Террариум 3

Пролог: Пепелище.

Городок Полынь находящейся чуть севернее центральной части Нации Чистых догорал. Многое пережил он и его жители. Гражданская война, чистки, голод - это не весь список пережитого не только за этот год и прошлый, а за все годы существования городка. И вот, наконец, пришла сила, что добила оставшихся людей.

Орда нелюдей пришла с востока и выкосила всех. В плен брали лишь детей, женщин не насиловали, а сразу убивали. Все уничтожались и бросались в костёр. Дома так же сжигались.

Нападавших интересовали только некоторые ценные безделушки, оружие, боеприпасы со снаряжением и в особенности - черепа.

Хоть городок и был выжжен, но в нём ещё не прекращалась стрельба и смерть не думала отсюда уходить.

В Полыни находится небольшая крепость, в которой когда-то принимали высокопоставленных чиновников. Теперь же стены крепости разваливались от мощных ударов орудий и миномётов. Ворота разлетелись на тысячи кусочков, а во дворе развернулось кровавое представление.

Главу стражи крепости кинули в костёр живым, с переломанными конечностями, так как он показал себя великим трусом.

Некоторых защитников крепости оставили в живых ведь они показали себя храбрецами, а значит, могут быть достойны служить великой орде.

По узким коридорам замка ходили ордынцы, выискивая разные полезные, или просто красивые вещички.

В главном зале, переполненном ордынцами, разыгралась драма, каких орки видели огромное множество.

Рядом с длинным столом, заставленным вкуснейшей едой и залитым кровью, стоял на коленях толстый мужик. Одежда на нём была дорогая, золотистая с профессиональной вышивкой и бусинами. Главы районов в дешёвых не ходят.

- Прошу вас! Не убивайте! – Хныча и пуская слезы, умолял мужчина.

Ордынцы лишь ржали от его слов.

- Жч нйрпй кймршуеона энйзй тарйжатпем (Вы только послушайте этого человечка)! Йо мшпе (Ой сука)! Тдпйзие непйзй та ждиер (Никогда такого не видал)! – Воскликнул один из орков, а потом резко заткнулся. Все заткнулись. Вождь пришёл. Леёлчр.

Он огромен по сравнению с остальными орками. Он страшен. Его тело и лицо покрыто шрамами и рубцами. У него два топора и два револьвера, да ещё пулемёт впридачу.

Орки разошлись из уважения и страха.

- Почему мы не должны убивать тебя? – Спокойно спросил Леёлчр подходя к человеку всё ближе и ближе. – Ты такой же, как и другие. Такой же мешок с мясом. – При последних словах орк сделал последний шаг.

- Вы можете взять мои деньги! У меня их много! – Подползя к орку поближе сказал человек.

- Нам не нужны твои деньги. – Сказал Леёлчр и медленно достал топор.

- Тогда заберите мои земли! Они обширны и плодородны!

- Нам не нужны твои земли. – Леёлчр положил топор на плечо человека.

- Тогда чего вы хотите?! Я дам всё! У меня есть всё! – Заорал человек от ужаса.

- Нам нужна твоя кровь. – Лезвие топора внезапно вонзилось в шею человека. – Нам нужна кровь твоих детей, жены, всех твоих родственников. – Человек захлёбывался своей кровью. – Нам нужна кровь вас всех! Каждого поганого человека! - Человек упал на пол, держась за горло. Для него всё было кончено.

Леёлчр подошёл к столу, оторвал от жаренного цыплёнка кусок и сунул в рот.

Дела шли хорошо: орда продвинулась прилично за жалкие пару недель. Леёлчр конечно знал, что люди слабы, но, чтобы настолько. А ещё оказалось, что они любят убивать друг друга. Их земли разорены и завалены трупами. Орде было практически не с кем сражаться. Свиных плащей они перебили как всегда легко. В последующих деревнях, крепостях и даже одном приличном поселении орда не встретила достойного сопротивления. Везде люди сами постарались.

Леёлчр лично захватил одного хорошо одетого человечка и допросил его: уж очень хотелось узнать, что здесь происходит. Оказалось, что в государстве людьми, называемом Чистой Нацией идёт страшная гражданская война, в которою влезли и другие государства.

Леёлчр оставил в живых того человека и сделал его своим личным гидом.

Ордынцы начали уходить из помещения. Вождь вышел, когда все подчинённые уже как десять минут ушли. Этому сильному, мужественному и жестокому войну нужно было выплакаться. Месть поглотила его. Его любимый сын мёртв. У него есть ещё сыновья и дочери, но они не столь достойны править. Да и молоды они ещё. Если Леёлчр умрёт в этой войне, начатой им в порыве ярости, они не смогут занять его место.

Идя по узкому коридору и пачкая своими грязными сапогами прекрасные ковры, Леёлчр встретил вождя другого племени. Вождя племени Ёарч Жйлйт (Белых Ворон) по имени Днлчор (имя произошло от слова «днлчо», что значит «хитрый»).

Вождь этого племени молод, горяч, селён и его феноменальное везение, и невероятная импровизация не раз помогли орде победить людей. Вот и в этот раз вождь белых ворон смог придумать довольно простой план по захвату данной крепости.

По его приказу войны сделали не большой подкоп под стеной крепости и заложили туда взрывчатку. После конечно это всё подорвали.

Вождь белых ворон белобрысый (как и большинство сыновей и дочерей племени) красавец, мускулистый и довольно высокий для орка. Его тело покрыто наколками, а также парочкой шрамов. На худом лице была короткая бородка, горбатый нос, светлые глаза и густые брови.

Снаряжение у Днлчора было лёгкое и совершенно не сковывающее движения. Белая защита укрывала только туловище. Под ней находилась кольчужная рубаха, а под ней ордынский ОЗК украшенный белыми вороньими перьями.

