Третья сила

Пролог

Посвящается Селене, Насте, Либи,

Цою, Натали, Ксюше, Elzard,

Langhans, Тихоне, Белинским и Малюк.

Без Вас история не стала бы историей.

С ув. Николя Якут

Пролог.

Имеющий ухо да услышит...

(Откровения Иоанна Богослова)

Полчище. Несметное полчище и имя ему Легион. И будут крики наполненные болью, тяжкие стоны, предсмертные хрипы, громкие плач и скрежет зубов, свист мечей и хруст костей играть блаженную музыку, ведомой лишь одной Смерти. Да начнется Армагеддон на земле сущей, да прольется кровь грешников, праведников и белосветлых – врагов наших. И будет на земле править лишь один бог – Сатанаил, и докажет своему родителю, что его власть и сила велика, и завершит начатое давным-давно - свергнет старый порядок и воздвигнет новый. И ничто не остановит его на этот раз...

Со всех уголков пещеры доносилось рычание, полное ярости и гнева, топот стоящих на месте демонов, что жаждут вырваться в мир людей и резать, колоть, рубить, убивать, сжигать, топтать - уничтожать. Такова их жизнь, ради которой они не щадили ни себя, ни других, стремились быть сильными, быстрыми, ловкими, выносливыми, кровожадными - лучшими в своем деле, потому как знали - Сатанаил, Властелин подземного мира и города Пандемония, не оставит их без внимания и вознаградит каждого по делам и заслугам.

Возвышаясь над всеми, на каменном выступе стояли два демона. Небирос - старший Легиона избранных, вел разговор со знаменосцем Ада Азазелем, державшим в могучих лапах древко знамени Ада - изображение Бафомета в красной пентаграмме на черном полотнище. Азазель внимательно слушал, периодически кивая головой и бормоча в ответ. Небирос небрежно отмахивался рукой и продолжал монолог. Из-за шума, стоящего в пещере, не было слышно разговора, поэтому их не беспокоили подслушанные откровенности перед предстоящим вторжением. Редкие взгляды полные уважения и трепета скользили по ним, но глав Легионов это не волновало.

С минуты на минуту испещренная письменами стена пещеры станет дверью в иной мир, мир людей, живущих в безмятежном спокойствии и не подозревающих о нависшей над ними угрозе их существованию. Демоны долго этого ждали, готовились, тренировались, копили силы и верили, что их день настанет вскоре и запылает земля вместе с небесами. Небирос оглянулся по сторонам и задержал свой взгляд на блеснувших в глубине пещеры огоньках факелов – приближался еще один Легион. Но по плану выход последующих Легионов предстоит после выхода авангарда в иной мир - Легиона лучших в своём деле. На них полагается вся важность задачи закрепится в том мире и обеспечить выход остальным Легионам.

Азазель, проследив за взглядом Небироса, коротко взглянул на приближающиеся огоньки и подозвал одного из своих подопечных. Забравшись на выступ, демон внимательно посмотрел на старших Легионов. Сказав что-то ему, Азазель хлопнул ладонью по плечу, и он, спрыгнув со скалы, стремительно помчался сквозь толпу демонов, затерявшись среди них. Сопроводив его взглядом, Азазель повернулся к Небиросу и вновь продолжил разговор. Спустя короткое время, Небирос повернул Азазеля, указывая на высокую мощную фигуру демона, облаченную в золоченные латы. Словно скала в речном потоке, он шёл через Легион, продвигаясь к каменному выступу и расталкивая демонов в разные стороны с пути, не слушая яростных и недовольных выкриков в спину. С ходу вскочив на выступ, демон кивнул головой в знак приветствия присутствующим главам и выразил своё негодование. Небирос рассмеялся и хлопнул его плечу, притягивая к себе поближе. Коротко посовещавшись, демон в золоченых латах кивнул знаменосцу и старшему Легиона и, спрыгнув с выступа, также напролом пошёл назад к своему Легиону, остановившемуся в глубине пещеры.

- Небирос, когда он поймет, что здесь он не старший? – сказал Азазель, смотря вслед удаляющемуся демону.

- Когда-нибудь поймёт, ведь он к демонам и людям тянется, – сообщил Небирос и повернулся лицом к стене, - иногда горю желанием его зарубить за подобные взгляды. Ведь все дела можно уладить быстро стоит лишь применить силу, а он? Ты только представь, что он может предложить – найти компромисс и пойти мирным разрешением дел. Где это видано, чтобы мы решали дела мирно? Ничего, каждому за деяния и по его заслугам.

- Верно, но каждый раз его выслушивать, уснуть вечным сном недолго, - улыбнулся демон и замолк, опершись на древко.

Небирос ухмыльнулся, вновь посмотрел на стену пещеры, которая не желала исчезать, падать, разваливаться громадными обломками камня, в конце концов, и задумался: что же ждёт их здесь, кроме смерти? Только победа, но что будет победой? Полным уничтожением врагов и захват мира или новой войной? С кем только? Враги и война всегда будут, жизнь без них вовсе не жизнь - покой, забвение и вечность. У вечности только времени нет. Сомнет и задавит, не увидишь, лишь ощутишь внутреннюю пустоту, пустоту уходящего времени.

Внимание Небироса привлек неожиданно нарастающий гул по ту сторону стены, и с каждым мгновением он усиливался, вдавливая разум в стенки черепа, раздражая кости и нервы.

- Приготовиться, – громогласно рыкнул на всю пещеру Небирос, обнажая искривленный на манер сабли меч, украшенный зубьями у ручки. Шум в пещере затих на миг, чтобы вновь возрасти оглушительной канонадой рева и звона стали – ожиданию настал конец, демоны воодушевились к бою, дружно заколотили по земле древками копий, застучали мечами по щитам и затопали ногами, отбивая ритм, сопровождая рычанием во всю глотку.

Часть I. Начало. Глава 1. Астарот

1. И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей,

и я услышал одно из четырех животных,

говорящее как бы громовым голосом:

иди и смотри.

2. Я взглянул, и вот, конь белый,

и на нем всадник, имеющий лук,

и дан был ему венец; и вышел он как победоносный,

и чтобы победить.

(Откровения Иоанна Богослова 6.1-2)

Глава I Астарот

Астарот стучал когтями по резному из золота подлокотнику трона, задумчиво наблюдая за действиями двух бесенят, чистящих гобелены от несуществующей пыли. За массивным деревянным столом посреди зала сидел Небирос, сидел и глядел себе под ноги. Его вид представлял собой жалкое зрелище: покрытое мазью лицо с повязкой на левый глаз, забинтованные ладони, почерневшие от гари и копоти помятые латы, потерянные сегменты наплечника и наручей. Перед ним на столе стояла склянка с грязно-желтой жидкостью, которую он изредка пил, кривя лицо в уродливой гримасе, тяжело выдыхая едва заметный пар. Чего там намешали лекари – непонятно, но сказали, что поможет быстро поправиться.

- Дрянь, а не целительный напиток, - выпив чуть снадобья, скривился Небирос.

