Турецкий. Цейтнот

Глава 1

На совещание моё будущее Сиятельство явилось только через двадцать минут. Я слышал о примирительном сексе, но сам такое испытал впервые, и сейчас чувствовал себя неловко — заставил людей ждать свою персону из-за "восстановления своего душевного спокойствия" в весьма замысловатых позах. Лика зарабатывала прощение, применив всю свою недюжинную фантазию. А я… А что я? Лично мне было очень хорошо.

Впрочем, моё стеснение быстро рассеялось — немного послушав разговор собравшихся в кабинете Берендея, я понял, что они прекрасно начали и без меня.

— Эта крыса теперь из дворца и носа не кажет. Он даже в свои департаменты не ездит. Даже не представляю, как мы можем его оттуда достать, — продолжил беседу Мстислав Игоревич.

— По сути, сам Сутормин нам сейчас и не нужен, — задумчиво произнёс Рысь, поставив пустой бокал на столик.

Прошу прощения — граф Легостаев. Неожиданное раскрытие личности Рыси всё ещё не усваивается моими мозгами. Хотя сам Лёня по дороге сюда строго настрого запретил мне называть его этим титулом и именем. На мой вполне резонный вопрос, — "А, собственно, почему?" — он сделал в воздухе неопределённый жест рукой и тихо, так чтобы не слышали остальные, находящиеся вместе с нами в салоне флайера люди, прошептал: "Ты веришь этой сволочи? Я — нет. Пока у нас на руках не будет подтверждающих его слова документов — я Линки и никак иначе."

— И почему же это Сутормин нам не нужен? — возмутился я, мельком посмотрев в сторону Рыси, и обвёл остальных присутствующих взглядом, — Вам может и не нужен, а мне очень даже нужен.

— Не кипятись, Кирилл, — бесстрастно ответил Берендей, сложив руки на груди, — Не ты один горишь праведным гневом. К примеру, мне Сутормин много чего плохого сделал. А теперь взгляни на Рысь. Как думаешь, он склонен простить графу всё то, что с ним сделали в Шлиссельбурге?

Мне оставалось только скрипнуть зубами, криминальный хозяин столицы был прав на все сто. Язык мой — враг мой. Ну вот почему он частенько срабатывает быстрее мозга?

— Ясно. Простите, не подумав ляпнул. Тогда рассказывайте, какой вы тут план разработали… пока я с Ликой ругался?

Вот паразиты, они даже улыбок прятать не стали. Даже без зеркала я знал, что сейчас краснею, как опущенный в кипяток рак. Неприятное чувство. Особенно когда ты так ведёшь себя перед давно знакомыми и уважаемыми тобой людьми. И если Синельникова уважал глубоко и с детства, а Рысь любил искренне, как брата, то Берендей… Чёртов папа. Не с большой буквы, а с маленькой, потому что чую он скоро станет моим папой и на бумаге. Брачный договор не шутка, это обязательство перед чужой семьёй, которая скоро станет и моей, а значит я буду обязан поддерживать и всех своих новых родственников. Берендей, конечно, приобретение ценное, я не против такого родственника… А Тая? А Тая — это большая проблема на шее. Да за что мне всё это?

Я встал и направился к дверям. Ну нечего мне им сказать, у меня сейчас в башке полный сумбур. Однако остановил меня не Рысь, как я ожидал, а Синельников.

— Кирилл Андреевич, я назначил на завтра сбор всех гвардейцев старой закваски. Вы обещали сделать заявление.

Твою же мать… Да что ж такое-то? Почему навалилось одновременно?

— Да Пётр Ильич, я готов. Где и когда?

— Возле офиса ЧВК, слишком много людей соберётся, здание всех не вместит. Мне пришлось временно снять половину охраны с вашего особняка. Хотя там почти все знают кто вы такой, но это ядро гвардии и им важно услышать сообщение о возвращении рода из ваших собственных уст.

— Я вас услышал. Надеюсь, лишних людей там не будет? Я пока не хочу светиться перед Императором.

— А он уже знает, Кирилл, — утешил меня Берендей, усмехнувшись, — Ему уже доложили.

— Кто? — удивился я.

Ведь вроде бы я нигде не светился.

— Дроны полиции на мосту, когда ты штурмовал флайер. Ты вообще тупой, Кира? Я понимаю твои чувства, но так палиться может только ребёнок, — голос Рыси мгновенно меня отрезвил, — Ты думал, что Император идиот? Князь Александр идиот? Сутормин, мать его, идиот? Ты о чём думал кроме своих хотелок? Ведь с захватом флайера могла справиться группа Семёнова, зачем ты лично туда полез? Мы прикрывали тебя как могли, но как княжич Турчанинов ты теперь точно раскрыт. Хорошо ещё Берендей этот дом продал по-новой, типа тебя тут больше нет. Полиция уже была, но была послана твоей охраной далеко.

— Кому продал? — от удивления я даже забыл закрыть рот.

— Светлане Викторовне, — хихикнул Берендей.

Рысь вздохнул и развёл руками:

— Так что готовь бабло, у меня больше нет, я тебе не сейф. Наши с тобой похождения стоили мне всех накопленных денег.

Я невольно перевёл взгляд на Берендея — последнее время именно он был моим кошельком. Заметив, как он покачал головой, я уставился глазами в пол… Писец, приплыли.

— Сколько? — сдавленно произнёс я, понимая, что мне снова будут перекраивать морду.

— Поллимона, Кира.

— Дануна? — прошипел я сквозь зубы, — А Гримёр не охренел?

— Это не его ценник, тебя он прооперирует бесплатно. Это полностью твоя новая жизнь. А это не только новая внешность, но и новая история с новыми документами. Вжик тоже всё сделает бесплатно, но ему придётся платить незнакомым людям. Новые руководители в системе департамента полиции, и их новых правил пока никто не знает, а потому надо готовиться платить по максимуму. Так что… Съездим в Гишпань или Порту, станешь графом каким-нибудь заштатным, там такого мусора выше крыши. Гордые, но бедные. Купим тебе титул. Или хочешь на юга новых территорий Империи? Там тебе сразу баронство выпишут и станешь каким-нибудь бароном Кожемякиным.

Рысь заржал, а вот Берендей побелел от злости. Афигеть. Нет, ну я прекрасно знаю гишпанский, но грандом там так вот запросто не стать… Опаньки. У нас же есть ценное приобретение — Фаренго.