На нагрудной части бронежилета красовались шесть метательных ножей, на поясе был тоже нож, но не метательный, а срубающий головы.

Леёлчр взял с собой молодого вождя не только из-за его отличной военной подготовки и острого ума, но и из-за его позиции.

Для начала войны Леёлчр послал гонцов с письмами к всем вождям. В этих письмах он излил им душу, рассказал о своём горе и попросил помочь ему отомстить.

Согласился помочь только Днлчор. Остальным показалось мало смерти сына Леёлчера. Они заявили, что у них тоже люди убивали детей и жён, но они не шли мстить, а брали новых жён и те рожали новых детей.

Часть 1: Путь. Глава 1: Беженцы.

Город, названный когда-то Крайний, находящийся на самом юго-востоке Новой Российской Империи, в эту зиму ждали нелёгкие времена.

Крайний легендарное место: здесь был подписан первый торговый договор между НРИ и Французской Колонией; были подписаны все мирные договоры между тремя крупнейшими державами земель людей. Здесь, родился величайший экономист НРИ Вайдо Зотов (51-90 гг.) в своё время доведший цены и торговлю до идеального уровня.

Благодаря славе, множественным приездам политиков, проходящей мимо торговой дороге, а также штабу третьего отрезка южного фронта, город стал одной из жемчужин НРИ. И ему не мешало его расположение: близость к фронту, не шибкая плодородность почвы и уж тем более не огромное количество зверья в округе.

Город сиял, процветал и приносил огромные доходы государству до недавнего времени. В эту зиму как уже было сказано, город ждал упадок. Произошло не мыслимое, невозможное происшествие, которое озадачило всё государство и больше всего глав и жители всех поселений находящихся вблизи границ мерзкого и всеми ненавидимого государства «чистых».

Царь батюшка приказал пропустить через священные границы империи толпы беженцев из Чистой Нации.

После открытия границ в НРИ хлынули тысячи упырей скрывающихся за масками голодных, обессиленных и испуганных до усрачки женщин, мужчин и детей всех возрастов.

Истинные патриоты НРИ завопили от столь бредового решения царя, но тот, выйдя из кремля и зайдя на трибуну, объявил, что выбора нет, и что с востока идёт враг куда страшнее; что их великому государству пригодится живая сила, чтобы остановить этого врага и забрать земли «чистых» себе. И ещё напомнил о нехватке дешёвой рабочей силы.

Истинные патриоты захлопали в ладоши, предвкушая, как они погонят толпы этих упырей назад, на врага и этим сделают свою державу ещё сильнее. А вот остальные были не столь впечатлены. Они понимали, что это значит только одно: им придётся потесниться. Возможно, поселить у себя ублюдков, чьё государство не единожды убило их родных. А возможно, что и… отдать им своё рабочее место, потому что этим тварям нужно меньше платить, а значит, государство будет довольно из-за прибавки денег в казне.

Прошла парочка митингов. Их, конечно, быстро разогнали, участников отправили на работы, или в ссылки.

Но давайте вернёмся к Крайнему.

Сразу после открытия границ, к его стенам сбежалась толпа беженцев, количеством людей превышающая население Крайнего в полтора раза. Им в этом содействовали не только власти НРИ, но и холодная зима, сорвавшая с деревьев всю листву и избавившая лес от ядовитых испарений.

Огромную толпу беженцев ясное дело, никто не стал впускать в город. Для начала людей по очереди начали проверять на наличие запрещённых вещей, или веществ. Потом так же по очереди начали допрашивать, смотреть документы, осматривать людей на признаки заразных болезней. На этом этапе часть людей оставлялась за стенами (то есть оставлялась на произвол судьбы), а вторая так уж и быть впускалась, перед этим не забывая пришить к одежде нашивку в виде зелёной свастики. На следующем этапе вторую часть людей так же разделяли. Одну часть оставляли в городе, а другую - первым же рейсом отправляли вглубь страны, где от них было больше пользы. Короче говоря, чтобы долго не описывать все эти процессы и этапы, и при этом ясно и понятно всё разъяснить, нужно применить излюбленный у «чистых» термин, «фильтрация».

И вот в самый разгар этого безобразия из леса выехала группа людей. Оснащены они были очень хорошо. На конях их, лежали сумки с разным смертельно опасным барахлом.

Члены этой группы были разномастными. В ней были: здоровяк с пулемётом, старик, ребёнок, обычный мужик и карлик.

Они слезли с коней, как только вплотную подъехали к стене из палаток.

Здоровяк снял массивный шлем, а за ним балаклаву. Люди, чьи палатки находились поблизости ,сразу же поняли, что с этим человеком лучше не связываться. Его шрамы и ожоги говорили сами за себя. Они говорили всем и каждому: «Этот парень пережил такое количество дерьма, какое вам и за две жизни не пережить. Бойтесь его.». Крупности этому человеку прибавлял зимний комплект снаряжения в который входил: ОЗК утеплённый, тёплая одежда, бронежилет «стена», защищающий туловище от плеч и шеи, до яичек и задницы, и увешанный разными режущими, стреляющими и взрывающимися предметами. Остальные части тела, были защищены мелкими бронепластинами и уже упомянутым шлемом.

- Хреновые же дела в мире. – Сказал Егерь.

- Да, мир рушится. – Сказал старый Персей. – Нам необходимо спешить. В таком состоянии человечество не вынесет грядущего.

- Пошлите уже в город. Мне надоело мёрзнуть. – Короткий Тарас дрожал, словно ветка на сильном ветру.

- Соглашусь с ним. – Сказал Жекан и тут же пошёл вперёд, стараясь держаться поближе к кострам.

Мальчик Лесогон чуть ли не вприпрыжку побежал за ним.

- Как дети малые. – Сказал Егерь.