- Пей! На тебе и так лица нет, - мрачно заметил Астарот, – угораздило же тебя попасть под столб света.

- Воля случая, - развел руками Небирос, перестав гримасничать.

- Воля случая. Если б не дружки Азазеля, ты бы тут не сидел, - проворчал на троне демон.

- Я бы лучше погиб там, а не изнывал от бегства с поля боя. Почему мы вообще отступили?! - вскрикнул Небирос, вскочив с места.

промолчал, нервно водя желваками по лицу. хотел бы и он сам разобраться, что произошло на самом деле.

– Кто-то из сигнальщиков подал сигнал об отступлении, насколько тебе известно будет. Я приказов не отдавал таких, и цепочка, не разобравшись, начала передавать сигнал на передовую, тебе как раз, а ты в отключке. Азазелю тоже сильно досталось. И как понимать солдатам приказы? Правильно, как учили – сигнал есть, значит надо отступать. Никаких возражений, за тебя думает твой командир, а не воин, – произнес Астарот, хмурясь.

– Но как же так? – возмутился Небирос, – Ведь бой только начался.

– А мне почем знать, что каждый воин думает, и как он будет поступать в следующую секунду? Твой Легион ведь? Ты их собирал и учил, вот и разбирайся теперь с ними как хочешь, но учти, они ведь еще для следующего вторжения понадобятся нам.

– Но ведь и ты их наставлял тоже, – заметил Небирос.

– Верно, но…

– И за управление отвечаешь тоже, кто как не ты виноват в срыве вторжения? – вскочил с места Небирос.

– Сядь! – сказал спокойно Астарот, внутренне закипая от негодования.

– Вот так вот, мой командир, вторжение только началось, и не все успели выйти на землю, - заговорил Небирос, проигнорировав приказ, - мы могли их согнать с холма и разбить не раздумывая.

– Заткнись! - рыкнул Астарот, вскочив на ноги, направив гневный взор на демона, – Дерзить мне вздумал? Учить меня вздумал, как руководить армией? Да я не одну битву планировал, пока ты бегал, выполняя мои приказы! До сих бегаешь!

Небирос замолк и сел, бросив взгляд на склянку. Взял ее в руки и сделал большой глоток, осушив склянку разом на четверть.

– Дрянь, а не напиток, - выругался тихо демон, завинтил крышку и спрятал в подсумок.

– Зато поправишь свой лик быстро, – чуть успокоившись, проворчал Астарот и сел на место. - Не мое распоряжение было давать сигнал к отступлению, ты понимаешь это?

– Если и так, - задумался Небирос, склонив голову. – А чьё тогда?

В воздухе повисла напряженная тишина. Небирос искоса поглядывал на двух бесенят, сметающих пыль с очередного гобелена, на котором некогда славный воитель Астарот, восседающий на Адском Звере из темных закоулков Ада, врывался первым в стройные ряды белосветлых вместе со своими Легионами демонов. Некогда в прошлом дерзкая атака на правый фланг, которую держал святой Гавриил, прошла успешно, и ангелы в спешке отступали к заранее подготовленным позициям у стен дворца. Но этим всё и закончилось - в тот же миг его Легионы, как и других восставших ангелов и херувимов, были низвергнуты с небес в царство ночи и огня.

"Если тебя вдруг окружит покой,

И ничего тебе будет не надо,

Встанет опять за твоею спиной

Черное Воинство Ангелов Ада."*

– Вы что-то сказали, командир? - не поняв невнятного бормотания Астарота, спросил Небирос.

– Ничего, ты лучше поразмышляй, что делать. Что нам делать дальше, - ответил Астарот, неопределенно взмахнув рукой.

Небирос, вновь устремив свой взгляд в пустой стол, замолчал, раздумывая над предложенной темой. Исход дальнейшего противостояния был предопределен заранее, и ошибки не должно было быть. Однако такого рода ИНЦИДЕНТ прервал на корню выверенные с особой тщательностью планы, и ни для кого не остался незамеченным. Сатанаил, наверно, в своем чертоге рвет и мечет всё, что движется и нет. Другие демоны жадно потирают руки, рассчитывая подняться по иерархической лестнице. Дальнейшая судьба Астарота и его приближенных находится в руках Владыки. Ох, несдобровать им.

Глава 2. Астарот

Проснувшись, Астарот сонным взглядом обвел зал. Никого – ни Лилит, ни слуг, ни подчиненных, как и не было посланников за ним. Демон встал на ноги и, скривившись от неожиданной головной боли, уперся руками о стол, посмотрел на полупустые подносы и с неприязнью на чашу. Несложно догадаться, что это было и с какой целью. Но сейчас важнее было уточнить, сколько времени прошло и что происходило в это время, пока он самозабвенно храпел, разложившись на столе.

– Вот чертовка, не будь это сказано вслух при ней, – произнес Астарот, – Черт!

Вновь объявившийся перед своим господином в огненной вспышке, слуга склонил голову.

– Да, мой Господин, – сказал черт, – что прикажете?

– Сколько я спал? – спросил Астарот, бросив на него взгляд.

– Весь день, – ответил он, – К вам приходил посыльный от самого Владыки, просил передать, чтобы вы незамедлительно явились к нему, как проснетесь.

– Почему не разбудили? – нахмурился он.

– Пытались, но вы спали крепким сном, – ответил чёрт.

– Ясно. Когда Лилит ушла? – вновь спросил демон.

– Госпожа ушла сразу, как только вы уснули, она вам подмешала сонное зелье, – ответил черт.

– Без тебя заметил, – рявкнул Астарот, меняя человеческий облик на демонический.

– Простите, мой Господин, – стушевался черт.

– Нечего извиняться, каждому бы всыпал десяток ударов хлыстом, если бы это был яд, – хмуро заметил Астарот. – Наведите порядок в чертоге, пока я буду отсутствовать, и приготовьте мне воды и походный костюм прямо сейчас. И где Саргатанас?

– Он пришел сразу после Лилит, но вынужден был вновь вернуться к своим легионам, – ответил черт.

– Да что там у него происходит? – спросил демон, выходя из-за стола.

– Два отряда устроили драку между собой.

– Плохо дело, – проворчал себе под нос Астарот. – Ступай и распорядись о наведении порядка.

– Слушаюсь, мой Господин, – выпрямился черт и исчез в огненной вспышке в тоже мгновение.

Пытаясь взбодриться, демон встряхнул головой, однако вместо долгожданной бодрости вызвал новую вспышку боли в голове. Пошатываясь, Астарот вышел из зала, прикрыв за собой створку дверей, и направился в ванную. Умывшись, демон почувствовал себя относительно лучше, но иногда головная боль напоминала о себе, порождая неприятные ощущения. Приготовления не заняли слишком много времени; знают слуги, что промедление смерти подобно. Собравшись с духом, Астарот направился в подвал Чертога. Там находилась тайная комната для мгновенных перемещений между определенными точками города, где расположены аналогичные комнаты, в том числе между Чертогами других демонов и самой Башней.

