Тома далеко от дома. Как накормить головорезов

Пролог

— Да.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Ты собираешься спорить?

— Ни в коем разе.

— Тогда делай, что говорю.

— Нет.

Старуха Заралла, или просто Зара, смотрит на меня тяжелым взглядом, держа в худосочных, но сильных руках цветастый комплект одеяния, которое обычно носят местные женщины. Зара уже давно мечтают завернуть меня в эти цветастые одежды, но я пока держусь.

— Ты девушка и должна выглядеть соответствующе, — топает старуха ногой.

— Кому должна? — наклоняюсь к ней. — Единственное, что я должна, это разобраться с разрухой, которую ты устроила в этом месте. И ты сама дала мне на это добро.

— Упрямая девчонка, — усмехается Зара. — Я прекрасно помню обо всем, но то, что ты продолжаешь ходить в одном и том же… Как мне в глаза соседям смотреть?

— В глаза? Так ты же им едва до груди достаешь.

Говорю это, и в меня летит стопка одежды, от которой легко уворачиваюсь и со смехом уношусь из комнаты.

— Дрянная девчонка! — кричит Зара без какой-либо ненависти в голосе. — Вот вернешься, я тебе уши надеру!

— Занимай очередь!

У меня сегодня много дел. Надо закупить продукты для кухни, проверить несколько новых рецептов, начать разбирать оставшиеся комнаты в доме и, конечно же, заказать мебель. Столы и стулья в трактире такие, что без страха на них не сядешь. А учитывая контингент, который к нам ходит, удивительно, как еще не развалились.

Прежде чем отправиться к мастеру по дереву, я захожу на базар и почти сразу же теряю мысль, которая привела меня сюда. Запахи пряных и острых специй ударяют в нос. В их ансамбль едва заметно проникает сладкий аромат свежих фруктов, от которого во рту собирается слюна. Глаза разбегаются от вида плодов невероятных форм и размеров.

Жара только усиливает запахи. От такого пекла я обычно прячусь дома или на работе, где есть кондиционер, но сейчас чувствую себя прекрасно. Прохладный ветерок освежает, проникая под хитари — длинное льняное платье с двумя разрезами до бедер, которое носят с легкими шароварами.

— Ходишь, как мальчишка, — плюется Зара, когда видит меня в полюбившейся одежде.

— Зато я могу прыгать по крышам и не бояться, что кто-то станет подсматривать под юбку.

— Какие еще прыжки по крышам?! — округляются ее глаза. — Ты хочешь меня в могилу свести?

Но хитари правда удобное. Оно не сковывает движения, как одежды, предложенные Зарой, и можно не бояться привлечь чье-то внимание, расхаживая как разноцветный попугай. Хитари чаще всего нейтральных цветов, и в этот раз на мне бежевый комплект.

Проходя мимо лотков с продуктами, я мысленно составляю список того, что надо купить. Все, что необходимо, уже записано, но в порыве вдохновения всегда может приспичить что-то еще.

— Тамар-ра!

Знакомый рычащий голос заставляет меня изменить направление. Мастер по дереву находится прямо за базаром, но он может подождать. Традиции в этих местах очень чтят, и их нельзя нарушать.

— Добрый день, Олли, — улыбаюсь мужчине за прилавком. — Хорошая сегодня погода.

— Чтоб это солнце уже превратилось в кусок льда, — ворчит горхад.

Одна из его четырех рук поднимается вверх и платком вытирает блестящий от пота лоб. Олли — горхад. Массивное создание с четырьмя руками, и толстой кожей. Зара говорит, что горходы очень сильны, и что с ними стоит держать ухо востро. Но Олли очень милый, даже несмотря на устрашающий вид. И к тому же он единственный варит потрясающий вкусный кофе.

— Ты постоянно желаешь одного и то же, — не забываю поддеть его. — И все равно остаешься на месте. Почему бы тебе не перебраться в другое место? Туда, где не так жарко?

— Потому что добраться до Рашийских островов может быть смерти подобно, и потому что… — Олли на мгновение замолкает. — Что ты будешь делать без моих потрясающих умений и бодрящего напитка?

— Тоже, верно.

Оли начинает готовить мою порцию кофе, уже зная, что и как нужно сделать, чтобы я осталась довольна. Параллельно он не забывает рассказывать о своих соседях, которые вновь шумели всю ночь.

— Когда-нибудь я не выдержу и зайду к ним в гости, — пыхтит горхад. — И тогда посмотрим, как они запоют.

— Уверена, их голоса станут высокими и пронзительными, если ты появишься на пороге.

Олли улыбается, показывая желтоватые зубы идеально-квадратной формы.

— Я тоже так думаю, — он протягивает мне кофе. — Хорошего дня, Томалла.

— И тебе, Олли. Увидимся завтра.

— Буду ждать.

Отхожу от прилавка и делаю глоток идеально сваренного напитка. Кто бы мог подумать, что все будет именно так? Еще два месяца назад я покупала кофе у молодого парня с тоннелями в ушах, а сегодня у четырехрукого существа, которого вообще не должно быть в моей Вселенной.

Поистине, жизнь — удивительная штука.

Глава 1

Двумя месяцами ранее

— …И вообще, подобное неприемлемо! Я посетитель и всегда прав! Вы должны удовлетворить мои требования, а иначе…

— А иначе что? — смотрю на брызгающего слюной мужчину. — Что вы сделаете?

В моем голосе нет ни капли тепла, а взглядом можно убить. Но быть милой и корректной мне надоело еще полчаса назад, когда этот человек только начал свои разбирательства. Видите ли, в его блюде слишком много специй. И плевать, что все граммовки указаны в меню. Да — специй тоже.

Смотрю, как мужик начинает краснеть и раздувать щеки еще сильнее. Того и гляди лопнет от натуги. Очень жаль, если его ошметки полетят на его умирающую со стыда даму.

— Требую позвать сюда директора! Нет, владельца! Того, кто управляет этой богадельной! Сейчас же! Сию минуту! Немедленно.

Обожаю такие моменты. Наверное, не меньше, чем готовить. Видеть, как рушатся все планы таких вот истеричек, которые уже решили, что выиграли. Но нет, в этом заведение может быть только один победитель.

Повернувшись, разок вокруг своей оси, я снова смотрю на мужчину уже с улыбкой на губах.

— Добрый день, меня зовут Тамара Валерьевна, я владелец ресторана. Чем могу быть вам полезна?

У мужика глаз начинает дергаться. Немного даже жалко этого несчастного, обделенного вниманием. Но хаять свой ресторан, пугать персонал и портить день другим посетителям я не дам. Не для того я стала работать на себя, чтобы какой-то человек снова начал мне указывать.

— Вы… Вы… Вы…

Мужик вскакивает на ноги от переизбытка чувств и тут же плавно начинает съезжать на пол, ухватившись за спинку стула. Его дама даже не думает подскочить и броситься на помощь. Как бы долго они ни были знакомы, уверена, это их последний ужин.

— Костя… — Официант, стоящий неподалеку, тут же подскакивает и помогает удержать мужчину от падения. — Усади его на стул и принеси холодной воды, — инструктирую парня. — Лея, — смотрю на администратора, — вызови скорую.

— Сейчас, Тамара Валерьевна, — девушка немедленно стартует с места, готовая выполнить задание.

— У вашего спутника есть какие-то хронические болезни? — обращаюсь к женщине за столом. — Может, у него диабет?

— Не знаю, — фыркает она и поднимается со стула. — Я эту свинью только сегодня встретила. И больше, надеюсь, никогда не повстречаю.

Дама уходит, а я смотрю на мужчину, который пусть и слаб, но все еще в сознании. Его глаза полны сердечной боли и разочарования. Жалко, конечно, но он сам довел ситуацию до подобного. Не стоит метать бисер перед теми, кто этого не оценит и выезжать за счет унижения других. Ни к чему хорошему это не приводит.

— Может, у вас с собой есть какие-то лекарства? — заглядываю мужчине в глаза.

— В кармане, — шепчет он. — В правом кармане, — добавляет на выдохе.

Там и правда оказывается плоская упаковка. Моя бабушка принимала такие таблетки, пока была еще жива. Помогали при повышенном давлении. Мама тоже такие принимала, пока не переехала в страну с другим климатом.

— Извините, — произносит мужчина тихо, после того как я помогаю ему выпить таблетку. — Сам иногда не знаю, что со мной происходит. Словно пелена какая перед глазами повисает, и…

— Все нормально, — вижу, как тяжело ему становится говорить. — Я все понимаю. Но советую обратиться с этим к врачу.

Скорая помощь приезжает через пять минут и увозит мужчину.

— Дорогие гости, — оглядываю зал. — Простите, что помешали вашему вечеру. Десерт для каждого за счет заведения.

По столикам проносится волна одобрительных аплодисментов, и атмосфера сразу становится легче. Нет ничего ужаснее, чем ощущение тяжести, которое нависло над гостями. Про хорошие продажи в такие дни можно забыть.

— Проследи, чтобы каждый получил десерт, — обращаюсь к администратору. — Скажи на кухне, что это я распорядилась. И сообщи Семену, что он сегодня за главного до конца дня.

— Вы домой? — Лея следует за мной до лестницы на первый этаж.

— Если бы.

У меня есть дела помимо руководства рестораном и готовки. Личную жизнь за пределами работы никто не отменял. А моя личная жизнь тесно завязана на двоюродной сестре и ее маленьком сыне.

***

— Тетя Тома, ты не забыла?

Саша не дает мне поприветствовать его, сразу же начинает говорить.

— Конечно, нет, малыш, — улыбаюсь сама себе. — Все будет сделано, как мы и договаривались.

— Только смотри, чтобы корм был хороший, а то Тема не станет его есть, заболеет и умрет. Хомяки такие чувствительные. Я не хочу заводить Тему Третьего.

— Хорошо, милый, я скажу, чтобы дали самый лучший корм. Дай телефон маме.

В трубке раздается возня, звучит пыхтение, а затем детский крик:

— МАМА! ТОМА ЗВОНИТ!

И ведь Саша принесет маме мобильный, но ему все равно надо уведомить ее обо всем заранее.

— Привет, систер, — слышу запыхавшийся голос Лизы. — Ты сегодня приедешь? Я курник испекла.

— Постараюсь, но не обещаю, — запираю дверь в свой кабинет. — Сегодня был чумовой день. Мне бы до зоомагазина добраться, а потом домой доползти.

— В таком случае езжай сразу домой, — суровеет голос сестры. — Ничего с этим хомяком не случится. У него там еще есть еда. Если что, поест овощей каких-нибудь. Не умрет. А если и помрет, то…

— Не заканчивай эти слова, — предупреждаю с улыбкой. — Помнишь, что Сашка сказал? Если хомяк умрет, то следующим питомцем будет змея. Они дольше живут.

— Фу, — почти вижу, как она дергает плечами. — Это все твое влияние.

— Почему это?

— Потому что никому, кроме тебя, не нравятся змеи, — объясняет Лиза. — Как могут вообще нравятся эти склизкие твари?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Они гладенькие и милые, а еще могут элегантно удушить врага хвостом. Как подобное может не нравится?

— Тебе повезло, что я тебя люблю, — усмехается сестра. — Напиши мне, если все же соберешься к нам поехать, или позвони, когда окажешься дома.

— Да, мам, — растягиваю слова.

Глава 2

Солнце нещадно палит, и лужа грязи, в которой сижу, медленно, но верно нагревается. Еще немного, и окажусь в «джакузи».

Оглядываюсь.

— Так, без паники, — делаю глубокий вдох и сжимаю нос. — Плохая идея.

Незнакомые создания продолжают суетиться вокруг меня. Их пять. Все маленькие и кругленькие, похожие на упитанных поросят. С парочкой больших, я бы даже сказала, огромных отличий.

— Это что… у вас крылышки на спине?..

Одно из созданий опускает черные раздвоенные копытца на мое колено и заглядывает в глаза. Тянусь рукой к прямой спинке неизвестного животного.

— …И правда крылышки, — не удается сдержать улыбки. — Только вот, по вашим габаритам, они вам лишь для красоты, — провожу ладонью по мясистому бочку. — Так кто же вы? Поросята или откормленные птички? А может, барашки? Судя по вьющейся шерстке, вполне можете быть три в одном. — Снова оглядываюсь. — И где, собственно, водятся такие чудные существа?..