- Дай им шанс отдохнуть хотя бы душой. Им это необходимо. – Персей закурил трубку и пошёл вслед за Лесогоном. – Да и тебе бы стоило расслабиться.

Егерь взглянул на Тараса.

- А ты чего стоишь? Расхотелось в город идти?

- Нет-нет… - Тарас натянул шапку на голову посильнее и побежал к Жекану.

Егерь повесил пулемёт за спину и не спеша поковылял за группой. Люди на него продолжали поглядывать и отворачиваться при ответном взгляде. Егерю от этого хотелось улыбаться, но он этого не делал, ведь ему то и дело на глаза попадались голодные дети, уставшие старики и начинающие понимать весь ужас ситуации мужчины и женщины. Их дома разорили, или разорят, родных убили, или убьют, их отважные воины, разорившие страну в попытке захватить власть, бегут, наплевав и на власть, и на тех, кого они должны были защищать.

Ворота были открыты, но в них никого не впускали. Рядом с воротами стоял стол, за которым сидел бородатый унтер-офицер. Рядом с ним стояли двое бойцов готовых разогнать отчаявшуюся толпу. Слева от стола была поставлена палатка для медицинского осмотра. Напротив, ворот стояли десять бойцов в балаклавах. Один из них облокотился на станковый пулемёт, установленный на недавнюю разработку оружейников НРИ. Названа эта разработка «Передвижной Пулемётный Станок Кравеца» (ППСК). Данный станок – это три колеса с лучшей подвеской, довольно хороший мотор, станок, любой пулемёт и бронепластины, защищающие и стрелка, и колёса и всё то, благодаря чему эта махина ездит. Чтобы данное устройство начало ездить, нужно лишь дёрнуть за удобно расположенный рычаг. При движении с этого станка довольно легко стрелять, благодаря не тугому повороту пулемёта. Но есть в стрельбе в движении и минус: во время подобной стрельбы нельзя заставить станок повернуть в другую сторону. Для поворота придётся прекратить пальбу и взяться за руль, если конечно ты не здоровый мужик, способный и из пулемёта стрелять, и станком управлять одновременно. Так же минусом этого изобретения можно назвать не удобность, или даже невозможность его эксплуатации в лесу. Среди траншей и перепаханной артиллерией земли, станок показал себя хорошо, но вот в лесу он бесполезен. Так что пользуются им в основном бойцы городской охраны.

Глава 2: Мороз.

На покрытой снегом земле лежал мужчина с разбитой головой. Он пережил многое: голод, уличные бои, команды зачистки, лес и, конечно же, зверьё, но полицейскую дубинку он, кажется, не пережил. Его тело потряхивалось. Из головы текла кровь.

Над телом ещё кажется, живого мужа плакала не красивая, с трудом прошедшая в детстве медицинскую проверку, жена.

Рядом стоял полицейский в жёлто-синих одеяниях, укреплённых защитой от ножей и пуль. В руках он держал деревянную дубинку. Держал крепко, и не думал отпускать.

- Да заткнись ты сука! – Крикнул полицейский на женщину. На него смотрела толпа людей, но ему на них было плевать. Большинство из них были мразями с востока.

- Пожалуйста! Не надо! Прошу! Не трогайте! Не трогайте мужа! Лучше меня бейте! Я крепкая! А он слабый!

Бац! Врезалась дубинка в спину. Женщина всхлипнула и упала на мужа. Рыдать ей было сложно от боли. Она закашлялась и обняла мужа.

- Вот, понимаете ведь всё. Оказывается, с уродами на одном языке разговариваете. На сука, получай. – Ещё один удар в спину. Женщина вскрикнула и снова зарыдала. – Нет ну ты тупая блядь?

- Хорош уже! – Крикнул мужик из толпы. – Забьёшь ведь насмерть!

- А тебе какое дело?! Вы на друг друга плевали всегда, истребляли себя, так и сейчас варежку заткни и съебись!

Вышел из толпы какой-то лысый здоровяк и быстро приблизился к слуге закона. Полицейский ничего не успел понять. Ему в лицо прилетело что-то большое, и он тут же потерял сознание.

Егерь убрал кулак в тёплый карман, посмотрел на полицейского, потом на женщину и мужика.

- Отведите их к врачу. Всех. – Сказал Егерь и пошёл.

Толпа расступилась опешившая от такого события.

Егерь подошёл к Лесогону и спросил:

- Доволен?

- Да. – Ответил Лесогон. Выражение лица у него было печальное, словно его съедал стыд, словно он отвлёк Егеря от важного дела и заставил сделать плохую вещь.

До этого шли они спокойно по городу, никого не трогали, да и не нужны они были никому. Шли только Егерь и Лесогон. Мальчик шёл не по своей воле: Персей попросил Лесогона всегда быть поближе к Егерю, так как теперь путь до Арбанаса стал ещё труднее и опаснее.

Егерь, как и в любом мало-мальски приличном городишке решил проведать оружейные лавки. Это было важно не только для оснащённости группы патронами, но и лично для Егеря. Он часто посещал оружейные лавки, чтобы быть в курсе цен на оружие и патроны.

Как раз, когда Егерь и Лесогон подходили к очередной лавке, мальчик, увидел развернувшийся кошмар. Он остановился и стал смотреть. Ему стало жутко, страшно за тех несчастных. Они напоминали ему об убиенных селянах всех возрастов. Об убиенных Шуппе.

Егерь заметил, что Лесогон остановился, а потом увидел, на что он смотрит. И это было не единственное, что Егерь заметил и увидел.

Кошки, собаки и вообще вся четвероногая живность, зашипела, залаяла, зарычала и так далее. Это было плохим знаком. Лесогона нужно было успокоить.

Егерь подошёл к мальчишке и положил на его плечо свою здоровенную ладонь.

