Тень над поместьем

Пролог

Солнце нежно ласкало свежую зелень, покрывающую холм, окружённый лесом. На вершине этого возвышения стоял большой каменный дом, стены которого в некоторых местах были увиты плющом. Хотя вполне его можно было назвать и усадьбой. Находилась она на юго-западе Великобритании и вот уже несколько десятилетий, а может и столетий служила фамильным гнездом герцогов Гамельтонов.

Увитая плющом, кирпичная ограда с кованными воротами окружала территорию поместья. Выложенная камнем дорога, начинавшаяся от въезда в поместье, вела к громадной входной двери, сделанная из массивных дубовых досок. Вокруг особняка разбит парк, со множеством декоративных растений, в дальней его части, за домом, находился небольшой пруд с зеленоватой водой и разбросанными по мутной водной поверхности кувшинками. Невдалеке располагались три сада с плодовыми деревьями, с которых собираемые плоды подавались на стол. Вокруг садов возведены заборы декоративного вида. Чуть поодаль от заднего входа расположилась большая конюшня с большим количеством породистых лошадей.

Величественный особняк, построенный из старинного камня, словно ваяние мастера, являл собой пример классической британской архитектуры. Высокие башни его, как стражи вечности, возвышались над крышей, украшенной настилом из зелёной черепицы, придавая строению необычную нотку изысканности.

Большие высокие окна открывали захватывающий вид на чарующие туманные пейзажи, где горизонт вдали сливался с облаками. По стенам, изрытым временем, ползли извивающиеся стебли плюща, их вьющееся присутствие добавляло загадочности, словно шептало тайна минувших столетий.

Внезапно звон пронзил утренний воздух и распугал птиц. По богато обставленной комнате на втором этаже расхаживала, круша всё на своём пути, молодая девушка. Лёгкое лазурное платье словно обволакивало тонкую и изящную фигурку, ярко контрастируя с покрасневшим лицом.

Из высокой причёски выбилось несколько прядей. В самих светлых волосах запутались солнечные лучи. Золотистая бархатная кожа приобрела нежно-розовый оттенок от гнева. Теплые карие глаза теперь казались тёмными, как глубокие омуты, заставляя тонуть в них целиком. Пухлые, чётко очерченные губы плотно сжаты, сдерживая рвущиеся наружу ругательства. Иногда особо крепкому словцу прорваться сквозь сжатые зубы, отчего брови у мужчины, сидевшего за столом сами собой подлетали вверх.

Сейчас девушка находилась в кабинете своего отца герцога Гамельтона, одного из представителей высшей британской знати и обладателя больших рудников. Характер хозяина поместья Хэвенли-менер можно было понять по окружающей обстановке. Тёмные портьеры, выполненные из тяжёлой дорогой ткани, препятствовали проникновению света через единственное большое окно. Довольно-таки большое помещение, с тёмно-бордовыми стенами и высокими потолками, освещало небольшое количество настенных ламп, работающих на керосине. Полки, встроенные в стены по обе стороны от большого, облицованного мраморными панелями камина, были заполнены старинными книгами.

- Как так можно, а? – бросая об стену очередную фигурку, представляющую из себя молодого пастушка, играющего на дуде, кричала девушка.

Голос её срывался, высокие ноты подлетали вверх, ударяясь об потолок и разлетаясь по комнате. Громкие крики резали слух немолодого мужчины, сидевшего за письменным столом. Голова его, разрывающаяся на части от шума, бессильно упала на ладони.

Герцог Гамельтона был уже далеко не молод и скандалы дочери сильно утомляли. Вот уже несколько минут она неустанно устраивала очередную сцену.

Мужчина устало потёр виски. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, не больше. Серые волосы были хорошо уложены по последней моде и зачёсаны назад. Алый халат наглухо застёгнут поверх рубашки. В губах зажата деревянная трубка. Равнодушным взглядом карих глаз он проследил за последним полётом пастушка, навсегда прощаясь с погибшим произведением искусства. Весьма дорогим к слову...

Останки статуэтки упали на персидский ковёр рядом с уже разбитым китайским сервизом и красивой хрустальной вазой, в которую сегодняшним утром были поставлены полевые цветы, лежавшие рядом в очень потрёпанном виде. Не минул похожей участи и старинный золотой подсвечник, неудачно подвернувшийся под ручку разъярённой герцогини.

Вздохнув, мужчина устремил утомлённый взгляд на дочь.

- Николь, дорогая, успокойся! Я не понимаю, что такого произошло, многие девицы твоего возраста обучаются в подобных заведениях и никто не жаловался, - низким голосом произнёс хозяин замка.

