Только одно лето

Глава 1

Я вышла из автобуса, еле волоча за собой чемодан, и с облегчением потянула затекшую от двухчасовой езды спину. Хмуро оглядела пустынный автовокзал и тяжело вздохнула. Боже мой, дыра дырой! Городишко Первомайск, куда нелегкая, в лице моих родителей, отправила меня на летние каникулы, встретил гробовым молчанием, нарушаемым лишь одиноким жужжанием мухи.

В воспоминаниях это место было не таким заброшенным, но, кажется, за десять лет, что я здесь не бывала, все пришло в еще больший упадок. Да и как по-другому, если местное население постепенно скудеет, молодое поколение уезжает в большие города, и только старожилы, такие как моя бабушка, остаются тут доживать свой век.

По бабушкину душу я и приехала в это богом забытое место. Ей вот-вот стукнет восемьдесят лет, и во время последнего телефонного разговора с родителями голос у нее звучал не очень. Вот родители и решили, что пора бабушку вызволять, а поскольку сами они отправлялись на важные раскопки в Казахстан на все лето, поручили мне присмотреть за ней, пока они не освободятся и не заедут за нами на обратном пути.

О том, что у меня на лето собственные планы, они даже слышать не хотели. Несколько дней я со скандалом добивалась разрешения поехать все-таки с подругами в Питер, но битву проиграла. Выяснилось, что денег на поездку они все равно не дадут, а тут еще все дружно вспомнили, что мне в следующем году сдавать ЕГЭ и «не о поездках сейчас думать надо, Вика, а об учебе».

Это, конечно, абсолютно притянутый за уши аргумент, ведь бездельничать в Первомайске я могла с тем же успехом, что и в Питере, и даже, пожалуй, с большим. Но я была и остаюсь до своего совершеннолетия в зависимом от родителей положении, так что, деваться мне некуда. Пришлось согласиться стать нянькой для бабушки на целых три месяца…

Я медленно пошла вдоль дороги, попеременно сверяясь с картой на телефоне. Город был настолько маленьким, что путь от автовокзала до дома бабушки занимал всего двадцать минут, если верить Яндексу. Разобравшись с маршрутом, я получше ухватилась за ручку чемодана и приготовилась к долгой ходьбе. Хорошо еще, что день выдался не жарким, и я догадалась надеть удобную обувь. Другого транспорта, кроме собственных ног, в этом городе я вряд ли найду.

Тротуары были такими разбитыми, что колеса чемодана то и дело задевали плитку и застревали. Я уже начаоа жалеть, что взяла столько вещей, хотя, с другой стороны, где бы я еще нашла все необходимое? Пока я шла вдоль всего города, мне попался только один магазин, и то — продуктовый.

Чем ближе я подходила к бабушкиному адресу, тем печальнее обстояли дела с дорогой. Под конец она вообще стала проселочной, а я совершенно выбилась из сил. Мне оставалось всего метров триста, когда на встречу выехал парень лет семнадцати на велосипеде. Он был в одних только шортах с какими-то мокрыми пятнами, а на багажнике велосипеда он вез ведро с рыбой… Фу!

Парень остановился, удивленно посмотрел сначала на меня, а потом на мой чемодан.

— Помочь?

Я скривилась, еще раз оглядев весь его внешний вид, и демонстративно зажала нос рукой.

— Нет уж, сама справлюсь. Не хватало еще, чтобы мои вещи рыбой провоняли.

Парень хмыкнул и пожал плечами.

— Ну, как знаешь.

Он проехал мимо меня, а я уставилась на его удаляющуюся загорелую спину. И что за манера ходить без футболки? Одно слово — деревенщина…

Выглядел он, правда, довольно крепко. На секунду я подумала, что, может быть, стоило все-таки принять его помощь, но потом отмахнулась от этой мысли. Подумаешь, триста метров осталось. Как-нибудь дотащу.

И дотащила. Но к тому моменту, когда я подошла к бабушкиному синему забору, пальцев я уже не чувствовала. Бабуля ждала меня на пороге, всплеснула руками и побежала открывать калитку.