***

Интерлюдия

Граф-доктор долго не отпирался, старый честный человек, да и выговориться, наверное, хотелось. Как выяснилось после недолгого разговора, Прозоров поймал его случайно, когда проверял все сведения по такого рода экспериментам ещё служа в Шлиссельбурге консультантом. Статья Фаренго в научном журнале, ложный донос, и Службой охраны было слеплено из ничего весомое дело об измене. Итог: или смерть в казематах Петропавловки или присяга на службу. Фаренго был не из пугливых, все же гранд Гишпани, а не пёс поганый, но у него была семья. А жизнь родных тебе людей всегда перевешивает твою собственную. Если ты не моральный урод, конечно же. Так он и стал "абсолютом" Прозорова. Чёрт, дворянство точно вырождается, мочить таких Прозоровых не перемочить.

Глава 2

— Здравствуйте, Константин Борисович и… — зайдя в кабинет к Борисычу, начал я здороваться с беседующими докторами и запнулся, абсолютно не зная, как мне обратиться к Фаренго.

И вправду, не по фамилии же. Подумалось, что титул будет звучать как-то неуместно, он же доктор. Может доктор Фаренго? А вдруг гранд Гишпани обидится на такое обращение? Ох уж эти провинциалы, в Империи слишком много народностей, то ли дело Катай или Массала, где всё население разговаривает на одном языке, и имеет одинаковые титулы.

— Зовите меня дон Алехандро, Кирилл Андреевич, — усмехнулся в усы старичок и… неожиданно задорно мне подмигнул, — Мы же вроде уже договорились, что я скоро сделаю вас членом моей семьи. Так что это будет вполне уместным обращением ко мне с вашей стороны… Вы же будете моим любимым племянником, уважаемый дон Карлос, пятый граф Фаренго, барон Эстенса и виконт Вильямаро. Хотя… внебрачный сын подойдёт лучше, у нас в Гишпани нет предрассудков, как в остальной Румее и бастарды являются полноправными членами рода. И даже наследуют титулы.

Вот это старик номер отколол. Оказывается, у меня уже и новое имя появилось, причём с длинным списком титулов. Которые, впрочем, за исключением графского ничего кроме пафоса не давали. Все баронства и виконтства в Гишпани были номинальными, и служили скорее данью устоявшейся традиции.

— Простите, дон Алехандро, мне не совсем понятен способ увеличения вашего семейства ещё на одного, причём совершенно постороннего вам человека. Как такое вообще возможно?

— Ну ты и тупень, Кира, — негромко рассмеялся Рысь, присаживаясь на краешек стола Борисыча, — А Дану ты как собрался в свою семью принимать, а?

— Дана же почти моя сестра… Чё-ё-ёрт, вот я идиот, — протянул я, закрывая лицо правой ладонью.

У меня явно что-то не то с головой, если я такие простые вещи забываю. Глава может принять в род любого человека, если посчитает, что тот состоит с ними в родстве. А документы, подтверждающие моё родство с Фаренго, мне выпишет сам же дон Алехандро. Ну и, естественно, не обойдётся без "адского хакера" Вжика — мастера взлома любого компьютера.

— Молодой человек, а давай-ка я тебя осмотрю, — раздался голос, сидящего за своим рабочим столом Борисыча, — Что-то мне не нравится то, что я сейчас вижу, по-моему, у тебя сильное переутомление. Обещаю, что времени это много не займёт, тем более Гримёр прибудет только через полчаса.

Взглянув в его сторону, я увидел, как он очень пристально смотрит на меня, медленно крутя в руках дистанционный диагност. Переутомление… А как же ему не появиться, если на меня в последние дни навалилось столько проблем.

— Давай, давай, Кира. Ты уже сколько времени сам не свой? А Константин Борисович тебе поможет успокоиться, — Рысь подтолкнул меня к стоящей у стены кушетке, — Тем более тебе операция предстоит, и лучше если ты придёшь в форму сейчас, а не свалишься в беспамятство после неё, как в прошлый раз.

Я молча сбросил куртку и стянул через голову футболку. Полный осмотр меня любимого занял у доктора не больше пяти минут. Во время него Борисыч изредка хмыкал и наконец вынес свой любимый вердикт:

— Именно сейчас я тебе помочь не могу, так что с завтрашнего дня постельный режим, а нужные лекарства я вам сейчас выдам.

— Какой ещё постельный режим, Борисыч? Может быть и секса никакого снова? — возмутился я, забыв о вежливости и приличиях, — У меня же дел невпроворот.

— Не будет у тебя никаких дел после Гримёра, — отрезал Борисыч, не сильно стукнув меня по лбу диагностом, — Всё равно будешь после операции валяться пару дней в кровати, а мои лекарства на его пластику никак не повлияют. Секс разрешён, но в умеренных количествах, без фанатизма. Линки, проследишь за Кириллом? Хотя бы первые два дня никуда его не выпускай.

А может вправду отдохнуть? Проведём с Ликой эту пару дней запершись в своей комнате, посылая всех и вся к чертям собачим. Сладкая парочка — Дон Карлос и донья Анжелика. Как в дешёвом романе право слово, я чуть не заржал в голос, когда об этом подумал.

— Хорошо, Константин Борисович, я согласен, — широко улыбнувшись, я начал натягивать на себя футболку, — Кстати, как там мой боец?

— Который из? — усмехнулся Борисыч, вопросительно приподняв брови.

— Миша Малютин. Насколько я знаю, его к вам перевезли из больнички ЧВК.

— Естественно, у них нет такого специалиста по хирургии связок, как у меня. Не волнуйся, всё нормально с ним, колено прооперировано замечательно. Лежит, поправляется.

— Поговорить-то с ним можно?

— Да без проблем, Кирилл, восьмая палата.

— Спасибо вам за всё, Константин Борисович, — ответил я и обратился к Фаренго, — Вам повезло с коллегой, дон Алехандро, он замечательный доктор.

— Ну это как посмотреть, — сказал Борисыч, снова устраиваясь за своим столом, — Лично мне кажется, что это мне повезло к новым коллегой.

***

— Ну как же так, Михаил? Ты о чём думал, когда вообще в этот сраный клуб попёрся?

— А что я мог сделать, Кирилл Андреевич? Это же Лика, я должен за ней приглядывать, а не указывать что и как ей делать. Я виноват, конечно, что не смог её защитить, но кто же знал, что граф Прозоров решится на такое?

Эх… Надо что-то менять в охране Лики. Чтобы хоть кто-то мог вовремя дать ей по шаловливым рукам. Или по голове, если будет упорствовать. Мои гвардейцы этого сделать не смогут, байкеры тем более, а вот… человечек типа нашего водителя Кузьмы Фёдоровича вполне подойдёт. Надо с ним срочно поговорить на эту тему. Сам он, естественно, не сможет разорваться, а вот нужного человечка из "теней" может и присоветует. А если ещё "тени" найдутся лишние…, то вообще прекрасно будет. Вон у Берендея их четверо и служат верой и правдой.