- Успокойся?! Да?! Папа, неужели ты хочешь сослать меня в такую даль?! Туда где живут одни серые мыши и старые перечницы… - и без того красное лицо девушки, задыхающейся от переполняющих эмоций, заполыхало с большей силой, а глаза недобро блеснули огнём…

- Николь! Пансион при монастыре святой Марии - прекрасное заведение! Самые знатные люди отправляют туда своих детей. Там тебя научать рукоделию, музыке… – герцог уже был на грани того, чтобы последовать примеру девушки и начать кидаться вещами.

- Всему этому меня и тут учат! Ты просто хочешь избавиться от меня! - возмущённо всплеснув руками, перебила воспитательную речь Николь.

Карие глаза с вызовом посмотрели в поблёкшие с годами, но такие похожие на её, глаза отца. Внезапно ярость будто испарилась, лицо смягчилось. Премилая улыбка вдруг озарила юное личико.

- Ведь я буду скучать по тебе! Мы ещё ни разу не расставались так надолго, - чуть ли не пропела девушка.

Наследница Гамильтонов вздохнула и смахнула слезу со щеки, жалобно глядя исподлобья. Суровое, но обожающее дочь сердце Нортона не выдержало. Лицо мучительно исказилось. В этот раз её уловкам не суждено было переубедить любящего отца.

- Николь, я и так слишком многое спускал тебе с рук! Я просто разбаловал тебя. Это не может так и дальше продолжаться, - от непоколебимого взгляда отца Николь стало не по себе. – Прекрати истерику и ступай к себе, мы вернёмся к этому разговору позже!

Глава 1

В поместье Хэвинли-менер с раннего утра творилась трудовая суматоха. На заднем дворе прачки стирали бельё, а то и дело проносящиеся мимо конюхи задевали железные тазы с водой. Шум и гам, и возмущения стиравших скатерти женщин долетали до открытого окна башенки, которое принадлежало спальне юной герцогини Гамельтон.

Рыжий кот, забравшись на подоконник, умильно умывался, старательно вылизывая лапы. Шумно дрались воробьи на соседнем окне, ставни которого были заперты к большому сожалению кота.

Если войти в комнату, то первым делом в глаза броситься большая кровать с балдахином, укрытая зелёным покрывалом. Из-под одеяла виднелась розовая пятка, которую игриво щекотал утренний ветерок.

Вдруг со стороны кровати раздался чих, разверзая воздух. Одеяло зашевелилось, но, похоже тот, кто находился под ним, запутался в его многочисленных складках и, не рассчитав масштабы постели, полетел на пол с громким девичьим вскриком.

Кот оторопело вскочил и выгнулся дугой, опасливо шипя. Он недоверчиво покосился на копошащуюся кучу из одеял и подушек и отвернулся, продолжая наблюдать за птицами.

Наконец из-под одеяла вынырнула сначала светлая голова с причёской, больше походящей на гнездо, чем на запутавшиеся кудри. Затем показалась и её запыхавшаяся обладательница.

-Чёрт, - пробурчала девушка, - зачем обычному человеку столько подушек?!

Глубоко вздохнув, она поднялась, потирая рукой бок, на который так феерично приземлилась. Ворча и пытаясь разлепить припухшие от сна глаза, Николь поплелась в ванную комнату. По пути она случайно стукнулась плечом в дверной проём, недовольно поморщившись от боли.

Утро девушки началось не с кофе и свежеиспечённой булочки, как полагается, а с синяков, полученных при ударе. Координация этим утром определённо решила её покинуть. Ополоснув лицо прохладной водой, Николь по обыкновению подошла к окну, потягивая горячий ароматный напиток, заботливо оставленный на прикроватном столике.

Николь Гамельтон в начале лета минуло пятнадцать лет. Пятнадцать лет она засыпала и просыпалась в этой спальне, в которой менялся лишь вид за окном, завися от времени года.

Почти всю жизнь она одна росла в Кларенгском герцогстве, находясь под присмотром своей няни Сильвии. Отец часто был занят на рудниках, их семейном деле, приносящим основной доход. А мать… Матери Николь не помнила, лишь тёплые медовые глаза и нежный голос, напевающий колыбельную. Она умерла, когда девочке было лишь четыре года.

Девочка росла без материнских наставлений, что сказалось на её характере. Вместо того чтобы сидеть и вышивать крестиком, она научилась скакать верхом и предпочитала компании соседских девушек разговорам с помощником конюхом Генри. Но всё-таки была в ней одна черта, свойственная всем молодым леди, - Николь обожала читать книги, особенно романы. Но это было единственное от леди в этой отчаянной натуре.

Бывало, нередко, начиная с тринадцати лет, Николь могла оседлать коня и ускакать в ближайшую деревню и не появляться всю ночь. Если конечно отца в этот момент не было дома. Она могла забраться на яблоню в саду и засидеться там до позднего вечера с книгой, пока буквы не начинали плясать в темноте.

