Тройняшки для миллиардера. Невские

Глава 1

Варя

Сбросив звонок бывшего мужа, наливаю себе кофе и удобно устраиваюсь в кресле. Едва мои мысли возвращают меня в тот самый день, когда мы с Мэтом зачали нашу тройню, как громкий протяжно воющий дверной звонок врывается в мой мир и растаптывает его, превращая в пыль.

- Кого принесла нелегкая в такой час?

Может, я заливаю соседей?

Или произошло что-то в подъезде?

Нет, - сразу отметаю все теории разом. – Если бы что-то стряслось, то подъездный чат уже бы гудел. И мне на телефон прилетали бы эсэмэски.

Но мобильный лежит на столе, не издавая ни звука.

Звонок становится настойчивым. Вернее, звонящий наглец. И я понимаю, если не открою, то проснутся мальчишки.

Подрываюсь, бегу к двери. Включаю домофон и удивленно взираю на племянницу, стоящую по ту сторону, на площадке.

- Вашу Машу! Как такое возможно?

Распахиваю дверь поспешно. Только тут замечаю сестру, стоит около лифта, в джинсах и легкой кремовой олимпийке, оперлась спиной о стену. Ждет моего выхода.

- Наконец-то! Снова мечтала о прЫнце? Или о Невскому? – дерзко усмехается, - показывая белоснежные зубы.

- Что это? – показываю на притихшую грустную Виталину – дочку Василисы, с игрушечной рыжей лисой в руках, и огромный розовый чемодан, высотой с хрупкую племянницу.

- Твоя племянница. Принимай на постой… на пару-тройку дней, пока я решаю свои проблемы, которые ты мне организовала! – бросает гневный взгляд потемневших вмиг синих глаз.

- Я…? – от обиды мой голос дрожит.

Бросаю взгляд на племяшку, понимаю, что ей не стоит слушать наши разборки.

У малышки такой тоскливый взгляд, что мое сердечко не выдерживает. Наклоняюсь к ней и прижимаю к себе крепко.

- Линочка, ты заходи в дом. Сейчас мальчишки проснутся, будем завтракать. Прощайся с мамой.

- Она не станет! – тихо говорит Василиса, и я слышу в ее голосе обиду на дочь.

Детский сад. Младшая группа!

Виталинка виновато улыбается, и не глядя на маму, проходит в квартиру. Вспоминает про чемоданище, возвращается, пытается столкнуть монстра с места, но у нее ничего не выходит.

- Тётя, помоги, - заглядывает в мои глаза своими безумно чистыми ярко-синими. Такими же, какие в детстве были у ее матери.

- Милая, я сама, - заталкиваю тяжеленный чемодан в квартиру. Усаживаю Виту на диван, и возвращаюсь на площадку к сестре.

- Василиса! – хватаю ее за руку. – Какого черта происходит? Что это всё значит?! – показываю на дверь квартиры, где на диване сидит неприкаянно шестилетняя миниатюрная блондинка Виталина.

Я безумно люблю племяшку. Мне дочка не досталась, поэтому малышка как капля меда в той бочке, которая досталась мне, как маме трех шкодливых непоседливых драчливых пацанов.

Василиса грубо сбрасывает мою руку со своей, смотрит с презрением и язвительно говорит:

- Зачем вы отдали детей моему бывшему мужу, пока я была в отъезде? Теперь этот придурок вздумал бороться за детей! Готовит документы в суд.

- Но, он их родной отец. Он обожает свою двойню, и суд вынес в решении, что он может встречаться с ними в выходные дни. А ты не даешь! Вот он и решил отомстить!

- Именно. А вы ему помогли, отдав детей на выходные. Теперь Виталина не хочет со мной общаться нормально – одни капризы. А сын вовсе отказался возвращаться домой! Требует, чтобы мы жили все вместе! А это невозможно! – сестра бьет кулаком по стене.

- Что будешь делать? – спрашиваю слабым голосом, чувствуя свою причастность к проблеме сестры.

- Судиться. Но для начала, заберу детей и уеду в Питер или в Сочи. Я решила принять предложение федерации кёрлинга, стать тренером. Раз я больше ничего не умею, а офис отца меня угнетает и ломает морально, займусь тем, что любила всегда. Может, детей приучу к спорту.

- Детей?.. – сердце обрывается. – Ты увезешь мои племянников с собой?

- Ну прости, они мои дети! Ради них я и уезжаю.

- Ты хочешь лишить всю семью общения с малышами, только для того, чтобы бывший был далеко от вас? Где гарантии, что он не рванет за вами?

- Я уже приняла решение. Скажи ей, что я очень сильно её люблю. И скоро вернусь! – Василиса делает ко мне шаг, и пытается обнять меня.

Машинально отталкиваю сестру.

Невыносимая жестокость с ее стороны.

- Ты как всегда думаешь только о себе! – шиплю я. – Поэтому твой брак распался!

- Зато если бы ты думала хоть капельку о себе, а не о снобе Невском, то твой брак не развалился бы! – мстит мне мгновенно.

Василиса разворачивается ко мне спиной, и я наблюдаю за ней, молча. Наконец, двери лифта открываются, сестра заходит внутрь, опускает глаза, чтобы не встречаться с моими.

Двери закрываются.

- Удачной дороги, - шепчу сквозь слезы. – Как бы мне не было больно, я рада за сестру. У нее появится любимое дело, она снова обретет себя в чем-то, кроме детей и мужчины, с которым ей так не повезло.

Глава 2

Варя

- Вита, что ты делаешь? – вхожу в холл квартиры и тут же спотыкаюсь об чемодан, лежащий поперек дороги.

- Открываю. Наряжаться к завтраку пора!

- Ах, к завтраку? – штурмую мысленно холодильник, соображая, что приготовить по-быстрому.

- Вот это платье надену, - хватает цепкими пальчиками ярко-желтое платьице.

- Хорошо, только давай для начала место тебе найдем. Будешь спать со мной?

В принципе, чего спрашиваю. Другого места всё равно нет. Конечно, я могла бы на диване в гостиной укладывать Виту, но знаю, что она жутко боится оставаться одна. К тому же, зная эту особенность сестры, пацаны начнут уже за завтраком рассказывать ей страшилки типа черной комнаты в которой живет черное создание. И комната эта будет точь-в-точь похожа на нашу гостиную.

Склоняюсь над чемоданом, закрываю его обратно, запихивая в него весь гардероб племянницы.

Конечно, иногда жалею, что у меня нет еще и доченьки, я бы ее наряжала. Но в данный момент представляю, сколько нужно работать, чтобы обеспечить покупку всех этих нарядов.

Мои пацаны неприхотливые.

Трачу денег больше на экипировку, хоккей и на себя, чем на их одежду. Только обувь покупаю подороже, чтобы всяких травм избежать. А так, что купила, то они одели и побежали. Всё равно быстро растут, смысла нет выбрасывать деньги на ветер.

Мы с мальчишками живем по средствам, сколько заработали – столько потратили.

Сестре легче в этом плане – она живет сейчас на деньги родителей. Те деньги, что заработала в спорте, давно потратила. Муж не дал ей ни копейки – она сама отказалась. Думала, так избежит его поползновений воспитывать общих детей. Не вышло.

- Сиди здесь, - усаживаю Виту в кресло, включаю ей мультик.

Выхожу из комнаты, иду к сыновьям.

- Мальчишки, умываться и делать зарядку. Кстати, у нас в гостях Виталина, поэтом по дому ходим в трико или в джинсах! Усекли?

Спустя семь минут собираемся в гостиной. Именно здесь расположился спортивный уголок мальчишек.

Меня же у окна ждет беговая дорожка, на которую забираюсь без промедления.

- А ты… - смотрю на племяшку, - тоже присоединяйся к нам. – Кто по утрам делает зарядку, тот красив, бодр и весел. И фигура будет – загляденье! - осматриваю худосочную фигурку Виты.

- Я не люблю спорт! – хлопает на меня глазками мелочь.

- Конечно, не любишь, - бью себя по лбу. – У тебя же мама – мастер спорта. Тебе сам Бог велел не любить спорт! – едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, глядя на слишком серьезное лицо малышки.

- Мне никто не велел «не любить» спорт, - спорит со мной. – Мама говорит, мне не надо напрягаться, потому что я и так красивая! А еще я – Рощина!

- А-а! Ну тогда да. Танцевать пробовала, Рощина?

Мотает светлой головкой.

