Территория сердца

Благодарности и просьбы.

Дорогие читатели, новая книга, как и была предыдущая (ныне выложенная целиком), до конца не готова, поэтому сразу прошу прощения за выкладку глав - не всегда они будут выходить регулярно.

Тем моим читателям, которые уже знают мои книги и мой стиль, а так же читали роман "Вопрос цены" я прошу не судить меня строго, ведь в этой книге я максимально пыталась уйти от образов, созданных ранее. Эта книга будет менее яркой и более размеренной, чем предыдущая.

Ну и наконец, я не могу не сказать слова благодарности тем, кто консультировал меня, пока писался роман. И в первую очередь сайту компании "PetroTrace" ставшей прообразом компании в романе. Так же хочу поблагодарить двух инженеров ГТИ, которые долго хохотали над моими дилетантскими вопросами, но отвечали на них честно и максимально понятно. Ну и особая благодарность моему мужу-геологу за часы, проведенные со мной в лесу и за компьютером, где он на пальцах объяснял мне правила выживания в тайге, сдабривая их своими весьма выразительными эпитетами.

И конечно же вам, дорогие читатели, что не бросаете меня, а вместе со мной пробираетесь сквозь густые заросли интриг, страстей и грамматических ошибок. Как обычно комментарии и замечания очень даже приветствуются.

С уважением, Весела.

1

"Лес не любит тех, кто приходит к нему с чужими правилами; он открывается только тем, кто уважает его молчаливую силу и вечную свободу."

Москва поражала, Москва удивляла, Москва подавляла. Я вышла из подземки и, следуя указаниям навигатора, влилась в плотный поток людей, нервно поглядывая на часы. До начала последнего, решающего собеседования оставалось меньше пятнадцати минут, и я с холодком в груди думала о том, что если ошибусь, не смогу сориентироваться в этих каменных джунглях, то опоздаю на самую важную встречу в своей двадцатипятилетней жизни. В этом бешеном ритме мегаполиса мне казалось, что город нарочно проверяет меня на прочность, пытаясь захлестнуть волной суеты и суматохи.

Я старалась идти быстрее, обгоняя спешащих прохожих, боясь затеряться в этом бесконечном, текучем человеческом море. Моя цель была где-то впереди — большой, изящный и элегантный особняк, в котором располагался офис компании моей мечты. Именно ради этой работы я оставила всё, что было мне знакомо и привычно: тихий город, стабильную должность в крупной компании и почти уютную уверенность в завтрашнем дне. Я рискнула всем, чтобы доказать себе, что могу не только выживать, но и побеждать.

Каждая секунда была на счету. Поворот направо, мимо кафе с яркой витриной, ещё сто метров вперёд — и вот уже издалека показалось нужное здание. Сердце гулко стучало в ушах, будто вторило каждому шагу. Осталось всего немного. Собрав все свои силы, я сделала последний рывок к заветной двери. В этот момент я поняла: если я сумею найти своё место в этом городе, меня уже ничто не сможет остановить.

Войдя внутрь, я ощутила, как все тревоги и сомнения временно отступили, оставив только сосредоточенность и ледяное спокойствие. Холл здания был просторным и светлым, с высокими потолками и зеркальными стенами, отражающими суету офисных работников и деловые разговоры. Я подошла к ресепшену и назвала своё имя. Девушка за стойкой кивнула и, взглянув на монитор, слегка нахмурилась.

— Доброе утро, Лучезара. Пожалуйста, подождите минутку. Я уточню информацию по вашему визиту.

Её голос был ровным и вежливым, но что-то в выражении лица выдавало сомнение. Я чувствовала, как напряглась спина, и стиснула пальцы в кармане пальто. Минуты тянулись мучительно долго, пока девушка не вернулась к стойке с телефоном в руке.

— С вами сейчас встретится Павел Юрьевич, — сказала она — Он всё объяснит. Пройдите на второй этаж – кабинет 204.

Девушка быстро выписала мне пропуск и, улыбнувшись дежурной и пустой улыбкой, указала на двери лифта.

Я не стала мешкать и бодро прошла в указанном направлении, внимательно рассматривая офис изнутри. Не то чтобы я была сильно удивлена — три года работы в PR и GR отделе крупной горнодобывающей компании в своём регионе закалили меня в корпоративной атмосфере и строгом офисном интерьере. Однако здесь, в столичном офисе компании «Петроинжиниринг», ощущалось что-то особенное: стиль и вкус, которые отсутствовали в провинциальных офисах.

Светлые стены, украшенные современными картинами с абстрактными мотивами, просторные рабочие пространства с минималистичной, но уютной мебелью, в каждой детали чувствовалась продуманность. В переговорных комнатах — стеклянные перегородки, которые создавали ощущение открытости, а в зоне отдыха — яркие акценты в виде дизайнерских кресел и уютных диванов, словно приглашали сотрудников расслабиться и восстановить силы.

Даже запах здесь был особенный — тонкий аромат кофе и легкие нотки свежести, который мгновенно разливался по всему пространству. В этом офисе ощущалась не просто работа профессионалов, а стремление создать место, где каждый чувствует себя частью чего-то большого и значимого. Казалось, что сама атмосфера вдохновляет на идеи и новые свершения.