Лесогон посмотрел на него.

- Успокойся, я всё улажу.

Дальнейшие события уже были описаны.

После всего этого Егерь и Лесогон вошли в оружейную лавку с многолетней историей и не плохим интерьером.

В лавке находилось много оружия. Все стены были им увешаны. Здесь находились образцы, которые даже нельзя увидеть в армии, потому что для оной они являлись слишком громоздкими, или не удобными. Но они потрясающе подошли для сталкеров и искателей приключений: ведь для них важно, чтобы оружие стреляло и делало это максимально убойно.

Хозяин лавки курил дорогую трубку. Выдыхаемый дым был не горький, не мерзкий, а сладковатый, лишь с нотками горчинки.

Хозяин лавки являлся тучным, усатым, коротко подстриженным грузином.

- Здорова хозяин, мне триста патронов к этому красавцу, - Егерь приподнял тяжёлый пулемёт, - и ещё столько же 5.45…

- Извините, но не могу. – Сказал мужик, положив трубку на стойку.

- Даже боюсь спросить почему.

- Менты припёрлись и забрали все приличные стволы и патроны к ним. Я уж было хотел на них наорать, но они заявили, что у них приказ и орден есть, и что это ради моего же блага. Якобы с беженцами в город проникли вражеские диверсанты, которым я случайно могу продать оружие, или его могут украсть. – Сказал гневно хозяин лавки. – Ещё везёт что я это я. То есть что я не бедный человек. Другие вот, например, не выдержали подобного и их бизнес рухнул. Суки обокрали нас, можно сказать. Хоть бы денег дали за ущерб.

- Тогда дайка мне список цен…

- Зачем тебе? Тебя Герман послал?! – Лицо хозяина лавки стало воинственным.

- Нет. Я не знаю кто такой Герман. Я путешественник и знание цен для меня полезно.

- А доказательства есть? – Хозяин не дурак чтобы на слово верить первому встречному.

- Нету. Тебе придётся поверить мне.

- Я что дурак что ли? Не дам я тебе ничего. Проваливай.

- Да я же не запросто так. У меня вещички на обмен есть.

Вдруг в лавку шумно вбежал молодой парень. Судя по внешним данным, сын хозяина лавки.

- Что случилось мами? – Спросил хозяин лавки.

- На соседней улице менты толпу бьют.

Хозяин лавки надел шубу и приказал гостям уйти.

***

Жекан складывал свои вещи в вещмешок. Тарас помогал собираться Лесогону. Персей с Егерем стояли возле окна и наблюдали.

Находились они все в дешёвой гостинице, которую постепенно окружал хаос. Имперцы и «чистые» боролись друг с другом. Полицейские, не сдерживаясь, били беженцев – ломали им кости и отбивали органы. Бойцы полиции, то наступали, то отступали. Вооружённые чем попало беженцы делали то же самое.

- Быстрее собирайтесь. Нужно как можно скорее добраться до северных ворот. – Сказал Егерь, куря папиросу.

- Я готов. – Тут же сказал Жекан и начал помогать остальным.

- Эти люди не могли долго жить в мире. Они слишком разные. – Сказал спокойно Персей.

Глава 3: Родные.

Караван пробивался через снега трое суток и достиг деревни Знахаровка. Промёрзшие до костей наёмники завезли повозки в постоялый двор и тут же отправились греться в помещение, заказывать горячую еду и столь же горячительные напитки.

Мороз чуть не доконал наёмников: после битвы с лисами, морозы стояли всё такие же лютые. Один раненный умер по дороге. Всех убитых бросили в лесу нагих. Пара лошадей не выдержали холода и их пришлось пристрелить. Хозяин каравана заперся в карете и не вылезал из неё до самой Знахаровки, а когда вылез, то только и говорил, что всё потеряно, что не доберутся они до Москвы. Подчинённым пришлось отпаивать его самогонкой.

Егерь подозвал к себе пару местных мужиков и попросил их помочь отнести раненного друга и наёмников к местному лекарю. Мужики согласились и даже не попросили платы.

Дом лекаря к счастью был совсем рядом. Напротив, ворот постоялого двора.

Тяжело раненных отнесли первыми. Максимально осторожно, смотря под ноги из-за гололёда.

- Мы где сейчас? – Спросил Жекан, укутанный в одеяла у Тараса.

- Не знаю друг. В деревне какой-то.

- В Знахаровке мы. – Сказал Персей. – Это старая деревня. Одна из первых, можно сказать. Здесь люди познавали лечебные свойства растений, создавали лекарства и продавали другим поселениям. То были золотые времена для Знахаровки. Но знатные лекари уехали лечить царей и их прислугу, забрав с собой свои знания. Их ученики сбежали к купцам и землевладельцам, и не оставили здесь учеников. С тех пор деревушка существует только лишь благодаря постоялому двору и плодовитым свиньям. Как твоя нога кстати?

- Просто ноет пока не двигаюсь, но только дёрнусь, и тут же боль возвращается. Такое чувство, словно клыки опять разрывают её. – Ответил Жекан.

- Наверное у тебя повреждены нервные окончания. – Предположил Тарас.

- Это я и без тебя знаю. – Сказал Жекан.

Его положили в носилки и понесли над ледяной коркой, покрывшей землю. Персей отправился за ним. Тарас и Лесогон пошли греться в отапливаемое и пропитанное восхитительными запахами помещение.

***

Бабка-знахарка была бабой явно недоброй и чем-то обиженной. Как только местные мужики без предупреждения внесли к ней в дом нуждающихся в помощи наёмников, она обругала их, облила помоями в переносном смысле, но уложить их на кровати позволила.

Знахарка была полноватой, невысокой, на половину цыганкой, одетой в яркий наряд.

