Три жениха для леди Астер

Пролог и первая глава

Мужчина средних лет склонился над рукописью и, переведя дыхание, начал читать вслух:

— Однажды богиня Арата, покровительница всего живого, отдыхала в жаркий день у ручья. Она была мудрой богиней, поэтому на земле появлялась в облике ветхой старушки, часто уставшей или даже больной.

Прохладная вода манила к себе людей и животных, вскоре на берегу стало шумно — смеялись и брызгались дети, пили воду олени и серны, девушки собирали цветы и перемигивались с юношами. Богиня любовалась теми, кому покровительствовала, и в ее сердце разгоралась радость.

Вдруг шум затих — к ручью подошел очень красивый юноша. Сильный маг жизни Ариант. Он небрежно кивнул знакомым, выбрал местечко почище и принялся умываться. Богиня любовалась им, ведь Ариант был действительно красив. Однако вел себя этот красавец ужасно — оттолкнул ребенка, случайно налетевшего на него в ручье, кинул грязью в серну, а потом сказал некрасивой девушке, которая, затаив дыхание, смотрела на него:

— Такие жабы, как ты, должны сидеть в темном погребе!

Все это разгневало богиню, но бессмертным нельзя сразу наказывать смертных. Поэтому Арата в облике старухи встала, подошла к Арианту и сказала:

— Нехорошо обижать девушек. Боги обделили ее внешней красотой, зато у нее чистая и светлая душа!

В ответ юноша рассмеялся:

— Не нужно меня учить, старуха! Что толку в ее душе, если лицом она похожа на жабу?

— И все же ты не прав, — сказала богиня, — ты обидел девушку. Попроси прощения, поклонись ей, чтобы не вызвать гнев богов!

— Нет, я сказал чистую правду! — рассердился Ариант. — И не стану ни перед кем кланяться! Ступай прочь, старуха! — тут маг так толкнул богиню, что, будь она смертной женщиной, упала бы и умерла от удара о землю.

Разгневавшись окончательно, Арата сказала:

— Я проявила терпение, смертный, но ты трижды отверг мою помощь. Прими же свое наказание! Отныне ты будешь выглядеть так, как выглядит твоя душа!

Все, кто были у ручья, замерли в изумлении, когда хрупкая старушка превратилась в могущественную, сияющую благодатью богиню. И не сразу увидели, что Ариант в ту же минуту стал безобразным! Его красивый прямой нос скрючился, глаза “разбежались” в разные стороны, и один из них накрылся бельмом. Крепкая спина согнулась, плечи поникли, шелковистая кожа покрылась пупырями и бородавками. Он стал похож на жабу. Огромную отвратительную жабу!

— Взгляни на себя! — сказала ему богиня Арата, поднимая воду из ручья, словно зеркало. Ариант взглянул и отшатнулся. Он не поверил в то, что это он! — А теперь взгляни на эту деву. Вот как выглядит ее душа!

Богиня взмахнула рукой, и некрасивая девушка стала вдруг нежной, утонченной красавицей!

Арианту же богиня сказала:

— Будешь носить на себе свою душу до самой смерти!

Говорят, заносчивый и высокомерный маг бежал из родных краев и скитался по свету, раскаиваясь в своем прошлом поведении, и к старости обрел былую красоту. Но все это только легенда…

Читающий выпрямился, потер глаза и сказал:

— Эта легенда правдива. На обратной стороне свитка есть заклинание, которое позволяет придать человеку внешность его души… Если вы согласны, я сделаю это! Но учтите, что заклинание необратимо!

— Нам… нужно время подумать, — ответил мужчина лет тридцати пяти, переглянувшись с миловидной женщиной примерно такого же возраста.

— Я пробуду в столице еще три дня, — сказал чтец.

— А для этого ритуала понадобится что-то особенное? — уточнил мужчина.

— Нет, только немного крови и магии.

— Тогда мы согласны!

ГЛАВА 1

Ясным солнечным днем придворные прогуливались по галерее, поглядывая на троих мужчин, стоящих у самого входа. Один — высокий, широкоплечий брюнет, с шрамом от мочки уха до уголка глаза, являлся графом Эбботом Фолкнером. Его угрюмые каменистые земли тянулись вдоль побережья, славящегося своими контрабандистами. Извлечь доход из такой земли было практически невозможно, так что все Фолкнеры с трех лет учились воевать и делали это так хорошо, что короли предпочитали с ними дружить.

Рядом с Фолкнером стоял элегантный, подтянутый шатен в очень дорогом камзоле — герцог Ромуальд Гриз. Его владения были, напротив, так богаты, что на праздничные шествия он украшал бриллиантами башмаки и попону лошади. Однако с графом юный герцог дружил с детских лет, когда оба они были младшими в своих семьях и служили пажами при королеве-матери.

