Тень прошлого

Глава 1. На пороге будущего

Челябинск. Наше время.

Тусклый свет едва освещал закулисье театра, где царила тишина, нарушаемая лишь далёкими звуками аплодисментов. Казалось, эти стены впитали в себя шёпоты, шаги и дыхание поколений артистов, но сейчас всё это замерло, уступив место пустоте.

Агния стояла в полумраке, ощущая, как тяжёлые бархатные кулисы мягко касаются её плеч. Они напоминали завесу между двумя мирами: реальностью и театральной магией, которую она только что наблюдала. Она знала, что её здесь не должно было быть. Знаменитый спектакль завершился, и публика рукоплескала в зале, но она не могла уйти.

На сцену вышел он — высокий, статный мужчина в идеально сидящем чёрном фраке. Его движения были выверены до совершенства, осанка — безупречной. Каждый шаг был наполнен уверенностью, а улыбка, скользнувшая по его губам, выдавала удовольствие от триумфа. Александр.

Она видела его только издалека, но этого было достаточно, чтобы в её груди разлилось странное волнение, которого она не могла объяснить. Его карие глаза с золотыми искрами вдруг встретились с её.

Мир вокруг замер, как если бы кто-то остановил время.

Александр задержал взгляд на ней, и в следующий миг оказался у края сцены. Его шаги были быстрыми, но плавными, как у хищника, и Агния не успела понять, что происходит, пока его рука не схватила её за запястье.

— Нам нужно поговорить, — прошептал он, и его голос, глубокий, с хрипотцой, пробежал по её коже, как электрический разряд.

Александр потянул её за собой, проводя через узкий, тёмный коридор. Их шаги отдавались глухим эхом, пока они не оказались в небольшой подсобной комнате, где пахло пылью, старым деревом и театральным гримом.

Дверь за ними закрылась с глухим щелчком, словно отрезав их от остального мира.

— Зачем… — начала Агния, но слова застряли в горле.

Александр не дал ей договорить.

Он резко притянул её к себе, его руки крепко держали её за талию, а взгляд, пронизывающий и напряжённый, будто искал что-то на её лице.

— Ты так долго оставалась в стороне, — его голос звучал, как шёпот, полный скрытой страсти.

И прежде, чем она успела ответить, его губы накрыли её.

Поцелуй был жадным, настойчивым, словно он хотел забрать её дыхание, мысли, само её существование. Агния почувствовала, как её сердце взбунтовалось, гулко стуча в груди. Она хотела оттолкнуть его, но её руки предательски крепче обхватили его плечи, словно боялись отпустить.

— Это сон… — прошептала она едва слышно, но его губы вновь нашли её, и границы между реальностью и иллюзией исчезли.

Мир вокруг растворился. Остались только они двое, запертые в этом мгновении, полном страсти и странной, необъяснимой связи.

Резкий звон будильника вырвал Агнию из сна.

Звук разносился по комнате, громкий и назойливый, как будто специально хотел уничтожить тот мир, в котором она только что находилась.

Солнечный свет пробивался сквозь тонкие занавески, и знакомая обстановка спальни быстро вернула её в реальность.

Она лежала на кровати, тяжело дыша, словно только что пробежала марафон. Губы всё ещё горели, как будто поцелуй, которого не было, оставил на них свой след.

— Это был сон, — пробормотала она, проводя рукой по лицу.

Но воспоминания о нём были такими яркими, такими настоящими. Она могла поклясться, что ощущала тепло его рук, вкус поцелуя и напряжение, заполнившее воздух вокруг них.

Будильник не умолкал. Агния быстро потянулась к телефону, выключив раздражающий звук. Её взгляд упал на часы, и сердце сжалось.

— Чёрт!

Она вскочила с кровати.

Ночь прошла в поисках квартиры для съёма в Санкт-Петербурге. Билеты были куплены, чемоданы собраны, но сон — этот странный, захватывающий сон — выбил её из колеи.

Агния быстро натянула джинсы и белую блузку, наскоро запрыгнула в ботинки и схватила куртку. В суете она чуть не забыла ключи и телефон, но в последний момент успела схватить всё необходимое.

— Опаздываю!

Она выбежала из квартиры.

Прохладный утренний воздух обдал её лицо, когда она оказалась на улице. Город оживал: гул машин, ароматы кофе из ближайших кафе, сонные лица прохожих. Всё вокруг было привычным.

Но мысли Агнии упорно возвращались к сну.

Почему он казался таким реальным? Почему её сердце всё ещё билось быстрее, чем обычно? Этот сон был больше, чем просто игра воображения. Он оставил след — сильный, яркий, и его невозможно было игнорировать.

— Кто ты? — Шепнула она, глядя на отражение в витрине.

Но ответа не последовало.

***

Агния влетела в кафе, едва не сбив с ног официанта, который вовремя отступил в сторону с подносом. Тяжёлый рюкзак сполз с её плеча, и она на ходу подтянула его обратно, чувствуя, как прядь волос выбилась из-под резинки и липла к лицу.

— Простите! — Бросила она через плечо официанту, ловко обходя стойку и направляясь к дальнему углу, где за столом уже сидели её друзья.

Наталья первой заметила её. Высокая, с тёмными волосами, собранными в гладкий хвост, и ярко-красной помадой, которая всегда придавала её образу особую дерзость. Наталья чуть приподняла бровь.

— Ну наконец-то, — протянула она с лёгкой улыбкой. — Мы уже думали, что ты решила сбежать.

— Вся в делах, — отозвалась Агния, переводя дыхание и плюхаясь на свободное место за столом.

— Или в мечтах, — добавил Тео с лёгкой насмешкой, не отрывая взгляда от экрана телефона. Тео всегда был спокойным и собранным. Высокий, спортивный, с короткими светлыми волосами, он казался человеком, который всегда знает, что делать.

Елизавета, элегантная девушка лет тридцати с яркими красными волосами, сидела напротив, скрестив ноги. Она была самой необычной из них, немного сумасбродной, но мудрой, всегда готовой дать совет или выслушать. Сейчас её глаза смотрели на Агнию с лёгким интересом.

— Ты опоздала, — спокойно сказала она, пододвигая к Агнии меню. — Кофе? Или сразу расскажешь, что произошло?

Глава 2. Вихрь теней и света

Санкт-Петербург. 1887 год.

Лучший публичный дом города прятался за фасадом роскошного особняка на набережной Мойки. Фасад был обманчиво благопристоен, с изящной лепниной, ровно подстриженными кустами у подъезда и идеально вымытыми окнами. Внешний вид особняка словно обещал уважение к приличиям, но внутри всё было иначе.

За тяжёлыми дубовыми дверями скрывался совершенно другой мир. Воздух был пропитан сладковатым запахом духов, смешанным с табачным дымом. Вина разливались с лёгким шипением, бокалы звенели в ритме смеха, а шёлковые платья девушек, работавших здесь, шуршали по мраморным полам, как волны, разбивающиеся о берег.

В главном зале, где под потолком сияли хрустальные люстры, Александр Звонцов сидел за круглым столом. Комната была наполнена полумраком, освещённая лишь мерцающими огоньками свечей и слабым светом ламп. Здесь пахло дорогим коньяком, сигарами и порочным весельем.

Александр был звездой вечера, как всегда. Его длинные, тонкие пальцы небрежно перетасовывали карты, как будто в них заключалась тайна, известная только ему. Его движения, лёгкие и уверенные, приковывали взгляды, как и его манера держаться. Мужчина в идеальном костюме с тщательно завязанным галстуком-бабочкой казался воплощением благородства, но в его взгляде было что-то острое, даже опасное.

Против него играли трое друзей: Сергей, Михаил и Пётр. Все они были разными, но объединёнными общей страстью к азарту и удовольствиям. Сергей, высокий и шумный, с загорелым лицом и раскатистым смехом, тянул к себе внимание, как магнит. Михаил, более сдержанный, поглаживал золотую цепочку часов на своём жилете, словно это было его амулетом. Пётр, наоборот, казался угрюмым, иногда бросая раздражённые взгляды на партнёров по игре.

Четвёртый участник компании, Николай, сидел напротив Александра. В отличие от остальных, его мысли были далеко. Он пил вино, но в балагане не участвовал. Его взгляд был устремлён куда-то в пустоту.

— Николай, ты сегодня какой-то скучный, — заметил Александр, бросая карту на стол. Его голос, глубокий и бархатистый, раздался, словно рояль сыграл одну низкую ноту. — Что случилось? Невеста держит тебя на коротком поводке?

Николай поднял взгляд, его лицо оставалось спокойным.

— Скорее, я сам себя держу, — ответил он, медленно отпивая из бокала. — Мария достойна верности.

Сергей фыркнул, его смех был громким и немного резким.

— Верность? Ты, должно быть, шутишь. Мы сидим в одном из самых порочных мест города, а ты рассуждаешь о добродетелях. Это слово тут звучит как проклятие, — хмыкнул он. — Неужели ты думаешь, что Мария сидит дома и ждет тебя, когда ты пропадаешь ночами?

— У каждого свои принципы, — спокойно парировал Николай, не удостоив Сергея даже взгляда.