Темная комната, в центре большая спираль, расставленные по краям свечи безмолвно приветствовали своего гостя. Росписи на стенах, нацарапанные непонятно кем и непонятно зачем, прыгали и скакали в свете масляной лампы в руках демона. Комната, погруженная в полумрак, вызывала неприятное чувство тревоги. От предстоящей выволочки страх разыгрался, или от мрачной атмосферы комнаты, непонятно. Как по образцу их создавал вручную мастер по зодчеству. Создавал специально для вышестоящих демонов для облегчения перемещения по городу и налаживанию связи между собой. Но ими пользовались только в случае крайней необходимости. Как сейчас в сложившейся ситуации. Надолго терпения у Владыки не хватит, и тогда он сам может заявиться к нему в Чертог не для того, чтоб пофилософствовать, медленно потягивая неприкосновенные запасы вина, а отправить прямым ходом в места не столь отдаленные и приятные. Поэтому ничего не оставалось, кроме как полагаться на этот способ мгновенного перемещения между его Чертогом и Башней Владыки.

Тяжко вздохнув, Астарот начал приготовления к ритуалу. Особой сложности они не занимали, но вот ингредиенты были в недостатке, достать их было проблематично. Зачастую поэтому не каждый решался тратить их без серьёзной причины для спешки. Зачем тратиться, если проще пройтись пешим ходом на своих двоих или крыльях. Но кому как удобно и красиво. Смешав и истерев в порошок ингредиенты в фарфоровой чаше, Астарот подержал её над огнём факел и нанес разогретую смесь по линии спирали. Едва последний мазок лёг на своё место, спираль осветилась мягким голубоватым светом с ускоряющейся интенсивностью свечения. Демону поневоле пришлось зажмурить глаза, чтобы не ослепнуть от яркого света. Вслепую встав по центру спирали и представив свою цель, демон внезапно почувствовал, как каменный пол буквально провалился под ним, погружая его в зыбкую, склизкую среду вечности пространства. Но ощущения продолжались недолго, почти мгновение, вскоре демон ощутил под ногами твёрдый монолит и почувствовал легкий аромат воска. Вот он и прибыл куда следует. Открыв глаза, Астарот осмотрел комнату. Ему пару раз доводилось видеть её, и всякий раз она была обставлена по-разному, не стало исключением и в этот раз. Первое, что заметил демон, это то, что в комнате присутствовали серебряные кубки, восковые свечи и кровавые потеки на стенах, покрывающие каменные росписи. В прошлый раз подобного не было, отметил про себя демон, выходя из спирали.

Оглядевшись напоследок, Астарот вышел из комнаты в подвальное помещение, где его встретила гвардия из приближенных к Сатанаилу Архидемонов – бывших Серафимов, так и не получивших в своё управление Легионов. В росте и фигуре они ничуть не уступали ему, но в мастерстве владения мечами все же Астарот оказался на голову выше их. Поприветствовав ожидаемого гостя, Архидемоны пропустили его, скрывая взгляды.

Глава 3. Антарес

за три года до описываемых событий…

Природа – как много смысла в одном слове. Природа – мир прекрасного и безобразного в одном слиянии. Природа – живой и мертвый мир. Как слаженный механизм часов он существует, живет, идет вперед своим ходом. Сложно поверить, что внешне тверда и непоколебима, она всё-таки также хрупка. Но даже если есть место сбою, она стойко переносит все невзгоды и лишения, выделяя приспособленных и сильных, стойких и мудрых, хитрых и умных созданий. Благодаря им, она продолжает оставаться такой, какой она есть. Некогда сотворенный Им мир воодушевлял своей непорочной красотой и первозданностью. Но не сейчас.

Волны тихо шелестели, накатываясь на песчаный берег, и столь же тихо откатывались назад под наступающую волну, которая также стремится вырваться вперед на берег. Ей, как и её предшественникам, этого не удается, лишь брызги, подхваченные бризом, летят дальше. Чуть поодаль белеет нечто оставленное человеком, но его кропотливо скрывает в своих песчаных толщах берег, но, увы, медленно. Также медленно скрывает за человеком его неблаговидную деятельность природа. Из тьмы немногих тысячелетий он шел к своему господству, невзирая на вечный раздор противоборствующих сторон. Шел вперед, борясь с природой, с самим собой и ему подобными созданиями. Возвеличивал и принижал своё достоинство и место, создавал и разрушал свои творения, возвышались над одними и также стремительно падали вниз среди людей. К чему оно привело – видим воочию сейчас. Хотя, если не видим, то чувствуем: впитываем из земли бренной, из воды темнеющей насыщаемся, воздухом чернеющим огорчаемся. Не верится, но это так, если посмотреть на этот мир с другой стороны, с которой практически никто не смотрит.

Дряхлый, измученный, угнетенный своими заботами мир. Настолько люди забывают о нём, что каждый день им сер и чёрен, лишь некоторые могут ещё видеть что-то прекрасное. Просто оглянуться вокруг надо, ведь каждое мгновение несет в себе что-то новое, необычное, воодушевляющее – мир не стоит на месте, он движется. Но куда? Пожалуй, не туда, куда хотелось бы, но пусть отрежут язык, если окажемся неправы и правы одновременно. Хм, насчет языка погорячились, а то найдутся лихие парни или бравые молодчики, которые за милую душу исполнят небрежно брошенное обещание. Придется им долго втолковывать, что не со зла. Молотом, секирой, да чем-нибудь, лишь бы отвязались.

А что море? Оно продолжает катить свои волны на песчаный берег, снова откатываясь и накатываясь. И кажется в их движении нечто вечное, противоборствующее, но так ли это? Хм, пожалуй, в думе современных людей может и найдется подобное размышление, но все время попадается забавное и до глупости интересное, способное увлечь от серьёзных мыслей. Порой хочется наказать за их самонадеянность, что вовсе не столь материалистичен мир, как они считают, есть место и для более диковинных вещей, к примеру, Странники.

Кто они такие – не ясно никому. То ли пережитки ушедших времен иль создания других Мирозданий, в нашем мире они являются Наблюдателями. Большинство мнений особняком поддерживают вторую версию – они не от мира сего, но рубиться с ними пока ещё никому в голову не приходило, да и как, если они представляют собой тени, хотя и тенями назвать сложно. Но раз они нам не противятся и не мешают, то их и не трогают. Кому они нужны? Наверно, только тем, кто их отправляет сюда. Редко появляется желание дать им пинка для ускорения, надоедают своим присутствием, особенно если ему вздумалось ходить вокруг да около. Ух, уши б то надрали, только бы объяснил кто-нибудь, где и что торчит. Это незнание составляет проблематичность исполнения задуманного действия.

