Три с половиной колдуна

Пролог

Она стояла на вершине башни среди белоснежных скал. Солнце расцвечивало все вокруг золотыми отблесками, а зябкий ветер холодил полыхающие щеки.

Тум.

Девушка прижала ладонь к груди, чувствуя, как жар заливает не только щеки. Он разгорался внутри и распространялся по всему телу, а голова кружилась – от этого горного воздуха, от событий сумасшедшего дня… и от его прикосновений. Таких невесомых и так ярко горящих сейчас на ее щеках и губах.

Тум. Тум.

Она медленно выдохнула, пытаясь успокоиться. Тайна раскрыта или еще нет? Он уже догадался или же просто надеется? В любом случае, как теперь быть? Как ему в глаза смотреть? И как признаться друзьям?

– Срази-ли драко-на-а, настигли врага-а… – фальшиво, но с чувством неслось с той стороны.

Джебб и Кун сидели на краю обзорной площадки, свесив ноги в пропасть, и радостно вопили песни на весь этот сверкающий мир. Они-то уж точно нисколько не жалели, что оказались здесь. Магия, приключения, новая жизнь – это то, о чем они мечтали.

А о чем мечтала она?

Тум-тум-тум…

«Не стоило всех обманывать, – подумала девушка, прижимая ладони к пылающим щекам. – Не оказалась бы в такой нелепой ситуации. Но с другой стороны, если б не обман, не попала бы и в этот мир. Не встретила бы Его».

Вдох… выдох…

Она закрыла лицо ладонями, будто прячась, но стало только хуже.

«Минутка истекла. Я больше не коснусь тебя», – прозвучали в ушах его последние слова. Правильные слова, достойные княжича.

Неужели и правда больше не коснется? Не шепнет на ухо то, от чего все сжимается внутри, не обнимет, вытаскивая со дна под яркое солнце?

Впрочем, возможно, это и к лучшему. Она же сама хотела свободы от уз брака, навязываемых отцом и обществом. Все сделала, чтобы его избежать – сменила имя, внешность, голос и привычки, даже мир! Все ради возможности самой выбирать свою судьбу. И теперь стоит и, как дура, млеет от прикосновений какого-то парня? Да что за глупости!

Девушка хлопнула себя по щеке, чтобы очнуться, и тряхнула короткой стрижкой.

Нет. Никакой любви. Она пришла в этот мир за признанием и равноправием. И чувства какого-то парня этому не помешают, будь он хоть трижды княжич.

Глава 1. Три друга

За несколько дней до указанных событий

Спина болела. Ну кто в восемнадцать лет будет жаловаться на боль в спине? В таком возрасте следует жаловаться разве что на родительский произвол, в крайнем случае – на несправедливость судьбы, но уж точно не на спину.

– Будьте вы все прокляты! – хриплым голосом орала Ее Величество, катаясь по обитой бархатом кушетке и безнадежно пачкая ее разлившимся зельем. – За что мне все это?

Онри мог бы перечислить с десяток причин, за что, начиная от скверного характера и заканчивая недавней показательной казнью семей бунтовщиков, но волновал его сейчас исключительно вопрос перемены позы. С тех пор, как Ее Величество в порыве гнева велела присутствующим слугам склониться в поклоне позора, прошло уже минут сорок.

«Больно», – мысленно простонал Онри, ощущая, как зарождается будущий радикулит.

Вот ведь угораздило его заступить на смену именно в тот день, когда у старой грымзы случилось обострение. Впрочем, в последнее время редко выдавались такие дни, в которые ее бы не скручивала боль: неведомый недуг медленно, но неумолимо вел Ее Величество к мучительной смерти.

Отчего все было так? Неизвестно. Кто-то считал, что ее прокляли, кто-то – что отравили, лекарь настаивал, что болезнь природная, хоть и неизлечимая. Онри же было все равно, лишь бы королева уже укатила, наконец, на тот свет.

Конечно, он понимал, что думать так нехорошо, но ничего не мог с собой поделать: старая ведьма не желала мирно угасать в кругу заботливых подчиненных и родственников, и упорно пыталась оделить окружающих хотя бы частью своих страданий.

– Ну чего ты на меня смотришь? – заорала она на несчастного лекаря. – Неси еще свой отвар!

– Но В-в-ваше В-в-величество, – забормотал несчастный старик, – так много нельзя. Вы можете уснуть и не проснуться. А если и нет, возникнет привыкание, потребуется больше… Потерпите немного, скоро боль уменьшится сама собой…

– Сама собой?! – порыв возмущения придал старой королеве сил, и она, рывком сев, пнула лекаря промеж ног. Тот что-то жалобно чирикнул и осел на пол.