— Анюточка!

— Эмм… Я Вика…

Бабуля оглядела меня и снова всплеснула руками.

— Викуся! Как же ты выросла! Не узнать просто! Я-то думала это Анька. Да ты просто копия матери!

Я неловко улыбнулась и пожала плечами. Обняла бабушкино мягкое тельце и даже ощутила мимолетный прилив нежных чувств. Я ее почти не помнила, но она так радовалась моему приезду, что просто невозможно было не улыбаться, глядя на нее.

И кстати, для своих восьмидесяти лет, выглядела она вполне ничего. А когда она схватила мой чемодан и без труда подняла его на крыльцо дома, у меня аж глаза на лоб полезли… Так… И кто там что говорил о бедной несчастной старушке, которой даже стакан воды подать некому? По представлениям родителей, бабуля уже чуть ли не разваливалась, а она вон, бегала. И этой супер-старушке нужна помощь изнеженного городского одуванчика вроде меня? Мои родители явно что-то напутали…

Бабуля принялась все мне показывать, и еще на первых пяти минутах этой экскурсии, я убедилась, что нянька ей и правда не нужна. Мы начали с сада, где у бабули росло несколько яблонь, огурцы, помидоры, клубника, баклажаны, зелень и всякая всячина — «все свое, домашнее».

— А кто в огороде работает? — спросила я.

— Ну я, а кто же еще.

Бабуля небрежно пожала плечами и вновь принялась рассказывать, что и в каком количестве у нее растет. Потом мы отправились в дом, где первым делом она показала мне погреб с целой тонной заготовок и закруток, потом провела в гостиную, где на стенах висели черно-белые фотографии каких-то родственников, с которыми она сразу начала меня знакомить, и уже после всего этого показала выделенную для меня комнату.

Глава 2

Свой второй день в Первомайске я решила посвятить изучению местных достопримечательностей. Выйдя из дома, я первым делом направилась в тот единственный продуктовый магазин, который приметила еще накануне, и купила стаканчик мороженого за пятнадцать рублей (я три раза переспросила, и он действительно стоил пятнадцать рублей!). Пока продавщица, которая явно имела привычку спать в бигудях, с любопытством меня оглядывала, я решила использовать это любопытство в свою пользу и принялась расспрашивать ее, что и где в городе есть.

Выяснилось, что видела я еще не все и, если бы шла по другой дороге, наткнулась бы аж на магазин Пятерочка. Это, кстати, и было самой большой местной достопримечательностью. Ну, а остальное по мелочи: городской центр с памятником Ленина и управой, здание почты, библиотека и даже кинотеатр.

Я была в растерянности от обилия выбора, и в итоге начала с кинотеатра. Оказалось, правда, что это очень маленькая комнатка в доме культуры с рядами плотно расставленных стульчиков и проектором такого плохого качества, что имелись все риски заработать себе астигматизм или еще как-то посадить зрение, вглядываясь в экран во время показа фильма. Я уже не говорю о том, что фильм в прокате был всего один (какой-то американский боевик о выживании в лесу), и его собирались показывать каждый день еще минимум неделю. В итоге я замучила не только свои глаза, но и попу, постоянно вертясь на жестком стуле, и еле дождалась окончания фильма. Кроме меня в зале сидел только какой-то очень древний дед, и он, судя по всему, никуда уходить не собирался. По его лицу не совсем было понятно, спал ли он или смотрел титры. Поэтому я просто прошла мимо него и вышла на улицу.

Два часа жизни оказались безвозвратно потеряны, но мне еще предстояло скоротать целых три месяца, а способы это сделать таяли на глазах. Я немного погуляла по центру, но, не обнаружив там ничего примечательного, кроме, разве что, торгующей семечками бабульки, направилась в библиотеку. Книги я любила, и всегда оставалась надежда, что там я найду что-нибудь интересное для себя.

Здание библиотеки оказалось не сильно больше кинотеатра, и вся мебель там выглядела такой старой, что мне захотелось выбежать наружу, пока все эти трехметровые шкафы, наполненные книгами, не повалились мне на голову.

