Трофей врага отца

Глава 1.

– Милена! Зайди ко мне! – привычным командным тоном вызвал меня отец и снова скрылся в своем кабинете.

Я тяжело выдохнула и закатила глаза.

Дел у меня было выше крыши, а отец явно хочет навесить на меня еще что-то.

Это уже было невыносимо! Но все же я должна идти.

Я бросила взгляд на кипу бумаг и целую пирамиду папок, лежащих на моем столе, и мысленно отодвинула их в сторону.

Успею. Все равно успею!

– Милена! – снова раздался его голос, на этот раз с еще большей настойчивостью.

– Иду! – бросила я, подскочив со стула.

Подбежав к двери кабинета, я заставила себя выпрямиться и обрести ту уверенность, которую отец всегда от меня ожидал.

– Звал? – спросила я, зайдя внутрь.

– Во-первых, не «звал», а «вы звали, Владимир Сергеевич», – строго поправил меня папа – высокий и холеный мужчина пятидесяти шести лет с аристократичной сединой в волосах. – Ты тут не дома и прекрасно знаешь, что я не терплю фамильярности на работе.

– Простите, Владимир Сергеевич, – выдохнула я, но не показала что чувствую свою вину.

Перед моим отцом никогда и ни в коем случае нельзя было показывать свою слабость. Это жутко сердило его, а еще он не отказывал себе в удовольствии потом постоянно тыкать в это больное место.

– Какое задание вы мне хотите дать? – спросила я и привычным жестом вытащила свой блокнот.

Обычно папа говорил так быстро и не всегда связанно из-за задумчивости, что все приходилось записывать, а потом додумывать.

– Да, Милена, – он вдруг взял меня за плечи и усадил на стул. – Я собираюсь дать тебе именно задание. Сложное, но очень ответственное. И если ты его выполнишь, я пересмотрю твое желание поступить на психолога, а не на кардиолога как я хотел.

– Правда? – удивилась я, на время растеряв и уверенность и маску исполнительной подчиненной.

Я очень хотела поступить в Сингапурский университет – самый дорогой университет в нашей стране. Все преподавание там велось на английском языке, а один год обучения стоил как квартира в центре.

Я грезила этим университетом с пятого класса, и делала все, лишь бы заслужить одобрение отца. Самой мне, конечно, его ни за что не вытянуть, поэтому я готова была на все.

Вообще отец с пеленок поставил мне главное условие: я стану медиком и никем другим. Я же не выносила медицину. Я падала в обморок от вида крови и тряслась от иголок. Казалось бы путь в мед мне закрыт, но потом я увлеклась психологией и поняла что так смогу и отцу угодить, и не идти против себя.

Однако папа мой выбор не одобрил. Он видел меня только в качестве кардиолога и никого больше. Поэтому сразу после школы он не дал мне ни одного шанса поступить, а забрал прямиком к себе на работу, желая хоть так насильно привить мне любовь к настоящей медицине, а не к этой попсовой психологии, льющейся из каждого аккаунта в соцсетях.

Сейчас же у меня появился реальный шанс, и я ни за что его не упущу!

– У нас появилась проблема, – начал он, прохаживаясь мимо меня. – Один из моих конкурентов собирается открыть свой медицинский центр, и это очень плохо. Он пользуется большой популярностью в наших кругах, и это грозит мне потерей прибыли. Он не только заберет моих пациентов, но я боюсь, что и переманит моих врачей. Сегодня утром я слышал как наш стоматолог с гастроэнтерологом переговаривались в курилке. И они оба получили приглашение на собеседование к этому уроду! Он хочет уничтожить мой центр и мою репутацию. Я не могу допустить его появление на моей территории!

– Но... что я могу сделать? – не понимала я.

Моей задачей на работе было бесконечное перебирание и заполнение бумаг. А так же сверки, звонки, распечатки и кофе. Очень много кофе. Папа пил по чашке кофе каждый час, так что обычно он не отпускал меня никуда дольше, чем на час. Чтобы я не пропустила очередной его приказ принести кофе.

– Ты должна помешать этому, – он решительно стукнул кулаком по столу, а затем снова принялся ходить мимо меня. – Только так ты поступишь на своего дурацкого психолога в свой универ. Если не выполнишь мое задание, то в следующем году поступаешь в мед и только попробуй хотя бы вякнуть по этому поводу!

Я замерла и притихла.

Отцу ничего не будет стоить все-таки засунуть меня в этот мед.

Я уже два года не могла уговорить его ни на какой другой университет, поэтому была буквально заложницей в его медцентре.

Если же я сейчас разочарую отца, то моя жизнь еще на долгие семь лет не выйдет из беспросветной ямы.

– Как же мне этому помешать? – взволнованно спросила я.

Я не сомневалась, что отец попросит сделать меня что-то незаконное. Мой папа всегда шел по головам, и это касалось всего – не только бизнеса.

– Очень просто, – его голос оставался холодным как лед. – Там всем заправляет один немец – Эрих Кмит. Знаешь, кто это?

– Знаю, – обреченно кивнула я.

Эрих Кмит был известным стервятником в сфере медицинского бизнеса. Он как жесточайший хищник рвал все на своем пути. Медицинские центры – это только вершина айсберга. Кмит занимался и поставкой медоборудования, и подготовкой персонала, и организовывал семинары, поездки, повышение квалификации. О нем говорили, что у него искусственный интеллект вместо человеческих мозгов, а еще что он никогда не спит. Настолько он был продуктивным и безжалостным.

Глава 2.

– Пап... – я обомлела от его слов. – Но... ты предлагаешь мне... использовать себя как...

– Как инструмент, – жестко перебил он. – Не надо мне тут лекций о морали. В бизнесе все средства хороши. А уж на войне с этим Кмитом... Будь моя воля, я бы отравил его к чертям собачьим! Все ему мало! Везде нужно запустить свои лапищи!

– Но, пап! – я вскочила со своего места. – Ты слышишь себя? Ты хочешь, чтобы я продалась ему? А дальше? Что я смогу сделать, чтобы остановить его?

– Тут несколько вариантов развития событий, – отец деловито уселся и раскрыл свой ежедневник.

Он даже уже планы накидал! Планы на меня как инструмент!

– Ты можешь разведывать для меня его планы, – принялся перечислять он, совсем не заботясь о моих чувствах. – Можешь навредить ему, когда представиться удобный случай. А можешь... очаровать его настолько, чтобы он просто взял меня в долю. Последнее мне совсем не нравится, конечно. Я бы предпочел расправиться с ним максимально жестко. Но в качестве временного варианта тоже может подойти.

– Папа, – мой голос дрогнул. – Ты хочешь, чтобы я спала с ним и разведывала для тебя информацию. Да?!