- Так не пойдет, придется учиться, - включаю видео с аэробикой на плазме, висящей на стене. - Пока живешь в моем доме, тебе нужно жить по его правилам. Усекла?

- Зачем? У нас дома нет правил.

- А у нас есть. И мои оболтусы не поймут, если ты будешь жить на особом положении. Ясно? Они поднимут бунт. А мне не до восстаний сейчас.

- Неа! Не усекла, - перечит Вита.

-Звучит музыка, смотришь на экран, виляешь попкой. Поняла?

- Так? – Вита дергает худенькими бедрами то вправо, то влево.

Мальчишки прыскают со смеху в кулаки.

- А ну, цыц!

Замолкают.

- Типа того, - отвечаю малышке, едва сдерживая смех. Уж слишком потешно племяшка двигается.

С грустью и осуждением думаю про Василису – почему она до сих пор не научила дочь танцевать? Девочке следует уметь двигаться красиво, с детства привыкать к мысли, что она – красотка во всём, в движениях, в том числе. И танцы нам в помощь. Помогают убрать угловатость и скрыть резкость в движениях.

- Может, мы тоже потанцуем? – интересуется Кит, приподнимая светлую бровь и, подмигивая сестре, изображает что-то руками.

Линочка смущенно заливается краской.

- Я не буду танцевать! – вопит Коля. – Я не девчонка!

Парни ржут над братом. А я смотрю на их широко открытые рты, и они мне напоминают маленьких ржущих лошадок.

- Между прочим, мальчики тоже танцуют. Например, бальники. Танцами занимаются ребята. А еще есть те, которые на пилоне крутятся, - понимаю по округлившимся глазам сыновей, что им не совсем понятно, о чем я говорю, и я быстро поправляюсь: - Но они наполовину акробаты. Всё, закончили разговорчики. Время.

Я иду по беговой дорожке, мальчишки виснут на турнике и брусьях, Кит отжимается от пола.

На мгновение забываю о слоняющейся неприкаянно по гостиной Вите.

Когда на кухонном столе звонит забытый мобильный, не обращаю внимания. Смотрю на экран большой плазмы, где занимается аэробикой группа красивых женщин. В такт им бегу.

Глава 3

Матвей

Жаркий июльский день застаёт в дороге.

Улетаю обратно в Вашингтон поздно вечером. До отъезда успеваю заехать на стадион, где прошла моя молодость, поздороваться с ребятами. У Игоря профессиональная школа хоккея для детей от трех до восьми лет, и сегодня он на льду.

Заехав на парковку, обращаю внимание на красный автомобиль. Дамский. На таких обычно ездят избалованные дамочки.

Эта явно не исключение.

Долго паркуется, норовя въехать хорошеньким задом в соседний.

Хотелось бы помочь особе, но она же не просила. А я не намерен нарываться.

- Раз, два, три. Давай, детка, ты сможешь! – подбадриваю девушку издали, с безопасного расстояния.

Сгорая от любопытства, пытаюсь рассмотреть особо одаренную в вождении особу. Всё что вижу – темную бейсболку и светлый хвост водителя.

- Вашу мать! Она сейчас обе тачки раздолбает в хлам!

Я даже не знаю сейчас за какую из трех машин болею больше, за те две, что зажали эту, или всё же за маленькую – красненькую?..

Бам. Тихий удар. Едва слышный.

- Да, что она делает!.. – бью рукой по рулю. Паркую свой авто и выхожу. Размашистым шагом направляюсь к барышне, и в этот момент, она принимает решение покинуть авто.

- Ну кто так паркуется! - слышу грудной женский голос и мой голос застревает у меня в глотке.

Варвара…

Какого черта?!

Я уже и не рассчитывал встретить её в Москве. Думал, улечу сегодня и всё забудется.

Видимо у судьбы на этот счет были другие планы. Она решила поржать надо мной вволю – три дня назад я встретил бывшую жену в аэропорту, и она послала меня очень далеко. Нет, не на Камчатку, а на три веселые буквы. Теперь же я встречаю ее у хоккейного стадиона, где ей явно не место!

Бью себя по лбу, вспоминая, что Васька рассказывала о том, что трое пацанов Вари занимаются хоккеем.

Ну конечно, гены отца сработали!

Раз, два, три, - считаю мысленно, пока принимаю решение – уйти или остаться.

Я не трус, но Варвара четко дала понять, что я нежелательный элемент в ее жизни.

Дуновение ветра доносит до меня аромат ее духов «Пако Рабан», и я цепенею. Упускаю последний шанс уйти прочь.

Варвара поворачивается ко мне, смотрит удивленно вмиг потемневшими синими глазами.

- Привет, Варя! – выдыхаю едва слышно.

- Какого черта? Невский! Я же просила не преследовать меня… я замужем.

- Больно надо, - говорю охрипшим от бешенства голосом. - Помочь? – показываю на ее плененную машину. – Какие дебилы так паркуются?

- Поосторожнее. Мамочки тебе зеркала быстро поотрывают. И не только… - глядит многозначительным взглядом.

Варвара… Варя… Варюша…

Она говорит сейчас нехорошие слова, а я любуюсь ею. Её красивым лицом, пухлыми губами, прямым носиком.

Варя одета просто и в то же время очень броско. На шикарной модельной фигуре темный спортивный костюм. Но из-за невыносимой жары, олимпийка сброшена, и осталась где-то в автомобиле, поэтому передо мной маячит грудь-тройка, обтянутая светлой футболкой.

А синяя бейсболка не скрывает всей красоты светлых волос, блестящих на солнце и собранных в хвост.

- Поговорим?

- Снова предложишь кафе? – смотрит недовольно. Хмурит красивые бровки, кусает губы.

Киваю.

Замечаю, что Варю раздирает любопытство.

Слишком хорошо знаю свою бывшую. Понимаю, это повод для разговора, от которого она сбегала три дня, которые я провел в городе, бегая за ней в поисках возможности поговорить.

Варя смотрит на золотые часы с разбитым циферблатом, прищурившись сообщает мне, что у нее есть для меня ровно тридцать минут.

Ни черта себе! Не виделись семь лет, а она выкроила для меня целых тридцать минут.

Какая щедрость!

И всё же меня напрягает сам факт, что бывшая жена согласилась выпить чашечку кофе.

Три дня назад она только фыркала.

Мышцы деревенеют и ладони потеют, как только в мозг пробирается мысль.

Что, если Василиса, выдала мою тайну?..

***

Матвей

Заходим в кафе, которое раскинулось здесь же, на стадионе.

- Ты кого-то ждала на парковке? – спрашиваю осторожно.

- Не твоё дело! – обрывает меня Варя. – Говори, что хотел, времени в обрез.

- Эм! Вот так с разбегу… - Ты бы хоть бейсболку сняла, что ли?.. – упираюсь взглядом в шикарную грудь-тройку.

- Я распускаю волосы только для своего мужчины. Понятно?.. – цедит сквозь зубы.

- Ух! Какая грозная!

Замолкаю.

Подходит официант и я заказываю два черных кофе.

Пока нам несут кофе, сидим молча. Варя утюжит меня взглядом, и я понимаю, что ее удивляет – я начал носить деловые костюмы.

Вот и сегодня – на улице жара, а на мне светло-серый тонкий костюм. Это не прихоть. Привыкаю к грядущим в моей жизни переменам. Когда из игрока НХЛ придется переехать в душный московский офис. Я пока не принял окончательного решения. Так, тестирую, подойдет ли мне этот образ жизни.

Глава 4. Визуал

Варвара Рощина

Матвей Невский

Невские - Варвара, Матвей. Никита, Нил, Николай

Василиса Прохорова (Рощина) с дочкой Виталиной и сыном

Глава 5

Варя

Три дня назад

- Ты должна приехать и встретить меня! – буркает сестра в трубку.

Я очень устала, сегодня мальчишки устроили мне очень сложный день.

Но слово не воробей, и я должна исполнить своё обещание, данное Василисе две недели назад.

В полдень захожу в здание аэропорта Шереметьево. Аэровокзал звучит, как взбудораженный улей.

Смотрю на табло, рейс еще не прибыл. Обреченно вздыхая, отправляюсь на поиски кофе или чая.

На улице беспрерывно идет дождь, а я сижу в уютном кафе, пью теплый чай, глядя то на вход, то на улицу.

Не знаю, чего именно жду…

Но уже неделю нахожусь в странном состоянии ожидания. Засыпаю с этим чувством, просыпаюсь с ним же. Всё чего-то жду.