— А ты, Звонцов? — Вмешался Пётр, нахмурившись. — Ты ведь тоже не любитель связывать себя обязательствами. Женщины падают к твоим ногам. Какая из них теперь занимает твое сердце?

Александр лениво улыбнулся и поднял взгляд, от которого слабели многие женщины Петербурга.

— Театр — моя единственная любовь. Другие лишь мимолётные увлечения, они помогают убить время.

Михаил, поглаживая золотую цепочку часов на жилете, ухмыльнулся:

— Да, но говорят, ты теперь отказываешься играть в новомодных пьесах. Второсортных водевилях. Разве это не театр?

Звонцов сдержанно усмехнулся, поднимая карты в руках.

— Водевиль[1]? Это развлечение для толпы, а не искусство. Театр умирает, когда актеры играют то, что не способно затронуть сердце или пробудить страсть.

— А деньги? — Бросил Сергей. — Разве они не затрагивают твое сердце?

— Деньги — лишь средство, чтобы прожить ещё один день, — ответил Александр. — Но я не продам свою душу за аплодисменты толпы, которая завтра забудет моё имя.

Собеседники замолчали, и каждый углубился в свои мысли. Около них кружили женщины с напудренными лицами и яркими губами. Кто-то ласково проводил рукой по плечу Петра, кто-то смеялся над очередной шуткой Сергея. Александр же оставался холоден и отстранён.

В это время из дальнего угла комнаты послышался странный, приглушённый звук. Лёгкий металлический звон, будто что-то упало на пол. Александр, чуткий к любым изменениям обстановки, поднял голову. Его взгляд остановился на девушке, стоявшей в тени у колонны. Это была хрупкая брюнетка, одетая в слишком прозрачную одежду.

Её лицо было едва различимо в полумраке, но по дрожащим плечам и тому, как она прятала руки за спину, он понял: что-то не так.

— Простите, господа, — негромко произнёс Александр, откладывая карты и вставая из-за стола. — Кажется, я ненадолго вас покину.

— Ты куда? — Удивился Сергей. — В самом разгаре игры!

— На сцену, — бросил Александр с легкой улыбкой, шагая прочь от стола.

Он направился к девушке, которая, заметив его приближение, отступила ещё дальше в угол. Она была молода, слишком молода для такого места. На её лице застыл страх и отчаяние, а в глазах — решимость.

— Ты не должна быть здесь одна, — мягко сказал он, подходя ближе. — Никто не должен.

— Оставьте меня, — прошептала она, её голос дрожал.

Но он не ушёл. Вместо этого его взгляд упал на то, что она прятала за спиной. В её руке поблёскивал небольшой нож, острый, как скальпель. Её пальцы сжимали его так крепко, что костяшки побелели.

— Это не выход, — сказал Александр, его голос стал чуть строже, но всё ещё мягким. — Что бы ни произошло, ты можешь жить дальше.

— Я уже мертва, — прошептала девушка, её глаза блеснули от слёз. — Это место убило меня. Как оно убивает всех нас.

Он сделал шаг ближе, медленно, чтобы не напугать её.

— Ты не должна делать этого. Дай мне нож.

— Нет, — прошептала она. — Нет.

Её пальцы дрогнули, и в этот момент Александр рванулся вперёд. Но он опоздал. Едва лезвие коснулось кожи ее запястья, как из тени появился другой мужчина — охранник. Девушка вскрикнула, нож выпал из её рук, звеня на мраморном полу.

Глава 3. Лабиринты Александринского театра

Санкт-Петербург. Наше время.

Серое сентябрьское утро обнимало город тонким холодом, скользившим в переулки и прячась в арках старинных зданий. Туман, словно прозрачный занавес, окутывал крыши и шпили, а влажный воздух пах мокрым асфальтом и листьями, готовыми упасть с деревьев.

Агния стояла у массивных дверей Александринского театра, одетая в ярко-красный брючный костюм, который резко выделялся на фоне общей серости. Когда-то этот театр казался ей дворцом из сказок, монументом, возвышающимся над реальностью. Теперь, глядя на высокие колонны и строгую лепнину фасада, она ощутила странное сочетание восторга и тревоги.

Вокруг царила тишина, лишь изредка нарушаемая шумом проезжающих автомобилей. Город словно замер, ожидая, когда она сделает свой первый шаг внутрь.

Агния сделала глубокий вдох и толкнула тяжёлую дверь.

Внутри было прохладно и полутемно. Узкий коридор с высокими потолками встречал её лёгким запахом пыли, дерева и чего-то неуловимо старого, как будто сама история просачивалась сквозь стены.

— Вам помочь? — Раздался голос с лёгкой хрипотцой.

Она обернулась и увидела мужчину лет пятидесяти с грубыми чертами лица. Его рабочий комбинезон был испачкан штукатуркой и пылью, а проницательные серые глаза смотрели на неё с лёгким недоверием.

— Здравствуйте. Я Агния, — начала она, но он прервал её.

— А, понял. Вас ждал Валентин Сергеевич. Пойдёмте.

Его тон был нейтральным, без лишней вежливости, но и без грубости. Мужчина жестом указал на коридор, и Агния последовала за ним, стараясь не обращать внимания на тяжёлые взгляды, которые бросали рабочие.

Коридоры театра были узкими и извилистыми, словно специально созданными для того, чтобы запутать любого, кто осмелится войти сюда без должного уважения. Тусклый свет ламп бросал на стены длинные, пляшущие тени, которые напоминали призраков прошлых эпох.

— Этот театр — целый лабиринт, — заговорил мужчина, не оборачиваясь. — Думаешь, знаешь его, но он всегда прячет сюрпризы. Никогда не знаешь, куда заведёт следующий поворот.

Агния невольно улыбнулась его словам. Она всегда верила, что театры обладают своей магией, и сейчас это ощущение витало вокруг неё, заполняя каждую клеточку её тела.

Лестница под ногами скрипела, и Агния подняла глаза, увидев массивную деревянную дверь с бронзовой ручкой.

— Почти пришли, — сказал её проводник, кивая на дверь. — Валентин Сергеевич уже ждёт.

Дверь открылась с протяжным скрипом, и Агния оказалась в комнате, где воздух был насыщен запахом старого дерева, пыли и времени. Первое впечатление было обманчивым: комната казалась просто захламлённым складом. Но стоило её глазам привыкнуть к полумраку, как она осознала, что находится среди сокровищ.

Здесь стояли потрёпанные костюмы с потускневшими золотыми нашивками, на столе лежали рукописные сценарии с пожелтевшими страницами, вдоль стены возвышались стопки пыльных афиш. В углу виднелись старинные театральные кресла с облезшей обивкой, но их резные подлокотники всё ещё сохраняли элегантность.

— Агния! — Знакомый голос вывел её из задумчивости.

Она обернулась и увидела своего дядю, Валентина Сергеевича Белова. Он поднялся с деревянного стула у стола и шагнул к ней с широкой улыбкой.

— Добралась! Как дорога?

Его аристократические черты, серебристые волосы и осанка напоминали героев старых фотографий. Но в его глазах была доброта, которая всегда придавала Агнии уверенности.

— Долгая, но я рада быть здесь, — ответила она, улыбнувшись в ответ.

— Отлично. Потому что теперь ты — часть этого проекта, — с этими словами он кивнул на комнату вокруг них. — Это место — не просто склад. Это сердце театра.

Агния посмотрела вокруг, и её взгляд зацепился за старинную маску с поблёкшей позолотой.

— Здесь хранятся вещи, которые когда-то видели сцену. Многие из них старше нас обоих, — продолжил Валентин Сергеевич.

Он подошёл к полке, поднял потрёпанный сценарий и бережно провёл пальцами по его обложке.

— Эти вещи — часть истории. А история требует уважения. Мужчины из моей бригады хорошие ребята, но неотёсанные. Их задача — скоблить полы и штукатурить стены. А твоё дело — сохранить память.

Его слова согревали. Агния почувствовала, как в её груди нарастает волнение, смешанное с трепетом.

— Ты хочешь, чтобы я разобрала всё это?

— Не только разобрала, — поправил он. — Изучила. Каждый предмет. Каждую деталь. Здесь есть вещи, которые могут многое рассказать, если их услышать.

Агния снова оглядела комнату. В глазах дяди читалась искренняя вера в её способности.

— У тебя есть время. Комната будет реставрироваться одной из последних. Не спеши, подойди к этому с любовью, — добавил он, мягко коснувшись её плеча.

Она кивнула, чувствуя, как постепенно успокаивается.

— Хорошо. Я займусь этим.

Валентин Сергеевич улыбнулся.

— Я знал, что могу на тебя положиться. — В коридоре кто-то начал громко звать мужчину. — Как слышишь, мне пора. Если что-то понадобится, просто позови.

Когда он ушёл, оставив её одну, тишина снова окутала комнату. Агния осталась наедине с историей, окружённая вещами, которые когда-то были частью жизни людей, живших десятилетия назад.

Она подошла к старому сундуку в углу комнаты и открыла его с лёгким скрипом. Внутри лежали костюмы — бархатные платья, вышитые золотом, которые когда-то носили актрисы, чей смех и слёзы наполняли стены этого театра.