– Ну если ты можешь разведать все для меня, не попав к нему в постель, то тоже хорошо, – он сделал какую-то пометку в своем ежедневнике, словно добавил очередной вариант для себя. – Так бы я тебя даже зауважал.

– Но... неужели ты не слышишь того, что говоришь мне? – я не могла поверить в происходящее.

Мой отец всегда был крайне жестким и властным. Все это приправлялось его самодурством и заоблачными амбициями. Но я бы все равно никогда в жизни не подумала, что он смог бы мне дать такое задание.

– Милена, я тебя не узнаю! – отец принялся меня стыдить. – Это дело нашей семьи! Хочешь, чтобы мы все потеряли? Чтобы мы дошли до банкротства? Хочешь, чтобы мы стали нерукопожатными? Ты понимаешь вообще что это означает? Это значит, никаких путешествий. Беспросветно серая жизнь. Работа секретаршей, где тебя будет лапать твой начальник, но уже бесплатно. А потом что? Разваливающаяся однушка, муж, который будет мыться раз в неделю. Вечно болеющие дети. И вот к тридцати годам ты превратишься в бабищу в бигуди и в халате, которая кипятит белье на плите и имеет тридцать килограммов лишнего веса?

Я понимала к чему отец мне сейчас все это говорит.

Четырнадцать лет назад отец как раз все потерял и дошел до банкротства. Косвенно к этому имел отношение и сам Кмит, но скорее всего он даже не знал, что случайно довел моего отца до такого состояния. После этого мой отец поднимался долгие пять лет. Мы экономили вообще на всем. Моя мама не выдержала и ушла из дома, так как отец нещадно терроризировал ее. И я помню, что в тот момент в свои тридцать, моя мама выглядела как раз так, как сейчас говорил папа. Она сильно поправилась и всегда кипятила белье на плите, отчего в квартире пахло сыростью.

Потом отец постепенно поднялся и даже отсудил меня у мамы, но у меня навсегда осталось воспоминание этой сырости и нищеты в квартире. Может поэтому я все это время была такой жуткой трусихой и держалась не только за власть, но и деньги отца. Я действительно до ужаса боялась вернуться в ту сырую и нищую жизнь.

– Вспомнила как это все было? – отец жестоко давил на мои страхи. – А теперь еще вспомни о том чем ты больна, и что нищая жизнь для тебя равно смерть. Ни один врач из поликлиники не сможет поддерживать твое сердце. Тебя моментально угробят.

Я опустила голову, окончательно добитая словами папы.

Да, у меня были проблемы с сердцем, поэтому отец настаивал, чтобы я стала именно кардиологом. Чтобы могла сама себя контролировать и оказывать себе помощь.

Я посещала только очень дорогих специалистов, и сидела на дорогих лекарствах.

Для меня в буквальном смысле финансовый крах папы означал смерть, и папа знал на что давить.

– Не надо воспринимать это так серьезно, – отмахнулся отец, теперь желая немного сгладить свои слова. – Это не продажа твоего тела. Не предательство с моей стороны. Это просто задание. Очень ответственное. Возможно, самое ответственное в твоей жизни. От тебя зависит благополучие нашей семьи. И я горжусь, что могу поручить это дело именно тебе. Ты у меня красивая, образованная, целеустремлённая девочка. Моя преемница. Мое будущее. Когда я забрал тебя у матери, я уже знал, что ты достигнешь всех высот. Что прославишь мою фамилию. Мне очень нужна твоя помощь, и я искренне прошу тебя это сделать. А потом я оплачу твою учебу. Организую тебе лучшую практику заграницей. Ты станешь мировым консультирующим психологом. Светилом – не меньше!

Я робко взглянула на своего отца.

Он никогда не говорил мне таких слов. Вообще. За всю мою жизнь, я не услышала ни одного даже формально ласкового слова от него, а тут...

Может то, что я сделаю действительно ничто по сравнению с тем будущим, какое меня ждет? Ведь амбиции тоже играли во мне, и я уже не могла согласиться на меньшее.

Да, с точки зрения морали это противно, но что если во взрослом мире это не так уж и ужасно?

– Ты справишься, – произнес он уже более спокойно, видя что на меня подействовали его убеждения. – Ты всегда справлялась. Не было еще ничего, что ты не могла сделать. В тебе есть стержень, Милена. Моя порода. Ты просто должна это сделать и все.

Глава 3.

Я стояла перед высоким зеркалом в спальне, оценивая своё отражение.

Чёрное строгое платье идеально подчёркивало мою хрупкую фигуру. Черные туфли на высоком каблуке скорее намекали на мою амбициозность, чем на распущенность. Неброский макияж так же придавал мне профессиональной нотки. Все в моем образе говорило о том, что я зациклена только на своей карьере, кроме прически.

Я искренне надеялась покорить Кмита своим блестящим медицинским немецким, а еще целеустремленностью и дисциплинированностью. Но все же я понимала что он набирает в свой штат только лучших, а значит нельзя сбрасывать со счетов мою привлекательность. Если я не смогу зацепить его как кандидат на работу в его центр, то мне придется воспользоваться папиным планом и перейти к соблазнению.

Мне очень не хотелось даже думать о втором варианте, но я не могла его исключить полностью. Поэтому свои густые пепельные волосы я тщательно завила и уложила, добавив в образ игривости и - прости господи - сексуальности.

Я еще никогда не пользовалась своей внешностью напрямую. Да мне казалось, что мне еще пока рано ей пользоваться. Из-за болезни сердца я выглядела очень худенькой. Чтобы хоть как-то придать себе форму я под платье надела бесшовные шортики, которые немного прибавляли объем попе. С грудью мне помог пуш-ап. Без этой тяжелой артиллерии мое тело совсем не выглядело женственно.

Мою внешность усугубляли округлые щечки. Несмотря на мою хрупкость, младенческий жирок еще не сошел с моих щечек, поэтому здесь моя сексуальность опять уходила в минус.

Но все-таки все было не так плохо. Пепельные локоны и глубокие темно-серые глаза выделялись ярче моих щек, поэтому с этим можно было как-то работать.

– Готова? – спросил папа, когда бесцеремонно вошел ко мне в комнату. – Давай, машина уже греется. Спускайся.

– Да, пап, – выдохнула я.

Вчера папа проявил невиданную щедрость и перекинул всю мою дневную норму работы на свою секретаршу, пока я занялась изучением своего конкурента.

Мне даже пришлось проявить хитрость и подмазаться к стоматологу Георгию Васильевичу. Я сказала что работать и жить с моим отцом уже невозможно, и я ищу другое рабочее место. Таким образом, стоматолог согласился взять меня с собой на собеседование к Эриху Кмиту.

Наконец я решительно выдохнула и спустилась к папиной машине.

