Тихая Гавань

Плейлист

Сам — Noize MC

Не позволю — anastasiz

ALLISON KRAUSE — R.A.SVET

Не убивай — NЮ

Team — Iggy Azalea

Ellie Goulding - Don't Need Nobody

Яд — Эрика Лундмоен

Forget — Edit — LuckyProduction

Она — LADYVERONIKA

Интеллект — (feat. IROH, GONE.Fludd, CAKEBOY & Flipper Floyd)

Enemy — Tommee Profitt

Косяк — LADYVERONIKA

Как тебя не любить? — playingtheangel, RORY

Не пара — DIANA DINAMA, IVANITSKAYA

Она безумна — Wallem, Mult96

Темное искусство — Танцы сознания

Аморе-Аморе — pyrokinesis

Это не женщина — Те100стерон

Настоящая — Ваня Дмитриенко

Восемь — Lely45

Не надо быть сильной — Миша Марвин

Красота — Три дня дождя

Мания — XOLIDAYBOY

Яркой — Brooks

На руках — БРЕДИШЬ

Антидепрессанты — Свят

Разные — R.Ricardo, Даша Эпова

Разум и Сердце — Анастасия Некрасова

Не пара — Джизус

Приятная — Эндшпиль, Ollane

твой — pavluchenko

Тебе все можно — Artik & Asti

Она боится — KASIA

Будь — Лиса

40 градусов — LOBODA

Не думаю — NANSI & SIDOROV

Верю в любовь — MONA

Стерва — Асия

Сказать в глаза — Soltwine

Опасна и умна — The Milan

Есенин — NAVAI, MONA

LOVE AGAIN — XOLIDAYBOY

Отказываю небу — pyrokinesis

Некуда бежать — BOOKER, МУККА, pyrokinesis

Обернись — Город 312

Тучи в голубом — Кристина Орбакайте

Девочка твоя — Бьянка

Одержима — Elvira T

Адресат — Асия

Температура — Три дня дождя

Канат — ЛСП

С любимыми не расставайтесь — Максим Фадеев

Скучаю по тебе — Три дня дождя, неисправность

Пролог

Всем хотелось бы, чтобы их жизнь развернулась, как захватывающий роман, с плавной линией повествования и предсказуемым, счастливым концом. Но реальность часто оказывается прозаичнее – сборник рассказов, порой сумбурных и хаотичных, не связанных друг с другом ни по смыслу, ни по логике. Каждый рассказ – отдельный эпизод, иногда трагичный, иногда комичный, но всегда уникальный. И лишь мы сами, как авторы собственной жизни, можем попытаться собрать эти разрозненные кусочки воедино, придав им смысл и создав свою неповторимую историю.

Огонь. Горящее пламя за её спиной. Он теперь не грел, а обжигал. Душа словно покинула тело, следуя прямо в небо. Оно было темным. Даже луна не светила. Тучи закрывали звезды. Или может, их тоже не было? Все исчезло? Все исчезло. Всё. Абсолютно.

В руке пистолет. Сигарета во рту почти дотлела. Никотин, поступавший в организм больше не брал.

Сзади снова что-то вспыхнуло. Вдалеке раздался звук полицейской сигнализации. Не успеют. Уже все закончилось. Больше не будет его. Больше не будет их. И ее не будет. Она умерла. Еще четыре года назад. Продолжала существовать только ради этого момента. Время вышло. Стрелка обратного отсчета достигла нуля.

Фрея опустила пустой взгляд на свои руки. Они в крови. Каждый палец, каждая вена. Линия жизни на ладони пропала. Её больше не было видно. Как и самой жизни не было. Комиссар столичного отдела горько усмехнулась, не в силах отвести взгляд от своих окровавленных рук. Она медленно выдохнула остаток дыма, ощущая горьковатый вкус на кончике языка и прикрыла глаза.

— Я зашла слишком далеко?

Глава 1

— Мамочка, почему мы опять уезжаем? — прозвучал звонкий голосок, полный непонимания. Девочка, уже почти подросток, смотрела на мать большими, испуганными глазами.

Всё вокруг было сумбурным и тревожным. Отец, с каменным лицом, торопливо засовывал вещи в машину, словно за ним гнались. Старший брат, обычно такой беспечный и весёлый, помогал отцу, сжав губы в тонкую линию. Время близилось к ночи, сгущались сумерки, добавляя обстановке зловещей таинственности.

Молодая женщина, уловив взгляд дочери, опустилась на корточки и нежно погладила её по голове.

