Тринадцать

Сон иногда может быть вещим

В кромешной тьме, в зловещей сырости обиталища, царил такой гнетущий ужас, что, казалось, он материализовался в самой атмосфере. Ни входа, ни выхода – лишь призрачное мерцание свечей, рождающее пляшущие тени на стенах и нестерпимый, тошнотворный запах серы, медленно сводящий с ума. Внезапно, свечи вспыхнули ярче, озаряя чудовищную залу. Высоченный, теряющийся во мраке потолок, ни единого окна, ни намека на дверь, а посредине – алтарь, словно призывающий к нечестивому ритуалу.

– Испугалась? Как же долго я тебя искал, – прошелестел за спиной голос, от которого кровь заледенела в жилах. – Неужели ты наивно полагала, что сможешь так просто сбежать от меня, а, жена?

Я медленно обернулась, сердце бешено заколотилось, отбивая паническую чечетку. Сверху вниз на меня взирали глаза неземной красоты, но полные такой яростной, испепеляющей злобы, что в них можно было утонуть. Это не был человек. Передо мной стояло существо высшего порядка: рога, словно выкованные из ночи, возвышались над головой, за спиной трепетали кожистые, черные крылья, а тело дышало нечеловеческой силой.

– Вот, чёрт, – невольно вырвалось у меня.

– Так меня еще никто не смел оскорблять! Ты окончательно потеряла рассудок, женщина? Перед тобой Сатана! Или ты думаешь, что статус жены оградит тебя от заслуженного наказания?

Я, пятилась, пока не уперлась спиной в ледяную стену, тут же ощутила, как холод пронизывает до костей. С грацией хищника, выслеживающего добычу, Сатана приближался ко мне, неотвратимый, как сама смерть. Закрыв глаза, я судорожно шептала молитвы, пытаясь изгнать кошмар… и проснулась.

В носу все еще стоял въедливый запах серы, настолько реальный, что я готова была поклясться: это был не просто сон. Но я лежала в своей комнате, в своей любимой кровати. В голове эхом отдавался тихий, зловещий шепот: "До скорой встречи, жена…"

Все это казалось бредом воспаленного сознания, жестокой шуткой. Я встала, потерла глаза, машинально понюхала волосы. Странно, но от них действительно исходил едва уловимый запах серы.

– Полный бред, – пробормотала я, пытаясь убедить себя в нереальности происходящего, и направилась в ванную, чтобы умыться.

Я, Анна, сорок три года. Среднестатистическая женщина, каких тысячи. Стройная – спасибо генам, зеленые глаза, крашеная блондинка. Ничего особенного. У меня есть сын, Артем, семнадцать лет. Только закончил девятый класс, решил взять год передышки перед поступлением. На следующий год пойдет учиться на пекаря, и начнется новая, взрослая жизнь. Живем мы в трехкомнатной квартире вдвоем с Артемом. Его отец появляется время от времени – проведать сына, иногда остается на ночь. В общем, постоянной семьей нас назвать нельзя. Работаю репетитором, хожу по домам к ученикам, помогаю им освоить русский, математику и физику. Кручусь как белка в колесе. После ванной, умытая, немного успокоившаяся, пошла готовить завтрак для сына и варить себе ароматный кофе. Ночное наваждение почти выветрилось из головы. Я напевала любимую песню, предвкушая утреннюю прогулку с собакой. Обожаю свою Еву, русского спаниеля. Милая, шустрая, глаз да глаз за ней нужен.

Выйдя на улицу, я поежилась от утренней прохлады, и мы с Евой отправились в лес – гонять белок и развеивать скуку. Осень вступила в свои права, неумолимо приближалось тринадцатое октября. Ненавижу эту дату. В этот день умерла моя любимая мама, с которой я так и не успела попрощаться. До сих пор помню тот страшный день, когда жила в Москве. Позвонил отец и сказал, что мамы больше нет, что нужно срочно вылетать на похороны. Как назло, все рейсы отменили из-за снегопада, который три дня не прекращаясь валил в Челябинске. Непогода закончилась, когда маму уже похоронили. Я прилетела только на поминки. Ладно, хватит ворошить прошлое, нужно жить настоящим.

– Эй, малышка, не убегай далеко! – крикнула я Еве, которая умчалась в погоню за очередной белкой.

– Здравствуй, красавица! – раздался за спиной голос, и по спине тут же побежали мурашки…

Встреча не во сне, а наяву

Медленно повернув голову, я сглотнула ком страха, застрявший в горле, и увидела перед собой маленького, забавного старичка. В его глазах плясали озорные искорки, а на губах играла тихая усмешка. Миниатюрный, добродушный, обутый в огромные кроссовки на коротеньких ножках, он вызывал скорее умиление, чем испуг. Я выдохнула и укоризненно произнесла:

- Дедушка, ну разве можно так подкрадываться в лесу, да еще и со спины? Если бы у меня был слабый мочевой пузырь, то я бы сейчас оконфузилась перед вами!

- Не серчай, внученька, заблудился я. Хотел спросить, как до лесного карьера добраться. Ты ведь часто здесь гуляешь, может, поможешь старику, проводишь? - заулыбался он.

- Провожу, конечно, мы как раз с Евой туда и направляемся. А вы часто здесь гуляете?

- Да не часто, девочка, отвык уже ноги калечить, устаю, - вздохнул дедуля. - А как тебе нынче в лесу? Красота-то какая! И собака твоя, вон, как угорелая носится, никак не набегается. Люблю животных, да и вообще все живое, доброе, светлое. К нему душа всегда тянется, - дедушка ласково улыбнулся и взглянул сначала на меня, потом на Еву. - Знаешь ли ты, что у любого леса есть свой хозяин? Это старый, огромный, черный ворон. Может, видела его? Он за всем приглядывает, все замечает. К нему можно прийти и попросить о помощи. Доброму он поможет, а от злого – улетит.