Вскоре мы прибыли в наш офис. Папа всегда привозил меня в офис к восьми, хотя рабочий день начинался с девяти. Но так уж сложилось, что ко мне отец всегда был очень требовательным. Поэтому я получала в его центре меньше всех, но при этом работала с восьми до семи, плюс суббота и даже в воскресенье до обеда.

Ни мое хрупкое здоровье, ни элементарные пределы организма и нервной системы не служили для отца аргументом, чтобы я пропустила рабочий день. Он считал что так закаляет мое сердце и как мне казалось он был прав. В самом деле, как только я перешла на такой изнурительный рабочий график, я стала настолько уставать, что меня не пробивали никакие эмоции. Следовательно, у меня не было времени о чем-то переживать, о чем-то плакать или, упаси боже, в кого-то безответно влюбиться. А значит, мое сердце оставалось в безопасности.

Поэтому проработав в офисе час с утра, я наконец спустилась в кабинет стоматологии, где меня уже ждал Георгий Васильевич.

– Ты уверена, что отец тебя не заругает? – спросил он. – Он и так тебя не жалеет, а если узнает, что ты ушла к его конкуренту...

– Мне все равно, – решительно ответила я. – Я так устала! Он платит мне меньше, чем уборщице! Я уже месяц сплю только на успокоительных. Он заездил меня, а ему все мало! Я больше так не могу. Мне нужна нормальная работа, чтобы я могла съехать от отца и сама себя обеспечивать.

– Не знаю, – тяжело вздохнул стоматолог. – Кмит тоже не лучший вариант. Говорят, у него еще сложнее работать.

– Вы не понимаете, – я старательно отыгрывала заранее отрепетированную речь. – Я хочу именно к Кмиту! Чтобы моему отцу было больно. Чтобы показать ему, что даже такой стервятник как Кмит и то лучше, чем он! А на Кмита я хотя бы обижаться не буду. Уж лучше пусть меня ругает за каждый шаг чужой мне человек, чем родной отец!

Я проговорила все это на повышенных эмоциях, хотя внутренне была абсолютно спокойна. Я умела изображать то, чего не чувствовала, чтобы не выглядеть роботом в глазах других людей, но при этом чтобы не пропускать через себя лишнее.

– Как я тебя понимаю, – Георгий Васильевич взял меня под локоть, помогая мне спуститься по лестнице. Я тоже под крылом отца работал после мед академии. Это был ад. Мы ругались каждый день. И только когда я перешел в другую клинику наши ссоры прекратились. Так что, возможно, это наладит и твои отношения с отцом. Правда не сразу. Будь к этому готова.

– Я готова, – решительно ответила я. – Мне уже тут все поперек горла.

– Ну тогда ни пуха нам, ни пера, – выдохнул стоматолог, когда мы сели в его машину. – Я тоже питаю очень большие надежды на это собеседование.

Он завел машину и выехал с парковки.

По пути мы больше не обронили ни одного слова. Георгий Васильевич сильно нервничал. Я заметила как суетливо он переключал скорости и нервно подергивал плечами. Я же оставалась спокойной. Просто не хотела думать ни о чем плохом раньше времени.

Глава 4.

Мы сообщили на проходной к кому мы пришли и охранник взялся нас проводить. Он долго водил нас за собой, а во мне оставалось все меньше уверенности. Я все больше понимала, что это не обычное задание, и что я совсем к нему не готова.

– У вас у обоих назначено собеседование? – спросил охранник, и Георгий Васильевич ответил «да». – Тогда вот кабинет HR менеджера.

– Нет! – взволнованно сказала я. – Мне назначено напрямую к Господину Кмиту.

– Напрямую? – охранник с сомнением оглядел меня, а моей уверенности стало еще меньше. Но все же он мне поверил: – Тогда вам на три этажа выше. Я провожу.

Мы с Георгием Васильевич одним кивком пожелали друг другу удачи, и я последовала за охранником.

Наконец мужчина довел меня до приемной и вручил к взмыленной секретарше.

– У Господина Кмита на это время не назначено встречи, – сообщила она, почему-то сильно нервничая. – Вы у меня вообще не назначены.

– Я понимаю, – я неловко терла себе пальцы, оправдываясь перед секретаршей. – Но это очень важно. Может быть найдется окошко в пять минут?

– Не найдется, – твердо ответила она, сильно нервничая. – И вам же лучше. Господин Кмит сегодня в таком настроении, что я бы и врагу не пожелала встретиться с ним. Давайте я вас запишу, но лучше не сегодня.

По тревожному взгляду секретарши я поняла, что она не врет. Она явно боялась своего босса и не скрывала это. Тут похоже все его боялись.

Но ведь я не могу сдаться. Отец на меня так рассчитывает. И потом, это в моих же интересах. Я должна приложить все силы, чтобы справиться!

В эту секунду в приемную забежала какая-то девушка и бросила нам:

– Ахтунг! Патрон!

Секретарша тут же бросилась к своему столу, забежавшая девушка кинулась в угол, как будто опасалась что ее собьет фура, а я, поддавшись, общей панике, отпрыгнула в сторону и оказалась возле какой-то двери.

В этот момент в приемной появился высокий крепкий и широкоплечий мужчина с разъяренным лицом, но вместе с этим в его глазах горел азарт. Он как будто только что сцепился с кем-то на ринге, и после трудного боя одержал победу.

Его белоснежная рубашка была настолько белой, что аж резала глаза, а еще она была расстегнута на верхние пуговицы, обнажая бычью шею мужчины, всю изрисованную татуировками. Ее рукава были засучены до локтей, демонстрируя дорогие часы, сильные предплечья, а выше – мощнейшие бицепсы.

Ледяные темно-синие глаза обжигали своим льдом в минус тысячу градусов. Густые темные волосы были зачесаны наверх и немного растрепаны. Темная щетина на лице и густые хмурые брови ярко выделялись на его бледной коже лица, как будто этот человек в жизни не был в отпуске и не давал себе ни дня, чтобы полежать на солнышке.

– Где эта бездельница?! – выкрикнул мужчина и увидел девушку, зажатую в угол. – Какого черта у тебя ничего не готово? Я за тобой еще бегать должен? У меня уже японцы на линии, а ты? Сколько еще тебе нужно времени, чтобы отпечатать эти чертовы бумажки?!

Девушка что-то запищала неразборчивое, запуганная дальше некуда, а я инстинктивно вжалась в дверь, надеясь, что этот буран пройдет мимо меня.

Впервые в жизни я видела кого-то в миллион раз страшнее, чем мой отец. А отец на сегодняшний день был моим единственным ночным кошмаром. По сравнению с этим Кмитом, даже мой страх нищеты и потери жизни от остановки сердца казался мне мелким пустяком.

