Требуется злодейка

ГЛАВА 1. Скелеты в шкафу

ГЛАВА 1. Скелеты в шкафу

Скелеты в шкафу по осени считают.

(Некромантская мудрость)

Говорят, в жизни каждой тёмной леди наступает момент, когда нужно срочно спрятать труп.

Когда Лорейн впервые услышала эту простую житейскую истину от Сильверины Шейн, блистательной и утончённой преподавательницы Тёмных искусств (у которой, к слову, бесследно пропала парочка нелюбимых мужей), то посмеялась и подумала, что уж у неё-то, благородной леди из семьи светлых магов, такой момент точно не наступит.

А теперь вот… Вот! Наступил!

И демонически невовремя! Вечером у отца как раз был назначен большой приём в честь юбилея, и они с Дарреном, конечно же, приглашены. Впервые как пара, официально. Чтоб поменьше сплетничали за спиной. А тут… труп!

― Ох, демоны, за что?..

Лорейн со стоном закусила костяшку пальца и нахмурилась, с отчаянием глядя на огромный позолоченный саркофаг посреди холла. Рунические защитные печати и энергия Смерти, уловимая даже через камень и золото, намекали, что последнее пристанище не пустует. И самое забавное, по всему выходило, что свинью, то есть труп, ей подкинула как раз Сильверина! Ловко спрятала, нечего сказать.

Нет, в роскошном тёмном холле дома Морион саркофаг смотрелся почти органично и празднично. Прекрасно подходил к изящной ковке на дверях и окнах, к блестящей лакированной мебели из чёрного дуба, богато сиял в свете витражных ламп и бросал золотые блики на глянцевый пол... Если ещё принести парочку вечных свечей из кладовки, целая усыпальница получится. Но почему-то в душу закрадывались подозрения, что такой праздник её злодейский злодей не оценит. У Даррена, конечно, отменное чувство юмора, но тысячелетний каменный гроб, почти перегородивший парадный вход его уютного отчего дома, мало походил на милую безделушку для декора. Даже если учесть, что он уже полгода счастливо живёт под одной крышей с некроманткой. Точно решит, что эта крыша наконец поехала. У всех!

― Куда это поставить, леди Лорейн? ― ломким голосом прошелестел старый дворецкий, похожий на высушенное умертвие, тоже намекая, что прятать саркофаг надо быстрее, пока хозяин не вернулся.

― Хм-м… ― только и выдавила она, подходя ближе к проблеме и машинально заправляя за ухо выбившийся локон белоснежных волос. Тот настойчиво выбился обратно.

Саркофаг притащили, вернее левитировали из грузовика, два хмурых почтовых мага. Пару раз боднув косяк дверей, они взяли дом приступом и внесли в холл посылку вместе с упирающейся в противоположный край Лорейн. Которая громко и тщетно пыталась пояснить, что это ошибка. Что в этом доме пока никто не умер! (Ну в последнее время…) И что, если они не унесут посылку обратно, кто-нибудь обязательно умрёт. Страшной смертью. Может, даже два раза, ведь она ― практикующий некромант! Почтомаги не вняли предостережениям и проклятиям, пробурчали что-то вроде: «Вот и практикуйтесь», чиркнули у себя в документах, что груз доставлен и испарились.

Морион, который с самого дождливого утра уехал по делам, этого цирка не застал, и Лорейн страшно хотелось, чтобы не застал и саркофага.

Она повертела в пальцах картонную почтовую бирку с хвастливым слоганом «Магпочта Аркхента. Доставим даже на тот свет!» На обратной стороне, прямо на заполненном адресе, синяком расплывались штампы «Оплачено» и «Экспресс-доставка, лично в руки».

Вспомнив, как обнималась с посылкой, чтобы вытолкнуть ту за порог, Лорейн хмыкнула:

― И не поспоришь. Ладно… Хоть доплачивать не пришлось.

Размашистый и очень узнаваемый женский почерк на мгновение вернул в счастливые студенческие годы, ещё не успевшие толком забыться.

Сильверина считала её очень одарённой и перспективной студенткой, поэтому иной раз пометок к контрольным работам оставляла больше, чем Лорейн удавалось выдавить из себя ответов. Но на почтовой карточке бывшая преподавательница была куда лаконичнее: кроме чуть поплывших от дождя строчек с именем отправителя и адресом получателя, не нашлось ни единого намёка, чем она заслужила этот подарочек. И обратного адреса Сильверина предусмотрительно не оставила, опасаясь, видимо, искренней благодарности любимой студентки. Жаль, жаль. Ну ничего, от её спасибо ещё никто не уходил. В конце концов, она ведь знает, где эта ведьма работает.

― Леди Лорейн… ― ещё разок тактично напомнил о себе дворецкий.

Решив, что за один день ― один труп, Лорейн вздохнула и с тоской огляделась. Взгляд скользил по просторному залу, цепляясь за тёмную резную лестницу, за чёрные тонкие колоны, струящимися лентами поддерживающие нависающий второй этаж, за витражи, зеркала и лампы…

Такой огромный дом, а ни одного приличного шкафа под скелет и ящик два на полтора!

Левитировать громадину на второй этаж не было ни желания, ни смысла ― мало того, что по дороге можно разнести половину милого злодейскому сердцу Мориона антиквариата (а на обратном пути ― вторую), так ещё есть шанс застрять на повороте. А меньше саркофага в холле Даррена обрадует только саркофаг перед спальней. Выселит спать прямо в него. Со своей подушкой…

― Может, его чем-нибудь накрыть, чтобы в глаза не бросался? ― без надежды спросила Лорейн.

