The Silver Trio

Пролог

Той, кто она есть, юная ведьма стала летом 1890 года, в жаркий солнечный день. Одолев Ранрока, она стала хранительницей великой тайны древней магии. Последующие месяцы чётко врезались в память юной Рейвен. Она часто думала о погибшем наставнике, героически отдавшим жизнь за бравое дело, растерянном Оминисе, исчезнувшей Анне и поникшем Себастьяне. Успешно сдав СОВ и после окончания пятого курса, впервые за долгое время после постоянной борьбы не только с тёмными магами, гоблинами, браконьерами, различными монстрами, но и с экзаменами, ведьма ощутила долгожданный сладостный покой.

После заключительного праздничного пира, на котором с большим отрывом одержал победу факультет Слизерина, на следующий день она направилась к кабинету, где преподавали магию трансфигурации. Девушка была благодарна профессору Уизли за её трогательные слова на пиру, после которого факультету присвоили сто очков. Заместитель директора вручила ей записку, наказав к вечеру прибыть к ней в кабинет, чтобы прослушать очередную лекцию по технике безопасности и правилам поведения в школе на период летних каникул. Кивнув, девушка покинула кабинет, и медленно пошла по многолюдному коридору магической школы. Яркие солнечные лучи просачивались сквозь стеклянные окна, бликами отражаясь на деревянных полах, повсюду слышалась возня, бормотание людей на картинах, разговоры студентов, которые яро обсуждали единственную актуальную тему на сегодняшний день. Летние каникулы.

Спустившись в подземелья прямиком в гостиную Слизерина, Рейвен заметила суетившихся подростков и детей, которые в спешке собирали свои вещи, чтобы вернуться домой к своим родным семьям. Юная ведьма, к сожалению, не могла похвастаться такой роскошью, ведь всю жизнь прожила в приюте, пока её не нашёл один из представителей Министерства Магии. Прошлое впивалось в Рейвен, словно когтями, так глубоко и болезненно. Её магии боялись, дети презирали, воспитатели не замечали маленькую сироту. Со временем дар стал усиливаться, контролировать его стало невероятно сложно.

Именно тогда она покинула приют, оставшись на попечительство профессора Фига, который преподавал в Хогвартсе теорию магии. Пожилой старик с добрым взглядом голубых глаз обучил её азам магии, помог понять, как контролировать столь сильный дар. Профессор Фиг для Рейвен стал не только наставником, но и близким человеком. Боль от утраты ещё отзывалась в душе юной ведьмы. Рейвен чувствовала себя как никогда одиноко. Единственными лучами света, которые не давали ей окончательно сломаться, были её друзья.

За этот год она смогла по настоящему сблизиться с несколькими студентами.

Натсай Онай — упорная и отважная гриффиндорка из Уагаду, которая заслонила ее собой, приняв заклятие Круциатус на себя, когда Харлоу целился в Рейвен. Поппи Добринг — добрейшей души пуффендуйка, любящая животных, вместе с которой они победили браконьеров и спасли сниджетов. Оминис Мракс — потомок древнейшего дома, слепой от рождения слизеринец и противец Темных искусств, вместе с которым они в компании Себастьяна проникли в Скрипторий. И Себастьян Сэллоу — притягательный слизеринец, который всеми силами пытался спасти свою сестру Анну от проклятия, обратившись к Темным искусствам.

В последнее время Рейвен проводила время с Поппи и Натти, с Оминисом лишь изредка, парень чаще всего навещал Анну, а Себастьян вовсе пропал. Девушка хотела поговорить с ним ещё раз, убедиться в его состоянии после потери сестры, но Себастьян не выходил на связь.

С досадой убрав бумажку в сумку, Рейвен с решимостью отправилась к вокзалу, который находился недалеко от величественного замка магической школы.

