собой или в тетрадь. Ну, ладно, я немного робот, у ней-то что не так? От меня заразилась? Хотел спросить… весь урок собирался, выбирал подходящий момент… но не было его. Так и не спросил. После звонка молча собрал вещи и вышел из класса.

А после занятий у Дениса снова были какие-то дела, простились на школьном крылечке до встречи в студии. Дома после душа и медитации сразу отправился на кухню. А там Ася! Приготовила мне «на всякий случай» и «чтоб больше фигнёй не давился» суп харчо на первое и голубцы с пюрешкой на второе! Ещё и салатик! Она у нас просто золото!

Ой, ну что мне какие-то школьные отношения, тем более они в основном состоят из моих фантазий! Главное – правильное питание. И Ася. Ну и родители, конечно. В добром расположении духа я уселся в такси и отправился в папкин НИИ.

***

Глава 19

Княжеский воевода Радомир службу знал крепко. Ещё с юности усвоил, что побеждают всегда князья, а проигрывают сражения дружинники. Ну а поскольку всех дружинников упомнить трудно, главные проигравшие всегда воеводы.

Вот поэтому, какого бы князюшку Перун ни послал, это с воеводы не снимает ни грамма ответственности. Воевода без приказов сам должен делать всё, чтобы его князь побеждал и был в истории самым умным.

Радомир, не перегружая Изяслава лишней информацией, тянул службу. До Генштаба ещё не додумался, просто пока масштаб операций этого не требовал, но у военных ведь во все времена мозги заточены одинаково. Если идёт война, прежде всего, требуется выстоять, победить, а если не война… э… у военных эпохи Радомира это считалось чудом.

Князь, конечно, обсуждал с воеводой планы, так что его военный ещё весной начал готовиться к зимнему походу. В дружине князя он лично назначал командиров вплоть до десятников, знал, кому и что лучше поручить. Вот и поручил парням летом прогуляться в Скол, посмотреть на город с окрестностями. Организовать это через знакомых купцов было несложно.

Командирам постоянной дружины заблудиться не грозило, а наёмным дружинам лучше много не знать. Без лишней информации наёмники более управляемы, послушней, сговорчивей. По стратегическому замыслу им предстояло большей частью вознестись в Валгаллу, сделав самое трудное и кровавое дело, а остатком пополнить постоянную дружину князя.

Понятно, что «за хлебом» воевода отправил только воинов постоянной дружины и дал жёсткие указания. Никаких грабежей и ненужного насилия, не отвлекаясь на развлечения, добыть продовольствие и транспорт для его доставки в лагерь.

Особых сложностей не предполагалось. Поселения лесных дикарей, по сути, лесными не являлись. Располагались они на определённом отдалении от города, однако туда вели хорошо наезженные дороги.

Главный бизнес окрестных поселений, снабжение города зерном и льном, сильно зависел от логистики. Земледельцам было сильно интересно, сколько требуется скормить лошадям овса для доставки на рынок пуда зерна, да сколько придётся чинить сани или телеги. Потому за дорогами следили серьёзно.

В отдалении от города селения находились вынужденно, поскольку леса вблизи города уже спалили. Лес сжигали, и удобренная золой землица давала урожай один к двадцати или даже тридцати от силы три года, а потом там устраивали луга для выпаса и перебирались дальше.

Всего было три стоящих упоминания поселения, к ним по дорогам лёгкой рысью двигались два конных отряда, а пеший двигался бодрым шагом. Воевода приказал обернуться за день, максимум, за два.

***

В коридоре меня никто не пытался остановить… Чёрт! Мне почему-то казалось, что встречу отца. И с чего мне так казалось? Он что, должен следить за нашим детским блогом? И даже если следил, почему он должен меня останавливать? Подумаешь, пацан психанул, вот ведь трагедия!

Уходя из НИИ, я «забыл» на стойке проходной пропуск. Мне нечего здесь больше делать, все обязательства закрыты. Денису помог, славу героя получил, справедливость, заразу такую, отстоял, а экзоскелеты пусть рекламируют без меня – я на это не соглашался.

Прогулялся немного до стоянки такси и поехал домой. По пути в голову буром лезли неприятные мысли и раздирали эмоциями. Ну, ясно же, что от меня требовалось появиться в кадре в экзо так или иначе. Не захотел по-хорошему, получи вот так. И Денис, получается, практически не причём. Хотя вопросец этот в чате вряд ли организовали без его участия. В принципе могли и без него, но с ним это намного проще.

Лена Л. Очень хочется надеяться, что за этим именем прячется кто-то вроде Игорёши Иванова. Хотя с Игорёшей Деня бы ни за что не связался. Да и неважно это по большому счёту, главный вопрос – как я буду ходить в школу? Всем, конечно, всё уже известно или станет известно в ближайшее время. И вообще, нафига мне туда ходить?!

Ближе к дому размышления меня уже прилично накалили, и я временно запретил себе думать. Дома сначала дыхательная гимнастика, потом контрастный душ и короткая медитация. Мастер постоянно говорит, что самые верные мысли приходят, когда мы ни о чём не думаем.

В результате встал с готовым решением. С отцом говорить бессмысленно. Он не мог не знать, на каких условиях его фирма делает нам блог. Вадим же ясно сказал, что это проект фирмы. И о школе с ним говорить глупо. Получится, что я прошу меня оттуда забрать!

Пусть и прошу, да только не его. Завтра утром он подвезёт меня к школе. И я позвоню деду. Скажу, что хочу в частную школу. В Англии. Хотя в Англии не то, лучше подальше куда-нибудь. В Новой Зеландии. Буду там изучать Уильяма не нашего Шекспира в оригинале. А с мамой можно поговорить и по видеосвязи. С ангелами лучше общаться на расстоянии или вообще мысленно.

Придя к решению, я засел за уроки. Всё должно быть как обычно, ни к чему вызывать лишние вопросы у родителей. Мама точно просматривает записи с камер, есть на то намёки. Да и не случилось ничего такого особенного, чтобы забрасывать учёбу. Оно и в Новой Зеландии образование.

Пришлось отказаться от перерывов на игрушки, зато уложился к шести. Отправился на кухню помогать Асе. Вот кого мне будет не хватать! Но нельзя сказать лишнего, просто улыбнуться… блин, в моём случае – тем более улыбнуться. Точно что-нибудь заподозрят.