— Есть тут кто? — позвала я.

Послышалось какое-то шуршание, и через несколько секунд из книжных рядов показался вчерашний парень. Я удивленно уставилась на него, а он фыркнул.

— Еще меня репейником называла. Сама приклеилась ко мне, как колючка.

— О, Боже! Только не говори мне, что ты еще и библиотекарь! Такое ощущение, что ты единственный человек в этом городе! Ты что раздваиваешься?

— Ага, растраиваюсь.

— Расчетыревываешься.

— Нет такого слова.

— А может ты меня просто преследуешь? Признайся, тот дед в кинотеатре — тоже ты?

— Если бы я тебя преследовал, я бы придумал что-нибудь получше, чем притворяться дедом.

Я сузила глаза.

— Ладно, товарищ рыбак-астроном-библиотекарь. Мисс заблудшая овечка желает взять на дом книгу.

Он подошел ко мне и слегка наклонился, сложив руки на груди.

— А у мисс заблудшей овечки есть ее читательский билет?

— Нет, въедливый гоблин. Но ведь тебе не составит труда мне его оформить?

Он хмыкнул, обошел меня, сел за стойку и хлопнул по ней.

— Паспорт, пожалуйста.

Я вытаращила глаза.

— Паспорт зачем?

— Читательский билет, вообще-то, официальный документ. У нас тут все строго.

— Тоже мне, министерство пыльных изданий. Страница на Госуслугах подойдет?

— Какая еще страница? Паспорт давай.

— Вы тут от жизни отстали совсем! Страница на Госуслугах везде прокатывает!

— Что ты мне лекции читаешь? Паспорт давай, говорю.

— Да нет у меня его с собой.

— Тогда прости, заблудшая овечка, но читательский билет не оформлю.

— Ты серьезно, что ли?

— А кто тебя знает? Возьмешь книгу и не вернешь. Личность у тебя подозрительная, о себе ничего не рассказываешь, паспорт должностному лицу не предъявляешь…

— Это ты-то должностное лицо? Сторожевой пес захолустной библиотеки!

— Попрошу без оскорблений.

Я сложила руки на груди и вздохнула.

— Ладно, завтра приду с паспортом. Книги посмотреть хоть можно, или для этого надо у администрации президента разрешение получить?

— Не знаю, как насчет администрации президента, но у старшего библиотекаря, то бишь меня, есть право выставлять за дверь наглых посетительниц, если в читальном зале зашкаливает уровень сарказма.

— Ммм… А сколько здесь вообще библиотекарей работает?

— Только я.

— То есть ты единственный библиотекарь?

— Единственный и старший.

Я хмыкнула.

— Так что там показывает твой сарказмометр? Не зашкаливает еще?

Глава 3

Когда я вернулась, моя бабуля вместе с какой-то старушонкой с баклажановыми волосами смотрела очередные политические дебаты. Я поужинала салатом из огородных овощей и котлетами, а потом сделала себе чай и устроилась рядом с ними на диване, но вскоре мне стало скучно. Я вздохнула.

— Бабуль, а вы не хотите что-нибудь другое посмотреть?

— А что другое? На каком канале?

— Ну, необязательно ведь смотреть то, что показывают по телевизору! Может какой-нибудь корейский сериальчик? Мама их обожает.

— А?

— Минутку!

Я в полной решимости соблазнить бабулю удобством онлайн кинотеатров побежала в комнату за ноутбуком. Телевизор у нее, правда, оказался древним, с какими-то красными и желтыми отверстиями для непонятных проводов, и разъемом HDMI там даже не пахло. Я почесала голову, повертелась, вздохнула и решила, что посмотрим так, на ноутбуке.

Экран для нас троих был маловат, конечно, и все же я в компании двух старушек принялась смотреть корейский сериал о любви неудачливой школьницы и популярного парня. Сериал затянул так, что мы проглотили аж четыре серии, но потом я почувствовала, что засыпаю и объявила перерыв.