Предчувствие такое…

Вот и сейчас меня что-то гнетёт с самого утра.

Возможно, это странный голос Василисы, который стоит у меня в ушах со вчерашнего дня.

Может быть, проблемное утро с тройняшками. Николай, Никита и Нил устроили с утра потасовку. Всё что я понимаю, глядя на них, им нужна крепкая мужская рука для воспитания и обуздания их дерзких характеров.

Одна я уже не справляюсь, а признаться не могу. Иначе родители потребуют нашего переезда в их дом.

А я не хочу!

Зато жутко хочу забить на всё и всех, собрать небольшой чемоданчик и свалить в тёплые края. Сбежать также, как это делает Васька.

К сожалению, данная функция «сбежать» мне не доступна по разным причинам.

Сломалась данная кнопка, и всё тут. Как только я родила, включился материнский инстинкт, помноженный на три. Он-то и отключил её.

Я – разведёнка с тремя прицепами.

Мать-одиночка с тремя сыновьями – шестилетками.

Мальчишки.

Этим всё сказано.

Три кипучие, энергетически заряженные личности, которые бьют током, если к ним подойти не с той стороны и не в то время.

Зато у нашей Василисы всё легко и просто.

Забросила свою двойню родителям, и укатила на Мальдивы.

Отмазка у неё шикарная.

Ей двадцать семь лет. Пора устраивать личную жизнь, а с двумя шестилетками, эта опция не доступна. Сестра считает, что одинокие мамочки нынче не в тренде. Даже если у них водятся деньги.

Слышу, что рейс Васи приземлился. Быстро допиваю кофе, заканчиваю с раздумьями о бренной жизни, и выхожу из кафе.

Вася. Где она?

Конечно, называть двадцатисемилетнюю женщину в расцвете сил язык не поворачивается Васькой, но ведет она себя именно так, поэтому для всей семьи, как была Васильком, так и осталась.

В людской разноцветной толпе выглядываю сестру. Вот она. Идёт, помахивая из стороны в сторону шикарными бёдрами. Не виляет, а именно помахивает.

- Вася! - машу усилено.

Но Василиса меня не замечает.

Зато я отмечаю про себя, что выглядит она потерянной.

Что это с ней?

Дерзкая. Красивая. Самоуверенная… обычно.

Сейчас она выглядит как мокрая общипанная курица, волосы свисают сосульками. Похоже на то, что к трапу долго не подавали автобус, вот она и промокла.

Лицо бледное.

- Васька!

Бросаюсь к сестре и только тут понимаю, что идет она не одна!

Вровень с ней шагает пружинистой походкой мужчина.

Мысленно отмечаю, что походка до боли знакомая.

Разглядываю объект.

Высокий. Широкоплечий. Огромный как шкаф.

Моё сердце замирает. Неужели, Василиса осуществила угрозу – нашла себе мужчину своей мечты, и привезла его домой?! Как всегда, ни с кем не посоветовавшись.

Разглядываю знакомого незнакомца.

Русый ёжик коротких волос, загорелое лицо, модный деловой костюм.

Мужчина снимает темные очки, убирает в карман.

Сердце пропускает удар.

Резко останавливаюсь. Впиваюсь ногтями в ладонь.

Смотрю вперед. На этих двоих, и не верю своим глазам!

Мэт Невский. Он же Мэтью, Матвей, Матюша…

Действующая звезда НХЛ. Известный хоккеист. Снайпер.

Отец моей тройни…

Мой муж…

Бывший. Любимый. Ненавистный.

Делаю два шага назад. Отступаю с намерением броситься наутёк.

***

Варя

Как назло, Василиса и Мэт одновременно поднимают глаза и встречаются с моими обезумевшими от неожиданности.

Улыбаюсь. Несмело. Обречённо.

Заставляю себя сделать шаг вперёд. Один. И ещё один.

Мощная фигура Невского рядом с моей.

Василиса поднимает на меня глаза, наполненные бесконечным теплом и… виной.

Глава 6

Варя

С утра зарядил противный дождь.

Еще вечером на небе не было ни облачка, а сейчас ливень стоит стеной, и небо затянуто серыми тучами.

Время пять-тридцать.

Поднимаюсь без звонка будильника, сама, по внутреннему сигналу. Принимаю контрастный душ, надеваю длинное платье-футболку, волосы собираю в косу.

Смотрю в своё отражение в зеркале и напоминаю себе голосом:

- Варя, ты самая красивая, обаятельная и привлекательная.

Я даже не вру себе. Выгляжу на десять баллов из десяти. Прикладываю для этого много усилий. Но оно того стоит.

Надо любить себя. Только высокая самооценка позволяет мне выжить в нелегком бою с моими тремя мужчиками!

Никита, Китёнок, Кит.

Николай, Котёнок, Никитос.

Нил, Нилюша, Крокодил.

Так уж повелось, что у каждого Рощина-Невского есть три имени – одно для людей, второе для меня, третье для братьев.

По документам дети носят фамилию Невские, но я называю их Рощиными и подумываю о смене фамилии.

Из своей спальни прямиком иду на кухню. Квартира у нас трехкомнатная – для четверых места только-только. Моя спальня – небольшая и просторная в бежевых тонах, спальня мальчишек – самая большая комната, в ней они занимаются – готовятся к школе, там же спят. А еще у нас есть гостиная – где у каждого из четырех членов семьи есть свое теплое и уютное местечко, здесь-то мы и проводим совместный досуг – играем в настолки, в компьютерные игры.

Захожу на кухню. Включаю кондиционер. Подхожу к кухонному панорамному окну, прижимаюсь носом к стеклу.

И в грозу, и в дождь, и в прекрасную погоду я люблю этот ритуал подглядывания за городом. Окна выходят на шоссе, и с двадцать второго этажа видно деловой центр. Утром встречаешь серовато-алый рассвет, а вечером провожаешь зарево заката.

- М-м-м! – поднимаюсь на цыпочках, вытягиваюсь как кошка, кручу головой, разминая шею.

Как же я люблю эти моменты тихого одиночества, недоступного мне в другое время дня!

Свою жизнь я выбрала сама, и ни о чем не жалею.

Я была уже разведена, когда узнала о беременности. После скандального расставания с Невским у меня и мысли не возникло позвонить ему, чтобы сообщить радостную новость.

Я была уверена – ему плевать на этого ребенка, на меня!

Ведь он обвинил меня в неверности!..

Гад!

Мерзавец!

Как же я его тогда любила и ненавидела. Даже не знаю, какое чувство сжигало меня больше…

«- Будете рожать или прерывание?»

Помню свою реакцию – я ошалело смотрела на врача и думала, что я ослышалась или недопоняла ее английский.

Как она посмела так дурно подумать обо мне!

- О чем вы?

- Я слышала в новостях, что Мэт Невский бросил свою девушку… потому что она изменила ему. Он не признает этого ребенка!»

Шок.

Непонимание.

Посторонняя женщина сует свой длинный нос в мою жизнь.

Как так?

«-Простите. Я вас обидела? Не хотела. Но Мэтью подает большие надежды и для нашего города – он очень важен. Никто, ни одна девушка не должна нарушать его покой! Вы меня понимаете?»

Нет. Я не понимала!

Какое её дело собачье?

«-Мэтью – кумир моего мужа, сына. Он должен играть и побеждать. Ему нужна достойная женщина!»

Меня будто избили слова этой женщины. Смутно помню, как мотала головой, отряхиваясь от прилипшей ко мне грязи из оскорблений, как рыдая от обиды, плутала по коридорам клиники, выбираясь из нее. Но не осмелилась задать никому вопрос, где выход.

Мне было стыдно.

Вдруг еще кто-то увидит меня, узнает. Будет тыкать пальцем и говорить:

- Это та самая девка, что изменила нашему любимому снайперу!

А я не изменяла. Это гнусная ложь.

Всё что я понимала в тот момент – моя карьера модели закончена в любом случае.

Мне больше не рады в этом городе.

А ещё у меня скоро родится малыш и я стану мамой.

Нежно коснувшись живота, я наконец, нашла выход из клиники, и выбралась на свет.

***

Варя

В тот момент у меня ни на минуту не возникло желания выбрать путь без моего ребенка и продолжить карьеру модели.

В конце концов, моделлинг проживет без меня, а мой ребёнок – нет!

Ребёнок от Матвея…

Я бросила карьеру, вернулась домой в Россию, и начала жить по-новому.

А ещё спустя два месяца узнала, что у меня будет тройня.

Вот тогда моя жизнь действительно изменилась.