Приехали родители, и вскоре мы счастливым до изжоги и до ломоты в зубах правильным семейством уселись ужинать. Мама снова спросила, как я себя чувствую, а папа, как у меня дела. Я спокойно сказал «нормально», и на этом застольная беседа увяла.

После ужина я вымыл посуду и отправился вышивать с мамой крестиком и ждать, когда уже афро-венецианец придавит паразитку. На языке оригинала. Уселся я на стульчик, вдел нитку в иголку и только взял пяльцы, в комнату заглянул папа и сказал:

- Тёма, завтра после уроков приди, пожалуйста, в наш НИИ, Вадиму нужно с тобой поговорить.

Я продолжал вышивать, не повернув головы.

Глава 20

- Эва! Гляди, свинки! – воскликнул один конник условно первого отряда, указав рукой в поле.

Дружинники посмотрели в указанном направлении. Возле небольшого перелеска в снегу действительно темнели крупные фигуры. Рядом со свинками стояли несколько невысоких человеческих фигурок. Должно быть, свинопасы.

- Корни под снегом ищут, - с видом знатока сказал другой дружинник и обратился к командиру. – Старшой! Может, прихватим парочку? На копья легко возьмём.

- А кто их тащить будет? – досадливо морщась, ответил сотенный. – На обратном пути, может…

- Так они и будут нас тут дожидаться! – воскликнул третий. – Давайте приколем, сколько получится, и оставим охрану?

- Ну… - потёр командир бороду, решаясь.

- Да они сами к нам идут! – весело крикнул молодой дружинник.

- Тихо, оглашенный! – зашипели на него товарищи.

- Идём шагом, - вполголоса скомандовал сотенный.

Отряд убавил ход, воины деловито отвязывали притороченные к сёдлам копья. Свинопасы брели в снегу прямо к всадникам, а за ними и свинки. Дружинники азартно скалились – довольно много свинок! Этак и всему войску может хватить свежего мяса и сала!

Дальше началось непонятное. Свинопасам вдруг надоело идти пешком, и они забрались верхом на каких-то особенно крупных животных. Свинки побежали быстрей… ещё быстрей! Взметнулись снежные вихри! Будто внезапно разыгралась метель! Да эти свиньи атакуют отряд!

Дружинники развернули коней к неожиданному противнику, приготовив копья. Однако белый буран стал отворачивать, словно намереваясь обойти отряд спереди…

Действительно эти странные животные пробегали в нескольких шагах от всадников и огибали колонну, бежали в поле. Некоторые дружинники поспешили метнуть копья, но без успеха. Неудачный ракурс, снег запорошил глаза…

Внезапно из снежного вихря вылетела тёмная туша и врезалась в лошадиный бок. Конь от удара завалился…

Рядом другой вепрь ударил коня в бедро, трещат кости. Лошадь с истеричным ржанием падает на бок…

Ещё троих коней завалили вепри и сразу атаковали поверженных всадников. Одним страшные клыки вспарывают кольчуги, выламывают грудину. Другие пытается ползти, их кабаны бьют клыками в живот. Вопли боли и ужаса, звериное урчание, кровь заливает снег.

Дружинники метнули в кабанов копья. Сразу удалось вывести из строя лишь одного, раненые звери обернулись к новым врагам. Опытные воины, конечно, не растерялись, к тому же многие охотились уже на вепрей. То есть на вепря…

А не сразу на семь бешеных громадных кабанов!

Справились всё-таки, угомонили зверюг копьями, а те успели сильно ранить ещё трёх лошадей. Сотник своего коня уберёг, вовремя развернулся и, склонившись, врезал вепрю топором по башке. В этот момент ему послышался звонкий издевательский смех. Хохот злого мальчишки.

Он оглянулся, и кровь отлила от его лица. В поле верхом на вепрях скакали пацаны, лет четырнадцати, и просто заливались счастливым смехом!

- Свинопасы, - растерянно пробормотал сотник.

Мальчишки явно управляли стадом, проехали последними. Кабаны в поле ненадолго перешли на шаг и снова повернули к отряду, набирая разгон. В этот раз они будто собирались обойти отряд сзади.

- Ну, раз так, придётся задержаться, - проворчал сотник. – Поохотимся.

Он схватил притороченный к седлу рог и протрубил сигнал атаки. Ударил коня шпорами, направив его на вепрей. Бедной коняге явно не хотелось к ним бежать, пришлось ударить ещё несколько раз. Отряд стронулся за командиром.

Места и времени для разгона не хватало, но сотник не собирался стоять на месте и смотреть, как эти хрюшки будут откусывать по десятку воинов с каждым заходом. Нужно напасть самим, всем разом.

Пацаны свинопасы, видимо, возможность такого развития учитывали и перешли к плану «Б». Каким-то образом развернули своих вепрей навстречу конникам, и все их теоретически дикие свинки повторили маневр.

Конники двигались по дороге в колонне по двое, так практически шеренгой и приняли бой. Кабаны же на бегу умудрились выстроиться свиньёй. На взгляд сотника в стаде было не больше сотни голов, однако на всадников на полном разгоне наскочили по два-три зверя. Спасения атакованным дружинникам не было.

Вепри валили коней, рвали клыками всадников. Дружинники были вынуждены ими заняться. А другие вепри продолжали атаковать. Валились с испуганным ржанием кони, кричали дружинники, хлестала из артерий кровь.

Отряд сразу понёс страшные потери, но, несмотря на это, люди постепенно брали верх. «Правильная» атака вепрей выродилась в отдельные схватки, когда уже дружинники по двое, а то и по трое разили с верхов одного зверя. Бой превратился в охоту. Вроде бы…

Сотник оторопело уставился на человека в кожаной одежде с топором на длинном древке. Что за морок! Тут же были только свиньи!

Объяснять ему никто ничего не собирался. Страшным ударом другого топора сотнику сломали хребет, а когда он упал с лошади, горло разорвали кабаньи клыки.

Вообще-то, нападение мальчат-пастушат на свинках было отвлекающей атакой. Воины-вепри подошли из перелеска, когда дружинники избивали несчастных животных. А они ведь очень умные!

В иных землях кельты сражались с мастиффами, а эти вот всё то же самое, только с вепрями. Другого человека, не тотемного воина-вепря, звери растерзают, а этих понимают даже без слов. Нафига кабанам какие-то слова? И это не считая того, что воин-вепрь и сам порвёт, что кабана, что всадника с конём.