- В лесу и правда замечательно, - ответила я на вопрос старика, - а ворона этого мы знаем. Когда гуляем по хвойнику, а гуляем мы здесь почти всегда втроем: Артем, Ева и я. Артем – это мой сын. Так вот, каждый раз видим этого черного, древнего красавца. Сидит на суку и смотрит своим мудрым взглядом. Я всегда говорю сыну:

- Смотри, твой друг. - И он, улыбаясь, здоровается с лесной птицей, машет ему рукой.

Мы шли дальше молча, наслаждаясь лесными далями. Поляны искрились в лучах солнца, порхали стрекозы, лес дышал полной грудью, а деревья радовали глаз своим осенним багрянцем. Ева резвилась в кустах, гоняя белок. Дедушка шел бодро, до карьера оставалось минут пять ходьбы. Вдруг старик сдвинул брови и произнес:

- Чувствую добрую, светлую душу в тебе. Всю жизнь ты делала много хорошего для других, о себе никогда не думала. Береги душу, дочка. Предчувствую, как зло хочет заполучить ее. Но ты не унывай, помни, ворон всегда поможет доброй душе в лесу, отгонит тьму.

- Да разве кто-то может забрать то, что Богом дано? Всевышний дал душу, придет время человеку уйти из этого мира, он ее и заберет обратно.

Дед вздохнул и добавил:

- Многого ты не ведаешь, внученька, послушай старика. Есть души, которые Бог прячет от Дьявола. Не может их нечистая сила обнаружить, только во сне у нее появляется шанс проникнуть, когда человек расслаблен и беззащитен. Есть такая легенда: у Сатаны была жена, он выкрал ее душу с Небес, заточил и поместил в женщину из подземного мира. Мучилась душа, плохо ей было в Преисподней. Сатана творил зло людям, а его жена исправляла его зло на добро. Однажды Дьявол осерчал и убил свою супругу. Но он забыл о том, что убиенные души всегда попадают в Рай. Он потерял ее навеки, и весь Ад содрогался от его гнева. Он безумно любил свою женщину и уже много тысяч лет ищет эту чистую душу. Но Бог прячет ее от него, оберегает всегда ту, кому досталась эта ценность. Но если зло найдет женщину, в чьем теле находится эта душа, то Сатана завладеет этой дамой. Темный сделает все, чтобы душа больше не увидела Небеса. Дьявол обязательно позаботится об этом. Помни, девочка, человек беззащитен только во сне, старайся оберегать всю информацию, которую ты в сон пускаешь.

- Спасибо, дедушка, за предостережение, - с улыбкой посмотрела я на забавного старика. - Вот и карьер, мы пришли. Извините, но нам пора возвращаться, дома сын ждет.

Дедушка вздохнул, подошел к карьеру, сел на камень и подставил лицо теплому солнцу. Я повернула назад, а Ева уже шмыгнула в очередной бурьян. Как же нехорошо получилось, я забыла попрощаться со странным дедом. Ну надо же, вот промах. Оглянулась, на камне уже никого не было, а в небо взмыл старый, черный, мудрый ворон. Он сделал круг над моей головой, издал гортанный звук и улетел. Я машинально помахала ему рукой и прокричала:

- Пока, друг!

Видимо, милый старик уже ушел. Ну ничего, думаю, еще встретимся.

- Ева, давай домой, - свистнула я собаке.

Мы шли обратно по той же тропинке, а на дереве весело щебетала сорока. Неожиданно Ева бросилась на белку, которая выскочила на дорогу и спрыгнула вниз. К сожалению, собака успела схватить ее за холку, но рыжая выкрутилась и прыгнула на переднюю лапу Еве, повиснув на ней вниз головой и затихнув. Раздался душераздирающий писк и визг. Ева скулила, а белка в это время вгрызалась ей в лапу.

От страха за свою девочку я закричала на всю чащу, перепугав всех ворон, летающих над головой. Я хотела своим криком спугнуть грызуна, но белке было плевать на мой ор, она продолжала грызть многострадальную лапу моей любимицы. Собака выла, а я продолжала вопить. Наконец-то Ева поняла, что хозяйка у нее бестолковая и помочь ей не сможет, сама скинула белку с ноги и похромала в траву. Адреналин схлынул, и до меня дошло, что произошло и что животному необходима срочная помощь. Нужно немедленно бежать к ветеринару и ставить прививку от бешенства. Взяв собаку на руки, я побежала из леса. Так я давно не бегала, мне казалось, что я выплюну легкие по дороге.

Но все обошлось: в ветклинике нам поставили укол от бешенства, и после всех приключений мы побрели с Евой домой. Дома, как обычно, все закрутилось и завертелось: сначала обед, потом ужин, затем очередная вечерняя прогулка с собакой. А вечером Артем попросился на три дня к дедушке погостить. Конечно же, я отпустила его, ведь я безумно люблю своего папу, потому что он самый лучший отец и дед на свете, единственный близкий человек в моей жизни, который еще меня не покинул. Отправив сына к дедушке, я почитала любимую книгу и даже не заметила, как задремала.

Здравствуй, детка, а вот и я!