Третьим в этой влиятельной и мрачной компании был изящный юноша-блондин. Барон Грегори Триан. Рядом с массивными фигурами собеседников он выглядел невысоким, худощавым, излишне ярко и вычурно одетым. Право слово, все придворные острословы хоть раз да прошлись намеками по его женственности, изяществу и привычке поправлять безупречно уложенные локоны. Каких только извращений не подозревали за этой компанией! Но правда была куда проще и затейливей одновременно. Барон был наставником графа и герцога в воинском искусстве!

Да-да, никто из нынешнего ближнего круга его величества не подозревал, что изящный юноша старше своих товарищей вдвое. Эльфийская кровь давала ему много преимуществ — молодость, силу, здоровье. Она же почти шестьдесят лет назад стала причиной громкого скандала при дворе.

Впрочем, время все расставило по своим местам — барон научился маскировать свою силу, а его друзья, крепостными башнями возвышающиеся рядом с ним, научились удерживать наставника от ненужных убийств.

Сейчас все трое наблюдали за прогулкой юной леди Астер Лавинии Фрей. Девица не отличалась знатностью — она была всего лишь дочерью виконта Фрейя, заведующего королевской библиотекой. Но ее нежная красота уже привлекла к себе внимание придворных щеголей, и это невероятно бесило графа и герцога. Барон не высказывал ярких эмоций, но друзья, которые хорошо его знали, видели в прищуре аккуратно подкрашенных глаз куда больше, чем им хотелось.

При всем том леди Астер вела себя скромно. В галерею явилась с матушкой и престарелой тетушкой. Одета была в закрытое утреннее платье из тонкой шерсти молочного цвета, расшитой невесомым бледно-зеленым узором. Светлые волосы были распущены, как полагалось юным девам, и прихвачены двумя косичками от висков к затылку. Небольшая заколка-звездочка из белого золота удерживала косички и мягко сияла, привлекая внимание любопытных.

Глава 2

Пересуды о прогулке в галерее быстро разлетелись по дворцу, и к ужину каждый второй придворный знал, что леди Астер охраняют самые строгие церберы двора. Почему? На этот вопрос дамы не отвечали, но продолжали опекать сияющую красавицу, словно она была их собственной дочерью.

Герцогиня Сайрин, тетушка короля, вообще ходила с юной леди Фрей под ручку и рассказывала ей всю подноготную кавалеров, желающих свести приятное знакомство с юной провинциалкой.

Впрочем, сама леди Звездочка, как ее прозвали из-за любви к такой форме украшений, вела себя скромно, сдержанно и вполне аристократично. Ее манеры пленяли простотой, а движения — изяществом. И даже записные холостяки, глядя на ее милое лицо, начинали задумываться о браке.

— Что-то здесь нечисто, — первым заподозрил неладное герцог Гриз и поделился своим ощущением с друзьями.

— Что нечисто? — более простодушный Фолкнер любовался дамами с балкона и чуть не облизывался на аппетитную красотку с глубоким декольте. Кажется, именно у нее он провел эту ночь…

— Я сам видел, как леди Джолер запретила своему племяннику приближаться к Звездочке! — с возмущением заявил Гриз.

— Племянник леди Джолер? Лорд… как его там? — вскинул бровь Триан.

— Уинн, — раздраженно ответил герцог. — Парень смазлив, как кукла, и посетил уже немало альковов почтенных дам, получая от них подарки за визиты. Еще год-два, и будет приискивать себе скромную провинциалку с хорошим приданым для рождения наследника.

— Леди Фрей бесприданница, титул и земли ее отца майоратные, — пожал плечами Фолкнер, — подозреваю, леди Джолер сочла ее неподходящей невестой.

— Нет, тут что-то другое, — покачал головой герцог. — Подумай сам, если леди может развести сады на голых камнях, значит, с деньгами проблем не будет.

— Сады мало вырастить, — поддержал беседу барон Триан, — урожай надо правильно собрать и сохранить или продать. Но тут я согласен с тобой, Ром, что-то нечисто. Даже самые зверские грымзы искренне улыбаются леди Астер! Я сам видел, как леди Мооз пыталась сделать благожелательное лицо!

Граф и герцог с усмешками изобразили священный круг — леди Мооз считалась самой строгой блюстительницей нравов Двора.

— И ты еще жив, друг мой? — хохотнул Гриз. — Мне кажется, эта старая перечница забыла, что люди иногда улыбаются!

— Тем не менее я это видел, — барон проводил взглядом леди Фрей и ее матушку, неспешно идущих в столовую. — И не заметил никакой магии. Помните, года три назад в моду вошли чарующие амулеты?

