Тихоня (не) против Короля Академии

1

– Как думаешь, задница у этой новенькой рыжухи на ощупь такая же, как и на вид? – лениво процедил мужской голос и в конце противно хохотнул.

– А чего ты там увидеть-то успел? Она юбки по колено носит! – раздражённо рыкнул другой мужчина. – Что за деревня, вообще? Она из академии благородных девиц, что ли, не пойму? То ли дело вторая, брюнеточка.

Моё сердце сжалось: рыжеволосой была я. И новичком. Так что, речь шла явно обо мне.

По совершенно тупой причине я оказалась в шкафу кабинета кураторов-магистров и стала свидетелем этого отвратительного разговора.

Очень не хочется стать объектом какого-нибудь идиотского спора, цель которого доказать другим мужикам, кто из вас больший мужик.

И неважно сколько лет этим мужчинам, первый курс или последний, адепт или преподаватель – всё одно.

Найдут объект и проходу давать не будут, пока ты не ляжешь под кого-то, а тот потом павлином распустит хвост, какой он крутой самец. Знаем, проходили уже в универе.

А ещё меня очень смущало ритмичное причмокивание, которое тоже явно было слышно.

И юбка у меня нормальная, кстати!

– Ну колени-то тоже хороши, так бы и раздвинул их, закинул на плечи и вперёд. Ох, вот бы она у меня извивалась! Небось и мужика-то ещё не было, раз юбки такие носит при такой фигурке, – снова протянул первый, сальный голос. – Да ведь, девочка моя?

– Да, мой куратор, – после небольшой заминки ответил женский голос.

Там ещё и девица есть при этом разговоре?! Что за кошмар?! Причмокивание раздалось снова.

У меня есть версия, что там происходит, но… очень бы не хотелось, чтобы я попала в такое место!

– Ты посмотри на него, какой самец, так она и раздвинула их перед тобой. С чего бы? – усмехнулся второй голос. – Все знают, что все адептки по нашему Королю сохнут, и эта исключением не будет. Правда, я думаю, Маркус первой уложит брюнетку, а потом уж до рыжей снизойдёт.

– Нет, рыжую я первым уложу! – возразил первый… самец… потому что мужчиной у меня язык не поворачивался его назвать. – Чего-то всё сладенькое ему? Он уже сколько девиц оприходовал? Пусть брюнетку забирает, та явно цаца. Но и мне пора бы и парочку дополнительных курсанток заиметь, всё-таки я тоже магистр. Ну-ка, скажи, милочка, кто из нас лучше в постели я или Король?

– Ты, мой куратор, – подобострастно пролепетала девица.

– Ну ещё бы! Старайся лучше, почти на зачёт уже заработала, – самодовольно заявил первый мужчина.

– У меня для тебя тоже зачёт потом будет. Побольше, чем у твоего куратора, – усмехнулся второй.

– Ты давай тут не придумывай, больше у него, ага, – фыркнул первый. – Охо-хо… Хорошо… Ну, беги на пары, после пятой снова придёшь, ясно?

– Да, мой куратор, – будто болванчик повторила девушка, и через полминуты раздался хлопок двери.

Я думаю, если бы меня кто увидел, то точно бы сказал, что я всё пятнами красными покрылась от смущения и негодования.

И пусть они ничего пока не сказали впрямую, и так понятно, что там происходит!

Что за гадкая академия мне досталась?! Так вот почему девицы не хотели сюда попасть на распределении. И так веселились, что я выбрала её.

Вот только выбирала не я.

Потому что это тело и этот мир – не мои.

Я сюда попала из нормального, нашего мира.

– А ты подсчёт ведёшь, сколько наш Король адепток уложил? – мои размышления снова прервал саркастичный голос второго недомужчины.

– Ну наш «джентльмен» же не выдаёт, уложил он девку в койку или нет, – мерзко усмехнулся первый голос. – Но по девичьим маслянистым глазкам и самодовольным улыбкам всё понятно: его очередная подстилка.

– Не завидуй, – хохотнул второй.

– А я и не завидую, – процедил первый голос. – Я тебе слово даю: я эту рыжуху Алисию первым в постель уложу, и никакому Королю она вперёд меня не достанется.

– Может, и пари заключим?

Вот же… попала я. А ведь всё так хорошо начиналось!

2

Меня зовут Алиса Рязанская, и я родом из Рязани. И это не шутка, так вышло.

Точнее, меня так звали. Теперь зовут Алисия Майер. И я попала в волшебный мир. С драконами, магией, и прочими прелестями. Да-да, и это не шутка.

Я была студенткой второго курса факультета дизайна нашего университета имени Сергея Александровича Есенина, когда внезапно объявили конкурс на лучший макет статуэтки дракона. Странно, учитывая, что нынешний год – год Змеи.

Но, конкурсы – это всегда хорошо, как говорила моя мама-учитель биологии, а значит, нужно было участвовать. Правда, накануне зимней сессии, честно говоря, мне было не до этого.

Перед Новым годом случилось чудо: при объявлении финалистов назвали моё имя. Я впервые что-то выиграла!

Хотя, если честно, рисовала тяп-ляп, даже не на планшете, а от руки, хотя последние годы принято делать цифровые рисунки.

Но… судьба внезапно улыбнулась мне, и меня направили представлять университет в Москву на федеральном уровне конкурса. И знаете что?

Когда я заходила в поезд двадцать восьмого декабря, какой-то красавчик подал мне руку, сверкнув голубыми глазами, и я, будто заворожённая, взяла её.

А потом произошло непонятное.

Красавчик исчез, а я оказалась вместо поезда входящий в огромный зал в старинном замке, типа Хогвартса, где шло (вот уж совпадение!) распределение на стажировку в другие Академии магии.

Я сначала опешила и завертела головой, но девушки (видимо, подруги) подхватили меня под локти и затащили в зал, сказав, что уже поздно что-то менять.

И раз я выбрала Академию Хранителей Пламени, то значит, пойду туда.

От девушек я узнала, что зовут меня Алисия Майер и я – тихоня. Размазня, дурнушка и тряпка, точнее. Так они меня называли.

Тут я поняла, что девицы мне и не подруги, но всё уже было предрешено.

Видимо, под их давлением прежняя «я» выбрала для стажировки очень странную и опасную Академию, в которую никто из девиц не хотел, потому что девицы, попавшие туда на стажировку, никогда не возвращались.

В той Академии Хранителей Пламени обучались на постоянной основе лишь юноши, а все девушки прибывали из других Академий по программам стажировки.

«Подружки» весело щебетали, что каждый год туда направляют двух девушек и одна из них становится элитой в той Академии и остаётся там, а вторая… исчезает бесследно.

Причём контракт нашей Академии с той заключался именно в том, чтобы каждый год направлять двух девушек. Не больше и не меньше.

Вы думаете, я одна собралась в эту Академию?

Нет.

С ещё одной девицей-«подружкой». Королевой нашей Академии – Кристабель Спенсер.

Эффектная брюнетка с ангельским личиком и, очевидно, дьявольским характером.

Никто из девиц моей Академии не хотел с ней соревноваться за право на жизнь в другой Академии.

Но прежней «мне» выбора не оставили.

Меня подвели к светящемуся овалу, и вместе с Кристабель мы шагнули внутрь и оказались в похожем зале в другой Академии.

Первый день тут прошёл в суматохе – нас с Кристабель поселили в одной комнате, и притом девица, совершенно не стесняясь, эксплуатировала меня в качестве грузчика, слуги и прочего.

Не то чтобы я была за, но когда я попробовала возразить, эта стерва принудила меня магией, надменно приподняв бровь.

А потом отправила в наказание за дерзость сюда, в кураторскую, принести ей лучшей выпивки, что я найду в шкафу кабинета магистров.

Подлость заключалась в том, что я не могла сопротивляться её приказам. Я просто не понимала как: ноги сами меня несли сюда, а в голове билась мысль угодить стерве-Кристабель.

Наверняка и я какой-то магией владею, но пока непонятно какой, и как её использовать тоже непонятно.

Но когда дверь позади меня, изучающей бутылки на серванте заскрипела, я на автомате прыгнула в шкаф.

Ну а дальше вы знаете.

– Ну так что насчёт пари? – настойчиво повторил второй спорщик.

– Можно. Только Королю не говори, что пари будет, а то это нечестно, – проворчал первый, но второй его перебил.

– Нечестно будет, если ему не сказать. Какое же это пари, если он не знает? – усмехнулся второй.

– С чего бы это? У него фора! И высший дракон, и магистр последнего курса, и… здравствуй, Маркус, – последнюю фразу первый явно произнёс с испугом сразу после того, как дверь снова скрипнула.

– Маркус, ты знаешь, тут Клебо затеял спор с тобой: говорит, уложит рыжуху быстрее тебя, – с холодной усмешкой в голосе заявил второй.

– Ммм? – раздалась реплика некоего Маркуса, видимо.

– Ну рыжую девицу, которая сегодня из Академии Менталистов прибыла. А ему говорю, что ты сначала займёшь брюнеткой, а потом уж рыжей, – начал объяснять второй, – и этот болван решил, что у него есть шанс тебя опередить. Готов даже пари со мной заключить.

– Это правда? – приятный баритон Маркуса пробирал дрожью до кончиков пальцев.