Он восседал на троне, словно высеченный из ночи. Золотая корона обвивала его рога, как символ вечной власти. Взгляд его глаз, полыхнувших злобой, пронзил меня насквозь, а затем тихий, бархатистый голос, словно шепот греха, прозвучал в тишине:

– Здравствуй, дитя. Я здесь. Не бойся, я не причиню тебе вреда, лишь исполню сокровенные желания твоей души. Любое желание, любое! Брошу к твоим ногам все сокровища мира, только попроси. Скажи мне, где твой дом, где ты живешь, милая. Подумай о самом дорогом тебе человеке, о том, кого ты любишь больше жизни. Ему грозит опасность, поверь мне.

Я вздрогнула, и в памяти всплыло лицо Артема.

– Умница, девочка моя, так держать. А теперь представь свой дом, его адрес, покажи мне его. Думай о нем, думай…

Словно удар молнии пронзил меня: нельзя! Боже, нельзя думать о том, о чем он просит! В голове замелькали образы: старый ворон, лес, красота бабьего лета…

– Ты издеваешься?! – взревел Сатана. Его пальцы, сжавшие подлокотники трона, искрошили дерево в труху. – Как ты смеешь играть со мной, показывать мне эту чепуху?! Да я уничтожу тебя за такое неповиновение!

Он рванулся ко мне, но видение расплылось, и я проснулась в холодном поту.

– Господи, когда же прекратится этот кошмар? – прошептала я, чувствуя, как липкий пот стекает по спине. – Прицепился, как банный лист, зараза!

В Преисподней Сатана кипел от ярости. Как такое возможно? Какая-то смертная обводит вокруг пальца самого Дьявола!

– Немедленно позвать ко мне Агалиарепта! Живо! – скомандовал он чертям.

Слуги бросились на поиски демона, единственного во всем Аду, кто умел разгадывать любые загадки. Агалиарепт, как всегда, сидел в Адском саду, попыхивая сигарой. Едкий дым поднимался вверх, окутывая причудливые деревья с ярко-алыми цветами. Бутоны цветов раскрывались и жадно поглощали сизый дым. Услышав быстрый топот, Демон понял, что нужен своему Господину.

Не дожидаясь приказа, он тут же материализовался перед Сатаной.

– Я слушаю, Мессир, – Демон склонился, ослепив Сатану белоснежной ухмылкой.

– Агалиарепт, мне нужна твоя помощь. Ты, конечно, помнишь мою женушку? Я почувствовал ее присутствие на Земле. Она слаба, заключена в теле смертной. Есть зацепка: во сне она показала лицо юноши и лес… этот хвойный бор ты знаешь, там правит старый ворон. Думаю, если найдешь это место, то где-то рядом отыщешь и ее. Не зря же в ее голове всплыли эти лесные чертоги, значит, она часто там бывает. Если справишься, проси, что хочешь. Но помни: береги ее, как зеницу ока! Если она умрет, мы еще тысячу лет будем ее вычислять!

– Хорошо, Мессир, я найду вашу жену, обещаю. Но как я узнаю ее в человеческом обличье? – Агал внимательно следил за Сатаной.

– По подростку, это раз. По ауре, это два. Она у нее белее снега, таких мало на Земле. Все, не раздражай меня, займись делом! – Сатана снова погрузился в чтение отчетов по котлам.

Затем взяв бумаги Сатана поднялся с трона и исчез, оставив после себя лишь запах серы. Агалиарепт мысленно прокрутил все детали, которые поведал ему Мессир.

– Знаю я эту тухлую ворону, – пробормотал Демон. – Конечно же, это Урал, скажу больше, город Челябинск. Для меня это не загадка, все элементарно.

Потом Демон усмехнулся, вспомнив про метеорит, который наделал столько шума у людишек. Знал бы Сатана, что пошлет небесное тело туда, где живет его жена, тысячу раз бы подумал, а затем забросил бы его в другую Тьмутаракань. Надо будет потом напомнить Сатане эту историю. Чуть не убил ту, которую веками ищет! Странная штука эта любовь… Даже высший Демон спасовал перед ней. Столько красоток, особенно в Преисподней, но нет, нужна какая-то смертная… Тьфу! – Агалиарепт сплюнул себе под ноги и поморщился.

– Пора, – Темный вздохнул и отправился на поиски той, что украла сердце самого Сатаны.

После кошмара я снова уснула и проспала до самого утра. Сладко потянувшись, я встала, пошла в душ, затем кружка бодрящего кофе помогла окончательно проснуться. Потом макияж. Ну как без него? Мне сорок с хвостиком, хочется еще радовать глаза людей.

– Ева, сегодня мы сами с усами. Тёма у дедушки, папаша его в командировке, – подмигнула я собаке и чмокнула ее в холодный мокрый нос. – Сейчас подумаем, что наденем, а дальше в лес. Только давай сегодня без бешеных белок, хорошо?

Ева весело заскулила и побежала к двери. Натянув джинсы в обтяжку, кроссовки на платформе и красную куртку, мы вместе с ушастой вышли из дома. Хорошо, что живем в центре города, все в шаговой доступности. До леса тоже недалеко, всего пять остановок. Вскоре лесной массив возник перед глазами, и я, отпустив Еву с поводка, шагнула вместе с ней на нашу любимую тропинку к карьеру. Но, немного подумав, решила сегодня изменить маршрут и прогуляться подальше, свернув на параллельную дорогу к Монахам. Пусть это немного дальше, зато собака выбегается.

Агалиарепт появился возле тропинки к карьеру и громко прокричал:

– Эй, старый хрыч, явись пред мои очи, поведай мне о внешности той, что мне нужна!

В ответ лишь тишина.

Агал присел на камень и стал ждать, шестое чувство подсказывало ему, что удача обязательно улыбнется ему.

