Тридцать четыре Ёжки для Кощея. В погоне за женихом

Пролог

Лето. Духота. Жар от печи. Над огнем весело булькал котелок.

— Что за напасть? Где ж тут не ошибиться... — пробормотала себе под нос старушка, убирая со лба тыльной стороной ладони прилипшие прядки волос.

Пот застилал глаза и катился градом по ее спине.

Невысокая, в голубом платочке в мелкий цветочек, хлопковом платье и розовом с рюшами переднике, она меньше всего походила на старосту древнейшего рода Ёжек.

Хотя насколько древнейшего?..

Кощеи и тут опередили своих извечных соперниц, основав свой род во времена первых поселенцев Межмирья. Впрочем, староста была уверена: Кощеи, те еще пройдохи, могли что-нибудь подправить в метрике. С них станется. Но с фактами не поспоришь — на бумаге их род считался старше.

Над закипающим котелком с грязно-бурой жижей поднимался пар, а перед старушкой в воздухе парила раскрытая книга старинных рецептов. Пожелтевшие от времени страницы хранили редкие, полезные рецепты по зельеварению, которые особенно ценились старостой.

Старушка прищурилась и внимательно вчиталась в рецепт.

«Хвост ядовитой саламандры, лягушачьи лапки, парочка высушенных глаз паучков. Запахнет пестролистным Огарышем — помешать».

Принюхалась, уловила характерный запах и, следуя указаниям книги зельевара, шустро заработала ложкой. По кухне разлился мерзкий запах булькающего варева, от которого даже мыши, привыкшие к ее чудачествам, и те разбежались по норам.

Сварившая не одно жутко воняющее зелье, староста и носом не повела, вместо этого призадумалась, не забыла ли чего.

Деревянная ложка на мгновенье замерла в ее руке. Взгляд на потемневшую жижу, и задумчивая складка на лбу старушки разгладилась.

— Энто ничего, коли ошиблась. Кощеи живучие. Подумаешь, князюшка бородавками покроется иль волосы где поредеют... Главное, чтобы ничего лишнего не отросло, а то ж как потом объяснять соседям хвостатых внучат, — пробормотала она себе под нос и хохотнула.

После этого ложка снова пришла в движение, легко заскользила по дну котелка.

Наблюдая за булькающим варевом, староста наскоро произнесла заклинание, и над котелком поднялось облачко дыма. Разогнав его рукой, не выпуская зелье из вида, она захлопнула книгу.

Сначала жижа сменила цвет с серого на темно-синий, потом на голубой, а побулькав еще чуток, стала совершенно прозрачной.

Зачерпнув немного варева, староста поднесла ложку к носу. Принюхалась. Зелье удалось на славу. Оно ничем не пахло. Довольно хмыкнув, Акулина вылила его обратно в котелок.

— Приворотное зелье готово! — поворачиваясь к притихшим родственницам, радостно сообщила она.

Давно воцарившееся молчание сменилось вздохом облегчения, пронесшимся по просторной уютной кухоньке, как торнадо.

За окном вовсю светило солнце, занавески с белыми оборками раздувал ветер, резко выделяясь на фоне нестерпимого зноя, стоящего на улице. Здесь не обошлось без колдовства. Акулина лично приложила руку к приятному ветерку, гуляющему по кухне. Не зря она была старостой древнего клана Ёжек, Повелевающих Ветрами. Воздух был ее стихией. Он котенком по щелчку пальцев ластился к ней.

Староста всегда славилась своей мудростью, предусмотрительностью и непредсказуемым нравом. Поэтому стоило ей дать клич — и на кухне собрался весь совет клана.

Зная, что к Акулине лучше не лезть с пустыми разговорами, женщины выжидали, не сводя с нее настороженных глаз. Никто не отваживался первым спросить, зачем они, собственно, бросили всё и предстали пред ее очами.

Помешав напоследок зелье, одним щелчком пальцев старушка потушила огонь и повернулась к родственницам. Лукавая с хитрецой улыбка говорила сама за себя. Староста была довольна собой, но не торопилась ничего объяснять.

— Кощеи объявили сбор невест. Кого мы к ним пошлем? — бесцеремонно нарушила затянувшееся молчание Евдокия. Ей было не впервой сталкиваться с тяжелым нравом старосты. Как-никак жили под одной крышей.

— Есть у меня на примете стрекоза… — загадочно бросила Акулина. Зря старалась, ее уловка не сработала.

— Мирослава?! — впали в панику представительницы древнего клана.

— Думается мне, ей давно пора замуж, — поделилась староста, умышленно не замечая наведенный ей хаос при одном упоминании о внучке.

— Давайте пропустим этот отбор?.. — робко предложила Евпраксия. — Помилуй. Очень не хочется попасть в немилость к Кощеям.

— С этим, — старушка выразительно кивнула на котелок, — нам нечего бояться. А после брачных обетов никто и не вспомнит о нашей маленькой хитрости.

— Или нам золотом заплатят, только бы мы забрали Мирославу с отбора, — довольно резко возразила ей Евдокия, догадываясь, к чему она клонит.

— Не нагнетай. Нам за наше милое сокровище Кощеи полцарства подарят в придачу к благодарностям, — не согласилась с ней староста.

— Мирослава милая? Акулина, неужели ты до сих пор в сказки веришь? — сокрушенно покачала головой Евпраксия. — Допустим, мы отправим Мирославу к Кощеям, а она, когда вернется с отбора, обязательно нам отомстит. Не видать нам ни полцарства, ни покоя до конца своих дней.