– Ну, ты уж понимаешь, Маркус, это я так треплюсь, – начал лепетать первый мужчина – Клебо, видимо. – Мне просто тоже хочется себе побольше курсанток…

– Можем заключить пари, мне нравится эта идея, ты мне давно уже тут глаза мозолишь, – прорычал Маркус. – Кто проиграет, тот уходит из Академии. Согласен или струсишь, как обычно, Клебо?

– Согласен, Маркус. Ты мне тоже надоел, Король. Эта девка будет моей, – с ненавистью в голосе прорычал первый.

– Это вряд ли, Клебо. Она моя.

– Посмотрим, Маркус. Я не собираюсь уезжать из Академии.

3

– Ну я бы не был так самоуверен, Маркус, – ухмыльнулся первый, тот, кого назвали Клебо. – По тебе обычно сохнут все красотки, эта же явно какая-то затюканная тихоня, вряд ли она даже знает, зачем ей её дырочка…

Звук смачного удара и грохот прервал, слава богу, грязную тираду этого мерзавца.

– Ты охренел?! – взвыл Клебо под торжествующее посвистывание третьего участника разговора, чьё имя я ещё не знаю. – Чего руки распускаешь?

– Не смей при мне эти разговоры вести о ней, Хорёк. Да и о женщинах в целом, – процедил Маркус, и я как-то сразу прониклась к нему уважением.

Ба… Король-королём, а ты смотри-ка, заступился, получается?! Хоть и грубо, но зато по-мужски.

– Прекрати меня так называть, мы не адепты-первогодки! – взвизгнул Клебо.

– Да, но ты всё ещё хорёк, – усмехнулся Маркус.

– Думаешь, тебе всё можно, раз все называют тебя Королём? Как бы не так, Маркус, – прохрипел Клебо. – Я тут узнал твой секрет.

– Какой секрет? – снова встрял в разговор третий участник событий.

– Наш Маркус потратил свой боундкол, – со злобной ухмылкой произнёс Клебо. – А значит, скоро наш Король потеряет свой шарм и возможность иметь всех курсанток, которых захочет. Против истинности не попрёшь. А что могло заставить нашего Короля это сделать? Верно. Только одно. Очень редкое и необычное. И кто же, интересно, так тебе нагадил, дорогой Маркус?

– Ты, что ли, Хорёк? – стальным голосом процедил Маркус.

– Надоело мне, что ты корчишь из себя тут самого крутого, – с ненавистью прошипел Клебо. – Мой род древнее и знатнее. Да и мне надоело пресмыкаться и быть всегда вторым. Я не наш друг Никос, которого всегда устраивает роль третьего – зато в тройке чемпионов, как он говорит. Я хочу быть первым.

– И будешь. Первым, кто из нас троих покинет Академию, – прорычал Маркус.

– Первым, кто твою призванную истинную поимеет, – мерзко усмехнулся Клебо. – Уж поверь мне, я постараюсь. Это ты привык, что вешаются на тебя, я же годами учился искусству соблазнения. У тебя нет шансов, Маркус. Уже представляю, как шлёпаю её упругую…

Снова удар.

И грохот.

Вот же мерзавец этот Клебо!!!

– Прекрати меня бить, громила! – снова взвизгнул Клебо. – Ничего не умеешь, кроме этого, до сих пор? Мы уже давно не пацаны, нам почти тридцатник!

– А ты до сих пор удар не научился держать, – усмехнулся в ответ Маркус. – Тоже мне соблазнитель с фингалом и разбитой губой. Проваливай давай.

– Не собираюсь я уходить, я имею право на эту комнату… ПРЕКРАТИ! Отпусти меня! – визжал Клебо и это был самый чудесный звук из всех, что я слышала за последнее время.

Не знаю, что там с ним делает Маркус, но судя по звуку волочит по полу Клебо. Ну и поделом!

Ага… Скрипнула дверь…

– На меня твоя менталка не действует, забыл, гадёныш? – жёстко процедил Маркус.

– Зато на твою бабу будет действовать, помни об этом! – тявкнул в ответ Клебо. – Я подам на тебя жалобу! Ректору!

– Да хоть императору! – хмыкнул Маркус.

– И ему подам! Мой отец его кузен! Ты поплатишься! – продолжал верещать Клебо, но дверь хлопнула, и его крики резко оборвались.

– Ага, – припечатал Маркус уже, видимо, закрытой двери. – А ты чего сидишь тут, манипулятор? Думаешь, не догадываюсь, кто этого придурка надоумил наложить на меня проклятье, Никос? Это слишком хитро для нашего Хорька.

– Ну что ты, Маркус, куда уж мне до вас с Клебо, – льстиво завёл третий участник, Никос, как я теперь уже знала. – Вы же у нас два кандидата на посты деканов через пару лет. Куда уж мне до вас.

– Не прибедняйся, тебе это не идёт, – отчеканил Маркус. – Ты достаточно умён и амбициозен, чтобы понимать, как жалко сейчас выглядишь. Я вот только не понимаю, зачем тебе всё это? Какая тебе выгода?

– Ах, скажу тебе, мой друг, какая мне выгода с вашего спора, хоть подчеркну снова, затеял его не я, – приторно-ласковым голосом проговорил Никос. – Постов освободится всего два, когда старички-деканы уйдут на пенсию. Боевой магии и метаморфов.
Ты, понятное дело, займёшь один из-за таланта и опыта, ты уже на год нас обскакал с Клебо, гений ты наш. Но его тоже оставят из-за его треклятой связи с семьёй императора.
А я куда? Меня же выкинут после этого года, скажут: на последний год найдите место, где останетесь работать. А я тут хочу работать! Больно уж лакомо из адепток магию тянуть, пока трахаешь их.
Чего я, зря десять лет тут батрачил и в тройку чемпионов пробивался? Нет у меня ни папаши, известного в прошлом мага, ни знатного рода, ни денег, ни имени, ничего. Только мой ум и талант.
Так что, выкусите, аристократы прокля́тые. Сцепитесь из-за девки. Кто-то да проиграет и уйдёт. Или умрёт. Мне плевать, главное место будет моё. А может, ещё и девку твою до кучи трахну первым, как трофей.

– Проваливай, я сказал, вслед за своим ублюдком-дружком, шакал, – прорычал Маркус и, судя по звукам, снова потащил второго мужчину до двери.

– Вот ведь любишь ты давать звериные клички, Маркус. А ты сам бы кем был? Бык? Тигр?... – продолжал ехидничать Никос, пока не хлопнула дверь, которая опять погасила все звуки.

Заклинание, что ли, такое?!

– Эй, девица, вылезай из шкафа, – внезапно раздался голос Маркуса. – Знаю, ты там. Ты уже всё слышала, я думаю, и всё поняла. Надо поговорить.

4

Сказать, что у меня задрожали коленки – ничего не сказать. Это он мне?! Точно?! Может, тут ещё кто есть?!

Я зачем-то судорожно посмотрела по сторонам. В моём шкафу, разумеется, никого не было.

– Эй, девица, ты там жива ещё? – с лёгким раздражением повторил Маркус. – Вылезай из шкафа, Алисия.

Вот чёрт, точно про меня.

Я осторожно приоткрыла дверь и, подавив кряхтение и оханье от того, что мне свело всё тело за время «сидения» в шкафу, немного коряво вылезла. Ладно, хоть не упала.

Маркус стоял спиной ко мне, лицом к широкому, трёхсекционному окну.

Со спины он выглядел внушительно: высокий, тёмные волосы по плечи, широкоплечий, рукава приталенного светлого блейзера туго обтягивают накаченные бицепсы, узкие (даже, пожалуй, чересчур!), тёмно-синие штаны туго обтягивают… ну вы поняли что.

– Что они говорили до того, как я сюда зашёл? – своим приятным, бархатистым голосом, пробирающим меня до дрожи, проговорил мужчина.

Я замялась. Не представляю, как мне пересказать тот отвратительный диалог!

– То же самое, что и потом при тебе…– начала было я, но Маркус меня прервал.

– Обращайся пока ко мне на «Вы» и называй «куратор». Я магистр четвёртого года, а ты адептка-второгодка, – вроде бы и без злости произнёс мужчина, но меня это задело.

Тоже мне барины-аристкораты-преподаватели! Да уровень их разговоров ниже плинтуса! Не Академия, а публичный дом какой-то!

– Может ещё и поддакивать во всём, приговаривая, как та дурочка «да, мой куратор»? – с вызовом спросила я.

Маркус медленно обернулся. А я, опешив от неожиданности, попятилась.

Красив, чертяка, как бабушка моя говорила. Я ещё в том треклятом поезде это отметила!

Высокий лоб, правильные черты лица, прямой нос, в меру полные губы, изогнутые в презрительном удивлении (как и брови). Ах да, лёгкая щетина ещё.

И пронзительный взгляд глаз, что сейчас, против света, мне казались тёмными, но я знала, что они синие.

– А ты, я смотрю, зубки показывать умеешь, кошечка моя, – ледяным тоном процедил мужчина. – Не советую.

– Ты?! – всё ещё изумлённая прошептала я. – Но… Зачем?! Зачем ты притащил меня в это гнездо разврата?!

– Куда? – ещё сильнее меня удивился Маркус.

Вот ведь наглость! Делает вид, что это не так?!