Лакеи синхронно втянули головы и сочувственно задержали дыхание. Онри тоже пожалел бедолагу и на всякий случай сделал еще полшага в сторону, чтобы и ему не прилетело.

– А ты чего приплясываешь? – тут же обернулась королева, обдав смрадом гниющих внутренностей, который невозможно было перебить никакими благовониями. – Весело тебе, что ли?

– Нет, Ваше Величество, – поспешно ответил Онри, склоняясь еще ниже, отчего его поза из поклона позора превратилась просто в позорный поклон.

– Тогда сходи за другим лекарем, – королева повторно пнула все еще не поднявшегося старика. – И если он придет без обезболивающего отвара, то выйдет отсюда уже без головы. Понял?

– Да, Ваше Величество! – бодро вздернулся Онри, со скрипом распрямив, наконец, многострадальную спину, и тут же метнулся прочь из душных покоев.

Остальные лакеи покосились на него с завистью. Смена заканчивалась, и Онри, сбегав в другое крыло за лекарем, мог уже не возвращаться. Что он, собственно, и сделал.

– Скажи, что у тебя есть что-нибудь холодненькое, – с надеждой спросил он, ввалившись в закопченную кухню, где толстый Джебб намывал котел.

– Конечно, – обрадовал его поваренок и махнул мыльной ручищей в сторону откинутого люка. – В подполе посмотри, слева, за грибной бочкой.

Онри спрыгнул в подпол, проигнорировав ступеньки, отыскал оплетенную ивовыми ветками бутыль и жадно к ней приложился.

– Что, опять разоралась? – сочувственно уточнил Джебб, отирая руки, когда Онри, уже куда более благодушный, выбрался из подпола, беспечно покручивая бутыль на привязанной к горлышку петле.

– Не то слово, – сказал он. – И когда уже помрет? Всем легче станет.

– Не скажи. – Джебб махнул другу в сторону едва отмытого дощатого стола и полез в шкаф за объедками. – Ты у нас недавно, не знаешь, каково это, когда правитель меняется. Это, брат, такая задница, что и не расскажешь в двух словах.

– А ты попробуй, – предложил Онри, садясь за стол.

– Да все будто с ума сходят, – пояснил Джебб. – Каждый маломальски значимый сморчок из благородных норовит на трон своего ставленника запихать. Все начинают сбиваться в кучи, травить друг друга, подставлять и прочее.

– Ну так то благородные, – фыркнул Онри и недовольно обтер мокрые локти о бока ливреи: стол был хоть и мытым, но липким, и ощутимо пованивал тухлой тряпкой. – А мы с тобой люди простые, без амбициев.

– Ну, положим, у меня тоже есть пара именитых предков, – укорил друга Джебб, ставя перед ним тарелку с остатками господского ужина. – Да и ты когда-то хвастал, что, мол, тоже не последнего десятка в городе.

– В городе же, – пожал плечами Онри, принимаясь за еду. – А тут так, мелкая сошка.

– Вот и послушал бы умных людей, – Джебб сел напротив и, потянув к себе бутыль, тоже сделал из нее пару мощных глотков. – Благородные – они на то и благородные, чтобы всегда быть не при делах и с чистыми руками. Так что травить, убивать и подставлять предстоит нам, слугам. И мой тебе совет: если припрет, иди и трави. Потому что иначе потравят тебя, чтоб не болтал. Так что пусть живет подольше старая королева, здоровьичка ей на сотню лет!

Глава 2. Портал

На деле все оказалось не так уж легко и просто. Как объяснил Кун, только сильные маги могли нарисовать круг, махнуть рукой и сразу шагнуть в другой мир. Для людей же попроще в трактате предлагалось долго и упорно варить особое зелье, потом выпаривать из него какие-то кристаллы, а затем к тому же прогревать их солнечным светом.

Проблемы начались еще с поиска ингредиентов, большая часть из которых в башне мага отсутствовала. Там вообще ничего толкового не было, только лапки кроликов, сушеные насекомые и прочая впечатляющая, но совершенно бесполезная бутафория.

Кун ругал старого обманщика на чем свет держится, и грозился, что однажды сдаст его с потрохами. Но все же не сдавал – надеялся, что в скором времени Драггарни окончательно сопьется, и на освободившееся место прибудет кто-нибудь поумнее. А может, и самого Куна поставят, чем звезды не шутят?