Компания «Петроинжиниринг» пока радовала. Я знала её по отзывам в профессиональных кругах как одну из лучших в сфере сейсморазведки и инжиниринговых услуг. И теперь, оказавшись внутри, я понимала, почему. Здесь всё выглядело идеально выверенным: от внутреннего убранства до делового дресс-кода сотрудников. Уверенность и энергичность, с которыми двигались люди, были осязаемы, и это придавало офису особую динамику. Не просто место работы — целая экосистема, живущая по своим строгим законам.

Поднявшись на нужный этаж, я на долю секунды замялась у дверей кабинета, выдохнула и решительно вошла внутрь. Первым неприятным сюрпризом стало то, что в приемной перед кабинетом начальника отдела кадров сидели как минимум десять девушек, выглядевших так, словно только что сошли с обложки журнала: длинноногие, изящные, одетые в дорогие и стильные деловые костюмы. Их идеальные прически и макияж были безупречны, как и осанка, с которой они держали себя в креслах, каждая из них — воплощение уверенности и спокойствия.

Я почувствовала, как неприятное чувство тревоги кольнуло где-то в глубине. Эти девушки не походили на обычных соискателей. В их взглядах не было ни малейшего намека на нервозность, которая обычно царит в такие моменты. Они не листали резюме в последний раз, не проверяли почту или соцсети, чтобы отвлечься. Они сидели, будто ждали, когда их пригласят на модный показ, а не на собеседование в крупную компанию.

Рядом с ними я выглядела дремучей провинциалкой: простой брючный костюм, белая рубашка, собранные и заколотые в скромную ракушку светло-пепельные волосы. Макияж я нанесла едва заметный, предполагая, что оценивать будут не мой внешний вид, а диплом, знания и профессионализм. Я готовилась к деловому общению и мысленно прокручивала возможные вопросы о своей квалификации, но, глядя на этих девушек, вдруг осознала, что они играют по другим правилам.

2

В приемной, просторной, светлой, вполне приятной, меня встретила женщина, лет 30-35, однако выглядевшая так, что у меня дыхание перехватило: безупречный макияж, укладка, дорогой костюм, в глазах – острый ум и ледяное спокойствие. Увидев меня, она едва заметно приподняла брови.

- Лучезара Лисовская, - представилась я. – мое резюме уже отправили, - глаза скользнули по двум дверям, выходившим в приёмную. На одной из них было имя «Владислав Александрович Болотов», а на второй «Александр Юрьевич Болотов».

- Отправили Владиславу Александровичу, - быстро продолжила я.

Женщина молча кивнула и указала на свободный стул у стены. Её движения были чёткими и уверенными, и я поняла, что передо мной — не просто секретарь, а человек, который контролирует большую часть происходящего в этой приемной. Она явно знала, кто я и зачем пришла, но не спешила задавать вопросов.

— Присаживайтесь, — произнесла она жестким и уверенным тоном, показывая на стул у стены. В её взгляде не было ни капли эмоций, и это ещё больше настораживало. Она уже успела составить обо мне мнение — и я могла только догадываться, каким оно было.

Я огляделась. Мягкий белый диван в углу приёмной был занят остальными соискательницами, которые уже успели создать впечатление идеальной подборки моделей для рекламного каталога. Они с интересом следили за мной, словно я была здесь лишней. Сжав губы, я направилась к предложенному стулу, чувствуя, как каждая пара глаз оценивает мой внешний вид и пытается оценить, кем я могу быть для этой компании.

Время тянулось невыносимо медленно. В голове крутились тысячи мыслей: о том, что делать дальше, как действовать, если меня не примут, и о том, что я скажу, если вдруг всё-таки получу шанс увидеть генерального директора. Словно сценарии фильма, эти мысли сменяли друг друга, заставляя меня раз за разом прокручивать возможные варианты развития событий.

Вдруг дверь кабинета, ведущего в приёмную, тихо скрипнула, и в помещение вошёл мужчина. Я только и смогла, что украдкой перевести дыхание: высокий, подтянутый, спортивный. Молодой, слишком молодой для генерального директора — судя по информации с сайта, ему было всего двадцать семь лет. Красивый. Красивый по-настоящему, той холодной, аристократической красотой, которая заставляет женские сердца трепетать от восторга.

Но я не чувствовала восторга — только гнев. Этот мальчишка, баловень судьбы, рожденный с золотой ложкой во рту, понятия не имел о том, что такое добиваться всего самому, пробивать себе место под солнцем, защищать свои интересы. Ему с детства всё принесли на блюдце — должность, деньги, власть. Наверняка его карьерный путь был безупречно вымощен связями и влиянием семьи. Я невольно скрипнула зубами, глядя на него.

Его взгляд, который он бросил на девушек, ожидавших его в приёмной, был скользящим, безразличным и в то же время оценивающим — словно он выбирал, какая из них сегодня лучше впишется в его расписание. Это лишь подтвердило моё мнение. Каждая деталь его облика — от идеально подобранного костюма до безупречной причёски — кричала о том, что он привык к тому, что мир крутится вокруг него.

