Туда, где растет амарант

Посвящение

Вероятно, это дурная привычка - писать посвящения. Впрочем, не то, чтобы дурная, скорее, от нее трудно избавиться. И заканчивается (или начинается) история все той же навязчивой мыслью: кому на сей раз?..

А порой и спрашивать не надо. Просто знаешь.

Эта книга посвящается моему отцу и всем папам мира... Потому что папы для дочек - герои, всегда чуть-чуть волшебные и таинственные.

так что книга - всего лишь сказка. увиденная глазами ребенка и рассказанная устами взрослого. или наоборот... не обессудьте.

\1\ Мескито и Аннато готовят счастье

ПРОЛОГ. НЕМНОЖКО О ПРОШЛОМ

Глава 1. Вертикаль. Мескито и Аннато готовят счастье

Белый пар дремал в уголках кухни с самого своего рождения. Он совершенно искренне был уверен, что отлично от всех спрятался, только каждый раз его выдавали запахи. Дело в том, что под потолком этой кухни искони болтались пучками сушеные травы и цветы, вдоль стен теснились мешки с зерном и крупами, на полках толкались пузатые горшки, глиняные мисочки и ступки со всякой всячиной. И все они, едва рядом оказывался пар, непременно принимались источать запахи. Пар их за это недолюбливал, но что он мог поделать? Так что, когда ему не спалось, он прилежно клубился над двумя огромными чанами, потому что такая уж у него обязанность.

Две женщины в белых фартуках и чепцах помешивали содержимое чанов. Мерно и монотонно, словно куклы на ниточке у бродячего торговца, словно это все, чем они занимались в жизни.

Пока не пропел колокольчик.

- Вот и все, - распрямила спину с наслаждением та, что повыше и потолще. - Наконец готово.

Она окунула палец в варево и попробовала. Зажмурилась, и по ее красному лицу поползла большая улыбка.

- Вкусное счастье получилось. Наваристое. Ароматное.

Пар заластился к хозяйке, но она отмахнулась: жарко.

- Обидно, - устало сказала вторая, отложив поварешку на край чана.

Она спустилась по двум ступенькам и села на широкую лавку. Легла на нее и стащила с себя чепчик; черные длинные волосы рассыпались волной. Пар метнулся к ним, чтобы поудобнее уластиться и спрятаться от надоедливых запахов.

- Что обидно?

- Мы варили это счастье три дня, и, если бы ловцам не удалось добыть в последний момент сок агавы, ничего бы не вышло. А покупатель спустит все в один вечер, не задумываясь о том, чего это стоит...

- Не все ли тебе равно? Такая наша работа. И счастье теперь стоит дорого... - та, что потолще, пожала плечами, стащила с себя фартук и зевнула. - Идем, Аннато, идем спать.

- Ах, нет, Мескито... Если бы люди только поняли, что счастье нужно принимать по чуточке, а остальное время — жить, им бы хватало флакона на год, а потом и на десять, и пришел бы день, когда они смогли бы создать его сами. Но ведь они думают, что жить — это одно, а счастье — другое, и выпивают его до дна, и сначала безумно веселы, а потом глубоко несчастны, пока не заработают на новый флакончик... Мескито, люди совершенно не умеют обращаться со счастьем!

Мескито распахнула дверь, и белый пар обиженно съежился. Он не любил исчезать, даже ненадолго.

- Тебе впору писать инструкции по применению, - прыснула Мескито в свой пухлый кулак и вышла, качая головой.

- Я бы и с радостью... - пробормотала Аннато, прикрывая глаза и сжимаясь в комочек на лавке. - Но ведь люди их не читают...

Дверь захлопнулась. Пар выглянул из чана и снова шмыгнул к сладко спящей Аннато.

\2\ Кристина узнает о крае амаранта

Глава 2. Горизонталь. Кристина узнает о крае амаранта

- Счастье становится все дороже, Нина, - устало вздохнула мама Карла, разжимая ножом створки очередной мидии. Пропахшие тиной пальцы ловко соскоблили содержимое в миску, и пустая раковина полетела в ведро.

Задний дворик таверны смело смотрел в лицо горизонта за гладью моря. Туда, вниз по холму, звали сбежать чайки: намочить ноги в солнечном прибое и поискать морскую звезду. Если прошептать ей заветное желание и отпустить, есть вероятность, что оно исполнится. Так говорит папа Мигель. Но это не точно.

Только мама Карла слишком занята: сегодня в меню особо нежная паэлья без раковин, и нужно как можно скорее почистить целый чан вареных мидий. Сморщенная, как сушеный финик, тетушка Нина и мама Карла. У мамы большие черные глаза, и лицо от солнца не высыхает, а становится ослепительно бронзовым. Мама, по правде говоря, всегда занята.

Таверну "Горизонт" знают все на побережье. Хвалят отличную стряпню и чистые постели, но главный секрет "Горизонта" -- счастье. Оно немного похоже на брызги моря на рассвете, чуть больше -- на последний луч солнца, чуточку -- на ореховое масло с медом и очень сильно -- на мандариновый чай. Хотя точно описать его невозможно. Все говорят, что счастье -- это очень дорого, но в "Горизонте" оно просто живет, и достаточно лишь прийти. Сесть за деревянный столик и поесть маминой паэльи, и сердце уже похоже на птицу. А еще вечером у камина можно послушать папину сказку на ночь. И потом -- сразу в кровать. Простыни там пахнут свежестью бриза, и отбеливает их солнце. Так что, несомненно, каждый путешественник, ступивший на холм Святой Марии, просто обязан побывать в "Горизонте".

- Цены растут, - согласилась Нина, также выуживая из заполненного водой чана мидию и повторяя процесс. - Мы-то уж перебьемся, а вот детям купим на будущий год по флакончику... Но вам уж жаловаться, Карлита! Мигель его готовит чуть ли не из воздуха.

- Готовит из воздуха? - эхом отозвалась Карла, вытирая локтем пот с загоревшего лба и щурясь от яркого луча солнца. - Ты же знаешь, чего это ему стоит, Нина... Мы платим не дешевле остальных.

- Опять? - с сочувствием спросила тетушка Нина.

Мама Карла ничего не сказала и продолжила чистить мидии. 

- Иногда я совершенно не понимаю, как могла выйти за него замуж, - наконец сказала она.

- Все совершают глупости, большие или маленькие, - пожала плечами тетушка Нина и охнула: лезвие ножа соскочило и порезало ей палец. - Тебе придется нести этот крест до самой смерти, но Кристину ты должна воспитать так, чтобы она не повторила твоей ошибки.

- Хочешь сказать, моя любовь -- глупость? - возмутилась мама Карла и сердито свела свои красивые брови. Ей совсем не понравилось, что тетушка Нина назвала папу Мигеля глупостью.

- Я сказала то, что я сказала, - возразила тетушка Нина. Прикусила свой палец и поднялась: - Мне мидий хватит. А тебе желаю успехов.

Мама Карла снова вздохнула. Она не считала, что папа Мигель -- ошибка и глупость. Просто она думала, что... папа Мигель -- иногда ведет себя как последний вредина. И бросает ее один на один с чаном свежих мидий.

Чайки кричали так, будто ничего об этом не знали. А что мешало маме Карле готовить паэлью с раковинами, как все? То, что решил папа Мигель в самый первый день "Горизонта": здесь будет все по-особенному.

Папа Мигель сидел на крыше и ничего не делал, только смотрел в море. Как угасает последний луч солнца на сиреневых тучках, похожих на козликов с Пиренеев. В глазах папы Мигеля не было совсем ничего. И его самого тоже как будто не было.

- Что такое счастье, думают они... - сказал он чайке, которая уселась напротив на белом парапете и наклонила голову, кося черным глазом на свежую корку хлеба в тарелке. - Безумно дорогой флакончик с радужной жидкостью. Что они понимают! Счастье во флакончиках совсем не такое. Довольно воздуха, солнечного света и собственной жизни. Но здесь не понимают, не хотят знать... Глуп был я, решив, что справлюсь. Я отдаю концы. Мы должны закрыть "Горизонт". На время. И уплыть. Хотя бы на два годика...

Папа Мигель на миг прикрыл глаза и приложил пальцы к вискам. Затем с мольбой посмотрел на облака.

- Нет, на два годика не получится... Карла не разрешит. Зачем я, вообще, женился на ней?.. - и он взъерошил свои жесткие черные волосы в отчаянии.

- Папа! - показалась светлая головка в чердачном окошке. - Разве ты мог не жениться на маме?

- Кристина! - воскликнул папа Мигель и испугался. - Давно ты здесь подслушиваешь?