Мама горевала и требовала, чтобы я срочно вышла замуж.

«- Варвара, как ты могла повторить мою судьбу? Сделать сознательный выбор – растить троих детей одной – это самоубийство!

Глава 7

Варя

- Матвей, иди к чёрту! – убираю телефон в сторону.

Не знаю, чего бывший хочет от меня и знать не желаю!

Пускай уезжает к себе в Америку, к своей дочери, которую заделал своей девушке семь лет назад.

Параллельной девушке… Любовнице, которую Невский имел, пока мы с ним жили как пара, собираясь пожениться.

В голове не укладывается. Мэт изменял мне, а осуждали за измену меня!

Мотаю головой из стороны в сторону, стряхиваю с себя наваждение в лице бывшего.

Что я всё о нём и о нём? Он не заслуживает, чтобы я транжирила на него своё драгоценное время!

В конце концов, он до сих пор не дал на детей ни копейки. Ни цента!

Я сама тяну свою тройню.

Живем мы в трехкомнатной квартире в центре Москвы.

Моя квартира – моя гордость… и воспоминание о годах в моделлинге. Ведь купила я её на свои кровные гонорары, заработанные трудом и телом!

Ипотека полностью не выплачена, осталось немного – всего лет пять поработать. И буду в расчёте со строительной компанией.

Меня не пугает долг, пока есть стабильная работа.

Конечно, я могла взять деньги у Рощиных, но не стала. Не желаю жить за чужой счет, не хочу давать родне право управлять мною.

Так уж в жизни повелось, кто платит, тот заказывает музыку. Я же хочу танцевать под те мелодии, что нравятся мне!

Иногда отец называет меня «упрямицей», а мама и того хуже…

Но я не реагирую, стою на своём.

Не хочу брать деньги у родителей. Это чревато. Возьмешь у отца, через день услышишь очередное приглашение выйти на работу в семейную компанию.

«- Варвара, ты занимаешься ерундой. Приходи к нам. Я дам тебе любую должность с достойным окладом».

А может быть я не хочу терять свободу, себя. Не желаю подчиняться регламенту, вставать рано, проводить дни в планёрках и совещаниях в Зуме.

Не хо-чу!

Если же взять деньги у мамы, то будешь очень долго слушать, как правильно воспитывать тройню. Маме же виднее, она уже вырастила троих.

Я очень люблю королеву-мать нашего улья, но стараюсь пореже посещать главную гавань королевства.

Не хватает у меня нервов выслушивать, что у меня не та работа, не то поведение. Чувствую себя неудавшейся моделькой, неполноценной Рощиной.

Мой источник дохода и воспитание сыновей – камень преткновения с бурными баталиями для всей семьи.

«- Хватит таскать детей по миру. Они не концентрируются, не смогут нормально учиться в школе.

- Варвара, ты уже определилась, в какую элитную школу отдашь сыновей?

- Варя, когда ты уже найдешь себе мужчину? Мальчикам нужна крепкая мужская рука!

- Варя, подумай о детях… подумай о себе… подумай о нас…»

- А-а-а! Не хочу ни о ком думать, кроме моего ближнего круга – сыновей, сестры и её детей. – Валентина –брата я очень люблю, но он стал корпоративным монстрячим боссом. Настоящий Рощин, которым гордится вся семья. Правая рука отца.

Поэтому, доверия пока лишен – отец для него сейчас ближе, чем мы с сестрой. В любой сложной ситуации брат занимает сторону папы.

«- Варвара, папа прав!» - грохочет зычный голос брата в голове.

- Конечно, как же иначе. Мужчина априори прав в семье, - говорю вслух, мысленно произношу другие речи.

- Эх! – констатирую, что осталась совсем одна.

На ближайшие дни Василёк исключена из списка приближенных. Заслужила!

- Как же хочется поделиться с сестрой. Сказать ей, что звонил Матюша, что хочет поговорить… что если он действительно соскучился?

На телефоне с вечера пришло несколько эсэмэс как от него, так и от сестры, я проигнорила их. Теперь страдаю.

Чертова женская логика!

Женская гордость, мать её! Послать бы куда подальше, и жить нормально. Нет, же. Я упёрлась и терплю муки.

- Ма-ам! – на кухню заходит сонный Никитка. На нем белая майка и темные трусы.

Жилистый, светлоголовый.

Он трёт рукой заспанные полуприкрытые глаза.

- Что, сынок?

- Дай попить…

Наливаю ребенку полстакана простой воды из кувшина. Пьёт.

- Я спать… - топает на выход.

И я провожаю его изучающим взглядом.

Какие же мои дети стали большие!

- Так. Хватит рефлексий, - бросаюсь к кофемашине, понимая, что если проснулся один, то скоро надо ждать пробуждения других.

Кофемашина делает мне кофе с ароматом ванили и пенкой из вспененного молока. Беру высокую чашку с розовыми цветами в руки. Горячая.

Ставлю на подоконник. Придвигаю софу к окну. Сажусь, складываю полусогнутые ноги под себя.

Глава 8

Матвей

Я в полном раздрае чувств.

Встретить бывшую жену сразу по прилёту домой, где ты не был и не жил двенадцать долгих лет, это как встретить черную кошку на абсолютно пустой дороге.

Собираешься на важные переговоры, надеваешь дорогой костюм, подъезжаешь к бизнес центру, подходишь к двери…

Бац!

Перед тобой материализуется черная лощеная кошка с синими глазами.

Смотрит на тебя дерзко… и переходит тебе дорогу.

Всё. Хана!

Пиши пропало!

Дело загублено.

Так и у меня сегодня произошло. Предстоит тяжелый разговор с отцом, а тут Варенька.

Вряд ли теперь могу рассчитывать на тёплый прием и нормальный диалог по душам со старшим Невским.

Пропасть между мной и родителем в двенадцать гребаных лет.

Мне было всего пятнадцать, когда отец обвинил мою мать в измене и выставил ее из дома «с голой *опой», именно так он обозначил тогда этот процесс.

Отец орал на мать при всех домочадцах, угрожал ей.

Всё, что делала она – прижимала руки к груди, плакала и мотала головой, не признавая вину.

«-С чем пришла, с тем уходи!»

Домохозяйка, родившая отцу дочь, затем троих сыновей, тратившая всё своё время на семью и быт.

Что у неё было?..

Правильно. Ничего.

С «нулём» на банковской карте она и ушла.

Я был подростком. Но я не смог позволить маме остаться одной. Она так много для меня сделала. Возила меня с семи лет на хоккей через весь город, любила, холила, лелеяла.

Я не смог её предать. И пошёл следом за ней на выход.

«-Матвей, если ты выйдешь за дверь, то можешь никогда не возвращаться. Ты мне больше не сын!»

Слова отца прогремели громче грома, но не остановили меня.

Братья – Макар и Мирон стояли там же, потупив взгляды, разглядывали носки кроссовок, а Майя – старшая сестра – держала их за плечи – не давала им броситься следом за мной.

Она понимала – я сделал свой выбор, лишив себя отцовского благословения, любви и общения. Позволить Миру и Маку совершить глупый героический поступок она не могла.

Майка всегда была самая продуманная из нас. Именно она унаследовала от отца острый «бизнесовый» ум.

Прошло ровно двенадцать лет.

А недавно наши мир снова изменился до неузнаваемости.

Мир, рухнувший на наши головы в прошлом, и разлетевшийся на осколки, небеса склеили обратно.

Мама снова стала невестой папы.

И меня просила понять, приянть и простить отца… ведь она нашла в себе силы простить… после измен, предательства, унижений, лишения общения с детьми!

Подъезжаю к дорогому особняку, скрытому за высоким забором.

Сердце учащенно бьется в такт моим ускоряющимся мыслям.

Отчий дом. Правда, после реконструкции. Выигравший пару архитектурных конкурсов.

Чем отец безумно гордится! Он же хочет быть лучшим во всём.

Ворота разъезжаются, и я сразу вижу родителей. Их маленькие фигурки постепенно увеличиваются, едва расстояние между нами сокращается.

Замечаю, что отец держит маму за руку.

Серьёзно?

Боится, что убежит?

Теперь он ею дорожит!

Мама в светлом свободном платье, светлые волосы распущены.

Отец в голубой рубашке с коротким рукавом, в темных джинсах. Отмечаю мысленно, что одет он не вычурно, как раньше, а по-домашнему.

Стрижка у отца – короткий седой ёжик волос.

Видимо, жизнь со второй женой не была сахаром!