— Хватит наговаривать на внучку! Будет, как я сказала! — прикрикнула на нее староста. — Засиделась наша Мирославушка в девках, замуж ей давно надобно.

Возразить ей никто не отважился.

Глава 1

Ночь. Редкие звезды тускло мерцали на небосводе. Казалось, сама Луноликая была против затеянной мной вылазки, плотно закутавшись в облака.

Но кто, если не я, спасет любимого от подколодной змеюки?!

Да и вообще, когда это меня останавливали чьи-то запреты?

Ветер зловеще шумел в кронах деревьев. Царящую вокруг тишину нарушал стрекот сверчков, постепенно к нему прибавилось громкое сопение Савины. Подруга громко сопела мне в затылок. Я оглянулась и, приложив палец к губам, напомнила ей, что лишний шум нам не нужен. Савина понимающе кивнула, и мы продолжили осторожно красться вперед.

Прямо по тропинке бесшумно шагал мой домашний питомец, не пожелавший отпустить свою взбалмошную хозяйку одну «на дело». Савину он в расчет не брал. Питомец считал, у нее ветер в голове. Не знаю почему, но у них отношения изначально не заладились.

Едва я предложила прихватить ее с собой, Зиги чуть ли не начал плеваться, считая, что она будет помехой. Я настояла на своем, и вот наша троица отправилась шпионить за королевичем Елисеем из Девятого королевства.

Компания у нас подобралась прелюбопытнейшая. Наследная принцесса Тридесятого царства, непослушная дочь верного вассала государя, то бишь я, и скунс (классификация — домашний).

Королевич накануне вечером приехал погостить к дражайшим соседям, а после наведался в гости и к нашему царь-батюшке. Ему нужно было утрясти кое-какие важные вопросы с государем. О чем и поспешила сообщить мне подруга.

Раньше Елисей сюда часто наведывался, мы в детстве много времени проводили вместе. Признаться, я на нем свои первые заклинания отрабатывала. О том, что после действия очередного зелья он возомнил себя котом, и даже шерсть пытался вылизывать (которая, благо, не выросла), вспоминать не хотелось. Может, поэтому спустя пару лет, когда я сообщила королевичу о своем намерении выйти за него замуж, лицо Елисея перекосилось и позеленело от счастья. Видно, перекормила я его в детстве зельями. Вот эффекты иногда проявляются.

Мы взрослели. Королевич поступил в королевскую академию постигать основы государственных дел, стал реже заезжать к нам в гости, но моя любовь к нему росла, крепла. Дала себе обещание дождаться его, и во время вынужденной разлуки спланировала нашу свадьбу. Я была уверена, он станет идеальным мужем. Чем и порадовала королевича, стоило нам свидеться. Но потом и мне стало не до любви — пришлось уехать изучать чародейскую науку.

Спустя четыре года, после долгой отлучки, вернулась в отчий дом и обнаружила, что одновременно со мной мой ненаглядный примчал в гости к соседям. Никак, руки моей просить собрался.

Лишь от этого предположения расплылась в довольной улыбке.

— Мира, ты где витаешь? — не заботясь быть услышанным, вернул меня с небес на землю питомец.

— Говори тише, Зиги, — шикнула на него, отводя от лица ветку раскидистого дерева, росшего недалеко у тропинки.

— Сколько тебе повторять, Мирослава. Не Зиги, а Зигмунд, — чуть тише поправил меня наглец.

— Чем знаменит этот Зигмунд? Тебя Мира в честь него вроде назвала? — бодро полюбопытствовала у него Савина, не заботясь о конспирации.

— Верно. Но не знать, кто такой Зигмунд Фрейд?! Чему тебя только домашние учителя учат?! — возмутился комок шерсти и с безграничным энтузиазмом процитировал: — «У любого, даже самого низшего существа, есть свои потаенные стремления, о которых он не готов рассказывать другим, и о которых он не может сознаться, в том числе себе». К твоему сведению, Фрейд — мой кумир, а еще он — величайший человек науки! Его труды по развитию личности помогли мне познать себя.

— Шутишь? Хочешь сказать, ты читать умеешь? — усомнилась в его словах Савина.

— За кого ты меня принимаешь?! — задрав хвост трубой, стрелой метнулся к ней питомец.

Атаки «газы» не последовало, хвала Луноликой.

— Я — высокоинтеллектуальное существо, пусть и передвигающееся на четырех лапах, — гордо заявил ей Зиги.

— Вонять от этого меньше ты не стал, — ехидно заметила подруга.

Питомец зашипел. Савина опасливо отступила назад, и громкий хруст ветки присоединился к громким голосам.

— Успокоились оба. Живо, — прошипела я. Вот как чуяла, что не стоило этих двоих брать с собой — они постоянно друг с другом собачатся. Почему я думала, что в этот раз будет иначе?..

Мы как раз подошли к конюшне. Прямо над нашими головами находилось широкое открытое окно. Своей перепалкой они чуть не раскрыли нас.

— Подожди! Слышишь? На улице кто-то есть, — донесся из конюшни встревоженный девичий голос.

Затишье.

— Тебе показалось. Здесь кроме нас двоих никого нет, — заверили ее голосом королевича Елисея. Уж его-то тембр я узнаю где угодно.

— Мира, мне не нравится твоя довольная моська. Ты что удумала? — насторожился Зиги.

— Ничего, — похлопала ресницами. — Просто хочу узнать, чем занимается мой суженый.

— Он не твой суженый! — в один голос прошипели Зиги с Савиной.

— Ничего, это временно, — заверила их и направила руку на бревно. — Закрутись, завертись, под окном приземлись.