- Я не подслушиваю, - Кристина вскарабкалась на крышу и споткнулась: ночная сорочка была слишком длинной. Мама Карла сказала, что так она дольше будет по размеру. Голова у Кристины была большой, и соседский мальчишка Энрике обозвал ее за это головастиком. Кристина очень переживала, но папа Мигель ее успокоил: большие головы даны тем, кто собирается вырасти мудрым. Мальчишка Энрике не придумал никакого ответа. Наверное, он тоже хотел быть мудрым, но не получится: голова у него самая обычная. Кристине даже сделалось его жалко -- он никогда не улыбался и был жутко взрослый всю жизнь. Неудивительно, ему целых двенадцать.

Папа Мигель не раскрыл объятий, как делал обычно. Прямо над головой у него блестела первая звезда. Кристина потопталась босиком напротив.

- А просто пришла тебе делать хорошо, - решила она объяснить и покрутила кончик косички на пальце. 

- Делать хорошо? - удивился папа Мигель.

- Мама сказала, что тебе плохо, значит, надо тебе сделать хорошо. Ты звал доктора?

Папа Мигель покачал головой, смотря на свою дочку. Ей всего четыре, а счастье в нем уже иссякло -- чего же он стоит как отец?.. И никакой доктор не поможет. Только побег в море. Но мама Карла будет против. Она всегда против.

\3\ Венто решает стать ловцом счастья

Глава 3. Вертикаль. Венто решает стать ловцом счастья

- Уйди! Хватит! - Аннато отогнала приставучий пар, что настырно подныривал под руку. - Ты мне мешаешь!

Дверь на кухню распахнулась, впуская холодный воздух. Белый пар поредел и убрался в угол. Теперь Аннато могла четко видеть выстроившиеся шеренгой флакончики.

- Аннато, бормочешь, как всегда! - захохотала Мескито, втаскивая за собой огромную бочку. - Давай, Венто, толкай лучше! Да смотри, с мостков не свались!

- Закройте дверь, мне тут сквозняки ни к чему, - нахмурилась Аннато. Она отложила мерный половник и, кряхтя, водрузила на чан тяжелую крышку. - Что это там у вас?

Мескито помогал худой парнишка в льняной рубахе на выпуск. Бочку, охая, вкатили в самый угол, выбив оттуда пыль и остатки белого пара. Рядом с мешком с корешками куркумы.

- Фу-ух! - отряхнул ладони паренек и уставился на половник Аннато. - Ты напиток счастья разливаешь?

- Амарантовая мука, - ответила Мескито. - Ловцам крупно повезло в походе. Все, иди, иди, - это уже предназначалось Венто.

- А можно попробовать? - не обращая внимания на Мескито, спросил Венто.

Волосы у него свешивались до подбородка путаными космами. Цвета почти пепельного. Уши выглянули, когда он наклонил голову просительно.

- Пожалуйста!

Мескито настойчиво толкнула Венто к двери, но он уклонился.

- Мескито, пусть попробует, что тебе, жалко? - сжалилась Аннато. - Иди, Венто, только дверь прикрой.

- Товар же, - проворчала Мескито.

- Ой, от одной ложки не убудет, - сощурилась Аннато.

Венто в один скачок оказался у двери и громко захлопнул ее ногой. Космы его взметнулись выше ушей, когда он радостно подпрыгнул:

- Я готов!

- Ты живешь там, где люди умеют быть счастливыми, - пробубнила Мескито и подняла крышку со своего чана. - Пожалел бы тех, кому это предназначено.

- Хочу знать, что они там, внизу, пьют, - пожал плечами Венто и взял из рук Аннато ложку.

Взбежал по ступенькам к чану, сбросил крышку и, облокотившись ладонями о край, наклонился и принюхался. Пар взметнулся ему в лицо таинственным туманом. Такой запах не забывают, когда услышат однажды.

- Корица?

- Попробуй, - улыбнулась Аннато.

Мескито покачала головой. Она не одобряла нравов Аннато.

Мальчик запустил свою ложку в варево; по верху шли радужные на солнце пузыри. Пар снова окреп и никуда не убегал. Он смело вползал в космы Венто и теребил уши.

Жидкость была густой и стекала тонкой нитью с ложки. Пахла сладко-кисло, с ноткой горечи.

Венто отправил ложку в рот. Проглотил, облизал губы и черенок ложки. Прикрыл глаза, пытаясь почувствовать вкус. Во рту будто что-то расцвело. Так расцветает солнце под облаками. И потянуло от этого счастья чем-то незнакомым, далеким и желанным. Чем-то, что уже никогда нельзя забыть, а обязательно нужно увидеть.

- Это... счастье? - наконец смог Венто открыть глаза. - Из чего оно? Из вот этой вот амарантовой муки? Или что тут еще? И почему у нас такого не едят?

- Потому что это все на экспорт, - ответила Мескито. - А мы и так счастливы. Видишь, Аннато? Теперь вопросов не оберешься.

- Но это просто... вкусняшка, - возразил Венто. - Как она может быть связана со счастьем?

- Люди - они такие, - пояснила Мескито, - верят во все, что написано на этикетке. И им достаточно вкусняшки, чтоб поверить, что это счастье.

- Вы их обманываете?

- Ну, вот, приехали! Никто никого не обманывает! И, вообще, мы только готовим то, что нам говорят. Венто, иди уже, а...

- Я тебе говорила, наше счастье действует ненадолго. - Аннато ловко вливала черпаком жидкость в каждый флакон. - Венто лишь повторил мои слова. Это не то, что нужно людям на Горизонтали.

Мескито отставила свой черпак в сторону и угрожающе направилась к Венто. Он предусмотрительно попятился в сторону с хитрой ухмылкой.

- Я вам помог, а что получил взамен?..

- Ложку счастья, - ухмыльнулась Мескито, поставив кулаки в бока. - А теперь проваливай.

- Не буду я снова облака распугивать... - обиженно взобрался Венто на бочку с мукой и свесил обтянутые чулками ноги в туфлях с пряжками. - Я лучше стану ловцом счастья! Оседлаю ветер и спущусь на землю, и буду добывать и амарантовую муку, и сок агавы... Только я не стану свои трофеи сдавать на какой-то там экспорт. Я хочу сам есть счастье, которое поймаю! Аннато, ты ведь научишь меня?

Аннато засмеялась, а Мескито нахмурилась.

- Никогда. Если все будут знать рецепт, люди останутся без счастья. - Она подошла к двери и распахнула ее. - Иди, Венто, твоя судьба - двигать воздух. Смотри, и так облака застоялись.

За дверью скопление белых туч пронизывал свет. В воздухе качались мостки из досок. Земля была слишком далеко внизу.

- Почему они не могут готовить счастье у себя на земле? - спросил Венто, не двигаясь с места.

- Для этого нужно знать, что это такое, - тихо ответила Аннато.

- А они готовы поверить, что это агавовый мед в разноцветных флакончиках, - подняла бровь Мескито с презрением.

- Неужели никто не пытался рассказать?.. - удивился Венто.

Пар недовольно спрятался в чан, который вспыльчивая Мескито позабыла накрыть. Запахи кухни ослабели, аромат грозовой свежести побеждал приправы. Аромат, к которому так привык Венто - подмастерье ветродуев.

- Счастливым быть трудно, ты же знаешь, - ответила Аннато. - Для этого нужно уметь встать на ноги тогда, когда тебе хуже всего на свете. Заработать на флакончик - гораздо проще. Держи, - протянула она один Венто вдруг. - Ингредиенты достать трудно, ведь все приходится доставлять с земли. Так что береги на черный день.

- Это чей-то год счастья, - с упреком посмотрела на подругу Мескито. - А мальчишке - вкусняшка, и только. Ладно, - разрешила она Венто, который словно спрашивал у нее разрешения. - Бери. И даже не надейся стать ловцом - ответственности не хватит. Да и силенок тоже. Только на ветряных мельницах и следить.

\4\ Кристина совершает открытие

Глава 4. Горизонталь. Кристина совершает открытие

Однажды Кристина сделала неприятное открытие. Что она выросла. Это случилось в тот день, когда ушел Энрике.

Светило солнце и стоял зной без ветра, как и в каждое лето на холме Святой Марии. Мухи сонно прячутся в тень в такие дни, папа Мигель замачивает земляные орехи под навесом на заднем дворе, а мама Карла повязывает на голову цветную косынку и идет к морю белить простыни и скатерти со всего "Горизонта". Кристина старательно помогает - ведь ей уже десять, и опрыскивать время от времени расстеленное белье совсем не трудно. Да, а еще следить, чтобы дело не испортили вредные чайки.

Изредка босыми ногами Кристина наступала на морскую пену. Морская пена на мелких ракушках живет совсем недолго, но она такая нежная и шипучая... Отказывать себе в удовольствии ее поймать было невероятно сложно. И, растопырив пальцы, девочка терпеливо ждала каждой волны, чтобы тут же прыгнуть на пену, едва море отступит.

Там ее и нашел Энрике.