– Да я всё слышала! – фыркнула я. – Вы тут, чтобы магию получить, адепток… тьфу, я этого даже произнести не могу, как мне мерзко!

– Я не знаю, что ты там себе придумала, – надменно усмехнулся мужчина. – Но фантазии у тебя интересные, кошечка моя…

– Прекрати меня так называть! – перебивая Маркуса, возмутилась я. – Ты… я… тебя во второй раз в жизни вижу!

– Никогда не перебивай меня, – жёстко процедил мужчина. – Помолчи, девица, и послушай, пока глупостей не наговорила. Я не знаю, что ты услышала, но ни в какое гнездо разврата я тебя не пущу, и не мечтай, это во-первых. Во-вторых, я бы не смог тебя забрать из твоего мира, если бы тебе не оставался час до смерти…

Конечно, из вредности, я хотела его перебить и сказать, что он всё сам неправильно услышал про «гнездо», да и никакая смерть мне не грозила!

Я молодая, здоровая девушка, полная сил и представлений о своём прекрасном будущем, а этот самодовольный хмырь меня забрал чёрт знает куда, но почему-то не могла.

Едва я открыла рот, чтобы снова возмутиться, как мысли начали путаться. И я так и глупо открывала и закрывала рот, будто рыбка в аквариуме.

– Невозможно перенести душу, если ей только УЖЕ не суждено покинуть тело, такова магия истинной связи нашего мира, – Маркус продолжал читать мне нотацию. – Я уж не знаю, как это бы произошло: та железная повозка разбилась, ты поскользнулась, тебя отравили или ударили, но твоя жизнь в том мире уже закончилась, поверь, и я тебе вскоре покажу это, если ты будешь себя хорошо вести.

Сама история звучала как бред, но ещё возмутительнее эти ультиматумы! Да что это за тиран-то такой?!

– В-третьих, для того, чтобы это сделать и дать тебе второй шанс на жизнь в нашем мире, я многим пожертвовал, чего ты пока даже не в состоянии понять, не то что осознать, – холодно отчеканил мужчина.

Я фыркнула про себя: ага, слышала я, чем ты пожертвовал.

Табуном девиц?! И как наличие меня тебе помешает с ним развлекаться, лжец бессовестный?! Причиндал, что ли, твой у тебя отвалится?!

– В-четвёртых, когда я использовал боундкол, я призывал скромную и милую девушку, чтобы могла стать мне достойной парой и в будущем истинной леди в моём доме, как и подобает графине Файтер, – жёстким голосом процедил Маркус. – Дерзкие девки с ближайшего базара мне тут не нужны, поняла меня? Так что держи язык за зубами и не борзей.

Эти слова меня разозлили окончательно, как и то, что я всё ещё была нема как рыба и по какой-то причине (магия, уж, понятно!) я не могла ему возразить, как и той стерве Кристабель.

«...А в-пятых... ты хороша... как раз по мне... не порть наши отношения, кошечка моя... быстрее бы затащить тебя...»

Эти обрывки фраз пронеслись в моей голове голосом Маркуса, но я зуб даю, он их не произносил вслух!

Только оценивающе осматривал меня с ног до головы. Весьма характерным взглядом. Очень красноречивым. И очень точно подходящим к этой фразе.

Кто это сказал?

Или, точнее, как я это услышала?!
*********
Дорогие читатели! Если вам нравится история, подарите ей звёздочку, пожалуйста❤️ Автору и героям будет очень приятно❤️

5

Я с подозрением посмотрела на Маркуса.

Мне послышалось? Я придумала? Он обладает даром чревовещания? Да ну, бред. Но я точно это услышала!

– Ты поняла меня, или нет? – ровным тоном переспросил мужчина, вновь надменно приподняв левую бровь.

Я мрачно посмотрела на мужчину. И как мне тебе ответить, если я говорить не могу?!

– Говори.Теперь можно, – поиграв желваками, приказал он.

– Ты совсем обалдел запрещать мне говорить?! – возмутилась я и, сознав, что обрела снова голос, продолжила высказывать накипевшее. – Это ты так видишь отношения со своей истинной леди?! А ты сам сначала, как джентльмен, не хочешь начать себя вести?!...

Но возмущалась я недолго.

Под ледяным взглядом я снова замолчала.

– Понятно. Ты не поняла. Объясню иначе, – процедил мужчина.

Маркус очень резко, буквально в два шага сократил дистанцию между нами, заставив меня попятиться к стене и буквально вжаться в неё, чтобы он не коснулся меня.

Куратор навис надо мной, приблизив лицо буквально на расстояние… да не было там расстояния! До неприличия впритык!

Интересно, если я его лбом в лоб ткну, он как отреагирует?

– Всё очень просто девица. Ты – моя истинная, но ты ещё не знаешь, что это значит. Я объясню, – с надменной усмешкой продолжил мужчина. – Это означает многое для нас обоих. Например, для меня тот факт, что у меня могут быть дети только от тебя. А для тебя – стоит мне захотеть, и ты будешь моей. А ещё… вот что это для тебя означает: раздевайся, я хочу тебя.

Последняя фраза была брошена так равнодушно и буднично, будто он пакет молока просил ему передать.

А меня бросило в жар. Кровь прилила к лицу.

Дрожащей рукой, которую я отчаянно пыталась заставить не подниматься, я деревянными пальцами начала расстёгивать пуговицы на рубашке.

Нет… Нет… НЕТ! Только не это.

Я должна этому как-то противостоять.

Должна… И не могла.

Но пыталась.

Я смогу. Смогу. СМОГУ!!!

И когда, как мне показалось, мои движения уже совершенно замедлились, а рука почти дёрнулась вниз на третьей пуговице (уже почти дошедшей до неприличного уровня), Маркус как-то по-особому улыбнулся.

– Ну же, кошечка моя, раздевайся, – вновь проговорил мужчина совершенно иначе.

Подавшись вперёд, он прошептал это мне на ухо, касаясь его губами. Голос, и без того бархатистый и властный, казалось, начал как-то по особенно призывно вибрировать.

Прокля́тые колени дрожали, а ноги стали ватными. Жар от лица хлынул в живот и ниже…

Под этим сводящим с ума взглядом синих глаз моя вторая рука резво бросилась на помощь первой, и я уже с удвоенной скоростью, без всякого контроля и дрожи (если только от нетерпения) продолжила расстёгивать пуговицы.

Я чувствовала, как жар его взгляда буквально топил моё сердце и обжигал мою кожу даже на расстоянии. Я вообще перестала понимать, что происходит!

Сердце колотилось так, будто оно хотело вырваться из моей несчастной груди наружу. Грудь, кстати, стремилась прижаться к Маркусу.

Но он, лишь слегка прикоснувшись к моей ключице указательным пальцем правой руки, удерживал меня от этого.

А от его тёплого, нет, горячего пальца по моему телу растекались волны.

Мир вокруг нас будто перестал существовать. Всё словно затихло, и остался только звук его и моего дыхания. Синхронного и наполняющего пространство напряжённым ожиданием.

Мои руки снова дрожали, но это было не от страха, а от желания. Я мечтала о том, чтобы этот мужчина приблизился, чтобы его руки коснулись моего тела, чтобы я вновь могла почувствовать его дыхание на своей коже.

Я чувствовала себя уязвимой, но в то же время невероятно живой. Я была готова отдать ему всё, что у меня есть, и даже больше.

Маркус же продолжал сверлить меня взглядом и держать на расстоянии. И вдруг…

Мужчина резко закрыл глаза, даже ни на миг не опустив взгляда, и развернулся ко мне снова спиной.

– Застегни всё обратно, сядь и слушай, – слегка хриплым голосом прорычал он. – Или тебе нужен ещё один урок, в чём разница между ментальной магией и истинной связью?

6

Мне одновременно хотелось кричать и плакать, треснуть его о души и забиться в угол подальше от этого человека.

Я сгорала от стыда и унижения, и при этом чувствовала ярость от несправедливости и обиды.

Но всё, что я могла делать – лишь подчиняться. И это бесило ещё сильнее.

Потому что я трясущимися пальцами послушно застегнула рубашку и села на ближайший стул, не вымолвив ни слова, не проронив ни слезы.

Моё тело было моим врагом, а я – его заложницей. И пленитель мой был жесток, холоден и равнодушен.

Маркус продолжал стоять спиной ко мне. Кажется, я буду ненавидеть этот вид его фигуры, эту широкую спину, расправленные плечи и этот белый блейзер.

Но кричать или ругаться, я понимала, бесполезно. Какой смысл? Что это изменит, кроме потраченных нервов? Я пока не знаю, как с этим бороться, но как-то надо.

А для этого мне нужно освоиться в этом мире и тоже научиться пользоваться магией. И тогда вам всем тут «капут», товарищи. А в чём разница я, кажется, поняла.

В первый раз я понимала, что делаю, и мысленно сопротивлялась даже, как будто бы могла пытаться противостоять его равнодушно брошенному приказу.

Но во второй раз… Всё было иначе. Мне натурально снесло крышу. Оторвало башню. Или как это ещё у нас это называют?

Я вообще перестала соображать. Я хотела этого мужчину. Действительно хотела.

Но как это возможно? Как? Я его не знаю совершенно, и несмотря на то, что он красивый мужчина, безусловно, это не должно было вызвать такую реакцию. Не должно было.