Выйдя во двор, она призвала метлу и, уверенно забравшись на неё, стремительно взлетела ввысь, оставив после себя поднявшийся столп пыли. Ветер развивал её чёрные, как смола, волосы, шляпа едва держалась на голове, метла приняла ускорение, и Рейвен вскрикнула от восторга. Она жалела, как и многие другие студенты, что квиддич отменил директор, ведь могла бы попробовать даже вступить в команду. Пусть не ловцом, но хотя бы охотником или загонщиком. Ей нравилось чувство полёта, сравнимое с некой свободой — высоты юная ведьма не боялась. Каждый раз она не могла налюбоваться красотами природы: зелёной травой, разнообразием цветов, высокими деревьями, величественными заснеженными горами и огромным таинственным Чёрным Озером.

Вскоре впереди показались здание вокзала и длинный поезд с множеством студентов, готовых отправиться в путешествие. Приземлившись, Рейвен стала выглядывать знакомые лица. Заметив ее, пролетающую мимо, Поппи помахала. Пробравшись сквозь толпу, юная ведьма нашла своих подруг. Крепко обнявшись, девушка также поздоровалась с матерью Натсай — преподавателем прорицания.

— Я была убеждена, что вы останетесь здесь, — удивилась Рейвен, вспомнив содержание писем подруг, которые она получила недавно.

— Захотелось снова повидать Уагаду, почтить память отца. Особенно после всего, что произошло, — ответила с улыбкой Натсай, погладив свое предплечье ладонью.

— Прошу передай ему мои слова уважения и восхищения. Твой отец был настоящим героем, — попросила Рейвен и обратилась к другой подруге. — А ты?

— Моя бабушка предложила посетить Ирландию, говорят, там водится много джарви(2), — ответила Поппи с добродушной милой улыбкой, но их разговор прервал гул поезда, который означал, что пора на посадку.

— На этом пожелаю вам приятной дороги, — заключила Рейвен, обняв подруг на прощание.

Девушки с помощью магии поместили в багажное отделение свои оставшиеся сумки и зашли внутрь поезда, перед этим помахав подруге на прощание. Вскоре толпа разошлась по вагонам, и перрон опустел. Головной громко протрубил и начал движение, стуча колёсами о железные пути. Рейвен проводила взглядом поезд, махая рукой и ощущая невыносимую тоску.

Вернувшись в замок, она вдруг удивилась. Коридоры и помещения были непривычно пустыми. Исчез шум, гам и бесконечная возня. Стихла музыка, люди на картинах отдыхали, наслаждаясь долгожданной тишиной. Даже полтергейст Пивз притих, ведь ему стало некого доставать. Рейвен даже не была уверена, что кто-то, помимо неё, остался на каникулы в замке. Наверняка, за весь год многим надоело это место. Но не юной ведьме. Хогвартс был для неё настоящим чудом, полным загадок и тайн, которые ещё предстояло разгадать.

Глава 1. В тени неуловимого

Полтергейст умолк, сделавшись невидимым. Друзья погрузились в абсолютную тишину, слушая лишь завывание ветра, проникающего сквозь открытые окна замка. Ощущение неизвестности поглотило их обоих. Оминис вертел головой в разные стороны, стараясь услышать хоть какой-то звук присутствия Пивза, Рейвен прерывисто дышала, глазами высматривая признаки малейшей опасности. Вдруг друзья уловили едва слышимое злобное хихиканье. Они замерли на месте в надежде остаться для озорного полтергейста незамеченными. Но тут из стены вынырнула голова с маленькими чёрными глазами и широкой улыбкой. Бубенчик на наконечнике шляпы, звякнув, наклонился вниз. Оминис резко повернул голову на источник звука, но, когда девушка подняла голову, полтергейст закричал во все горло:

— Бу! — расхохотался Пивз после того, как Рейвен вскрикнула, испугавшись.

Друзья сорвались с места, побежав по коридору, намереваясь оторваться от назойливого полтергейста. Оминис опустил палочку, доверившись подруге, которая удерживала его за руку. Но обитатель Хогвартса вмиг настиг парочку, выпрыгнув из-под пола прямо перед ними. Рейвен нахмурилась, отчитав себя за столь глупую попытку бегства.

— Чего же детвора всегда сбегает, когда Пивз забаву затевает? — улыбнулся он широченной улыбкой, которая подразумевала, что он парочку просто так не отпустит.

— Что тебе нужно? — спросил Оминис, направив палочку на него.