— Все хорошо, Мари. — проговорила она, стараясь казаться спокойной, хотя её сердце бешено колотилось в груди. — Просто едем путешествовать.

— Я не Мари, мам! Я… — она попыталась возразить, машинально, как всегда. Но слова застряли в горле, словно ком. Она запнулась, и в этот момент ее пронзил леденящий ужас. Она не помнила, как ее зовут.

В голове – пустота. Звон. Мари? Да, последние месяцы ее называли Мари. Но это же не ее имя! Ее настоящее имя... Она попробовала напрячь память, но перед глазами возник лишь калейдоскоп чужих лиц, чужих городов, словно кадры из старого кино.

— Я… — повторила она, с трудом выговаривая слова. В горле пересохло. Паника, холодная и липкая, сковала все тело. — Я забыла.

Она взглянула на мать, в надежде увидеть в ее глазах хоть какое-то объяснение, хоть какую-то поддержку. Но женщина лишь поджала губы, стараясь скрыть эмоции.

— Сейчас ты – Мари, дочь. — как мантру, повторила она, отворачиваясь.

Девочка почувствовала, как рушится ее мир. Не просто бегство, не просто чужие имена, не просто отсутствие дома. Она потеряла самое главное – свою идентичность. Она забыла, кто она есть.

Она судорожно вдохнула, пытаясь унять панику. Это не может быть правдой. Она же знает себя! Но память молчала как предатель. Лишь пустота, лишь обрывки чужих жизней, словно осколки разбитого зеркала.

Тео обнял ее, прижал к себе, чувствуя ее дрожь.

— Все будет хорошо. — прошептал он, но его слова прозвучали фальшиво, как никогда раньше. Как может быть хорошо, если она даже не знает своего имени?

Она прижалась к нему, пытаясь найти хоть какую-то опору в этом безумном мире. Но теперь даже брат казался ей чужим. Она больше не знала, кому верить, во что верить.

Ее больше не волновало, куда они едут, кто их преследует, и почему они вынуждены бежать. Главное – вернуть себе свое имя, вернуть себе свою память, вернуть себе себя. Она должна узнать, кто она на самом деле.

И она это сделает. Чего бы ей это ни стоило. Даже если ей придется идти против собственной семьи, против всего мира. Она должна найти правду. Иначе она просто перестанет существовать.

Но уже спустя несколько городов, приближаясь к границе, она забыла о том, что должна была. Почему так ужасно болит голова?

Глава 2

— Что ты хочешь этим сказать?! — голос Адель, обычно мелодичный и звонкий, сейчас звенел сталью. Кулак с силой обрушился на полированную столешницу, заставив хрустальные бокалы тихо вздрогнуть. В комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием девушки. Отец, Стефан Ауэр, продолжал сидеть неподвижно, словно статуя, высеченная из гранита. Его взгляд, холодный и непроницаемый, скользнул по дочери, выражая смесь снисходительности и разочарования. Адель казалась ему наивной, неразумной девчонкой, играющей во взрослую жизнь.

Адель была его зеркальным отражением: такая же упрямая, импульсивная и целеустремленная. Это сходство, вместо того чтобы сближать их, служило причиной бесконечных споров и бурных конфликтов.

— Адель Розали Ауэр. — произнес Стефан, его голос был ровным, но в нем чувствовалась стальная решимость. — Я все сказал. Никакой столицы. Никаких иллюзий, юная леди!

Сдержав рвущийся наружу гнев, Адель чуть сильнее затянула высокий хвост из густых темно-русых волос. Пряди, выбившиеся из прически, трепетали вокруг её лица, словно языки пламени.

— Мне почти двадцать два. — произнесла она твердо, каждое слово звучало как вызов. — Я сама вправе решать свою судьбу.

Тонкие линии залегли на лбу Стефана, образуя глубокую морщину между бровями. Он устало выдохнул, и в этом тихом выдохе чувствовалась сдерживаемая ярость.

— Ты хочешь, чтобы я позволил тебе утонуть в этом столичном муравейнике? После того, как ты годами обманывала нас, притворяясь обычным адвокатом?

— Вам ли говорить об обмане, отец? — воскликнула Адель, и в её глазах вспыхнуло яростное негодование, словно она только что получила удар ножом в спину. — Кто в тайне от меня договорился о помолвке с семьей Кристиана? Я что, вещь, которую можно просто подарить или обменять?

Стефан устало потер переносицу, словно пытаясь отогнать головную боль.