Он шагал по берегу с котомкой за плечами. Узел головной повязки понуро повис на затылке, латаные штаны подкатаны до колен. Он шел прямо по морской пене, но не испытывал совершенно никакого удовольствия. Лицо его было похоже на камень. Смеющимся Кристина его не видела никогда. Семья Энрике была бедной, и купила флакончик счастья только один раз, очень давно. Он обозвал ее головастиком тогда. Тот смех не считается, потому что он был обидным. Кристина ответила так, как научил папа, и больше Энрике не приставал. Сначала она была довольна своей победой, но больше он не смеялся. Энрике был безнадежно, недосягаемо старше, но ей так хотелось, чтобы однажды он посмотрел на нее и улыбнулся. И забыл про то, как она его обидела.

- Энрике! - испугалась Кристина и отскочила от накатившей очередной волны. Затем заметила котомку. - Куда ты идешь?

- В Валенсию. - Энрике остановился.

Кристина обрадовалась, но занервничала, не зная, что говорить. Он был такой высокий и такой серьезный взрослый. А она - маленькая девочка из "Горизонта", которая топчет морскую пену. К счастью, Энрике заговорил дальше сам:

- Я иду воевать с пиратами.

- Какими пиратами? - оживилась маленькая Кристина.

- С теми, которые грабят наши корабли там, далеко, - пояснил Энрике.

Он глядел мимо Кристины. Но он разговаривал с ней. Ей казалось, что это сон.

- С теми, из-за которых все стало так дорого, что мы не можем купить ничего.

- И счастье тоже?.. - с замиранием сердца спросила Кристина.

- И счастье тоже, - согласился Энрике. Он опустил голову и смотрел теперь, как волны выбрасывают пену на его ступни.

- Но... ты же всегда можешь прийти в "Горизонт", - возразила Кристина.

Энрике не приходил никогда. Наверное, из-за истории с головастиком.

- У нас за счастье не надо платить!

- Но счастья в "Горизонте" не хватит на всех, - ответил Энрике и посмотрел прямо на нее.

Кристина смутилась и ковырнула пальцем ноги мокрую ракушечную пыль. Энрике был прав. Папе Мигелю частенько становилось плохо, и он уходил на крышу, как раньше. Паэлья, вино и сказка помогали не всегда. Слово "амарант" делало его еще грустнее, и иногда Кристина не верила, что ей снова удастся помочь папе Мигелю стать сильнее. Ведь человек должен это делать сам... А ему хотелось все меньше. Закрыть "Горизонт" и уплыть, как он мечтал, было невозможно. Никто на холме Святой Марии делать счастье не умел, и без "Горизонта" люди бы совсем разучились смеяться.

- А... как это далеко? - спросила Кристина робко. Теперь и Энрике уходит. Вспомнила старую папину историю. - Дальше... чем живет мэр?..

- Это за океаном, - отвечал Энрике уверенно.

- За океаном?! - ахнула Кристина.

На глаза ей навернулись слезы. Ей показалось, что она уже и в "Горизонте" никогда не будет счастливой.

- Так далеко?! Ты... уверен, что тебе туда?..

- Счастье везут откуда-то оттуда, - пожал Энрике плечами. - Я выясню, малышка, - он вдруг погладил ее по голове.

- Я... - всхлипнула Кристина и вытерла кулаком глаза, - ты уходишь, а я все еще похожа на головастика.

Энрике вдруг улыбнулся. Самым краешком губ, но улыбнулся. Ей.

- У тебя всегда была замечательная голова. Я ей завидовал.

- У тебя... была такая же! - поспешила Кристина сказать хоть что-то. - Такая же, даже больше!

- Прощай, маленькая Кристина, - сказал Энрике грустно. - И живи в "Горизонте"... долго и счастливо.

И он пошел дальше, ступая по щекотной морской пене, твердо, как по мощеной дороге. В Валенсию. А потом - за океан. Сражаться с пиратами. За счастье, которое знал только однажды.

Кристина держала руку у сердца, глотала горячий соленый воздух и совсем забыла про опрыскивание простынь и нежность морской пены. Она никогда не будет прежней. Мир никогда не будет прежним.

Кристина лежала ничком на кровати, и не было сил даже двинуть мизинцем. Как будто в ней что-то умерло, и это навсегда. Мир умер. В чердачное окошко врывалась голубизна неба, крики чаек и далекий зов прибоя. Разве можно будет снова любить хоть что-то?..

Дышалось с трудом, в глазах двоилось.

- Мигель, сделай же что-нибудь... - мама Карла поглаживала Кристину по спине, а другой рукой утирала невидимые слезы со своих щек.

Слезы текли и текли, потому что мама Карла не понимала и боялась. Она никогда не видела свою дочь такой... Несчастной. А что, если это страшный недуг, передавшийся ей по наследству от папы Мигеля?.. Быть счастливой в обмен на такие дни?

- Что же ты? - обернулась она к папе Мигелю, который стоял у стены и не двигался. - Если не можешь, иди, возьми все наши монеты и купи ей этот треклятый флакончик со счастьем!

- Не время теперь, - глухо ответил папа Мигель.

- Да какая разница! Найди, где угодно! - мама Карла рассердилась и грозно встала с постели Кристины. - Наша дочь страдает, а тебе все равно?!

\5\ Аннато вспоминает о ясном дне

Глава 5. Вертикаль. Ясный день из жизни Аннато

Облака клубились под ногами, как белый пар в кухни. Только большой, сильный, настоящий. Пар-великан. Свет солнца бросал на их неровную ватую поверхность причудливые тени, и слабо шевелились там два силуэта. Это Аннато и Венто сидели на мостках, болтали ногами и глазели в голубое небо над собою.

- Всегда облака да облака... Смотреть уже на них не могу, - пожаловался Венто. - Аннато, а ты видела когда-нибудь землю?

Аннато с наслаждением подставляла лицо легкому ветру. Ветродуи разгоняли облака в стороны от Вертикали под самые мостки. Энергия солнца. Ах, если б ветра были иногда посильнее - но энергию стоило экономить.

- Только один раз... ненадолго, когда небо было совсем ясное, - прикрыла Аннато глаза.

- Какая она - Горизонталь? - спросил Венто с интересом и поджал коленки под себя.

Страх высоты жителям Вертикали был неведом - они проводили на мостках всю жизнь.

- Венто, слишком много ты последнее время интересуешься Горизонталью, - с мягким упреком проговорила Аннато и ласково заправила его пепельную косму за ухо. - О ней полагается знать ловцам. И все.

- Да уж, а если работаешь на Ветродуях.... - насупился Венто. - Ловец - вот это мужская профессия! Спускаешься на Горизонталь, приключения всякие... А тут - в Вертикали - скукота! - он обвел рукой висящие в воздухе мостки и многослойные светлые домики с террасами.

- Зато мы счастливы. Ведь мы свободны. Не так, как те люди внизу.

Венто сложил руки на груди и отвернулся. Звучало, как заученная фраза.

- Мы не свободны. Мы не можем идти, куда хотим, - он вскочил. - Разве ж это счастье? Я так не играю! Я хочу увидеть, из чего делают амарантовую муку, что такое агава, из которой вам достают сок, где растет корица...

- Венто! - воскликнула Аннато почти с испугом. - Если ты попытаешься отправиться вниз, ты не сможешь вернуться... Только ловцы могут!

- Велика потеря! - повел Венто плечом. - Я собираюсь есть вкусняшки, когда захочу. Идти, куда захочу... А не пялиться на эти облака... Да гнать из них воду, да сдувать, да нас прятать... Я хочу ясного неба, я хочу увидеть, как там, внизу... Зачем мне возвращаться?

Аннато погрустнела. Венто молчал и ждал, когда она скажет, что - все, он нехороший ребенок и прочее, что говорят в таких случаях. Он предпочитал быть нехорошим... Хотя почему-то не хотелось, чтобы Аннато так считала.

- Там, внизу... - неожиданно дрогнул голос Аннато, - было будто свое небо... Оно отражалось в воде. А еще там было очень много зеленого, как листья... Среди клочков облаков это выглядело, как сказка, Венто. Недосягаемая сказка. Только на ней нет счастья.

- Ерунда, - самоуверенно возразил Венто. - Если я тут умею смеяться, я и там не разучусь...

- Бунт не приносит ничего хорошего, - поднялась и Аннато. - Никогда. Да и счастье - не в смехе. Венто. Оно глубже, и если ты не понимаешь, оставь его в покое. Нет смысла рассуждать о том, о чем знаем так мало.

И она побрела по мосткам в сторону кухни, где готовится счастье. И Венто не был уверен, что тут, по Вертикали все правда счастливы. Кажется, они просто делают вид, а это не одно и то же.