Авто плавно останавливается, и я выхожу наружу.

- Матвей! – мама бросается ко мне. И я обнимаю ее крепко, вдыхаю аромат ее волос. Пахнет ромашкой и легким сладковатым парфюмом.

- Здравствуй, сын… - слышу поставленный голос отца.

Отстраняюсь от матери и остаюсь стоять на месте, глядя на папу.

Он первый делает ко мне шаг, я лишь жду, рассматривая Егора Невского внимательно.

Лицо холеное, лощеное, но морщины не забиты ботексом и другой чертовщиной.

Удивительно.

Отмечаю, что отец схуднул и уменьшился в росте. Раньше он был выше меня и мощнее, теперь же всё наоборот. Я шире в плечах раза в два и выше на пол головы.

- Ну здравствуй, отец! – выдыхаю низко и протягиваю руку.

Жмет в ответ мою руку, а потом делает маленький шажок и хлопает меня по плечу.

Сердце замирает на мгновение.

Неужели он думает, что я прощу его за одну секунду. По щелчку пальцев?

Глава 9

Матвей

Снимаю обувь, ставлю дорожную сумку. Спрашиваю:

- Правильно понимаю, что всё это, - показываю в сторону пустого дома, - что эта декорация для серьёзного разговора?

Отец внимательно рассматривает меня, а мама исчезает из холла, едва он подает ей знак.

- Обед или разговор?

- Ну да, не церемонишься. Всё как раньше.

Отец недовольно морщится.

- Не язви.

Проходим в кабинет. Садимся – отец в свое кожаное кресло, я напротив – на мягкий диван. Скашиваю глаза на столик рядом с нами – здесь графин с янтарным напитком, стаканы, нарезанные ломтики лимона.

Не хочу напиток, устал с дороги. Наливаю только отцу, себе же - минеральную воду.

- Как погода в Вашингтоне? – спрашивает отец, глядя в окно. – Жарко как у нас?

Он же прекрасно знает, что я лечу с Мальдив, где провел выходные на мальчишнике, а до этого гостил в Майами.

Бросаю взгляд исподлобья.

- Не юли. Говори, что нужно. Устал после перелёта.

- Хочу, чтобы ты вернулся домой, - говорит в лоб.

- У меня контракт в НХЛ ещё не закончился.

- Через два месяца закончится, возвращайся, - спокойно заявляет отец, принимая решение за меня.

- Я уже заключаю новый, веду переговоры по деньгам и условиям.

- Я заплачу больше… в два раза!

- Копец! – не выдерживаю, бью рукой по дивану. Усмехаюсь. – Родной отец предлагает сыну трансфер домой. Думаешь, это нормально?

- Нет. Но вопрос нужно решить, и я торгуюсь.

Звучит жестоко, зато честно. Надеется, что я пожму ему руку? Разговор в деловом тоне немного смешит, но больше раздражает.

Неужели мы уже не сможем разговаривать как близкие люди?..

- Меня кроме хоккея ничего не интересует! – смягчаю тон, видя растерянность отца.

- Ты же весь поломанный…

- Я – мужик. Не страшно, - касаюсь руками носа. Последний залет шайбой отразился на нем молниеносно – перегородка «съехала» к чертовой матери.

- Как вернусь, сделаю операцию, исправлю перегородку, - отвечаю безразличным голосом.

- Как вернешься… - отец смотрит в сторону, а затем меняет тему, чем вводит меня в ступор.

- Матвей, собираешься жениться на Монике?

- Нет.

- Почему? Фанатки лучше? – явно подстёгивает меня.

- Не люблю Монику! – выдаю хрипло и честно.

- Значит, женитьбы в планах нет… это к лучшему, - рассуждает отец.

Жестоко.

Смотрит на меня исподлобья изучающим взглядом.

Барабанит холеными пальцами по столу.

Замолкаю. Удивленно округляю глаза.

Отец не выдерживает моего взгляда, поднимается, ходит по кабинету.

Это помогает ему успокоиться.

Но что его так сильно беспокоит?

Он же не думал, что я брошу хоккей и вернусь домой, едва он поманит меня пальчиком.

- Я переписал завещание. Ты стал четвертым наследником. Возвращайся, сын!

Ошарашено смотрю.

- Пожалуйста… - впервые за всю жизнь уговаривает меня.

Раньше бы это сработало.

Я сотни раз мечтал увидеть и услышать раскаяние родителя.

Но сейчас слишком поздно.

Я прижился в Америке. Врос. Здесь у меня любимая работа, друзья, дом, фан-клуб.

Дочь… которую Моника никогда не отпустит со мной в далекую Россию…

***

Матвей

- Не понимаю, о чем ты говоришь, - отвечаю, едва скрывая неприязнь. – Я вхожу в двадцатку лучших игроков НХЛ, моих гонораров хватит чтобы скупить на корню одну из твоих компаний, может, парочку. Зачем мне это? Двенадцать лет назад ты оставил меня и мать без куска хлеба, на улице. Если бы нас не приютил дядя Демид, не знаю, что бы с нами было.

- Прости, - выдавливает сквозь зубы.

- Здесь в России у меня ничего нет и ничто не держит! Твой бизнес мне не интересен. Сидеть на одном месте и протирать штаны я не смогу. Однозначно. Привык к другому образу жизни.

Отец хмурится. Думает. Снова заводит сладкие речи.

- Матвей, можешь не работать на меня… в смысле, на семейный холдинг. Более того, и я, и братья – мы позволим тебе вывести свою долю из бизнеса. В течение года, чтобы нагрузка не оказалась критической для наших компаний.

- Вот как? – удивленно приподнимаю бровь.

- Именно! Дальше делай свой собственный бизнес. Любой. Мы поможем. Тебе двадцать семь лет. Ты Невский. Тебя легко впустят в мир бизнеса. Чем хочешь заниматься… сынок? - смотрит на меня внимательно темно-синими глазами.

- Кажется, я уже сказал. Жаль, что ты не услышал. Меня интересует только мир хоккея, и мои интересы не выходят за рамки ледового поля, - отвечаю с сожалением.

Я ни капли не удивлен. Отец не слышит, что я ему говорю. Уже нарисовал план по порабощению меня и моей личности. Действует согласно своему жизненному девизу: «вижу цель, не вижу препятствий».

- Хоккей? Прекрасно! – отец радостно потирает большие загорелые ладони. – Откроешь хоккейную школу. Околохоккейный бизнес – прибыльный в России. Интернет-магазины с экипировкой.

Смотрю на отца ошалевшим взглядом, он осекается на мгновение и тут же продолжает:

- Захочешь, переходи в российскую команду, играй дома. Со своей стороны, обещаю не совать нос в твои дела. Даю слово Егора Невского!

Отец рубит рукой воздух, доказывая мне искренность своего обещания.

Но я не лошок.

Слишком хорошо его знаю – грош – цена его словам.

Не верю! Но… хочу поверить.

Внутри меня бушует буря. Чувствую себя раненным тигром, загнанным в клетку. Отец дает мне то, о чем я мечтал, когда рос. Доверие. Надежду. Семью.

Только сейчас я не пацан, а взрослый мужик. Поэтому меня гложет лишь одна мысль – с чего такая щедрость?

Егор Невский – слишком жесткой человек, двенадцать лет назад, отказавшийся от троих сыновей одним махом пера, и предавший дочь спустя два года.

Отец не бросает деньги на ветер, также, как и слова. Каждое его решение взвешено и продумано. Вот и сейчас он выгадывает что-то. Моя искренняя любовь ему на черта не сдалась, он знает, что рана, которую он мне нанес, всё еще зияет у меня в груди. И я его не прощу, получив наследство.

Глава 10

Матвей

- Читай. Надеюсь, хоккей не отбил у тебя умение читать и думать, - подначивает отец.

Мне не до смеха. Читаю:

- Результат исследования на биологическое отцовство. Устанавливается родство… предполагаемый отец Матвей Невский… ребенок Николай Невский… интерпретация.

Вероятность отцовства «99,98%».

Пролистываю следующие два листа. Отец тот же Матвей Невский. Дети – Нил и Никита Невские.

Результат тот же: «Вероятность отцовства 99,98%».

- Какого ляда? – спрашиваю грозно, хмуро смотрю на отца.

Меня разрывает изнутри на долбанные куски.

- Я взял на себя смелость. Вернее, мы с Макаром взяли… сдали материалы Мака и детей. Хотели проверить догадку.