— Ох, а как так? — запричитала баба Катя (старушка с баклажановыми волосами). — На самом интересном месте!

— Да там все серии заканчиваются на самом интересном месте, вы так до утра смотреть будете.

Моя бабуля нерешительно взглянула на свою приятельницу, а потом повернулась ко мне.

— А ты оставь нам свой компьютер, Викусь, и иди спать. Мы еще чуть-чуть посмотрим. Больно интересно, что же там этот… Как его? Тьфу ты, имена такие, не выговоришь!

Я вздохнула.

— Ладно. Только не слишком увлекайтесь, а то на это дело можно крепко подсесть.

Бабушки закивали и тут же прилипли к экрану, а я усмехнулась и пошла к себе. Даже смешно стало от того, что им настолько понравилось. Хотя это неудивительно, раз до этого досуг у них был исключительно соткан из вечерних новостей и дебатов важных депутатов в костюмах.

Перед сном я немного посидела у окна, вдыхая аромат яблок из сада и глядя на звездное небо. К такой красоте было сложно привыкнуть, и мне казалось, что даже если бы я прожила в Первомайске всю жизнь, все равно каждую ночь любовалась бы небом. Вот где была настоящая, самая ценная достопримечательность этого городка.

Я поймала себя на том, что улыбаюсь, вспоминая, как разглядывала звезды в телескоп вместе с Даней. Этот парень как-то странно действовал на меня. Все больше удивлял с каждой новой встречей, открывался с новых сторон, и я вдруг осознала, что мне нравилось общаться с ним. Наши шутливые словесные перепалки приносили неожиданное удовольствие.

Когда выяснилось, что я не смогу поехать в Питер вместе с Лизой и Дашей, больше всего я расстроилась именно потому, что пропущу все самое интересное. Подружки будут развлекаться, ходить по знаменитым местам, у них появятся собственные истории и шутки, понятные только им, и я, при всем своем желании, не смогу это наверстать. Но что-то мне подсказывало, что лето в Первомайске тоже могло стать полным событий, и пусть я не разделю их с лучшими подругами, зато, возможно, я найду здесь новых друзей…

Честно говоря, я вообще не ожидала увидеть в этом городке кого-либо своего возраста. Не знаю точно, сколько лет Дане, но вряд ли он сильно старше меня. Интересно, есть ли здесь еще молодежь? Надо будет и это у бабули спросить. Чем дольше я находилась в Первомайске, тем больше он напоминал мне муравейник — с виду обычная земляная куча, но, если проникнуть глубже, открывается много неизведанного.

С этими приятными мыслями я легла спать, а утром, выйдя в гостиную, обнаружила бабулю в обнимку с бабой Катей мирно сопящими напротив раскрытого ноутбука, где шел уже другой сериал о каких-то офисных страстях. Я закусила губу, понимая, что зря оставила их без надзора за таким увлекающим занятием. Возможно, мои родители правы, и присмотр бабуле все же требуется. Как ребенок, честное слово.

Я вздохнула, убрала ноутбук и расшевелила старушек. Баба Катя принялась испуганно озираться и ушла к себе, а моя бабуля отправилась в свою комнату досыпать. Я на всякий случай спрятала ноутбук под своей подушкой, чтобы у них не было соблазна вновь залипнуть на сериал. Зря так резко ввела их в этот мир. Надо было как-то дозированно, постепенно. Как по телевизору — одна серия в день и все.

Я сварила нам кашу, а потом покосилась в сторону трехлитровой банки фермерской сметаны, которую бабушка принесла с рынка. От одного взгляда на нее у меня потекли слюни. Вообще-то я не любитель молочки и даже кофе всегда беру на альтернативном, но эта сметана, да еще и в сочетании с подогретым местным хлебом и бабушкиным смородиновым вареньем… Просто объедение! Настолько, что не было сил остановиться, и я съела аж три таких тоста. И пальчики облизала. Это даже лучше, чем самый навороченный чизкейк!