Только мало их. Весь клан, все тридцать воинов, глава был тридцать первый, и даже мальчата-пастушата явились по договору с Рысями защищать свою землю.

***

Для меня словно закончился длинный, путаный, глупый сон. Денис говорил, что в его игре, как в жизни. Он прав, но с одной существенной поправкой. Как в его жизни. Которая тоже почти игра. Где есть персонажи, какие-то очки успешности и положение, которое они дают.

А я вне игры. Пусть папка твердит, что я должен научиться жить без оглядки на деда, благодаря деду я могу поплёвывать на любые очки. Просто быть собой. Без школы в Англии. Без Кембриджа или Оксфорда. Тем более без Денискиной игры.

Глава 21

Медведи, понятно, никак не могли просто мирно пастись и поджидать, когда противник сам добровольно приблизится на приемлемую дистанцию. От медведей, вообще-то, принято убегать. Вот и сидели по избам до поры, ждали, когда воины пешего отряда вломятся в посёлок.

Подошли дружинники Изяслава, а ворота закрыты, и открывать не хотят! Вообще, ничего не хотят слушать, грубят и самого князя кроют по матушке.

- Совсем тут без нормального князя одичали, - решили латники. – Надо приводить в разум.

Срубили большую ёлку и разнесли стволом, как тараном, ворота в щепки. Ворвались в деревню, а мужики с топорами и дубинами! И дерутся, как бешеные, сколько их ни убивай. Но куда им против викингов…

По идее сразу должны были все полечь или разбежаться, однако попытались организованно отступить от ворот вглубь улиц. Дружинники уже считали бой выигранным, осталось дожать!

Две сотни латников двумя колоннами втянулись на улицы. Проходят такие мимо избушки, тут бац! Распахивается низенькая дверь и выскакивает весьма сердитый Михайло Потапыч. Полтонны чистого зверства и ярости. Плюс когти и клыки. Первым же ударом ближайшему дружиннику свернул голову набок.

- Медведь! Медведь! – заорали дружинники.

А за первым мишкой второй и зять Эрика Бова с боевым топором. Воины-медведи в чём-то похожи на вепрей. У них тоже связь со своими зверями посредством тотемного духа. В бою в основном, так сказать, нейтрализуют человеческие преимущества неприятеля – перерубают древки копий, направляют зверей, не позволяют навалиться на них разом. Но есть и разница. Беры по-медвежьи звереют в схватке и яростью своей заражают, зажигают обычных воинов.

Дружинники не представляли себе, насколько тут одичали без нормального князя! У мужичков, откуда ни возьмись, появилось столько силушки! Столько отваги!

Пусть каждый викинг стоил пяти-семи ополченцев, мужики платили не торгуясь. Безумие массового побоища бесновалось в припадочном веселии на улочках деревни. Кругом кровь фонтанами, лязг топоров об доспехи, хрипы, яростные возгласы людей и рёв медведей…

При первом столкновении погибла сотня ополченцев, да во время основного побоища двести. Всего двадцать тотемных воинов даже со своими медведями сами бы не справились с тремя сотнями латников. И, в конце-то концов, это война. Война за свою землю.

***

И вот настало лето…

Первая хорошая летняя новость – детство у меня всё-таки было. Эта мысль появляется вскоре после выхода на работу. То есть начинаешь понимать, что раньше всё было детство.

И оно, сука, кончилось. Навсегда.

А это вторая новость, которой и положено быть э… менее хорошей, чем первая. Впрочем, совсем плохой её тоже не назовёшь. Например, на работу я езжу по-взрослому на своём мотоцикле. По-взрослому в смысле совершенно легально. Ну и пусть мне ещё нет восемнадцати лет, детям, вообще-то, разрешается кататься на велосипедах с моторчиками объёмом до 50 кубиков. Однако это всё же «детский» вариант, да и моторчик у меня значительно объёмнее.

Поэтому дед легализовал мой аппарат как специализированную инвалидную коляску. Колёса есть? Значит, может считаться коляской. Инвалид имеется? Даже со справкой. Поэтому коляска инвалидная. И никто, кроме данного конкретного инвалида, ей воспользоваться не сможет – седла ж нет – поэтому инвалидная коляска специализированная.

Забавно любоваться лицами полицейских, когда они останавливают меня для проверки документов.

Отрицание. Гнев. Торг. Депрессия…

«Счастливого пути».

Я от них уже не бегаю – кто ж будет сам лишать себя такого представления? Тем более среди тягостных унылых будней. Вот почему дед не сделал меня курьером на инвалидной специализированной коляске?!

А так…

«Здравствуйте! Пакетик нужен»? - это непременно говорить каждому покупателю обязательно со счастливой улыбкой.

Улыбаться входит в мои обязанности. Вот где я получил возможность тренировать улыбку!

Улыбаюсь, значит, беру покупки с ленты. Весовые сначала на весы для проверки, с прочих сразу считать штрих-код… блин, опять не считывается, вводим вручную. Улыбаемся. И вежливо отвечаем на невежливые вопросы.

«Цена на рекламном плакате может не совпадать с реальной, там сноска внизу», - говорю обожаемому покупателю, улыбаясь, как родному.

Отмена? Да чтоб ты … был всю жизнь счастлив. Улыбаемся.

- Наташа, тут отмена! Помоги, пожалуйста! - восклицаю радостно, будто выиграл в лотерее миллион.

Очередь к кассе растёт.

«Всем кассирам пройти за кассы»! - радостно говорит администратор по трансляции.

Все кассиры счастливы и желают мне тоже быть счастливым всю оставшуюся жизнь. Приходит счастливая Наташа и со сведённой счастьем личностью делает за меня отмену. Парень важно протягивает свою красненькую денюшку. Сначала на детектор её, в кассу и с дебильной улыбкой отсчитать сдачу.

- Спасибо, что воспользовались нашим магазином! Всего хорошего! – радостно отпускаю счастливого покупателя.

«Чтоб ты сдох», - добавлял мысленно первые дни.

Сейчас прошло уже. Счастливый покупатель сваливает к чертям, подкручиваю транспортную ленту и улыбаюсь не менее любимому и родному следующему:

- Здравствуйте! Пакетик нужен?