Глава 2

— Игнат, давай решать, что с Мирославой делать будем? Не убережем ведь родимую кровиночку от ошибок! Ой, недоглядим мы за ней, — причитала матушка, направляясь в гостиную.

— Чем вам не по нраву запереть меня в комнате? Скажем на неделю? — предвкушая следующую встречу со своим ненаглядным, великодушно предложила я, следуя за родителями.

— Как сегодня? Чтобы ты при желании могла сбежать? — недовольно пробурчала матушка. — Во второй раз, Мирослава, тебе нас не провести. Игнат! Чего молчишь?

— Созывай совет старших, — тяжело вздохнув, велел батюшка.

— Может не надо старших? — испугавшись не на шутку, поспешила их вразумить. — Авось не маленькие, сами разберетесь.

Мои бабусечки давно имели на меня зуб, и вот те — нате! Такая радость — придумать изощренное наказание для непутевой внучки. Хуже для меня и придумать нельзя было.

— Ты нам зубы не заговаривай! — строго отрезала матушка и обратилась к настенному зеркалу украшающему гостиную: — Покажи мне Акулину.

Зеркальная поверхность пошла рябью. Прошло несколько секунд и мы увидели разожженный в лесу костер. Вокруг него с бубном в руке расхаживала староста Ёжек, не забывая в такт моложаво покачивать бедрами.

Присмотрелась. Костер-то оказался не прост. Ритуальный. Его развели вокруг ритуального столба, к которому был привязан деревенский мужик.

— Полоумные старухи! Живо, отпустите меня! — грозно орал пленник, перекрикивая громыхание бубна.

Знакомый голос. Да это ж дядька Назар! Супружник моей троюродной тетки. В чем бы он ни провинился, он не заслужил быть сожженным на костре.

— Это к ним, матушка, ты хочешь меня отправить?! — возмутилась я.

— Возможно, все не так как кажется, — с сомнением протянула матушка. При этом было видно, что сама она не особо в это верила.

— Чтобы понять, что ты погорячилась, доверяя им мое наказание, тебе надо увидеть, как пламя ритуального костра поглотит дядю Назара? — не сдавалась я.

— Девоньки, да неужто наша Илария образумилась и решила Миру к своим бабушкам отправить?! — подслушала нас Акулина и донесла радостную весть до остальных родственниц. — Наконец мы сами займемся воспитанием внучки. Под нашим руководством, она перестанет сумасбродничать и возьмется за ум, — подмигнула мне, бабушка Акулина.

— Свежо придание да вериться с трудом, — не разделила ее восторга бабушка Евдокия.

— Не ворчи, — беззлобно осекла ее староста, а на очередной вопль мужика, ударив громко в бубен, лукаво добавила: — Развяжите его! Надоел. Орет да, орет.

И хитро в нашу сторону посмотрела.

Хотя откуда бы ей знать, с какой стороны мы на них смотрим?.. Ан нет, староста точно знала.

—Теперь ты видишь, к кому меня отсылаешь? На его месте могу оказаться я! — стращала я матушку, хотя сама в это не верила. Не настолько уж мои родственницы кровожадные. Постращать кого — они на раз, а что бы какой серьезный вред причинить — на это у них наложен запрет.

— Подумаешь, попугали мужика чуток. Зато будет знать, как голос на жену повышать. Женщины любят ушами, когда им шепчут сладкие речи, а не орут, требуя в избе убраться, — нисколько не раскаивалась в содеянном бабушка Акулина.

Повинуясь негласному приказу Акулины, а точнее ее взгляду, костер погас. Две прыткие бабуси (хотя этим двоим и по сорок лет не дашь), подбежали к дядьке Назару. Скороговоркой пробурчали заклинание. Верёвки спали. Мужчина кулем повалился на землю. Видать, давно они над ним потешались. Вон как ноги затекли. Две худощавые «старушки» подхватили мужика под руки и, словно пушинку, потащили к единственному росшему на поляне дереву. Ноги дяди Назара елозили по земле поднимая пыль. Споро привалив мужика к дереву, бабули вернулись к остальным Ёжкам.

— Место в центре костра освободилось, Акулина, давай к нам сюда Мирославу! Зачем оттягивать! Начнем ее воспитание! — многообещающе крикнула Евдокия.

Вот сколько себя помню, никогда мы с ней не ладили. Я показала ей кулак и наткнулась на недовольный взгляд бабушки Акулины.

— Не забывайся, девочка. Старость надо уважать. Ты достаточно взрослая, чтобы понимать — старшие правы, даже когда не правы, — нарицательно произнесла старейшина рода и подмигнула.

— Простите меня, — пробормотала неохотно, и без зазрения совести показала язык самодовольно улыбающейся Евдокии.

— Ой, боюсь за нашу я девочку, — тем временем жаловалась на меня старосте матушка. — Она вбила себе в голову, будто влюблена в королевича Елисея. Спасу нет. Никого не слушает. Переживаю, наделает глупостей, а потом всю жизнь будет мучиться. Надо ее как-то вразумить.

— А королевич ваш что? — строго спросила Акулина.

— А он — ничего. Ни одну юбку не пропускает. Ветреный больно.

Подобная матушкина оценка Елисея меня возмутила.

— Ничего он не ветреный! Елисей просто внимательный, — вступилась за него и призвала на помощь скучающего родителя: — Подтверди, папа.

— Прости, перышко, но я полностью согласен с матушкой, — отвел глаза отец и коротко кивнул старосте: — С вами ей будет лучше. Позаботьтесь о ней.