Но банку от меня лучше спрятать, иначе за три месяца в Первомайске я рискую превратиться в пышку. Что поделать? У каждого свои слабости…

По крайней мере здесь я много хожу пешком, так что, может еще и обойдется. Я снова улыбнулась, сама не знаю почему, и побежала одеваться.

На этот раз я захватила свой паспорт и прямиком направилась в библиотеку. Улыбка все не сходила с моих губ, и я напридумывала у себя в голове десяток остроумных колкостей, которые собиралась ему сказать. Но когда я вошла, Дани за стойкой не оказалось. Там сидела женщина лет пятидесяти, и я тут же почувствовала укол разочарования.

Глава 4

— Шестнадцать? Я думал тебе восемь, — сказал Даня, нагло рассматривая мой паспорт. — Хотя на этом фото максимум шесть.

— Дай сюда!

Я попыталась вырвать у него свой паспорт, но он отвел руку подальше. Я понимала, конечно, что он попросту издевается, но на фотографии я и правда выглядела как ребенок. В четырнадцать лет я еще была худеньким неразвитым подростком, и только за последние два года резко подросла и немного округлилась. Но, судя по выражению лица Дани, мне предстояло услышать еще много шуточек по поводу своей внешности.

Я наградила его хмурым взглядом, а он лишь шире улыбнулся и все-таки соизволил приступить к своим обязанностям. Новенький читательский билет был оформлен и торжественно сложен в картотеку спустя пару минут, а я наконец стала полноправным членом библиотеки. Честно говоря, сам читательский билет меня разочаровал. Я ожидала как минимум какую-нибудь пластиковую карточку или хотя бы корочку, на худой конец. Но это оказалась простая бумажка с заполненными от руки данными. И Даня эти данные вписывал обыкновенной шариковой ручкой! И это в век технологий и прогресса. М-да… А тут еще выяснилось, что даже эту жалкую бумажку мне не доверят, и храниться она будет в библиотеке. Даже обидно стало.

Что же, по крайней мере, дело сделано. Плевое, кстати, дело, но господин старший библиотекарь поднял вокруг него такую суету, что, казалось, придется созывать внеочередное заседание Госдумы, чтобы документ вступил в силу.

— Ну, теперь я могу здесь почитать? — спросила я.

Даня кивнул.

— Имеешь полное право. Только за уровнем сарказма следи. А то закон для всех один.

— Не могу ничего обещать.

Я подмигнула ему, взяла книгу и села с ней за стол. Даня и сам что-то читал, поэтому на какое-то время повисла тишина, но спустя минут десять я не выдержала и спросила:

— А почему ты работаешь в библиотеке?

— А почему нет?

— Ну, как-то… Это для стариков работа. Без обид.

Даня издал странный смешок, оторвался от книги и посмотрел на меня.

— Этот город вообще для стариков, если ты не заметила.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Живу. Подрабатываю, как видишь. И уезжать никуда не собираюсь.

Я тоже опустила книгу.

— А сколько тебе лет?

— Семнадцать.

— То есть ты уже закончил школу? А дальше что будешь делать? Ты не думал о будущей профессии?

— Сколько вопросов.

— Я серьезно. Разве ты не хочешь никуда поступить?

Даня странно посмотрел не столько на меня, сколько на стену за мной, и пожал плечами.

— Иногда хочу. Но я не могу уехать. И не должен.

— Но почему?

Он лишь покачал головой.

— Мне начинает казаться, что ты приехала сюда со шпионской миссией, заблудшая овечка. Признайся, ты работаешь на межпланетную разведку?

— Угадал. Только ты ей мало интересен, а вот технология приготовления фермерской сметаны…

Даня хмыкнул.

— А что на твоей планете нет сметаны?

— Такой нет.

— А чего там еще нет?

— Вообще-то там есть все. И гораздо лучше, чем здесь. Торговые центры, кинотеатры, кофе на альтернативном молоке…

— На каком молоке?

— Альтернативном.

— Как молоко может быть альтернативным? Типа козье вместо коровьего?

— Ты что правда не знаешь?