Низенький, деревянный загон ничем не отличается от тех, что строят в наших деревнях. Да и дом, за которым нахожусь, вполне обычный, как и остальные строения вокруг. Не хватает прогуливающихся лошадей и меланхолично жующих коров.

— …Вот только не помню, чтобы в нашем климате было так жарко даже в разгар лета…

Поднявшись из лужи, я оттягиваю в сторону широкий ворот домашней футболки и чувствую, как струйка пота стекает между грудей. Хорошо, не успела принять душ, а то было бы в разы обиднее попасть в грязь чистой.

— Эй, кучерявые, — опускаю голову. — Вы мне поможете или как?

Но животные уже и думать про меня забыли, разойдясь по загону. Им явно есть чем заняться: поваляться в грязи, поесть грязи, запасти грязь в самые укромные уголки своего пухлого тела.

— Надо рассуждать логически, — бреду в сторону загона. — Если тут есть животные, даже такие необычные, то должны быть и люди, которые их содержат. А люди — это информация. Информация — ключ к любому успешному делу. А каким делом мне стоит сейчас заняться? — перелезаю через загон. — Вернуться домой. И желательно до завтрашнего дня, — встряхиваю ногой. — Лиза меня убьет…

Попытка хоть немного избавиться от грязи провалилась, так как тут она везде. Домашние тапочки намокли и превратились в нечто, штаны тоже. Футболку еще можно спасти, но для этого нужна стиральная машина, и вещи переодеться.

Приближаясь к углу дома, я слышу шаги и чьи-то голоса. Предчувствуя встречу с людьми, немного притормаживаю. Наверное, срабатывает какой-то скрытый инстинкт, который не дает броситься вперед. Через мгновение я вообще прижимаюсь к стене дома, чтобы остаться невидимой.

Мимо проходит несколько чел… Человек? Нет, это не люди. Две ноги и две руки есть, но вот головы…

— Ящерицы?!

Прижимаю ладонь ко рту, чтобы не закричать. Огромные ящеры. Как будто хамелеон из зоомагазина искупался в ядерных отходах и мутировал. Как подобное возможно?!

— Без паники!.. — Нужно взять себя в руки. Крик и метания не помогут. Сама себя щипаю за руку. — Ауч…

Больно. Выходит, происходящее реально. Это плохо. Я могу справиться с диким сном, даже с сонным параличом, когда монстры пляшут в углу комнаты. Но с монстрами в реальности просто так не разобраться. Вряд ли на них можно шикнуть или запустить тапком.

Как назло, в голову не приходит ни одной мысли, как можно объяснить случившееся. Точнее, есть одна, но она совсем из ряда вон и, самое главное, не несет для меня ничего хорошего. Я могла резко сойти с ума, и все, что меня окружает — лишь плод больного воображения. В таком случае ящеры на самом деле люди, крылатых поросят нет, а мне пора в психушку.

— Лиза меня убьет…

Сестре не понравится, что я сошла с ума. Она только недавно перестала беспокоиться о моем душевном и эмоциональном состоянии после разрыва последних отношений.

— Не реви, — Лиза возвышается надо мной.

— Я не реву, — шмыгаю носом.

— Ревешь, — сестра поджимает губы. — Будешь реветь — Сашку позову, и пусть он посмотрит, в какую размазню превратилась его тетка.

— Не надо Сашку, — мотаю головой. — Со мной полный порядок, — улыбаюсь. — Видишь? Я в полном… — договорить не получается, и я снова чувствую слезы на щеках.

— Тьфу на тебя, — Лиза плюхается на кровать и, обняв меня, подтягивает к себе. — Сказала же, не реви. Не стоит он того. Ты себе еще лучше найдешь. А этот урод пусть радуется, что не попался мне на глаза, а то я бы его быстро лишила самого сокровенного. Вот у него бы появилась веская причина для слез. А ты не реви.

Не знаю, как Лиза свяжет мое психическое состояние с тем, что я испытывала в момент расставания, но она обязательно что-нибудь придумает. Я такого допустить никак не могу. Значит, и сумасшедшей мне быть нельзя. Выходит, следует найти другое объяснение происходящему.

— Катар! — доносится зычный голос со стрекотанием сверчков.

Если тут еще и сверчки переростки, я точно лишусь чувств.

Понимаю, что кто-то идет в мою сторону, и если продолжу жаться к стене, то в этот раз не получится сохранить инкогнито.

Ноги действуют быстрее головы. Я выглядываю из-за угла и, убедившись, что никого на горизонте нет, припускаю подальше от загона и опасной встречи с незнакомцем. Недолгий бег по узкой улочке привел меня к более оживленному месту. Я не успела затормозить, и меня почти «выплюнуло» на разбитую дорогу.

— Осторожно! — Крик заставил отскочить. Что-то большое промчалось мимо и остановилось в нескольких метрах. — Жить надоело?!

Смотрю, и сердце чуть не уходит в пятки при виде нового неизвестного создания и его седока. Нечто с ножками, как у скорпиона, пушистым телом и без хвоста. А уж про погонщика этого существа я вообще молчу.

— Чего рот раззявила?! — не перестает злиться долговязый тип с рыбьими глазами. — По сторонам смотри!

— Простите, — все, что удается промямлить.

В следующий миг я снова срываюсь с места и бегу, не разбирая дороги. Я мечусь по запутанным улицам, шарахаюсь от каждого живого создания и не могу остановиться. Мысль о том, что стоит замереть, как тут же кто-то набросится из-за угла и откусит мне голову, не дает покоя.

Глава 3

— Ты такая красивая, — выдыхает он. — За какие такие заслуги мне посчастливилось встретить тебя?

Я хихикаю и подставляю шею под его короткие поцелуи.

— Ты говоришь это всем девушкам, с которыми проводишь ночь?

Это должно прозвучать как шутка, но он неожиданно реагирует серьезно. Заглядывает в мои глаза, и на его лице ни капли веселья.

— Нет, ты единственная, — звучит его голос убежденно. — Я тебя…

Заставляю себя открыть глаза, ибо последнее, что мне нужно, это снова проживать то, чего вообще не должно было случиться. Эти моменты только кажутся милыми, на самом деле они больше похожи на страшный сон. И лживые речи могут испортить любой день.

Потолок надо мной оказывается деревянным. Балки выцвели и почернели. Глаз цепляется за абстрактный рисунок, который кому-нибудь другому покажется просто кляксой, но я вижу лицо. Это навеивает позабытые теплые воспоминания, для которых в моем сердце есть особое место. Помню, частенько развлекала себя угадыванием образов перед сном, как стала жить у бабушки.

Но ведь я сейчас не у бабушки. И мне не десять лет. И потолок в моей квартире белый, глянцевый. Недавно заказала натяжной и ничуть не пожалела. Смотрятся великолепно. Хотела черный, но решила, что будет слишком мрачно, поэтому остановилась на белом.

— Осталось сделать ремонт, — разглядывает Лиза потолок. — Ну, чтобы все гармонично смотрелось, — она указывает на шкаф. — Ему тут вообще не место, стоит как огромный гроб. Надо соорудить гардеробную, ну знаешь, отдельную комнату для твоих вещей. В том углу картину повесим. В том мягкий уголок сделаем, чтобы читать. А возле двери…

— Динозавра поставим в полный рост, — заканчиваю за сестру. — Никакого ремонта в ближайшие несколько лет.

— Но…

— Лиза?

— Ладно, — отмахивается она. — Но потолок все равно классный получился.

Я не совсем привыкла, поэтому по утрам все еще провожу несколько минут на спине, разглядывая потолок. Это успокаивает. Эдакий ритуал, который настраивает на хороший лад. А деревянный потолок ни на что хорошее не настраивает. Совсем. Даже наоборот.

Неожиданное движение в ногах заставляет меня замереть. Шевелю сначала одной ногой, потом второй, а третья шевелится уже сама по себе.

— Божечки, — зажмуриваюсь. — Только не крыса, — приподнимаю голову. — Только не крыса. Только…

Меня подкидывает на постели. Вжимаюсь спиной в деревянное изголовье и подтягиваю к себе одеяло. Кричать не получается, потому что при виде незнакомого животного горло сковало.

А смесь бульдога и пираньи смотрит на меня выпуклыми глазами. У него голова больше тела, и не понятно, почему создание не заваливается вперед или назад. Голова же должна перевешивать. Плюс полный рот острых зубов, который от этого даже не закрывается полностью. Язык вываливается набок и свисает, как червяк.

Животное, привлеченное моим движением, видимо, решает, что пришло время к решительным действиям. Приподнимается на свои короткие лапки и начинает двигаться в мою сторону.

Выставляю руку перед собой и мотаю головой, издав непонятный звук, похожий на мычание. Только быть съеденной маленькой страшной собакой мне и не хватало для полного счастья.

Что это вообще за порода? Что-то я не помню таких. Я далеко не собачница и даже не кошатница, у меня вообще нет домашних питомцев. Но время от времени смотрю всякие шоу. Люблю животных, но не готова взять на себя ответственность и завести хотя бы рыбок.

— Нет, — прорезается у меня голос.

Непонятное существо замирает и склоняет голову набок. В этот раз сила притяжения срабатывает, и животное падает на бок.

— Не ушибся? — подаюсь вперед.

Длинный тонкий хвост задорно продолжает дергаться. Значит, никакой опасности нет.

— А ты милый, — заглядываю в обсидиановые глаза бульдожки. — Видела я уже поросят с крылышками, которые… Поросята с крылышками? Поросята с крылышками и шерсткой, как у овечек? — разглядываю недопса. — А теперь ты. Мне что, это все не приснилось?

Вместо ответа слышу возню и поворачиваю голову. Деревянная полукруглая дверь открывается, и на пороге показывается маленькая старуха с белоснежными волосами и суровым выражением лица.

— Вы? Я помню вас. Вы были… — хватаюсь за щеки. — Вы были в том месте с этими страшными мужчинами, и…

— Была, — кивает старуха. — И ничего они не страшные. Были бы страшные, позарились бы на твои прелести.

Она опускает взгляд, и я следом за ней.

— Ой!

Дергаю простыню вверх, прикрывая обнаженное тело. Она, конечно, тоже женщина, но я эксгибиционизмом никогда не страдала.

— Можешь не прятаться, — отмахивается старуха. — У тебя нет ничего такого, чего я раньше не видела.

— Почему я голая? — дрожит мой голос.

— А как же иначе? Неужто думала, положу тебя на чистое постельное белье в том отребье? Не одежда, а половые тряпки какие-то. И тапочки на тебе, словно два облезлых шычана. Признайся, нашла бедных тварей, освежевала их и нацепила на пятки?

— Я не… Кто это такие шычаны?

— Бегают по всему городу. Мелкие пушистые вредители, от которых никому житья не будет, если позволить им спокойно размножаться.

— Вы про крыс? — приходит озарение. — Такие маленькие грызуны с тонкими облезлыми хвостами?

— Хвосты у них есть, только далеко не облезлые. Пушистые, заразы, во всех возможных местах, — старуха приближается к постели. — Ты как себя чувствуешь? Отдохнула? Ничего не болит?

Не то чтобы она выглядит обеспокоенной моим здоровьем, но я все равно решаю не спорить. Прислушиваюсь к своему организму. Вроде никаких изменений не ощущается.

— Все хорошо… Наверное… — мотаю головой. — Я не знаю.

— Эй! — прикрикивает старуха. — Отставить истерику! — приказывает. — У тебя все нормально. Ты в безопасности. В это место никто не сунется, если не захочет проблем. Так что можешь расслабиться и рассказать, как очутилась в этой части города. За тобой гнались? Стражники? Ты прибыла с кем-то из торговцев?

Глава 4

Старуха… Зара не дает мне переварить увиденное и почти сразу же оттаскивает от окна, причитая, что я и так провела слишком много времени в постели.

— Будешь и дальше так валяться, заработаешь язвы на теле, — тянет она меня к другой двери в комнате. — Будешь выглядеть страшнее, чем монстры из детских сказок. Оно тебе надо? Нет, конечно, — не дожидается Зара ответа. — Вот и нечего мять бока, пора заняться делами.

— Чем? — Следую за старухой. — Я же оказалась здесь случайно. Ничего и никого не знаю. Что мне делать? Может, надо обратиться к мэру вашего города, или кто занимает тут самый высокий пост?