Её дом был просторен. С десятком кроватей для нуждающихся, тут и там развешенными травами, стоящими на многочисленных полках банками. В них были: снадобья, отвары, настойки, различные лицензированные лечащие средства, просто маринованная еда и вещи, которые никак нельзя опознать.

За бабкой всё время ходила молодая девушка лет восемнадцати со светлыми волосами, карими глазами, небольшим носиком, худым телом и не малым синяком на правой щеке. Бабка заставляла девушку, то туда сбегать, то туда, то принести чего, или унести. Девушка всё исполняла, не спорила, не обращала внимания на грубость и не скрываемое омерзение старухи. Один раз бабка прямо при всех дала подзатыльник девушке за медлительность.

Персей в свою молодость пережил примерно тоже самое. Становление волхвом это вам не детские игры – это жёсткое испытание, которое должен пройти ребёнок до своего совершеннолетия.

Мальчик, или девочка, что хотят играть с другими детьми, веселится и приходить домой грязными, вынуждены сидеть целыми днями за многотомными фолиантами и учить, учить и ещё раз учить, пока мозг из ушей и ноздрей не потечёт. Должны слушать наставника, постоянно за ним ходить, запоминать его мудрость, если не хочешь получить затрещину; должны изучать лес, его флору и фауну; знать всё что есть можно, а что нельзя, чем можно ввести себя в транс, чем облегчить боль, чем убить, кто может убить, а кто и молоком поделится. Ну, и самое важное и самое сложное - обряд посвящения.

Старый волхв готовит зелье из секретных ингредиентов и добавляет в него каплю своей крови. Пока он делает это долгое дело, местные верующие выкапывают могилу на священном месте. В Арбанасе таковым является земля вокруг священного дерева.

Ученика волхва закутывают в меха, пропитанные отварами, дают выпить зелье посвящения, а после надевают противогаз с длинным хоботом и закапывают в могиле на сутки. Там, уже почти взрослый, почти волхв, должен дыша через хобот, тянущийся с поверхности, от фильтра, наполненного травами, пережить агонию, огромное количество образов, рождающихся в голове и тяжесть земли, давящую и душащую.

Так ребёнок становится взрослым, так он сближается с богами и начинает слышать их, чувствовать, что не может ощущать человек по природе своей.

Девушка положила мокрую тряпку на горячий лоб одного из больных.

Персей перестал на неё смотреть и сфокусировал всё своё внимание на старухе. Та как раз села рядом с Жеканом.

Старуха сняла с ноги Жекана все повязки, надела очки и начала внимательно рассматривать раны. Она наклонила голову поближе к ноге и понюхала её.

- Отвар Лойза. Не самый лучший вариант. – Сказала старуха.

- Да. Но самый быстрый. Я не хотел рисковать жизнью друга. – Сказал Персей. – Любая секунда промедления могла стоить ему ноги, а то и жизни.

- Ты правильно поступил волхв. А теперь иди, не мешай. Мне нужно собраться с мыслями.

***

Перед Тарасом и Лесогоном поставили четыре тарелки с горячим супом. Суп был дешёвый. Это можно было понять не только по цене, но и по его виду, запаху и вкусу. Тарас мог сварить супчик куда лучше местной кухарки, но при этом опытный повар и не думал жаловаться: у него кишки скручивало от голода, а этот суп был как раз для самых голодных - быстро приготовлен и напичкан всем самым питательным.

Тарас покрошил хлеба в суп, чуточку размешал и начал хлебать понемногу.

Лесогон уплетал суп, быстро не смотря на его температуру. Вот что значит изголодавшийся человек. М-да, походными харчами особо не наешься. Просто поддержишь в себе жизнь и всё.

Глава 4: Москва.

До столицы империи оставалось совсем немного. Уже было видно невероятное количество столбов дыма.

В лесу то и дело попадались хорошо намятые тропы. За путниками следили со всех сторон, и те, кто следил, давали понимать, что они это делают.

На деревьях сидели снайперы. На каждом долбаном дереве. Из скрытых снегом ДОТов и ДЗОТов в путников целились пулемётчики. А по тропе, к ним на встречу уже шёл человечек в тёплой форме, маскхалате и броне, покрашенной в белый.

Егерь остановил группу. Щас нужно было быть предельно осторожным: любое неверное решение могло превратить трёх человек в фарш.

На границе столицы, никто не собирался морочиться, не пойми с кем. Особенно во время военного положения и наплыва беженцев.

Солдатик подошёл к группе и стал осматривать. Вопрошать не спешил. По его мнению, здесь на лицо провод нелегальных эмигрантов, то есть лиц, не получивших разрешения на въезд в страну, одним преступным элементом. Хорошо вооружённым, надо сказать. Такое за три копейки не купишь. А значит этот преступный элемент либо контрабандист, либо наёмник, либо сталкер. Ладно, там если наёмник. С ним ещё можно будет поболтать, а вот если он контрабандист, или упаси боги ещё и сталкер, то тогда сразу в обезьянник его.

- Документики. – Потребовал солдат. Судя по нашивочкам, он был младшим унтер-офицером.

Персей ему сразу дал три помятые бумажки.

- Документы в норме. Почему не по дороге идём, а по лесу шляемся? – Не хотел отставать офицер. И документы не отдавал.

- Спешим мы, а дороги здесь извилистые. По ним долго идти. – Приятным и уважительным тоном, ответил Персей.

- Куда спешите? – Опять задал вопрос офицер.

- В Москву, разумеется. Хотим там новую жизнь начать. Поэтому вот и спешим, пока всю жизнь и жильё «чистые» не позабирали.

- М-да с этой поганью у нас проблемы. Хапают себе жильё, рабочие места забирают, а господа начальники производств и рады потому… - Офицер вдруг замолчал. Видимо чуть не сказал лишнего.

- Но жильё у нас всегда найдётся. Проходите.