Бедная Сильвия носилась по всему немаленькому дому, спрашивая у всех попадавшихся на дороге слуг, не появлялась ли её подопечная. А потом долгое время сидела на кухне спасаясь от нервов травяным чаем. Приезжая домой, девочка была больше похожа на взъерошенного воробья. Она долго извинялась перед любимой няней, но через некоторое время снова сбегала из огромной усадьбы, забывая про свои обещания.

Сейчас же, стоя у окна и смотря вдаль, на простирающуюся вдалеке рощу, Николь, хмурясь, вспоминала вчерашний разговор с герцогом.

«Что же он задумал? – уставившись в одну точку, размышляла молоденькая герцогиня, - Отец, любит меня, но он упрям. Может в этот раз пронесёт...»

С такими мыслями, юная леди прошествовала за узорчатую ширму. За шкафом, на котором тянулся изящный узор из сплетений веточек, на которых сидели райские птицы. За такой красотой в пыльном углу не совсем заботливо валялась потёртая сумка, к которой и направилась девушка.

Николь выудила из её глубин мужские штаны, которые старательно прятала от няни, чтобы та не сожгла их в печи. Скинув, ночную рубашку, она тут же натянула их на себя и накинула сверху льняную рубаху с пятнами от свежей травы. Бережно вытащив из-под кровати посеревшие от дорожной пыли удобные ботинки, натянула их на ноги.

Посмотрев в зеркало, она чуть было не отшатнулась от своего же отражения. Вздохнув, Николь схватила щётку и попыталась кое-как привести волосы в более аккуратный вид, что было весьма сложно сделать с густыми непослушными локонами. Плюнув на это занятие, она поспешила вниз на кухню.

На святая святых во всем замке во всю кипела работа. Толстая повариха, по всем канонам больших кухонь, таскала за ухо чем-то провинившегося паренька. Судя по тому, что вся плита была залита непонятной, вытекающей из большой кастрюли жиже, это было дело рук незадачливого поварёнка.

Пригнувшись, герцогиня, проскользнула к столам с готовой едой. Николь по шумок живо утащила пару пирожков и попрятала их по карманам. Она собиралась было так же тихо выскользнуть обратно, но её приманила сладкая морковка, приметливо лежавшая в корзине. Но человеческая жадность, как говорится, до добра не доводит.

- Куда тащишь? – гаркнула кухарка над ухом, по спине прилетело кухонным полотенцем, неприятно пахнущим сыростью.

- Ауч, - охнула девушка, распрямляясь.

- Ой, мисс, это вы! – всплеснула руками женщина. – Что ж вы так? Сказали бы, я бы вам морковки нарезала, если вам захотелось!

Она отпустила краснеющее ухо мальчишки и, вытерев руки о передник, начала отбирать самые красивые овощи.

- Марта, не нужно, я уже ухожу, - улыбнулась герцогиня, хрумкая морковкой.

- Как это не нужно? Что ж вы немытую-то, а? – засуетилась кухарка. – Куда же вы, мисс?

Глава 2

Чужой ледяные глаза неприятно холодили кожу. Незнакомец стоял не дальше, чем в паре шагов, возвышаясь над Николь, и не спускал с неё пронизывающий до глубины костей взгляд.

Солнце начинало подниматься над верхушками деревьев, играя с росой на траве и листьях. Лучи задевали силуэты двух людей, находящихся в чаще. Тень от веток и листвы неровными зигзагами падала на лицо мужчины. Игра света и тени создавала противоречивый образ. Мужественные резкие черты лица, освещённые тёплым светом, и стальные серые глаза, таящие в глубине грозовые тучи.

Николь замерла на месте, все ещё сжимая в руках злосчастный револьвер.

Липкий страх сковал девушку по рукам и ногам. Тело не могло пошевелиться, словно в один миг превращаясь в камень. Руки холодил металл оружия, немного отрезвляя спутавшиеся в ком мысли. Ноги начинали болеть от долгого нахождения в неудобной позе, в бок колола какая-то острая ветка.

Может, не делая лишних движений, она надеялась, что сольётся с окружением. А незнакомец окажется полнейшим идиотом, развернётся и уйдёт… Но чуда, увы, не произошло… Он так и продолжал стоять над ней, выжидающе постукивая пальцами о кору и сверля воришку скептическим взглядом.

Паутинка светлых волос упала Николь на лоб, ловя лучики солнца, и ей до жути захотелось чихнуть… Шмыгнув носом, она сдержала сей совсем неуместный в сложившейся ситуации порыв.

Почесав нос, Николь вновь уставилась на человека. Она всё гадала, как он смог так незаметно подкрасться. Память отказывалась выдавать тот момент, когда была совершенна ошибка и был потревожен сон владельца оружия.