С шумом и брызгами накатилась очередная волна, сильнее предшествующих. Капли, подхваченные усилившимся бризом, наконец, достали сидящего поодаль от воды зеваку, оросив его лицо солоноватой влагой. Стерев капли с лица, он как ни в чем не бывало вновь смотрел в бесконечную синюю гладь моря, разделяемой условной линией на небо и воду. Так и сидел бы и наблюдал, наслаждаясь моментом, но про время периодически он вспоминал. Скоро наступит ночь, а лишний раз попадаться на глаза шпионам и Соглядатаям Ада не шибко хотелось, поэтому, как говорят люди, надо знать меру.

Но сверлит затылок внимательный, осторожный взгляд, словно он не выслеживает добычу, как хотелось бы в иной ситуации, а изучает, пытается понять, что привело его сюда, на этот песчаный берег, где особо и “ловить” то нечего, чтобы нашкодить и свалить с обреченными на муки вечные. Но нет, вот сидит и смотрит вдаль, как бы сказали уже в прямом смысле слова – ждет с моря погоды, и ведь создается такое впечатление. Давненько наблюдает, пожалуй, с давних пор его появлений, когда отец поведал об этом месте, нарочно или нет – неважно. Однако лишь стоило ему обернуться, как взгляд тут же исчезал, а поиски неизвестного наблюдателя не приносили результатов – не мог найти или учуять. Была и растворилась в воздухе. Странно, если обратить внимание на поведение противника в иных ситуациях. Хотя, все возможно, не столь же они глупы, как может показаться первоначально. Не стоит недооценивать.

Нет, уже перебор.

– Не надоело ещё наблюдать за мной? – немного поразмыслив насчет поведения, спросил сидящий на берегу и добавил, – Уважаемая.

Позади в кустарниках, плавно переходящих в лес, хрустнула ветка, чувство сверлящего взора пропало. Ему показалось что это “кто-то” ойкнула, именно ойкнула, потому как он попал в точку. Тогда давно, когда его начал преследовать этот взгляд, возможно, он бы нашёл причину столь интересного и тревожащего его явления, но тогда бы пришлось заметать следы побоища и поодаль прятать тело. После такого всегда быть начеку, ведь его времяпрепровождение уже не будет столь тихим и спокойным, как сейчас. Но, похоже, сейчас обещается открыть нечто новое, хотя, может, нет, и его оставят в покое.

Глава 4. Кирилл

Кому только в голову пришла эта идея написать песню о том, что у погоды нет плохой погоды? Прям так и тянет вылить на автора этих строк ведро льда, снега и слякоти и переспросить, что он думает на этот счет. Очевидно, что ответ будет не в пользу погоды. Мелкий моросящий дождь, витающий с потоками ветра, всегда безучастен к тем, кто передвигается под ним. Также безучастен, как и многие столетия тому назад. А что ему прикажете? Прыгать и веселиться? Не, это не для него. Вода есть вода – нестабильная по натуре стихия, вроде и кажущаяся спокойной и мирной, но какие силы могут бушевать внутри.

Тихие городские улицы, разящие серостью домов, также безучастны к судьбе людского рода, много видели и много слышали, но безмолвные, разве что показывая свои отметины старости или перенесенных лихих годов своей жизни. Проходя мимо очередного арочного перехода во внутренний дворик жилого многоэтажного дома, парень коротко взглянул внутрь и, зябко поежившись, пошлепал дальше. Слева тянулась одна из главных дорог города, отсеченная от домов зелеными насаждениями, хотя зелеными это не ко времени – поздняя осень на дворе, не май месяц все-таки. Монотонно гудящие, урчащие, ревущие автомобили сновали по проезжей части туда-сюда, изредка сигналя друг другу, то ли в знак приветствия, то ли крепкого словца. Удобно и приятно, когда есть “колёса”, но порой не каждый раз, когда садишься за руль в такую погоду, однако, на своих двух далеко ли уйдешь? То-то. Нередко сравниваешь – в стародавние темные времена у людей кроме как транспорта “на своих двух” ничего не было, и ведь жили не тужили, не то, что некоторые сейчас, паникующие из-за поломки верного “коня”.

Где-то впереди должна быть автобусная остановка, и сколько до неё ещё идти неизвестно, от этого ни хорошо и ни плохо – звучит обнадеживающе. Под редкими стремительными порывами ветра листья срываются с насиженных мест на тонких ветках деревьев, кружат в непонятном танце по воле воздушных масс, лишь напитанные влагой упавшие листья не в силах присоединиться к их безудержному веселью и редким ковром усеивают тротуарные дорожки. Серо вокруг, непривычно глазу, словно не двенадцатый час дня, а уже подкрадывающийся сумрак вечера, готовый стремительно сорваться с небес на землю и скрыть всё под покровом густеющей ночи. Такая погодка навевает грустные мысли и заставляет задумываться о вечном. В голову приходит лишь понимание: не атлет идет по улице, а размазня какая-то, идет и шатается на ветру, как осиновый лист. Хотя причислять к кому-либо из них не хватает признаков, и о чем только задумываешься сейчас? Тряхнув головой и поправив шапку, он шел дальше вперед, сунув ладони в карманы куртки и высматривая впереди долгожданный навес остановки. Скорей бы укрыться от ненавистного дождя.

Серость – довольно интересное сочетание цветов – чёрного и белого, поглощает одни и выделяет другие. Серый цвет – это тот же белый, только очерненный, тот же черный, только осветленный. Остроумно, что сказать, выразился один из знакомых приятелей, учитывая только, что это не его – выкидывать афоризмы. Но вопрос остаётся открытым: где остановка, в конце-то концов? Остановившись на перекрестке, парень огляделся внимательно в поисках таблички с названием улицы, чертыхнувшись, побрёл дальше искать. Вскоре обнаружив желаемое на следующем перекрестке, поворчав немного насчет архитектурного обустройства района, он поспешным шагом направился вперед по пути своего следования. В тепло квартиры к чашке чая и теплым объятиям пледа всякий поспешит, особенно в такую зябкую ноябрьскую непогоду с его затяжными дождями и сизыми, как дым сигарет, туманами. Бр-р-р, неприятно, но, увы, не мы диктуем погоде условия, а она нам.

Завидев издали долгожданную автобусную остановку, он заторопился, лишние минуты ждать, пока другой транспорт подойдёт, нет особого желания. Укрывшись под навесом от ненавистного дождика, парень облегченно вздохнул. Посмотрев расписание, он воодушевился больше – ждать немного придется, уже с минуты на минуту должен приехать. Ещё чуть-чуть и он будет дома. Хмыкнув, он оперся плечом об опору навеса и застыл в ожидании автобуса нужного маршрута. Соседи по несчастью, вынужденные скрываться от дождя на остановке в ожидании автобусов, молчаливо с прикрытым любопытством лишь покосились на парня, стоящего в сторонке, и вскоре, потеряв к нему интерес, отвели свой взор, продолжая ожидать транспорт. Знали бы только они, как порой раздражает любопытствующий взгляд, словно никогда в цирке не были и теперь, разглядывая всех окружающих, стараются наверстать упущенное. Вроде бы и ничего обидного в этом жесте, но не всякому это по нраву, когда на тебя смотрят, словно цепляя какую-то бирку о том, к кому причислять данный субъект, появившийся в столь неожиданный момент. Наверно в этом поспособствовала куртка по индивидуальному заказу из рок-магазинчика: косуха с капюшоном и с шипами на плечах и рукавах. Да и весь вид можно было бы окрестить боевой формой типичного неформала-металлиста: цепи, кожаные штаны, ботинки на высокой подошве. Но не в этом суть, любопытство никогда не искоренить из людей, но и скучно, пожалуй, было бы без этого чувства.