Но вызвало. Как? Магия, это очевидно. Но что есть эта магия? Как она работает? Ведь если понять, как она работает, может, я и противостоять смогу?!

– Достаточно. Я всё поняла, – хриплым голосом произнесла я. – Научи меня так делать.

– Хммм… А ты с характером, – усмехнулся Маркус, судя по голосу. – А где же слёзы и упрёки? Что я похотливая сволочь и мерзавец, как я посмел с тобой так обойтись?

– А они помогут? – холодно процедила я. – Могу поорать на тебя, если ты этого хочешь, потому что ты действительно сволочь и мерзавец. Вот только какой смысл? Тебя повеселить ещё раз? Ну уж нет. Этого удовольствия я тебе не доставлю. Ну так что ты там хотел сказать.

– Во-первых, обращайся ко мне на «вы», я уже сказал, – недовольно рыкнул мужчина.

– А во-вторых? – разумеется, я собиралась проигнорировать эту просьбу.

– Не дерзи, – строго сказал Маркус.

– А в-третьих? – саркастично усмехнулась я. – Мы к делу-то перейдём?

– Ты нарываешься специально? – устало процедил мужчина.

– Ну что ты, будущий муж, – ехидно усмехнулась я. – Я всего лишь, как твоя послушная рабыня-жена хочу узнать, что же такого важного ты мне хотел сказать, если такие инструменты применил для моего усмирения.

– Ты не моя рабыня, – проговорил Маркус. – Ты оделась?

– Да, оделась. В нашем мире это бы называлось рабством, – возразила я. – Я не властна ни над своим телом, ни над своей судьбой. Так что – рабыня.

Мужчина обернулся. Я на всякий случай опустила взгляд. Не буду пока смотреть ему в глаза от греха подальше. Что-то не так с его взглядом!

– Ты не моя рабыня, а нашей истинной связи, если так только, – хмыкнул мужчина.

«Тоже мне, шутник остроумный! – зло процедила я про себя. – Если связь появилась, значит, её и убрать можно, да? И тогда и рабыней я не буду!».

– Зачем ты привёл меня в этот мир, я поняла, – раздражённо поджав губы, перешла я к делу. – На тебя этот гадёныш Клебо наложил проклятие, и чтобы его снять, тебе нужна я. Так что ты мне хотел сказать?

– В нашем мире, куда я тебя забрал, чем спас тебя и дал второй шанс на жизнь, напомню, – с сарказмом начал было Маркус.

– … в качестве рабыни истинной связи с тобой, напомню, – в тон ему процедила я.

– Жду, кстати, благодарности за такой подарок, – внезапно ухмыльнулся мужчина. – Представь, тебе бы Клебо достался?

Меня аж передёрнуло всю. Не дай бог!

– Спасибо, что ты не Клебо, – с сарказмом процедила я.

Маркус как-то странно изогнул бровь и продолжил:

– Так вот, в нашем мире в отличие от вашего живут драконы, и особенность драконов нашей империи Дракхолл в том, что у нас это не просто способность к магии и превращению в зверя, но и разделение сущностей внутри человека, – хорошо поставленным голосом, в котором узнавались нотки профессиональной интонации преподавателя, рассказывал Маркус. – И сущность драконью можно отравить, убить или отобрать. А можно закрепить в теле, в попытке предотвратить любое из этих действий. Как, спросишь ты? С помощью истинной связи. Поэтому ты здесь. Но у меня действительно есть проблема, для решения которой ты мне нужна. И, думаю, после знакомства с Хорьком ты и сама захочешь мне помочь.

– С чего бы это? – удивилась я.

– Проклятье, наложенное Клебо, как раз из самых противных: похищение драконьей сущности, – имя противника Маркус практически выплюнул.

– И?

– И если ему это удастся, моя магия перейдёт к нему, – со злостью прорычал мужчина.

– А при чём тут мои интересы в помощи тебе? – нахмурилась я.

– Ты плохо слушала? – рыкнул Маркус. – Драконья сущность привязывается с помощью истинной связи. Если он всё-таки заберёт мой дар, то ты станешь ЕГО истинной. Со всеми вытекающими. Хочешь этого?

7

– Ну конечно, не хочу, что за вопрос? И что за выбор без выбора? Ты мне тоже не нравишься, если честно. Можно мне всех посмотреть, – нервно пошутила я, но Маркус шутки не понял.

– Нельзя. Ты моя и только моя, заруби это себе на носу, – прорычал мужчина. – Будешь пытаться шляться по мужикам – им кости переломаю, если косо посмотрят на тебя, а тебя истинная связь накажет, вот увидишь. Но можешь попробовать, у меня из-за Клебо, если честно, руки так и чешутся.

Я закатила глаза. Вот ведь прямолинейный остолоп! Даже шуток не понимает!

– Ты за кого меня принимаешь? – возмутилась я. – Это ты у нас бабник, не можешь пройти мимо ни одной юбки, а я, вообще-то, девушка приличная и ни по каким мужикам шататься я не буду!

– С чего ты взяла, что я бабник? – нахмурился Маркус.

– Я, вообще-то, всё слышала! – фыркнула я.

– Если ещё научишься отделять ложь на почве зависти от правды, а потом ещё и делать логичные выводы, цены тебе не будет, – хмыкнул куратор. – Как итог: от Клебо и Никоса держись подальше, от остальных мужчин тоже. Ты моя, ясно?

– Я не вещь, чтобы быть твоей, ясно? – в тон ему ответила я. – Что за шовинизм?!

– А ты пока неразумна, чтобы своей волей обладать, – процедил мужчина.

– Ты обалдел?! Сам ты глупый! – возмутилась я.

– Девица, – проскрежетал Маркус, – не борзей, пока не наказал. Ты неразумна, потому что, вместо того, чтобы слушать умного человека, оказавшись в новом мире, ты вопишь только по поводу и без.

– Потому что умных людей, кроме меня, в этой комнате нет, – отчеканила я.

– Доиграешься ты, Алисия… – раздражённо прорычал мужчина. – Ну иди, попробуй, найди, кто тебе объяснит.

– Объяснит что? – нахмурилась я.

– Вот именно! Ты даже не знаешь, что тебе необходимо объяснить, – надменно усмехнулся Маркус.

– Ну конечно, не знаю! Ойййй, ну вот и пошла я! – возмущённо фыркнула я, сама не веря своему счастью, что он так просто меня отпускает.

– Никаких мужчин и недостойного поведения, поняла меня? – холодно процедил мне вслед куратор. – Ни слова никому, откуда ты, иначе тебя с позором прогонят через Искупление. Я серьёзно, Алисия. Никому не говори, что ты из другого мира. Будь осторожна в выражениях, прикидывайся глупой и неспособной к магии, пока не поймёшь, что к чему. Если, точнее, когда ты облажаешься, приходи ко мне, я помогу. Помни, кто ты, и не попадись, это единственное, что пока от тебя требуется, ясно?

– Ага, – с сарказмом бросила я через плечо, отчаянно надеясь, что я, наконец, вырвусь из этой прокля́той кураторской.

Я-то помню, кто я. И откуда. И кто меня сюда привёл, хмырь.

Хлопнув дверью, я прижалась к ней спиной, и если бы не оказалась посредине толпы народа, то, наверное, сползла бы по ней от облегчения.

Если честно, я думала, что невинной девушкой оттуда я уже не выйду, после того представления от Маркуса вначале.

Фух! Ну и жесть! Что за место?!

Немного придя в себя, я гневно зашагала по коридору в сторону своей комнаты.

Я не знаю, как, но отсюда нужно валить! Именно валить! И по-другому этого не скажешь.

Интересно, на каком из предметов преподают магию перемещения между мирами?

Ведь этот противный Маркус меня как-то сюда привёл, значит, он смог прийти в наш мир. Значит, и я могу, так ведь?!

Вряд ли это боевая магия или метаморфизм, которые называли. И точно не некромантия, не целительство, не гербология и не уход за животными. Это те дисциплины, название которых я сегодня слышала.

Были ещё какие-то «Чары», но это слишком обобщённое название, непонятно, что конкретно это за чары.

Ладно, поживём-увидим-разберёмся. Учиться я люблю, так что выход точно найдётся. Главное, чтобы быстрее.

На этой позитивной ноте я, бодро дошагав до комнаты, прикоснулась к ручке двери.

И замерла.

Вот блин, про выпивку из кураторской-то я забыла!

Ну и чёрт с ней, обойдётся эта Кристабель. Скажу, что не было. Или точнее, что там кто-то был и я не смогла ничего взять – это ведь даже правда!

И потянула дверь на себя и зашла.

Вообще, верно было бы называть это не комнатой, а блоком, номером или апартаментами. Потому что мы со стервозной соседкой делили гостиную и ванную, а вот спальня у каждой была своя.

В гостиной, кроме Кристабель и ещё двух девиц, сидело двое мужчин лет тридцати.

Из-за того, что все замолчали, стоило мне войти, я напряглась. Так обычно бывает, когда только что говорят о тебе.

– А вот и она, моя соседушка, – приторно-ласковым голосом протянула Кристабель. – Куратор Клебо, куратор Никос, познакомьтесь – Алисия Майер.

8

Я нервно сглотнула ком в пересохшем горле.

Куратор Клебо оказался худощавым блондином с голубыми глазами, волосами чуть короче, чем по плечи, уложенными в художественном беспорядке, с носом с горбинкой и полными капризными губами.