Герцог и граф поморщились.

Они тогда еще не были даже наследниками, так что дорогая игрушка им была не по карману, но самое противное — они не могли себе позволить и защитные амулеты. Барон в то время был в отъезде, и юные придворные сполна хлебнули фальшивого очарования от фрейлин и прочих придворных кокеток. На их счастье, Триан вернулся довольно быстро и подарил друзьям защитные амулеты. Постепенно ими обзавелись все придворные, и модная “игрушка” потеряла актуальность. Однако впечатления тех месяцев прочно врезались в память мужчин.

— Это точно не амулет, — протянул Фолкнер, передернув плечами.

— Я, кстати, до сих пор защиту ношу, — добавил герцог Гриз, поглаживая широкую цепь с подвесками, спрятанную под рубашкой и камзолом. — Он неактивен.

— Хотелось бы разобраться в этой загадке, — сказал Триан, замечая, что леди Фрей и ее дочь все еще не дошли до столовой, поскольку останавливались каждые два-три шага, чтобы поздороваться с очередным придворным льстецом.

— Предлагаю побольше узнать об этой красотке, — промолвил герцог, — очень подозрительно выглядит это единодушие самых отпетых сплетников Двора!

— Согласен, — Фолкнер нахмурился, потом просиял: — Если она действительно может развести на моих камнях сады, я, пожалуй, сделаю ей предложение!

— А я просто присмотрю за вами, — решил Триан, — если это магия, на меня вряд ли подействует.

Переглянувшись, мужчины двинулись в столовую — ужин с их величествами пропускать не стоило.

***

Весь следующий день три друга провели, выслушивая сплетни и слухи о семье виконта Фрейя, а вечером собрались в комнатах герцога, чтобы под буженину и бутылку вина обменяться собранными сведениями.

Так, графу Фолкнеру удалось узнать, что земли у виконта мало — всего одна деревня с маленьким загородным домом. Виконт там практически не бывал, зато дамы проводили все лето от цветения до сбора урожая.

— Земля скудная, но крестьяне не голодают, — рассказывал граф, с аппетитом поедая ветчину и сырный пирог. — На ярмарку вывозят очень хорошие овощи, яблоки. Зерно, правда, не везут, куда-то в другое место продают. Я с Дэрилом поболтал, с бароном Хьюзом, у него земли рядом с Фрейем и дохода совсем нет. Если бы не лошади, давно бы ноги протянул.

— По слухам, леди Фрей действительно проводила зиму в столице, но во дворце не бывала, — сказал герцог. — Самое интересное — примерно год назад виконт опустошил все свои счета и даже продал кое-какие драгоценности.

— Год назад? — барон Триан разбавил свое вино водой и для закуски выбрал соленые орешки. — Леди Астер представили ко двору в начале этого сезона. Если бы отец потратил все доходы на наряды, она блистала бы уже год. Кстати, сколько там было?

— Немного, но все же… Полторы тысячи золотых! — ответил Гриз.

Граф присвистнул:

— Три годовых дохода их поместья, на эти деньги леди Астер можно завернуть в иремский шелк с ног до головы раз двадцать…

— Больше, — прищурился Триан, — но леди носит шерсть и лен, а вышивка на ее платье самая обычная. В каком банке виконт держал деньги? Я, пожалуй, навещу старых друзей и узнаю, куда они ушли…

— А что удалось узнать тебе? — Гриз соорудил себе бутерброд и отрезал от него кинжалом маленькие кусочки, закусывая отличное анжуйское вино из собственных виноградников.

— Мало. Виконт отлично служит. Его величество им доволен. Мажордом приводит виконта в пример прочим служакам, говоря, что большего порядка нет даже в сокровищнице. Королева с виконтом знакома, но вы знаете, что ее величество часто бывает в библиотеке.

Глава 3

Бал в честь осеннего равноденствия был событием выдающимся, потому что на нем можно было просто танцевать, веселиться и радоваться щедрому урожаю. Его особенно любили молодые девушки, впервые вышедшие в свет.

При Дворе была даже такая поговорка: “Осенью принцесса, зимою невеста, весною жена, летом — мать”. Она отражала примерный путь девушки из хорошей семьи, имеющей славных предков и приданое, достаточное для удачного брака.

Потанцевав на осенних приемах, юная леди к зиме находила себе жениха и новогодние праздники проводила в статусе невесты. Весной играли свадьбу — под цветущими ветвями яблонь, а к лету молодая леди чаще всего объявляла о беременности и уезжала на год в поместье, чтобы родить наследника.