Но ругай – не ругай, а нужных ингредиентов все равно не было, так что их добывали всей честной компанией.

Пыль какого-то там редкого металла Кун стащил у ювелира. Порошок черного дерева Онри наскреб на очередном дежурстве, слегка испоганив дорогой заморский комод. А вот масло каменного ореха вручную добыл Джебб, удивив всех и даже самого себя недюжинной силищей. Еще часть ингредиентов удалось купить, скинувшись втроем.

Но больше всего проблем доставил последний ингредиент, казавшийся самым простым – пепел от сожженных волос девственницы.

Поначалу Джебб кричал, что запросто добудет пару волосков. Однако то ли его таланты подкачали, то ли девственницы в замке повывелись, но дни шли, а нужный ингредиент все никак не находился. В конце концов, его все-таки принес красный, как рак, Онри.

– А ты полон сюрпризов, герой-любовник, – подколол его Джебб. – Признавайся, где добыл.

Но парень будто воды в рот набрал, так что его друзьям пришлось довольствоваться многочисленными предположениями – одно другого пикантнее.

С обретением ингредиентов дело пошло на лад. Джебб нагло уворовал с кухни котелок, и Кун наконец приступил к делу. Хотя в том, что дело идет хорошо, все сильно сомневались – уж больно часто в котелке что-то трещало, дымило и зверски воняло.

– Все нормально… кха-кха… все по плану, – заверял их ученик мага. – Наверное…

Подозрения в том, что книга была все-таки шарлатанской, крепли. Но для ребят было уже делом принципа довести процесс до конца.

Друзья навещали Куна и его чердак ежедневно. Когда на дне безнадежно испорченного котелка наконец-то перестала побулькивать вонючая жижа, Джебб с гримасой отвращения ткнул в темные комья ножкой от сломанного стула и попытался сдвинуть один из них. Раздался сухой треск, и на другую сторону котла отлетел бесформенный кусок, похожий скорее на застывшую смолу, нежели на кристалл.

– Ты уверен, что все правильно сделал? – уточнил Джебб, все-таки насмелившись взять в руки странную массу и разглядывая ее на просвет. Просвета не было.

– Уверен. – Кун обиженно поджал губы. – Просто их еще на солнце нужно просушить, тогда они превратятся в кристаллы. Наверное.

– Хм. На солнце, говоришь? – криво усмехнувшись, переспросил Джебб и кивнул на окно.

За окном было мрачно. Дождь моросил уже несколько недель: всю вторую половину лета и начало осени. На полях гнило сено, спорынья попортила большую часть урожая, дороги превратились в адское месиво. Так что их затея вполне могла остаться неосуществленной до самой зимы, а то и до весны.

Больше всех расстраивался Онри. Ее Величество по мере обострения болезни становилась злее и все чаще срывалась на окружающих – обычно на лакеях. Некоторых уже прилюдно выпороли за нерасторопность, так что Онри приходилось быть максимально внимательным и услужливым, чтобы тоже не попасться под горячую руку. В таких условиях мало было быстро просто выполнять приказ, нужно было еще и соображать вперед других.

Вот приказывает тебе королева, скажем, подать воды для умывания, так нужно не только воды принести, но заодно и полотенце поближе пододвинуть, капли с ее локтей поймать, случайно сбитую любимую пудреницу в воздухе подхватить и целебный отвар наготове держать, памятуя, что болезнь не дремлет.

Угодить под розги Онри было никак нельзя, так что приходилось стараться изо всех сил. Он даже не знал, что в его случае хуже: армия или прилюдная порка. И в том и в другом случае пришлось бы рано или поздно оголить тщательно скрываемое тело. Потом непременно был бы скандал, унижение для него и его семьи, разговор с разъяренным отцом, а дальше…

«А дальше брак и мрак», – ежился Онри.

Вот если бы Куну и правда удалось открыть окошечко в другой мир – к суккубам ли, к драконам или эльфам, без разницы, лишь бы подальше отсюда – это было бы чудесно. В силу своей юношеской веры в лучшее, Онри надеялся, что в других мирах люди не так предвзято относятся к чужим особенностям. Он верил, что если где-то есть эльфы или оборотни, демоны с рогами или хвостами, то уж его-то притязания и вовсе должны показаться всего лишь забавными, а не возмутительными, как здесь.

Его же родной мир всюду ставил условности:

- без титула пойдешь только в слуги,

- без богатства – не смей учиться,

- со страшной рожей – не подходи к королевскому двору,

Глава 3. В шкафу

Внизу стоял человек. Точнее, так вначале показалось Онри.