Агния осторожно провела рукой по ткани одного из платьев, чувствуя его шероховатость и мягкость. На мгновение ей показалось, что она услышала шёпот прошлого, едва уловимый, но настойчивый.

Она взяла в руки старинную маску, сделанную из серебра с чёрным напылением. Эта вещь была холодной на ощупь, и Агния почувствовала, как её охватывает странное чувство, словно она держит в руках что-то гораздо более важное, чем просто театральный реквизит.

Глава 4. Водевиль спасения

Санкт-Петербург. 1887 год.

Улицы Санкт-Петербурга дышали влажным туманом, напоенным запахом дождя, угля и прелой осени. Город был словно живым существом, в котором прошлое и настоящее существовали бок о бок, создавая ощущение, что время здесь течёт по своим законам. Каждое здание хранило свои тайны, а мосты, словно шрамы, соединяли историю и современность.

Александр Звонцов знал этот город до мельчайших деталей, но сегодня он был ему чужим.

Он сидел в своей просторной квартире на Литейном проспекте, которую многие назвали бы роскошной, но для него она давно стала клеткой. Высокие потолки, лепнина на стенах, тяжелая мебель из красного дерева — всё это было лишь декорацией для его внутренней тьмы. Единственный свет исходил от огня в камине, который бросал дрожащие тени на стены.

Газеты, как разбросанные улики, лежали на полу. Заголовки кричали с первых полос:

«Трагедия в центре города! Известный актёр Звонцов — причина смерти бедной девушки?»
«Падение звезды: что скрывает Александр Звонцов?»
«Романтическая драма с трагическим финалом».

Каждое слово, напечатанное на сероватой бумаге, било по нервам, как холодный ветер с Невы. Александр нахмурился, читая их снова и снова, будто надеялся увидеть там что-то новое, способное изменить его судьбу.

Эти люди — журналисты, прохожие, сама публика — видели его с той девушкой лишь однажды. Они не знали, что он пытался спасти её. Её глаза, полные боли, всё ещё преследовали его. Он отчётливо помнил тот миг, когда всем показалось, что девушка была в безопасности, она вырвалась из рук охраны, а лезвие ножа сверкнуло в тусклом свете. Он не успел.

Теперь она была мертва.

Стук колёс кареты за окном вывел его из мрачных мыслей. Звонцов посмотрел в окно, но быстро вернулся к своим раздумьям. Он уже знал, кто пришёл.

Стук в дверь прозвучал глухо, как предупреждение.

Александр открыл, не задавая вопросов. На пороге стоял мужчина в длинном пальто с поднятым воротником. Его лицо, изрезанное морщинами, казалось усталым, а цепкий взгляд холодных глаз говорил о профессиональной настойчивости.

— Столичный сыскарь Дубровин, — представился он, проводя рукой по рыжеватым усам. Его голос был низким, словно отзвуки далёкого грома. — Надеюсь, вы понимаете, зачем я здесь.

— Кажется, понимаю, — ответил Александр, сдержанно отступив в сторону, чтобы впустить гостя.

Дубровин вошёл в гостиную и медленно оглядел интерьер. Всё в этой комнате — от глубоких кресел до картин в массивных рамах — говорило о вкусе и статусе её владельца. Но сейчас всё выглядело холодным и неживым.

— Уютное местечко, — заметил сыскарь, снимая перчатки.

Александр ничего не ответил, лишь жестом указал на кресло у камина.

— Скажите, Звонцов, что связывало вас с покойной? — Спросил Дубровин, не садясь.

— Ничего, — Александр говорил ровно, но его руки, спрятанные в карманах, сжались в кулаки. — Я видел её один раз.

— Когда она пыталась покончить с собой, — уточнил сыскарь, пристально глядя на актёра.

— Именно. Я увидел нож в её руках и попытался её остановить.

— Газеты пишут, что вы разбили ей сердце, — продолжал Дубровин с лёгкой насмешкой. — Говорят, она была вашей любовницей.

Александр резко выдохнул, пытаясь подавить раздражение.

— Сказки. Я даже не знал её имени до того вечера.

Дубровин наклонился вперёд, его лицо стало жёстче.

— Актёрам верят неохотно, Звонцов. Ваши слова — против мнения толпы. А толпа любит трагедии, особенно с известными людьми.

— Я говорю правду, — Александр посмотрел ему прямо в глаза.

— Возможно. Но этого недостаточно, чтобы закрыть дело, — ответил сыскарь, наконец усаживаясь. Он достал из кармана блокнот и быстро записал что-то.

Молчание повисло в комнате, наполненное лишь треском поленьев в камине.

— Пока вы свободны, — наконец произнёс Дубровин, поднимаясь. — Но я советую вам держаться поближе к дому. Уверен, мы ещё увидимся.

Он надел перчатки, кивнул и вышел, оставив дверь открытой.

Когда звуки шагов Дубровина затихли, Александр тяжело опустился в кресло. Он провёл рукой по лицу, пытаясь унять напряжение, но каждый нерв в его теле был натянут до предела.

Он потерял контроль над своей жизнью, и хуже всего — над своей репутацией.

Для актёра репутация была всем. Её невозможно было купить или вернуть, если она разлетелась вдребезги. Александр знал, что его имя будет вписано в историю, но теперь он не был уверен, как именно.

Тени от огня в камине плясали на стенах, напоминая призраков его собственной совести. Александр закрыл глаза, но за ними снова всплывал тот момент: её взгляд, полон отчаяния, и нож, блестящий в слабом свете.

— Почему я не успел? — Прошептал он, словно ожидая ответа.

***

Прошло несколько часов, наполненных тяжёлыми мыслями и затихающим треском догорающего камина. Александр провёл это время в одиночестве, не находя покоя ни в кресле, ни у окна, ни за роялем, на клавишах которого он бессмысленно перебирал пальцами.

Стук в дверь нарушил затянувшуюся тишину.

На пороге стоял Павел Иванович Самойлов, директор театра. Пожилой мужчина с редкими волосами, которые будто нарочно зачёсывались вперёд, чтобы скрыть лысину, и длинным носом, напоминающим клюв ворона, всегда появлялся тогда, когда его ждали меньше всего. В этот момент он выглядел особенно зловещим — в чёрном пальто и с зонтом, с которого капала вода.

— Александр Сергеевич, — начал он, растягивая губы в своей фирменной, чуть фальшивой улыбке. — Надеюсь, я не помешал.

— Чем обязан? — Александр отступил в сторону, пропуская директора внутрь, но в его голосе не было ни капли радушия.

Павел Иванович снял шляпу и отряхнул её, осматриваясь. Его проницательные глаза быстро скользнули по комнате, отмечая её состояние.

— Ах, это долгая история, но… — он сделал паузу, словно выжидая. — В свете последних событий мне бы не хотелось видеть, как ваша карьера сходит на нет.

Глава 5. Следы, оставленные временем

Санкт-Петербург. Наше время.

Старые деревянные балки скрипели под лёгким весом Агнии, когда она осторожно ступала по полу комнаты, освещённой единственной лампочкой под потолком. Полумрак сгущался вокруг неё, придавая этому маленькому пространству ореол тайны. Стены комнаты словно дышали историей — каждый предмет здесь был свидетелем величия, драмы и, возможно, трагедии.

Перед ней стояли десятки коробок, сундуков и шкафов, доверху набитых театральными костюмами, реквизитом и афишами. Каждый предмет казался важным, заслуживающим её внимания.

Агния медленно присела на колени возле первого сундука. Он был старым, его поверхность потемнела от времени, а металлические петли покрылись ржавчиной. Она осторожно открыла крышку, и едва уловимый запах старой пыли и лаванды коснулся её лица.

Внутри лежали костюмы, каждый из которых был когда-то частью постановок, которые она знала с детства. Бархат, шёлк, парча — ткани, которые давно вышли из моды, но всё ещё хранили в себе дух эпохи.

Агния вытащила первое платье. Оно было тяжёлым, глубокого изумрудного цвета с золотыми вышивками по корсажу и подолу. Она провела пальцами по узору, удивляясь тонкости работы.

— Это же «Фаустина». — Прошептала она, вспомнив одну из своих любимых пьес конца XIX века —Это платье носила главная героиня в сцене последнего бала.

Она осторожно разложила платье на столе и принялась осматривать другие вещи. Вскоре она обнаружила маску, расшитую серебряной нитью, которая идеально дополняла платье. Взяв её в руки, она ощутила холод металла и едва уловимый запах духов — как будто прошлое всё ещё дышало сквозь эти предметы.

Затем её внимание привлекла старая деревянная шкатулка, спрятанная в углу сундука. На крышке шкатулки был вырезан изящный узор в виде ветвей розы. Замок давно сломался, и Агния легко открыла её.

Внутри, среди пожелтевших бумаг и записок, лежал старый кожаный дневник. Обложка была потрескавшейся, а золотое тиснение почти полностью стерлось. Она осторожно взяла дневник в руки, её сердце заколотилось быстрее.

На первой странице, написанной красивым, плавным почерком, значилось имя:

Мари Бенаш.