Ева весело бежала по тропе, обнюхивая все вокруг и выискивая следы. Я всегда получаю удовольствие от леса, сосновая чаща – это моя стихия. Дойдя до Монахов, мы немного постояли на склоне, полюбовались красотой природы, а затем пошли спускаться вниз. Почему же Монахи имеют такое название? Да потому что еще до революции здесь жили монахи-старообрядцы.

Попалась, а может и нет

– Мессир, задание исполнено, – произнес Агалиарепт, склоняясь в глубоком, почтительном поклоне перед Сатаной. – Облик искомой познан, старый спорщик наказан, но дабы отыскать ее в этом муравейнике, нужно время.

– Агал, неужто забыл, кто пред тобой? Покажи мне образ возлюбленной, и сего будет довольно, чтобы ощутить пространство и узреть ее место, – усмехнулся Сатана, бросив взгляд, исполненный лукавства, на своего давнего друга.

Взгляд Сатаны, словно рентген, пронзил очи Агалиарепта, и вот, наконец, он увидел ее – ту, что искал сквозь века. Душа женщины пульсировала в его сознании, отзываясь знакомым эхом. Чем дольше он всматривался в образ, явленный Агалиарептом, тем сильнее осознавал, сколь дивно прекрасна оболочка, в которой заключено его сокровище, даже в нынешнем, смертном обличье.

– В ее глазах – целая вселенная, давно не встречал столь бездонных очей. Теперь я понимаю Его, – Сатана указал перстом ввысь, а затем поморщился. – Зачем Ему понадобилось столь тщательно скрывать ее от меня? Что ж, тем интереснее будет наша игра. Посмотрим, сумею ли я на сей раз вернуть то, что принадлежит мне по праву!

Великий прикрыл веки, и перед его внутренним взором пронеслась вся недолгая жизнь женщины, в чьей груди пылала душа его вечной супруги.

– Знаешь, Агал, она мне подходит. Лишь слегка подкорректируем эту смертную оболочку. Мне нужен божественный нектар, в малых дозах, для моей будущей жены.

– Зачем? Неужели не хочешь исторгнуть ее смертную душу из бренного тела? – изумился Агалиарепт, вскинув брови. – Для чего тебе эта смертная? Недурна, конечно, но, кроме глаз, там смотреть особо не на что.

– Все не так просто. Сперва необходимо склонить ее к совершению греха, и лишь тогда ее душа станет моей. Другого пути нет, увы. И да, она должна быть моложе, дабы выдержать всю силу моей любви, понимаешь?

Сатана узрел то, что искал. Вся жизнь женщины была пронизана числом тринадцать – зловещая цифра преследовала ее во всех значимых событиях.

– Да уж, это точно моя суженая, – прошептал Сатана, улыбаясь. – Поборемся за твою душу, милая!

Агалиарепт покинул покои Сатаны, погрузившись в раздумья. К кому же обратиться за божественным нектаром? Вспомнив об одной давней знакомой, он ощутил прилив интереса: как же она отреагирует на его появление после всего, что между ними было? Беатрис… Ангел, чье сердце некогда пылало к нему, но она так и не позволила страсти разгореться. Что с нее взять, Ангел!

Агал взмыл ввысь и направился к скале Плача, тихо взывая к Беатрис:

– Беа, милая, явись!

Он прикрыл очи и прислушался. Вначале донесся тихий перезвон крыльев, а затем возникла и она сама.

– Малышка, мне очень нужна твоя помощь, – взмолился Агал.

– Чего тебе надобно, мой любимый Демон? Я обещала тебе одно желание. Подумай хорошенько, готов ли ты использовать его сейчас, ибо после этого ты не получишь от меня ничего, ни одной просьбы твоей я больше не исполню, – прошептала Беатрис тонким, мелодичным голоском.

– Мне нужен нектар, – произнес Агалиарепт и отвернулся. Воспоминания о том, как Ангел отвергла его, все еще бередили душу, но, дабы сохранить остатки достоинства, он согласился на ее милость – одну-единственную услугу.

– Хорошо, Аги, будет тебе божественный напиток.

Беатрис простерла руку вправо, и в тот же миг в ее ладони возник небольшой флакон.

– Возьми, дружок. Мы в расчете.

С этими словами Ангел растаяла в воздухе, оставив Демона в одиночестве.

Агалиарепт показал язык Небесам и поплелся обратно к Сатане.

Тот уже ждал его, довольный проворством своего подручного. Хлопнув друга по плечу, он пообещал:

– Когда вся эта суматоха закончится, исполню любое твое желание. А теперь возьми нектар, добавь ей в любой напиток и возвращайся незамедлительно. Ах да, ее зовут Аня. Помню я одну Анну-мученицу: как только не искушал ее исполнением всех желаний, но нет, кремень! Ну да ладно, эту дамочку мы должны, просто обязаны додавить на какой-нибудь грех. Как ее найти, ты знаешь. Только, прошу, когда будешь материализовываться в ее квартире, убедись, что тебя никто не заметит. Жду тебя, друг Агал, и только с хорошими новостями.

Агалиарепту не составило труда возникнуть рядом с избранницей Сатаны: он был невидим, посему опасаться ему было нечего. Она сидела на диване, просматривая новостную ленту в телефоне, а рядом стояла чашка свежесваренного кофе. Откупорив крышку флакона с нектаром, Демон поднес его к кружке женщины. В этот момент она подняла глаза, устремив взор в то место, где он находился. Их взгляды на мгновение встретились, и Демон утонул в омуте этих глаз. Не медля более ни секунды, он вылил содержимое флакона в чашку, предназначенную для жены Сатаны, а затем отошел в сторону, дабы проследить, как будет выпито все до дна, как и повелел Великий.