Залившись кудахтающим смехом, полтергейст достал сумку из ниоткуда и открыл. Из неё выпрыгнуло множество лягушек прямо на головы друзей. Одна из них своим языком выхватила палочку из рук парня и подтянула себе. Ведьма же стала отбиваться и сбрасывать с себя противных земноводных, достав свою.

— Палочка! — заметался Оминис, пытаясь понять, где была треклятая лягушка.

— Депульсо! — крикнула Рейвен прямо на Пивза, которого откинуло заклятием сквозь стену.

Взглянув на обеспокоенного и оказавшегося беззащитным Оминиса, девушка вздохнула, принявшись разглядывать каждую лягушку в поисках его палочки. Ведь парень из-за своей слепоты передвигался лишь с её помощью, палочка помогала ему ощущать пространство вокруг себя и прокладывала нужный путь. Наконец, она обнаружила рукоять палочки, которую удерживала лягушка во рту, прыгая к винтовой лестнице.

— Акцио! — произнесла Рейвен, подтянув к себе барахтающееся земноводное. Лишив лягушку трофея, она вложила его в руку Оминиса.

— Благодарю, — ответил парень, подсветив конец палочки красным огоньком. — Предлагаю вернуться в гостиную, пока Пивз не вернулся.

— Поддерживаю, — ответила девушка, смахнув склизкую лягушку с туфли.

В спешке они покинули комнату, спустившись по винтовой лестнице, которая вела окольными путями в гостиную Слизерина. Весь путь их сопровождало хихиканье полтергейста, который, казалось, вот-вот настигнет обоих и кинет в них чем-нибудь ещё. Друзьям более не хотелось быть и дальше предметом веселья для Пивза, поэтому они не останавливались, пока не добежали до величественной двери, которую обрамляла чёрная змея. Отдышавшись, они спустились в зал.

— Ты цела? — спросил Оминис, вытирая палочку об мантию.

— Вполне, — ответила Рейвен. — А ты?

— Пострадала только моя гордость. В такие моменты хотелось бы владеть искусством колдовства без рук, — парень потянулся, тут же сгорбившись. — Отправлюсь в свою комнату, чтобы написать весточку Себастьяну. Приятных сновидений, Рейвен.

— Доброй ночи, Оминис, — ответила девушка, зевая. — Надеюсь, мы его найдем.

— Я тоже.

Друзья разошлись в разные стороны по своим комнатам. В такие моменты юная ведьма особенно жалела, что не знает поисковых чар. Некое предчувствие подсказывало ей, что друг находится в беде. Раньше, чтобы не случилось, он присылал ей сову, приглашая поговорить. Рейвен всегда поддерживала его, была рядом в особенно тяжёлые моменты в этом году. По какой причине он решил закрыться от друзей, от оставшихся близких ему людей? Девушка присела на кровать, сминая подушку. Неужели его похитили? Но кто и зачем?

* * *

Пол ночи юная ведьма ворочалась. Ей снились различные сны, в них был и Пивз, кидавший в неё горящими факелами, и Себастьян, скрючившийся от боли от заклятия, нанесённого гоблином, и беспомощный Оминис, окружённый инферналами, без волшебной палочки. Рейвен проснулась в поту и поднялась с кровати, накинув халат на плечи. За окном уже светило солнце, но не такое яркое, как днём. Живот предательски заурчал, когда девушка посмотрела на пустующую вазу, которую студентки частенько наполняли яблоками после трапез в Большом зале. Накинув синее платье, юная ведьма дополнила образ лёгким голубым платком и чёрной классической шляпой и покинула пустующую комнату.

Из студентов Слизерина в школе остались лишь она с Оминисом и Себастьяном. Все ещё не привыкшая к безлюдным помещениям девушка стала скучать по студентам Хогвартса. Вместе с ними замок казался более живым и наполненным. Сейчас, когда практически все уехали, школа магии, словно умерла. Выйдя на улицу, девушка прогулялась по мосту, наблюдая за летающими птицами, наслаждаясь приятным прохладным ветерком и лелея надежду встретиться скорее с Оминисом, чтобы узнать новости о Себастьяне. Зайдя в Большой зал, она не увидела ломящихся от еды и напитков столов, лишь несколько тарелок и пару кружек. За столом Слизерина сидел светловолосый Мракс, ковыряющий ложкой комок слипшейся каши. Улыбнувшись, девушка присела рядом и поздоровалась. Друг встретил её ответной полуулыбкой и, оставив ложку в покое, потянулся за пирожным. Положив себе порцию каши, волшебница взглянула с надеждой на парня.