Даня нахмурился и покачал головой, а я еле удержалась от смешка. Боже мой, тьма тьмущая, а еще меня инопланетянкой обзывает! Я кашлянула и принялась его просвещать:

— Ну, там… Миндальное, кокосовое, овсяное…

— Чего?

— Молоко.

— Ты издеваешься надо мной?

— Да нет же! Погугли!

— У меня нет смартфона.

Я ошарашенно уставилась на него.

— Хочешь сказать, что у тебя есть навороченный телескоп, но нет телефона?

— Телефон у меня есть, — Даня достал из кармана маленькое кнопочное недоразумение и помахал им. — Смартфона нет.

— Ты серьезно? Откуда у тебя тогда телескоп?

Даня хмыкнул и откинулся на стул.

— Данные для своей разведки собираешь?

— Ну это же правда странно! Кто в наше время ходит без смартфона?

— Очень многие люди, Вика. Просто ты о них не знаешь.

Я недоверчиво сузила глаза. Я еще могла понять, когда старшее поколение не пользовалось всеми прелестями современных технологий, но Даня был всего на год старше меня!

— Может ты и про Интернет не знаешь? — спросила я.

— Мы здесь, конечно, отстали от жизни, но не настолько. В библиотеке есть компьютер.

Глава 5

Ровно в шесть вечера Даня выпроводил меня на улицу и закрыл библиотеку на ключ. Возле здания был припаркован его велосипед, и он без лишних слов забрал книги у меня из рук и привязал их к багажнику, используя какие-то плотные шнурки.

Потом он обмотал раму велосипеда своей толстовкой и сделал шутливый поклон, приглашая меня сесть. Я засмеялась и попыталась запрыгнуть на свое импровизированное сиденье, но это оказалось не так легко. Велосипед был довольно высоким и неустойчивым, и сесть мне удалось только с третьей попытки. Даня все это время не сводил с меня насмешливого взгляда, а потом сел сам, и мы поехали.

Пятнадцать минут, что ушли на дорогу до дома, оказались для меня тем еще испытанием, и вовсе не из-за жесткости рамы. Данина толстовка прибавляла мягкости, и хоть попа все равно немного ныла, но было вполне терпимо. Я ухватилась одной ладонью за основание руля, а другой за нижнюю часть сиденья, и просидела так до конца поездки. Вот только смущало меня другое…

Даня был очень близко. Он вытянул руки по обе стороны от меня и держался за руль, и создавалось такое ощущение, что он меня обнимает. Я чувствовала его руку за спиной, и сердце в груди стучало быстрее… А из-за того, что он наклонялся вперед, его лицо оказывалось всего в нескольких сантиметрах от моего. Я старалась не выдавать своего смущения и избегала на него смотреть, но при каждом дуновении ветра мои волосы легонько скользили по его щеке, и Даня едва заметно улыбался.

Вечерний Первомайск был оживленнее, чем днем: бабушки в цветастых халатах и дедушки в рубашках с коротким рукавом выходили и садились на лавочки, грызли семечки и переговаривались. Кто-то даже выгуливал животных, и под животными я подразумеваю не собачек каких-нибудь, а самых настоящих коров и коз. От этого зрелища у меня глаза на лоб полезли. Все-таки Первомайск считался, пусть и маленьким, но городом, и увидеть шагающую по улице корову я не ожидала. А когда на нас из-за ограды выскочил огромный индюк, я так взвизгнула, что чуть не упала с велосипеда.

Даня разразился хохотом, удержал меня от падения и помог вернуть равновесие, а я принялась умолять его уехать подальше от этой огромной злой птицы. Он ускорился, но по тому, как тряслись его плечи, я понимала, что он еле сдерживает смех.

— Хватит уже ржать! — возмутилась я.

Даня только громче засмеялся и покачал головой.

— Я просто не уверен, кто из вас больше испугался, ты или индюк. Он, бедный, от твоего крика все перья растерял!

Я не удержала смешка и легонько стукнула Даню кулаком в грудь.

— Если бы он так внезапно не выскочил, я бы не испугалась!

— Да? Давай тогда вернемся, погладишь его. Ты же только от неожиданности испугалась.