– Артем, иди сюда, ты не чувствуешь чьего-то присутствия? Словно кто-то наблюдает, аж жутко! – Я увидела удивленные глаза сына и продолжила: – Знаешь что, бабушка Лариса собиралась в Испанию с твоей двоюродной сестрой Дашей, но девочка заболела. Давай попрошу, чтобы она взяла тебя с собой? Отдохнешь, развеешься.

– Если баба Лариса не против, то я всегда за. Позвони и спроси у нее, – Артем даже повеселел.

Испытание грехами

Сатана и Велиар неспешно приблизились к женщинам. Зрелище они представляли собой комичное. Одна куталась в бесформенную толстовку и штаны с начесом, ноги утопали в грубых осенних ботинках, а в руках она мяла кожаную куртку. Другая же и вовсе сошла будто с цирковой арены: вытянутая пижама и нелепые тапки в виде мохнатых псов. Стоя спиной к ним, женщины о чем-то оживленно переговаривались. Та, что постарше, злобно ворчала, прожигая взглядом младшую, которая понуро взирала на пенящиеся волны.

— Приветствую вас, дамы, — Сатана картинно поклонился, одарив меня лукавым подмигиванием.

— А, вот и благодетель соизволил явиться во всей красе, — проворковала Юля, надвигаясь на Сатану словно разъяренная пантера.

Повелитель взирал на нее с настороженным недоумением, гадая, чего ждать от этой фурии. Сестра же, недолго думая, вцепилась ему в грудки и, притянув к себе, прошипела:

— Слушай сюда, уважаемый, сейчас же щелкаешь своими волшебными пальчиками и возвращаешь все на круги своя. И даже не пытайся плести мне небылицы о том, что ты тут совершенно ни при чем, просто прогуливался мимо. — Юля закатила глаза. — Мне даже не нужны подробности того, как это чудо со мной произошло. А Аню я тебе тоже не отдам, прекрасно понимаю, что тебе от нее нужно, и в благочестивость твоих намерений я не верю.

Юля отпустила Сатану, бросив напоследок:

— Если через пять минут я не окажусь в своей машине, мчащейся в бассейн, вам обоим не поздоровится.

Я же, в отличие от сестры, стояла как вкопанная, объятая страхом. Душа моя съежилась в тугой комок, хотя мужчина, стоящий напротив меня, был дьявольски хорош собой. Тело предательски тянулось к нему, повинуясь каким-то первобытным инстинктам. Прекрасные глаза… Где-то я уже видела этот взгляд, но где? Волевой подбородок, светлые волосы, красиво развевающиеся на ветру, безупречная фигура, обворожительная, лучезарная улыбка.

— Эй, мать, слюни подбери, ты чего, поплыла? — толкнула меня в бок сестра. — Совсем не видишь, что здесь творится чертовщина? Он даже на человека не похож, слишком идеален.

— Эй, мадам, у вас было желание? — обратился Сатана к Юльке. Он щелкнул своими загорелыми пальцами, и, словно раскат грома, прозвучало: — Исполнено!

В то же мгновение сестра растворилась в воздухе, словно дымка, а у меня все внутри оборвалось.

— Где она? — пролепетала я, обращаясь к парочке Демонов, но в ответ лишь увидела их усмешки.

Они переглянулись и, словно по волшебству, исчезли.

— Нормально, вот так и нужно поступать с людьми, которых пригласили в гости, — прокричала я в пустоту. — Джентльмены, блин! Ни объяснений, никакой информации. Ненавижу, когда делают интригу. — Я рухнула на песок, и слезы брызнули из глаз. — Могли бы хоть одежду удобную нашаманить, фокусники.

В это время Велиар и Сатана вернулись в Ад. Великого трясло. Хорошо, что он вовремя ретировался, иначе натворил бы такого, что потом не разгрести.

— Велиар, перенеси мою жену в покои моей сестры и дай ей подходящую одежду. Мне же нужно подумать, как быть дальше. Все игры закончились, — задумчиво произнес Сат.

Грехов много, тех, за которые душа попадает к нему. Но чем же испытать эту, которая нужнее ему всех на свете? Эта душа не знает зависти, в ней нет жестокости, она жертвенна. Попробовать блуд? Похоже, это единственное, что осталось. А если и это не сработает, что тогда?

- Ладно, решу эту задачку позже, а пока мне нужен отдых, — подумал Сатана, растянулся на огромном ложе и погрузился в дрему.

Я знала, чувствовала, что с Юлькой все в порядке. Скорее всего, она уже дома и у нее все замечательно. А что же делать мне? Я прилегла на песок, заложила руки за голову и закрыла глаза. Размеренный шум прибоя убаюкивал, погружая в полудрему.

- Артем, наверное, уже долетел, — подумала я о сыне, плотнее сомкнула веки и провалилась в сон.

Велиар перенесся обратно на пляж и сразу увидел женщину Сатаны. Она лежала на песке, улыбаясь во сне. Юная и такая беззащитная, она вызывала у него умиление. Он бережно взял ее на руки и перенес в Ад. Аккуратно уложив на кровать, он исчез, оставив после себя едва уловимый запах серы.