Одет он был в роскошный камзол бледно-голубого цвета, рубашку с жабо и светло-голубые брюки с высокими, по колено, чёрными сапогами.

Внешний вид куратора Клебо, хоть и не напоминал Хорька, как называл его Маркус, всё равно был довольно-таки отталкивающим. Эдакий «мажор», который привык, что всё будет так, как он хочет.

Куратор Никос был, если честно, куда более приятным на внешность. И почему Маркус называет его Шакал, интересно? Видимо, за поганый характер.

Чёрные, с пепельным отливом волосы спускались ниже плеч на роскошный серый камзол, расшитый камнями и драгоценностями. Так и не скажешь, что не он из них троих самый богатый! Видимо, комплексы «бедняка» дают о себе знать.

Глаза тоже были голубыми, а вот губы зато узкими, создававшими впечатление немного порочного, немного презрительного вида. Но всё же Никос был, на мой вкус, приятнее Клебо.

Но сейчас оба мужчины расплылись в слащаво-липких улыбках, и мне стало не по себе.

– Ну проходи-проходи, девочка. Как дела, как тебе в нашей Академии? – скользя по мне липким взглядом, протянул Клебо.

Мне как-то сразу вспомнились все его слова про мою задницу и обещания, что он со мной хочет сделать назло Маркусу. От этих промелькнувших воспоминаний меня передёрнуло от отвращения.

Да уж, не дай бог меня будет тянуть в этому козлу так, как к Маркусу ещё недавно!

Даже те ощущения к Маркусу вызывали у меня бурю негативных эмоций, а ведь он ничего премерзко-пошлого и не говорил, а уж этот… Бррр. Нет уж, ни за что.

– Домой хочется.

– Это поначалу всем хочется, а потом, как распробуют, что у нас тут дают в Академии на вкус, – «соблазнительно» пробежав языком по губам, произнёс Клебо, – никто и уходить не хочет, все за добавкой бегут.

Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не дёрнуться снова и не подать виду, что я понимаю, о ЧЁМ он на самом деле говорит.

Господи, зная подтекст его слов, становится просто жутко от того, как это грязно и неприятно.

– Вон, Эмили прекрасно себя у нас чувствует, – кивнул Клебо в сторону одной из девиц, блондинки, – хоть тоже прибывшая в прошлом семестре на стажировку гостья.

– Да, мой куратор, – послушно кивнула девица.

А я узнала голос.

Тот самый, что я слышала, сидя в шкафу.

Значит, это подстилка Клебо? А так и не скажешь.

Девица вальяжно сидела, закинув ногу на ногу, так что в высоком разрезе весьма откровенного платья, было чуть ли не трусы видно!

На слух она мне показалась кроткой, как овечка, наподобие последней участницы сцены, брюнетки.

Эта девушка, кстати, дёрнулась, тоже не в силах скрыть отвращение. Я невольно поймала её взгляд.

И как-то сразу прониклась. Зелёные глаза брюнетки светились умом и честностью и… презрением к остальным. Кажется, я, наконец, нашла единомышленницу в этом мире!

– Мне вот не терпится попробовать, что тут у вас есть из ценного-интересного, – подключилась к разговору Кристабель. – Жаль, что куратор Маркус не зашёл вместе с вами, я столько о нём слышала…

– О да, наш Маркус хорош собой и знаменит, чемпион Академии, всеобщий фаворит и кумир. Но добиться его внимания не так-то просто, – с лукавой улыбкой заявил Никос. – Не у каждой девушки получится. Только у самой красивой, умной и достойной. Могу подсказать пару тонких моментов, что ему нравится, а что нет, если хочешь. Я же его друг, а ты, я вижу, девушка элитная, достойная нашего Короля.

Ах ты ж жук-манипулятор! Ты смотри, как провоцирует Кристабель!

Не то чтобы мне жалко, но эта дурёха так предсказуема! Запретный плод сладок, и этот Шакал очень хорошо это понимает, вон как у Кристабель глаза загорелись.

Девица подалась вперёд и слегка приоткрыла полные губы.

– Внимательно слушаю! – с готовностью ответила Кристабель.

– Если хочешь, чтобы я рассказал, следует начать соблюдать правила нашей Академии, – хохотнул Никос.

– Это какие? – девушка удивлённо вскинула брови.

– Для начала обращайся к нам только с фразой «мой куратор», – с липкой ухмылкой заявил Никос. – Это и тебя касается, Алисия.

Я, конечно же проигнорировала заявление мерзавца, а вот моя соседка...

– Да, мой куратор, – подобострастно ответила Кристабель.

М-да, стерва… Как же быстро они тебя охомутали, а ты даже ничего не поняла!

– Вот, умница какая, ты посмотри Клебо! Всё на лету ловит, – снова хохотнул Никос.

– Это я ещё даже не начинала применять свои умения и голову, – с гордостью заявила девица.

– Ммм, я бы хотел посмотреть, как ты по-настоящему применяешь свою хорошенькую головку в правильном ракурсе, – протянул Клебо. – Я тебе тоже могу кое-чего подсказать про Маркуса…

– Готова показать вам, мой куратор, хоть прямо сейчас! – с готовностью ответила Кристабель.

Мы с брюнеткой снова встретились взглядами, синхронно после этого изогнув брови и закатив глаза. Вот же дура эта Кристабель!

– Ты не торопись, всё постепенно надо делать. С прелюдией, так сказать, – мерзко ухмыльнувшись, ответил Клебо.

– Ой-й-й-й, ну что вы такое говорите, – притворно засмущалась Кристабель. – Какие ещё такие прелюдии! И слов-то таких не знаю. А вот про Маркуса Файтера очень бы хотелось услышать.

– Ну хорошо, уговорила. Такая красивая и милая, ну как я могу устоять? – коварно ухмыльнулся Клебо.

Было прекрасно понятно, что всё это они затеяли с Никосом заранее, а Кристабель-дурёха, конечно же, попалась в ловко расставленные сети их паутины.

Хотя какая уж там паутина? Разве что из бельевого каната! Но дурында Кристабель слишком туповата, чтобы уловить насмешку и обман в словах кураторов.

– Потом отплатишь за полученные знания, да, красотка? – улыбнулся Никос, а Кристабель, с жадно горящими глазами, кивнула. – Тогда слушай.

9

– Наш Маркус родом из старинного рода аристократов империи Дракхолл, – начал свой рассказ Клебо. – Из тех, кто стоял у истоков империи и сохранял свои позиции в качестве Верховных магов сотни лет, пока Магистрат не был упразднён после смерти его отца, Дайрона Файтера десять лет назад.

– Дайрон был великим человеком, погибшим при странных обстоятельствах: в своём поместье, в постели, на любовнице, правда, вроде как, – продолжил Никос. – Но верность для таких людей – понятие очень относительное. Единственный, кому должен быть верен Верховный маг – император, а императора Алерда Кайзера Дайрон не предавал.

– Говорят, что император так грустил по другу, что решил, что больше не нуждается в советах Магистрата, и с тех пор стал больши́м затворником и параноиком, – снова перехватил инициативу Клебо. – Мой отец, кстати, кузен императора, и один из тех, кому наш правитель всё ещё доверяет.

– Так что наш Маркус вырос в тени знаменитого отца, – с лёгкой презрительной улыбкой подметил Никос. – И в год, когда он поступил в Академию в их семье эта трагедия и случилась.

– Там вроде и мать его погибла, но она была женщиной малоизвестной, просто приложением к мужу, так что не уверен, когда именно это произошло, – даже не попытался вспомнить деталей Клебо.

Вот же свинья! «Приложение к мужу»! Что за шовинизм тут процветает?!

– Так вот, все ожидали, что Маркус из себя ничего не представляет, и, оставшись без поддержки знаменитого отца, он ничего не стоит, – зло процедил Никос. – Но, справедливости ради сто́ит отметить, Маркус зубами прогрыз себе путь на вершину, завоевав себе титул Короля Академии, и это не фигура речи. Это истина, к сожалению или к счастью…

Никоса под конец тирады аж перекосило. Ага, вон, как его это бесит! Думали, что «сыночек» никчёмный, а вон оно, как оказалось!

Не удивительно, если честно. Было что-то в Маркусе… внутренний стержень, мужская сила… не знаю. Но всё в нём от осанки до решительного взгляда говорило, что с этим человеком лучше не связываться и не перечить ему.

– Каждый год между семестрами у нас состоится Чемпионат Академии среди разных боевых и прочих магических искусств, – снова подхватил Клебо. – Так вот, Маркус, чтоб его, все десять лет был чемпионом. И уже в первый год уложил не только всех однокурсников, но и всех магистров и кураторов. С тех пор никто не может отвоевать первенство. Мы с Никосом входим тоже в топ-бойцов Академии. Я уже несколько лет второй, а наш Никос – третий.

Клебо одновременно злился и хвастался: зрелище было жалкое. Было понятно, что ему не по душе, что он только второй, зато он превосходил своего «заклятого» дружочка Никоса и от этого испытывал удовольствие.

Никос, было очевидно, владел собой лучше. По его лицу трудно было сказать, что он испытывает. Однако гордись он своими третьим местом, мы бы наверняка узнали бы об этом.

Так что можно сделать вывод, что он тоже злится. Господи, эти двое как пауки в одной банке!