Первый день всё было, будто не со мной. Со мной это происходить просто не может!

Потом во весь рост встал вопрос, какого дьявола это всё-таки происходит! Со мной! На самом деле!

Дед просто не мог засунуть меня сюда на всё лето! Месяца не пройдёт… да вечером уже позвонит и спросит, осознал ли я всё как следует. Я, конечно, скажу, что всё при всё осознал и больше не буду… э…

А что не буду? Блин, надо было хотя бы закурить – сказал бы, что брошу.

Работаю только с девяти утра по четыре часа, потому администрация очень дорожит моим временем. Сорок-пятьдесят минут за кассой, короткий отдых и снова в зал. В комнате отдыха тупо смотрю на экран телевизора, с другими работниками общаться не тянет.

Глава 22

Просчитать решения противника было несложно. Ясно, что, лишившись большей части запасов, князь постарается их восполнить. Причём сделать это нужно в ближайшее время, то есть враг заявится в ближайшие к городу крупные поселения.

Росомахи, горностаи и волки остались у вражеского лагеря, не позволяя неприятелю даже толком нарубить дровишек. Каждый выход из лагеря напоминал боевую операцию, тем более что дров рядом с городом взять негде, до ближайшего перелеска два часа езды.

И в самом лагере никто не чувствовал себя в безопасности. Князь, например, спать предпочитал у костра с дружинниками, одетый как дружинник. В шатре только обедал непременно с воеводой и Святославом.

Вепри и медведи, не склонные по своим повадкам к террору и диверсиям, сразу направились на защиту пригородов. А рыси, промежуточный вариант, больше тяготеют к засадной тактике, хотя и не уклоняются от открытой схватки. Потому воин-рысь Глыба бежал с ратниками рода к «своему» посёлку, как только неприятель встал у города лагерем.

Глава рысей Горыня вынужденно исполнял свою «официальную» должность военного вождя рода, потому в лесных заварушках участия не принимал, хоть и чесались у главного воина-рыси когти. Образно, конечно.

Он поддерживал связь с союзными кланами, координировал действия как фактический глава союза. Однако это не могло помешать ему лично привести дружину рода на защиту поселения в исполнение данного слова.

Мужики в посёлке уже готовились погибать с честью и с приходом дружины воспряли духом. Хоть и пришли с Горыней всего сотня с небольшим воинов, с ополчением вместе казалось, что их прям очень много! Хоть сразу иди на Труев!

В принципе следовало встретить противника за частоколом. Двум сотням всадников пришлось бы спешиться, их бы хорошо побили из боевых луков, и они бы отступили…

Но отпускать кого-то живым Горыня не планировал.

Он вывел войско навстречу врагу в поле. Ратники рода встали по флангам. А в центре строя вождь поставил ополченцев с дубьём и охотничьими копьями. Фактически на убой.

Горыня совсем не был каким-то особенно великодушным правителем, он не был даже нормальным человеком. К тому же и зверем наполовину. Даже больше чем наполовину…

Ну, они ведь и так собирались погибать с честью?

Вскоре показалась колонна вражеских конников. Они всё сообразили без ненужных разговоров. Тем более мужики сами встали в поле против конницы! Упустить такой момент дружинники позволить себе не могли – до старости же будут рвать на себе волосы, если упустят.

Вот, не вдаваясь в причины массового суицида аборигенов, с марша перестроились в боевой порядок. И конница начала на заснеженном поле разгон…

Это, кстати, нужно засчитать в плюс Горыне, всё-таки он был немного человеком, учёл этот фактор.

Снега лошадям по колено, как следует коннице не разогнаться. Кони смогли лишь перейти на быструю рысь, и это отняло почти все их силы. Княжеские дружинники решили, что для ополчения и так сойдёт.

С флангов ударили лучники – им никто не мешал, и помешать уже не мог. Конница ворвалась в строй ополченцев уже фактически лишённая возможности для маневра. Боевого духа мужикам хватило только, чтобы не разбежаться при одном виде скачущих на них всадников. После того, как княжеская дружина ворвалась в строй, стоять и ждать, когда их убьют, мужики передумали. Побежали.

Дружинники принялись избивать бегущих, но лучники с флангов продолжали стрелять. Всадники развернули коней, чтобы атаковать это мужичьё. Да лошадки уже устали. И у воинов-рысей есть свои бонусы, они тоже влияют посредством тотемного духа на зверей и даже птиц. Только немного наоборот – подавляют, вселяют животный ужас.

Конников расстреливали из луков, принимали на копья, и среди истошно верещавших, бьющих копытами коней мелькали стремительные тени. Началось запланированное Горыней истребление. Главный воин-рысь вволю почесал когти…

Образно, конечно.

***

На этот раз дедушка «помог устроиться» помощником кладовщика и продавца-консультанта на склад-магазин пиломатериалов. По такому поводу мне в папкиной фирме выдали для экзо «руки». Пристёгивал только на работе. Через четыре часа отстёгивались сами…

В непосредственные мои обязанности входило что-нибудь снять со стеллажа и поставить на тележку или наоборот. Забавно, что для покупателей я был не инвалидом, а грузчиком с современным, инновационным экзоскелетом. А что слишком молодой на лицо, так это взяли по блату.

Общий смысл состоял в том, чтобы я учился общаться с людьми. Учился продавать что-то реальным людям за настоящие деньги. Снова пошёл через стадии принятия неизбежного.

Ну, какой во всём этом смысл? Человек же и так сюда приехал что-то купить! Вот пусть внятно изложит, чего ему тут понадобилось, и проваливает – нафига делать мне мозги?

Да им всем тупо заняться нечем! Они другого места не нашли, чтобы нести свою ахинею и делать мне мозги?!

Не, это ведь кончится когда-нибудь? Кончится рабочая смена, потом кончится лето. И этот неприятный тип перестанет гундеть и делать мне мозги!

Нет, это не кончится. Никогда. Я останусь здесь навсегда. Одеревенею. Стану Буратино в экзоскелете. И этот дятел Карабас Барабасыч будет вечно долбить мои бедные деревянные мозги.

И где-то в конце июня…

- Обычные берёзовые наличники? Остались только лакированные, придётся немного подождать… хотя… А вам сколько нужно? Ещё не распаковали новую партию, только сгрузили. Если заберёте всю… скидка? Конечно, будет скидка и дисконт на все последующие покупки. Офис вон там, по лесенке наверх…

- Молодец, малой, растёшь! – одобрительно проворчал Семён Петрович.