— Именно для этого, дочь. Чтобы оградить тебя от всякой грязи. Свадьба с Кристианом назначена на весну следующего года. Возможно, когда он увезет тебя в Швецию, ты, наконец, остепенишься и перестанешь заниматься этой ерундой. Надеюсь, под его влиянием, ты наконец повзрослеешь и оставишь свои глупые мечты. Тогда может ты поймешь, что моя любовь – это не потакание твоим капризам, а забота о твоем будущем.

— Отец, в чем же проблема?! — не понимала Адель, и в ее голосе сквозило нетерпение, смешанное с легким раздражением. Она поднялась, словно стремясь возвыситься над отцом не только физически, но и морально, доказать свою правоту. — Я получила образование, которое мне интересно, вложила годы в учебу и приобретение опыта. Теперь я двигаюсь вперед по карьерной лестнице. Разве у меня нет на это права? Или все дело в том, что я женщина? В этом причина твоего недовольства, да?

Стефан тоже поднялся, его лицо побагровело, а желваки заходили ходуном. Злость буквально сочилась из него, обжигая воздух. Все в доме чувствовали это. Сестра Адель благоразумно укрылась в своей комнате, предчувствуя бурю, а мать, к сожалению, была на работе, и некому было смягчить этот взрывоопасный конфликт. Никто бы и не посмел.

— Права у тебя есть, бесспорно, — прошипел Стефан, сжимая край стола так сильно, что казалось, новая полировка вот-вот даст трещину. — Однако вопрос в другом. Действительно ли ты этого хочешь? Или это просто очередная твоя глупая попытка доказать всем свою справедливость? Зачем тебе этот притон, Адель? Тем более... да, ты женщина. А женщине не место в полиции. Это не для тебя.

Адель Ауэр. Бестия, каких поискать. Это знали все, кто хоть немного с ней знаком. Только родители, казалось, долгое время пребывали в счастливом неведении. Они были шокированы, когда увидели в руках дочери письмо с предложением о работе в столичном отделе. Но настоящим громом среди ясного неба стало заявление Адель о том, что в будущем она намерена этот отдел возглавить.

Амбиции с размахом.

В детстве они успокаивали себя, мол, перебесится, повзрослеет, остепенится. Но нет. Видимо, не судьба. Оказалось, что их девочка поступила не на юридический, как они надеялись, а прямиком в полицейскую академию. С последующей стажировкой и тяжелой работой. Она специализировалась на помощи женщинам, пострадавшим от насилия, детям, оказавшимся в беде. Мужчины редко воспринимали ее всерьез, но Адель методично работала над тем, чтобы это изменить, доказывая делом свою компетентность.

— Я уже не маленькая, отец. Я старший комиссар. Ты сам бывший полицейский. Что плохого в том, что я...

— Бывший, Адель! Бывший! Именно поэтому я и бывший! Я знаю, сколько дерьма в этой сфере. Тем более с нынешней ситуацией в стране. — пытался достучаться Стефан до своей дочери, вложить в ее голову крупицу здравомыслия.

— Я.… — ее снова прервали, на этот раз оглушительным ударом кулака по столу.

— Столица опасна, а у тебя еще нет головы на плечах! Ты забыла, что стало с Тео? Или тебе напомнить? — от этих слов зеленые глаза Адель расширились, а по телу пробежали мурашки. Воспоминания, как острые осколки, пронзили ее сознание.

Гоночная трасса. Когда на ней нет гонщиков, погружена в тишину и спокойствие. Широкие асфальтированные повороты блестят под мягким светом солнца, а легкий ветерок играет с пылью, поднимающейся с краев дороги. Вдоль трассы раскинулись зелёные деревья, которые создают естественный барьер и придают месту особую атмосферу.

Глава 3

Свет пробивался сквозь занавески, оставляя на полу узоры света и тени. Девочка сидела на краю кровати, ее руки нервно теребили подол ночной рубашки. Воспоминания, как старые пленки, начали прокручиваться в ее голове, вытаскивая на поверхность образы, которые она пыталась забыть.

Это был обычный вечер — вечер, когда за окном тихо шептали деревья, а в воздухе витал запах свежей выпечки. Тетушка готовила ужин, а она играла в машинки на полу кухни. Но вдруг все изменилось.

Крики. Сначала тихие, затем все громче и громче. Адель замерла, прислушиваясь. Сердце колотилось в груди, как будто предчувствовало беду. Она встала и осторожно подошла к двери, прижав ухо к холодной поверхности. В коридоре раздавались звуки — резкие, агрессивные, полные ярости.