Мне снился Артем. Он улыбался, плавал в море, словно дельфин. Самый любимый человек в моей жизни, но и отец, конечно. Ради них я готова отдать жизнь, не раздумывая. Неожиданно картинка во сне изменилась, и я увидела его, того, кто во сне назвал меня своей женой. Демон внимательно разглядывал мое лицо, затем вздохнул и произнес:

— Все равно заберу то, что принадлежит мне. Ты всего лишь сосуд, который я рано или поздно разобью, а затем вытащу душу, когда придет время. Не думай, мне плевать на тебя. Ты обычная смертная женщина, слегка изменившаяся под действием нектара, но все равно мне не интересна. Я не устану тебя искушать, и рано или поздно ты сдашься. По-другому не будет. Вы, люди, с каждым разом становитесь все слабее, не способны долго мне сопротивляться. Кому-то нужны деньги, кому-то слава и женщины, кто-то мечтает о вседозволенности. Чего хочешь ты? — Дьявол взглянул на меня пронзительным взглядом, затем ухмыльнулся. — Ну не бывает так, неужели ты так и хочешь прожить всю жизнь в нищете? — Сат начинал злиться. — Я жду тебя сегодня на ужин, там все обсудим. Очень советую подумать над моим предложением и придумать желание.

Я проснулась. После сна остался неприятный осадок, да и картина, открывшаяся перед глазами, тоже не радовала. Заснула на берегу моря, а проснулась в какой-то комнате.

Новый друг, тоже неплохо

Я сидела возле ворона, ласково поглаживая его иссиня-черные крылья, уже добрых минут десять, терпеливо дожидаясь, когда он соизволит открыть глаза. Наконец, птица встрепенулась, приоткрыла один глаз, словно драгоценный камень, и внимательно, изучающе посмотрела на меня.

- Здравствуй, дух леса, - прошептала я с нежностью, одарив его робкой улыбкой и легонько щелкнув по клюву. Ворон окинул меня взглядом, полным недоумения, словно я была умалишенной, а затем его вдруг затрясло от беззвучного смеха.

- Какой дух леса? Здесь нет духов, это мертвый лес, кладбище надежд и грез. Смешная ты, - прокаркал он, а затем погрузился в раздумья. - Спасибо за помощь, если бы не ты, неизвестно, сколько бы еще я провалялся здесь, мучаясь от боли. А все из-за этого гада, Велиара. Поспорили с ним, что мне не удастся поймать камень, запущенный им ввысь, - пернатый смолк, задумавшись о чем-то своем.

- А тебе удалось! - подавила я смешок, который так и рвался наружу.

- Очень смешно, - проворчал ворон. - А, кстати, ты не видела этого злыдня? Прямо чувствую, сидит где-то и подсматривает за нами, радуясь моей очередной неудаче, - ворон совсем сник, его перья поблекли.

- Ладно, не грусти, главное, что все обошлось, - проговорила я, поглаживая его по голове. - Скажи, как выбраться из этого "милого" местечка? За этим лесом есть хоть что-нибудь?

Красавец-ворон встрепенулся, гордо расправил крылья, соскочил на землю, дважды стукнул лапой, и в мгновение ока передо мной стоял юноша, словно сошедший со страниц готического романа. Взъерошенные волосы цвета воронова крыла с синим отливом, высокий рост, точеные, словно высеченные из камня, скулы, гибкое, как у пантеры, тело, очень длинные, трепетные пальцы, а глаза… глаза были ярко-голубые, как безоблачное небо, что создавало поразительный контраст с его темной, почти демонической внешностью.

- Я Астартест, - представился он, - могу превращаться в ворона, но по большей части времени предпочитаю этот облик, - он стряхнул черную листву с одежды, а затем добавил с явной неохотой: - К сожалению, я не имею права помогать смертным, да и особого желания не испытываю, но я, вроде как, в долгу перед тобой. Скажи, как ты здесь оказалась? Вижу, не по своей воле. Душа твоя так и сияет белым светом, если честно, это зрелище доставляет мне физический дискомфорт, - демон передернулся.

- Меня зовут Анна, - ответила я, - как попала сюда, не знаю. Уснула на берегу моря, а проснулась уже здесь. Предполагаю, что это Сатана постарался. Очень нужно обратно на землю, домой хочу. Какая еще информация тебя интересует? - выгнула бровь, ожидая дальнейших вопросов.

- Ну уж нет, только не это, вот черт! - выругался ворон. - Точно, теперь вижу, нашел все-таки тебя Великий? - Астартест обошел меня, внимательно разглядывая, словно оценивая товар на рынке. - Что же делать… знал ведь, что сегодня не мой день, еще когда встретил этого гаденыша Велиара, он всегда приносит мне несчастья. Слушай внимательно, - тут Черный обвел лес глазами, - тебе здесь находиться нельзя. Эта чернота выпьет всю твою энергию до капли, до конца этого бора ты просто не дойдешь, упадешь и уснешь вечным сном. А часа через три тебя найдет твой "любящий" муженек, и тогда… сама знаешь, что будет. Но даже если бы тебе чудом удалось добраться до окраины чащи, - размышлял Аст вслух, - там находятся скалы, а внизу них - море черных слез. Отсюда только один выход, если тебя перенесет Демон. Других вариантов у тебя, барышня, нет, прости.

- Ну, в чем же проблема? Ты же Демон, помоги мне, отнеси домой, прошу, - взяла его за руки и заглянула в его небесные глаза. - У тебя глаза… божественные и очень добрые. Помоги мне!

- Да уж, сомнительный комплимент в Аду, - Астартест поморщился. - Если я помогу тебе, Сат сотрет меня в порошок, это в лучшем случае, а в худшем - развеет по ветру над морем. Ты связала меня по рукам и ногам, я не могу не вернуть тебе долг. Все-таки ты спасла меня. В общем, не знаю, что теперь делать, - ворон отошел в сторону и крепко задумался.