Автобус долго себя ждать не заставил, явившись в точно назначенное время и распахнув перед гостями остановки приветственно свои двери. Да, именно приветственно только и скажешь после стольких минут пешей прогулки под моросящим дождем. Пропустив выходящих пассажиров, внутрь начал набиваться народ, стремясь поскорей занять пустые кресла, последним в этой негласной очереди остаётся лишь довольствоваться проездом стоя, держась за поручни, однако, иногда все же везёт и на пустой автобус. Но не в этот раз. Войдя последним в автобус и удостоверившись, что пустых мест нет, парень вздохнул огорчённо и полез в карман за мелочью. Голос из колонки под потолком произнёс стандартную фразу о закрывающихся автоматических дверях, двери незамедлительно захлопнулись, и, после объявления следующей остановки, автобус тронулся в путь, выворачивая из “кармана” на проезжую часть.

Глава 5. Астарот

Первое, что он почувствовал, это боль. Разливающаяся по всему телу боль, с головы до пят пронзающая все жилы и нервы раскаленными иглами. Казалось, ничто не способно унять жестокую пытку. Однако, как пришла эта боль, так и отступила – быстро и неожиданно, облегчая все перенесенные страдания до невероятной легкости. Пожалуй, так и описывают смерть все, кто прибывал в Ад. Очевидно, он действительно умер, и сейчас качается его бренная душа, если она есть, где-то в неизвестных закромах Вечности. Что ж, это будет полезным опытом, но есть одно “но” – обратно не вернуться в реальность, из которой он ушёл не по своей вине. Ну и пусть, теперь проблемы ему не грозят. Его тело осталось в реалиях Мироздания, а душа его здесь, ведь он мертв. Да, он мертв и будет обитать здесь, пока не придёт его очередь посетить какой-нибудь мир. Только сколько ему ждать придется? Мало или много? Или он здесь навеки останется до скончания времен, пока от его эго не останется и следа, лишь безумная маска души, некогда именуемой Астаротом. Это уже не радует, хотя если заглядывать в будущее, оно кажется более чем живым и странным, потому что вокруг будут люди и она – маленькая девушка с длинными рыжими волосами.

Она лежала на алтаре обнаженной. И мёртвой, на первый взгляд, но нет, она не мертва, она спит и ждёт его, как всегда ждала, и будет ждать, сколько потребуется. И это в полной тьме, настолько густой, что её можно потрогать, однако столь любимая тьма теперь его душила, высасывала из него все силы, вытягивала жилы. Вновь расплывалась боль, сводившая тело в сплошной ком мяса, метающийся из стороны в сторону в поиске спасения. Но боль – она ведь в голове. Лишь осознав это демон, как боль отступила, и, легко встав, он забирал её, вновь и вновь вынося из темных подземелий, черных залов, пустых комнат. Бережно он её нес на руках, догадываясь, что она ключ ко всему, что может произойти с ним в будущем и лишь от неё он может узнать все ответы на возникшие вопросы. И он будет идти, неся её хрупкое тело, пока она спит.

Она вела его за руку вперед в густую серость, настолько тягучую, что дышать становилось все труднее и труднее. Кругом проступали неясными очертаниями тени. Много теней, настолько много, сколько сейчас их блуждает по Аду не собрать вместе. И рвут, и мечут, стремятся разорвать их связь. Но где-то впереди пробивался сквозь пелену еле заметный свет. Их цель пути был этот диск несущего света в этом стремительно сереющем мире. Но тени не давали и шага ступить, тесня их назад и задавливая массой. Она их не чувствовала, и шла сквозь них, в то время как демон ломился сквозь их ряды, отталкивая и рубя склизкие тела, боясь потерять связь с этой девушкой, крепче сжимая её маленькую ладонь. Внезапно она пропала, и он остался один в полной темноте, внутренне чувствуя, что на него смотрят, и не просто смотрят, а задавливают со всех сторон взглядом, настолько тяжелым и невыносимым, насколько даже у Сатанаила не было в моменты проявления безудержного гнева. Проснулся дикий страх, дикий ужас, и врывалась в душу паника и отчаяние, а следом гордо идущая апатия. А это Нечто все росло и росло, поглощая и поглощая его клетку за клеткой. Это могло бы продолжаться вечно, но снова появлялась она и брала его за руку, уводя прочь из темноты на свет, обжигающий лучами его тело и душу.

Так и скитались они из крайности в крайность, пока вращающийся вокруг них мир не побледнел и не рассеялся прахом, словно и не бывало его. Серыми стрелами пронзался этот мир и всё, чего они касались, рассыпалось пылью. Здания, люди, растения и животные исчезали в вспышках серых молний, горы сглаживались и воздвигались вновь, воздух чернел и белел, солнечный диск тускнел до полной темноты и вспыхивал нестерпимым светом, грозя сжечь всё вокруг, вода горела синим огнём, земля превращалась в пыль. Невероятный по фантасмагории мир вращался перед его глазами, сгорая в огне, сгнивая в воде, развеваясь по ветру. И чем дальше, тем страшнее, но что дальше он уже не видел. Что-то живое и неживое одновременно, явно почуяв его присутствие, мощным ударом в грудь выбросило демона из этого круговорота в привычную для него теперь среду безмятежной Вечности.

Что это было? Что он только что видел? И она. Кто она? Человек? Или иное существо другого мира, очень похожее на людей? Постой. Откуда люди? Откуда здесь существа, которых он не считал за ровней ему? Он что, сумел в нынешнем состоянии заглянуть за грань Времени? Странно, казалось бы, ничего не должно остаться с ним, лишь голая душа, пока ещё носящая отголоски его личности. Тем более увидеть свой Путь. Возможно, он переродится в мир людей и будет среди них влачить своё жалкое существование? Чёрт! Только не это.

– Вызывали, мой повелитель? – донесся со стороны недоуменный голос рогатого подопечного.

– А? Где я? – не понял Астарот, резко вскинув голову и открыв глаза.

– Проснулся? Вот и славно, я уж забеспокоилась, что переборщила с количеством зелья. Думала, ты действительно умрешь, а не будешь тут слюни пускать и бормотать, точно дитя человеческое, – напротив него за столом сидела Лилит, улыбаясь, как и прежде, лукавой улыбкой.

Не понимая до конца всей ситуации, Астарот медленно повернул голову направо, а потом налево, присматриваясь к окружающей действительности. Вот накрытый стол, за которым он сидит в кресле, напротив него сидит огненноволосая Лилит, подперев щеку, золотой трон, гобелены, дверь, паутина трещин в стене и на полу и чёрт, рассматривающий его пристальным взглядом. Он оказался в своём Чертоге, действительно ли эта реальность или какая-то иллюзия заграничной стороны, куда, как он считал, перешел нынче. Так или иначе, он вновь на своём месте в полном здравии.