Тот же, в свою очередь, не отрываясь, внимательно следил за каждым её движением. Спустя некоторое время он понял, что наглый вор убегать почему-то не собирается. Широкие плечи опустились расслабляясь. Мужчина простоял так ещё пару минут, напрасно ожидая малейших признаков жизни от Николь. По-видимому, устав от бесполезного ожидания, молодой человек заговорил первым:

— Так и будем молчать или попытаешься хотя бы оправдаться? — иронично приподнял бровь незнакомец, с насмешкой глядя на съёжившуюся от страха жертву. – Или ты немой? А может просто дурачок? Э-эй, я к тебе обращаюсь.

Он помахал ладонью перед глазами у Николь. Та посмотрела на него ещё более округлившимися глазами и икнула. Она не могла поверить, что мужчина спутал её с мальчишкой. Тем более с душевно больным.

- Похоже действительно не совсем здоров, - продолжил незнакомец, похоже, уже говоря с самим собой. – Давай я заберу эту штучку, парень. Это, знаешь ли, не игрушка.

Ответом ему по-прежнему служила тишина. Мужчина не волновался о том, что воришка может ускользнуть. Навряд ли этот худощавый мальчишка смог бы от него убежать, сил попросту не хватит.

А «мальчишка» тем временем, как загнанный в угол зверь, таращился на него из-под нависшей на тёмные глаза кепки. Николь чувствовала неподдельный страх, раньше она не попадала в похожие ситуации, хоть неприятности стороной её не обходили. Но всё же наедине с незнакомым мужчиной, притом вооружённым, девушка ни разу не оказывалась.

— Воровством промышляешь, значит? — подойдя ещё ближе и усмехнувшись, продолжил незнакомец. — Нехорошо. Давай-ка уже его сюда, заканчивай обниматься.

Он шагнул ближе, садясь на корточки, чтобы их глаза оказались наравне. Николь с недоверием покосилась на протянутую в ожидающем жесте ладонь. Она поймала себя на мысли, что не чувствовала от незнакомца никакой опасности. Но быть раскрытой ей по-прежнему не хотелось.

Девушка праведно рассудила, что обстоятельство принятия её за мальчишку, было только на руку. Если всё же получиться смыться и оказаться непойманной, то мальчишку уж точно не будут пытаться узнать в герцогине. Этот факт прибавил энтузиазма, и план побега в светлой голове сложился моментально.

— Ну же, я жду! – выдернул Николь и мыслей, уже менее терпеливый голос.

Николь шарахнулась от протянутой руки, наконец-то зашевелившись. Она затравлено поглядывала исподлобья.

- Какой-то ты совсем несговорчивый... – мужчина почесал затылок, о чём-то раздумывая.

Он взъерошил и без того взлохмаченные тёмные волосы, становясь похожим на обычного деревенского парня. Незнакомец сделал ещё одну попытку приблизиться, но также безуспешно.

- Послушай, мне надоело с тобой возиться, - раздражённо цокнул языком хозяин револьвера. – Видит Бог, я пытался по-хорошему...

Николь внутренне сжалась, когда мужчина в один большой шаг оказался настолько близко, что она почувствовала запах дорожной пыли, которым пропиталась белая рубашка. Уже было утихшая внутренняя паника вспыхнула с новой силой. Карие глаза с силой зажмурились, тонкая девичья шея интуитивно вжалась в плечи. Сейчас придушит...

Мысленно девушка уже попрощалась с жизнью. Потом она долго удивлялась, как легко ей это далось. Скорее всего дали о себе знать быстрота момента и неполная осознанность происходящего.

Но высшие силы смилостивились над бедной трясущейся девушкой. В следующие секунда Николь не ощутила на себе чужих рук, только услышала ржание коня. Она приоткрыла один глаз. Мужчина стоял перед ней на одном колене и смотрел в противоположную сторону в направление поляны, где оставил лошадь. Пальцы его едва успели коснуться блеснувшего металла.

Белый конь до этого преспокойно жевавший свежую траву, громко заржал и топнул копытом по земле. Он как бы призывал своего хозяина отправиться в путь, так как бедное животное устало стоять без дела и желало размяться после долгого привала.

Вот он — шанс! Сейчас или никогда! Немедля ни секунды, юная герцогиня подорвалась с земли и на негнущихся ногах бросилась в кусты орешника. Мужчина резко обернулся, но на месте, где пару секунд назад сидел и трясся маленький воришка никого не было.

Близ растущие кусты нещадно громко трещали, уши резали звуки ломающихся веток и тяжёлого пыхтения. Тяжело вздохнув, мужчина с мученическим видом закатил глаза.

— Боже, чем я перед тобой провинился?! — смотря в небо страдальчески пробормотал он и скрылся в том направлении, где, по его памяти, кончались заросли, в которых скрылся мальчуган.