Он стоял с понурым видом, словно приговоренный к смерти, ожидая палача. Думал парень недолго, тяжело вздохнул, затем подошел ко мне:

- Я помогу тебе. Представь место, где хотела бы сейчас оказаться, и я немедленно перенесу тебя туда, - Астартест внимательно посмотрел мне в глаза, грустно улыбаясь.

- А как же ты? Не хочу, чтобы ты поплатился за свою доброту, - обняла ворона, погладив по спине. - Может, поищем другой выход?

- Слушай, перестань изливать свое милосердие, нашла для этого место и время! О какой доброте речь? Ты не в себе? Перед тобой Демон, я просто отдаю свой долг.

Я отвернулась от него. Чего я ожидала от этого места и тех, кто здесь обитает? Главное, что он согласился помочь, не побоялся, а это дорогого стоит. Повернулась к оборотню и еще раз крепко его обняла.

- Спасибо тебе, - поднялась на носочки и чмокнула Темного в щеку. - Ты всегда можешь обратиться ко мне, в любой ситуации, и я незамедлительно приду тебе на помощь.

Астартест застыл, словно громом пораженный. Он давно не чувствовал ничего подобного. Теплота, что разлилась в его груди, обжигала все внутренности. Ворон взглянул на девушку совершенно другими глазами, он наконец понял Мессира. Наверное, он сам бы искал такую женщину тысячелетиями. Ворон обнял меня в ответ, поцеловал в макушку, а дальше, с помощью телепатии, попросил:

- Думай о доме.

Небеса

Самым дивным местом во всех мирах и вселенных были Небеса. Палитра красок здесь была невообразима: лазурь перетекала в жемчуг, золото искрилось в фиолете. Плодовые деревья шелестели изумрудной листвой, усыпанные плодами, словно самородным золотом. Вечно сочные, румяные яблоки манили взор. Под ногами хрустела сочная, изумрудная трава, всегда влажная от росы, сверкающей ярче бриллиантов.

На пушистом, белоснежном облаке восседал Бог, окидывая взглядом Рай с высоты. Великий и добрый, с нежной улыбкой, брови, волосы, борода – всё белоснежное, подобно облаку, служившему ему троном. От него исходила аура тепла, созерцания, созидания и безмятежного умиротворения.

– Здравия желаю, Всевышний, – тихо произнес Рафаил, расправляя мощные, белоснежные крылья и поправляя сияющий нимб над головой. – Я с отчетом. Позволите ли выслушать?

– Конечно, мой друг. Всегда свободен для своих детей. Слушаю тебя, – Бог повернул голову к Архангелу, одарив его внимательным взглядом.

– Хотел просить дозволения вмешаться в дела Сатаны: он все-таки отыскал душу своей супруги. К сожалению, смертная плоть слаба, и боюсь, как бы нам не лишиться этой ангельской души, – с волнением произнес Рафаил, добавив: – Мы столько сражались за неё. Будет невыносимо, если она погибнет в Аду.

– Сын мой, ты, кажется, забыл: мы никогда не вмешиваемся в судьбы смертных. Свобода воли для нас – превыше всего. Человек сам выбирает свой путь, и если он праведен, то не свернет с него. Я верю, что дитя, в чьём теле сейчас покоится избранная душа, справится. Иначе и быть не может. Душа, прошедшая через горнило Ада и обретшая покой на Небесах, всегда найдёт выход из любой тьмы.

– Но Сатана искусен в обмане, он умеет запутать и соблазнить, – промолвил Рафаил, с трепетом и надеждой глядя в глаза Бога.

– Знаю, о ком ты говоришь. Я про ту женщину, в чье тело вселилась душа. Она умна, необычайно добра и жертвенна. Она не поддастся искушению. Я верю в неё, – Бог вздохнул и добавил: – Но ты можешь помочь ей, незримо направляя и оберегая. Помни: решение всегда принимает человек сам. Такова моя воля, – Бог отвернулся от Ангела и вновь погрузился в созерцание своей обители, паря на облачном троне.

Рафаил поклонился и исчез. Он был рад: Всевышний позволил ему помочь любимой душе. Когда-то на Небесах малышка подружилась с ним. Они вместе порхали по Райским садам, вели долгие беседы и спорили. Он скучал по тем временам.

Рафаил шагнул с Небес и мгновенно оказался на Земле. Растворившись в воздухе, Ангел отыскал нужную душу и стал её незримым Хранителем.

Девушка спала на диване, свернувшись калачиком, словно дитя в утробе матери. Рафаил с нежностью смотрел на свою подопечную. Милое, беззащитное создание умиляло его, как и все души, которых он знал еще на Небесах. Все они были для него детьми – наивными и неискушенными.

- Не бойся, я всегда буду рядом и помогу тебе в любой беде, – прошептал Ангел, глядя на девушку. Она почти не менялась. При каждом перевоплощении душа выбирала себе похожие тела. Рядом с дамой витали очертания её близких: матери, бабушки и дедушки.

– Не тревожьтесь, родные, – тихо прошептал Ангел душам, – я буду с ней до последнего вздоха, оберегу, спасу и сохраню.

– Благодарим, благодарим, благодарим, – прошелестел благодарный хор душ.

Тринадцатое

Утро разбудил наглый трезвон будильника:

- Эй, соня, подъем! – надрывался он, оглушая комнату.

Потянувшись, я неохотно поднялась. Нужно было собираться: отец позвонит с минуты на минуту, а еще через полчаса будет ждать у подъезда. Умывшись и выпив кофе, я не успела сделать и глотка, как раздался звонок.