Глава 2. В тени убеждения

На следующий день Оминис и Рейвен встретились в Большом зале. Парень был в добром расположении духа, он с охотой позавтракал, чуть ли не ёрзая на скамейке. И все это было из-за предстоящей встречи с Анной Сэллоу. Друзья зарядились надеждой, так как девушка согласилась на встречу, вопреки всем ожиданиям. Какими бы сейчас не были отношения между братом и сестрой, девушка все равно любила своего близнеца. Рейвен рассчитывала на это, тщательно обдумывая, что же она скажет Анне при встрече. Оминис не противоречил, на собственной шкуре множество раз убедившись в способностях подруги к убеждению. В душе он желал воссоединения брата и сестры, надеялся, что Анна сможет его простить и всё станет, как прежде. Ведь больше у него не было никого, кого можно назвать близкими людьми. Он частенько проводил время у них дома, избегая собственную семью. Парень презирал Мраксов за традиции их древнего дома, не желал быть причастным к ним. Родителей не выбирают, но и семья не заканчивалась кровью.

Оминис и Рейвен вышли из замка, направляясь в Хогсмид, где Анна назначила встречу. Парень вздохнул, представляя себе, каким будет длинный путь. Но предвкушение от встречи с давней подругой приносило ему искреннюю радость. Подсветив край палочки красным свечением, он направился вслед за юной волшебницей.

Каждый из компании по отдельности походил на типичного слизеринца, славящегося своим остроумием и частым переходом границ нравственности, что с самого основания Хогвартса закрепило за Слизерином дурную репутацию. Таким со стороны казался и Оминис, но рядом с друзьями он был другим. Парень словно сбрасывал невидимую маску, открывая близким людям свои приятные качества. Типичный студент этого факультета должен быть хитрым, уметь добиться своей цели любым способом. Таким был Себастьян, но в минуты сложных ситуаций он проявлял себя как отважный и преданный друг. Это было не совсем типичным явлением для студента Слизерина. Именно эти качества и привлекали Рейвен в своих друзьях. Волшебница казалась белой змеёй среди чёрных сородичей. Она была верной и отважной, словно обыкновенная гриффиндорка. Именно это и поразило Себастьяна и Оминиса, когда девушка твёрдо решила испытать на себе Круциатус, чтобы пройти испытание. С одной стороны, она добивалась цели любым способом, как слизеринка, но также поддерживала цели своих друзей. Для неё не было выгоды в этом выборе, но она всё равно отважно настаивала на своём, как гриффиндорка.

Вскоре друзья добрались до деревушки. Здесь всегда царила особенная атмосфера, которая так притягивала Рейвен. Волшебница с теплотой вспоминала дни, когда они с Оминисом и Себастьяном выбирались сюда, чтобы покидать камни в пруд, посидеть в «Трёх Мётлах», насладиться великолепным сливочным пивом и испробовать необычных сладостей в «Сладком Королевстве». Преодолев мостик, друзья направились по главной улице в сторону площади. Шум, гам и возня нравились волшебнице, в ней возродилось чувство некой ностальгии. Оживленный Хогсмид пульсировал энергией, заряжая ею всех и каждого, кто зайдёт на его территорию. Магазин приколов «Зонко», как обычно, искрил различными огнями, привлекая посетителей, лавка «Оливандера» одиноко стояла на углу на пересечении улиц, вокруг сновали жители, мимо пробегали смеющиеся дети. Не любивший толпу Оминис напрягся, он не разделял восторгов подруги, с упорством уворачиваясь от приближающихся людей. Наконец, они обошли деревушку, практически подойдя к заветной скамейке, над которой возвышался фонарь, вечерами ярко освещающий протоптанную дорожку. Там уже их ждала Анна Сэллоу, скучающе болтая ногами. Заметив Оминиса и Рейвен, она поднялась.