Прибывший вскоре Гримёр потратил на меня не больше десяти минут. Ощупав моё лицо и зачем-то шею, он ненадолго задумался.

— Нос будем с горбинкой делать?

— Чего?! — я опешил от неожиданного вопроса, — С какой это ещё стати?

Глава 3

Первое, что я увидел, попав в комнату — это как запущенный дедом файербол расплёскивается во все стороны, ударившись об выставленный Дюжиной воздушный щит. Какие-то мелкие искры пламени попали и по сторонам щита, но там отработали бойцы, работающие с водой, погасив их водяной пылью. Потеряв напор, основное пламя файербола стекло вниз по воздушному барьеру Дюжины, и бойцы, прикрывшись разовыми амулетами защиты, проскочили сквозь ревущий огненный шторм вперёд.

Стариков быстро развёл руки в стороны, но огня на ладонях не возникло, хотя какая-то сила в них мерцала, он явно что-то готовил.

— Белка, давай! — крикнул Алексей, и Вика, отреагировав на его слова, со всей дури ударила по деду ледяным кулаком.

Но дед-то был всяко поопытнее моих молодых гвардейцев, и его следующий шаг стал для всех, — включая и меня, — чертовски неожиданным. Он использовал кулак Белки, как опору. Запустив навстречу ледяному навыку Вики две огненные струи, он оттолкнулся от него, как от стартовой площадки и, выбив спиной стекло, вылетел в окно, как ракета. Комната мгновенно окуталась облаком пара.

— Очистка! — заорал я.

Но как сражаться в закрытых помещениях моих гвардейцев учить не требовалось. Уже через секунду комната полностью освободилась от марева — Белка сконденсировала из пара воду, которая мгновенно пролилась на пол небольшим дождём.

Все бойцы одновременно рванули к окну, и даже не посмотрев предварительно вниз, начали в него выпрыгивать. И тут снаружи раздалась короткая очередь "Пустельги".

— Всем стоять! — закричал я, что есть мочи.

Но было поздно, к этому моменту в комнате из восьмерых бойцов осталось только четверо: я, Дюжина и два обожжённых, лежащих без движения бойца, которые первоначально охраняли деда внутри помещения. Выглянув в окно, я увидел Белку и трёх её бойцов, стоящих вокруг… разорванного на куски тела князя Старикова. Пилот "Пустельги" выполнил приказ ни секунды не сомневаясь в его правильности. А приказ у него был стрелять во всех, кто приближается к особняку или покидает его с применением боевых способностей.

Я чуть не схватился за голову — твою же мать, вот это нежданчик мне прилетел. И ведь никто, кроме самого деда, не виноват. А нет, всё же и я буду виноват, потому что прямо сейчас могу откатиться назад на одиннадцать и ещё раз на пятнадцать минут. Почти полчаса запаса. Но не буду. Быстро прикинув все последствия своего шага, я почти сразу отказался от этой мысли. Слишком уж я ненавидел князя Старикова, а тут он погиб по собственной инициативе без моего прямого участия. Стечение обстоятельств, и ничего более. Дед в глухой опале у Императора, и никто мне за его смерть ничего предъявлять не станет. Кроме матери. Поэтому она ничего не должна узнать, надо озаботиться этим вопросом со всем тщанием. Да и про то, что дед был у меня, знают только двое посторонних — Греков и Даманский, но я абсолютно уверен, что оба будут об этом молчать. В общем, был князь Стариков, и нет его больше, сгинул в неизвестность, хрен его кто найдёт.

— Белка, труп пока спрятать где-нибудь во дворе, — свесившись в окно, сказал я, — После этого сменить пилота в "Пустельге" и всех, кто знал, что Стариков тут был — ко мне на инструктаж. Я жду в библиотеке. И давайте побыстрее шевелитесь, день рождения никто не отменял, так что у вас максимум полчаса на всё про всё.

— Принято, — ответила Вика, и дав знак своим бойцам, достала из-под полы куртки рацию.

Уже через пять минут в библиотеке собрались двенадцать бойцов. Последними пришли Белка с Дюжиной. Мои брови немедленно поползли вверх, потому что они явились под ручку. Я чего-то не знаю?

***

— Что там случилось, Кира? — подошедшая Лика, пристально посмотрела в мои глаза.

— Всё нормально, милая, не бери в голову. Дедуля сбежал, паразит, — я покачал головой, скривив рот в злой усмешке, — Главное, что наши все живы, только двое раненных.

И крепко обняв девушку, поцеловал её в губы, внутренне проклиная себя за то, что сейчас мне приходится врать ей прямо в лицо.

— Кто приехал, пока меня не было? — сменил я тему.

— Ну… машину Синельникова ты уже видел. Ещё приехали Ждан и шесть ребят из моей тусовки байкеров, а больше мы никого и не приглашали, остальные с нами в одном доме живут, — улыбнулась мне Лика.

— Байкеры и аристократы за одним столом? — округлил я глаза; слова Лики поразили меня, как гром среди ясного неба.

— А что ты о них знаешь, Кира? — рассмеялась та в ответ, — Неужели до сих пор не понял, что байкеры тоже могут быть аристократами?

Ждан, гад такой, мог бы и раньше мне сказать, что в миру он сын графа Третьякова. Остальные тоже были отпрысками знакомых мне фамилий. Почему я их не знал в лицо? Да потому что я не успел поступить в университет, а все приглашённые Ликой байкеры-дворяне были его студентами. Причём не ниже третьего курса. И все они дружно игнорировали светские рауты, предпочитая им свою тесную, сплочённую тусовку, потому я их раньше и не встречал.

Как говорил нам с братом отец — "Век живи — век учись тому, как следует жить". А я пока вынужден заниматься только какой-то хренью и постоянной беготнёй. Тут же мелькнула мысль, что у меня впереди два дня покоя, и надо бы потратить их с умом. Ну вот после операции и подумаю, а пока… Гуляем!

С подарками покончили довольно быстро. Про наш с Берендеем подарок Лика знала заранее, — дать бы за это хорошего ремня Дане, — остальные подарки, слава Многоликому, оказались гораздо менее габаритными. Я наблюдал за этой церемонией издалека, справедливо полагая, что вечером мне предстоит выслушивать восторги от самой виновницы торжества и потому охи-ахи, которые сейчас раздавались метрах в пяти от меня, были мне абсолютно не интересны. Я пока спокойно обдумывал, что мне ещё предстоит сделать в связи с внезапной гибелью Старикова.