– Доброе утро, Анюта. Выхожу, одевайся теплее, свежо сегодня, – отец был верен себе.

– Привет, пап. Насколько "свежо"? – для него "свежо" могло быть и в минус двадцать, и в плюс пять.

– А в окно выглянуть не судьба, засоня? – усмехнулся отец. – Там, между прочим, первый снег выпал.

Прижав трубку к уху, я подошла к окну, раздвинула жалюзи и ахнула: мир преобразился, утонув в белизне. Черная земля за одну ночь укрылась белоснежным одеялом, а деревья надели подвенечные наряды, радуя глаз невинной чистотой.

– Ничего себе, красотища какая! – восхищенно протянула я, любуясь зимним дыханием осени. – Круто, похрустим снежком! Ты уже вышел?

– Да, стою на остановке, сейчас троллейбус подъедет и сразу к тебе. Нужно будет цветы купить, маму порадовать, – голос отца звучал грустно и даже взволнованно.

– Хорошо, уже почти готова, жду, – ответила я и, повесив трубку, принялась быстро выбирать одежду.

Спустя двадцать минут я, закутанная в теплые штаны, водолазку и пуховик, обутая в ботинки и увенчанная своей любимой безразмерной шапкой, в которую с трудом удалось запихнуть непокорную шевелюру, стояла у выхода, запихивая в карманы деньги. Натянув перчатки, я выскочила из подъезда и тут же столкнулась с отцом. Он как раз подходил.

Мы обнялись и направились к остановке, где садились на маршрутку, идущую до кладбища. Отец внимательно посмотрел на меня, улыбаясь:

– Хорошо выглядишь, дочь. Прямо расцветаешь с каждым днем, – он ласково обнял меня за плечи и добавил: – Как же ты похожа на свою мать…

– Конечно, похожа, пап. И на тебя тоже. Все же мы родные люди, одна кровь, – я поцеловала отца в щеку, подумав о том, что для родителей мы всегда остаемся детьми.

До кладбища добрались быстро. Выйдя из маршрутки, мы вместе с отцом подошли к женщине, торговавшей цветами. Я купила у нее восемь алых роз – четыре от себя и четыре от Юли. Отец взял дюжину белых роз. Затем мы неторопливо направились к могиле.

Подойдя к маминому пристанищу, мы возложили цветы на снежный холмик. Отцовские розы сливались с белизной снега, а мои, пылающие на его фоне, казались сгустками крови. От этого сравнения мне стало не по себе.

– Я очень скучаю по маме. Она была лучшим, что было в моей жизни. Любил ее безумно, и до сих пор люблю, представляешь? – глаза отца заблестели, и он отвернулся.

– Папа, все хорошо. Она тоже очень любила нас всех, а тебя – больше всех. И я тебя очень люблю, не забывай, – я обняла его, успокаивающе поглаживая по широкой спине.

Так мы и стояли, погруженные в собственные мысли, вспоминая маму и счастливые моменты, связанные с ней.

– Ну что, пойдем, а то, похоже, снегопад начинается, – отец взглянул на небо. – Давай, прощайся, а я пока пойду.

Я проводила взглядом удаляющуюся фигуру отца, а затем повернулась к памятнику, чтобы еще раз взглянуть на фотографию любимого человека.

– Мама, я тебя люблю. Постоянно думаю о тебе. Мне тебя очень не хватает, – прошептала я на прощание.

Повернувшись, чтобы пойти следом за отцом, я вдруг почувствовала, как будто кто-то тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидела на могиле, в самом дальнем углу памятника, что-то блестящее.

– Ого! Что это? Откуда? Может быть, мамин подарок? – прошептала я, разглядывая диковинку.

Я наклонилась, потянулась к кольцу. Оно манило к себе блеском красного рубина, венчавшего перстень. Подняв его и отряхнув от снега, я сняла перчатку, чтобы примерить это великолепие. Но кольцо, словно живое, выскользнуло из пальцев и снова упало в снег.

– Не смей мешать мне, Рафаил, – прошипел Велиар. – Не вмешивайся! Твое дело – стоять рядом и наблюдать, голубок.

– Я не вмешиваюсь, Велиар, – спокойно отозвался Ангел и положил руки на плечи подопечной, даруя ей покой.

– Ага, конечно, не вмешивается он! Колечко само упало в снег, да? – возмутился Демон. – Не боишься своего начальства? За то, что лишаешь человека свободы воли, оно тебе быстро нимб начистит! – от собственной шутки Демон расхохотался.

– Уйди, Велиар. Это место упокоения душ. Не мешай людям говорить с их близкими, – Рафаил вздернул бровь и с вызовом посмотрел на собеседника.

– Тебе не удастся ничего изменить, голубь сизокрылый. Механизм запущен, и рано или поздно все будет по-нашему! – воскликнул Велиар.

Наконец мне удалось дотянуться до злополучного кольца. Взяв его в руку, я внимательно рассмотрела его вблизи. Оно манило, притягивало, переливалось.

– Ну давай, детка. Оно очень подойдет твоему пальчику. Давай, надень его, – шептал Демон, замирая в ожидании.

Взяв украшение двумя пальцами, я все же решилась надеть его на безымянный палец, но не успела: откуда ни возьмись, вороньи когти вцепились в перстень, лежащий у меня на ладони, и выхватили его. Черный пернатый взмыл ввысь с моей добычей, а в тот же миг снизу в него полетела палка, выпущенная неведомо откуда. Птица спикировала в сугроб метрах в ста от меня и исчезла из виду.