Существо было текучим, тонким до хрупкости и каким-то бесцветным, даже прозрачным. Длинными узкими пальцами левой руки оно листало книгу на высокой конторке. Правой рукой существо устало подпирало голову.

Временами оно тянулось к вазочке, полной длинных палочек. Брало одну, сжимало ее в ладони, ломая на части, а потом отправляло эти кусочки в рот, мелко-мелко их покусывая, как кролик. Вот этот-то громкий хруст ломаемых палочек и доносился отсюда.

Онри беззвучно отошел от края и задумался. Окликнуть ли? Но он ведь явился сюда без спроса. Ввалился в чужой дом и подглядывает. Может, стоит для начала выбраться отсюда, а потом по-человечески постучать в дверь, будто бы он не из шкафа пришел, а с улицы? Это, по крайней мере, вызовет меньше подозрений.

«Вежливость – это конечно, хорошо, вот только где выход?» – сам себя спросил Онри.

Кругом была куча дверей, но ни одна не выглядела так, будто вела наружу.

«Опять же, если не заявить о себе, придется уйти, не солоно хлебавши, – продолжил размышлять он. – Какой тогда вообще был смысл сюда соваться?»

Пока Онри раздумывал, раздался мелодичный звон колокольчиков. Звук был приятный, но до того неожиданный, что из его рта непроизвольно вырвался давно уже сдерживаемый испуганный вопль.

Онри шарахнулся и сам себе зажал рот, но было уже поздно. Внизу слетела на пол и разбилась хрустальная вазочка, раздались частые шаги взбегающего по лестнице человека, а в следующее мгновение в лицо Онри уперлась… сосулька. Вполне себе острая, могучая сосулька, выросшая из ладони странного существа. И какой бы хрупкой она ни выглядела, стоило незнакомцу сделать резкое движение в сторону горла Онри, и тот бы захлебнулся собственной кровью.

– Ты кто? – спросило существо.

По телу Онри пробежали мурашки. Голос у незнакомца был негромкий и шуршащий, но пронизывающий насквозь. Он застревал в каждом ребрышке, в грудине и в костях черепа. От него чесались запястья и колени, а уши и вовсе подали в отставку и зазвенели.

– О… Онри Йорсон, – кое-как представился парень, косясь на смертоносное оружие возле его горла. – Я ничего такого… не убивайте меня, пожалуйста. Я случайно здесь оказался.

Рука существа дрогнула. Только тут Онри заметил, что оно тоже напугано. На текучем лице сменялись немного непривычные эмоции, но на нем также явственно читалась растерянность и приличная доля страха. Но и разумность в нем присутствовала. Странное оружие опустилось вниз.

– Я – Ки, – ответно представилось существо, взяв себя в руки, и странно притопнуло ногой – по всей видимости, это был местный эквивалент вежливого поклона. – Что ты делаешь в моих покоях? Как ты сюда попал? И кто ты вообще?

– Человек, – растерялся Онри. – Я путешественник. Из другого мира.

Они уставились друг на друга. Ки окинул взглядом одежду Онри, его фигуру, волосы и лицо. Особо внимательно осмотрел уши и глаза, потом руки.

Онри тоже повнимательнее пригляделся к собеседнику, только в обратном порядке. Оценил жемчужные ногти, перепонки между пальцами и едва заметную прозрачную чешую на выступающих местах. Перевел взгляд на глаза.

Они были вроде бы обычные – с круглым зрачком, прозрачно-голубые. Но в то же время неуловимо нечеловеческие. От них веяло неземной жутью, от которой мигом пересыхало во рту и крутило в животе.

«Как бездонный колодец», – невольно подумалось Онри.

Уши незнакомца больше напоминали плавники, а волосы и вовсе как будто были сделаны из струй воды. И только шелковый наряд выглядел возмутительно земным на контрасте с его внешностью.

Мельком оценив качество и обилие вышивки, Онри опять струхнул: если в этом мире тоже были титулы и прочая разделяющая людей ерунда, то перед ним явно был представитель знати. Или, по крайней мере, богач.

Впрочем, оставалась еще надежда, что здесь все так ходят или, напротив, богатые по причудливым прихотям судьбы предпочитают не украшать себя вообще, считая, что они и так достаточно велики и внушительны.

– Мне пора спать, – неожиданно сказал Ки своим пробирающим до костей голосом. – Уже прозвенел отбой. Ты не мог бы уйти? Сейчас придет куратор.