- Проверили? – злюсь я на отца, на Макара, на весь белый свет.

- Теперь ты понимаешь, что обязан вернуться и растить наследников?!

- Ах ты жук! – осторожно оскорбляю отца, чтобы он не обиделся по-настоящему. – Придумал, как меня удержать ложью. – Громко хохочу, когда до меня доходит, что это розыгрыш.

Но отец не смеется.

- Тебе, похоже, шайба мозг отбила, - грубо говорит он. – Ни разу мысль не посещала, откуда у твоей жены тройня? Ты-тройняшка, и дети – тройняшки. Дважды два – сколько? Четыре. А здесь три на три.

- По ходу, это у тебя провал в памяти, - отвечаю грубостью на грубость. – Варвара – сама тройняшка, и то что у нее дети тройняшки – это нормально.

Я здесь при чём?

В их роду двойни и тройни – норма.

- Это. Твои. Дети. Езжай и взгляни на них. Сердце настоящего отца дрогнет, и ты обязательно почувствуешь родную кровь.

- Это низко даже для тебя! – рычу я, поднимаясь на ноги. – Хватит, погостил. Пора и честь знать.

Разминаю затекшие мышцы спины, ног, шеи.

Думаю о бывшей жене.

Варвара – маленькая красивая дрянь! И здесь мне перешла дорогу. Всё разрушила.

- Сын, - отец подходит, осторожно касается моего плеча. – Я не хочу, чтобы твои дети росли без отца… как мои. И это при живом и здоровом отце! Прошу, не повторяй моих ошибок, – по щеке отца бежит одинокая слеза. – И да, я забыл попросить у тебя прощения. Прости?..

Ошарашенно гляжу. Вижу такое впервые.

- Ты. Не. Лжешь? Это не уловка?

- Нет. Никита. Нил. Николай. Твои дети! Мои внуки. И я хочу… нет, прошу, чтобы ты вернул Варю и своих сыновей в семью.

- Это невозможно, - шепчу я отрешенно. – Я предал Варю и сыновей.

- Исправь! Пока ты жив, возможно всё. Нужно только твоё желание и время. Поэтому я просил тебя вернуться домой.

Как исправить то, что давно сломано?

Выхожу из кабинета.

Набираю Варю (Вася дала номер сестры).

Бывшая сбрасывает мой звонок.

Пишу подряд пять эсэмэсок. Предлагаю жене встретиться в кафе.

Зараза. Не отвечает. Игнорит.

Но в черный список не вносит… оставляет надежду.

Набираю Василису, отвечает сонно:

- Алло. Кто это?

- Я. Мэт Невский. Нужна твоя помощь с Варварой.

- О-о! Это без меня! – бросает трубку.

Сбегаю по ступенькам в сад, где мама ждет меня в беседке.

- Сынок, ты напряженный. Всё в порядке? – смотрит ласково.

- Нет. Нужен совет…

- Конечно, милый, на то я и мама, - показывает на кресло рядом с собой.

Падаю. Закусываю губу.

- Ты про детей?..

- Да. Макар сдал вместо меня материалы, тест подтвердил, дети наши… то есть, мои. Но ты же знаешь, после всего, что мы с Варей сделали друг другу, она не подпустит меня близко. Что делать?!

- Снова завоёвывать!

- Кого?.. Её или детей?

- Мальчикам – мороженое, женщине – цветы, - улыбается мама.

- Ты реально не понимаешь, в чем проблема? – начинаю выходить из себя. – Я же не живу здесь!

- Так живи! – голос мамы жесткий и непреклонный.

- А Оливия? Я должен бросить её?..

Сердце разрывается от такой несправедливости.

***

***

Матвей

- Оливия – не твоя дочь! – неожиданно выпаливает мать.

- Что?.. – прихожу в полный шок.

- Ты заигрался в хорошего человека, Мэт. Отпусти Мон и ее дочь. Если хочешь помогать им, делай это деньгами.

- Я не понимаю твоего жестокосердия! – гневно смотрю на мать.

- Я всего лишь называю вещи своими именами. Оливия – дочь Демида, верно?

- Я не хочу обсуждать это! – впервые повышаю голос на маму. Вглядываюсь в ее лицо, замечаю, что она даже морщинки лишние вытравила. Видимо, в угоду вкусам отца. – Как ты могла так быстро измениться? А я говорил, что он подомнет тебя под себя снова! – показываю яростно на дом.

- Он – твой отец. И хочет для тебя только добра!

- Добра! Думаешь, я поверю в этот розыгрыш с якобы моими сыновьями? Это же чистой воды развод!

- А ты брату позвони, поинтересуйся у него. Макар общался с мальчиками вживую, в качестве спонсора посещал детскую хоккейную школу. Так вот, твой брат сутки не мог отойти после общения с ним. Только и повторял: «Мам, они – это мы в детстве!»

- Макар! Лжец и подхалим. Всю жизнь говорил то, что нравилось отцу, - огрызаюсь я.

- Не нравишься ты мне! Общение с Мон делает тебя хуже.

Меня накрывает. Какое право мама имеет, чтобы так говорить о девушке, родившей моему дяде ребенка?

Мон сделала это, имея всего одну почку, а дядя Демид отказался от малышки. Так и сказал Монике:

«- Я тебе ничего не обещал. У меня уже есть взрослый сын, он живет в России. Я люблю другую женщину. И мне никто больше не нужен».

Меня снова накрывает флешбэк – вспоминаю дядю, его жесткость и кое-как держусь, потому что всепоглощающая тоска разъедает меня.

Глава 11

Матвей

- Сынок, ты куда? – мама спускается в гараж, останавливается на ступеньках, следит за моими приготовлениями.

Я же осматриваю новенький мотоцикл, появившийся в гараже. В прошлый мой приезд он здесь явно не стоял.

- Чей это?

- Твой! – выдаю мама и гордо улыбается.

Ухмыляюсь. Всё-таки мама удивительная женщина, я четко дал ей понять, что не вернусь в Москву, а она готовилась к моему приезду.

Провожу рукой по серебристому обтекаемому монстру.

«Сузуки-Хаябуса» - легенда японского мотопрома.

Быстрый, красивый, с мощным движком.

Железный конь мне под стать!

Серебристый шлем лежит на седле байка. И я машинально протягиваю руку, беру его.

Через минуту уже сижу в седле спортбайка, оглаживаю ручки.

Техника надёжная, надеюсь подружимся. «Спорт» не такой злой, как тот, что остался меня ждать дома в Вашингтоне.

- Мэтью, сынок, если тебе не хватает острых ощущений, можешь поговорить с отцом про бизнес, - усмехается мама.

- Это нет, - улыбаюсь в ответ.

Через минуту уже выезжаю из гаража, маневрирую на территории дома на небольшой скорости, и аккуратно выезжаю за ворота. Мама должна быть спокойна за меня.

Медленно объехав неровность, за ней шлагбаум, давлю на газ, и байк ускоряется. Несет меня к городу на бешеной скорости.

Только сейчас осознаю, что забыл надеть куртку, и ветер задувает в спину.

Через тридцать минут подъезжаю к великолепному жилому комплексу на Воробьевых горах.

Аж присвистываю, думая о том, на какие деньги живет бывшая.

В таких случаях про молодых красивых сексуальных женщин раньше говорили нехорошие вещи.

Но сейчас, когда женщины могут заработать в интернете – на блогерстве и рекламе тучу бабла, ситуация изменилась.

Теперь таких женщин не обзывают, но всё же прикладывают каждый раз, когда они выпендриваются или ляпают не то, что положено слышать и говорить в обществе.

Я видел стримы бывшей жены неоднократно, она «не такая».

Себе на уме. Образованная. Несмотря на то, что молодость Варюша провела на подиумах, принимая участие в показах, она успела наверстать упущенное, и получила высшее образование.

Пытаюсь вспомнить, на кого она выучилась. Не получается.

Останавливаю мотоцикл рядом с будкой охраны. Шлагбаум перекрыт, и никто не торопится его открывать.

Впрочем, я тоже не тороплюсь, жду пока ко мне подойдет курьер с пиццей.

Приметив ярко-зеленый рюкзак размером с будку для собаки, машу парню!

- Эй, ты пиццу привез? Заказ для Невского?

- Да, - мальчишка подходит, стряхивает со спины рюкзак, достает четыре большие пиццы. Рассчитываюсь с ним. И тут слышу воодушевленный возглас:

- Вы Мэт Невский? Тот самый?

Парень, с наивным лицом, и лбом, покрытым испариной, что-то ищет по карманам.