Глава 3

Давненько я не была в гостях у бабушек, но дом с тех пор ни капельки не изменился. Настоящая русская изба, окруженная деревянным невысоким забором. Причудливые наличники с витиеватой резьбой украшали окошки. Вырезанные под самой крышей волшебные птицы приковывали взгляд (особенно тех, кто видел подобное чудо мастерства впервые). К замысловатому крылечку, кровлю которого поддерживали резные ажурные столбики, вела тропинка, обсаженная по краям цветами. Узорчатая калитка никогда не запиралась — бабушки всегда были рады гостям.

Однако не стоило обманываться на их счет.

Заборчик с калиткой были отнюдь не просты. Того, кто имел камень за пазухой, они не впускали. Петли калитки скрипели, предупреждая хозяек о незваном госте, а дверца угрожающе раскачивалась. Нашелся тут умник, что отважился перемахнуть через забор, остался без подштанников. Они повисали на внезапно выросшем заборе.

Сам дом тоже таил в себе немало секретов, некоторые из них я и до сих пор не смогла разгадать. Взять хотя бы, что в приземистой с виду избе вмещались два жилых этажа с десятком комнат.

В избе жила старейшина рода — Акулина. Она делила кров со своими сестрами — Евдокией и Евпраксией. Их мужья, отправились к праотцам, и втроем Ежкам было веселее, нежели по одиночку.

Родственницы считали, что на голодный желудок и настроение скверное, поэтому мы с улицы прямиком направились в столовую. Под бдительными взглядами бабулей я съела парочку домашних печенюшек и запила их стаканом молока, лишь после этого мне позволили выйти из-за стола. От моих родственниц досталось и Зиги. Но тот особо не протестовал. Малость поворчал, что вместо парной говядины ему подсунули отварную курицу, и быстро смел угощение. Даже тарелку вылизал дочиста.

Спать мне постелили на чердаке. Я всегда там останавливалась, когда наведывалась в гости к бабушкам. Проводив нас с Зиги в отведенную мне каморку, женщины пожелали нам спокойной ночи, и собрались было уходить, когда Акулина решила напомнить мне очередной житейской мудрости:

— Спи спокойно, Мирослава, утро вечера мудренее... — и Ежки наконец, удалились, тихо прикрыв за собой дверь.

Масляная лампа скудно освещала спальню, но мне это не помешало осмотреться. Не знаю, что ожидала увидеть, но я бы совсем не удивилась, если бы спальня за время моего отсутствия сильно изменилась. Иногда складывалось впечатление, что дом живет своей жизнью. Порой в самых неожиданных местах появлялись двери, которых там точно не должно было быть. Да вот хотя бы вспомнить тот факт, что бабушки никогда не занимались уборкой. В доме сама по себе поддерживалась чистота.

Выделенная мне каморка на чердаке не отличалась особой изысканностью, тем не менее, она дышала уютом, созданным заботливыми хозяйками. На единственном окне висели короткие занавески с рюшами. Вышитые на них русалки с лешим по-доброму улыбались мне. У окна стоял добротный дубовый стол, накрытый яркой расписной скатертью. Но сильнее всего меня удивила стоящая на столе ваза с моими любимыми полевыми цветами.

В душу закралось подозрение: неужели бабушка Акулина знала, что я приеду? Быть того не может! И вообще, на дворе стояла глубокая ночь, пора, было, ложиться спать, а не забивать свою голову глупыми мыслями.

Сбросив у двери ботинки, босыми ногами прошлепала к ручному умывальнику. Нацедив немного холодной воды, немного плеснула себе в лицо, довольно отфыркиваясь.

Взяв с крючка полотенце, вытерла лицо и прошлепала к стоящей в углу кровати. Забралась на нее и «потонула» в настоящей перине. Покрывало ручной работы широкими складками собралось вокруг меня. Зиги следом запрыгнул на постель и с удовольствием растянулся на ней.

— Ножи точить? — чуть ли не мурлыча, деловито поинтересовался пушистый друг.

— Зачем? — спросила, прикрывая рукой зевок.

— Путников грабить. Нам же нужно будет в пути чем-нибудь питаться, сбежав от твоих надзирательниц, — лениво потягиваясь, пояснил он.

Надеясь, что питомец шутит, присмотрелась к нему. Муки совести его не мучили. Зиги дремал, прикрыв глаза.

— Мы никого не будем грабить! — убежденно произнесла я.

Пушистый друг и ухом не повел. Напротив — обиженно засопел.

— Ты нам всё веселье испортила, — фыркнул он и демонстративно от меня отвернулся.

— Значит так, Да?! Тогда я расскажу Матильде, как ты, вместо того, чтобы вести себя достойно, как полагается благородному скунсу, затеял неравные игры с путниками. Она на тебя обидеться и не будет подкармливать.

Зиги нервно дернулся и повернулся ко мне.

— Не надо ничего рассказывать Матильде. Короткой дорожкой — мы сразу домой. Меня там заждалась крынка сметанки.

Мои губы дернулись в улыбке.

На самом деле я ничего не собиралась рассказывать Матильде. Мы своих не выдаем. Ну и заикнись я кухарке о том, что помешала ее пушистому комочку веселиться, мне бы неделю пришлось, есть пересоленную и переперченную еду. Похожа я была убедительна, раз Зиги поверил мне. Будем надеяться, он не расскажет кухарке о моих угрозах, иначе сидеть мне на хлебе и воде. В лучшем случае неделю.