— Скот, пожалуйста! — услышала она голос тети, полный страха и отчаяния. Эти слова пронзили ее, как нож. Она не могла понять, что происходит, но инстинктивно знала: это не должно быть так.

Собравшись с духом, девочка приоткрыла дверь. В ту же секунду мир вокруг нее перевернулся. В темном коридоре стоял ее дядя, его лицо искажено гневом. Тетя пыталась оттолкнуть его, но он был слишком силен. Девочка застыла на месте, не в силах отвести взгляд от сцены, которая навсегда останется в ее памяти.

В тот момент время словно остановилось. Она была маленькой девочкой, но внутри нее разгорелся огонь непонимания и боли. Почему? Зачем? Почему это происходит? Слезы катились по щекам, но она не могла издать ни звука.

Внезапно мужчина обернулся и увидел ее. Его глаза встретились с ее — в них не было ни любви, ни заботы, только холод и ярость. Девочка почувствовала, как ее охватывает страх. Она быстро закрыла дверь и прижалась к стене.

Скорая. Полиция. Мама, которая шепчет слова успокоения и обещает, что дочь никогда больше такого не увидит. Она больше не отправит малышку к своей семье. Однако мертвое тело маминой сестры навсегда застыло перед её глазами.

Взгляд устремился в потолок, рассеянно скользя по неровностям побелки. Ее разбудил наглый, вибрирующий звонок телефона. Адель застонала, переворачиваясь на другой бок, и, не глядя на дисплей, приложила трубку к уху. Интуиция безошибочно подсказывала, кто нарушил ее драгоценный утренний покой. Простонав от усталости – пять часов сна для ее ритма жизни было преступно мало – сотрудница Центрального Отдела Уголовной Преступности, с трудом разлепила глаза, пытаясь вернуться к реальности.

— Да, Эван? — девушка села на кровати, провела ладонью по лицу, прогоняя остатки дремы, и с преувеличенным вниманием слушала своего молодого подчиненного. — Где я? Где я… В своем захолустье, у матушки. Пообещала навестить, а то год не виделись. Что-то экстренное случилось?

— Старший комиссар Ауэр, ваше немедленное возвращение в столицу крайне необходимо. — торопливо проговорил Эван, но Адель не дала ему закончить фразу. — Давай ближе к делу, Эван. Что там у тебя стряслось? И что это за шум?

Из коридора доносился приглушенный гул голосов. Странно. Отец уехал в командировку еще вчера. Сестра должна быть в университете на лекциях. Дома, по идее, никого, кроме матери, быть не должно, но она обычно в своем кабинете, работает с утра до вечера. Старший комиссар поднялась с кровати, подошла к старому зеркалу и, машинально пригладив растрепавшиеся волосы, заметила, как много их осталось на расческе. Тонкие, безжизненные пряди настойчиво лезли в глаза. Опустив взгляд на ладонь, девушка нахмурилась. С каких пор у нее так сильно выпадают волосы? Пора бы, наверное, заняться собой, попить витамины или пройти курс лечения.

— Вас направляют в Северный округ, в отделение над верхним кольцом. Задача – взять под личный контроль их работу в качестве… эмм… будущего директора. В ближайшее время планируются серьезные кадровые перестановки, сокращения и масштабный набор новых сотрудников в ряды СОБП. Они, по сути, наши глаза и уши в трущобах, наши верные помощники в борьбе с уличной преступностью. Но… там в верхах, в руководстве что-то нечисто, явно плетутся какие-то интриги. Придется приложить все усилия, чтобы два органа, занимающиеся одним и тем же дерьмом, не поменялись местами. Мы вас не бросим, конечно, поддержим всем отделом. Но, говорят, там в Северном округе одни отморозки и психи собрались.

Ауэр фыркнула, на ходу затягивая непослушные волосы в высокий тугой хвост и торопливо натягивая свою форменную рубашку. — Эван. Мы все психи. Я обещала навести порядок, и я это сделаю. Так что вы там не разводите панику, парни. Ждите меня, буду через пару часиков, как доеду. Разберемся со всем на месте. Соедини меня с начальником, как только он освободится. Нужно получить инструкции и узнать все детали операции.

— Так точно, старший комиссар Ауэр! — облегченно выдохнул Эван. Именно мальчик. Хотя и носит погоны, но в душе все еще ребенок. Адель взяла его под свое крыло совсем недавно. Ему всего двадцать, но он чертовски умный и подает большие надежды. Школу и полицейскую академию закончил экстерном, как и она когда-то. Талантливый малый, но, к сожалению, для настоящего копа слишком мягкий, слишком наивный. Жизнь его еще не помотала как следует.