Агния замерла. Мари Бенаш была известной актрисой Александринского театра в конце XIX века. Её имя стало легендой, но не из-за её таланта. Агния знала, что история Мари окутана тайной, но до сих пор никто не знал её истинной судьбы.

Она открыла первую страницу.

«1886 год, 14 мая. Сегодня я снова стояла на сцене, и мне казалось, что я лечу. Театр — это моё убежище, моё единственное спасение от мира, который всё чаще кажется мне враждебным...»

Агния переворачивала страницы, читая о повседневной жизни Мари, её мыслях, её страхах. Но дневник постепенно менялся, становился всё более личным, пропитанным эмоциями, которые Агния могла почти ощутить.

«7 сентября 1887 года. Сегодня я встретила его. Александра Звонцова. Он был ослепителен. Его голос, его манеры — всё в нём привлекало меня, как пламя привлекает мотылька...»

Агния знала это имя. Александр Звонцов был одним из самых известных актёров того времени, но также печально известным ловеласом, который не раз разрушал жизни женщин, доверивших ему свои сердца.

Она продолжала читать.

«6 октября 1887 года. Александр обманул меня. Он обещал любовь, но принёс лишь горе. Моя репутация разрушена. Я больше не могу выходить на сцену. Театр отвернулся от меня, как и весь мир. Я одна. И я больше не вижу смысла жить...»

Агния почувствовала, как её глаза наполнились слезами. История Мари была трагедией, которая разворачивалась перед её глазами.

На последней странице дневника были едва различимые строки, написанные дрожащей рукой:

«Если кто-то когда-нибудь найдёт этот дневник помните, я любила театр. Он был моим домом. Но любовь, которую я нашла за его пределами, разрушила меня.»

Агния закрыла дневник, её руки слегка дрожали. Она положила его на стол и вдруг заметила что-то ещё на дне шкатулки. Маленький сверкающий предмет, спрятанный среди старых писем.

Она вытащила его. Это был медальон.

Старинный золотой медальон с гравировкой в виде розы, такой же, как на шкатулке. Агния осторожно открыла его. Внутри была миниатюрная фотография молодой женщины — Мари Бенаш. Её глаза смотрели на Агнию с фотографии, словно прося о помощи или, возможно, о понимании.

Внезапно за её спиной раздался глухой звук.

Агния замерла.

Комната погрузилась в тишину, но звук повторился. Он шёл откуда-то из глубины театра. Это был не обычный шум, едва уловимый, словно кто-то шептал её имя из прошлого.

Она поднялась на ноги, держа медальон в руках, и медленно подошла к двери.

Шум прекратился.

Агния прислушалась, её сердце билось быстрее.

Но снова — ничего.

Она вернулась к столу и села, стараясь успокоить себя. Возможно, это просто старые стены, скрипящие под тяжестью времени. Или воображение, разыгравшееся после чтения дневника.

Она посмотрела на медальон в своих руках и прошептала:

— Кто ты, Мари? И что ты хочешь мне рассказать?

Но тишина была её единственным ответом. Агния продолжила разбирать вещи.

___

Привет! Добавьте книгу в библиотеку, нажмите "мне нравится", подпишитесь на меня. Вас ждет увлекательное продолжение! А меня очень мотивирует ваша обратная связь!

Глава 6. Покидая привычный мир

Агния открыла глаза, чувствуя тупую боль в затылке. Голова пульсировала, а вокруг стояла зловещая тишина, нарушаемая только едва слышным шумом за дверью. Её руки лежали на холодном полу, а спина опиралась на старый деревянный сундук, который показался ей грубым и угрожающим.

Когда зрение прояснилось, она заметила, что в её руках был медальон. Холодный металл сжигал ладонь, и его присутствие странным образом успокаивало.

Слабый свет пробивался из-под двери, очерчивая контуры комнаты. Агния посмотрела на медальон, его сложный узор был ей незнаком, но казался древним и важным. Воспоминания начали пробиваться сквозь туман: она разбирала вещи, нашла этот предмет, а потом… ничего.

— Я уснула, — прошептала она, но звук её голоса прозвучал неестественно громко.

Перед глазами всплыли обрывки образов: старинные платья, выцветшие афиши, дневник актрисы... и этот медальон. Всё это казалось таким реальным, но одновременно искажённым, как в плохом сне.

Шум за дверью стал громче. Агния напряглась, различая шаги, скрип половиц, обрывки фраз. Казалось, кто-то отрабатывал диалоги, повторяя реплики.

Она осторожно поднялась, её голова закружилась, но она смогла удержаться на ногах. Каждый шаг казался преодолением, когда она приблизилась к двери. Потянув за ручку, Агния почувствовала, как скрип петель прорезал тишину, словно предупреждение.

Но она даже не успела выйти.

На пороге стоял мужчина.

Он был плотным, с красным лицом и густыми бакенбардами, которые выглядели как из другой эпохи. Его сюртук был пошит по моде XIX века, а глаза пристально смотрели на Агнию, будто она была незваной гостьей в чужом доме.

— Что вы здесь делаете? — Резко спросил он, его голос был грубым, но в нём слышалось удивление.

Агния отступила назад, чувствуя, как её сердце колотится.

— Простите, — начала она, пытаясь взять себя в руки. — Я… я думала, здесь репетиция.

Мужчина сжал губы, его взгляд был тяжёлым.

— Репетиция? — Повторил он с насмешкой. — Вы сумасшедшая? Кто вы такая?

Его тон, одежда, даже слова казались странными. Агния хотела ответить, но всё это было слишком нелепым.

— Где Михаил Сергеевич Белов? — Спросила она, надеясь, что имя дяди вернёт ей ощущение реальности.

Мужчина нахмурился.

— Белов? Никогда не слышал о таком. Здесь заведует господин Самойлов. И он, если хотите знать, не терпит посторонних.

Её взгляд остановился на красной книге, которую мужчина держал в руках. На обложке золотыми буквами было выбито: «Всеобщий календарь на 1887 год»[1].

— Это… — Агния не закончила. Её ладони вспотели, а дыхание стало прерывистым.

Мужчина прищурился, его голос стал холоднее:

— Барышня, если это ваша шутка, то она дурная. Если вы сумасшедшая — лучше найдите выход. И побыстрее.

Он обошёл её, не удостоив больше ни словом, ни взглядом.

Но Агния осталась стоять на месте.

Коридор за дверью был другим. Узкий, с деревянными панелями на стенах, увешанными афишами старых спектаклей. Свет тусклых ламп отбрасывал длинные, дрожащие тени, которые казались живыми.

Она шагнула вперёд.

Запахи: пыль, дерево, старые свечи. Всё было слишком реальным. Где-то впереди доносился звон бокалов и смех.

— Это сон? — Шептала она, но её голос был глухим, словно слова утонули в тяжёлой тишине.

Сжимая медальон, Агния подошла ближе к одному из плакатов. На нём была дата — 30 апреля 1887 года. Её взгляд остановился на именах: Александр Звонцов, Вера Яровая…

— Это невозможно… — прошептала она, чувствуя, как колени дрожат.

Вдруг за углом послышались шаги. Голос мужчины отдавал приказы, женщины смеясь что-то обсуждали. Агния в панике прижалась к стене, надеясь остаться незамеченной.

Но её заметили.

— Ты кто такая? — Голос был строгим и требовательным.

Агния медленно повернула голову. На неё смотрела высокая женщина с холодным лицом и строгим взглядом. Её платье с кружевами и корсетом подчёркивало старинный стиль.

— Простите, я… — Агния попыталась что-то сказать, но слова не шли.

Женщина оценивающе оглядела её.

— Ты из новой труппы? Плохо выглядишь для актрисы, — заявила она с презрением.

Агния растерянно кивнула, не зная, что ответить.

— Тогда не стой здесь, как привидение. Иди к Самойлову, — резко добавила женщина и, не дожидаясь ответа, направилась дальше по коридору.

Агния осталась одна. Её руки сжали медальон сильнее, и она вдруг почувствовала, что металл в её ладони стал теплее, почти горячим.

Коридор продолжал манить её, словно приглашая узнать правду.

Но где кончается сон и начинается реальность? Она сделала ещё шаг, и отдалённый звон колокола сообщил о начале следующего действия.

[1] Книга «Всеобщий календарь на 1887 год» представляет собой уникальное издание, которое было выпущено в Санкт-Петербурге в 1886 году. Этот календарь издавался с 1866 по 1918 год и включал в себя множество полезных и интересных сведений.

___

Привет! Добавьте книгу в библиотеку, нажмите "мне нравится", подпишитесь на меня.

У меня стартовала новая книга! Это не исторический роман, но в нем все-равно много исторических фактов. "Сначала и навсегда" ( https://litnet.com/shrt/natB)

Когда талантливая архитектор Есения и старомодный реставратор Герман сталкиваются в борьбе за судьбу исторического здания, их профессиональная вражда превращается в захватывающую историю любви.

Глава 7. Театр между двумя эпохами

Агния вернулась в комнату, её мысли кружились в хаотичном танце, пытаясь сложиться в цельную картину. Щелчок выключателя наполнил пространство тусклым светом, который отбрасывал длинные, дрожащие тени на стены.