После ритуала одаривания я заново познакомился с супругой полковника, баронессой Даманской. Дама оказалась приятной во всех отношениях. Ничуть не смущаясь тем, что оказалась на дне рождения обычной девчонки без титула, она вела себя без присущего многим аристократам снобизма, а когда узнала, что стол собирала Светлана Викторовна, то напросилась к той на экскурсию по кухне. Неожиданно для дворянки, но Синельников мне шепнул, что его новая супруга очень любит готовить сама.

Глава 4

— А ну-ка смотри в потолок, — снова услышал я Ликин голос.

Вот что за чертёнок растёт в семье — сестрёнка решила с колечком поэкспериментировать. По попе потом, конечно, получит, а пока что спасибо ей огромное. Сама того не ведая, она только что вытащила меня из глубокой задницы депрессии. Ну сейчас я устрою этим любителям горбатых носов.

— Даже не вздумай, Анжелика, — угрожающе бросил я Лике, садясь на кровати, — А тебя, Гримёр, предупреждаю — убью нахрен, если ты пойдёшь у неё на поводу.

— Эй, ты чего? — отшатнулась от меня девушка, упав на задницу, — Я ведь только посмотреть хотела.

— Уже посмотрела и приняла решение. Хорошо на пару минут откат прошёл, а то бы проснулся после операции с орлиным клювом.

Лика хрюкнула смешком, поднялась на ноги и снова села на кровать у меня в ногах. Замерший после моих слов Гримёр, пожал плечами и продолжил готовиться к операции.

— Суетолог ты, Кирилл. Я и не собирался этого делать, как бы Анжелике Мстиславовне этого бы не хотелось. У нас с тобой договор, а я своего слова не нарушаю.

Мне осталось только улечься обратно, что я и сделал, смущённо ему улыбнувшись. Неловко вышло, но уж лучше перестраховаться и быть уверенным в его дальнейших действиях, чем потом кривить недовольные рожи у зеркала. Процедура моего усыпления повторилась, но на этот раз я хоть видел, что Гримёр приготовился колоть мне свой чудо-наркоз. Как и минуту назад, укола я не почувствовал, мгновенно провалившись в черноту беспамятства.

В тот же миг я из неё и вышел. Значит не было никаких видений и снов. Крепкий наркоз у Гримёра на этот раз, но это и немудрено, он же химик.

— Долго ещё ждать? — раздался голос Даны.

Судя по всем признакам, сидит сбоку от меня на кровати, спиной ко мне.

— С полчасика, — ответила Лика.

А вот Лика сидит в кресле, голос идёт оттуда.

Хмм… Девичьи секреты послушать или обозначиться?

— Если бы ты не крутила постоянно время назад, то он бы уже был с нами.

— Да ла-а-адно тебе, я всего-то семь разиков попробовала. И то по делу, я в последний раз кастрюлю с борщом уронила, что мне ещё оставалось делать?

— Всё равно придётся Кириллу рассказать. Он строго настрого меня предупредил за тобой следить, чтобы ты тут не куролесила.

— Вот что ты за тётка такая? Племянницу заложишь? Если бы я сама тебе не рассказала, ты бы ничего и не узнала.

Лика тихо рассмеялась.

— Да мне Рысь всё рассказал, он ваши переходы чувствует. Но то, что ты сама призналась, молодец, поэтому лично я ничего Кире говорить не буду.

— Ага… Зато дядя Лёня доложит, — с грустью в голосе произнесла Дана и внезапно заорала, дёрнувшись вперёд, — А-а-а-а-а!

Но с места не вскочила, видимо, уже поняла, что пришло справедливое возмездие. Я начал медленно проворачивать, зажатый между двумя пальцами кусочек её тощего филея. Крик смолк, перейдя в глухое мычание. Наверняка Дана терпела боль стиснув зубы. Кремень, а не девчонка.

— Я тебе что говорил, сестрёнка? — подал я наконец-то голос, — Не больше двух раз с перерывом в пять часов. А ты что вытворяешь?

Из-за бинтов мой голос прозвучал приглушённо.

— Прости, Кира… — процедила сквозь зубы Дана, — Клянусь, больше не повторится.

— Естественно. Потому что кольцо отберу, — ответил я, отпустив свой щипок.

Вот только теперь она вскочила на ноги и заскакала по комнате, шипя словно рассерженная кошка и, по всей вероятности, потирая место моей агрессии.

— Умереть хочешь, коза малолетняя? Это тебе не игрушка, а родовой дар, неправильное использование которого, может тебя к Многоликому отправить на сотню лет раньше срока, — напустив в голос грозы, начал я вещать прописные истины замогильным голосом.

— Да поняла я уже, поняла, — чуть не плача ответила Дана, всё ещё прыгая по комнате; звуки чечётки не прекратились ни на секунду, — Кирилл, не отбирай мою прелесть, ну пожалуйста.

Судя по звукам со стороны кресла, Лика всё это время давилась от смеха.

— Долго меня не было? — поинтересовался я.

— Двое суток, — сквозь всхлипы, ответила Лика, — И заметь, половину времени возле тебя просидела Дана.

— Воу, воу, адвокаты нарисовались. Это не повод убивать себя истощением энергии.

— Да брось, Кира, за ней Рысь присматривал.

— Ну разве что Рысь. Ладно, объявляю всеобщую амнистию.

И тут до меня дошёл смысл, услышанных ранее слов.

— Двое суток?! Дво-е су-ток?!

— Ага. Гримёр сказал, что можно будет снять повязки сразу же, как придёшь в себя. Он тебе ввёл новое средство, чтобы ты за эту пару дней не мог себе что-нибудь шаловливыми ручками повредить. Ещё сказал проследить, чтобы тебя по голове ближайшую неделю не били.

Твою мать, Антоша! А предупредить заранее, что меня не будет так долго? У меня ведь были планы на эти два дня. И на две ночи тоже. Чёрт!

— И чего тогда лежим? Ведите меня в ванную!

После того, как поддерживающие меня с двух сторон девчонки помогли мне туда попасть, я их выгнал. Ну как выгнал? Лика вышла сама, а Дана затихарилась в углу, попытавшись прикинуться висящим на вешалке халатом. Дурашка, ты же сопишь от любопытства, как закипающий чайник. Поднятая за ухо и получившая хорошего хлопка по болючему месту, сестрёнка с коротким взвизгом вылетела за дверь.

— Княжну нельзя за ухо! — раздался снаружи её возмущённый голос, — Хам!

— Хех… Гранду Гишпани, пятому графу Фаренго можно всё! — крикнул я в уже закрытую дверь, и начал осторожно разматывать бинты, — А уж барону Эстенса и подавно. А будешь и дальше возмущаться, то я включу виконта Вильямаро и по заднице ремня влуплю. От души.

— Ты ещё не граф!