– Да, конечно. – Онри попятился и неловко поднялся по стеночке. – Извините, что побеспокоил. Я… э…

– Быстрее, пожалуйста. – Ки завертел головой, пытаясь понять, из какой дыры выпал на него незваный гость и куда его следует утрамбовать обратно.

– А… ум-м… да, – забормотал Онри, от неожиданности совершенно растерявшийся.

Наконец, он сообразил, в какой стороне шкаф, и рванул в ту сторону. Хозяин проводил его нервным взглядом. Онри ввалился в шкаф, дрожа всем телом от пережитого страха и торопясь поскорее оказаться дома. Откинул шубы, метнулся в угол. Но портала там не было!

«Мне конец», – подумал он, холодея.

Дрожащей ладонью Онри на всякий случай ощупал дно. Ничего. Ни следа портала.

Дверца шкафа открылась, и на парня уставился обескураженный хозяин покоев.

– Это не выход, это шкаф, – сказал он скрючившемуся на дне Онри своим вибрирующим голосом.

Глава 4. Друг из воды

Почти до рассвета друзья обсуждали маленькое путешествие Онри и строили планы на повторное посещение – уже втроем. И лишь под утро, зевая, разошлись, чтобы урвать хоть часок сна.

Онри пробыл в другом мире всего несколько минут, но здорово перенервничал, и теперь, когда все вроде бы кончилось, он ворочался в постели и не мог уснуть. Подарок Ки, который он на всякий случай спрятал под одежду – уж больно необычными узорами украсил его ювелир из другого мира – холодил ему грудь и все время напоминал о себе. Кулон отчего-то был прохладнее окружающих предметов, сколько его ни нагревай. Впрочем, возможно, Онри это только казалось.

Он вытащил безделушку на свет и немного покачал. Утреннее солнце сверкало на поверхности совершенно прозрачной и бесцветной стеклянной капли. Или это был хрусталь?

Онри поковырял его ногтем. Холодным был именно камень, а серебро, его оплетающее – обычным, легко нагревающимся и остывающим, как и любой другой металл. Онри подышал на него и потер ладонью. Из кулона явственно донесся чей-то вздох.

– Ки? – осторожно уточнил Онри, вмиг покрывшись мурашками, но ответа не последовало, сколько он ни прислушивался. Кулон был тих и неподвижен, если не считать едва заметного покачивания в такт ударам сердца Онри.

«Показалось», – подумал он, потряс головой, повернулся на бок и попытался вытряхнуть из головы все мысли, чтобы поспать хотя бы часок перед долгим и трудным днем.

Утро встретило его неожиданным, но долгожданным известием: ночью старая королева все-таки изволила отбыть на тот свет.

Замок ходил ходуном. Столько людей, сколько сегодня, Онри в нем никогда не видел. Из одного угла доносились соболезнования, из другого – ехидный, но приглушенный смех, и отовсюду – шепотки-шепотки-шепотки. Горничные толпами сновали туда-сюда, занавешивая зеркала и меняя торжественные цвета на траурные.

Вместо многочасового дежурства в королевских покоях Онри сначала отправили с донесением в одно крыло замка, потом – в другое. Затем заставили помогать горничным менять обстановку в тронном зале и носить утварь.

Когда его отправили с очередным донесением к кастеляну, Онри не стал дожидаться новых поручений и незаметно улизнул на кухню. Там тоже полным ходом шла подготовка к траурному ужину (хотя, судя по масштабам, стоило бы сказать «пиру»), на который должны были явиться все скорбящие родственники Ее Почившего Величества. Джебб, едва заметив друга, замахал на него рукой и заставил выйти прочь, практически выставив – ему было некогда.

Тогда Онри попытался отыскать Куна, но того припрягли «изгонять темных духов»: шельмец Драггарни заявил, что болезнь Ее Величества непременно перекинется на ее потомков, если не прогнать неведомую нечисть.

Причем для изгнания почему-то потребовались чистейшие бриллианты в количестве двенадцати штук и бутылка дорогого вина из королевских запасов. Кун шепнул другу, что один из алмазов полагается ему самому – за молчание. Так что Онри остался один.

Почесав грудь, где висел холодящий кожу кулон, он вспомнил, что у него теперь есть третий друг, и спохватился, что обещал прихватить ему сувенир.