Я почувствовала, как внутри всё закипает от негодования. Этот человек, этот избалованный наследник, теперь решает мою судьбу. Он даже не удосужился встретиться со мной лично, когда принимал решение, от которого зависело моё будущее. Моя карьера, мои планы — всё это было поставлено на карту из-за его прихоти, из-за его надменного взгляда на жизнь.

Под его взглядом девушки слегка стушевались, хоть и старались выглядеть спокойно, но глаз не поднимали. Я же, напротив, смотрела нагло и вызывающе, чуть сжав губы.

На мне взгляд Владислава чуть задержался.

- Елена Вячеславовна, — произнёс он мягко, но в его голосе чувствовалась властная нотка. — Что у нас здесь?

— Кандидатки на должность секретаря, — ответила она, не отвлекаясь от работы, но её голос стал чуть теплее. – Их резюме у вас на почте.

- Хорошо, - улыбнулся он, снова разглядывая девушек, оценивающе поблескивая глазами. На меня он больше не смотрел, словно уже исключил из списка.

- Пусть заходят по очереди, - усмехнулся он. А после повернулся ко мне, еще раз окинул взглядом и… сделал жест женщине, показывая, что меня вызывать не стоит. Как будто я не стоила даже того, чтобы тратить на меня время. Я почувствовала, как пульс участился, и, кажется, даже перестала дышать на мгновение. Это было унизительно. Словно он уже всё решил, и я даже не имела права возразить.

Я не успела открыть рта, как он скрылся в своем кабинете.

Елена Вячеславовна жестом пригласила первую из девушек, а затем подозвала меня к столу.

- Вы свободны, милочка, - ледяным тоном заметила она.

- А вот черта с два, - в тон ей ответила я, ни на секунду не тушуясь перед ледяной стервой. – Я пришла на собеседование и уйду только после того, как мне это скажет в лицо ваш генеральный директор.

Она резко поднялась с места, её синие глаза метали молнии, и я на мгновение подумала, что она сейчас разорвёт меня на месте.

— Девушка, — в её голосе звучала затаённая ярость, — вы в своём уме? Вы понимаете, что и кому говорите?

— А вы, дамочка? — я прищурилась, выдерживая дуэль взглядов, стараясь не выдать дрожь в коленях. — Не много на себя берёте, Елена Вячеславовна?

3

Оформление документов заняло совсем немного времени. Стандартный договор с испытательным сроком в три месяца, фотографирование на пропуск, сканирование документов — всё это были обычные процедуры при поступлении на работу. Я выполняла их на автопилоте, .а в голове всё ещё крутились недавние события: разговор с Болотовыми, внезапное предложение и странное чувство, что всё это какой-то замысел, испытание или проверка на прочность.

Сотрудница отдела кадров, молодая женщина с доброжелательной улыбкой, ловко и быстро справлялась с оформлением. Она объясняла, что нужно подписать и куда посмотреть для фотографии, но я почти не слышала её слов.

— Всё готово, — сказала сотрудница, улыбаясь, и протянула мне временный пропуск. — На следующей неделе получите постоянный, а пока пользуйтесь этим. Завтра ждем вас на работе.

Я вышла из офиса, все еще не веря в то, что произошло. С одной стороны, я получила совсем не ту работу, которую хотела, с другой, у меня появился шанс остаться в Москве и попробовать реализовать себя в этом жестоком городе. Но с третьей – я явно нажила себе врага в лице красавицы Елены Вячеславовны, и как минимум сам Владислав Александрович не был доволен моим назначением. Почему-то я ни на секунду не сомневалась, что в этом решении последнее слово было за его отцом, при воспоминании о котором у меня по спине катился холодный пот.

Перед поездкой в Москву, проходя собеседования дистанционно, я много читала о самой компании, повсюду искала информацию: перевернула весь интернет, даже подняла старые публикации профессиональных изданий. Передовая, инновационная, она была основана Александром Юрьевичем в 2005 году. До этого времени он занимал ведущие должности в топ-менеджменте такого гиганта, как Шлюмберже, и успел зарекомендовать себя как один из ведущих специалистов в отрасли. Его переход в собственный бизнес был для многих неожиданным, но вскоре стало ясно, что Болотов способен создавать не только успешные проекты, но и целые компании, основанные на его опыте, знаниях и дальновидности.

"Петроинжиниринг", как я узнала из многочисленных статей и обзоров, занималась не только морской и наземной сейсморазведкой, но также геолого-технологическим и интегрированным моделированием нефтегазовых месторождений. Компания выросла из небольшой группы энтузиастов в серьёзного игрока на рынке, обладающего собственными патентами на уникальные технологии.

Александр Юрьевич, по словам бывших коллег и конкурентов, был человеком исключительной энергии. Он не боялся рисковать и всегда находил возможности там, где другие видели только проблемы. Его подход к бизнесу сочетал в себе жёсткость и стратегическое видение, благодаря чему компания стала одной из ведущих в своём сегменте. Он создавал команду из лучших специалистов, серьезно вкладывался в их обучение и развитие, требуя взамен полной самоотдачи и высочайшего уровня профессионализма.