Пошли. Стволы пулемётов отстали от путников и снова начали глядеть куда-то в лес.

Егерю показалось странным, что рюкзаки ни у кого не проверили. Халатность, или усталость и огромный наплыв беженцев, тому виной?

Укрепления вокруг Москвы были, конечно, грандиозные. ДОТы, ДЗОТы, лабиринты окопов, укреплённых бетоном и ещё большие лабиринты под землёй. Хитро устроенные тоннели, обустроенные для долгого пребывания в них, были многоуровневыми, извилистыми, имеющие склады оружие, патронов и провианта на недели боёв. Тоннели иногда могут привести в самые неожиданные места: в старинное убежище, построенное ещё до леса, где теперь находятся казармы и склады, в ещё более старые, вернее в древние катакомбы.

Поговаривают, что раньше в Москве и Подмосковье сталкерам было раздолье. Все сюда бежали за хорошим хабаром. И все, кто выживал, получали его рано, или поздно.

Москва, когда она ещё только начала своё перерождение, являлась одним из самых сложных мест для сталкинга, и как уже было сказано, одним из самых прибыльных. Было очень нелегко обыскивать, словно бесконечные руины Старой Москвы, поросшие зеленью и накрытые густой тенью. А ещё сложнее было спускаться в различные подземные убежища, бункеры, в метро. Там не редко приходилось плавать на лодке и отстреливаться от тварей, решивших устроить в тоннелях себе берлоги.

Сколько - легендарных, замечательных, хороших, средненьких и не удачливых сталкеров сгинуло в руинах Москвы до их полного опустошения невозможно сказать, да и узнать тоже. Но их много. В некоторых убежищах, по их костям приходится ходить, словно по ковру.

Группа ступила на знаменитые улицы Старой Москвы. Лес уже практически пожрал руины города. Они превратились в бесформенную массу из земли и зелени, лишь изредка напоминающую какие-то детали разрушенных домов.

Многометровый слой земли, глины и грязи покрыли улицы, и скрыли их под собой. Теперь идя вроде бы по ровной земле, ты не можешь быть уверенным, что на самом деле твои ноги не ступают по крыше старинного магазина; или что холм, который ты видишь не дом, скрытый землёй, а пещера, в которую ты заходишь не приведёт тебя в коридор панельного дома, или на станцию метро.

Идя по этим улицам, начинаешь представлять, насколько же велик был старый мир, сколь могущественен, если люди могли строить подобные города. Как подобное могло пасть, проиграть ветвям, корням, зверям? Если даже сейчас люди лишь с малой долей технологий, оставшихся от предков, умудряются жить в этом ужасном мире, сражаться с его порождениями, то, что же должно было произойти тогда? Неужели сила леса столь безграничная, а гнев и ярость богов столь страшны, что старая цивилизация сгинула под этой яростью и силой? Видимо люди забыли насколько была страшна «великая бойня», а современные «историки» несут полную чушь и враньё, хоть и доносятся из их уст слова о запредельном ужасе и жестокости тех событий. Их источники, их знания не могут показать всей правды, потому что она утеряна навсегда в реках крови и в эхо тысяч и миллионов кричащих глоток.

Наконец появилась и Новая Москва.

Её окружали самые большие стены из всех виданных даже Егерем стен. С башнями, с позициями для пулемётов и мелких пушек, с многотысячным гарнизоном лучших солдат империи.

Даже страшно представить, сколько: времени, средств и людей - было убито для постройки подобной стены.

Все деревья вокруг стены были вырублены, любая растительность выкошена, а руины снесены, да так чтобы получилась максимально ровная поляна, наступая через которую враг мог растерять значительную часть своих войск. А возле самой стены был вырыт огромный ров, наполненный водой и имеющий высокие берега, чтобы упавший в воду уж точно не смог из неё выбраться. Но это было конечно ещё не всё. Если противник каким-то образом прорывался в главные ворота, то он обнаруживал, что оказался не на улочках города заполненных беззащитными жителями, а в захабе. А это значит, что ворота, через которые он бежал совсем не главные, что до них остались ещё сотни метров коридора, обстреливаемого сверху. И если остатки врагов всё же смогут прорваться к воротам и взорвать их, они опять же обломаются, ведь на этот раз, за этими абсолютно настоящими главными воротами, их будут ждать пара ДОТов.

Глава 5: Бабка.

Они шли трое суток. Закованные в кандалы. Уставшие. Практически не кормленные. Замёрзшие. Замкнувшиеся в себе от горя как Чаровница. Корящие себя, как Голем, за то, что бросил оружие первым.

Пленники шли друг за дружкой, а во круг них на лошадях ехали бойцы в чёрном и красном - «чистые» и «черти».

Егерь шёл первым, и весь путь нёс на руках Лесогона. Тот спал крепким сном. Его всё пичкали снотворным, чтобы было меньше проблем со зверьём, лишь изредка будя его, дабы покормить и сводить в кусты.

Так вот и шли пленники на северо-восток НРИ, проходя через поселения, перенаселённые беженцами с севера. Люди в них пытались всеми силами пережить эти тяжёлые времена и не сойти с ума. Не от перенаселения, или недоедания было им тошно и больно на душе, не из-за этого женщины и мужчины плакали, ходили в храмы: у них пропадали дети.

В этих краях они пропадали уже давно, но не в таких количествах. Сейчас родителям приходится прятаться своих детей, спать с ними, обняв их как можно крепче, чтобы неведомая сила не утащила их. Но они всё равно пропадали. Уходили из дома словно сами, судя по следам возле домов, а потом, дальше уводились неизвестными в лес, куда-то на север.

И на стенах стражников прибавили, и полицейских патрулей увеличили, и люди стали запирать все двери и окна, зарядили ружья; отцы и старшие сыновья не спят ночами и охраняют маленьких детей, но ничего не помогает. Всё стало только хуже.