Немного подумав, Онри решил показать новому знакомому кусочек родной природы: чашки-книжки-одежки наверняка везде одинаковые, ведь их вид определяется функцией, а вот всякие там лютики-цветочки вряд ли будут идентичны потусторонним. Так что, выбравшись в королевский сад, он нагло оборвал ближайшую клумбу, уже немного побитую морозом, но еще живую: кто хватится несчастных незабудок, если сегодня-завтра их все равно засыплет первым снегом?

Букет получился неряшливый и бесформенный, с болтающимися корневищами и несколькими побуревшими от ночных заморозков листами. Онри обкусал стебли снизу и перевязал цветы бечевкой. Те сразу празднично разошлись в стороны, превратившись из веника во вполне достойный букет.

Уже почти донеся свой дар до чердака, Онри спохватился: уж больно все это напоминало свидание. Подумал немного. Сходил в кухонную подсобку за глиняной кружкой с отбитым краем, налил в нее холодной воды и сунул цветы.

«Вот, так намного лучше, – подумал он. – И незабудки дольше продержатся, и на букетик «для любимой» не похоже. Скорее, на ночную вазу, в которую этот самый букетик и сунули, рассердившись на нерадивого любовничка».

Еще он прихватил большой сдобный крендель с маком и стащил у зазевавшегося поваренка два пирожка с повидлом – еще горячих и подтекающих начинкой.

У круга Онри все-таки в сомнении остановился. Нехорошо было снова идти туда без друзей. Но он же их звал? Звал. Они пошли? Нет. И что ему теперь, скучать в ожидании, пока они освободятся? Тем более, Ки его, наверное, ждет.

Подумав о своем новом знакомом и вспомнив его светящийся в темноте облик, Онри вздрогнул. Все-таки, было в этом парне что-то жутковатое. Думать о нем было одновременно страшно и интересно: примерно так же, как рассказывать истории про вурдалаков, сидя с друзьями у костра в ночном лесу. Надо бы взглянуть на других его соотечественников: такие же они или попроще? А может, еще страшнее?

Решившись, Онри вернул сбитые вчера кристаллы на свои места. Круг уже привычно загудел и засветился. И стоило только шагнуть в него, как зябкая свежесть осеннего воздуха, что лилась из чердачного окна, сменилась душной затхлостью шкафа и колючим мехом уже знакомой шубы.

Глава 5. Новый дом

Пирожки были вкусные. Куда вкуснее всяких там лобстеров и прочей благородной выпендрятины. Ки и Онри поделили их поровну: первому полюбилась начинка, а второй предпочитал тесто.

На маковом кренделе мнения разошлись: Ки заявил, что такое сухое блюдо не для него. Онри назвал его балбесом и сжевал крендель в одиночку, предоставив другу хрустеть местными хлебными палочками.

– А они разве не сухие? – укорил его Онри, когда тот с хрустом загнал в рот одну из палочек, мелко-мелко, по-кроличьи, превратив ее передними зубами в пыль.

– От них слюнки текут, – пояснил Ки. – А от твоего кренделя только все липнет изнутри.

– Странные вы люди, – покачал головой Онри.

– Кто – мы? – не понял друг, выгребая из новой вазочки целую горсть хрустяшек и забираясь с ними на гору подушек в углу диванчика. Согнул тонкие ноги в крайне неудобном положении и выпрямил спину. Онри снова подивился этой его способности всегда сохранять отличную осанку.

– Ну, местные, – пояснил он.

– А ты разве много нас видел? – удивился Ки. – Я думал, ты только ко мне заглянул.

Он вдруг смутился и неуловимо потемнел, как будто устыдился собственных мыслей.

– Только к тебе, – подтвердил Онри. – Я это так, к слову сказал. Кроме тебя, пока тут никого не видел. Познакомишь?

– А может, ты сам? – Ки отвел глаза.

– А что так? – удивился Онри, рассчитывавший на экскурсию и какую-никакую защиту в случае чего.

– Не люблю я выходить. – Ки принялся отрешенно рисовать по диванчику хлебной палочкой, собирая шелковое покрывало волнами. – Мне тут хорошо.

– Ты что, вообще отсюда не выходишь? – не поверил Онри. – А как насчет воздухом подышать, прогуляться? Ну и ты же учиться должен, или я что-то не так понял насчет академии?

– У меня есть окно, – пожал плечами Ки, продолжая вырисовывать круги, спирали и волнистые линии. – Да и места тут много – хоть загуляйся. А учебники мне и так принесут, какие надо: куратор каждый вечер заглядывает.

– Ты под арестом, что ли? – понизил голос Онри и зачем-то оглянулся по сторонам: до этого он как-то не задумывался о статусе своего нового друга.