Однако не только успехи компании привлекли моё внимание. Отзывы сотрудников, хоть и разнообразные, часто упоминали одно и то же: работать под руководством Болотова было непросто. Он требовал не только знаний и навыков, но и умения мыслить нестандартно, брать на себя ответственность за результат и готовность действовать в условиях постоянного давления. Это не удивляло, учитывая его биографию. Он привык к жёсткой дисциплине и высоким стандартам ещё в Шлюмберже, и эти принципы внедрил в свою компанию.

Что касается его сына, Владислава, информации о нём было значительно меньше. Молодой, амбициозный, он с ранних лет вовлечён в семейный бизнес, но пока ещё не успел показать себя так ярко, как его отец. Были слухи о том, что его продвижение по карьерной лестнице больше связано с семейными узами, чем с реальными заслугами, но я не могла судить об этом наверняка. Сын Болотова, при всех обстоятельствах, не мог быть человеком слабым или некомпетентным, учитывая стандарты, которые задавал его отец.

Компания успешно сотрудничала с такими гигантами как Лукойл, Татнефть, Газпром, Роснефть и другими. И большая заслуга в этом была именно Болотова старшего. Отдав номинальную власть сыну, Александр Юрьевич не исчез с горизонта. Он по-прежнему оставался за кулисами, но его влияние ощущалось во всём, что касалось важных решений – это ни для кого тайной не было. Он был тем самым "серым кардиналом", который знал, как двигать компанию вперёд, несмотря на жёсткую конкуренцию и постоянное давление со стороны крупных игроков, имеющих поддержку во властных структурах.

Он мотался по всей России, встречался с заказчиками, решал проблемы на местах и устанавливал партнёрские отношения там, где обычные переговоры не давали результатов. Его умение выстраивать диалог и договариваться на самых высоких уровнях позволило "Петроинжинирингу" занять лидирующие позиции на рынке инжиниринговых услуг. Болотов-старший был не просто бизнесменом, он был стратегом, который чётко знал, куда и как нужно двигаться, чтобы компания оставалась в числе лидеров, уступая только тем, у кого была серьёзная поддержка во властных структурах.

Но работать мне предстояло именно с Болотовым-младшим.

Утром, в сопровождении уже знакомого Павла Юрьевича, который оказался не просто менеджером по персоналу, а начальником отдела кадров, я поднялась в знакомую приёмную, откуда в гневе вылетела минувшим днём. Всё выглядело точно так же, как и вчера, но ощущение было совсем другим. Теперь это место было не полем битвы, а моим рабочим пространством, где предстояло пройти свои испытания.

— Так, — Павел Юрьевич указал на стол, стоявший посреди приёмной у самого окна, — это ваше рабочее место. За этим шкафом — кухня, там стоит кофемашина и вся необходимая посуда.

4

День летел за днём, превращаясь для меня в единый поток работы, обязанностей и постоянного напряжения. Каждое утро начиналось с отчётов, звонков и множества мелких, но важных задач, которые я должна была выполнять с максимальной точностью. Мне казалось, что я живу в режиме нон-стоп, и это ощущение впивалось в каждую клетку тела, не давая ни минуты на расслабление.

Рабочие вопросы следовали один за другим, не оставляя времени на передышку. Документы, которые нужно было обработать, письма, которые требовали ответов, графики встреч, которые нужно было согласовать и пересогласовать, как только что-то шло не по плану. Вся эта рутина, требующая максимальной концентрации и внимания к деталям, словно затягивала меня в водоворот, из которого, казалось, нет выхода.

Холодная неприязнь Елены достаточно серьезно портила мне жизнь. Она не один и не два раза ставила мне мелкие подножки, однако я каким-то чутьем угадывала ловушку, и, как таежная куница, выскальзывала из нее. Через месяц работы в компании я научилась принимать вражду этой холеной женщины как данность.

Алла Викторовна, наоборот, несмотря на свою строгость, оставалась более доступной. Она была занята до предела, но всегда находила минуту, чтобы объяснить суть очередного задания или ответить на мои вопросы. Её советы и наставления становились спасательным кругом в этом бурном море. Она учила меня ориентироваться в сложной структуре компании, подсказывала, к кому обратиться в случае непредвиденных ситуаций, и иногда даже сама вмешивалась, если видела, что я не справляюсь. Но я прекрасно понимала, что эта помощь — лишь временное подспорье. Она не будет всегда рядом, и мне нужно научиться самостоятельно держать ситуацию под контролем.

Владислав Александрович оставался практически неприступным. За всё это время он ни разу не обратил на меня внимание больше, чем требовала ситуация. Для него я была всего лишь одной из многих, выполняющей свои обязанности, и ничего больше. Но каждый раз, когда я приносила ему документы или отчёты, я чувствовала, как по спине пробегает холодок. Он был сосредоточен и требователен, его взгляд буквально просвечивал насквозь, проверяя каждую деталь, каждую запятую. Он не прощал ошибок и не упускал из виду даже мельчайшие недочёты.