- Разве жить и не задавать вопросов - это счастье? - спросил он у облака внизу. Помахал рукой своей тени. - Не думаю... Уж лучше бунтовать. Лучше попытаться узнать, чем никогда вообще...

Облако вдруг задрожало, и тень Венто исчезла. Плотный пар внизу прорвался; пропеллеры. Ловцы счастья возвращаются домой с добычей!

\6\ Кристина учится искусству счастьеварения

Глава 6. Горизонталь. Кристина учится искусству счастьеварения

Кристина упала на песок, задыхаясь.

- Вставай, вставай! - кричал папа Мигель, пританцовывая рядом с длинной палкой в руках. - Противник ждать не будет, пока ты отдышишься!

Кристина сдула с лица локон и закашлялась. Пот валил градом, и солнце пекло спину нещадно.

- Я больше не могу... - прохрипела она, тоскливо поглядев на свою палку - та торчала из песка чуть дальше расстояния вытянутой руки. - Это разве ж фехтование...

Папа Мигель подпрыгнул ближе и приставил конец палки к ее затылку.

- Падая, вставать, - ткнул он ее в шею, - владеть телом, - теперь тычок в спину, - владеть духом, - и мощный шлепок плашмя.

Кристина вскочила и обернулась в стойку, сердито потирая место удара.

- Вот три главных вещи, - закончил папа Мигель, глядя ей прямо в глаза. - Здесь нет слова "не могу". Нет слова "не могу" ни для кого, кто сам кует счастье. Бери свою палку, - кивнул он ей на утерянное оружие. - Становись в стойку.

Кристина молча и недовольно послушалась.

- Я бы сказала, что счастье варят, а не куют, - наскочила она на папу Мигеля, поднимая палку повыше. - Для других и для себя.

Папа Мигель невозмутимо выбил палку из рук дочери и легонько ткнул в живот. Кристина свалилась навзничь, охая.

- Для себя - в первую очередь, - подошел он и навис над нею, смеясь. - Если не будешь счастлива сама, никому помочь не сможешь. Вставай! - приказал он грозно.

- Если я смогу тебя победить, что мне будет? - спросила Кристина, прикрывая глаза.

- Что тебе будет? - приставил папа Мигель палку к ее шее, едва не перекрывая дыхание. - Жизнь, конечно. Как ты, вообще, можешь спрашивать такое! Ты учишься сражаться, сражаться за жизнь! Вставай, Кри! Я мог тебя убить тысячу раз.

Кристина сжала кулаки, и в них собрался песок. Неожиданная мысль пришла ей в голову...

- Хорошо, - покорно согласилась она, и папа Мигель убрал палку.

Тогда Кристина со всей силы метнула полный кулак песка ему в глаза. Папа Мигель не ожидал и закашлялся, зажмурился. Кристина воспользовалась моментом, откатилась, вскочила, подняла свою палку и выбила его оружие одним ударом, одновременно ставя под колени подножку. Папа Мигель завалился раньше, чем открыл глаза. Кристина с сияющими глазами держала палку у его шеи:

- Сдаетесь, сударь? Я не стану дарить вам шанс... - она запыхалась и едва стояла на ногах, но светилась довольством: свалить папу Мигеля - это же достижение! - Я слишком для этого устала... Да и не так благородна, как вы, - украдкой Кристина вытерла рукавом пот со лба.

- И что вы предлагаете? - улыбнулся папа Мигель так, будто победил тут он.

- Пойти пообедать?.. - подняла Кристина бровь неуверенно и перехватила палку поудобнее.

Папа Мигель будто бы задумался.

- Вот уж не знаю, не противоречит ли это моему понятию о чести... - протянул он.

- Папа! - Кристина отбросила палку и шлепнулась на песок рядом. - Какое у тебя понятие о чести, ты же настоящий пират!

И прижалась к теплому и сильному плечу папы Мигеля. Он обнял дочь и взъерошил ее косы.

- Я тебе дам - пират! Между прочим... я был без пяти минут адмиралом.

- Адмиралом?! - Кристина даже поднялась на локте, удивленно всматриваясь в лицо папы Мигеля. Море шумело не так далеко, словно шептало, что и оно что-то знает об этом. - Ты никогда не говорил!

- Я стараюсь не вспоминать об этом, - вздохнул папа Мигель и сел. - Идем, ты права, в животе уже бурчит.

Мама Карла сделала Кристине знак: отнести гостям за столом тарелки. Конечно, она же дочь хозяйки таверны... Гости были незнакомые. Пахли морем, не только потому, что у одного в ухе - круглая серьга. Люди моря -- они другие. Они - тоже те, кто встает.

Любопытно. И выглядят довольно счастливыми. Но в "Горизонте" все выглядят счастливыми.

- Паэлья "Горизонта", - Кристина приветливо улыбнулась им и расставила тарелки с подноса. - Приятного аппетита!

- Хороша девчушка, - покрутил ус один из гостей и наклонил голову. - Сколько ж тебе лет, птичка?

- Тринадцать, - ответила Кристина и вытерла руки под фартук. - А вам?

Гости умолкли на миг, а потом тот, у которого была в ухе серьга, хлопнул звонко ладонью по столу и расхохотался.

- Клянусь попугаем капитана, я слышал, что у вас тут диковинная таверна, но такое чудо... - он воззрился на Кристину едва не нос к носу. - Как тебя зовут, малышка?

- Вы на мой вопрос не ответили, - рассудительно возразила Кристина, - а задаете следующий?..

Новый взрыв хохота за столом.

- Кристина! - встревоженно позвала мама Карла.

Но Кристине не хотелось уходить - гости казались интересными людьми. С ними хотелось дальше шутить, заменяя папу Мигеля - ведь мама Карла отрядила его рубить дрова для очага.

- Теперь вы и имя мое знаете, а я о вас - все еще ничего... - прищурилась она, изображая понимание. - Наверное, ваш возраст - секрет? Тогда скажите, что такое попугай? Хотя больше меня интересует амарант, - понизила она голос до шепота и наклонилась вперед, как заговорщик.

Мама Карла оказалась рядом раньше, чем гости ответили. Губы их обещающе зашевелились, словно вот-вот тайна откроется. Но мама Карла крепко схватила Кристину за руку и рванула подальше.

- Простите, сеньоры, - легко поклонилась она, - дочь мне нужна на кухне.

И заставила Кристину уйти. Кристина была слишком хорошо воспитана, чтобы устраивать сцену... И папа Мигель говорил про выдержку. И что наносить удар можно только тогда, когда уверен в победе. Сейчас она уверена не была. Но рассердилась на маму Карлу. Последнее время она сердилась все больше. Мама Карла была против того, чтоб они с папой Мигелем фехтовали. Против того, чтоб она говорила с незнакомыми постояльцами больше необходимого. Словно мама... хотела из нее сделать ту, что только и умеет готовить паэлью...

\7\ Мескито рассказывает историю

Глава 7. Вертикаль. Мескито рассказывает историю

На центральной площади цветет несколько роз. Землю для кадки привозят раз в год. Это единственные растения на Вертикали - жизнь здесь суровая.

Зато собравшиеся свободны от законов Горизонтали.

Мескито и Аннато, ежась от холода, прижались к боками друг к другу. Если бы не Ветродуи, облака бы поглотили Вертикаль, да и никакого тепла в домах бы не было. А так - светит солнце, пусть и дует со всех сторон сквозняк. Но Венто, сын погибшего ловца, больше не работает на Ветродуях.

Старейшина рода сказал о том же - Венто бежал. Украл парашют одного из вернувшихся ловцов. И оставил Вертикаль.

В толпе поднялось волнение. А что, если Венто решит привести сюда людей из Горизонтали, и о них узнают?

Старейшина поднял руку. Нет, Венто не найти их в небе. Небо слишком велико. Они переместятся. Возможно. Однако, Венто сам себя покарает. Там, внизу, он не сможет быть счастлив. И этого с него довольно. Ведь старейшина никого не заставляет жить на Вертикали. Таково добровольное решение каждого.

Толпа одобрительно загудела. Но кто-то крикнул: а если он кому проболтается, и придут неудержимые первооткрыватели, подобные Колумбу и Магеллану?

Старейшина прикрыл глаза. Ветерок колыхнул его седые длинные волосы. Что ж. Значит, такова судьба Вертикали, и связь ее с Горизонталью невозможно разорвать. Но он позаботится, чтобы найти другое место для базы.

Ловцы счастья запротестовали: Гибралтар - самое удобное место для добычи, и, если переместить базу, слишком долго придется добираться в нажитые места.

Старейшина остановил их жестом. Он проверит карту. Но благоденствие Вертикали ставить под вопрос нельзя.

Не легче ли спуститься и поймать мальчишку? Он не мог уйти далеко, если еще не сгинул.

Нет. Вертикали чуждо насилие.