Дай шанс и каждый сожрёт другого, даже если это будет означать, что победитель останется в этой банке навечно. Возможно, так и придётся поступить: стравить их между собой, как это сделал Никос с Маркусом и Клебо.

Не ты один тут умный, мерзавец! Манипулировать людьми я не умею, но это, видимо, пока. Если я хочу выжить в этом паучье-змеином логове, придётся как-то учиться лавировать между всеми.

– И?! Как этим всем воспользоваться? – капризно надув губки, спросила Кристабель.

Ой… Кристабель! У Маркуса явно должен быть комплекс неполноценности на фоне знаменитого отца, ореол памяти которого ему, очевидно, не преодолеть, потому как отец умер.

Мы с брюнеткой снова переглянулись и синхронно презрительно хмыкнули. Нет, кто бы ни была эта девица, она мне очень по душе! Надо будет познакомиться, как эти все хмыри уберутся отсюда.

– Ну, кошечка, моя, попросит правильно, ты же у нас умница, – ласково напомнил Клебо, а меня чуть не стошнило от этой фальшивой любезности.

– Ой, простите, мой куратор, – расплывшись в обольстительной улыбке, проворковала Кристабель. – Как же всем этим воспользоваться, чтобы захомутать его? Подскажите, пожалуйста, мне, мой куратор?

– Воспевать его ум, талант, непревзойдённость, – удовлетворённо хмыкнув, начал перечислять Клебо очевидные «полезные» советы. – Говорить, что он затмевает собой всех, включая знаменитого отца, обязательно расспросить и внимательно выслушать, как он к этому пришёл, не забывая ласкать его своим очаровательным взглядом и нежными ручками, когда он заговорит про детство. Поняла, моя кошечка?

– Да, мой куратор, – подобострастно ответила Кристабель, очевидно, уже начав строить свои коварные матримониальные планы.

– Ну, теперь время платить по счетам, красоточка, – ухмыльнулся Клебо. – Пойдём, покажу тебе, что ЕЩЁ любит наш Маркус, судя по рассказам Эмилии. Ты, кстати, девочка, тоже пойдём, покажешь на примере.

Меня передёрнуло от мерзости, как и брюнетку.

Сладострастные парочки удалились, и мы остались с девицей наедине.

– Фух, слава богам, свалили и нас не взяли, – с облегчением вздохнула девушка. – А то бы в этой Академии стала на одну адептку или куратора меньше, клянусь. Тебя, значит, зовут Алисия Майер? Я Рейчел Хоффер. Добро пожаловать в самый развратный ад. Как тебя угораздило, бедолага?

10

– Да… так вышло, – замялась я.

– Ну, даёшь! ты что, не слышала про эту Академию раньше? – удивилась Рейчел.

– Не-а, – смущённо протянула я.

– На Хайлуде родилась, что ли? – усмехнулась девушка.

Видимо, Хайлуд это что-то типа местной Луны, судя по фразочке.

– Ты сама-то, как сюда попала, если всё знала? – без агрессии в голосе огрызнулась я.

– Вытянула короткую палочку. Не удачлива я, всё время выбираю что-то не то, – рассеянно ответила Рейчел. – Но это не моя вина! Меня с детства прокляли – родилась под знаком неудачи.

– Понятно. Ну… можно и про меня так сказать, – нахмурившись и тяжело вздохнув, проговорила я. – Меня однокурсницы заставили, но я и правда толком ничего не знала об этом месте, да и до сих пор не особо понимаю, что происходит. И буду благодарна, если расскажешь.

– Ну ты даёшь, конечно, – усмехнулась девушка. – Залезла в нору со змеями и пауками. И как ты, бедняжка, выживешь здесь? Даже не знаю. Но всё просто: эта Академия построена на магии и смерти слабых. Девиз: выживает сильнейший – абсолютная истина. Зато слабейший тут – сильнее самого сильного в любой другой Академии, потому конкурс сюда огромный и от желающих нет отбоя.

– Все так рвутся умереть? – возмутилась я. – Ничего не понимаю. Это же нелогично!

– Ещё как нелогично, но для обычных людей вроде нас с тобой, – мрачно усмехнулась девушка. – А для тех, у кого от амбиций сносит крышу, ну что ж… Для них всё очень даже логично. Как ты уж, наверное, знаешь, в нашей империи Даркхолл существует тринадцать Академий магии, двенадцать базовых и одна высшая, для элиты. Эта, конечно же. Ты, кстати, откуда?

– Из Академии менталистов, – с опаской ответила я, переживая, что могла неправильно запомнить название.

– А-а-а-а… Хранители разума? – с уважением посмотрела на меня Рейчел. – Интересно, я вот из «домовых».

– Это как? – опешила я.

Что-то у меня мир славянских сказок с этим миром и Академиями магии вообще никак не вяжется!

– Хранители дома, специализация – бытовая магия, – проворчала девушка. – Ну ты даёшь, и вправду будто на другой планете родилась!

– А-а-а-а… просто не слышала такого сокращения, – вывернулась я.

– А как вы нас называли? – нахмурилась девица. – Содержанками?!

– Не-е-ет, что ты, просто «бытовыми», – придумала я с ходу.

– Ну ладно, а то эта стерва Эмилия нам всю репутацию подмочила, обзывая меня так, – было очевидно, что девушку задевало за живое такое название.

– А Эмилия откуда? – решила уточнить я.

– Так из ваших же, менталистов! Два года тут уже живёт припеваючи, коза драная. Иначе бы с какого перепугу я бы её глупым приказам подчинялась?! – рыкнула Рейчел. – Меня к ней поселили полгода назад, потому что место освободилось… Угадай, почему?

– Почему? – эхом ответила я.

– Потому что предыдущая соседка пропала без вести, как тут это обычно называют, – фыркнула девушка.

– А что случилось на самом деле?

– Не знаю, но вариантов немного: довели беднягу, что она решила сама «выбыть из игры», или помогли ей это сделать. Вся суть этой Академии: выстраивание пирамиды власти, на верхушке которой сидит трое чемпионов, а при них какие-то девицы изображают из себя королев, проглатывая измены и потребительское отношение со стороны своих «королей».
– И этот куратор Маркус такой? – с ужасом прошептала я.

– Не, Маркус вообще какой-то мутный, – с раздражением ответила Рейчел. – Как и сказали эти два придурка-куратора, что входят в топ чемпионов последних нескольких лет и окончательно оборзели, Маркус пробился туда действительно честным путём – он на редкость талантливый дракон во всех видах магии. Девиц вокруг него много всегда вьётся, это тоже правда, вот только не видела я, чтобы он себе фаворитку выбирал. С кем-то уж он явно спит, но с кем? Понятия не имею, а его пассия не выделывается. Многие врут, что спали с ним, чтобы поднять свой статус, как я понимаю. Вот Эмилия, например, точно врёт, уж я-то знаю, как она ревела и страдала, что он её отшил и что у неё не получается его соблазнить. Но двух других кураторов, как я поняла, она этой байкой о том, что была любовницей Маркуса, всё-таки зацепила и действительно теперь спит с топами.

– Но зачем всё это? Почему всё так завязано на то, кто с кем спит?! – непонимающе спросила я.

– Потому что пламя рождается в страсти, – фыркнула девушка тоном, который как бы говорил, что тут всё понятно, но мне понятно так и не было.

– Что это значит? – продолжала хмуриться я.

– Да ты действительно ничего не знаешь об этой Академии, подруга?! – оторопело прошептала Рейчел. – Ну ты и попала…

11

– Вообще, вам, вновь прибывшим, об этом должны были и будут рассказать кураторы на вводной лекции. Нам вот её Клебо читал в своё время, – имя куратора Рейчел произнесла с нескрываемым отвращением. – Основная концепция Академии гласит следующее: магия – это живая сила, подобная пламени, которая черпается из человеческих эмоций. Эта академия взяла за основу эмоцию «страсть», потому они тут говорят, что пламя рождается в страсти, поэтому так воспевают интимную близость, соперничество и «драки» за жизнь. Для остроты ощущений. И более мощной энергии.

– Что-то я не уверена, что соперничество за титул чемпиона или место его женщины – самая яркая эмоция в жизни, – задумчиво протянула я.

– Согласна, – удовлетворённо кивнула Рейчел. – По мне так это звучит как чушь: страх за свою жизнь и инстинкт самосохранения не менее сильные, чем инстинкт размножения, чтоб его. И мне кажется, что они очень упрощают и рассказывают нам лишь часть правды.

– И это всё официально? – ужаснулась я.

– Не знаю, насколько это известно местному ректору, но вот кураторы говорят об этом открыто, – с презрением фыркнула девушка. – Куратором становятся на восьмом году обучения, когда уже год в магистратуре отучились. И кураторы эти открыто набирают себе «гаремы», чтобы подпитываться близостью с девицами и тем, как они соперничают за главенство. Для девиц же, чем выше боевой рейтинг того, в чей гарем они входят – тем круче.

– М-да… похлеще турецких султанов… – проворчала я.

– Чего? – нахмурилась девушка.

– Не-не, ничего, – спохватилась я. Надо поменьше болтать лишнего! – И что, все девицы мирно вступают в чей-то гарем?

