Теплые человечки

Костя из нас был самый высокий и самый инициативный. Он все и придумал.

– Охуенное приключение будет, – сказал он. – Просто охуенное!

Иногда мне казалось, что он хочет отчего-то убежать.

Мы все работали вместе. Умирали тоже. Не уверен, что выберусь, не знают жив ли кто из них. Но это хорошие были ребята, отличные. Аналитик данных Болат, например, приехал к нам в город из Темиртау всего четыре года назад, но на месте не стоял никогда. О родном городе и переезде не распространялся, а чуть надави – злится. Однако оглянуться не успели, а он руководит отделом. Мы все работали в большой строительной фирме или ее “дочках”. Ровно до той самой ночи я, например, отвечал за контакты со СМИ, если речь шла про фондовый рынок. Совсем недавно мы дропнули евробонды, кстати. Это вам не баран чихнул. Нужен рейтинг BB+ или BB-+ от двух международных рейтинговых агентств. Всего неделю назад, пять часов назада, двадца часа назад это было для меня чудовищно важно. Сейчас огрызок оторванной руки настолько замерз, что и кровь идти перестала. Даже вроде бы не болит. Дышать тяжело, глаза слезятся. Вокруг серо-синими чернилам разлита злая, тревожная тишина. Только откуда-то издалека доносится нет-нет звук падающих капель.

Оно ищет меня. Я это чувствую.

Бродит по лабиринтам пещер, тихо рычит, принюхивается. Оно можно принять какой угодно облик.

***

Продакт-менеджер Алина ненавидела суффикс -ка, любила пиво и трахаться. Веселая была девушка. Эффектная такая блондинка, улыбчивая, громкая. Даже чуть-чуть лишнего веса картину не портили.

– Там моя мама! – орала она, заливая слезами в последний раз, когда я ее видел. – Там моя мама!

Ее мать умерла восемь лет назад.

Зима в нашем городе мало когда походила на настоящую зиму. Холодно – это да, бывает. Но раз на раз не не приходится. Иногда как ударит по градуснику изо всех сил, а учитывая, что климат у нас влажный, а вокруг горы, то минус двадцать ощущается как лучше нахрен сегодня не выходить из дома. Бывало и такое, что декабрь, а солнышко светит, теплое, ни луж ни грязи. Снег выпадет, попыжится, да тает, не пролежав и суток.

В горах – другое дело.

– Недалеко от подъема на ледник есть маленькая деревушка, – сказал Костя, проводя инструктаж. – Там можно будет перевести дух.

В горах мы тонули в свежем хрустком снегу по колено. Здесь вообще все в снегу.

На подходе к той самой деревушке началась вьюга.

***

В печке уютно трещали полыхающее поленья, в доме пахло цветами, сеном и кислятиной. Я держал кружку с горячим чаем обеими руками, грелся. Всем стало легче, едва мы оказались в этом доме. Пурга за окном разыгралась не на шутку, была вероятность потеряться или потерять друг друга из виду.

– Сейчас не самое лучшее время для таких приключений, – проговорил суровый хозяин дома.

Это был большой мужик с густой седеющей бородой, похожий на Санта-Клауса, только такого, который вынужден был быть челночником в девяностых.

– Вернулись бы вы позже, – он смотрел то на Костю, то на бэкэндера Олега. – Весной, например.

– Не переживайте, – улыбнулся Костя. – Мы не первый раз в горах, опыт есть. И опыт работы в экстремальных условиях тоже. Почему вы говорите, что время не лучшее? Из-за вьюги? Согласно прогнозам, следующие два дня будут ясными.

– Есть вещи, которые сложно объяснить, – протянул хозяин дома. – А поверить, так ещё сложнее.

– Вы попробуйте рассказать, а там мы уже посмотрим, что с этой информацией делать.

Через одиннадцать часов Костя перегрыз себе вены на обеих руках. Он полулежал, опершись спиной на стену пещеры, и улыбался.

***

Гора вблизи занимала большую часть неба. С одной стороны был пологий спуск, который вел к небольшой хвойной роще, с другой – заваленная заиндевевшем буреломом речушка. Все вокруг, – гора, деревья, река, сугробы, – утопало в ярком солнечном свете, слепило глаза.

– Что-то я в упор не вижу, где подъем начинать? – Олег вопросительно посмотрел на Костю, как на старшего.

– За склоном налево – вход в сеть пещер, – ответил Костя. – Туда нам не надо, но дальше, если верить гиду, как раз то, что нужно, чтобы начать подниматься. Поднимемся на мертвом где-то семьсот м сделаем привал. Говорят, подъем там сложный. Но оно того стоит. Тридцать восемь метров сложнодолинного ледника! Круто же! Мы – третья экспедиция, которая туда вообще доберется. Особенно зимой.

Не доберется.

***

– В этих горах частенько пропадают люди, – серьезно сказал хозяин дома. – Может, вам лучше не рисковать?

– Мы пришли сюда за риском, – гордо сказала Алина. – И без победы не уйдем.

Нас на самом деле нельзя было назвать хомячками. Раз или два в квартал мы ходили на сложные подъемы, а уж на простых маршрутах бывали едва ли не каждый месяц.

– У каждого свои правила, конечно, – сказал хозяин дома. – Смотрите сами. Главное вот что. Не заходите в пещеры. Ни зачем, никаким макаром. Даже на полшага. Это может плохо кончиться.

– Спасибо за заботу. Мы справимся.

– Бывают ещё, знаете, некоторые слуховые или зрительные эффекты. Если вдруг что – не поддавайтесь панике. И не подходите близко, чтобы вам не привиделось.

– Это уже страшилки пошли, – хохотнул Костя. – Можно мне, пожалуйста, ещё чаю?

***

– Черт знает, что…

– Чего?

Олег вернулся из-за сугроба, где справлял нужду, настолько озабоченный, что стало даже интересно.

– Я там детскую кроватку видел у склона. За ней – голые острые камни, видимо, пещеры. Откуда там детская кроватка? Чо за прикол? Ветер ещё этот ебучий. Показалось, что ребенок плачет.

Быстро стемнело.

– Чего ты говоришь? – спросила меня Алина.

– Я ничего не говорю. Я молчал.

***