Именно осенью в столицу съезжались аристократы, увидевшие, какой у них будет доход, а также бездельники, потратившие состояния на побережье, и обнищавшие лорды, желающие подыскать себе невесту побогаче. В общем, весь цвет столицы собирался в королевском дворце на бал Равноденствия.

Три друга тоже туда собирались.

Герцог Гриз обязан был присутствовать — как герцог, как холостяк и как королевский шталмейстер. Развлекаясь, он надел на бал мундир, чтобы немного ввести в заблуждение охотниц за его деньгами и титулом. Не каждая благородная леди решится выйти замуж за конюха, пусть даже королевского!

Должность сохранилась за ним с тех времен, когда он был младшим сыном герцога — юнцом, увлеченным лошадьми. Когда отец и братья скоропостижно скончались, и он внезапно стал герцогом, Ромуальд от должности не отказался. Ему нравилось осматривать конюшни, подбирать лошадей, следить за скачками и выездами их величеств. Правда, пришлось нанять заместителей, следящих за всем этим на месте, но это уже были мелочи.

Граф Фолкнер явился на бал в мундире полковника. Графом он стал после череды несчастий в собственной семье, а вот чин выслужил сам, воюя на границах королевства с дикими племенами и вполне цивилизованными соседями.

Барон Триан предпочел надеть зеленый кафтан, расшитый серебром, тонко намекая на свое происхождение. При Дворе на эти намеки давно не обращали внимания, а вот эльфийский посол будет в бешенстве. Друзья знали, что Грегу несколько раз предлагали покинуть королевство людей, уехать в эльфийский лес, потому что в нем явно проявилось эльфийское наследие, но барон каждый раз отказывался, аргументируя свой отказ очень просто. Здесь он барон. Человек, имеющий привилегии аристократа, доход и возможность заниматься любимым делом. В эльфийском лесу он будет жалким полукровкой, вынужденным пресмыкаться перед чистокровными эльфами лишь потому, что его матерью была человеческая женщина.

— Я слишком уважаю и люблю своих родителей, чтобы так с ними поступить, — каждый раз отвечал Триан, наблюдая за багровеющим эльфийским посланником. Того выворачивало при одном намеке на то, что элегантный, сильный и красивый полукровка считает своим отцом человека, а не эльфийского целителя.

В общем, друзья собрались в покоях Гриза, чтобы отправиться на бал втроем, а перед этим пропустить по стаканчику бренди, потому что выдержать натиск юных прелестниц на трезвую голову просто невозможно!

Вот за вторым или третьим стаканчиком они и вспомнили про танцы с леди Астер. Слухами о ней полнился дворец. Красота, внутренняя чистота и удивительная мягкость девушки привлекли самых разных ценителей. Поначалу леди Астер попытался купить один из нуворишей, недавно получивший титул барона за “услуги, оказанные королевству”, точнее, за весомый вклад в личную казну короля.

Новоявленный аристократ явился в виконту Фрейю и предложил заплатить выкуп за невесту, равный ее весу. Побледневший от гнева виконт выставил наглеца с помощью королевских гвардейцев. Бравые парни охотно пришли на помощь библиотекарю, потому как он нередко помогал им заполнять бумаги, писать письма родне и заверять карточные долги.

Следующим стал маркиз Блюмс.

Старый сластолюбец пожелал взять девушку в жены, обещая, что она останется богатой вдовой, а если родит ему наследника, то и вовсе уважаемой дамой. Этому господину виконт отказал мягче, но так же категорически.

Более молодые и привлекательные мужчины тоже пытались просить руки прекрасной виконтессы, но потерпели поражение. Лорд Фрей каждый раз приглашал дочь и спрашивал: желает ли она стать супругой того или иного светского щеголя? Леди Астер молча качала головой, и очередной проситель покидал комнаты семьи Фрей.

Все это возбудило при дворе нездоровый ажиотаж. Леди Астер стали называть гордячкой, кокеткой, жестокой девицей, играющей на мужских чувствах, и постепенно ее начали обижать. Проливать напитки на платья, рассказывать небылицы, портить двери в ее комнаты и подсылать служанок, чтобы сжечь щипцами волосы или кожу.

Пока что девушке удавалось избежать серьезных последствий, но герцог и барон видели во всем этом очень нехороший знак. Леди Астер могли просто затравить, заставить уехать в провинцию и никогда больше не появляться при дворе.

Обсудив все это за стаканчиком, три друга решили по возможности прикрывать “Золотую звездочку” от неприятностей. А там видно будет!

Глава 4

С таким боевым настроем друзья с шумом покинули комнаты и буквально через пять минут остановились на пороге бального зала.