- Мескито, - утерла слезу Аннато, присаживаясь на лавку. В кухне пар привычно царствовал всюду, и можно было сбросить пончо с плеч. - Ведь это я виновата...

- О чем ты? - удивилась Мескито, подпоясываясь фартуком. Заметив, что подруга сильно расстроена, она присела рядом и обняла ее. - Ну, чего ты, Аннато?..

- Я... рассказала ему про землю... И я - та, что дала ему флакончик счастья. Если бы он его не попробовал...

- Пути человеческие неисповедимы, - отмахнулась Мескито и вытерла ее щеки пухлыми пальцами. - Что было в его сердце, то было. Венто - маленький глупец, и ничего бы ты не изменила. Прав старейшина - он сам себя накажет. Там, внизу, так много опасностей! Если он, вообще, еще жив... Выживать умеют только ловцы. Пусть он и из их рода, он был слишком мал...

- Нет, я тоже виновата. Он еще мальчишка. Сирота. Отец погиб на добыче, мать - от простуды. Мы все были ответственны за него. И не справились...

- Олер взял его на Ветродуи под крыло. К нему и претензии, - возразила практичная Мескито. - Вставай, ловцы привезли специи. Пора их расфасовать и готовить новые флакончики.

Аннато покачала головой и взяла со скамейки косынку.

- Хотя, помнишь... однажды целый отряд ловцов не вернулся, - сказала Мескито, вздыхая. - Только адмирал Дио и несколько рядовых. Сколько толков тогда ходило... Но адмирал Дио подтвердил, что их корабль потопили, испанцы, кажется. И они были вынуждены бежать, чтобы не раскрыть секрета Вертикали.

- Я была маленькой... - сказала Аннато. - Я думала, это легенда.

- Не легенда. Ловцы погибают на добыче. Так что дело Венто гиблое. Эх, мальчишка... - невесело усмехнулась Мескито. - Горизонталь -- место опасное и жестокое. Я счастлива, что все мое знание о ней -- сколько сока агавы выжать во флакончик счастья.

И Мескито проверила нагрев печи. Аннато покачала головой. Что-то здесь было неправильно.

КОНЕЦ ВСТУПЛЕНИЯ.

Интерлюдия №1

Дамы и господа!

это ИНТЕРЛЮДИЯ плюс объяснение, от чего на несколько дней продолжения не будет.

Так уж случилось... внимание... что автор летит на Ривьеру, Лазурный берег, Кот д"Азур... как вам угодно... До него дошло только пару дней назад, что Ницца — это оно и ни что иное.

Так что, вероятно, я не выпаду из реальности минимум до вечера понедельника. Когда сказка закончится, и будет пора вернуться в рутину (если меня, конечно, не пробьет печатать на планшете, но такой прилив энтузиазма маловероятен)... А сейчас — цветок в волосах, через десять минут лечу на всех парах на трамвай до автобусного вокзала, сбегу по ступенькам на автобус на аэродром Берлина, там проскочу контроль и — в самолет, два часа в облаках и... ах. Средиземноморье. Быть такого не может. Не со мной..!

И мне даже обещано плавать, нырять с маской и смотреть на рыбок, а еще ресторан с всякими там Frutti del Mare... Если я не умру от восторга и если меня не слопает акула, пока буду зависать над водорослями, увидимся во вторник.

И пока — воодушевления и приближающихся выходных всем!

пока, в качестве бонуса, если не буду вымучена к вечеру, тут буду заметки черкать. Музыкальный ряд настроения в группе. Песни замечательны.. и совпадают с настроением. Да. https://vk.com/wall-87648194_1306

хорошей пятницы и всего остального!

\8\ Пришелец на холме Святой Марии

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ. НАСТОЯЩЕЕ И МОРЕ.

Глава 8. Пришелец на холме Святой Марии

Он пришел на закате, босиком по линии морского прибоя, со стороны Валенсии. Походкой капитана. Уверенной и свободной. От жары его голову защищала широкая шляпа: точно такая, как носят за океаном. Ветер трепал его волосы, которые из-под шляпы свисали почти до самых плеч и напоминали крепко свалявшуюся линялую шерсть. На пришельце были лишь рубаха да бриджи. Камзол и сапоги он перекинул через плечо - поверх небольшой сумки.

Первым с ним встретился старик Санчо, у поворота с пляжа в деревню. Точнее, путник встретился с Санчо.

- Эй, друг! - крикнул пришелец, заметив старика, присевшего отдохнуть в тени оливкового дерева.

Санчо, начавший было дремать, вздрогнул и огляделся. На песке напротив расселся незнакомец и натягивал кожаный черный сапог. При этом лукаво смотря на Санчо. Так, словно этот пришелец владел миром, а Санчо должен был обязательно знать об этом.

Санчо был умен. Он сразу понял нечто эдакое. Потому ответил чуть дрогнувшим голосом:

- Д-да?

Пришелец встал на ноги и стукнул каблуками друг о друга. Изобразил задорную улыбку и махнул рукой неопределенно:

- Есть тут где таверна или постоялый двор?

- Е-есть, - продолжая заикаться, отвечал Санчо. - "Горизонт". Вон там, - и он ткнул в сторону вершины холма.

- "Горизонт". Как оригинально, однако, - одобрительно причмокнул пришелец. - И что, кухня там, должно быть, дрянная?

- Самая лучшая, - горячо возразил Санчо и на всякий случай отодвинулся в сторону. - На побережье...

- Что ж там такого особенного? - заинтересовался пришелец и присел на корточки напротив старика.

Сбежать Санчо не удалось. А хотелось.

- Ну... там дают счастье.

Пришелец вздохнул и почесал затылок, сдвигая шляпу на лоб.

- И по чем?

- Да нет... - замахал Санчо руками, потому что незнакомец явно рассердился. - Флакончики сейчас не укупить ведь... Просто папаша Мигель знает секрет счастья.

- То есть как - знает секрет счастья? - оживился незнакомец и с интересом взглянул Санчо в лицо.

Глаза у пришельца оказались зеленые, как примаверская трава, а горели, чуть ли не как у кота.

- Ну, я откуда знаю... А приходишь - и счастливеешь...

- Что ж, один папаша Мигель на всем побережье секрет счастья знает? - уточнил незнакомец и встал, посматривая в сторону "Горизонта". Таверну словно вытесали из тьмы на фоне заката. - И никто больше?

- Он один, того все к ним и ходют. Посидишь, поешь, глядишь, и жизнь легче покажется. Хотя... - Санчо задумался. - Дочка у него растет, Кристина... Кажется, она тоже что-то знает.

Пришелец нырнул рукой в рукав камзола. И смотрел на холм, не отрываясь. Кажется, о чем-то размышляя. Потом повернулся к Санчо, и тот вновь не успел исчезнуть. Натянул камзол окончательно и вынул что-то из кармана.

- Держи, - бросил он Санчо мешочек прямо в руки.

- Ч-что это? - спросил бедный старик, перепугавшись.

- Купишь себе флакончик счастья, - пожал плечами незнакомец и зашагал по дороге к "Горизонту". От него пахнуло на миг грозой и штормом.

Старик Санчо развязал мешочек и ахнул: в нем блестели золотые.

Второй пришельца встретила местная торговка бусами из морских раковин. Марита была одной из самых надоедливых торговок на побережье. Так что, совершенно не в ее характере было упустить загадочного молодого путешественника.

- Сеньор! - подскочила она к пришельцу, легко шагающего к "Горизонту". В его суме явно скрывались богатства, и ее просто необходимо было облегчить. - Купите вашей даме!

"Сеньор" сделал небрежный властный жест рукой, давая Марите понять, что раковины его не интересуют. Но краснощекая Марита только начала.

- Других таких нет до самой Валенсии! - возразила она, забегая вперед и протягивая в ладонях бусы с сушеной морской звездой. - Только взгляните!

Пришелец остановился на миг и сдвинул шляпу на затылок. Мариту прожег внимательный взгляд зеленых глаз. Еще она заметила странного пепельного цвета густую щетину. Затем пришелец заговорил, и Марита больше не могла его разглядывать.

- Твои бусы тоже делают счастливым? - прищурился пришелец. Морщинки рассыпались по его щеке от правого глаза.

- Конечно, - поспешила заявить Марита. - В десять, нет, в сто раз счастливее будет дама, которой вы их подарите, ибо нет места, равного Холму Святой Марии! Здесь счастье расцветает всюду!

Пришелец поморщился.

- Меня не интересует твой товар, - внезапно принял он решение и отодвинул Мариту с дороги.

- Но, сеньор! - не сдалась Марита, хватая его за рукав. - Вам не найти ничего лучше!

"Сеньор" ничего говорить не собирался, лишь брезгливо отцепил грязные пальцы Мариты от рукава своей рубашки.

- Сеньор! - воскликнула Марита.

- Оставь меня, женщина, некогда мне, - царственно махнул рукой пришелец.