Александр Юрьевич за эти дни несколько раз появлялся в офисе, но я старалась избегать встреч с ним. Его присутствие ощущалось даже на расстоянии, и каждый раз, когда он проходил мимо моего стола, я чувствовала, как внутри всё сжимается от напряжения. Его власть и авторитет были настолько ощутимы, что казалось, он управляет не только компанией, но и самим воздухом, которым здесь дышали. Я знала, что рано или поздно придётся столкнуться с ним лицом к лицу, но пока меня спасало то, что мои обязанности касались только его сына. Он даже кофе у меня ни разу не попросил – для него все приносила Алла Викторовна.

- Лучезара, - Алла положила передо мной флешку, - здесь презентация для Владислава Александровича на конференцию в «Лукойл – инжиниринг» через три дня. Распечатай и проверь. Наши мальчики, конечно, гении, но только не в русском языке, - усмехнулась она. – Будь другом, глянь краем глаза.

Алла Викторовна последнее время часто подбрасывала мне поручения такого рода, чему я была несказанно рада – ведь по образованию была скорее пиарщиком, чем секретарем.

Я включила компьютер и вставила флешку, уже зная, что примерно меня ждёт. Открыв файл, увидела слайды, полные сложных схем, таблиц и графиков, подписанных небрежными аббревиатурами и терминами. Текст был насыщен технической лексикой, в которой можно было утонуть, если не быть к этому готовым. Я невольно усмехнулась, вспомнив слова Аллы Викторовны. Действительно, наши специалисты были гениями в своём деле, но при этом им катастрофически не хватало навыков общения с аудиторией, далёкой от их узкопрофильных знаний.

Я принялась за работу, внимательно читая каждую строку. Первым делом убрала очевидные ошибки и опечатки, затем заменила сложные технические термины на более понятные аналоги, объясняя их в кратких комментариях. Мне хотелось, чтобы даже те, кто не связан с геологией и инженерией, могли понять суть доклада и важность проекта.

Я постаралась сохранить суть каждой идеи, сделать акценты на ключевых моментах, показать, насколько важна работа нашей компании и как она может повлиять на развитие сотрудничества с «Лукойл – инжиниринг». Моей задачей было не просто сделать презентацию понятной, но и придать ей убедительность и эффектность, чтобы она не только информировала, но и вдохновляла. Я добавила несколько визуальных элементов — фотографии объектов, схемы работы оборудования и диаграммы, чтобы разнообразить монотонные слайды.

Работа заняла несколько часов, я полностью погрузилась в процесс, теряя ощущение времени. Меня увлекло это творчество, возможность придать сухим данным живость и выразительность. Вызванивая научный отдел, отдел геологии и другие, я просила их об уточнениях, фотографиях, диаграммах. Это было сродни волшебству – создать нечто такое, что будет понятно даже тем, кто далек от геологии, и в то же время зацепит профессионалов.

Елена, как обычно не обращая на меня внимания попрощалась с Аллой Викторовной и ушла с работы, а я все сидела, поглощенная своим таинством.

- Великолепно, Зара, - услышала я из-за спины и подняла голову. Алла смотрела на презентацию из-за моего плеча. И впервые в ее голосе слышалась не просто похвала – восхищение. – А теперь, дорогая, скопируй мне, распечатай и занеси Владиславу Александровичу.

- Но… это работа Елены, - от усталости я утратила весь свой боевой настрой.

5

Но спросить не успела. В тишине ночного офиса раздались тяжелые шаги и хлопнула дверь приемной. Я только и успела, что встать с дивана и попробовать поправить рубашку Влада, надетую на меня, когда распахнулись и двери кабинета.

Александр не просто зашел, он влетел в кабинет как ураган, сметающий все на своем пути. Я могла лишь молиться, чтобы он как можно позже обратил на меня внимание.

Но первым делом этот человек шагнул к дивану и упал на него рядом с сыном.

- Влад…. – произнёс он, и в этом единственном слове было столько заботы и… любви, что у меня перехватило дыхание. Это был не тот холодный и властный человек, которого я боялась, а отец, который переживал за своего сына, искренне и глубоко.

Я стояла, не зная, что делать, чувствуя себя лишней в этом моменте. Казалось, что весь мир вокруг меня замер, отступив перед этой картиной — отец и сын, разделённые огромной пропастью, но всё же связанные чем-то неразрывным. Казалось, что всё, что я видела и знала о них до этого момента, было поверхностным и неважным, не отражающим настоящую суть их отношений.

— Я в порядке, — тихо ответил Владислав, его голос звучал слабо, но в нём уже не было того страха и отчаяния, которые я слышала раньше. Он открыл глаза и посмотрел на отца, в его взгляде было что-то такое, что я не могла понять — смесь упрямства и усталости, будто он хотел показать, что не нуждается в помощи, но знал, что это ложь.

Александр смотрел на сына, крепко сжимая зубы, но молчал, не желая не оскорблять того жалостью, не унижать обвинениями. А после лишь коротко кивнул.

- Нужно забрать тебя домой, - произнес он коротко и отстраненно. – Сам идти сможешь?

- Дай мне еще десять минут, отец, - кивнул Влад.