Комната выглядела одновременно знакомой и чужой. Театральные костюмы, пыльные сундуки и коробки с реквизитом оставались на своих местах, но всё было странно… слишком идеально. Беспорядок, который она помнила — раскиданные вещи, набросанные в углу ткани, — исчез, будто кто-то заботливо привёл всё в порядок.

На деревянном столе всё так же лежал дневник. Его обложка казалась ещё более потрескавшейся, словно время продолжало неумолимо разрушать его, несмотря на все старания сохранить.

Агния подошла к столу, не отводя взгляда от книги. Её пальцы коснулись обложки, медленно провели по неровным краям, прежде чем она осторожно открыла его. Сердце забилось быстрее, когда пожелтевшие страницы зашуршали под её руками.

Но на страницах больше не было текста.

Те самые строки о 1887 годе, которые она видела прежде, исчезли. Только бледные, едва различимые следы оставались, словно кто-то намеренно стёр чернила.

— Как это возможно? — прошептала она, листая дальше.

Страницы были пустыми. Каждая из них.

Глухой шёпот прозвучал в её сознании, тихий, едва слышный, как дуновение ветра:

«Может быть, они просто ещё не были прожиты?»

Агния отшатнулась, её руки рефлекторно закрыли дневник. Она быстро огляделась, но комната была пуста.

Её дыхание стало тяжёлым. Всё это ощущалось слишком странным, слишком реальным. Её пальцы невольно сжали медальон в кармане.

— Я схожу с ума… — прошептала она, но её слова звучали неуверенно.

Она вышла из комнаты, и шум театра сразу же окутал её, как волна.

В коридоре суетились люди, носили свёртки, громко спорили и смеялись. Атмосфера была наполнена жизнью — яркой, хаотичной, совершенно отличной от того, что она привыкла видеть в пустых, реставрируемых залах.

Её наряд — алый пиджак, строгие брюки и белоснежная блузка — выделялся среди длинных платьев, кружевных рубашек и костюмов с высокими воротниками. Люди оборачивались, их взгляды были полны любопытства и лёгкого недоумения.

— Кто это? — Прошептала одна из женщин, проходя мимо.

— Новенькая? — Предположила другая, сдерживая улыбку. — Но откуда такая одежда?

Агния почувствовала себя ещё более неуместной. Её сердце гулко билось, а ноги казались ватными. Она хотела уйти, но в этот момент громкий голос раздался издалека:

— Мадемуазель Бенаш! Где мадемуазель Бенаш?

Голос прорезал шум, заставив всех обернуться. Агния замерла, чувствуя, как её дыхание перехватывает.

— Мадемуазель Бенаш… — прошептала она себе под нос, её взгляд метался по толпе.

Но прежде, чем она смогла что-то предпринять, к ней подошёл высокий худощавый мужчина. Его строгий взгляд и идеально подстриженные усы создавали впечатление педантичности и нетерпимости.

— Наконец-то вы прибыли! — Сказал он, скрестив руки на груди. В его голосе звучало раздражение. — Вы знаете, сколько вы заставили нас ждать?

Агния растерянно смотрела на него, не понимая, что происходит.

— Простите… — начала она, но мужчина перебил её:

— Извинения не исправят потерянное время. Мадемуазель Бенаш уже ждёт вас больше часа!

— Кто? — Вырвалось у неё.

Мужчина приподнял бровь, глядя на неё так, будто она задала глупейший вопрос на свете.

— Как кто? Вы ведь её новая помощница из Парижа. Не так ли? Или вы забыли об этом?

Агния хотела возразить, но замялась. Он говорил с такой уверенностью, что ей стало не по себе.

— Я… Да, конечно, — выдавила она наконец, решив не углубляться.

— Прекрасно, — мужчина склонил голову и развернулся. — Следуйте за мной.

Она замерла на месте, чувствуя, как внутри её борются страх и странное предвкушение. Это всё могло быть сном, плодом её воображения, но что-то в этом мире было слишком реальным.

— Что за странный выбор наряда для помощницы, — буркнул он. — Хотя… француженки всегда были эксцентричными. Надеюсь, ваша эксцентричность не повлияет на работу.

Агния шагала за ним, стараясь выглядеть уверенной. Её мысли кружились вихрем.

Почему её принимают за помощницу? И почему её имя звучит так, словно она должна быть здесь, в этом странном театре, в 1887 году?

Они проходили мимо той комнаты, в которой она была. Агния быстро зашла туда и схватила свой рюкзак и дневник Мари, засунув его на ходу внутрь.

Может быть, это действительно не просто случайность. Может быть, страницы этого дневника ещё будут заполнены событиями, которые ей только предстоит прожить.

___

Привет! Напоминаю! Добавьте книгу в библиотеку, нажмите "мне нравится", подпишитесь на меня. Дальше будет еще интереснее!

Глава 8. В поисках нового начала

Агния шагала за мужчиной по узкому коридору, стараясь запоминать каждый поворот. Тени от тусклых ламп плясали на стенах, словно напоминая, что она уже давно пересекла грань между реальностью и чем-то необъяснимым. Дневник в рюкзаке казался холодным, тяжёлым грузом, а беспокойство в её груди нарастало с каждым шагом.

— Мы почти на месте, — бросил мужчина через плечо, его голос прозвучал отрывисто, как удар по металлу.

Агния промолчала, чувствуя, как всё вокруг становилось всё более сюрреалистичным.

Когда они дошли до массивной двери с витиеватыми узорами на дереве, мужчина постучал трижды, а затем открыл её.

— Входите, — сказал он, сделав приглашающий жест.

Она шагнула вперёд и замерла.

Комната была небольшой, но обставлена с изысканным вкусом: бархатные шторы, густо спадающие на пол, массивное зеркало в золочёной раме, старинный туалетный столик с хрустальными флаконами духов. Свет мягко струился из висевшей под потолком лампы, создавая тёплую атмосферу.

У окна стояла женщина. Даже в полумраке её нельзя было не заметить. Высокая, грациозная, она была облачена в платье глубокого изумрудного оттенка, которое подчёркивало тонкую талию и изящные изгибы. Волнистые каштановые волосы спадали на плечи, а глаза — яркие, голубые, с ледяным отблеском — смотрели прямо на Агнию.

Мари Бенаш.

Агния сразу поняла: эта женщина привыкла к поклонению. В её осанке и взгляде было что-то магнетическое, непостижимое, словно она одной лишь своей волей могла заставить людей падать к её ногам.

— Мадемуазель Бенаш, — произнёс мужчина, слегка поклонившись. — Ваша новая компаньонка прибыла.

Мари медленно повернулась, её взгляд оценивающе скользнул по Агнии, задержавшись на её алом пиджаке и брюках. Её губы дрогнули в едва заметной улыбке.

— Bonsoir[1], — сказала она мягким, мелодичным голосом, в котором слышался лёгкий французский акцент. — Как вас зовут?

Агния сглотнула, чувствуя, как её горло пересохло.

— Агния Фролова, — ответила она, её голос прозвучал тише, чем она ожидала.

— Агния… — медленно повторила Мари, словно пробуя её имя на вкус. — Русское имя, très charmant[2].

Агния начала объяснять, что произошло какое-то недоразумение, но Мари подняла руку, останавливая её.

— Недоразумение? — В её голосе прозвучала лёгкая насмешка. — Ma chère[3], в жизни нет случайностей. Вы пришли именно тогда, когда мне это было нужно.

— Но я… — начала Агния, но Мари не дала ей договорить.

— Я ищу новую компаньонку. Прошлая вышла замуж и j'attends un enfant [4]. — Она нахмурилась, как будто сама мысль о беременности казалась ей нелепой. — А мне нужно, чтобы кто-то заботился о моих нарядах, укладывал волосы, помогал с макияжем.

Агния чувствовала, как её разум захлёстывает паника.

— Простите, но я… я не компаньонка. Я здесь случайно. Я…

— Ничего случайного, — отрезала Мари, её взгляд был холодным, как лёд. — Вы здесь, и этого достаточно.

Агния поняла, что спорить бесполезно.

— Хорошо, — выдавила она наконец.

Удовлетворённая, Мари слегка кивнула.

— Отлично. А где ваши вещи?

Агния замялась, её взгляд невольно опустился на собственный наряд.

— Их украли… по дороге, — пробормотала она, соврав.

Мари окинула её оценивающим взглядом.

— Pauvre fille,[5] — вздохнула она. — Штаны… Это слишком экстравагантно. И вульгарно. Штаны носят только мужчины. Вам нужно переодеться.

Мари направилась к гардеробу, который оказался полон роскошных платьев. Она выбрала одно — светло-серое, с кружевными вставками и атласным поясом.

— Наденьте это, — сказала она, протягивая наряд. — Оно должно подойти.

Агния растерянно взяла платье, её пальцы скользили по нежной ткани.

— Я помогу вам позже, — добавила Мари. — Сейчас меня зовёт режиссёр.

Она направилась к двери, оставив Агнию в одиночестве.