Он же мой главный мозгоделатель, Карабас Барабас, кладовщик и продавец-консультант, чьим инновационным помощником я являлся. Нормальный в принципе дядька, весёлый. И голос совсем не гундосый.

Лето полетело, как на крыльях, и пролетело семислойной ламинированной фанерой над моей головой.Дед опять устроил нам две недели военного счастья, и мы, осчастливленные на год вперёд, пошли в одиннадцатый класс.

Глава 23

Штурм пришлось немного отложить. Пологий холмик мертвецов мозолил глаза, его просто никак не получалось игнорировать. Чтобы быстро сжечь семьсот трупов, не могло быть и речи, на это потребуется неделя, минимум. Дружинники согласились с воеводой, что, с учётом всех обстоятельств, сгодится и братская могила.

Однако вырыть зимой достаточно большую яму совсем непросто. Всего с основным войском к Сколу пришли полторы тысячи ополченцев. Вот вместо того, чтобы спешно готовиться к штурму, воевода отправил большинство из них под охраной дружинников на заготовку дров. Землицу предстояло почти сутки только отогревать.

Местные, видимо, вошли в положение врага, отнеслись по-людски – сделали до окончания погребения в нападениях паузу. Воевода этим воспользовался и поставил дело с размахом – навалились почти всем войском. Хотя большая часть дружинников всё-таки оставались на страже.

К полудню следующего дня всё было готово к погребению. Князь, его сын Святослав, воевода и дружинники просто молча поклонились мертвецам до земли. Ополченцы потащили тела к могиле. Волоком. Стараясь не смотреть. Ну, умерли люди не от сердечных болезней, потому и выглядели трупы жутковато.

Наконец, засыпали яму, и князь пообещал в ближайшем времени, то есть сразу после победы, воздвигнуть над могилой памятный знак или даже целый памятник. Дружинники всё воспринимали с профессиональной невозмутимостью, а вот ополченцы выглядели бледненько.

Они совершенно согласились с официальной идеологией в части того, что противостоят им злые, тёмные силы, однако в части обязательной победы сил добра и света возникли серьёзные сомнения. То есть не сомнения даже э… а некоторая неуверенность в том, что им лично победа добра прям уж очень необходима.

Как–то не хотелось, чтобы за всё хорошее и их вот так отволокли за ногу голых с развороченным брюхом или разорванным горлом и сбросили в яму к другим голым мертвецам. Они во имя добра и света, вообще-то, шли пограбить, а не это вот всё!

Воевода приказал ускорить подготовку к штурму. Ополченцев перестали выпускать из лагеря. Дружинники князя, кто остался без коней, вооружились копьями и охраняли мужиков на работах и отдыхе. За попытку пройти через оцепление железо в брюхо без разговоров…

***

В новый проект я включился на зимних каникулах. Начал с визита в 9-й отдел, оказывается, отделы эти со времён СССР даже номер не поменяли. «Непубличность» проекта охранялась законом о гостайне.

Как объяснил Вадим, государство засекретило всё, что связано с квантовыми технологиями, это как бы формальность. Но всё равно лучше никому ничего не рассказывать. Даже маме. И особенно дедушке.

Вот с дедушкой об этом говорить особенно не хотелось. Ясно же, что он будет категорически против того, чтобы мне что-то кололи, и что мне запрещено покидать Россию. А как его убедить, я себе просто не представлял. Честно говоря, я не вполне понимал, зачем это нужно мне.

Создать свой мир? А что меня не устраивает в этом? Вернее, что такого в этом мире меня не устраивает, с чем я не могу справиться? Эти вопросы я с Вадимом подробно обсуждал целую неделю.

Всё опять оказалось сложнее, чем представлялось. Думал, сделают укол, и полезу в капсулу. Нефига подобного. Курс инъекций длился как раз неделю.

Я приехал утром с папой в НИИ. Вадим встретил меня на проходной и повёл на минус третий этаж, то есть под землю, через три поста охраны. В обычном с виду процедурном кабинете неразговорчивый мужик сделал мне укол, и мы с Вадимом отправились в кабинет, где просто стол, кресла и большой экран на стене.

Он сказал, что после укола возможно головокружение и даже тошнота, нужно немножко спокойно посидеть. Вот мы немножко сидели и обсуждали, какой мир я хочу создать.

Мир, в котором у меня не будет болеть спина? А не проще уколоть обезболивающее? Ах, где она сама не будет болеть! Только спина или ещё что-нибудь? Может, чтобы вообще не было боли? А как насчёт секса? Это тоже своего рода боль. Ага, немого боли всё-таки нужно!

Мне показалось, что Вадим издевается, он это сразу как-то почувствовал и заявил:

- Так, прекращаем дуться! Ты пойми, Тёма, что это попросту опасно. Сигналы будут передаваться во все области мозга, и не только мозга, а по всей твоей нервной системе. Никому не нужно, чтобы ты там помер от непрерывного оргазма!

- Да я об этом и не думал! – воскликнул я.

- Вот и дальше не думай, - спокойно ответил он. – Я тебя предупредил. Поехали дальше. Кроме секса, чем бы ты хотел там заниматься?

- Танцами, - проворчал я.

- Тоже дело, - невозмутимо сказал Вадим. – Может быть, ещё что-нибудь? Подраться, пострелять?

- Да, было бы неплохо, - ответил я.

- А как подраться? Всегда всех побеждать? – уточнил он.

- Да! – заявил я угрюмо. – У меня жуткие комплексы, и мне нужен мир, где я всегда всех побеждаю. Рву блондинок на куски и насилую. Тоже по кускам.

- Старик, - мягко сказал Вадим. – Извини, что напоминаю, но решение о допуске тебя к капсуле принимаю я.

- Отлично, - сказал я, вставая. – Давно хотел тебе сказать, да всё случая не было. Вадя, иди ты…

- Псих, - вздохнул Вадя, тоже поднимаясь с кресла. – Ладно, завтра ещё поговорим.

Мы молча поднялись наверх через три поста охраны, потом пошли на этаж фирмы. Ну, я ведь так и продолжал обкатывать тактические шлемы, это была моя работа.