Вместе с детьми иногда начали пропадать и родители. Целые семьи уходили на север. И теперь люди бегут на юг, на запад, куда угодно бегут, лишь бы не оставаться здесь.

Страх полностью поглотил их разумы, они полностью отдались ему и не хотели, чтобы он их отпускал.

И из-за этого страха в одно из поселений Шуппе и его люди с трудом смогли попасть.

- Не пущу! – Кричал старикан на стене, держа в руках ружьё. Рядом с ним стояли шесть крепких парней с автоматами, а с вышек в пришлых целились пулемётчики.

- Неужели ты позволишь нам мёрзнуть и голодать здесь старик? – Спросил Шуппе. – Мы высокоуважаемые наёмники и везём этих беглецов на северную каторгу.

- Она чуть западнее! Так что можете проваливать! За день дотуда доберётесь.

- Не зли его дед. – Вмешался в разговор Бывалый. – Этот господин зол сегодня. Он с трудом догнал этих беглецов и доставил досюда. Не отказывай ему в проходе. – Попытался говорить Бывалый как приличный человек. – А не-то через пару дней к тебе приедут с каторги на разборки.

Минимум грубости и щепотка угроз, сделали своё дело. Старик приказал открыть ворота.

- И чтоб без глупостей мне тут. – Вновь заговорил старик. – У нас и так жизнь не сахар, и стрельба нам здесь не нужна.

- Так уж и быть дед, не будем мы здесь стрелять. – Пошутил Бывалый.

Улицы были практически пусты: весь народ прятался. По улицам ходили лишь патрули.

Бывалый рассматривал местные убранства и ничего примечательного не находил. Деревня и деревня - крестьяне, свиньи, курицы и дерьмо. Даже и грабить жалко. У таких бедолаг, наверное, каждая копеечка на патрон потрачена, да на ружьишко хоть какое-то.

А атмосфера-то здесь была какая. Военная. Словно деревенька возле линии фронта находится и все только, и ждут нападения врага.

- Бойцы, можете отдыхать! На это вам даю три часа! И не буянить тут! – Приказал Шуппе всем. Бывалый своим этот приказ повторил - на всякий случай.

Пленников прицепили к столбу, приставили к ним десяток охранников. Лесогона Шуппе забрал, в кабак6 другим не доверял мальчишку.

- Куда они нас ведут Персей? – Спросил Егерь, присев на мёрзлую землю. Ранее у него не было возможности спросить. Пленникам не разрешали разговаривать.

- К старухе. Но она хочет, чтобы её все звали бабушкой. – Наконец заговорил Персей. – Она одна из опаснейших представительниц рода людского, хотя у неё и нет богатств, армии, и личного государства. Её силы схожи с моими, но гораздо мощнее.

- И далеко нам до неё?

- Часа три ходьбы.

- Э! А ну молчать блять! – Крикнул на пленников охранник с не маленькими рогами на шлеме.

Пленники заткнулись.

Голем прижимал Чаровницу к себе. Та уже не могла плакать. Выглядела она болезненно, подавленно. Она была морально уничтожена. Женщина, что пережила не меньше чем Егерь, сломалась от гибели ещё одного друга. Вот так оно иногда и случается.

А Егерь просто устал. Он облокотился о стену кабака и закрыл глаза, не обращая внимания на холод, урчание в животе и боль в ногах. Сон к нему пришёл мгновенно, и вырубило-то не слабо. Егерь ведь обычно спит чутко, как дикий зверь каждую секунду своей жизни ожидающий нападения. Но не сейчас. Вымотавшийся сталкер, погрузился в глубокий сон, без сновидений.

- Дед. Вот скажи мне, нас чего, к той самой бабусе ведут? – Спросил Голем шёпотом. – То есть к той из страшилок? Дети слушайтесь маму, а не то придёт бабка лестная и унесёт вас?

- К ней.

- Но это ведь сказки. Всем ведь людям старше шести известно, что эту бабку с Бабы Яги списали.

- Не сказка, а самая всамделишная быль. И она опасней, чем про неё рассказывают. В историях все те ужасы, что она творит в реальности, смягчены до уровня детской страшилки на ночь. Она старше, чем сам лес. Она успела пожить ещё в старом мире. Да-да, не удивляйся. Лес и лично Чертовщина наделили её силой и долголетием. За век служения тьме лестной, она изменилась, и хоть зову я её человеком, им она является лишь отчасти, лишь крупицей – разумом.

- Вы чё охуели совсем? Я же приказал заткнуться! – Сказал злобно охранник и отглотнул нечто горячительное из фляги.

***

Лесогона накачали снотворным в последний раз, водрузили в руки Егерю и заставили нести.

Солнце готовилось спрятаться за горизонтом. Градусники показывали минус двадцать градусов.

Люди укутались в одежду, закрыли каждый участок тела, и, пошли. Зашагали по сугробам, протирая очки, зарастающие морозным узором, прячась, друг за дружкой от ветра, вздрагивая от холода и жутко скрипящих деревьев.

Глава 6: Арбас.

Из трубы дома стоящего посреди брошенной деревни шёл дым. Изба эта была скрыта в снегу почти по самую крышу, а соседние и того больше.

К оконцу чердака вели следы. Из окна же доносились голоса. Голоса не довольные и спорящие.

- Я блять всё это время думал, что за нами психи какие-нибудь гонятся, фанатики ёбаные. А тут оказывается вон оно как всё. – Говорил Егерь, ходя туда-сюда. – Бабка ящерка и её отпрыски клыкастые. Какого хуя здесь происходит Персей? – Повернулся сталкер к сидящему возле печи старику. – И как сука… как блять Лесогон убил Шуппе?!