Агния решила не ждать Мари. Переодевание оказалось сложнее, чем она могла предположить. Корсет с десятками крючков и завязок был для неё настоящей загадкой. Она попыталась затянуть его, но получилось лишь слегка стянуть талию.

Она взглянула на себя в зеркало и увидела, как странно платье сидело на ней: будто это был костюм для чужой роли.

Её взгляд упал на стоявший рядом кувшин с водой. Агния поспешно умыла лицо, пытаясь привести себя в порядок, но её руки всё ещё дрожали.

«Что я здесь делаю?» — пронеслось в её голове.

Но ответ так и не пришёл.

Когда дверь снова открылась, Мари вошла внутрь с таким изяществом, словно скользила по полу, а не шла. Её взгляд на мгновение остановился на Агнии.

— Вы… кое-как справились, — заметила она с лёгкой улыбкой. — Но это временно. Мы найдём для вас что-то подходящее позже.

Агния не ответила, чувствуя себя неуклюжей и чужой.

— Экипаж ждёт, — сказала Мари, словно это был факт, который нельзя игнорировать. — Мы опаздываем.

— Куда? — Спросила Агния, пытаясь снова взять под контроль хотя бы свои чувства.

— В дом Михаила Бестужева, — ответила Мари, слегка пожав плечами. — Один из самых влиятельных людей в городе. Он — покровитель нашего театра. Мне только что сообщили, что сегодня у него приём. Я обещала быть там.

Агния почувствовала, как её сердце сжалось. Она не знала, кто такой Михаил Бестужев, но его имя звучало так, словно оно принадлежало кому-то важному.

Мари жестом пригласила её следовать за собой.

— Идём, ma chère. Нас ждёт увлекательный вечер.

[1] Bonsoir (фр.) - Добрый вечер

[2] très charmant (фр.) – Очень очаровательно

[3] ma chère (фр.) – моя дорогая, милочка

[4] j'attends un enfant (фр.) – ожидает ребенка

[5] pauvre fille (фр.) – бедная девушка

___

Напоминаю! Добавьте книгу в библиотеку, нажмите "мне нравится", подпишитесь на меня. Ваша обратная связь очень мотивирует создавать интересные и яркие сюжеты!

Глава 9. Вечер судьбоносных встреч

Экипаж плавно остановился перед величественным особняком Бестужевых, и Агния невольно задержала дыхание. Здание напоминало не замок, а целый дворец, с массивными колоннами и высокими окнами, из которых мягко струился электрический свет. Лёгкий туман обвивал чугунные фонари, и весь этот величественный антураж словно переносил её в другой мир. Она обрадовалась освещению, в это время такая привычная деталь как электричество оказалось редкостью. Пока они ехали по городу не в каждом доме пока еще горели лампочки. Однако, мосты и Невский проспект уже был оборудован новомодным освещением.[1] Она слышала рассказы о роскоши домов прошлого, но видеть всё это своими глазами было совершенно иным. Когда взгляд зацепился за мелькающие в окнах силуэты, сердце Агнии заколотилось быстрее.

— Ma chère, не отставайте, — произнесла Мари, слегка дотрагиваясь до её руки, и уверенно двинулась к парадному входу.

Агния шла следом, стараясь не отставать и одновременно не выдать своего волнения.

Дверь распахнул лакей в идеально подогнанной ливрее. Едва они вошли, Агнию окутал теплый воздух, напоённый ароматами лилий, свежих роз и дорогого парфюма.

Глаза Агнии тут же уцепились за хрустальную люстру, сверкающую, как драгоценное ожерелье. Высокие потолки украшали лепнина и роспись, а массивные зеркала, отражая свет, словно приумножали пространство.

Когда они вошли в бальный зал, Агния почувствовала, как её дыхание перехватило. Зал был полон гостей: мужчины в идеально сидящих фраках, женщины в роскошных платьях, украшенных драгоценными камнями и изящными кружевами. Музыка, лёгкий звон бокалов и негромкие беседы создавали атмосферу сказочного вечера.

Она почувствовала себя лишней.

— Мари! — Раздался звонкий женский голос, прервав её мысли.

К ним направилась женщина в бледно-голубом платье с длинным шлейфом. Её лицо озаряла яркая улыбка, а жемчужное ожерелье нежно покачивалось на её шее.

— Как я рада, что вы пришли! — Продолжила она, приподняв край юбки и легко поклонившись.

— Madame[2]! Как я могла пропустить такое событие? — Ответила Мари с той самой изящной улыбкой, которую Агния уже начала узнавать.

Они обменялись воздушными поцелуями, после чего женщина перевела взгляд на Агнию.

— Это моя новая компаньонка, — с лёгкостью представила её Мари. — Агния Фролова.

— Очень приятно, — ответила женщина, но её взгляд был внимательным, изучающим, словно она оценивала каждую деталь Агнии: её наряд, осанку, выражение лица.

Агния, чувствуя себя неуютно, слегка кивнула в знак приветствия.

— А где ваш туалет? — Женщина в голубом платье указала на строгое платье Агнии тонким намёком. — Надеюсь, вы успеете подготовиться к следующему приёму.

Агния хотела что-то ответить, но Мари тут же вставила:

— Ей только предстоит привыкнуть к нашему обществу. Уверена, она справится.

Слова Мари прозвучали как щит, и Агния почувствовала благодарность.

В этот момент в зале послышался глубокий баритон:

— Мари.

Обернувшись, Агния увидела высокого мужчину с тёмными волосами и выразительными чертами лица. Он был воплощением элегантности. Его костюм сидел безупречно, а уверенность в каждом движении говорила о его положении.

— Михаил, — приветствовала его Мари, протянув руку для поцелуя. — Ваш дом, как всегда, впечатляет.

— Ваш визит делает его ещё прекраснее, — с лёгкой улыбкой ответил Михаил Бестужев, хозяин дома.

Его взгляд переместился на Агнию.

— А это?

— Агния Фролова, моя новая компаньонка, — представила её Мари.

Михаил чуть наклонил голову.

— Очень приятно. Надеюсь, Петербург окажется для вас не менее гостеприимным, чем наша компания.

— Благодарю, — коротко ответила Агния, чувствуя, как его взгляд прожигает её насквозь.

Михаил повернулся к стоявшему рядом мужчине.

— Позвольте представить моего друга, раз уж с моей матерью вы уже имели удовольствие познакомиться. — Произнёс он, делая лёгкий жест рукой.

Агния перевела взгляд и замерла.

Этот мужчина был совершенным. Высокий, даже выше Михаила, с аристократическими чертами лица, светлой кожей и пронзительными глазами цвета тёмного янтаря. Его чёрные волосы были аккуратно уложены, а лёгкая щетина лишь подчёркивала резкость скул.

Его присутствие казалось почти осязаемым, как тень, что мягко, но уверенно накрывает пространство.

— Александр Звонцов, — представил его Михаил. — Один из лучших актёров Петербурга.

Агния почувствовала, как её сердце пропустило удар. Это он. Повеса, артист, тот, из-за кого уже умерла бедная девушка. Тот, кто однажды разобьёт сердце Мари. Из-за кого она тоже захочет уйти из жизни.

— Мадемуазель, — произнёс Александр, взглянув прямо ей в глаза, и Агния ощутила, будто этот взгляд прожёг её насквозь. — Вы впервые на приёме у Бестужевых?

— Да, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Я только недавно стала компаньонкой Мари.

— Значит, вы — её новая тень, — заметил он с лёгкой улыбкой.

Агния не успела ответить, Михаил пригласил их пройти в центр зала.

— Пойдёмте, дамы. Мари, я приглашаю вас на танец.

Мари кивнула, а Агния почувствовала, что её жизнь меняется на глазах.

[1] Первым в Санкт-Петербурге был освещен мост Императора Александра II (сейчас Литейный), в 1879 году. Однако из-за сопротивления газовых компаний, которые в то время занимались освещением столицы, электричество не получило широкого распространения. Только в 1883 году, на главной улице города, Невском проспекте, зажглись электрические фонари. Рождественский бал Александра III с 1886 на 1887 год проходил при электрическом освещении. За два месяца в Зимнем дворце было проложено 60 километров электросетей, и 7 января бал состоялся при свете пяти тысяч лампочек. После этого в городе постепенно начался переход на электрическое освещение.

[2] Madame (фр.) – мадам. Используется для обращения к замужним женщинам.

Глава 10. Вальс с неизвестным

Агния с трудом скрывала волнение, когда её глаза снова встретились с взглядом Александра. Он был напряжённым и в то же время расслабленным, словно находился в своей стихии. Этот мужчина был загадкой, и, несмотря на всю её неприязнь, она не могла отрицать, что он притягивал внимание, как магнит.

Александр сделал шаг ближе, его тёмный костюм слегка блестел при свете люстр, подчеркивая безупречность его осанки и силуэт.

— Агния, — произнёс он с лёгким поклоном. Его голос звучал так, будто он произносил её имя впервые, пробуя его на вкус. — Вы очаровательны в этом платье.

Её пальцы невольно дрогнули, схватив край юбки, но она быстро взяла себя в руки.

— Благодарю, — ответила она холодно, стараясь не выдать своих чувств.