Марите показалось, что ее ударили. Женщина! Да ведь ей всего... всего... По щеке торговки скатилась слеза.

- Будь ты проклят, незнакомец! - воскликнула она в сердцах.

Пришелец медленно развернулся на каблуках.

- Что ты сказала? - голос его зазвенел угрожающе.

Марита испугалась. Эти зеленые глаза, казалось, могли съесть на месте. Она съежилась, прижимая бусы к груди.

- Проклятиями нельзя бросаться, - сделал шаг к ней пришелец.

- Убивают! - Марита закричала и заслонилась руками.

Пришелец расхохотался прямо над нею. А потом что-то стукнуло о ремешок его сумки и заставило оглянуться да оставить Мариту в покое.

- Это еще кто? - процедил незнакомец сквозь зубы, потирая плечо: камешек ударил по пряжке на ремне и по плечу.

Подбрасывая в ладони второй камушек, перед ним остановилась светловолосая девушка; совсем юная, почти девочка. Нос ее забавно напоминал бушприт.

\9\ Кристина против Бускадора

Глава 9. Кристина против Бускадора.

- Ах, мама... - взмолилась Кристина. - Но я же так редко прошу!

Маму Карлу и пытаться не стоило умолять. Одним глазом она заглядывала в зал, где новый постоялец со странным именем Бускадор с аппетитом потреблял жареную ногу барашка. Вторым глазом мама Карла контролировала, насколько качественно Кристина моет посуду в миске с горячей водой.

- Не может быть и речи, - отрезала мама Карла. - Завтра утром ты мне нужна на рынке и кухне.

- Но это всего на часик! Я выйду с рассветом, даже не по темноте! Тебе ведь не так много надо купить, ты справишься и без меня...

- Что у тебя такого важного? - прищурилась с подозрением мама Карла.

Кристина закусила губу. Скажи она правду - "дело чести" -- мама Карла начала бы еще больше возражать.

- Завтра самый длинный день в году, - соврала Кристина.

Мама Карла в солнцестояниях не разбиралась. Это ей казалось грешным. Соврала и сразу почувствовала угрызения совести. Но ради дела чести можно пожертвовать многим, не так ли?..

- Я хочу его встретить и проводить, как полагается... Ну, пожалуйста, мама!

Мама Карла вздохнула. Кристина с каждым годом все больше напоминает папашу Мигеля - как выдумает что-то странное, так не отговоришь. Мужчине-то еще можно простить, но кто захочет взять в жены девушку, которая витает в облаках?.. Мама Карла задумалась. Ее долг - сделать из Кристины нормальную земную женщину.

- Хорошо, - согласилась мама Карла, в голове построив вполне конкретный план. - Но учти - отпускаю только на час, вернусь с рынка - будь добра появиться.

- Мне хватит! - от радости подскочила Кристина на месте, разливая воду, и чмокнула маму Карлу в щеку. - Вот увидишь, я обернусь, ты и не заметишь!

- Потом весь день - мой! - погрозила мама Карла пальцем. - И никаких мечтаний!

- Я даже постели в комнатах поменяю! - на радостях пообещала Кристина.

Посуда в ее руках так и звенела от спешки и восторга. Завтра она первый раз будет драться на дуэли!

Кристина чертила ничего не значащие линии острием шпаги на прибрежном песке. Рассвет уже упал в море, и сердитые волны безжалостно выбрасывали его на берег.

Бускадор не пришел. И ее утренний час близится к концу.

Кристина яростно дернула хвост на затылке, но узел не поддался. Бускадор и не обещал. Он только посмеялся. А она нарядилась мальчишкой, рискуя попасться на глаза тетушке Нине или старику Санчо.

На песке сзади скрипнули шаги. Кристина прыжком обернулась и выставила шпагу вперед.

- А я все ждал, когда славный воин услышит меня, - усмехнулся Бускадор, скользнув взглядом по ее уверенной стойке.

- Вы пришли! - Кристина воскликнула почти радостно, но тут же попыталась исполниться достоинства: - Вы опоздали.

- Я мог вообще не прийти, - резонно возразил Бускадор.

Сегодня шляпы при нем не было. Без камзола - простая рубаха навыпуск. Из под нее, ударяя по икрам, красовалась шпага. Пришелец вытащил ее наполовину и уточнил:

- Ты точно умеешь с оружием обращаться, ребенок?

- Лучше защищайтесь! - сделала нетерпеливый выпад Кристина и кольнула его плечо.

Тут же испугалась - вдруг проткнет - и отскочила, замирая.

Бускадор издал короткий возглас удивления и занял позицию, легко нанося выпад воздуху.

- Ты ведь даже не сможешь сделать во мне дыру! - засмеялся он.

Кристина нахмурилась, мотнула головой и подалась в наступление. Сила духа, сила тела. Вставать, если даже падаешь...

- Напомни мне, во имя чего мы деремся? - уточнил пришелец, с усмешкой танцуя между все более отчаянными ударами Кристины.

- Во имя... -- Кристина растерялась. А было имя, да?..

- Кажется, тебе просто хотелось приключений, - как бы невзначай кончиком клинка Бускадор проткнул широкий рукав рубахи Кристины. - Что родители-то сказали?

- Между прочим... - возмутилась Кристина, пытаясь пробить его глухую защиту, - мой папа был без пяти минут адмиралом, вот!

- Всего лишь помощником капитана, если уж на то пошло, - рассмеялся Бускадор и изобразил обманный финт.

Кристина опустила шпагу, чтобы заслониться, и застыла. Капитаном? Папа Мигель?.. Бускадор его знает?!

Шпага Бускадора же неожиданно переместилась кверху и оказалась прямо у шеи Кристины.

- Ну, хватит, - с улыбкой заявил Бускадор, не отнимая шпаги от горла запыхавшейся девочки. - Вы обещаете не преследовать меня более, сеньорита?

Кристина протестующе дернулась вперед. В гневе, в отчаянии, в растерянности, позабыв об угрозе. Шпага больно вонзилась в шею. Бускадор не ожидал, испугался и отдернул шпагу.

- Ты что... - глаза его округлились. - У тебя совсем крыша...

Он сделал шаг к Кристине, чтобы помочь, но она молниеносно присела, по привычке набрала полную пригоршню песка и метнула в лицо противника.

Когда Бускадор наконец смог видеть, на песке напротив осталось лишь несколько багровых капель. Девчонки след простыл.

Старик Санчо и торговка Мария с подозрением проводили взглядами Бускадора, который уже успел своим появлением взбудоражить весь Холм Святой Марии. Поговаривали, будто папаша Мигель не взял с него платы. Что Бускадор - пират из дальних морей - схватил папашу Мигеля за горло и потребовал хереса на дармовщинку. И будто он прославился тем, что перебил всю береговую охрану на безымянном острове, а трупы спрятал в балластные мешки.

Но на утреннем рынке лицо мамы Карлы оставалось каменным, как стена дома мэра, так что наверняка ничто ничего сказать не мог.

Сейчас этот самый грозный пират Бускадор летел с побережья к таверне "Горизонт" со шпагой наголо, а в глазах его горело нечто вроде страха. И никто не мог точно знать, чего же ждать. Жиденькой струйкой, крестясь и тихо перешептываясь, люди потянулись в "Горизонт".

- Кристина! - позвала мама Карла, выходя на порог и оценивая ситуацию. - Протри дополнительные стаканы. Кристина! - мама Карла потерла ладони и вернулась в таверну. - Ты здесь?

\10\ Где спрятан амарант?

Глава 10. Где спрятан амарант?

Бускадор не выходил из комнаты весь день. Он, конечно, не был трусом, но с детства шумной толпы терпеть не мог. То ли таково влияние окружающей среды, то ли издержки воспитания, то ли последствия неизвестной ему самому травмы. Но в "Горизонте" собралось слишком много людей, и встречаться с ними сейчас пришельцу не хотелось.

Так что, впервые за многие годы, он позволил себе выспаться "от пуза", как выражался старый боцман с "Эсперансы". Спать, спать и спать. В обнимку с подушкой, раскинув руки, на животе... По-всякому. Просыпаться, видеть солнце, делать глоток кристальной, но теплой воды из кувшина на прикроватном столике и нырять в сон дальше. Что бы ни случалось во сне, это всегда... ненастоящее, а потому не страшно. А что бы ни случалось в жизни, оно настоящее не бывает. И иногда даже у таких людей, как Бускадор, дрожат коленки.

Например, сегодня он всерьез испугался, что смертельно ранил желторотика-девчонку, на которого хотел посмотреть шутки ради. А в итоге он чувствовал себя так, словно посмеялись над ним.