– Нет. – Ки потыкал палочкой в угол одной из подушек. – Просто мне не нравится общаться с людьми.

– А я что, не человек? – брови Онри поползли вверх.

– Ты – другое, – заверил его Ки. – Тебя я не боюсь.

– А других, значит, боишься? – прищурился Онри, нащупав, наконец, основную проблему.

– Ну, не то чтобы… – замялся Ки. – Как тебе сказать. Они думают про меня всякие гадости… Неприятно.

– Например? – заинтересовался Онри.

– Да не хочу я об этом говорить, – нахмурился Ки и даже попытался уйти с диванчика.

– Нет уж, раз начал, то договаривай. – Онри уперся рукой в шелковую полу его платья, пригвоздив друга, как бабочку. Тот трепыхнулся было, но упорствовать не стал и сел обратно в подушки.

– Ну, я вроде как один из наследников княжества Ветров, – признался он наконец.

– Это типа принц, что ли? – Онри присвистнул.

– Не знаю, я в ваших титулах не разбираюсь, – пожал плечами Ки. – Но я – третий сын Владыки Гроз.

– Ну, и что? – не понял Онри. – Тебя должны уважать и бояться. Так почему боишься ты?

– Не боюсь я, просто неприятно, – поморщился Ки, шевельнув острыми плечами. – Они болтают про меня всякое. А с тех пор, как братья приехали, вообще не выйти стало. Они меня не любят.

– Почему? – спросил Онри, сам всегда друживший с младшими.

– Да как бы сказать… – опять принялся тянуть Ки. – Они от другой матери, от первой жены. А я от наложницы. Да еще и из морского народа.

Он неловко улыбнулся, демонстрируя кончики акульих зубов.

– То есть, ты внебрачный? – уточнил Онри.

– И ты туда же, – сразу расстроился Ки.

– Не-не-не! – Онри замахал руками, глядя, как друг сникает на глазах. – Я ничего плохого на этот счет не думаю. Мне вообще наплевать, кто чей сын и как родился.

– Честно? – не поверил Ки.

– Зуб даю, - поклялся Онри. – Если хоть раз я тебя в чем подобном упрекну, можешь все мне выбить.

Ки чуть приободрился. Оценивающе оглядел друга и решил все-таки рассказать:

– Наложница – это, как бы, тоже жена, – пояснил он. – Только не главная. И ее не спрашивают обычно, хочет ли она замуж. Это редко бывает, чтобы князь брал наложницу. Вообще-то, в княжестве Ветра считается дурным тоном иметь больше одной жены. Поэтому и дети от наложниц… Мы как бы официальные, но… Ну, ты понимаешь, людям ведь не запретишь болтать.

– Как же так вышло, если, как ты говоришь, это дурной тон? – заинтересовался Онри. – Твой отец без памяти влюбился, да?

– Если бы, – горько сказал Ки. – В то время война была. Заключались союзы – сложные и запутанные. Многие стремились выказать Владыке Гроз свое уважение. Вот и морской народ тоже. Они просто не хотели вмешиваться, вот и решили таким образом спрятаться за спину сильнейшего, чтобы и им, что называется, не «прилетело». Выбрали самую красивую княжну и… подарили. Как будто больше нечего было.

Глава 6. Воссоединение друзей

– Ну и где вы были? – встретил их суровый голос уперевшего руки в боки Джебба, который стоял в комнате-колодце с таким видом, будто всю жизнь работал в этом доме суровой нянечкой для сопливых детишек. – Здравствуйте, Ки.

– Здравствуйте, – смущенно отозвался хозяин покоев, спрятавшись за спиной своего нового друга. Тот, впрочем, был на полголовы его ниже и на роль защитника подходил в последнюю очередь. Кун и Джебб, еще не привычные к голосу водного колдуна, синхронно вздрогнули и зачесали уши.

– Джебб, ты совсем охамел, – укорил поваренка Онри, здорово обалдевший от подобной встречи. – Ки, между прочим, местный принц.

– Да? – сразу как-то сдулся Джебб. – Ой, простите, Ваше Высочество. Я неудачно пошутил. Приношу свои извинения.

Он отвесил вполне искренний поклон, а затем обратился уже к Онри:

– Мы ждали вас битый час, а вы все не появлялись. Уже думали отправиться на поиски.

Ки немного расслабился, поняв, что обижать его не собираются, и выглянул из-за плеча Онри. С диванчика выбрался длинноногий Кун, подошел и тоже извиняющеся поклонился.