— Так и ты ещё не княжна… Всё, девочки, не мешайте мне знакомиться с графом.

Бинт упал на пол, и вот я стою и пялюсь в зеркало, раскрыв от удивления рот, как даун. Ну, Гримёр, теперь тебе точно понадобится всё твоё красноречие, чтобы кое-что мне объяснить. Из-за стекла на меня таращился… княжич Кирилл Турчанинов, собственной персоной.

Глава 5

В окне уже висела холодная луна, и на тёмном вечернем небе начали проявляться звезды. Гримёр вошёл в комнату, распахнул окно и, наслаждаясь струящейся с улицы прохладой, налил себе выпить. Он смотрел на ночной город, не спеша потягивая коньяк.

— Ну и зачем ты это сделал?

От неожиданности Гримёр дёрнулся и чуть не упал, слишком резко развернувшись на месте. Но снифтер [2] он из рук не выпустил, и я отсалютовал ему своим бокалом.

— Ты как сюда попал? — ошарашенно спросил Гримёр.

Проигнорировав его вопрос, я повторил свой:

— Зачем, Антон?

Ему потребовалась на раздумья всего пара секунд, затем он усмехнулся и неспешно двинулся к столику, за которым я устроился в тёмном углу комнаты. Сев напротив, Антон поставил свой бокал и пристально посмотрел на меня.

— Поверни-ка голову, — обратился он ко мне, сделав круговой жест кистью руки.

Я покрутил головой, давая ему возможность рассмотреть моё лицо со всех сторон. Выполнив его просьбу, я снова уставился на него с немым вопросом.

— Это не моя идея, Кирилл. Свою часть договора с тобой я выполнил полностью, нос же у тебя прямой? — Гримёр криво улыбнулся, — Твоя прежняя внешность полностью подходит для гишпанского гранда, зачем придумывать что-то новое? И согласись — я провёл отличную работу, ты снова княжич Турчанинов, а не хрен знает кто. Единственное, я не стал возвращать тебе старый цвет глаз, я пока не пробовал менять его дважды у одного и того же человека и рисковать с твоими глазами не стал, извини за эту недоработку.

— Так чья идея-то была вернуть мне настоящий облик? — поинтересовался я, отпив вина.

— Совместная, Кирилл. Насчёт этого со мной говорили Рысь, Берендей, Синельников и… Император.

Вот это номер… Мои брови моментально взметнулись вверх, а глаза чуть не вылезли из орбит от изумления. А этот-то откуда нарисовался? Я растерянно уставился на Гримёра. Это что, шутка такая что ли?

— Я не ослышался, Антон? Император?

— Да, Кирилл, сам Император Георгий. Ты только не подумай, что твои друзья с ним как-то связаны, это было раздельное мнение. Император всего лишь изъявил своё "пожелание", просто-напросто оно совпало с хотелками твоих близких.

— Антон, а ты каким боком к Императору? — спросил я, — И как давно?

— Многие знания — многие печали, Кирилл, — Гримёр вскинул бровь и скривил губы в злой усмешке, — Не лезь не в свои дела, поверь, тебе мои связи с Императорской семьёй ничем не грозят. Я ни за кого, я сам по себе. Как и Рысь, как и Берендей, как и ты сам в конце концов. Но у меня есть свои принципы, против которых я даже под пыткой не пойду. Смотри.

Он распахнул рубашку, и я увидел у него на груди старый шрам, наискось пересекавший грудную клетку.

— Работа самого Паши Скуратова, рёбра мне выворачивал. Но клиента я так и не сдал, чем и приглянулся Георгию. Теперь меня не трогают, только иногда просят оказать мелкие услуги по моему профилю.

— Тогда откуда Император про меня узнал? Может ты кому случайно про меня проговорился? — левая ладонь сразу потеплела, готовясь создать джет.

— Да меня про тебя даже не спрашивали, сразу поставили перед фактом, что я должен вернуть тебе настоящее лицо, — Антон снова взял бокал с коньяком и немного отпил, — Сложилось впечатление, что Император давно про тебя всё знает. Вот сам и подумай на досуге — кто, как и почему.

Я встал и подошёл к открытому настежь окну. Вечерний Петербург продолжал жить своей обычной жизнью: неслись в разные стороны машины и флайеры, переливались неоном вывески, где-то вдалеке прозвучал звук полицейской сирены. Кто слил меня Императору? Или хреново сработали мои гвардейцы, проглядев наблюдение Сутормина? Вопросов тьма, ответов ноль. Ну, это только пока, всех наизнанку выверну.

Внезапно в кармане заверещал смартфон, чуть не заставив меня подпрыгнуть. Чёрт, чуть сердце в трусы не провалилось. Неужели связь вернули? Достав гаджет, я взглянул на экран, с которого мне улыбалась Лика.

— Да, милая? Что-то случилось?

— Кира, связь вернули! И интернет!

— Лика, это же было ожидаемо, — тихо рассмеялся я, расслабившись, — Ты чего всполошилась?

— Ну… захотелось с тобой поговорить, мне почему-то стало очень тревожно на душе. Ты сейчас где?

Приятно, когда тебя любят. Вдвойне приятно, когда тебя любят те, кого любишь ты. Я почувствовал, как по телу пробежала волна желания.

— Скоро буду дома, — взглянув на браслет, я быстро добавил, — Через полчаса максимум. Извини, мне тут надо консультацию у Гримёра получить, и я сразу выезжаю.

— Жду, Кира, сильно не гони.

Я отключил звонок, только сейчас сообразив, что разговаривал с Ликой по громкой связи.

Гримёр немного помолчал и неожиданно выдал:

— Извини, Кирилл, ты мне, по сути, никто, только ради Анжелики тебе скажу — Император не просто так довёл до меня свою "просьбу" лично, а не через своих людей. На нашей с ним встрече кроме Великого князя и Мишки Отрепьева присутствовала и принцесса Алиса. Так вот, подозреваю, что присутствие там младшей дочери Императора было неспроста. Дальше думай сам, я всё сказал.

Антон сделал паузу, пригубив коньяк, и перевёл глаза на меня:

— Только хорошенько запомни, княжич, я тебе никогда и ничего не говорил.

Выдержав его тяжёлый взгляд, я молча кивнул, развернулся и вышел из комнаты. Аккуратно закрыв за собой дверь квартиры, спустился вниз на лифте и, выйдя на улицу, запрокинул голову к небу. Звёзды уже сияли в полную силу, наступила полночь.