— Здравствуй, Анна, — тепло поприветствовал её парень, опустив палочку.

Девушки кивнули друг другу. Проклятая некогда волшебница выглядела лучше. Громких вздохов не было, как и приступов боли. Тёмные круги под глазами исчезли, а бледность ещё просматривалась на ярком солнце, но, как показалось Рейвен, оттенок кожи девушки стал более живым. Ей лицо всё ещё выражало сожаление и боль, она понимала, что предстоит неприятный для неё разговор. Но беспокойство о брате брало верх, бывшая ученица Хогвартса не могла не прийти.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Оминис с ноткой заботы в голосе.

— Как ни странно, лучше, — ответила она, улыбнувшись ему. — Полагаю, что следует сразу перейти к делу. Если вы пришли за тем, чтобы я простила брата, то зря проделали этот путь.

— Простить его или нет твоё решение, — отрезала Рейвен, раздражившись от этих слов. — Мы должны найти Себастьяна. Он исчез, не отвечает на весточки, его нигде нет.

— Я до сих пор не уверена, что хочу его видеть, — скрестила руки на груди Анна, отведя взгляд.

— Может быть, я не права, но ты обязана ему, — заявила волшебница, гордо подняв голову.

Сэллоу удивлённо подняла брови и открыла рот от возмущения. Оминис молчал, не решаясь вмешаться, но накаливающаяся атмосфера между девушками начинала его беспокоить.

— После всего, что он сделал, ты считаешь, что я ему чем-то обязана? — фыркнула девушка, нахмурив брови.

— Себастьян хотел спасти тебя. Он делал всё это ради тебя и никого другого. Его пожирает чувство вины, он страдает от невыносимой боли и безысходности, как ты и хотела. Но последствия могут быть плачевными для нас всех, мы должны его вытащить из тьмы, в которой твой брат погряз.

— Как то, что он совершил, помогло бы избавить меня от проклятия? — сорвалась на крик Анна.

— Реликвия действительно могла сработать, но Соломон уничтожил её и напал на нас. Натравил инферналов, я призывала его остановиться, но он был непреклонен, — сказала Рейвен, оголив плечо, на котором остался шрам от ожога после заклятия «Конфинго». Анна с ужасом отрицательно покачала головой, отказываясь верить в это. — У Себастьяна не было выбора. Он так долго искал лекарство, так стремился спасти тебя, что практически истощил себя. Твой брат жил этим. В тот день, когда он применил «Империо», Себастьян спас тебя от неминуемой смерти. После этого Соломон запретил ему видеться с самым дорогим и единственным человеком, который у него был. Поставь себя на его место. Если бы Себастьяна прокляли, ты бы остановилась и сдалась, обрекая близнеца на вечные страдания и муки?

Глава 3. В тени дружеских уз

Мракс встал в пол-оборота, прислушиваясь к угрозе неподалёку, Сэллоу и Кэмпбелл обернулись и ужаснулись. Из-за кустов выскочило несколько гоблинов в доспехах, а перед троицей возвышался огромный тролль в броне. Он замахнулся дубинкой, которую крепко сжимал в массивной руке, прямиком на подростков. Себастьян оттолкнул растерявшегося Оминиса влево, Рейвен отпрыгнула вправо, минуя тяжёлый удар по земле, которые после себя оставил небольшую воронку.

— Вам не победить, сдавайтесь, — приказал один из гоблинов и показал пальцем на Рейвен. — Нам нужна только девчонка.

— Всё же не дадут нам насладиться сливочным пивом, — вздохнул Мракс, приготовив палочку вслед за друзьями.

— А ты ещё популярна, — усмехнулся Сэллоу, взмахнув палочкой, и произнёс любимое заклинание. — Конфринго!