– Ну в целом права на девушку заявляются тем, кто первый её в постель уложит. Если она ему не нужна, то дальше уж следующие по рейтингу могут её взять к себе, – мрачно процедила Рейчел. – Бывают драки из-за девушек, да... Но чаще наоборот: девицы изводят друг друга, чтобы избавиться от более «удачливой» подруги.

– А ты в чей гарем входишь? – робко спросила я.

– Ни в чей, слава богам, – нервно улыбнулась Рейчел. – Притворяюсь серой мышкой и заучкой, чтобы не приметили. А так как отбоя от желающих у мужчин нет – их тут раз в пять меньше, чем девиц, так что мне вполне удаётся выживать без гаремов.

– Так, что-то у меня не сходится в голове, – задумчиво ответила я. – Двенадцать академий поставляют каждый семестр по две девушки, итого в год сорок восемь. При этом половина девиц к концу года, как мне говорили, умирает, а значит, их остаётся двадцать четыре всего. Ну, пусть их будет двадцать пять для ровного числа. Если их в пять раз больше, чем мужчин, то мужчин-то на каждом году пять, что ли, обучается?

– А ты, я смотрю, в математике разбираешься? – улыбнулась девушка.

– Да нет, простая логика… – немного смутилась я.

– Логика твоя споткнулась на месте, в котором ты говоришь, что девиц отправляют по две, – ухмыльнулась Рейчел – Это не так. Точнее, это минимум две, и вроде как ваша Академия может себе позволить отправлять только минимум, всё-таки менталисты – большая редкость. У нас, из «домовых», каждый семестр с десяток отправляют, а то и больше. И да, половина выживает ко второму году и продолжает учиться следующие девять лет. Во многих других Академиях та же история: ввиду большого количества адепток они отправляют сюда девиц десятками. И главное, многие сами хотят.

– И куда девается вторая половина? – нахмурилась я. – Кто их… Куда они исчезают?

– Слушай, это точно не известно. Они пропадают? Да. Кто-то из девиц этого очень хочет? Да. Что с ними случается на самом деле? Не знаю, – мрачно проговорила девушка. – Вот соседка Эмилии, например. Как мне удалось узнать, она пользовалась большей популярностью, чем сама Эмилия, но внезапно пропала. А Эмилия вошла в «гарем» Клебо, а потом уже и к Никосу.

Странно. Клебо-то как раз жаловался, что ему мало своих девиц и пора ему новых адепток «заиметь». Это что ж за ненасытность такая у этого мерзавца?!

– А Маркус, получается, этого не делает? У него нет своего гарема? – спросила я.

– Ага. Вот потому я и говорю, что он мутный какой-то. Говорят, он с самого начала не набирал «гарем», но при этом с первого же года всех в клочки порвал на Арене, – настороженно хмыкнула Рэйчел. – Арена, кстати, это и есть причина сокращения количества адептов среди мужчин. Потому как на первом году обучения их набирают сотню, на второй год переходит только половина, на третий четверть, зато дальше, как правило, отсев почти останавливается: умные адепты выбирают себе для сражений новичков, поэтому такой большой отсев на первых годах. Не все драки на Арене смертельны, но многие парни не могут себе в этом отказать: наличие убитого врага на Арене сильно повышает их статус. К десятому году, выпускному из магистратуры, остаётся едва ли десяток с курса. Потому и странно, что Маркус с первого курса смог стать чемпионом. Этот нонсенс. Те, кто дожил до конца, как правило, настолько опытные бойцы, что в одиночку против армии могут устоять.

– И как это возможно? Откуда у него столько сил было? – удивилась я. – А девушки не сражаются на этой Арене?

– Нет. Точнее, так: это необязательно. И за все времена, насколько я знаю, было всего две таких девушки. Одна даже стала более менее известным бойцом, Аделия Скайн. Она вроде вышла за какого-то известного менталиста, кстати, – задумчиво вспоминала девушка. – Насчёт Маркуса и его источника сил…Не знаю. Видимо, он черпает магию из чего-то другого и брезгует это делать как все. Я к такому выводу пришла. Но вот из чего он её черпает, не знаю, честное слово. И на ум приходит только плохое.

– Какое плохое? – эхом откликнулась я.

– А куда девается вторая половина девушек? Никто не знает. Как и источник силы Маркуса Файтера. Так что… даже не знаю, что думать, – мрачно ответила Рейчел.

Боже! Что за «Синяя Борода» мне в «женихи» достался?!

12

После долгого и тяжёлого разговора Рэйчел ушла, а я так и осталась сидеть в прострации на диване в гостиной.

Кристабель всё ещё не было. Видимо, всё ещё «отрабатывала» полученные «знания» у кураторов.

Бр-р-р, какая гадость! Даже думать об этом не хочу.

М-да-а-а. Подумать, конечно, есть о чём. А главное, вообще непонятно, что делать и как отсюда выбраться.

Я села на диван.

Ответ явно должен знать этот Маркус, раз он меня сюда призвал, но вот идти к нему на поклон мне совершенно не хочется. А как ещё узнать, я пока не понимаю, честное слово.

Рэйчел, конечно, хорошая девушка, на первый взгляд, но в стае волков овечки не выживают: как долго она останется порядочной и честной, если и её прижмут?

Поэтому выдавать ей, кто я, мне бы не хотелось. Ведь этот Маркус сказал ни в коем случае никому не говорить, что я из другого мира. Иначе меня «с позором прогонят через Искупление».

Что ещё за Искупление? Но в свете традиций этой Академии… вряд ли что-то хорошее.

Вот зараза, надо было у Рэйчел невзначай спросить, что это такое!

Мои размышления прервались резким, почти с пинка, открытием двери.

Твою же мать… На пороге стояла Кристабель.

Волосы слегка взъерошены, а не как обычно идеально уложенные, лицо, раскрасневшееся от…

Нет, погодите… Не оттого, что я подумала.

Лицо перекошенное и красное… от злобы?

– Ах ты дрянь облезлая! Вздумала моего Маркуса себе заполучить?! – взвизгнув, девица рванула ко мне.

Я вжалась в диван и мысленно застонала.

О боже, она узнала откуда-то о моей истинной связи с Маркусом?!

– Вот же ты мышь дохлая, как ты посмела стать истинной моего Маркуса?! Моего!!! – рявкнула Кристабель. – Разве подруги так поступают?!

Абсурдность обоих заявлений даже не раздражала, а вызывала лишь недоумение.

Я посмела стать истинной?! Я что, этого хотела?! Кто меня вообще спрашивал, чего я хочу?!

А уж про подруг – это даже не смешно. Она ко мне хуже, чем… чем… я даже не знаю, чем к кому относится.

Сейчас вон опять магией начнёт наказывать…

Я оказалась права.

Кристабель, захлопнув дверь пинком, протянула руки со скрюченными пальцами в мою сторону, и горло обожгло будто огненным кольцом.

Собака…

– Дрянь, дрянь, дрянь! Потаскуха! – с перекошенным от ярости лицом завопила Кристабель.

«Кто бы говорил!», – мрачно подумала я про себя.

– Стерва рыжая! – бесновалась девица.

«Ну, это может и правда. Про цвет волос. Больно-то как, зараза!», – отрешённо подумала я.

Потому как сделать ничего не могла. Тело снова парализовало этой прокля́той магией.

Как же я их тут всех ненавижу! Задолбали чуть что-то захватывать контроль над моим телом!

– Я убью тебя!!! И дело с концом, нет девицы – нет истинной с ней связи! – визжала Кристабель.

«Это похоже на правду… Интересно, если я тут умру, вернусь в свой мир?», – практически теряя сознание от удушения, с мрачной иронией подумала я.

Вот так, видимо, половина девиц и не доживает до конца года. И я буду одной из них…

Интересно, а родители настоящей Алисии будут о ней горевать? Им же скажут, что их дочь умерла, да?

Разум уже был настолько затуманен, а я смирилась со своей участью, не зная, как противостоять Кристабель, что, когда в голове вспыхнуло озарение, что я подумала о чём-то важном, оно тут же улетучилось…

– Страшилище! Уродина! Змеюка подколодная! Пригрела тебя на груди! Кураторство над тобой взяла, а ты?! – продолжала верещать Кристабель.

Помогите… Кто-нибудь… Помогите…

Перед глазами всё поплыло…

Лёгкие горели огнём.

Кажется, это конец.

Ну, вот и узна́ю, правду ли говорил Маркус о том, сколько мне там жить осталось.

Правда, это будет, если моя теория о том, что после смерти тут я вернусь к себе, верна.

– Не смей сдохнуть раньше времени, мерзавка, – процедила Кристабель и слегка ослабила нажим.

Упоительный глоток воздуха был одновременно и болезненным, и самым прекрасным в мире.

Лёгкие всё ещё горели, отказываясь принимать «порцию жизни», а в висках колотилась кровь, будто военный оркестр на параде.

– Эй, открой глаза, девка. Не надо мне тут изображать из себя слабачку, я же знаю, что ты способна вытерпеть. Уж эту лёгкую «Удавку» ты много раз переживала, не прикидывайся, – зло прошипела Кристабель.

Оплеуху от девицы я даже почти не почувствовала. Вот сволочь. Я тебе ещё отомщу за это всё…

С трудом подняв взгляд на Кристабель, я увидела, что её лицо всё ещё перекошено от гнева, но в глазах девицы плескался страх.

