Тепло ладошек

Я была в теле маленького мальчика. Мы приехали командой в какое-то здание, где нас должны были временно поселить. Сначала я не понял, что это за место — школа ли? Мы начали осматриваться: тут туалеты, рядом душевые.

Немного отступив назад, я заметил других ребят и мужчину — возможно, наших соперников? Мужчина пытался схватить нас, а ребята за его спиной галдели. Мы побежали к туалетам, и я вылез через окно, взмыв вверх.

Чужие ребята тоже были там, и в меня полетели камни. Я поднялся выше, и, поняв, что стал для них недосягаем, они вернулись в здание. Я проверял свои способности в воздухе — делал кульбиты, поднимался всё выше, падал недалеко от земли и снова взлетал. Летать было прекрасно.

В одном из окон я заметил мальчика и пожилую женщину. Чёрт, я кувыркался совсем голый, и они увидели меня... Это меня смутило — я покраснел и мгновенно взлетел выше от стыда.

Позже я ехал в автобусе с тем самым мальчиком. Мы стали друзьями. Рядом сидела, как он объяснил, его бабушка — она забирала его из интерната на выходные. Это была Франция: вокруг были надписи и разговоры на французском.

Бабушка попрощалась с внуком, и мы, держась за руки, подошли к зданию — тому самому, где нас недавно поселили.

Увидев, что я мешкаюсь, мальчик сказал:
— Не бойся, там хорошие ребята.

Я подумал — уже видел добрых. И решил поверить.

Мы зашли внутрь. Чуть дальше входа стояла охрана, а ещё дальше — комната для воспитателей со стенами из прозрачного оргстекла. Через них было видно, как кто-то курит и разговаривает.

Мы прошли дальше. Зайдя в одну из дверей, мальчик произнёс:
— Это моя комната. И ты будешь со мной жить.

Комната была обычной — светлой и удобной. Мне она понравилась.

Мальчик стал распаковывать вещи из сумок, а я сказал, что пойду прогуляюсь и осмотрюсь. Он кивнул.

Я открывал некоторые двери, но все комнаты были пусты — возможно, ребята были на занятиях. Открыв очередную дверь, я обомлел: на кровати были установлены наручники для рук и ног. Вот это да...

Я обернулся призраком — мне казалось, что это рук творение взрослых. А взрослые были за прозрачной стенкой. Подлетев к ней, я увидел, как они улыбались и о чём-то разговаривали.

Взяв трубу, я ударил в центр стекла — остался след и трещины. В комнате все испугались. Они не понимали, откуда взялись трещины — ведь никого не было.

Один из взрослых открыл дверь и вышел — я проскользнул внутрь. Вышедший трогал стекло и пожимал плечами:
— Чёртовщина какая-то.

Я замер в углу. Люди явно были напуганы, не понимая, что произошло. Кто-то звонил, кто-то кого-то успокаивал. Напротив меня сидел мужчина и что-то набирал на клавиатуре. Рядом стоял журнальный столик с открытой коробкой шоколадных конфет.

Я вспомнил про мальчика — моего друга. Представил, как он был бы там, в наручниках. Как кто-то его пытает. Но кто? Как его найти?

Я увидел лицо подростка — он был старше нас на три-четыре года, с чуть длинными волосами. Я знал — именно он соорудил наручники. И он всё ещё был здесь. Просто его выходные закончились, и бабушка отвезла его обратно.

От злости я швырнул коробку с конфетами в людей. Они завизжали и сжались в угол напротив меня. Я прокричал им:

— Вы должны мне помочь! Мне нужна ваша помощь!

Они задирали головы, непонимающе смотрели — откуда идёт голос? Кто это говорит?