— Высокий пост, — фыркает Зара. — Наместник думает, что он тут главный, но все уже давно поняли, что его звание лишь номинальное, и держат его только для красоты. Надоест — поставят другого, и так до бесконечности.

— Что-то мне это напоминает, — не удается сдержать улыбки. — Но в таком случае, мне надо встретиться с тем, кто управляет городом в реальности.

— Зачем? — Зара резко разворачивается.

— Зачем? — Не понимаю ее вопрос, все ведь очевидно. — Затем, что я попала в затруднительное положение. И мне необходима помощь.

— Окажут они тебе помощь, — усмехается старуха. — Конечно. А еще догонят и добавят. Это тебе не столица, да, думаю, и там бы не стали заморачиваться. От проблем в Акрофисе принято избавляться, а не разбираться с ними. Думаешь, другие бросятся тебе на помощь?

— Конечно, — киваю. — Администрация должна позаботиться о человеке в беде. Связаться с органами правопорядка, чтобы те начали разбираться, каким образом я очутилась здесь. Это их работа.

Зара минуту смотрит мне в глаза, а затем заходится задорным смехом. Когда она улыбается, ее лицо будто становится моложе. Уже не суровая старуха, а вполне себе милая бабулечка.

— Запомни эту шутку, обязательно расскажешь кому-нибудь позже и увидишь, как сильно будут смеяться, — вытирает Зара уголки глаз. — Не знаю, откуда ты родом и как там ведутся дела, но здесь нечего рассчитывать на чужую помощь, тем более бесплатную. С тебя спустят три шкуры, прежде чем пальцем пошевелить.

Откуда я родом? Из России. А Зара откуда? И где находится город Акрофис? Город, в котором водятся бульдожки с большими головами и поросята с крылышками? Есть у меня один ответ, но не хочется, чтобы он был верным.

— Зара, — сжимаю кулак, — а вы слышали о России?

— Роиссиа? — хлопает старуха редкими ресницами. — Это что такое?

— Москва? Питер? — хватаюсь за соломинку.

Даже самый дремучий иностранец что-то да слышал про центральные города России.

— Что за тарабарщину ты несешь? Голова не болит? Я вроде голову твою проверяла, но, может, все-таки ударилась…

Тарабарщину?

Я бросаюсь к двери, не обращая внимания на крики за спиной.

— Куда ты?!

Бегу по небольшому коридорчику и почти слетаю с лестницы, попадаю в полупустой зал. Оглядываюсь. Столы и стулья сдвинуты к стенам, напротив меня двустворчатая дверь. Рву с места и почти касаюсь кончиками пальцев каменной ручки, когда врезаюсь во что-то теплое и мягкое. Поднимаю голову вверх и понимаю, что столкнулась с чужим животом. Он сработал, как батут, и я отлетела немного назад.

— Ты чего носишься, малявка? Двери нельзя открывать, пока тетя не разрешит. Не знала?

Я сглатываю, увидев лицо говорившего, но уже не пытаюсь убежать. Все равно от этого не будет толку. Даже будь напротив меня Всадник без головы, который бы говорил с помощью пупка, я бы все равно ничего не смогла сделать. Через стены я ходить не научилась.

Ну, зато мелкие клыки и пятнистая кожа моего собеседника позволила убедиться в том, о чем и так уже догадывалась, но не хотела верить.

Я в другом мире.

А кто вообще поверит в подобное?

Бред сумасшедшего фантаста. В реальной жизни путешествия между мирами невозможно. Так же как невозможно существование высших сил и сверхъестественных существ. На небе не живет большой дядька, который следит за нами, а под кроватью нет Бабайки. Все просто. Мир прост и ясен, как пять рублей.

Только вот это не мой мир, а чужой. И тут есть монстры и, наверное, даже Бабайка под кроватью и в шкафу обитает. А если посмотреть на небо, то можно увидеть, как бородатый мужчина подмигивает. Почему нет? Есть бугай похож на дальнего родственника кабана, то почему не быть и Богу? Или богам. Интересно, какой у них тут пантеон?

— Эй, малявка, — зовет меня охранник. — Ты чего такая странная? — его голос звучит обеспокоенно. Он делает шаг вперед. — Ты это… сделай вдох, а то посинеешь сейчас. Дыши, малявка!

Я делаю вдох. И правда задержала дыхание. Неудивительно. Не каждый день попадаешь в другой мир. И ведь непонятно, что делать и как дальше жить.

— Ауч! — вскрикиваю.

— Ты зачем себя ущипнула? — потирает здоровяк затылок. — Ты нормально себя чувствуешь, малявка?

— Хватит так меня называть, — потирая больное место на руке. — Меня зовут Тома. Не так уж и сложно.

— И правда несложно, — кивает он лобастой головой. — А еще смешно. Смешное у тебя имя ма… Тома.

— А тебя как зовут? — выдыхаю не от облегчения, а от безнадеги.

— Рыкыжит, — улыбается охранник мясистыми губами.

— Рыкы… И это у меня, по-твоему, смешное имя?

— Мое имя не смешное, — хмурится он. — Мне дал его вождь племени. Оно священное. Так звали одного из старых воинов, который погиб, защищая мой народ.

Заметно, что охранник взбудоражился, поэтому стараюсь спешно успокоить его.

— Хорошее имя, — киваю. — Но только сложное.

— Так и есть, — он снова улыбается. — Но ты можешь называть меня Рык, малявка. Я не обижусь.

— Спасибо, — хмыкаю. — И что, не выпустишь меня?

— Неа, тетя не разрешает открывать дверь раньше вечера. Это правило, — пожимает он широкими плечами. — Да и нечего тебе делать на улице. Тем более в таком виде. Это опасно.

Его взгляд скользит по моей фигуре. Я понимаю, что стою перед ним в коротком халате. Хорошо, хоть не прозрачном.

Глава 5

Оказалось, что за второй дверью в комнате была ванна. Реальная ванна. Правда, не металлическая, а каменная, но с кранами и сливом.

Зара набрала воду и насыпала в нее кучу всевозможных порошков из множества баночек. Через несколько минут комната наполнилась запахом сладкого миндаля, винограда и эфирных масел. Я даже прикрыла глаза от удовольствия, делая глубокие вдохи.

— Забирайся, — командует Зара. — Смотри не утони. Приду проверю. И не думай сбежать через трубу. Найду и уши надеру.

— И мысли такой не было.

Вода оказалась идеально горячей. Пришлось немного подогнуть колени, чтобы полностью уместить в ванной, но она достаточно глубокая, чтобы коленки не торчали из воды.

Почти сразу я чувствую облегчение. Опускаю голову на бортик и позволяю себе расслабиться.

По воде плывут маленькие сушеные лепестки неизвестных растений. Я вдыхаю непревзойденный аромат, который еще больше напоминает о странах Востока в моем мире. И это успокаивает настолько, что я проваливаюсь в легкую дрему.

— Господи, что за запах?!

Рита — администратор ресторана — бросается к окну и открывает его нараспашку, впуская прохладный осенний воздух.

— Тамара Валерьевна, — зовет она меня. — Тамара Валерьевна, — повторяет громче. — Тамара Валерьевна, — в ее голосе появляются панические нотки. — Тамара…

— Я слышу, — перебиваю девушку.

— Господи, — она выдыхает. — Вы меня так напугали. Я уж подумала, что вы угорели от этого запаха. Что это вообще? Даже на второй этаж просочился.

— Гости возмущаются? — Не открываю глаза.

— Нет. Им нравится, — Рита хихикает. — Уже несколько человек попросили узнать, что это у нас за освежитель воздуха такой. А кто-то даже побежал в туалет, чтобы увидеть название баллончиков с освежителем.

Мои губы растягиваются в ленивой улыбке.

— Посмотри на столике в углу, рядом с аромадиффузором, — машу в сторону. — Там коробочка. Можешь сделать фото и показать гостям, которые заинтересовались.

Прислушиваюсь к возне Риты, слышу щелчок камеры.

— Это что, новый запах, который вы тестируете?

— Да.

— На самом деле неплохо пахнет, правда он, кажется, немного…

— Плотным, — помогаю с определением. — Обволакивающим?

— Да. Ничего не хочется делать. Будто тебе на плечи толстое одеяло накинули. Так тепло и хорошо.

— Так и есть, — глубже опускаюсь в офисное кресло. — Будто тебя накрыли одеялом, а еще обнимают со всех сторон. Красота.

Из дремоты меня вывела холодная вода, обрушившаяся прямо на голову. Отфыркиваясь и моргая, я повернула голову и увидела улыбающуюся Зару с половинником в руке.

— Не спать, — командует старуха. — У нас еще куча дел впереди. Садись давай. Будем голову мыть.

Зара, не церемонясь, перекидывает мои волосы вперед и снова поливает их водой. Через пару минут, когда старуха пускает в ход мыло, я улавливаю аромат цветов и ладана.

— Не дергайся, — приказывает она. — Уж не маленький ребенок. Можешь и посидеть спокойно.

— Я могу и помыться сама, — бурчу себе под нос.

— Что сказала? — замирает ее рука.

— Ничего.

Лучше не спорить лишний раз. В конце концов ничего страшного не происходит. Бабуля частенько мыла меня в детстве. Не в такой шикарной ванне комнате, а в обычной пластиковой ванночке белого цвета. Но в ее руках, как и в руках Зары, чувствовалась мягкая нежность. Пусть эта старуха и ворчит, но делает все аккуратно и не дергает волосы.

После того как с их мытьем покончено, Зара снова оставляет меня одну в ванной и приказывает обтереться средством из пузатой банки. Это оказывается сахарный скраб с запахом апельсина и гвоздики. Так что я с удовольствием скребу им кожу. В прямом смысле скребу. Крупинки больше и жестче, чем те, к которым я привыкла в своем мире. С меня словно слой кожи содрали. Зато ощущение чистоты не заставляет себя ждать.

Зара вернулась не с полотенцем, а с простыней. Ткань легко впитала влагу с моей кожи, но покинуть ванну мне не дают.

— Стой спокойно. Руки в стороны. Не горбься.

Не знаю, кем Зара была в молодости, но, судя по ее привычки раздавать команды, никак не меньше полководца. У нее бы точно получилось держать в кулаке целое войско. Солдаты бы у нее по струнке бегали.

Следующим этапом очищения оказывается увлажнение кожи. Зара втирает в меня какой-то крем, с запахом все того же апельсина и гвоздики. Немного резковато, но довольно быстро привыкаешь. Ей даже приходится встать на маленький стул, чтобы добраться до моей спины.

— Ноги сама намажешь, — и она указывает на дверь. — Не задерживайся только. У меня нет времени с тобой возиться.

Нет времени? Ну, конечно. То-то она не отходит от меня. Забавная все же старушка. Кажется злобной и отказывается признавать свою доброжелательность и все же возится со мной как с малым ребенком. Не знаю, что будет дальше, но пока могу сказать, что мне и правда повезло попасть к ней.

Крем отлично впитывается. В комнату я возвращаюсь чистой и вкусно пахнущей. Зара уже ждет меня, стоя возле кровати, на которой разложено что-то яркое. Видимо, моя сменная одежда.

— Ты могла еще дольше возиться? — зудит старуха. — Никакого уважения к чужому времени. Одевайся, нам еще надо тебя накормить и разобраться с тем, что будешь делать дальше.

После слов о еде у меня урчит в животе. Зара делает вид, что не слышит этого, и я тоже. Хоть разговоры о еде и вызывают большой интерес, особенно в новых местах, сейчас не стоит броситься с расспросами. Она же сказала, что покормит меня, тогда и поговорим.

— Что я буду делать дальше? — решаю разбавить тишину, поддевая пальцами первую часть наряда.

И да, мне совсем не понятно, как надо заворачиваться в этот кусок ткани. Ни рукавов, ни горловины. Может, это надо на ногах завязывать? Ну, как портянки. А вторая часть, наверное, завязывается на груди. А кусочки ткани поменьше на руках или… Вижу короткий топ!

Глава 6

Никогда не разрешайте делать прическу старухе, которая говорит, что у вас совсем нет времени и надо быстрее со всем закончить. Она продержит вас на стуле два с половиной часа.

— Ну вот, наконец ты стала похожа на девушку…

Зара улыбается, глядя на меня через зеркало. Я тоже улыбаюсь, разглядывая замысловатую высокую прическу с завитками по бокам и целой тонной железок, которые скрыты под волосами. Уже чувствую, как к вечеру станет болеть шея от всей этой тяжелой красоты. С новой прической страшно голову резко повернуть.