Пока их объявляли, герцог, граф и барон оценили обстановку. Король и королева еще не прибыли, так что придворные здоровались, сплетничали и потихоньку растаскивали запасы вина, выделенного на праздник.

Леди Астер с матушкой, тетушкой и еще несколькими суровыми старухами стояла у окна. К изумлению мужчин, рядом с ней стояли дети. Несколько пажей в куртках с королевскими гербами, несколько юных девочек в легких воздушных платьях — воспитанницы королевы, и даже младший принц!

Его высочеству было всего семь лет, но держался он с достоинством и сдержанностью взрослого. Даже наставники юного принца отмечали его серьезность, чопорность и чрезмерную сдержанность. Однако рядом с леди Астер стоял… ребенок! Улыбчивый, нежный, удивительно уязвимый и открытый. Он о чем-то беседовал с юной леди, прячась за юбками дворцовых мегер, и этот разговор был так важен, что Астер Фрей присела и, окруженная ворохом своих юбок, внимательно слушала. Ни мать, ни тетушка, ни другие почтенные матроны не смели ее одернуть или вмешаться в беседу — его младшее высочество умел отлично мстить тем, кто мешал ему. Но все смотрели на принца Энриха с изумлением.

— Нужно спасать старушек! — хмыкнул Фолкнер, прокладывая себе дорогу к девушке. Благодаря росту и ширине плеч он быстро раздвинул толпу любопытных и преклонил колено рядом с принцем. Молча.

Энрих покосился на графа и снова вернулся к беседе с леди Астер. Фолкнер навострил уши и от неожиданности моргнул — принц и юная леди обсуждали… бабочек!

— Да, ваше высочество, — с нежной улыбкой говорила леди Фрей, — бабочки очень хрупкие, но при этом стойкие. Они выбираются из куколки, раскрывая свои смятые крылья, наполняя их жизнью. Это очень трудно, но если бабочке помочь, она умрет.

— Умрет? — переспросил Энрих с недоумением.

— Ей не хватит сил для полета. Все трудности, которые претерпевают эти прекрасные малышки, дают крепость их крыльям. Вы, наверное, помните, ваше высочество, как уставали ваши руки, ноги и спина, когда вы учились ездить верхом?

Мальчик серьезно кивнул в ответ. Как и всем принцам, ему подарили пони в четыре года, и он занимался на корте минимум два раза в неделю.

— Ваше тело не готово было к таким нагрузкам, но никто и не требовал от вас, чтобы вы сразу поехали в Санси или в Льеж. Вы понемногу катались на корте, и ваше тело укреплялось. Так и бабочка. Она потихоньку выбирается из куколки, и ее крылья становятся достаточно крепкими, чтобы донести ее до Льежа.

Принц светло улыбнулся:

— Вы очень красиво все рассказали, леди Астер. Я хотел бы побеседовать с вами еще. Жаль, что меня призывают дела!

— Буду рада еще одной беседе с вами, ваше высочество! — леди Астер привстала и снова присела в реверансе.

Энрих повернулся к Фолкнеру:

— Что вы хотели, граф?

— Всего лишь вручить вашему высочеству подарок по случаю осеннего равноденствия, — склонил голову Эббот.

Мальчик снова приобрел вид маленького взрослого и строго кивнул:

— Показывайте! Скоро выйдут их величества.

Фолкнер вынул из кармана каменную фигурку лошади искусной работы. В его землях, богатых только морем и камнем, трудилось немало каменотесов и мастеров-камнерезов. Лошадка, вырезанная из агата, выглядела очень живой и даже лукавой. К тому же это была не игрушка, а элегантное навершие печати.

— Мои мастера не стали вырезать ваш девиз, мой принц, дворцовый ювелир сделает это лучше, но, надеюсь, вам понравится мой подарок.

Энрих, конечно, первым делом оглядел лошадку и лишь потом обнаружил гладкий кругляш будущей печати.

— Ваши мастера весьма искусны и предусмотрительны, — чинно кивнул принц, — благодарю, граф, это прекрасный подарок.

Фолкнер еще раз склонил голову и отошел. Каждый принц получал собственную печать в семь лет — когда уже умел писать свое имя. Печать подкрепляла подпись на официальных бумагах и личных письмах, другого значения не имела. Но печать — это та вещица, которую юный потомок короля брал в руки практически каждый день — ею полагалось скреплять записки маменьке и приказы камердинеру, отмечать личное присутствие в доме знатного подданного или в книге почетных гостей коронного города. Поэтому основу для печати юному принцу пытались подарить все.

Кто-то делал ставку на золото и драгоценные камни, кто-то делал основу, похожую на большую государственную печать, только меньшего размера, кто-то пытался удивить редким и необычным материалом вроде горного хрусталя или черного дерева.

