Тринадцатый удар

Тринадцатый удар

ТРИНАДЦАТЫЙ УДАР

Весь день за окном валил густой снег. Метель выла точно голодная псина. Дом стоял на отшибе — одинокий, сердитый, несмотря на то, что приближался праздник. Где-то неподалёку взрывались разноцветными огнями фейерверки, сопровождаемые весёлым улюлюканьем и смехом, а здесь было глухо, как в склепе.

— Ты бы хоть ёлку нарядил, что ли, — хмыкнула Катя, снимая варежки. — Или гирлянду повесил какую-никакую. Вот честное слово, психбольница и та наряднее, Лёнь!

Лёня безучастно посмотрел на гостью и пожал плечами. Он выглядел измотанным: синяки под глазами, нервный тик в уголке губ, чужой затравленный взгляд...

— Не до праздников как-то, — вяло буркнул в сторону. — Главное, что вы приехали.

— Мы-то? Конечно, приехали, — усмехнулся Игорь. — Но рассчитывали на другое. Всё-таки, брат, Новый год — это хоть какая-то радость. А у тебя, как в фильме ужасов: свечи, старая мебель, часы, которым сто лет в обед…

Все дружно, не сговариваясь, посмотрели на массивные старинные часы в углу — чёрное дерево, циферблат, затянутый паутиной, и кукушка, повисшая вниз головой на ржавой пружине… Хотя стрелки ещё дрожали, пытаясь двигаться вопреки всему.

— Ух ты! – присвистнула Катя и прищурила по-кошачьи зелёные глаза. — Они ещё и ходят?!

— Ходят, — отчего-то побледнев, ответил Лёня и вздохнул. — Но бьют только раз в году.

— Как? Когда? — в один голос спросили друзья.

Лёня медленно поднял глаза на часы, и, снова вздохнув, нехотя ответил:

— В новогоднюю полночь часы бьют тринадцать раз. Но лучше их не слушать. — Лёня спрыгнул с диванчика и подбежал к друзьям. Он крепко схватил их за руки и забормотал:

— Правда, не слушайте их! Да не смейтесь вы! Я же серьёзно… Закройте уши или… уйдите чуть раньше полуночи. Лады?

Катя изумлённо похлопала длинными ресницами и громко рассмеялась, подмигивая Лёне:

— А, поняла! Ты это специально? Чтобы нас напугать? Да-а, Лёнчик, а ты не безнадёжен!

Катя с Игорем расхохотались, и, подталкивая друг друга, пошли распаковывать сумки. А Лёня не смеялся.

В десять часов Катя, Игорь и Лёня сидели за новогодним столом, украшенным шампанским, салатами и мандаринами. Только вот атмосфера была совсем не праздничной, а какой-то тягостной и угрюмой. Несмотря на неутихающую метель, истерично бьющуюся в окна старенькой избы, внутри было душно и неуютно – так, что страсть как хотелось выбежать во двор и упасть в колючий мокрый снег, и дышать, дышать, пока не начнёт кружиться голова от переизбытка морозного чистого воздуха.

Катя отбросила от себя плед и, коснувшись ладонями, пылающих щёк, недовольно заметила:

- Вот всё вроде хорошо – и тепло, даже слишком, и стол неплохой собрали, но почему-то на душе как-то... мерзко. И воздух стоит такой… как будто кто-то дышит за спиной.

— Это не воздух, — пробормотал Лёня, лениво ковыряясь вилкой в салате. — Это время. Оно всегда просыпается к полуночи, особенно в новогоднюю ночь.

Игорёк фыркнул, едва не подавившись долькой мандарина:

— Ты как дед какой-то, честное слово! Как по мне – так переигрываешь малость. — Игорь отсмеялся и, сделав страшные глаза, спросил шёпотом, подмигнув Катьке:

— Лёнчик! А может, ты в местную секту завербовался?!

Лёня встал, прошёл к кухонному шкафчику и достал бутылку виски. Он выпил залпом четверть бутылки и вернулся за стол.

— Ничёссе! — ахнула Катя, и переглянулась с Игорем. — Это уже не похоже на шутку. Лёнь, может, расскажешь, что у тебя случилось? Тебе помощь нужна, да?

Лёня отстранённо смотрел в пустое окно и хмурился. Игорь в сердцах хлопнул ладонью по столу, и сжал кулаки, подумывая, не пора ли уже вдарить приятелю, чтобы привести того в чувство, когда Лёня заговорил:

— Прошлый Новый год я встречал здесь. Один. Так получилось. Вообще, сначала хотел пойти на площадь, смотреть фейерверк, но потом позвонила Лизка и сообщила, что мы расстаёмся, что она не приедет. Я тогда психанул, и остался здесь. Решил – один так один, обойдусь. — Лёня говорил сухо, сбивчиво, то и дело бросая по сторонам настороженные взгляды. — За минуту до полуночи эти чёртовы часы начали тикать громче. Мне не показалось! – зло выкрикнул Лёня, заметив ехидную улыбку Кати. — Я почувствовал... что кто-то смотрит на меня из часов. Понимаете?!

Катя нервно усмехнулась и схватила сигарету. С силой затянувшись, она отошла к окну, выпустила дым в приоткрытую форточку и резко ответила:

— Нет, Лёнь, я не понимаю. Не понимаю, зачем ты позвал нас сюда, в эту глушь, пообещав, что будет круто, а сам сидишь и паришь нам мозги, когда все веселятся! Игорь, мы уезжаем! Сейчас!

Лёня ухмыльнулся и продолжил говорить, будто не слышал гневную тираду Кати. Игорёк заворожено смотрел на часы, пытаясь понять, что не так с другом.

— Первый удар, — глухо сказал Лёня, закрывая глаза, — был громкий. Очень. Он пробрался в голову, наполняя её адской болью. Второй — заставил меня плакать. На седьмом я уже не чувствовал ни рук, ни ног. А на тринадцатом...

Он замолчал, схватил бокал, плеснул виски и выпил залпом.