— …Ладно, идем, — старуха хватает меня за руку. — Надо тебя накормить.

Желудок снова дает о себе знать, поэтому я даже не сопротивляюсь.

На первом этаже Зара дает отмашку охраннику, и тот притаскивает один из столов и ставит его на середину пустого зала.

— Садись, — командует старуха, кивая на деревянный стул. — Я сейчас принесу перекусить.

Мебель выглядит убого. Старая и замызганная. Мне жаль чистую и красивую одежду, но, уверена, Зара меня силой усадит, поэтому приходится самой. Усаживаюсь на край стула и тут же вскакиваю на ноги с коротким вскриком.

— Чего там? — вытягивает Рык шею.

— Заноза, — провожу пальцами по бедру.

— А, ну да, — улыбается охранник. — Есть такое. Для местных это не проблема. Не привыкли они носить такие одеяния, — указывает он огромной ручищей на меня. — А доспех и усиленную защиту ни одна заноза не проткнет.

Славно. Не помню, чтобы вчера видела тут благородных рыцарей в сверкающих доспехах. Скорее, вчерашнее сборище напомнило съезд бандитов с большой дороги всех мастей. От таких только здоровяк типа Рыка и может защитить.

— Вот, лови.

Охранник кидает в меня непонятно откуда взявшейся подушкой. Когда-то она была явно красивой и мягкой, теперь же… Ну теперь я решусь взять ее лишь двумя пальцами и уже точно не стану на ней сидеть.

— Спасибо, — благодарю Рыка. — Но мне и так нормально.

Подушку я все же использую. Провожу ею по сиденью стула в надежде, что она соберет на себя все занозы. Срабатывает. По крайней мере, больше я не вскакиваю с криком.

Зара долго не возвращается, поэтому я могу позволить себе как следует оглядеться и понять, куда же меня занесло.

Это точно трактир. Или таверна. Или, учитывая восточный колорит, то… Как называется аутентичное заведение для приема пищи на востоке? В общем, как бы ни называлось, я попала именно туда. Или сюда.

У дальней стены длинный бар, за которым полки с пыльными то ли от времени, то ли от лени работников бутылки и колбы. Представляю, как обрадовались бы проверяющие из Роспотребнадзора, увидев подобную картину. Радости у них было бы на большую сумму с кучей нулей.

Над потолком висит люстра в виде ветвистых рогов какого-то животного. Красивая. Надеюсь, это просто макет, а не настоящие рога.

— Здоровый был бризон, — улыбается Рык, глядя на люстру. — Говорят, что тетя его сама того… — он проводит когтистым пальцем по шее. — Она у нас крутая.

— Кто? — сглатываю. — Люстра?

— Тетя, конечно. Но ты и сама поймешь, когда пообщаешься с ней немного. Главное, не делай ничего глупого, она этого не любит. Вот на днях Чин, пройдоха такой, решил, что может…

Я уже не слышала охранника, продолжая осматривать люстру. Если это настоящие рога, то я боюсь представить, каким было животное, у которого их забрали. Потому что они не только больше, но еще и наверняка тяжелые. И если старуха сама их добыла, то… Мне стоит быть поаккуратнее с ней.

— …синяк так и не прошел, — смеется Рык. — Чин, конечно, его своими мазюльками маскирует, но разве от внимательного глаза знающего человека такое укроется? Сразу становится понятно, что он тетю расстроил. Она бьет нечасто, но так, что на долгие годы запомнишь.

— Понятно, — киваю.

Рык, довольный своим рассказом, снова замирает рядом с дверью, как изваяние. От двери я, кстати, тоже не в восторге. Не выглядит она как нечто надежное, да и деревянная к тому же. Тут все, кажется, из дерева. Настоящий раз для пожарников. Особенно учитывая свечи на люстре, которые освещают зал. А огнетушителя, понятное дело, нет. Еще один штраф в копилку.

Я продолжаю осматривать помещения, в уме подсчитывая сумму, которую старухе придется выложить за все косяки. За шесть лет работы в общепите глаз у меня уже на такие вещи наметанный. Могу заметить самую маленькую крупицу пыли, падающую на пол. Что уж говорить об огромных крысах, которые…

— Крыса!

Запрыгиваю на стул быстрее, чем успеваю понять, как у меня это получилось. Рык приходит в движения, и животное, метнувшееся под один из столов, замирает, пригвожденное к полу маленьким клинком.

— Жирный, — приближается охранник к своей добыче и поднимает ее за хвост. За пушистый хвост. У крыс бывают пушистые хвосты? — Да ты не бойся, — Рык подходит к моему столику. — Смотри, — вытягивает он руку с мертвой животиной. — Шычаи, конечно, вредные, могут сожрать все запасы еды, но выглядят забавно. У племянницы целый выводок в клетке живет. Она им имена дала и даже научила командам.

Я отдаляюсь от охранника, который без тени сомнения решил, что мне интересно рассматривать паразитов. Но пусть и издалека, все же вижу, что этот грызун отличается от обычных крыс. Морда более тупая, хвост пушистый и шкурка разноцветная. Вполне мог бы сойти за какую-нибудь декоративную зверушку, которую дамы таскали бы в сумочке.

— А ну убери эту дрянь!

Рык прячет руку за спину и пятится к двери.

— Я сколько говорила, чтобы отравы разбросали везде? — ворчит Зара. — Скоро вместо мяса будем жрать этих тварей без соли и специй. И ты будешь самым первым дегустатором.

— А я чего? — мотает Рык головой. — Я ничего, — он отходит к двери. — И вообще они, кстати, могут быть очень питательными…

— Спаси нас от твоих кулинарных предпочтений, — старуха приближается к столу с подносом в руках. — Или хочешь, чтобы девчонка нам тут все облевала?

— Нет, тетя, — охранник покорно опускает голову.

Глава 7

Не стоит недооценивать маленьких людей. Тем более стариков. На вид они могут выглядеть как божьи одуванчики, но под безобидной личиной скрывать адского Цербера, который разорвет вас в мгновенье ока.

Не знаю, что Чин натворил, но проступок явно был серьезным. Зара настолько вызверилась, что не заметила ни тарелки в руках Рыка, ни как я улизнула из зала, опасаясь попасть ей под горячую руку.

Удивительно, но в соседнее помещение звуки «борьбы» почти не долетают. Так что я могу успокоиться и не бояться быть следующей в карающем списке местного белоголового диктатора. Не старуха, а Крестная Бабка какая-то.

Комната, куда я попала, это кухня или то, что должно быть похоже на нее. Вижу еще разожженную печь, на которой булькает котел, явно с той самой рыбной похлебкой. Длинный, разделочный стол в середине. И шкафы по разным углам. Свет тусклый, поэтому приходится подходить ближе, чтобы разглядеть все получше.

В первую очередь меня привлекает дверь, к которой я приближаюсь, но не решаюсь открыть. Бежать смысла нет. Я ничего тут не знаю, а опасности на этих улицах на каждом шагу. Нет, лучше злющая старуха, чем какая-та зубастая тварь.

Оставив дверь, я приближаюсь к печке и все же сую нос в небольшой котелок. Запах из него еще убойнее, чем из тарелки. Как Зара тут сама не скопытилась от таких ароматов? Иммунитет, наверное, или отсутствие обоняния. Последнее, кстати, многое бы объяснило.

От печи я направляюсь к столу, и счастью моему нет предела. Продукты! Цельные фрукты и овощи. Некоторые мне незнакомы, но есть и что-то родное. А самое главное, к ним никто не прикасался, не резал, не мял и не испортил.

— Лук!

Никогда не думала, что буду так рада обычной луковице. Причем дома я не слишком большая поклонница лука. В детстве так особенно его не любила. Но когда начала сама готовить, нашла тысячу и один рецепт, как сделать из лука потрясающее блюдо.

— Готовка подождет, — хватаю луковицу и кладу ее на разделочную доску. — Сейчас можно и просто хлеб с луком поесть.

Хлеб лежит тут же в плетеной корзинке. Черная буханка. Не слишком привлекательный, но сойдет. Надеюсь, его не Зара пекла.

На короткое мгновенье кажется, что лук теплый, но это ощущение так же быстро пропадает. Очищаю шелуху, обнажая белоснежные без прожилок бока. Лук настолько красивый, что у меня начинаю течь слюнки, и он совсем никакого запаха.

Отрезаю ломтик хлеба и укладываю на него кружочек лука. Соли бы с маслом, но ничего подходящего не вижу.

Готовлюсь откусить знатный кусок этого бюджетного бутерброда, когда хлопает дверь в кухню.

— Не стоит, — доносится до меня голос Чина.

Перевожу взгляд на парня и опускаю руку с бутербродом.

— Ты выжил?

— Да, — расплывается он в улыбке. — В этот раз тетя обошлась без рук. Хотя еще не вечер.

— И частенько она тебя бьет?

— Бьет? Скажешь тоже, — он запрыгивает на край стола. — Так, обычная профилактика. Лучше пусть она, чем стража или кто еще. У нее рука тяжелая, но в каждом ударе чувствуется любовь.

— И синяки на теле после ее «любви» особенно красочны?

— Вот видишь, ты уже разбираешься, — он указывается на мою руку. — А эту гадость лучше правда убери. Не понравилась похлебка, так и эта композиция тоже не придется по вкусу. Хлеб еще ничего, а вот калой острый и горький. Удивительно, что ты еще слезами не облилась.

— Так он не пахнет почти, — с готовностью подношу луковицу к носу и втягиваю его запах. — Ненавязчивый сладковатый аромат. Такой сорт, кстати, очень дорогой. Он не острый и не горький, а… Ты чего?

Отшатываюсь назад, когда рука Чина мелькает перед моим лицом. Он перехватывает лук и тоже подносит его к носу. Глаза парня немедленно расширяются от удивления. Ничего не говоря, он впивается в белоснежный бок луковицы и принимается жевать.

— Сладкий, — говорит Чин с набитым ртом. — Реально сладкий, — он проглатывает кусок. — Этого не может быть, — еще один укус. — Мать моя женщина, — закатываются его глаза, видимо от удовольствия. — Никогда не ел калой вкуснее. Его добавляют только в готовые блюда, так просто никто не ест, потому что горечь редкостная, но это, — он трясет рукой. — Это нечто!

Я беру вторую луковицу со стола и очищаю ее. Не понимаю, что так сильно удивило парня, но если их лук и правда такой противный на вкус, как он говорит, то мне просто попался исключительный.

Вторая луковица оказывается точно такой же, и Чин тут же перехватывает ее без всяких церемоний.

— Интересно, где тетя его купила? — Проворно парень прячет новую луковицу в карман шаровар, а надкусанную опускает рядом с собой на стол. — Может, она нашла новую торговую лавку? — размышляет Чин вслух, подцепляя пальцами третью луковицу. — Тогда, мы… Бях…

Ему стоит только поднести овощ к носу, как тот тут же падает обратно на столешницу. Парень кривит нос и разглядывает луковицу, как своего кровного врага.

— …Нет, я поспешил с выводами, — морщится Чин. — Это все еще редкостная гадость, к которой лучше не приближаться, — он спрыгивает на пол. — Но хорошо, что хоть парочка вкусных попались. Чего бы ты ни задумала, советую не задерживаться, — направляется парень к двери, не забывая жевать лук. — Тетя ушла передохнуть наверх, но скоро спустится. А после такого она обычно злая. А если голодная, то еще злее. В такие моменты лучше быть от нее подальше.

Чин уходит, оставляя меня одну. И что он хотел сказать последними словами? На что намекал? Зара будет голодная. Так что, мне надо приготовить для нее? Или разогреть эту отвратительную похлебку? Последнее сразу нет. От ее нагрева запах лишь усилится, и можно будет вызывать специальные службы для борьбы с газовой атакой. Остается только приготовить что-то новое.

Пока старуха отдыхает, и ее злобный дух не висит надо мной, есть чуть больше времени осмотреться. Жуя пустой хлеб, я принимаюсь осматривать содержимое шкафов и ящиков. Большинство из них оказываются пусты, лишь на дне валяются всякие крошки и шелуха. Но есть и кое-что интересное.

Глава 8

Никогда не соглашайтесь на работу, пока не узнаете все условия или не поймете, адекватный ваш новый работодатель или нет.