Потом обедал в бистро и ехал в университетскую читалку. Обедал бы в студенческой столовке, да она почему-то на каникулах не работала, хотя библиотека была открыта. Впрочем, там тоже народу почти не было. Из читалки домой к обычным своим тренировками и занятиям, обязательно погладить мистера Барса, обрести душевное равновесие…

А на другой день я снова с утра поехал с папкой в НИИ, и Вадим встречал меня на проходной…

И так целую неделю. На седьмой день мы прошли сразу в кабинет с креслами. Он сказал, что курс инъекций закончен, и мы подошли к самой сути.

Глава 24

Утром воинство проснулось, получили мужики по горсти каши и куску варёной конины - всё польза от славной конницы, что ещё не голодают. Значит, позавтракали, и княжьи дружинники принялись мужиков строить. До рассвета все заняли свои места, кто с лестницами, кто с большими дощатыми щитами, кто впрягся в тараны, а кто встал пока налегке.

Поднялось зимнее солнышко, хрипло заревели рога, войско двинулось на приступ. Причём, двинулось оно только со стороны восточных ворот. Горыне докладывали лазутчики, что всю ночьотряды противника переходили с западной стороны на восточную, но ему всё-таки требовалось увидеть это своими глазами. Наконец, за ополченцами двинулись наёмные дружины. Князь оставил в резерве лишь свою постоянную латную пехоту, ну и Святослава, само собой.

Похоже, что Изяслав решил оставить гарнизону открытую для бегства дверь. Горыня тихонько хмыкнул – получается забавно.

Он привёл к городу объединённые силы вепрей, беров, рысей, свою дружину и ополченцев из окрестных селений. Ну а волки, росомахи и горностаи и так ошивались поблизости.

Тотемные, конечно, не любят компанию, но чего не сделаешь для хорошего человека и себе же на пользу. Понятно, что в цивилизованное место вепри и медведи своих милых зверушек брать не стали. К тому же много умных мишек и свинок погибло, теперь нужно два или три года воспитывать новых.

Вот, значит, объединённые силы пришли, чтобы атаковать в разгар штурма с востока или запада, где будет проще, и пробиться в город на выручку. Однако ситуация упростилась и одновременно стала сложнее. Разгромить внезапным ударом половину осадного войска уже не получится, а нападать на всё войско – это точно не для рысей. Противник просто не оставил им выбора. Горыня повёл войска к свободным западным воротам.

***

Вадим остался разбираться с оборудованием, а я отправился наверх играться в свои военные игрушки. После того, как мне стали заливать коктейль нано-ботов, тактический шлем понимал меня всё лучше.

Пришлось даже отнестись к делу серьёзнее, старательно думать о данной игровой миссии. Никаких посторонних мыслей, только то, что требуется в конкретной боевой ситуации. В этом смысле игры становились по-настоящему ответственным делом, работой.

Потому оценить свои ощущения в той, «квантовой», игре я смог лишь по пути в читалку. Настроение было ниже обычного, и я легко понял, в чём причина. Привычно побаливала спина. Как всегда. Обычный, фоновый уровень боли, и ощущение скованности, своей ограниченности.

Чёртова капсула! Какие-то пятнадцать минут, чтобы сполна ощутить собственную убогость! И ничего уже не исправить, я не забуду уже чувства полной свободы, естественной жизни. Каким я должен быть, если бы не травма. С этим придётся просто жить. Дома меня ждала очень долгая медитация.

После тренировки и медитации настроение стало потихоньку возвращаться. Всё-таки к кровати я не прикован, а то, что жить мог бы лучше, так для этого следовало быть умнее. И прошлая моя дурость не может служить оправданием дурости новой. Я расположился за рабочим столом, мистер Барс тут же расположился на столе, я его погладил и погрузился в учёбу.

***

Новый день начался в приподнятом, почти радостном состоянии духа. С удовольствием сделал зарядку, сходил в душ. И после завтрака, когда ехал в НИИ на своей специализированной коляске без седла за папкиной машиной, понял, что это чёртово предвкушение. Симптом.

Умею я всё-таки испортить себе настроение. Вообще-то, полезный навык, ко всякому делу следует подходить спокойно, без страха и надежд. Без особых эмоций поздоровался на проходной с Вадимом, и мы деловым шагом направились под землю.

В кабинете деловито разделся и улёгся в капсулу. Вадим сказал:

- Снова пятнадцать минут. Погнали, - и крышка с жужжанием закрылась.

Спустя мгновенье полной тьмы обзор снова залило белым светом. Система написала:

«Приветствую.

Продолжение сеанса».

Крупная рябь, и эта странная игра продолжилась с того же момента, на котором остановилась.Персонаж умылся. Ребята, всего пятнадцать человек, встали во дворе в три шеренги, мой пацан, судя по его уверенности, занял своё привычное место во втором ряду.

Перед строем вышел рослый, стройный парень тоже в белых штанах, длиной рубахе и босиком. Он звонким голосом громко что-то проговорил, наверное, пожелал всем радостного дня и принялся выполнять гимнастику.

Я б заржал в голос, но меня ж там как бы не было! Парень выполнял что-то очень похожее на комплекс Тайцзи, а ребята за ним повторяли. Я с персонажем с удовольствием выполнял упражнения, запоминая, находя отличия и схожести с движениями У-шу.

Персонаж относился к гимнастике очень серьёзно… ну, я опять чувствовал его настрой. Странный бзик программы, хотя квантовые процессы, вообще-то, не программы. Значит, чувствовал его настрой, тело, движения ощущались как свои, и вдобавок разглядел, что в игре лето – тепло и зелёные листики на деревьях за забором.

А ещё размышлял над тем, что это такое сказал перед началом гимнастики э… пусть инструктор. Слова звучали очень близко, знакомо, будто я их когда-то слышал и понимал. Но я же нефига не понял! Незнакомый язык в программе?!

Ладно, пусть в квантовом процессе, всё равно – это уже какой-то особенный бзик! Может, язык болгарский? Ну, процесс этот так прикололся, или взял для антуражу…

Выполнив последнее упражнение, инструктор встал ровно и снова что-то сказал. Ребята разошлись по двору. Часть взяли мётла и принялись за уборку, а мой парень прошёл с товарищами в какой-то сарай, взял два деревянных ведра с кожаными ручками и коромысло. Пошагал с этим всем куда-то…

Логически рассуждая, нетрудно прийти к выводу, что он пошёл за водой. И с каждым шагом мне это нравилось всё меньше. Колодец или другой источник находятся не близко. А ведь воду тащить придётся и мне тоже!