Поэтому, завороженная и напуганная его поведением, я глупо икнула, и вся моя статусность, которую я налепила на себя, тут же рухнула.

– Ты еще кто?! – рявкнул меня он, а я от страха совсем приклеилась к двери.

Я и представить не могла, что все эти слухи правда, и Эрих Кмит именно такой: дикий, свирепый и очень громкий.

Кажется, после такого крика мне надо в туалет.

– Ты оглохла?! – нахмурился он и приблизился ко мне так близко, что полностью закрыл собой.

Его свирепое дыхание опалило мне кожу. Яркий взрывной аромат ледяного парфюма парализовал мне мозг. Белоснежная «вырви глаз» рубашка бугрилась от рельефа его мощного тела и уничтожающего дыхания.

– Я... на собеседование, – проблеяла я, хотя не уверена, что у меня изо рта вообще вырвался хоть какой-то звук.

Мне казалось, что этот монстр давно сломал меня своей энергетикой.

– На собеседование? – удивился он. – Интересно.

Он словно только сейчас обратил на меня внимание. Для этого он отошел на шаг назад и так цинично оглядел меня, что я невольно прикрылась руками, ощутив себя совсем голой.

– Что ж, – он мгновенно что-то решил в своей голове. – Быстро подключайся к той бездельнице, – он указал пальцем на вжавшуюся в угол девушку, – чтобы через час обе были у меня со всей выполненной работой! И только попробуйте не успеть! Мои японцы ждать не будут! Потребуют, чтобы вы в наказание выполнили обряд сэппуку!

– Ч-что? – от того, что этот Кмит говорил так громко и угрожающе я испытывала страх и вообще не понимала значение его слов.

– Погугли! Что! Еще спрашивает! – рыкнул он, затем брезгливо двумя пальцами взял меня за шиворот платья и просто отбросил в сторону как подзаборную кошку.

Глава 5.

– Извините, я не смогу вам помочь, – проговорила я той самой девушке, что тащила меня куда-то по коридору. – Я поняла, что не смогу тут работать.

– Прошу тебя... извини, не знаю как тебя зовут...

– Милена, – машинально ответила я.

– Миленочка, родненькая, я реально не справлюсь одна, – жалостливо заговорила девушка. – Я Аня. И мне конец если ты мне не поможешь. Пожалуйста... хочешь я тебе заплачу?

– Да нет, ну что ты, – я почувствовала неловкость. – Я не из-за денег, – добавила я, пытаясь найти хоть какую-то лазейку, чтобы не возвращаться к этому зверю. – Просто я реально не представляю, как тут можно выжить...

Аня отчаянно вцепилась в мой локоть и с мольбой в глазах заговорила:

– Милена, я тебя умоляю! Это дело всего на час, максимум два. У нас больше и нет времени. Просто помоги мне распечатать и собрать документы, а потом я больше не буду к тебе приставать. Это должность очень важна для меня. Я все ради нее готова сделать!

– Но разве тебя не пугает ор твоего босса? – удивилась я. – Это же просто ад терпеть такое каждый день.

– Милен, он столько платит за свой взрывной характер, что я ипотеку за два года закрою вместо десяти, – привела Аня наверное главный для себя аргумент. – И потом, работать с Кмитом – это реально такой опыт! Ты себе не представляешь! После Кмита тебя в любую даже зарубежную компанию с руками и ногами возьмут, даже если здесь ты работала у него всего лишь уборщицей!

Я обреченно опустила плечи. Я видела насколько карьера важна для Ани и прекрасно понимала такой тип людей. Мой папа, наверное, именно этого от меня и хотел: чтобы у меня глаза горели на все его задачи, чтобы я бежала к своей цели, не разбирая людей и дороги. А я только сейчас поняла, что больше не готова позволять отцу так издеваться надо мной.

Оглушительный ор Кмита мгновенно все расставил на свои места. Может он и вправду хороший руководитель, раз может за одну минуту перевоспитать своего подчиненного?

Я снова посмотрела на Аню и наконец сдалась:

– Ладно. Я помогу.

Аня мгновенно оживилась, еще крепче схватила меня за руку и втянула меня в свой кабинет.

– Отлично! – она резко придвинула к столу еще одно офисное кресло и усадила меня в него. – Тогда быстро садись за компьютер, я объясню, что делать.

Следующие два часа прошли в каком-то сумасшедшем ритме. Мы лихорадочно печатали, проверяли и перепроверяли документы. Аня бросала мне короткие команды, а я послушно выполняла их, боясь, что если мы не уложимся в срок, этот самый Кмит снова обрушится на нас своим громовым голосом.

Между тем Аня постоянно принимала звонки на свой мобильный и за минуту решала то один, то другой вопрос. Я же рядом с ней все больше ощущала себя ненужной своему отцу.

Никогда мне не стать такой как Аня, потому что я просто не хочу такой жизни.

Отец дрессировал меня карьеристкой, а я... кажется устала. Больше не могу. Я хочу хоть немного жить для себя...

– Осталось пять минут, – Аня дернула меня за плечо, понимая что я отвлеклась на свои мысли. – Ты закончила?

– Почти, – ответила я, допечатывая последние строчки, – еще два пункта осталось.

Наконец последний лист был распечатан. Мы обе лихорадочно собрали бумаги в папки и побежали к кабинету Кмита. И только у его кабинета до меня дошло, что мне заходить совсем не обязательно. Я бежала за Аней по инерции, как всю свою жизнь бежала за отцом.

– Ладно, я пойду, – сказала я, когда Аня уже кивнула секретарше, и та доложила Кмиту, что мы ждем его позволения войти.

– Куда? – шикнула она, и снова схватила меня за локоть. – А если он спросит что-то о тех пунктах, которые я не делала?

– Да! – громогласно выкрикнул Кмит из своего кабинета, а у меня снова зазвенело в ушах.

А ведь я еще даже не вошла.

Нет, надо бежать отсюда, пока у меня какой-нибудь сердечный приступ не случился, но...

Аня уже влетела в кабинет, и втянула меня за собой.

Кмит сидел за своим массивным дубовым столом, сложив на него ноги в идеально вычищенных и отполированных ботинках. Даже подошва на них была без единой соринки. Не удивлюсь если у него в подчинении где-то здесь находится работник, который через каждые десять минут чистит ему обувь.

– Вы опоздали, – строго произнес он, прожигая нас обеих уничтожающим взглядом

Я удивленно взглянула на часы в его кабинете – дорогущий антиквариат, и поняла что мы опоздали всего на две минуты, но Кмиту этого явно было достаточно.

– Простите, – пробормотала Аня, протягивая ему свою папку с документами.