Вмиг несколько гоблинов, стоявших рядом друг с другом, поразило жгучее пламя. Они разбежались в разные стороны, крича от боли и пытаясь потушить огонь на своей одежде. Оминис поразил других, откинув их заклинанием «Депульсо» и впечатав одного в ствол дерева. В это время Рейвен отвлекала на себя тролля, бросая в него заклинанием «Бомбарда», чем больше злила врага. Она прыгала по полю боя, ловко уворачиваясь от ударов противника. Но удача закончилась, когда девушка споткнулась о камень, упав на землю. Локоть и бок заныли жгучей болью, на коже под счёсанной одежде стали проявляться красные царапины. Вдруг она почувствовала, как её схватила массивная рука и стала сжимать. Ведьма закричала, ощущая, как внутренности пронзила невыносимая боль.

— Рейвен! — послышался отчаянный крик Себастьяна.

— ВингардиумЛевиоса! — произнёс Оминис, зацепившись за дубинку тролля, которая под воздействием заклятия выскользнула из руки тролля, зависнув в воздухе над его головой. Мракс не медлил, крикнув следом. — Десцендо!¹

Дубинка сильно ударила по голове тролля, расколовшись пополам. Противник качнулся, его хватка ослабла, еле живая Рейвен сорвалась вниз. Она падала свободно, не сопротивляясь, ей было невыносимо больно, пальцы тролля сильно сдавили её внутренние органы. Девушка едва дышала, но падение оказалось мягким, хоть и очень болезненным. Волшебница скривилась от боли и громко простонала, схватившись за грудную клетку. Когда она нашла в себе силы открыть глаза, то они уловили лицо Себастьяна, его руки удерживали её за талию и ноги. Парень поймал Рейвен и, удерживая на руках, положил на землю, поддерживая ладонью макушку головы. Поверженный тролль упал следом, содрогнув землю, Сэллоу закрыл девушку собой от облака поднявшейся пыли.

— Я за помощью! — крикнул Оминис, побежав по дороге, ведущей в деревню.

Парень впился взглядом в страдающую подругу, не зная, как ей помочь. Его накрыла паника, ведь никогда раньше девушка не подвергалась такой опасности. Сэллоу осознавал, что тролль мог повредить внутренние органы девушки, он стал быстро вспоминать все заклинания, которые знал. Но парень был лишь экспертом по проклятиям, не лечению. Себастьян прижал к себе подругу и попытался встать вместе с ней. Она вскрикнула, когда он поднялся на одно колено. Любое движение причиняло ей невыносимую боль, но парень не мог бездействовать. Необходимо было пойти навстречу возможному спасению, которую вот-вот должен привести Оминис.

— Потерпи немного, прошу. Помощь уже в пути, — сказал он тихим голосом.

Сэллоу сжал губы и выпрямился, удерживая сжавшуюся от боли девушку на руках. Волшебница, прикусив губу, зажмурилась. От боли по щеке потекла непрошенная слеза. Теряя силы, Рейвен обмякла у него на руках. Девушка тяжело дышала, жадно хватая воздух, и периодически кашляла. Парень заметил, как её глаза стали закрываться, тело ослабевало, рука безжизненно повисла.

— Черт возьми! Не смей отключаться, Рейвен! — призывал Себастьян, его поразила дрожь.

Его близкий человек угасал на глазах, а он был бессилен. Всё, что он мог сейчас — это как можно быстрее бежать к Хогсмиду. Скорее к лекарям. Скорее спасти Рейвен. Девушка улыбнулась, посмотрев в его паникующие карие глаза. На мгновение боль отступила, но сил пошевелить телом не было. Вдали послышались голоса, Себастьян ускорил шаг. Но Рейвен уже потеряла сознание, прильнув головой к его груди.

К счастью, жители деревни подоспели вовремя. Среди них был опытный врач, находящийся в отпуске на время летних каникул в Хогвартсе. Юной волшебнице требовалась экстренная помощь, её быстро погрузили в карету, запряжённую фестралами. Оминис и Себастьян проводили улетающую карету тревожными взглядами. Сегодня защита Хогвартса от трансгрессии и летучего пороха особенно мешала врачам, которые отчаянно боролись за жизнь девушки. Парни быстро добрались до школы, где их уже ждал исполняющий обязанности директора и его заместителя — Эзоп Шарп. Он пригласил их к себе в кабинет зельеварения, чему Мракс был удивлён, ведь профессор вполне имел право занять и директорский. Но, видимо, бывшему мракоборцу был привычнее именно свой собственный кабинет. Себастьяна раздражало, что его принуждают пойти к Шарпу вместо того, чтобы быть рядом с Рейвен. Но Оминис усмирил его пыл, объяснив, что сейчас он не сможет ничем помочь. Они проследовали за профессором в подземелья. Пропустив учеников в кабинет, Шарп закрыл за собой дверь и, прихрамывая, сел за стол.