Он остановился и в самом деле собирался развернуться, а я вцепилась руками ему в футболку.

— Неееет!

Даня, не переставая смеяться, кивнул и поехал дальше. А я то и дело недовольно косилась на него, но на самом деле едва сдерживала улыбку. Мы заехали в какие-то дворы, и я увидела, как немногочисленные дети в смешных затоптанных шлепках играли с мячом. Несколько раз нам попадались колонки для воды, окруженные маленькими лужицами. Я с любопытством наблюдала, как жители подходили с пустыми пластиковыми бутылками к колонке и наполняли их, а некоторые пили прямо так, набирая в ладони воду из шумной очень сильной струи. Вода брызгала им на одежду, но на это никто не обращал внимания. В последний раз я пила из такой колонки еще в детстве, лет десять назад, но до сих пор помнила, что вкус у воды был особенный. Очень свежий, и жажду утолял на отлично.

Даня здоровался со всеми встречными стариками. Они кивали ему в ответ, оглядывали наше самодельное такси, и только ленивый не спросил у меня, не внучка ли я баб Люды. А поскольку ленивых в этом городе нет, спросил меня об этом каждый. Я была уверена, что стоит нам отъехать, и они дружно примутся нас обсуждать, но это меня не особо заботило. Улыбка не сходила с моих губ и, казалось, ничто не может омрачить этот день. Я слегка прикрыла глаза, вдыхая свежий летний воздух и подставляя лицо навстречу ветру.

— Ты чувствуешь? — спросила я. — Цветами пахнет… И яблоками…

— Только не говори, что на твоей планете нет яблок, — усмехнулся Даня.

Я пожала плечами.

— Теперь даже не знаю. Вроде и есть… Но так они не пахнут.

— Грустная у тебя планета. Сметана не та, яблоки не пахнут… Может там и звезды не светят?

Я кивнула.

— Не светят…

— Ужас. И как ты там живешь?

Мы подъехали к дому бабушки, и я спрыгнула с рамы. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, он — верхом на велосипеде, я — прислонившись спиной к калитке. А потом Даня, слез, отвязал от багажника книги количеством ровно пять штук и протянул мне.

— Через две недели вернуть надо. Успеешь дочитать?

— А если не успею, оштрафуешь?

— Угу. Заставлю ластиком стирать нарисованные усы в школьных учебниках. Каждый год одно и тоже, а рабочей силы не хватает.

— Серьезное наказание.

— У нас вообще все серьезно.

— Правда?

На его губах мелькнула мимолетная смущенная улыбка.

Глава 6

Вечером после ужина я собиралась улизнуть на холм, чтобы посмотреть с Даней на звезды, но бабуля неожиданно решила воспользоваться свежей рабочей силой в лице меня. Выяснилось, что из-за просмотра сериалов, огород она так и не полила, и я впервые за свою шестнадцатилетнюю жизнь надела калоши и отправилась ей помогать. Шланг у нее почему-то был слишком далеко от грядок, и приходилось таскать воду ведрами. Бабуля то и дело кричала мне ступать осторожно и не давить рассаду, а между делом рассказывала о том, какое растение что любит и как часто их надо поливать.

К тому моменту, когда мы наконец все полили, уже стемнело и руки у меня отваливались от того количества наполненных водой ведер, которые мне пришлось перетаскать. Я знала, что работы в огороде много, но не думала, что настолько. Бабуля, конечно, молодец и в свои восемьдесят была шустрее и проворнее меня, но я все же начала понимать волнение моих родителей: как долго она сможет сама все это делать? Не лучше ли в самом деле ей переехать к нам в квартиру?

Я знала, что родители уже пытались уговорить ее, но бабуля ни в какую не хотела оставлять свой дом и куда-либо уезжать из Первомайска. И хотя родители планировали забрать нас обеих в конце лета, что-то мне подсказывало, что бабуля от этого плана будет не в восторге. Пока она любовно осматривали ветки с еще зелеными помидорами, я присела рядом с ней на корточки и спросила:

— Бабуль, а тебе это все надо? Столько работы: сажать, ухаживать, поливать каждый день… Можно ведь в магазине купить.