Бускадор повернулся на сбитой простыне и приоткрыл глаз, чтобы сделать еще глоток. Сумерки, как жу быстро они наступили. И вода закончилась. Пришелец ударил по подушке кулаком недовольно и прислушался. Сойти ли вниз за водой? В горле пересохло, и что теперь делать.

И вдруг что-то защекотало его шею сзади. И сделалось немного холодно, и волосы на затылке дыбом встали. Что бы это могло быть?.. Бускадору показалось, что он знает, но объяснения найти кончику шпаги в опасной близости от сонной артерии не мог.

- Кто здесь? - он сам не ожидал, что со сна его голос прозвучит настолько хрипло.

За спиной раздался шорох и вздох. Кажется, Бускадор начал догадываться.

- Знаешь ли ты, дитя, что для сеньориты заявиться ночью к кабальеро -- плохой тон?

Кончик шпаги взлохматил волосы над ухом. Кристина кашлянула.

- Откуда ты знаешь о моем отце? - Она пыталась говорить грозно, но голос у нее слишком тонкий для угроз.

- Не хочешь для начала убрать эту штуку? - попытался обернуться Бускадор и спихнуть с себя ее шпагу.

- Не дергайтесь, - пригрозила Кристина. - А то проткну.

- Кишка тонка, - усмехнулся Бускадор. - Ты уже пыталась и испугалась больше, чем когда я тебя саму продырявил.

Ему казалось, что извиняться нет смысла. И говорить, что испугался -- тоже. Все ведь закончилось? И закончилось благополучно.

- О чем это вы? - спросила Кристина и прикоснулась свободной рукой к шейной повязке. - Не припоминаю, чтобы кто-то меня продырявил когда-либо.

Она не знала, зачем говорит такую смешную ложь. Но такая уж штука -- человеческое сердце -- иногда ничего нельзя с ним поделать.

Кристина добавила на всякий случай:

- К тому же, надо с чего-то начинать. С кишкой.

Бускадор расхохотался и пошевелился, пытаясь встать. Кристина напряженно фыркнула и неловко прижала шпагу к его шее, но Бускадор легко повернулся на бок, перехватил клинок и выдернул оружие из рук девчонки. Она от неожиданности села на пол и хлопнула ресницами. Босая и в легкой юбке, совсем девчонка. Как бы ни пыталась утром строить из себя бывалого воина в штанах. Бускадор перебросил шпагу рукояткой в ладонь, направил острие в сторону Кристины -- но подальше, на всякий случай -- и сказал:

- Похоже, ты меня совсем не боишься?

- А чего вас бояться? - рассмеялась Кристина ему в тон. Папа Мигель учил ее -- сила духа, сила тела. Падая -- вставать. Не пристало делателю счастья поддаваться собственным страхам. Да и...

- Болтают всякое, - пожал лукаво плечами Бускадор и прочертил шпагой в воздухе невидимые линии.

- Вы про мешки с трупами? - подняла Кристина брови. - Это же просто байки, - и ее против воли пробрала слабая дрожь. - Ведь правда?.. - с надеждой переспросила она этого странного пришельца с пепельными космами.

- А если нет? - загадочно прошептал Бускадор. Ему было любопытно, что она ответит.

Кристина задумалась ненадолго и посмотрела на Бускадора внимательно. Нет, что-то в нем есть такое, от чего он совсем не страшный, хочется с ним говорить, а не сражаться. И она уверенно тряхнула головой.

- У вас глаза добрые. С такими глазами не убивают.

- Вовсе? - поинтересовался Бускадор.

Кристина подумала снова.

- А мой папа... убивал?

- Не знаю.

- Мешками точно нет... Я знаю! Если только надо было защищаться, если не было выбора... - Кристина закрыла ладонями лицо. Без пяти минут адмирал -- что могло это значить на самом деле? -- Расскажите, - попросила она Бускадора и уселась на полу, обхватывая колени руками.

Бускадор покачал головой. Беспечная девчонка... Знает ли она, у кого добрые глаза? Кто тот пришелец, в комнате которого она так спокойно расселась?

- Почему бы тебе не спросить у него самого?

Кристина нахмурилась. В сумерках выражение лиц стиралось в полумрак, и говорить казалось легче.

- Разве вы не понимаете! Как я могу ему заявить... что он меня обманывал! Вот так, в лицо... Может, вообще, это вы небылиц наплели.

- Помощник капитана и без пяти минут адмирал -- не такая уж большая разница, - пожал Бускадор плечами и отложил шпагу на постель. А сам спустился на пол, чтобы сидеть напротив и упираться спиной в ножку кровати, и... вообще, в том, чтоб сидеть на полу есть какое-то особое волшебство простоты и уюта.

- Но вы откуда-то об этом знаете, - с нажимом повторила Кристина. - А папа прошлое замалчивает, и делается грустный.

- Это нормально, я тоже не люблю говорить о Вертикали, - кивнул Бускадор.

- О Вертикали?! - подпрыгнула Кристина. И осторожно добавила, наклоняя голову вбок: - И об амаранте?

- Об амаранте? Почему же... - оживился Бускадор. - Амарант -- совсем другое дело, это мечта наяву... Постой, дитя, откуда ты знаешь об амаранте?!

\11\ Прощай, "Горизонт"!

Глава 11. Прощай, "Горизонт"!

Кристина спустилась в гостевой зал на цыпочках, чтобы повесить шпагу на место, пока никто не заметил. Но уже на лестнице ей послышались приглушенные голоса со двора.

Мужские. И один из них -- папы Мигеля.

Второй принадлежал Венто Бускадору.

Кристина хотела броситься к ним, уговорить Венто подождать ее, папу -- отпустить, найти маму и обнять на прощание, а затем топать по морскому берегу и пене навстречу к будущему... Но мама Карла учила быть вежливой. Когда говорят взрослые, подумай семь раз перед тем, как подать голос. И Кристина спряталась возле еще теплой печной стены.

- Понимаю, - вполголоса сказал Венто. В звездном свете было видно его спину, наполовину скрытую камзолом, и светлые космы, выглядывающие из-под шляпы. 

Папа Мигель молчал. Кристина заерзала -- может, она просто не слышит?..

- Я ничего больше не умею делать, Бускадор. Только счастье. Еще и не каждый день. Кроме "Горизонта" мне дать семье нечего. И это все, что мне нужно. Когда я встретил Карлу, все было решено. И я не жалею, что сбежал.

- Я тоже, - согласился Венто.

Раздался хлопок -- наверное, они пожали друг другу руки.

- Я не позволю, чтобы Кристина и Карла узнали о Вертикали, амаранте и всем остальном. Это... бред, который портит жизнь одним своим существованием. Это опасное знание.

Голос папы Мигеля звучал пугающе сурово и не оставлял ни лучика надежды.

- Незнание -- не лекарство, - странными словами ответил Венто. - Приглядывайте за дочерью. Не важно, знает она или нет, но узнать она хочет. И может вовремя не остановиться. Сами знаете, что это значит.

- Я позабочусь обо всем. Спасибо, Бускадор.

Кристина стиснула зубы. Они держат ее за ребенка?

- Доброй ночи, - сказал Венто и поднялся. Кристина прижалась к печной стене. Шпага тихо звякнула о чугунную заслонку.

- Семь футов под килем, - усмехнулся папа Мигель. - И удачи.

Пришелец ушел через калитку над морем.

Кристина пяткой почувствовала: Бускадор не вернется.

Папа Мигель решил, чтобы Кристина не знала. Решил за нее. Обидно, едва ли не до слез. Кристина сидела на заднем дворе и поигрывала шпагой, ловя свет звезды на острие.

Хотя он имел право на тайны, как и все. Без тайн жизнь была бы... не такой сказочной. Только зачем было обманывать про амарант? Почему папа сказал Венто, что это бред, и что он отравляет жизнь? Ведь из амаранта делают счастье. Если найти амарант, посадить здесь, раздать всем во всем круглом мире Магеллана... то люди смогут быть счастливы. Будут печь печенье из амарантовой муки, ... И папа Мигель сможет закрыть "Горизонт" на два года и уплыть... Совершенно верно. Если бы про амарант знали, столько всего изменилось бы к лучшему. Из счастья секрет делать неправильно...

Если бы Энрике мог узнать про амарант! Он бы знал, что делать в своей войне с пиратами. И вернулся бы домой. Уже давно.

Она бы ему рассказала. Если бы знала, где его искать.

Кристина поджала губы. Соленый ветер прилетел с берега и донес шум мятежной волны.

Разве отправиться за амарантом -- плохо? Почему Венто сказал папе Мигелю приглядывать за ней?

На кухне появилась мама Карла. Не спит. Зажгла масляную лампу. Кристина подвинулась к стене, чтобы не объяснять, что она делает на заднем дворе. Мама Карла загремела посудой, а потом охнула, и что-то разбилось:

- Что ты тут делаешь?!

Кристина вздрогнула. Все же увидела?.. 