— Это шутка? — спрашиваю недоверчиво.

— По мне видно, что я шучу? — Зара подается вперед, заглядывая мне в глаза снизу вверх.

— По тебе много чего видно… — не удается мне сдержаться.

Последние слова я все же умудряюсь проглотить и не закончить предложение. По старухе видно, что она не совсем нормальная, и ее глаза с вертикальным зрачком тут совершенно ни при чем. Ну не может адекватный начальник делать такие предложения новому сотруднику!

— Я не собираюсь приступать к работе прямо сейчас, — отступаю на шаг. — Это идиотизм. Только появилась и сразу за работу — так дела не делаются. Для начала мне нужно…

— Что?

Много чего. За один раз все не объяснить.

В первую очередь, мне бы понять, как я оказалась в другом мире. Но с этим мне, ясно-понятно, не поможет старуха, которая держит сомнительный трактир в районе, где обитают подозрительные личности. Значит, надо искать того, кто сможет объяснить мое появление здесь. А где такого осведомленного искать?

Во-вторых… Да нет никакого второго пункта, если первый остается не выполненным. Выходит, надо бежать и искать того, кто мне поможет. Но в какую сторону бежать? На улицу без человека, знающего местность, лучше не соваться. Одной вообще лучше никуда не ходить.

Может, ангажировать Рыка? А почему нет? Он вот какой огромный, и наверняка сил ему не занимать. Но он кажется дико преданным Заре, да и не выглядит отягощенным умом.

Чин? Тоже вариант. Хитрый, ловкий и может оставаться незаметным. Я же его долго не замечала, пока он сам о себе не дал знать. Уверена, он изучил город вдоль и поперек. А пока гуляешь, можно многое увидеть и услышать. Отличный вариант, тем более у нас получилось наладить контакт. Но… Он, как и Рык, предан Заре. Неизвестно, как старуха ему помогла, но парень явно слушается ее. И обо всем рассказывает.

— Чего замолчала?

Вздрагиваю от толчка в живот. Опускаю голову и вижу раздражение в ярках глазах Зары.

А почему бы не довериться старухе? Ей всяко известно больше, чем Чину, да еще и жизненного опыта завались. Сколько ей? Лет триста? Совсем не удивлюсь, учитывая, что тут люди с головами рептилий ходят. Ребята с одного небезызвестного телеканала о всяких заговорах пришли бы в восторг, увидев этих существ.

— Ладно, — протягиваю руку. — Я согласна поработать на тебя.

— Так ты уже согласилась, — усмехается старуха.

— Ну да, — неловко улыбаюсь. — Но я не соглашалась приступить к работе сразу, а сейчас согласна.

— И с чего вдруг?

— Просто так, — отмахиваюсь, стараясь, чтобы голос не звучал фальшиво. — Что тянуть кота за хвост?

— Чего?

— Говорю, что время — деньги. Да и ты сама сказала, что мне больше некуда идти.

— Хоть у кого-то есть голова на плечах, — Зара от души хлопает меня меж лопаток, когда проходит мимо. — Давай, не медли. Составь список всего, что нужно, а потом отправимся с Чином на базар за продуктами.

— Эй?! — парень появляется из-за барной стойки. — А почему опять я? Я уже там сегодня был.

— А вот, потому что тебя никто не просил туда ходить. Пойдешь еще раз, — тон старухи не терпит возражений. — Не зли меня. Ты и так сегодня достаточно выпил моей крови.

Зара сказала верно — у меня нет выбора. Либо работать на нее, либо валить на все четыре стороны и молиться за собственную жизнь. Последнее я от себя уже придумала, старуха была на удивление корректна в высказываниях. Но я же не дура.

Нужно набраться терпения и не рубить сгоряча. Я уже один раз поплатилась за свою несдержанность разбитым сердцем. А в этот раз все может закончиться разбитой головой.

План, родившийся за пару минут, прост и не требует невозможных шагов. Поработать в трактире, освоиться на местности, пообщаться поближе с уже знакомыми людьми и найти новых. Заработать кредит доверия у старухи и уже после этого подходить к ней с вопросами. Может, если Зара будет довольна мной, то не придется никуда идти, и она сама все разрулит. Главное — помочь ей с работой в трактире и показать себя незаменимым работником.

— Готова?

Чин хлопает меня ладонью по плечу, отчего я чуть не улетаю вперед, но он вовремя успевает остановиться меня.

— Прости, — извиняется парень. — Я не думал, что ты плаваешь где-то, — улыбается он. — Будь на моем месте Рык, ты бы уже была впечатана в стену.

— Неправда, — тянет охранник обиженно. — Я так не делаю.

— Не делает он, — ухмыляется Чин. — А кто в прошлый раз смывал со стены ошметки мелкого гремлина?

— И ничего не ошметки, — дуется Рык. — Так немного крови и, может быть, зубов. Но он сам виноват. Сказал, что тетина похлебка отвратительна. Кто угодно пожелал бы за нее вступиться.

— Ну да, ну да, — парень тянет меня в сторону и шепчет. — Рык правда думает, что тетя готовит сносно. Вот только еду тут заказывают так же редко, как и моют полы.

— И чем же вы тогда заманиваете посетителей?

— Выпивкой в основном, — Чин указывает на ряд пыльных бутылок разных форм и размеров. — Видишь, какое разнообразие?

— Вижу, — киваю.

— Так вот, — он подводит меня к барной стойке. — Еще ни разу мы ничего не разливали из этих бутылок.

— А откуда тогда выпивка?

Чин улыбается и заводит меня за стойку.

— Вон, — указывает он на высокий глинный сосуд в углу. — Это и есть наш главный напиток, ради которого тут собираются толпы посетителей, готовых отдать последние кровные.

Видно, что парень забавляется. Не знаю почему, но мне совершенно точно не хочется пробовать то, что находится в этой… вазе? Амфоре? Кувшине? В любом случае, надо поставить себе памятку и не притрагиваться к тому, что там хранится. Никогда.

— Хочешь попробовать? — загораются глаза Чина.

— Нет.

— Да ладно тебе, — он тянет меня вперед. — Всего один глоточек.

— Ни за что.

Глава 9

Первый выход в город оказался не таким страшным, как я себе представляла. Может, все дело в том, что Чин был рядом. Или просто потому, что стоял день. А может, мое природное любопытство взяло вверх и для страха просто не осталось места.

— Держись рядом со мной, — инструктировал Чин, пока мы стояли перед закрытой дверью. — Не гляди по сторонам. Не делай резких движений. Смотри под ноги и не поднимай головы. Встретишься с кем-то взглядами… — он проводит пальцем по шее. — И самое главное, ни с кем не заговаривай. А если увидишь стражников или кто-то из местных обратится ко мне, то…

Он замолкает.

— То что?

— По ходу дела разберешься.

И да, первые минут десять я делала все так, как говорил Чин. Держалась строго рядом с ним, наши руки часто соприкасались. Смотрела себе под ноги и старалась как можно реже поднимать голову. Мне было все так интересно, что сдерживаться свое любопытство было почти физически невозможно, но я держалась. Не хотелось доставлять ни себе, ни Чину неприятностей.

Все шло отлично. Я думала, что справляюсь. Чин ни разу не сделал мне замечания. Уже представляла, как мы доберемся до базара, и можно будет осмотреться. Уж там-то бояться нечего. Но все хорошее настроение сникло в одно мгновенье, когда я врезалась в кого-то.

Сначала показалось, что столкнулась со стеной, ибо смотрела в сторону. Но после того как повернула голову, увидела чужие ноги. Две крепкие и длинные ноги, которые заканчивались шестью пальцами. Шестью аккуратными пальцами… Шестью?

Резко я подаюсь вперед и вскидываю голову. Вид четырехрукого существа не вызывает у меня любопытства. Это существо будто сбежало из какой-то компьютерной игры. И был он в той игре далеко не добряком, который помогает главному герою. Такие обычно отрывают головы всем, кого встретят, и убить их бывает невероятно сложно.

Не знаю, сколько ужаса написано на моем лице, но, видимо, существу это нравится, потому я вижу улыбку, которая растягивает его коричневые губы. У меня сердце уходит в пятки. Как мы с Чином сможем справиться с этой огромной проблемой с четырьмя руками?

— Вот мы и встретились, — рычит незнакомец и делает шаг ко мне.

Мне приходится отскочить назад, но в этом мало толку. Я снова в кого-то врезаюсь. Поворачиваю голову назад и вижу серьезного Чина, что смотрит строго перед собой.

— Не отводи от него глаз, Тома, — парень сжимает мои плечи. — Иначе он поймет, что ты его боишься, и станет только хуже.

Чину виднее, как надо действовать. Поэтому я, собрав волю в кулак и мысленно распрощавшись с жизнью, снова поворачиваю голову, чтобы увидеть до смерти пугающее создание.

— Какая смелая, — рычит существо, делая еще шаг вперед. — Я чувствую, — втягивает он воздух рядом с моей головой. — Чувствую твой страх, — неожиданно его пальцы сжимают мой подбородок. — Ты боишься меня, девочка?

У меня язык прилип к небу, и все, что я могу, это мямлить.

— Я… Я не… Не…

Еще немного, и я хлопнусь в обморок от ужаса, но неожиданно выражение лица существа передо мной начинает меняться. Он больше не выглядит кровожадным, а больше обеспокоенным. А из-за спины слышен смех. Чин отпускает мои плечи. И я бы обязательно упала, но пугающий незнакомец поддерживает меня.

— Что за дела, Чин? — рыкает четырехрукий. — Ты сказал, что она крепкая и сильно не испугается.

Парень ничего не отвечает на это возмущение. Я же только и могу что часто моргать, глядя на того, кто мог стать моей смертью. Но, кажется, убийство откладывается.

— Вы меня не убьете?

— Конечно, нет, — мотает он головой. — А вот того идиота с удовольствием разорву на части.

Вторая пара его рук сжимает ладони. И что-то мне подсказывает, что если между ними окажется голова Чина, то она лопнет, как перезревший арбуз.

— Да ладно, Олли, — всхлипывает Чин. — Это была просто попытка научить Тому, как надо вести себя в городе.

— Как? Шарахаться от каждой тени? — суровеет гигант со странным и милым именем Олли. — Мало тебя тетя воспитывает, надо будет напоминать ей о твоих делишках.

— Ну че началось-та-а? — растягивает Чин слова. — Я действую только во благо нашего славного трактира и тетушки. Ни о чем другом не думаю, лишь о благополучии всех нас. И для Томы это будет небольшой, но очень уместный… Ай!..

Чин отскакивает, когда я наступаю ему на ногу. Да, именно так. Мне хватает нескольких секунд их общения, чтобы понять происходящее и успокоиться. И затягивать с возмездием не нужно.

— …Больно же, — канючит Чин.

Я разворачиваюсь и бью куда придется. Раскрытой ладонью, конечно. Парень хватается за ухо и отступает. На лице у него написана вселенская скорбь. Он явно такого не ожидал.

— И чего я такого сделал? — шмыгает он. — Хотел же как лучше. А ты еще и дерешься.

— Как лучше? — делаю шаг к нему. — Все эти правила, что нельзя смотреть по сторонам и опасаться голову поднять — это тоже было «как лучше»? Все ради твоей забавы?

— Эмм, — не находит Чин ответа. — Просто не хотел, чтобы ты увидела все ужасы наших улиц и… — он смотрит поверх моей головы.

— Даже не надейся, — слышен смешок из-за спины. — Втянул меня в эту кашу, не жди, что я буду помогать тебе из нее выбираться.

— Тоже мне друг называется, — задирает парень нос. — И вообще, что я тут перед вами оправдываюсь? У меня есть задание, которое надо выполнить, а я тут с вами прохлаждаюсь. Не до вас мне сейчас.

Чин проходит мимо меня с гордо поднятой головой. Почти минует Олли и тут же ускоряется, получив от здоровяка подзатыльник.

— Далеко не уходи, — смеется уже не такой устрашающий незнакомец. — Кто-то должен будет нести сумки, — он поворачивает голову ко мне. — Как насчет чашечки свежесваренного кафа?

Не знаю, что за каф такой, и стоит ли к нему притрагиваться, но никто не мешает узнать.

— С удовольствием.

Оказывается, мы с Чином недалеко от базара. Олли поделился со мной, что идти от трактира Зары не так уж и долго.