Принцесса… Этой-то что понадобилось в разборках с моим родом? Я тряхнул головой, отгоняя вылезшие непонятно откуда мысли об этой дуре. Весь Петербург знал, что принцесса Алиса блондинка не только по виду, но и по отсутствию мозгов. Надо срочно валить отсюда в Гишпань, пока Сутормин и компания за меня плотно не взялись. Георгий, похоже, его сдерживает, имея на меня какие-то свои виды, но ведь граф сволочь ещё та, наверняка попытается меня убрать под видом борьбы с прежним режимом. Достав смартфон, я сделал звонки Берендею и Синельникову, с предложением навестить мой дом прямо сейчас. Пусть свои дряхлые жопы оторвут от мягких кроватей, у меня к ним появился серьёзный разговор прямо сейчас.

Глава 6

Внезапно запищал входящим звонком смартфон. Я посмотрел на экран и увидел на нём иконку затенённого силуэта — номер звонящего не определился. Немного подумав, нажал отбой и сунул гаджет под подушку.

— Кто это? — проследив за моими движениями в отражении зеркала, спросила Лика.

— Да хрен его знает, но если узнаю кто, то за звонок в два часа ночи по морде точно получит. Иди сюда, красотка, хватит уже себя разглядывать, всё равно сейчас снова без этих кружев останешься.

Звук нового сигнала пробил даже через подушку. Да кто же это такой неугомонный?

— Слышь, приятель, а ты не охренел?! — рявкнул я в трубку, — Найду и ноги оторву по самую шею!

— Кирилл Андреевич, это Греков. Судя по всему, минут через пять начнётся нападение на ваш особняк. Мне доложили, что пока обнаружено одиннадцать человек и это только один отряд, может быть где-то поблизости есть и ещё.

Греков следит за моим домом? Зачем? Впрочем, чего удивляться, за мной сейчас следят все кому не лень.

— Понял вас, Сергей Сергеевич, спасибо. Не подскажете, с какой стороны ждать гостей?

— Эта группа на шестнадцатой линии [3] Я отправил своих людей на девятнадцатую, но от них пока вестей нет.

— Понял вас, ещё раз спасибо. Можете отозвать своих людей с девятнадцатой.

Потом буду думать о слежке Грекова, а пока есть дела поважнее.

Хлопок!

Прыжок на пятнадцать минут назад

Прерывая медленные покачивания оседлавшей меня и тихо постанывающей Лики, я сильно прижал её к себе, не давая пошевелиться и, протянув руку к прикроватному столику, схватил лежащую на столике рацию:

— Дюжина, поднимай всю охрану, ожидается нападение со стороны дома Авровых. Пилоту "Пустельги" боевая готовность. Шагоход на первый этаж к центральному входу, на цокольном оставь парочку бойцов на всякий случай, вдруг сумеют прорваться во двор. Одну группу в гараж, остальных на второй этаж. Эвакуировать всех гражданских в… комнату Вжика, — долго я не думал, адский хакер жил в самом конце коридора и окна его пристанища выходили во двор, — Усиленную охрану в комнату моей матери. После этого опустить все щиты, время пошло.

— А сколько его у нас есть? — тут же деловито спросил Дынин.

Голос спокоен, а значит и мысли спокойны, не засуетился виконт. Молодец, ничего не скажешь.

— Пятнадцать минут, но лучше уложиться в десять.

— Понял, принято, — по-уставному ответил виконт и тут же по всему особняку зазвучал зуммер тревоги, — Гвардия будет готова через минуту, группа наружного наблюдения оповещена, эвакуация гражданских уже начата.

Отпустив тангенту [4], я раскинул руки в стороны, выпуская Лику на волю. Она тут же прогнулась в спине, выпятив вперёд грудь с торчащими острыми сосками и, продолжив мерно двигать тазом, коварно поинтересовалась:

— У нас же ещё куча времени?

Чёрт! Тогда надо ускориться, война войной, но обламывать такое удовольствие из-за будущего нападения мне расхотелось. Я сколько мог терпел эти плавные, сопровождаемые тихими длинными стонами, движения Лики, но в конце концов не выдержал и подмял её под себя. Комната наполнилась рычанием, звонкими шлепками тела о тело и Ликиными всхлипами. К ней оргазм пришёл чуть раньше, а я разрядился в неё спустя полминуты.

Бросив мимолётный взгляд на браслет, инстинктивно отметил, что до звонка Грекова осталось ещё семь минут. Успею принять душ, воевать по возможности лучше чистым и сухим, чем липким и потным. Вот только Лику сейчас в ванную с собой брать нельзя. От слова совсем. Иначе мой запас времени очень быстро закончится.

Выскочив в коридор через пару минут, я с удовлетворением заметил двух гвардейцев, маячивших возле комнаты Вжика, а возле дверей, ведущих в покои мамы, ещё четверых одарённых. Скатившись по лестнице на первый этаж, мазнул взглядом по присевшему в оборонительную позицию шагоходу и рванул в комнату дежурного. На мониторы были выведены картинки прилегающей территории.

— Есть движение? — бросил я Дюжине, усаживаясь поудобнее.

Какие-то убогие кресла Берендей закупил для охраны, надо бы заменить. Люди тут по полсуток и больше проводят безвылазно, им удобства нужны, а не эти недоразумения, называемые почему-то креслами.

— Обычная обстановка, Кирилл Андреевич, ничего сверхординарного.

— Ты это, Лёша, пореже при мне такие умные слова произноси. Докладывай коротко и ясно, не надо умничать.

— Понял, принял, — улыбнулся Дынин и тут же отвлёкся на сигнал рации.

Выслушав доклад подчинённого, он нажал подряд четыре кнопки на пульте и доложил:

— Щиты опущены, дом готов к обороне.

— Полностью? — поинтересовался я, решив проверить виконта.

— Никак нет. Не задействован купол абсолютной защиты.

Хмм, молодчик, чувствуется, что не просто так тут задницу просиживает.

— Ну, не думаю, что нас бомбить или из полевой артиллерии расстреливать будут. Выведи-ка мне на центральный монитор картинку с дома Авровых.

Изображении с камеры центрального входа в особняк переключилось на вид улицы слева от него.

— Что наружка докладывает?

— Всё чисто, Большой проспект просматривается на километр в каждую сторону, даже припаркованных машин нет.

Опаньки… А вот это странно. Обычно по пятницам тут всё забито, подземные гаражи многочисленных ночных клубов, находящихся поблизости, не могли вместить в себя все машины и флайеры своих посетителей. Свободные места были лишь возле жилых особняков, да и то только потому, что те были оборудованы механизмами антипарковки.

— Лёша, а тебе не кажется странным, что во всём квартале нет ни одной машины?

— Не кажется, Кирилл Андреевич. Полчаса назад проехалась полиция с эвакуаторами, всех нарушителей поувозили. Генерал Игошин вчера издал указ об ужесточении мер в столице. Теперь парковаться вне подземных стоянок в центре города запрещено. Опасаются терактов.