Скинув на пол покрывало с одеждой, легла спать. Зиги устроился в ногах. В тайне он продолжал дуться на меня. Его выдавал недовольно бьющийся о перину хвост. Пожелав ему пушистых снов, задула свечу и комната погрузилась во мрак.

Глава 4

Утро началось с громкого стука в дверь. Пришедший злонамеренно пытался снести ее с петель.

— Солнышко, ты уже проснулась? — ласково спросили с той стороны. На удивление голос принадлежал бабушке Евпраксии.

Я тоскливо взглянула за окно. На улице едва забрезжил рассвет. Я недоумевала, чего ей в такую рань не спалось?

Ответ на этот невысказанный вопрос не заставил себя ждать.

— Просыпайся, дорогая. Ежки собрались на совет. Поторопись, а то начнут без тебя. Подумала, что ты захочешь заглянуть к нам.

— Как без меня?! — крикнула я, напрочь забыв о сне.

— Давай живее, Мирослава, а то пропустишь все самое интересное, — в голосе бабушки слышалась улыбка.

Из-за двери послышался звук удаляющихся шагов.

Спрыгнув с кровати, я схватила футболку, в которой прибыла накануне и, просунула в нее голову. Закончив с футболкой, кинулась к джинсам. Признаться, бабушки были не в восторге от моего выбора одежды. Однако модные новинки «иных» нравились мне гораздо сильнее длинных юбок и свободных рубах, принятых в большинстве кланов Ежек. Пусть не сразу, но родственницам пришлось смириться с моими предпочтениями в одежде. Натянув и застегнув джинсы, на ходу просовывая руки в рукава футболки, я опрометью бросилась к двери.

— Ты чего не спишь в такую рань? — потягиваясь, сонно пробормотал Зиги. Этого никакое землетрясение не разбудит, пока он сам не захочет, а тут — на тебе! — сам вдруг проснулся.

— Какой тут сон, когда бабушки совет собрали! — бросила я, наспех завязывая шнурки на кроссовках. — Пятой точкой чую — они что-то затеяли.

— Надо было сразу с этого начинать, — бодро спрыгнул с кровати питомец.

Подхватив на руки Зиги, выскочила из комнаты.

Сбежав по ступенькам, я на всех порах помчалась в горницу. Меня интересовала маленькая неприметная дверца, расположенная недалеко от главного входа. Многие гости считали, что за ней скрывается чулан, и они были бы весьма поражены, узнав об истинном ее предназначении.

Без труда найдя заветную дверь, я потянула за ручку и сразу переместилась в темное, без единого окна помещение.

На самом деле, чулан был постоянно заперт, а иначе бы гости, по незнанию забредшие туда, узнали бы чародейские тайны нашего ведьмовского рода.

Множество свечей тускло освещало тесную комнату с большим напольным зеркалом, установленным по центру. Напротив него стояла староста клана — Акулина, по бокам от нее Евпраксия с Евдокией. Не замечая моего присутствия, старушки вели занимательную беседу с другими родственницами. Причем матушки среди собранных на совет Ежек не было. Что очень странно.

Медленно опустив Зиги на пол, стараясь не создавать лишнего шума, подошла к бабушкам. Те даже не заметили моего присутствия, настолько были увлечены решением моей судьбы.

— Говорю вам, сошлите к нам девчонку, у нас как раз лишних рук не хватает — свинья давеча принесла с десяток поросят, и забот у меня прибавилось. Я бы не отказалась от помощницы, — причитала Вацлава, жена недавно чуть не сожженного на костре дядьки Назара.

— Молчать! Вместо того чтобы о поросятах беспокоиться, лучше о муже своем подумала, — одернула ее Акулина. — Мужика твоего мы приструнили, но это не значит, что у него не хватит ума сбежать от тебя.

— А как его удержать, коли он на других девах засматривается?.. — недовольно зачастила Вацлава.

— Тебя учить всему, что ли надо?! — всплеснула руками староста. — С мужиками надо, как с мухоморами: сначала промариновать и вымочить, и только после этого они могут быть использованы!

«Правильно, так ее, бабушка Акулина!» — в душе ликовала я.

— Тогда тем более отдайте мне Мирославу, — снова забухтела тетка. — Она коровник чистить будет, а я мужа пасти.

Ишь чего она удумала!!! Я ей такую «Мирославу» покажу — она вовек не забудет мою помощь!..

— Перебьешься, — остудила ее и заодно мой пыл староста.

Я успела себе вдоволь на воображать, как проучу вредную родственницу. Я бы от души повеселилась, а Зиги отвел бы душу. Это всяко лучше, чем путников пугать.

— Какие будут еще предложения? — тем временем допытывалась бабушка Акулина.

— Придумала! Давайте ее к лешему Виссариону отправим, он нашу Миру перевоспитает. Он вон как управляется со своей лесной братией, каждый листик на своем месте висит, а у каждой животины свой угол в лесу имеется. И живут-то они все дружно и ладно — боятся перечить старику, — с воодушевлением предложила одна из дальних родственниц.

— Не то! — воспротивилась староста. — Мы что, сами немощные стали, с молодняком справиться не можем?

— Можем! — в один голос подхватили родственницы, и глаза старосты довольно блеснули в свете зажженных свечей. У меня сложилось впечатление, что иного она и не ждала.

— Мира, кажется, нам пора делать ноги, — заговорщически прошептал Зиги.

— Тише ты, — шикнула я на него, — сбежать всегда успеется.

— Потом может быть поздно, — проворчал он.

Не желая ничего пропустить, я неопределенно махнула на него рукой.