Персей продолжал смотреть на огонь. Слева от него сидели Голем с Чаровницей, укутавшись в одеяло и надевшие оставленную в доме одежду. Справа сидел Лесогон, немного в стороне, пытаясь как можно меньше смотреть на остальных. Вся неуверенность, сжатость, неловкость, что наблюдалась в нём - исчезли. Даже вечная боязнь и та пропала. По парню было видно, что он стал увереннее в себе.

- Как Персей?! – Повторил Егерь громче.

Старик дёрнулся, встал и начал рассказывать:

- Бабка живёт уже очень давно на этой земле. Она старее леса, но именно он подарил ей столь долгую жизнь, хоть и такой ценой. Вернее, Чертовщина дала ей всё. Таких как она раньше было много на землях людей, но все они уже мертвы: убиты людьми, или друг другом и превращены в современный фольклор. А теперь никого не осталось. И слава Арбосу, что это так. Теперь ничто не помешает нам дойти до Арбанаса.

- То есть вы хотите сказать, что все эти сказки про богов и их слуг не сказки? – Спросила Чаровница.

- Сказки — это сказки. Но в них есть доля истины, и заключается она в том, что все описанные в них боги и существа реальны, хотя они и другие. Доказательства этому вы видели прошлой ночью.

- А Лесогон? – Спросил Егерь. – Как он убил Шуппе? Я думал, что он может управлять только зверьём, порождениями леса тобишь.

- Ну, как вы уже поняли, не только зверьми.

- Но почему? – И снова спросил Егерь.

- Всё очень просто: людьми считается, что лес не затронул их гены, а изменил лишь животных и растительность, но на самом деле это не так - люди изменились. Хотя и незначительно. Однако этого хватает, чтобы человек не умер за секунды от испарений леса, как умирали его предки во времена Великой Бойни. Хватает, чтобы человек не отравился насмерть изменённой картошкой. И собственно из-за этой незначительности мне было сложно найти Чаровницу вчера, а Лесогона я обнаружил сразу, так как его гены изменены куда сильнее.

- Хорошо. – Сказал Егерь. – А что с миссией? Что мы конкретно должны сделать?

- На этот вопрос я вам отвечу в Арбанасе.

- А может, я не хочу никого спасать. – Внезапно заявил Лесогон.

Все удивлённо на него посмотрели.

Персей наклонился к нему и спросил:

- Но почему?

- А зачем? Зачем спасать людей? Они не хотят быть спасёнными. Они сами друг друга истребляют тысячелетиями. И если бы они хотели спасения, то они уже давно спаслись бы сами. А так им нужна только власть, место получше, и они на всё ради этого готовы.

- Далеко не всем. Большинству хватит хлеба и крыши над головой. – Сказал Егерь. - Ты ещё мало пожил и так же мало понимаешь жизнь.

- Да ну?! Не достаточно?! Думаете, мне не хватило всей той крови, что была пролита, чтобы всё понять?! И вами пролитой крови тоже.

- Нет. – Ответил Егерь. – Я видел больше крови, чем ты. Я был на войне и на ней я тоже отчаялся, вдруг решил, что весь мир — это большая выгребная яма. Но как только я попал на гражданку, к нормальной еде, людям, домашнему теплу и уюту, я понял, что ошибался. Так что, когда долго видишь лишь мрак и смерть, старайся не забывать, что есть свет и жизнь. И иногда они находятся там, где ты их даже не ожидаешь. – Егерь удивился своим словам, чего уж тут говорить о других. Вот только мальчика это не убедило. Подростковый максимализм сейчас игрался в его мозгу, строил свои планы и козни, извращал всё услышанное.

Ничто не переубедит его, до тех пор, пока он вновь не познает нормальную жизнь, такую, к которой он привык.

Лесогон ничего не сказал на слова Егеря. Он продолжил смотреть на огонь и на котелок с закипающим травяным чаем.

- Надеюсь, что Воробья найдут солдаты Москвы и, хотя бы кремируют как безымянного бандита. – Вдруг сказала Чаровница. – Он не заслужил медленно гнить в лесу и приманивать своим запахом падальщиков.

- Я хоть и не долго знал его, – начал Персей, – но мне показалось, что он был не плохим человеком. Здравомыслящим.

- Да он был таким. – Сказала Чаровница. – Был героем, был отличным сталкером и… другом. Братья сталкеры не забудут его.

- Не забудут. – Сказал Голем. – Не дадим забыть.

- Так дальше точно ничего не будет Персей? – Спросил Егерь. – Ни каких - бабок, дедок, внучек, пап, мам и прочих?

- Нет. – Только и смог выдавить из себя Персей, а дальше принялся снимать котелок с огня.

***

Барабан был заряжен под завязку. Каждое отверстие было занято патроном с картечью.

Охотник лежал под корнем дерева, за снежным укрытием, скрывая дыхание вязаной маской и целясь в оленя.

Денёк выдался спокойным, тихим. Боги снег на землю не слали, небо без единого облачка - красное, оранжевое и жёлтое от лучей восходящего солнца, - и звёзды ещё видны, и луна. Красота.

Ствол нацелился прямо в голову оленя. Хороший был олень: ещё не отощавший, жирком до сих пор обросший. Фиолетовый красавец. Глаза красные, крупные. В один из них Охотник и прицелился.

Взвёл курок. Уши зверя дёрнулись: услыхали ели слышимый звук.

Охотник замер. Дрожь от мороза хотела овладеть им, но он не давался; задержал дыхание, напрягся, чтобы ни один мускул не дрогнул.

Олень опять начал рыться в снегу в поисках мха.

Указательный палец живо нажал на спуск.

Прогремел выстрел.

Зверь даже не всхлипнул. Его голова дёрнулась. Кровь обагрила снег, а туша упала на него.

Хорошая охота.