— В магазине не то.

— Ну, может не то, но ведь тоже нормально. Разве оно того стоит? Столько времени тратить, сил отдавать…

Бабуля хитро посмотрела на меня.

— А что мне еще делать, Викуся? Так я хотя бы живу. Если бы не огород, я бы, наверное, двигаться разучилась. Приклеилась бы к дивану и не вставала бы даже.

Я открыла рот, но так и не смогла возразить. Может, бабуля права? Может, это хорошо, что у нее есть стимул двигаться и чем-то заниматься? Несмотря на возраст, чувствовала она себя явно лучше, чем ее ровесницы, бабушки моих одноклассников. Я вдруг вспомнила бабушку Лизы, которая живет с ними в квартире. Она ведь в самом дела все время сидела в своем кресле и почти не вставала. Каждый раз, когда я заходила к ним в гости, она только слегка поднимала голову и кивала мне. И от мысли, что моя крепкая, живая бабуля может стать такой, было грустно.

Бабуля и этот ее дом в Первомайске, и огород, и чистый воздух, пахнущий яблоками, — были как будто неотделимы. По одному выражению ее лица сразу становилось понятно, что все эти хлопоты с огородом приносят ей удовольствие. Так что же в этом плохого? Будет ли она так же счастлива в нашей квартире? Может, не стоит заставлять ее уехать?

Мы с бабулей вернулись в дом, но я так задумалась, что застыла на пороге, все еще обутая в калоши. Бабуля посмотрела на меня с улыбкой.

— Ну, все, иди уже, — сказала она. — Ты же говорила, что гулять пойдешь? Смотри только, уже двенадцатый час. Далеко не уходи.

Я спохватилась, переобулась в свои новенькие летние босоножки, чмокнула бабулю в щеку и выбежала из дома. Я так сильно задержалась, что Даня мог не дождаться меня и уйти, но я надеялась, что все же встречу его.

И, когда я еще издали заметила темную фигуру на холме и белый, отчетливо видневшийся в темноте телескоп, сердце забилось чаще. Я замедлила шаг, чтобы не выглядеть запыхавшейся, и, когда он повернулся ко мне, помахала ему рукой.

— Я уже думал, что слишком сильно завуалировал свое приглашение и ты не поняла намека, — усмехнулся Даня, когда я с ним поравнялась.

— Твои намеки разве что тупой не поймет. Ты настолько недооцениваешь мои умственные способности?

— Ну, раз ты до сих пор не научилась узнавать время по часам…

— Эй! Я не обещала, что приду. Я сказала, что подумаю.

— А ты всегда так долго думаешь? Потому что это кое-что проясняет в вопросе о твоих умственных способностях.

Я шутливо толкнула его в плечо и не удержалась от улыбки.

— Если ты уже закончил принижать мой уровень интеллекта, мы можем наконец посмотреть на звезды?

Даня улыбнулся и сделал вид, что задумался.

— Ммм… У меня в запасе было еще несколько шуточек, но раз уж мы и так потеряли много времени… Прошу.

Он немного отступил, пропуская меня к телескопу. Я подошла и склонилась над окуляром, тут же почувствовав за собой Даню. Он тоже наклонился, что-то покрутил и произнес у самого моего уха:

— Это Лебедь.

Я завороженно смотрела на яркую звездную россыпь, вдоль которой отчетливо различалась крестообразная фигура из наиболее ярких звезд.

Даня наклонился чуть ближе, пуская легкую дрожь по моему телу. Мы вдвоем смотрели в один окуляр, и его щека касалась моей.

— Вон та, самая яркая звезда — это Денеб. Голова Лебедя.

— Ого… — пробормотала я. — Так красиво…

Я слегка отстранилась, чтобы найти то же созвездие на небе без телескопа, но застыла, почувствовав, что и Даня смотрел уже не в окуляр, а прямо на меня. И был он настолько близко, что я чувствовала на своем лице его дыхание.

— Ага… Красиво… — пробормотал он.