– Кун Ги, ученик придворного мага Драггарни, – представился он. – Можно просто Кун.

– Джебб Пулни, – так же поклонился поваренок. – Или просто Джебб. На Пузыря тоже не обижаюсь. А его можешь звать Утюг.

Он кивнул на вытянутое, но явственно треугольное лицо Куна, и правда напоминавшее чугунное устройство для разглаживания тканей – что формой, что угольной чернотой обрамлявших его волос.

– Не надо меня так звать! – возмутился Кун. – Ненавижу это прозвище. Что вообще за привычка у некоторых всем клички давать, как собакам?

– Правда, Джебб, – присоединился к оппозиции Онри. – Мне тоже не нравится, когда ты меня Мятликом зовешь. Мямлей отдает.

– Потому и Мятлик. Мямлик, – ехидно осклабился Джебб.

– Обидно, вообще-то, – нахмурился Онри.

– Так что ж ты мне ни разу не врезал за это? – поддел его поваренок.

– Драки – это не мое, – пожал плечами Онри.

– Вот потому и Мятлик, – нравоучительно сказал Джебб. – А ты – Утюг. Потому что прямой и чугунный. А временами – слишком горячий.

– Тоже мне поэт доморощенный, – Кун хотел сплюнуть, но сдержался, чтобы не сердить хозяина.

– А вы чего без приглашения пришли? – спросил их Онри.

Ребята переглянулись.

– Ну, тут это… – замялся Кун. – Драггарни, в общем, опять напился и перепутал какого-то другого парня со мной, пока я по маленькому бегал. И давай тому рассказывать, как он после этого своего поддельного «обряда» продаст бриллианты и заживет, наконец, в свое удовольствие. А парень, не будь дурак, послушал-послушал, да и сдал его кому надо.

– У-у, – протянул Онри. – Хана старикану.

– И я так подумал, – покивал Кун. – Возвращаюсь, а ко мне с вопросами: почему не сказал никому, что учитель – шарлатан? Где двенадцатый бриллиант? Ну, я им сказал, что меня запугали и всякое такое. Стал на жалость давить. В общем, пообещал тихо сидеть в башне, пока они расследуют. А там как раз Джебб сидит. У него еще веселее история случилась.

Он махнул рукой в сторону друга, передавая ему слово.

– Ага, – подтвердил поваренок. – Кручусь я, значит, на кухне, никого не трогаю. Подкатывает ко мне мажордом наш. Так и так, мол, добавь-ка вот этих специй в свининку да отнеси начальнику королевской стражи – вроде как презент от друга. Ну, я сразу смекнул, что к чему. Виду не подал. Добавил, отнес. Потом приходит эта дылда с бородавкой – которая главная горничная. Наобещала мне с три короба всякого, грозилась, что сдаст, кому надо, мои шашни с ее девочками, и тоже порошочек сует, чтоб казначею королевскому подсыпал. А потом и сам казначей пожаловал. А за ним еще от министра человек в черном. И еще кто-то, совсем уже неизвестный. И хоть бы один из них что хорошее взамен пообещал!

Поваренок с возмущением потряс руками в воздухе.

– Я, значит, все делаю, как им надо, а у самого уже руки трясутся: ну, думаю, завтра ползамка передохнет, – сказал он. – И куда придут с расследованием? Правильно: на кухню! В общем, не стал я дожидаться финала истории. Пошел к Куну, и мы вместе нырнули в портал. Так что прошу любить и жаловать: мы к вам надолго. Домой теперь ходу нет.

– Ребят, ну нельзя же так внаглую, – укорил их Онри, которому стало стыдно за подобную оккупацию жилища ни в чем не повинного Ки. – Нас сюда никто не звал, вообще-то. Тем более, насовсем.

– Да нет, что ты, – успокоил всех троих Ки. – Я только рад хорошей компании.

Ребята переглянулись: впервые особа голубых кровей вот так запросто общалась с ними на одном уровне.

– Вот и славненько, – первым отреагировал Джебб и потер ладони. – Мы тут покушать сообразили. Отметим новоселье?

Он качнул в воздухе бутылкой в оплетке.

– Где ты это взял? – присвистнул Онри, приглядевшись к деревянной бирке, привязанной к горлышку. – Это же нектар из равийских фруктов!

– Стащил из королевских погребов, – не без гордости признался Джебб. – А чего терять-то? Ну так что, за знакомство? У меня, правда, бокалов нет, зато бутылок – четыре, по одной на каждого.