Девушка заправила кровать и подошла к окну, чтобы впустить в комнату свежий утренний воздух. Да, она спала в своей старой детской спальне, когда приезжала навестить родителей. Почему она все еще называет этот город родным? Сама не знает. Ее настоящий дом далеко, за границей. Но и здесь, в принципе, неплохо. Жить можно. Красивая страна, добрые люди, хотя всяких хватает. Преступности, конечно, вагон и маленькая тележка. Но где ее сейчас нет?

Глава 4

Кристиан: Рада, что в следующем году выйдешь за меня замуж?

Экран телефона вспыхнул, высвечивая назойливое сообщение. Адель, машинально схватившись за гаджет, едва взглянула на текст, и внутри у неё всё похолодело. Сахарный сироп вопроса обжигал фальшью. Фыркнув от досады, она представила себе его самодовольное лицо, идеально выбритую щетину, лоск дорогого костюма. И, как никогда остро, ощутила жгучее желание послать его ко всем чертям. Чтобы залез обратно в ту золотую клетку, из которой он выполз, и больше никогда не смел беспокоить её своим присутствием, даже виртуальным. Но усталость, словно густой туман, обволакивала мысли, отравляя ядом бесконечных скандалов и бессмысленных препирательств. Ещё одно столкновение с этой непробиваемой стеной непонимания, и она рисковала разлететься на осколки.

Сжав зубы, Адель вымучила в ответ лишь одно, пропитанное ядовитым сарказмом: Ага, плачу от радости.

— Моя любимая племянница!

Звонкий, мелодичный голос, пробившийся сквозь тонкую дверь гостиничного номера, заставил Адель вздрогнуть от неожиданности. Подняв голову от экрана телефона, она растерянно улыбнулась, словно очнувшись от кошмара.

— Тетушка! Как ты узнала адрес моего отеля?

Забыв про усталость и раздражение, Адель быстро спустила ноги с постели и, накинув на плечи лёгкий шёлковый халатик, кинулась к двери. Тетя Меган! Единственный светлый луч в тёмном царстве её семьи. Она жила за границей, в каком-то далёком и благополучном мире, и была единственной из маминой родни, кого Адель искренне любила и уважала. Как минимум, за то, что она сбежала из этого осиного гнезда, оставив позади клубок интриг, зависти и взаимных обид.

Дверь распахнулась, и Адель крепко обняла Меган. Женщина прижала племянницу к себе, нежно поцеловав в макушку, и Адель мгновенно почувствовала себя маленькой девочкой, защищённой и любимой. В объятиях тети мир становился чуть менее враждебным. Они были очень близки, и часто, в шутку, называли друг друга “мама” и “дочка”. У Меган не было сыновей, с дочерью так и не сложилось, несмотря на многочисленные попытки. Когда её сестра родила первую девочку, маленькую Адель, Меган Хейл была на седьмом небе от счастья. Она души не чаяла в племяннице, видя в ней ту дочь, которую ей так и не было суждено иметь.

— Это секрет. Ой, я тебе подарки привезла! – спохватилась Меган, отпуская девушку из объятий. Она повернулась к двери, подхватила с пола большой элегантный пакет из дорогого бутика и с улыбкой поставила его на стол. — Наливай чай.

— Чай? – скептически приподняла брови Адель, глядя на старшую женщину с лёгким прищуром, зная её любовь к хорошему вину. — Ты не заболела?

Меган заливисто рассмеялась, снимая с себя дорогое кашемировое пальто цвета слоновой кости, которое Ауэр тут же вызвалась повесить в шкаф. От неё веяло ароматом дорогих духов и беззаботной жизнью.

— Шучу, конечно. Вина привезла, доставай бокалы.

Они устроились за небольшим столиком у окна, любуясь мерцающими огнями ночного города, словно россыпью бриллиантов на чёрном бархате. Годы разлуки ощущались лишь слегка – словно тонкая вуаль, сквозь которую легко пробивался свет искренней привязанности. Адель с упоением слушала рассказы о жизни тёти за границей, о её работе в крупной юридической фирме, о её захватывающих путешествиях по экзотическим странам, о новых интересных знакомых и головокружительных впечатлениях. Меган, в свою очередь, с неподдельным интересом расспрашивала о молодой жизни племянницы, о её работе в полиции, о друзьях, о планах на будущее, попутно распаковывая привезённые подарки – изысканные духи с тонким ароматом жасмина, нежный шёлковый шарф ручной работы, старинную книгу известного автора, о которой Адель давно мечтала. Каждый предмет был выбран с любовью и заботой.