Видимо, убивать меня так внаглую ей было опасно, и стерва испугалась, что я могу умереть.

Хмм… Интересно…

«Вертихвостка рыжая, да что он в тебе нашёл?! И когда ты успела?! И почему ты?! Все мои чары и уловки зря, что ли?! Я же подготовилась и даже зельем связи уже напоила, и что теперь?! Что теперь?! Всё достанется тебе, мелкая, никчёмная тварь?»

Этих слов вслух Кристабель не произносила, клянусь.

И хоть взгляд мой был ещё затуманен, мерзкую рожу её я видела прекрасно.

Я действительно слышу мысли других?

Окончательно осознать этот факт я не успела. Дверь снова распахнулась.

На пороге стоял Маркус.

И моё сердце даже, кажется, пропустило удар от радости, но потом я сфокусировалась на его лице и поняла, что что-то с ним не так.

– Ммм… девочка моя, – с абсолютно идиотской улыбкой заявил Маркус, будто не видя, в каком мы обе состоянии. – Я так тебя хочу, кошечка моя… Кристабель.

13

Сказать, что я обалдела, это ничего не сказать.

Вопреки здравому смыслу я действительно на секунду даже обрадовалась, что это он.

Не то чтобы я претендовала на любовь этого хлыща, но он же говорил, что мы истинные! И что ни с кем не сможем другим быть?

И когда он сказал «кошечка моя» я даже успела поморщиться, ведь я просила его так меня называть! Но то, что я видела сейчас, было мне неприятно не из чувства собственности, а от обиды.

Вот тебе и истинный, вот тебе и защита.

Глаза Маркуса горели огнём тем самым, что я видела, когда он мне демонстрировал разницу между ментальной магией и истинной связью в кураторской.

Огнём желания. Страсти. Похоти.

Он действительно хотел эту мерзавку…

А-а-а-а… Может быть, я поняла, в чём дело.

Может, это то, о чём только что подумала Кристабель? Что-то там про какое-то «зелье связи». Видимо, она его чем-то одурманила… Тогда плохо дело.

Я-то обрадовалась, что вряд ли он даст меня в обиду, пока своего не получил. Даже думать пока не хочу, чего своего, но он обещал мне защиту и помощь, а тут такое…

Если он теперь в подчинении у Кристабель, то и я уже им обоим не нужна, а значит, для меня всё может закончиться очень печально.

– М-м-м-м-маркус, ты пришёл?! – вмиг побледнев лицом, пролепетала Кристабель, и тут же начала торопливо приглаживать волосы и платье.

Прихорашивается ещё, сволочь.

– П-п-п-п-простите, куратор Маркус, я хотела сказать, – уже овладев собой, промурлыкала девица с любезной улыбочкой. – Я так рада, что вы зашли. Вы хотите провести со мной… время, я вас правильно услышала?

Девица выпятила грудь, которая и так почти вываливалась из откровенного платья, а после встала, призывно выпятив зад в процессе.

Господи, какой кошмар! Надеюсь, всё это будет не при мне происходить. Надо валить отсюда и живо. Нет у меня желания наблюдать за этим сладострастным экстазом!

Я покосилась на Кристабель: та уже не смотрела на меня. Девица, отчаянно виляя бёдрами, медленной походкой шла к Маркусу, на ходу пытаясь расшнуровать платье.

Выходило у неё не очень, судя по нервным движениям.

Маркус же закрыл дверь и стоял, облокотившись на стену, пожирая девицу глазами.

Я медленно начала сползать с дивана. Мимо них я явно на улицу не выйду. Пока.

Для начала надо сначала скрыться из виду, а потом уже пытаться либо убраться в свою комнату и запереться, обложившись подушками и одеялами, как начинка в шаурме, либо вообще сбежать из блока, куда глаза глядят.

Маркус скользнул по мне взглядом. Видимо, засёк движение.

Боже, лишь бы они не приказали мне сейчас присоединиться к этому безобразию.

– Мой дракон, – продолжала мурлыкать Кристабель. – Ты такой красивый, такой мощный, такой мужественный…

Серьёзно?! И за эти невероятно ценные сведения Кристабель переспала с Клебо и Никосом?!

Боже, неужто Маркус на такое поведётся?!

– Раздевайся, моя кошечка, – хриплым голосом произнёс мужчина, и я нервно вздрогнула.

Странно. В тот раз мне срочно хотелось раздеваться, едва я услышала эту фразу, в этот раз ничего, кроме омерзения, я не почувствовала. Никаких позывов срочно сбросить одежду, будто она горит на мне.

В чём дело? В том, что теперь объектом желания была не я, а Кристабель. А как же истинная связь?!

Или… было что-то в интонации Маркуса… другое. Неуловимое. Но голос точно звучал чуть иначе. Злее. Жёстче. Яростнее.

Но Кристабель это понравилось, судя по звонкому смешку.

Прекрасно… Прекрасно… Не обманула, значит, Эмилия, зелье сработало! Я войду в гарем Маркуса… Уж я-то умею ублажать… Ох, он будет бегать за мной, я такое ему сейчас устрою…

Я замотала головой. Опять чужие мысли лезут в голову, а слушать, что там хочет сделать Кристабель с Маркусом, у меня вообще желания нет.

– Брысь, дрянь, – злобно прошипела Кристабель через плечо, и мои ноги внезапно выпрямились, заставляя меня встать.

И зашагать к моей комнате.

«Спасибо тебе, мерзкая проститутка, хоть за это!» – мысленно поблагодарила я Кристабель от всей души. Горячо и искренне.

В этот момент её платье упало на пол.

Маркус присвистнул, и я против воли скосила глаза.

Ну да, красивая. И бельё вызывающе красного цвета… Но я бы не сказала, что прям идеальная у неё фигура…

– Э-э-э-э, нет, пусть она останется, – внезапно прохрипел Маркус. – А ты вали отсюда, дрянь. Думаешь, на высших драконов действует твоё третьесортное зелье, стерва? Но тебе бы хотелось именно такой моей реакции, да?

Я замерла на месте, по-моему, впервые преодолев силу заклинания Кристабель.

Что?! Я не ослышалась?!

– Ч-ч-ч-что? – пролепетала Кристабель.

– Что слышала, – зло процедил Маркус. – Думала, зелье, сделанное какой-то дурёхой-третьекурсницей со склонностью к бытовой и ментальной магией, способно меня заставить забыть истинную связь и перенаправить пламя своей страсти на тебя? Ты бы хоть озаботилась почитать про истинную связь и драконью сущность, идиотка. Вали отсюда, пока не наказал. На твоё счастье, женщин я не трогаю. Да и ноги у этой истории явно понятно, откуда растут. Глупая, наивная девица! Стала марионеткой и даже не поняла. Пошла вон.

Открыв рывком дверь, Маркус ухватил девицу под локоть и выставил в коридор.

– Но… но… но как?! – взвизгнула она и посмотрела на Маркуса хорошо знакомым мне буравящим взглядом.

Видимо, пытается его ментально прогнуть. Совсем дура, что ли?

Маркус повёл головой из стороны сторону, будто щёлкая «позвонками».

– Ну ты и глупая, – с жёсткой усмешкой прорычал Маркус. – Твоя дешёвая менталка первогодки на меня не подействует. А за эту попытку одежду я тебе не отдам. Так пойдёшь гулять. Сейчас я тебе покажу, что такое настоящая ментальная магия, дурёха.

– Но… нет… отдай…

– ИДИ ДО БИБЛИОТЕКИ ЧЕРЕЗ ВСЕ ЛЮДНЫЕ МЕСТА И НОЧУЙ В СТОЛОВОЙ, – проревел Маркус.

Глаза Кристабель остекленели и… она деревянной походкой так и пошла по коридору.

В душе я ликовала. Секунду. Пока Маркус не захлопнул дверь и не посмотрел на меня всё тем же диким взглядом.

Глаза горели ещё хлеще, чем в первый раз. Более того, они стали… странные.

Синие до того глаза действительно горели, и это уже была не фигура речи. Они и вправду мерцали голубым пламенем.

Черты лица слегка заострились, или мне это кажется?

Я будто слышала биение его сердца, такой оглушающий звон стоял в ушах. Или это моё так заколотилось?!

– Девица та ещё дурёха, но в части афродизиаков явно спец, – размашистой походкой зашагав в мою сторону и скидывая на ходу с себя тот самый серый пиджак, что ему шёл, прохрипел мужчина. – Мне придётся слегка изменить свои планы насчёт тебя. Первую брачную ночь проведём до официальной свадьбы. Потому что, то, что во мне сейчас находится, требует немедленно…го высвобождения. А ни с кем, кроме тебя, я этого делать не хочу. Раздевайся.

– Но я не хочу! Маркус, ты обещал, – пролепетала я, а руки против воли СНОВА начали расстёгивать рубашку.

Мужчина же уже был подле дивана, куда меня отбросило рывком прокля́той магии, буквально срывая на ходу с себя рубашку.

Звон пуговиц по полу почему-то показался мне невероятно громким…

– Это уже нельзя остановить. Я уже не властен над собой. Я не могу усмирить в себе дракона. Да и не хочу. А тебе понравится, не бойся, дерзкая моя кошечка рыжая, – бархатистым голосом ответил мужчина и поставил колено на сидение диван между моих отчаянно дрожащих коленей. – Обещаю, будет хорошо.