— Игошин же вроде не дурак. А если будет теракт на подземке? — цыкнул я зубом и пристально посмотрел на виконта.

Глава 7

Сон был крепким, но кратким. Лика разбудила меня, как только охрана доложила ей о приезде Константина Борисовича и Фаренго. Поднявшись с кровати, я побрёл в ванную, даже не разлепив глаз, благо комнату теперь знал, как свои пять пальцев. Зайдя в душевое отделение, на ощупь включил холодную воду, и сразу же мелко затрясся в диком ознобе. Зато с меня моментом слетела сонливость, а глаза распахнулись, чуть не выскочив из орбит. Зашедшая следом за мной Лика, посмотрела на моё скукоженное до размеров выкуренной сигареты хозяйство, многозначительно хмыкнула и, едва сдерживая смех, открыла кран горячей воды, разбавив душевую струю кипятком.

— Кирилл, отморозишь "свою прелесть" и мне придётся с тобой расстаться. Я хочу иметь несколько детей, а не растить одного единственного эгоиста.

Ну нифигасе… У неё уже и план по воспроизводству Турчаниновых есть.

— Ты одного сначала роди, милая. Да и Тайка, вроде как, племянника тебе рожать собралась, — ляпнул я, совершенно не подумав, о чём и пожалел в ту же секунду.

Иголка впилась в моё лицо над правой бровью, заставив рухнуть на колени. Ноги моментально стали ватными и больше не могли меня держать; чтобы не свалиться на пол, мне пришлось невольно обхватить Лику руками за изящные стройные бёдра и прижаться головой к её уже немного выпуклому животику.

— Ты чего творишь-то? — пробормотал я заплетающимся языком, пытаясь приподняться, — За что?

— Ты думаешь один такой умный? — она надавила рукой на мою макушку, не давая мне ни единого шанса встать на ноги, — Я тоже в курсе, что у Тайки ничего не вышло с беременностью.

— Откуда? — спросил я, чувствуя, как паралич постепенно отступает, оставляя после себя неприятное покалывание в ослабевших конечностях.

Вцепившись скрюченными пальцами в плечи девушки, я с усилием поднялся, еле держась на своих двоих. Лика вырвала булавку из моего надбровья и, спрятав её в пышной гриве рыжих волос, невозмутимо ответила:

— Пока ты эти двое суток валялся без сознания, она меня просила устроить для вас двоих ещё один сеанс "сексотерапии". Особенно давила на то, что помогла тебе деньгами, типа ты ей обязан.

Как знал, что Тая потребует обратно не деньги. Но я-то рассчитывал не на такую ответную услугу. С ума, что ли, сошла, нимфоманка хренова?

— Вот же… выхухоль крашеная. А откуда она вообще узнала, что у меня новая операция?

— Ну во-первых она не крашеная, а во-вторых — это я ей сказала.

Тупо уставившись на её порозовевшее от почти горячей воды лицо, я оторопело спросил:

— Зачем, милая? Лика, твой язык когда-нибудь убьёт нас обоих. Я же тебе уже говорил, что Тайка работает на Службу безопасности, так какого хрена ты снабжаешь её информацией?

— Кира, да в Петербурге только глухие и слепые не знают, что у тебя сейчас старая внешность. А так я смогу из неё нужные нам сведения потихоньку вытягивать. Пойми, взаимное доверие не на пустом месте строится.

— По-твоему выходит, что мне теперь и переспать с твоей сестрой не грех. Ради доверия.

— А почему бы и нет? Она же мне не чужая и нуждается в твоей помощи, — на полном серьёзе ответила мне Лика.

После столь неожиданного ответа, я немедленно выпал в осадок. Ноги снова подкосились, и я медленно сполз вниз по Ликиному телу, цепляясь за все доступные мне выпуклости, пока мои глаза не оказались на… некоем уровне, мгновенно переключив мой интерес.

— Лика, а это что за инсталляция? — задрав голову вверх, поинтересовался я.

— Сейчас так модно, вот я и сделала. Тебе не нравится сердечко?

— Ну… мне твой рыжий треугольничек внушал больше симпатии, — хихикнув, я снова начал карабкаться вверх.

— Ах ты гад такой! Симпатии внушал?!

Через пару минут, громко застонав, Лика обхватила мою голову обеими руками и, крепко прижавшись ко мне всем телом, вздрогнула в экстазе, изо всех сил стиснув своими бёдрами, глубоко вставленную в неё "мою прелесть".

— Теперь тебе тоже хочется, чтобы я помог твоей сестре? — саркастично поинтересовался я, отстранив от себя девушку и внимательно вглядываясь в её умиротворённое лицо с полуопущенными ресницами.

— Кира, тебя иногда так много, что я готова тобой поделиться, — озорно улыбнулась Лика, попытавшись снова прижаться.

Потеряв от изумления дар речи, я выскользнул из её захвата и пулей выскочил из душа.

***

Когда я вошёл в покои матери, Борисыч встретил меня укоризненным взглядом. Он демонстративно посмотрел на браслет и тяжело вздохнул.

— Простите, Константин Борисович, и вы, дон Алехандро, у меня возникли непредвиденные обстоятельства.

Фаренго молча кивнул и, вскрыв одну из лежащих на столике ампул, протянул её Борисычу.

— Интересно, что может быть важнее пробуждения Маргариты Ильиничны? — хмуро поинтересовался доктор, набирая в маленький узкий шприц красноватую жидкость.

— Поверьте мне, нашлись такие причины, — я направился к кровати, на которой лежала моя мать.

Её руки и ноги были крепко привязаны к каркасу, а голова жёстко зафиксирована шейным бандажом.

— А это ещё зачем? — с подозрением спросил я Борисыча.

— Мы обязаны предусмотреть всё, Кирилл, — отрезал доктор, — У вашей матери сейчас полностью отсутствуют рефлексы, а при выведении её из состояния комы возможны непроизвольные судорожные движения.

Я молча кивнул и, сев на стул, стоящий у изголовья кровати, положил свою ладонь на мамино плечо.

— Константин, Борисович, а это нормально, что она такая холодная?

— Нормально, Кирилл. Десять минут назад дон Алехандро вколол ей препарат, подавляющий действие возможно всё ещё присутствующих в организме остатков нейроблокаторов. Теперь можно выводить Маргариту Ильиничну из медикаментозного сна. Предупреждаю сразу — процесс не быстрый, так что не дёргайся понапрасну.