Глава 6. Ангелина

Белая пелена тумана, уходящая ввысь в небеса. Красочные дали, окруженные этой пеленой, таят в себе богатый красотой и духовной верою город и окрестные селения. Царящее здесь спокойствие отнюдь не такое уж и спокойное, как может показаться на первый взгляд, здесь тоже кипит жизнь со своими устоями и традициями, и живущие здесь рады своей жизни как никогда прежде и всему окружающему миру.

Да, это райский уголок, о котором многие наслышаны, но лишь один видел и донес до остальных слово. Сведения о том, каково здесь жить, и как всё устроено, были и чёткими, и расплывчатыми, но каждый догадывался, что здесь хорошо и богодуховенно до упоения. Все же этот мир действительно прекрасен: мирная тихая жизнь длилась беззаботно день ото дня, не меняя своего русла; все были заняты делами, которым отдавались с трепетом при жизни, любили и лелеяли свой труд; чтили того, кто создавал этот мира, полный справедливости и веры. Каждому живущему здесь было хорошо, каждый был друг другу рад, каждый любил друг друга как брата или сестру, каждый жил в радости и свете. В этом мире не было зла, и никто не мог подумать о том, чтобы учинить друг другу какую-нибудь пакость или затаить обиду на ближнего своего, как и не было печали и унынья от скорой смерти, ведь их Путь не заканчивался в том мире, он просто продолжался в этом вместе с Ним.

Народ белосветных, светлоликих и тому подобных имен проще называть Ангелами Рая, Сыновьями и Дочерями Небес, Детьми Божьими. Созданные Всевышним первые последователи имени Его стояли у истоков становления государства и первых дней жизни Мироздания и возводили ныне существующий Небесный Град. Много воды утекло с той поры, как и много событий свершилось в его истории, многие помнят его начало, в конец никто тем более не верит. Добро должно быть с кулаками, как говорят там, на Земле, где ежедневно и ежесекундно идет незримая война между добром и злом. Только живущие здесь воспринимают всерьёз эту борьбу. Ещё там, прежде чем преставиться, они сами принимали в ней самое активное участие. Просто так сюда попасть ведь невозможно, кроме как быть на Его стороне.

Оживленная площадь города живет своей жизнью, скоро начало молитвы и воздаяния похвал Всевышнему, ибо по Его воле существует Мироздание и кипит жизнь в мире и согласии. А тем, кто стремится в этот мир – обязательно помогут. Гулкий шум переговоров и обсуждений, оживленных бесед по всевозможным извечным вопросам жизни праведника и других, ныне живущих, но и не только. Новости из мира людей о встречах с врагами их рода разлетаются как пыль по ветру. Во все стороны Царства Небесного разносятся известия о благосклонности высших Серафимов и Архангелов, долго летают на устах, неустанно вспоминаются их былые заслуги и деяния, открывшие людям важность их праведной жизни, короткой для них “там”. Но сравнится ли этот короткий миг с теми вечным сроком для высших, ведь им не пристало умирать, но видеть смерти других…

Также среди собравшихся на площади шло перечисление тех, кто обрёл свои крылья. Установившийся стереотип о том, что ангелы имеют за своей спиной крылья, вовсе не говорит о том, что каждый их имеет, их не получают сразу, ими награждают за деяния и заслуги перед своим народом и Всевышним. Крылья вовсе не обязательный атрибут их внешности, скорее приспособление для быстрого передвижения. Протолкнуться на площадь поближе к балкону, откуда известят народ благой вестью, становилось все труднее и труднее, желание как всегда горячо в их головах, ещё со времен первых воздаяний, лицезреть Сотворившего их по образу и подобию своему. Он даровал им жизнь, кров, еду, и потому они так рады ему.

Ангел с девичьим личиком шла следом за молодым белобрысым парнем, протаптывающим в такой толпе своеобразную тропинку, пробираясь поближе к дворцу Всевышнего. Вблизи лучше видно и более отчетливо слышно, но и не только это двигало ими. Не каждый раз удается увидеть с близкого расстояния Его, но если все же получилось, это становится поистине важным событием в жизни каждого ангела. Возможно также рассмотреть тех немногих приближенных к Нему Серафимов и Архангелов, которые нечасто выступали от Его имени, раздавая указы по тому или иному делу, накануне больших перемен, великих празднеств, кровавых войн и трагических событий тех, кто обитает между двумя враждующими мирами, тех, кто некогда были так близки к вечной жизни в свете Его. Постоянно происходившие в мире людей перемены, а то и вовсе неугасающие войны, выносились на оглашение на этой площади. Потом решался главный вопрос: стоит ли вмешиваться в жизнь людей, идущих на поводу у своих желаний и отдавших себя во власть искушений, или ждать, пока не выяснят, имеет ли место быть очередной вылазке врагов их. Так или иначе, но это было их наказание за своих прародителей, нарушивших запрет Его, и теперь вынуждены обитать в этом жестоком, беспокойном, тяжелом и недолговечном мире, сражаясь за свою душу в нелегкой борьбе.

И где-то там, в нижнем мире Мироздания кипит совершенно иная жизнь тех, кого теперь именуют ангелы изгнанными из Рая отступниками воли Его, которые на протяжении всей жизни спят и видят, что вновь запылают огни и зазвенят мечи и щиты у ворот Эдема. Власть кружит головы всем без исключения, и их предводителю демонического рода, на имя которого наложено здесь табу, и людям, которые почти покорили свой мир и жаждут остаться в веках, как лучшие из мира сего. Знать бы только людям, что союзник может тут же стать врагом, и те, кто нынче упокоился, будет развеян по ветру и память о нем мгновенно исчезнет в летах, как и не бывало его никогда, при старании тех, кому он мешал, и память о нем будет мешать в будущем. Тех немногих, кому посчастливится избежать подобной участи, ждет не менее печальная судьба в виде забвения, ведь время не стоит на месте и постоянно движется вперед, и то, что случилось вчера, через года и века просто сотрется из памяти людского рода. Ведь не все вечно.

Глава 7. Георгий Победоносец

Вошедший в тронный зал полководец выглядел не лучше, чем при оглашении Его воли: ожидание выматывало не хуже, чем бессонные ночи. Уже почти сутки прошли с момента первого сражения демонов и ангелов в мире людей. В ней ангелы одержали верх, но это ещё не конец, а только начало. Оставалось снова гадать и ждать, что они выкинут на этот раз. Интуиция подсказывала, что враги не будут медлить и нанесут повторный удар. Нужно только ждать и готовиться. Зал был заполнен высшими ангелами. Собравшиеся главы Небесных Ратей откликнулись на его призыв о срочном собрании и теперь толпились вокруг стола, на котором расстилалась карта мира людей. Немногие из них столпились вокруг трона, слушая распоряжения сидящего на нём. Прошествовав по залу, на ходу кивая головой в знак приветствия всем знакомым, он предстал перед троном, склонив голову.