Он молча взял их, пролистал несколько страниц, затем поднял взгляд и остановился на мне. Аня толкнула меня локтем в бок, а я вздрогнула и поспешно отдала Кмиту и свою папку. Но получилось слишком поспешно. Так что папка не дошла до рук Кмита, а просто упала на стол.

Я поняла что этот жест получился весьма грубым, и очередной порции ора мне не избежать. Но все же я собралась и приготовилась.

– Ты, – он указал на меня пальцем. – Останься.

Глава 6.

Эрих Кмит пристально глядел на меня, а я не смогла выдержать его взгляд – опустила глаза.

Мои щеки пылали от смущения и негодования. Мне жутко хотелось сбежать от этого мужчины, но в тот же момент я боялась пошевелиться при нем.

Какой же тяжелый по энергетике человек! Он просто силой взгляда ломал кости, а потом дробил их в муку.

Мне хотелось поторопить его и спросить что он от меня хочет, но я по-прежнему не могла пошевелиться. Даже открыть рот, чтобы задать единственный вопрос.

– Как тебя зовут? – спросил он все так же громогласно, но было видно, что сейчас он не повысил голос.

Наверное, это был его самый тихий тембр, хотя даже он был при этом громким.

– Милена, – зачем-то ответила я.

Мне показалось невежливым, если я сразу заявлю, что не буду тут работать. Мне хотелось уйти максимально спокойно. Без порции ора вслед. За эти два часа, что я провела в офисе Эриха Кмита, я уже испытала непозволительную для себя порцию стресса. После такого мне точно нужно принять успокоительного и проспать до вечера, чтобы не возникло проблем с сердцем.

– Что ж, Милена, – еще тише проговорил он, и теперь я поняла, что этот мужчина может разговаривать вполне нормально, – изложи мне цель своего визита ко мне.

– Господин Кмит, – начала я, решив покончить с этим, – я хотела попробовать поработать у вас. Я пришла поговорить с вами об этом. Я знаю, что вы не назначали собеседований для секретарей или помощников по офису. Я просто пришла на удачу. Но я уже поняла, что не смогла бы здесь работать.

Эрих Кмит прищурился, слегка наклонив голову, словно хотел рассмотреть меня под другим углом. Его напряженное молчание словно впивалось в мое тело, пробивая любые остатки уверенности. Я снова почувствовала, как жар поднимается к щекам, и уже ненавидела себя за это.

– Значит, ты пришла без приглашения, – наконец произнес он, медленно, словно смакуя каждое слово. – Просто так. Проверить свои силы.

– Да, – пробормотала я.

– И уже решила, что не годишься.

Он произнес это с такой ледяной иронией, что я мгновенно почувствовала себя полным ничтожеством.

– Вы правы, – сказала я тихо, не поднимая глаз. – Я... мне лучше уйти.

Я шагнула назад, но его голос остановил меня, прежде чем я успела повернуться к двери.

– Я не разрешил тебе уйти!

Я замерла, будто моими ногами управлял кто-то другой. В голове пронеслись мысли, что сейчас он будет выговаривать мне за мою дерзость или унижать за слабость. Но Эрих Кмит явно хотел докопаться до моих истинных целей.

– Я спрашиваю еще раз, – продолжил он, – и ты будешь стоять в моем кабинете до тех пор, пока я не получу честный ответ. Итак, зачем ты пришла?

Мое сердце бешено забилось от внезапной тревоги. Я вдруг осознала насколько я мелкая сошка по сравнению с этим исполином Эрихом Кмитом. И дело тут было не только в визуальных отличиях. Морально Эрих Кмит превосходил меня в миллион раз. Казалось, что ему не будет стоить никаких усилий унизить меня и растоптать как личность всего парой слов.

– Я же сказала... – мой голос задрожал он нервов, – я просто пришла на удачу...

– Нет, – отрезал он. – У тебя последняя попытка, Милена.

Мое сердце бешено билось от тревоги. Мне стало дико страшно. Кроме того, я опасалась за свое здоровье. Почти всю жизнь я умела подавлять свои эмоции, а тут... они все нарастали и нарастали. Я испугалась, что у меня случится приступ.

– Отпустите меня, пожалуйста, – жалобно попросила я. – Мне плохо.

– Что у тебя болит? – спокойно спросил он как будто не поверив мне.

– У меня проблемы с сердцем, – ответила я. – Я поэтому и не смогла бы у вас работать. Тут слишком много стресса для меня.

– И что же с твоим сердцем? – Кмит поднялся со своего места и направился ко мне. – Какой у тебя диагноз?

Я закрыла себе лицо ладонями, не веря в жестокость Кмита.

Неужели над такими вещами еще можно издеваться?!

– Так какой у тебя диагноз? – еще строже спросил он, а я вся затряслась от волнения.

Со мной точно сейчас что-нибудь случится!

– Милена, – я услышала его голос совсем близко и даже ощутила его горячее дыхание, – просто ответь.

– У меня проблемы с сердцем, – тихо повторила я, но Кмит меня перебил:

– «Проблемы с сердцем» – это не диагноз. Какой он у тебя?

Я растерялась окончательно, но вдруг поняла, что не знаю ответа на вопрос Кмита. Отец водил меня по врачам и я десятки раз видела свою медкарту, но я хоть убей не могла вспомнить сейчас что же в ней было написано.

– Я скажу тебе какой он у тебя, – вдруг выдал Кмит и отлепил мои руки от лица, – ты врушка, Милена, и очень неумелая. Зачем ты пришла ко мне? Пошпионить? Добыть для кого-то информацию? Копнуть под меня? Ты пришла за этим?

– Нет, – я испуганно глядела на Кмита, но сейчас, когда прошла моя паника, я стала лучше соображать. – Если вы подозревали меня в таком, тогда зачем доверили помочь с документами?

Глава 7.

Я испуганно глядела на Эриха и едва могла перевести дыхание. Не помню когда в последний раз мне было так страшно, да и было ли вообще.

Я ведь уже все испортила! Теперь этот Кмит назло разрушит бизнес моего папы лишь бы пресечь на корню попытки шпионить на него.

Папа меня убьет!

– Господин Кмит, – начала я дрожащим от страха голосом, – простите меня. Я ведь не сделала ничего плохого. Я правда очень хотела к вам в компанию...

– Очень хотела для чего? – он сделал еще четверть шага и теперь наши тела почти касались друг друга.

Я же не могла отступить, так как Кмит припер меня к стене.