— Позвольте пригласить вас на танец, — продолжил он, подавая руку.

Агния замерла. Отказать? Но как? Его голос звучал так уверенно, что отказ мог бы вызвать скандал, а ей не хотелось привлекать к себе ещё больше внимания.

— Хорошо, — коротко ответила она, стараясь сохранять равнодушие.

Когда их руки соприкоснулись, её сердце предательски ёкнуло. Его ладонь была тёплой, но хватка уверенной, лишённой излишней нежности.

Они направились к центру зала, где начался вальс. Мелодия была плавной, словно сама музыка убаюкивала присутствующих.

Александр повёл её в танце, и Агния невольно заметила, насколько лёгкими были его движения. Он двигался с уверенностью и грацией, которые она нечасто встречала. Его рука уверенно держала её за талию, а другая направляла, словно она была его частью, безупречно вписанной в каждый шаг.

— Вы хорошо танцуете, — заметил он, склонившись ближе.

— Спасибо, — коротко ответила она, стараясь сосредоточиться на движении ног.

— Откуда вы? — Cпросил он, словно невзначай.

Она подняла взгляд, и её глаза встретились с его. Взгляд, глубокий, изучающий, словно он видел в ней что-то, чего не замечали другие.

— Это сложно объяснить, — ответила Агния, глядя поверх его плеча. — Можно сказать, что я просто проснулась здесь.

Он приподнял бровь, не скрывая удивления, но не стал настаивать.

— Любопытно. И каково это — проснуться в месте, где вас никто не знает?

— Наверное, так же, как сейчас очутиться на Аляске[1], — парировала она.

Его глаза блеснули.

— Тонко подмечено, мадемуазель.

Александр усмехнулся, и эта улыбка, лишённая насмешки, казалась искренней.

— Вы давно знакомы с Мари? — Спросил он спустя минуту, слегка наклоняясь ближе, чтобы его слова были слышны только ей.

Агния подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Около часа. Но этого достаточно, чтобы понять, почему вы здесь.

Александр рассмеялся тихо, но искренне.

— И почему же?

Агния хмыкнула, слегка наклонив голову.

— Вы пришли ради неё. Или ради того, чтобы все увидели, что вы здесь ради неё. Вы знатный повеса.

Он слегка улыбнулся, но в его глазах мелькнула едва заметная искра интереса.

— Вы неверно употребили это слово, — спокойно ответил он. — Повеса[2] — это тот, кто тратит свою жизнь на пустое. А я работаю.

— Работаете? — Её брови слегка приподнялись. — Если можно так назвать то, что вы делаете на сцене.

— Безусловно, — кивнул он, не теряя самообладания. — Театр — это труд. Возможно, более сложный, чем вы думаете.

Агния чувствовала, что его спокойствие начинает её раздражать. Он не только не смущался, но и, кажется, получал удовольствие от её колкостей.

— Я полагаю, что труд — это не то, чем вы привыкли заниматься.

Александр снова улыбнулся, его губы изогнулись в чуть насмешливой полуулыбке.

— Поверьте, мадемуазель, в вопросе женщин я очень усердный. Но я заметил, что вам не нравится моё общество. В чём причина?

Агния хотела ответить, но в этот момент музыка смолкла, и танец подошёл к концу. Александр плавно остановил её, но его рука всё ещё держала её за талию.

— Благодарю за танец, мадемуазель, — произнёс он, отпуская её.

Агния выдернула руку из его пальцев с чуть большей резкостью, чем следовало бы. Она почувствовала, как её дыхание становится чуть быстрее.

— Не за что, — холодно ответила она, стараясь скрыть смущение.

Агния сделала шаг назад, чувствуя, как всё внимание в зале на мгновение сосредоточилось на ней. Шёпот, едва уловимый, словно ветер, начал пробегать между гостями. Она осознавала, что только что танцевала с одним из самых известных мужчин Петербурга, и этот факт уже становился поводом для сплетен.

Она отвела взгляд, пытаясь найти глазами Мари. Актриса стояла у края зала, беседуя с Михаилом Бестужевым и ещё несколькими гостями. Её изумрудное платье переливалось в свете хрустальных люстр, а её голос звучал мелодично и уверенно.

Агния медленно двинулась в её сторону, стараясь игнорировать перешёптывания за спиной. Конечно, Александр сопровождал ее. По этикету он должен был сопроводить даму до ее компании. Её сердце всё ещё колотилось, и она чувствовала, как её ладони слегка вспотели. Он подвел девушку к друзьям, посмотрел на неё ещё несколько секунд, затем повернулся и отошел, снова становясь центром внимания гостей.

— Агния, дорогая, вы прекрасно справились, — произнес Михаил, заметив их приближение. — Александр редко выбирает себе партнёрш.

— Это было неожиданно, — ответила Агния, стараясь сохранять спокойствие.

— Актеры всегда такие, — улыбнулась Мари. — Знают, как привлечь внимание.

— Александр — не просто актёр, — произнёс Михаил, взяв бокал с шампанским с подноса, который пронёс мимо лакей. — Он стратег. Каждое его действие продумано.

Агния кивнула, не зная, что сказать. Её мысли вертелись вокруг странного ощущения, которое оставил танец с Александром. Он был не таким, как она ожидала.

— Вы выглядите усталой, — заметила Мари, слегка коснувшись её руки. — Может, вам стоит немного отдохнуть?

— Возможно, — тихо ответила Агния.

— Пойдёмте, я покажу вам, где можно посидеть в тишине, — предложила Мари, отрываясь от разговора с Михаилом.

Глава 11. В плену танца

Агния не смогла долго оставаться в одиночестве в гостиной. Хотя ей хотелось побыть одной, тишина слишком давила на нее, сводя с ума. Она вышла из тихой комнаты и спряталась за массивной колонной, сжимая в руках полупустой бокал шампанского. Неровные отблески света скользили по стенам и отражались в хрустальных люстрах, словно танцуя. Но мысли Агнии были далеко от этого блеска и шума.

Танец с Александром ослабил ее колени и заставил сердце колотиться в груди, словно его сжимали в тисках. Никогда раньше мужчина не вызывал у нее такой реакции. Они просто танцевали, но каждое его прикосновение к ее талии, каждый взгляд, будто обнажали ее, делали уязвимой и желанной одновременно. Она чувствовала, что он видит ее насквозь, больше, чем она готова была показать.

Это пугало.

Агния пыталась отвлечься, делая вид, что наблюдает за гостями, беседующими дамами и галантными кавалерами, но постоянно ловила себя на том, что смотрит на Александра. Он стоял у противоположной стены, окруженный мужчинами, смеющимися над его шутками. Его непринужденная красота, безупречная осанка и легкая полуулыбка создавали впечатление, что его внимание сосредоточено не на них, а на Агнии.

Он выглядел как хищник, замерший в ожидании. Его тёмный взгляд был пронзительным, словно обнажал её внутренний мир. Александр чуть склонил голову, что-то отвечая на реплику одного из мужчин, но Агния чувствовала, что его внимание приковано к ней.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь вернуть себе самообладание.

— Соберись, — тихо произнесла она себе под нос, отворачиваясь от столпотворения в центре зала.

Но её мысли вновь вернулись к танцу. Тепло его рук, уверенность движений — всё это сводило её с ума. Он держал её так, словно она принадлежала ему. Этот мужчина не просто вёл её по залу, он завладел её вниманием, её мыслями.

Едва Агния успела сделать ещё один глоток шампанского, как за её спиной раздался тихий, но уверенный голос Михаила Бестужева:

— Вам здесь неуютно, не так ли?

Она резко обернулась и встретилась с его проницательным взглядом. Михаил был старше Александра, но в его глазах читалась такая же сила и уверенность, что заставляло Агнию нервничать.

— Немного, — призналась она, стараясь не выдать своих истинных эмоций.

— Идёмте, — предложил он, указывая на выход. — Свежий воздух поможет.

Они вышли на террасу. Прохладный ночной воздух с лёгким ароматом увядающих роз обволок её лицо, смывая часть напряжения. Фонари в саду излучали мягкий свет, создавая иллюзию уюта.

Михаил остановился рядом, но не слишком близко, давая ей пространство.

— Этот вечер, кажется, тяжёл для вас, — заметил он, не отводя взгляда.

— Немного, — повторила Агния, закусывая губу.

Михаил чуть улыбнулся, его лицо оставалось спокойным, но в глазах светилось что-то напоминающее обеспокоенность.

— Это из-за Александра? — Тихо спросил он.

Агния напряглась. Её пальцы сильнее сжали бокал.

— Нет, — слишком быстро ответила она.

— Вы уверены? — Михаил повернулся к ней, его голос был мягким, но настойчивым. — Этот человек не так прост, как кажется.

Она вздохнула, отворачиваясь к саду.

— Я его почти не знаю, — пробормотала она. — И не хочу знать.

— Это разумно, — кивнул Михаил. — Александр опасен. Он привык к власти над людьми, особенно над женщинами. Его мир полон масок и интриг.

Эти слова задели её. Она знала, что Михаил прав, но часть её не могла избавиться от воспоминаний о его прикосновениях, его голосе.