- Распишитесь для моего отца! Он обожает смотреть матчи с вами!

- Эх! – расстроенно хлопает себя по карманам. – Бумаги нет.

- Салфетку из заказа возьми, - даю дельный совет. У меня опыт большой – давать автографы на салфетках, на ладонях. Однажды, даже на четвертом размере груди рисовал свою подпись, уж больно барышня просила.

Расписавшись на тысячной салфетке в своей жизни, я направился ко входу через охрану.

- Ребята, я пройду? За мотоциклом приглядите?

Руки заняты пиццей, и я киваю в сторону мотобайка головой.

- А вы кто? Доставщик? Нам не звонили!

- А кто должен был? – поворачиваю лицо к ребятам-охранникам, смотрю на них в упор. Жду тот самый момент узнавания, который должен промелькнуть в их глазах и отразиться на лице.

Минута, две, три.

Ноль эмоций.

Копец! Надеюсь, я нарвался не на любителей футбола!

Шлем так и остался у меня на голове, но откидную челюсть вместе с визором я поднял, поэтому ребята должны меня узнать и пропустить!

Меня везде «пропускают». Ведь я - тот самый парень – Мэт Невский. Лучший снайпер этого игрового сезона, и предыдущего!

- Ребята, пропустите, меня ждут в сто четырнадцатой квартире! Хочу сделать сюрприз!

- Так ждут или сюрприз? – безэмоционально говорит тот, что потолще. Тот что играет в телефоне, вскидывается, смотрит на меня снова.

- Не знаю, если бы сам Мэтью Невский принес пиццу моей сестре, она бы прыгала от радости… голая!

Парни хихикают. Мерзко так.

А я мысленно сжимаю руки в кулаки. Гадёныши – узнали меня, но всё равно не пропускают.

- Варвара моя дальняя родственница! – вру я. – Приехал навестить ее малышей!

Глава 12

Матвей

Мальчишки дьявольски быстры, и я едва поспеваю за ними.

Догоняю их у детской площадки, где очень многолюдно в этот погожий июльский день.

- Никита! Коля! – выкрикиваю я им в спину.

Пацаны удивленно взирают на меня. Я же разглядываю их – надутые от натуги щеки, загорелые лица. Светлые, выгоревшие на солнце волосы, цветом спелой пшеницы.

- Я – ваш дядя! Матвей Невский. Мама, наверное, что-нибудь рассказывала вам обо мне?

Кивают нехотя, и глаз не сводят с коробок с пиццей.

- Отдай! – к близнецу, оседлавшему велик бросается хорошенькая темноволосая девчушка с глазами цвета травы.

- Ой! Жадина. Подумаешь, прокатился кружочек, - мальчишка спрыгивает с велосипеда, и бросает двухколесного друга на асфальт.

Девочка с копной темных волос, собранных в косу, подбирает велосипед, и тащит его за собой на площадку.

- Вы у девчонки велосипед увели?

- И что нам за это будет? – грубо интересуется близнец, бежавший за братом весь круг.

Мда. Неприятно осознавать, что мальцы растут наглыми и дерзкими. Но видеть, что «якобы» твой сын совершает проступок против маленькой женщины – вовсе неприятно.

Хочется всыпать ремня, или поставить в угол.

- Как-то не по-мужски! – цежу я тихо.

- Так мы не мужики. Мы – мальчики! – пацаны громко хохочат, обнажая кривые зубы.

Это ни в какие ворота не лезет! Но приходится констатировать, что Варвара не сумела даже начать воспитательный процесс. У нее не мужики, а варвары растут.

Викинги, мать их! Как сказала блонди, они терроризируют весь дом, и никому нет житья от них после их переезда.

Пытаюсь сделать логический вывод – или в доме совсем нет мужской руки, или рука эта именно такая! Неправильная. Отсюда и изъяны в воспитании.

- Всё равно нехорошо это – отжимать у девочки велик!

- Дядя, ты не понял, она же не умеет кататься на нем. Он двухколесный!

- Так научил бы! – рявкаю тихо.

- Ещё чего! Не буду я с девчонкой возиться. Засмеют! – выдает гневную тираду тот, что Коля.

- Эх пацан, скоро будешь локти кусать, когда эта живая кукла вырастет, и в Барби превратится, - бормочу себе под нос, глядя на милое создание с велосипедом.

- Чего? – рявкает Никита.

- В очередь будешь стоять, чтобы помочь ей! – отвечаю громче.

- Точно нет! – хохочет, обнажая неровные белые зубы. – Мамкин хахаль говорит, бабы понимают только жестко!

Твою мать!

Хахаль?

Разговаривает с шестилетними детьми, как с шестнадцатилетними.

Это ужасно.

Что вырастет из пацанов???

Смех мальчишек привлекает к нам внимание всех обитателей площадки. К тому же запах пиццы распространился на всю округу, и не заметить нас уже невозможно.

Чертовски соблазнительная мамочка в голубом платье подходит к нам и мило улыбается.

- Мужчина, вы к кому?

- Я их дядя, - показываю на светловолосых дерзких пацанов.

- Сочувствую.

- Спасибо.

- Что же вы взрослые тетеньки гуляете тут, а внимания на детей не обращаете, - выдаю поучительную тираду.

В ответ брюнетка округляет глаза.

А я показываю рукой на красивую девочку, забившуюся под горку.

- У малышки ребята велосипед отжали, а вы не реагируете!

- У Риты? – молодя женщина хлопает ресницами как у ламы. – Так ей специально купили велосипед, она сама хотела быть полезной мальчишкам.

- Не понял… - делаю усилие, что понять значение слов.

- Ну, у близнецов сейчас проблемы в семье с деньгами. А Ритуля – она как бы их джинни.

- Чего? – округляю глаза.

- М-м-м! Фамильяр! Вот, - молодая мамочка мило улыбается мне… как идиоту. – Моя пятилетняя дочь знает фамильяров, а вы нет? – надувает губки.

- Наверное, я знал, но забыл, - говорю грубоватым тоном. Чувствую себя полным дураком.

- Фамильяр – это такое существо, которое помогает своему хозяину в различных делах, в быту. Вот и Риточка – добрая душа – помогает мальчишкам.

Так. Что мы имеем?

Парни пошли в меня. Используют женщин для своих целей.

А у мамы этих демонов – сорванцов большие материальные проблемы, потому что она содержит альфонса?

Копец!

Мозг закипает.

Злейший враг моего хорошего настроения – глубинный мыслительный процесс, именно он сейчас не дает мне ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Едва особа отходит от нас, теряя ко мне интерес (со мной совсем не о чем говорить), как я протягиваю мальчишкам пиццу.

Глава 13

Матвей

Мальчишки забирают у меня из рук пиццу. Я же показываю в сторону калитки, которую отсюда не видно, и говорю:

- Я приехал на классном спортивном байке, в следующий раз покатаю вас, если мамка разрешит.

Ребята нервно вздрагивают, но не говоря ни слова, убегают с коробками с пиццей к ближайшей скамейке.

Дворовые ребятишки, как голодные воробьи, сбегаются на угощение.

Чья-то мамочка одергивает своего ребенка:

- Нельзя есть из чужих рук!

- Я не чужой! – выпаливаю, снимая с головы шлем, одеваю его на руку. Освободившейся рукой расчесываю русые вихры.

Вздыхаю облегченно и удовлетворенно верчу головой в разные стороны, даю женщинам полюбоваться мною.

- Простите, вы известный гонщик? Лицо ваше знакомо, – интересуется очень красивая мамочка двойняшек, лежащих в синей коляске.

Мотаю головой. Гордо встряхиваю ею. Улыбаюсь во все тридцать зубов. Два зуба переломало в последнем матче. Дантиста–то я посетил, зубы удалил, вставить новые не успел. Вернусь, сделаю.

Гляжу на дамочку сверху вниз, не из-за того, что я надменный, а потому что выше на голову.

- Предпочитаю командный вид спорта, - отвечаю дерзко.

- Групповой? – отшатывается мамашка.

Не знаю, о чем подумала эта рыжая, но красотки из этого дома меня явно пугают - у них особый склад мышления, один на всех.

- Я – хоккеист. Из национальной хоккейной лиги. Слышали о такой? – спрашиваю, пряча усмешку.

- Не люблю такое! Терпеть не могу, когда муж в спортклубе сидит. Терпеть не могу чемпионаты по футболу, - фыркает дамочка.