Тут картинка стала меркнуть. Система сообщила об окончании сеанса. На самом интересном месте! Хотя эта игра в следующий раз начнётся ровно с этого момента. Если я сам захочу продолжить… ну, потаскаем воду, тоже мне проблема.

Глава 25

С первого дня, когда стало известно о походе князя Изяслава, в Сколе началась подготовка к осаде. Обороной крепости командовали конунг Ролло и его заместитель Эрик, однако общее командование войском, включая городское ополчение, лежало на Хельге. Это боярин Ерох подчеркнул особо! И тут же без нажима посоветовал княгине назначить его, боярина, своим временным заместителем по общим вопросам.

Хельга, пожав плечами, согласилась, и Ерох уже с княжескими полномочиями продолжил заниматься тем, что и делал – снабжением и материальным обеспечением. Только без всяких лишних уговоров.

Сказано, допустим, такому-то купцу выдать войску сто средних бочонков пива – ну и выдай, а то вздёрнут на вывеске твоего же заведения за саботаж. Пиво, конечно, не главное, а запасы продовольствия все взяли под жёсткий контроль. Городская боярская дума обладала отменным фискальным аппаратом и была хорошо осведомлена о том, кто из горожан и чем может помочь городу в трудный час.

Причём никто из бояр не стал исключением. Боярин Ерох лично снарядил кольчугами, шлемами, щитами, боевыми топорами и луками две сотни бойцов. А за счёт всей боярской думы вооружили тысячу ополченцев. Вторая тысяча для защиты города вооружилась самостоятельно.

Всё мужское население, исключая юнцов и глубоких старцев, мобилизовали в ополчение, а женское по желанию. Хельга же просто не могла не пожелать, она ведь и так княгиня! Дочь викинга и внучка викинга получила классическое воспитание благородных девиц своей страны и своей эпохи. То есть вполне на уровне обращалась с коротким мечом, копьём и щитом и свободно могла зарезать любого тупого хама.

Вот Ингрид воспитывалась уже иначе, в основном в окружении тёток и сверстниц. Вздрагивает и бледнеет от совершеннейшей ерунды, когда её мама в её возрасте развлечения ради дралась со специально для неё купленными папенькой в Скирингсалле живыми рысями, вооружённая одним кинжалом и одетая в простую кольчугу!

До дня штурма военные Хельгу почти забыли, так и коротала дни в компании Ингрид и жён Ролло с его же дочками. Иногда только приглашали в думу утвердить какие-то решения, а суды вовсе отменили до окончания осады. И вот вечером Айрин, одна из жён Ролло, по секрету сказала, что утром будет штурм!

Этого события Хельга ждала долгие дни, если не годы. Ещё с Царьграда, когда после удачного обмена мехов на серебро и дорогие восточные ткани они с Рангвальдом прогуливались по торговым лавкам. В одной лавочке ей приглянулся женский нагрудник. В смысле доспех, а не железный лифчик, и именно женский, с чашками для груди. Ей показалось, что причудливый узор из сверкающего серебра на чёрном фоне должен хорошо сочетаться с её длинными белыми волосами.

Рангвальд восторженно одобрил её выбор и даже ржал, как пьяный конь. Он, вообще-то, немного злоупотребил местным вином – пил его, как пиво, хотя на ногах держался крепко. Однако утром хмуро заявил, что вещь слишком роскошная, и требует особенного случая, чтобы её надеть.

А случая всё не представлялось. Вот и самому Рангвальду отрезали голову, а её объявили княгиней, но это всё явно не подходило. И наконец-то, свершилось!

Утром Хельга сразу после завтрака снарядилась для битвы, поверх доспехов накинула длинный серенький плащ с лисьим воротником и потребовала провести её на башню. Подниматься пришлось по узкой и крутой винтовой лестнице, что в плаще было очень неудобно. Но она терпела, дабы не испортить сюрприз.

Вот поднялась княгиня Ольга на башню, величаво ответила на приветствия Ролло, а Эрик командовал на другой башне. Бесстрашно подошла к краю между зубцами и скинула плащ. И вынула меч, подняв его над головой, хотя могла этого и не делать…

А битва уже шла полным ходом. Ополченцы Изяслава дошли до стен, притоптав снег на поле, поставили дощатые щиты, приставили лестницы к стене, подтаскивали уже второй таран – первый успели разломать камнями сверху – и гибли со скоростью примерно в четыре сотни за час.

Дощатые щиты легко простреливались крепостными тяжёлыми самострелами, подсмотренными Ерохом в Бизантии. Те же почти луки, только из нескольких закалённых железных полос с железной же тетивой, взводятся воротом с червячной передачей и стреляют дротиками.

Незащищённых бойцов выбивали со стен из обычных луков такие же в принципе городские ополченцы. Просто в толпу почти не нужно целиться, и вообще не важно попадать каждый раз, главное стрелять чаще – всё равно стрелы подносят снопами.

Однако даже такими темпами всех атакующих ополченцев достаточно быстро ухайдакать не удавалось, и часть из них карабкалась по лестницам на стены. В принципе от них требовалось только долезть доверху, чтобы защитники отвлеклись от других, более важных задач. Например, уничтожения второго тарана.

Лестницы отталкивали шестами. Многие всё же успевали подняться, и убитые ополченцы валились густо, как спелые яблочки, если встряхнуть яблоню.

Наёмные лучники викингов тоже стреляли, и защитники в свою очередь падали со стен. Но Хельга не испугалась! Подошла она, значит, к краю, скинула плащ и подняла вверх меч.

За какие-то секунды стихли вопли над побоищем. Всё новые лица задирались к башне, и распахивались всё новые варежки. Сотни, а вскоре и тысячи вытаращенных глаз, не отрываясь, взирали на стройную фигурку.

На бледном вдохновенном лице горят синие глаза валькирии! Из-под сверкающего островерхого шлема струятся белоснежные волосы на нагрудник с серебряным орнаментом по чёрному фону! И в лучах низкого зимнего солнца сверкают позолоченные чашечки.

Фигурку Хельги все очень хорошо разглядели, но не поднялся ни один лук, ни один самый злой викинг не послал в неё стрелу!