– Мне тяжело работать с папой, – заговорила я вся заикаясь. – Я работаю по десять часов в день, включая субботы, и даже иногда воскресенья. А платит он мне меньше всех. Даже меньше, чем уборщице! Я в полной финансовой зависимости от него. И медицинской тоже. Я... просто устала, – от страха я не выдержала, и слезы позорно побежали по моим щекам. – Я так устала! Иногда мне кажется, что я для него просто прислуга. Я просто хотела свободы. Хоть немножко! Хотела устроиться в хорошее место, где бы я могла заработать на съемную квартиру и съехать от отца. Хотела чтобы мне платили за мой труд! Пусть я буду работать столько же, но хотя бы не за копейки!

Я говорила и действительно выплескивала наружу то, что было на самом деле.

Отец воспитал меня не как свою дочь, а как робота – безэмоциональную исполнительную машину. Я лишний раз боялась возразить ему лишь бы не спровоцировать приступ. И в итоге так себя загнала, что просто перестала замечать всю ту несправедливость, что творил со мной отец.

Теперь же, когда Кмит всего парой слов расшатал мне все нервы, я вдруг осознала в каком ужасе жила все это время. Что отец просто пользовался мной, запрещая мне испытывать хоть какие-то душевные переживания лишь бы не навредить моему здоровью. Но разве таким адским трудом он мне не вредил все это время?!

– Если ты столько времени работала в таких трудных условиях, то почему же решила, что моя компания тебе не подходит? – спокойно продолжал Кмит. Его ничуть не трогали мои слезы.

– Потому что у вас еще больше стресса, – ответила я. – А это вредно для моего здоровья.

Кмит на это лишь усмехнулся, а затем внезапно взял меня за руку и потащил вон из кабинета.

В первую секунду я даже обрадовалась и подумала, что он меня выгоняет, но потом меня снова переполнило тревогой.

Куда он меня тащит?

Кмит затащил меня в лифт и мы спустились на первый этаж – в его клинику, а затем он меня подвел к кабинету кардиолога.

– Нет, я не пойду! – испугалась я и инстинктивно закрыла себе грудь руками.

Если мне будут делать кардиограмму, то мне придется раздеться по пояс. А учитывая, что я в платье, то его придется снять полностью! Я вовсе не хочу раздеваться перед каждым встречным врачом! А если при этом еще будет присутствовать Кмит...

– Мой кардиолог – лучший во всей стране, – с гордостью сообщил Кмит. – К нему очередь обычно от самых дверей лифта.

Я действительно только сейчас заметила стройную очередь разношерстных людей, которые с удивлением и возмущением глядели на меня.

– Он примет тебя без очереди, пока обедает, – объяснил Кмит и втолкнул меня в кабинет.

Статный мужчина в белом халате взглянул на меня, застыв с чашкой кофе у губ.

– Понимаю, что не вовремя, – обратился Эрих к врачу, – но мне нужно чтобы ты срочно осмотрел эту особу. Я сам за нее заплачу по двойному стандарту.

Врач обреченно вздохнул и отставил свою чашку.

– Я не согласна! – тем временем испугалась я. – Я не знаю вашего врача! Я ему не доверяю!

Я всю жизнь посещала только врачей женщин, и не собиралась сейчас оголяться перед мужчиной! Тем более что не пожилым врачом, а вполне себе мужчиной в расцвете лет и интереса к девушкам. К тому же Эрих все еще находился в кабинете.

– Осмотри ее, – Эрих повторил свой приказ сквозь зубы, – даже если ее придется привязать к кушетке. Если она здорова, то я сдам ее ментам за промышленный шпионаж.

– Но я ничего не сделала! – я заметалась по кабинету, испытывая неподдельный ужас от происходящего. – Вы не имеете права! Я сама на вас заявлю!

Дрожащими руками, я вытащила свой телефон, собираясь вызвать полицию, но Эрих одним рывком схватил меня за плечи.

– Чего ты боишься? Если у тебя действительно сердце не в порядке, то ты должна принять это как невероятное везение – попасть к такому врачу.

– Я боюсь вас! – вдруг призналась я. – И еще того, что этот ваш хваленый врач мужчина! Я никогда не ходила к кардиологу мужчине. Я так не хочу. Пожалуйста...

– Если ты так боишься меня, то саму процедуру тебе проведет моя ассистентка, – спокойно сообщил врач.

У него был такой вид как будто Кмит каждый день во время обеда засовывает ему в кабинет сопротивляющихся девушек.

– Я лишь расшифрую результаты кардиограммы и озвучу диагноз, – продолжил врач. – Ложись за ширму, а я сейчас.

Он взял мобильный и набрал чей-то номер, а затем заговорил:

Глава 8.

Женщина, представившаяся ассистенткой Аллой, была спокойна и деликатна. Ее мягкий голос и уверенные движения заметно успокоили меня. Она разложила одноразовые салфетки на кушетке и предложила мне прилечь. Затем подождала, чтобы я комфортно устроилась.

– Не переживайте, – сказала она, заметив мое напряжение. – Все пройдет быстро, и это абсолютно безболезненно.

– Я знаю, – ответила я, ведь я миллион раз уже сдавала кардиограмму.

Тем временем я улеглась на кушетку. Алла нанесла мне прохладный гель и прикрепила электроды, но я чувствовала себя ужасно неуютно.

За ширмой слышались приглушенные голоса Эриха Кмита и врача. Мне было не по себе от того, что в любой момент они могли бы зайти и увидеть меня совсем обнаженную.

– А они сюда не заглянут? – я беспокойно водила руками, порываясь прикрыться.

– Ну что вы, – Алла была очень ласковой со мной. – Никто не зайдет. Расслабьтесь и просто отдыхайте.

Я все же выпрямила руки вдоль тела и стала глубоко дышать. Мне и самой хотелось успокоиться. Сегодня я так много нервничала, что боялась плохих результатов, а потом еще и последствий.

– Готово, – наконец сообщила Алла и подсела ко мне, чтобы убрать все электроды. – Одевайтесь. Не спешите. Я пока передам доктору результаты.

Я кивнула и стала поспешно натягивать на себя лиф, а потом и платье. Из-за всего происходящего я ощущала себя как будто оглушенной. Я действовала суетливо и нервно. Если честно мне просто хотелось поскорее уйти отсюда и подумать над своей дальнейшей жизнью.

– Я могу идти? – спросила я, когда выглянула из-за ширмы.

– Нет, конечно, – фыркнул Эрих. – Или расшифровка тебе не интересна?

Я на всякий случай отступила поближе к двери. Внутри меня назревало какое-то чувство опасности. Мне казалось, что Кмит вот-вот набросится на меня и съест. Поэтому безопаснее находиться поближе к двери.

Врач тем временем внимательно осмотрел длинный лист распечатки и даже прищурился в одном месте. Эрих же висел у него над душой и нетерпеливо вертел телефон в руке.

– Ну? – нахмурился Кмит, недовольный ожиданием.

Доктор что-то пробормотал себе под нос, а затем обернулся ко мне.