Глава 10

Оказалось, что делать покупки на базаре в другом мире то же самое, что делать покупки в моем мире. С небольшой разницей в продуктах, которые лежали на прилавках, но Чин был рядом, чтобы все объяснить и показать. Парень болтал без умолку, что так же напоминало о другой моей работе.

— А как думаешь, из этих яблок можно приготовить штрудель?

— Можно.

— А из этого мяса лучше сделать стейк или потушить его с овощами?

— Смотря какая часть от туши.

— А этот сыр, думаешь, достаточно хорош для салата, или он только в пиццу может пойти?

— Нормальный сыр, — цежу сквозь зубы.

— А если…

— Хватит!

Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к молодому мужчине. Игорь пару дней назад получил место на нашей кухне в качестве заготовщика и сегодня напросился со мной на закуп. По основному списку продукты привезут поставщики, но что-то мелкое я предпочитаю покупать сама. В частности — некоторые овощи и фрукты.

— Слишком много говорю? — Игорь выглядит обеспокоенным. — Прости, просто у меня такое иногда бывает, когда нервничаю. А с новой работой я нервничаю постоянно…

Я делаю глубокий вдох.

— Просто успокойся, — прошу парня. — Ничего сверхъестественного сейчас не происходит. Не стоит зацикливаться.

— Да, но…

— Успокойся, — повторяю тверже. — Иначе отправишься обратно в машину.

— Молчу.

И в случае с Чином мне бы тоже не помешала подобная готовность выполнять указания. Особенно, когда я начинала беседовать с торговцами, узнавать больше об их товаре и о том, смогут ли они поставлять его напрямую в трактир.

— А я думал, мы сами будем покупать. А вот тетя отправляет меня каждый день на базар. А ты уверена, что следует договариваться о таком? Как ты можешь быть уверена в этом торгаше? А если…

— Замолчи, — слышу, как вибрирует мой голос.

— Но…

— Ты мешаешь, — смотрю на парня. — Скажи еще хоть слово — и я отправлю тебя обратно к тетке и скажу, что ты не выполнил собственное задание. Понял меня?

Чин кивает, показывая, что внял моему предупреждению. Я только успеваю выдохнуть с облегчением, но все ведь не может быть просто.

— Ты все еще злишься на меня? Не злись. Я же пошутил. Это была просто шутка. Да — неудачная, но зато смотри как вы быстро нашли общий язык с Олли. А горхады не из тех, кто легко подпускают к себе кого бы то ни было. Пусть Олли и говорит, что отличается от своих сородичей, но в плане скрытности он все такой же и…

Чин продолжает болтать, а я смотрю в лицо торговца — в его глазах читается сочувствие и настороженность. Не знаю, что он видит на моем лице, но это его явно беспокоит.

— …Я всегда могу…

Парень не успевает закончить предложение, потому что в один момент в его рот врезается непонятный плод. Да, я попыталась заткнуть его таким вот банальным образом. Не вышло.

Глаза Чина распахнулись от удивления, когда он увидел плод, который автоматически зажал между зубов. Затем его лицо наполнилось отвращением, словно я дала ему что-то горькое. А через мгновенье отвращение сменилось удивлением. Он с хрустом откусил кусок плода. При этом я заметила, что и торговец удивился.

— Это же кала, — трясет Чин плодом перед моим лицом. — Ты хоть знаешь, насколько он ужасен в сыром виде? Если его не потушить или не пожарить, то нельзя съесть и кусочка. Я, — он снова кусает такой невкусный, по его словам, плод, — я в детстве один раз так чуть ноги не протянул, когда укусил его на спор. Потом несколько дней привкус во рту стоял. Но даже когда попробовал его в готовом виде, все равно не смог съесть больше одного куска. То ли приготовили неправильно, то ли детские воспоминания дали о себе знать. В любом случае больше никогда, — еще раз кусает, — никогда, — еще укус, — не фделайф такф, — заканчивает он с набитым ртом.

В руке парня осталась одна большая косточка. Я смотрю на нее, на Чина, снова на косточку, на торговца, который хлопает ресницами. Не говоря ни слова, мужчина за прилавком хватает такой же самый плод и откусывает от него смачный кусок. Проходит миг, и кусок летит на землю.

— Не смешно, парень! — рявкает торговец на Чина. — Что за дебильные шутки?! Щас как выйду, как надеру тебе уши, посмотрим, как запоешь! Пришли тут, работать мешают, болтают без умолку. Да я вас…

Чин дергает меня за руку и оттаскивает от прилавка.

— Уши мне может драть только одна старая женщина, — бросает он торговцу напоследок. — И ты, старик, на нее не похож!

Быстро-быстро мы удаляемся от прилавка. В этот раз Чин молчит, явно о чем-то задумавшись. У меня есть предположения, что могло заставить его выпасть из реальности. Но пусть он первым заговорит.

— Один калой, пожалуйста, — просит Чин у женщины за прилавком.

— Бери на свой вкус, — предлагает торговка.

Парень хватает первый, что попадается ему на глаза, и бросает женщине монетку. Не глядя на меня, он принимается снимать шелуху с местного лука и уверенно впивается зубами в желтоватый бок. Лицо его тут же искажается. Само собой — кто же так лук ест?

— Держи, — впихивает мне Чин надкусанную луковицу.

— Зачем? Не буду я…

— Возьми, — повторяет он с кислым выражением лица. — Просто возьми и секунду подержи.

Раздраженно вздохнув, я забираю луковицу. И вместе с Чином мы, расширив глаза от удивления, наблюдаем, как желтоватый овощ становится белоснежным с редким прожилками.

— Что за…

Не слушая меня, Чин тут же забирает плод и откусывает от него еще больший кусок. В этот раз его лицо наполняется блаженством, а губы растягиваются в улыбке.

— И что это было?

Мы отходим в небольшой проулок подальше от любопытных глаз. Чин к этому моменту как раз заканчивает доедать лук. Господи, этому парню совершенно точно не хватает витаминов.

— Не знаю, — пожимает он плечами. — Просто, кажется, что кое-кто может изменять еду, к которой прикасается. Вряд ли это получится с готовыми блюдами, но с отдельными продуктами работает. Перед готовкой ты вполне можешь изменить их вкус. Улучшить, я бы сказал. Как это происходит — понятия не имею, но, учитывая случай на кухне и здесь, сомнений нет, — он хватает меня за пальцы и сжимает их. — У тебя золотые ручки. Сколько же вкусненького мы скоро поедим! — обхватывает он моей ладонью свою щеку и ластится, словно щенок. — Не зря тетя тебя на кухню назначила. У нее на все особенное глаз наметан. А я…

Глава 11

Сделать закуп было не сложно. Сложность состояла в том, чтобы донести все продукты до трактира и не лишиться рук. Чин хоть и добыл где-то небольшую телегу, многое все равно пришлось нести в руках.

— В следующий раз Рык пойдет с тобой на базар, — кряхтит Чин, опуская на стол последние покупки. — Я не подписывался таскать такие тяжести. У меня еще растущий молодой организм, который…

— Который снова будет питаться рыбной похлебкой, если не замолчит, — заканчиваю за парня. — Не причитай, словно старая бабка. Мы купили минимум, только для пробы. Если все пойдет хорошо, то следующий закуп будет больше. Вот там уже можешь причитать и стенать на несправедливость бытия.

— Я уже не хочу, чтобы у тебя все получилось, — падает Чин на стул.

Но долго ему прохлаждаться не дают. Дверь в кухню распахивается, ударяясь об стену. Зара, как фурия, влетает в комнату.

— Чего расселся? — тут же наезжает на Чина. — Иди давай! Люди вот-вот придут. Помоги Рыку расставить столы и стулья.

— Так он же почти закончил, — ноет парень. — Там совсем ничего осталось.

— Вот и помоги ему, — не ведется старуха на его нытье. — Отдохнешь, как закончишь.

— Ага, когда трактир откроет двери, мне будет не до отдыха, — Чин все же поднимается со стула. — Бедный я бедный, — бурчит себе под нос, направляясь к двери. — Никто меня не любит. Никому я не нужен.

Мы с Зарой в тишине наблюдаем за ним. Я бы улыбнулась на эту детскую провокацию надавить на жалость, но мне сейчас не до веселья. Все мысли заняты предстоящим вечером.

— Все купила, что нужно? — берется и за меня старуха.

— Относительно, — не отвечаю конкретно.

Я не стала заморачиваться и придумывать какие-то особо сложные блюда. Вряд ли в трактир ходят большие гурманы, готовые оценить не только вкус блюда, но и его подачу и прочие мелкие нюансы. Для здешних куда важнее сытность и не самый отвратительный вкус. Еще неизвестно, будут ли они вообще заказывать еду, учитывая, как здесь готовили раньше. Так что продукты подобрала максимально простые и знакомые, оставив все экзотическое на следующий раз. Если он, конечно, настанет, этот следующий раз.

— Почему мне кажется, что ты хитришь? — прищуривается Зара.

— А почему мне кажется, что тебе есть чем заняться и без того, чтобы стоять у меня над душой?

У меня никогда не получалось молча с улыбкой кивать, когда начальство вмешивалось в мою работу. В самом начале карьеры повара я больше слушала и мотала на ус, но очень быстро поняла: не все, кто стоит выше, заслуживают того, чтобы их слушали.

— У тебя, я смотрю, язык слишком длинный? — нависает надо мной, новый помощник шеф-повара.

— Ну, по сравнению с тем, как ты вылизываешь задницу руководству, у тебя он еще длиннее, — не остаюсь в долгу.

Кухня погружается в тишину. Кажется, что даже масло перестало скворчать и вода булькать. Все с широко открытыми глазами и отвисшими челюстями наблюдают, как я бесстрашно гляжу снизу вверх на мужчину вдвое больше меня по всем параметрам. И да, встреться мы где-то на улице, я могла бы испугаться его, но здесь мы на территории, которую я знаю и которая уже стала моей.

— Слушай сюда, — подается су-шеф ко мне. — Если ты сейчас же не побежишь выполнять мои указания, то завтра на работу можешь вообще не приходить.

— Правда? А кто же в таком случае будет исправлять все твои косяки? Или ты неожиданно за одну ночь вдруг научишься нормально готовить? Что-то я сомневаюсь.

Он хватает меня за ворот форменной куртки и дергает к себе. По кухне разносится ропот. Замечаю краем глаза, как повара начинают двигаться, явно собираясь вмешаться. Приподнимая руку, показывая им, что все нормально.

— Мелкая дрянь, — выплевывает су-шеф. — Думаешь, у тебя вообще здесь есть право голоса?

— Ну, судя по тому, что одноклеточное так думает, почему бы и мне не сделать так же?

Вижу, как дергается глаз мужчины. Еще немного, и он взорвется. Меня данный факт не беспокоит. Я не обязана терпеть человека, который даже нормально соус приготовить не может.

— Какая интересная картина…

Услышав голос шеф-повара, сушист меня отпускают и делает шаг назад.

— Андрей Александрович, — голос мужчины передо мной немедленно меняется на подобострастный. — Я хотел…

— Хотел поцеловать моего холодника? — усмехается шеф.

— Нет, я…

— А раз нет, тогда ступай и проверь заготовщиков, — уже без улыбки требует хозяин кухни.

— Но…

Одного взгляда хватает, чтобы су-шеф тут же бросился выполнять указание. Андрей Александрович подходит ко мне.

— Он снова хотел заставить тебя приготовить за него?

Киваю.

— И ты отказалась?

Киваю.

— И не просто отказалась?

— Я сказала, что если он не может приготовить это блюдо, то неподалеку от нас есть кафе с шаурмой, где работают повара куда сильнее его. И он всегда может попросить их о помощи.

Шеф улыбается и по-отечески взъерошивает мне волосы.

— Язва.

Андрей Александрович был моим первым шеф-поваром, который реально находился на своем месте. Этот человек обожал готовить, горел своей работой. До сих пор помню, как он в перерыв сделал карамельного дракона, такого детализированного, что у всех челюсти отпали. На этого человека хотелось равняться, у него хотелось учиться, но потом, из-за конфликта с начальством ему пришлось вернуться в свой город. На его место встал тот самый су-шеф, и все сотрудники кухни в тот же день уволились.

Так что я никогда не позволяла начальству выезжать за мой счет. Они могут, конечно, давать свои советы и ожидать, что я к ним прислушаюсь, но сделаю все равно по-своему. Такая тактика, уже не раз и не два помогала избежать проблем.