Я отвела глаза – понимая, что он слишком слаб, но боясь вставить хоть слово. Больше всего мне вообще хотелось оказаться где-нибудь на дальней сопке, а не мучительно ждать пока внимание страшного мужчины переключится на меня.

Чуда не произошло. Я почувствовала, как холодок пробежал по спине, когда его взгляд переместился на меня. Александр осматривал медленно, прищурившись, словно оценивая каждую деталь. Растрепанная причёска, рубашка Влада, которая на мне висела, как на вешалке, красные следы на шее, оставленные его губами… Сердце билось где-то в горле, и я чувствовала себя оголённой, словно этот человек видел больше, чем я готова была показать.

— Ты пил, Влад? — зло спросил он, и его голос, наполненный ледяной яростью, ударил меня, словно хлыст. Он не смотрел на меня больше, его глаза прожигали сына. — Ты опять пил?

Я замерла, не зная, что делать. Сказать правду? Вмешаться? Или просто молчать, дать им разобраться самим? Каждое слово казалось потенциальной катастрофой, каждый жест — поводом для новой вспышки гнева. Я чувствовала себя словно мышь, загнанная в угол, где хищник — слишком опасен, чтобы хоть как-то реагировать.

Владислав открыл глаза и посмотрел на отца. Его взгляд был пустым и уставшим, но я видела, как в глубине блеснула тень гнева, возможно, даже вызова. Он слегка приподнялся, как будто ему стоило усилий просто сесть ровно.

- Он не пил! – вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать. – И в рот не брал, - радуясь, что при нашей схватке стакан закатился под диван.

Александр резко повернул голову ко мне, его глаза сузились, и я почувствовала, как меня словно придавило этим тяжёлым, холодным взглядом. Его недоверие было почти осязаемым, и я понимала, что каждое моё слово сейчас имеет значение. Я должна была объясниться, и я должна была сделать это быстро и чётко.

— Когда я принесла презентацию, Владислав Александрович выглядел уставшим, но был трезв, — выпалила я, чувствуя, как голос дрожит. — А потом… ему стало плохо, он упал. Рубашку я сняла, когда… когда засунула её ему в рот, чтобы он не прикусил язык. А волосы… — я судорожно сглотнула, чувствуя, как всё моё тело дрожит, — растрепались, когда я держала его голову.

Александр поднялся и сделал шаг ко мне, внимательно глядя в глаза. От его взгляда: холодного, тяжелого, мурашки прошли по всему позвоночнику.

Внезапно он поднял руку и пальцами задел мою шею. Едва ощутимо, но чувствительно. Осторожно, но так, словно ошпарил огнем.

- А это, — он обвёл пальцами красный след на моей шее, — это кто тебе оставил?

— Вчера… друг… — прошептала я, и мой голос дрожал, едва слышен, словно я не могла произнести слова из-за сковывающего горло страха. Ложь была глупой и топорной, и я знала это, но ничего не могла с собой поделать. Эти прикосновения, эти его пальцы, касающиеся моей кожи, забирали все мои мысли, все разумные доводы.

Он не убрал руку, продолжая медленно поглаживать мою шею, его прикосновения были почти ласковыми, но в этой нежности скрывалось нечто такое, что заставляло меня дрожать от холода и жара одновременно. Лёд и огонь. Я чувствовала, как внутри всё сжимается от этого противоречия, от невозможности понять, что именно он хочет сделать.

— Друг, говоришь? — протянул он тихо, его голос был едва слышен, но в нём чувствовалась скрытая угроза. Рука скользнула чуть ниже шеи к ключице, откровенно лаская и поглаживая, но я вздрогнула как от удара, дернулась всем телом.

- Хватит! – резко перехватила его за запястье и оттолкнула от себя.

Это движение было инстинктивным, внезапным, я сама не осознавала, что делаю, пока не почувствовала, как его рука выскользнула из моей. От неожиданности он слегка отшатнулся, его глаза сузились, и в них мелькнула тень раздражения и что-то ещё, что я не могла понять.

6

Утром пришлось тащиться на работу к восьми утра, памятуя о том, что нужно хоть немного прибрать в кабинете Владислава. Трясясь в метро, я где-то в глубине души была чертовски благодарна Болотову-старшему, за то, что вчера настоял на своем и заставил поехать с водителем. Так мне удалось приехать домой значительно быстрее, чем я ожидала, и соответственно поспать чуть больше. Но сна все равно не хватило, поэтому всю дорогу я упрямо старалась не уснуть и не пропустить свою остановку.

В приемной уже сидела Алла Викторовна, листая на компьютере мою презентацию.

Я спокойно поздоровалась с ней, сняла легкий плащ и прошла к своему столу, а после молча удалилась в кабинет Влада, прибрать оставленный со вчерашнего дня беспорядок, и самое главное – убрать улику в виде стакана, от которого до сих пор несло виски.

- Тяжелый вечер? – тихо спросила Алла, когда я вышла с грязной посудой. Почему-то мне показалось, что она знает больше, чем хочет показать. Но в подробности вдаваться не стала, просто кивнув головой.

- Вам кофе сварить, Алла Викторовна?