— Мистер Мракс, мистер Сэллоу, жду от вас объяснений о случившемся. Без утайки, — попросил он спокойным голосом, но по взгляду было понятно, что он напряжён.

Карие глаза внимательно уставились на парней. Себастьян опустил взгляд, осознавая горькую правду. Не скрываясь ото всех, друзья бы не подверглись такой опасности. Рейвен бы не пострадала из-за его эгоизма. Примирение с сестрой вдруг отошло на второй план. Сэллоу не ожидал такого исхода, подруга была искусным бойцом, спасла волшебный мир от Ранрока, в одиночку победила Руквуда и его приспешников. Всегда казалось, что юная избранная была всесильна. Было ощущение некой неуязвимости. Но эта наивность разбилась о суровую реальность. Парня стало снова пожирать чувство вины. Мракс взял инициативу в свои руки, он был более спокоен внешне, но голос подрагивал, ведь он тоже сильно испугался за девушку.

Глава 4. В тени крипты

Запах благовоний и спирта ещё гулял по большой комнате, выполняющей роль лазарета. Именно здесь обслуживались тяжелобольные пациенты. Сколько их во времена учебного года сменилось, мисс Паттерсон уже и не могла сосчитать, но была все же удивлена, когда к ним поступила тяжело раненая ученица, закончившаяся недавно пятый курс. Конечно, каждое лето больничное крыло могучего Хогвартса пустовало из-за отсутствия учеников. Все же за годы работы в школе медсестра могла по пальцам пересчитать, сколько раз к ней на летних каникулах попадали студенты, но в таком тяжёлом состоянии никогда. Пропуская Шарпа к своей ученице, она томно вздохнула, ведь ей было жалко девочку, пережившую нелёгкую битву. Ей было невыносимо больно от мысли, что дети проживают в период войны и вынуждены рано взрослеть, чтобы противостоять бесчисленным врагам магического мира. Она тихо зашла в свой кабинет, оставив ученицу и профессора наедине, когда двое её друзей поспешно удалились, один из которых несколько раз обернулся. Профессор протянул девушке флакон, который удерживал все это время в руке.

— Возьмите, мисс Кэмпбелл, — сказал он добродушно. — Это особое зелье, значительно ускоряющее процесс регенерации клеток. Принимать его следует раз в день после приёма пищи, я предупрежу мисс Паттерсон.

— Благодарю вас, профессор, — удивилась девушка, разглядывая лекарство.

— Впредь будьте осторожнее и не выходите за пределы территории Хогвартса. Похоже, что ваши враги ещё ищут вас, — предупредил он, слегка нахмурившись.

— Но Хогсмид посещать можно? — с надеждой спросила она, подняв на мужчину взгляд.

— Разрешаю, но пределы деревни прошу не покидать, держитесь рядом с толпой людей, — сказал он, кивнув. — Желаю вам скорейшего выздоровления, мисс Кэмпбелл.

С этими словами Эзоп направился прочь, хромая, в сторону выхода, оставив ведьму в одиночестве. Она стала рассматривать флакон, приятно удивлённая поступком профессора. Неужели он сварил зелье специально для неё? Рейвен усмехнулась, улыбаясь. Всё таки, несмотря на все её проделки на занятиях по зельеварению, ничего не испортило их отношения, хотя профессор и рассердился, когда она помогла Гаррету Уизли стащить ингредиент из его кабинета.