– Я сообщил им то, что вы хотели сказать, Отец Всевышний, – сказал Георгий сидящему на троне.

– Очень хорошо, – ответил Он. – Как они отреагировали на известие о грядущей войне?

– Как и прежде, многие готовы жизнь свою положить, лишь бы не допустить повторения той войны и готовы выступить в любой момент, когда потребуется, лишь немногие вновь вопрошают о причинах, – ответил ангел, поднимая голову.

Седовласый старец в белых ослепительно сияющих одеяниях лучился крепостью духа и отличного здоровья, как и раньше, внушая душевный трепет и ликование. Извечно добродушное лицо теперь скрыла маска напряженного раздумья. Как и прежде, в такие времена его заботил мир и покой во всем мире, но теперь, когда вновь поднялось войско его старшего сына, он не мог спокойно сидеть и помышлять об этом. Такие события не стоит откладывать на потом, рассчитывая, что всё пройдёт благополучно, ибо это не просто мирская война, а война за Мироздание, угольки которой не потухли с той первой схватки и теперь разгорелись с новой силой и жаром.

– Как в былые времена, когда вновь миру приходил конец, и вновь разгоралась война, многие наши собратья ощущали те же чувства гнева и не понимания. Ты видишь это всегда, и мне приходится их слышать, но и не только их, но и тех, кто на земле, очень похожи их чувства, – произнес Он, поднимаясь со своего места. – Начнем наше собрание.

Медленно ступая, Он подошел к столу. Цепкий напряженный взгляд заскользил по вроде бы чистой карте, но проставленные пометки несколько часов назад говорили об обратном. Белые брови, насупившись, сдвинулись к переносице, твердя о напряженной задумчивости. Активные действия начались.

– Георгий, начинай, – произнес Он.

– С Вашего позволения, – склонил голову полководец и оглядел сгрудившихся вокруг стола ангелов.

Напряжение витало в воздухе, как и прежде в такие моменты, многие знали и не знали о том, что на этот раз преподнесет им война, сколько в этот раз поляжет братьев и сестер за веру и кто победит в решающей схватке. Тревоги их были понятны ему, не каждому хочется подвергать опасности оплот своей веры – Небесный Град, где у многих живут матери, сестры и дети. Стеной насмерть будут стоять, но не пропустят никого, и как эффективно эта стена будет воевать, решать придется полководцу. Но на то он и полководец, чтобы вести за собой полки к победе, поддерживать товарищей и подчиненных, брать на себя ответственность за все деяния. По исходу этого собрания многие будут уверены в победе. Главное дать им это осознать, что пусть враг и страшен, но его можно победить.

– Многим, наверно, уже известно о начале войны, но напомню ещё раз и внесу некоторые детали для ясности. Вчера пограничным отрядам довелось столкнуться лицом к лицу с нашим врагом, использовавшим врата для перехода в мир людей, очевидно, намереваясь начать захват именно с него. Однако, наши подопечные, пограничники, сумели сдержать их натиск до прихода подкрепления Рати Саафа и заставили отступить врага в открытые врата, оставив на земле бренной погибшими четверть Легиона. Была определенна принадлежность отступников к Легионам Астарота. Они не совершают набеги, к вашему сведению. Вероятнее всего они выполняли задачу авангарда войск с целью прорыва и закрепления плацдарма для последующего наращивания наступления в мире людей. Но так как намеченные планы не удалось им достичь, можно смело предположить, что будет повторное вторжение. Как скоро, я не могу этого сказать, данных поступает мало. Возможно, они затаятся, чтобы провести перегруппировку войск и дождаться удобного момента. И когда их силы будут готовы, они снова ударят. Поэтому от всех прошу сохранять высокую бдительность и обращать внимания на мелочи. У меня всё, кто-то хочет спросить или добавить?

Оглядевшись кругом, Георгий всматривался в лица каждого из присутствующих, но на всех читалось лишь ожидание, кто первым начнет. Сходу разобраться в обстановке для некоторых, кто только услышал про первый бой и про войну, нелегко будет включиться в обсуждение. Для тех, кто более менее располагает знаниями об обстановке в мире людей и не только, вероятно смогут также внести детали. Как и следует ждать от них первого шага.

– Можно спросить? – поднял руку один из Херувимов.

– Да, слушаю, – ответил Архангел, рассматривая задавшего вопрос.

Сухонький старичок, лицо которого было усеяно морщинами, с длинными белыми волосами  и такими же белоснежными усами с бородой, опирался на длинный посох, казавшийся огромным при его невысоком росте. Протолкнувшись к столу, он посмотрел на Георгия Победоносца и обвел взглядом всех присутствующих.

Глава 8. Астарот

Рассвет. Начало нового дня ноября начиналось как обычно пасмурным небом и туманом. Солнца вот уже не наблюдалось неделю, и прогноз погоды обещал ещё ненастье на несколько дней вперед. Пасмурные дни с затяжными дождями вот-вот вскоре должны перейти в снежную пору. Но подобной перемены не предвиделось. Снег радости прибавит больше, но ненадолго. А сейчас в городе сплошь слякоть и непреодолимая тоска. Чего ещё можно ожидать от поздней осени?

Струящийся свет из-за неплотно закрытых штор ложился размытой полосой на пол, освещая комнату, и выхватывал из мрака обиходы мебели, словно застывших мгновенно существ из потустороннего мира, при легком покачивании ткани от проникающего через открытую форточку сквозняка. Но не только свет с улицы проникал в квартиру. Из-за двери в соседнюю комнату в едва заметную щелочку также проникал электрический свет неоновой лампы, охватывая не достающие детали серо-голубоватым светом. Мелодичная музыка разливалась по квартире, плавно огибая все встречающиеся на пути препятствия, несся в себе нотки грусти и всеобъемлющей тоски.

I'm too tired of this life,

(I just wanna die)

All I need is my big sleep.

(I just wanna die)

You are so far away,

(I love you to death)

You love someone else…

…So I just wanna die,

I just wanna die...

В мгновения, когда сильнее колыхались шторы, полоски света выхватывали из темноты отрезки линий, куски рисунков и надписи, выведенные на деревянном полу мелом. Неожиданный атрибут в комнате обычного жильца квартиры.

Another day passed me by,

(I just wanna die)

Another day filled with pain.

(I just wanna die)

You are not here,

(I love you to death)

You're with someone else…

...So I just wanna die,

I just wanna die...

Create hate...

I hate myself for loving you.

Create...

I hate myself for loving you.

Но, наверно, это привычная обстановка необычного жильца. Расклеенные по стенам постеры с изображениями известных рок-музыкантов тяжелого рока и не только, и афиши предстоящих концертов в городе, небрежно брошенные кожаные перчатки с заклепками и шипами, большое количество цепей время от времени освещались блуждающим светом. Но не это было главной особенностью.