– У вас нормальное сердце, Милена, – сказал он. – Никаких серьезных отклонений. Легкая тахикардия, но вы уже пришли явно перенервничав. Но в целом ничего, что требовало бы наблюдения у кардиолога.

Я расширила глаза от шока и ощутила, как земля уходит у меня из-под ног.

– Не может быть, – пробормотала я. – Вы обманываете меня!

– Ни в коем случае, – уверенно произнес врач. – Никакой ошибки.

– Я... с десяти лет наблюдаюсь у различных кардиологов, – ошарашенно продолжала я. – Не могли же они все меня обманывать! Вы... посмотрите еще раз, пожалуйста.

– Может были случаи, из-за которых в столь раннем возрасте вам пришлось посещать кардиолога, – задумчиво ответил врач. – Невралгия, например, или какой-то сильный стресс, перенесенный в то время. Может быть вы потеряли близкого родственника, или просто питомца. Тут даже самое здоровое сердце может дать слабину, а мы говорим о ранимом детском сердце. А потом все явно наладилось, и скорее всего вас действительно обманывали.

Я тут же вспомнила что впервые у меня случился приступ и боль в сердце, когда я не могла даже вздохнуть как раз после смерти моего кота. Он был у меня с момента рождения, и я была очень привязана к нему. Второй приступ у меня случился сразу после этого, когда умерла моя бабушка, и мне пришлось вместе с мамой мыть ее. Тогда мне так же еще не исполнилось и одиннадцати лет, и мне вновь стало плохо. После этого папа уже серьезно взялся за мое здоровье и началась вся эта свистопляска по кардиологам.

Но он не мог меня обманывать! Зачем? Я и так во всем была ему послушной!

Нет! Скорее всего меня обманывает Кмит. Он явно подговорил своего подчиненного подыграть ему, пока они разговаривали за ширмой.

– Мои рекомендации, – тем временем продолжал врач, – вам нужно больше отдыхать и меньше нервничать. Возможно, стоит пересмотреть свои взгляды на то, как вы справляетесь со стрессом. Если какие-то проблемы вам морально трудно даются, то стоит сходить к психотерапевту и просто иметь в аптечке условно пузырек валерьянки на случай сильных потрясений. Но, повторюсь, никаких признаков серьезных заболеваний я не вижу. Практически, идеально чистая кардиограмма. Посмотрите сами. Ее невозможно подделать. Можете забрать ее и проконсультироваться с другим врачом. Но проконсультируйтесь одна. Это исключит обман со стороны других людей.

Я замотала головой, не веря ни врачу, ни распечатке.

Но все же здравый смысл по привычке возобладал над моими эмоциями. Я подождала пока врач закончит и вклеит кардиограмму к распечатанным рекомендациям. Наконец я получила бумаги на руки, и тихо поблагодарила врача.

– Сколько я должна за консультацию? – спросила я, хотя была на сто процентов уверена, что у меня не будет с собой нужной суммы.

До зарплаты оставалась неделя, и я привычно была на нуле.

– Я сам с этим разберусь, – сказал Кмит скорее врачу, а не мне.

Глава 9.

Я стояла в коридоре, пытаясь справиться с осознанием того, что сейчас произошло. Я до сих пор не верила Кмиту и его врачу, но все же ему удалось поселить во мне зерно сомнения.

А вдруг все это правда, и отец действительно врал мне все это время?

Если он во всем сознается, я уверена, что не удивлюсь, но после такого я точно не смогу ему больше доверять. Если он манипулировал мной, да еще такой важной вещью, как здоровье, то я не прощу его. Но все же я еще надеялась, что отец искренне заботился обо мне, и Кмит лишь пытается заполучить меня себе в качестве доносчицы.

Мне сложно было сейчас собраться с мыслями, но одна из них сразу пришла мне в голову: я должна проверить результаты. Сдать кардиограмму в других местах. Хотя бы в поликлиниках! Но все же кроме поликлиник мне хотелось получить консультацию хоть у какого-то частного врача.

В любом случае мне нужны деньги, а у меня с собой только на проезд в один конец.

У меня нет другого выхода. Я должна вернуться в кабинет к Эриху Кмиту.

Это ужасно глупо и унизительно, но все же я пошла. Кто знает, может быть я больше никогда не увижусь с Кмитом? А может наоборот он станет моей единственной надеждой, чтобы заработать на съемную квартиру и начать обеспечивать себя самостоятельно?

Я вновь вошла в приемную и спросила у секретарши можно ли мне войти.

– Господин Кмит собрался уезжать, – ответила она. – Он сейчас спускается на парковку. Если что-то важное, то вы бегите вниз, а я позвоню ему и предупрежу, чтобы он подождал одну минутку.

– Да, спасибо! – выдохнула я.

Конечно. Я могла бы попросить денег и у секретарши. Мне будет ровно так же унизительно как если я попрошу их у Эриха. Но сейчас у меня просто не было времени на дополнительный вопрос.

Я понеслась по коридору к лифтам, а затем спустилась вниз и достигла парковки.

– Где машина господина Кмита? – спросила я охранника, и тот указал мне куда-то в угол.

Я ринулась туда и увидела как Кмит уже садится в салон.

– Господин Кмит! – я добежала до него, и резко остановилась. – Простите, пожалуйста, но не могли бы вы...

У меня вдруг все позеленело перед глазами и поплыло.

Из-за своей «болезни» я никогда не занималась спортом и не посещала физ-ру. Так что мой организм сейчас впал в легкий шок от моей пробежки.

Я перестала чувствовать землю под ногами, и просто закрыла глаза.

А вдруг я все-таки больна и у меня сейчас случится приступ? А что если меня не откачают?

– Эй, – раздался надо мной властный голос Кмита целую вечность спустя. – Ну что, тебе лучше?

Мой взгляд потихоньку прояснился и я встретилась с ледяными синими глазами этого сурового мужчины. Меня тут же всю сковало холодом. А когда я поняла что прямо сейчас нахожусь в мощных объятьях этого мужчины, то меня сковало еще и страхом.

– П-простите, – едва слышно прошелестела я. – Простите, это так глупо! Мне ужасно стыдно...

– У меня нет на тебя времени, – холодно произнес он. – Что ты хотела? И если тебе плохо, я попрошу охранника проводить тебя...

– Нет! – мне хотелось как можно скорее покончить с этим позором. – Мне очень неловко вас об этом просить, но... вы не займете мне немного денег? Я бы хотела сходить на прием к еще одному врачу, чтобы все проверить.

– Благотворительностью не занимаюсь, – усмехнулся он. – Я и так заплатил за тебя, хотя ты ничем этого не заслужила.

– Ничем? – вдруг нахмурилась я. – Я выполнила работу, за которую вы мне не заплатили! Как это ничем?