— Я приятно удивлена, моя дорогая. — произнесла Меган, отпив глоток вина из тонкого хрустального бокала, — Наконец-то в нашем роду появилась женщина, которая не боится открыть рот. И говорит то, что думает.

Адель хмыкнула, вспоминая тот недавний скандал в доме родителей. Едкие слова, словно кинжалы, брошенные в лицо старшего, его бледное и обиженное выражение, укоризненные взгляды многочисленных родственников… Она запила горькое послевкусие того дня терпкой красной жидкостью.

— Это потому, что я пошла в отца.

Меган улыбнулась и ласково погладила племянницу по голове.

— И в этом нет ничего плохого. Твой отец – хороший человек, хоть иногда и груб, и прямолинеен до бесцеремонности. Зато честный. И ты, Адель, — она шутливо дёрнула её за нос, — Унаследовала его лучшие качества. Эта прямота и принципиальность помогут тебе в жизни. Мама твоя, к сожалению, слишком мягкая и уступчивая, совсем не может ничего поперёк сказать. Боится нарушить сложившийся порядок.

Девушка поджала губы и тихо кивнула, соглашаясь с тётей. Она знала, что Меган права. Матери всегда не хватало смелости.

Внезапно телефон завибрировал, из динамика полилась навязчивая мелодия, словно комариный писк. Адель, закатив глаза, сбросила вызов, не глядя на экран.

Меган приподняла брови, вопросительно глядя на племянницу.

— Это тот парень, которого тебе родители нашли?

— Ага, Кристиан, собственной персоной. — презрительно фыркнула Ауэр, поднимаясь, чтобы налить ещё вина и достать из мини-бара сыр и свежие фрукты. — Зовёт меня замуж. Меня, чёрт возьми! Будто у меня нет других дел. Чтобы я вышла замуж за этого… — она запнулась, подбирая более подходящее слово. — Этого финансиста, который умом явно не блещет. Увезти меня в Швецию хочет, чтобы я перестала служить в полиции и стала… — она передразнила чей-то слащавый голос. — “Хорошей замужней девушкой”, хранительницей домашнего очага. Мне это нахер не надо. Не о такой жизни я мечтаю.

Глава 5

Девушка с каждым днем работы в этом отделе все больше замечала странности, которые не укладывались в её представления о честности и профессионализме. Иногда порядок задержания подозреваемых нарушался — задержание происходило в неправильной последовательности, что могло привести к юридическим ошибкам. В других случаях она сталкивалась с неправильным ведением рапортов, где важные детали намеренно упускались или искажались. Такие нарушения не оставались без последствий — за них полагались выговоры и штрафы, но, казалось, это никого особо не волновало.

Особенно тревожило то, что неправильная документация и формальное пренебрежение к своей работе были лишь верхушкой айсберга. Подчинённые и некоторые коллеги вели себя с пренебрежением как по отношению друг к другу, так и к подчинённым. Они открыто демонстрировали наплевательское отношение к службе и к тем, кто должен был им подчиняться. И, что удивительно, эти «идиоты» даже не пытались скрывать своё бесцеремонное поведение, словно считая, что им всё сойдет с рук.

В резком контрасте с этим, подчинённые Адель Ауэр всегда слыли доброжелательными и честными сотрудниками, на которых можно положиться. А те, с кем она сейчас вынуждена была работать, казались ей настоящими тварями — бездушными и жестокими людьми, которые не стеснялись проявлять своё хамство и издевательства. За последнюю неделю Эван, один из её коллег, неоднократно жаловался ей на грубость и несправедливое отношение со стороны других сотрудников. Казалось, что они ведут себя не как взрослые профессионалы, а как дети, которые просто не понимают, что такое ответственность.

Адель Ауэр была яркой идеалисткой и строгой сторонницей закона. Для неё справедливость и порядок были не просто словами, а основой всей жизни и работы. Она искренне верила, что её долг — защищать граждан и обеспечивать безопасность общества. Для неё работа в полиции была не просто профессией, а настоящим призванием, требующим неукоснительного соблюдения честности и прозрачности. Даже если это означало, что ей придётся противостоять коррупции и беззаконию внутри собственного отдела, она была готова идти до конца.