Волшебную паузу нарушил хриплый рёв какого-то десятника:

- Вы что на! Сисек не видели?! Вперёд!

Ролло преодолел странное наваждение, шагнул к Хельге, взял за плечики и убрал от края. Другой воин подобрал плащ и галантно накинул ей на плечи, Ролло тут же помог ей запахнуться, смущённо бормоча:

Глава 26

По определению Радомира, ополчение выгорело. Но оно всё-таки сыграло в сражении свою роль. Три часа побоища отняли у защитников много сил, луки тоже устали. Главное – третьим тараном удалось сломать ворота, и дружины викингов ринулись в пролом. На этом воевода счёл сражение выигранным и поспешил поздравить князя.

И был бы он прав, если бы не два существенных обстоятельства. Во-первых, стены крепостей викингов не просто «разорваны» и «отогнуты», они ещё и немного «внахлёст». То есть за воротами викинги попали не на городские улицы, а в коридор между стенами, и с каждой в них били лучники и валились камни.

Встречать врагов вышли викинги городской дружины. Всего триста бойцов. Они вполне разделяли точку зрения Радомира и воспринимали предстоящий бой как необходимую формальность перед непременным визитом валькирий и вознесением в Валгаллу.

Враги потребовали от всех них, чтобы они ушли, бросили город, свою законную добычу, свои семьи. Викинги отказались уходить. Вот так просто – они всего лишь отказались уходить.

И в этот драматический момент к ним присоединились их «новички», да ещё и с друзьями, и это стало вторым значительным обстоятельством.

Враги встретили не просто три сотни викингов, а викингов и полторы сотни тотемных воинов, два десятка которых прошли у викингов выучку.

Любые тотемные, что росомахи, что горностаи или волки, если не брать в расчёт клановые бонусы, весьма напоминают берсерков. В принципе похожий припадок параноика, когда болевой порог подскакивает с десяти обычных процентов до восьмидесяти.

Только тотемные не параноики, кроме резкого усиления, у них обостряется восприятие, ускоряется реакция. Сами по себе могучие воины в тотемном воплощении превращаются просто в кошмар. Но и это бы не принесло победы против правильной тактики викингов, если бы они сражались одни.

Тотемные непросто считались «солью земли», их следовало, как приправу, добавлять к обычным ратникам. Роль и назначение тотемных воинов в общем побоище – поддерживать, прикрывать, выручать. Им, вообще-то, без особой разницы, кого именно, но если они понимают соратников, их эффективность, конечно, усиливается.

В коридоре меж стенами ощетинились копьями два десятка викингов в броне. За то, чтобы сломать эту стену, придётся заплатить, минимум, сотней жизней. И враги прекрасно понимали, что платить просто придётся. Зато когда начнётся бой на топорах и мечах, они просто за счёт количества, более частой смены в атаке, наверняка дожмут противника.

Враг ринулся вперёд, защитники дружно заработали копьями, поверженные враги непрерывно валились с ног. Натиск не ослабевал. Защитники отошли на шаг… второй… враги пёрли по телам товарищей. И вот один сумел дотянуться мечом до плеча защитника, тот уронил копьё и отшатнулся.

На голову врага тут же обрушился боевой топор и попросту вдолбил в плечи, раскрошив шейные позвонки. Копейщики, как по команде, бросили копья и отступили, противник решил, что вот он – миг победы – и ринулся вперёд!

Двадцать молодых тотемных воинов хорошо понимали тактику викингов, остальные схватывали на лету. Из-за спин копейщиков во встречную атаку рванули два десятка викингов с десятком тотемных воинов.

В мельтешении оружия, в вихре ударов, выпадов и уклонов, среди фонтанов крови, падающих врагов и товарищей, мёртвых и умирающих под ногами… вот в таком тотемные чувствовали себя особенно хорошо, зверели. Викинги тоже не терялись, даже их берсерки в сражении сохраняют ясность рассудка.

Враги не успели сообразить, что до победного мига ещё не близко. Только их товарищи, кто должен был сменить уставших и раненых на острие удара, сообразили, что менять уже некого. Когда обнаружили противника прямо перед собой.

Воины Скола не стали увлекаться. Как только враг преодолел замешательство, стал организованно защищаться, отступили. Проход между стенами снова перекрыли два десятка тяжёлых копий. Врагам предлагалось повторить всё ещё разок.

Нападающие тяжко вздохнули и с ожесточением пошли в атаку. Снова копейщики убили до сотни воинов, пока до них не сумели дотянуться викинги Изяслава. Они опять бросили копья, и враги попёрли с удвоенной силой…

Ну и были уничтожены встречным ударом тотемных и викингов Скола. Как только викинги Изяслава перешли к организованной защите, защитники крепости остановились и отошли, проход перекрыли свежие копейщики.

Не, викинги, конечно, тупыми не были. Просто в данной ситуации толком подумать не получалось. Отвлекали. Со стен летели стрелы и валились камни, приходилось постоянно держать над собой щиты. Тут нужно двигаться, думать некогда. Всё как всегда просто. Враг нападает – нужно встать в оборону. А если враг стоит в обороне, нападать нужно самим. Полезли в третий раз…

И такая же точно ерунда! Сначала пали около сотни бойцов в атаке на копейщиков и примерно столько же потеряли в результате встречного удара. А защитников погибло немногим больше десятка.

Правда, есть и положительный момент, противник с каждым разом отступает. Единственное решение – вытолкать его на городские улицы, где сыграет свою роль численное преимущество. В злобном отчаянье полезли на копья снова…

Главное преимущество викингов в том, что даже берсерки сохраняют ясность рассудка в любой сече. После седьмого повтора сообразили, что какие-то три десятка шагов по смертельному коридору стоили нападающим половины состава.

Пусть уже близко выход, но сколько их доберётся до городских улиц? Численное превосходство к тому моменту точно уже не будет решающим. Всем вдруг стало предельно ясно, что битва проиграна.

Двадцать тяжёлых копий опять перекрывали проход. Викинги Изяслава начали осторожно пятиться. Защитники остались на месте. Эрик, как всегда командующий на самом важном участке, хрипло проорал:

- Проваливайте!

Противник принялся отходить уверенней, впрочем, не нарушая строя, в полной готовности к отражению возможного нападения. Защитники стояли, пока враги не убрались из коридора между стен. Наконец, в поле за стеной рога заревели сигнал отступления.