Время шло, неделя казалась Рейвен бесконечной. Зелье Шарпа значительно ускорило процесс восстановления костей, но неприятная ноющая боль в области рёбер ещё приносила девушке дискомфорт. Через два дня она уже позволила себе встать с кровати и немного пройтись по пустой комнате. Ей было как никогда одиноко и скучно. Колдовать ей запретили на всё время восстановления, чтобы не случилось осложнений. Конечно, парни каждый день навещали подругу, но сидеть рядом с ней целыми днями девушка не позволила. Волшебнице не хотелось портить летние каникулы друзей и заставлять их постоянно развлекать её. Через несколько дней мисс Паттерсон разрешила Рейвен недолгие прогулки на свежем воздухе, она чаще всего проводила это время с Оминисом и Себастьяном, они могли валяться на траве поздним вечером и наслаждаться прохладным ветерком или гулять вдоль спокойной речки, где Рейвен снимала обувь и шагала по мелкому дну реки, пока парни то и дело дурачились, неимоверно смеша девушку. Со стороны могло показаться, что парни стараются впечатлить Рейвен, Себастьян все чаще хвастался перед ней, Оминис все больше отпускал подколы в сторону друга. Но ведьма этого не замечала, она подметила, что друзья стали вести себя энергичнее обычного. Рейвен считала, что это было влияние Анны и её слабеющего проклятия. Оминис и Себастьян словно скинули огромный камень со своих плеч и, наконец, стали радоваться жизни. Именно такими они ей и нравились.

Методом борьбы со скукой у Рейвен были не только прогулки на свежем воздухе и встречи с друзьями, но и чтение. Когда Себастьян однажды принёс ей книгу, она удивилась, поинтересовавшись, откуда он её взял. Парень лукаво улыбнулся, только заверив, что в библиотеке. Рейвен усмехнулась, вспоминая его частые походы в Запретную секцию, отчего у него с библиотекаршей были напряжённые отношения. Все же каким именно способом парень достал книженцию, Сэллоу умолчал. В один из дней долго тянущегося лечения, Рейвен лежала на койке, закинув ногу на ногу, и увлечённо читала «Сказки Барда Бидля» про те самые Дары Смерти, с которыми близко познакомилась, когда проходила третье испытание директрисы Хогвартса — Ниов Фицджеральд. Ей снова вспомнился профессор Фиг, который был с ней в зале картографии. После его смерти Рейвен однажды спустилась туда, но там стало так же пусто, как и на её душе. Хранители больше не появлялись в картинах — их миссия была закончена с запечатыванием древней магии. Пол больше не светился завуалированной картой. Было темно, пусто и невероятно одиноко. Она скучала по своему наставнику, отчего грустно уставилась на строчку, где упоминался камень воскрешения. Вдруг её отвлек скрип открывшейся двери. Рейвен привстала, чтобы из-за ширмы увидеть, кто же пришёл. К ней приближался её самый близкий друг — Себастьян. Парень улыбнулся краем губ, в руках он удерживал тарелку, на которой девушка заметила небольшую гору, состоявшую из шоколадных пирожных.

— Себастьян! Это же… — воскликнула она, чуть ли не облизываясь.

— Сегодня в большом зале среди прочего заметил. Сразу вспомнил, что ты любишь их, — сказал он, смущённо почесав затылок.

— Спасибо! — ответила Рейвен, хлопнув в ладоши и обрадовавшись как ребёнок.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, присев рядом.

Их руки были рядом, практически касались друг друга. Этот факт засел в голове у парня, он так сильно зациклился на этом, что не услышал ответа девушки. Нотка напряжения и стеснения пробежалась по телу Сэллоу, ему хотелось нежно заключить её ладонь в свою, но не мог пошевелиться. Неведомая сила отняла у него его непревзойдённую уверенность, оставив после себя смущение и страх. Всё это время он размышлял над сложным решением, хотел сказать, как она стала небезразлична ему, но Себастьян не мог выдавить ни слова, связанного с этим чувством. Вечерами торча в крипте, которую он восстанавливал после её разрушения, он часто думал о Рейвен. Она не выходила у него из головы, крепко вцепившись дьявольскими силками. Практически каждый день он с Оминисом навещали её, излишняя забота Мракса нервировала парня, но Себастьян не решался признаться другу в своих намерениях, ведь не был уверен, что сможет рассказать Рейвен о своих чувствах. От девушки не ускользнуло задумчивое лицо Себастьяна.