Девушка мечтала о мире, где закон действительно работает, где каждый сотрудник служит людям, а не своим личным интересам. Благодаря её умению и порой жестким мерам, в центральном отделе почти не осталось взяточников — это была маленькая, но значимая победа. Её мнение начали уважать даже директор и старшие офицеры, хотя вначале они относились к ней с презрением из-за её другой национальности. Но Адель не обращала внимания на предвзятость — её главной целью оставалась правда и справедливость, ради которых она была готова рисковать даже своей карьерой.

Адель без особых проблем, поздним вечером, прошла внутрь через задний вход в отдел. Её шаги эхом отдавались в пустых коридорах, и она направилась к архиву — одному из ключевых, но часто забываемых мест в Северном Отделении Борьбы с Преступностью (СОБП). Архив — это структурированное хранилище огромного массива документов, материалов и информации, связанных с деятельностью правоохранительных органов. По идее, здесь должно быть всё строго по порядку: документы аккуратно разложены, система хранения отлажена, а доступ к важной информации — максимально упрощён.

Однако, войдя в помещение, Адель сразу ощутила странную атмосферу заброшенности. Пыль лежала толстым слоем на полках и стопках бумаг, воздух был тяжелым и немного затхлым. Казалось, что сюда почти никто не заходит, и это вызывало у неё внутреннее раздражение и недоумение: «Как же эти придурки вообще ведут дела, если даже архивом не занимаются?»

Архив содержал разнообразные документы: уголовные дела, протоколы допросов, акты, отчёты и другие материалы, которые могут понадобиться для расследований или судебных процессов. Все бумаги должны были быть организованы по чёткой системе — будь то по типу дела, дате или номеру дела — чтобы максимально облегчить поиск нужной информации. Именно архив, по идее, должен обеспечивать своевременный и уполномоченный доступ к документам для сотрудников полиции, следователей, а при необходимости — и для судебных органов.

Особое значение имела конфиденциальность: многие документы содержали личные данные граждан и другую чувствительную информацию, поэтому архив обязан был обеспечивать надёжную защиту от несанкционированного доступа. Кроме того, в соответствии с законодательством и внутренними регламентами, здесь регулярно проводилась работа по уничтожению документов, срок хранения которых истёк, чтобы не накапливать ненужный и потенциально опасный архивный груз.

Адель не могла точно сказать, что именно её сюда потянуло. Возможно надеялась, что дело Тео еще было здесь?

“Тео, Тео... Где же ты?” — тихо шептала Адель, погружаясь в пыльные страницы старых дел, чей возраст колебался от пяти до почти десяти лет. Она тщательно изучала документацию, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, хоть малейший намёк. Но с каждым новым листом всё больше бросались в глаза странные, неофициальные пометки и записи, которые явно не должны были там быть.

Перед ней раскрывались дела, на первый взгляд обычные, но с подозрительными деталями:

> Дело №15: 25 сентября 20ХХ года. Оушен Заер, 35 лет. Убийство.

> Задержанный: Филлип Стоун.

> Откуп: 15000 евро

Или:

> Дело №16: 13 октября 20ХХ года. Эллис Ксан, 19 лет. Изнасилование.

> Задержанный: Стюарт Хоулс.

> Откуп: 8000 евро

Глава 6

Она устала и мечтала лишь об одном — уютно устроиться с чашкой ароматного чая и любимой книгой. Но сейчас не время для отдыха. Нужно кое-что выяснить.

Адель осторожно проникла внутрь. Да, именно проникла — видимо, после последнего раза родители сменили замок. Девушка не осуждала их, даже поддерживала — так и надо. Её путь пролегал через открытое окно в ближайшей комнате, ведь ключа у неё не было.

— Вы чего делаете?! Я сейчас полицию вызову! — раздался резкий голос сзади.

Адель закатила глаза, достала удостоверение, стараясь не упасть с высоты:

— Я сама полиция. Не лезьте, ради бога. Иначе придётся скорую вызывать.

— Кому? — недоумённо спросила женщина, наблюдавшая это странное представление.

— Вам, если я свалюсь! — воскликнула Адель и, собрав всю волю в кулак, всё же забралась на второй этаж, зацепившись за подоконник.

Рядом оказался чердак. "Господи, сколько здесь хлама. И зачем маме всё это?" — думала Адель, пытаясь отдышаться после своего маленького восхождения. Уперевшись руками в колени, она прикрыла глаза. «Можно было просто позвонить родителям и спросить. Но нет — надо играть в следователя, будто работы мало», — мысленно ворчала она себе.