Дворецкий бесстрастно взглянул на посылку, потом на Лорейн, которой тот доходил почти до груди.

ГЛАВА 2. Семейные узы

Ничто так ни душит, как крепкие семейные узы.

(По мнению Армана Дафне)

Никто, конечно, саркофаг не накрыл. Оказалось, проще оставить его в холле и спотыкаться, чем прийти к какому-то более разумному решению. Гостей Морион не ждал, магполицию пока тоже, а мешал он только Роджеру, с чем остальные довольно легко смирились.

― Думаю, это может подождать до завтра, ― философски заключил Даррен, заметив, что ещё немного креатива, и они не успеют произвести благоприятное впечатление на лорда Фрея. И в выигрыше останется только Лоран.

― Да, ― устало вздохнула Лорейн, ― в конце концов, что с ним сделается? Ему тысячи лет. Один день роли не сыграет.

― Кофе? ― тонко намекнул Датур с видом человека, которого разбудили в пять утра и с тех пор ни чашки не налили.

― Определённо, кофе, ― кивнул Морион. ― И покрепче.

Лорейн только с интересом глянула в его сторону: если обычно он пил кофе из расчёта примерно килограмм молотого на чашку, покрепче, видимо, означало килограмма два.

― Собираешься прогулять у лорда Фрея до самого утра? ― спросил Датур, придя, очевидно к такой же арифметике.

― Нет, просто боюсь уснуть от скуки и упустить момент, когда кто-нибудь уважаемый залезет на стол, как жена мэра на Йоль, ― хмыкнул Морион, делая приглашающий жест к лестнице.

― А я думал, тебе не нравятся светские рауты, ― фыркнул Датур, припоминая феерический бал у мэра.

― Я их ненавижу. Даже подумываю снова влезть под какое-нибудь следствие, чтобы перестали приглашать.

― Боюсь, мои родители слишком светлые, чтобы на их празднике случилось хоть что-то пикантное, ― с лёгким переливчатым смехом разочаровала Лорейн, поднимаясь по лестнице к кабинету. ― Танцы на столах и убийства в программу не входят. Из пороков вам предложат немножко притупить разочарование игристым, проиграть полсостояния в карты или оценить, какие дивно отвратные сигары папа привёз из поездки в Анру.

Морион стоически вздохнул:

― Тогда мне понадобятся две чашки…

― А на десерт приберегут снобистские размышления о том, что вы занимаетесь совершенно неподобающими делами, чем бы ни занимались, ― продолжила она, по-хозяйски открывая дверь кабинета Мориона.

― …две чашки яда, ― договорил он.

Немного поспорив с лордами о планах на завтра, (Лорейн страшно не хотела заявляться на родную кафедру с личным злодеем: уж больно некроманты любят всё зубастое, отберут ещё!), она оставила их допивать кофе, по виду больше похожий на чернила демонической каракатицы, дымящиеся и чернейшие, и ушла переодеваться к ужину. За неделю до праздника она купила два новых платья, одно очень приличное и второе очень красивое, но решать какое надеть всё равно пришлось в последний момент.

После первого совершеннолетия родители перестали требовать от неё изображать почти светлую магессу и носить подобающие наряды, но лучшим подарком сегодня папе всё равно была бы послушная дочь. Даже лучше антикварной алмазной булавки, которую она приготовилась дарить. Поэтому потянувшись было к красивому модному платью до колена, Лорейн разочарованно застонала и выдернула с плечиков длинное вечернее, перламутрово-серебристого цвета. Оно чудесно подчеркнуло белизну её волос и холодную глубину серых ярких глаз.

Собрав локоны снизу широкой полукруглой заколкой с сапфирами и накинув на обнажённые плечи длинный палантин, вышитый хрустальным бисером и жемчугом, Лорейн спустилась в холл, где её уже ждали Морион и Датур. Поймав тёмный и притягательный взгляд Даррена, который говорил больше и льстил сильнее любых комплиментов, она слегка улыбнулась, намеренно замедляя шаг. Нечто сокровенное и очень интимное было в том, как в карих глазах злодея разгорается восхищение, как вся она белым силуэтом отражается в них.

А потом посмотрела на злополучный саркофаг. Он тоже будто ждал.

― Из деканата не ответили? ― не совсем верно расшифровал её нахмуренные бровки Морион, подавая руку.

Лорейн вложила пальцы в его ладонь и качнула головой. Слишком поздно она отправила письмо.

― Чудесно выглядите, леди Лорейн, ― улыбнулся Датур. ― Пожалуй, благодаря вашей красоте нам всё же удастся пережить этот вечер.

― О, не возлагайте на меня слишком больших надежд, ― мучительно поморщилась Лорейн. ― Сегодня меня ждёт встреча со всем светлым ковеном Фреев. Совсем не уверена, что сама вечер переживу. Если что, чур, саркофаг мой.

― Учту, ― усмехнулся Датур.

― Мне казалось, за последние месяцы они стали спокойнее воспринимать твою тёмную половину, ― иронично заметил Морион, имея в виду и её магию, и себя.

― О да. Но сегодня приезжает мой брат. С семьёй.

В его руках материализовалось её пальто, он услужливо помог ей влезть в рукава.

― И что не так?

Лорейн вздохнула, пытаясь сформулировать как-то покороче и поэпичнее масштаб этой катастрофы.

― Понимаешь… Он… Весь в маму, ― выдавила она наконец.

― Он тоже злоупотребляет сердечными каплями и драматическими сценами? ― слегка изогнул бровь Морион.