Глава 5

Мокрые от росы травинки помимо того, что кололи ноги, они противно забирались под штаны и неприятно холодили ноги, но с неудобством пришлось смириться — иного пути выбираться с поля не имелось. Не до вечера же стоять в поле, дожидаясь, когда обнаружится наше отсутствие. Да и не факт, что обнаружится вообще. Хозяева не спешили нас встречать.

За спиной раздался шорох. Оборачиваться не стала — скорее всего, это меня догонял Зиги.

— Какой только умник придумал установить здесь портальные маячки?! — бурчала я себе под нос, выходя на дорогу.

Исколотые ноги нестерпимо саднили, а подручного заклинания я никак не могла припомнить. Слишком злая была.

— Хочешь, помогу? — вежливо сзади предложила кикимора.

Я обернулась и опешила. Мало того что она шла за нами, МОЙ питомец ластился к ее ногам.

— Предатель! — прошипела громко.

Зиги и ухом не повел.

Аляна наклонилась, погладила его между ушами, а тот сильнее заурчал.

Чего она привязалась к нам, вся из себя такая хорошая?

Я подозрительно присмотрелась к ней.

По-детски широко распахнутые серые глаза, растерянно смотрели на меня. В них, как мне показалось, светилось искреннее желание помочь.

Я нерешительно кивнула, девушка обрадовалась и торопливо присела передо мной на корточки. Закатав выше колен джинсы, она приложила к моим щиколоткам ладони. Сначала исцарапанную кожу немного пощипывало, а потом по моим ногам разлилось приятное покалывание. Постепенно жжение в царапинах утихло, и мое настроение ощутимо улучшилось.

— Спасибо, — от души поблагодарила ее.

— Мне было несложно… — Девушка выглядела слегка смущенной. В последний раз, осмотрев мои щиколотки, удовлетворенно хмыкнув, она выпрямилась.

Спустив штанины, я подхватила на руки Зиги и быстрым шагом направилась к замку, оставив Аляну позади.

— Мира, неужели ты хочешь ее бросить? — с укором уставился на меня Зиги.

— Не маленькая, не заблудится.

— Она помогла тебе, — живо напомнил он, словно я успела об этом забыть.

— Что с того? Я тоже многим помогаю, — заметила, не сбавляя шага.

— Кому это интересно? — сердито вопросил пушистый комок шерсти.

Я остановилась и призадумалась. Ничего подходящего в голову не приходило.

— Ей, — повернулась я и кивнула на девушку, медленно бредущую по дороге. Зиги насупился, и я, не выдержав, добавила: — Она захотела мне помочь, а я позволила ей это сделать.

— Не считается! — решительно возразил питомец.

— А вот и считается, — заверила его, шагая дальше.

Зиги извернулся в моих руках и спрыгнул на дорогу. Пришлось остановиться. Не оставлять же его неизвестно где и неизвестно с кем.

—Ты хочешь сбежать отсюда, Мира? — заметив мою заинтересованность, оживился, Зиги и продолжил более уверенно: — Девчонка много знает об этих краях. С ее знаниями нам будет гораздо проще улизнуть из здешнего захолустья.

«Может сработать», — оценила его изобретательность.

Я обернулась и окликнула девушку:

— Аляна, ты чего там плетешься?! Давай быстрее к нам! А то мы и к ночи не доберемся до замка!

Подхватив длинный подол юбки, девушка бросилась нас догонять. Видеть ее сияющее лицо было выше моих сил и, я отвернулась. Вполуха слушая милую болтовню моего питомца и новой знакомой, ускорила шаг. Чем быстрее доберемся до замка, тем быстрее прекратится эта пытка.

— Пушистик, а тебя каким ветром сюда занесло? — с искренним интересом поинтересовалась у питомца лесная Ежка.

— Какими? Какими? — растерялся Зиги. Похоже, девушка ему сильно понравилась, и он хотел произвести на нее впечатление. — Я Миру охраняю, — пусть не сразу, но нашелся друг.

— От кого? — растерянно уточнила лесная Ежка.

— От самой себя. Она постоянно влипает в разные неприятности. Без меня пропадет.

— Тебе не о чем переживать. Здесь ей ничего не угрожает, — успокоила его Аляна. От ее ласкового голоса Зиги совсем разомлел и выпалил:

— Ей, может, и нет, но княжество Кощеево может не выстоять после ее визита.

Аляна недоверчиво хмыкнула, но промолчала.

— Вот что теперь о нас подумает наша новая знакомая? — упрекнула я питомца и задумчиво срывала росшую у дороги ромашку.

— Что с нами лучше не связываться?! — последовал невозмутимый ответ пушистого друга. — А еще — что ей очень повезло оказаться в нашей команде.

Когда это Аляна стала частью нашей команды, осталось для меня загадкой, Питомец такими восхищенными глазами смотрел на новую знакомую, что поправить его у меня язык не повернулся. Если Зиги хотелось, видеть Аляну своим другом, я была не против. Тем более наше сотрудничество было временным.

Раз Зиги она настолько понравилась, что он заступился за нее, пусть сам о ней и заботится. Заводить здесь друзей в мои планы не входило, иначе тяжело потом будет с ними расставаться, а надолго задерживаться в Кощеевом княжестве я не собиралась.

Глава 6

— Стой! Чьи будете и зачем пожаловали? — крикнул нам коротышка, стоящий возле открытых нараспашку кованых ворот. Второй караульный выпятил грудь и, раздувшись от важности, достал из кармана какой-то листок и уткнулся в него. Его лысина блеснула на солнышке, как масляный бок пончика.