Среди груды коробок её внимание привлекла одна — необычная, покрытая слоем пыли. С любопытством Адель заглянула внутрь. Там лежали старые фотографии, письма и разные вещи из её детства. Среди них лежал свёрток, аккуратно завязанный бечёвкой.

Она развязала его и обнаружила свидетельство о рождении. Но при ближайшем рассмотрении сердце её замерло: вместо привычного имени «Адель» на документе значилось «Агния Аэль Рихтер».

Недоумение охватило девушку. Почему у неё другое имя? Почему родители никогда не говорили о смене имени и фамилии? Воспоминания из детства всплывали в её голове — разговоры родителей, их взгляды, когда она спрашивала о постоянных переездах. Всё теперь казалось искажённым, наполненным тайнами и недосказанностью.

Несколько свидетельств о рождении. Разные имена, разные фамилии. Разные даты рождения и места рождения.

С каждой минутой волнение сплеталось в тугой узел, сковывая дыхание и затуманивая рассудок. Адель, словно загнанный зверь, лихорадочно искала выход из этого лабиринта сомнений и страхов. Она перебирала в голове все возможные объяснения, словно драгоценные камни, надеясь найти среди них тот, что подойдет к замку ее терзаний: от банальных описок в старых архивах, до зловещих тайн, спрятанных в глубине ее родословной.

Воспоминания о родителях наплывали, как мутные видения, искажая привычные черты и заставляя усомниться во всем, что она знала об этих людях. Их лица, всегда казавшиеся ей такими открытыми и честными, теперь приобрели оттенок скрытности и настороженности. Она вдруг осознала, что они всегда были чрезмерно осторожными, будто жили в постоянном ожидании какой-то опасности. "Не привлекай к себе внимания, Адель. Держись в тени. Не выделяйся". Эти слова, произнесенные десятки раз, сейчас звучали, как навязчивое предостережение, как попытка уберечь ее от чего-то, что она не должна была знать.

И тут же всплыло в памяти упрямое лицо отца, его твердый взгляд и категорический отказ отпускать ее в столицу. Может быть, он предвидел, что ее любопытство и настойчивость приведут к раскрытию какой-то давней, тщательно скрываемой тайны? Может быть, он просто хотел защитить ее, оградить от той опасности, которая таилась в этом огромном, безликом городе?

Сердце болезненно сжалось при воспоминании о Тео, ее старшем брате. Он был таким жизнерадостным, таким амбициозным. Он тоже уехал в столицу, чтобы построить свою жизнь, и… погиб. Несчастный случай, сказали тогда. Но теперь, сопоставляя факты, Адель уже ничему не могла верить. Перед смертью Тео сменил фамилию. Вернул ту, что была дана ему при рождении, ту, которую, по всей видимости, скрывали долгие годы. Может быть, именно это и послужило спусковым крючком? Может быть, он случайно узнал слишком много и поплатился за это жизнью?

Взгляд снова зацепился за незнакомое имя, начертанное на одном из старых документов. Агния Рихтер. Эти два слова, диссонировали в отлаженной мелодии ее жизни. "Кто я?" - этот вопрос пронзил ее сознание, словно молния. Почему родители могли изменить ей имя? Что заставило их пойти на такой шаг?

Ответа не было. Лишь давящая тишина и нарастающее чувство тревоги.

Адель быстро достала телефон и сфотографировала все документы, стараясь запечатлеть каждую деталь, каждую строчку, каждую печать. Затем она аккуратно убрала все на место, стараясь не оставить никаких следов своего присутствия. Вылезла все так же через окно, с той же грацией и бесшумностью, которыми гордилась, выполняя свои полицейские задания.

Теперь ей придется допросить родителей. Не поговорить, не попытаться узнать правду, а именно допросить. И она знала, что это будет тяжело. Они никогда не были откровенными с ней, всегда обходили острые углы и уходили от неудобных вопросов. Просто так они не ответят. Это слишком серьезно. Но сейчас она не могла позволить себе эту встречу. Сначала нужно разобраться с мудаками из СОБП, которые посмели ей угрожать. Нужно выяснить, кто за ними стоит, и чего они хотят. Нужно развязать этот клубок лжи и интриг, чтобы добраться до правды, какой бы горькой она ни была.

Звонок, поступивший спустя час, заставил ее резко дернуться прямо за рулем. Она мчалась по трассе, возвращаясь в столицу, словно убегала от призраков прошлого, когда резкий звук телефона вырвал ее из омута размышлений. Черт. Совсем забыла выключить его. На экране высветился знакомый номер.