- Напугал! Не спится, что ли?

Нет, дело было в папе Мигеле.

- Карла, я жутко устал...

- Ну, вот, - запричитала мама Карла тихим голосом. - Снова началось... Этот Бускадор, или как его там...

- Он ушел, не волнуйся.

- Ну, и слава богу... Ты видел, как он на Кристину смотрел? Чтоб ноги его больше тут не было...

Кристина навострила уши. А как он смотрел?..

Похоже, папа Мигель тоже не заметил, потому что он спросил:

- Как?

- Наша дочка выросла, Мигель. Пора ее выдавать замуж.

Кристина вздрогнула и икнула. Как... замуж? Сердце замерло.

- Карла... ты же помнишь, она любит Энрике, - слабо сопротивлялся папа Мигель. Сердце Кристины пропустило два благодарных удара. Хотя она не думала, любит или нет. Просто... Энрике был в ее сердце странно драгоценным воспоминанием. - Мы не можем вот так...

- Это детская блажь, а не любовь. Да и где он, Энрике?.. Даже весточек домой не шлет уже года три... Нет, Мигель, нельзя ей вечно витать в облаках. Ты же не хочешь, чтобы наша дочь зажила, как ты?

Папа Мигель не ответил. Теперь сердце взяло и сжалось. Пальцы Кристины впились в рукоятку шпаги до боли. Но она хочет жить именно так, как папа Мигель!

- Не хочу, - ответил папа Мигель наконец. И мечты Кристины упали с поднебесья и разбились вдребезги. - Только обрезать ей крылья -- жестоко, Карла...

- Чушь, - не согласилась мама Карла. - Выйти замуж -- это не обрезать крылья. Это нормальное земное счастье, которого вам с ней так не хватает. Вечно бродите душой...

- Вечные бускадоры... - сказал папа Мигель.

- При чем тут этот тип?

- "Бускадор" -- значит "искатель", любовь моя, - засмеялся папа Мигель. - Так вот почему ты вышла за меня замуж? "Нормальное земное счастье"?

Мама Карла тоже засмеялась и щелкнула пальцем, наверное, по папиному носу. Почти весело. Почти счастливо.

Но что нам в счастье других, когда наше собственное ускользает из ладоней?

- Я просто влюбилась, дурачок... И не жалею, но... Кристине нужен муж, который будет возвращать ее на землю, как я тебя.

- Ты всегда была мудрой, Карла... Только не рано ли?

- Я тебе говорю -- твой Искатель пялился на нее, как на взрослую женщину. Да и другие заглядываются. Не замечал? Ростом Кристина уже меня догоняет... Пора побеспокоиться о ее безопасности. Мы не вечны. И должны заранее устроить дочери жизнь.

\12\ Юнга, полундра!

Глава 12. Юнга, полундра!

Кристина проталкивалась сквозь портовую толпу, прижимая сумку к груди. Тщательно завернутая в одеяло шпага неудобно ударяла по щеке при каждом шаге. Но Кристине было не до шпаги: она собиралась пробраться на корабль Энрике, и все мысли были только об этом.

Это было невероятным везением! Увидеть Энрике здесь, в этом огромном, шумном городе с красными крышами и полном совершенно разных людей: от мавров до бледных северян, от важных купцов, затмевающих торговца Педро разноцветными одеждами, диковинными тюрбанами и крикливыми попугаями на плечах, до черных, как зола, рабов, всего в набедренных повязках. Здесь на одному углу воняло рыбой и несвежим бельем, на другом воровали из каждого второго кармана, на третьем кричали на разных языках все, что угодно: от благословений и до проклятий. Здесь на прилавках раскидывали шелк настолько тонкий, что, казалось, вместе с солнечным светом сквозь него можно увидеть арку Кафедрального собора и Святой Грааль в нем...

Слишком ярко, слишком одурманивающе... В момент, когда Кристина почувствовала себя совершенно потерянной, она увидела его. Энрике, который дразнил ее головастиком.

Он шагал уверенно, размашисто, словно вся громкая Валенсия -- да что там! -- весь мир принадлежал ему. Высокий, еще более недосягаемо взрослый и серьезный, в черном плаще, с короткой просоленной косой, выбивающейся из-под шляпы. Безупречно белый воротник под камзолом, через плечо -- роскошная золотистая перевязь, шпага на боку... Энрике был великолепен, и Кристина была готова ослепнуть. Рядом с ним шли двое в плащах. Энрике выступал подобно самому королю. Сердце Кристины забилось, как горлица в клетке, и она бросилась следом на узкую улочку.

- Капитан! - толкнул один из спутников Энрике в бок. - По левому борту.

Кристина остановилась. Ее заметили!

Энрике обернулся и... встретился с ней взглядом. Кристина покраснела и опустила глаза.

- Я... - Перехватило дыхание.

- Парень, здоров и крепок, работу бы себе искал, - сказал Энрике с укором, и что-то звякнуло. - Держи. - К ногам Кристины, звеня и переливаясь золотом на солнце, упала монетка.

- Больно капитан щедр, - засмеялся один из спутников.

- Его сегодня повысили, - отвечал другой.

- Довольно, - потребовал Энрике; их голоса затихали в конце улочки. - Нам еще предстоит выследить Искателя Ветра, господа, шутить некогда.

Кристина подняла монетку и спрятала в потайной карман.

Он ее не узнал... Зато она знает, что Энрике -- капитан, который охотится за Искателем Ветра. Пиратом, который заставляет дрожать каждого торговца.

И она ухватилась за это знание.

Наконец Кристина остановилась перед огромным фрегатом. На носу -- диковинный кот с шерстью вокруг головы. Рычит, а хочется погладить. Кристина даже протянула руку, но он безнадежно далеко... Как и Энрике. Как амарант? И путешествие к самой себе?..

- Якорь тебе в глотку, парень! - грубо толкнули ее, и шпага папы Мигеля едва не выпала из дорожного мешка. - Что стоишь?

Над ней возвышался горой кто-то в грязной серой рубахе, рукава закатаны выше локтей, руки волосатые, грудь из-под рубахи тоже, а изо рта пахнет... как будто он помои пил. Кристина сморщилась, перехватывая сумку поудобнее, и поправила шпагу в одеяле.

- Подвинься, говорю! - замахнулся Грязный.

- Ага, - проговорила Кристина, отступая в сторону и осторожно выдыхая. - А... - и уже в спину Грязному донесся вопрос: - А это ведь корабль капитана Энрике? Который за Искателем Ветра плывет?

Грязный остановился, расхохотался, а потом развернулся с насмешливой миной на лице:

- А что? Юнгой хочешь?

- Почему бы нет, - серьезно подумала Кристина вслух.

Грязный поднял брови.

- Мы кого попало не берем, - заявил он важно.

- Так я не кто попало, - возразила Кристина. - Я умею фехтовать.

- Что умеешь?..

- Фехтовать. На шпагах драться, значит. А еще я приношу счастье.

- Флакончик со счастьем в кармане? - повертел пальцами Грязный насмешливо. И где-то над ним посмеялась чайка.

- Лучше, - пожала Кристина плечами. - Без флакончика. А удача в поиске Искателя Ветра пригодится, ведь правда?

Неужели она поплывет на одном корабле с Энрике, по одним и тем же водам, будет ходить по одной и той же палубе?..

Грязный покачал головой.

- Дерзкий ты малый. Как зовут-то тебя?

- Кри.

- Кри?

- Это от "Крис"... Кри -- звучит удобнее.

- Удобнее, - согласился Грязный, недоумевая, как он, вообще, соглашается с пареньком. - А...

- Только я обещал написать короткое письмо родителям перед отплытием, я ведь успею?

Грязный на фрегате оказался боцманом. Звали его Хуан-Урс.

Фрегат -- это такой большой корабль. Вот и все, что знала Кристина, ступая на деревянную палубу. Но это было неважно.

Юнга или адмирал без пяти минут -- совершенно в жизни неважно.

Просто быть здесь -- правильно. Там, где Энрике, быть -- правильно.

Он обещал выяснить, откуда везут счастье. Он воюет с теми, кто его отбирает. С Искателем Ветров, главным образом.

И это то, для чего и она рождена -- счастье.

Хотя любопытно, почему у Искателя Ветра именно такое имя...

- Эй, юнга, полундра! - крикнули Кристине сверху. Она задрала голову, и едва успела уклониться от ведра и швабры. Они с грохотом свалились на палубу. На лестнице стоял Хуан-Урс и еще два матроса. Оба такие же грязные, но поменьше Урса. Помоложе и постарше. Они гоготали над испуганным лицом Кристины.

- Как гуси, - пробормотала Кристина, продолжая прижимать к себе сумку.

- Он мне заявил, что приносит удачу, - тыкнув в Кри пальцем, объявил боцман Урс. И снова все трое расхохотались.