— Мы пожаловали, знать, на сбор Ежек, — ласково улыбаясь, ответила Аляна. — Я родом из тридесятого царства, а… — тут она растерянно посмотрела на меня с Зиги — мы же до сих пор не сказали, откуда прибыли.

Служивые подобрались и подозрительно покосились на нас с питомцем.

— Отвечайте, откуда вы? — строго спросил Лысый. Зажатый в руке листок дрогнул — его выдержка давала сбой.

— Да свои мы, — отмахнулся от них Зиги и вразвалочку направился к воротам.

Лысый оторопел от такой наглости и, вытаращив глаза, застыл. Коротышка подобрался и направил на комок шерсти острие копья. Зиги неохотно остановился и сердито уставился на стража.

— Ты чего палкой размахался перед моим носом?! — не на шутку разозлился он. — Никогда, что ли, не видел диковинную живность?

Ответ не требовался — кадык у Коротышки нервно дернулся.

— Отставить, Аргент! — велел ему Лысый, и товарищ подчинился, поставив копье тупым концом на землю. — С кем он? — невозмутимо кивнул на пушистика наш новоявленный защитник. Почти сразу незнакомый тонкий голосок позади нас капризно протянул:

— Долго нам тут ждать?

Мы с Аляной обернулись. Рыжеволосая девушка в легком воздушном платьице, красная, как маков цвет (было видно, что солнышко на славу постаралось), убийственным взглядом сверлила стражей. Ее спутница, блондинка с милыми кудряшками и необъятными формами, презрительно кривила губы, напоминавшие два больших вареника.

— Мы сюда прибыли не в очереди стоять, а чтобы Кощеев сражать своей красотой! — тонюсеньким голосом, произнесла похожая на болонку девушка, полностью поддерживая подругу. С красотой она точно погорячилась. Болонка нервно дернула головой и короткие кудряшки, свисающие вдоль ее лица, забавно подпрыгнули.

— Исключений ни для кого не будет. Вы, как и остальные, пройдете в порядке очереди, — твердо заявил Лысый. Не обращая внимания на недовольно сдвинутые брови барышни, повторил свой вопрос:

— Чей скунс?

— Мой, — выступила я вперед.

— Засчитано. Переходим к тебе. Кто такая и откуда прибыла? — с молчаливого разрешения старшего по званию, вернулся к допросу Коротышка.

— Мирослава из тридевятого царства. Прибыла поучаствовать в гонке за женихом, — не скрывая иронии, отрапортовала я.

Пропустив мои слова, мимо ушей, Лысый заглянул в список, кивнул товарищу, и стражи как по команде вытянулись по стойке смирно.

— Проходите! — разрешил коротышка.

Не дожидаясь повторного приглашения, мы прошли под сводом железных ворот. Во внутреннем дворе прилегающем к замку, яблоку негде было упасть.

Сначала я решила, что бабусечки, отправляя меня к женихам, переусердствовали, и вместо того, чтобы вывести дорожку к их порогу, отправили на распродажу диковинных питомцев. Однако стоило мне приглядеться, и я поняла, что весь двор заполонили Ежки! Разодетые во всевозможные ярчайшие наряды с замысловатыми прическами, они напомнили мне стайку павлинов, сбившихся в кучу. Тем более что некоторые барышни обвешали себя перьями, как раз позаимствованными у этих красивых птиц. Некоторые девушки всерьез задались целью ослепить своей красотой Кощеев и усыпали себя стразами с ног до головы.

Особенно находчивые барышни облачились в почти ничего не прикрывающие полупрозрачные, воздушные одеяния. Повезло, что родственницы не додумались и меня вырядить в нечто подобное.

Всех присутствующих девушек объединяло одно — они демонстративно игнорировали другу друга, видя в каждой Ежке соперницу.

С кем нам придется соседствовать, пока не пройдет отбор невест, я уже увидела. Оставалось осмотреть место, где нам предстояло жить все это время. Подхватив Зиги на руки, я пошла через толпу девиц к замку. Аляна не отставала от нас, лишь изредка опасливо поглядывая по сторонам, словно нас окружали одни хищники.

Пока мы упорно пробирались вперед, орудуя локтями, вслед нам неслись такие отборные ругательства, что можно было предположить, будто мы сейчас в толпе грузчиков, а никак не среди благовоспитанных девиц.

Мы поднимались по ступеням, ведущим на площадку перед входом в особняк, когда перед нами неожиданно выросла дама неопределенного возраста. Седые волосы, уложенные в элегантную прическу, намекали, что ей уже далеко за пятьдесят, хотя при этом на ее лице не было ни единой морщинки. Она настолько неестественно прямо держала спину, что мне в какой-то момент подумалось, не проглотила ли она аршин по пути в это негостеприимное место. Из-за темного приталенного платья светлая кожа женщины казалась болезненно бледной, а белый воротничок-стойка — единственное украшение, — был вышит таким старомодным узором, что мне на секунду померещился запах нафталина.

— Куда вы направились? — поджав губы, высокомерно поинтересовалась она.

— В замок, — прямо глядя ей в глаза, ответила вежливо. — Если вы закончили с расспросами, тогда я не прочь уже войти. Сами понимаете — дорога, усталость...

Глава 7

Просторный холл, выполненный в светлых кремовых тонах, ошеломил своей аристократической утонченностью. Высокие потолочные своды были декорированы позолоченными геометрическими фигурами. У стены стояла тафта, бежевая обивка которой также отливала золотом, а напротив нее разместился столик. Гостеприимно открытые нараспашку арочные двустворчатые стеклянные двери завораживали узорами.