Граф Фолкнер приказал изготовить фигурку лошади, потому что в его девять лет ему отчаянно хотелось иметь такую фигурку с печатью, но отец приказал резчику изготовить простой квадрат с удобным хватом — и только. Это было быстрее, дешевле и “негоже младшему иметь печать краше старших”.

Немного компенсируя себе то разочарование, Эббот выбрал лучшего резчика и дал задание. Даже если принц Энрих выберет себе другую печать, он все равно запомнит графа и его подарок.

Между тем его высочество оказался прав — церемониймейстеры стукнули своими посохами в медные пластины, закрепленные на полу, и придворные быстро отхлынули в стороны, освобождая проход к тронам.

Затрубили трубы, ударили литавры — венценосная чета прошла через зал и остановилась на ступенях, ведущих к тронам.

— Дорогие наши подданные, рады поздравить вас с наступившим днем равноденствия! Ешьте, пейте, веселитесь, да будет щедрым урожай!

Пока король произносил речь, королева стояла рядом и скромно улыбалась. Наследный принц и два его младших брата подошли с разных концов зала и слушали речь в первом ряду.

Когда монарх дал знак к началу бала, и с балкона над залом зазвучала музыка, наследный принц пригласил на танец свою матушку, второй принц — сестру, а младший… Энрих быстро пробежал между придворными и остановился напротив леди Астер:

Глава 5

Очень рослый брюнет в камзоле, неуловимо напоминающем доспех, подошел к леди Астер с двумя парами серебряных браслетов, украшенных бубенцами. Мореска была подвижным, веселым танцем-игрой. Ее очень любила молодежь, и старики, ворча, уступали им место.

Фолкнер был молод, крепок и силен. Ему, возможно, не хватало изящества и гибкости заправского танцора, зато он искупал все недостатки выносливостью и искренним желанием повеселиться.

Надев на запястья звенящие браслеты, граф и дочь виконта очень лихо поскакали вместе с другими парами то в кругу, то в линиях, похожих на волны. Правда, леди Астер все время казалось, что она пытается танцевать за крепостной стеной. Эббот Фолкнер привычно прикрывал ее ото всех, словно боевого товарища, но к финальной “дорожке” Астер удалось его убедить в том, что ей нужно иногда видеть других танцоров.

Граф проводил юную леди к матери и отошел к друзьям.

— Вижу, ты пленен будущей герцогиней Гриз, — хлопнул его по плечу Ром.

— А может, все же графиней Фолкнер? — прищурился Эббот.

— Нет, друг мой, такая женщина, как жемчужина, нуждается в достойной оправе! Венец и мантия герцогини очень ей подойдут!

— Самый лучший жемчуг добывают на побережье моря, — с намеком ответил граф, разминая кулаки.

— Тихо! — напомнил младшим товарищам Триан. — В этом зале слишком много желающих припрятать красоту леди Астер для себя. Предлагаю отложить соревнование. Выбирать все равно будет леди. Или вы собираетесь набить друг другу морду, не поставив даму в известность?

Друзья смутились, а барон продолжил:

— Меня гораздо больше беспокоят те, кто тянет к леди жадные взгляды и руки… Помните малышку Розалию?

Мужчины помрачнели.

Эту историю помнил весь дворец. Ее величество и раньше брала во фрейлины миловидных сирот, помогая им найти супруга. Малышка Розалия — прелестный бутончик родом с южных границ королевства — появилась при Дворе весной. Говорили, что все ее родственники погибли от болотной лихорадки, земли накрыла саранча, а девушка уцелела буквально чудом — крестьяне отыскали ее в пустом хозяйском доме, когда хоронили тела умерших. Пожалели и отправили к родне. А родня привезла в столицу в надежде пристроить повыгоднее.

Розалия была хрупким цветком, и ее многие жалели. Но нашелся кто-то, кто пожелал сорвать цветок… Однажды после бала юную фрейлину нашли в одном из полутемных коридоров дворца. Мертвую, в окровавленном платье. Убийцу и насильника не нашли, хотя Двор лихорадило еще не меньше полугода, и юные девицы всюду ходили в сопровождении родных или парочки дуэний немалого роста и веса.

— Леди Астер сейчас такой же хрупкий бутон, — негромко сказал Грег. — Виконт пропадает в библиотеке, матушка ее — леди деликатного сложения, а боевые мегеры могут отвернуться в неподходящий момент… В общем, предлагаю вам, лорды, присмотреть за леди. Хотя бы до замужества.

Герцог и граф серьезно кивнули. Это предложение напомнило им те времена, когда три изгоя только объединились и крепко держались друг за друга, чтобы выжить. Теперь их задача вполне благородна — помочь выжить прекрасной даме… Это ли не долг каждого мужчины?

***

Вскоре наступило время паваны, и, немного нервно одернув камзол, к леди Астер подошел барон Триан.

За долгие годы, проведенные при дворе, Грегори видел самых разных женщин. Красавиц и дурнушек, дурочек и умниц, раненых в самое сердце и замороженных, словно скалы Ледяных чертогов. Но такой, как леди Астер, не встречал.

Павана танец медленный, торжественный. Его танцуют, желая показать себя в изумительном наряде или впервые появившись в новом статусе, и обычно в самом начале бала. Почему на этот раз павану поставили последним танцем, никто не понял, но барон догадался — гостям нужна была пауза, что-то привычное и спокойное после впечатляющего вальса, шумной морески и бодрой кадрили.

Триан старательно выполнял поклоны, повороты и па, не отводя глаз от леди Астер. Красота бывает разной — яркой, нежной, вычурной или сладкой. Красота леди Фрей была сияющей. Теплый ровный свет наполнял барона, когда он смотрел на девушку. Она не жеманничала, не кокетничала, просто танцевала, стараясь не перепутать фигуры и скрыть усталость. Где-то внутри Триана шевельнулась жалость. Даже он, закаленный взрослый мужчина, устал от бесконечных танцев, музыки и разговоров. А хрупкая девушка, едва вступающая во взрослую жизнь? Тяжелые юбки, тугой корсет, спертый воздух огромного зала… Чем можно помочь и подбодрить в такой ситуации?

— Леди Астер, вы любите мороженое? — спросил барон, изящно раскланиваясь с партнершей.

— Мороженое? — девушка улыбнулась чуть живее. — Право, я попробовала его только здесь, и мне очень понравилось. Жаль, что его подают нечасто. Зато каждый раз, когда его готовят, случается праздник!

— Вы знаете, мой повар готовит роскошное мороженое из осенней малины.

— Осенней малины? — изумилась дочь виконта. — Разве осенью бывает малина?

— В моем поместье выращивают особые сорта, — признался Грег, — так что малина и клубника цветут и плодоносят дважды за лето. Мой повар готовит из них мороженое — легкое и ароматное, как поцелуй! — барон позволил себе лукавую улыбку — не злую, не пошлую, просто веселую улыбку.

Леди Астер улыбнулась в ответ и покачала головой:

— Звучит заманчиво, но мне нельзя покидать Двор. Ее величество желает видеть меня каждый день.

Барон задумался.

День королевы расписан по часам. Как все сиятельные особы, она начинает службу, едва открывает глаза. Фрейлины, подающие воду для умывания и утреннее платье, сообщают новости и сплетни, статс-дамы, наблюдающие за прической или разделяющие с ее величеством завтрак, приносят политические новости. Затем хлопоты по “хозяйству”. Дворец требует присмотра и распоряжений. А еще есть просители, юные фрейлины, пожилые тетушки… В обед королева старается встретиться с мужем и обсудить важные дела перед вечерними развлечениями.

Глава 6

Утром в покои семьи Фрей действительно доставили серебряную вазу с мороженым. Накрытый колпаком вычурный сосуд был погружен в таз, полный льда, посыпанного крупной солью. Виконтесса ахнула, разглядывая подарочек. Пусть за окном уже шумели желтые листья, лед на реках еще не вставал, и тем чудеснее была груда синеватых льдинок, сохраняющая удивительное лакомство.

К изысканному угощению прилагалась записка: “Леди Фрей с выражением глубочайшего почтения. Барон Триан”.

Матушка и тетушка леди Астер переглянулись. Им, дамам опытным, было понятно, кому на самом деле предназначался подарок.

— Астер! — позвала леди Фрей.

Девушка в утреннем платье вышла из спальни. Она была так же хороша, как накануне вечером. Даже еще более мила и уютна. Золотые волосы, заплетенные в две слабые косы, лежали на плечах. Нежный сонный румянец окрашивал щеки, а просторное светлое платье не скрывало изящества фигуры.

— Доброе утро, маменька, — с легкой улыбкой поздоровалась девушка, — что это?

— Барон Триан прислал мороженое к завтраку, — ответила леди Фрей.

— Неужели? Вчера, когда мы танцевали павану, барон упомянул своего повара и пообещал угостить меня мороженым, — тут девушка светло улыбнулась и призналась: — Я не поверила!

Дамы переглянулись.

Леди Фрей много лет провела в поместье, а вот ее сестра служила при дворе и неплохо знала придворные обычаи и аристократов, проводящих время на службе королю. У барона был всего один недостаток, но весьма весомый — его сомнительное происхождение, подарившее мужчине долголетие, но в остальном это был отличный вариант для Астер.

Не беден. Точного размера дохода от баронства никто не знал, но его одежда, оружие и кони всегда были исполнены в стиле ненавязчивой роскоши. Его друзья — герцог Гриз и граф Фолкнер были более знатными, но по древности и родовитости рода Триан им не уступал.

— Что ж, предлагаю отдать должное такому чудесному подарку, — провозгласила леди Белл и с улыбкой сняла с вазы крышку.

В небольшой гостиной повеяло ароматом лета. Малина, клубника, мята… Разноцветные шарики наполняли вазу доверху, маня и пленяя. Дамы присели к столу и воздали должное искусству повара.

Съесть все, конечно, не было никакой возможности, поэтому вазу в тазу со льдом поставили на подоконник, и леди Белл немного поколдовала, чтобы сладкое лакомство не растаяло. А старшая леди Фрей добавила маленькое заклинание, щелкающее любопытных по пальцам – от слуг. После этого дамы стали собираться на прогулку в парк, обсуждая, чем же можно ответить на такой милый подарок.

— Достаточно будет поблагодарить, — строго сказала леди Белл, — все остальное будет излишним.

— Но я могу поблагодарить лично? — уточнила Астер, надевая довольно простую шляпку, прикрывающую волосы и уши от холодного ветра.

— Коротко и в присутствии матушки или меня, — строго сказала леди Белл.

Она была единственной, посвященной в тайну семьи Фрей, и потому старалась защитить племянницу от сплетен и обид, прекрасно понимая, что при дворе это практически невозможно.

Дамы вышли в сад и тут же были атакованы кавалерами, желающими высказать благодарность за танцы на балу. Первым с военной прямотой подошел граф Фолкнер:

— Леди Белл, леди Фрей, леди Астер, рад видеть вас сегодня в добром здравии.

Дамы присели в книксенах.

— Позволите сопровождать вас на прогулке? – осведомился граф с той же военной решительностью.

Отказать было неприлично, так что леди Фрей пришлось согласиться, но поскольку дам было три, граф ловко предложил локоть леди Астер, тем самым вынудив ее компаньонок идти сзади.

***

Вежливая светская беседа — это искусство. Заговорив о погоде и природе, граф убедился в том, что леди Астер этим искусством совершенно не владеет.

Она была слишком непосредственна, юна, свежа и эмоциональна. При этом говорила леди искренне и открыто, так что Фолкнер не мог перестать ею любоваться.

Но как придворный, проведший при дворе больше десяти лет, он понимал, что этот светлый огонечек может легко погаснуть в интригах и сплетнях людей, жаждущих чинов и титулов, больших денег и земель.

В груди графа родилась уверенность — он должен защитить этот огонек. Увезти в свой суровый замок, в котором слышно, как шумят волны, разбиваясь о берег, и там беречь. Охранять, как дракон свое сокровище!

Увы, реальность быстро вернула его на землю. Буквально за каждым поворотом аллеи их компанию встречали кавалеры. Они изящно кланялись, желали дамам прекрасного дня, и спрашивали разрешения присоединиться к прогулке, а после… вынужденно тащились сзади, поскольку граф был самым знатным лордом из всей компании.

Эббот Фолкнер хранил невозмутимость, но понимал, что выйдет из кустов какой-нибудь побитый молью маркиз — и ему придется уступить нежную ручку и ласковую улыбку леди Астер. Поэтому, завидев Гриза, Фолкнер просиял:

— Леди Астер, позвольте вам представить моего друга, герцога Гриза!

— Мы знакомы, — мило улыбаясь, ответил дочь виконта. — Вчера его светлость пригласил меня на танец.

— Очень рад, что вы меня запомнили, — Гриз, пользуясь моментом, чмокнул воздух над перчаткой леди. — Позволите вас сопровождать?

— Если вам угодно! – возразить леди не смела. Герцог – дальний родственник короля, и самая знатная особа при Дворе после принцев крови.

За спиной Фолкнера раздался едва слышный стон — кавалеры прекрасно знали, что соревноваться с герцогом может разве что принц, да и то не всякий. Богат, красив, знатен… Словно подслушав их мысли, на дорожку вышел принц Энрих:

— Леди Астер, — радостно объявил он, — приятно встретить вас в парке! Помните, вы обещали мне показать мотыльков и рассказать, чем они отличаются от бабочек?

— Сейчас слишком светло и жарко, ваше высочество, мотыльки летают ночью и опыляют ночные растения. Этих мохнатых красавцев нужно изучать поздним вечером. Где-нибудь рядом с цветами, которые расцветают ночью.