- И себе свари тоже, девочка, - кивнула она. – Не повредит. Владислава Александровича сегодня не будет, работаем с Александром Юрьевичем. Не психуй, не паникуй, ты хорошо справляешься – это главное. На сегодня запланирован просмотр презентации, предварительно он ее одобрил. Геологи вообще верещат от восторга и спрашивают, чья это работа – я им отправила все с утра, чтоб они смогли подстроить свой доклад. Ленка сегодня будет злая, что оса, постарайся ее не выбешивать окончательно, - тут она не смогла скрыть ехидной ухмылки.

- Когда придет Александр Юрьевич, сваришь ему кофе, молока не добавляй, занеси молочник отдельно. Сахар только тростниковый. Он ничего не станет просить – сделаешь это без указания. Занесешь молча, без эмоций, спокойно. На Ленку меньше внимания обращай – больше пользы будет. Все поняла?

Я кивнула, чувствуя, как вспотели ладони. Вчерашний вечер был еще слишком свеж в памяти, на шее, прикрытой платком оставался след от губ Влада, но гораздо сильнее было ощущение пальцев его отца. Проведя половину жизни в тайге, я всегда знала, как можно избежать встречи с хищниками. Как показала жизнь, в каменном лесу водились звери намного опаснее таежных.

Стрелки неумолимо приближались к девяти часам, когда в коридоре раздался сначала стук каблучков и в приемную буквально ворвалась Елена Вячеславовна, еще разгорячённая с улицы, как всегда безупречная в своем облике. Следом за ней вошел и Болотов-старший, ни на секунду не задержавшийся в приёмной и скрывавшийся в своем кабинете. Он даже не поздоровался, просто кивнул Алле, чтобы та прошла к нему.

Она едва заметно мне подмигнула и скрылась следом за начальником.

Я встала, глубоко вздохнула и прошла к кофемашине, строго следуя указаниям старшей коллеги. Руки машинально делали работу. Кофе, черный, крепкий, отдельно молочник, отдельно сахар. Ничего лишнего, только строгая сервировка.

Выйдя в приемную, я натолкнулась на злой и презрительный взгляд Елены Вячеславовна.

- Тебя вызывали? – холодно спросила снежная королева, машинально поправляя безупречную прическу.

- Это моя работа, - помня указания Аллы не злить дракона, ровно отозвалась я.

- Я спросила, тебя вызывали? – ее голос уже откровенно стал напоминать шипение змеи.

- Хотите сами занести кофе, Елена Вячеславовна? – обронила я, ничуть не тушуясь под острым взглядом. После вчерашнего вечера боятся гневных взглядов Елены было смешно.

Она сжала зубы, но ничего не ответила, и я спокойно смогла зайти в кабинет, правда серьезно опасаясь толчка в спину – с этой гадюки станется провернуть такой финт.

Кабинет Александра Болотова разительно отличался от кабинета сына. Вместо светлого современного стиля с минималистичной мебелью и яркими акцентами, здесь царила атмосфера классического уюта и основательности. Тёмное дерево массивных стеллажей с книгами, на стенах — картины в строгих рамках, изображающие суровые природные пейзажи, как будто сам хозяин кабинета черпал из них свою силу и терпение, карты месторождений, с метками и пояснениями от руки.

Всё здесь дышало спокойствием и неким аскетичным изяществом. Массивный письменный стол, за которым сидел Александр Юрьевич, выглядел как центр этой маленькой вселенной, его поверхность была почти пустой — лишь несколько аккуратно сложенных папок и старинные бронзовые пресс-папье, удерживающие бумаги. На краю стола стоял телефон – легкий и многофункциональный – выбивающийся из общего интерьера, как и ноутбук, сверкающий металлической поверхностью, а рядом — изящная серебряная рамка с фотографией: молодая женщина, на фоне гор, в руках держит ребёнка — скорее всего, Владислава.

Долго рассматривать кабинет мне, естественно, не удалось. Я быстрым шагом прошла мимо Аллы Викторовны, сидевшей в одном из кресел за конференц-столом и молча поставила поднос с кофе перед ним, постаравшись сделать это максимально аккуратно и бесшумно. Он бросил на меня беглый взгляд, на мгновение задержавшись на нашейном платке, едва заметно кивнул, а потом снова уткнулся в документы.

Под одобрительный взгляд Аллы, я направилась к выходу, стараясь не сильно цокать своими каблуками по паркету, к счастью, не шпильками.

- Подожди, - раздался повелительный приказ и мои ноги сами приросли к полу. Я медленно обернулась, сжимая в руках ненужный поднос.

7

До конца недели, мне казалось, я не доживу. Бесконечные совещания, переговоры, встречи, протоколы, письма, расписание, кофе, звонки…. В какой-то момент я думала моя голова взорвется и мозги будут стекать по белоснежным стенам приемной.

Как и было сказано, Алла уехала с делегацией на лукойловскую конференцию, оставив меня один на один с монстром. Савельева, естественно, помогать не спешила. Напротив, она словно наслаждалась, глядя как я беспомощно трепыхаюсь в груде навалившейся работы и поручений. К концу дня мне порой казалось, что ноги живут отдельно от тела, а голова вообще не моя. При этом Болотов спуску мне не давал, каждый вечер нагружая дополнительными требованиями. Я ела урывками, явно сбросив еще пару килограмм, спала по три-четыре часа в сутки, посвящая все свободное время детальному изучению деятельности компании. Да я даже в туалет сходит не успевала порой! Месяц перед этим показался мне просто райской жизнью.