"We have touched for the last time,

You are long gone, in love with someone else.

I now fear nothing but life itself.

And I have learned that living is just a slow way to die.

I do not believe in life or in love anymore.

The joy I feel are the joys of emptiness.

I hate myself for loving you.

The fear I feel night after night has developed into a disease.

No one can see the emptiness in my eyes,

To escape life itself now seems the only solution.

With relief I look foward of letting go of the pain,

Finally... there is peace in my soul!

To lie dead without a concern, without a tear.

You own my heart,

And life without you is so imensly painful.

Just to think of you, talk about you,

Dream of you makes tears stream down

My face…

I cannot imagine happiness

Without your beautiful smile, your angelic face,

Your wonderful body and your good heart:

You are everything, I am nothing.

I want to die,

But really... I am already dead."

Сквозь монолог певицы, исполняющей песню, в комнате, откуда доносилась музыка, послышался шум. Некто копошился и рылся в шкафах и тумбочках, разыскивая что-то. По изредка доносившемуся недовольному ворчанию, можно предположить, что пропавшую вещь он ищет уже не один час, переворачивая с ног на голову всю квартиру и раскрывая все её потаенные уголки.

Глава 9. Сатанаил

– Значит, говоришь, не застал его, когда пришёл в чертог? – задумчиво спросил человек с белыми волосами, расхаживая по необъятному залу.

– Да, мой Повелитель, – склонив голову, ответил демон, облаченный в золочённые латы. – Ни я, ни Небирос, не видели его с тех пор, как ушли к легионам.

– А что говорит прислуга? – спросил вновь человек, остановившись и устремив взгляд на него. Большие чёрные глаза внимательно смотрели на демона, брови непроизвольно сдвинулись к тонкой переносице, губы сжались в тонкую линию. Внешний вид говорил о напряженном раздумье над неожиданно возникшей задачкой, решение которой смягчит тяжкие последствия непредвиденного случая.

– Им ничего неизвестно, он раздал им указания и пропал. Старший управляющий лишь сказал, что герцог взял вещи для путешествия, но куда мог направиться, этого он не знает, и я теряюсь в догадках, – ответил демон.

– Ясно, – коротко ответил блондин и отвел взгляд в сторону.

Отчасти Саргатанас понимал его настроение: неожиданный ошеломляющий провал тщательно спланированного вторжения поставил крест на первоначальном этапе плана о стремительном захвате мира людей, как и не менее странное и вопиющее исчезновение главнокомандующего армий Ада, который так и не прибыл доложить о случившейся трагедии и представить виновных на суд. Теперь он стал первым подозреваемым в срыве кампании, как ни прискорбно было бы для его приближенных, которых тоже подозревали в соучастии и проверяли каждого. Как сейчас: Владыка допрашивает преклонившего колени перед ним бригадира армий Ада, пытаясь выяснить обстоятельства, повлекшие за собой непредсказуемые события.

Расслабившись, Сатанаил неспешным шагом направился к гобеленам, жестом приказав демону следовать за ним. Вся история этого Мироздания была на них запечатлена признанными мастерами кисти. Но не только история была изображена на них, многие знаменитые демоны и духи, оставившие заметный след в истории Ада, были увековечены на холсте и взирали насмешливыми и суровыми глазами на проходящие в зале собрания. Многим была известна любовь Владыки к живописи. Зачастую после вылазок в мир людей большинство демонов преподносили в дар ему картины. Но лишь малая часть удостаивалась его внимания, в то время как большинство отправлялось обратно.

“Где взял, там и положи. Мне лишнего не надо” – приговаривал всегда Владыка, отвергая новую представленную картину. Что он в них искал, никто особо не задумывался, да и на что обычному воину какие-то картины, если вся его страсть была направлена на оружейное дело, фехтование и рукопашный бой? Однако среди демонов тоже встречались почитатели искусства, кто-то предпочитал живопись, кто-то музыку, кто-то письмо, а кто-то тайные науки.

Неотрывно следуя по пятам за Сатанаилом, Саргатанас мельком осматривал гобелены, которые не предоставлялась возможность  рассмотреть повнимательнее. Здесь многим соратникам нашлось место: выдающимся воинам и не менее грозным врагам, кровопролитным сражениям и мелким стычкам, кровожадным тварям подземного мира и безобидным существам, а также Смерти – верной спутницы войны и трагедий, дарующая упокоение павшим в бою, от болезней и от увечий. Сатанаил особое внимание ей уделял, с пристрастием рассматривая и слушая всех, кто о ней знал, изредка это сопровождалось громоподобным смехом с пожеланием всыпать шутнику десяток “горячих”, а иногда в полном молчании, оставив без ответа рассказчика.

Летающие крупинки, излучающие свет, сбивались в фосфоресцирующие облачка, плавно разгораясь и плавно затухая до сумрачного света, едва под ними проходили демоны. Их хаотичное движение притягивало взор каждого пришедшего в этот зал. Поверить было сложно, что такому творению было уже не год и не век, а тысячелетия, но они беспрекословно продолжали нести свет, не тускнея ни на миг. Как и их Владыка, несущий доброе, светлое, вечное.

– На землю уйдет, – в задумчивости остановился Сатанаил и повернулся к картине.

Взирающий с холста суровым взглядом, не терпящим возражений, Астарот восседал на Адском Звере Преисподней, сжимая в левой руке поводья для управления чудовищем, а в правой пылающий огнём меч. Замахивался так, будто сейчас двоих зрителей ждет неизбежный удар. Но это было ещё не всё, что могло предрешить их трагический исход. Залитые кровью глаза Зверя и оскаленная пасть, едва удерживающая в своем нутре всепожирающее пламя, доносили наблюдателям, что их дела плохи, если им придётся столкнуться на поле боя. В завершение для полноты представленного образа позади Астарота вышагивали верные ему Легионы, навострив копья и мечи, готовые стремительно броситься в атаку, не жалея врагов, не жалея себя. Таков был он, воин, отдавший практически всю свою жизнь военному делу.

– Здесь он не сможет долго скрываться, рано или поздно мы нашли бы его. Помимо нас здесь много опасностей, которые могут подстерегать на каждом шагу. Одних подземных тварей хватает с головой, не говоря уже о Даитьях, тем всё равно кого убивать, лишь бы убивать, – продолжил Сатанаил, рассматривая холст. – На Земле, в мире людей, у него не намного больше шансов выжить и спрятаться. Однако не одни мы пойдём за ним, и ангелы тоже отправятся на его поиски, если прознают, что он сбежал из Ада. И боюсь, что рано или поздно они узнают об этом.

– Считаете, что его необходимо уничтожить как предателя? – спросил Саргатанас, посмотрев на блондина.

– В этом пока я не вижу необходимости, только если он не окажет нам сопротивление, – хмыкнув, ответил Сатанаил.

– Может, тогда ему вначале объяснить, что мы не хотим причинить ему зла, и вовсе не считаем его предателем? – предложил Саргатанас, повернувшись к холсту, продолжив осматривать его.