Это вырвалось у меня абсолютно случайно. Я закрыла себе рот ладошками, чтобы не ляпнуть его чего-то лишнего и пробормотала:

– Простите.

Он же снова хмыкнул в голос и произнес:

– А ты забавная. Характер все-таки есть, а?

– Есть, – решительно произнесла я. – Так... помогите, пожалуйста. В последний раз. Я вам все верну. Обещаю. Пожалуйста!

Не понимаю о чем я думала в этот момент. В любой другой ситуации я бы в жизни не подошла бы к такому человеку как Эрих Кмит. Но сейчас мне кажется, что я была настолько сбита с толку, что действительно не понимала что делала. У меня была такая каша в голове! Еще спасибо, что я вообще могла связывать слова в предложения!

– И тебя не смутит то, что ты станешь моей должницей? – он вдруг смял пальцами мою спину, а я вспомнила, что по-прежнему нахожусь в объятьях этого человека.

– Извините, – я уперлась ладошками в его грудь, пытаясь отстраниться, но ему явно нравилось мое беспомощное состояние. – Я вам все верну! Обещаю! С процентами! Пожалуйста!

– Ладно, – вдруг согласился он. – Тебе спасает только то, что у меня встреча с моими японцами.

Он вдруг грубо оттолкнул меня, а затем залез в свой бумажник и вынул мне пару крупных банкнот.

– Учти, Милена, – сказал он, когда я уже схватилась за деньги, а он их еще не отпустил, – я бизнесмен до мозга костей. Каждая моя копейка должна работать.

Глава 10.

Я добралась до ближайшей поликлиники и записалась к кардиологу. Мне повезло, и очереди совсем не было. Тогда я сдала кардиограмму и приготовилась слушать.

– Вас беспокоит что-то конкретное? – спросила врач. – Потому что на кардиограмме никаких патологий.

– Совсем никаких? – я еще не верила что у меня все в порядке. – А... если бы у меня в детстве были проблемы с сердцем, то было бы это видно на кардиограмме?

– Да, конечно, – подтвердила врач, внимательно глядя на меня через очки. – Если у вас были какие-то серьезные патологии, их следы наверняка остались бы. Но ваш результат абсолютно нормальный. А что? У вас был конкретный диагноз?

– Я не помню диагноз, но я бывала у кардиологов, и они говорили мне что у меня проблемы с сердцем. Что мне нельзя волноваться, испытывать любые сильные эмоции.

– А какой они ставили диагноз? – спросила она.

Я так и не вспомнила что же мне приписывали, поэтому не смогла ответить.

– А можно спросить, эти кардиограммы одинаковые? – я показала ей лист из больницы Кмита.

Женщина посмотрела его и кивнула:

– Да, практически идентичные. На первой кардиограмме разве что наблюдалась легкая тахикардия. Сейчас ее не было совсем.

Я поблагодарила женщину, но все равно мне было сложно поверить во все это.

Тогда я отправилась уже не просто в поликлинику, а в НИИ кардиологии и внутренних органов. Записавшись на прием в поликлинику при НИИ, я дождалась своей очереди и еще раз прошла обследование.

Когда мне и тут сказали, что все в порядке, то я уже занервничала.

Неужели папа действительно обманывал меня все это время?!

Как я дальше смогу с этим жить? Как буду доверять папе? Для меня это станет настоящим ударом!

Дальше я заехала в частную клинику и посетила еще одного врача, но уже прекрасно знала какой результат меня ждет.

Частный врач слово в слово повторил, что мне сказали в поликлинике и в НИИ, и теперь у меня оставался последний вариант. И, кажется, я опять заранее знала какой будет ответ.

К вечеру я приехала в клинику к отцу и записалась к его кардиологу.

– Милен, тебя что-то беспокоит? – спросила Лариса Сергеевна – наш кардиолог, у которой я много раз наблюдалась. – Сердце колит?

– Нет, – ответила я. – Просто что-то перенервничала сегодня.

– Тебе же нельзя нервничать, – напомнила Лариса Сергеевна. – Давай ложись, сейчас все посмотрим.

Я сдала еще одну кардиограмму на сегодня и приготовилась слушать.

– Да, на кардиограмме видно все твое волнение, – выдала Лариса Сергеевна. – Ну как же ты так! Вон какие скачки были! В твоем состоянии нельзя испытывать такие нагрузки! Я сейчас твоему папе позвоню.

– Подождите, – я остановила ее. – А какой у меня диагноз?

– Мы сейчас ведь не ставим диагноз, – замялась врач. – Сначала нужно купировать состояние. Пройти короткий курс. Потом еще раз придешь и мы займемся диагностикой.

– А какой он был до этого? – спросила я. – Я забыла.

– А для чего тебе? – задала она встречный вопрос. – Если нужна бумага куда-то, так ты скажи, я все оформлю и отправлю.

Я уже поняла что Лариса Сергеевна не скажет мне диагноз.

Неужели меня действительно было так легко водить за нос все это время?

А если бы я все-таки пошла учиться в мед? Неужели папа был так уверен, что я не узнаю о его лжи?

– Милен, я все-таки позвоню твоему папе, а то ты какая-то бледная, – сказал она и потянулась к телефону.

– Подождите, – я подошла к ней, – а можно мне посмотреть на кардиограмму?

Когда Лариса Сергеевна подняла на меня вопросительный взгляд, я ей ответила:

– Папа ведь хочет, чтобы я поступила в мед и стала кардиологом. Вот я подумала, может это действительно интересно. Да и мне для здоровья было бы полезно. Я бы сама могла контролировать свое сердце.

– Ну если так, то конечно посмотри, – согласила женщина и передала мне лист.

За весь день я уже насмотрелась на свои кардиограммы, и эта отличалась просто как земля и небо. На этой были резкие пики, особенно уходящие вниз. Ни в одном листе из всех, которые я получила вне клиники отца, не было таких пик.

Теперь у меня отпали все сомнения. Пап врал мне все это время. Это уже совершенно точно.

Я опустила плечи и вся поникла.

– Милен, может тебе водички? – засуетилась Лариса Сергеевна. – Ты не волнуйся, я уже написала твоему папе. Он сейчас спустится.

– Спасибо, – едва слышно ответила я, а у самой все шумело в ушах.

Вместе с этим шумом меня накрыл страх: а вдруг все-таки со мной сейчас опять случится приступ? Те оба раза в детстве тогда так напугали меня, что для меня это было самым страшным. Сейчас я тоже испугалась по привычке, но все-таки боль от того, что папа врал мне была сильнее этого страха.

В этот момент дверь кабинета открылась, и на пороге оказался мой папа. Он встревожено взглянул на меня и тут же подсел на диванчик.