Влад так до конца недели на работе и не появился. Иногда у меня проскальзывала мысль, спросить у Александра о сыне, однако разум и инстинкт самосохранения брали верх: я молчала.

Иногда, глядя на себя в зеркале туалета, я не могла не согласиться с точностью определения, данного мне начальником, мышка и есть мышка. Пепельные волосы, которые я неизменно убирала в строгую прическу, открывая тонкие черты лица, не позволяли мне выделяться из толпы. Высокие скулы и аккуратный, немного вздернутый нос, казалось, придавали мне какой-то угловатости, несовместимой с представлениями о женственности. Фигура тоже не помогала: тонкая, без излишков — ни груди, ни жопы. Подтянутость, доставшаяся от детства в тайге, скорее придавала мне спортивный вид, чем женскую мягкость форм. Но это было единственное, что я могла в себе считать преимуществом: благодаря отцу-лесничему я знала, как держать тело в тонусе.

Глаза — моя единственная радость — большие, серые, с длинными ресницами. Но даже они порой казались мне пустыми, без яркости. Брови, хоть и густые, были светлыми, терялись на фоне лица, а если я наносила на них тушь, то превращалась в пародию на саму себя, какой-то нелепый карикатурный образ. Мне было проще оставить их в покое, не усугублять положение.

И веснушки. Ах, эти веснушки! Зимой они едва заметны, и я могла бы надеяться, что они не привлекают внимание. Но стоило только весне вступить в свои права, как лицо покрывалось россыпью мелких светло-рыжих пятнышек, будто кто-то щедрой рукой посыпал меня медной пудрой, и наступившей осенью, они не собирались сходить. Они словно говорили всем и каждому, что я простушка, девочка из деревни, и ни в какую москвичку я не превращусь, как бы ни старалась.

Одежда моя тоже желала оставлять лучшего — я никогда не умела идеально подобрать образ, поэтому довольствовалась простым правилом: классика — всегда в моде. Строгие юбки, классические блузки и сдержанные жакеты. Никаких сложных фасонов или ярких деталей, всё максимально просто и функционально. Но, несмотря на это, я понимала, что такие вещи не выделяют меня среди остальных, а только добавляют в образ ещё больше серости. К тому же, даже получив первую зарплату, весьма неплохую по меркам моего города, я почти всю ее истратила на оплату жилья, еду и самые необходимые вещи.

Втайне я всегда восхищалась женщинами, которые умели сочетать деловой стиль с яркими акцентами, добавлять в образ что-то своё, уникальное, но никогда не решалась на такие эксперименты. При всей моей нелюбви к Елене, я не могла не восхищаться ее чувством стиля и собственного достоинства. Даже когда эта женщина была в бешенстве – она оставалась словно картинка с обложки дорогого журнала.

Алла, в отличие от Елены, предпочитала более классический стиль, но и он подчеркивал её силу и уверенность. У неё не было таких ярких акцентов, но каждый элемент её гардероба был выверен до мелочей. Даже простая белая рубашка и строгий костюм в её исполнении выглядели как нечто большее — как символ власти и уверенности в себе. Она могла появиться на любом совещании, в любой аудитории, и сразу притягивала взгляды.

Выходные, в которые я планировала хотя бы выспаться, были нарушены отделом геологического моделирования. Их начальник, первым пронюхав, кто подготовил злосчастную презентацию, приволок мне флешку с новой порцией данных — графиками, фотографиями, кучей таблиц и текстов, которые требовали структурирования и доведения до ума.

Ох, как хотелось мне послать его по тому же маршруту, по которому я уже однажды отправила нашего дорогого шефа, но.. он смотрел так умоляюще и умильно, его синие глаза были такими милыми, а намеки на то, что он будет в долгу такими прямолинейными, что я не смогла удержаться. Тем более, что мне точно не повредят друзья в этом болоте из жаб и гадюк.

К понедельнику новая презентация была готова, а я с радостью встретила в приемной вернувшихся Аллу Викторовну и Владислава.

Влад выглядел слегка бледным, но бодрым. И в этот раз, когда его глаза остановились на мне, по лицу проскользнула улыбка.

- Доброе утро, девушки. Алла Викторовна, Лена, З…. Лучезара.

Он прошел в кабинет, за ним тут же ушла и Елена, а я погрузилась в свою обычную работу, радуясь, что все вернулось на круги своя. Алла задумчиво улыбалась своим мыслям, накручивая на палец черный как смоль локон.

Через пол часа Елена вышла и ледяным тоном велела мне приготовить кофе Владу.

Я молча улыбнулась, не сомневаясь, что теперь работать с ним станет как минимум легче.

Он сидел за столом и просматривал недельные отчеты по компании. По шорох моих шагов поднял голову и улыбнулся. Темно-карие глаза, очень похожие на глаза отца, потеплели и повеселели.