Он подошёл к кровати и, быстро нащупав вену в районе локтевого сгиба, ввёл в неё иглу катетера. Я невольно бросил взгляд на браслет, отмечая время. Пустив лекарство из шприца прямо в трубку капельницы, Борисыч несколько секунд поводил диагностом над мамой, после чего удовлетворённо кивнул и плюхнулся в стоящее рядом кресло. Потянулись томительные минуты ожидания.

Глава 8

Раздался мелодичный сигнал браслета — восемь часов вечера. Пришла пора перебираться к Берендею, именно оттуда мы должны исчезнуть, не оставив не малейшего следа. Лика с Даной отправились к нему раньше всех и, естественно, на байке. Подозрений это вызвать не должно, прихватившая подругу дочь навещает своего отца. Виконт Дынин, он же Дюжина, поехал сначала в ЧВК, чтобы захватить там поручика Белову. Вряд ли "тени" следят за передвижениями моих гвардейцев, а если даже и так, то визит одного из них в главный офис работодателя вряд ли их насторожит. Рысь и Вжик покинули особняк на флайере Кузьмы Фёдоровича, причём Лёня перешёл в невидимость и наблюдатели могли видеть в салоне машины только Серёгу. В итоге дома остался только я. У меня ещё оставались тут очень важное дело, которое мне предстояло сделать самому. Вообще-то дел было два, но второе я собирался завершить, когда доберусь до дома Берендея.

Первое, и самое важное — это разговор с матерью. Она уже была в курсе моего отъезда, хотя и высказалась против. Вот и сейчас, едва я вошёл в её покои, как она, показав мне рукой на кресло, начала меня отговаривать:

— Кирилл, не понимаю твоей упёртости. Ты точно уверен в необходимости такого шага? Через пару дней я потребую у Императора аудиенции, где поговорю с ним о возвращении нашему роду всех утраченных прав и привилегий. Синельников мне всё рассказал, на лицо предательство Сутормина, доказательств будет предостаточно.

— Ма-а-ам… Не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Сутормин ведь не по собственной инициативе устроил мясорубку в нашем имении, его на это вынудили, — ответил я, сообразив, что полковник умолчал о роли князя Старикова, — К тому же тебе потребуется минимум пара недель на бюрократию — проверка личности, ведь официально ты погибла. И браслета у тебя нет, а это значит, что после того, как ты докажешь, что являешься Маргаритой Ильиничной Турчаниновой, потребуется время на его изготовление и внесения сведений в общий реестр Империи. Но самое главное даже не это… — я на пару мгновений замолчал, — На основании того, что папа и Костя, — Глава рода и официальный наследник, — погибли, Император может отказать тебе в возрождении рода Турчаниновых, и ты снова станешь княгиней Стариковой, а я вообще неизвестно кем. После принятия Георгием такого решения у тебя останется всего два варианта: или смириться и тихо вернуться к своему роду, или возмутиться и тут же попасть под репрессии, которые тебе обеспечил твой отец, выступивший против Императора.

Я выложил на столик два кольца Стариковых: одно носил её отец, мой отмороженный на голову дед, а второе я забрал из реквизированного во время налёта на его усадьбу сейфа. Видимо, там оно дожидалось достойного наследника, которого должна была родить мать под его "чутким присмотром".

— Вот, это теперь твоё и… прости меня за всё.

Я положил рядом с кольцами дневник деда, который конфисковал во время его захвата, и аудиозапись последующего с ним разговора.

— Откуда оно у тебя? — тихо спросила мать, осторожно взяв со столешницы кольцо деда и осмотрев его со всех сторон.

— "Дедушкино наследство", — выдавил я через силу, впрочем, так и не сумев скрыть свой сарказм, — Илья Андреевич погиб, пытаясь совершить побег. Глупо погиб, шансов у него не было никаких. Мама, очень тебя прошу, прослушай сначала запись, тебе многое станет понятно. А вот тут все виновные.

Достав из кармана список причастных к уничтожению нашего рода, в котором осталось всего несколько неотмеченных крестиками фамилий, я положил его рядом с остальными бумагами, поднялся и, поцеловав мать в щёку, быстрым шагом направился в сторону двери.

— Погоди, Кирилл, — раздалось за спиной, — Будь осторожен, сынок, и… береги Анжелику. И новую сестру.

Вот оно значит как. Не успела очнуться, а уже в курсе всех семейных дел. У кого-то слишком длинный язычок. А может это и к лучшему? Я поручил Светлане Викторовне рассказать о всех переменах после нашего отъезда, но кто-то её опередил и теперь мне не надо беспокоиться, как помягче объяснить матери откуда взялись новые люди в нашем особняке.

Я резко развернулся к ней всем телом и склонил голову в прощальном поклоне.

— Мама, мы уезжаем ненадолго, месяца на три, чтобы за это время здесь всё успокоилось. Ну, максимум на полгодика. Я тебя прошу только об одном — не начинай жёстко гнуть свою линию, не подгоняй Императора. Уверен, что раз он дал "теням" команду негласно меня охранять, то я ему нужен позарез. Значит и ты попадёшь в круг его интересов и получишь защиту. Постарайся вернуть наши права обаянием и хитростью, я знаю, что ты это умеешь.

***

Пока я готовил к выезду аэробайк, на котором собирался оторваться от наблюдателей "теней", ко мне на рацию пришёл запрос от Дюжины. Всем участникам сегодняшнего исхода были выданы "мыльницы", работающие на определённых частотах по закодированному протоколу с возможностью персонального вызова. После указа Императора о запрете мобильной связи, по столице поползли слухи, что телефоны отключали не просто так — типа подключали глобальную прослушку. Звучит, конечно, бредово, но лучше перестраховаться.

— Кирилл Андреевич, тут у нас с Беловой маленький казус вышел…

— Лёша, никак ты её баронессой назвал и по печени отхватил?

Виконт от неожиданности всхрюкнул, сдерживая смех.

— Нет, Кирилл Андреевич. Малютин случайно услышал наш разговор и теперь требует личной встречи с вами, мотивируя это тем, что от обязанностей личного телохранителя Анжелики Мстиславовны его никто не отстранял. Видимо, хочет вас уговорить взять его с собой.

— Конспираторы хреновы, — выдохнул я и внезапно завёлся, — Вы гвардия или где?! У вас обоих не мозги, а дубликаты задниц!..

Даже не пытаясь оправдываться, Дюжина молча ждал, пока я выговорюсь. Немного успокоившись через минуту, я прикинул все плюсы-минусы, и наконец сказал почти нормальным голосом:

— Ладно, лишенцы, забирайте его с собой, только не забудьте поставить в известность полковника, а то ведь кипеш начнётся — боец пропал. Всё, виконт, до встречи. И чтобы сюрпризов больше не было.