Ничего не хочу сказать насчет Зары, требуется незаурядный ум и сила, чтобы удержать трактир, но на моем поле она ничем не может помочь. Наоборот, будет мешать. И, думаю, она это понимает.

Глава 12

Не стоило сомневаться в умении Чина общаться с людьми. Не знаю, что он говорил посетителям, но уже через пятнадцать минут посыпались первые заказы.

Сначала все шло спокойно. Я привыкла работать в условиях так называемой запары. Пока все вокруг носились в панике, не зная, за какой чек хвататься и что вперед готовить, я спокойно делала свое дело.

— Запомни, Томасита, — повторяет Андрей Александрович. — Запара не у тебя на кухне. Она у тебя в голове, — постукивает он кончиком ножа по виску. — Пока ты держишь себя под контролем, все остальное не имеет значения.

— Ага, попробуй тут сдержаться, когда все орут и устраивают истерику, — складываю руки на груди. — Я бы и рада оставаться спокойной, но они ведь чуть ли не на головах стоят.

— Ну, пока ты не шеф, можешь забить на все и заниматься своим делом, — возвращается он к шинковке лука. — У тебя есть своя зона ответственности, вот и не отвлекайся ни на что другое. Если будет время, можешь помочь другим, но не позволяй себя отвлекать просто так. Сразу прикинь, как распределить работу и что быстрее сделать. Дисциплина — наше все.

— А когда я стану шефом? — смотрю на мужчину с улыбкой.

— Тогда сможешь зайти в кухню, открыв дверь с ноги, и надавать по шее всем, кто сеет панику на твоем корабле, — смеется он. — А учитывая, какой ты страшной бываешь в гневе, все будут ходить как шелковые.

Так оно и вышло. Пока я работала обычным поваром, на моей станции никогда не случалось запар. Я умело распределяла работу и даже находила врем помогать другим. Позже стала учить этому коллег. Ничто так не мешает работе повара, как низкая стрессоустойчивость. Вы никогда не продержитесь на кухне, если не сможете совладать с эмоциями. От этого зависит, справитесь ли вы с наплывом гостей.

Поэтому в самом начале у меня все шло хорошо. Часов в кухне не оказалось, но внутренние часы подсказывали, что я не готовлю заказ дольше десяти минут. Для закусок это вполне приемлемое время. Основные блюда пока никто не заказывал, что тоже помогало не сбиться с ритма. И пока я продолжала потеть у плиты, из зала доносились довольные возгласы.

Спустя примерно два часа у меня начались задержки. В основном, потому что гости стали заказывать основные блюда. Это хорошо, это значит, им понравилась моя готовка.

— Еще три стейка с овощами! — влетает Чин в кухню. — Четыре рыбы с рисом, — читает он с листа. — Пять порций шариков, гренки и крылышки.

— Забирай, что есть, — указываю на стол. — Скажи, что время выполнения заказов увеличилось. Основные блюда отдам через двадцать-двадцать пять минут, а закуски через пятнадцать.

— Надеюсь, они не съедят меня, — подхватывает парень тарелки. — А то ты раззадорили их аппетиты.

Чин у меня сегодня за официанта. Сначала он стоял за стойкой и разливал фирменное пойло Зары и предлагал гостям закуски. А когда посыпались первые заказы, старуха отправила его в кухню, и сама осталась за бармена, на что я бы с удовольствием посмотрела, учитывая, какого роста Зара и какой высоты барная стойка.

С Чином оказалось легко работать. Будь он официантом в моем ресторане, то получал бы больше всех чаевых. Быстрый, внимательный, улыбчивый и, главное, услужливый. Люди таких любят. И что-то мне подсказывает, любой свой косяк он может сам исправить. А значит, его бы любили не только гости, но и остальной персонал.

Когда замаринованное мясо закончилось, пришлось начать готовить прямо из-под ножа. Я на секунду испугалась, что посетители заметят разницу и начнут возмущаться, но Чин успокоил, сказав, что это вряд ли. Поедая мою еду, они не забывали пить. Заре пришлось поднять из погреба четвертую порцию своего пойла, чем старуха была довольна.

Продукты продолжали исчезать прямо на глазах. Я едва успевала нарезать новую партию, как приходилось заниматься второй. Сыр т почти закончился. И это стало бы большой проблемой, но Чин ввалился в кухню и просто сполз по стене, не обращая внимания на грязь на полу.

— Тишина, — запрокидывает он голову назад и не морщится от удара затылком.

— Все ушли? — замираю с ножом.

— Нет, все наелись, — проводит Чин ладонью по лицу. — Как ты только еще не свалилась? Я едва держусь. Никогда еще не приходилось так много носиться. Мой максимум — забраться в погреб и вылезти из него. Все. Чтобы вот так носиться по залу… Никогда, — он прищуривается, глядя на меня. — Как ты еще стоишь на ногах? Совсем, что ли, не устала?

Конечно, я устала. Давненько мне не приходилось работать в одного, да еще и сразу с полным залом. Это еще хорошо, что меню небольшое, а было бы там позиции двадцать или тридцать, можно было бы вешаться. Тут уже никакая самодисциплина не поможет, только умение раздваиваться. Повар, пусть и самый талантливый, ничто без своих помощников.

— Ничего, привыкнешь, — улыбаюсь парню.

То, что мне плохо, не значит, что Чин должен об этом знать. Армия сильна благодаря своему военачальнику. Конечно, с армией в данной ситуации я перегнула, но кто знает, может, чуть позже Зара наймет мне кого-то в помощники. А значит уже сейчас с одним подчиненным нельзя показывать свою усталость. Чин обязан думать, будто меня нельзя сломить, и тогда он станет верить, что и сам может все.

— Сомневаюсь, что к такому можно привыкнуть, — вытягивает он ноги перед собой. — У меня ступни пульсируют и спина отваливается. А еще такое чувство, будто даже кончики волос болят. Это ненормально.

Нормально. Помню свои первый заработок в качестве помощника заготовщика. Оу, это был тихий ужас. У меня болело все от макушки до пят. И не помогло даже, что меня отпустили на пару часов раньше. Все равно десять часов на ногах — это адски тяжело, особенно для неподготовленного организма.

Со временем я привыкла к таким нагрузкам и уже на новом месте без проблем влилась в струю и не отставала от других поваров. Правда, подходящую обувь пришлось искать долго. В конце концов я так запарилась, что заказала пошить мне рабочую обувь.

Глава 13

Оказалось, старуха не шутила, когда поприветствовала меня таким странным образом: Добро пожаловать в семью.

В тот вечер это показалось неважным, простым набором слов, так, для красоты речи. Но спустя два месяца я осознала, что это все были не только слова.

…Выпив кофе, заботливо приготовленный Олли, я поправляю сумку на плече и толкаю дверь мастера по дереву.

— Кто там? — раздается трескучий голос.

— Добрый день.

Я стараюсь разглядеть что-то в полумраке большого помещения. Найти того, кто задал мне вопрос, но никакого присутствия живых организмов не обнаруживаю. Только стоят непонятные станки, вокруг валяется деревянная стружка и куски дерева. Тут явно тоже не ценят чистоту.

— Здесь кто-нибудь есть?

Дверь неожиданно захлопывается, заставляя меня вскрикнуть. Но не от страха — я перестала бояться каждого шороха еще в первые недели жизни в новом мире. Знаете ли, устаешь шарахаться от всего подряд и в конечном итоге привыкаешь реагировать на все спокойно. А после того, как мое общение с завсегдатаями трактира перешли в разряд дружеских, я была уверена, что меня не тронут.

— Смешно, — запускаю руку в сумку. — Только вот у меня сегодня настроение не для смеха.

Вытаскиваю руку и разжимаю пальцы, в которых зажат небольшой паучок. Он взлетает вверх, размахивая металлическими крылышками, и, замерев, начинает светиться. Не яркое солнце, конечно, но вполне хватит, чтобы осмотреться. Подарок Арагра — паутинника, который в первый мой день в этом мире напугал меня до чертиков и, считай, подтолкнул к тому, чтобы я ввалилась в трактир.

— Что это? — Я с удивлением разглядываю небольшую резную шкатулку. — Тяжелая, — взвешиваю ее на ладони. — И холодная, — провожу пальцами по крышке. — Скажи сразу, что меня там ждет. Один из твоих пауков? Если да, то ты знаешь, я могу среагировать непредсказуемо.

Мужчина с черными глазами без зрачков улыбается, показывая острые зубы, и, протянув руку, касается шкатулки. Я заворожено слежу за его длинными тонкими пальцами. Не знала бы Арагра, не подумала бы, что в его изящных кистях вообще есть какая-та сила. Но мне уже довелось видеть мужчину в деле, так что меня не обманешь его хрупкостью.

— Это и правда паук, — крышка шкатулки приподнимается. — Но не беспокойся, он не будет ползать, где ты не захочешь.

Его улыбка становится хитрой. Поди, вспоминает, как запустил мне пару своих питомцев в комнату. Ох, как я была зла! В тот вечер в его меню была только рыбная похлебка Зары. Больше он так не шутил.

— Ох, — не сдерживаю удивленного вздоха. — Какая красота! — заглядываю мужчине в глаза. — Невероятно, но… Зачем? Почему ты даришь мне эту прелесть? Если что, я не введу в меню блюдо из сырого мяса.

Арагр ухмыляется и приподнимает паучка. Металлический паучок кажется таким крошечным в его руке.

— Протяни руку, — просит мужчина.

Он опускает паучка мне на ладонь, и он выглядит куда больше.

— Мы все знаем, что ты любишь шататься где попало. И пропадаешь порой целый день, пугая тетю.

— Это было один раз, — надуваю щеки. — И ничего Зара тогда не испугалась, а оттаскала меня за ухо, как ребенка.

— Ну, как и всех нас, — улыбается мужчина. — Но в этот раз если заблудишься или просто понадобится осветить путь, возьми в руку этого малыша, сожми его в кулаке и отпусти.

Делаю так, как говорит Арагр, и паучишка взлетает вверх, источая теплый, согревающий свет.

— Красота!

Этот маленький паучок уже не раз за последние недели помогал мне ориентироваться на улицах города. Благодаря ему, я уже не пугаюсь, если забредаю в незнакомое место. Он обязательно выведет меня куда нужно, а дальше меня уже найдут те, кому я могу доверять.

— Не боишься, что ли?

Голос слышен снизу, так что я опускаю голову. Там под одной из стоек есть небольшое отверстие, откуда на меня смотрят внимательные глаза.

— Не боюсь, — присаживаюсь на корточки. — Я же не просто так пришла. Не со злым умыслом и не из праздного любопытства. По делу я. Давно собиралась забежать, да все времени не было. Но мне все говорили, что если хочу приобрести изделия из дерева, то нужно идти сюда. К лучшему мастеру в городе.

Глаза моргают и исчезают. Раздаются шлепающие звуки, будто кто-то в ластах решил по полу пройтись. По стенам вспыхивают свечи в подсвечниках за тонким стеклом, и я наконец могу разглядеть хозяина мастерской. Или… Или его домашнюю зверушку?

— Бобр, — вот тут я чуть не оседаю на пол.

И правда бобер. Большой такой, больше метра. В рубашке на пуговичках и маленькой бабочке на шее. А еще у него очки на носу и очень внимательный взгляд темных глаз. Шкурка такая белоснежная, с черной полоской от макушки до хвоста. Вот только хвост не такой, как должен быть. Видно, в этом мире, где бобры разумные, им ни к чему хвост «лопатой».

— Добрый день, госпожа, — приветствует меня говорящий бобер.

Надо перестать думать о бобрах. Казалось бы, я уже ко всему должна привыкнуть. У меня в друзьях не только человек, который может управлять пауками и выделяет паутину, но и разумная ящерица, четырехрукий горхад и прочие невероятные создания. Но вот миленьких бобров, размером с пони, у меня в списке еще не было. Да и списка тоже нет.

— Добрый день, — беру себя в руки. — Меня зовут Тома, — пожимаю его когтистую лапку.

— Оу, наслышан, наслышан, — улыбается мастер. — Повар, который оживил наш квартал. От наплыва путешественников и просто местных я уже не знаю куда деваться. Вот и приходится иногда устраивать это небольшое шоу, чтобы не расслаблялись.

— Даже не знаю, что сказать… — нервный хихикаю. — Вы недовольны происходящим?