Прежде чем Агния успела ответить, дверь террасы открылась, и на пороге появилась Мари. Её лицо сияло, а в глазах блестел живой интерес.

— Агния, дорогая, я так и знала, что найду тебя здесь! — Воскликнула она, подходя ближе.

Михаил слегка склонил голову и отступил, оставив их вдвоём.

— Мы с Михаилом немного беседовали, — начала Агния, но Мари не дала ей договорить.

— Никаких оправданий! — Улыбнулась она, беря её за руку. — Ты должна быть в центре событий, а не прятаться в тени.

— Я лучше посмотрю со стороны, — попыталась возразить Агния.

— Нет-нет, никаких «со стороны», — настояла Мари. — Ты должна привыкать. Теперь ты часть моего мира. А еще мы так и не обсудили, где ты будешь жить!

Агния замерла, внезапно почувствовав, как всё внутри сжимается от новой волны беспокойства. Вопрос жилья даже не всплывал в ее голове до этого момента, и она не была уверена, что готова к этому разговору.

— Жить? — Переспросила она, стараясь скрыть волнение в голосе.

— Конечно, у меня, — не дав ей ответить, заявила Мари, словно этот вопрос уже был решён. — Я не позволю тебе скитаться где-то в одиночестве. Моя бывшая помощница жила со мной, и тебе тоже так будет удобнее!

Агния на мгновение задумалась. С одной стороны, предложение Мари приносило облегчение — не нужно было искать жильё и переживать о завтрашнем дне. С другой стороны, она чувствовала, что это решение может повлечь за собой новые сложности.

— Спасибо, Мари, — выдохнула она, стараясь выразить благодарность за заботу. — Это действительно очень щедрое предложение, и мне оно действительно приносит облегчение. Но я не хочу тебя обременять…

— Никаких обременений! — Перебила её Мари, махнув рукой. — Бедняжка! Как ты можешь сомневаться в этом? Тебя обокрали! У тебя совсем нет вещей! Конечно, у тебя нет другого выбора. Это просто вопрос удобства и безопасности.

Агния улыбнулась, чувствуя, как напряжение постепенно уходит. В глубине души она понимала, что предложение Мари — это именно то, что ей сейчас нужно. Поддержка и забота единственного знакомого ей человека могли помочь справиться с любыми трудностями.

— Хорошо, — наконец согласилась она. — Если ты уверена, что это не доставит тебе неудобств, я с радостью приму твоё предложение.

Мари радостно обняла её, подтверждая, что это решение правильное.

— Parfait[1]! — воскликнула она.

С этими словами она увела Агнию обратно в зал. Здесь всё было так же: гости кружились в танце, звуки музыки заполняли пространство, а свечи в люстрах отбрасывали мягкие тени.

Глава 12. Пробуждение в чужой реальности

Свет пробивался сквозь тяжёлые шёлковые шторы, разливаясь по комнате мягким золотистым сиянием. Лепнина на потолке отбрасывала тонкие тени, придавая комнате атмосферу старинной сказки. Агния медленно открыла глаза, задерживая взгляд на деталях интерьера. Постель была уютной, простыни пахли лавандой, а подушка оказалась настолько мягкой, что она могла бы утонуть в ней.

На мгновение она позволила себе поверить, что это был всего лишь сон. Что всё это — всего лишь причудливая фантазия её разума, навеянная стрессом и усталостью. Но её мысли вскоре вернулись к событиям прошлого вечера. Слова Михаила, пронизывающий взгляд Александра, загадочная улыбка Мари — всё это снова встало перед её внутренним взором, разрушив иллюзию покоя.

Она села на кровати, обхватив себя руками, пытаясь унять дрожь. Паника начинала подниматься, заполняя грудь ледяным ощущением безысходности. Агния знала, что не может позволить себе поддаться страху. Она должна быть сильной.

Её взгляд упал на изысканное золотое ожерелье с медальоном в виде розы, которое мягко покачивалось на её шее. Она прекрасно помнила, как оно оказалось на ней. С того момента, как она очутилась в этом мире, оно стало её постоянным спутником. Кулон был её напоминанием, её якорем в этой чужой реальности.

Агния осторожно сжала кулон в ладони, словно надеялась, что его тепло придаст ей сил.

«Мари нельзя позволить погибнуть», — напомнила она себе. — «И Александру нельзя дать разрушить её жизнь».

Но чем дольше она находилась здесь, тем сильнее сомневалась, что сможет выполнить эту задачу.

Она поднялась с кровати, чувствуя, как холодный воздух комнаты касается её кожи. Мягкий ковёр приглушил шаги, когда она подошла к окну. За стеклом раскинулся ухоженный сад. Кусты роз, аккуратно подстриженные деревья и изящный фонтан с тихо журчащей водой создавали видение спокойствия. Вдалеке она заметила садовника, который с любовью ухаживал за зеленью.

Дом был безупречен: каждая деталь, от позолоченных рам зеркал до старинных гобеленов, кричала о богатстве и утончённости его хозяйки. Но в этой роскоши была скрытая угроза, которую Агния должна была предотвратить.

«Я должна защитить её», — подумала она.

Собравшись с духом, Агния подошла к зеркалу. Она поправила волосы и разгладила складки на своём платье, стараясь придать себе уверенный вид. Затем, глубоко вдохнув, открыла дверь и вышла в коридор.

Коридоры были окутаны тишиной, словно сам дом ещё спал. Широкие лестницы, устланные коврами с замысловатым узором, вели вниз, к центральному холлу. Агния ощущала, как старинные стены словно наблюдают за каждым её шагом.

Сквозь утреннюю тишину пробивались приглушённые звуки. Агния направилась к столовой, откуда доносились негромкие голоса. Подойдя ближе, она остановилась у двери, прислушиваясь.

— Это будет трудный сезон, Мари, — говорил глубокий, спокойный голос.

Агния узнала Михаила.

— Трудный, но захватывающий, — ответила Мари, её голос был мелодичным, но решительным.

Агния толкнула дверь и вошла.

Мари сидела за массивным дубовым столом, освещённым солнечным светом, льющимся сквозь витражные окна. На столе стоял серебряный кофейник, фарфоровые чашки и тарелки с фруктами и свежей выпечкой. Михаил сидел напротив, держа в руке чашку с кофе.

— Bonjour[1], — тепло произнесла Мари, жестом приглашая её присоединиться.

— Доброе утро, — ответила Агния, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно. Она села за стол, чувствуя, как внимание Михаила и Мари сосредоточилось на ней.

— Спали хорошо? — Поинтересовалась Мари, наклоняясь ближе.

— Да, спасибо, — ответила Агния, машинально потянувшись за чашкой с кофе.

— Отлично, — улыбнулась Мари. — Сегодня у нас много дел.

Михаил внимательно смотрел на Агнию, его взгляд был проницательным, как будто он пытался разгадать её мысли.

— Вам удалось привыкнуть к этому дому? — Спросил он.

Агния кивнула.

— Дом прекрасен, — ответила она.

Завтрак прошел в лёгкой беседе. Мари рассказывала о предстоящем приёме, о платье, которое ей прислала модистка, и о гостях, которых она ждала. Агния слушала, но её мысли витали в другом месте.

Когда завтрак подошёл к концу, Михаил оправился по своим делам, Мари ушла на примерку, а Агния вышла в сад. Она шла по дорожке, наслаждаясь утренним воздухом, когда внезапно заметила женщину, стоявшую у ворот.

Высокая, статная, с острым взглядом и натянутой улыбкой — она сразу же показалась Агнии подозрительной.

— Доброе утро, — холодно произнесла женщина, заметив Агнию.

— Доброе утро, — вежливо ответила та. — Простите, мы знакомы?

Женщина слегка прищурилась.

— Меня зовут Анна. Я должна была быть компаньонкой мадемуазель Бенаш.

Агния насторожилась, задрожала от страха. Что будет, если правда всплывет?

— Должна были? — Тихо спросила Агния.

— Да, — Анна с вызовом посмотрела на неё. — Но, похоже, меня обошли.

Обошли… или вытеснили?

— Жаль, — тихо произнесла Агния, чувствуя, как холодный ветер проносится сквозь её мысли.

— Вы здесь недавно, — продолжила Анна. — Не так ли? И теперь вы работаете вместо меня.

Агния кивнула.

— Не буду спрашивать как такой девице это удалось, наверняка это проделки самой Мари. Но позвольте дать вам совет. — Анна наклонилась ближе. — Когда придет время вам придется решать: остаться или уйти. И это будет самым сложным решением в вашей жизни.

Её слова прозвучали как предупреждение. Или угроза?

Агния наблюдала, как Анна удаляется, и почувствовала странное облегчение. Но также и внутренний конфликт.

Она знала, что поступила несправедливо, заняв место Анны. Но в то же время, её присутствие здесь было необходимо для того, чтобы спасти Мари.

Иногда приходится делать больные, но необходимые выборы.

Вернувшись в дом, Агния почувствовала, как сердце вновь сжимается от сомнений. Она подошла к зеркалу в прихожей и посмотрела на своё отражение.