Где-то рядом с нами чьё-то чадо на неустойчивых ножках бежит к обалденно пахнущей пицце. Не добежав, шлёпается в песок.

Наклоняюсь, поднимаю малышку. Разглядываю лысенькое чадо с приклеенным бантом.

- Зачем брить девочку? – недоуменно пожимаю плечами.

- Жарко на улице, муж побрил Алису, - сообщает мать девочки.

- Самого бы его побрить! – цежу, обидевшись за девчонку

-Уже! – ехидно сообщает женщина.

И я еще раз отмечаю про себя, что не хотел бы жить в этом уютном жилом комплексе, где у каждой красивой женщины в голове свои таракашки. Их же ничем не вытравить!

- А кто купил детям пиццу? – женщина под сорок направляется размашистым шагом к скамейке с импровизированным столом. Голос у неё как у училки.

- Я, - как в школе поднимаю руку.

- По какому праву?

- Я их дядя! – показываю на мальчишек, которые вмиг притихли и перестали есть.

Рассматриваю фурию в шикарном платье и в золотых цацках. Чернильные волосы яростной законницы развеваются на ветру, и я завороженно смотрю в ее темные глаза, такие же как у мальчишек.

- Серьезно? Издеваешься? Я сейчас полицию вызову! Держите извращенца! – вопит она.

Женщина бьёт меня кулаком в грудь, и тут же мамочки слетаются ко мне, хватают со всех сторон.

- Извращуга!

- Стойте, я его узнала, это известный хоккеист из Вашингтона. Мэт Невский! – кто-то из красоток встает на мою сторону. И я мысленно ее благодарю. Хочется спросить, из какой квартиры барышня, чтобы прислать цветы. Не смею, понимая, что сейчас не время.

Меня выпускают из цепких женских ручек.

- Что происходит? – обращаюсь к мальцам. – Никита, Коля, скажите, что я ваш дядя! Матвей Невский! Позвоните Варваре!

- Ах вот оно что! Снова Варвара! – женщина с темной гривой поворачивается к ребятам. – Егор, Андрей! Девайсы отниму на неделю! Снова косите под этих шалопаев!

- Не понял! – широко округляю глаза. – Что за беспредел творится здесь?..

- Это не сыновья Вари, это мои. Они разыграли вас!

Женщины отступают, виновато опустив глаза в землю.

Вот это наглость! Нанесли мне серьезную моральную травму, а теперь сбегают.

- Эй вы! – обращаюсь к мальчишкам, но птенчики уже спрятались за широкой спиной матери.

– Мы пиццу хотели! – слышу их нелепые оправдания.

- Зажиточный дом, и никто не может заказать пиццу?

- Дело не в деньгах, это вредно, - шепчет миниатюрная мамочка с коляской.

- Ну да, ты еще помяукай. Неужели я поверю, что в халявной пицце калорий меньше, чем в купленной? Смотрю на четыре пустые коробки из-под пиццы.

- Ты мне еще поугражай! Хочу – мяукаю, - лепечет барышня. - Фу говорю!

Остальные соглашаются с ней.

- Грубиян!

- Да ну вас. Я теперь в гости с пустыми руками приду! – направляюсь к подъезду.

- А ты не ходи. Всё равно зря.

- Это еще почему? – злюсь я. Терпеть не могу, когда мне указывают, что делать, куда идти или не идти.

Глава 14

Матвей

Протягиваю руку и провожу по фотографии, где Варвара с мальчишками празднует их день рождения.

Один на троих.

Глаза мальчишек горят также, как у их матери. Даже камера не смогла скрыть этот факт.

Моментально вспоминаю встречу с бывшей в аэропорту.

«Варвара прячет от меня глаза, шепчет еле слышно.

— Ты рад меня видеть?

Мне правда больно её видеть, вспоминать, как сильно я её любил, как страдал, потеряв.

Но сейчас понимаю, что не хочу делать ей больно. Может, мне ее жалко. Может, я на что-то надеюсь. Но я подталкиваю в бок Василису, напоминаю ей, чтобы молчала о том, что видела в аэропорту.

Варенька смотрит на меня с неприязнью.

Не очень приятно получить столь холодный прием.

Затем отводит в сторону взгляд полный разочарования.

А вот это уже удар ниже пояса.

Понимаю, что я ей противен.

В груди, там, где бьется мое ледяное сердце, больно и колет. А еще чувствую бесконечную горечь от того, что Варвара стала такой красивой, сногсшибательной, при этом - чужой.

Я прилетел проведать маму и семью, но всё равно надеялся увидеть её».

Так получилось, что у Вари трое сыновей — однояйцевых близнецов. И дала она им свою фамилию, то есть мою — Невские.

Не могу понять одного, почему она до сих пор не вернула свою девичью фамилию?

Почему чужим детям дала фамилию чужого дяди – меня?..

Скольжу взглядом по другому фото, на нем дети играют в хоккей во дворе.

Раньше я видел пацанов только в интернете, знал, что они занимаются хоккеем.

И меня этот факт ни капли не удивлял – мальчишки пошли по стопам своего отца. Того, кого я считал их отцом всю жизнь.

Но сегодня всё изменилось.

Мой отец утверждает, что Никита, Нил и Николай – действительно Невские! А это меняет всё!

Злость и гнев в груди нарастают.

Если Варя ушла от меня, будучи беременной моими детьми, скрыв данный факт от меня, тогда нет ей прощения.

Твою мать!

Тру рукой лоб. Что же это получается, она спала с другим, когда ждала наших сыновей?

Такого предательства никогда не прощу!

Сейчас я вижу, что дети действительно очень сильно похожи на меня и моих братьев в детстве.

Снова вспоминаю, как Варя бессовестно врала мне в аэропорту.

«Бывшая утюжит меня взглядом. Изучает дорогой костюм, швейцарские часы последней модели, замирает, останавливая стеклянный взгляд на моём лице. Снова читаю в её глазах не восторг, а сплошное разочарование.

Обидно, однако.

— Может встретимся, выпьем кофе? Расскажешь о детях?
— А ты о своих?

— У меня нет. Вася смотрит на меня удивлённо, и в её глазах гнев. Как же больно в груди.

Мне снова не верят, как тогда.

Внутри уже всё сгорело, но на пепелище ещё теплятся останки нашей с Варей безбашенной любви. Она смаргивает непрошенные слёзы и отворачивается. Ясно-понятно. Доверия ноль. Как же хочется взять её за талию, прижать к себе, расспросить обо всём, но она такая далёкая сейчас.
— Нам пора, — устремляется торопливо к выходу.
- Визитку возьми. Я пару дней проведу дома с семьёй. Может, захочешь познакомиться с моими братьями? Может, дети подружатся.
— Дети? — вскидывается Варвара.

— Да, у Мира и Мака есть по дочке.

Округляет глаза.

— Да. Представляешь, у мерзавцев тоже бывают дети. Притом ангелочки с ангельской внешностью. Только у меня нет.
Вася подпрыгивает на месте. Варю будто кто бьёт электрошокером, так сильно она дёргается.

— Ничего, какие твои годы, ещё родишь, — шепчет, и я замечаю, как сильно у неё дрожит подбородок.
— Как твои мальчишки? Великие Овечкины или Малкины?
— Они ещё маленькие, не знают, кто их герой. Пока не выбрали.
— Может, я стану их кумиром? — вызывающе улыбаюсь.
— Это вряд ли. Такие как ты не могут быть кумирами!
Один-один. Бывшей удалось меня приложить мордой лица об асфальт.

Задираю голову наверх, вытягиваю шею, разминаю мышцы.

Варя смаргивает слёзы, закусывает губу, чтобы не расплакаться. Надо же, какие мы нежные. Оскорбляем мужиков, а сами плачем.
— До встречи, — говорю жёстко и иду на выход. Не стоять же мне там, не выслушивать её оскорбления. Пока иду, попадаю в болезненный поток воспоминаний. Водоворот мыслей уносит меня в прошлое. Но телефонный звонок вышибает из капкана и возвращает на землю.
— Да, — отвечаю, прочистив горло.
— Сынок, у меня есть для тебя новость, которая изменит твою жизнь, — говорит отец.
— Говори.
— Дома.
Отключаюсь. Надо же. Отец, с которым мы не общались двенадцать лет, вдруг решил начать новую веху жизни с новости. Уж не планирует ли он предложить мне деньги в обмен на переезд домой? Сначала выгнал, а теперь хочет приманить костью. Не выйдет. Моя жизнь теперь в Вашингтоне и в Майами.