— Конечно, доволен, — успокаивает он. — Тут каждый сумел хоть немного поживиться на новых лицах. Мастер Бив, — поправляет он бабочку на шее, представлясь, — к вашим услугам. Чем могу быть полезен?

Глава 14

Залог стабильной работы любого заведения общественного питания, неважно насколько высок его уровень и профессиональны повара – поставщики. Ничего не выйдет, если не найти ответственного поставщика, который может достать и доставить любые необходимые продукты, даже самые экзотические.

Мне пришлось попотеть, чтобы найти таких и договориться с ними. В моем мире все было просто: поставщики сами выстраивались в очередь и предлагали свои услуги и выгодные условия — шеф едва успевал изучать коммерческие предложения. В этом же мире никто к тебе не придет и не предложит свои товары.

— Ты шутишь? — смотрю на Зару.

— Видно, что я шучу? — насупливается она еще больше.

— Нет, видно, что у тебя сейчас случится остановка сердца, если продолжишь так напрягаться. И да, это объяснило бы тот бред, который ты несешь.

— Ты, видимо, давно у меня по ушам не получала… — опирается она на край стола.

— Ты сначала дотянись, — я тоже опираюсь на стол и нависаю над ней.

Я уже наловчилась и в этот раз уворачиваюсь раньше, чем старуха успевает схватить меня за ухо.

— Ага! Съела, старая!

— Дурная девка, — вижу, как дергается уголок ее губ. — Не глупи, говорю, дай ему шанс.

— Я тебя уважаю, причем безмерно, настолько безмерно, что порой сама себе кажусь чокнутой. Но с твоим продавцом рыбы я не собираюсь иметь дел. Я помню, что он тебе продавал.

— Все у него нормально, просто надо дать ему шанс.

— Да, шанс на то, что мне потом снова придется перемывать весь трактир. Мы только избавились от въевшегося аромата твоей фирменной похлебки. Во второй раз не выйдет, придется сжечь трактир.

— Один шанс.

Догадывается же старуха, что я не могу ей отказать, когда смотрит на меня умоляющим взглядом.

— Ладно, но только я учую запах тухлой рыбы…

— Не учуешь.

И она оказалась права. На следующий день, когда я встретилась с одноглазым стариком и увидела товар, который он предлагал, не поверила, что передо мной именно тот, кто нужен.

— А чего же ты раньше тухлятиной торговал?!

— Все с рыбой было нормально, — едва слышен его голос. — Просто у кого-то нет вкуса.

— Ну, простите, вкуса на тухлятину не как раз и не хватало, — развожу руками и разглядываю улов. — Будешь приносить каждый день столько же, и мы сработаемся. Плюс индивидуальные заказы время от времени — они будут оплачиваться отдельно. Идет?

— Идет.

Мой взгляд на мгновение цепляется за руку старика — рукопожатие у него очень крепкое. Замечаю кусок выцветшей татуировки, но не успеваю ее разглядеть.

— Но, если попробуешь всучить мне тухлятину… — грозно предупреждаю его.

С мясом тоже было просто. Рык помог. Ну как помог… Он и не думал, что помогает, просто болтал, как обычно, пока мы подготавливали трактир к открытию.

— Племянник мой недавно тоже в город перебрался, — переворачивает охранник стулья. — Ну как племянник… Отец его был лучшим другом троюродного брата моего отца.

Я даже остановилась, чтобы осознать услышанное. Но вчерашняя долгая смена просто не давала построить логическую цепочку их родства.

Чин подтолкнул меня в бок и махнул рукой:

— Не думай об этом, а то мозги спекутся.

Ну я и забила, а Рык продолжал говорить. Долго изъяснялся, перепрыгивая с одной темы на другую, но меня зацепила его фраза:

— …мясо телегами везут.

— Кто везет? — поднимаю голову. — Куда везут? Какое мясо? Сколько стоит? С кем надо встретиться?

От такого количества вопросов охранник завис. Чин снова толкнул меня в бок:

— Я же говорил, по одному вопросу за раз. Сломаешь же его. Эй, дружище, — щелкает он у Рыка перед носом. — Кто мясо везет телегами?

— Эмм… Так говорю же, племянник мой, который сын…

— Да-да, я поняла, что у вас там все дружат, и никто связи не теряет.

— Так и есть, — довольно улыбается Рык. — Нельзя с родными расставаться. Семья — самое главное.

Тоже мне Ник Торетто.

— Где твой племянник торгует? В центре?

— Да какой там! — отмахивается охранник. — Мечтает об этом, конечно, но там и своих торговцев полно. Так что соваться в центр без связей… — он разводит руками.

— Понятно. А мясо хорошее?

— Обижаете, — надувается он, как ребенок. — Мы никого не обманываем.

Да, так и есть. Рык пусть и работает в сомнительной среде, но сам просто образец добродетели. Чужого ничего не тронет и лапшу на уши вешать не станет. А вот затрещины раздает с удовольствием. Такая у него работа.

— Можешь назначать встречу со своим племянником?

Таким образом, с основными ингредиентами, без которых не обходится ни одно из моих блюд, все было решено. Оставались овощи, фрукты и всякая мелочь. Казалось бы, ничего такого, но именно здесь и начались проблемы. Одну из которых надо решить уже сегодня, иначе мое терпение лопнет.

Лавка специй, с которой у нас был уговор, прячется среди остальных прилавков со специями. Я ее в первый раз не сразу заметила, только спустя несколько посещений этого уголка она попалась мне на глаза. И черт меня дернул подумать, будто раз есть целая лавка, а не просто прилавок, значит торговец к работе подходит ответственно и подлянок ждать не стоит. А зря.

Знаю, что на словах договариваться глупо и непрактично, но тут о бумажных договорах мало кому известно. Если они и в ходу, то только в центре. В наших же краях приходится доверять словам. На которые так просто забить.

Вчера нам должны были поставить новую партию специй. Они улетают невероятно быстро после того, как я ввела новое блюдо под названием «Мясо дьявола». На него специй не напасешься, особенно красного перца и кориандра. Вроде последнего не так много и нужно, а отдашь в день тридцать порций, и кориандра уже нет. Приходится спешно бежать на базар или ждать новую поставку. А новая поставка либо задерживается, либо приходит не полной.

Глава 15

Ещё два месяца назад я бы ни за что не вышла за дверь трактира в одиночку. И уж точно не стала бы разгуливать по улицам, так будто мне ничего не угрожает. Тогда мои мысли рисовали тёмные углы, из которых на меня выпрыгивают страшные монстры.

Сейчас же я спокойно направляюсь к трактиру, выбирая незаметные проходы, которые сократят путь. И даже если солнца почти не видно, никакого страха нет, и тревожные звоночки не срабатывают.

— Бу!

Перед моим лицом появляется костяной череп неизвестного мне животного. В другой раз это могло бы напугать. Но сейчас…

— Это уже было, — отмахиваюсь лениво. — Придумай что-нибудь другое.

Человек, свесившийся с низкого балкончика, спрыгивает передо мной на землю и снимает с головы череп. Сразу становится понятно, что опасаться мне некого. Я и в своём мире никогда не боялась детей.

— Правда было? — чешет мальчишка затылок.

— Правда.

Мальчишку зовут Майло. Он частенько ошивается рядом с трактиром и периодически помогает мне с делами. Ничего особенного: вынести мусор, что-то принести, сбегать по поручению. У Майло ещё четверо младших в семье и всего один родитель — отец умер, и мальчишка уже даже лица его не помнит. Вот и помогает матушке, как может, периодически подшучивая над местными.

— Купила что-то интересное? — Майло пристраивается рядом со мной и пытается заглянуть в сумку, из которой торчит кусок коричневой упаковки. — Что-то вкусное? — облизывает он губы.

— Ты ел?

Мальчишка сразу меняется в лице и отводит взгляд:

— Ел, — отвечает почти неслышно.

— Ну-ну…

Я не верю ему, поэтому, когда оказываемся возле трактира, заталкиваю его внутрь. Он, конечно, пытается сопротивляться, говорит, что ничего не нужно и вообще у него ещё куча дел.

— Никуда твоя куча не убежит, — с силой усаживаю его за стол. — Мини, — замечаю одну из маленьких помощниц, — принеси этому джентльмену что-нибудь перекусить.

Малышка кивает, отчего её большие уши забавно двигаются.

— И даже не вздумай сбежать, — предупреждаю мальчишку.

— Как ты меня остановишь? — усмехается он.

Поворачиваю голову.

— Рык? Не мог бы ты мне помочь?..

Наш огромный охранник отлепляется от дальней стены, где его сложно было заметить с первого раза, и приближается к столу тяжёлым шагом. Слышу, как Майло сглатывает.

— Не отпускать, пока не поест, — даю Рыку указание, указывая на мальчишку.

— Будет сделано.

…Следующим шагом на повестке дня — поход за грибами. Удивительно, но на местном базаре не найти лесных грибов. Грибы есть, точнее, их некое подобие, которые даже ничем не пахнут. Но настоящие, такие, чтобы поставил их варить — и запах по всей комнате, — таких нет.

Кухня встречает меня ароматом свежего маринада и теста для пирога. Между ног проскальзывает юркая фигурка одного из помощников.

— Простите, — раздаётся писк.

— Всё нормально, Ним, — улыбаюсь малышке.

Её зеленоватые губы расплываются в улыбке, и я вижу крошечные клыки, которыми такая малышка может с легкостью рвать тушу на куски.

Мини и Ним — сёстры гремлины. Да, гремлины. Правда, не такие, как милый плюшевый малыш из старого фильма, а его вторая форма. Те, что должны быть вредными и злыми, но по факту оказались очень даже дружелюбными и трудолюбивыми.

С семьёй гремлинов я познакомилась спустя неделю после того, как молва о моих блюдах облетела всю округу.

— Ох, извините.

Мне приходится проворно отскочить в сторону, чтобы не наступить на незнакомое зелёное существо с большими ушами.

— Не беспокойтесь, — отвечает самая большая особь в платье и переднике. — Вы здесь работаете?

— Да, — забываю, что надо ускориться, ведь дел много. — А вы хотели пообедать? Простите, но трактир закрыт до вечера.

— Нет-нет, — мотает существо большой ушастой головой. — Я хотела узнать, не требуются ли тут работники? Желательно с проживанием. Нам очень нужно.

— Нам?

Стоило мне спросить, как из-за угла показались ещё четыре ушастые головы. Две побольше и две поменьше.

— Это мои дети. И нам негде остановиться. Сейчас очень непростое время для нас. Но вы не подумайте, мы не попрошайки, каждый из нас может работать.

— Даже крохи?

— Поверьте, эти мальчишки ещё покажут себя.

Так и оказалось. Каждый из семьи гремлинов стал незаменимой частью трактира. Мать семейства — Ини — на пару со своими старшими дочерью Мини и Ним взяли на себя функции официанток. Пусть и маленькие ростом, но им хватало сил таскать тяжелые подносы, а порой и осаживать слишком шумных посетителей. А мальчики-близнецы Ран и Рен ловко справлялись с уборкой, правда, надо было следить, чтобы ничего не тащили в рот.

Зара не шибко была рада, когда я сказала, что теперь у трактира будет целый штат новых работников.

— Гремлины? — распахиваются её глаза. — Ты издеваешься надо мной!?

— Ни в коем разе, — мотаю головой. — Поверь, они тебе понравятся. Милое семейство.

— Гремлины не могут быть милыми, — фыркает старуха. — Они несут разрушения и хаос.

— Если от них начнутся проблемы, то мы попросим их уйти. Но пока пусть работают.

Зара прищуривается:

— Когда это ты начала устанавливать здесь свои правила, девчонка?

— Когда неожиданно стала самым незаменимым твоим работником.

Зара, конечно, продолжала ворчать какое-то время, но я довольно быстро успела понять, что ей нравятся новые рабочие и жители трактира. В особенности близнецы, которые любят шутить и шалить. И никому так не доставалось от их горячего внимания, как Заре.

— Маленькие засранцы! — кричала старуха, снова попавшись на уловку близнецов. — Найду — уши надеру!

Но попытки найти и отомстить оставались неисполненными. Думаю, Зара привязалась к двум шалопаям. Порой можно увидеть, как они шмыгают к ней в комнату после отбоя послушать историю из книги сказок, которая волшебным образом появилась в её тумбочке.