Я опустила Зиги на пол из белого мрамора.

— Как красиво! — благоговейный голос Аляны слегка дрогнул, выдавая ее волнение.

— Не вижу ничего особенного, — осадил ее Зиги. — Ты что, никогда не бывала при княжеском или королевском дворе?

— Можно подумать, ты бывал, — обиженно насупилась девушка.

— Конечно, бывал. И даже жил, сколько себя помню. Пока Мирослава… не подобрала меня, — оборвал себя пушистый друг, покосившись на Аляну. В его голосе проскользнула былая тоска по дому. — Мой дворец окружали деревья из лиственных пород, а в саду росли редчайшие цветы. Сотни пестрых бабочек кружили в воздухе. В ту пору я умаялся их гонять. Это был мой сад, им там было не место, — ворчливо закончил питомец.

— Прямо-таки настоящий дворец? — усомнилась Аляна.

— Я, по-твоему, на помойке все это время жил?

Зиги угрюмо фыркнул на неё и распушил хвост. Честно говоря , он всегда жил в роскоши, и, возможно, недоверие девушки задело его сильнее, чем он сам себе признавался.

— Нет, конечно, но дворец…Тебе не кажется, что это слишком? Прости, но на принца ты совсем не похож.

— Много ты видела принцев, — буркнул Зиги и направился к стеклянным дверям, продолжая обиженно ворчать что-то себе под нос.

— Не все принцы живут во дворцах, как и не все скунсы умеют говорить, — поддержала я друга. — Дворец — не дворец, какая разница, в какой норе он жил? Главное, что Зиги у нас из особой породы.

Аляна догнала питомца и присела перед ним на корточки.

— Прости меня, пушистик! — ласково произнесла она, почесывая его за ухом. — Ляпнула не подумав.

— Ладно, — урча от удовольствия, пошел на мировую пушистый друг. — Только вот тут еще почеши, — и он повернулся к ней другим боком.

— Извините, что вынужден прервать вашу задушевную беседу. Меня зовут Борислав, и я рад приветствовать вас в Кощеевой резиденции, — раздался сбоку мужской голос.

Охнув от неожиданности, Аляна выпрямилась, а Зиги, махнув хвостом, глухо заворчал, что прервали его почесывание. Я повернула голову — невысокий коренастый мужчина в темном костюме дружелюбно смотрел на нас. Мелкие морщинки возле уголков глаз лучиками расходились в разные стороны, а коротко стриженая борода скрывала нижнюю часть лица, добавляя ему возраста. Навскидку ему было чуть больше тридцати, но я могла и ошибаться.

— Мы тоже рады вам! — ответила вежливо.

— Я не слышал, как вы подошли, — подозрительно заметил Зиги. — Вы специально подкрадывались?

— Ни в коем случае. Моя работа — передвигаться незаметно, — подмигнул он и — о чудо! — в его голосе проскользнули смешинки. Неужели нам кто-то был рад. Щелчок пальцев — и в руках мужчины появился сверток. Он развернул пергамент и чернила, вспыхнув, проявились, выводя список имен.

— Посмотрим. Потомственная Ежка Мирослава, лесная Ежка Аляна, — прочел он. — Животное здесь не значится. Питомца не пропущу. Его нужно отправить обратно. Я вызову Его Высочество Велимира Павловича.

В руках мужчины появилось зеркало связи.

— Без Зиги я не останусь, — предупредила его.

— Хм... — мужчина внимательно оглядел меня с ног до головы. — Евпраксия предупреждала, что с тобой будет нелегко, но я подумал, что она преувеличивает, — задумчиво произнес Борислав, не сводя с меня своих прищуренных глаз. После непродолжительных раздумий он убрал зеркало в карман брюк, и предупредил: — Питомец будет жить вместе с тобой.

Я чуть не бросилась расцеловывать бородатого мужичка в обе щеки.

— Угодил, значит, — усмехнулся он и, кивнув подошедшей к нам дородной женщине в униформе прислуги, распорядился: — Варвара покажи гостям их комнаты.

— Следуйте за мной, — хмуро пробасила она.

Женщина с непроницаемым выражением лица развернулась, и направилась к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Мы последовали за ней.

— Вы случайно не знаете, где остальные гостьи? — остановил нас на ступеньках своим вопросом Борислав.

— Во дворе. Ожидают от князей приглашение, чтобы войти в замок, — смущенно ответила ему Аляна.

— С приготовлениями к маскараду я совсем позабыл предупредить мадам Ольгу, что господа не выйдут их встречать, а встретятся с девушками только вечером, — нахмурился он.

— Ничего, мадам Ольга все знает об этикете и вряд ли накинется на вас с упреками, — успокоила его я, с трудом сдерживая улыбку, готовую расплыться на моем лице.

В этот момент дверь открылась. На пороге, сердито сверкая глазами, стояла сама мадам сваха.

— Сколько еще ждать, пока князь пригласит нас в замок? — поджав губы, едва сдерживаясь, процедила она.

— Добро пожаловать! — втянув свой выпирающий живот, невозмутимо поприветствовал ее Борислав. Его брови сошлись на переносице, а цепкий взгляд скрестился с сердитым взглядом свахи. Мужчине явно не терпелось поскорее от нее отделаться. — Его сиятельству Велимиру Павловичу пришлось срочно уехать, милорд Драгомир с милордом Яном пожелали составить ему компанию. Хозяева обещали вернуться к вечеру, — и, нацепив на лицо дежурную улыбку, ненавязчиво предложил: